Приближаясь к речке Иск, которая текла по пескам вблизи шотландского побережья, Фиона замедлила скачку. Она оглядела южный берег реки — не блеснет ли где лужа, предупреждая о страшных зыбучих песках? Потом она взглянула на запад, и сердце замерло в ее груди при виде сверкающих брызг, взмывающих высоко в освещенное полной луной небо.

Люди, кажется, спешили укрыться в ущелье.

Ее конь шлепал по воде, переходя мелкую речку, когда сзади послышался глухой топот копыт. Оглянувшись, Фиона увидела, что к берегу приближается Керкхилл на своем Цербере.

— Посмотрите туда! — крикнула она. — Уже показалась вода!

Высокий пространный занавес водных брызг сверкал, как в волшебной сказке, подходя все ближе и ближе, закручиваясь воронкой. Фиона уже чувствовала запах моря. Кажется, ей на лицо даже упала капля морской воды…

Фиона пришпорила уставшего коня. Но на отдых не было времени.

— Эти брызги в миле отсюда или что-то вроде того! — прокричал в ответ Керкхилл.

— Тогда у нас всего несколько минут на то, чтобы спастись!

Взглянув на запад, она увидела, что шотландцы во весь опор несутся к Риггсхэду.

— Они не поедут за нами? — крикнула она. — Вы велели мне забрать к востоку…

— Да, потому что ваша лошадь устала! А они доберутся до ущелья гораздо быстрее. — Керкхилл пустил Цербера берегом бухты. — Вода сперва не будет глубокой, не так ли? — добавил он почти обычным голосом.

— В общем, да. Но она не будет спокойно накатывать, как прибой, — ответила Фиона. — Вода хлынет, все равно как если вылить ведро воды в угол! Сначала вы видите длинную полосу белой пены и накатывающий прибой, потом сразу встает огромная волна. На солнце она вся в водяном тумане, и радуги играют. Цветные пятна мелькают даже при свете луны…

— Скорее, девочка! Действуйте кнутом!

Фиона неслась как вихрь. Оглянувшись назад, она увидела сначала пенный гребень, а за ним высокую стену воды, которая неумолимо наступала, все ближе, ближе.

Керкхилл тоже ее увидел — сверкающую стену высотой пять или шесть футов. Грохочущая масса темной воды рвалась вперед и бурлила под пенной шапкой так, словно мириады белых лошадей увлекали ее вперед.

— Быстрее, и держитесь крепче! Мы легко уйдем от нее.

Фиона оглянулась на Керкхилла и, к его радости, ответила широкой улыбкой. И это было очень хорошо, потому что после столь безумного дня и ночи она вряд ли должна была испытывать тот подъем духа, какой испытывал он, если предстояло бросить вызов самой природе или другой силе, намного превосходящей его возможности. Если бы она увидела сейчас радость в его лице, наверное, сочла бы его сумасшедшим. Но эта женщина чувствовала то же, что и он! Он видел это ясно.

— Я вас обгоню! — крикнула Фиона, пришпоривая коня.

Керкхилл следил за наступающей стеной воды, которая уже шла за ними по пятам. Послав Цербера вперед, он подъехал к Фионе слева, прикрывая ее собой со стороны надвигающейся опасности.

Она все еще улыбалась, когда крикнула:

— Собираетесь меня защищать, сэр? Ручаюсь, мы полетим кувырком в разные стороны, если нас накроет!

— Не накроет! — крикнул он в ответ, надеясь, что голос звучит уверенно. Вода была уже совсем близко, а ее конь выбился из сил.

Снова оглянувшись на подступающий прилив, он прикинул расстояние до берега. Похоже, у него еще оставалось время решить, стоит ли снять ее с коня и пересадить в свое седо. Вряд ли ее мерин сможет противостоять потопу. И неизвестно, хватит ли сил у Цербера. Лучше для них обоих, если они доберутся до твердой земли, до возвышенности.

