В аэропорт Манилы приехала толпа родни, все невысокого роста. Веронику встретили с распростёртыми объятиями, отнеслись с почтением и уважением.

Дом, по филиппинским понятиям, был большим. Семь или восемь комнат, правда, все комнаты невелики. Мебель сборная, обстановка безвкусная. Собственно, это был не один, а два отдельных дома, соединенных позднее вместе. Задний двор забит старой мебелью, поломанными велосипедами, садовыми инструментами. Перед домом, до самых ворот – небольшой заасфальтированный участок земли с несколькими одиноко торчащими деревьями.

Дом казался запущенным, нуждался в ремонте. Кафель в кухне отваливался, кухонные шкафы не мешало бы хорошенько отмыть, в ванной некоторые краны покрыты ржавчиной. Облезлые двери, кое-где паутина. И это – несмотря на то, что в доме было две служанки. Они приходились дальними родственниками матери, приехали из далёкой и нищей деревни. Одна служанка варила, другая должна была убирать дом. Обе не отличались трудолюбием, быстренько управлялись со своими делами и усаживались болтать. Так как они были родственницами, то спрашивали с них не строго.

В доме проживали родители Эдвина, его младший восемнадцатилетний брат, сестра с мужем и двумя детьми.

Веронике выделили отдельную комнату. Приученная бабушкой к чистоте, она не захотела мириться с грязью. Поняв, что от служанок толку не добьешься, Вероника занялась уборкой своей комнаты. Токсикоз у неё уже прошел, чувствовала она себя неплохо, поэтому смело взялась за работу. Вымыла стены, окна, отполировала стоявшую в комнате мебель. Попрятала в шкафы статуэтки и безделушки. Здесь, на Филиппинах, она впервые в жизни увидела больших летающих тараканов, которые вызвали у Вероники паническое отвращение и страх.

Главой дома была мать Эдвина. Это невысокая, аккуратно сложенная женщина пятидесяти лет. У неё красивые длинные ногти, которые требовали много ухода, холёные руки и лицо. Ранчима, так звали мать Эдвина, очень любила себя, своё тело, заботилась о здоровье. Она преподавала историю в университете.

Если Ранчиме хотелось выкупаться, она звонила в колокольчик, вызывая служанку, и приказывала наполнять до краев ванну с пахучими шампунями. Ранчима говорила, что богатая, образованная женщина высокого происхождения, каковой она себя считала, не должна утруждать себя работой по дому. Колокольчик всегда был при ней. И хотя служанку можно было просто пойти и позвать, Ранчима предпочитала по полчаса звонить. И всё для того, чтобы задать служанке пустяковую работу, типа – переставить кресло, закрыть или открыть окно. Ранчима считала ниже своего достоинства заниматься хозяйственными делами самой.

Иногда хозяйке дома хотелось блеска, чистоты, тогда свекровь приказывала служанкам вымыть окна или двери. Но служанки были ленивы, рвением не отличались, делали всё кое-как. Энтузиазм хозяйки быстро остывал, поэтому генеральная уборка в доме никогда не была доведена до конца.

Ранчима очень любила дорогие, хорошей марки духи. Её старшие сыновья – кроме Эдвина еще один работал за границей, – помнили об этом и при любой оказии присылали матери фирменные духи.

Отец Эдвина, старше своей жены на пятнадцать лет, давно уже был на пенсии. Ходил в старой, затрепанной одежде, слушался приказов жены. Даже служанки покрикивали на старика. Он пытался ремонтировать велосипеды или просто сидел на солнышке. Его обязанностью было – следить за внуками, детьми дочери. Свёкор должен был отводить десятилетную девочку в школу, а пятилетнего мальчика в детский сад и приводить их обратно. Школа и детсад находились недалеко от дома, но детям в Маниле нельзя ходить одним, особенно детям из обеспеченных семей. На Филиппинах воруют детей с тем, чтобы потом потребовать за них выкуп или продать.

