Сегодня у меня экзамен по межрасовой психологии у профессора Гаюса Эхера, который прослыл слишком вредным и обогнал этим качеством даже своего коллегу мистера Бетриса. Да, нормальных преподавателей у нас не так много, разве что декан самый лучший на всем материке. Жаль, что он у нас ничего не ведет, уверяю, это был бы самый любимый предмет всего университета. И самый посещаемый.

— Ты где? — уже в пятый раз позвонила мне Рамира.

Подруга всегда была очень взвинченной, когда наступала сессия, особенно во время первого экзамена, и всех заражала своей нервозностью в пяти метрах от себя. Я определила это как энергетическую особенность всех фей, которые могут передавать свои эмоции некоторым особо впечатлительным субъектам. Поверьте, это действительно выглядело очень страшно и немного раздражающе.

Благо меня эта способность подруги обошла стороной, иначе я бы тоже бегала по коридору, грызя ногти, вспоминая все нецензурные выражения, краснея и бледнея.

— Подъезжаю к университету, — сухо отозвалась я, заезжая на стоянку и паркуясь между двумя ярко-красными машинами, которые стояли немного криво. Наверное, кто-то купил права, вместо того чтобы обучаться вождению.

— Давай быстрее. Гаюс скоро начнет приглашать к себе студентов, а ты обычно идешь в первых рядах.

Да, приходилось, потому что видеть нервную подругу я не могла. За три года меня это уже начало бесить, потому что полуфея становилась ненормальной и даже немного агрессивной. Время от времени мне ужасно хотелось наложить на нее какое-нибудь заклятие уравновешенности или на крайний случай успокоительного в воду добавить. Главное, чтобы полуфея прекратила менять свой окрас каждые три секунды, пугая всех непостоянством.

— Я уже выхожу со стоянки, — ответила, получив номерок и заходя в лифт.

Нажав на цифру «три», почувствовала, как стала медленно подниматься вверх, постукивая пяткой по полу в такт мелодии, что звучала в подъемнике. На встроенном в двери экране транслировали какой-то непонятный видеоклип с пропагандой экономичного расхода магического резерва, в главной роли выступал непонятный персонаж — то ли женоподобный мужчина, то ли мужеподобная женщина в обтягивающем топике и широких шортах. Одним словом, видео не для слабонервных и впечатлительных. Кто позволил показывать такой шлак в высшем учебном заведении? Наверное, наш великий ректор, который уже не знал, откуда взять побольше денег на свою очередную гетеру.

Этот мужчина шестисот трех лет был самым известным ловеласом в Нортоне среди магов в возрасте за пятьсот. Он уже сменил шестерых жен, у него семеро детей, трое из которых учились в нашем университете. Они вели себя еще хуже, чем Фир, и считались самыми гадкими и мерзкими студентами в истории высшего учебного заведения.

Громкий звук «дзынь», и металлические серебристые двери разъехались в разные стороны, выпуская меня из своего железного пространства.

На выходе меня уже поджидала взвинченная и раздраженная бледно-красная полуфея, которая что-то нервно строчила на своем интеркоме. Ее крылья трепетали и светились ярко-голубым цветом, заставляя жмуриться от слишком резкого освещения. Пухлые губы подруги сложились в тонкую бескровную линию. Прическа у девушки была немного странной, создавалось такое впечатление, что Мира с утра забыла расчесаться. Хорошо, что хотя бы пижаму заменила на платье и туфли. М-да… вот что с подругой творят экзамены…

На первом из них Рамира всегда была немного ненормальной, но на следующих полуфея вспоминала о том, что она девушка, и начинала нормально себя вести и причесываться. Что уже немало.

Мира схватила меня за руку и потащила по коридору к кабинету. Каблуки ритмично стучали по каменному полу, отбивая странно-устрашающую мелодию в моей голове. За время этой недолгой прогулки девушка не проронила и слова, а второй рукой продолжала печатать.

— Стоп! — затормозила я, впиваясь пальцами в витражную арку и ломая несколько ногтей. Повезло, что я предпочитаю их коротко стричь. Не так жалко. — Что произошло?

— Профессор пришел, все ждут только тебя. Марш на экзамен! — И Рамира беззастенчиво впихнула меня вглубь кабинета, отрезав путь к отступлению и закрыв двойные тяжелые двери прямо за моей спиной. — Удачи, — послышался глухой шепот позади, словно одухотворенное послание с того света. Не слишком радостное у меня сегодня настроение.

— Леди Эмеральд, давайте зачетку и тяните билет, — пробасил профессор, заставляя меня встрепенуться и нервно одернуть край шелковой блузки.

