ГЛАВА 1

На исходе октября вокруг свирепствовали суровые снежные ветры, наполняя завыванием ночь, нависшую над бескрайними просторами Южной Шотландии. Стихия словно совершала обряд торжественного возмездия, наваливая огромные сугробы перед большим помещичьим домом в Кричфилде.

Верхние этажи здания казались совершенно темными, потому что каждый оконный проем с декоративным балкончиком закрывали плотные ставни для защиты от леденящих порывов вьюги. Но на самом нижнем этаже через застекленные высокие окна пробивались яркие потоки света, в котором сияли падающие снежные хлопья.

В просторном зале, располагавшемся на первом этаже, под заунывные звуки волынки весело кружились танцующие пары.

Мэри Кейт Макферсон громко рассмеялась, когда ее партнер, молодой светловолосый Кеннот Гиллеспи, чуть не упал, завершая высокий прыжок с поворотом в воздухе.

— Дорогая, разве вам не нравится, как я танцую? — решительно поинтересовался Гиллеспи, широко и открыто улыбаясь.

— Ну что вы, сэр, — отозвалась Кейт, не прерывая очередного па. — Столь грандиозные выкрутасы и плавное скольжение должны непременно вызывать зависть у всех присутствующих джентльменов.

— Вы серьезно?

Новая фигура танца разлучила их, прежде чем Кеннот успел сказать своей очаровательной партнерше нечто большее.

Мэри испытывала сейчас истинное наслаждение. Ее тело облегало любимое платье из восхитительного флорентийского шелка; его шафрановый цвет прекрасно гармонировал с золотистыми кудряшками и широко распахнутыми карими глазами. Черные нарядные кружева окаймляли узкий корсаж и обрамляли изящную белую шею. На лице лежал тонкий слой крема, издающего аромат роз. Подол платья, вместо того чтобы вздыматься над фижмами, плавно ниспадал вниз; его украшали гладкие складки, изящно взвивавшиеся над миниатюрными шелковыми туфельками.

Мэри всегда наслаждалась вечеринками подобного рода. Кроме того, Кричфилд блистал новизной и доставлял удовольствие необычностью атмосферы, царившей под его сводами.

Кейт, горянке по натуре, воспитанной в духе привычек и традиций жителей горной Шотландии, до недавнего времени не разрешали увлекаться светскими развлечениями и ограничивали жизнь кругом домашних интересов. Правда, иногда ей позволяли посещать знакомых, дома которых находились неподалеку вверх или вниз по течению реки Спай. В конце концов ее отец уступил настойчивым просьбам сестры — Сары, леди Аберфойл из Эдинбурга — и дал согласие на визиты к другим родственникам.

На первых балах и вечеринках Кейт очень стеснялась, словно сомневалась в правильности собственных поступков. Ее спутники, кстати, состоящие с ней в близком родстве, следили за ней довольно пристально и разрешали общаться лишь с теми молодыми людьми, в которых были совершенно уверены. Словом, делалось все возможное, чтобы поведение Мэри не выходило за рамки общепринятых правил.

В Кричфилде Кейт не только еще больше отдалилась от дома — по сравнению с прежними временами, — но и стала вести себя менее скованно.

Имение располагалось значительно южнее Эдинбурга, почти у самой границы. Здесь жили ее тетя и дядя. Они относились к Мэри с большой привязанностью и дарили ей намного больше тепла и ласки, чем другие родственники, поэтому постарались предоставить своей гостье почти полную свободу и не наделили ее строгими соглядатаями для выездов на балы и вечеринки.

В результате всего этого — еще до наступления сегодняшнего вечера — Кейт по-настоящему ощутила пьянящую силу собственной красоты и поняла, что у нее появились постоянные поклонники.

Кеннот Гиллеспи выделялся среди прочих молодых людей своим ростом и удивительной привлекательностью. Все, кто видел этого юношу впервые, отмечали его жизнерадостность и веселое расположение духа. Отец Кеннота являлся советником короля Иакова. Этот факт позволял Гиллеспи производить впечатление на окружающих не только своим внешним лоском и обликом, но и изящными манерами, которые были присущи лишь тем, кто постоянно присутствовал на различных церемониях при королевском дворе. Более того, он в совершенстве владел искусством обольщения и мог вскружить голову той или иной привлекательной особе.

Кейт еще до приезда в Кричфилд приходилось встречаться с Кеннотом на вечеринках и приемах типа сегодняшнего. Хотя он всегда испытывал к ней вежливый и сдержанный интерес, повода для более тесного знакомства не возникало. Мэри прошлась с Гиллеспи уже в двух турах, когда тот наконец решился предложить ей исполнить с ним старинный итало-французский танец. Это окончательно убедило Кейт, что она небезразлична ему. Да и само приглашение льстило ее юной натуре. Словом, не возникало никаких причин, чтобы отказать Кенноту.

Начавшийся иностранный танец заставил Мэри применять больше акробатических навыков, чем грациозности. Но зато он давал возможность любому танцору показать свое искусство и ловкость, похвалиться умением владеть собственным телом.

Кейт внезапно ощутила дрожь в ногах и явную нехватку воздуха для нормального дыхания, когда Гиллеспи, крепко сжав девичьи бедра сильными руками, высоко поднял ее над головой. В этот миг она вспомнила об историях, которые ей приходилось слышать от опытных людей, о сломанных конечностях в результате диких подскакиваний, перебежек и небезопасных поворотов, составляющих элементы этого стремительного танца. Не успела Мэри припомнить всех жутких подробностей, как ее ноги снова коснулись пола. Последующие фигуры включали весьма трудный поворот «спина к спине». Едва танцующие достигли этой позиции, оглушительный шум, исходивший от центральной массивной двери, прервал разгоревшееся веселье и перекрыл музыкальное сопровождение.

Огромные дубовые створки распахнулись во всю ширь, и на пороге появились четверо мужчин, одетых для верховой езды. Прибывшие притопывали ногами и счищали снег со своих пышных меховых шуб под звуки приветствий и радостных восклицаний. Из толпы раздавались отдельные пронзительные выкрики и громкий хохот.

Внезапно через парадную дверь в помещение ворвался порыв ледяного ветра, и слуги бросились туда, дабы привести все в порядок и заодно присмотреть за лошадьми приехавших.

Музыканты и танцующие пары застыли, с любопытством рассматривая заснеженных с ног до головы людей.

— Сэр, вы знакомы с ними?

— Да, дорогая, — ответил Гиллеспи, не отрывая глаз от прибывшей четверки, которую к этому моменту окружала толпа весельчаков. Небрежный тон Кеннота явно противоречил той настороженности, что читалась в его взоре. — Впрочем, я знаю только двоих. Высокий темноволосый мужчина с густыми бровями — это житель приграничной полосы сэр Адам Дуглас из Торнери. Кстати, он близкий друг короля. А тот тучный джентльмен, бросившийся приветствовать его, — сэр Вильям Макгори. Вот только мне непонятно, каким образом Дуглас оказался здесь, в Кричфилде. Кажется, он должен находиться в Англии.

— В Англии? — переспросила Кейт, с удивлением посматривая на Кеннота.

— Да, именно там. Ведь сэр Адам принимает участие в деле королевы Шотландии и уже в течение многих лет добивается освобождения этой несчастной женщины из английских лап.

— Боже милостивый! В таком случае, его присутствие здесь может означать намерение Елизаветы наконец-то дать ей свободу!

Эта мысль была неожиданной, так как пленение Марии Шотландской было осуществлено английской королевой почти за год до рождения самой Мэри. Ей всегда казалось, что несчастная, томившаяся долгие годы в заточении, уже смирилась со своим положением пленницы. Кейт посмотрела на Кеннота широко открытыми глазами, в которых застыла тень недоумения.

— Сэр, вы можете представить себе подобный исход?

Гиллеспи промолчал, но на его лице промелькнула улыбка сомнения. После небольшой паузы он пожал плечами и произнес:

— Поскольку музыканты пришли в себя и продолжили играть, не завершить ли нам начатый танец?

Мэри охотно согласилась, хотя перед этим заметила, как сэр Дуглас терпеливо-сосредоточенным взглядом окинул зал и что-то коротко бросил Вильяму Макгори. Затем он подал знак своим спутникам, и приехавшие ретировались, покинув шумную компанию гостей Кричфилда.

Вскоре она совершенно забыла об этом, потому что веселье вспыхнуло с новой силой. Однако не прошло и получаса, как Кейт не на шутку удивилась, услышав в разговоре свое имя. Она повернулась и увидела своего дядю, который стоял неподалеку и беседовал с высоким темноволосым жителем приграничной полосы.

Лорд Кричфилд, заметив недоумевающе-вопросительный взгляд племянницы, поспешил представить ее незнакомцу и подмигнул в знак восхищения, а затем, убедившись, что он здесь больше не нужен, развернулся и зашагал прочь. Все это произошло крайне быстро и неожиданно. Кейт даже не успела сделать реверанс.

Она исподлобья посмотрела на нового знакомого и встретила дерзкую усмешку и бегающий взор сэра Дугласа. Он уже успел переодеться в вечерний костюм из изумрудного бархата и чулки, украшенные белыми полосами. Несмотря на моду носить небольшие заостренные бородки, Адам был тщательно выбрит. Мэри тут же подумала, что он выглядит намного цивилизованнее, чем можно ожидать от обитателя приграничного захолустья.

— Потанцуем, милочка?

Голос Дугласа прозвучал глубоко и сочно, в нем чувствовалась уравновешенная самоуверенность человека, знающего цену своей силе и природным качествам, выделяющим его из безликой толпы.

Кейт восприняла приглашение Адама довольно благосклонно — ей чем-то импонировал этот дерзкий обитатель приграничья.

Танец оказался простым, но гораздо более эффектным и величественным, нежели старинный итало-французский. Он дал Дугласу возможность вступить с Мэри в разговор, который потек легко и непринужденно. Вскоре она поняла, что Адам, несмотря на рождение в приграничной части Шотландии, является одним из отпрысков семейства, чьи земельные угодья располагаются в верхнем течении Спай совсем недалеко от владений ее отца. Когда Мэри удивилась этому обстоятельству, Дуглас понимающе усмехнулся, и его глаза загорелись каким-то внутренним светом.

— Гм… Вы, наверное, приняли меня за кого-то другого. Скорее всего, за захолустного повесу, хотя и несколько лучше одетого, чем большинство окружающих?

— Нет, нет, что вы! — отозвалась Кейт с некоторой осторожностью, чувствуя, как предательская краска смущения разливается по щекам и шее, потому что Адам совершенно точно угадал ее первоначальное мнение о нем. Быстро собравшись с мыслями, она постаралась исправить возникшую неловкость: — Впрочем, мне, конечно, не следовало ошибаться в вашем горском происхождении.

Дуглас весело рассмеялся.

— А мне следовало бы посчитать себя вполне удовлетворенным, если бы вы смогли поверить, что я обладаю лучшими качествами и того, и другого.

Кейт открыто улыбнулась и вдруг поняла: он очень нравится ей. Неожиданно для самой себя она уловила в мимолетном взгляде Адама тепло и поддержку. Почему-то возникло странное ощущение продолжительного знакомства с этим человеком, хотя они были вместе всего несколько минут. Правда, это чувство исчезло довольно быстро, но осталось знание о наличии у него родственников на берегах Спай. Этого оказалось достаточно, чтобы смягчить недоверие настоящей горянки к любому жителю приграничной полосы. Словом, вскоре Мэри стала жертвой — и наверняка не первой — подкупающей манеры поведения сэра Адама, что, в общем-то, было чуждо ее натуре.

Танец закончился, и Дуглас уступил руку Кейт очередному кавалеру, причем сделал это с видимым нежеланием. После этого он пошел сквозь толпу, кланяясь направо и налево и пожимая руки знакомым женщинам. Мэри пристально следила за его успехами среди прекрасной половины человечества. Немного позже ее охватил приступ ревности. Это случилось в тот самый момент, когда она увидела сэра Адама, кружившегося в танце с очередной партнершей. Конечно, если бы Кейт беседовала со своим визави, ей не пришлось бы испытывать подобного чувства. Но — увы! Ее глаза никак не могли оторваться от лица Дугласа. Оно словно влекло к себе, притягивало, как магнит.

Именно в этот миг Кеннот Гиллеспи решил проявить смелость. Он все-таки разыскал Мэри, чтобы пригласить ее на четвертый танец. Кейт тут же наотрез отказалась, сделав это почти бессознательно. Едва придя в себя, она заметила, как Кеннот, сохраняя на лице недоумевающе-ошарашенное выражение, ретировался куда-то в сторону. В этот миг он превратился в бледную и невыразительную тень прежнего самоуверенного красавца.

Сэр Дуглас несколько раз ловил на себе пристальный взгляд Мэри, а она не предпринимала попытки отвести взор и даже меняла точку наблюдения, чтобы снова вызвать на его губах мимолетную улыбку. Хотя Кейт и понимала, что чрезмерно увлеклась флиртом, но не могла побороть себя и прекратить эти откровенные заигрывания.

В конце концов сэр Адам подошел и пригласил ее на танец во второй раз. Мэри приняла это как нечто должное, явно проявляя свою неопытность в области светских условностей. Она даже не заметила, что его отношение к ней заметно изменилось: голос Дугласа зазвучал тише и проникновеннее, в нем прорезались нотки настоящего тепла и участия. Прикосновения Адама превратились в трепетную ласку. Когда он принялся кружить Кейт в вихре танца, то делал это с какой-то неистовой энергией, нарушая все правила этикета.

Мэри, загипнотизированная его необычайным очарованием, почти не отдавала себе отчета в собственных действиях. Всего лишь появление ровной полоски белых зубов во время улыбки ошеломляло ее. Тепло рук сэра Дугласа, сжимавших талию и плечо, прикосновение кончиков его пальцев приводило Кейт в трепет и возбуждение.

Отгремели последние такты танца, и Адам подвел ее к большому камину, где слуги разливали в бокалы и кружки дышащее паром бордо. Он предложил фужер Мэри, а емкость побольше взял для себя.

— Вам не слишком жарко у огня? — заботливо спросил Дуглас.

— Нет, нет, что вы! Если не двигаться, в зале довольно прохладно. — Она сделала небольшой глоток горячего напитка. — Ах, как же хорошо согревает меня это вино!

Адам рассмеялся.

— Разве вы замерзли? Ведь вас так часто приглашают танцевать, что вы ни минуты не сидите на месте.

— Ну и что? — удивленно вскинула глаза Кейт. — Разве это плохо?

— Ну, для меня это не совсем… хорошо. Ведь вы самая красивая девушка в этом зале и…

Глаза Мэри вспыхнули, и она исподволь принялась рассматривать Дугласа из-под полуопущенных ресниц.

— Простите, но я не совсем согласна с вами. Здесь есть и более прелестные особы…

— Разве? — мягко оборвал ее Адам. — Мне кажется, я никого лучше вас не заметил.

— Просто вы ослепли от их красоты, когда танцевали с ними, — произнесла Кейт, лукаво посмеиваясь. — Я все время наблюдала за вами, поэтому не стоит обманывать меня.

— О! Замаскированная ревность, а? — Он осторожно потянул ее за локон, и непослушные пряди выскользнули из-под чепца. — Ошибаетесь! Не их прелесть, а выражение глаз и очаровательное колдовство вашего милого личика лишили меня возможности замечать что-либо вокруг. Кроме того, у вас прекрасные рыжие волосы. Они так здорово смотрятся при сегодняшнем освещении.

— Вы ошибаетесь. Мои локоны совсем другого цвета! Они золотистые.

— Гм… Это вы предпочитаете считать их таковыми, а по мне… Хотите вы или нет, но они действительно рыжие и выглядят просто великолепно.

Сэр Дуглас широко улыбнулся и отпил приличный глоток довольно крепкого налитка. Мэри в ответ лишь сморщила свой прелестный носик. Он небрежно поправил рукава одежды и как ни в чем не бывало продолжил:

— Кстати, где вы так хорошо научились говорить по-английски? Хотя у вас есть небольшой акцент, но он столь обворожителен, что у меня не хватает слов, чтобы выразить свое восхищение по этому поводу. Когда ваш дядя рассказывал мне кое-какие мелочи о вашей жизни, я почему-то представил молоденькую и диковатую девочку-горянку. «Прекрасная возможность, — мелькнуло в моей голове, — поговорить на языке галлов».

— Сэр, вы опять заблуждаетесь. Большинство девушек из нашей местности получают неплохое образование.

Последнюю фразу Кейт произнесла с заметной гордостью, понимая, что это может показаться ему необычайным достижением, так как ей частенько приходилось слышать о женщинах приграничья, которым не довелось посидеть за школьной партой.

Дуглас усмехнулся.

— Гм, гм… И все-таки акцент у вас есть, дорогая моя. Правда, он придает вашей речи определенное очарование… Тем не менее, — поспешил добавить Адам, — некоторые нюансы приобретают все более четкие очертания… Мне почему-то все время кажется, что вы завидуете… Вот только кому?

Мэри покраснела и замешкалась с ответом как раз в тот момент, когда внимание Адама отвлек человек, стоявший рядом с ним. Присмотревшись, она узнала в нем одного из мужчин, прибывших вместе с Дугласом. Приезжий отошел к двери и, стараясь делать это как можно незаметнее, жестом показал на западную галерею.

Адам поставил кружку на ближайший стол.

— Извините, дорогая, это мой секретарь, Джонни Грехэм. Простите, но мне нужно покинуть вас. Правда, я постараюсь не задерживаться. Поэтому не скучайте.

— Сэр, ваш уход не имеет для меня никакого значения. Я и сама намереваюсь вскоре покинуть этот шумный зал. Время уже позднее, а вечеринки моего милого дядюшки обычно длятся до самого рассвета.

Выпалив последнюю фразу, Кейт немного растерялась. Ее тетя, выдвигавшая на первый план состояние собственного здоровья, хотя и не имела для этого никаких причин, успела уйти в свои апартаменты. Дядя, будучи большим любителем вкусно поесть и выпить отличного виски, потягивался в кресле возле большого камина, намереваясь сыграть партию-другую в кости с компанией закадычных друзей.

Увидев такую почти пасторальную картину, Мэри звонко рассмеялась.

— Может быть, лорд Кричфилд расстанется ненадолго со своими «игрушками» и соизволит проводить меня. Впрочем…

Дуглас покачал головой.

— Извините, но, по-моему, его не стоит беспокоить, да и слугу тоже. Я сам с превеликим удовольствием провожу вас куда угодно.

Он взял у нее бокал и поставил его рядом со своей кружкой, а затем галантно предложил руку.

Хотя Кейт и понимала, что неприлично принимать такие знаки внимания от холостого мужчины, она не стала возражать и без слов указала ему направление в сторону своей комнаты. При этом даже не возникло необходимости просить свечу у одного из многочисленных слуг: канделябры и фонари сияли в каждом помещении и на галерее. Их сегодня зажгли в честь всеобщего веселья.

Скоро они добрались до двери ее спальни, располагавшейся в западном крыле второго этажа. К ним сразу же приблизился молодой человек, подававший знаки Дугласу в танцевальном зале.

— Сэр, — уважительно произнес он, — вас уже ожидают в ваших апартаментах. А сэр Вильямс весьма обеспокоен вашим длительным отсутствием.

— Попридержите язык, юноша! — немного повысил голос Адам. — Вы рассуждаете, словно нищий у моста. Немедленно пойдите и успокойте собравшихся. Я иду.

Грехэм развернулся, его лицо побагровело от столь незаслуженного выговора.

Мэри потянулась к замку.

— Один момент, милочка. — С этими словами Дуглас повернул ее к себе. — Я постараюсь поскорее отделаться от этих болтунов, — тихо пробормотал он, заключая Кейт в объятия и наклоняя голову к девичьим губам.

Хотя она была не на шутку поражена происходящим, неожиданный жар его страсти мгновенно пронизал тело подобно электрическому разряду, поразив окончание каждого нерва. Восемнадцатилетнюю Мэри Кейт еще никто не пытался целовать после нескольких часов знакомства. На какое-то мгновение она впала в шоковое состояние, потом собралась с силами и оттолкнула Адама своими миниатюрными и изящными, но сильными руками. Тот покорно отпустил ее и глубоко вздохнул.

— Что ж, если вы так настаиваете, девочка… Но мне, откровенно говоря, это доставило огромное наслаждение. Я просто без ума от вас и предвкушаю продолжение… при первом же удобном случае.

Низко поклонившись, Дуглас развернулся и зашагал по галерее, направляясь к своим апартаментам.

Кейт на секунду остолбенела, щеки вспыхнули, ее захлестнули эмоции. Сомневаться не приходилось, что только мужчина, рожденный в приграничной полосе, способен на такой поступок и на столь бесцеремонное обращение с малознакомой девушкой. А ведь она даже не рассердилась и никак не проявила свой гнев по поводу произошедшего, хотя имела полное право выразить негодование. Наоборот, Мэри испытывала странное возбуждение из-за того, что Адам «возгорелся» и дал свободу собственным чувствам. Все еще не придя в себя от смятения, словно девчонка, потерявшая рассудок от любви, она нащупала ручку двери и легонько нажала на нее.

Реакция Кеннота Гиллеспи на отказ дала Кейт мимолетное представление об интриге в действии. Немного позже это понятие оказалось подкреплено осмотрительным поведением Дугласа. «Интересно, разве жители приграничья не замечают сетей интриг и коварства, которые раскинулись почти по всей стране?» — почему-то мелькнуло в голове Мэри. Совершенно невзначай она все-таки сумела понять, что сэр Адам прибыл в Кричфилд по секретному делу, предварительно договорившись о встрече с Вильямом Макгори.

Кейт позволила себе немного пофантазировать и постаралась представить произошедшее между ней и Дугласом как символическую битву. Осмотревшись вокруг и убедившись, что галерея пуста, она поспешила на поиски Адама. Зачем? Да просто из чисто женского любопытства.

Мэри добралась до комнаты, расположенной в самом конце коридора, в которую — она успела увидеть — вошел Дуглас. Из-за двери до нее донесся негромкий гомон мужских голосов. Чтобы разобрать хоть что-нибудь, ей пришлось приложить ухо к филенке — это могло помочь понять содержание разговора в закрытом помещении.

— Дела этого Бабингтона, — произнес один из участников беседы, — наконец-то убедили Елизавету, что ее жизнь находится под угрозой до тех пор, пока жива Мария. Лично я сомневаюсь в существовании какого-либо определенного курса, которого нам следовало бы придерживаться в данный момент. Вот так-то вот, Макгори.

— Сэр Энтони Бабингтон, — зазвучал другой, более суровый голос, — чист душой и сердцем и поэтому оказался в положении молодого дурака. Более значимым в этом деле нужно считать тот факт, что он попал в руки проклятого Вэлсингама.

Это замечание вызвало приглушенный ропот. Кейт напрягла память и сосредоточилась. Имя вышеупомянутого Бабингтона было ей незнакомо, но Френсиса Вэлсингама она знала как государственного секретаря королевы Елизаветы. Он слыл весьма увертливым человеком. Сама матушка-природа наградила его этим даром, столь необходимым для организации политических интриг.

В ответ на раздавшиеся протесты и возражения снова раздался суровый голос:

— Нет, дорогие мои, это вполне справедливо. Мои источники совершенно непогрешимы. В данном случае мы имеем дело с самым настоящим дурацким заговором, который придумал Вэлсингам. Именно он пытается поймать несчастную королеву в ловушку. Следовательно, Энтони вошел в число заговорщиков весьма своевременно. В действительности же личный курьер Марии оказался человеком Вэлсингама. Кстати, Елизавета никогда никого не опасалась и уж тем более Бабингтона. Энтони перехватывал все письма к Марии и, естественно, ответы. Это делалось с самого начала переписки.

Хор возмущенных голосов потребовал сообщить, считает ли сэр Дуглас, что король станет действовать, опираясь на такую довольно неопределенную информацию. Вскоре Кейт из подслушанного разговора узнала об образовании в Англии особого комитета, который должен попытаться склонить шотландскую королеву к измене, обвинив несчастную женщину в участии в заговоре Энтони Бабингтона с целью покушения на жизнь Елизаветы.

— Эти люди часто встречаются в Звездной палате и обсуждают все вопросы точно так же, как и мы, — заметил обладатель сурового голоса. — Скорее всего, кто-то из них потребует ее смерти.

Услышав последнюю фразу, Мэри остолбенела, кровь прямо-таки застыла в жилах. Вместо новости об освобождении королевы Шотландии, как она наивно намекнула Кенноту Гиллеспи, сэр Вильям Макгори известил о надвигающейся опасности — казни Марии.

Очередной голос, прозвучавший намного громче других, потребовал пояснить, нравится ли Иакову VI пребывать в роли короля Шотландии и одновременно хлопотать в пользу матери.

Со стороны сэра Дугласа немедленно прозвучал серьезный и рассудительный ответ:

— Мне, конечно, неизвестно, что предпримет Иаков. Естественно, он дорожит своим троном, но король не захочет вызывать неприязнь всего шотландского народа, который при определенных обстоятельствах может оказать на него давление. Ведь люди выступают с требованиями об освобождении Марии… Хотите вы этого или нет, но вам придется признать, что при такой ситуации придется столкнуться с трудностями. Тем более, существуют некие силы, которые стараются помочь Иакову осознать и почувствовать силу власти, дабы противостоять Елизавете. По нашим сведениям, монарх в силах создать для нее множество неприятностей. Правда, для этого нужно решиться связать свою судьбу с Францией или Испанией, выступающими против английской короны. Однако он придает большое значение союзу, подписанному им несколько месяцев назад, и опасается беспокоить Елизавету. Но я полностью согласен, что известие, доставленное Макгори, носит зловещий характер. Иакову VI нужно немедленно высказаться и четко определиться независимо от того, что может произойти и что можно предпринять в самые кратчайшие сроки. Хотелось бы предупредить вас… — Говоривший сделал паузу, словно решил набраться сил перед продолжением речи. — Даже это сообщение убедит короля в способности Елизаветы подписать смертный приговор Марии или любому другому монарху. Правда, такой поступок для нее может превратиться в самый нежелательный инцидент. — Голос Адама зазвучал совсем мрачно. — В настоящее время возникла странная ситуация… Вы прекрасно понимаете, что на троне должна восседать только одна королева.

Шум голосов возрос, дальнейший смысл разговора уловить стало невозможно.

Кейт прислонилась к двери, не в силах прийти в себя от изумления. Ее прямо-таки колотило. Только теперь мелькнула мысль о недопустимости собственных действий. Ведь ей постоянно внушали, что подслушивать крайне нехорошо — это может окончательно подорвать даже самую лучшую репутацию. Слуга-горец, застигнутый хозяином под дверью, считался предателем, пытающимся получить сведения, предназначенные для использования всем кланом. За такие проступки — об этом Мэри не раз приходилось слышать — людей бесцеремонно казнили без суда и следствия. Впрочем, у Кейт имелись основания полагать, что подслушивание так жестоко наказывается не везде. Например, такое поведение является характерным для ее тети Аберфойл, которая рассматривала это действие как само собой разумеющееся.

«Бесспорно, — продолжала размышлять Мэри, — в этом случае определенную роль играет то обстоятельство, что она частенько балует дядюшку подогретым бордо. Увлечение ее мужа спиртными напитками и стало основной причиной для возникновения тетиной привычки, которую все горцы рассматривают как презреннейшее деяние».

Плавное течение мыслей прервал вновь раздавшийся голос Дугласа.

— Есть, конечно, ряд вопросов, требующих обсуждения… Но мои люди устали, им нужно отдохнуть. Ведь на рассвете мы отъезжаем в Эдинбург.

Кто-то из присутствующих бросил расхожую фразу, что если поспешишь, то людей насмешишь. В ответ Адам бросил:

— Народ будет смеяться только в одном случае… Словом, нам никак нельзя ждать, пока грянет буря. Надеюсь, вам понятен мой намек? Ладно, хватит об этом… В любом случае мне придется покинуть вашу приятную компанию. Гм, гм… Дело в том, что одна прелестная девушка только и ждет момента, чтобы предложить вашему покорному слуге разделить с ней уютную постель. Она просто горит от желания сделать это. Было бы не по-джентльменски разочаровать эту прекрасную особу.

Услышав эти слова, Кейт рассвирепела, так как сразу поняла, что речь идет о ней. Она резко выпрямилась и уже собралась толкнуть дверь, чтобы выпалить свои возражения и упреки, но вовремя сумела взять себя в руки. Щеки заполыхали от стыда и гнева. Мэри подхватила юбки и поспешила вернуться в свою спальню. Она чувствовала себя униженной и оскорбленной до глубины души и почти презирала этого чертова красавчика Дугласа.

