Последний день занятий — чем не праздник? Кучка студентов галдела, шумела, смеялась, обсуждала — где бы отвиснуть по этому поводу. Аня отошла в сторону от горячих дебатов и, жмурясь, смотрела на противоположное здание — жилую девятиэтажку с железными балконами. Она не пойдет на вечеринку, но не потому, что не хочется. Просто там непременно будет Васька, а сидеть с ней за одним столом не было ни малейшего желания.
После памятной беседы, когда Аня по сути назвала ее глупой, Василиса резко поменяла манеру общения. От выраженной агрессии она перешла к игнору. Правда, продолжала садиться перед Аней, но оборачиваться перестала. Вместо этого на Анин мобильный каждый день стали приходить СМС «я достану тебя, сука», «спи спокойно, пока я разрешаю», «наступит день, и ты за все заплатишь». Маме она ничего рассказывать не стала, Карина не вернется раньше августа, а обращаться куда-то не было смысла — сообщения отправлялись с неизвестного номера, причем, часто с разных. Как доказать, что это Васькиных рук дело? Сменить симку? Можно, но толку от этого — ноль. «Мисс всеосведомленность» все равно дознается.
И потом, это не казалось таким страшным — Аня перестала реагировать и бояться Василисиных выходок. Гораздо больнее было равнодушие Виктора Андреевича. Мало того, что тогда в кафе он порвал все надежды, так еще и перестал замечать на лекциях. Скользил взглядом мимо или сквозь нее, перестал спрашивать, даже невзирая на единственную вытянутую руку в аудитории. А на экзамене, бессвязно пролепетав несколько предложений, Аня обнаружила в зачетке «отлично»! Это притом, что она и впрямь не учила — отчасти назло Виктору. Его ледяное отношение бесило и убивало сильнее, чем Васькины дурацкие шутки и угрозы.
К тому же, по универу поползли слухи, что препод теории государства и права неровно дышит к Людочке-приемышке с пятого курса. Их видели вместе в кафе. От этого становилось еще хуже. Сердце заходилось безысходной тоской, когда Аня представляла, как любимый обнимает и целует другую… Но что она может? Паршиво, когда нет выхода, кроме как смириться. Аня пыталась забыться: погружалась в книги, фильмы, даже пробовала заняться шитьем, но ничего путного не вышло. Последнее далось с трудом — вместо халата получился узкий топ, а первые два усугубляли положение. Смотреть и читать хоррор или триллеры она не любила, вот и лезли под руки сплошные мелодрамы про вечное, доброе, взаимное и не совсем, чувство. Словом, от них становилось еще хуже — настроение падало ниже плинтуса и выливалось горючими слезами. Хотя, так было легче. Может, поэтому Аня ревела вечерами и ночами напролет под музыкальные басы?
— Привет, — раздался за спиной Женькин голос. — Идете тусоваться?
Аня молчала. Она не разговаривала с ним уже второй месяц. Во-первых, мстила за его поведение, во-вторых, он сам не показывался на глаза. Исчез, а когда и маячил на горизонте, то старался незаметно проскользнуть мимо. Аня точно знала — у Женьки теперь другая девушка. И шуточки, которые с его легкой руки сыпались ей вслед, тоже не забыла.
— Не разговариваешь, да?
Ответа опять не последовало. Аня даже не обернулась, тяжело вздохнув, отправилась к ближайшему метро. Судя по шагам — Женька плелся следом.
— Да я уже всем сказал, что не было ничего… — виновато протянул он.
Аня посмотрела через плечо — бывший парень напоминал побитого пса: растрепанный, понурый, с заискивающим взглядом.
— И что?! Повесить тебе за это медаль на шею?
— Медаль себе оставь, — угрюмо пробурчал он, останавливаясь. — А только не я один виноват, что так вышло.
Она сделала еще несколько шагов и тоже встала.
— Что? Я виновата, что ты меня чуть не изнасиловал, а потом еще и слухи распустил, будто я сама на тебя залезла?
Развернулась, впиваясь в Женьку негодующим взглядом.
