— Можешь починить пистолет?

— Не думаю.

— Почини пистолет.

— После такой нагрузки ствол больше ни на что не годен. Ты не чистил оружие, вероятно, со дня первой катастрофы. Или выхода Стечкина на конвейер. Что ты с ним вытворял? Стрелял в псевдогиганта? А вместо смазки, похоже, использовалась только пыль. Тебе повезло, что пистолет не разорвало у тебя в руках, ты, проклятый неандерталец! Это оружие не подлежит ремонту!

Повисла долгая пауза. Я смотрел на возвышающегося надо мной сталкера. Я плохо говорю по русски, а этот парень совсем не знает английского, ну и как объясняться? Он сердито смотрел сверху вниз на меня и пистолет в моих руках.

— Почини пистолет, — упрямо повторил сталкер.

— Невозможно.

— Почини.

— Нет.

— Исправь долбанный пистолет!

— Заткнись!

Сталкер безучастно смотрел на меня. И тут я психанул. Я начал разбирать Стечкина и швырять запчасти в окно слева от меня, приговаривая:

— Видишь? Нет пистолета. Нельзя починить. Сломался. Ствол сломан. Как твой мозг. Нет больше пистолета. — Я выкинул последнюю запчасть и развел руками. — Видишь?

Сталкер уставился на меня, потом на окно, а затем на мои руки, где минуту назад был его пистолет. Глаза парня сузились.

— Новый ствол?

— Да, — вздохнул я, кивая, — новый ствол.

А еще я подумал, что Большой Сталк вряд ли заметит, если я дам ему кирпич вместо пистолета. Я поднял два пальца — «две секунды», мол, и ушел в мастерскую. Мне придется выдать ему замену, такова политика «Долга». Хотя этот дуболом уже доказал, что неспособен обращаться с оружием сложнее хоккейной клюшки. Можно ожидать лучшего от члена полувоенизированной группировки. Я обернулся и посмотрел на нахмуренного сталкера. В его броне было порядочно следов от пуль. Вероятно, в его голове тоже.

Я взял «Магнум» и коробку патронов, вернулся и выложил все на стол перед сталкером.

— Вот, забирай и вали на хрен.

Сталкер мгновение смотрел на оружие, потом нахмурился и взял револьвер. Пару секунд ощупывал его толстыми, как сосиски, пальцами, затем откинул цилиндр. Увидев размер камор, он усмехнулся и посмотрел на меня.

— Пойдет. — Сталкер протянул огромную руку или скорее лапу и потрепал по голове, едва не вызвав у меня сотрясение мозга. Я злобно отдернул голову.

— Убирайся!

Все еще довольно лыбясь, Большой Сталк повернулся и вышел из мастерской.

— Спасибо, добрый, маленький человечек, — насмешливо сказал он и скрылся в коридоре.

Я упал на стул и застонал от отчаяния. Иногда мне становится страшно за «Долг». Особенно при виде таких его приверженцев, как Большой Сталк. Из-за дверного проема высунулась голова, затем в мастерскую вошел человек и присвистнул при виде моего плачевного состояния. Я не встречал его раньше, и к группировке «Долг» он не имел отношения. В кобуре на правом бедре висел «Кольт». Отличное, ухоженное оружие.

— Ты кто такой? — спросил я.

— Да никто, — пожал плечами тот и вышел. Дурдом. Я открыл банку энергетика и жадно осушил. У меня была еще куча работы. Ремонт самого разнообразного оружия, в том числе моего собственного, из того, что я нашел в кучах мусора поблизости. Все это я планировал починить и успешно загнать кому-нибудь по сходной цене. Да, я работаю не только из чувства долга.

Была середина дня, я пообедал и принялся за работу. АКМ, принесенный одним из разведчиков, оказался в порядке, даже и не знаю, что обеспокоило его владельца. Потом я осмотрел магазины и понял. Магазин ведь тоже часть оружия и его техобслуживание является такой же первостепенной задачей. Деталь была покрыта сыпью ржавчины. Я раздраженно выбросил магазин в окно и написал расписку о списании.

Потом зашел Воронин и выложил целую кучу стволов, требующих чистки и смазки. Это не являлось моими непосредственными обязанностями, но сделать работу я должен был в любом случае. Этого занятия мне хватило до темноты.

Потом я направился в столовую. Легко стать жертвой рутины, если никогда не покидаешь базу. Здесь было не очень оживленно, большинство бойцов отсутствовало. Я слышал, отношения со «Свободой» снова обострились, но особо не интересовался. Моей задачей было заботиться о снаряге, что я и делал.

