Что послужило основной причиной переписывания истории ВОВ? И снова о причинах трагедии 22 июня 1941 года. О подготовке Красной Армии к ВОВ. Военные тайны начального периода ВОВ.
В предвоенной ситуации 22 июня 1941 года, которая была создана непосредственно Наркоматом обороны и Генеральным штабом, в этой ситуации по сути не было только одного, — правильного понимания современного сценария начального периода войны. Между тем, если стратегия вступления государства и армии в войну изначально ошибочна, то ничего не поможет, — ни искусство полководца на поле боя, ни мужество солдат, ни отдельные значимые победы, — все это не будет иметь решающего значения, которого можно ожидать, если стратегия вступления армии и государства в войну не наполнена глубоким смыслом.
Вот почему одной из важнейших причин поражения наших войск в начальный период явилась недооценка и непонимание Наркоматом обороны и Генеральным штабом существа самого начального периода войны, условий развязывания войны и ее ведения в первые часы и дни. Это самокритично признавал даже сам Г. К. Жуков: «При переработке оперативных планов весной 1941 года практически не были учтены особенности ведения современной войны в ее начальном периоде. Наркомат обороны и Генштаб считали, что война между такими крупными державами, как Германия и Советский Союз, должна начаться по ранее существовавшей схеме — главные силы вступают в сражение через несколько дней после приграничных сражений. Фашистская Германия в отношении сроков сосредоточения и развертывания ставилась в одинаковые условия с нами. На самом деле и силы и условия были далеко не равными». Об этом Жуков пишет честно и прямо только в 1969 году в своих мемуарах, когда он, наконец-то, освободился от диктата Хрущева, а до этого он обвинял во всех просчетах начального периода войны только Сталина.
Именно недооценка военным руководством начального периода войны потянула за собой серьезные просчеты в развертывании и сосредоточении войск, что в конечном счете поставило наши войска в сложнейшие условия вступления в войну. Уверен, что это одна из первопричин нашего поражения летом и осенью 1941 года. К сожалению, ничего положительного нельзя сказать о значительной части нашей авиации, которая по вине командиров авиасоединений оказалась не готовой к отражению воздушных ударов немецкой авиации. Она понесла большие потери, — более 80 % авиапарка было выведено из строя, господство в воздухе было отдано противнику в первый же день войны, что также явилось одной из важнейших причин трагедии начального периода. /70/.
Попытки лжеисториков приписать Сталину ошибки за взлом советской линии обороны 22 июня 1941 года являются, мягко говоря, подлой фальсификацией. Это простодушно подтверждает недалекий Млечин, когда в истерике восклицает: «Это Сталин виноват, что немцы осенью 1941 года оказались на подступах к Москве». Нет, господа млечины и сванидзе, эти чудовищные ошибки принадлежат не политическому руководству, а военному, т. е. Наркомату обороны и Генеральному штабу, и лично С. К. Тимошенко и Г. К. Жукову. Именно в связи с этим хотелось бы получить ответы на целый ряд поставленных вопросов?
Почему Тимошенко и Жуков не контролировали должным образом исполнение указанных мероприятий и приказов по приведению в боеготовность войск приграничных военных округов, и в том числе приказа от 19 июня 1941 года о рассредоточении самолетов на аэродромах и их маскировке? Как получилось, что почти все самолеты без всякой маскировки стояли на одном полигоне ЗапОВО и в первые часы нападения стали легкой добычей гитлеровцев, не похоже ли все это на предательство и саботаж? Почему так неосмотрительно и безграмотно осуществлялось управление войсками? В чем кроется причина того, что высшее военное руководство страны допустило вступление Красной Армии в войну по устаревшему сценарию Первой Мировой войны? Как могло случиться, что западные приграничные военные округа оказались не готовы к ведению оборонительных сражений, в «польском коридоре» заблаговременно не создали оперативно-тактические рубежи обороны? Почему не было завершено строительство и оборудование «линии Сталина» на старой границе, а Генштаб не выполнил своих прямых обязанностей по вводу в строй Уров на территориях ЗапОВО и КОВО?/70/.
Нет ответов на эти вопросы! Не ищите! И отсюда возникает самый главный вопрос, — почему этим не займутся соответствующие компетентные органы, — сегодня просто необходимо разобраться в ответственности должностных лиц за совершенные деяния, которые сыграли весьма негативную роль в наших жестоких поражениях в первые месяцы войны, когда наша страна понесла самые значительные безвозвратные потери за весь период ВОВ. И дело заключается вовсе не в том, чтобы кого-то осудить или найти виноватых, необходимо совершенно другое, — нужно, наконец, сказать правду о трагедии 22 июня 1941 года, сказать всю правду о Великой Отечественной войне, она должна перестать быть оболганной, ведь именно Россия на сегодняшний день погрязла в постоянном раскручивании грязной лжи о Великой войне советского (российского) народа и Великой Победе над фашизмом.
Так в чем же все-таки дело? Все объясняется очень просто! Властям нынешней России пока еще не нужна Правда о сталинских временах, Правда о Сталине. А ведь те великодержавные задачи, которые решал И. В. Сталин, создавая Великую Советскую (Российскую) Империю, вопреки многочисленной оппозиции, осуществляя Великую Победу над гитлеровской Германией, восстанавливая в кратчайшие сроки полностью разрушенную послевоенную страну и выстраивая Великую Державу, — мирового лидера, для нынешней России и ее властей задачи непосильные и нереальные. И все это народу российскому сегодня не объяснишь и причинных связей не предъявишь. А причины заключались, видимо, в другом, а именно — после смерти И. В. Сталина, особенно после пресловутого XX-го съезда КПСС, Никита Хрущев, политический подлец и интриган, фальсификатор и лжец государственного масштаба, сумел захватить власть в стране путем государственного переворота, и чтобы скрыть свои многочисленные преступления против партии и народа первым делом осуществил компанию «развенчать культ личности Сталина». Через 35 лет эту позорную эстафету подхватил наследник Хрущева, — М. Горбачев, который по части политического предательства и недомыслия значительно превзошел своего предшественника. В результате, сегодня мы имеем многотомные сочинения, в которых крупные военачальники, политические деятели, ученые, писатели, «дальновидные» историки в «духе времени» резко изменили свои взгляды и превратились из закоренелых коммунистов в новоявленных диссидентов — демократов — либералов. Так и начали переписывать военную историю, первым появился в 1961 году шеститомник истории «Великой Отечественной войны», а все политические и военные ошибки того времени неоправданно и подло, а порой грубо сфальсифицировав или подтасовав факты, возложили на И. В. Сталина. Потом вся эта, с позволения сказать лжекритика перешла в школьные учебники и гуляет по сей день по страницам печати. Ничего удивительного. Все еще продолжается эпоха политического нигилизма и духовной пустоты российского народа.