— Как он осмелился сказать такое?! — твердила Кейт, хлопнув дверью и защелкивая за собой массивную задвижку.

Она в ярости заметалась по комнате, отшвырнула туфельки и с горечью произнесла, что ей нечего ждать от такого бессовестного человека, как сэр Адам. Какое у него право считать ее своей? Кроме того, он же является родственником по материнской линии! Словом, сэр Дуглас оказался полным ничтожеством. Впрочем, чего еще можно ждать от жителя приграничной полосы?

Разве ей уже не приходилось слышать на протяжении своей, хотя и короткой жизни, что мужчины из этих мест женщину и в грош не ставят? Разве ей не внушали — причем неоднократно, — что она должна благодарить судьбу за предоставленные привилегии из-за своего рождения в горах Шотландии? Лишь среди суровых скал Нагорья женщин уважают должным образом. Здесь они могут даже владеть собственностью и становиться вождями. А вот прекрасная половина приграничной полосы, как и женщины всей Англии, рассматривается мужчинами в качестве движимого имущества. Даже в высших кругах требовалось, чтобы представительницы слабого пола кланялись своим мужьям и следовали за ними только позади, соблюдая дистанцию в несколько шагов, безоговорочно подчинялись им и не высказывали никаких разумных мыслей или собственных мнений в их присутствии. Следовательно, нет ничего удивительного, что Дуглас, обладающий реальной властью среди жителей приграничья, может высокомерно командовать любой женщиной, спать в ее постели, потому что ему так хочется. Словом, Адам — типичный представитель всех мужчин приграничной полосы, и ей следовало бы ожидать от него подобных поступков. Но сегодняшний вечер послужит для него хорошим уроком. Пусть только попробует пошутить с Мэри Кейт Макферсон!

В большом камине, расположенном у северной стены спальни, потрескивали поленья, объятые пламенем, на столе у двери стояли свечи в массивных подсвечниках. К великому удовольствию Кейт, поблизости не было ни одной ночной горничной. Ее молодая служанка, сопровождая свою госпожу, простудилась, и у нее поднялась температура. Мэри отправила девушку в комнату для прислуги, чтобы не заразиться самой. Можно отпустить и горничную тети, но вдруг Дуглас уже на полпути к ней?

Кроме свечей, на столике у двери стоял кувшин с водой для умывания, таз и графин с вином, но в данную минуту все эти предметы совсем не интересовали Кейт. Она зажгла свечи, затем поспешно сняла с себя платье и швырнула его на табурет. После этого Мэри вытащила заколки из прически и откинула локоны на обнаженные плечи. Вздохнув, она стащила юбки и потянулась к шкафу. Набросив на голову тонкую батистовую косынку и поправив пряди волос, Кейт достала теплый меховой халат. Одевшись и сунув ноги в мягкие туфли без задников, она присела у столика, взяла щетку и, бормоча нелестные слова по адресу сэра Дугласа, принялась расчесывать непокорные кудри.

Чуть позже Мэри подошла к высокому окну спальни, закрытому тяжелыми дубовыми ставнями, и с помощью специального шеста открыла верхние щеколды. Поставив на место громоздкую «открывалку», она повозилась с нижними запорами и во всю ширь распахнула массивные створки, предоставив возможность холодному воздуху свободно разгуливать по комнате.

По черному небу мчались огромные серые облака, подгоняемые порывистым ветром, но снегопад прекратился. Сквозь разрывы туч пробивался робкий свет луны; укрытая снегом равнина мирно погрузилась в сон. Кейт подумала, что лучше бы родственники потратили деньги на надежные стекла, чем на никому не нужные декоративные балкончики.

Она погасила свечи, сбросила теплый халат и нырнула под толстое стеганое одеяло, предварительно расстелив поверх него теплые вещи, позаимствованные из шкафа. Ворочаясь, чтобы согреться, Мэри внимательно, затаив дыхание, прислушивалась к звукам извне, стараясь определить, не приближается ли кто-нибудь со стороны длинной галереи.

Мимо дверей ее спальни проследовало несколько человек. Прошло почти десять минут, прежде чем задребезжала щеколда и раздался обольстительный шепот Дугласа. Кейт задержала дыхание, на губах заиграла слабая улыбка.

Он окликнул ее еще раз, уже громче, и постучал в дверь. Кейт, притаившись, хранила молчание и ждала до тех пор, пока с проклятиями Адам не ретировался вниз по лестнице. После этого она повернулась, легла на живот и приготовилась ко сну, оставаясь по-прежнему невинной и безгрешной.

Через пятнадцать минут Мэри достигла того состояния, которое нельзя назвать ни сном, ни бодрствованием. Вдруг с балкона донесся глухой скребущий звук, а затем — сильный удар, не на шутку встревоживший ее. Изрядно перепугавшись, Кейт решила, что это, скорее всего, напоминает шорох подошв по чему-то твердому. Неожиданно полумрак спальни сменился почти полной темнотой: кто-то застыл на высоком подоконнике и перекрыл поток лунного света.

Мэри приоткрыла глаза, но головы не повернула, чтобы ненароком не насторожить вторгшегося незнакомца. «Видимо, — мелькнуло в ее голове, — обыкновенный ночной воришка. Он решил воспользоваться моим сном и поживиться некоторыми вещицами, которые есть у каждой состоятельной женщины». И тут же Кейт засомневалась в достоверности своего предположения. Может ли обычный грабитель вскарабкаться на стену высотой в тридцать или более футов и забраться на занесенный снегом балкон?

Когда незваный «гость» осторожно заскользил вдоль кровати, Мэри бросила быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц и рассмотрела силуэт незнакомца на фоне угасающего пламени в камине. Она не могла ошибиться и сразу узнала эту высокую фигуру, эти широкие мускулистые плечи, этот легкий, почти кошачий шаг. Теперь он действительно двигался к ней. Когда «гость» остановился у изголовья ложа, Кейт еще плотнее смежила веки и постаралась дышать медленно и глубоко. Она очень надеялась обмануть «ночного посетителя»: если он подумает, что «объект» крепко спит, то оставит ее в покое и уберется восвояси.

Мэри представила, как нарушитель спокойствия осторожно приближается к кровати, затем услышала какой-то неясный звук, донесшийся от прикроватного столика. Открыв глаза, она увидела, что «гость» опустился на колени перед угасающим камином, помешал угли взятым в корзине поленом и зажег свечу, взятую со столика. Затем он встал и резко повернулся, чего никак не ожидала Кейт. На его лице сияла ослепительная улыбка. Мэри мгновенно села, кутаясь в одеяло, и придвинула к себе поближе теплый халат.

— Прочь! — ровным голосом произнесла она, радуясь тому, что сорвавшееся с ее уст слово прозвучало уверенно и спокойно, несмотря на пересохшее от страха горло.

Дуглас улыбнулся еще шире и приветливее.

— Ах, милочка, вам совсем не стоит сердиться. Просто доверьтесь мне. Конечно, я изрядно задержался, но вы же знаете, что у меня много срочных дел. Поэтому поистине жестоко с вашей стороны закрывать дверь так рано.

— Вы не нужны мне здесь! — резко бросила Кейт. — Тем более, в моей жизни никогда еще не было подобных инцидентов. Задумайтесь над этими словами! Или вы решили воспользоваться моей невинностью?

Адам лукаво рассмеялся.

— Дорогая, ваше предложение звучит очень заманчиво. Что же касается доверия… Вы ведь и в самом деле улеглись спать… — Мэри протестующе вскинула руки. — Да, да, милая моя. Не считайте меня круглым дураком, прошу вас. Но вы бы рассердились на вашего покорного слугу еще больше, посмей он напомнить вам о безудержных фантазиях вашего милого дядюшки. И все-таки… У него под каждым окном существует балкон! Кроме того, не хотелось бы упоминать о неестественной любви всех горцев к ночной прохладе. Зачем оставлять хотя бы одну ставню открытой?! Это же крайне опасно для вашего драгоценного здоровья. Нет, нет, не обижайтесь! Просто я напоминаю вам истину, о которой не забывают все цивилизованные люди. О, эта пагубная привычка жителей гор!

— Ну и что предосудительного вы заметили в наших обычаях? — с кислой гримаской на лице поинтересовалась Мэри. — Ведь ваш поступок говорит лишь о том, что мужчины, не умеющие ценить женщин, идут в своих поползновениях напролом, словно не понимая самого простого — бороться со стихиями гораздо труднее и опаснее, чем с представительницами слабого пола. — «Тем не менее, — произнесла она про себя, — моя привычка спать с открытыми окнами и впрямь таит в себе опасность, в чем я только что убедилась».

Когда Дуглас присел на край кровати и потянулся к ней, Кейт увернулась.

— Что вы делаете?!

— Гм… А зачем я сюда, по-вашему, пришел? — ответил он вопросом на вопрос.

Мэри продолжала потихоньку перемещаться к спинке кровати. Адам поставил подсвечник на стол и, нахмурившись, внимательно посмотрел на нее. — Барышня, ваша игра начинает утомлять меня. Я доказал свое желание видеть вас, попав к вам столь необычным способом. При этом мне пришлось прыгать с одного балкона на другой. А если бы я сломал себе шею?

— Ну, они располагаются не так уж далеко друг от друга, — неуверенно протянула она. Ее голос теперь звучал, как у человека, собирающегося сдаться на милость победителя. — Между ними не более четырех футов.

— Сомневаюсь, милая барышня! — безапелляционно отрезал Дуглас. — Если брать самое меньшее расстояние от балкона до балкона, оно составит не менее двенадцати футов. Кстати, парапеты покрыты оледеневшей снежной коркой. Поэтому-то мне и пришлось рисковать жизнью. Ладно, хватит об этом. Я уже извинился за свое опоздание, хотя не чувствую себя виноватым ни на йоту. Заметьте, мне совсем непривычно просить у кого бы то ни было прощения… А посему… подвиньтесь-ка поближе, сделайте одолжение.

С этими словами Адам поставил колено на край кровати и потянулся руками к совершенно ошеломленной Кейт.

— Нет!

Сжавшись в комок и отпрянув в сторону, Мэри изрядно ударилась о стену. Дуглас замер, его правая рука так и осталась висеть в воздухе. При свете догорающего камина Кейт заметила, как сузились глаза сэра Адама.

— Послушайте, а вы часом не желаете что-нибудь выпить, чтобы сначала согреться изнутри? — дрожащим голоском поинтересовалась Мэри. — Вон там на столике, рядом с дверью, стоит графин с отличным вином. Оно очень нравится моему дяде.

— Но я не… — Дуглас заколебался, не отрывая от нее глаз. Затем улыбнулся и, к ее великому облегчению, отошел от кровати. — Понимаю. Вы ведь совсем не имеете опыта, хотя и водите меня за нос, заставляя впустую валяться у вашего ложа. Что ж, это не так уж и плохо, милочка моя. Возможно, немного выпив, мы оба подобреем.

Подняв подсвечник повыше, Адам повернулся к двери. Лишь только он оказался спиной к ней, Кейт бесшумно выскользнула из-под одеяла и стремительным броском переместилась в дальний угол комнаты. Оттуда оставалось всего несколько шагов до открытого окна. Стараясь не шуметь, Мэри схватила шест для открывания задвижек и шагнула за широкую спину Дугласа именно в ту секунду, когда он потянулся за вином. Совершенно не задумываясь о последствиях, она с силой, о которой и сама не подозревала, взмахнула своим импровизированным оружием над головой, словно это был обыкновенный хлыст.

Адам, конечно, почувствовал движение позади себя, но это произошло слишком поздно. Лишь только он повернулся, металлический наконечник шеста стремительно обрушился на его голову и угодил прямо в висок. Дуглас, ошеломленный неожиданным ударом, без звука рухнул к ногам испуганной Кейт.

Она долго смотрела на распростертое у ее ног мужское тело, скованная ужасной мыслью об убийстве, но потом успокоилась, заметив, что Адам дышит. После всех сегодняшних волнений в душе Мэри остался лишь неприятный осадок раздражения. Она попыталась сдвинуть Дугласа с места. Это оказалось для нее нелегкой задачей. И все-таки Кейт ухитрилась оттащить его в пустую длинную галерею, где Адам начал потихоньку приходить в себя и что-то бормотать. Это напугало ее еще больше, и Мэри метнулась назад в спальню. Она быстро захлопнула дверь, закрылась на задвижку, затем опрометью бросилась к окну, чтобы надежно запереть ставни, и прыгнула в постель.

До тех пор пока она не укуталась с головой в одеяло, Кейт просто не осознавала, насколько сильно дрожит. Ей было непонятно, отчего это происходит: то ли от холода, то ли в результате реакции на отчаянный поступок. Спустя десять минут Мэри почувствовала себя совершенно разбитой и подавленной. Она опустила стеганое одеяло до подбородка и тяжело вздохнула.

Неожиданно дверь содрогнулась от мощнейшего пинка, а затем послышались звуки удаляющихся шагов. После этого наступила долгожданная блаженная тишина.

«Оказывается, Дугласу даже не потребовалась помощь врача. Что ж, это неплохо», — с удовлетворением подумала Кейт и поправила подушку под головой, устраиваясь поудобнее.

 

ГЛАВА 2

На следующее утро Мэри, проснувшись, сразу же узнала приятную новость: сэр Дуглас и его спутники покинули Кричфилд вскоре после восхода солнца.

Отправляясь домой, Кейт очень надеялась, что ей никогда больше не придется встретиться с красавчиком Адамом. Не волновала ее и возможная встреча с Кеннотом Гиллеспи. Впрочем, свидания с другими мужчинами тоже не могли доставить ей никакого удовольствия.

Потянулись долгие однообразные дни под крышей родного дома на берегу Спай. В течение этого времени она хлопотала по хозяйству и иногда посещала вечеринки и балы, проходившие в соседних имениях. Это немного разнообразило спокойную, без эмоциональных всплесков, жизнь Мэри и приносило определенное наслаждение и удовлетворение.

Пролетели рождественские праздники, прошли январь и февраль, принесшие с собой отвратительную и неприятную погоду. Именно зимой горных районов достигло известие о казни королевы Марии, напомнив Кейт о последней ночи, проведенной в Кричфилде. Страшная новость уже успела обрасти жуткими подробностями. Говорили, якобы казненная носила алую детскую юбочку и до последних секунд жизни сохраняла свою былую красоту, несмотря на то, что под париком не росло ни единого волоска. Рассказывали, она не проявила ни малейших признаков страха, когда предстала перед палачом. Королева Мария сама опустилась на колени и положила голову на плаху… Эти подробности хотя и увлекали Кейт, но она ни с кем не стала обсуждать их, даже с отцом.

Дуглас и его сподвижники потерпели полное поражение. Попытки Адама спасти королеву Шотландии не привели к желаемому результату. Ну, а ночное происшествие в Кричфилде ушло в прошлое. Тем более, никто не подозревал, что Мэри узнала некоторые секретные сведения, касающиеся заговора.

В течение суровых зимних месяцев ее жизнь немного потускнела. Она стала меньше бывать в гостях, почти не заводила новых знакомств. И даже наступление весны ничего не изменило в привычном существовании Кейт, хотя и считалось, что в это время года девушки горных районов все чаще появляются на вечеринках. Однако отец продолжал упорно твердить об отвратительных дорогах и невозможности поездок на небольшие расстояния, не говоря уже о более далеких путешествиях.

Впрочем, Кейт сама старалась найти различные занятия, чтобы скрасить часы пребывания в родном доме. При этом она иногда с тоской вспоминала шумные балы и жалела, что отец так редко устраивает их. А ведь они так веселили ее и вызывали самые приятные эмоции! Но — увы! Мэри категорически отказывали в посещении различных компаний.

В последних числах апреля она попыталась устранить все недоразумения по данному поводу. Кейт упросила одного из солидных влиятельных знакомых поговорить с отцом, и тот буквально заставил главу семейства изменить свое мнение и убедил его не держать дочь взаперти. С большой неохотой и массой проклятий высокий седобородый Дункан Макферсон отослал Мэри с визитом к кузинам, Мердокам, проживавшим в десяти милях севернее усадьбы Макферсонов. При этом он строго-настрого предупредил дочь, дабы она вела себя, строго следуя правилам приличия, и не позволяла себе никаких вольностей. Кроме того, последовал и другой отцовский наказ. Дункан приказал — да, да, именно приказал — выбросить из головы все мысли о замужестве хотя бы, по крайней мере, на ближайшее время.

Каково же было удивление Кейт при возвращении из этой поездки, когда она узнала, что Дункан без ее согласия нашел ей мужа. Новость прямо-таки ошеломила Мэри.

Кстати, старик Макферсон не обладал ни тактом, ни качествами дипломата, которые обычно присущи почти каждому мужчине. Только представьте себе — он выпалил ей о своем решении, как только Кейт переступила порог родного дома.

* * *

После трудной и довольно неприятной дороги Мэри прошла в свою комнату, чтобы сменить платье. Переоблачившись в домашнюю одежду, она присела перед зеркалом и собралась поправить прическу. В этот момент раздался стук в дверь и вошел слуга, сообщивший, что хозяин дома просит зайти ее в гостиную, которую очень любила мама.

Кейт сразу сникла, взгляд стал отсутствующим. Хотя спальня освещалась только двумя тройными канделябрами, а в маленьком камине мерцали золотисто-оранжевые угли, посторонний человек мгновенно обратил бы внимание на то, как побледнело ее лицо. «Ничего не поделаешь — придется идти», — подумала Мэри и тяжело вздохнула.

— Послушай, дорогая, я нашел для тебя мужа, — повторил Дункан Макферсон, как только она вошла в комнату. Он почти мгновенно заметил в глазах дочери выражение какого-то странного спокойствия, и его голос зазвучал почти агрессивно: — Ты понимаешь, о чем я говорю?

— Папа, я уже слышала об этом.

— И больше тебе сказать нечего, а?

— Прости, отец, но мне неизвестно, что говорят в таких случаях, — произнесла она спокойным и почти безразличным тоном, удивившим их обоих. — Две недели назад в этой же гостиной ты заявил, что я еще слишком молода, чтобы думать о замужестве. Происходящее сейчас выглядит более чем странно. Оказывается, все уже на грани помолвки. По-моему, этот факт не требует никаких комментариев. Мне кажется, такая новость может лишить красноречия даже самого Демосфена.

— Вот именно! — рыкнул Дункан. — Мэри, как ты могла поверить, что я выдам тебя замуж за сына фермера?! Визит к Мердокам должен бы был излечить твою душеньку от такого безрассудства, но…

Кейт вызывающе вскинула голову.

— О! Я даже и не предполагала о… о желании Робина Маклеода разделить со мной тяготы жизни и, естественно, не думала об этом. Впрочем, я не люблю его ни капельки. Ну, в том смысле, как обычно принято по отношению к своему супругу.

— Гм… Любовь и замужество — совершенно разные вещи! Твое представление о супружеской жизни — полная чушь! Когда ты предстанешь перед алтарем, то поймешь, что я оказался прав, подыскав такого мужа. Тебе просто невозможно представить, чего это мне стоило!

— Папа, ты так говоришь, словно я уже достигла возраста старой девы. А ведь у меня есть довольно определенная надежда на лучшее. Мне кажется, мой суженый должен быть среди порядочных и добрых джентльменов… Как только моя тетя возьмет меня в Эдинбург…

— Что?! — гневно оборвал дочь Дункан. — Об этом не может быть и речи! Ты никуда не поедешь! — торжественно и властно заявил он.

В непоколебимость отцовского решения Кейт поверила сразу, потому что Сару Аберфойл считали нарушителем всех традиций рода Макферсонов. Это, в свою очередь, сказалось и на воспитании Мэри. Но поскольку у Кейт не хватило времени, чтобы правильно сориентироваться в сложившейся ситуации, она продолжала настаивать на собственном мнении по данному вопросу.

— Стоп! — оборвал дочь Дункан. — Разве я не говорил тебе, что дал слово сэру Адаму? Девочка моя, ты прекрасно знаешь — обратного пути нет и не может быть.

Это сообщение обрушилось на Кейт подобно снежной лавине, и в ее сознании непроизвольно возник образ мужчины с дерзкими карими глазами.

— Сэру Адаму?!

— Да, — гордо подтвердил отец. — Сэр Дуглас — один из богатейших людей Шотландии, хотя и рожден в приграничной полосе. Ей-богу, он обязательно получит титул графа. Но самое удивительное — и весьма немаловажное! — заключается в том, что сэр Адам находится в довольно близких и дружеских отношениях с Иаковом, королем Шотландии. Словом, сэр Дуглас горит желанием немедленно обручиться с тобой, дорогая моя.

— Сэр Адам Дуглас?!

Кейт постепенно приходила в себя и вновь обретала возможность здраво мыслить. В ее сознании возник целый клубок путаных умозаключений и зловещих воспоминаний, которые, как ей казалось, уже похоронены, забыты раз и навсегда. Мэри охватила дрожь, словно в уютную комнату ворвался стремительный порыв холодного пронизывающего ветра, неизменного спутника суровой октябрьской ночи.

Странный холод быстро сменился трепетным возбуждением, начавшимся в кончиках пальцев и молниеносно распространившимся по всему телу. У Кейт возникло ощущение, что она наблюдает происходящее как будто со стороны. Может, все это — лишь сон? Хотя совсем не похоже. Конечно, если бы отец не огорошил ее своим сообщением столь неожиданно, она смогла бы обдумать и проанализировать ситуацию более четко и ясно. В эту минуту Мэри не могла ничего вспомнить, кроме выражения высокомерия, надменности и заносчивости на лице Дугласа и его самоуверенных манер. Потом в ее воображении возникли изумленные глаза Адама при виде пятифутового шеста в нежных девичьих руках. «Что заставило этого проклятого обитателя приграничья жениться на мне?» — мучилась она и никак не могла разобраться в собственных чувствах и ощущениях.

— Неудивительно, что тебе приходят на ум всякие подозрения, барышня, — продолжал Дункан. — Но я еще раз должен подчеркнуть — это самая подходящая для тебя партия. Кстати, его отец — лорд Стрэчен, обладатель баронского титула. Когда у вас появится наследник…

Кейт с трудом вникла в смысл слов отца и отвернулась к окну. Сообщение о будущем замужестве поразило ее, но все-таки она старалась вести себя должным образом и оставаться спокойной. Мэри даже почувствовала некий трепет и волнение. Однако открытие, что именно Дуглас оказался ее поклонником, стало для нее неприятнейшим потрясением.

— Отец, ты несправедлив ко мне. Зачем тебе понадобилось выдавать меня замуж за сэра Адама? — наконец выдавила она. — Я не желаю быть супругой выходца из приграничной полосы. К тому же, мне не нравится этот человек.

— Зачем упрямиться? — раздраженно поинтересовался Дункан. — Я уже принял предложение сэра Дугласа, поэтому ты выйдешь только за него. И никаких возражений! — Расстроенный до предела, он поднял руку и принялся почесывать взлохмаченную голову. — Таких разговоров больше не должно быть, дорогая моя. Кстати, ты, возможно, помнишь его… Он сказал, вы однажды встречались. Именно после этого сэр Адам и решил сделать предложение, так как ты очень ему понравилась. При окончании нашей беседы он добавил, что земля Парлана Крисдейла будет передана в мое распоряжение. Правда, участок еще не принадлежит сэру Дугласу, но — сомневаться не приходится — обязательно станет его собственностью в самое ближайшее время.

Щеки Мэри побагровели от гнева, и в разговоре наступила неловкая пауза. Она просто не знала, что сказать по поводу последних фраз отца. Стало ясно, что Дуглас, предложив сделку с участком земли, желает приобрести контроль над поместьем Дункана, когда тот отдаст Богу душу. Теперь Кейт окончательно поняла: она нужна Адаму постольку-поскольку. Он просто хочет взять своеобразный реванш за поражение в Кричфилде и подчинить ее своей воле. О, этот человек прекрасно знает, как воспользоваться своей властью, обаянием и богатством!

В какой-то момент Мэри почувствовала, что вот-вот разразится истерическим смехом. Это ощущение появилось, когда она подумала о столь эффективном способе мести за удар шестом по голове в поместье дяди. Но отец очень серьезно взялся за решение вопроса о замужестве, так что сейчас совсем не до смеха. Он с присущей ему гордостью горца ни за что не отступит, и ей нечего ждать у моря погоды.

Чтобы спасти себя, Кейт решилась на крайнюю меру. Она не раз пользовалась этим способом воздействия на своего упрямого отца — тон ее голоса стал умоляющим.

— Папа, пожалуйста, выслушай меня… Я очень хорошо помню сэра Адама. Он не представляет собой ничего особенного. Этот человек высокомерен, заносчив и непочтителен. Ко всему прочему, сэр Дуглас совершенно не умеет ценить в женщине ее лучшие качества. Словом, я ненавижу его больше, чем могу выразить…

Мэри не успела закончить свой монолог, так как на нее обрушилась лавина угроз и проклятий. Она поняла, что решение отца окончательное, об ином варианте и говорить не стоит. Впрочем, случившееся не было для Кейт чем-то неожиданным. Она давно знала о существовании обычая, по которому глава семьи сам, без чьих-либо советов, выбирает мужа для дочери. Какими бы другими правами не пользовались молодые женщины горной Шотландии, им редко разрешалось принимать участие в обсуждении таких жизненно важных вопросов, как замужество. Несмотря на то, что юная горянка могла отказать любому поклоннику, отец имел полное право решать данную проблему совершенно самостоятельно. Будь то сын или дочь, но невыполнение воли главы семьи заканчивалось грандиозным скандалом и прочими неприятностями. Как правило, во многих уголках Шотландии, где жители в основном исповедовали кальвинизм, такое поведение молодых людей считалось незаконным и сурово наказывалось.

Мэри прекрасно понимала, что никогда не сможет открыто выступить против решения отца. Ведь он все-таки любит ее, любит больше всех на свете. Правда, Дункан чуть ли не лопается от гордости, заполучив такого жениха, как сэр Дуглас, и для него не имеет никакого значения место рождения этого человека. Важно лишь то, что сэр Адам сделал предложение его дочери. Более того, теперь на карту поставлена честь Макферсона: он дал слово. Конечно, Дункан поверил словам Кейт об отвращении к претенденту на ее руку и сердце, но рассматривал это чувство как естественное женское упрямство.

Она не могла даже поведать отцу о своей последней ночи в Кричфилде, потому что выяснение всех подробностей способно вызвать явное сомнение в ее честности. Макферсон вправе расценить поведение дочери как вызывающее: оно давало возможность Дугласу подумать, что она станет для него легкой добычей. Представление Кейт об истинном джентльменстве и манерах Адама Дункан посчитал бы простой уверткой. Он, с точки зрения мужской логики, осудил бы раскованность дочери и счел бы оскорбление, нанесенное Дугласом, вполне заслуженным. В какой-то миг Кейт захотелось немного солгать, чтобы сакцентировать внимание отца на поведении Адама. Этим приемом она смогла бы доказать свою правоту. Но Мэри тут же отказалась от такого хитрого хода. Дункан сразу примется задавать множество вопросов, выяснять подробности, а она совсем не умеет обманывать. Даже тот факт, что Кейт сумела защитить свою честь, почти не сыграл бы никакой роли. Ее грубоватая тактика не получила бы должного одобрения, так как сэр Адам Дуглас очень понравился отцу. Импульсивность считалась второй натурой Мэри. Из-за этого недостатка она часто страдала и терпела неудачи, потому что не умела размышлять над идеями, осенившими ее, а сразу же выкладывала их, раскрывая свои планы. Но теперь ей нужно постараться не совершить подобной ошибки к помалкивать, стараясь сохранять благоразумие.

Дункан шагнул вперед и положил свою сильную руку на хрупкое плечо дочери. Выглядел он довольно внушительно: выше среднего роста, поджарая мускулистая фигура, массивная грудь и крепкая шея. Кейт показалось, что отец сильно разгневан и готов пойти на крайние меры. Она непроизвольно напряглась и приготовилась к худшему. Но когда Дункан заговорил, в его голосе прорезались нотки тепла и участия.

— Успокойся, милая. Поверь мне, это чудесная партия. У Дугласа много денег, некоторую сумму он оформит на тебя. Зачем? Да чтобы скорее заполучить твою руку! Сэр Адам владеет большими земельными участками, и поэтому никогда не станет вмешиваться в мои дела и претендовать на поместье после моей смерти.

— А у тебя есть гарантии того, что именно так и будет? Однажды в разговоре ты упомянул о благоразумном горце, который никому не доверяет, кроме самого себя…

Макферсон неопределенно пожал плечами.