Склонившись к шее мерина, Фиона говорила что-то ему на ухо, пытаясь подбодрить.

Шотландцы в большинстве своем уже выбрались на берег в полумиле к западу. Но на таком расстоянии Керкхилл не мог различить лиц.

Никто не последовал за ним и Фионой, хотя англичане все еще пытались преследовать отставших скоттов. Было видно, как они спешно разворачивают лошадей, чтобы гнать в сторону Англии.

Должно быть, они поняли, какая беда им грозит. Водяная стена наступающего прилива была уже почти над ними. Зато утесы над выступающим в море мысом, образующим западную оконечность устья ущелья, кишели людьми. В лунном свете отчетливо были видны развевающиеся на ветру знамена Дугласов с красными сердцами.

Прибыл Мрачный Арчи!

Фиона тоже увидела людей на утесах и крикнула:

— Это Арчи?

— Да, он самый, — ответил Керкхилл. — Должно быть, знал, что вода наступает, и отвел людей повыше, вместо того чтобы выйти на Сэндс с такой прорвой народу.

— У него и вправду пятьдесят тысяч войска?

— Нет, это выдумка Хью, чтобы посильнее напугать врагов.

Оглянувшись назад, на убегающих англичан, Фиона крикнула:

— Им ни за что не успеть!

— Смотрите, куда едете, Фиона. Вверх, вон на тот холм, где деревья!

Ее конь уже направился туда, повинуясь собственному чутью. Поэтому Фиона предоставила ему самому выбирать безопасный путь. Она была не в силах оторвать взгляд от напуганных до смерти всадников — поток воды уносил их прямо на топи, которых она сама так счастливо избежала. Ржание бьющихся в воде лошадей и крики тонущих людей внушали ей невыразимый ужас. Всем им грозила неминуемая гибель.

Наконец она сумела отвести взгляд. Хлюпая копытами, ее конь выскочил из воды и из последних сил рванулся к высокому берегу. Фиона крикнула:

— Может, нам теперь следует ехать на запад, к остальным?

— Нет, не нужно! — прокричал Керкхилл в ответ. — Не сейчас.

Взглянув на него, она лишь молча кивнула, направляя мерина вверх по холму, к рощице, на которую ей указал Дикон.

Когда Фиона снова на него взглянула, он смотрел, как последние шотландские воины галопом несутся, пытаясь обогнать наступающую волну. Одна лошадь запнулась, но всадник сумел ее удержать. Фиона с облегчением вздохнула, когда последний шотландский конь выскочил из бурлящей водоворотами воды речного русла — здесь вода тоже быстро прибывала, подгоняемая приливом, — и благополучно стал взбираться по крутому склону.

Фиона понимала, для чего Дикон приказал ей держаться ближе к деревьям. Он видел, как наступает вода, грозя унести многие жизни, и хотел пощадить ее нервы насколько возможно. За это она была ему очень благодарна. Ей и без того довелось насмотреться — не скоро начнет она спокойно спать по ночам.

Конечно, жительницы приграничных районов, в общем, были привычны к виду ран и крови, пролитой на поле боя. Слишком часто доводилось им видеть войну! Но смотреть, как прилив пожирает людей и коней, было свыше ее сил. Фиона все еще слышала их крики. Наверное, память об этой ночи останется с ней на всю жизнь. Она горячо взмолилась, чтобы Хью, Роб, сэр Джеймс и Тони, как и все остальные, кому посчастливилось остаться в живых после битвы, сумели также победить и прилив.

Уже на краю рощицы, опустив поводья, Фиона спросила:

— Арчи и остальные, не будут ли они вас искать? Наверное, вам нужно быть с ними?

— Хью видел, как мы убегали. Что до Арчи, я ему без надобности, поскольку мы опрокинули англичан, обратив в бегство. С ним Тони и мои люди, и я уверен — он уже отправил гонцов к Дугласу и Марчу. Ни тот ни другой не откажутся заключить с ним союз, когда Нортумберленд собирает на границе огромную армию.