Продолжая тему этой главы, и анализируя тяжелые поражения Красной армии в первые месяцы войны, необходимо, прежде всего, понять простую истину, которая родилась на заре Римской империи, — «в войне побеждает не армия, а государство, армия, главным образом, уничтожает войска противной стороны». Государство, способное победить любого противника, безусловно, обеспечивает мирную жизнь своих граждан. Вот почему объектом нападения всегда является слабое государство. Отсюда и действует старый римский принцип государственности: хочешь мира, — готовься к войне. Готовое к войне государство, — это, прежде всего, государство, в котором устранены все причины, могущие привести его к поражению в войне.
Именно поэтому, говоря о трагедии 22 июня 1941 года, необходимо попытаться объективно установить все причины, которые привели к жестоким поражениям Красной Армии в первые месяцы ВОВ.
Выдуманная Резуном-Суворовым в его насквозь лживых книгах, предвоенная мощь Красной Армии была очень сомнительной, несмотря на то, что техники и вооружения к началу войны в ее подразделениях было достаточно, чтобы осуществить хорошо эшелонированную оборону, однако реальной боевой наступательной силой армия не обладала, потому что, как говорил один известный английский адмирал, «тысяча кораблей и миллион моряков это еще не флот».
Следует отметить, что И. В. Сталин перед началом Второй Мировой войны к 19 сентября 1939 года успел почти полностью очистить Красную Армию от троцкистов в военной форме, которые были больны идеей мировой революции и торжества пролетарского интернационализма, и которые ради всего этого готовы были пожертвовать интересами России и ее народа. При этом Сталин перед войной не успел создать офицерский корпус армии, воспитанного на идее новой военной доктрины, смыслом которой должна быть защита национальных интересов своей Родины, другими словами, — имперский офицерский корпус. Его И. В. Сталину уже пришлось создавать непосредственно во время войны.
Именно так. Очень серьезной и сложной задачей в 1930-х годах для быстрорастущей Красной Армии была нехватка офицеров комсостава, особенно высшего звена. Да, и откуда им было взяться? В период Гражданской войны, Л. Троцкий и назначенные им комиссары, царских офицеров расстреливали, а воспитывать новых ни опыта, ни знаний у революционеров не было.
И хотя вооружения у Красной Армии становилось все больше, созданием и изготовлением которого занимался сам И. В. Сталин, в его качественном составе было множество недостатков.
К примеру, к маю 1941 года в РККА насчитывалось 67000 орудий и минометов, а зенитной артиллерии не хватало, вместо 4900 положенных по штату 37-мм зенитных автоматических пушек в войсках ЗапОВО насчитывалось всего 1382 орудия, что сказалось в первые дни войны, когда гитлеровская авиация могла чувствовать себя в воздухе весьма вольготно.
В 1940 году СССР выпустил 15000 противотанковых ружей, но армия так и не была ими вооружена, в июне 1941 года они так и остались лежать на дивизионных складах в заводской смазке.
В мае 1941 года в войска ЗапОВО поступили знаменитые ППШ — пистолеты-пулеметы в количестве 100000 штук, но к обучению солдат военное командование так и не приступило, хотя вермахт на вооружении к началу боев уже имел более чем полумиллиона ППШ.
Нужно прямо сказать, что к началу войны с точки зрения вооружения армии немцы никакого превосходства не имели, да и не могли иметь по той причине, что Сталин лично занимался подготовкой и созданием ВПК страны по всем его направлениям. Поэтому и качественный состав ВПК в общем ни в чем не уступал гитлеровской Германии. Это уже после смерти И. В. Сталина при подготовке материалов к ХХ-му съезду КПСС Хрущев выдумал насквозь фальшивый миф о том, что СССР якобы был совершенно не готов к войне и именно поэтому уже к концу ноября 1941 года немцы стояли под Москвой.
Правда, существует и другая крайняя точка зрения «историка» Резуна-Суворова, что к маю 1941 года СССР настолько превосходил Германию, что Сталин готовился нанести внезапный удар в спину Германии (вот только непонятно, где эту «спину» он мог найти). И в действительности этого не произошло ввиду того, что Гитлер предвидел этот «коварный шаг» Сталина и сумел его опередить буквально на несколько часов.
Этот бред Резуна слушать невозможно по той причине, что летом 1941 года ни коим образом не мог появиться второй фронт на Западе, так как совершенно определенно известно, что еще в июне 1940 года немецкие танки заблокировали береговую черту Атлантического океана, таким образом, на европейском континенте у Германии больше врагов не было.
А вот на восточных границах Рейха с декабря 1940 года начали концентрироваться многочисленные немецкие воинские части, а именно, 190 дивизий вермахта, отмобилизованных, хорошо подготовленных и оснащенных технически дивизий скопилось в Восточной Пруссии, а это было практически девять десятых всех гитлеровских войск на тот момент.
Так о каком сокрушительном ударе в спину Германии бормочет предатель Резун?! Нет и еще раз нет, Сталин ни о чем подобном ни при каких обстоятельствах не мог даже подумать, тем более, что сталинская военная доктрина требовала неукоснительного соблюдения важнейшего принципа, а именно, недопущения агрессии со стороны советского государства.
На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что с точки зрения вооружения Красная Армия не уступала гитлеровскому вермахту, т. е. силы были примерно равными. Судите сами, уважаемый читатель. К примеру, рассмотрим соотношение сил противоборствующих сторон на Белорусском стратегическом направлении.
Группа армий «Центр», которая наступала на этом направлении 22 июня 1941 года состояла: две полевые армии(4-я и 9-я) и две танковые группы (2-я и 3-я), включали в себя 35 пехотных, 9 танковых и 6 моторизованных дивизий, которые прикрывались самолетами 2-го воздушного флота. В количественном отношении — это было 820 тысяч солдат и офицеров, 1800 танков и 14300 орудий и минометов, 1680 боевых самолетов.
Группе «Центр» противостояли войска ЗапОВО, состоявшие из 4-х армий, насчитывающих 24 стрелковые, 12 танковых, 6 моторизованных, 2 кавалерийские дивизии, 3 артиллерийско-противотанковые бригады, 8 укрепленных районов — дотов, 3 воздушно-десантные бригады, 2 бригады ПВО. Всего — 672 тысячи солдат и офицеров, 2200 танков, 10087 орудий и минометов, 1789 боевых самолетов.