— Честно говоря, мне понравился сэр Дуглас — вот и все. Я понимаю, тебе страшно покидать родной дом. Впрочем, живут же люди и на границе. Ручаюсь, как только в твоих карманах заведутся лишние денежки и вокруг забегает множество слуг, ты быстро освоишься на новом месте. Это, поверь своему старому отцу, действительно здорово. Когда-нибудь вспомнишь наш разговор и не раз поблагодаришь меня.

— Этого не произойдет никогда, — тихо произнесла Кейт, сурово поджимая губы, раздосадованная тем, что отца так впечатлило неимоверное богатство Дугласа. И все-таки инстинкт самосохранения заставлял ее проявлять осторожность и держать свои эмоции под контролем. — Я не могу выйти замуж за жителя приграничья. Такой поступок выглядит бесчестно. Я не желаю компрометировать славное имя Макферсонов.

Дункан подозрительно взглянул на дочь.

— Это что еще за фокусы? Не буду… Не могу… Клянусь перед распятием Иисуса Христа, девочка, ты переходишь грань дозволенного! Уж не собираешься ли ты опозорить меня, заставив взять назад данное слово?! Хочется тебе или нет, но придется принять предложение этого человека!

Теперь Макферсон кричал, и Мэри поневоле пришлось умерить свой пыл. Все-таки ей хотелось добиться желаемого результата.

— Это замужество не принесет мне ни счастья, ни утешения. Впрочем, если Адам так тебе нравится, жени его на себе, а я за такого противного типа не выйду ни под каким предлогом! Почему мне приходится думать о чести нашей семьи?! Неужели ты ничего не понимаешь? Нет, я больше и слышать не желаю, как мой родной отец произносит имя этого бритого выскочки из приграничья!

Макферсон выпрямился и молча метнул на дочь яростный взгляд. Кейт в смятении задохнулась, осознав, что его терпению пришел конец. Но было уже поздно раскаиваться. Она отступила назад, пытаясь как-то смягчить обстановку.

— Прошу простить меня, папа. Мне действительно не следовало говорить с тобой в таком тоне.

— Нет, девочка моя, теперь твои извинения ни к чему. Сходи-ка лучше за подходящим к случаю прутиком, — довольно спокойно проговорил Дункан, отчетливо выделяя интонацией каждое слово.

— Папа, я…

— Помолчи! — громыхнул он, почти задыхаясь от внезапного приступа гнева. — Ты не смеешь дерзить мне, негодница! Сейчас ты получишь за все сполна! Видела человека только один раз — и уже несешь всякую чепуху в его адрес!.. Я не желаю терпеть твои выходки! — Дункан указал на дверь. — Иди и принеси хороший прут!

Тяжело вздыхая и сокрушенно покачивая головой, Кейт исполнила приказ отца.

Когда она с покорным видом протянула ему орудие наказания, Дункан бросил прут в камин. На этот раз так далеко дело не зашло. Он просто получил моральное удовлетворение и сразу успокоился.

— Ладно, будем считать, что сделка состоялась, — уже более миролюбиво произнес Макферсон. — Так вот, сэр Адам приедет завтра, чтобы обо всем переговорить с тобой лично. Ты по этому случаю принарядишься и умеришь свой нрав, хотя… Словом, соблюдай приличия и… давай покончим с неповиновением. Надеюсь, девочка, тебе все ясно?

— Да, — прошептала Мэри, но в душе решила оставаться непоколебимой и не идти ни на какие уступки.

Итак, намерения отца полностью определились. Теперь абсолютно ясно, что он не станет колебаться при выборе средств для достижения намеченной цели. Правда, Дункан не считался жестоким человеком, но зато обладал невероятным упрямством. Кейт прекрасно понимала, что ее упорство — особенно в данном случае — ничто по сравнению со стремлениями главы семьи.

Она вытерла набежавшие слезы тыльной стороной ладони, но этот жест не вызвал у отца ни капли сострадания. Он отослал ее спать, оставив без ужина, как обычно поступал во времена детства, когда дочь ухитрялась в чем-то провиниться. Откровенно говоря, Дункан был довольно мягок и проявлял некоторую терпимость к дерзким выходкам Мэри. Другой бы на его месте принял более радикальные меры.

Кейт очень хорошо понимала и соглашалась с мнением отца, что в ее поведении довольно часто появляются моменты, о которых потом приходится горько сожалеть. Например, с языка запросто срываются оскорбительные для собеседника слова. Но в таких случаях она никогда не пыталась увиливать от заслуженного наказания. А вот сегодня…

Мэри знала, что до глубины души разочаровала отца, даже шокировала его. Он, скорее всего, ожидал от нее проявления дикого восторга. «Да, другая девушка, будучи на моем месте, просто подпрыгнула бы до небес, — подумала Кейт. — Ведь каждая юная особа, обладающая здравым умом, придала бы больше значения общественному положению и богатству сэра Дугласа, нежели такой незначительной мелочи, что ее принуждают жить в приграничье да еще под пятой высокомерного и надменного мужа». Но она не относилась к разряду таких девушек. Кейт свято верила в божественное начало брачного союза и не желала находиться рядом с таким человеком, который закабалит ее и будет обходиться с ней, словно она представляет собой его личное имущество.

Добравшись до своей спальни, Мэри упала на кровать и с головой погрузилась в океан тягостных раздумий. Как же ей выпутаться из этой неприятной истории? Можно ли избежать ненавистного ей обручения с сэром Дугласом? Но на ум ничего не приходило, и вскоре она уснула, обиженно всхлипывая во сне.

Существовал единственный способ раз и навсегда покончить со всеми неприятностями, свалившимися, как снег, на бедную голову Мэри, — обратиться к здравому рассудку сэра Адама. Но обладает ли он таковым?

* * *

Утром Кейт поняла, что ей все равно придется заканчивать нелегкий разговор с отцом по поводу предстоящего замужества. Настроение упало, но ничего не поделаешь.

Она привела себя в порядок, чтобы Дункан не сделал замечания и не ворчал насчет неряшливости некоторых молодых особ. Для этого Мэри гладко зачесала волосы вверх, а на прическу набросила изящную кружевную сетку, надела красивое платье, подол которого портниха расшила малиновыми и желтыми розами с зелеными стеблями и листьями.

— Доброе утро, милая, — поздоровался с ней отец, заметив Кейт при входе в гостиную. — Кажется, прямо с утра все складывается прекрасно. По-моему, нам сегодня предстоит попировать и отведать чего-нибудь вкусненького. Готов спорить, что у тебя неплохой аппетит и ничто не сможет испортить его.

Она постаралась уклониться от ответа и даже не попыталась продолжить разговор. Пока служанка подавала завтрак, Дункан продолжал хранить молчание и лишь задумчиво посматривал на дочь, отмечая про себя ее угрюмый вид. Мэри притворилась, что увлечена едой. Постепенно она снова погрузилась в свои невеселые мысли и даже не заметила блюда с копченой сельдью, которое отец подал ей собственноручно.

— Кушай, малышка. Мне бы не хотелось, чтобы ты упала в обморок от голода прямо у ног сэра Адама.

Последняя фраза вывела Кейт из состояния прострации, и она прикусила губу, избегая встречаться со взглядом Дункана.

— Вряд ли меня можно назвать слабым созданием, — наконец тихо сказала Мэри, намазывая мармелад на сдобную булочку и по-мышиному обгрызая ее, дабы угодить отцу.

— Девочка моя, — с нотками беспокойства в голосе обратился к ней Дункан, — надеюсь, ты не поставишь меня в неловкое положение? Не подвергнешь своего отца позору и унижению своим… гм, гм… поведением?

— Ни в коем случае, сэр, — с улыбкой отозвалась она, но в глазах промелькнула тень иронии. — Думаю, это не будет способствовать большому успеху в глазах некоторых… приезжих.

— Значит, ты пришла в себя окончательно?

— Можешь считать, что все в порядке. Впрочем, мне кажется, сэр Дуглас не согласится снять с себя пиджак, и посему…

— Никогда не проси ни о чем подобном этого человека! Такой жест рассматривается как честь, которую он может оказать тебе и всему клану. Так что опасайся опозорить имя Макферсонов своей дурацкой болтовней! — Он бросил на дочь свирепый взгляд. — Скажи честно, ты повинуешься мне, девочка? Или придется проклясть тебя? Улавливаешь мою мысль, Мэри Кейт?

— Еще бы, — ответила она, глубоко вздыхая. — Но мне отвратительна сама идея замужества! Боже, стать женой человека, который только и мечтает подчинить меня и заставить соблюдать все правила и нормы, принятые у жителей приграничной полосы, — это просто ужасно! Господи, быть вечной рабой мужа!.. Я не могу вести себя так же смирно, как моя тетушка в Кричфилде.

Карие глаза Дункана тревожно блеснули, выдавая его внутреннее напряжение.

— Ну-у, милая моя, если в твоем характере и существует что-то от тети, то это лишь самая мизерная часть. Но представь себе, на что походила бы жизнь самого Кричфилда, женись он на моей сестре, а не на сестричке твоей дорогой матушки.

У Мэри осталось самое удручающее впечатление от сцены у камина, которую ей пришлось наблюдать в последнюю ночь в Кричфилде: изрядно пьяненький хозяин дома развалился в кресле возле стола для игры в кости. Около него суетились не менее охмелевшие друзья-приятели. А теперь в такой же ситуации Кейт представила суровую жилистую фигуру неукротимой сестры ее отца. В душе Мэри наступило просветление, и она с улыбкой взглянула на Дункана.

— Папа, не уводи разговор в сторону! Все-таки мое будущее пока зависит от меня самой, не так ли? Что ж, если мне придется стать женой этого человека, то я обязательно займусь его воспитанием, чтобы он понимал: хозяйка дома, родившая на севере Шотландии, никогда не должна превращаться в личное имущество супруга. Муж обязан научиться обращаться со своей милой, если рассчитывает на ее покорность.

Макферсон, почувствовав смену настроения Кейт, улыбнулся.

— Интересно, а как ты поведешь себя со мной, когда станешь замужней женщиной? Мне кажется, даже твоя мама дважды подумала бы, прежде чем допустить какую-либо оплошность, общаясь с таким молодым человеком, как сэр Дуглас. Кстати, если вы поссоритесь, не мечтай вернуться домой. Предупреждаю сразу, что не пущу и на порог. Твое место будет рядом с мужем. Нечего отираться около меня! Сами повздорили — сами и разбирайтесь.

Вспомнив ту ночь в Кричфилде, посылаемые Адамом проклятия и дикие удары ногой в дверь ее спальни, Мэри внутренне содрогнулась и подумала, что предположение отца о выходках мужа может вполне подтвердиться. Кроме того, у Дугласа есть весьма веские причины для подобного поведения. И все-таки Кейт дала себе слово, что Адам обязательно раскается перед ней за проявленную наглость в Кричфилде, прежде чем состоится их бракосочетание. Глубоко вздохнув, она улыбнулась еще шире и поинтересовалась у отца, когда ожидается прибытие сэра Дугласа.

— Обещал приехать около половины десятого. Вероятно, с ним будут его друзья. О!.. Остался еще один маленький вопросик… — На лице Дункана мелькнула тень беспокойства. — Тебе придется принять во внимание то, что у сэра Дугласа туго со временем. Ему нужно постоянно находиться при королевском дворе, поэтому сэр Адам хотел бы оформить брак как можно быстрее.

— Гм… Как скоро?

«Сейчас для меня главное — принять вызов, поднять перчатку, — подумала Мэри, — а все детали — потом. Сейчас им не стоит придавать большого значения».

— Ничего не могу сказать определенного. Он только сказал мне, что сроки необходимо обсудить в более спокойной обстановке.

— Но ведь все это может продолжаться месяц или даже больше, — спокойно заметила Кейт. — В конце концов, нужно же подготовиться к соглашению.

— Совершенно верно, — поспешно поддержал дочь Дункан, но в его глазах мелькнула тень сомнения.

Они в молчании закончили завтрак, а затем отец предложил Мэри находиться в гостиной, чтобы потом — когда приедут гости — ее не пришлось разыскивать.

Кейт восприняла эту просьбу без особого энтузиазма, поскольку такое «веселое» сидение без дела в списке ее любимых занятий не значилось. Вообще-то она считалась искусной рукодельницей. Например, все тончайшие вышивки на своих нарядах Мэри делала сама. Эта кропотливая и замысловатая работа приносила ей полное удовлетворение. Правда, их экономке, Мораг Макбейн, приходилось помогать своей юной хозяйке. Женщина сучила пряжу, делала подрубку и украшала каймой почти каждую вещь, вышедшую из рук Кейт. В корзине домашней искусницы постоянно лежало несколько незаконченных вышивок, потому что частенько у нее не хватало времени и терпения довести начатое дело до конца. И все-таки, несмотря на этот неприятный недостаток, работа в конце концов завершалась — дом на берегу реки Спай украшался еще одной диванной подушечкой, расшитыми шторами или стеганым одеялом. Причем все рисунки для этих вещиц Кейт придумывала сама.

Тяжело вздохнув, Мэри расположилась в гостиной и принялась наводить порядок в изрядно захламленной корзине с рукоделием. Она хотела избавиться от неудавшихся вышивок, обрезков витого шнура, перепутанных шерстяных и шелковых ниток. Кроме того, нужно было прострочить некоторые незавершенные вещицы.

К половине десятого ей совершенно наскучили как выполняемая работа, так и одиночество. Когда Мэри услышала шум, донесшийся со стороны двора, то с облегчением вздохнула и отложила рукоделие до лучших времен.

Она поспешила к окну и приоткрыла зеленые бархатные шторы. В этот момент сэр Адам уже спешился и передал поводья своего великолепного скакуна улыбающемуся мальчику-слуге.

Ей почему-то показалось, что он вроде бы стал выше ростом да и выглядит более элегантно, чем при их первой встрече в Кричфилде. Теперь на нем были надеты темно-зеленый камзол и короткие облегающие бриджи, которые прекрасно подчеркивали достоинства его фигуры и придавали щегольский вид кандидату на роль ее мужа.

Сэр Дуглас небрежно отбросил в сторону дорогое, отделанное мехом, пальто из пурпурного бархата. В воздухе сверкнула аметистовая брошь, приколотая к наряду. Камзол Адама украшал щегольский кружевной воротник, резко контрастировавший с темной кепкой, которая покрывала его аккуратно подстриженные кудри.

Он ловко и привычно бросил монету слуге, грациозным движением поправил головной убор и решительно направился к дому. Твердость шага ясно говорила о его нетерпении.

«Господи! Оказывается, Дуглас действительно жаждет видеть меня!» — покраснев, подумала Мэри и заметалась по комнате, не зная, что предпринять и как вести себя, когда он переступит порог гостиной.

 

ГЛАВА 3

Кейт поспешно села в кресло и машинально взяла в руки отложенное рукоделие, заставляя себя расслабиться и выглядеть спокойной. Она не хотела, чтобы Дуглас заметил ее волнение.

Прошло около десяти минут, прежде чем распахнулась дверь и в гостиную, сияя улыбкой, вошел сэр Адам. За ним следовал Дункан, стараясь не встретиться глазами со взглядом дочери. Мэри поднялась из кресла и сделала реверанс, приветствуя гостя. Она сразу же отметила веселое настроение своего будущего супруга.

Сэр Дуглас, лукаво прищурившись, с подчеркнутой нежностью поздоровался с ней и пожелал успехов во всех начинаниях.

— Твой отец, милая, говорил, что тебя нужно уговаривать… — Его улыбка стала еще ослепительнее. — А по-моему, не стоит смущаться и краснеть. Несколько дней назад я напрямик спросил Дункана, как он относится к тому, что мне хотелось бы связать с тобой свою судьбу, и получил исчерпывающий ответ. Мне кажется, так намного лучше, чем применять всякие тактические приемы, прощупывая «силы противника». Открытый натиск всегда приносит желаемый результат. Я заверил Дункана, что не имею намерения откладывать наши дела в долгий ящик. Считаю, чем меньше занимаешься ухаживаниями и прочими подобными штучками, тем лучше.

— Это так похоже на вас, сэр. — Кейт метнула в сторону отца выразительный взгляд, а затем повернулась к Адаму.

Тот обиженно вздохнул.

— Господи, девочка, я имею представление о широте твоих стремлений и желаний, но только не говори мне о другом мужчине, которого ты считаешь верхом совершенства.

— Это исключено! — резко бросил Макферсон. — Да, действительно, пару недель назад мы выпивали с Маклеодом по этому поводу… Совсем чуть-чуть виски… Правда, я тут же постарался поставить все точки над «i».

— Тебя, скорее всего, напугал бедняга Роби, — состроив кислую гримаску, произнесла Мэри. — Он сделал мне предложение только потому, что ты разозлился на него без всякой видимой причины. В качестве мести Маклеод решил поставить под угрозу мою честь.

— И как это у него получилось? — осведомился Дункан, с издевкой поглядывая на дочь. — Прости мое любопытство, дорогая, но мне приходится проявлять его под гнетом сложившихся обстоятельств.

Кейт бросила на отца пристально-осуждающий взгляд, и тот поторопился исправить возникшую неловкость.

— Простите, сэр Адам, она просто вводит вас в заблуждение. Да любой из родителей рассердился бы, если бы заметил тайные свидания дочери с сыном арендатора, обладающего скудным умом и двумя пенсами в кармане. Я, конечно, постарался не раздражаться, — добавил Дункан, вскидывая брови, и Мэри покраснела. — Это были встречи двух невинных детей, не более того. Но поверьте, я с треском прогнал его, когда он додумался предложить руку и сердце моей дорогой девочке.

— Гм, гм… Знаете, вы очень откровенны… Своими действиями вы направили дочь на истинный путь. Кстати, не могу одобрить поведение молодых людей, добивающихся тайных свиданий.

— О, сэр Адам, я сразу же отослал ее к кузинам. Ну и, конечно, хорошенько отшлепал. Словом, постарался вправить ей мозги. Да, и еще… Пять минут назад мне снова пришлось применить крайнюю меру воздействия.

— Это в порядке вещей. Ничего не поделаешь — женский пол, — пробормотал Дуглас с некоторым презрением.

— Что, что вы говорите?

— Женский пол, — повторил гость, теперь уже ухмыляясь. — Мой отец давно пришел к выводу, что все женщины кроят свою одежду с таким расчетом, чтобы она защищала их от справедливой кары и проявлений гнева со стороны мужей и отцов. Например, поведение моей сестры значительно улучшилось, как только он сделал это открытие.

— Клянусь на кресте, — подхватил Дункан, бросив подозрительный взгляд на широкие юбки дочери, — что его умозаключения по данному вопросу не могут быть подвержены сомнению.

Кейт ужаснулась тому направлению, которое приняла беседа, и, вскипев от негодования, бросила:

— Вы, двое! Как только можно стоять и обсуждать меня, словно я — ничто, нуль, набедокуривший ребенок!

— Вполне справедливое замечание, — с напускной нежностью произнес Дуглас. — Нам было бы намного удобнее, если бы мы сидели, но ты же знаешь, что в то время, когда женщины продолжают оставаться на ногах, джентльмены не имеют права находиться в удобных креслах.

— О!

От ярости, мгновенно охватившей ее, Мэри лишилась дара речи. Она исподлобья посмотрела на улыбающегося Дугласа, набираясь сил и смелости, чтобы противостоять ему.

— Ну, хватит, дочка, — резко сказал отец. — Не слишком ли ты вольничаешь? Немедленно сядь и укроти свой гнев.

Кейт опустилась в кресло, чувствуя себя на грани истерики. Ее рукоделие валялось на полу, и Адам нагнулся, бережно поднял его и принялся пристально рассматривать рисунок.

— Рождественская тема, — наконец произнес он, поощрительно улыбнулся и протянул незаконченную вещицу Мэри. — Знаете, я всегда преклоняюсь перед женщинами, которые умеют создавать прекрасное.

— Однако это не относится ко мне, — вызывающе бросила Кейт.

Стараясь не встречаться глазами с отцом, она с благодарностью восприняла дипломатический ход Дугласа. Он внезапно прекратил свои нападки и, удобно устроившись в кресле, перевел разговор на общие темы. Очень скоро Дункан расслабился и даже приказал подать пиво. Мужчины увлеклись обсуждением погоды, охоты, лошадей и прочих дел, не вызывающих никаких споров. Наконец Адам поставил кружку в сторону и поднялся на ноги.

— А теперь, моя повелительница, мне придется покинуть вас. Дела, знаете ли. Но завтра я непременно вернусь, чтобы начать пристойно ухаживать за вами.

Мэри вызывающе промолчала, а ее отец снова начал сыпать замечаниями и увещеваниями. Дуглас постарался немного разрядить обстановку, обратившись к раскипятившемуся Макферсону.

— Сэр, умоляю вас, не берите свою дочь в оборот. Я сам сумею заставить эту упрямицу быть помягче.

— Очень надеюсь, что сможешь, парень. Она ведет себя, словно дикая кошка. Правда, это не лишено определенного благоразумия и выдержки… Думаю, вы преодолеете возникшее препятствие.

Произнося эти фразы, Дункан потрясал головой и как-то странно пофыркивал, подчеркивая этими звуками свое негодование. Кейт, несмотря на раздражение, едва смогла удержаться от смеха, увидев перекошенное от возмущения лицо отца.

— Сэр, мои способности не должны вызывать сомнений, — самоуверенно успокоил его Дуглас, пристально наблюдая за реакцией Мэри. — В самое ближайшее время у меня будут свободны две недели… Уверен, этого вполне хватит, чтобы довести начатое дело до конца. Великий Господь создал мир всего за семь дней, неужели мы не справимся за четырнадцать?

— Да, парень, Бог действительно сумел сотворить нечто грандиозное, но ведь Ему не пришлось учитывать мнение женщины. Как рассказывает Библия, Господь отложил ее создание до самой последней минуты. А когда Он сотворил прекрасную половину человечества, то потребовался целый день, чтобы прийти в себя после трудов праведных.

Дуглас громко рассмеялся, и Мэри пришлось сделать вид, что рассуждения отца ее нисколько не касаются. Через несколько минут Адам откланялся, и Дункан вышел вместе с ним из гостиной, предоставив дочери возможность поразмыслить в одиночестве.

Замечание Дугласа о творении Всевышнего наверняка предназначалось именно для нее. Следовательно, свои свободные две недели он потратит на ухаживания за ней. «Конечно, после этого, — решила Кейт, — сэр Дуглас обязательно вернется ко двору короля и пробудет там до дня свадьбы. Они с отцом еще не назвали точной даты, но, мне кажется, задержки не предвидится. Впрочем, это уже не имеет никакого значения».

Мэри услышала, как отец приказал привести коня гостя. Значит, он доведен до крайней точки кипения и ей предстоит выслушать массу нелестных фраз за недостойное поведение — с точки зрения Дункана — в присутствии сэра Адама. Правда, отец решил передать часть проблем, касающихся будущего дочери, в руки самого Дугласа. Да, в первой схватке с этим красавчиком ей повезло, и она вышла победительницей. Но вторая встреча полностью проиграна, и все призы отданы жителю приграничной полосы. Обдумав создавшуюся ситуацию, Кейт дала сама себе слово, что в следующий раз, когда они встретятся, она будет вести себя более спокойно и вежливо, даже если это и не принесет ей желаемого результата.

* * *

Когда на следующее утро сэр Дуглас прибыл в домик на берегу реки Спай, Мэри встретила его улыбками и приветливыми фразами о дороге, погоде и прочих мелочах. Но если она мечтала таким образом озадачить своего «противника», то глубоко ошибалась.

Сэр Адам поприветствовал ее, и в его глазах вспыхнул озорной огонек.

— Гм… Значит, сегодня меня удостоили чести лицезреть обратную сторону медали, да?

Кейт опустила ресницы, что он воспринял как проявление застенчивости. Этот жест восхитил Дугласа. Посмеиваясь, он продолжил:

— У вас, оказывается, множество вариантов настроения… — Адам повернулся к Дункану, стоящему рядом. — Сэр, мне кажется, моя жена никогда не надоест мне. Я начинаю убеждаться, что сделал даже более мудрый выбор, чем предполагал с самого начала.

Тот покачал головой, словно не знал, как ему быть дальше с этой парочкой, и предложил гостю выпить пива. Дуглас сразу же возразил, заявив, что ему представляется более уместным пригласить свою избранницу совершить верховую прогулку. Тем более, сегодняшнее прекрасное утро прямо-таки располагает к такому времяпрепровождению.

Кейт отказалась, ссылаясь на холод и на свой неподходящий костюм. Кроме того, ей не совсем ясно, прилично ли выезжать на прогулку одной, без присутствия какого-либо третьего лица.

Мэри показалось, что Адам совершенно не против продолжать разговор в подобном духе, но все испортил отец. Он вмешался, оборвав их вежливые разглагольствования, и рявкнул:

— Не сходи с ума, девочка! Сэр Дуглас вот-вот станет твоим мужем, и я полностью доверяю ему. Неужели он не сможет присмотреть за тобой? Касательно же холода… На небе нет ни облачка, так что солнышко быстро согреет вас, да и прогулка подействует благотворно на твое состояние. Отправляйтесь с Богом.

— Если это твое желание, отец…

Кейт сделала реверанс, бросив насмешливый взгляд на Дугласа, но его лицо оставалось таким же озорным и невозмутимым. «Не человек, а исчадие ада! — подумала она. — Он не заслуживает доверия моего папы. Господи! Каким же образом укротить его неуемную наглость?»

Переодевшись в костюм для верховой езды и набросив на себя второпях кожаную мужскую куртку, Мэри вышла к джентльменам. Лошадей подвели прямо к парадному подъезду. Осматривая упряжь, Дункан совершал массу ненужных быстрых движений, словно собирался сдавать экзамен на умение правильно обращаться со скакуном из пограничной полосы.

— В добрый путь, парень. Твоя лошадка — сущий дьявол и обладает приличной силенкой…

— До этого мне пришлось почти целый час гнать жеребца галопом, но, как видите, на нем такая скачка никак не отразилась. В свое время мы с ним много путешествовали. — Дункан провел ладонью по мощному лошадиному крупу. — Правда, мне не пришлось испытать его на охоте, но он легко преодолевает большинство препятствий, даже несмотря на мой приличный вес.

— И именно сегодня вам захотелось погарцевать, не так ли? — проворковала Кейт нежным голоском, устраиваясь поудобнее в седле.

Две пары мужских глаз уставились на нее, словно пытались поддержать и ободрить. Увидев на лице Мэри выражение удовольствия от предвкушения предстоящей прогулки, Дуглас счел необходимым извиниться перед своей избранницей.

— Ничего не могу поделать с собой… Я готов говорить и обсуждать отличные качества моего Храбреца до бесконечности.

— Тем не менее, умоляю вас не заниматься этим хотя бы сегодня.

— Нет, нет. Итак, мы отправляемся. — Он легко вскочил в седло. — Пожалуй, прогуляемся вдоль реки по направлению к Браслаиригу.

— А разве вы не заедете в Ардкарач? — поинтересовался Дункан, имея в виду большой замок, находящийся на землях лаэрда Парлана Крисдейла.

— Нет, сэр, только не в этот день. Тем более, мой дядя находится в Эдинбурге. Кроме того, я сомневаюсь, что отсюда есть прямой и безопасный путь. У меня нет никакого желания тратить несколько часов на поиски достаточно приемлемой дороги через лощину. Поэтому мы поедем по берегу реки к границе между двумя поместьями, а затем через ваши поля махнем в горы. Скорее всего, это путешествие займет три-четыре часа.

Дункан подтвердил свое согласие с намеченным маршрутом кивком головы и приветливо помахал им рукой вслед.

* * *

Лошади неслись по тропе вдоль реки, а затем повернули на юго-запад, направляясь к истокам Спай.

Кейт жадно вдыхала чистый утренний воздух. Она страстно увлекалась верховой ездой и частенько бывала в этих местах, поэтому смело подхлестнула своего скакуна и заставила его перейти на галоп. Ободряемая потоками холодного обжигающего воздуха, Мэри даже не заметила, что Дуглас с удивлением посмотрел на нее и тоже пришпорил своего Храбреца.

Оглянувшись, Кейт обратила внимание, что на лице ее будущего мужа играет лукавая улыбка. Она пригнулась к гриве своей лошади и вонзила шпоры в бока животного. Но выиграть эту скачку ей не пришлось. Прошло всего несколько секунд — и мощный жеребец промелькнул мимо. Адам даже не воспользовался хлыстом.

Дункан Макферсон, будучи спортсменом по природе, был немного жадноватым и держал в своей конюшне не настоящих рысаков, а лишь свежих лошадей. Поэтому Кейт ни капельки не удивилась, когда Дуглас на Храбреце так легко обошел ее.

Мэри, осадив скакуна, поравнялась с Адамом и восторженно прокричала:

— Сэр, ей-богу, у вас не лошадь, а какой-то сказочный зверь!

