Раненый кровосос в последней попытке хотя бы повредить жертву протянул когтистую руку (руку ли?) к лицу опытного сталкера. Тот ловко увернулся, направил автомат на монстра и выпустил короткую очередь. Противник повалился на спину с дырками в груди, издав предсмертный хрип. Сталкер подошёл к своему товарищу, оглушённому мощным ударом той чудовищной лапы, пытавшейся растерзать голову ветерана. Бродяга подал руку. Оглушённый схватился за неё и поднялся на ноги. В голове жутко звенело, зрение предательски раздвоило всю картинку.

— Все эти мутанты Зоны… Убивают нас, жрут… Будь ты проклята, Зона! И монстры твои тоже…

— Ты это, успокойся. Мутанты, конечно, нам здорово жить мешают, но не только Зона в этом виновата…

— Ты сейчас о чём, Полководец?

Лицо ветерана немного помрачнело.

— Да так… Хотя… Бог с тобой, расскажу тебе кое-чего. Я ведь военный в прошлом. И заброшен сюда был ещё до второго выброса на ЧАЭС.

Губар уставился на товарища, словно на привидение. Или, точнее, на полтергейста.

— Военный?!

— Всё это в прошлом. Сам знаешь, что сейчас я просто сталкер. Ты ствол-то опусти, я всё-таки быстрее…

— Да нет, я не это, ты не подумай… Просто, блин, удивил. Никогда б не сказал…

— И не говори никому, а то проблем не оберёшься. Суть не в том, кто я. Разговор мы о другом начали. Давай, я продолжу по дороге. Нам бы до выброса в бар поспеть…

* * *

На дворе стоял вечер.

Олег Татаров вошёл в подъезд задрипанной пятиэтажки.

«Ещё пара-тройка месяцев — и переедем в новую квартирку, с видом красивым», — подумал он.

Парень быстро вбежал по лестнице на третий этаж. Старая деревянная дверь располагалась между двумя такими же.

Олег постучал. Никто не открыл. Он достал ключ и отворил дверь.

«Странно. Люся должна была вернуться ещё днём».

Люся — жена Олега, дня три назад решила поехать к родителям, живущим за городом. Сегодня днём она позвонила, сказав, что приедет к полудню. Однако сейчас её не было.

«Мало ли? Может, задержалась…»

Не было её и через два часа, и через пять. И на следующее утро тоже.

С мыслью: «нужно было ещё вчера позвонить», он набрал номер матери Люси.

— Алло! Марья Семёновна?

— Олежек, доброе утро! Чего так, спозаранку будишь?

— Люся у вас?

— Нет. Она выехала ещё вчера утром… А что? Постой. Она не приехала? Её нет дома? О, Боже мой!

На другом конце провода пожилая женщина в старом платьице схватилась за сердце. Трубка телефона выпала из рук и ударилась о ковёр.

— Алло! Марья Семёновна!

Никто так и не ответил.

Олег бросил телефон. Накинув куртку, он выбежал на улицу. На дороге поймал 412-ый «Москвич». Быстро назвал адрес дома Люсиных родителей. Расстояние приличное, кругленькая сумма, но Олега это волновало в последнюю очередь. Нужно найти Люсю.

Крупные капли дождя барабанили по стеклу. Небо хмурилось свинцовыми тучами, нагоняя не менее хмурые мысли в голову Олега. Мимо пронеслась машина с мигалками. Сирена выла на все окрестности. Почуяв недоброе, он смог промолвить лишь:

— Давай за ней!

Нагромождение машин охраны правопорядка и госпитализирующих фургонов с красным крестом на капоте. Олег поспешно вышел из автомобиля. Плохое предчувствие переросло в леденящий кровь ужас. Он видел, как молоденькую девушку, залитую кровью, перетаскивают на носилки.

— Нет! Это моя жена!

Олег прорвался через оцепление милиционеров и санитаров к телу любимой супруги.

— Нет!

Следующие две недели он не проявлял никаких признаков жизни. Он просто обитал. Не выходил из дома, забросил жилище. Он не был даже на похоронах Марьи Семёновны, у которой случился инфаркт в том злополучный день.

Олега разбудил телефонный звонок.

— Какого хера?!

Электронные часы показывали 03:48.

Он побрёл к телефону, поднял трубку и зычно выматерился в адрес потревожившего.

— Это Никитенко беспокоит.

Никитенко. Бывший сослуживец, перебравшийся в органы.

— А, ты. Чего надо?

Нетелефонный разговор. Я заеду к тебе, собирайся. Думаю, тебя заинтересует.

— А не пойти б тебе…

— Это связано с убийством твоей жены.

Никитенко подъехал к подъезду через двадцать минут. Олег забрался на переднее сиденье.

— М-да… Когда ты в последний раз мылся?

На стража порядка уставились два красных глаза.

