Глядел я на озеро и увидел, что по нему плывут суденышки нашего начальства. Мимо меня проплыла «Пепита» с судьей и его подхалимами. А следом за ними «Независимость» с грохочущим на всю округу оркестром, который повсюду сопровождал судью. Попозже, под вечер, проплыл «Титан Янауанкн», битком набитый. Между суденышками, гляжу, плавают вот такие рыбы. И утки, много уток. Тут с «Тапукского смельчака» (там тоже сидели музыканты) падает саксофон, а за ним и хозяин, Матео Роке, из «Перуанских щеглов». Руками машет, рот разевает, словно хочет мне что-то сказать. Долго он бился, потом затих. Мы с ним никогда друзьями не были, чего это он вздумал ко мне пожаловать. Лежит он тихо, я удивляюсь – сказано, не были мы с ним Друзьями, – а над нами плавает форель. Проснулся я. Тогда и понял, что видел я все это со дна, снизу. Бывает, во сне упадешь с кровати – а тут с берега, в воду! Иначе как бы я увидел снизу? А может, я что-то спутал? Не разберешь!.. И ведь на следующий день прошел мимо меня Маурисио Сото и говорит, что Матео Роке из оркестра «Щеглы» вчера утонул. Я молчу. Что тут скажешь?