С трудом сдерживая слезы, держа в руках кусок деревяхи, расстроенная Маша нажимала им на клавиши своего фортепиано и пела ноты, когда внезапно ощутила проникновение.
— Опа, Маша! Я — Дубровский! — тихо раздался сзади знакомый голос; Маша разрыдалась.
Тяжело дыша и еще больше распаляясь от ревности, Дубровский выслушал сбивчивое повествование раскачивающейся Марьи Кириловны о грозящем ей физиологическом несчастье.
— …У…б…ью!!! — в кульминации чувств, не сдерживаясь боле, громко крикнул Дубровский и убежал.
Услышавши шум, в комнату ворвался Кирила Петрович с охраной. Маша с растрепанными волосами, измученная, но счастливая, сидела за фортепиано, держа в руках подарок отца и смеялась.
— Ну вот и славно, дочка! — сказал Троекуров, — теперь дело за свадьбой.