Девочка была нормальным, послушным ребенком. Но её младший братец – настоящий хулиган. Кричал на деда с бабушкой, пинал ногами служанок. Если у него было плохое настроение – мог бить посуду и кидать вещи. Ранчима души не чаяла во внуке, баловала его. Она всем доказывала, что мальчики должны в детстве перебеситься и делать всё, что они захотят. Зато потом, во взрослой жизни, они станут более спокойными и умеренными. Никто и не пытался спорить с властной женщиной. Мать детей, сестра Эдвина, с утра до вечера работала, мужа её тоже по целым дням не было дома. Фактически они не знали, какими методами воспитывают их детей. Каждое воскресенье семья сестры уезжала на другой конец города к родителям мужа.

С мальчиком у Вероники с самого начала не сложились взаимоотношения. Он невзлюбил незнакомую европейскую женщину, поселившуюся у них в доме. Ревновал её к бабушке, к тому, что та хвасталась друзьям и родственникам своей невесткой. Раньше всё внимание бабушки принадлежало только внуку. Если Вероника ложилась днем поспать (как у всякой беременной женщины, у неё увеличилась потребность во сне), мальчишка начинал стучать в коридоре молотком, орать во дворе, затевал шумные игры, мешая отдыхать.

Когда молодая женщина выходила во двор, чтобы повесить белье или просто посидеть на свежем воздухе, он тут же принимался гонять на велосипеде, стараясь натолкнуться на Веронику. Говорить свекрови было бесполезно – она во всём и всегда защищала внука. Мальчишка ходил в американский детский сад, где практиковалось раннее обучение в вопросах взаимоотношений полов. Он шокировал Веронику своими высказываниями о том, как она забеременела и для чего был нужен дядя Эдвин. Бабушка даже в этом вопросе одобряла и поддерживала внука.

Младший брат Эдвина учился в платном американском колледже. Впрочем, учился – это будет громко сказано. Парень в очередной раз остался на второй год. Занятия он постоянно прогуливал, уроки дома не делал, зато увлекался музыкой. Целые дни сидел в своей комнате, перезаписывал современные хиты с одной кассеты на другую, менялся дисками с друзьями. Заботливая мамаша щедро снабжала сына деньгами на покупку музыкальной аппаратуры.

О том, что её младший сын плохо учится, свекровь не переживала. Деньги и знакомства на Филиппинах значат очень много. Парень учился в дорогом престижном колледже, который обязательно когда-то закончит. Потом, благодаря связям, поступит в университет, затем начнет работать где-нибудь при министерстве. Обучение на Филиппинах платное – и начальная школа, и средняя, и университет. От кошелька родителей зависело благополучие детей в будущем. Чем дороже и престижнее обучение, тем лучшую должность получит ребёнок, когда начнет работать самостоятельно.

Бесплатное образование было только при католической церкви – начальная трёхлетняя школа. Но количество мест в ней ограниченно. Многие филиппинцы вырастали почти безграмотными, закончив только три класса. Пригород Манилы окружен лачугами, сделанными из фанеры и жести, в которых не было ни воды, ни света. О каком образовании можно вести речь, если люди не имели самого элементарного?

Но Веронику это не касалось. Она лишь однажды случайно увидела эти лачуги, поговорила со свекровью о бедственном положении многих филиппинцев и больше к этому вопросу не возвращалась.

Надо отдать должное матери Эдвина. С самого начала свекровь неплохо относилась к Веронике, заботилась о её здоровье, говоря, что беременная женщина должна правильно питаться. Обучала жену сына английскому языку: благодаря урокам свекрови Вероника начала уже читать. Присутствие белой европейской невестки льстило тщеславию свекрови. Для Филиппин это было очень редко и потому престижно. Чаще здесь заключались другие браки: филиппинская женщина выходила замуж за европейца.

Скучно, тоскливо жить в чужой стране. Вероника приехала в октябре и всё ждала Эдвина, он обещал быть к Рождеству. Молодая женщина часто выезжала в город с матерью Эдвина, одна она не решалась отходить далеко от дома в незнакомой азиатской стране. Благодаря урокам свекрови, Вероника свободно читала вывески, объявления.