Получив пайку, я сел ее есть в одиночестве. Это тоже было рутиной. Кто захочет пообщаться с тощим, скучным технарем, что целыми днями чистит оружие и никогда не покидает базу? Да никто. Просто еще один обычный день в Зоне.

Потом я направился узнать, прибыла ли новая партия энергетика, мои запасы уже истощились. Оказалось, прибыла, но все закрыто и получить ничего сейчас нельзя. Пришлось умаслить снабженца денежкой. Вместо того чтобы идти спать, я решил отправиться в мастерскую и повозиться с личными запасами оружия, требующего ремонта. Хоть я и устал, черт его знает, когда выпадет для этого свободная минутка. Я осмотрел столовую. Несколько парней сидели за поздним ужином и загонялись водкой, все согласно должностной инструкции. Я забрал энергетик и отправился в казарму, чтобы выгрузить его на свою койку.

Сталкеры мало беспокоятся о деньгах, тратя немерянно на снаряжение и выпивку. Бойцы «Долга» такие же, им хорошо платят. Со мной другая история — приходится из кожи лезть, чтобы доказать свою полезность. Я любил оружие. Такому, как я — не имеющему шансов в драке парню просто необходима компенсация отсутствия физической силы. Кроме того эти навыки делали меня полезным в этом сложном для выживания месте. Я плохо говорю на русском и украинском, самых популярных языках в Зоне, но деньги являются универсальным коммуникатором, и я старался изо всех сил, извлекая выгоду, где только можно. Поэтому я заботился об оружии «Долга», а «Долг» в свою очередь заботился обо мне. Пока я был ему полезен.

В казарме был только Колесников, клеивший большую фотку над своей койкой. Я сел на ближайшую койку и принялся рассматривать изображение.

— Горячая штучка, — прокомментировал я. — А что это у нее за татушка? Прямо вон там. Эмблема «Свободы»?

Колесников смутился.

— Э-э-э, надо знать своего врага в лицо, — выкрутился он. — А ты что, забухал?

— В смысле? — не понял я.

Колесо дернул подбородком на что-то позади меня. Я обернулся и увидел бутылку водки на своей койке. Откуда это взялось? Кто-то оставил в знак благодарности? Красивый жест, но я не пью. Я взял бутылку и перебросил Колесникову.

— С днем рождения.

— Спасибо, — просиял он. — Не хочешь посмотреть на мое новое приобретение?

Колесо поднял гитару. Я сказал, что он может с ней сделать, и вышел.

На базе царила тишина. Дневные патрули уже вернулись, ночные ушли им на смену. Я вынул mp3-шник, надел наушники и направился к мастерской. К моему удивлению она не пустовала. За моим столом сидел человек с взведенным оружием наготове. Я замер в дверях и присмотрелся, пытаясь понять, что он делает. Никогда прежде не видел этого человека. Он был одет в темную форму и тактический бронежилет. Пистолет в кобуре. Сталкер возился с автоматом сержанта Талькова. Я изумленно вытаращился, когда незнакомец вдруг выбросил автомат в мое окно. А вот шеврон сталкера выглядел ужасно похожим на свободовский. Кипя от негодования, я вошел в помещение.

— Какого хрена, брат?

Незнакомец поднял голову, и я понял, что он не ожидал тут никого увидеть в это время. Оно и понятно, ночью нормальные люди обычно спят, и только идиотский случай привел меня в мастерскую посреди ночи. Этот парень сидел тут и просто портил оружие, которому долговцы доверяли свои жизни. Более того, он уничтожал плоды моей кропотливой работы.

Незнакомец потянулся за пистолетом, я немедленно среагировал — схватил первое, что подвернулось под руки и запустил ему в голову. Это оказалась бутылка с оружейным маслом, и она попала точно в цель. Свободовец свалился на пол, оружие выскользнуло из его ослабевших пальцев.

