Алисия никак не могла избавиться от головной боли. Хворь преследовала чуть ли не с первого дня замужества и частенько заставляла пролежать по полдня в постели. Рассеянность, раздраженность, морщины — все это посыпалось, как из рога изобилия, отбирая и без того уходящую молодость. А ведь как раньше дивно мечталось о браке! Грезился статный и юный супруг, рядом с которым сама становишься девчонкой, и его миллионные капиталы…

Увы, жизнь подкинула скабрезного старикашку! Если бы не огромное состояние и рыцарский титул, она ни за что бы не взглянула в его сторону! И долги… К сожалению, оказалось не так просто вращаться в высших кругах и удержаться от соблазнов. Чего стоили только французские крема в золоченых тюбиках, кружевные панталоны из тончайшего шелка и пышные приемы, на которых гости истлевали от зависти… Все это осталось лишь в воспоминаниях.

Алисия вздохнула, переводя взгляд на увешанную портретами Пинчеров стену гостиной — будь все они прокляты! И муженек — прыщавый юнец с кривой улыбкой на двухметровом панно — в первую очередь! Ненависть подступила к горлу, корсет больно стиснул ребра — похоже, сегодня его затянули слишком туго. Если бы знать заранее, что супруг окажется не восхищенным красотой и добродетелью мужчиной в годах, а алчным желчным скотом! Хватая ртом воздух, Алисия вскочила с кресла, схватила со стола пузырек с нюхательной солью, поднесла к носу. Не хватало еще упасть в обморок от злости на радость местным обитателям.

В этом доме ее не любили не только хозяин, но и слуги — от дворецкого с презрительной гримасой, словно въевшейся в лицо, до мальчишки на побегушках, сновавшего по двору в одной рубахе до колен. То и дело мерещилось, что стоит отвернуться — и они тычут пальцами в спину и весело переглядываются. Алисия знала, как заставить уважать себя — деньги. Каждый горбатившийся с утра до ночи в стенах особняка Пинчеров был выкупным и копил на свободу. Невесть как закатившаяся и случайно найденная в щели между половицами монетка, кусок плохо лежавшей ткани, за которую на рынке можно получить пару центов, кухонная утварь и даже оставшаяся от господского ужина еда — все подмечалось предприимчивой обслугой. Они, как крысы, шарили по углам, крали всё, что плохо лежало, а деньги с продажи прятали под соломенными матрацами или таскали за пазухой. Хватило и пары месяцев, чтобы понять — случись что-то с хозяевами, никто из выкупных и пальцем не пошевелит, скорее наоборот — добавит в затылок лопатой или ломом.

Только пресловутый Джозеф был предан Лори, но тоже до той поры, пока получал деньги из его рук. Оставалось непонятным — за что. Не за те ли потайные комнаты из левого флигеля, куда муж никого не пускал, кроме дворецкого? Алисия пыталась выпытать, что там, но от невинных намеков Лори взбесился так, словно за железными дверьми покоились груды трупов или несметные сокровища…

Да, всю эту гнилостную массу служак можно было купить, но где взять денег? После позорной брачной ночи муженек утратил всякое уважение. Кто бы мог подумать, что в его возрасте он еще способен требовать этого злополучного долга? А предъявленные Шелди-Стоуном долговые расписки окончательно лишили супруга такта. Кажется, он причислил ее к той же обслуге — позволял хамить, отобрал драгоценности, излишки нарядов и парфюма, якобы — окупить затраты, запретил выходить в свет, кроме благотворительных балов. А как он распылялся яростью, стоило Алисии сказать хоть слово поперек! Надо ли удивляться, что головная боль стала ее постоянным спутником?

Потирая виски, она прошла к окну, уставилась в серое небо. Улицы пусты, даже в костёл не выйдешь — кэбы останавливали сразу же за поворотом полицейские патрули и отправляли домой. Оставалось загадкой, как и зачем в такой обстановке супругу удавалось выскользнуть из особняка. Но это даже радовало — перекошенное лицо Пинчера окончательно портило настроение, превращало жизнь в прозябание. А в его отсутствие она хоть ненадолго становилась хозяйкой сотен комнат, могла играть на фортепиано в большой гостиной или пить кофе под бормотанье Оливера — помощника дворецкого. Джозеф, как выражался сам Лори, «скоро придет в негодность», вот и сновал по дому, протирая штаны вместо пыли, сменщик — юркий рыжий парень с разноцветными глазами.

Стоило вспомнить — как на пороге появился Оливер — весь ссутулившийся, словно скомканный лист, с глупой растянутой улыбкой на лице.