Очень хорошо видно, что соотношение сил действительно примерно равное. Можно, конечно, предположить или даже утверждать, что выучка советских солдат и офицеров была крайне низкой, качественные показатели наших танков и самолетов уступали немецкой военной технике, но неужели чудовищный разгром Красной Армии летом 1941 года в Белоруссии можно объяснить этой причиной. Даже, если добавить к этому, что наши воинские подразделения и высшее командование просто не умели воевать, все равно ни объяснить, ни оправдать, ни понять чудовищный разгром ЗапОВО в июне 1941 года совершенно невозможно.
К этому необходимо добавить, что войска ЗапОВО включали в себя и второй стратегический эшелон, который вступил в сражение 5 июля 1941 года. А это — 23-я армия генерала Ефремова(63-й, 60-й и 67-й стрелковые корпуса, 19-я армия генерала Конева, 22-я армия генерала Ершакова(51-й и 62-й армейские корпуса), 20-я армия генерала Курочкина (два механизированных корпуса — около 1200 танков, 13-я армия генерала Бурмистрова и 61-й стрелковый корпус.
В итоге за первые 25 дней войны Красная Армия потеряла 100 полнокровных дивизий (из 172 дивизий, имевшихся в наличии в западных военных округах), были убиты и взяты в плен почти 850 тысяч солдат и офицеров, уничтожено 6 тысяч танков, 3, 5 тысячи самолетов, более 10 тысяч орудий. При этом немцы потеряли убитыми 110 тысяч человек. Вот тут возникает совершенно естественный вопрос, — как, каким образом подобное могло произойти? — Красная Армия потерпела столь сокрушительное поражение в первые четыре недели войны?
Прежде всего, отвечая на этот сакраментальный вопрос, необходимо твердо сказать, что все это произошло еще до 22 июня 1941 года по вине высшего генералитета РККА, персонально Г. Жукова и С. Тимошенко, — приведенные доказательства в 8-й и 9-й главах по этому поводу, как мне кажется, не могут вызывать каких-либо сомнений. Но вот хотелось бы понять, почему это произошло? Именно на этот вопрос необходимо получить ответ!
Существует множество ответов на этот вопрос и все зависит от того, какой исторической концепции придерживается данный конкретный историк, каких идеологических и исторических постулатов этот историк является приверженцем.
Например, «историк» предатель Резун-Суворов объясняет летнюю катастрофу 1941 года тем, что Гитлер поймал Сталина в тот момент, когда Красная Армия готовилась нанести Германии предательский удар в спину. «Советские войска находились вместе с техникой на железнодорожных платформах и немецкие войска спокойно и планомерно их уничтожали и сотнями тысяч брали в плен». Этого «историка» по-моему всерьез воспринимать нельзя, его бредовые идеи кроме смеха ничего не вызывают. Хотя, к сожалению, его книги, тот же «Ледокол» и «Очищение» расходились в России весьма большими тиражами, что объясняется тем, другой литературы по истории ВОВ в то время просто не было.
Теперь о советских историках хрущевского направления, речь идет о таких историках как Волкогонов, братья Медведевы, Радзинский, Сванидзе и им подобным. В данном случае мы говорим о дикой лжи и фальсификациях в истории ВОВ, о чем в пресловутом докладе на ХХ-ом съезде КПСС «поведал» всему миру мерзкий интриган Хрущев в 1956 году. Так появилась «новая концепция истории ВОВ» — «внезапное нападение», «Сталин совершенно не готовил страну к войне и не верил никому о возможности гитлеровского нападения», «устарелое оружие, да и его хватало каждому третьему только», «репрессии 1937 года, обезглавлена армия». А в остальном «Красная Армия состояла из одних героев». К тому же «Сталин планировал операции по глобусу».
А большая группа маршалов Советского Союза в качестве членов ЦК присутствовала на этом съезде и молча слушали весь этот хрущевский бред. Хрущев очень хорошо усвоил истину фальсификаторов, — чем более дикой кажется ложь, тем скорее в нее поверят. И правда, уже через несколько лет эту хрущевскую ложь подхватили новоиспеченные «историки»— лгуны типа Солженицына, Волкогонова, Радзинского, Сванидзе и др.
Есть и еще один концептуальный подход некоторых историков, которые на вопрос: «Почему Красная Армия потерпела сокрушительное поражение летом 1941 года?» отвечают другим вопросом: «Почему летом 1941 года Красная Армия не стала защищать свою страну?» Фактически это ответ на главный вопрос: «Что же все-таки произошло 22 июня 1941 года?!», именно эта историческая концепция указывает на то, что к 22 июня 1941 года Советский Союз не имел хорошо подготовленной, с отличной выучкой солдат и грамотных офицерских кадров, боеготовной и отмобилизованной кадровой армии.
И главное какой посыл превалирует в этой точке зрения, — Красная Армия не готова была к войне идеологически и морально.
Попытаемся разобраться. Прежде всего, надо понять, что Германия основательно не готовилась к нападению на Советский Союз. Да и когда было готовиться, после подписания мирного договора с СССР в августе 1939 года времени к подготовке практически не оставалось, не было достаточных материальных и людских ресурсов, при этом Гитлер не мог даже мечтать о военном превосходстве вермахта над РККА. Сейчас уже многие историки знают, что план «Барбаросса» — это абсолютно вынужденный и малоподготовленный ход, связанный с военным противостоянием Германии и Великобритании плюс США.
В августе 1940 года Гитлер, давая задание своему Генштабу на разработку плана «Барбаросса», был все еще уверен, что с Россией он воевать не будет, так как прекрасно понимал, что в случае войны, Германия не может рассчитывать на превосходство военное, материальное, и главное, в людских ресурсах. Более того, Гитлер был уверен, что сумеет договориться с руководством СССР по всем этим вопросам. И когда в марте-апреле 1941 года Гитлер понял, что по вопросам внешней и экономической политики СССР имеет свои национальные интересы и планы, никак не связанные с Германией, только тогда было принято решение о реализации плана «Барбаросса».
Итак, Германия начала войну с СССР, имея почти в 4 раза меньше танков, в 2 раза меньше самолетов. Что касается людских ресурсов, то очень легко подсчитать, если бы на каждых троих убитых или пленных советских воинов приходился один немецкий убитый солдат, то можно предположить, что война 8 сентября 1941 года закончилась. То же самое можно сказать о военной технике.