Я достала зачетку из сумки и положила ее на край деревянного коричневого стола, моя рука замерла над двадцатью прямоугольными листочками, которые хранили в себе шанс продолжить обучение или быть отчисленной.

Можно было бы попросить ветер помочь мне, но я не привыкла жульничать на экзаменах, тем более если это вскроется, меня просто-напросто отчислят из университета, а мне одного прецедента хватило с головой. Повторения не хотелось.

— Билет номер два, — четко проговорила я.

— Берите листок и начинайте подготовку. У вас сорок минут. Не больше.

Вопросы были не слишком сложными, учитывая, что совсем недавно мы как раз повторяли эту тему на занятиях. Поэтому, быстро написав ответы, я отправилась на растерзание к могучему преподавателю. У меня сосало под ложечкой, а в голове образовался вакуум. Странное состояние. Сделав глубокий вдох, я взяла себя в руки и, вздернув подбородок, села на мягкий стул напротив профессора.

Многие одногруппники корпели над своими полупустыми листами, ожидая вдохновения или великого озарения. Почему-то именно во время сессии у многих из нас активизируются тайные возможности и талант сочинительства, благодаря которым мы и сдаем экзамены у большинства профессоров. Особенно ярко это определяется на первом курсе, когда ты практически ничего не помнишь, а из-за волнения остаточные знания вылетают в трубу. Вот тогда юные студенты и начинают выкручиваться, как могут. Я не была исключением.

Во время ответа профессору я не могла избавиться от предчувствия чего-то ужасного и катастрофического. Но мне никак не удавалось определить, к какой именно сфере это относится: ко мне, моим близким или к моей работе. Черт! Ненавижу быть не в курсе выводов собственной интуиции. В последнее время она стала слишком вредной, прямо как хозяйка. А про стихийную форму я и говорить не буду.

— Леди Эмеральд, ваш ответ довольно исчерпывающий, думаю, что я могу с чистой совестью поставить вам твердую четверку.

— Четверку? — вскинулась я и уперлась глазами в мутные озера профессора. — Почему?

Да, я не была отличницей, но этот предмет давался мне довольно легко, и вопросы в билете стояли не первой сложности. Получить «четыре» за такое — по меньшей мере стыдно, а по большей обидно.

— Потому что, хоть ответ и полный, вы не приводите примеров из жизни или из книг, которые могли бы послужить повышению вашей оценки на экзамене. — И все это он произнес с непроницаемым выражением лица, однако в глазах плескалась злорадная насмешка.

— Профессор, но в билете не было и слова насчет примеров, — запротестовала я, демонстрируя листок с вопросами этому стареющему мужчине с блестящей лысиной и мордой как у питбуля.

— Неужели это и так не очевидно? Леди Эмеральд, четверка прекрасная оценка, поэтому не упрямьтесь. — И этот гад так мерзко улыбнулся, что ухмылка Урила вспомнилась как бледное подобие ужаса. Меня передернуло от такого сравнения и ярких воспоминаний.

— Но вам известно, что я знаю ваш предмет на пятерку.

Нет, я это так не оставлю!

— Известно, — не отрицал очевидное профессор. — Но вы пропустили два семинарских занятия, поэтому поставить пятерку я физически не могу.

— Но…

— Никаких «но», вот заслуженная четверка. — Он красиво написал «хорошо» и с улыбкой отдал зачетную книжку. — Встретимся на следующем курсе.

— До встречи, — пробурчала я себе под нос, понимая, что бороться с этим человеком невозможно.

Злая, как тысяча неудовлетворенных суккубов, я покинула кабинет профессора и громко захлопнула двери, так, что затрещали стены. Мои руки сжались в кулаки, а за окном начал бушевать ветер. Такое я чувствовала в тот день, когда Аарон пригласил меня в кабинет нашего декана и предложил шпионить за Семуром. Всепоглощающая злость, которая рвалась из груди. Я хотела выбросить свою зачетную книжку и придушить профессора, решившего, что он выше остальных и может занижать оценки только из-за личной неприязни или других непрофессиональных чувств. Безмозглая помесь ленивца и кабана!!!

— Ну что? Как там? — Ко мне подскочила Рамира, блокируя экран интеркома.

— Он поставил мне «четыре», только потому, что я отсутствовала на двух семинарских занятиях! — Моему гневу не было предела.