Я понял, что пора эвакуироваться и рванулся к двери, но он перепрыгнул через стол и схватил меня за руку. Я не стал ему мешать, только увеличил разгон, предоставляя противнику врезаться в стену. Сверху на свободовца свалился мой талисман — звезда с ворот военной части, принесенная каким-то сталкером. Я получил немного времени, пока сталкер очухивался и бросился к его пистолету. Диверсант бросился на меня сзади, мы врезались в верстак. Извернувшись, я успел увидеть несущийся в лицо кулак и отдернул голову в сторону. Сталкер не удержался на ногах, рухнул лицом вперед и ударился о стеллаж. Я собрался предпринять еще одну попытку схватить пистолет, но тут раздался скрип, и стеллаж развалился. По полу рассыпалось около шестидесяти разнообразных пистолетов, едва не погребя под собой свободовца. Я бросился к оружию диверсанта, но он схватил меня за ногу, заставив упасть.

Схватив чью-то «Беретту» за ствол, я долбанул сталкера по суставу, он отпустил мою ногу. Я откатился в сторону. Свободовец схватил ближайший пистолет, направил на меня и нажал на курок. Раздался сухой щелчок.

— Серьезно? — сказал я. — Ты и правда думал, что я держу их заряженными?

Сталкер швырнул мне в лицо пистолет. Попал сука. Я упал, схватившись за разбитый нос, свободовец кинулся ко мне. Но тут в дверном проеме появилась крупная фигура. Это был Колесников. Он держал бутылку, что я нашел на кровати и был пьян до изумления.

— Чувак, — сказал он, не замечая бардака и свободовского диверсанта, — мне кажется с этой водкой что-то не так.

Он встряхнул бутылкой. Я, молча, смотрел на него с пола. Свободовец бросился на Колесникова, но я успел подставить ногу. Он споткнулся и с грохотом врезался в стену.

— Эй, — Колесо обвел мутными глазами побоище, — а че это ты пушки раскидал?

Свободовец вскочил, помотал головой, приходя в себя, и бросился на Колесникова. Пораженный долговец упал, выронив бутылку.

— Ты охренел, мое бухло упало!

Диверсант придавил локтем его шею, но Колесо вырвался и моментом скрутил нападавшего, подозреваю, чисто на вколоченных тренировками рефлексах.

— Ты, мудило, — сказал Колесо заплетающимся языком, — я — профессионал. Я — долговец.

Он занес кулак для сокрушительного удара, но вдруг выпустил свободовца, упал на него сверху и громко захрапел. Диверсант мгновение лежал неподвижно, потом сбросил с себя Колесникова и поднялся.

Я смотрел на свободовца, он на меня, причем с выражением, не сулившим ничего хорошего. Он подобрался и был готов к продолжению драки. Сколько же в нем здоровья! Я отчаянно потряс Колесникова.

— Еще пять минут, — пробормотал долговец, не открывая глаз.

Диверсант бросился на меня, мы сцепились и покатились по полу. Я довольно удачно зарядил ему в промежность. Не думал, что это сработает на удивительно живучем свободовце, но он страдальчески взвыл и схватился за причинное место. Я отчаянно осмотрелся, выискивая хоть один заряженный ствол.

В этот момент в дверном проеме появилась еще одна фигура — тот парень с «Кольтом». Он смотрел на нас, приподняв бровь. Посмотреть было на что: я с ошалелым видом и расквашенным носом, диверсант, вцепившийся в свою промежность, десятки разбросанных пистолетов и храпящий, как трактор, Колесо посреди всего этого бардака. Парень с «Кольтом» поднял руки.

— Не обращайте на меня внимания. Я как раз собирался уходить.

Он скрылся прежде, чем я успел среагировать и позвать на помощь. Свободовец звезданул мне по роже так, что я потерялся, и метнулся к двери. Я слышал возню за спиной, но никак не мог придти в себя, в глазах плыло. Когда зрение восстановилось, я увидел моего «лучшего друга», Большого Сталка, входящего в мастерскую. В мощной, как древесный ствол, руке был надежно зажат свободовский диверсант. Он пытался отодрать пальцы Большого Сталка от своей глотки, но это было не проще, чем сломать стальной ошейник. Впрочем, Большой Сталк с этим бы справился, но не свободовец.

Вот так закончилось мое приключение. Я, шатаясь, добрел до стены и сел, пытаясь унять дыхание. Колесо сладко зевнул и перевернулся на другой бок. Не вызывал сомнений факт, что водка оставлена диверсантом.

— Хорошая работа, — похвалил меня Воронин, когда саботажника заковали в наручники и увели на допрос.

Я задумался. А ведь и, правда, я остановил диверсанта. Ну ладно, не я. Зато побывал в бою. Я! В драке! По моему лицу сама собой расползлась довольная ухмылка.

— Где мои тапочки? — пробормотал Колесников, переворачиваясь на другой бок.