— Прости. Слушай, ты мой знакомый, как-никак. Дело по убийству через меня проходило. Кое-что я нарыл. А потом пришёл приказ дело замять… Понимаешь?

— Не-а.

— Тот убийца — не просто маньяк с подворотни. Его хорошо крышуют.

— Из-за этого ты меня в четыре утра поднял?

— Пули, которыми… В общем, пистолет, которым воспользовался убийца, есть только у одного человека в городе.

— Где он?!

Следующей ночью Олег Татаров подходил к ночному клубу с каким-то непонятным названием на пиндосском. Двое «Security» хотели было остановить приближающегося бомжа. Это было последним желанием в их жизни…

Грохот музыки пересилил женский визг. Трое подростков уставились на грязного мужика… С окровавленным топором в руках.

— Эй, ты кто, душара?

К нежелательному гостю побрёл накаченный наркотой парень. Жилистые мускулы проступали через майку.

— Да! Давай его, Макс! — вскрикнули те самые девчонки-подростки.

Навряд ли Макс когда-нибудь так быстро трезвел от наркотической дозы. По крайней мере, не каждый день ему отрубали руку по самый локоть.

Музыка давно стихла, народ устремился к выходу, а убийца приближался к группе молодых людей в дорогих чёрных костюмах. Тот, что был в центре, потянулся к кобуре. Напрасно…

Олег перерубил всю охрану босса. А потом навис над ним.

— За что?

— А? — попытался переспросить сквозь скуление главарь банды.

— За что ты её убил, гнида? Девушка в машине! Две недели назад!

— А, её… А не хрен мне отказывать…

Лезвие топора преобразилось в гильотину. Тело лишилось головы.

— Товарищ капитан! Он девятерых перерезал! А этого вообще расчленил! Я такое впервые вижу!

Молоденький лейтенант отчитывался перед прибывшим на место преступления капитаном.

Олега скрутили двое из «Беркута». Они методично избивали его по жизненно важным органам. А Татарову было уже наплевать. Лишь бы скорее сдохнуть. Больше ничего не нужно.

— Опа-на! — выдал капитан, перевернув носком ботинка отрубленную голову. — Это ж сын того самого, который в президенты уже какой год выбиться не может.

«Политик. Вот почему дело замяли», — пронеслась мысль в голове Олега. Пронеслась, и растворилась в бездне боли.

Не было никакого следствия, никакого суда. Его просто сослали в колонию строгого режима. Пожизненно. Провести там он успел лишь два мучительных месяца. Потом приехали грузовики, вооружённая охрана. Всех заключённых расфасовали по тендерам ЗИЛов. Куда они ехали, сколько? Час? Неделю? Месяц? Татаров не думал об этом.

Их выстроили в один ряд. Наручники, кандалы, повсюду стрелки с автоматами. И этот грёбаный вояка уже битый час расхаживает перед ними.

— Я — полковник Даченко! Ваш надзиратель, ваш ночной кошмар, и ваша смерть. Вы все — мрази, угроза обществу, и убить хоть одного из вас — значит очистить мир от ещё одной твари, грозящей мирному населению. Все вы приговорены к пожизненному сроку. Значит, вы все сдохнете раньше других. Мне стоило больших усилий уговорить правительство дислоцировать вас сюда. От вас будет больше толку тут. В данный момент вы находитесь на территории зоны экологического бедствия. Добро пожаловать в Чернобыль, господа заключённые! Сейчас вам выделят апартаменты, а потом поведут на процедуры…

Апартаменты. Холодный подвал, в который согнали две сотни заключённых. Каждый день приходили вооружённые солдаты, уводили по десять-пятнадцать человек. Татаров прислонился головой к стене. Тело уже давно отказалось слушаться. Наконец-то наступит смерть.

— Эй, сука, подымайся!

Олег открыл глаза. Над ним нависли два солдата с «Калашами».

— Идите вы на…

Удары страшной силы окатили все тело Татарова. Все эти дни оно отказывалось выполнять простые команды, но сегодня дало знать приступами боли от побоев. А мощный каблук берца обрушился на голову.

— Хм, интересный экземпляр…

Какой-то низенький старикашка в белом халате светил Олегу в глаза медицинским фонариком.

— Давайте-ка его оставим здесь, в первой…

— Профессор, у нас недобор в восемнадцатой. Проект по внедрению телекинетических способностей требует множества человеческих ресурсов.

— Так пусть берут любого из подвала. Хоть всех. Этот нужен мне! Я на грани величайшего открытия! Мой образец во сто раз переплюнет этот проект «Полтергейст», по крайней мере, потому что мой эксперимент можно совершить. Он вполне реален!

Олега поместили в какой-то мрачной комнате. Руки и ноги привязаны к металлической лежанке ремнями. По обе стороны стоят капельницы, вливающие в организм… Странную бурую жидкость. Страшная боль мучила всё время, но так и не отпускала на тот свет. Все мысли в голове мгновенно разрушались, сталкиваясь о монолитную квинтэссенцию боли. Татаров постепенно разучивался думать.