— «Четыре»? Так ты же межрасовую психологию знаешь лучше остальных, — подошел ко мне Кернель, один из моих одногруппников. Высокий и симпатичный парень с длинными роскошными изумрудными волосами. На первом курсе он приглашал меня на свидание, но дальше одной встречи дело не пошло. Просто я поняла, что у Кернеля в голове одни видеоигры, которые он любит больше всего остального. Я вообще поражалась тому, как он до третьего курса доучился.

— Это ты ему расскажи. Питбуль лысый! — рыкнула я.

— Может, обсудить проблему с деканом? Оценка ведь явно занижена, — предложила Мира.

— Не стоит. Я потом пересдам компетентной комиссии, — мотнула головой, откидывая волосы за спину.

— Тоже верно, уж если комиссия поставит тебе «отлично», то можно ничего не бояться, — улыбнулся Кернель. — Ладно, девчонки, я пошел сдаваться. Пожелайте мне удачи! — просиял парень и зашел в кабинет.

Я была зла, хотелось что-нибудь сломать. Да как так можно-то! Чтоб этот лысый урод прыщами покрылся и импотентом стал! Гибрид осла и скунса!

Из потока нецензурной яркой мысленной брани меня вырвал оглушающий звонок интер-лэпа.

— Ого! Новый? — изумилась Рамира. Девушка облизнулась, смотря на мой гаджет. Вот что значит дочь профессора технических наук!

Точно, она же не знала.

— Да, мой сломался, пришлось потратиться.

— Это же последняя модель! Она еще даже на рынке не появилась! Я ее видела только в разработках на следующий год!!! Откуда у тебя такие связи? Колись! — Глаза подруги зажглись огоньком, который не предвещал ничего хорошего.

— Это все Семур, он же страж, поэтому знает много влиятельных личностей, — без зазрения совести соврала я, на ходу придумав легенду.

Не могла же я сказать Рамире правду: «Во время работы под прикрытием, когда я изображала гетеру, меня повязали стражи, мой интер-лэп разбился, а вожак Ульбары, который обманом и шантажом заставил меня работать на себя, подарил новый». Да, представляю, сколько бы крика было… А потом пришлось бы рассказать и о самом заказе Альфы, и о моих чувствах к нему.

— Точно. Теперь я знаю, к кому в случае чего обращаться, — просияла подруга, радостно хлопая в ладоши и едва ли не паря над иолом.

Интер-лэп продолжал голосить. На экране светилось лицо Аарона Рамоса. Что ж, ничего удивительного. На часах уже два, поэтому скоро нужно будет отправляться на званый вечер к Лумуре. Я отошла от одногруппников и нажала «Ответить».

— Где ты? — сразу спросил Аарон.

— И тебе добрый день. Как дела? У меня все хорошо, — не удержалась я от своей обычной язвительности.

— Повторяю вопрос: «Где ты?» — Аарон даже не обратил внимания на мои слова, он продолжал хмуриться.

— В университете. У меня был первый экзамен.

— Ты на машине?

— Да, куда я без нее, — чуть улыбнулась ему.

— Жду тебя через пятнадцать минут у себя дома. — И все, великий вожак стаи отключился, даже не попрощавшись.

— Какой же ты вежливый, блин, — недовольно пробурчала я, заправляя за ухо выбившуюся длинную прядь. — Мира, мне нужно уйти, как сдашь, сразу же позвони, — погрозила я полуфее пальцем, заставив девушку ухмыльнуться. Я чмокнула подружку в макушку, попрощалась со всеми остальными, пожелала им удачи и отправилась вниз.

Получив свою машину, поехала к Альфе, стараясь не нервничать так сильно. Ладони вспотели, у меня начало сосать под ложечкой, что не предвещало ничего хорошего. К тому же плохое предчувствие никуда не испарилось. Оно преследовало меня, словно коршун, кружило, ожидая лучшего момента для стремительного нападения и моего полного уничтожения.

Всю дорогу я не могла найти себе места, продолжая раздумывать над собственной интуицией и ее активностью. Что же должно произойти? И когда? Сегодня? Или это действие вне временных рамок? Демиурги, помогите отыскать ответ и перестать терзать себя!

Но мне никто не ответил, божественный знак не снизошел до простой магички. Да я и не ожидала, что стоит мне позвать, как создатели тут же прибегут все разъяснять, хотя все же во мне теплилась надежда на положительный исход событий. Просто хотелось ясности.

Возле ворот меня уже ждали Иллиус и Дэниэль. Парни были явно рады моему появлению. Волки сразу широко улыбнулись, даже Дэниэль. Они открыли мне ворота, а потом Иллиус помог выйти из машины, изображая из себя галантного кавалера. Серо-голубые глаза искрились весельем, а с губ не слетала довольная ухмылка.