Выпалив эту фразу, Кейт перевела дыхание. Она сейчас даже не могла представить себе, как здорово выглядит. Ее щеки пылали, глаза сверкали от возбуждения, шляпка сдвинулась набекрень, рыжевато-золотистые кудряшки выбились из-под съехавшего головного убора — словом, Мэри походила на расшалившуюся маленькую девочку. Однако ничего не напоминало о детстве в ее осанке и пышной груди, вздымавшейся под костюмом для верховой езды.

Дуглас широко улыбнулся.

— Господи, вы просто великолепная женщина да и гарцуете не хуже любого обитателя приграничья. Мне доставило огромное удовольствие видеть, как вы прекрасно справляетесь с лошадью. Кроме того, очень похвально, что отказались от дамского седла. Смею заметить, это отвратительное и весьма опасное приспособление, совершенно не пригодное для быстрой скачки.

Неожиданные комплименты заставили Кейт удовлетворенно улыбнуться. До этого момента ее негодование, вызванное прежними событиями, не позволяло сблизиться с Адамом, несмотря на его очарование. В памяти воскресли сцены их первой встречи в Кричфилде. Как же быстро тогда Дуглас сумел расшевелить ее чувства! Его ослепительная улыбка и притягательное мерцание влекущих к себе глаз согревали душу Мэри и сейчас. А поскольку она охотно согласилась с суждением Адама насчет дамских седел, то решила соблюдать перемирие, по крайней мере, хотя бы на сей короткий миг.

Теперь они ехали бок о бок и поддерживали ни к чему не обязывающий разговор до тех пор, пока перестали слышать друг друга из-за нарастающего рева реки. Вскоре их лошади доставили своих седоков к крутому утесу, с которого струился небольшой водопад. Здесь проходила граница между поместьями Макферсона и Крисдейла.

Кейт встречалась с Парланом Крисдейлом, лаэрдом Ардкарача, всего только раз и помнила его как высокого, сухощавого и угрюмого мужчину. Он совсем не походил на владельца поместья, которое с точки зрения занимаемой позиции показалось бы величественной и неприступной горной крепостью.

Высоко вознеся над землей свои вершины, угрюмые утесы отделяли Браслаириг от берега Спай. Свирепо рычащая река несла свои воды от мрачных скал, что окружали лощину, прежде чем прорваться в северном направлении, где и сливалась с ручьем, рожденным водопадом. Воображение путника, попавшего в это место, сразу рисовало грандиозную картину. В сознании появлялся величественный образ самого лаэрда здешних земель. Он стоял на одной из башен своего неприступного замка, закутанный в клетчатый плед, а его сильные руки сжимали рукоять палаша, с которым не расстается ни один уважающий себя горец.

Когда Кейт сказала об этом сэру Дугласу, тот весело рассмеялся и прокричал, стараясь перекрыть грохот водопада:

— Любимая, ты нарисовала прекрасный портрет, но разве правильно поступает образованный человек типа моего дядюшки, если предпочитает жить в таком глухом углу?

Мэри согласилась, но продолжала настойчиво утверждать, что ее суровый галльский воин — не более, чем просто романтическая фигура, созданная воображением.

Переговариваясь, они повернули к дому, стоящему на берегу реки, быстро проследовали вдоль ручья, а затем через холмы направились в поля, обильно поросшие цветами.

Когда всадники добрались до центра небольшого луга, Дуглас натянул поводья.

— А как насчет того, чтобы перекусить, дорогая?

— Отличная идея, сэр. Тем более, вода рядом с нами. Кстати, у вас есть чашка или нам придется прибегнуть к помощи ладоней? Для меня это не составит проблем. Таким образом я выходила из положения, когда была еще ребенком.

— Меня зовут Адам, Мэри Кейт, и я могу справиться с этим лучше, чем с чашкой или бокалом. — Дуглас спешился и отстегнул от седла кожаную сумку, а затем помог сойти на землю своей спутнице. — Я заставил парнишку в пивной, где пришлось остановиться по дороге, позаботиться о еде для нас. Хочу предупредить, у меня разыгрался прямо-таки волчий аппетит.

Он выбрал широкий плоский камень возле журчавшего ручья и принялся сервировать созданный самой природой стол. Мэри удивленно наблюдала, как из сумки появились две оловянные кружки, хлеб, круг белого сыра, целый холодный цыпленок, четыре яблока, много печенья и закупоренный глиняный кувшин фруктового вина.

— Да уж!.. Без волчьего аппетита здесь не обойтись, — с улыбкой заметила она и, аккуратно расстелив свой передник на земле, присела с краю, гадая, что же еще Дуглас извлечет из своей вместительной сумы.

— Наверное, вы прихватили с собой и прекрасные скатерти, и серебряные ножи, а, сэр Адам?

— Просто Адам, — поправил он ее.

— Конечно, сэр. Надеюсь, вы не забыли о них?

Дуглас усмехнулся, покачал головой и подал Кейт белоснежное полотенце.

— Ох, и упрямая же вы девчонка!

— А разве вы сомневались в этом? — пробормотала она, наблюдая, как Адам разрубает ножом цыпленка.

Мэри тут же схватила отлетевшую ножку и впилась в нее зубами. Пережевывая мясо, она словно невзначай бросила:

— Отец говорил мне, что вы прибыли к нам со своими друзьями…

— Это действительно так, но они расположились за пределами Браслаирига. Вот поэтому мне пришлось забрести в пивную.

— О!

Не имея ни малейшего желания продолжать разговор на эту тему, Кейт попросила Дугласа рассказать о своей семье. Беседа по обоюдному согласию перешла в другую плоскость и продолжалась до конца трапезы.

Наконец Адам отбросил остатки еды, сгреб посуду в седельную сумку и оглянулся вокруг, словно что-то припоминая. Кейт тоже поднялась и принялась вытрясать передник. Дуглас легким движением забрал его из ее рук и снова бросил на землю, а потом нежно дотронулся до плеча своей будущей жены.

Мэри вдруг осознала, что совершенно выпустила из виду самое главное — они весь день оставались наедине. Она застенчиво взглянула на Адама, и он, пользуясь моментом, крепко поцеловал ее. Когда его губы коснулись уст Кейт, она попыталась отпрянуть назад, чтобы сохранить некоторое расстояние между ними. «Господи! Не дай повториться ситуации той ночи в Кричфилде!» — со страхом подумала Мэри.

Теперь руки Дугласа крепко сжимали ее плечи, а губы впивались в нежные девичьи уста намного сильнее и требовательнее, чем в ту памятную ночь. На этот раз у Кейт не возникало желания оттолкнуть его. Наоборот, какая-то неведомая сила влекла ее к Адаму с таким жаром и пылом, что если бы он прервал поцелуй, она бы просто поразилась, почему это закончилось. Тем не менее, Мэри меньше всего задумывалась над своими ощущениями. В данный момент она знала только одно — ее влекло к нему. Кейт хотела, чтобы Дуглас продолжал дарить ей свои поцелуи, не останавливаясь ни на секунду. Она чувствовала, как напряглись мышцы его спины, когда ее пальцы пробежали вдоль позвоночника Адама. Тепло, распространившееся по всему телу, удивляло и радовало Мэри. Лишь легкий стон сорвался с ее уст, когда Дуглас попытался положить свою возлюбленную на землю, но… почему-то остановился.

— Хватит, дорогая, — произнес он, едва переводя дух и изумленно посматривая на нее. — Я не смею доверять даже самому себе… Хотя… ты обнадеживаешь меня. Впрочем, твой способ укрощения мужского тщеславия во многом отличается от привычного мне.

Кейт закрыла глаза и напрягла всю силу воли, чтобы успокоить свое готовое предать ее тело. Потом она смиренно приподняла ресницы и тихо произнесла:

— Теперь я понимаю, вы в ту ночь провоцировали меня. Прошу прощения за мое поведение в Кричфилде, но я действительно не хотела причинить вам боль.

— У меня достаточно трезвый ум и холодный рассудок, дорогая, так что у вас не было никакой необходимости поступать со мною столь грубо. Я тогда уже осознал, что у вас не такой уж большой опыт в подобного рода делах.

— А я думала, вы продолжаете сердиться, — тихо пробормотала Мэри, снова занавешивая глаза ресницами. — Знаете, мне было немного страшно… Как бы вы поступили, если бы я по-прежнему настаивала на отказе?

Адам неопределенно пожал плечами.

— Наверное, обозлился бы… Правда, больше на себя, чем на вас. Почему-то мне показалось, что я вот-вот получу хорошую затрещину.

Она прикусила губу и внимательно посмотрела на Дугласа.

— И все-таки вы до сих пор сердитесь на меня.

— Это не совсем так. Да и что толку сердиться, ведь я уже нашел свою судьбу вопреки желанию. — Адам поднял голову и заглянул в светло-карие глаза. — Я написал своему отцу, чтобы он приехал в Спейсайд в пятницу.

— В пятницу?! К чему такая спешка?

— Потому что в субботу мы официально оформим наши отношения, — решительно произнес Дуглас. — Твой отец предупреждал меня, что ты хочешь оттянуть решение этого вопроса на неопределенный срок, но король не может сохранять доверие ко мне, когда в семейном отношении я нахожусь между небом и землей.

— А как же с оглашением имен?! Они должны прозвучать из уст священника в течение трех воскресных дней! Да и пятница — более подходящий день для бракосочетания, а не суббота.

— Пойми, любимая, на меня оказывается определенное давление даже в этом случае. Словом, от оглашения придется отказаться. Конечно, это дорого обойдется, но… Кроме того, жители пограничной полосы не справляют свадеб по субботам.

Хотя Кейт и находилась в добром расположении духа и была готова забыть прежнюю ссору, но его своеволие выбило ее из колеи.

— Женщины этой части Шотландии, — бросила Мэри сквозь зубы, — имеют полное право на размышление, прежде чем в их жизни происходят такие важные перемены. Вы уже умудрились заставить моего отца забыть об этом, но почему не считаетесь со мной?

Что-то яростно бормоча себе под нос, она отвернулась и принялась вышагивать взад и вперед, бросая свирепые взгляды на Адама. Кейт раскраснелась до предела, ее глаза сверкали от гнева, кулаки время от времени ударяли по бедрам.

— Сэр, мне необходимо подумать — вы прекрасно знаете это, — прежде чем принять окончательное решение. Мне казалось, я научила вас брать столь серьезные вещи в расчет — ан нет! Вы, несомненно, самый подлый, самонадеянный, наглый, властный и эгоистичный человек, какого мне приходилось встречать в своей жизни. О, даже этих слов мало, чтобы полностью описать вас! — Она на секунду замолчала, посмотрела на него в упор, а затем процедила:

— Господи! Как мне хочется назвать вас тем, кто вы есть на самом деле! Ну почему я не могу все высказать?! Наверное, не хватает вашей самоуверенности и наглости!

Адам участливо наблюдал это проявление ярости, но последние фразы задели его за живое.

— Дорогая, благодарите себя, что вы не знаете таких слов, потому что я ненавижу женщин, произносящих грубости.

— Будьте вы прокляты! — выкрикнула Мэри в ответ, решив ни за что не подчиняться этому надутому самоуверенному индюку по прозванию сэр Дуглас.

Адам ухмыльнулся.

— Знаете, у вас есть надежда пополнить ваш словарный запас. Вы можете научиться у меня некоторым словечкам, которые… Правда, мне придется поколотить вас за это. Не совсем прилично женщинам произносить подобные выражения.

Кейт вздохнула и бросила:

— Вы не посмеете!

— Что?! Что я не посмею? Обучить вас или бить? — В ответ она уничтожающе посмотрела на него. — А ведь вы злите меня, девочка. Я считаю, многие джентльмены поддержат мое желание задать вам хорошую трепку за ту шишку, которую вы «любезно подарили» мне в Кричфилде. Но поскольку меня нельзя отнести к разряду мужчин, прибегающих к насилию, я не стану наказывать вас до нашей свадьбы.

— Я не желаю выходить замуж за вас! — огрызнулась Мэри.

— После случившегося здесь несколько минут тому назад? Позвольте не поверить вам, — спокойно произнес Дуглас. — Но если вам так не хочется этого, тогда с какой стати вы не рассказали своему отцу о нашей первой встрече? Уверен, он не одобрил бы мое поведение в ту ночь.

— Конечно. Но и мое — тоже. — Она метнула на него подозрительный взгляд. Когда Адам никак не прореагировал на сказанное, Кейт продолжила:

— Я оказалась бы бессовестной лгуньей, если бы папа начал расспрашивать меня. Ведь его обязательно бы заинтересовало, почему вы так повели себя.

Дуглас прищурился.

— И часто вам приходится лгать?

— Нет, совсем редко, — ответила Мэри, отведя глаза в сторону.

— Все будет по-прежнему, если, конечно, вы ничего не скажете о… — Голос Адама звучал все еще мягко, но на лице появилось выражение какой-то непреклонности. В его глазах засиял отблеск стали, но тон остался прежним. — В принципе, я не выношу лжецов. Когда мне становится известно о том, что слуга соврал, я подвергаю его суровому наказанию.

— Стало быть, теперь я должна отнести себя к числу вашей прислуги, не так ли? — ехидно спросила Кейт, задетая за живое. — Ну, ничего большего я и не ждала от вас, сэр. Ладно, скоро вы поймете, что я не такая уж смиренная, как вам того хотелось бы. Хотя вы во многом преуспели и можете держать под пятой моего отца, обещаю вам — я не такое уж безобидное приобретение. Прежде чем мне удастся рассчитаться с вами, вы не раз проклянете тот день, когда задумали эту женитьбу.

— Вот это вероломство! Господи, какая мегера! — К ее удивлению, Дуглас громко расхохотался. — Судя по вашим словам, можно решить, будто я начал это дело со сватовством, потому что ваша дерзость и смелость околдовали меня. Но теперь-то наша будущая совместная жизнь представляется мне постоянным дружеским общением. Боже, как мне хочется приручить и укротить вас, милочка! Меня ждет действительно прекрасное занятие, предназначенное для настоящих мужчин.

— Сэр! Вы осмеливаетесь смеяться надо мной? Боже мой, да вы!.. Вы!..

— Ни в коем случае! Просто я честно предупреждаю вас о перспективах нашей семейной жизни, — произнес Адам с подчеркнутой нежностью, — а выражение «Боже мой» мне просто неприятно. Хотелось бы слышать его пореже.

— Боже мой! — с вызовом воскликнула Кейт. — Да это же мое любимое присловье!

— Гм… Тем не менее, вам придется отказаться от удовольствия употреблять его. — Голос Адама продолжал звучать довольно мягко, но глаза потемнели. — Милочка, советую не упорствовать. Я очень терпимо отношусь к любым манерам поведения — особенно, если это касается людей, исповедующих учение Кальвина, — поэтому вы можете свободно верховодить в узком кругу единомышленников. Но, да будет вам известно с самого начала, есть три вещи, которые ненавистны для меня. Одной из них является брань, второй — ложь, а третьей — желание иметь и высказывать собственное мнение, а тем более делать его достоянием толпы. Если я чисто случайно причиню вам неприятность, которая сильно огорчит вас, — в чем сильно сомневаюсь, — то постараюсь найти в себе силы и мужество поступиться своими принципами. Прошу лишь об одном, не доводите меня до белого каления. Надеюсь, вы улавливаете смысл сказанного мной?

— Да, — дерзко бросила Мэри и сверкнула глазами, раздувая тем самым скандал еще больше. Она почувствовала, что терпит поражение в этой словесной баталии, так как никак не могла разозлить Дугласа.

Внутренний голос посоветовал ей немного успокоиться, но Кейт уже не смогла остановить себя. Когда она заговорила вновь, в речи прорезались резкие и неприятные нотки.

— Сэр Адам, я очень хорошо понимаю вас, но не могу дать никаких обещаний и не стану заверять, что выполню ваши требования. Если у меня появляется какая-то мысль, она тут же вырывается на волю. Но меня больше всего тревожит ваше пристрастие к этим жалким кальвинистам. Здесь, в горах, мы придерживаемся наших собственных законов и заветов — ведь они существуют на протяжении веков… — Мэри замолкла, переводя дыхание. Дуглас плотно сжал губы и ничего не сказал. Его безмолвие словно подстегнуло Кейт. Она бросила на него негодующий взгляд и сердито продолжила:

— Минуту назад вы доставили мне массу неприятностей и ни слова не произнесли в свою защиту. Так вот, я обещаю вам именем Христа, его распятием на кресте, ранами, нанесенными ему, — вообще всем тем, что нравится мне и не нравится вам, — я никогда не стану вашей рабой. Поскольку не в моих силах пренебрегать приказами отца, у меня нет другого выбора, как выйти за вас замуж. Но я готова пройти через этот кромешный ад и быть проклятой, прежде чем позволю вам превратиться в моего личного тирана. Причем это не зависит от того, проявляется ли ваш гнет сейчас или мне предстоит испытать его в будущем, то есть в течение всей последующей совместной с вами жизни.

— Да поймите же вы, несносная девчонка, я совсем не планировал подчинить вас, — с ухмылкой заявил Дуглас, — но мне действительно придется приказывать вам. У вас просто не будет другого выхода, кроме повиновения. Я хочу, чтобы вы запомнили это сразу, раз и навсегда, до того, как повзрослеете.

Резко повернувшись, Адам шагнул к ее лошади, молча собрал поводья и привязал их к седельной луке. Прежде чем Кейт успела сообразить, в чем дело, он сильно шлепнул животное по спине. Скакун, напуганный столь непривычным обращением, рванул с места и понесся сломя голову. Шокированная и онемевшая от ужаса Мэри смогла лишь проводить глазами свою лошадку, которая прямиком отправилась в конюшню Макферсонов.

— Что вы сделали? — Она поспешно подошла к Дугласу. — Значит, рассчитываете, чтобы я заняла место позади вас?

В одно мгновение он оказался в седле.

— Вы нуждаетесь в хорошем уроке, — спокойно произнес Адам, возвышаясь над ней. — Причем хотите, чтобы он прошел как можно безболезненней. Ладно, будь по-вашему. Тем более, вы соблазняете меня прибегнуть к неординарным мерам. Надеюсь, возвращение домой поможет вам обдумать и проанализировать свои недостатки как в поведении, так и в манерах.

— Пешком? — Кейт вскинула голову и в упор посмотрела на Дугласа. — Но вы же не можете поступить таким образом… Отсюда почти пять миль!

— Гм, гм… Ваш отец сказал, что вам просто необходима небольшая физическая разминка. Эта прогулка окажется намного полезнее, чем длительное пребывание в седле, которое, к тому же, приносит болезненные ощущения в задней части тела. Кстати, вы вполне заслужили этот переход. А вреда от него никакого, кроме чувства усталости в ваших прекрасных ножках. Ну, чтобы уж совсем не добивать вас… Даю вам полтора часа, прежде чем догоню…

По глазам Кейт можно было заметить, как она лихорадочно пытается найти выход из создавшегося положения, но Дуглас постарался не обращать внимания на эти знаки явной растерянности. Он легко пришпорил своего жеребца и холодно бросил:

— Хотелось бы посоветовать вам не впутывать меня в подобные неприятности, Мэри Кейт, если, конечно, вы правильно все понимаете.

Она прикусила губу, стараясь сдержать нарастающую ярость.

Адам развернул своего Храбреца и с места рванул в галоп, направляя скакуна к дому на берегу реки Спай.

Прошло несколько секунд — лошадь со всадником на спине скрылась с глаз за ближайшим пригорком.

 

ГЛАВА 4

Брошенная Адамом Дугласом в пяти милях от своего дома, Мэри Кейт брела по тропе, едва переставляя ноги. Ее обувь оказалась слишком неподходящей для этого перехода, так как тонкая подошва заставляла чувствовать каждый камешек на пути. Тем не менее, несмотря на боль, ее гнев и чувство разочарования нарастали и не думали исчезать. Конечно, ей не очень-то хотелось испытывать новые неприятности при встрече с Дугласом, но она продолжала убеждать себя, что ни капельки не боится его. Вот только пусть попробует догнать! Уж Мэри покажет этому наглецу, как нужно обращаться с женщиной!

Но не прошло и минуты, как она подумала, что Адам не упустит возможности осуществить свою едва прикрытую угрозу еще до заключения брака. «Все-таки, — мелькнуло в ее голове, — будет гораздо умнее перестать испытывать его терпение. Самое малое, он просто станет поддразнивать меня, насмехаться над женской слабостью и говорить, что я не смогла преодолеть такое расстояние так же быстро, как это умеет делать мужчина. Но ведь невольно напрашивается кое-что и похуже… А вдруг мне придется столкнуться с проявлением злобы?»

Прошло довольно много времени, прежде чем Кейт добралась до порога своего дома. Она вошла в вестибюль, отбросила в сторону шляпу и взглянула на себя в зеркало: волосы запутаны, лицо покрыто грязью, одежда вся в пыли, шлейф платья оборван. Да, дорога оказалась тяжелым испытанием.

Дверь из гостиной была приоткрыта, и ее прибытие не могли не заметить двое мужчин, удобно расположившихся в креслах со стаканами виски в руках. Оба поднялись на ноги, когда она вошла в комнату, и собрались галантно и вежливо поклониться, но Дункан, увидев дочь в столь взъерошенном и растрепанном виде, разразился громовым хохотом.

— Боже упаси, девочка, не входи — ты окончательно перепугаешь нас, — сквозь приступы смеха выдавил он. — А я, старый дурень, подумал, ты встречаешь своего суженого на пороге дома!

От дикого хохота у него из глаз покатились слезы. Рядом ему вторил Дуглас, лукаво посматривая на Кейт. Ярость, охватившая Мэри, не позволила произнести ни словечка.

Она подхватила потрепанный шлейф и выскочила из гостиной, с остервенением хлопнув дверью изо всех сил. Не прошло и секунды, как вслед за ней отправился Адам, чтобы остановить столь поспешное бегство своей будущей супруги.

— Девочка моя, позволь заметить, что нехорошо выходить из комнаты, когда в ней остались гости, — ехидно произнес он, лукаво улыбаясь. — Подобная демонстрация гнева считается крайне неприличной.

— Боже, как вы оба ненавистны мне! — в сердцах воскликнула Кейт и отвернулась.

Дуглас продолжал держать ее за руку мертвой хваткой. Почувствовав его пальцы на своем запястье, Мэри замерла. Какое-то странное ощущение тепла и умиротворения охватило ее. Казалось, какие-то токи пронизывают душу, заставляя замирать от предвкушения новых чувств и ощущений. Это же тепло отражалось и в глазах Адама, но его голос звучал твердо и властно.

— Мэри, поскольку ты уже ясно дала понять, что совсем не против нашего брака, зачем пытаться доказывать обратное? Не забывай, мы с твоим отцом успели подписать все необходимые документы… И любое проявление нерасположения по отношению ко мне лишь огорчает старину Дункана. А он ведь очень любит тебя, дорогая, и ты прекрасно знаешь об этом. Макферсон верит в твое счастье и желает тебе только добра. Да иначе и быть не может — он твой отец. — На секунду Адам задумался. — Знаю, ты хочешь привести себя в порядок, поэтому не смею задерживать. Сейчас я вернусь в гостиную и объясню Дункану, что через двадцать минут ты осчастливишь нас своим присутствием. Кроме того, мне кажется, тебе необходимо сообщить ему о нашей свадьбе.

Мэри попыталась возразить и сказать, что он не дождется от нее ничего подобного, но стальной взгляд и непроницаемое выражение лица Дугласа заставили ее лишь молча кивнуть головой. Она поняла — спорить бесполезно. Мужчины, рожденные и выросшие в приграничной полосе, почти не обращают внимания на мнение женщины. Это особенно заметно, когда они находятся в состоянии крайнего раздражения. Теперь Кейт прекрасно знала, на что они способны в такие минуты.

Суровое выражение лица Адама невольно подсказало ей дальнейшее развитие событий. Дуглас готов пойти на все, только бы отомстить за шишку, «честно заработанную» в Кричфилде.

«После всего произошедшего я уже не могу доверять даже собственному отцу, — подумала Мэри, кусая губы. — Он фактически продал меня этому противному Адаму. Нет, вы только подумайте! Отец отправляет дочь на прогулку и не принимает мер безопасности!»

В результате этих торопливых размышлений она, хотя и с неохотой, согласилась с предложением Дугласа. Хочешь ты или не хочешь, но иногда приходится проявлять кротость и смирение.

Не прошло и получаса, как Кейт возвратилась в гостиную под громогласные восклицания Дункана, который таким образом выразил свое восхищение внешностью дочери. За время своего пребывания в спальне она успела привести себя в порядок, гладко причесать волосы, надеть свежее платье из бледно-голубой шерсти и накинуть на голову красивый кружевной чепец. Словом, Мэри полностью преобразилась, стараясь угодить и отцу, и сэру Адаму, что явно почувствовал глава семейства.

Дуглас задержался лишь на несколько минут после того, как Кейт заверила своей подписью его предложение руки и сердца. Заметив ее разочарование столь скорым отъездом гостя, Дункан постарался успокоить дочь и объяснил ей, что Адам — сэр Адам — намерен посетить некоторых своих арендаторов, чтобы пригласить их на свадьбу.

— Девочка моя, — продолжил он, — остается очень мало времени на подготовку и организацию всех этих дел. Правда, тебе не придется беспокоиться ни о чем. Мы с сэром Дугласом решили взять основные хлопоты на себя, а ты… Ты просто должна заняться собой, чтобы выглядеть наилучшим образом. Ведь поглазеть на свадебное торжество придут многие люди… Да! Кстати!.. Твои родственники Мердоки подъедут уже сегодня. Причем они должны появиться с минуты на минуту. — Дункан немного замялся и нерешительно поинтересовался: — Мне посылать за Сарой? Или ты против ее приезда?

Кейт с тревогой взглянула на него и растерянно заморгала: она знала, что отцу совсем не хочется срывать с места свою пожилую сестру.

— Нет, папа. Тетя Аберфойл вряд ли пожелает отправиться в такое длительное путешествие. Кроме того, она не любит поспешных сборов. Просто напиши ей и объясни ситуацию. Если ей придет в голову приехать, тетя сообщит нам.

— Гм… Может быть, ты и права, — нерешительно согласился он. — Но ведь тебя кто-то должен сопровождать к алтарю…

— Сэр Адам сказал, что, несмотря на болезнь матери, его сестре Маргарет разрешат сопровождать отца. Таким образом, она сможет быть моей подружкой во время церемонии бракосочетания.

Дункан кивнул в знак согласия.

После утомительного для нее разговора Мэри отправилась в спальню и буквально рухнула на кровать, которую Мораг Макбейн имела привычку называть «недостойным местом, где настоящему человеку и делать-то нечего». Прежде чем она успела сообразить, что мертвецки устала, сон сморил ее. Кейт очнулась почти через четыре часа и почувствовала, что голодна. Она тут же отправилась на кухню, раздобыла там яблоко и легкие бутерброды, а затем вышла в тихий одичавший сад и забралась в свой любимый уголок.

Мэри быстро расправилась с едой и прислонилась спиной к сучковатому старому дереву. Она уже стала подумывать о делах на следующий день, как вдруг резкий треск сломавшейся ветки вывел ее из мира грез. Оглянувшись, Кейт увидела Робина Маклеода. Он направлялся к ней, пробираясь через кусты живой изгороди.

Худощавый, но стройный, Робин походил на типично деревенского парня; его вечно взъерошенные волосы обрамляли узкое лицо, на котором особенно выделялись широко посаженные серые глаза. Среднего роста и плотно сложенный, он был лишь на год старше ее. Они дружили с самого раннего детства, когда научились бегать вслед за старшими братьями и сестрами Маклеода. Их семья считалась самой большой и шумной в округе, но Мэри всегда чувствовала себя среди этого гама и неразберихи очень уютно, словно находилась в родных стенах.

— О, Робин, — громко произнесла она, — как ты меня напугал!

Маклеод присел на траву рядом с ней.

— Фу-у! Наконец-то я застал тебя одну. Твой отец все еще сердится на меня?

— Нет, ему не до этого. У него на уме совсем другие дела.

— В таком случае у нас есть возможность возобновить наши дружеские отношения, — с радостью произнес он. — Вот уж не предполагал, что нам так скоро представится случай половить рыбку ночью.

— Робин! Даже и не помышляй об этом!

— Не мучай себя. Все будет в порядке.

— Господи, не в этом дело. Просто все перевернулось с ног на голову. Тебе, скорее всего, вообще нельзя быть здесь.

— Ничего не понимаю!

— Я… выхожу замуж! — выпалила Кейт и отвернулась.