Но этого, к сожалению, не случилось, так как к началу сентября 1941 года кадровая Красная Армия перестала существовать. Уже в сражении под Вязьмой значительную часть войск составляли дивизии народного ополчения. Т. е., действительно, в первые два-два с половиной месяца войны Красная Армия не сумела оказать гитлеровской Германии достойного сопротивления. Однако, следует учесть, что на стороне Третьего Рейха воевали все страны Европы (кроме Великобритании) и они, конечно, превосходили Советский Союз в техническом, научном и технологическом потенциале. Вот тут и возникает вопрос: «На какой фактор делали ставку гитлеровские руководители, когда приняли решение о военном нападении на СССР?»
Все дело в том, что гитлеровские руководители по-прежнему ошибочно считали Советский Союз государством «мировой пролетарской революции» и Сталин не успел избавить страну от троцкистских идей пролетарского интернационализма, и что внешнеполитическая доктрина советского государства до сих пор не стоит на принципах геополитического реализма, а связана с категориями интернационалистической этики и морали, и главное, что новая сталинская идеология русского национального возрождения, победившая «классовый» интернационализм троцкизма, успеет «встать на ноги» и охватить массы.
Германское руководство также рассчитывало на безусловное превосходство вермахта над РККА в подготовке войск, на отличную выучку и тактическое мастерство немецкого солдата, на профессионализм и военное искусство немецкого офицера. Был расчет и на победное шествие германского оружия по Европе и уверенность в том, что этот фактор парализует почти не имевшую опыта боевых действий РККА, что приведет ее в состояние паники и отчаяния. Все это в реальности и произошло в первые месяцы войны.
Одной из причин катастрофических поражений Красной Армии в первые месяцы войны следует считать тот факт, что в 1941 году армия не могла называться армией во всеобъемлющем понимании этого слова. Судите сами, уважаемый читатель. За два года до начала войны численность РККА была укомплектована на уровне 1, 5 млн. человек, а в марте 1941 года в ее рядах уже насчитывалось 2, 7 млн. призывников, к июню, буквально через три месяца численность армии уже составила более 5 миллионов. Именно этот факт, подчеркивает вывод, что в июне 1941 года — это была не армия, а большая масса людей в военной форме, практически не обученных солдат и офицеров, мало представляющих себе, что необходимо делать в бою. Такая армия военной силой быть не могла ни при каких условиях.
Хочется добавить, что на протяжении уже нескольких десятилетий либеральная печать и их «историки-исследователи» всячески муссируют фальшивки об «уничтожении» Сталиным 40 тысяч командиров Красной Армии. Это чистая ложь, придуманная еще Хрущевым. А как же все обстояло на самом деле? Увольнения в РККА, происходившие в 1937–1940 годах по приказу Наркомата обороны, в количественном отношении касалось 36898 командиров и комиссаров по следующим мотивам: возраст, дисциплинарные проступки, состояние здоровья, моральная неустойчивость, политическое недоверие. Из них к 1 января 1940 года в строй возвратился 12461 командир, в том числе 10700 человек, увольнявшихся по политическим мотивам, а к 1 января 1941 года их насчитывалось уже 15245 человек. 10838 человек были судимы военными трибуналами НКО СССР, из которых 1573 командира в процессе трибуналов были освобождены. Остальные 9265 человек получили различные сроки, в том числе 762 человека были расстреляны, а 8217 человек в 1941 году были направлены на фронт… Таким образом, из рядов Красной Армии были уволены 10815 человек, в основном, по возрасту и состоянию здоровья.
Если говорить об офицерском составе РККА, необходимо отметить, что вопрос чистки ее рядов в предвоенные годы имел очень важное значение. Связано это было, прежде всего с тем, что необходимо было нейтрализовать сильное и широкое влияние Троцкого в армии, так как очень долгое время в годы гражданской войны и в течение семи лет после нее Троцкий находился во главе РККА, ему принадлежала важнейшая роль в формировании командного состава армии, в выдвижении на руководящие посты командиров и офицеров. Так сформировалась в армии значительная масса командиров и комиссаров, обязанных Троцкому своей военной карьерой. В этом большую роль играл и момент личной преданности Троцкому назначенных командиров и комиссаров. Практически все тогдашнее руководство Красной Армии прошло через Троцкого, им отбиралось, назначалось, выдвигалось. И главное, все эти командиры и комиссары были «заражены» идеей Троцкого о победе мировой революции. Немецкий писатель Л. Фейхтвангер, посетив Москву в 1938 году, отмечал: «Раньше троцкисты были менее опасны, их можно было прощать, в худшем случае — ссылать… Теперь непосредственно, накануне войны, такое мягкосердечие нельзя было позволить. Раскол, фракционность, не имевшие серьезного значения в мировой обстановке, могут в условиях войны, представить огромную опасность».
Таким образом, можно сказать однозначно, что РККА к 22 июня 1941 года, — это очень большое количество учебных воинских подразделений, состоящих сплошь из новобранцев, наспех одетых в военную форму. А для такого громадного количества новобранцев у Красной Армии не было большого подготовленного унтер-офицерского корпуса, ни тем более младшего и среднего комсостава.
К слову сказать, у гитлеровской армии был неисчерпаемый запас офицеров кайзеровского рейхсфера, — двести тысяч безработных лейтенантов и гауптманов, плюс генерал фон Сект, который весьма осознанно из армии Веймарской республики создавал одно громадное юнкерское училище. И как бы ни росла в дальнейшем армия Вермахта, для нее всегда в достатке были командиры с боевым опытом и необходимыми знаниями.
А что же Красная Армия? Офицеров резерва с боевым опытом на 5-ти миллионную армию было не более 8 % от потребности, и опять в этом «большая заслуга» троцкистского террора в начале 20-х годов против «золотопогонников». А подготовкой офицеров запаса интернационал-троцкистское руководство Красной Армии безусловно занималось, но только в плане «освободительного похода в Европу» на помощь восставшим пролетариям. Идеологическая подоплека ясна — «наркомат мировой революции» действует. Пользы для армии от таких офицеров быть не могло в предстоящей войне в принципе.
«Выдвиженцы» Троцкого в военном смысле безграмотные, но при этом крикливые и «политически весьма грамотные», люди которым в высшей степени была совершенно безразлична Советская Россия и судьба русского народа, — именно они руководили РККА перед войной.
И то, что в первые месяцы войны руководство Красной Армии оказалось неспособным управлять армией и остановить врага, так и в этом даже выразились издержки извращенной и безумной кадровой политики Троцкого и его сторонников.