— Добрый день, Санейра, — приветствовал меня Дэниэль, криво улыбнувшись.

Надо сказать, что строгие черные костюмы ужасно шли этим двум оборотням. Возникало такое чувство, что волки сошли со страниц журналов по бизнесу, а не служили охранниками одного наглого Альфы Ульбары.

— Рада вас видеть, мальчики. Где сейчас ваш великий и страшный вожак? — Мы зашли в дом, откуда доносился чудесный аромат свежей выпечки.

— Как обычно, заседает в своем кабинете, — просто ответил Иллиус, пожимая плечами и смотря в потолок.

Пока мы общались, мой желудок решил напомнить о том, что его не кормили со вчерашнего вечера. Раздался громкий протяжный стон, который, естественно, услышали чуткие ушки оборотней и домработницы Альфы.

— Я слышу крик о еде. — Из кухни выпорхнула стройная миловидная женщина. На вид ей было около сорока, может, чуть меньше. Длинные рыжие волосы завязаны в пучок на затылке, а в карих глазах теплились забота и желание накормить. — Ты, видимо, Санейра, подруга Аарона и моих мальчиков.

Мальчиков?

— Это наша бабушка, — улыбнулся Иллиус, стирая с моего лица удивленное и шоковое выражение.

— Я служу семье Рамос уже не одно поколение, — просияла женщина.

— Вы так хорошо выглядите, никогда бы не подумала, что у вас два взрослых внука.

— Подхалимка. Пойдем, красавица, буду тебя кормить, а то кожа да кости.

И это у меня кожа да кости… Дожила!

Ама усадила меня за стол и поставила передо мной тарелку горячего супа с фрикадельками, пюре с отбивной, три вида сока, оладьи и четыре мисочки со вкусным содержимым: сгущенка, вишневое и клубничное варенье и сметана. В общем, разгул для желудка, который стянулся в узел и сделал кульбит, поднявшись к горлу и опустившись на свое законное место.

— В меня столько не влезет… — начала было я отнекиваться.

— Что не влезет, в этом доме не пропадет. Мальчики, и чего стоим? Вам особое приглашение нужно? — И Ама многозначительно посмотрела на внуков.

Я знала волчицу всего пару минут, но она уже мне нравилась. Такая необычная и немного властная личность, чем-то напоминающая мою бабушку.

— Нет, бабушка, — одновременно кивнули волки и заняли места напротив меня. На их лицах светились покорность, любовь и счастье.

— Ну, красавица, как тебе наш Альфа? Ты не смотри, что он такой грубый, это лишь маска, за которой скрывается серьезный, заботливый и нежный мужчина. После ареста Нагира в доме многое изменилось, и Аарон стал закрытым и вредным.

— Ама, я очень ценю вашу заботу о благополучии Аарона и прекрасно понимаю, чем именно она вызвана…

— Бабуль, Нея — чтец, и она хорошо осведомлена обо всех аспектах жизни нашего Альфы, — невозмутимо отозвался Дэниэль, отрезая себе большой кусок отбивной и жадно набрасываясь на него.

— Чтец? Я думала, что ты стихийница. А кстати, к какой стихии ты относишься? — Казалось, что Ама хочет узнать обо мне все и даже больше. Ее глаза изучали меня, осматривали и делали пометки в голове.

— Ветер, — ответила я, делая глоток апельсинового сока.

После супа и половины отбивной в меня уже ничего не лезло. Возникало чувство, что еще немного, и я лопну.

— Как интересно. У тебя отлично получается манипулировать и наставлять нашего Альфу на истинный путь. Всегда думала, кто же сможет управлять оборотнями, а теперь выясняется…

— Бабуль, — перебил Аму Иллиус. — Нея уже наелась и ей пора к Аарону, иначе он спустится и нам всем влетит.

— Что ж, тогда пойду, а то он разгневается и обрушит на нас свои гнев, ярость и силу. — Я сделала руками неловкий жест, демонстрирующий ужас, но это носило скорее увеселительный характер. — Была рада познакомиться с вами, Ама.

— Я тоже, ты очень красивая девушка… и сильная.

— Удачи, — хмыкнул Лис, да. Именно так и буду сокращать имя Иллиуса. А что, ему подходит, передает хитрый характер данного субъекта. Его если в рыжий перекрасить, сходство будет стопроцентное.

Стремительно поднявшись на второй этаж, замерла возле двери, не решаясь постучать. Быстро вдохнула-выдохнула, взяла себя в руки и ударила костяшками пальцев ровно три раза.