— Ань, давай не будем сгущать краски. Я никаких слухов не распускал. И вообще никому ничего не рассказывал.
— Для того, чтобы дать тонкий намек на толстые обстоятельства, слов не надо! Одного твоего гордого вида и игнора достаточно, чтобы остальные, вроде Васьки, домыслили все сами! И потом, насколько я знаю, треп с твоей стороны все-таки был.
— Да успокойся, Анют! — Женька подошел ближе, развел руками, словно хотел обнять. — Я, правда, плохого не хотел! Просто был зол на тебя и все! Вот и болтнул лишнего, вернее, оговорился… Ну, прости меня! Хочешь — на колени встану?
— Не надо, — равнодушно бросила она. — Это твое дело. А мне… Все равно ничего не исправишь уже…
— Почему не исправишь? Я ребятам рассказал, что ничего не было. От кого еще услышу — набью морду, и разговоры прекратятся.
Аня представила, как Женька колошматит Ваську и улыбнулась.
— Правда! — горячо добавил он. Видимо, принял улыбку на свой счет. — Не обижайся, прошу! Мне самому плохо… без тебя…
Женька подошел вплотную и попытался ее обнять. Аня отстранилась, нахмурилась.
— Я не обижаюсь, но это ничего не меняет в наших отношениях. К тому же, у тебя есть девушка…
— Уже нет, — поспешно перебил он. — Мы расстались недавно. Я тебя не могу забыть, да и с ней-то связался только ради секса…
— Жестоко, — Аня задумалась, примеривая на себя встречи с другим мужчиной, не с Виктором. Какими будут чужие объятия после того, как она ощутила засасывающую нежность прикосновения к любимому? Сможет ли улыбаться, целовать, доверять другим?
— Я не тороплю, просто не гони меня, ладно? — Женька окончательно сник.
Жалость закопошилась в Анином сердце. В этот момент она вспомнила себя, наверное, с такой же мольбой взиравшую на Виктора. И как нестерпимо больно было слышать «нет»…
— Хорошо, — произнесла, скрепя сердце. — Ничего обещать не буду, скажу даже больше — мне нравится другой человек. Но пока у тебя еще есть шанс вернуть отношения в прежнее русло. Но предупреждаю сразу — никаких разговоров, намеков и прочего про секс!
Женька закивал, а потом все-таки обнял ее. Но в кольце его горячих ласковых рук Аня чувствовала себя неуютно. Его запах душил, хотелось вырваться поскорее и убежать прочь, но она подавила этот порыв. По крайней мере, Аня сделает то, чего не захотел Виктор — постарается дать бывшему парню возможность снова стать для нее близким человеком. Может, так забудутся собственные сердечные раны? Если же нет, она без излишних сожалений порвет с Женькой и продолжит упиваться одиночеством.
— А ты чего с ребятами не пошла? Слышал — у вас там намечается грандиозная попойка.
— Не хочу. Как-то навалилось со всех сторон и настроение на нуле…
Аня тихонько высвободилась из Женькиных объятий и зашагала вперед. Он — шел рядом, касаясь ее руки.
— Понятно… Хочешь, отметим это дело вдвоем? Сходим куда-нибудь…
— Куда?..
— В кино или кафе? А хочешь — в театр даже!
Аня мотнула головой. Ей никуда не хотелось, а тем более в компании с Женькой. И пусть сама решила попробовать все с нуля, чувствовала себя сковано, напряженно, словно она ему чем-то обязана. Мысли возвращались к Виктору, его абсурдным и корявым оправданиям в кафе. Ей втирал про возраст, а сам крутит роман с другой молодухой на глазах у всего универа… В этот момент хотелось, чтобы Виктор видел ее в Женькиных объятиях и приревновал. Правда, это только мечты. Даже если она на его глазах будет целоваться с другим, Виктор равнодушно пройдет мимо…
— Никуда не хочется… — Взгляд скользнул по голубям сновавшим под ногами у входа в метро. Вспомнились птицы, облюбовавшие ветки тополей за окном универа, обжигающий взгляд лазурных глаз… — Может, купим хлеба и пойдем в парк — покормим птиц?