И. В. Сталин перед войной сумел сместить с высших постов в РККА и расстрелять Тухачевского, Гамарника, Якира, Уборевича, Блюхера, Примакова, Штерна и еще некоторых предателей и ярых апологетов «мировой революции», но в рядах РККА все еще оставалось много высокопоставленных военных, профессионализм и военные знания которых были под большим вопросом. Сталин прекрасно понимал, что к предстоящей войне необходимо очистить страну и, прежде всего, армию от диверсионных повстанческих и шпионских кадров, и особенно от троцкистов во всех уровнях партийной и государственной власти, которые продолжая вести свою подрывную работу, будут всячески запутывать следственные и агентурные дела, сознательно извращать советские законы, производить массовые и необоснованные аресты, спасая от разгрома своих сообщников, в особенности, засевших на командных постах в Красной Армии.
Вот почему можно утверждать, что тяжелые катастрофическое поражение Красной Армии летом 1941 года имело место быть в том числе и по причине того, что Красная Армия не была армией в профессиональном смысле этого понятия, и кадровый состав ее не обладал необходимым боевым опытом и выучкой.
Советский Союз, имея мощную экономику к началу ВОВ, мог произвести множество танков, артиллерийских орудий, самолетов — все это не так много решало в предстоящей войне. А решало другое: профессионализм и выучка личного состава, боевое мастерство, основанное на реальном боевом опыте, слаженность действий различных родов войск, самоотверженность солдат и боевой опыт командиров.
А всего этого у Красной Армии не было. Для понимания этого факта давайте рассмотрим стратегическую операцию немецкой армии 22–26 июня 1941 года в Белоруссии.
Итак, немцы силами трех танковых, двух моторизованных и десяти пехотных дивизий атакуют войска ЗапОВО на северном участке «белостокского выступа». Против них четыре стрелковых дивизии 11-й армии Северо-Западного фронта и 56-я стрелковая дивизия ЗапОВО. Немцы прерывают оборону советских войск, к исходу 23 июня занимают Гродно, расширяют прорыв между двумя фронтами до 130 км и туда 24 июня устремляются танковые и моторизованные дивизии немцев 3-й танковой группы и 9-й полевой армии.
Допустим, что все это произошло, — немцы добились этого успеха из-за внезапности нападения. Хочу сразу же оговориться, что никакой внезапности не было, как я показывал не раз выше, все это миф придуманный Хрущевым, в чем ему очень «преданно помогал» Г. Жуков в 1956 году при подготовке фальшивого доклада ХХ-му съезду КПСС с целью опорочить имя Сталина и возложить на него вину за катастрофическое поражение Красной Армии летом 1941 года. Таким образом, в полосе нашей обороны, где стояла 3-я армия ЗапОВО, немцы в июне 1941 года, добившись частного успеха на стыке двух советских фронтов, южнее «белостокского выступа» одержали тактическую победу, тоже самое произошло на брестско-барановичском направлении силами 5 танковых и 11 пехотных дивизий, которые разгромив 4 стрелковые дивизии нашей 11-й армии, начали стремительное продвижение вглубь Белоруссии и на 5 день войны взяли Минск.
И тут возникает резонный вопрос. Как подобное могло произойти? Если западнее этого немецкого прорыва находился ударный кулак ЗапОВО! Именно в районе Белостока еще перед началом войны здесь были сосредоточены войска 10-й армии генерала Голубева, плюс части 3-й и 4-й армий, всего 8 танковых, 4 моторизованные, 12 стрелковых и 2 кавалерийских дивизии. В составе 10-й армии 6-й механизированный корпус генерала Хацкилевича имел на вооружении более 1000 танков, из которых 352 танка — это были Т-34 и КВ, а всего на «белостокском выступе» было не менее двух тысяч бронированных машин — и все это мощное вооружение еще 21 июня находилось в ЗапОВО. В немецкой группе армий «Центр», которая прорвалась к Минску, и на Барановичи наступало 800 тысяч человек, т. е. все немецкие войска были в наступлении, прикрывать их было некому. У советского командования появился единственный шанс остановить врага, — необходимо было перерезать линии снабжения, лишить врага продовольствия и боеприпасов. К сожалению, верховное командование этим не воспользовалось, маршал Тимошенко и генерал армии Жуков вообще были не готовы к серьезным действиям! А ведь для этого сил у Красной Армии было более чем достаточно.
Но Верховное командование РККА потребовало от группы войск, находящихся в «белостокском выступе», перейти в контрнаступление и к исходу 24 июня окружить и разгромить вклинившегося врага в районе Сувалок. Удар должен был быть нанесен силами 6-го механизированного и 6-го кавалерийского корпусов 10-й армии и 11-м механизированным корпусом 3-й армии генерала Мостовенко, — командовал этой группой войск заместитель командующего ЗапОВО генерал Болдин.
Имея 1300 танков эти войска вполне могли бы выйти на линии снабжения наступающих немцев и через три дня отрезать глубоко вклинившегося в советскую территорию механизированные и танковые дивизии вермахта от складов и бензохранилищ.
Немцам пришлось наспех создавать оборону, а три корпуса ЗапОВО два дня 23 и 24 июня пытались прорвать ее, все это было настолько неубедительно, что в итоге контрудар Красной Армии превратился в разгром и хаотичное бегство ударной группировки войск, которая просто перестала существовать.
Если говорить о приказе Верховного командования, то на первый взгляд, он не представляется ошибочным, так как общее соотношение сил Ударной группы ЗапОВО и немецкой группировки в районе Сувалок было примерно равным. Но рассмотрев все аспекты двухдневного боя, становится ясно, что данный приказ был глубоко ошибочным, так как у наших войск не было авиации, которая вся была уничтожена еще 22 июня в первый день войны, уничтожена на земле, на аэродромах. Практически все танки Ударной группы войск были уничтожены немецкой авиацией. О каком контрударе можно было говорить, не имея авиации в наступлении. Отрезать линии снабжения необходимо было глубоко активной эшелонированной обороной.
Это был полный провал. К 28 июня ЗапОВО как фронт перестал существовать. В этот день ударные группировки немцев соединились в районе деревни Крынки около Волковысска, окружив 17 дивизий 3-й и 10-й армий, одновременно немецкие части 2-й и 3-й групп ворвались в Минск, окружив западнее столицы 11 дивизий ЗапОВО, не попавших в «белостокский котел».