Через несколько дней Олега навестил тот самый профессор.

— Ну, здравствуйте, объект. Сегодня мы испытаем ваши кое-какие физические… Способности.

В руке доктора-садиста возник скальпель. Он коснулся лезвием живота и начал его резать…

Так прошёл месяц. Каждый день в него вливали какую-то слизь, резали его кожу и смотрели, как раны начинают гнить. Олег перестал быть собой. Теперь он — объект. Однажды он просто закрыл глаза. И не открывал неделями.

Он стал более чутким, несмотря на терзавшую тело невыносимую боль. Теперь он заранее узнавал приближающегося доктора или его подручных, которые меняли флаконы со слизью и всё неустанно резали и резали.

Как-то раз он почувствовал приближение другого. Не профессор, не его шестёрки. Сюда шёл иной. И преследовал его запах пороха.

Рядовой Снигирёв вошёл в тёмную лабораторию. В центре лежало существо, бывшее человеком в прошлой жизни. Снигирёва всегда интересовал вопрос: когда человек перестаёт быть человеком? Когда его начинают пичкать химией или когда он совершил то злодеяние, из-за которого теперь страдает здесь?

— Ты заинтересовал профессора, — обратился рядовой к объекту. — Но, верно, ты и не понимаешь, что я говорю. В какой-то мере тебе повезло. Хотя, на мой взгляд, из всех объектов — ты самый невезучий. Все умирали быстро. За час, за день. Ты живёшь уже три месяца.

Объект открыл глаза. Перед ним стоял молодой русый парень в бронежилете. Сбоку висела кобура с Фортом-12.

Он смог вспомнить своё имя. Олег. Так, что ещё? Два слова. Он смог сформировать два слова, которые, наконец, закончат его страдания. Олег хотел умереть человеком.

— Убей… Меня… Убей меня, — прохрипел он, тараня глазами кобуру Снигирёва.

— Понимаю. Будь я на твоём месте, я бы тоже желал лишь смерти. Но, прости, если я помогу тебе, то профессор посадит меня на этот стол и продолжит свои эксперименты…

Снигирёв ушёл, оставив Олега вместе со своей болью. Зрение. Объект мог различить каждую трещину на стенах лаборатории. Он опустил глаза, осматривая своё тело. Новое тело…

Кожа стала тёмно-бурой, точно жидкость, которую вливали в него месяцами. Пальцы медленно перерастали в длинные когти. Руки в сухожилиях и мышцах. Что с ним произошло?

Сегодня профессор пришёл один. Наверняка решил, что объект неопасен. Как он ошибся… Только старик подошёл к капельнице, как могучая лапа схватила его, а вторая пронзила живот. Кровь потекла из раны. Кровь… её запах свёл монстра с ума. Объект прильнул к ране. Тёплая жидкость обволокла организм и… Она поразила боль. Изгнала то, что многие месяцы терзало его. Теперь он чувствовал себя гораздо лучше.

Объект вырвался, кроша всё на своём пути. Его не могли остановить вооружённые солдаты. Он был быстрее, ловчее и сильнее их.

Полковник Даченко с криком: «Какого хрена?!» выбежал в коридор, попутно передёргивая затвор «Калаша». Обернувшись, он увидел двухметровую тварь, полностью залитую кровью. Пара отростков на челюсти шевелились, словно змеи Медузы Горгоны.

Полковник ничего не смог сделать. Он не успел.

У выхода из комплекса на пути монстра встал рядовой Снигирёв, зажимая в руках пистолет. Он выпустил все двенадцать патронов, и ни одна пуля не угодила в цель. Объект предстал перед рядовым.

«Это конец. Знал, что всё равно сдохну в этом чёртовом Чернобыле», — пронеслась мысль в голове Снигирёва. Пронеслась, и растворилась под ударом мощной лапищи Олега Татарова.

* * *

— Ни хрена себе! — только и произнёс Губар.

— То-то. Ты всё это услышал, а я там был. В эпицентре.

— Ёшкин кот… Так вот откуда кровососы полезли…

— Ну да. Говорю же, не всех создала Зона. Многих наплодили мы сами.

— Ага… А что дальше было?

— Дальше? Расследование. Всех выживших, а их было немного, перебросили на военную базу где-то под Киевом. Что стало с объектом — не знаю. Видимо, сбежав, смог каким-то образом создать себе подобных. А, может, не только в первой кровососов выращивали. Не знаю. Только думаю часто: почему он меня просто оглушил? Мог порвать на куски за секунду, или расчленить… А он просто откинул…

— Ну и радуйся. Жив-то остался.

— Это-то да. А вот и бар!

Бродяги подошли к лестнице, ведущей в «100 Рентген» — одно из самых известных сталкерских мест посещения. А где-то вдали выл кровосос, не успевший спрятаться от накатывающего смертельной волной выброса.