От автора

Этот рассказ всего лишь фантазия, бродившая в моей голове в течение нескольких дней. Этим рассказом я не хотел проявить неуважение к жертвам аварии на Чернобыльской АЭС. Если читателей что-либо оскорбило, приношу свои искренние извинения.

19 октября 2012, 16:56:17, Припять, Зона отчуждения, Украина

Мы вышли в рейд сегодня утром. Выброс только что закончился, и многие сталкеры отправились на охоту за артефактами. Припять пока считается неразведанной территорией для многих (если только это не монолитовцы, наемники или вояки).

Я и Костя жили тут уже несколько дней. Мы решили проверить одно интересное местечко, находящееся в многоэтажке на улице Курчатова. Пару дней назад мы нашли труп монолитовца. Он был еще довольно свежий, поэтому мы рискнули проверить его карманы. ПДА этого парня был полон всего этого монолитовского дерьма, не представлявшего для нас интереса, за исключением точки на карте под отметкой «специнвентарь». В тот день мы не пошли проверять отметку, отложили до лучших времен.

Припять довольно жуткое место. Старые здания, искореженные деревья и странные шумы, возникающие бог знает откуда, — все это вгоняло меня в дрожь. Иногда краем глаза я замечал тени в окнах или быстрое перемещение. Может быть, это были мутанты, а может и призраки или же напряженный разум обманывал меня, показывая то, чего не было на самом деле.

Мы медленно двигались по улице, пока Костя не дал сигнал к остановке. Нырнув за ближайшее укрытие, мы обозрели предстоящий путь. Прямо в центре улицы выясняли отношения кровосос и свора слепых псов.

— Обойдем? — спросил я.

— Не-а. Должны справиться без проблем. — Костя был чертовски уверен в положительном результате. — Готов?

— Всегда готов.

Я перевел оружие на одиночные и заглянул в прицел. Выждал, пока кровосос не разделается с большей частью собак, и прицелился по жизненно важным органам мутанта. Бой был непродолжительным, но нервирующим. Несколько выстрелов ушли не по назначению, и кровосос уже был в десяти шагах, когда Костя удачно всадил ему пулю между глаз.

Я осмотрелся. На другой стороне улицы виднелось здание больницы с распахнутой настежь дверью. Минут пять я оторопело изучал неприличное слово, намалеванное на стене свеженькой белой краской. Глянуть бы на художника, намалевавшего сей «шедевр».

До площади мы добрались без приключений. Схрон мертвого монолитовца был где-то в здании, что находилось близ старого сервисного центра. Главный вход был безнадежно завален, пришлось искать другой путь. Я заглянул в ближайший оконный проем, внутри было темно, пришлось включить фонарик. В комнате, которую я осматривал, было огромное отверстие, чуть ли не на всю стену. Едва отвел от него взгляд, как уловил боковым зрением тень, метнувшуюся вправо. Я шарахнулся от окна, сделал пару шагов назад, и кто-то схватил меня за плечо, заставив подпрыгнуть. Это был Костя.

— Черт! Не делай так больше, чувак! — воскликнул я.

— А в чем дело? Привидение увидел?

Я выразительно посмотрел на него вместо ответа, Костя рассмеялся, он был скептиком. Я последовал за ним в подвал, через который можно было пробраться в здание.

— Только после вас, — поклонился Костя.

— Долбоеб, — прокомментировал я поведение напарника и, видя, что этот мудак уперся, пошел первым.

Мы включили фонари и, осторожно продвигаясь, приступили к изучению пустых квартир. В ПДА монолитовца не было точного указания на схрон, только это здание, поэтому нам пришлось осматривать каждый закоулок.

Если честно, у меня было очень плохое предчувствие с того момента, как мы вошли в эту многоэтажку. Увиденное через окно взбудоражило мое воображение. Одна надежда, что это был кровосос или еще какой-нибудь хорошо знакомый и привычный мутант, которого мы привыкли валить на раз-два. Едва мы прошли первый этаж, наверху послышалось шарканье по полу. Костя прижал палец к губам и прошептал едва слышно:

— Тушканы.

Мы оба перешли стрельбу длинными очередями и двинулись вверх по лестнице. В отличие от тихого и пустого первого этажа, второй кишел крысами. Они как сумасшедшие накинулись на нас, заставив отступить в одну из комнат, где мы и забаррикадировались.

— Как, черт возьми, будем выбираться? — спросил я. Комната была глухая, без окон, и меня начал одолевать приступ клаустрофобии.

— Бросим гранату и понадеемся на авось?

— Костя, будь серьезнее. Что будем делать?

За дверью визжали и царапались крысы.

— Молотов? — спросил Костя после минутного раздумья.