В оправдание советским танкистам ударной группы надо сказать следующее. Казалось бы, трем нашим механизированным корпусам противостояли в обороне всего 4 пехотные дивизии немцев! Все дело в том, что немцы очень тщательно готовили свои пехотные дивизии к отражению массированного танкового удара. По штату в немецкой пехотной дивизии в 1941 году состояло 75! 37-мм противотанковых орудий, двадцать 75-мм легких пехотных орудий, по 6 орудий в пехотных полках и два в разведбатальоне, двенадцать 20-мм зенитных орудий, более ста противотанковых ружей. Кроме того, бороться с танками могли, плюс ко всему, шесть 150-мм тяжелых пехотных орудий, гаубицы — 36 орудий 105-мм и 12 орудий 150-мм. Оснащение немецкой пехотной дивизии огневыми средствами было весьма серьезным — минометов по штату насчитывалось 138, 84 штуки — 50 мм, 54 миномета — 81 мм. Короче говоря, оснащение немецкой пехотной дивизии и профессиональная выучка солдат позволяло вести успешный оборонительный бой против любого противника. Красная Армия в этом смысле к войне была не готова. Совершенно не готов к войне был генералитет РККА во главе с Г. К. Жуковым и С. К. Тимошенко, — почему и произошла «Трагедия 22 июня 1941 года».
В двух немецких «котлах» оказалось, по существу, большая часть войск ЗапОВО — 28 дивизий из 44, находившихся в наличии 22 июня 1941 года. Но ведь окружение — это еще не разгром и не поражение, это бой с окружившим тебя противником. В окружении войска очень долго могут сражаться и даже побеждать. И таких примеров в истории ВОВ было очень много. Но Красная Армия на Западном фронте (ЗапОВО) сделать этого не могла в июне 1941 года, сопротивление окруженных войск было хаотичным, неорганизованным и слабым, значительная часть этих войск перестала существовать как организованная военная сила через пять дней после начала войны и это подтверждается тем, что уже 29 июня 1941 года штаб фронта ЗапОВО перестал отдавать приказы окруженным войскам.
Итак, говоря о причинах жестокого поражения РККА в июне 1941 года, необходимо констатировать следующее: 1. Разгромное поражение Красной Армии летом 1941 года — это не только военное поражение, это политическое поражение троцкистского курса на «мировую революцию», это политический крах интернационал-троцкизма и идеи создания «пролетарской армии пролетарского государства», полное крушение политической доктрины троцкизма, которая возникла в 1917 году при полной поддержке В. И. Ленина и просуществовала до февраля-марта 1937–1938 гг., когда И. В. Сталин начал уничтожение этой системы вместе с ее партийными функционерами, возрождая при этом на принципах политического реализма доктрину национального возрождения и обеспечения государственных интересов. Именно троцкистское руководство в высших партийных, государственных и армейских органах власти создали в 30-х годах политический режим террора, доносительства, поисков «врагов народа», разоблачений «вредителей», что в итоге раскололо советское общество, вынуждая людей отказаться от традиционных ценностей в угоду совершенно непонятных идей «пролетарского интернационализма».
2. Катастрофическое военное поражение Красной Армии летом 1941 года произошло по причине отсутствия профессионализма и боевого мастерства у личного состава, и прежде всего, у младшего и среднего офицерского состава, отсутствия у них боевого опыта и слаженности действий различных родов войск.
3. Безусловно, вышеуказанные в п. п. 1 и 2 причины поражения РККА летом 1941 года, имели важное значение в начале войны и отрицать это невозможно. Но все же, по-моему глубокому убеждению существует более весомая определяющая причина катастрофы Красной Армии в июне 1941 года — в первом полугодии 1941 года до 22 июня произошло нечто невероятное, во что почти невозможно поверить, фактически произошла полная подмена принципа обороны, изложенного в общегосударственном документе — «Соображения об основах стратегического развертывания Вооруженных сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940 и 1941 годы» от 18 сентября 1940 года, разработанные маршалом Б. М. Шапошниковым и утвержденные И. В. Сталиным 14 октября 1940 года. Т. е. произошла полная подмена самого замысла отражения агрессии на иной принцип обороны, а вся реализация этого иного принципа обороны велась к тому же на редкость неадекватными средствами, методами и приемами. И осуществили эту подлую и грязную акцию в мае 1941 года Высший генералитет РККА, персонально — Нарком обороны маршал СССР С. К. Тимошенко и Начальник Генерального штаба генерал армии Г. К. Жуков.
Ко всему необходимо добавить весьма важный факт вредительской деятельности Г. К. Жукова, когда к 22 июня 1941 года направление Минск — Смоленск — Москва, как направление главного удара гитлеровской Германии непонятным образом исчезнет из речи и оперативных планов возглавляемого Жуковым Генерального штаба, также как и принцип активной обороны, как главный метод прочного прикрытия наших границ на период отмобилизования и сосредоточения наших войск.
Выше мы уже говорили о том, что существенной причиной поражений РККА в начальный период войны была плохая теоретическая и практическая подготовка высшего командного состава армии, а порой просто отсутствие опытных командиров высшего звена там, где это было крайне необходимо. Отсюда и появился миф о том, что сталинское руководство, пытаясь скрыть катастрофические провалы и неудачи 22 июня 1941 года, придумало сказки о предательстве или измене высшего звена генералитета еще в 1937 году и перед началом войны, чтобы оправдать свою беспомощность и личную безответственность в первые недели войны.
В конце апреля 1945 года по заданию Гитлера Борман доставил в бункер Рейхсканцелярии журналиста из Швейцарии К. Шпейделя, который должен был взять у фюрера предсмертное интервью. Вот как выглядели последний вопрос и ответ этого знаменитого интервью:
К. Шпейдель — «О каком решении в своей жизни Вы жалеете больше всего?».
А. Гитлер — «Разгон верхушки СС в 1934 году и казнь Рема. Тогда я пошел на поводу у собственных эмоций, сыграли роль и грязные интриги внутри партии. Эрнст со всеми его недостатками был преданным национал-социалистом и с самого начала борьбы шел со мной плечом к плечу. Без его штурмовых отрядов НСДАП не было бы. Я знаю, многие тогда меня обвиняли в предательстве национальной революции, но вопреки всяческим слухам мною двигали только соображения морали и нравственности, я боролся за чистоту партийных рядов. Эрнст был моим другом и умер с моим именем на устах. Если бы сегодня он был рядом, все было бы по-другому. А вермахт просто предал меня, я гибну от рук собственных генералов. Сталин совершил гениальный поступок, устроив чистку в Красной Армии и избавившись от прогнившей военной аристократии».