Но Фиону сейчас не интересовали ни Дуглас, ни Марч, ни тем более Нортумберленд. Она просто радовалась, что Дикон останется с ней.

— Остановимся тут? — спросила она.

— Но ведь прилив поднимется намного выше, — ответил он, указывая на далекую линию леса.

— Только через несколько часов. Но вы ведь не думаете, что мы проведем здесь ночь?

— Нет, но будет гораздо приятней, если мы сможем забыть на время о прибывающей воде.

Фиона поморщилась:

— Дикон, вы все еще сердитесь на меня из-за Нэн?

— Нет, — сказал он. — Но мы должны дать отдых лошадям. Лучше сделать это до того, как мы присоединимся к остальным. Хью и Роб будут нас ждать, разве что Арчи прикажет следовать за ним. Но и в этом случае Хью останется ждать, пока не удостоверится, что мы живы и здоровы.

— Правда?

— Конечно, — ответил Дикон, сделав ей знак ехать вперед, через рощу. Луна сияла сквозь древесный полог. Деревья росли здесь не так густо, как в Спедлинсе. — Вон туда, девочка, за тот гребень. Кажется, там в лощине был родник. Я хочу пить, и лошади, должно быть, умирают от жажды.

Теперь, когда он заговорил о жажде, Фиона поняла, что тоже хочет пить. Поэтому она очень обрадовалась, когда, стоя на вершине гребня, убедилась, что Керкхилл не ошибся насчет родника. Кроме тихого журчания, в узкой горной лощине не раздавалось ни звука. Сюда не долетали крики погибающих.

Бросив поводья, Фиона похлопала лошадь по шее, но не стала спешиваться. Ее охватило странное стеснение, от которого глухо забилось сердце. Ужас ушел прочь. Она помнила лишь о том, что все еще жива и с ней Дикон.

Керкхилл смотрел, как она гладит шею мерина, склонившегося к воде. Фиона прикусила губу, и этот жест заставил пробудиться не только чувства Керкхилла, но и его плоть.

Соскочив на землю, он бросил поводья и быстро расседлал Цербера. Боевой скакун благодарно встряхнулся, направляясь к воде. Он никуда не уйдет. Подойдя к мерину, Керкхилл протянул руки к Фионе и, сняв ее с седла, осторожно поставил на землю.

Долгую минуту она стояла, упираясь взглядом в его широкую грудь. Когда она наконец подняла глаза, лунный свет погладил ее по лицу, засверкал в ее взгляде. Их глаза встретились. В ее серьезном взгляде он ясно читал вопрос, и чувства хлынули в нем через край, как могучая волна, которая несколькими минутами раньше грозила погубить их обоих.

— Ах, милая, — прошептал Керкхилл, ласково обнимая ее за плечи. — Я мог бы потерять вас раньше, чем…

Он замолчал, не в силах говорить дальше.

— Но вы меня не потеряли, — возразила она. — Как и я вас. Почему бы вам меня не обнять, Дикон? Хочу почувствовать, как ваши руки будут держать меня, крепко-крепко.

Керкхилл поднял лицо к небу. Боже, что ему делать? Но Бог, по-видимому, не собирался его наставлять. Керкхилл с трудом промолвил:

— Девочка, если я вас обниму… Бога ради, как я могу просто вас обнимать? Я хочу схватить вас, прижать к себе и не отпускать больше, никогда не отпускать.

Ее улыбка была теплой, нежной, исполненной обещания.

— Тогда обнимите же меня, Дикон.

Он услышал собственный стон и не колебался больше ни минуты.

Прочь сомнения! Схватив Фиону в объятия, он прижал ее к себе так крепко, что она молчала, едва дыша, и тогда он забеспокоился — не больно ли ей? Однако стоило ему чуть-чуть ослабить хватку, как Фиона обвила его руками, прижимаясь к нему всем телом.

Она подняла голову и шепнула:

— Поцелуйте меня!