Манила – огромный, многомиллионный город. Одежда местного населения не отличалась разнообразием: филиппинцы, худые и невысокие, носят футболки с шортами. Среднегодовая температура 25–30 градусов, всего два сезона – сухой и дождливый. Вероника приехала как раз в сухой сезон.

На островах много американских военных баз. Солдаты чувствовали себя хозяевами страны. В кинотеатрах шли американские фильмы. Макдональдсы и прочие американские рестораны заполонили страну.

Жалованье у филиппинцев маленькое, даже у государственных служащих, а у американских солдат водились деньги. Поэтому многие филиппинки были рады, если военные обращали на них внимание.

В городе было несколько огромных торговых центров, объединенных под одной крышей ресторанов, магазинов, кафетериев, казино. Можно было провести целый день среди этих заведений, не выходя на улицу. В стране проживало много выходцев из Испании. Свои, местные обычаи растворились под натиском западных культур. Даже церкви были построены испанцами или американцами.

Наконец, в конце декабря, на Рождество, приехал Эдвин. Второго января в мэрии в присутствии родственников молодые расписались. Вероника ожидала, что муж будет проводить с ней много времени, ведь она так соскучилась по близкому ей человеку. Но муж с утра уходил на работу в министерство, затем ехал к своим друзьям, вечером гости заявлялись к Эдвину. Они пили пиво, шутили, весь вечер муж был занят. Веронике было одиноко, как никогда. Несколько раз домой звонила какая-то филиппинка, и муж подолгу с ней разговаривал. Как потом узнала Вероника, это было его бывшая подруга, на которой Эдвин обещал жениться.

Вероника поняла, что своего мужа совсем не знает, она соединила судьбу с чужим для неё человеком. Вскоре Эдвин получил новое направление на работу в страну Персидского залива, в Катар. В марте он выехал на работу, визу на жену пока не дали. До родов осталось буквально две недели, и Веронике было очень обидно, что муж уехал, не дождавшись появления ребенка. Денег жене и будущему ребенку он оставил совсем немного.

Свекровь нашла хорошую платную клинику и, когда подошло время, отвезла туда Веронику. Во время родов филиппинские медсестры для уменьшения боли используют методы иглотерапии. Несколько иголок торчало у роженицы на руках и ногах. Роды прошли благополучно.

Вероника очень беспокоилась относительно внешности ребенка. Дело в том, что до Эдвина она встречалась в Югославии с американским офицером, голубоглазым блондином. Поэтому Вероника до конца не была уверена, чей же это ребенок – Эдвина или американца. К счастью, родилась черноглазая, черноволосая девочка с типично филиппинскими надутыми щечками.

Ранчима была в полном восторге от новорожденной. Она заплатила за клинику, купила одежду и памперсы для внучки. Эдвин, узнав о рождении дочери, прислал из Катара с оказией небольшую бандероль. Там было платье для девочки, дорогие духи для матери и сестры, духи для Вероники. Молодая жена обиделась, она считала, что на рождение дочери должна была получить по крайней мере золотой браслет или колье.

Вероника устала жить в чужой семье, начала нервничать. Женщины казались ей глупыми и никчемными, мужчины – недалекими. Вся нация – недоразвитой. Хотя филиппинцы отличались приветливостью, Веронике хотелось поскорее покинуть эту страну.

Свекровь также стала раздражать. Вероника пыталась с ней спорить на политические темы, но не смогла ни в чем убедить мать Эдвина. Та преподавала историю в университете и была совершенно уверена, что во время второй мировой войны победу над Германией одержали американцы. Вероника спорила с ней, но ругаться не решилась. Все-таки она вместе с дочерью жила в этом доме и зависела от свекрови материально.

Вероника пошла в Российское посольство, чтобы получить свидетельство о рождении дочери. Удивленный консул объяснил, что бланков у них нет и Вероника первая русская женщина, которая обращается с подобной просьбой.

– Русские женщины не выходят замуж за филиппинцев, – добавил консул.

Чувствуя себя униженной, Вероника пошла домой. Зачем только она связалась с Эдвином? Какую глупость совершила! В июле пришла виза в Катар, и Вероника вместе с дочерью улетела в жаркую страну Персидского залива.