…Снег на моих ладонях давно не тает. Ночами мне снится, будто бы я летаю, И кажется, должен куда-то еще успеть. Снится, что имя нам — легион крылатых, Что воспеты мы в каких-то людских балладах, Что я птица на четверть и человек на треть. Нас двенадцать, как апостолов и несчастий, Какой-то одной причудливо-белой масти, Небо полосками режем шальной ордой. Но в песочных часах у смерти — удары сердца, Паника сводит с ума, не дает согреться. Мы летим туда, где пахнет чужой бедой. Только бы утром вспомнить, что за беда, У кого в это время из раны течет вода, И кто нас зовет в черной ночной глуши, Кто нас спасает, спасаясь при этом сам, Кому грезятся в тишине наши голоса, И кому на помощь мы каждую ночь спешим… …Но стирается время грифелем о бумагу, Тлеет восход туманом на дне оврага, И туман этот пахнет едкой золой костра. На Таро выпадает стрит из мечей и кубков, Небо сереет, становится льдисто-хрупким, И крапивой сжигает руки моя сестра.