Он чувствовал, как плоть снова приходит в движение. Наверняка Фиона чувствовала то же…

— Неужели это дурно — поцеловать меня после того, что нам довелось сегодня пережить? — спросила она.

— Нет, девочка. Это естественно, когда два человека, которые любят друг друга, хотят быть вместе в такой час.

Ее глаза сделались огромными, зрачки расширились и потемнели еще больше. Тогда он приник к ее губам.

Она отвечала с жадностью, раскрывая рот навстречу его жадному языку. Взволновалось и тело, которое ласкали его руки, приводя его в еще большее смятение.

— Я очень вас хочу, — прошептал он:

— А я — вас, — прошептала Фиона в ответ.

— Прошлым вечером я хотел вам сказать, — продолжал он, отрываясь от ее губ. — Перед тем как мы уехали. Я поднялся к вам, чтобы вас найти, чтобы сказать… Но вы с Нэн уже исчезли.

— Не нужно разговоров. Поцелуйте меня.

— Милая, я хочу куда большего, чем поцелуй, — возразил Керкхилл. — Я хочу, чтобы вы навсегда принадлежали мне, хочу сделать вас своей женой. Нам следует дождаться…

— А я не хочу ждать, — перебила она. — Я хочу вас прямо сию минуту. Ведь сегодня я могла разлучиться с вами навеки. А завтра, может быть, Арчи заберет вас с собой.

— Не заберет. Англичанам понадобится немало времени, чтобы оправиться после сегодняшних потерь, да и Нортумберленд не меньше моего уверен, что на подмогу Арчи придут Дуглас и Марч. Но я хочу, чтобы на этот раз вы знали точно, моя милая!

— Теперь я уверена в своем выборе, а вы? Но ведь для того, чтобы пожениться, придется ждать многие недели.

— Нет, я знаю священника в Аннан-Керк. Если он уже спит, мы его разбудим.

— Сегодня ночью?

— Конечно, если хотите. Если думаете, что сестра не станет возражать, мы можем задержаться на ночь в Аннан-Хаусе, а на рассвете тронемся в обратный путь.

— Не хочу загадывать, Дикон, и не хочу ждать. В конце концов, я не невинная дева. Хочу, чтобы вы меня любили. Прямо сейчас.

Он снова привлек ее к себе. Трава на поляне казалась такой мягкой и теплой, журчание родника успокаивало нервы, все еще истерзанные после событий сегодняшней ночи.

Фиона снова подняла к Керкхиллу лицо, и он страстно ее поцеловал.

— Вы уверены, Фиона, любовь моя?

— Да. Ни в чем не была так уверена за всю свою жизнь.

Они расстелили ее плащ и легли рядом. Приподнявшись на локте, Керкхилл взглянул ей в лицо, и Фиона улыбнулась.

Она смело смотрела прямо ему в глаза. Он снова приник к ее губам, и они оказались мягкими, припухлыми и влажными. Ее дерзкий язычок принялся его дразнить. Пальцы Керкхилла ласкали ее грудь, мягкую, но крепкую, затем начали расшнуровывать корсаж. Он ловко справился с этой задачей, и теперь на очереди были шелковые ленточки тонкой батистовой сорочки. Ворот раскрылся, открывая взору шелковистые холмики груди с розовыми сосками. Они были твердые, и Фиона судорожно вздохнула, стоило Керкхиллу до них дотронуться. Потом он зажал их, по очереди, губами и приласкал языком. Выступило молоко, и он попробовал его на вкус.

— Я завидую крошке Дэвиду, — прошептал он.

— Не стоит, — прошептала она в ответ. — Там много молока, даже больно.

Ее пальцы легли на застежку его брюк. Она справилась быстро и в следующий миг уже гладила его…

— Тебе не холодно? — спохватился он.

Фиона тихо рассмеялась — это был умиротворяющий звук, как тихий лепет ручейка, и возбуждающий к тому же.