— Замуж?! — Робин выпрямился и изумленно посмотрел на нее. — Но твой отец говорил, что ты слишком молода для этого. Да, да, он так и сказал! — Он недоуменно развел руками. — Я понимаю, твой папа должен был нагнать на меня страху после того, как отослал домой в тот вечер, но… Он поступил именно так, хотя могло быть и значительно хуже. Правда, старина Дункан ничего не сказал моему отцу…

Мэри утвердительно кивнула, понимая его ход мыслей.

— Робин, я ведь тоже боялась, что папа ради красного словца нарисует ужаснейшую картину.

— Ладно, все обошлось. Но только он на самом деле сказал мне о преждевременности планов о браке. «Она еще зеленовата для замужества…» — передразнил Маклеод Дугласа Макферсона.

— И все-таки он — не пойму, с какой стати — изменил свое представление на сей счет, — произнесла Кейт и съежилась, словно ее ударили. — Бракосочетание должно состояться через две недели.

— Так скоро?!

— Да. Я выхожу замуж за сэра Адама Дугласа из Торнери.

— За сэра Адама Дугласа?!

— Да! — огрызнулась Мэри. — Ради Бога, прошу тебя, прекрати повторять за мною! Роби, ты доведешь меня до сумасшествия.

Однако Маклеод с головой погрузился в свои мысли.

— Значит, ты станешь… леди Дуглас?!

— Полагаю, да, — мрачно отозвалась Кейт, — но я не хочу превращаться в эту самую леди Дуглас. Мне ненавистна идея замужества, ибо Адам родился и вырос в приграничной полосе… У меня нет никакого желания становиться его женой, хотя он, с присущей ему наглостью и дерзостью, думает иначе. — Ее голос задрожал, когда она принялась перечислить все напасти, навалившиеся на нее. — Адам — самый высокомерный и омерзительный человек-тиран. Хуже его мне еще встречать не приходилось! Вначале он оскорбил меня, потом стал смеяться надо мной, а сегодня заставил идти пешком из Браслаирига. Только представь себе этот переход в моей обуви на тонкой подошве! Дуглас совсем не подходит мне. Как и любой обитатель приграничья, он ожидает, что я буду гнуть перед ним спину, улыбаться и целовать его ноги.

— Целовать ноги?! С какой стати сэр Дуглас желает, чтобы ты совершала столь сумасшедшие поступки?

— О! Ты ничего не понимаешь! Я лишь имела в виду, что он с неуважением относится ко всем моим проявлениям характера и к образу мыслей. Адам воспитан совсем иначе, чем мы с тобой. Ко всему прочему… он явно симпатизирует кальвинистам. Дуглас считает, что мне придется уступать ему во всем. Видите ли, он мужчина, а я — всего лишь дочь Евы! Мой папа, будучи довольно благоразумным человеком, тем не менее преклоняется перед ним и потакает его прихотям и требованиям. Еще бы! Сэр Адам — друг короля, и у него много денег! «А вдруг он скоро получит титул графа?» — передразнила она отца.

— В таком случае, ты станешь графиней. Разве тебя не радует это, Мэри?

Она стиснула зубы и презрительно фыркнула.

— Господи, как же ты похож на них обоих! Неужели все мужчины такие глупые? Говорю же тебе — меня это не ин-те-ре-су-ет. Он мне омерзителен, а я должна выходить за него замуж! О Роби, я самая несчастная девушка в округе…

Смятение, растерянность и напряжение, копившиеся в ее душе последние двадцать четыре часа, разом обрушились на Кейт. Нечто подобное испытывал сейчас и Роби. Но его смятение еще возросло, когда Мэри горько заплакала.

— Мэри, не печалься, — попробовал парень успокоить ее, делая это довольно неуклюже. — Я не могу видеть, когда ты плачешь.

Маклеод опустился на колени рядом с Кейт и обнял ее за плечи. Ободренная этим порывом, она бросилась к нему на грудь, захлебываясь слезами. Робин, пораженный до глубины души такой реакцией, все-таки постарался держаться на приличном расстоянии. Он лишь поглаживал ее по голове, словно маленького обиженного ребенка. Наконец рыдания Мэри стали затихать. Маклеод уже не сомневался в том, что так искусно справился с непривычной ролью утешителя несчастных, когда внезапно мощная рука опустилась на его плечо и с неимоверной силой отбросила в сторону. Роби тут же рухнул, как подкошенный.

В тот же самый миг кто-то мертвой хваткой вцепился в одежду Кейт и поставил ее на ноги. Она тревожно вскинула голову и увидела свирепое лицо своего нареченного. Слезы Мэри мгновенно высохли, как по мановению волшебной палочки.

— Сэр Адам?!

— Да! Собственной персоной! А это что за дьявол?!

— Я только рассказывала Роби о нашей помолвке…

— Понимаю. — Выражение лица Дугласа по-прежнему оставалось суровым, затем проблеск изумления и радости сменился холодной свирепостью. — Что ж, Маклеод, ты действительно молод, — наконец произнес он и добавил на чистейшем языке галлов, что юноша может встать.

Робин молча кивнул и принял вертикальное положение. Он сразу же принялся приводить свою одежду в порядок, изредка бросая изучающие взгляды на Адама.

— Все было совсем не так, как тебе кажется! — с негодованием выкрикнула Кейт.

— Придержи-ка свой язык, девочка. Об этом мы поговорим позже. — Игнорируя ее возмущение, Дуглас устремил пронизывающий взгляд на несчастного Маклеода. — Послушай, парень, ты говоришь по-английски? — Робин молча кивнул. — В таком случае, если ты теперь в курсе наших дел, позволь поблагодарить тебя за то, что вовремя успел убрать свои ручонки с ее плеч.

— Сэр… вы имеете полное право злиться на меня, — наконец выдавил из себя Маклеод, — но, поверьте, действительно все обстояло несколько иначе, чем вы могли подумать. Просто я не знал, как мне поступить, когда бедняжка расплакалась.

Адам усмехнулся. К нему все-таки вернулось его привычное чувство юмора.

— Я верю тебе, парень, потому что ты не выглядишь опытным человеком в области утешения обезумевших от горя женщин. — Робин смущенно кивнул, подтверждая сие предположение. — Хотя… Наверное, у тебя есть способности вводить людей в заблуждение, а, юноша?

— Нет! Нет, что вы!

Глаза Маклеода расширились, поскольку он не мог поверить услышанному.

— Сомневаюсь. Ты же сам понимаешь, что это вполне соответствует действительности. Попробуй — и сам убедишься.

— Сэр, не мог же я ударить Мэри!

— В таком случае… все прекрасно. Значит, ты не собирался предложить ей руку и сердце, а она лишь спровоцировала тебя на сей необдуманный поступок. Хорошо. Отправляйся-ка домой, молодой человек, — решительно добавил Адам.

Кейт, наблюдая за разговором, ломала голову, что же скажет ей Дуглас после ухода Маклеода. Ведь он страшно обозлен. Несомненно, в соответствии со своими природными наклонностями Адам, как житель приграничной полосы, должен защищать личное имущество, которым в данном случае являлась она сама.

Мэри не могла придумать ничего другого, поскольку гнев Адама на сей раз быстро улегся. Однако она не была уверена, что все стало на свои места. Поэтому Кейт решила больше не досаждать Дугласу.

Она вытерла остатки слез ладонью и обернулась к нему. Адам задумчиво рассматривал ее, словно не решаясь заговорить.

— Если уж рассуждать здраво, вам не о чем беспокоиться, — уверенно произнесла Мэри, но в душе снова ожил страх.

— Я знаю об этом, девочка. — Он весьма вежливо взглянул на нее. — Но тебе нужно было пригласить его в дом, как только молодой человек появился в поле твоего зрения. Что бы ты там ни говорила, но это местечко носит весьма интимный характер.

«А ведь Адам действительно прав. Мне как-то это и в голову не приходило», — подумала она и бросила на своего суженого косой взгляд из-под ресниц.

— Но ведь никто не подозревал нас в чем-то, когда Роби было одиннадцать, а мне — десять. Теперь же такие встречи приходится рассматривать как неприличные. А все потому, что, оказывается, прошло уже восемь лет, хотя все эти годы наши отношения оставались лишь чисто дружескими.

На лице Дугласа появилась и тут же погасла улыбка. Напряжение, охватившее Мэри, начало понемногу спадать. «И все-таки придется задать еще один вопрос», — решила она.

— Вы расскажете моему отцу об этом… случае?

— А что, мне не следовало бы этого делать?

— Представьте себе, если бы вы подумали о тайном свидании… Боже мой! А ведь вам так и показалось! Папа воспримет случившееся в буквальном смысле и обязательно расскажет об этом Яну Маклеоду…

— То есть отцу парнишки?

— Да.

— Маклеод-старший… Он жестокий человек?

— Ян очень страшен, когда рассердится.

— Гм… Значит, тебе жаль Робина?

Кейт молча кивнула в знак согласия, и Дуглас ухмыльнулся.

— Интересно, а посочувствуешь ли ты мне, если я скажу, что мои отец и Ян Маклеод — два сапога пара?

— Я не могу вам поверить, — отрезала она.

— И тем не менее, это так. Представь себе, большинство его знакомых и близких считают, что он не более опасен, чем беспечный спортсмен, хотя в молодости мой папочка считался одним из самых лучших фехтовальщиков, когда-либо выходивших из наших мест. В хорошем настроении он способен и сострить, и добродушно похлопать по спине… Но когда отец выходит из себя, он может заставить меня дрожать от страха ровно столько, сколько полагает необходимым. Мне вспоминается один случай… Это случилось в детстве. В то время я был одиннадцатилетним мальчишкой и однажды ухитрился его разозлить…

— И дрожал от страха?! Ни за что не поверю! — перебила Кейт.

— Конечно, ты можешь смеяться над этим сколько угодно, но, честное слово, девочка моя, тогда я ничем не отличался от любого другого сорванца моего возраста. — В глазах Дугласа затеплился огонек воспоминаний о милых сердцу годах. — Так вот… В один прекрасный день я увлекся дружбой с девочкой. Ну, наподобие вас с Маклеодом-младшим. Хотя, вполне возможно, наши отношения выглядели не так уж невинно, как у тебя. Сколько веревочке не виться… Словом, отец накрыл нас и потом долго метал громы и молнии…

В глазах Мэри мелькнула тень растерянности.

— Знаете, сэр, я начинаю склоняться к тому, что мне понравится ваш чудесный папочка.

Адам весело рассмеялся.

— Это меня очень радует.

— О, он обязательно понравится мне! Надеюсь, ваш отец частенько поколачивал вас?

— Гм… Может, и нечасто, но зато основательно. Это несомненно понравится тебе… Господи! Какой маленький дьяволенок сидит в тебе! Правда, в тот раз, о котором я рассказывал тебе, моей вины не было. Моя молодая кузина спровоцировала развитие наших отношений и…

— Вот уж ни за что не поверю вам! Я хорошо знаю, как вы, мужчины приграничья, любите верховодить над своими женщинами. Постыдились бы клеветать на вашу бедную родственницу.

Дуглас с изумлением и недовольством посмотрел на Кейт.

— Дункан предупреждал меня, что в твоем сознании укоренились некоторые предрассудки, присущие горцам, но… Не стану же я доказывать очевидное! Вспомни, наша первая встреча ничем не отличалась от обычной, соблюдались все правила приличия. Кстати, ты можешь повидаться с Меган и расспросить ее о тех далеких временах, прежде чем бросать мне слова обвинения в клевете. Она тогда была, конечно, еще молодой и незамужней женщиной. Хотя трудно поверить, что Меган, будучи хорошенькой и симпатичной особой, могла позволить себе некоторое озорство. И тем не менее я рассказал тебе совершенно правдивую историю.

Закончив последнюю фразу, Адам заметил на лице Мэри тень недоверия и покачал головой, хотя и не перестал улыбаться, пока они молча брели по тропинке к дому.

После довольно продолжительной паузы Кейт решила нарушить тишину.

— Адам?

— Да?

— Я подумала, что ты уехал.

Дуглас, словно не замечая в ее голосе ноток извинения, спокойно бросил:

— Ну, я действительно отлучался, но только для того, чтобы забрать свои вещи и поговорить со слугой. Дункан просил меня не уезжать вплоть до нашей свадьбы.

— О! — Снова наступила тишина. — Адам?

— Да, девочка.

— Ты ведь еще ничего не сказал мне о предстоящем разговоре с отцом.

— У меня нет никакого желания торопить события.

Он улыбнулся, Кейт вздохнула с облегчением, и они вошли под крышу дома, где их к ужину с нетерпением ожидал Дункан Макферсон.

* * *

Во время трапезы беседа как-то случайно свернула в область политики и королевского влияния. Отец Мэри поинтересовался слухами о волнениях, которые прокатились по всей стране после казни шотландской королевы Марии.

— Ну, во-первых, это не слухи, — отозвался Дуглас, — а во-вторых, у вас здесь, в Нагорье, активность сочувствующих крайне незначительна.

— Это вполне объяснимо. Наступило суровое время года, и люди занялись своими делами, стараясь с толком использовать часы досуга. Хотя горцев и считают забияками, которые вечно что-то делят между кланами, слухи о казни Марии не вызывают у нас такой реакции, как у вас на приграничной территории.

Адам мельком взглянул на Мэри, но она без каких-либо замечаний отвела глаза.

— Справедливо заметить, — обратился он к Дункану, — что на наших землях редко воцаряется мир. Если уж говорить откровенно, то население приграничных районов сейчас находится в гораздо худшем положении, чем раньше. Король старается проводить миролюбивую политику, но изданный им указ пока не оказывает должного эффекта, так как королева Елизавета, к несчастью, терпит крах в подобных начинаниях. Поэтому нельзя ожидать, что наши парни откажутся защищать себя от английских солдат. Народ очень разгневан и питает ненависть не только к Англии, но и к самому Иакову. Оказывается, черни абсолютно непонятно, какой незначительной властью обладает король. Кстати, этим и объясняется невозможность предотвращения казни его матери.

— Выходит, Иаков на поверку очень слаб в своем влиянии на ход политических событий?

Кейт затаила дыхание.

— Предположим, люди поверили Елизавете, — спокойно продолжил Дуглас. — Ну и что? Казнь все равно бы состоялась даже без ее одобрения. Если уж она не смогла предотвратить эту акцию, то стоит ли упоминать о Иакове?

— Да, с таким предположением нельзя не согласиться, — пробормотал Дункан, — но какой дурак верит королеве? Говорят, ни одно распоряжение не минует ее рук.

Адам улыбнулся. К счастью, ни тот, ни другой не смотрели на Мэри, у которой в глазах застыло явное недоверие к услышанному. Как же Дуглас смеет прикидываться, что король ничего не знал об угрозе, нависшей над Марией? Он ведь сам доставлял сведения лично Иакову. Кейт уже было собралась потребовать ответа на возникший вопрос, но тут до нее дошло, что это сделать невозможно. Не идти же на предательство самой себя? Признание о подслушанном разговоре в Кричфилде ни к чему хорошему не приведет. Оно может вызвать лишь гнев и раздражение, как у Адама, так и у отца. Тем более, этим ничего не докажешь, поскольку Дуглас вообще отрицает свое участие в данном деле.

Пока Кейт мучила себя сомнениями, мужчины переменили тему разговора, и теперь ее суженый принялся сыпать анекдотами о жизни двора.

* * *

На следующий день неожиданно прибыли друзья Адама и, согласно укоренившейся традиции, увезли его и Дункана Макферсона в Пэриш-Хилл, чтобы отпраздновать помолвку за кружкой доброго пива.

Когда под вечер все вернулись в изрядном подпитии, Мэри приняла мудрое решение дать им возможность наслаждаться ужином без ее участия.

Все последующие дни Дуглас почти не отходил от нее. Они часто выезжали на верховые прогулки и вели продолжительные разговоры на самые разнообразные темы. Кейт открыла для себя, что Адам прекрасно разбирается в вопросах искусства и является отличным рассказчиком. Кроме того, он оказался внимательным слушателем, который умеет проявлять интерес к мыслям и мнениям собеседника. У Мэри даже одно время стали возникать подозрения, что Дуглас лишь пытается выведать ее так называемые предрассудки, столь характерные для женщины-горянки. «Без всякого сомнения, — внушала она себе, — как только он бесцеремонно загонит меня в супружеское ярмо, то сразу же перестанет обращать внимание на все мои доводы. Конечно, Адам станет рассчитывать на определенные меры воздействия, чтобы обеспечить себе главенствующее положение в семье». Но, несмотря на такие мрачные перспективы, Кейт пришла в неописуемый восторг, когда Дуглас, обнаружив ее незаурядные способности в шахматной игре, выразил свое восхищение.

Кстати, шахматы являлись единственной отдушиной в доме Макферсонов. Отец, заметив в дочке непреодолимое стремление к этой премудрости, начал обучать ее с семилетнего возраста навыкам шахматного искусства и постоянно поощрял успехи.

Адам спокойно признал Кейт достойным противником, и они часто проводили свободное время, склонившись над шахматной доской. Во время одного такого «сражения» (на улице шел дождь и было очень мрачно) она чуть не выдала себя замечанием о вопросах, которые обсуждались в Кричфилде на тайном совещании заговорщиков.

А произошло это так. Речь зашла о значении пешек в шахматной партии.

— Я отвожу им роль второстепенных фигур, — высказала Мэри свое мнение, испытующе посматривая на Дугласа.

— Согласен, — отозвался он. — Правда, большинство игроков вообще игнорируют их, не придавая им особого значения. Однако при окончании партии без них нельзя надеяться на успех, поэтому опытный человек старается не терять эти фигуры в большом количестве, То же самое происходит и в реальной жизни. Король нуждается в поддержке своих подданных, то есть пешек. Во время военных действий они составляют его армию. Кстати, галлы называют эту фигуру «солдатом». Как и воинов, их приберегают, расходуют в малых количествах, ибо, потеряв эти якобы незначительные силы, проигрывают… В наиболее сложных ситуациях искусство, талант и прозорливость государственного деятеля напоминает шахматную игру. Теперь давай посмотрим на нашего Иакова. Он мечется по дворцу, бросается то в одну, то в другую крайность, пытаясь избежать общественного осуждения за свою бездеятельность в решении судьбы королевы Шотландии. Король боится потерять свои пешки и их поддержку…

— Между прочим, народ не зря с негодованием воспринимает это событие, — перебила его Кейт, обдумывая свой следующий ход и убирая пешку с невыгодной позиции. — Мария, в конце концов, была его собственной матерью.

— Собственно говоря, сие к делу не относится, поскольку Иаков почти не знал ее, — сухо заметил Дуглас. — Ему вряд ли исполнилось шесть месяцев, когда он в последний раз виделся с ней. После этого Шотландия пережила период правления монарха, обнаружившего абсолютную некомпетентность, а затем на троне воцарился король-католик. Они-то могли проявить максимум озабоченности, учитывая настроение шотландского народа, но… Никто решительно не возражал против пребывания Марии в неволе… О! Благодарю за ход!

Слон, угрожавший ее фигуре, устремился на прежнюю позицию и занял место позади короля Адама. Мэри поняла, что сейчас может обнаружиться слабинка в ее защите, и сосредоточилась на игре.

— Но монарх не мог желать смерти матери. Он лишь позволил этому случиться. Почему, как только пошли слухи…

«О Боже! Боже! — подумала она. — Что я говорю?!»

Стараясь воспользоваться промахом противника, Кейт, атакуя, продвинула свою королеву вперед.

— Сэр, ваш король — «в узде»!

Адам радостно улыбнулся.

— Я боялся, ты поддашься на мою уловку, но твоя защита просто великолепна. Да и принцип, заложенный в ней, очень хорош. «Бей врага его же оружием», — по-моему, лучше не придумаешь.

С этими словами он поставил пешку между ее королевой и своим королем, таким образом создав условия для продвижения слона на половину доски Кейт. Мэри оказалась на распутье. Она могла или убрать короля, или изменить позицию ферзя. Правда, последнее грозило поражением.

— Черт бы вас побрал, сэр! Вы очень внимательны! Приходится сдаваться, потому что у вас все предусмотрено на несколько ходов вперед. Если вы не выиграете после этого хода, то стоит ли говорить о вас как об искусном шахматисте?

— Ну, против этого возразить нечего, — улыбнулся Адам. — Кстати, я всегда предпочитал галльский термин для оценки подобной ситуации. «Ваш король «в узде»… Звучит намного колоритнее, чем на английском. А ведь действительно король оказался в чрезвычайно трудном положении! Судя по ситуации, до мата еще далеко, но… Исходя из этого, можно говорить об импульсивности соперника. Я, между прочим, заметил, что тебе, Мэри Кейт, присуще это качество. Ты замечательно ведешь игру, — конечно, для женщины! — но все получается у тебя чисто инстинктивно. Концентрируя свое внимание на обходных маневрах, совершенно забываешь о том, что у противника имеются собственные планы, которые зачастую нисколько не хуже твоих. Ладно, ладно… Не будь такой угрюмой. Улыбнись! Девочка моя, тебе нужно учесть одно немаловажное обстоятельство: некоторые из самых лучших шахматистов иногда становятся жертвами своих просчетов. Следовательно, считай себя причисленной к этой категории избранных.

— Благодарю вас за дельные советы. Но мне так хотелось выиграть! А создавшаяся ситуация вызывает у меня такое чувство, словно я осталась в дураках. Господи, и как мне не удалось спасти свою королеву?! Если бы сделать более разумный ход…

— Подобно Иакову? — перебил Дуглас. — Послушай, Мэри, что ты имела в виду минуту назад, когда произнесла: «Он лишь позволил этому случиться»? — Его пристальный взгляд буквально пронзил Кейт. Казалось, Адам читает мысли.

В течение всех предшествующих дней Дуглас был с ней нежен и добр. Она знала, что он старается угодить ей. И все же раз или два Адам сумел проявить свою властность. Это произошло в тот момент, когда Мэри позволила себе довольно дерзко разговаривать с отцом в присутствии Дугласа. Адам быстро пресек ее действия при помощи одного пристального взгляда, не проронив ни слова. Скоро он официально возьмет на себя ответственность за поведение супруги, и Кейт еще до сих пор не определила, как станет сдерживать свои порывы. Только теперь до нее дошло, что ее поведение во время недавней верховой прогулки выглядело явно вызывающим. Так что реакция Дугласа в тот день оказалась вполне закономерной.

В данную минуту Мэри не имела никакого желания пробуждать гнев Адама. Она прекрасно понимала, что признание о подслушивании в Кричфилде вызовет настоящую бурю.

— Дорогая хозяюшка, ты не намерена отвечать на мой вопрос?

Кейт густо покраснела, но довольно быстро сориентировалась и спокойно произнесла:

— Простите, сэр. Все из-за этой злополучной королевы в нашей партии! Я потеряла нить беседы… О! Вспомнила! Мне казалось, Иаков мог бы и походатайствовать, чтобы предотвратить казнь Марии. В конце концов, он же король и должен знать о вынесенном ей смертном приговоре.

— Что касается этой стороны вопроса, — раздумывая о чем-то своем, заметил Адам, — то у тебя, конечно, есть свое собственное мнение на этот счет. Я же могу повторить только сказанное вчера за ужином. Иаков действительно отправлял делегацию в Лондон, дабы убедить комиссию, занимавшуюся делом Марии, отменить приговор. Но королева отрицает свою причастность к казни. Она утверждает, что подписала судебное постановление, не обратив на него внимания среди вороха прочих бумаг. Выходит, дело было сделано задолго до того, как Елизавета могла приказать не приводить приговор в исполнение. Если уж она сама отказывается принимать на себя ответственность за казнь Марии, то можно ли обвинять в этом Иакова?

Кейт вовремя успела закрыть рот, надеясь, что ее протест не отразился на лице, но в душе поднялась буря негодования и презрения к сидящему напротив человеку. «Как он мог, находясь в Кричфилде, бойко рассуждать об отсутствии сведений, словно сам ничего не знал о фактах? — возмущенно подумала она. — Это же надо! Послал делегацию!..»

Да королю следовало бы отправить целую армию! И он мог бы собрать ее, если бы приступил к выполнению этой задачи в октябре, когда стало известно о нависшей над Марией смертельной опасности.

Мэри подняла голову и сквозь ресницы посмотрела на Дугласа. Его лицо отражало явное недоумение и какую-то внутреннюю душевную борьбу. Она испугалась, что он начнет расспрашивать ее, требуя более понятных объяснений. Однако Адам, вопреки ожиданиям, сменил тему разговора и принялся убирать шахматные фигуры на место.

* * *

Уже вечером, улегшись в постель, Кейт пришла к выводу, что Дуглас ничего не понял и не догадался о «шпионаже» в Кричфилде. Выходит, она не разоблачила себя. Ну, а теперь лучше быть себе на уме и в дальнейшем держать язык за зубами, дабы не сделать что-либо самой себе во вред.

На следующий день погода улучшилась, и в саду набухли первые почки. Шафрановое дерево приготовилось выбросить свои клейкие листочки.

Отец и сестра Дугласа появились в доме Макферсонов около полудня. Минувшую ночь сам Адам провел с друзьями в десяти милях отсюда. Лорд Стрэчен захватил своих слуг, и его сопровождало множество друзей.

Мэри едва не рассмеялась, когда встретилась с его светлостью, потому что он нисколько не отличался от описания, данного его сыном. Это был весьма плотный, упитанный, со спортивной выправкой джентльмен. Приветствуя всех, он и в самом деле похлопал Дугласа по спине и приказал весело улыбнуться невесте. С некоторым усилием она подавила смех и позволила лорду Стрэчену заключить себя в объятия. И все-таки Кейт не выдержала и расхохоталась от души, когда он заметил, что их сын-весельчак иногда преподносит своей семье восхитительные сюрпризы. После взаимных слов приветствия и обмена любезностями Дуглас поинтересовался здоровьем матери. Лорд с сожалением ответил, что леди Стрэчен, хотя и оправилась после недавнего недомогания, пока еще не в состоянии переносить столь дальние поездки.

— Кстати, моя маленькая красавица, — вспомнил Стрэчен, — она просила передать тебе послание. — Он принялся копаться во вместительном кармане своего плаща. — Вот только где оно? Никак не найду.

— Отец, письмо у меня, — вмешалась в разговор молодая темноволосая женщина, стоявшая позади него. — Подожди минутку, сейчас найду.

Маргарет опустила руку в туго набитую седельную сумку и через несколько секунд достала скомканную записку. Пока она отыскивала послание, Кейт постаралась хорошенько рассмотреть гостью: подвижная и молодая, довольно высокого роста, плотно сложенная, с несколько более плоской фигурой, чем у хозяйки дома. Маргарет заметила, что ее внимательно изучают, и открыто улыбнулась Мэри, протянув записку.

— Надеюсь, вы не обидитесь, но я прочла ее. В ней, в общем-то, ничего серьезного и совершенно не отражены истинные чувства моей мамы.

— Маргарет! — хором запротестовали мужчины.

— О, успокойтесь, я имею в виду вас обоих, — с усмешкой отозвалась она. — Мэри Кейт поймет все сама, когда встретится с матерью. А вы помолчите! Иначе наша юная красавица подумает, что семья не одобряет выбор нашего Адама.

Кейт застенчиво подняла ресницы и тихо произнесла:

— Надеюсь, все обстоит несколько иначе?

— Конечно! — подтвердила Маргарет это робкое предположение. — Мама просто в восхищении. Она почувствовала себя на седьмом небе, когда отец прочитал ей письмо Адама.

Дуглас поморщился и исподлобья взглянул на сестру.

— Ты могла бы придержать свой язычок за зубами и последовать примеру других, присутствующих здесь. Посмотри, Мэри дрожит от холода, не в силах остановить твое словоизвержение.

Услышав замечание брата, Маргарет снова рассмеялась и позволила себе поплотнее закутаться в шаль, покрывающую ее плечи. Кейт пришла в восхищение. Она ведь ожидала увидеть робкое застенчивое создание, а вышло все наоборот. Сестра Адама совсем не походила на дочь человека, способного заставить дрожать от страха своего сына. Однако Мэри предпочла не верить Дугласу, так как грубая доброта лорда Стрэчена невольно заставила провести сравнение с собственным отцом. Впрочем, сей человек является помещиком из приграничной полосы и, скорее всего, обладает теми же многими недостатками, что и его сын.

Итак, что бы там ни говорили, Кейт не находила в лорде Стрэчене ничего страшного. Как ни странно, но ее почему-то влекло к нему.

 

ГЛАВА 5

Мэри проводила Маргарет наверх, чтобы гостья привела себя в порядок после долгой дороги. Вскоре женщины поняли, что пришлись друг другу по душе, и завязали оживленную беседу.

В разговоре сестра Адама поведала юной хозяйке дома о своем предстоящем замужестве.

