Стоя перед железной дверью своей квартиры, Марина сосредоточенно копалась в сумочке. Она перерыла ее уже несколько раз, но ключи будто провалились сквозь тряпичную подкладку. Все это время Сергей терпеливо ждал, посматривая то на электрический щиток, висевший справа от двери, то на лестничный пролет. Марина начинала сердиться на саму себя за рассеянность и страх, холодом отдававший в груди.

Наконец, брелок в виде плюшевого кота перестал прятаться и попался в руки. Но теперь встала другая проблема — Марина никак не могла попасть в замочную скважину. Руки мелко дрожали, перед глазами поплыли темные пятна. Еще немного и она разревелась бы, не в силах справится с нервным напряжением. В этот момент Марина пожалела, что забросила походы к психологу и утренние тренинги. Вначале отношения с Сергеем настолько раскрепостили и расслабили, что вопрос о неврозах отвалился сам собой. Теперь же она все чаще вспоминала Маргариту Ивановну — личного врача, вот только записаться на прием времени не находилось. К счастью, Сергей перестал безучастно смотреть по сторонам.

— Давай помогу, — без лишних восклицаний произнес он и отобрал ключи.

Ему замочная скважина, а затем и дверь поддались без лишних усилий. А последняя и вовсе отличилась — обошлась без характерного скрипа петель. Марина вошла в сумрак прихожей следом за Сергеем. Вообще, ей хотелось спрятаться за его спиной от скандала, который казался неизбежным. Воображение рисовало сцены, как Анюта неистово кричит, а потом уходит из дома, хлопнув дверью. Язык прилип к небу, зубы стиснулись до боли. Теперь Марина жалела, что сгоряча позвала любимого к себе. Как она скажет все дочери? Какие слова подберет? Сергей обнял ее со спины, чем вывел из ступора. Марина благодарно улыбнулась через плечо, потерлась щекой об его грудь.

— Анюта, я дома! — сбивчиво крикнула она вглубь квартиры.

Марина скинула туфли на каблуках, влезла в стоптанные домашние тапки, выудила из-под тумбочки вторую пару — для Сергея. Краем глаза ухватила, как открывается дверь дочкой комнаты и замерла, словно статуя. Щурясь в полутьме коридора, Анюта направилась к ней. Она быстро пересекла небольшую прихожую и застыла, удивленно окидывая взглядом незнакомого мужчину.

Через пару минут взаимного созерцания, Марина опомнилась.

— Это мой коллега по бизнесу — Сергей Витальевич, — неестественно улыбаясь, протараторила она. — Были поблизости, решили не тратить деньги на кафе, а обсудить дела у нас. Ты не против?

Внутри разлилась досада — она так и не смогла сказать правду! Одного взгляда на Сергея хватило, чтобы понять — он далеко не в восторге от ее трусости. Его взгляд сразу стал жесткий, брови поползли к переносице. Марина заискивающе улыбнулась ему, и принялась суетиться, куда пристроить сумку и ключи.

— Здравствуйте, — оторопело произнесла Аня.

Наверняка, вид мужчины в их доме поразил ее сильнее, чем прошедший неделей раньше град. Раньше они никогда не приглашали гостей в дом — все дни рождения и девичьи посиделки с подругами устраивали в ресторанах или кафе. В своей «крепости» отмечали только новый год, но всегда — вдвоем. Правда, последние годы Анюта сбегала с домашнего праздника через час-полтора, оставляя маму наедине с Морфеем.

Сергей не растерялся, ухватил ее ладошку и потряс, закрепляя знакомство по-мужски.

— Я хоть и мамин кол-лега, — он растянул последнее слово, — но, обращаясь ко мне, отчеством пользоваться не обязательно.

Анюта пожала плечами и улыбнулась. Но Марине показалось, что сделала она это неискренне, а скорее из вежливости. На душе заскребли кошки — а что будет, если дочка узнает, кто он на самом деле?

— Пойдемте чаю попьем, — Марина подтолкнула Аню и Сергея к кухне.

Последний невозмутимо прошел в комнату и присел на табурет у самого прохода. Дочка приотстала.

— Мамусь, вы, конечно, пейте, а я пойду к себе, — шепнула Марине на ухо.

— Почему? — так же тихо ответила она.

— А чего я буду у вас под ногами путаться? Вы же сейчас про бизнес будете распространяться, — без тени иронии сказала Аня. — Я лучше в комнате почитаю или с Каринкой погуляю.