— Заходи, — послышалось разрешение, и я прошла внутрь. — Ты не торопилась. Не знал, что стряпня Амы способна отбить у чтеца желание познать что-то новое. — Аарон сидел, разбирая какие-то бумаги и пытаясь что-то отыскать. Брови оборотня были сведены вместе, губы недовольно сжаты, а поза такая напряженная, что можно испугаться. Альфа вновь демонстрировал свою независимость. Да, он вредный и наглый, но с ним я чувствовала себя в безопасности, по крайней мере, пока он не пил.

Поведение оборотня сильно задело меня, заставило нервно кусать губы и мяться в проходе, как новенькая, не знающая, куда себя деть в другой школе. Словно время повернулось назад, и мне вновь приходилось проживать мучительные минуты своего нелегкого детства. Я вновь стала застенчивой и робкой, открыто проявляя все свои комплексы и страхи.

А ведь мне казалось, что после занятий со своей надсмотрщицей мисс Жэл я уже стала другой. Ее уроки по контролю и уничтожению своих страхов были для меня незаменимы, ведь после случившегося с Энджеромом моя магия стала выходить из себя. Но мисс Жэл не была бы самой собой, если бы не смогла привить юной девушке все навыки. Видимо, я оказалась слишком самонадеянной. Встряхнувшись, решила поговорить со своим внутренним «я». Это помогало восстановить утраченное равновесие, которое терялось, балансируя между своими чувствами и делами, словно циркач на канате.

«Так и буду стоять, что ли?» — спросила свой внутренний голос.

«Нет, сядь в кресло и прими расслабленную позу», — послышался ответ.

Тут ничего не изменилось: лишь убрали мусор, но мебель купили точно такую же. Наверное, Аарону нравился именно этот стиль, а возможно, он просто решил не утруждать себя вопросами интерьера и сделал все по-старому. Довольно неплохой выбор, потому что тут очень красиво. Элегантность в простоте изгибов и резких переходах к строгости. Фотография молодого Альфы также заняла свое положенное место на столе оборотня.

— Я нужна тебе полная сил, а не валящаяся с ног, — произнесла обманчиво спокойным голосом, усаживаясь в кожаное кресло и закидывая ногу на ногу, демонстративно не обращая при этом внимания на плохое настроение волка. Оно у него почти всегда колеблется на такой отметке. К чему мне тратить свои нервы на осмысление всех странностей жизни этого наглого агрессора? Мое здоровье мне важнее, чем эмоциональные выбросы оборотня.

— Я попросил Кату помочь тебе с преображением, она прибудет через двадцать минут.

— Спасибо, — кивнула, сплетая пальцы в замок и кладя их на колено. — Чем ты так занят?

— За это время у меня накопилось много дел в стае. Кошачьи недовольны своим положением в иерархии, но думаю, что тебе это уже известно. — Аарон продолжал меня игнорировать.

Сколько можно? Я что, пустое место?! Ладно, Санейра, держи себя в руках. Альфа самый обычный деспотичный тип, и тебе прекрасно об этом известно. Просто не обращай внимания и отвечай холодом на холод.

— Верно, меня посвятили в проблемы Ульбары, чтобы я смогла вразумить тебя. И это сработало, не так ли?

— Да, поэтому пока я занят решением насущных вопросов, которые так важны для безопасности моих верноподданных, ты можешь попробовать десерт. Ама приготовила восхитительные пирожные и булочки с ванилью. — Альфа подписал какой-то документ и отложил бумагу в сторону, открывая бежевую папку.

— Знаешь, я привыкла смотреть в глаза собеседнику, поэтому оторвись от своих важных писем, пока мы общаемся.

— Я сказал, что нужно, можешь быть свободна до появления Каты.

— Ты так великодушен, что у меня болит сердце, — огрызнулась я, резким движением поднимаясь с кресла и раздраженно передергивая плечами. Развернувшись, направилась к выходу, но потом передумала. С Аароном было что-то не так. Я чувствовала это, но никак не могла понять, в чем причина. Это влияло и на меня тоже. Вторым зрением потянула за связующую нить. Она стала чуть тоньше, словно произошло нечто странное, повлиявшее на ее толщину. Связующая была невозможно важна для меня, она стала частью моей души, поэтому любое изменение в ней отражалось на мне. Может, именно из-за утоньшения нити моя интуиция так вопила о своем существовании, пытаясь привлечь внимание к проблеме.

— Аарон, что-то случилось? — Я повернулась к Альфе и подошла к его столу. Но на меня вновь не обратили внимания. — Я тебя чем-то обидела? — Никакого отклика, лишь сильнее сжались пальцы на папке, оставляя вмятины.