Да, у Гитлера были серьезные причины ругать своих генералов — именно они провалили военную компанию лета 1942 года, когда немцы захватили большую часть европейской части СССР. А немецкие генералы даже в этих условиях победить не смогли. Именно эта мысль Гитлера в данном интервью абсолютно понятна, как понятно и то, что поднимать имидж Сталина он не хотел. Почему же он заговорил об этом в такие критические минуты своей жизни, — уверен, что он тяжело переживал свою собственную ошибку, — ведь он лично в 1937 году помог Сталину избавиться от «пятой колонны».
Вот на этой основе давайте поговорим о «выдающемся военном профессионале». Первом заместителе Наркома обороны по вооружению Красной Армии с 1931 года и временно оставим за скобками его деятельность как предателя и организатора заговора с целью военного переворота. Выше я уже говорил о том, что вооружение и военная техника Красной Армии, с которыми она вступила в войну с гитлеровской Германией оказалось совершенно несопоставимой с вооружением вермахта ни по каким тактико-техническим показателям и именно это обстоятельство явилось одной из серьезных причин наших трагических поражений в первые месяцы войны, так как тысячи и тысячи наших бойцов были убиты в боях из-за несовершенства нашего оружия.
К примеру немецкая армия начала и закончила войну одним и тем же оружием и техникой, которые они разработали и выпустили за период 1934–1938 годов, т. е. к началу войны немцы имели на вооружении отработанные и освоенные, не уступающие ни одной армии мира образцы военной техники, которая была настолько совершенна, что не устарела и через 20 лет после войны.
Судите сами, уважаемый читатель. Немецкий основной средний танк Т-IV был заказан конструкторам и изготовлен в 1934 году. Наш Т-34, который ни в чем не уступал, а в некоторых тактико— технических показателях превосходил немецкий танк Т-IV, и в итоге провоевал всю войну был создан только в начале 1941 года и освоен только к лету 1942 года. И к слову сказать, созданием этого танка занимался лично И. В. Сталин, по мнению очень многих специалистов, — это был лучший танк ВМВ.
Истребитель «Мессершмитт 109», по мнению некоторых специалистов — лучший самолет ВМВ, был создан в 1934 году, пикирующий бомбардировщик «Юнкерс-87» — в 1935, бомбардировщик «Юнкерс-88»— в 1936, «Хейнкель 111» — в 1935, истребитель «Фокке— Вульф-190» — в 1938 году, т. е. к началу войны для гитлеровской армии вопрос о вооружении был полностью закрыт. /144/.
В Красной Армии вопросами вооружения, начиная еще с 1929 года, заказами советским конструкторам и проектировщикам, заказами советским заводам, изготовителям оружия и военной техники, объектов военного строительства занимался заместитель наркома обороны маршал М. Н. Тухачевский.
И вот из оружия и техники, которые заказал для Красной Армии этот «выдающийся профессионал» к концу 1941 года практически ничего не производилось, так как в 1939 году по решению компетентной комиссии Наркомата обороны страны легкие танки серии БТ, средние танки Т-28, тяжелые танки Т-35, истребители И-16 и И-153, тяжелые бомбардировщики ТБ-3 (летавшие со скоростью мотоцикла), «скоростные» бомбардировщики СБ оказались абсолютно непригодными для ведения боевых действий в условиях предстоящей войны.
По образному выражению замечательного советского конструктора артиллерийских орудий Грабина «…если бы Тухачевский остался еще немного на посту замнаркома, то у Красной Армии не было бы и артиллерии». Вся наша техника и вооружение, которые победили в этой страшной войне, — танки КВ и ИС, Т-34, штурмовик ИЛ-2, бомбардировщик Пе-2, истребители Як, МиГ, ЛаГГ, зенитные орудия, минометы, «Катюши», артиллерийские орудия Грабина были созданы уже без Тухачевского и создание всей техники курировал лично И. В. Сталин.
Теперь становится понятным, почему отсутствие вооружения у РККА ставило перед Сталиным решение важнейшей задачи, — оттянуть начало войны с Германией хотя бы до начала 1942 года, пока не будет закрыт вопрос о вооружении для армии, что в свою очередь привело к необходимости заключения договора о ненападении с Германией в 1939 году.
Следует сказать прямо, что деятельность маршала М. Тухачевского на посту замнаркома по вооружению привела к настолько тяжелым последствиям для Красной Армии, которые к тому же были столь продолжительными, что их следует рассматривать для Тухачевского, если не предательством или халатным отношением к своим служебным обязанностям, то уж точно по статье неполного служебного соответствия или полной профессиональной непригодности.
Мы уже определились в предыдущих главах, что у катастрофических поражений, которые преследовали Красную Армию летом и осенью 1941 года, безусловно, очень много составляющих. Но, абсолютно уверен, ни одна из этих причин поражений не принесла РККА столь серьезных последствий, какие произошли практически из-за полного отсутствия в армии радиосвязи во всех родах войск. Причем, если быть до конца честным, — именно почти полного отсутствия радиосвязи во всех родах войск! Почему «почти»? Да, потому, что формально радиостанции кое-где существовали, но их было так мало и качество их было таким низким, что можно утверждать, что наша Красная Армия начала войну без радиосвязи.
И если говорить об ответственности за эти тяжелые последствия, то вина за это лежит, главным образом, на М. Тухачевском, именно с него все началось в самом начале 1930-х годов, когда именно он заказывал промышленности огромное количество самолетов — истребителей, штурмовиков, бомбардировщиков, транспортной авиации, огромное количество танков, организовывая при этом танковые корпуса, соединения на вооружении, в каждом из которых находилось более тысячи танков.
Тоже самое можно сказать и о силе пехотных стрелковых подразделений, частей и соединений, которые все вместе то ли атакуют противника, то ли обороняются. Именно в данном случае необходимо, чтобы сведения об обстановке поступали командиру соединения, а его приказы — боевым подразделениям. А все это может обеспечивать только связь. Нет связи, нет атаки, нет эффективной обороны, нет победы, наконец! Нет управляемых войск! Как мог заместитель Наркома обороны по вооружению РККА этого не понимать?!
И. В. Сталин, будучи в принципе невоенным человеком, очень хорошо понимал какую роль будет играть радиосвязь в предстоящей войне, и начиная еще с 1931 года, когда только еще создавалось вооружение РККА, он периодически инспектировал НИИ ВВС и больше всего при этом интересовался вопросами совершенствования радиосвязи в ВВС РККА. Об этом очень ярко написано в статье А. А. Туржанского «Во главе советской авиации». /150/.