— Думаю, сработает, — воодушевился я и полез в рюкзак. У меня еще завалялось немного в бутылке из-под водки. Костя нашел кусок тряпки и затолкал в горлышко. На счет три мы подожгли тряпку и выбросили бутылку в коридор. Полыхнуло пламя, которое быстро распространилось по коридору и разбросанной изломанной мебели. Мы рванули на третий этаж, не думая, пока не сообразили, что оказались в ловушке. Весь второй этаж был в огне.

— Тайник, возможно, был там, — сказал я, переводя дыхание.

— Твою мать! Не мог сказать раньше?

— Не мог, я бежал.

— Нам стоит поторопиться, пока пожар не перешел на следующие этажи. — Костя был раздражен и сползал в кислое настроение.

— Может, не перейдет, — оптимистично ответил я, но Костю это не убедило.

Я вошел в одну из комнат и сразу увидел какой-то ящик на полке в раздолбанном шкафу. Взяв в руки коробку, я попытался открыть ее, но вдруг почувствовал чье-то легкое дыхание на своей руке. Посмотрел вниз и увидел ребенка, смотрящего на меня. Девочку. Горло мое перехватило, я не мог вымолвить ни слова, не мог даже пошевелиться. Моргнул, и девочка исчезла. Легкие ломило от недостатка воздуха, сам не заметил, что перестал дышать. Я медленно вдохнул и осмотрелся. В комнату внезапно вошел Костя, и я чуть не пристрелил его.

— Успокойся, чувак. Что с тобой случилось? — воскликнул напарник, отступая.

Я не мог ничего сказать. Просто посмотрел на него, потом на ключ в моей руке.

— Что это? — спросил Костя.

— Вероятно, ключ от тайника, — прохрипел я.

— Значит, мы его найдем, полдела сделано. — Костя спокойно и невозмутимо смотрел на меня. — Все в норме, чувак. Тут никого нет.

— А на верхних этажах?

— Да фигня. Поверь, все отлично. Собирай себя в кучу, поищем еще.

Я слышал, как он пробормотал под нос что-то вроде — «не напарник, а истеричка», но мне было все равно. Сейчас я действительно до усрачки боялся всего, что за спиной.

На четвертом этаже мы ничего не нашли, только в заваленном строительным мусором сортире, валялся чей-то дневник, удивительно неплохо сохранившийся. Записи захватили меня настолько, что я забыл про страх. От чтения меня отвлекли выстрелы. Поспешно убрав дневник в карман, я выскочил в коридор, готовый сражаться с мутантами, но там никого не было. Только Костя, что смотрел на дверь расширенными от ужаса глазами и разинутым ртом, руки его дрожали. Я подошел ближе и увидел взгляд напарника. Он был настолько жутким, то мне немедленно захотелось пристрелить Костю.

— Вот черт… — прошептал он.

— Что?

— Что-то… Какая-то херня.

— Какая? — продолжал допытываться я. Все сказанное напарником походило на бред.

— Ты был прав, старик. В этом здании какой-то пиздец.

— Что ты видел?

Костя дернул меня за рукав, и я снова увидел ту же девочку. На этот раз она улыбалась, с ее губ капала кровь. Этого было достаточно для нас. Мы сорвались с места и помчались, не разбирая дороги, срываясь на крик и стреляя в любую подозрительную тень. К тому времени, как снова смог соображать, я был на восьмом этаже, а Кости рядом не было, но я слышал его тяжелое со всхлипами дыхание за стеной.

— Костя! — закричал я. — Костя!

Молчание. Я осмотрелся. Все двери комнат приоткрыты. Полный пиздец!

— Костя?

Никакого ответа.

— Твою мать…

Я начал бродить по комнатам, как неприкаянный призрак, забыв о тайнике. Скорей забрать отсюда своего напарника и свалить, пока мы в здравом уме и памяти.

— Костя?

Я проходил мимо одной из комнат, когда услышал тихое хныканье. Детское хныканье. Не знаю, что на меня нашло, но ноги сами понесли меня в дальнюю комнату, откуда доносились звуки детского плача. Я заглянул в дверь и увидел девочку, забившуюся в угол, в руках у нее была кукла. Мне очень не хотелось подходить, но я подошел.

— Гм, — я сглотнул, — э-э-э, ты в порядке? Эй, малышка?..

По мере того, как я приближался, девочка вскочила и вышла из комнаты. Мое сердце пропустило удар, это был тот самый ребенок, что и на нижних этажах. Тем не менее, я двинулся следом, сам не знаю почему. На лестнице виднелись потеки крови, она стояла там.

— Папа? — спросила девочка.

— Кто ты? — прохрипел я.

— Ты не мой папа.