Постояв около минуты в ожидании ответа, поняла, что меня продолжают игнорировать. Уперев ладони в стол, наклонилась ближе к Альфе, а потом вырвала папку из цепких лап волка и кинула ее на стол. Аарон резко поднял голову, зло уставился на меня. Его глаза из обычных зеленого цвета преобразились в ярко-желтые, но я больше не боялась этого, наоборот, эта часть мужчины находила отклик в древнем и тайном фрагменте моей души. Создавалось такое чувство, что животная манера Аарона делала меня смелее, заставляла чувствовать себя лучше и сильнее. Я одновременно была и слабой, и могущественной. Не знаю, как еще это описать. Чистое вдохновение, прилив энергии и феерический экстаз, которые наполняли мое тело.

— Меня не так просто напугать, Аарон. Я думала, что ты это уже понял, — наклонилась еще ниже, и теперь наши с Альфой лица были всего в пятнадцати сантиметрах друг от друга. Глубокий и манящий аромат оборотня, как и всегда, заполнил мои ноздри, стоило мне приблизиться к волку. — Объясни, что случилось. — Я больше не спрашивала, я требовала, как это делал и сам вожак. Если он не понимает по-хорошему, мне придется действовать так же, как мой вредный собеседник.

В университете нас обучают подстраиваться под собеседника. И после общения с Аароном я поняла, что именно действует на этого оборотня и как нужно с ним разговаривать.

— Наглости тебе не занимать, — хмыкнул Альфа, положив ладони на стол рядом с моими.

Электрический разряд пробежал по моему телу, заставляя на миг прикрыть глаза от колоссальных эмоций.

— Учусь у лучших, — фыркнула в ответ, чуть улыбаясь. — Так ты объяснишься или мне применить силу? — Я изогнула смоляную бровь дугой. Моя рука зависла рядом со щекой оборотня, ожидая его реакции.

А потом, словно проверяя, я осторожно прикоснулась пальцами к скуле волка, заставив мужчину замереть и судорожно вздохнуть. Он был удивлен, и я, если честно, тоже. Сама от себя такого не ожидала. Осмелев, очертила линию подбородка, вернулась на щеку. Аарон не вырывался, он ластился, будто домашний зверек, заставляя меня чувствовать себя невообразимо сильной и нужной. Мои пальцы перешли на чувственные талантливые мужские губы, провели по ним большим пальцем, очерчивая этот восхитительный контур. Альфа хитро посмотрел на меня, а потом обхватил своими твердыми манящими губами подушечку моего перста. Влажный кончик языка мягко, будто бы пробуя, прикоснулся к коже, вызывая дрожь в моих коленях.

Уверена, мои глаза сейчас пылали от страсти, что разливалась по крови, как лава вулкана. Я не сдержала хриплого стона, сорвавшегося с приоткрытых губ, когда Аарон медленно лизнул подушечку пальца, а потом прикусил ее острыми волчьими клыками.

Хотелось большего. Я мечтала утолить тот голод, что пожирал меня изнутри и так ярко горел в агатовых глазах волка. Мое сознание начало отключаться, впадать в кому, а телом и головой завладела чувственность. Аарон прекратил терзать мой палец и одним ловким и быстрым движением посадил меня к себе на колени. Я смела кипу бумаг и папок со стола Альфы, но это нас мало волновало.

Да что со мной происходит? Я стала какой-то необузданной нимфоманкой, которая так хочет близости с этим вредным и наглым самцом. И почему именно с ним я теряю голову, погружаясь в первобытную страсть, словно серфер в беснующийся океан?

Губы Альфы завладели моими, наши языки сплелись в старом и диком танце. Я чувствовала восставшую плоть Аарона, которая упиралась в мою попку. Мои пальцы с наслаждением зарылись в льняной шелк, улыбка расцвела сама по себе. В прошлый раз всем руководил волк, но сейчас мне хотелось самой контролировать процесс. Я желала изучить все, что было доступно для меня сейчас. Оторвавшись от терпких и крепких, словно дорогой коньяк, губ оборотня, переключилась на его шею, очерчивая губами и языком сонную артерию. Все мое существо грезило о том, чтобы прикоснуться пальцами к шрамам Альфы, показать ему, что их не стоит стесняться, ведь меня они не пугают.