Руководство ВВС РККА по каким-то непонятным причинам (Рычагов, Локтионов) не уделяли должного внимания вопросам радиосвязи авиации. А ведь прекрасно знали, что Сталин никогда не упустил бы этот вопрос, тем более, что можно было купить радиостанции в США, в той же Германии. И то, что Сталин этого не делал, объясняется только тем, — руководство РККА обманывало его — дескать «с радиосвязью проблем нет».
Если внимательно прочесть мемуары людей, которые пишут о первых месяцах войны, то бросается в глаза, прежде всего, что к 22 июня немцы забросили в наши тылы множество диверсантов, главной задачей которых было перерезать телефонные провода и убивать посыльных. Немцы прекрасно знали, что радиосвязи у РККА нет, а без телефонной связи никакие боевые действия армии, корпусов, дивизий и полков в принципе в западных округах окажутся невозможны. Вместо этого появятся несколько тысяч разрозненно действующих подразделений, которые серьезного сопротивления оказать не смогут, не имея единых планов и приказов.
В качестве примера. Командующий ЗапОВО генерал армии Д. Г. Павлов объединял своим штабом 3-ю, 4-ю, 10-ю, и 13-ю армии. Всего 50 дивизий всех родов войск или в пересчете на подразделения — 1300 батальонов или более 400 батальонов в пересчете на одну общевойсковую армию. Представляете, какая силища! Так вот, уже к середине дня 22 июня командующий 3-й армией доложил, что из имеющихся у него трех радиостанций две уже разбиты, а третья повреждена. Павлов, находясь в Минске запросил три радиостанции в Генштабе из Москвы. Ему пообещали прислать самолетом, но не прислали. За связь с фронтами отвечает лично начальник Генштаба (Г. К. Жуков), который почему-то не смог решить этот вопрос, а возможно, что и не собирался его решать.
Фактически с этого дня все усилия штаба ЗапОВО сводились не к планированию обороны, а к тому, чтобы узнать, где находятся войска и что они делают. Никакой устойчивой связи с ними не было. Западный фронт в считанные часы развалился на разрозненно действующие части. Продолжим тот же пример. Немецкий мотопехотный батальон помимо ультракоротковолновой радиостанции на каждом бронетранспортере с радиусом приема передачи 3 км. имел на таких же бронетранспортерах еще и радиостанции для связи с командованием. Этих бронетранспортеров с рациями, защищенных броней, как наши танки, и неотличимых от других типов машин, в штабе немецкого мотопехотного батальона по расписанию 01. 02. 1941 года полагалось 12 радиостанций. Вот и сравните, в Красной Армии в одной общевойсковой армии, объединяющей около 400 таких подразделений, как немецкий батальон, было всего три радиостанции на незащищенных автобусах, а у немцев по 12 на БТРах в каждом батальоне, не считая ультракоротковолновой рации на каждой единице боевой техники.
У немцев даже командиры артиллерийских взводов имели свой БТР с рацией, а в РККА и в 1945 году командиры танковых бригад возили командиров дивизионов приданных им артиллерийских полков с уже появившимися рациями снаружи, на броне своих командирских танков.
Так какой мог быть толк от 10 тысяч танков в западных округах к началу ВОВ и от того, что танков в РККА к началу войны было в два раза больше, чем у гитлеровской Германии танков без радиостанций. Так вот в чем и заключается, вероятнее всего, одна из причин катастрофического поражения РККА в первые месяцы войны — отсутствие радиосвязи во всех родах войск нашей армии.
Еще меньше было толку без связи от самолетов в войсках западных приграничных округов. Как свидетельствуют наши летчики-командиры, написавшие свои воспоминания о первых днях войны, советские пилоты, когда знали куда лететь и с кем драться, воевали блестяще даже на наших недоведенных самолетах, которые уступали немецким по всем тактико-техническим показателям.
По немецким данным о потерях советская авиация 22 июня 1941 года потеряла в воздухе и на аэродромах 1000 самолетов, а за первые две недели войны — 3500. В западных приграничных округах было всего 33 авиадивизии с более чем 10 тысяч самолетов. Известно, что немцы напали на нашу страну, имея 4260 боевых самолетов, а у советской авиации и через две недели оставалось 6500, т. е. было полное превосходство в количестве. Почему же наши войска все время были без авиационного прикрытия и поддержки? Да потому, что для прикрытия своих сухопутных войск летчики должны четко знать, кто-где-когда в их помощи нуждается. А можно ли все это знать без связи?
В немецких ВВС еще в 1939 году на 4250 самолетов приходилось 16 полков и 59 батальонов связи, т. е. 15 связистов на один самолет Люфтваффе. При этом Геринг заставлял связистов (они все входили в состав Люфтваффе) наступать вместе с танками. Естественно, они ведь должны были связать аэродромы со станциями наведения самолетов в пехотных и танковых частях, иначе как же летчики узнают, где бомбить и кого защищать от бомб советской авиации? Вот тут и «собака зарыта» — поскольку немцев все время с земли наводили, то они всегда начинали бой с выгодой для себя и внезапно для наших войск. Вот как записал в своем дневнике Ф. Гальдер — начальник Генштаба сухопутных войск по поводу ВВС РККА: «Войск связи ВВС в нашем смысле нет… Наземная организация русских ВВС не отделена от боевых частей, поэтому громоздка, работает с трудом и, будучи однажды нарушена, не может быть быстро восстановлена». /51/.
В нашей армии даже в 1942 году командующий ВВС в приказе отмечал, что 75 % вылетов советской авиации осуществляется без использования радиостанций. Кстати, в это время радиостанции были установлены только на командирских самолетах, а у остальных приемники. А командные пункты авиации появились только к концу войны, но все равно, это было далеко от того, что было у немцев.
Позвольте, привести пример. Один из лучших летчиков СССР И. Н. Кожедуб начал воевать в марте 1943 года, а лучший летчик-истребитель Германии Э. Хартман в декабре 1942 года. В расчете на каждые 100 дней войны Хартман совершил 161 боевой вылет, а Кожедуб всего 42 боевых вылета, при этом боев Хартман проводил до 95-ти на каждые 100 дней, а Кожедуб — только 15. Как же все это прикажете понимать? Что, Кожедуб не хотел летать или некого было сбивать? Чушь! Все дело в том, что Хартмана войска по радио непрерывно наводили и он не сделал никогда ни одного «холостого» вылета, а Кожедуб летал на «авось», жег бессмысленно бензин, вырабатывая моторесурс самолета-истребителя.
А беда заключалась только в том, что до 1942 года в Красной Армии практически не было радиосвязи, а после 1942 года она хоть и существовала, но была весьма недоразвита.