Я просто смотрел на нее.

— Ты не мой папа! — завизжала она в комичной детской злобе, но мне было не смешно.

Я отшвырнул девчонку подальше и отскочил сам. Дело принимало дурной оборот.

— Ты не мой папа…

Она медленно встала и обернулась. Между нами было не более двух метров.

— Если ты не мой папа, тогда кто ты? — злобно спросила девочка. Ее глаза теперь были двумя черными, кровоточащими дырами. Я поднял пистолет и направил на эту тварь. Отстраненно почувствовал, как по спине стекла струйка пота и нажал на курок. Потом еще, и еще, и еще, но чертов пистолет не издал ни звука. Я начал отступать, пока не уперся спиной в стену, девчонка неотступно шла следом. Потом она бросилась на меня, я выскочил на лестничный пролет и побежал, продолжая жать на курок.

Я не помнил, как я тут оказался, почему и какого хрена. Все, что знаю, когда пришел в себя в какой-то комнатушке, в стенах и полу было около тридцати пулевых отверстий. Я пытался успокоиться, но не преуспел в этом деле и меня вырвало. Выглянув на лестницу, я убедился, что поднялся еще на четыре этажа. — Костя, — прокаркал я и кашлянул, дыхание перехватывало.

Внизу раздались выстрелы, потом взрыв. Это так меня напугало, что я не мог сдвинуться с места, продолжая сжимать побелевшими от напряжения пальцами пистолет.

Кажется, прошла вечность, прежде чем я услышал шаги и увидел чью-то фигуру на лестнице. Я нажал на курок, но пистолет вместо выстрела издал сухой щелчок. Голова так сильно кружилась, что я не сразу сообразил, что это Костя, и он мне что-то говорит.

— Это был контролер, — наконец разобрал я слова напарника. — Этот сукин сын манипулировал нами, заставляя видеть призраков и все это потустороннее дерьмо.

— Ты убил его?

— Еще бы. Всю обойму извел и гранату в виде контрольного, — ответил Костя гордо. — Объект очищен от мутантского отродья.

К тому времени, я был готов отказаться от поисков тайника. Того, с чем я тут столкнулся, было достаточно, чтобы заставить меня кричать от кошмаров по ночам.

— Пожар потух?

— Нет, нам придется импровизировать. — Напарник показал мне связку веревок. — Думаю, если мы спустимся на седьмой этаж, ее хватит до земли.

Мне не хотелось возвращаться даже на седьмой, готов был выпрыгнуть прямо отсюда. Но, сделав над собой усилие, я начал спускаться вслед за напарником.

— Что с тайником? — просил я.

— Нашел, — равнодушно ответил Костя. — Ни хрена, кроме кучи новеньких монолитовских библий.

— Что?! Ни патронов, ни оружия, ни снаряги?!

— Ни хрена!

Мы вошли в комнату, где я впервые увидел призрак девочки. Там, где я видел свежие потеки крови, были бурые, выцветшие пятна. Напарник привязал веревку к батарее.

— Ты первый, — сказал он.

Я посмотрел вниз. Огонь еще не достиг этой части здания, так что спускаться можно было без опасения. Костя обвязал меня веревкой и начал спускать вниз. Я уперся ногами в бетонную стену, поднял голову, чтобы что-то сказать напарнику и онемел, чувствуя, как волосы на голове встают дыбом. В той самой комнате, у соседнего окна стояла девочка и смотрела на меня, прижав руки к стеклу.

— Эй, ты в порядке?

Голос Кости, казалось, разрушил наваждение, потому что когда я снова посмотрел на окно, оно было пустым.

В конце концов, мы вышли оттуда как раз вовремя, чтобы встретить другую группу сталкеров, что увидели дым и пошли проверить, в чем дело. Костя молчал, и это было ему несвойственно. Ничего удивительного, некоторое время назад мы были напуганы до смерти и в панике метались по многоэтажке. Думаю, это задело его гордость, ведь никому еще не удавалось так сильно напугать моего напарника, но спрашивать и лезть к нему в душу я не стал.

Мы вернулись в прачечную и подлатали раны. Чтобы избавиться от последствий травмы своих мозгов, я взялся за литературную терапию и достал найденный дневник. Костя не верил в призраков, он верил только в мутантов, поэтому рассказывать ему я ничего не стал.

Я открыл дневник и перелистал записи. Все разу стало ясным и очевидным. Дневник написан той маленькой девочкой, сиротой. А квартира принадлежала ее учителю, который запер ее там и поступал так, как нельзя поступать с маленькими детьми.

Припять страшный город. Не только своими нынешними обитателями, но и призраками прошлого. А я остаюсь наедине со своими кошмарами.