— Мой будущий супруг — сэр Патрик Фергюссон из Крайчграфча, мы знаем друг друга с детства. Он, конечно, постарше, но очень мне нравится. Да и наши семьи давно связаны дружескими узами.

— Когда же вы выходите замуж?

— Скорее всего, в конце августа. Отец хочет отправить меня к родственникам в Ардкарач-Хаус в Эдинбурге где-то в июне. Немного позже там должна собраться вся наша семья. Вам тоже придется приехать. Послушайте, Мэри Кейт, — неожиданно довольно резко спросила Маргарет, — вы действительно по собственной воле выходите замуж за моего брата?

Мэри, застигнутая врасплох, чуть было чисто автоматически не выпалила фразу о своем истинном отношении к предстоящему бракосочетанию, но вовремя остановилась. Ее ответ явно не устроил бы гостью, поэтому Кейт лишь улыбнулась, словно подчеркивая неопределенность представления о будущей жизни.

— Честно говоря, я бы не хотела стать женой такого молодого человека, как мой дорогой братец, — вдруг откровенно призналась Маргарет.

— А вообще-то перспектива заманчивая, — продолжила ее мысль Кейт, лукаво улыбаясь. — Впрочем, почему бы и нет?

— Адам — чересчур властный мужчина. Например, мне намного спокойнее и уютнее возле Патрика, потому что он на протяжении всех долгих лет нашей дружбы разрешал творить все, что моей душе угодно.

«Глубоко ошибочная точка зрения, которая может привести к совсем не желательным последствиям, — подумала Мэри. — Жизнь с человеком, позволяющим своей будущей супруге делать все, очень скоро превратится в сплошную скуку, зеленую тоску». Стараясь избавиться от таких тревожных мыслей, она взглянула на собеседницу.

— А вам не кажется, что вы чрезвычайно запуганы своим братом?

— Ну, как сказать… Пожалуй, не больше, чем предусмотрено местными обычаями, — призналась Маргарет. — Но я стараюсь проявлять благоразумие и снисходительность, чтобы не злить его. По секрету скажу, что Адам унаследовал этот дьявольский характер от нашего отца. И у того, и у другого гнев вспыхивает не сразу, но когда они свирепеют, лучше всего куда-нибудь уйти. Тем более, у обоих довольно странные понятия о правильном поведении женщины.

Поскольку у Кейт не было никаких сомнений в достоверности такого откровения — каждый из пережитых ею эпизодов мог это подтвердить, — она прикусила свой острый язычок и позволила гостье продолжить размышления на затронутую тему.

— Вот почему моя мама, — снова заговорила Маргарет, — прислала ту коротенькую записку. Она хорошо понимает, что папа и Адам сочли бы ее действия неблаговидными, если бы ей пришло в голову доверить свои настоящие чувства бумаге. Представляете, мама чуть не впала в отчаяние, узнав о предстоящей женитьбе Дугласа. В конце концов, через два года ему стукнет тридцать…

— Если так можно выразиться, почти «старая дева», — заметила Мэри.

Маргарет широко и открыто улыбнулась.

— Вы правильно поняли меня, спасибо. Так вот, большинство мужчин совершают такой шаг намного раньше этого возраста. В любом случае… наша мама с нетерпением ждет вашего бракосочетания и очень хочет видеть вас.

Кейт восприняла все эти душевные излияния сестры Адама с отсутствующим взглядом. Свое замужество да и предстоящую свадьбу она представляла далеко не в розовых тонах. В какой-то момент беседы (когда Маргарет расписывала своего будущего супруга) ей показалось, что и в приграничной полосе есть мужчины, относящиеся к женщинам с почтением и уважением. Однако откровения насчет истинных материнских чувств вновь подтвердили прежние предположения Мэри.

Прошло несколько секунд, прежде чем Кейт смогла сосредоточить свое внимание на оживленном монологе собеседницы и дать полученным сведениям соответствующую оценку.

* * *

В доме собралось множество гостей. Их нужно было развлекать, и времени для отдыха почти не оставалось.

Вечером, в соответствии с обычаями горцев, Кейт предстояло выдержать церемонию омовения ног. Она заключалась в том, что собирались друзья и близкие родственники и наблюдали, как невеста и жених моют друг другу ноги. Этот ритуал предусматривал не только степенную спокойную процедуру, но носил также характер бурной и шумной вечеринки с приемом горячительных напитков. Большинство участников этого предсвадебного действа в итоге оказывались в насквозь промокшей одежде.

Несмотря на пирушку, Мэри удалось довольно рано лечь в постель. В голову лезли разные мысли. Она еще до сих пор окончательно не смирилась с грядущими переменами в своей жизни. Все-таки ей хотелось противопоставить выдержку и терпение напористому характеру Дугласа. Впрочем, Кейт понравился его отец, она за короткий срок подружилась с сестрой Адама, а в ближайшее время ее ждет встреча с матерью суженого. «Она непременно понравится мне, — решила Мэри. — Просто невозможно ошибиться в добрых намерениях будущей свекрови. Леди Стрэчен даже еще не видела меня, а уже проявляет беспокойство… Должно быть, она чудесная женщина».

Что ни говори, но Кейт все-таки допускала возможность установления равноправных отношений после заключения брака. Она уже больше не боялась ни гнева, ни раздражительности Адама. Пусть он пытается быть властным! Пусть ведет себя вызывающе! «Я приму этот вызов и проявлю характер, — мечтала Мэри, находясь между явью и сном. — Вот тогда и посмотрим, должен ли он считаться со мной. Возможно, брак изменит его к лучшему, освободит от дерзких манер, которые время от времени дают о себе знать. В таком случае, наша семейная жизнь будет не такой уж ужасной».

* * *

На следующий день, незадолго до восхода солнца, к ней в спальню вошла Мораг Макбейн и разбудила прикосновением руки.

— Вставай, девочка. Сейчас не время для любителей поспать. В это чудесное утро нужно идти за цветами, поэтому поднимайся.

Кейт вяло потянулась, затем резко встала на ноги, почувствовав внезапный прилив сил и прекрасного настроения. «Сегодня — решающий день», — мелькнуло в ее голове.

Она накинула на себя коричневый халат, умылась и через несколько минут вышла на улицу, вдыхая бодрящий, пропитанный росой и туманом воздух. Уже забрезжил рассвет.

Сжимая ладонью ручку соломенной корзины, Мэри вскарабкалась на крутой холм позади дома. Перед ней предстало неповторимо-сказочное зрелище. Через траву изумрудного, ярко-зеленого цвета, заполонившую склоны, и сквозь ветви деревьев и кустарников начали пробиваться ослепительные лучи восходящего яркого солнца, расцвечивая мир обилием красок. Она пришла в неописуемый восторг, увидев перед собой море ранних луговых цветов. Они весело покачивали своими прелестными головками, подставляя их живительному потоку света, льющемуся с небес. А у подножия холма струила свои воды река, которая наполняла воздух какими-то таинственными флюидами и звоном невидимых колокольчиков.

Кейт почти не потратила времени на сбор цветов, так как они уже были сорваны служанками и припрятаны под кустами вместе с веточками ракитника, розмарина и мирта. Все это великолепие требовалось для венка на голове невесты и маленького букетика, который она должна держать в руках.

Когда раскрасневшаяся от прогулки Мэри вернулась в свою спальню, горничные уже наполняли горячей водой большую ванну, которая источала аромат роз. Полчаса спустя она, румяная и сияющая, закуталась в широкий теплый халат и уселась перед уютно потрескивающим камином, чтобы просушить и расчесать свои локоны.

Служанки разошлись, принявшись за свои повседневные дела. С ней осталась лишь экономка.

Кейт подняла голову и посмотрела на женщину сквозь спутанные пряди.

— Мораг, наши гости уже поднялись?

— Да, девочка. Госпоже Дуглас разрешили поспать подольше, чем другим, но она присоединится к вам в ближайшее время. — Макбейн потянулась и прикоснулась к локонам Мэри. — Волосы нужно еще чуть-чуть подсушить. Разрешите, я помогу вам расчесать их.

Кейт подала экономке серебряную щетку и через несколько мгновений ощутила приятное покалывание, когда щетина добиралась до кожи на голове. Когда волосы высохли, Мораг собралась вниз, чтобы проследить за приготовлением завтрака. Правда, прежде чем она успела положить расческу, Мэри в один миг вскочила со своего места, крепко-крепко обняла полногрудую седовласую женщину и, задыхаясь от избытка чувств, произнесла:

— О, дорогая Мораг! Вы так нужны мне! Что я буду делать без вас?!

Скоро объятия стали еще крепче и превратились в излияние обоюдной приязни.

— Ничего, ничего, — нежно ворковала Макбейн, поглаживая Мэри по плечу, — вы увлечетесь собственным домом и скоро позабудете обо мне. Да и кто я такая? Всего лишь старая женщина, которая любит вас, словно родную дочь.

— Я никогда не забуду вас! Ведь вы единственная мама, что существует в моей жизни. Послушайте, Мораг, если бы Маргарет Дуглас не согласилась быть на свадьбе моей подружкой, мне бы пришлось просить вас выполнить эту роль.

— Господи! Драгоценная моя! Я впервые слышу столь лестные для меня слова! — расплакалась растроганная экономка. — Такое предложение не укладывается ни в какие рамки, оно просто неосуществимо. Я всего лишь служанка семьи вашего отца. Мне никогда не приходилось слышать ни о чем подобном. Впрочем, выполнение таких обязанностей вызвало бы у меня законную гордость, — сквозь слезы пролепетала Макбейн. — Господи! От счастья я была бы на седьмом небе!

— Никто из моих друзей даже не подумал бы ничего плохого, — уверенно заявила Кейт. — Скорее всего, они расценили бы такой поступок как проявление здравого смысла с моей стороны, причем, впервые в жизни.

— Хорошо, хорошо. Продолжайте приводить себя в порядок. — Мораг осторожно провела пальцами по ее волосам. — Они уже высохли. Теперь я покину вас. Мне нужно проследить, как готовится завтрак. О! Кто-то стучит. Это, наверное, Полли.

Экономка открыла дверь, и на пороге показалась горничная с подносом, на котором стоял завтрак для Кейт.

Не прошло и нескольких секунд, как в комнату буквально впорхнула Маргарет. На ее ярких пухлых губах цвела улыбка.

— Прекрасно! — воскликнула она. — Как здорово, что ты можешь есть перед свадьбой! Мне бы тоже не мешало перекусить. Горничная, приходившая за мной, сказала, что пока мне не нужно переодеваться. Поэтому, как видишь, я решила прийти к тебе прямо в ночном халате.

Мэри усадила свою жизнерадостную гостью и предложила разделить с ней завтрак, только что принесенный служанкой. Пока Маргарет располагалась перед подносом, Кейт внимательно изучала наряд сестры Адама, «Будь у меня такой халат, — невольно пронеслось в ее голове, — я бы носила его постоянно, а не только в тот момент, когда можно отказаться от юбки с фижмами».

Эта часть туалета Маргарет Дуглас действительно выглядела здорово: ярко-красная шерсть, на корсаже вышиты золотистые розы, кружева белого цвета, рукава в средневековом стиле свисают почти до пола. Вместо пояса тонкую талию украшает узкий золотистый шнур. Поскольку этот наряд предназначался для ношения в конце дня, в нем не было предусмотрено корсета и прочих ухищрений. Поэтому он очень естественно обрисовывал чувственную пышную фигуру Маргарет. Ее щеки отлично гармонировали с яркой расцветкой халата, глаза искрились весельем, а незаплетенные, черные как смоль волосы ниспадали на плечи и доставали до бедер.

— Вы выглядите просто потрясающе, — искренне сказала Кейт.

— И дышите радостью и весельем, госпожа Дуглас, — добавила Мораг и еле заметно улыбнулась. — Ну, хорошо… Все-таки мне нужно спуститься вниз, чтобы убедиться, что у мужчин все в порядке. Кроме того, нужно приготовить кое-что в качестве лакомства. Но я вернусь, как только вы освободитесь.

Мэри наполнила свою чашку чаем, затем налила еще одну для своей гостьи.

— Маргарет, будете есть овсяную кашу?

— О, не обращайте внимания на мое присутствие. Мы теперь близкие родственники, поэтому мне хотелось бы чувствовать себя как дома. Да… Я вчера слышала, Адам сказал, что вы уедете?

— Вы не ослышались, Маргарет. Мы исчезнем, лишь только пиршество сможет обойтись без нашего присутствия.

— А разве у вас здесь не найдется приличной постели?

— Маргарет! Прошу вас, не будем об этом! — Кейт покраснела, но ее гостья искренне улыбнулась, и смущение исчезло, словно его и не бывало. — Дело в том, что Адам хочет преодолеть как можно большее расстояние по бездорожью до наступления ночи. Вы же отлично знаете, он забирает меня с собой в Торнери. На эту поездку придется затратить около пяти дней, и это только по моим расчетам.

— Ну, такого не произойдет. Я не верю, что мой брат лишит вас возможности повеселиться на собственной свадьбе. Кроме того, вы никогда не ездили с Адамом, а мне приходилось… Поверьте, он может совершить пятидневный переход за трое суток. Расстояние не такое уж большое — около ста пятидесяти миль.

— Но ведь завтра воскресенье, да и путь долгий. Тем более, отец утверждает, что дороги находятся в ужасном состоянии.

— Он неправ, — отстаивала Маргарет свою точку зрения. — Везде сухо, а воскресный день для моего братца — не помеха. Он говорит, вы отличная наездница. Так что, если бы у вас была возможность заскочить в какую-либо придорожную церквушку, то — бьюсь об заклад! — на третью ночь вы оказались бы в Торнери. Мне кажется, вам все-таки можно сегодняшнюю ночь провести здесь, в вашем доме.

Кейт отрицательно покачала головой. В душе она благодарила властный характер Дугласа, который на этот раз оказал ей неоценимую услугу. Он пощадил ее смущение и смятение. А их обязательно пришлось бы пережить при проведении одного шумного и вульгарного свадебного ритуала. Дело в том, что у шотландских горцев принято сопровождать жениха и невесту до спальни. Там гости окружают со всех сторон кровать и пьют за здоровье молодых до тех пор, пока молодожены не улягутся на ложе. Кроме того, Мэри теперь надеялась, что Адам не станет принуждать ее в будущем посещать по воскресным дням церковь и присутствовать там на долгих и утомительных богослужениях.

— Нет, Адам уже принял решение и не станет ничего менять, — тихо произнесла она. — Оставим эту тему. Лучше расскажите мне о Торнери.

— О Торнери? — Маргарет мгновенно вскинула голову и удивленно взглянула на Кейт. — Разве Адам ничего не говорил о нем? — Мэри отрицательно махнула рукой, и ее собеседница прищурила глаза. — Господи, мужчины всегда так глупы… Дайте мне подумать. Я ведь и сама давно не была там. Брат как-то сказал, что привез туда много мебели и других вещей после поездки на континент. Вы разве не в курсе? В прошлом году Адам по поручению короля посетил Францию. Впрочем, мужчины совсем не разбираются в меблировке, поэтому я мало верю его заверению о прекрасном качестве привезенных столов, стульев, кресел… Правда, могу с уверенностью сказать одно: у вас под ногами не будет тростниковых и камышовых циновок, кроме, естественно, зала, где он любит кутить, потому что Адам купил красивые ковры. Кстати, несколько штук братец подарил моей маме. Кроме того, он приобрел в Брюсселе изысканные кружева для моего свадебного платья. Так что в чувстве вкуса ему не откажешь.

— Все это мне понятно, но хотелось бы знать, что из себя представляет сам дом и на каком расстоянии находится ближайший город. Ну, и все такое прочее… Здание, должно быть, немаленькое, если судить по его гордости — большому залу.

— Вы говорите о самом строении? — Маргарет пристально посмотрела на Кейт. — Это же замок. Разве вам ничего не известно?

— Замок?!

— Конечно. Он расположен в Тевиотдале, на крутом склоне, заросшем папоротником, северного берега реки Тевиот. Первоначально это место называли Торнарик. Здесь размещался замок короля. Территория, окружавшая ансамбль зданий, походила на зеленый остров, а крепостные стены на вершине холма господствовали над Бортвик-Вотером, разделяя лес на две равные части. Я не считаю себя знатоком истории, но могу уверенно сказать, что Торнери существовал уже в тринадцатом столетии.

— Ого! Такой древний? — изумилась Мэри.

— Сомневаетесь? Потом этот замок перешел во владение к англичанам, а позднее его захватил сэр Вильям Дуглас. К концу четырнадцатого века строение и земли перешли в собственность графов Блэк-Дугласов. Правда, к тому времени великолепные постройки превратились в развалины. Так вот, наши предки выстроили новый замок на месте нынешнего Торнери. Затем Блэк-Дугласы почему-то возненавидели Иакова Второго, и король лично сам, в замке Стирлинг, заколол восьмого графа, сэра Вильяма. После этого в битве при Аркинхольме он нанес поражение брату убитого, а земли конфисковал в свою пользу. Мой дедушка добился возвращения Торнери, но лишь частично, так как считался непримиримым врагом своего собственного двоюродного брата, графа Ангуса. Кстати, к этому человеку пылал ненавистью и Иаков Пятый. Видите ли, они не поделили простых деревенских девушек, которых приглашали для ночных забав… Мой дед, конечно, не мог похвастаться сведениями о похождениях короля, но монарх умудрился обзавестись детьми от восьми разных женщин, хотя о нем и не говорили, как о насильнике. Когда политическая ситуация накалилась до предела, дедушка подхватил подагру и, проявив похвальное благоразумие, вернулся в Торнери. Мой папа тоже не относился к категории заядлых вояк, поэтому не привлек к себе внимания двадцать лет назад во время возникшей неблагоприятной обстановки. Ну, а в данный момент замок перешел в руки моего брата Адама.

Маргарет перевела дыхание и потянулась за ячменной лепешкой.

— Не могу сама себе поверить. Я ведь ничего не знала об этом, — растерянно пробормотала Мэри.

— Привыкайте. Ведь вы превращаетесь во владелицу замка и будете носить ключи на поясе вашей верхней юбки. Меня удивляет другое… Почему, интересно, Адам ничего не рассказал вам о Торнери? Отец совершенно официально передал ему замок. Случилось это после того, когда папа почувствовал себя стариком, жаждущим покоя. С тех пор мне не приходилось бывать в Торнери, но я с любовью вспоминаю свое детство, прошедшее под его сводами. Мы плавали в реке, играли в привидения на смотровой площадке южной башни и катались на пони между въездными воротами и наружной стеной. От сложенной без раствора дамбы теперь осталась лишь груда камней, но центральные ворота сохранились и производят должное впечатление. Адам просто без ума от Торнери и очень любит это место.

Кейт вдруг подумала, что Дуглас специально придержал рассказ о своем замке, потому что боялся ее предубеждения по отношению к этому дорогому для него месту. Она задумалась и впала в какое-то безмолвное состояние, стараясь разобраться в собственных чувствах. Если он искренне нуждается в ней, то каковы его доводы? Неужели Дуглас боится ее недоброго отношения? Это обстоятельство не должно его особо беспокоить, да и на протяжении последней недели Мэри не замечала, чтобы Адама занимали какие-либо проблемы. Что же касается ее самой, то она старалась соблюдать по отношению к нему вежливость и даже дарила Дугласу улыбки в присутствии друзей. Однако Кейт продолжала сохранять между ним и собой некоторую дистанцию, и в ее глазах по-прежнему появлялись отблески издевки и насмешки, когда Адам пытался угодить ей.

Она сосредоточилась на последней мысли. Разве Дуглас не стремится к тому, чтобы его прихоти выполнялись неукоснительно? Разве он не рассматривал собственное стремление укротить ее как вызов? Каким бы обаятельным не прикидывался Адам, как бы не маскировал свою лукавую и хитрую улыбку, он все равно остается наглым мошенником, который всеми силами старается подчинить себе свою супругу, чтобы она выполняла все его приказы, как хорошо выдрессированная собака. «Что ж, — наконец решила Кейт, — нужно добиться многого… И прежде всего Дуглас должен получить достойный отпор и понять собственную ошибку. Скорее всего, он никогда не ставил перед собой цели полюбить меня, — с ожесточением подумала она. — Если Адам испугается моего презрения, я буду только рада».

Она позволила Маргарет продолжать болтовню и восторгаться удобствами, которые создала бы в Торнери, если бы только подвернулась такая возможность.

Они все еще продолжали беседу о замке, когда возвратилась Мораг Эта добродушная дама мигом отправила госпожу Дуглас в ее комнату переодеваться, заметив, что если она поспешит, то сможет вернуться сюда, чтобы помочь нанести последние штрихи в наряде невесты. После этого Макбейн занялась Кейт, работая споро и ловко. Через несколько минут молодая леди была готова к выходу.

Согласно установленному обычаю, у невесты должно быть новое платье, пошитое в соответствии с самой последней модой. Оно обязано придавать девушке, идущей под венец, особую элегантность и изящество.

Но у Кейт не было времени для изготовления такого наряда. Поэтому пришлось воспользоваться свадебным платьем матери, плотно прилегающим в талии и с поясом цвета слоновой кости. Нижнее белье неизвестная портниха отделала бубенчиками и пошила из серебристой ткани. Широкие рукава, украшенные кружевами, спускались почти до самых кончиков пальцев.

Мэри решила не заплетать волосы, потому что их будет придерживать венок из луговых и лесных цветов, лежащий сейчас на столе. Мораг кружила вокруг нее и поправляла складки юбки, словно разглаживая невидимые морщинки. Потом она меланхолично вздохнула и отошла на два-три шага в сторону, чтобы оценить полученный результат.

— Вы, девочка моя, вылитая мать. Как жаль, что вы ее не помните. Она была чистым и прекрасным созданием, на ее губах постоянно цвела улыбка. Если бы только ваша мамочка могла присутствовать на сегодняшнем торжестве, царствие ей небесное! — Мораг вытерла слезу.

— Не надо об этом, — попросила экономку Кейт. — На своей свадьбе я хочу улыбаться. Конечно, этот брак не совсем совпадает с моими желаниями, но…

— Да, девочка, сегодня счастливый день. Вы должны простить меня. — Она еще раз обняла Мэри, а затем сказала, что посмотрит, готовы ли к выходу сэр Адам и другие гости. Кроме того, Макбейн пообещала зажечь свечу в честь госпожи Дуглас. Выпалив все это, она вышла.

Прошло всего несколько минут, и экономка вернулась с Дунканом. В честь славного для него торжества он пышно, хотя и крикливо, разоделся. В ансамбле с шотландкой особенно хорошо смотрелись плащ темно-зеленого цвета и рюши, окаймляющие короткие брюки у коленей. Довольно щеголевато выглядела и золотая цепь, перекинутая через плечи на грудь. Не хватало только меча для полной парадной экипировки воина-горца. Улыбнувшись дочери, он обнял ее за плечи и звонко поцеловал. После этого Дункан отошел шага на два назад, чтобы полюбоваться ею.

— Клянусь честью, дочка, ты вылитая копия своей матери! — повторил он слова Макбейн, хотя и не слышал их. Макферсон произнес эту фразу с большой нежностью и затем на минуту замолчал. Погрузившись в воспоминания, он медленно опустил руку в карман плаща и извлек небольшую коробочку тонкой ручной работы. — Вот, возьми… Эти вещицы, девочка, принадлежали твоей маме. Я хранил их у себя до наступления сегодняшнего дня, чтобы передать тебе.

Взяв футляр дрожащими пальцами, Кейт открыла его. В нем оказалась нитка переливающегося жемчуга, которую она тут же выложила на подвернувшуюся под руку бархатную подушку. Мэри набрала полную грудь воздуха, но так и не смогла подобрать нужных слов, чтобы выразить свои чувства в этот миг. Она не помнила маму, но, вглядываясь сейчас в лежащее перед ней украшение, ощутила, как ей не хватает ее. «Мамочка должна бы быть рядом со мной в день свадьбы, — невольно подумала Кейт. — Так пусть же этот жемчуг является символом ее присутствия».

Дункан нежным движением взял у дочери украшение.

— Позволь мне, девочка моя, застегнуть бусы на твоей прелестной шейке.

Он осторожно набросил жемчужную нитку на Мэри и щелкнул золотой застежкой. Она повернулась к нему.

— О, папа, я не могу… Я не… Боже, как я благодарна тебе!

Дункан заулыбался. С его уст посыпались почти бессвязные фразы.

— Не нужно, милая… Успокойся… Мама очень хотела, чтобы эти бусы попали к тебе как память о ней. — Его лицо посерьезнело. — Мне будет трудно без тебя, дочка.

— Мне тоже, папа, — пробормотала она сквозь слезы и бросилась к нему на шею. Этим порывом она старалась выразить свою любовь и привязанность к дому, ко всей семье. Мэри словно изливала собственные чувства и подчеркивала страх перед неизвестностью, перед будущей супружеской жизнью.

— Ну, ну, милая, — бормотал Макферсон внезапно осевшим голосом, сжимая дочь в объятиях. — Ты же испортишь платье, девочка, если не прекратишь плакать и печалиться. Все хорошо, дорогая. — Дункан замолчал и посмотрел прямо в глаза Мэри. — Наверное, я измучил тебя, девочка моя?

— Нет, нет! Что ты! Все хорошо.

Неожиданно Кейт осознала, что многим обязана этому суровому человеку. Макферсон глубоко вздохнул, ободряюще прикоснулся к плечу дочери и назвал еще раз хорошей девочкой.

— Боже, что за трогательная сцена! — воскликнула Маргарет, врываясь в комнату и улыбаясь всем сразу. Потом она подмигнула Мораг, которая застыла в забытьи у кровати. — Уверена, мой папа отправит меня к венцу не менее нежно. — Мэри, едва слышно всхлипнув, приложила к глазам кружевной платочек. — Господи! Да на что же это похоже?! — закричала Маргарет. — Почему вы плачете, черт возьми? Я бы не стала проливать море слез, если бы нам удалось поменяться местами. Это же не конец жизни, а только ее начало. Ну, а если вас печалит мысль о таком муже, как мой милый братец, — шаловливо добавила она, — то зарубите себе на носу, что вы приобретаете еще и новую сестру. Меня! Впрочем, это даже намного лучше, чем замужество. Вот, вот, хорошо… Я же знала, что сумею развеселить вас.

Кейт действительно начала улыбаться и смущенно поглядывать по сторонам.

— Боже! Маргарет! Какая вы удивительная! Я с радостью назову вас своей сестрой.

— Великолепно! Значит, вы станете цементом, скрепляющим наше родство. Однако нас ждет священник. Не испытывайте терпение моего брата и не давайте ему повода хоть в чем-либо сомневаться. Итак, быстренько натягивайте перчатки!

Маргарет взяла со стола венок и под пристальным наблюдением Мораг водрузила его на голову Мэри. Кстати, его ничем не закрепили — даже булавками, — так как по народным поверьям это могло принести несчастье. По той же самой причине перед входом в церковь молодые должны снять с себя подвязки, шкурки, кружева и другие мелкие детали туалета. Причем в этом процессе им обычно помогают присутствующие гости.

Мэри особенно беспокоилась в отношении этого последнего обычая, потому что будут предприняты попытки лишить ее подвязок даже еще до того, как свадебный кортеж доберется до церкви. Подумав об этом, она воспользовалась дополнительными лентами серебристо-голубого цвета, повязав их на рукава платья в надежде, что расшалившиеся парни удовлетворятся такой заменой. Лишь бы только дело не дошло до перебранки из-за желания Дугласа отказать гостям в присутствии на церемонии, которая проводится у постели молодоженов. В таком случае ничего ужасного не должно случиться. Впрочем, ей приходилось слышать истории о невестах, раздевшихся догола перед самым алтарем. Это случалось потому, что их доводили до экстаза гости, приглашенные на свадьбу. Но, несомненно, священник Макдойл не допустит такого в своей церкви — он довольно серьезный и жесткий человек.

Конечно, Кейт хотелось бы знать, что подумает Дуглас о всех этих горских обычаях. Все ведь будет здорово отличаться от того, на что он рассчитывает. Хотя реформированная церковь Шотландии являлась официальной в течение уже двадцати семи лет, непокорные жители высокогорных районов по-прежнему твердо придерживались традиций старой веры, а новую признавали только на словах. Кроме того, Мэри все еще продолжала надеяться, что — как говорила Маргарет — Дуглас нарушит священный день отдохновения и отправится в путь. Это послужит хорошим знаком. Значит, он не станет чрезмерно огорчаться любыми расхождениями в нравах и обычаях.

Ход ее мыслей прервал отец. Он снова обнял дочь и вышел на улицу, желая удостовериться, что мальчишки, которые не должны допустить, чтобы бездомные собаки пробежали между женихом и невестой, находятся на своих местах. Вскоре во дворе раздались звуки свирели. Наступило время выхода.