— Хорошо, — в голосе Женьки послышались нотки удивления. — Птиц, так птиц…
В шесть Аня добралась домой. Посиделки в парке долго не затянулись. Во многом — из-за тягостного молчания, повисшего между ней и Женькой. Аня, не глядя, бросала оторванные от батона куски на дорожки на радость воробьям и галкам. Женька — смотрел на нее и вздыхал, неуклюже пытался обнять, но тут же убирал руки. С ним Аня ощущала себя пойманным ежиком в клетке. Когда-то у нее был такой, колючий, забавно фыркающий… Но в плетеной корзинке посреди ее комнаты, он грустил — не шевелился, печально вздыхал, а иногда ей и вовсе казалось, что зверек плачет. Уговоры и ласка не помогли — и Аня, собрав волю в кулак, отнесла казавшегося диковинным зверька в ближайший парк…
Предаваясь размышлениям, она зашла в ванную, стянула сарафан, повернулась и застыла. Точно так же на пороге замер Сергей.
— Привет… — ошарашено произнес он.
— Занято, — пробурчала Аня. Только тут дошло, что кроме просвечивающего нижнего белья на ней ничего нет. «Вот хам! — пронеслось в голове. — Стоит и пялится! А еще маме втирает, что любит!» Вслух добавила, переходя на крик. — Вас ничего не смущает?! Выйдите вон, в конце концов!
— Так ведь не заперто… Стоп! — Сергей, уже повернулся, чтобы ретироваться, но остановился. Резко хлопнул дверью, проходя в ванную, остановился в шаге от Ани, уставился на нее в упор. — Не кажется, что нам пора поговорить?
— Нет, — буркнула она. — Мне без вашего общения неплохо живется.
— Очнись, куколка! Ты не мне делаешь плохо своим поведением, ты матери вредишь! Думаешь, она не видит, что мы с тобой не общаемся?
— Если надо будет, она сама заговорит об этом. А вы мне — никто, чтобы мозг промывать! — огрызнулась Аня.
— Я тебе хуже, чем никто. Я тот, кто хочет, чтобы твоя мать была счастлива! И если ты думаешь иначе — это твои проблемы! Будешь дальше меня игнорировать — возьмусь за тебя капитально.
— И что же вы сделаете? Ремнем отлупите?
— А хоть бы и так! — в глазах Сергея мелькнула решительность. Аня, холодея, поняла, что он не шутит.
— Делайте, что хотите, можете вообще убить — мне все равно! — выкрикнула она. В душе и впрямь разлилось безразличие и усталость. — Наверное, тогда вы с мамой и впрямь будете счастливы!
— Да что ты говоришь-то?! Вылезь уже из подростковой шкуры и задумайся, каково матери смотреть, как страдает ее ребенок?
Из-под нахмуренных бровей, Аня окинула Сергея взглядом — ведь не шутит… и не лжет. И правда хочет, чтобы у них все наладилось. И почему она зациклилась только на себе? Привыкла видеть окружающих только сквозь призму собственного Я… Что ж, пусть сегодня будет день розданных шансов.
— Хорошо. Мир, — она протянула Сергею руку, натянуто улыбнулась. Все-таки, неприязнь к нему еще копошилась внутри. — Но если будет какой косяк с вашей стороны — пощады не ждите.
— Согласен, — он ответил на улыбку, пожал ее руку. — Взаимно. Кстати, ты тут надолго застряла?
— Нет, собственно, даже не помню, зачем пришла.
Аня подцепила сарафан, обогнула Сергея и задом вышла из ванной, покрываясь красными пятнами стыда. Только сейчас дошло, что она все это время так и не прикрылась. Он, конечно, не пялился, или она не заметила этого, но все равно — неудобно получилось.
— Вспомнишь — приходи, — шутливо крикнул он вслед, распахнув дверь. — И давай — на ты, хорошо?
— Ладно! — ответила Аня и скрылась в своей комнате.