Только мои руки опустились на пуговицы черной рубашки, как ладони Аарона сжали мои кисти, не позволяя что-либо предпринять. Я посмотрела на Альфу, пытаясь в его черных дырах отыскать ответ, но было непонятно. А может, дело в том, что мой разум заполнили далеко не детские фантазии, главную роль в которых играл именно король Ульбары.

Жаркие объятия, сплетения разгоряченных тел и молящие стоны удовольствия. Пришлось тряхнуть головой, чтобы вернуть себе хоть каплю самообладания.

— Не сейчас, — прохрипел Альфа, продолжая сжимать мои ладони. Его хватка была сильной, но не причиняла боли, лишь сдерживала мой порыв.

Глаза оборотня из черных превратились в ярко-желтые с примесью изумрудных прожилок.

— Почему? Тебе неприятно?

— Не в этом дело. — Тяжелый вздох отчаяния сорвался с припухших от поцелуев губ волка, его глаза закрылись, а лицо будто постарело на несколько десятилетий. Аарон вновь ушел в себя, он не хотел обсуждать со мной свою проблему, но я ведь знала, что она есть, и именно из-за нее Альфа не позволяет мне вновь прикоснуться к своим шрамам.

Я желала разгладить появившиеся морщины на прекрасном лице вожака, показать ему, как он влияет на меня, от одного только присутствия этого мужчины мой разум исчезал, растворяясь в страсти.

Так как руки у меня все еще были заняты, я решила действовать губами. Хочет Аарон того или нет, но он перестанет отталкивать меня и прятаться за маской гнева и наглости. Уж с этим мне под силу справиться.

Мои губы осторожно прикоснулись к морщинкам в уголках рта волка, заставив Альфу резко открыть глаза и с удивлением посмотреть на меня. А я что? Я тут немного занята. У меня очень важная задача — внушить одному упертому волку, что он может мне доверять. Затем прошлась по морщинке между бровями. Ладони были отвоеваны, и благодаря этому мне удалось заключить лицо Аарона в их чашу.

— Не стоит бояться открываться людям, тем более что меня уже ничем не удивишь, — улыбнулась я. Легонько чмокнув Альфу в губы, слезла с его колен, понимая, что мгновение упущено, а на новую волну страсти у нас нет времени. — Мы еще не закончили наш разговор, — напомнила Альфе, заставив его довольно оскалиться и шутливо щелкнуть челюстью, демонстрируя волчьи клыки.

Ката была рада вновь меня видеть, если честно, я ее тоже. Девушка оказалась прекрасным человеком, который знает толк в своем деле. У нее настоящий талант делать из людей удивительные образцы для подражания. Ее кисточки и набор для визажиста могли из любого сотворить красавца, что меня очень удивляло. Я раньше и не думала, что могу выглядеть так прекрасно, как это получалось после стараний Каты.

Для званого вечера Аарон приобрел три платья, из которых мы с Катой должны были выбрать одно, самое прекрасное, подчеркивающее все мои достоинства и скрывающее объемные бедра. Да… со своими недостатками я так и не могла справиться.

В итоге мы выбрали черное платье в пол, расклешенное и струящееся, с завышенной талией. Эта модель подчеркивала стройную талию и красивую полную грудь, что повышало мою самооценку и позволяло вновь почувствовать себя настоящей принцессой в сказке о неприглядной девушке, которая вышла замуж за короля. М-да… пора прекращать читать столько книг, потому что мой мозг уже начинает нести какую-то отборную чушь.

Макияж был более ярким, чем в прошлый раз. Ката подчеркнула глаза, вместо прозрачного блеска на губы была нанесена ярко-красная помада, сделавшая из меня женщину вамп. Думаю, что многие гостьи у Лумуры начнут капать слюной на пол, учитывая, с каким мужчиной рядом я буду. Знаете, мне это уже начинало нравится.

— Вот, ви настоящая королева, — просияла Ката, умильно сложив руки под подбородком и любуясь своей шедевральной работой. — Вам самое место на обложке журнала, — улыбнулась девушка, убирая кисточки в футляр.

— Спасибо, Ката, но это все благодаря вашему мастерству. — Я обула зачарованные туфли на пятнадцатисантиметровой шпильке.

— Ви мне льстите, легко работать над картиной, которая имеет свою красоту. Мне пора идти на другой заказ, но я считаю, что работа с вами была самой легкой и интересной.

Когда Ката исчезла, я поправила волнистые локоны и заправила один за ухо. Волосы были завиты, собраны на одной стороне и скреплены дорогой заколкой с небольшими жемчужинами. Скорее всего, это подарок Аарона, потому что у меня такой не было.

