Лохматость солнца исчезла в дымке, Швырнув на стекла лучей обломки. Снежинки пляшут в окне лезгинку, Я собираю головоломку. Я разбираю на паззлы рифмы, Крошу до пикселей и молекул Те сны, что бьются о мыслей рифы Дробленым тактом ее куплетов. Бардак в душе и на жестком диске, Как в сердце — пустошь ночных вокзалов, Густая горечь в глазах Чеширских, Улыбка — с грустью и злым оскалом. В головоломке — тугие строчки, Необратимость сюжетных рельсов, И вместо смайлика ставлю точку, Чтоб после — пальцами по бекспейсу. …Они приходят, когда не ждешь их, На шабаш роем летят по ветру, И леденяще щекочут кожу Мне терпким запахом сигаретным. Они твердят, что пора смириться, Что жизнь распихана по вагонам, И тот, что тихо в углу ютится, Сжигает мысли в глазах зеленых. Другой смеется, жует ириску, Пленяя бездной своих зрачков, А та, что с плетью, склонившись низко, Мне крошит сердце под каблучком… Оставьте горечь, мир слишком сладок! Моей загадке — что быль, что небыль, Вдруг взглядом в спину, между лопаток, И сердце рвется дугой гипербол. Ступая тихо на мягких лапах, Несет в зрачках остроту ироний, О ноги мягко комочек страха Мне трется ласковой паранойей… Пытаюсь гладить по шерсти — нежно, Хоть руку колет и жжет крапивой, Что мы не встретимся у кафешки, Где с шоколадкой две кружки пива… «Мы никогда» — дождевой водой. Наверное, я разучился плакать. Моей загадке не быть живой В системе ломких двоичных знаков. Пробило полночь. Не повезло. Из интернета ушел до срока. Сквозь пальцы выскользнуло тепло. Оставил блюдечко у порога. Продай мне, отче, на пальцах ломких Кусочек неба и сил немножко… Я собираю головоломку. Я приручаю чужую кошку.