Никто его больше не видел.

Вечером пекари узнали, что свадьба – просто розыгрыш, который придумали сильные, чтобы повеселиться. До утра ходили они с факелами по всей Янауанке, днем обошли Янакочу, Чипипату, Роко и Уайласхирку. Узнали о беде и общинники Чинче. В припадке покаяния они обрыскали высоты Мурмуньи, где Освальдо Гусман будто бы видел беднягу, но никого не нашли.

Однако бродил он где-то там. Ибо именно он – вернее, оставшийся от него огрызок – раньше всех заметил штурмовые отряды в день 2-го марта. Он увидел сверху первый отряд. Сознание вернулось к нему еще раз, и он догадался, куда они идут. Быть может, он хотел предотвратить бойню? В кармане у него всегда были карандаш и бумага. Там нашли и последнее его письмо. Дождь подразмыл его, но все же текст прочитать удалось:

Всемилостивая Матерь, Начальница наших войск, Покровительница армий! Хотя я и не вправе писать такому высокому начальству, но ничего не поделать, потому что справа от левой стороны я вижу штурмовой отряд, он едет в Чинче.

Дорогая Марикита!

Ремихио, как думают многие, – дитя воздуха, а сам я думаю, дитя своей матушки, без имени и без фамилии, разве что по недосмотру, докладывает:

что отряд едет, чтобы устроить в Чинче новое кладбище;

что в таких случаях Твои крестнички утверждают, будто стотысячная статья нашего собрания веселых шуток, называемого также Конституцией или проституцией, говорит так: если общинники, ссылаясь на какую-то там бедность, поднимут бунт, штурмовая гвардия может заменить им тюрьму могилой…

ЧАЙКА ПРОЧЕРТИЛА ПРЯМУЮ ПО ГОРНОМУ ОЗЕРУ.

…что в следующей или в предыдущей статье, не знаю, очки потерял, да ладно, всегда я в накладе, указывается: если существующее кладбище недостаточно просторно и не вместит всех мятежников, командир отряда волен основать новое, поближе к воде, чтобы потом умыть руки…

что при работах этих, направленных к украшению местности, народ предоставляет землю, а отряд – мертвых…

что в Чинче есть кладбище, без калитки, но кладбище…,

что земля Чинче ни в коей мере не годится для этих усовершенствований, предусмотренных Конституцией…

По камням Гапарины, за надсмотрщиками Пакойяна, ехали отряды. Ремихио понял, что прошения ему не кончить, и заковылял к дороге.

– Стойте!

– Посторонись, вшивый! – крикнул ему кто-то.

– С каких это пор простой солдат тыкает главнокомандующему?

Он стоял у них на пути и высокомерно улыбался.

– Что это за козявка?

– Дурачок, господин лейтенант.

Ремихио нагнулся. Он взял камень. Он шагнул вперед.

– Убрать! – приказал лейтенант.

Солдат скосил его из автомата. Тут и подтвердилось, что вылечить его было невозможно: ему снесло череп, и вместо мозгов у него оказался кустик герани.