— Госпожа, — часто заморгав, произнес он. — К вам гость.

— Кто же? — Алисия нахмурилась. Кому в голову взбрело ходить по гостям в такое время?

— Я не спрашивал, госпожа, но…

— Что-о?! — Негодование застряло у Алисии в горле, не давая продолжить или вдохнуть. Она снова поднесла к носу соль, закатила глаза, внутренне убеждая себя успокоиться. — Ты пустил человека и даже не спросил его имени и намерений?

— Не совсем так, — покрываясь красными пятнами, ответил Оливер. — Этот человек… Он сказал, вы не будете против визита, а его дело не терпит отлагательств.

«Ты в своем уме?!» — закрутилось на языке, но выплеснуть волну гнева руганью не получилось — следом за Оливером, бесцеремонно отодвинув его в сторону, вошел незнакомец. Бледный, даже с некоторой серостью в лице, высокий и статный, хотя при каждом шаге он клонился набок, словно хромал. Правильные черты благородного англичанина, уверенный и открытый взгляд, но в то же время сквозило в нем что-то отталкивающее. Алисия еще не поняла, что в визитере заставило ее подскочить с кресла и вытянуться струной, но внутреннее «я» уже шептало, что с этим человеком не стоит иметь дел. Никаких и никогда. Оно никогда не подводило. И, протягивая руку для поцелуя, Алисия мысленно подыскивала, как поскорее и вежливее избавиться от гостя.

— Леди Пинчер, — незнакомец склонил голову и прижался ледяными губами к ее руке. В нос ударил приторный запах мужского одеколона, отчего подзабытая головная боль с новой силой впилась в виски. — Рад знакомству. Надеюсь, вы не сердитесь, что я прибыл к вам без приглашения или письма?

Слова источали благодушие, но глаза… Как же они были холодны и черствы! Алисия невольно отдернула руку и прижала к теплой груди — захотелось поскорее оказаться у камина или укрыться шерстяным пледом. Но в ту же секунду самообладание вернулось, заставило женскую суеверную природу умолкнуть и включило расчетливый ум.

— Возможно, я дам поблажку, если услышу ваше имя, — произнесла она, сооружая кокетливую улыбку.

— Боюсь, имя вам ничего не даст, — ответил незнакомец, оголяя в ответной улыбке выщерблины между зубами. — Если хотите, зовите меня мистер Инкогнито. Думаю, для откровенности достаточно того, что я — особый поверенный королевской службы.

Алисия не сразу нашла, что сказать. В голове все смешалось — от воспоминаний, когда и чем могла перейти дорогу Высочествам, до догадок насчет своеобразной попытки супруга избавиться от неугодной жены.

— Оливер, выйди вон, — наконец, хрипло выдавила она, жестом приглашая гостя присесть на соседнее кресло. Губы превратились в стальные струны и никак не хотели изгибаться в улыбке, правое веко задергалось. Как вести себя? О чем говорить? Или… Догадка обожгла отчаянием — переписка с несостоявшейся королевой! Виктория Неверти — вот кто навлек на нее беду! Не в силах сдержать раздражения, Алисия досадливо нахмурилась. Невесть откуда взявшийся интерес миссис Неверти к племяннику казался шансом получить несколько фунтов, а в итоге? Тюрьма? Пытки?

— Вам плохо? — участливые со сквозящей издевкой слова мистера Инкогнито оторвали от размышлений. — Не стоит так бледнеть, так и в обморок упасть недолго. Не бойтесь — вас никто не тронет.

— Тогда зачем, — Алисия закусила губу. «Нельзя торопиться. Пусть сам расскажет суть дела, а уж я найду, как оправдаться. А может, и выгоду извлечь?» Как только замаячила выгода — особый поверенный перестал пугать. Напрягал только приторный запах, сочившийся от него. Сейчас, когда он сидел так близко, приходилось изрядно сдерживать себя, чтобы не зажать нос. — Я готова вас выслушать. И помочь.

— Вот и отлично, — откидываясь на спинку кресла рассмеялся мистер Инкогнито. Похоже, он умел читать мысли и понял расчет хозяйки быстрее, чем она сама. — Насколько нам известно, у вас была длительная переписка с миссис Неверти.

— Отпираться не буду. Но она первая прислала письмо. Вы не можете представить, как я удивилась. И потом, — Алисия запнулась, решая — говорить ли все или попридержать подробности до времени? — суть ее просьб… Не думаю, что мои ответы чем-то навредили…

— Вчера дом Неверти чуть ли не в одних кальсонах покинул некий мужчина. Насколько известно — он приходил к Виктории и ушел от нее же, и еще — это никто иной, как ваш племянник Энтони Джортан.

