На вкус вино распробовав едва ли,  Смешав с "Любительской" портвейн, Евгений выпил свой глинтвейн, В глазах исчезли мысли и печали. Прекрасен, как Саддам Хусейн, Стоял он, вглядываясь в дали, В желудок кильки уплывали Златыми рыбками в бассейн. Была активная весенняя пора, Висела тупо полная Луна, На запах прибежали мусора. Не нимфа и не гей, а старшина Отдал красавцу честь в кустах вчера, Но поздно: чаша выпита до дна.

Но поздно: чаша выпита до дна, Ушёл трамвай, погас в окошке свет, А Германа Равильича все нет И нематоды требуют вина. Был у страдальца маленький секрет: У морга, где дежурная аптека,  Евгения, любя, как человека, Аптекарша не знала слова "нет". Нет от любви Евгения вакцины И вот на свет была извлечена Бутылочка с бальзамом Ибн-Сины. Вот так и мы, допив бокал до дна, Согретые заботой медицины, Уходим в мир, где царствует луна.

Уходим в мир, где царствует луна, Царица ночи, дуб же царь растений, Там ходит по цепи сомнамбула Евгений Направо, то налево, просто на. Там на ветвях предметом вожделений, Девица без бюстгальтера видна, Хвост рыбий – ей прокладка не нужна, А только "Баунти" - вкус райских наслаждений. Не устоять тут даже и Петру На Лукоморском этом фестивале; Кондомы тел без душ дрожат, как на ветру, Но лишь брызнёт струей рассвет едва ли, Гондолы душ в тела вернутся поутру, Как в гавань, из которой уплывали.

Как в гавань, из которой уплывали Уходят молодецкие года. Евгений, ты лысеешь – не беда, Была б беда, когда б не наливали. Была б беда – не водка, а вода, Была б беда, когда бы не давали. Евгений, плюнь, крути свои педали И плешью не верти туда-сюда. А чтоб свернуть, не может быть и речи. Примеров можно вспомнить до хрена- Иных уж нет, иные уж далече, На финише с косой стоит одна, Ты не забудь, спроси ее при встрече: "Реальность, явь – не тень ли ото сна?"

"Реальность, явь – не тень ли ото сна?" Спросил опохмелившийся Евгений "И я бы был не я, а чисто гений, Коль не вкусил бы прелестей вина". Средь грёз и соловьиных песнопений Я мог бы стать певцом твоим, весна... Увы, иная участь мне дана -  Служить кошмаром женских сновидений. Пугать несчастных девушек в ночи Словами, о которых не слыхали.  И больно им и мне, ну хоть кричи, Но полно, полно! Нам ли быть в печали? Не всё ль дерьмо, за исключением мочи, И жизнь, и смерть не стороны ль медали?

"И жизнь, и смерть не стороны ль медали, И постоянен ль переменный ток?" -  Зажав девицу в тёмный уголок Евгений объяснял ей все детали. Глаза её глядели в потолок И губы лоб адепта целовали. Она была высокой, генацвале! Евгений был, как зверь такой, хорёк. Была она плечистой, как корнет, Но руки до плечей не доставали И все твердил он, тычась ей в корсет: "И жизнь, и смерть не стороны ль медали?" Девица басом вдруг сказала: "Нет! Нет, сколько мы б о том не толковали!"

Нет, сколько мы б о том не толковали, Нам замыслы Господни не понять, Похмелье юности рассолом не унять, Лекарства от осенней нет печали. Но если регулярно потреблять Портвейн "Приморский", "Ркацители", "Цинандали", Ты заживёшь на сцене, а не в зале, Тебя в ментовке станут узнавать. Пропить колоратурное сопрано, Забыть, как действует струна, Ты не сумел, хоть и пытался рьяно. Вино рекою смело пей до дна! Не переполнить рекам океана, Учений много – истина одна.