Потом Керкхилл лег на нее сверху и, приподняв, открыл мягкие, шелковистые бедра. Его ладонь наконец нашла бархатистую пещерку, которая между ними скрывалась. Фиона слегка передвинулась, чтобы ему было удобнее войти, и он легко скользнул в ее теплую глубину. Вошел до конца и поцеловал ее.

Тихий всхлип заставил его отпрянуть, и в лунном свете заблестели ее глаза. К своему ужасу, он увидел слезы.

— Фиона, любовь моя, в чем дело?

— Ничего. Просто мне было так одиноко все это время! — прошептала она, глядя на него затуманившимся взором. — Только сейчас я поняла, как же мне было одиноко!

— Это ничего, — сказал Керкхилл, снова целуя Фиону. — Ты больше не одна. Мы вместе, любимая, и я позабочусь, чтобы нам больше никогда не разлучаться.

А потом он взялся за дело, отступление — нападение, в неспешном ровном ритме, который и дразнил Фиону, и приводил в восторг. Никогда не испытывала она ничего подобного!

Когда Уилл занимался любовью, все было предназначено самому Уиллу. Разве что в самый первый раз, когда он дал ей передышку, чтобы привыкнуть — сначала к его ласкам, потом к проникновению. Это всегда происходило быстро, жестко и заканчивалось, как только он проливал семя.

Дикон, казалось, больше думал о ее ощущениях, чем о собственных. Сдерживался, чтобы доставить Фионе удовольствие, — и действительно она чувствовала, словно каждый нерв в ней дрожит, откликаясь на ускоряющийся ритм его движений.

Внутри поднялась жаркая волна — казалось, тело живет своей, огненно-яростной жизнью, раскрываясь навстречу его огню. Так сосредоточена она была на мельчайших оттенках страсти, которая родилась в доселе неизвестных глубинах ее существа, что ей начинало казаться — Дикон не просил у нее ничего, лишь хотел, чтобы она познала наконец это новое наслаждение.

Ее тело вторило его движениям, все более жестко и яростно, и вдруг, совершенно неожиданно для самой себя, она выгнула спину дугой и замерла, потеряв ощущение пространства, словно взлетала все выше и выше, пока могла терпеть. Освобождение пришло внезапно, выплескиваясь из самой глубины ее существа волнами чистого наслаждения.

— Лэрд, лэрд, вы с миледи там? Мальчишеский голос с вершины гребня заставил обоих вздрогнуть.

— Господи помилуй! — воскликнула Фиона, разом возвращаясь с небес на землю. Под ней снова была меховая подкладка плаща и твердая неровная почва. Нужно было срочно прийти в себя. — Это Дэви!

Но Дикон не думал останавливаться. Его ритм ускорился, и Фиона поняла — ему уже нипочем не остановиться. Еще миг — и он упал на нее, дыша так же тяжело, как и она.

— Лэрд?

Мальчик подходил ближе. Фиона слышала стук копыт его лошадки.

Дикон тоже их услышал, потому что, перекатившись быстрым, неуловимым движением, вскочил на ноги. Одной рукой набросил юбки ей на ноги, другой вернул брюки на место и проворно застегнулся. Сев, Фиона ехидно усмехнулась:

— Кажется, у вас большой опыт, сэр!

Его глаза весело блеснули.

— Думай что хочешь, милая. Просто время научило меня собираться очень быстро, если того требуют неожиданные обстоятельства. Дэви, мы здесь! — крикнул он.

Нагнувшись, он помог Фионе встать, и она проворно зашнуровала корсаж. Потом он схватил плащ и накинул ей на плечи.

— Нам пора в Аннан, милая.

— Да, сэр, — отозвалась она, протянув руку, чтобы погладить его по щеке.

Керкхилл схватил ее руку и прижал к губам.

— Ведь ты выйдешь за меня замуж, любовь моя?

— Теперь мне придется это сделать.

Он усмехнулся:

— Решаешь ты, но сначала ты должна знать — я никогда не разрешу тебе выйти за кого-нибудь другого.