Покинув одну из гостевых спален, отправилась в комнату к Альфе. Званый вечер начинался ровно в шесть, а сейчас на часах было уже четыре. Не понимаю, зачем было заставлять меня так рано приезжать, если времени достаточно для полноценного отдыха. Вот этот вопрос я и задам вожаку стаи, пусть объяснит свой необдуманный приказ.

— Аарон? — постучалась в черную лакированную дверь и осторожно зашла, окидывая помещение взглядом.

Большую часть места занимала кровать гигантских размеров, заправленная темно-зеленым шелковым постельным бельем. Интересно, а с кровати еще ни разу никто не соскальзывал? А что, я очень красочно представила себе эту картину: Аарон приводит в комнату разгоряченную умелыми ласками оборотня девушку. Волк разрывает на любовнице роскошное платье, превращая его в клочки ткани, и в порыве страсти кидает любовницу на зеленый океан, а на бедняжке красивое алое шелковое белье, она просто-напросто скользит по постели и падает с другой стороны, а следом за ней и герой-любовник в шелковых трусах. После таких красочных картинок я не сдержалась и рассмеялась, прикрывая рот ладонью.

— Что тебя рассмешило? — Из ванной вышел хозяин шелкового эротизма в черном смокинге, белой накрахмаленной рубашке, отглаженных черных брюках и лаковых туфлях, начищенных до блеска. Одним словом — красавец. И настроение почему-то из веселого сразу переросло в свою полную противоположность.

— Да так, фантазия богатая, — отмахнулась я, сдерживая подергивающиеся уголки губ.

— Восхитительно выглядишь. — Аарон окинул меня оценивающе-раздевающим взглядом, заставив переминаться с ноги на ногу. А учитывая, что я на шпильках, это было весьма комично и неудобно. Щеки и шея вспыхнули от смущения, а губы дрогнули в легкой дразнящей улыбке.

— Ты тоже ничего, — хмыкнула в ответ, складывая руки на груди, которую так и пожирали золотые огни волка. Зато теперь ясно, какой у этого мужчины фетиш и любимая часть женского тела. — Зачем было так рано собираться, ведь до приема еще два часа?

— Да, но тебя нужно к нему подготовить, рассказать о некоторых нюансах подобных посиделок элиты.

— Тебе ведь известно, что я графиня и не раз бывала на званых вечерах у себя дома, — решила напомнить, а то Аарон, видимо, думал, что он единственный обучен правилам этикета. Нет, он за кого меня принимает?! Я леди, в конце концов, а не какая-то деревенщина без образования и воспитания.

— Разумеется, леди Эмеральд, но в своем графстве вы знали весь высший свет, в то время как здесь являетесь чужачкой, которая впервые показывается на таком мероприятии. Тебе нужно знать всех гостей, их слабости и сильные стороны, а также тех, кого лучше опасаться. Тем более что мы не обсудили, как будем вести себя в доме Лумуры и как именно ты узнаешь о ее причастности или непричастности к убийству Франко Хайда. Думаю, что двух часов нам должно хватить. Располагайся. — Аарон кивнул на мягкий изумрудно-черный диванчик с резными ножками и волнообразной спинкой. Антиквариат. У Альфы хороший вкус, хоть сам хозяин дома является редкостным мерзавцем.

Тридцать минут — именно столько продлилось это зверское вливание меня в светскую жизнь Нортона, Ульбары и нескольких небольших городов материка. Скажу честно, за время лекции я уже была готова десять раз утопиться и семь повеситься, лишь бы этот гламурный кошмар наконец-то закончился. Аарон знал свое дело, и под конец я уже спокойно могла рассказать биографию любого гостя на этом празднике жизни и алчности.

— Готова? — Машина Альфы остановилась возле ворот роскошного особняка. Четыре этажа, арки, лоджии, огромный сад, дорожка из редчайших цветов, которая вела гостей в замок Лумуры де Тайрин-Алус. Признаюсь самой себе, я обомлела, мой рот некультурно открылся, а челюсть встретилась с мягкой красной дорожкой. Да, моя семья была довольно состоятельной, и титулы просто так не раздавали, однако в Нортоне все по-другому, здесь олигархи куда богаче, а графы, князья, герцоги и другая элита не скрывают своего достатка, демонстрируя его во всем, начиная с платья и заканчивая эксклюзивными украшениями от великого мастера Эля ви Зароса.

— Готова. — Моя ладонь мягко опустилась на локоть оборотня.

Внутри все сжалось от страха, предвкушения и восторга, огонь проносился по моим венам, не позволяя ступать ровно и уверенно.

Посмотрим, что из себя представляет это элитное общество.