Учений много – истина одна. Она с Евгением всю жизнь играет в прятки Мерещится то в денежном достатке, То в недостаточном количестве вина, То убегает нафиг без оглядки. Хмельной Евгений вскрикнул: "Оба на!"- Очнулась мысль под черепом спьяна Осенней мухой в гулком беспорядке. Следя за ней, Евгений брови дыбил: "Что нам лекарство, то германцу яд!"-  Евгений грустно губы заулыбил: "Но истина в бокале, говорят" - Евгений, вспомнив это, тут же выпил, Считая истиной свой отражённый взгляд.

Считая истиной свой отражённый взгляд, Евгений влез в зеркальную витрину, Травмировав охранника и спину И так уже четвёртый раз подряд. Как джентльмен, поддавшись спьяну сплину, Лицом шокируя калашный ряд, Стоял он средь пластмассовых наяд, Напоминая Босхову картину. Родная речь неслась со всех сторон И на потоки грубых оскорблений Ответом был красноречивый стон. Осуществив одно из намерений, Теперь хоть в чём-то не нуждался он, Взяв в абсолют одно из измерений.

Взяв в абсолют одно из измерений, Евгений всё в поллитры перевёл. Так он "палитра" слово изобрёл, Забыв первоначальный смысл значений. Однажды он в аттракцион забрёл: Душа просила острых ощущений. И за поллитру взял билет Евгений, И на коня уселся, как орёл. Скрипела карусель, вращаясь страшно, Евгений был движению не рад, Но продолжал сидеть верхом отважно. Так, век за веком, сто веков подряд Мы движемся по кругу и неважно, Стремимся мы вперёд или назад.

"Стремимся мы вперёд или назад?"- спросил Евгений как-то у мормона. Тот дал детдомовцу за это макароны. Евгений знал, что в этих случаях хотят. "Ты п*дорас?"- спросил; в ответ: "Мадонна!" И понял тут Евгений, что попал: "Мужик – Мадонна, блин, бисексуал!" И чухнул прочь, забравши макароны. "Айда в Америку, мой дикий русский друг!" "Пошёл ты на!"- подумал зло Евгений,- "Мне лучше здесь, среди проверенных подруг". Всё относительно, игра воображений И, в том числе, какого пола друг, Зависит целиком от точек зрений.

Зависит целиком от точек зрений, Где расположен центропуп Земли. Глаза заплыли, щёки отекли- До будуна пупом был он, Евгений. Его к работе этой привлекли Любители нетрезвых ощущений, А отвлекли путем теловращений Любимого ОМОНа патрули. Так, находясь за пазухой у Бога, Там где нас нет, рисуем райский сад, Стремяся прочь от отчего порога, И понимаем, лишь взглянув назад, Что не туда нас завела дорога, И стелим светлый путь в кромешный ад.

И стелим светлый путь в кромешный ад, В потешный рай бросаем битое стекло. Тебя как в детский садик занесло, Зачем качель расшатываешь гад? А может быть, ты всем смертям назло Затеял время повернуть назад? Вздымаешь в небо свой костистый зад, Но крыльев нету – детство унесло. И пробочку пивную не откусим, И не загнём хмельных стихотворений, Зря торопились – старость не пропустим Слезай с качелей, постум мой, Евгений! Помянем детство коньячком души, потом закусим Булыжниками лучших намерений.

Булыжниками лучших намерений Был потчеван герой наш не напрасно. Залитый водкой, глаз светился красно - На терминатора похожим стал Евгений. Воскликнув:"It is terrible!" (Ужасно!), Он бросил пить в одно из воскресений. Шёл третий час нечеловеческих мучений, Но со стихиею боролся он напрасно: Прорвав плотину, хлынула река, И не сдержала тремора рука, И ноги будто побежали Под свист петард, в трусах и одеяле Опустошил запас ближайшего ларька, На вкус вино распробовав едва ли.

На вкус вино распробовав едва ли, Но поздно - чаша выпита до дна - Уходим в мир, где царствует луна, Как в гавань, из которой уплывали. Реальность явь – не тень ли ото сна? И жизнь, и смерть – не стороны ль медали? Нет, сколько б мы не толковали- Учений много, истина одна. Считая истиной свой отражённый взгляд, Взяв в абсолют одно из измерений, Стремимся мы вперед или назад Зависит целиком от точек зрений. И стелим светлый путь в кромешный ад Булыжниками лучших намерений.