Фиона тихо засмеялась:

— Так и знала, что не придется ждать долго, пока ты не начнешь мной помыкать как строгий опекун!

Керкхилл покачал головой, но времени на ответ уже не оставалось, потому что из-за деревьев показался Дэви.

— Откуда ты взялся, парень? — спросил Керкхилл. — Припоминаю, что велел тебе дожидаться остальных там, где от главной дороги отходит тропа на Риггсхэд.

— Да, сэр, так вы велели, — согласился мальчик. — Но я скоро понял, что англичане могут застать меня там еще раньше, чем придут наши, вот я и отправился к Солуэй-Ферт, откуда было видно все. Я смотрел с утеса, как пришел Черный Дуглас и все остальные. Не ругайте меня, хозяин, — поспешно добавил Дэви. — Я отлично знаю, что успел бы сбежать, высадись эти английские злодеи на берег. Им бы меня ни за что не поймать.

— Как ты нашел нас здесь?

— Сэр Хью приехал туда, где я был, и отправил меня вас искать. Велел передать, что остальные ушли за Черным Дугласом, но он будет нас дожидаться на дороге западнее деревни Дорнок. Он сказал, что вы знаете это место и что путь оттуда будет куда легче, чем через Риггсхэд.

— И в самом деле, — согласился Керкхилл. — Более того, место встречи лежит как раз в том направлении, куда я сам собирался ехать. Что скажешь, парень, если я сообщу тебе новость — мы с леди Фионой намерены пожениться?

Дэви радостно улыбнулся:

— Скажу — это здорово, милорд! Но согласна ли леди?

— Согласна, — ответила Фиона улыбаясь.

— И мне нужен человек или двое, чтобы были моими дружками, — заявил Керкхилл. — Ты пойдешь?

— Я?! — Ахнув, мальчик вытаращил глаза.

— Я не знаю никого, кто был бы более достоин того, чтобы засвидетельствовать мой брак, — сказал Керкхилл.

— Да, милорд, но сэр Хью и некоторые другие решат, что вы сошли с ума.

— Мы не станем разочаровывать Хью, — возразил Керкхилл. — Наверное, его я тоже попрошу быть моим дружкой. Кажется, на бракосочетании обычно требуются два свидетеля.

— Хорошо, тогда я сделаю, как вы хотите, — согласился Дэви. — Когда?

— Как только разыщу священника. Вы готовы, миледи?

Следующий час пролетел быстро, и все же недостаточно быстро — для Фионы. Встреча с Хью рисовалась ей в черном свете. Он запросто мог прийти в ярость, услышав о предполагаемой женитьбе на ней Дикона. Однако действительность оказалась совсем иной, когда в условленном месте они нашли Хью, а с ним еще полудюжину солдат, а заодно и Джошуа.

Дикон первым делом во всеуслышание объявил, что женится на Фионе, и Хью весело рассмеялся.

— Ты осмеливаешься смеяться, услышав такую новость? — спросил Дикон, прежде чем Фиона успела выразить собственное негодование.

— Да я просто в восторге, друг мой. Кроме того, ведь я оказался прав насчет твоих чувств, — сказал Хью, все еще ухмыляясь. — Лучше спроси у моей Дженни, если не веришь мне! Перед тем как уехать, я ей сказал — если Керкхилл найдет Фиону, то женится на ней!

— А я? — спросила Фиона. — Почему вы были так уверены на мой счет?

— Девочка, я знал, что тебе не найти лучшей партии — ответил Хью. — А когда Тони рассказал мне, как ты опрокинула тарелку с едой в поднос Дикона…

— Так он вам рассказал!

— И про то, что было потом, то есть насколько он знает. Мы оба подозревали — да и Роб, кстати, тоже, — что вы двое отлично поладите. Дженни и Мейри с нами согласились, после того как увидели вас вдвоем.