Кейт спустилась вниз, натянула на ноги свои башмаки на деревянной подошве и вышла в сад. Звуки свирели и дудок почти заглушали гомон людей, но свадебная процессия образовалась довольно быстро и без излишней суеты. Сначала вперед выдвинулся Дункан со своими закадычными друзьями и поприветствовал гостей в лице лорда Стрэчена и его окружения. После этого они пристроились к музыкантам. За ними шел виночерпий с чашей невесты, украшенной голубыми лентами и розмарином, следом за ним — маленькие девочки, которые разбрасывали лепестки роз, мирта и розмарина.

Кейт вышагивала в сопровождении четырех улыбающихся юношей, щеголявших перед невестой серебристо-голубыми и золотистыми кружевами, прикрепленными к рукавам их одежды. В руках они держали ветки розмарина. За ними шествовали незамужние девушки. Они несли торты для невесты и сверкающие золотом снопы пшеницы — символа богатства и плодородия.

У входа в церковь их ждали друзья и соседи, не участвовавшие в процессии. Вскоре Мэри очутилась внутри храма и, упав на колени рядом с Дугласом, замерла. Немного придя в себя, она украдкой бросила на него взгляд и чуть не потеряла сознание. Адам пристально смотрел на нее сверху вниз, и его глаза буквально излучали нежность и тепло. Он, вероятно, старался таким образом заставить ее забыть все плохое, что случалось между ними за время знакомства. Кейт прикусила губу, не в силах отвести взор в сторону, и продолжала смотреть ему в глаза до тех пор, пока голос священника не изменился на полтона. Она вспомнила о том, где они находятся, и эта мимолетная, чарующая, пленительная сила, захватившая их обоих, исчезла, испарилась, словно этого вообще не было. Мэри устремила взгляд вперед, вскинула голову и постаралась сосредоточиться на словах священника.

В обращении священнослужителя звучали мудрые фразы о чести, подчинении и полном повиновении жены мужу. Затем святой отец пожелал нам не расставаться друг с другом до гроба. Кейт заверила его, что будет соблюдать все эти правила, и вышла за порог храма уже замужней женщиной. И хотя она стала леди Дуглас, в душе вдруг появилось сомнение. Почему же ничего не изменилось? Почему она по-прежнему чувствует себя Мэри Кейт Макферсон? «Все прозвучавшие сейчас наставления о женской добродетели никогда не изменят меня и моего состояния, — внушала себе Кейт, пристально поглядывая на Дугласа, который улыбался ей в своей обычной, дерзкой манере. — Я все равно обязательно проучу его».

Однако на подобные размышления у нее оставалось очень мало времени, так как после выхода из церкви нужно было привести буквально на ходу свою одежду в порядок и участвовать в церемониальной процессии вокруг храма. По традиции к этому шествию присоединялись все собравшиеся Чтобы обеспечить удачу и полное счастье в супружеской жизни, при обходе невеста касалась рукой — причем, только правой! — стены церкви. Из-за суматохи и давки это оказалось нелегкой задачей, которая к тому же осложнялась весьма пикантным обстоятельством. Дело в том, что многие джентльмены начали праздновать бракосочетание еще до завтрака и, естественно, теперь испытывали немалые трудности в отправлении своих физиологических потребностей.

* * *

На обратном пути из церкви Мэри сопровождали женатые мужчины и группа музыкантов, исполнявших церемониальный марш. Дуглас шел в сопровождении дам, а все холостые парни следовали за ними. Вся это процессия образовывала веселую толпу. В последующие несколько часов возбуждение гостей и приглашенных на свадьбу возрастало до неимоверного уровня.

Шотландское виски лилось рекой, а к нему, соответственно, подавались вкуснейшие национальные блюда. Торты, специально испеченные к брачному торжеству, разламывались на мельчайшие кусочки, и крошки высыпались на голову невесты с пожеланиями счастья и благополучия в семейной жизни. В честь жениха произносились тосты, на которые имел право любой джентльмен, сидящий за праздничным столом. Только что вступивший в брак был обязан произнести ответный спич. В результате взаимных обменов любезностями почти каждый участник этого пира напивался вдрызг и, падая под ноги захмелевших гостей, вызывал шутки и смех окружающих.

Новоиспеченная леди Дуглас позабыла о всех своих желаниях к мечтах, но зато сохранила свой наряд полностью нетронутым. Наконец Адам подал ей заранее условленный сигнал к «отступлению». Поскольку никто не ожидал, что она покинет свадебный пир так рано, толпа гостей, увлеченная стремительным танцем, не успела перекрыть ей дорогу. Бегство Кейт заметила лишь Маргарет. Она тоже поторопилась незаметно улизнуть, чтобы присоединиться к своей новой сестричке.

* * *

— Боже мой! — воскликнула Маргарет, закрывая за собой дверь спальни, и прислонилась к косяку спиной. — О чем только думает мой брат? Ведь поднимется настоящий бунт, когда гости узнают о вашем отъезде.

Мэри громко и весело рассмеялась; ее голова исчезла под полами юбки с серебряными и кружевными украшениями: Мораг, давно поджидавшая свою подопечную, принялась раздевать Кейт.

Сбросив одежду, леди Дуглас потянулась за гребнем.

— Маргарет, пожалуйста, сделайте доброе дело, помогите избавиться от крошек торта.

Она присела на табурет, вытянула ноги и принялась шевелить уставшими пальцами перед пламенем горящего камина. Сестра Адама взяла протянутый гребень и принялась старательно расчесывать ее блестящие золотистые волосы. В это время распахнулась дверь, и в комнату вошла служанка Полли с подносом в руках. На нем уютно расположились кружки с пивом и массивные бутерброды с холодной бараниной и сыром.

— Послушайте, я знаю, что говорю, Мэри Кейт. — Маргарет машинально взяла кусочек сыра и принялась грызть его, словно мышонок. — Эти мужики внизу уже наклюкались до безумия и предвкушают участие в проведении свадебной церемонии возле постели молодых. Я слышала, как они вели речь об этом.

— Подайте мне, пожалуйста, бутерброд с мясом. Вы напрасно беспокоитесь. — Мэри откусила кусочек хлеба и отпила глоток пива. — Адам сказал, что он все сделает. Кроме того, не забывайте, большинство из этих мужчин — и надрызгавшиеся, и трезвые — это его друзья. Им могут не понравиться распоряжения Дугласа, но они не посмеют выступить против.

Кивнув в знак согласия, Маргарет заметила:

— Я не совсем уверена, что мой брат сможет контролировать своих компаньонов, хотя вы в этом убеждены. А зря! Вы ведь не видели, как его сбил с ног простой мальчишка из конюшни. Правда, тогда Адаму едва исполнилось пятнадцать лет, а соперник был на три-четыре года старше.

Захохотав, Кейт, не говоря ни слова, принялась энергично облачаться в дорожную одежду. Завершив эту процедуру, она приготовила простой плащ, короткую кожаную мужскую куртку и темно-зеленую накидку с капюшоном.

Набрав в легкие побольше воздуха, Мэри повернулась к двери, распахнула ее и направилась к лестнице.

 

ГЛАВА 6

Как это ему удалось, просто уму непостижимо, но Дуглас за это время тоже успел сменить свой свадебный наряд на повседневную одежду и теперь ждал ее внизу, в почти опустевшем зале. Возле выхода находился его секретарь Джонни Грэхем, а еще один более рослый и жилистый мужчина стоял настороже в прихожей. Его Кейт видела в доме лишь несколько раз. Оказывается, это был личный слуга Адама, Лукас Тротер. Оба караульных выглядели совершенно трезвыми.

— Дорогая, — спокойно произнес Дуглас, — лошади у подъезда. Ты готова к путешествию?

Мэри стремительно сорвалась с места, словно за ней уже следовала погоня. Макбейн и Маргарет бросились следом, охваченные паникой.

— Мораг?

Спустившись по ступеням лестницы, экономка заключила свою воспитанницу в объятия. Кейт поспешила освободиться от ее ласковых рук.

— Мораг! Мой отец! Где он?

— На улице, — невозмутимо бросил Дуглас, хотя в его голосе слышались нотки беспокойства и нетерпения. Она бросила на него умоляющий взгляд. — Он поскачет с нами до границы своих владений. Там ты сможешь проститься с ним.

Донельзя возмущенная Маргарет приблизилась к брату и посмотрела ему прямо в глаза.

— Адам! Ты ведешь себя словно варвар! У тебя нет никакого права увозить Мэри Кейт с ее же собственной свадьбы почти воровским образом. Тем более, свадебный пир еще не закончился.

Дуглас улыбнулся и торопливо обнял сестру.

— До свидания, сварливая Мэг. Увидимся в Эдинбурге, когда вы прибудете туда со своим нареченным. Хотя… может быть, и раньше.

— Адам! Я не желаю, чтобы меня тоже причислили к разряду похитителей молодоженов!

В ответ на это возмущенное замечание раздался задорный мужской смех.

— Маргарет, у меня просто нет времени для обсуждения подобной чепухи. Я нужен королю каждый день. Кроме того, мне необходимо показать своей жене замок Торнери, а значит, и доставить ее туда. Ждать же окончания пира… Ему и конца-края не видно.

— Гм… Ты ведь забыл о церемонии у брачного ложа! Мне так хотелось посмотреть, как ведут себя горцы в подобной ситуации.

— Такое действо мы уж как-нибудь проведем самостоятельно! Спасибо! Весь этот ритуал с поднятием тостов и с издевательскими насмешками мне лично ни к чему. Впрочем, в этих вопросах мы и сами с усами! — Маргарет и Кейт покраснели от смущения и стыда, а Адам, не обращая на это никакого внимания, дернул сестру за темный локон. — Кроме того, ты слишком прекрасна, чтобы посчитать тебя воришкой, девочка. Ну, извинишь своего братца?

— Что с тобой поделаешь, — улыбнулась она. — Придется сделать это в очередной раз.

Через несколько минут Мэри оказалась в седле. Ее окружили всадники, чтобы в случае возмущения подвыпивших гостей защитить новоиспеченную леди Дуглас от посягательств и оскорблений. Участники пира, наконец-то узнавшие об отъезде молодоженов, отреагировали на это известие более чем спокойно. Просто на столах появилось множество напитков и яств, а музыканты принялись наигрывать какие-то новые мелодии. После многочисленных возгласов как со стороны весельчаков, так и со стороны буянов кавалькада всадников двинулась в путь.

На границе владений Макферсонов все остановились, чтобы Кейт смогла проститься со своей родиной и отцом. Дункан, растрогавшись, сказал дочери несколько нежных слов и поцеловал ее. Для него подобное проявление чувств считалось чем-то необычным и довольно редким.

После короткого совещания Дугласа со своим отцом, лордом Стрэченом, и наиболее опытными всадниками небольшой отряд двинулся по намеченному маршруту.

* * *

Как и предвидела Маргарет, Адам стремился сократить время пребывания в пути, поэтому заранее отобрал самих лучших и выносливых лошадей. Дороги в это время года были разбиты и раскисли от непогоды. Приходилось учитывать и особенности движения по опасным горным тропам южного района Шотландии.

Хотя Мэри Кейт слыла отличной наездницей, все же ей становилось немного страшно, так как такая спешка могла подорвать силы и показать в невыгодном свете ее умение владеть своим скакуном. Изнурял не только сам темп движения, но давало знать о себе и напряжение последних двух недель.

Вот и закрыта последняя страница еще одной главы жизни… Кейт почувствовала, что летит, сломя голову, в будущее. Настоящее представлялось ей не более чем преддверием ада, какой-то размытой неясной гранью между прожитыми годами и неизвестностью новых впечатлений.

Итак, Дуглас сумел выиграть очередной раунд их схватки. Но, если уж говорить честно, она едва ли оказывала сопротивление. Он обошел ее за счет более искусной тактики, оставив лишь маленький шанс на неподчинение его воле. Что ж, в будущем Мэри постарается отвоевать для себя большую самостоятельность, а пока… Проблема ведь состоит не в том, что она ненавидит супруга. Кейт даже не думала об этом. Просто Адам всегда и везде стремился утвердить свое господство, а ее душа горянки не могла переносить такого насилия. Кровь Мэри сразу начинала кипеть, как только она осознавала, что кому-то нужно подчиняться. Да, ей хочется во что бы то ни стало сохранить свою духовную независимость, но нужно дождаться более подходящего момента, когда можно будет проявить непреклонность характера в полной мере.

После первого привала Кейт обратила внимание на символ своего поражения, который ярко сиял в лучах солнечного света. Неизвестный мастер так искусно сделал это кольцо, что казалось — в нем переплелись золотистые нити, образующие круг. Оно сверкало на пальце, постоянно напоминая о новых — супружеских! — обязанностях Мэри.

Она настолько увлеклась созерцанием колечка, что не заметила пристального взгляда Адама.

— Любимая, оно тебе нравится?

— Да, — застенчиво пробормотала Кейт, так как ее очень смущало мужское окружение. Впрочем, обеспечить всадницу женской компанией при такой спешке, естественно, не представлялось возможным.

— Кольцо тебе подходит. — Дуглас играючи подбросил жену в седло. — Заметь, я лично выбирал его. Среди наших семейных реликвий имеется другая подобная золотая вещица со множеством драгоценных камней, но мне показалось, это украшение больше подходит для того, чтобы красоваться на твоем изящном пальчике. Кстати, — добавил он, смущенно улыбаясь, — моя мама тоже почему-то согласна со мной.

Кейт усмехнулась.

— Все хорошо, сэр. Только я предпочла бы иметь собственное.

Адам кивнул в знак согласия и резко послал Храбреца вперед. К тому времени, когда они добрались до помещичьего дома в Аберфельде, где для них уже приготовили ночлег, наступила темнота.

Хозяин отсутствовал, но высокий статный слуга быстро разместил путников и пообещал хорошо накормить, а также обеспечить напитками и мягкими удобными постелями.

Леди Дуглас не проявила никакого интереса ни к еде, ни к питью и предпочла немедленно удалиться. Адам, взглянув на ее побледневшее лицо, не стал настаивать на присутствии жены за столом и приказал приготовить отдельные спальни. Она как-то никогда не задумывалась над подробностями первой брачной ночи, поэтому сразу погрузилась в объятия Морфея, лишь только голова коснулась подушки.

Второй день путешествия в таком же темпе. Правда, на этот раз Кейт, плотно позавтракав и хорошо отдохнув, перенесла длительное пребывание в седле более мужественно. По пути они ни разу не остановились, хотя Дуглас и предлагал любителям помолиться сделать привал у небольшой придорожной церквушки.

Дважды всадники уклонялись от намеченного маршрута и стороной объезжали встречавшиеся деревушки. Видимо, Адам, стремясь побыстрее преодолеть горное местечко Чайнгорн и вовремя добраться до цели, планировал подменить лошадей в другом месте. Скорее всего, он не хотел пугать Кейт предстоящим броском через труднопроходимый перевал. Никто ни на что не сетовал, однако к концу дня она снова оказалась изнурена до предела и едва смогла поесть. Дуглас отнес ее по лестнице наверх, положил на постель и, уныло улыбнувшись, оставил на попечение пышущей здоровьем горничной.

К утру Мэри пришла в себя и охотно поддержала мужа, когда тот заявил о своем решении сегодня же закончить мучительное для нее путешествие. Адам тут же настоял, чтобы она плотно позавтракала.

— Будем двигаться ночью, причем без привалов, — пояснил он свое требование. — Свет луны поможет нам не сбиться с тропы. Нужно добраться до Мофета до наступления сумерек. Кстати, там и наймем верховых для сопровождения.

Кейт улыбнулась про себя, восхищенная дальновидностью Маргарет. Но последние слова мужа определенно озадачили ее.

— Не понимаю… Зачем вдруг понадобилось сопровождение?

— Видишь ли, к тому времени нас станет немного меньше… из-за определенных причин. Ну, а граница есть граница. Мы можем попасть в облаву. Правда, это редко случается, да и у нас будет небольшое преимущество: луна будет освещать не только наш маршрут движения, но и их путь. — Мэри встревоженно посмотрела на него. Он ободряюще улыбнулся. — Не пугайся, девочка. Я сделаю все возможное, чтобы обеспечить нашу безопасность.

Полчаса спустя Джонни Грэхем и более чем половина всадников свернули на дорогу, ведущую в Эдинбург, где, как объяснил Дуглас, его секретарь сделает все от него зависящее, чтобы отсрочить прибытие к королевскому двору. Это позволит не менять маршрут и оставить Лукаса Тротера и шестерых сопровождающих.

Они снова пришпорили своих скакунов, останавливаясь лишь для замены животных и — по мере необходимости — для небольшой трапезы.

Как и планировал Адам, путешественники достигли деревушки Мофет до наступления сумерек. Там ему сразу же доложили, что для его сопровождения подготовлено двадцать вооруженных всадников. Дуглас решил остановиться передохнуть и немного перекусить в небольшой пивной у дороги.

Когда все вышли из маленькой таверны, он положил руку на талию Мэри и, прежде чем подбросить ее в седло, смерил взглядом с ног до головы.

— Устала, любимая?

— Ну, не так чтобы очень…

— Понял.

— Впрочем, ничего страшного.

— Хорошо.

Дуглас нежно улыбнулся, игриво подмигнул жене; его участливый взгляд заставил ее встряхнуться. Кейт покраснела, и он, засмеявшись, помог ей оседлать лошадь.

Она уселась поудобнее, расправила капюшон своего плотного плаща и остановила взор на высокой вершине холма, приказывая себе не обращать внимания на нервную дрожь, начавшую бушевать внутри нее.

Наконец Дуглас, покачнувшись в седле, дал сигнал к отправлению, и на его лице мелькнула улыбка.

— Еще немного — и кончатся наши неудобства, дорогая, — пробормотал он, придавая своим словам более глубокий смысл: брошенная им фраза являлась не просто намеком на окончание путешествия. Адам снова усмехнулся, когда супруга, промолчав, лишь вскинула подбородок. Заметив этот жест, Дуглас задумался. В его глазах появилась тень печали. — Возможно, наша дорога окажется намного длиннее, чем мне казалось. Особенно, если дражайшая половина будет безмолвствовать. Да, путешествие становится бесконечным и утомительным… О, бедный отвергнутый муж! Ему так несладко.

— Вы начинаете раздражаться, — резко оборвала его Кейт. — Кстати, кто-то говорил, что будет светить луна. Где же она?

— Я действительно упоминал об этом, — с подчеркнутым спокойствием согласился Адам. — Но ей не так-то просто пробиться сквозь облака, ты же знаешь. Сначала нужно подождать, пока появится какой-то просвет, а уж потом…

Она мельком взглянула на него и устремила взор вперед, решив и впредь не обращать на мужа никакого внимания. Понимая ее состояние, Дуглас увещевающим тоном произнес:

— Разве я похож на зверя, моя драгоценная супруга? Почему ты не поговоришь со мною? — Кейт продолжала молчать, и его голос, дрогнув, зазвучал резче и повелительнее. — Подъедь ко мне поближе и взгляни в глаза. Это безмолвие тревожит меня. Ну же! Ближе! Скажи хотя бы слово.

Мэри повернула к нему лицо, улыбнулась и из-под полуопущенных ресниц взглянула на мужа. Глубоко в душе ожило ощущение радостного злорадства. Он почти признал свои прежние ошибки и даже попытался в иносказательной форме извиниться за них. Может быть, это и маленький успех, но он напоминает о победе.

— Гм… Это уже внушает надежду, — признался Дуглас, не скрывая удовлетворения. — Расскажи-ка мне побольше о себе. Мы слишком часто беседовали, но все это касалось только меня. А мне хотелось бы узнать о твоем детстве.

Словом, Адам пытался приободрить ее, вызвать на разговор, а это очень льстило Мэри.

Сопровождавшие их всадники постоянно маневрировали. Они то вырывались вперед, то оставляли чету Дугласов далеко позади. До Кейт доносился стук копыт и приглушенное бормотание мужчин. Темп движения значительно замедлился. Лошади, мчавшиеся галопом, перешли на медленный шаг — из-за наступившей темноты видимость упала почти до нуля.

Дуглас, разговорившись, увлекся забавными историями, следовавшими одна за другой. Время летело быстро и незаметно. Оно, казалось, стало неуловимым, и кавалькада всадников неожиданно очутилась перед большими центральными воротами, которые описала в своем рассказе Маргарет, нареченная сестра Кейт.

На небе появилась луна и осветила дорогу и бесконечные ряды деревьев, тянувшихся вдоль нее. Мэри пристально вглядывалась в темноту, с тревогой ожидая увидеть очертания своего нового дома. Кроны деревьев стали редеть, и она затаила дыхание. Наконец на вершине холма возник величественный замок, увенчанный остроконечными каменными башнями и резными парапетами, которые покрывал глянцевитый слой серебра, поблескивающего в неверном лунном свете.

— О, Адам, как великолепно!

— Гм… Рад, что тебе понравилось. В Торнери около тридцати комнат. Правда, их большая часть пока пустует. Ну, а под жилыми находятся складские помещения. Впрочем, для замка здание не так уж и велико.

— Почему ты раньше ничего не рассказывал мне о Торнери? — выдохнула Кейт и про себя подумала: «А ведь Маргарет нисколько не преувеличивала, описывая замок».

— А зачем? Впрочем, завтра ты сможешь все осмотреть сама. Мой отец передал мне это здание примерно восемь лет назад… Конечно, это далеко не крепость, но для уютного семейного гнездышка вполне подходит.

Вскоре они въехали на конный двор. Почти из каждого окна, выходившего на эту небольшую площадь, падали потоки света. Выбежавшие слуги поспешили принять поводья, помогли путникам спешиться и подхватили дорожные сумки. У Кейт вещей почти не было, так как все свое имущество она оставила для доставки отдельным транспортом.

Дуглас быстро отдал ряд приказов всадникам, сопровождавшим их на последнем этапе пути, а затем многозначительно улыбнулся Мэри.

— Сейчас мы воспользуемся боковым входом… С экономкой ты встретишься завтра. Ну, а сегодня у нас есть более важные дела, для которых потребуется все наше свободное время.

Покраснев от смущения и стыда, Мэри позволила ему помочь ей оставить седло. Не успела она перевести дух, как Адам подхватил ее на руки. Кейт не стала протестовать, и Дуглас понес свою драгоценную ношу в замок, целеустремленно шагая вверх по извилистой каменной лестнице, освещенной фонарями.

Вскоре они добрались до широкой каменной галереи, которая переходила в длинный большой зал. Адам ускорял шаги, поворачивая налево, и остановился перед огромной резной дверью из дуба.

— Ну, вот мы и дома, женушка. Добро пожаловать.

Он ногой толкнул приоткрытую створку, внес ее в комнату и поставил на ноги.

Это была его спальня. Помещение освещалось единственной свечой, установленной в серебряном подсвечнике шаровидной формы на прикроватной тумбочке. Через решетку камина сочились золотистые лучи пламени, отражаясь от каменных стен, задрапированных ткаными шпалерами с изображениями различных фигур. Пол покрывал роскошный персидский ковер светло-голубого цвета с орнаментом из переплетающихся желтых линий. Но самой привлекательной вещью в этой комнате оказалась кровать огромных размеров, расположенная у стены напротив камина. Ее покрывало цвета индиго, украшенное золотыми шнурами, слепило глаза и очаровывало своей одновременной простотой и роскошью. Высокие двухстворчатые окна арочной формы драпировали искусно подобранные занавеси. У стены сиротливо приткнулись две сумки Кейт, привезенные ею из дома на реке Спай. Слуги, который так быстро доставил их сюда, нигде не было видно.

Мэри даже зажмурилась от неожиданного восхищения. Никогда и нигде она не видела такой великолепной спальни. Комфортабельные комнаты в родном отцовском доме и в поместье Кричфилд не шли ни в какое сравнение с этим помещением.

Дуглас нежно подтолкнул ее локтем и, улыбнувшись, бросил:

— Располагайся, девочка моя. Лично я больше не желаю проводить ночь, застыв на пороге.

Ошеломленная и немного напуганная увиденным, она сделала несколько послушных шажков вперед.

Адам зажег еще несколько свечей и приблизился к ней. Его глаза сияли каким-то внутренним светом, ясно говоря о его намерениях. Он протянул руки и сбросил с головы Мэри капюшон плаща.

— Ах, ты моя сладкая, — тихо пробормотал Дуглас, — я так долго ждал этого.

Он привлек ее к себе, опустил голову и попытался поцеловать. Кейт хотела уклониться, но ничего не вышло, Адам одной рукой крепко обнимал ее за талию, а другой приподнял лицо жены за подбородок и приник к губам. Это был затяжной, изучающий поцелуй, который послал потоки пламенных импульсов, пронизавших все тело с головы до самых кончиков пальцев ног. Задолго до того, как он кончился, она слилась с ним воедино, теряя голову и содрогаясь в его объятиях.

Когда наконец Дуглас отпустил ее, Мэри закрыла лицо руками, не в силах даже перевести дух. Он как-то по-птичьи вскинул голову и изумленно посмотрел на нее.

— Теперь ты не можешь отвергнуть меня, любимая, — еле слышно произнес Адам. — На этот раз… мое право…

— Да, но… — Кейт смешалась и произнесла первые пришедшие на ум слова приглушенным голосом:

— Но… я хочу есть.

— Я также голоден. — Его глаза заблестели еще больше. Он снова привлек жену к себе и заключил в объятия.

Мэри все-таки удалось вырваться.

— Адам, я изрядно проголодалась. Мои внутренности просто судорогой сводит. Поверь мне, прошу тебя.

Последние фразы совершенно озадачили Дугласа.

— Гм, гм… Я велел погасить свет и отослал всех слуг спать…

— Но я действительно хочу есть, — продолжала настаивать Кейт, прекрасно понимая, что лишь оттягивает время. Впрочем, ее также интересовало, уступит ли он в данной ситуации.

Адам вздохнул и смирился с просьбой Мэри.

— Ладно, я поищу что-нибудь, если, конечно, получится. Здесь у нас две кухни, поэтому придется подождать. — Он ухмыльнулся. — За это время ты можешь подготовиться ко сну, любимая.

Она растерянно кивнула, лицо побледнело, и, как только за ним закрылась дверь, бросилась к своим сумкам и принялась рыться в них. Торопливо, так как ее подгонял страх, Кейт сбросила с себя одежду и надела на голое тело тонкую сорочку, одергивая ночной наряд и затягивая лиф дрожащими пальцами. Ей пришлось перекопать все в сумках, чтобы отыскать домашние туфли без задников. Схватив свой плащ с капюшоном, Мэри плотно закуталась в него. Только после этого к ней стало возвращаться самообладание.

Пытаясь закрыть полуопустевшие сумки, она не стала укладывать на место вытащенные вещи, а положила их на табурет позади кровати. Теперь, переведя дыхание, Кейт принялась более детально рассматривать спальню Адама. Особо ее заинтересовали декоративные ткани, которые драпировали отдельные уголки комнаты. Затем она заглянула в сундуки. Тканый гобелен, украшавший одну из стен, выглядел просто неотразимо и ласкал глаз. После этого Мэри подошла к высокому узкому окну и залюбовалась почти не поддающимся описанию пейзажем, залитым лунным светом. Внизу катила свои холодные воды река Тевиот. И хотя казалось, что течение в ней спокойно и неторопливо, это сразу напомнило Кейт о бурной и шумной Спай. Целый ворох воспоминаний ожил в ее прелестной головке, отодвинув на задний план все другие мысли. Она настолько ушла в себя, что даже вздрогнула, когда Дуглас буквально лягнул ногой дверь.

— Мэри, ты только взгляни! Бог оказался щедр к нам! Я не могу справиться с защелкой — у меня руки заняты.

Она бросилась к двери и открыла ее. На пороге показался улыбающийся Адам. Одной рукой он прижимал к груди край деревянного подноса, нагруженного кусками нарезанной говядины, хлеба, сыра, в другой цепко держал ручку кувшина с пивом. Всю эту добычу Дуглас с грохотом выгрузил на столик возле камина.

— Принеси табуретки, девочка моя. Сейчас мы устроим настоящий пир.

Пока Кейт занималась выполнением просьбы Адама, на столешнице, словно по мановению волшебной палочки, возникли две оловянные кружки. Оказывается, Дуглас принес их с собой в карманах камзола.

Окинув взглядом сервированный таким образом стол, он небрежно сбросил с себя куртку, жилет и остался в одной рубашке с пышными рукавами.

— Прошу, — почти театральным жестом пригласил Адам. — Кушай побыстрее, любовь моя. Я просто составлю тебе компанию, потому что мой голод совсем иного рода. Кстати, у меня в этом отношении крайне нетерпеливый характер.