Дочка вернулась в комнату, откуда сразу послышалась незамысловатая попсовая музыка из разряда тех, которые Марина никогда не запоминала. Остается надеяться, что Аня переболеет этим так же, как японскими анимешками с большеглазыми красотками и несуразными зверьками.

Марина прошла на кухню, задумчиво щелкнула выключатель электрического чайника и села на соседний с Сергеем табурет. Она так и не нашла в себе смелости признаться дочке. А Анюта даже не поинтересовалась, с какого перепуга мама привела в дом мужчину, пусть и бизнес-партнера. Любимый прав — у дочки теперь свои интересы, взгляды, жизнь. И скоро в этой жизни для Марины не останется места. Перевела взгляд на Сергея — он сосредоточенно изучал подоконник, нарочито стараясь не смотреть в ее сторону.

— Я не смогла, — с грустью развела руками.

— Я понял. — Сергей сцепил пальцы и прижал их к губам.

Марина отдала бы половину накопленных денег, чтобы узнать, что творится в его голове. Вот он скользит по ней взглядом, морщинка между бровей разглаживается, губы подрагивают…

— Для начала, конечно, неплохо, — он усмехнулся. — Но тебе все равно придется сказать правду. И чем дольше тянешь — тем больнее будет вам обеим.

Марина прикрыла глаза ладонью. К горлу подступил ком, не давая вздохнуть. Почему любимый вот так просто толкает ее на конфликт?

— Не дави на меня, — выдавила она сквозь застрявшие в гортани слезы. — Не представляешь, как это тяжело…

— Лапуль, — Сергей снова перешел на ласковый тон. — Ты можешь еще сотни раз тыкать в глаза тем, что у меня нет детей, но это не значит, что я тебя не понимаю. И пусть отца алкоголика нельзя сравнить с умницей дочкой, поверь, порвать с ним было не легче, чем тебе объясниться с ребенком. Причем я знал, что после ряда процедур навсегда перестану вызывать у родителя интерес. Но ради того, чтобы оградиться от его пьяных выходок, пропажи из дома кровно заработанной бытовой техники и постоянных скандалов, я это сделал…

Он замолчал, а Марина сжала его руку, сочувствующе заглядывая в глаза. Конечно, сравнение дочери с пьяным отцом покоробило, но она уже привыкла к особенностям общения с Сергеем. К тому же такого от любимого она еще не слышала. Да и не видела его настолько откровенным, ранимым, похожим на промокшего котенка. Захотелось прижать его к сердцу и гладить по голове.

— Не стану врать, что теперь стало хорошо и комфортно. Мне не хватает его дружеского отношения, крепкого рукопожатия, совета… Он ведь не всегда был облезлым стариком с воспаленными глазами… Знаешь, мне просто больно смотреть, во что он превратился без матери… И если хочешь, можешь считать меня трусом, но я не смог больше обзванивать обезьянники и бегать за ним, прикрывающим срам газетой, по всему району!

Сергей замолчал, прикрыл глаза, словно боролся с наплывающими слезами. Марина боялась шелохнуться, чтобы не спугнуть миг откровенности.

— Так вот, если не хочешь запустить дочь так же, как я сделал с отцом — поговори с ней сейчас. Даже если она не сразу поймет, то со временем разберется, что к чему. Потому что чем дольше тянешь, тем страшнее становится…

Он замолчал и отвернулся, постукивая костяшками пальцев по столу. Марина взяла его руку и прижала к щеке, а потом — поцеловала.

— Не сердись, — произнесла она, вложив в эти слова как можно больше нежности. — Я обязательно поговорю с Анютой. Сейчас-то понимаю, что вот так сталкивать вас лбами, по меньшей мере, глупо. Я поговорю с ней наедине — надо только собраться с духом.

— Я не тороплю, но очень прошу — не затягивай.

Сергей повернулся, прижался к ней лбом, заглядывая в глаза. Марина прикоснулась к нему губами, почувствовала ответный импульс и прикрыла веки от удовольствия. Какой же он все-таки замечательный! И теперь уже не осталось сомнений, что Сергей ее любит. По-настоящему! Чего никогда не встретишь в растянутых сериальных сюжетах или глянцевых историях о романах знаменитостей. Сердце затрепыхалось, быстрее разгоняя кровь, внизу живота зажглись «озорные искорки». Поцелуй становился все откровеннее, с губ Марины невольно сорвался стон наслаждения. Она на миг испугалась, что Анюта это услышит, но из комнаты дочки по-прежнему доносилась музыка.