— Все это уже не важно, — сказал Дикон. — Вот этот мальчик, Дэви, согласился быть моим свидетелем в церкви Аннан-Керк. Хью, хорошо бы, чтоб и ты согласился тоже.

Хью улыбнулся мальчику:

— Конечно, я согласен! Но разве невесте не полагается иметь своих свидетелей? Я ее дядя, мне и выдавать ее замуж.

— Я была бы очень рада, сэр, — сказала Фиона. — А вы, Дикон, можете взять Джошуа.

— Он окажет мне честь, если согласится. — Керкхилл взглянул на улыбающегося до ушей Джошуа.

— Куда он денется? — улыбнулся в ответ Хью. — Мы проследим, чтобы все было как надо. Так, ребята?

— Да, сэр, охотно, — поддержал его Дэви, расправляя плечи.

Поскольку Дикон не удивился, увидев Дэви в лощине, Фионе только сейчас пришло в голову, что мальчику вообще-то нечего было делать так далеко на юге. Повернувшись к нему, она сказала:

— Я решительно не понимаю, Дэви. Ты ведь не мог проскакать весь путь до Риггсхэда с Керкхиллом и сэром Хью?

— Нет, миледи. Я ехал за вами и леди Анной от самого Данвити-Холла.

— Так и было, — подтвердил Керкхилл. — И продолжал ехать за вами после того, как Нэн удалось сбежать. Именно благодаря Дэви мы смогли узнать, куда повезли вас похитители.

Фиона вспомнила о Нэн и вдруг почувствовала себя очень виноватой.

— Так вы нашли Нэн?

— Да, она вела в поводу захромавшую лошадь, — ответил он. — Я отправил ее назад в Данвити-Холл.

— Должно быть, бедняжка ужасно переживает, Дикон! Она была вне себя. Она ударила одного из них кнутом и ускакала прочь. — Ей вспомнилось, как Ход или кто-то другой приказал не преследовать Нэн. — Они хотели, чтобы вы бросились за ними в погоню!

— Мы это поняли, — сдержанно улыбаясь, проговорил он. — Англичане думали, что приготовили нам ловушку, но мы раскусили их хитрость да выслали партию во главе с Робом вдоль северного края ущелья. Хью повел своих людей вдоль южного. Мы шумели так, словно армия духов-баньши, и напугали их до смерти.

— Меня тоже, — сказала Фиона, вспоминая. — Я ужасно боялась, что мой конь сломает ногу и люди Хода проедутся прямо по мне.

— Так, значит, за всем этим стоял Ход, слуга старого Джардина? — спросил Хью.

— Да, или мародеры, с которыми он стакнулся, когда ушел из Спедлинса, — ответила она. — Знаете, он говорил совсем не так, как раньше. Похоже, он английский дворянин.

— Есть еще кое-что, чего вы пока не знаете, — сказал ей Дикон. — Парень из Спедлинса, тот самый, от которого мы узнали, что Дэви идет по вашему следу, рассказал кое-что другое. В Спедлинсе побывали англичане, и они разбили резную кровать старого Джардина.

— Разбили кровать! Господи помилуй, зачем?

— Я уже думал об этом. Чтобы удостовериться в своей правоте, мне нужно сначала взглянуть на обломки. Но вспомните ключ, который я нашел и отдал вам, а потом забрал обратно! Думается мне, что в резьбе скрывалась замочная скважина.

— Деньги старого Джардина! — воскликнула Фиона. — Если он спрятал их в кровати, а англичане их нашли…

Вспомнив о присутствии Дэви, она неуверенно замолчала. Но Дикон улыбнулся ей ободряюще, и она добавила:

— Тогда откуда они знали, где искать?

Джошуа, который все время хранил молчание, не выдержал:

— Ход, разумеется, сказал!