Гром не мог так оглушить Алисию, как эти слова. Энтони связался с Викторией Неверти? Невозможно! Он же так прел от своей потаскушки Мари! Зато стало понятно, почему миссис Неверти так интересовалась подробностями о Джортанвилле. Вот только зачем она еще спрашивала и про гнусную девчонку? Что-то не вязалось.

— Виктория интересовалась им. Вернее — его отношениями к одной женщине. Не знаю, как лучше сказать… Он, все-таки, не чужой мне…

Взгляд особого поверенного застекленел. Он наклонился вперед, хватая Алисию за рукав, и уставился ей в глаза.

— Хотите сказать, проданная им недавно на аукционе Мари Хьюлори была не простой служанкой, а чем-то большим для Джортана? Что ж, тогда понятно, почему он помчался через несколько кварталов, как только ему пообещали встречу с ней. Но почему он продал девчонку, если так трепетно относился? И на что готов был пойти, чтобы вернуть?

Казалось, мистер Инкогнито оторвался от реальности, погружаясь в одному ему известное измерение. Он даже стал покачиваться в такт, сильнее сжимая кусок ткани в кулаке. Алисии пришлось тоже склониться к поверенному, иначе пришлось бы мириться с рваным рукавом.

— Хотите сказать, девчонку купила Виктория Неверти?

— Именно!

Поверенный резко отпустил рукав и захлебнулся хохотом, словно внутри у него спустили пружину, и он не мог остановиться.

— Выходит, ради выкупной Тони… Не может быть! Хотя, он одержим этой Мари… Но чтобы ради одной женщины овладеть другой…

— А вот это придется выяснять вам, милая моя Алисия, — вставая с кресла, произнес мистер Инкогнито. — Вы ведь понимаете, что теперь вам есть за что бояться?

— Я понимаю, что мои величества не дадут мне умереть в этой скуке и серости. А ведь так давно мои руки не держали рубинов и янтаря, — Алисия картинно закатила глаза. Намеки поверенного не страшили — только подстегивали корысть. Чутье подсказывало — если тайная полиция надеется на бабские сплетни, то можно требовать больше, чем пару фунтов стерлингов.

— Если только вы узнаете что-то действительно стоящее и никому ничего не скажете. Надеюсь, для вашего супруга мой визит тоже останется тайной?

Алисия усмехнулась.

— Боюсь, слуги уже кидают кости — кто первым сообщит эту новость. А у меня нет денег, чтобы их заткнуть.

Мистер Инкогнито застыл на полпути к двери, резко обернулся, словно хотел застать Алисию врасплох. Но она оставалась невозмутима.

— Хорошо, сколько вам нужно?

— Думаю, Оливер уже успел рассказать новость кухарке, кто вас еще видел? Дворник? Еще под ступенями вечно прячется мальчишка, как его… Неважно! Всем им надо дать центов по десять, чтобы молчали.

— Хорошо, — особый поверенный сунул руку во внутренний карман плаща. При этом по комнате раздавались странные щелчки.

— Мне тоже нужно хотя бы пару фунтов, — развязно проговорила Алисия, приближаясь к нему. И тут же добавила, поймав недоуменный взгляд, — мне нужно нанять экипаж и приодеться для визита к Неверти. Не так ли?

Не говоря лишних слов, поверенный протянул две помятые бумажки с лицами братьев Винздоров.

— Это аванс. Думаю, не стоит упоминать, что обман карается законом? — он приблизился вплотную так, что Алисия распознала, наконец, запах гнили, мешавшийся с одеколоном. — Не представляете, сколько я знаю способов заставить раскаяться. Особенно таких хорошеньких женщин, как вы.

«Рычи, — усмехалась она про себя. — Можешь пугать гильотиной или тюрьмами — все равно будешь платить, пока я не решу, что довольно».

Вручив деньги, особый поверенный ушел, не удосужившись попрощаться. Да Алисии и не нужны были его прощания, сердце горело радостью. Похоже, Господь не оставил ее! Будут деньги, будет власть, будет свобода! Алисия сладко потянулась, рассматривая лепнину на потолке.

— Выждать или навестить верную миссис Неверти по горячим следам?

Никто не ответил. Даже Оливер, который сопел около двери, надеясь остаться незамеченным и выведать как можно больше, чтобы потом все в подробностях рассказать сэру Лори, не решался потревожить хозяйку.