— Согласен. — Дикон нахмурился. — Если Ход — англичанин, значит, вероятнее всего, он шпион Нортумберленда и его посредник. По его словам, он пробыл у старого Джардина всего три года. Поэтому я бы не удивился, если бы узнал, что деньги Джардинов шли из Англии. Если Джардин снова согласился им помогать, то, будьте уверены, потребовал за услуги кругленькую сумму. А Ход мог вполне решить, что со смертью Джардина и в отсутствие Уилла сможет забрать их. Перехитрить всех!

— Возможно, он знал, что Уилла нет в живых, — предположила Фиона. — Господи, да он, вполне может быть, сам его и убил, чтобы добраться до этих проклятых денег!

Керкхилл покачал головой:

— Вполне возможно, что он знал о смерти Уилла. Но я сомневаюсь, что он его убил. Англичанам не следует пренебрегать ни одним союзником в Аннандейле, если они хотят здесь закрепиться. Но такая поддержка очень ненадежна… Я предполагаю, что Ход хотел просто взять деньги и убраться куда подальше.

— В таком случае деньги старого Джардина лежат на дне Солуэй-Ферта, — заявила Фиона. — У многих всадников к седлам были приторочены мешки.

— Как принято у военных, — сказал Керкхилл. — Они везут с собой немного провианта и прочие припасы. Может быть, они прихватили серебро — в таком случае его можно поискать, когда вода опять уйдет. Такие мешки всегда довольно тяжелы, и морю не унести их сразу, запросто.

— Что ж, хорошо, — со вздохом ответила Фиона. — Если они забрали деньги из кровати, они забрали все. Мне ничего не осталось. Теперь я просто вынуждена выйти за вас замуж.

Керкхилл внимательно посмотрел на Фиону, но тут же успокоился, заметив ее лукавую улыбку. Хью тихо засмеялся. Значит, тоже понял, что она шутит.

Дэви благоразумно хранил молчание.

Их отряд прибыл в городок. Аннан. И хотя стояла глубокая ночь, на улицах было полно народу — все радовались разгрому английской армии.

Все без промедления направились к церкви, которая располагалась в центре города, и спешились у парадного входа дома священника. Керкхилл постучал в дверь.

Открыл слуга, и Керкхилл спросил, можно ли видеть хозяина.

— Если преподобный отец сумел заснуть в таком шуме, то вы должны разбудить его и сказать, что Керкхилл из Керкхилла очень нуждается в его услугах.

Двадцать минут спустя — точнее, через десять минут после того, как Керкхилл пообещал щедрое пожертвование на ремонт старой церкви, — он был уже женатым человеком.

Он улыбнулся Фионе:

— Что думаешь, милая? Не воспользоваться ли нам гостеприимством Аннан-Хауса? Хью, будешь нашим гостем?

— Нет, Дикон. Луна будет сиять до рассвета, поэтому я хотел бы отправиться в Данвити-Холл. Продлись сражение подольше, я умирал бы от усталости, а так я вполне бодр и спать совсем не хочется. Полагаю, мне хватит сил, чтобы вернуться к моей Дженни.

— Конечно, и я еще полон сил, но это моя первая ночь с тобой, так что…

— Прошу вас, сэр, — подала голос Фиона. — Это и моя первая ночь с вами. Но у меня нет никакого желания оставаться в Аннан-Хаусе, зато очень хочется поехать на север с сэром Хью. Мне понадобится свежая лошадь, и Дэви тоже. Но я бы предпочла заночевать в Спедлинсе или уж скакать прямо в Данвити-Холл, к моему крошке сыну.

Керкхилл приподнял бровь:

— Оказывается, я женился на строптивой женщине?

— И поделом тебе, — сказал Хью.

— Нет, не в этом дело, — возразила ему Фиона. — Но я уже два года не была в Аннан-Хаусе и до сих пор думаю о нем как о доме родителей. Это не то место, где бы я хотела провести первую ночь после моей свадьбы. Но если начистоту…

— Если начистоту, моя алчная жена, вам не терпится разузнать про деньги, — сказал Керкхилл.

— Да, милорд, — согласилась она. — Вы угадали.