Дуглас постарался оставаться тактичным и поэтому не отпустил своих обычных шуточек по поводу ее вспыхнувшего румянца. Он как ни в чем не бывало продолжал нарезать хлеб и мясо, наполнять кружки пивом. Затем одним глотком проглотил свою долю напитка и, не закусывая, налил еще. За столом воцарилась тишина.

Мэри медленно жевала и исподлобья наблюдала за своим супругом. Нелегко смириться с этим фактом, но она действительно замужем вот уже целых трое суток. Адам опекал ее в пути, и ей трудно противостоять тем действиям, на которые благословил его Господь. Слегка нахмурившись, Кейт еще раз вспомнила обстоятельства их первой встречи.

Много воды утекло с той поры. Ушла из жизни Мария, королева Шотландии, и весь народ понял, что ее сын, Иаков, пальцем не пошевелил, чтобы воспрепятствовать ее казни. А он ведь был в курсе и знал о действиях королевы Англии. Обвинение Марии в измене смехотворно и незаконно; король же ограничился лишь робким формальным протестом против свершившегося факта. Как он выразился, и в мыслях не предполагал, что Елизавета способна предать смерти даже наследника. Господи, как все глупо.

Кейт вспомнила жесткий и властный голос говорившего на тайном совещании в Кричфилде. Тогда оратор заявил, что в случае раскрытия заговора Бабингтона дальнейшее одновременное существование двух королев невозможно. Если бы участники беседы в комнате Дугласа отнеслись бы к его словам с полной ответственностью, бесспорно, Иаков поступил бы должным образом. Мэри не раз ломала себе голову над тем, понял ли король, как алчно поступил Дуглас со товарищи, чтобы предотвратить казнь Марии. Потом, размышляя на досуге, она представила себе, сколько еще других хорошеньких женщин прошло через руки Адама за то время, пока он занимался «бизнесом», связанным с подобного рода интригами. Вне всякого сомнения, она не была для него единственной. Сдавленный смешок прервал ее раздумья.

— Готов поспорить, дорогая, я знаю, что за мысли бродят в твоей хорошенькой головке.

— Почему ты женился на мне? — резко спросила Кейт.

Он, нисколько не задумываясь, ответил, дерзко улыбнувшись:

— Ты самая красивая девчонка, осмелившаяся дать мне достойный отпор. Ну, перекусила?

Дуглас подарил ей самую очаровательную из своих улыбок, но в глазах притаился какой-то нервный огонек.

— Несносная обезьяна! — выпалила Кейт. — По крайней мере, ты связал себя брачными узами да того, как попытался предпринять еще одну «вылазку в стан врага»!

Адам встал и метнул на нее изучающий взгляд.

— Остынь, милая. Раньше у тебя было немало защитников, поэтому я решил, что женитьба — не такое уж страшное наказание, чтобы получить заслуженную награду. — Придвинувшись, он навис над ней и резко приподнял с места, осуждающе покачивая головой. — Я ведь велел тебе раздеться, но вижу, одежды явно многовато. Не забывай, ты моя жена.

У Кейт, конечно, не хватило бы смелости противостоять его натиску; кроме того, не хотелось рисковать. Протестуй или не протестуй, но сейчас действительно его право, право супруга. Продолжая сохранять неудобную для него позу, она задрожала, когда Дуглас ухватился за полы плаща и сдвинул его с плеч. Затем он потянулся к завязке лифа, и Мэри непроизвольно шагнула назад, пошатнулась и коснулась табуретки, стоявшей позади нее. Адам схватил ее руками за плечи и потянул к себе. Сердце Кейт заколотилось, она задрожала еще сильнее, едва ли осознавая, что ожидает ее. Ведь Мэри не имела ни малейшего понятия о сексуальных отношениях между женатыми людьми. Ей было лишь известно, что они спят в одной постели. Кроме того, Кейт приходилось слышать об удовольствии женщин, которое они испытывают при поцелуях с мужчинами. Но никто и никогда не объяснил ей причин такого восхищения. Конечно, она краем уха улавливала разговоры, сопровождаемые тонкими намеками, в результате чего ее чувства представляли собой своеобразный клубок страха, недоумения, растерянности и незнакомого ей возбуждения, словно она участвовала в охоте на неведомого зверя.

Совершенно неожиданно раздался нежный голос Адама.

— Не волнуйся, любимая, я не причиню тебе боли. Мне известно о твоей девственности. Твоя робость вполне понятна — ведь ты впервые сталкиваешься с этим.

Кейт никак не могла понять, о чем идет речь, и поэтому затаила дыхание, а потом не выдержала напряжения момента и разрыдалась.

Дуглас осторожно и бережно подвел ее к кровати.

— Дорогая, доверься мне. Все будет прекрасно, вот увидишь.

Продолжая шептать нежные слова, он снова потянулся к шнуру лифа. Обладая богатейшим опытом поведения в подобных ситуациях, Дуглас ловко потянул узелок и обнажил ее пышную грудь молочной белизны, мягко зарозовевшую при свете свечи. Через несколько секунд сорочка соскользнула на пол, полностью обнажив Мэри.

Его оценивающий взгляд метнулся по упругому, гладкому девическому телу, и Адам издал восхищенный вздох.

— Господи! Как же ты красива, девочка! Даже более красива, чем мне казалось. — Когда она задрожала от озноба и стыда, Дуглас погладил ее грудь и нежно улыбнулся. — Я научу тебя многому. — Он наклонился над постелью и отодвинул в сторону одеяло и белую льняную простыню. — Забирайся сюда, дорогая, и начнем занятия. Вот только позволь раздеться.

Мэри беспрекословно подчинилась и быстро юркнула на кровать, где сразу же уткнулась лицом в подушку с шелковыми наволочками. Ее дыхание понемногу восстановилось, и она сосредоточила свое внимание на запахе вереска, который исходил от перины. Затем смущение вновь овладело Кейт, и она, смежив веки, отвернула голову к стене. Неожиданно Мэри почувствовала на себе тяжесть сильного тела Дугласа. Только сейчас она осознала, что между ними не осталось никаких преград, кроме собственной кожи.

Адам потушил все свечи, оставив лишь одну возле кровати, и она освещала комнату каким-то призрачным и таинственным светом. Он заключил Мэри в объятия и осторожно погладил по плечам и спине, ожидая, пока ее сердце перестанет бешено колотиться. Кейт в душе поблагодарила Дугласа за терпение и выдержку, которые — как она понимала — объяснялись его богатейшим опытом. Впрочем, Мэри испытывала удовлетворение от того, что Адам знает эти вопросы в совершенстве. Ему можно полностью доверять при открытии завесы тайны над волшебством первой брачной ночи.

Опершись на локоть, Дуглас нежно погладил ее волосы и отбросил прядь со лба. Мэри удивилась доселе неведомому для нее ощущению. Ее тело мгновенно откликнулось на это прикосновение. Она как-то особенно страстно почувствовала его присутствие. Адам почему-то показался ей более рослым, мужественным и сильным, чем когда бы то ни было. Он прекратил ласкать ее пряди и нежно провел пальцем вдоль левой щеки Кейт. Лицо тут же отреагировало на это прикосновение и мгновенно запылало. Дуглас внимательно наблюдал за ней, словно подробно изучая.

— Расслабься, любимая, — прошептал он, и, к ее изумлению, тело послушно откликнулось на его просьбу.

Палец Адама прошелся по щекам, коснулся подбородка, нежно пробежал по губам. Внезапно у Мэри возникло желание поцеловать его, но она удержалась от этого сиюминутного порыва, боясь помешать чарам, все больше захватывавшим ее. Его палец вернулся к подбородку, а затем продолжил путешествие по нежной шее, на миг замерев на месте, где пульсировала голубая жилка. Внезапно Дуглас наклонился и с удивительной нежностью принялся целовать ее.

Вначале его поцелуи показались трепетными прикосновениями и подарили ощущение тепла на устах, но вскоре они стали более требовательными, влекущими в неведомые дали. Тело Мэри зажило собственной жизнью, не поддающейся контролю разума. Казалось, каждая клеточка громко кричала: «Еще! Еще! Не останавливайся! Еще!»

Не прерывая поцелуя, Адам отбросил одеяло в сторону, и Кейт протестующе застонала. Но когда его палец нежно прикоснулся к соску, она задохнулась от прилива новых неведомых ощущений, вспыхнувших в ней с необычайной силой. Ее тело само по себе тесно прижалось к телу Дугласа, сладострастно извиваясь в искусных мужских руках. Стоны Мэри постепенно переросли в крики. На секунду очнувшись, она подумала, что такое поведение, должно быть, нельзя назвать приличным. Оно, скорее, присуще уличным шлюхам. Что подумает о ней Дуглас?

Именно в этот момент он поднял голову и ласково улыбнулся, а его глаза странно блеснули в полумраке.

— Любимая, это только начало, — еле слышно выдохнул Адам, — но я начинаю верить, что мне удалось найти секрет твоей страсти и теперь все будет в порядке.

Она открыла рот, собираясь возмутиться, но все слова застряли в горле, так как его рука опустилась ниже и оказалась на мягком животе, а затем отправилась дальше. Любые возражения потеряли всякий смысл. Он сильнее и умеет повелевать ее телом. Мэри ничего не могла сделать, чтобы остановить его. Впрочем, она и не пыталась прервать ласки Адама. Кейт просто с головой погрузилась в бездонный океан наслаждения.

Свет свечи придавал телу янтарный оттенок, подчеркивая шелковистость кожи, и пальцы Дугласа скользили по этому шелку, подбираясь к треугольному островку в развилке ног.

Мэри снова вся содрогнулась, почувствовав ладонь Адама на внутренней стороне бедра. Рука мужа прошлась по напряженным мускулам лодыжки и взметнулась вверх. Затем он принялся исследовать языком губы и рот Кейт. Эти прикосновения отозвались яростной всепоглощающей волной возбуждения, прокатившейся по всему телу, разбудили дремавшие до этой поры эмоции. Мэри словно провалилась сквозь землю, погружаясь в бездну проснувшейся чувственности. Ее дыхание участилось, мышцы судорожно подергивались, перед глазами поплыли разноцветные круги. Дуглас, опираясь на свой богатый опыт, отмечал все эти изменения, но не торопил события.

Он принялся что-то тихо и ласково говорить, а его руки продолжали двигаться, и тело Кейт мгновенно откликалось на любое прикосновение мужских ладоней. Она не понимала смысла фраз Адама, но все равно испытывала блаженство, улавливая нежные и уверенные интонации в голосе супруга. Казалось, он вот-вот проникнет в нее или… раздавит своей огромной массой. Мэри попыталась вырваться, но Дуглас крепко прижал ее к себе.

— Не бойся, любимая. Не произойдет ничего страшного, — прошептал Адам. — Только один миг…

— Ты причинишь мне боль, — запротестовала Кейт и растерянно заморгала от очередного приступа страха.

— Не бойся, совсем немного… Лишь одно мгновение, я обещаю. Потом все будет прекрасно.

— Ну, тебе-то это уж точно известно, — язвительно заметила она.

Адам понимающе усмехнулся и промолчал. Через несколько секунд он понял, что довел ее до почти беспомощного состояния. Однако Дуглас не торопился и продолжать ласкать Кейт, увеличивая ее страсть и доводя поцелуями до полного изнеможения. Наконец он решительно приподнялся и овладел ею.

Кейт вскрикнула от мгновенной боли. Дальнейшее не показалось ей чем-то особенно прекрасным, как обещал Адам, но и не вызвало отвращения.

Во второй раз все прошло более гладко.

В последующие ночи, когда она, умиротворенная и спокойная, лежала в объятиях мужа, вяло впадая в сон, ее сознание сверлила мысль, что замужество все-таки имеет определенные преимущества, о которых раньше приходилось только догадываться.

 

ГЛАВА 7

На следующее утро, проснувшись, Кейт сразу вспомнила о событиях прошедшей ночи, и ее лицо побагровело от стыда и смущения. Она лежала на своей половине кровати, отвернувшись от Дугласа, и никак не могла решиться взглянуть ему в лицо. Он дышал легко и ровно, погруженный в безмятежный сон. Мэри оглянулась и заметила, что в комнате уже кто-то успел побывать и открыть шторы. Скорее всего, это произошло незадолго до ее пробуждения.

Неожиданно Адам пошевелился, его дыхание изменилось, и хотя он продолжал лежать без движения, Кейт поняла, что муж не спит. Она притихла, не зная, как поступить в данной ситуации. Потом все-таки осмелела и перевернулась на спину. «Только бы не встретиться с ним глазами, — лихорадочно стучало в голове. — После всего произошедшего я не смогу сделать этого. Нужно осторожно повернуться и…» Краска стыда мгновенно залила щеки Мэри, потому что она заметила пристальный и изучающий взгляд Дугласа.

— Доброе утро, радость моя, — улыбнулся он. — Ты хорошо спала?

— Да, — еле слышно прошептала Кейт.

Он с восхищением рассматривал ее лицо, и Мэри тоже решила не отводить глаза, надеясь таким образом завуалировать собственное смущение. Почему-то ей пришло в голову, что самое лучшее сейчас — нырнуть под одеяло и никогда больше не смотреть на него, да и вообще никого не видеть. Но Адам потянулся к ней, его рука нежно коснулась ложбинки между ее грудей, посылая трепетный импульс возбуждения по всему телу. Через секунду Мэри оказалась в объятиях мужа, и все мысли о стыде и смущении испарились, как роса в погожий день. Она легко и свободно подчинилась его воле и желанию.

Правда, утренние любовные игры не затянулись — Адам не имел привычки подолгу залеживаться в постели. Тем не менее, когда молодожены поднялись, тело Кейт буквально полыхало от тепла и утоленной страсти. Она уже не задумывалась о собственной наготе, а просто выбралась из-под одеяла и занялась поисками своей одежды.

Простое платье из серой шерсти с подобранными в тон кружевами на отворотах было выглажено и аккуратно лежало на стуле. Мери сразу же догадалась, что об этом позаботился Лукас Тротер, и мысленно поблагодарила слугу.

Они быстро оделись, и Кейт последовала за мужем вниз по лестнице в большое помещение замка, предназначенное для совершения утренней молитвы. После завершения моления Дуглас представил ее слугам. Мэри поразило их количество, но ее удивление достигло неимоверных высот, когда она узнала, что в случае необходимости нужно обращаться только к старшим из прислуги.

— Впрочем, все эти тонкости ты узнаешь со временем сама — это не так уж и сложно, — небрежно бросил Адам. — Да, кстати, дорогая, у меня есть для тебя небольшой сюрприз.

Взяв жену за руку, Дуглас предложил пройти на конный двор, где громко позвал Джорди Эллиота. Тотчас же на его зов появился седовласый мужчина среднего роста, кривоногий, с обветренным лицом. Он вел в поводу статную лошадь. Животное грациозно вышагивало, потряхивая гривой и взмахивая хвостом. Кейт обернулась к мужу. Ее глаза сияли от восхищения.

— О Адам, какая же она красивая! Как зовут эту прелесть?

— Сеси, — улыбаясь, ответил он. — Мне кажется, это вполне подходящий подарок для моей любимой супруги.

— Так она моя?! Правда?!

— Конечно. Принимай и пользуйся. Надеюсь, лошадка будет навевать тебе некоторое воспоминание о наших свиданиях.

Дуглас ухмыльнулся, а Мэри покраснела, но промолчала, от души радуясь подарку. Сеси приблизилась к хозяйке и положила голову ей на плечо.

— Джорди, она хорошо бегает? — поинтересовалась Кейт у Эллиота.

— Отлично, госпожа. Лошадка обладает хорошими данными и весьма веселым, покладистым характером.

Слуга внимательно посмотрел на изящную фигурку Мэри и скептически произнес:

— Хозяин говорил, вы искусно держитесь в седле даже при самой бешеной скачке.

Дуглас расхохотался.

— Да она мчится, подобно перышку чертополоха на ветру! Дорогая, тебе нравится Сеси?

— О, Адам! Как ты можешь задавать такие вопросы? Разреши мне прямо сейчас оседлать ее и немного прогуляться верхом.

— Гм… Мы отправимся вместе… как только ты станешь немного полюбезнее, — спокойно произнес Дуглас и уже более серьезно добавил:

— Имей в виду, любимая, ты не должна покидать конный двор без меня или выходить за центральные ворота без вооруженной охраны. Джорди! Обязательно проследи за выполнением моего приказа.

Старик молча кивнул головой в знак согласия.

— Но, Адам, почему? Я же не ребенок и дома частенько выезжала одна…

— Здесь тебе не родительский дом на берегу Спай, моя драгоценная. Со времени казни королевы граница Англии с Шотландией опаснее, чем когда бы то ни было. Шотландцы — дрянной народ, англичане — еще хуже, а умыкание жен — любимое занятие и тех, и других. И это несмотря на то, что закон предусматривает смертную казнь через повешение за подобную «шалость». Поэтому ты должна полностью повиноваться мне, если, конечно, у тебя нет желания стать очередной жертвой.

Страх, что супруг может и вовсе запретить прогулки верхом, заставил Кейт прикусить язычок и не затевать спор. Кроме того, она прекрасно понимала: он явно преувеличивает опасность и подыскивает еще один благовидный предлог, дабы усилить свою власть над ней. «Откуда ему знать, что и в жизни горцев таких случаев хоть пруд пруди, — подумала она. — Да, у нас тоже существуют похищения, но ведь я готова к этому и могу постоять за себя». Мэри тут же подавила эти «крамольные» мысли и покорно подчинилась, хотя ее и кольнула удовлетворенность на лице Дугласа.

* * *

Немного позже они все-таки совершили прогулку в сопровождении своих двадцати вооруженных всадников, и район показался Кейт совершенно спокойным.

Она любила маршруты, проходившие по лужайкам возле безлесных холмов, обожала пересекать встречающиеся холодные ручьи, поднимая мириады радужных брызг; по пути Мэри нравилось любоваться яркими полевыми цветами. Люди, которых приходилось встречать во время скачки, спокойно занимались своими делами. Но их внешнему виду нельзя было сказать, что они обеспокоены сражениями или набегами. «Скорее всего, мой муж, — размышляла Кейт, — просто преувеличивает опасность. Видимо, он желает припугнуть меня, склонить к послушанию».

Со временем выезды за пределы замка участились, и прогулки проходили без всяких эксцессов. Даже Дуглас не смог отрицать, что в окрестностях все спокойно. От людей, сопровождавших Мэри, в замок не поступало никаких тревожных сообщений, равно как и других сведений, связанных с нарушением спокойствия на границе, потому что даже англичане вели себя мирно. Подобно своим соседям-шотландцам, они занимались весенними полевыми работами и выпасом овец. Словом, люди по обе стороны границы были слишком заняты, чтобы предаваться опасным забавам.

По прошествии двух недель ежедневное сопровождение сократилось почти до нуля. Наконец наступил день, когда Дуглас предложил жене проехаться до Торнарикбе в полном одиночестве. Это весьма обрадовало ее, так как Мэри давно хотелось познакомиться с этой деревушкой и развалинами замка на ее окраине.

В один из дней Адам распорядился подготовить лошадь для упряжки, легкую двуколку с удобными сиденьями, обтянутыми мехом, и прицепную повозку для небольших грузов. В тележку заложили сильное животное мощного сложения, и чета Дугласов с шиком отправилась в западном направлении, спускаясь вниз по проторенной дороге через неплодородную холмистую местность к зеленым лощинам и узкой долине, по которой катила свои воды река Бортвик-Вотер, что впадает в Вайт-Эск.

— Там, где встречаются эти реки, находится древняя римская крепость, — пояснил Адам, когда двуколка миновала дощатый мост и повернула на север, грохоча колесами по широкой дороге, построенной еще в незапамятные времена. — Но мы сегодня не станем забираться так далеко. Кстати, тебе не хотелось бы немного побыть в роли возницы?

Кейт с радостью приняла вожжи и довольно профессионально перехватила их руками, чтобы доказать свое умение обращаться с упряжкой.

— Когда мне исполнилось двенадцать лет, — весело сказала она, — мой отец соорудил тележку для моего пони. Обычно Мораг готовила корзины с продуктами для заболевших, а я развозила их на своем «экипажике».

Адам разрешил ей править лошадью до тех пор, пока они не подъехали к живописной деревушке, располагавшейся на узком участке земли между быстро несущимися водами реки и подножием крутого холма, возвышающегося над окрестностями. Узкая булыжная мостовая ограничивалась с одной стороны каменным парапетом, а с другой — домами селения. Вдоль этой улочки размещались магазины, пивная, кузница, специальное здание для ломовых извозчиков, свечная лавка и салон тканей.

Взяв у жены вожжи, Адам остановил лошадь на окраине, помог ей выбраться из двуколки и повел вверх по улице. На обратном пути Дугласы посетили все магазины. Мэри купила себе ленты и ажурные перчатки. В салоне тканей они познакомились с его владельцем, Майклом Скоттом, который очень удивил их, сказав, что может заказать любые материалы для леди с доставкой из Лондона, Парижа и даже из Венеции.

— Мне не совсем понятно, как ему удается это, — заметил Адам, когда они шли к своей повозке, — но, скорее всего, хозяин связан с английскими контрабандистами. Впрочем, его трудности нас не касаются, — закончил он и мило улыбнулся, заметив изумленно-вопросительный взгляд жены.

Руины Торнарикбе располагались на самой вершине холма, нависшего над деревней. Дуглас постарался описать внешний вид этого некогда мощного укрепления. Правда, в те времена здесь возвышалась всего-навсего примитивная крепость. Кейт, заметив груды замшелых камней, про себя решила, что эти развалины смотрятся более романтично с дороги, а не с близкого расстояния.

Итак, их путешествие за пределы замка прошло без всяких осложнений, и теперь Мэри надеялась получить хотя бы относительную свободу для своих прогулок. Но этим надеждам не суждено было сбыться, так как через неделю после поездки в деревню муж сообщил ей о получении приказа короля, по которому он должен немедленно выехать в Эдинбург.

— Ну, вот я и понадобился Иакову. Конечно, можно что-либо придумать и отговориться, чтобы задержаться, но… — Адам поморщился и потер лоб. — У меня нет никакого желания уезжать, — наконец признался он, натягивая кожаные брюки для верховой езды. Дуглас настолько увлекся этим «сложным» делом, что не заметил на лице жены выражения разочарования.

Мэри и сама удивилась возникшему чувству, но ей действительно не хотелось оставаться в замке без него. «Пустяки! Это лишь потому, что здесь все для меня в диковинку, да и знакомых людей нет рядом, — подумала она про себя. — Кроме того, Адам все-таки мой супруг…»

Лукас Тротер подал Дугласу сапоги из сыромятной кожи, и тот, сосредоточенно рассматривая подошвы, бросил:

— Я остановлюсь в своем доме в Каннонгейте, дорогая. Если понадобится, можешь отправить письмо по этому адресу.

— Возьми меня с собой.

Эти слова сорвались с уст Кейт неожиданно для нее самой, а Адам исподлобья взглянул на супругу.

— Это что еще за штучки-дрючки? Никогда не внушай себе таких мыслей. Не верится, что тебе будет скучно без меня. — Она сморщила свой прелестный носик, заметив насмешливый огонек в глазах мужа. — В общем, не в этот раз, дорогая. Прости, мне нужно поторапливаться. Пойми, я не имею представления, что случится в самом ближайшем будущем, потому что мне неизвестны планы короля. Я даже не уверен, оставит ли он меня в городе или… Впереди — титул графа, если, конечно, не попаду в немилость. Сейчас многое поставлено на карту… Иаков нуждается в сильных людях именно здесь, на границе. Он знает, что может мне доверять… А ты хотела бы стать графиней?

— Разве «леди Дуглас» звучит хуже? Мне кажется, это одно и то же.

— Нет, нет, далеко не одно и то же. Графство Дугласов исчезло при моем предке Джеймсе Девятом, известном под именем Черного Дугласа. В то время наша семья считалась самой могущественной во всей Шотландии, даже более могущественной, чем семейство короля. Естественно, это способствовало процветанию и благополучию всего нашего рода. После утраты титула другая ветвь, Красных Дугласов, получила власть в свои руки, но их престиж к настоящему времени сошел на нет благодаря Мортону.

Мэри кивнула головой в знак понимания. Ей было известно, что коварный Джеймс Дуглас, четвертый по счету из рода Мортонов и последний из нескольких регентов, пострадавших от молодого короля, был казнен незадолго до убийства отца монарха, лорда Дарнли.

— А разве граф Ангус не относится к роду Дугласов? — поинтересовалась Кейт, вспомнив рассказ Маргарет об истории семейства.

— О! Милый Арчибальд! — с ухмылкой произнес Адам. — Видишь ли, дорогая, наш род имеет очень сложное и разветвленное генеалогическое древо. Да, Ангус — это Дуглас в самом полном смысле этого слова, но в то же время он является и племянником Мортонов, которые, кстати, считаются его самыми непримиримыми врагами. И хотя граф умудряется сохранять власть, оказывая некоторые полезные услуги королю, боюсь, он попал в немилость. Так что… — Дуглас развел руками.

— Он служил эмиссаром при королеве Елизавете до убийства Марии, не так ли?

— Да, но, выполняя эту миссию, он кое-кому напакостил и тем самым нанес непоправимый удар по всему делу. Иаков считает, что Ангусу следовало бы предпринять все возможное, дабы не допустить попытки королевы Шотландии изменить Англии. Это прежде всего. А во-вторых, ему не мешало бы обеспечивать монарха более оперативной и достоверной информацией. Эй, Тротер, — окликнул он слугу, — отнеси-ка эти принадлежности вниз, во двор.

Мэри тут же прикусила язычок, радуясь минутной передышке, которая отвлекла внимание мужа. Зная, как обстояли дела на самом деле, Дуглас палец о палец не ударил, чтобы король получил нужные сведения. Теперь она прекрасно понимала, что Арчибальду Ангусу трудно рассчитывать на милость монарха.

— Странно, — промямлила Кейт. — Если Ангус уже не является графом, почему же Иаков не распорядится о передаче этого титула тебе как представителю семейства Дугласов?

— Все не так просто. Это чисто политический вопрос, — отозвался Адам. — У короля нет особых оснований доверять кому бы то ни было, кроме небольшого числа дворян из близкого окружения. Сейчас он особо нуждается в людях, которые по своему положению являются влиятельными фигурами. Не имея постоянной кадровой армии, Иаков не может позволить себе предоставить кому-либо достаточную власть. — Дуглас на некоторое время замолчал, обдумывая сказанное. — Ко мне он питает сугубо личные симпатии, не имеющие отношения ни к какому-либо конкретному клану, ни к политике. Моя мать доводится кузиной графине Мар, этой жестокосердной суке, что выполняет роль приемной матери короля. Вот по этой-то причине мы с монархом знакомы с самого детства. Он уважает меня как старшего по возрасту и отмечает мое доброе отношение к нему. Хотя я еще раньше не раз доказывал ему свою честность и совершил для него немало добрых дел, приходится сомневаться, что наша дружба до сих пор все так же прочна. Вряд ли король пойдет на восстановление графского титула фамилии Дугласов… По крайней мере, в данный момент. Ему просто не хочется встречаться с неизбежными яростными возражениями со стороны других членов моего клана. Если Иаков подарит мне титул, встанет вопрос о создании графства со всеми вытекающими отсюда последствиями. Тевиотдейл в настоящее время принадлежит короне, то есть является землей короля. Хотя участком в какой-то степени пользуются Черные Дугласы, но… Эти земли имеют идеальное расположение с точки зрения усиления влияния в зоне приграничной полосы. — Он ухмыльнулся. — Ангус будет вне себя от ярости, если меня титулуют и наделят этим «лакомым кусочком» приграничья, потому что он не желает даже думать о том, чтобы наша ветвь клана снова обрела власть. Его просто коробит, когда он слышит о баронстве моего отца. Ангуса хватил бы апоплексический удар, если бы Иаков предоставил Дугласам титул графа.

— Но коли он находится в немилости у короля…

— Его шаткое положение скоро поправится. Ангус льстив и хитроумен, он изловчится и без мыла влезет в любую дыру! Поэтому нужно уладить все мои дела и решить ряд вопросов, прежде чем он пустит в ход свои «способности» и начнет строить козни. — Адам одной рукой накинул на себя плащ, а другой привлек к себе жену. — Я буду скучать по тебе, любимая. Мое положение в обществе может измениться в течение ближайших двух недель, если, конечно, все пойдет должным образом. Смотри, будь верной девочкой. — Он звонко расцеловал ее, невзирая на ее негодование и протесты.

Кейт, вырвавшись из объятий мужа, вопросительно приподняла брови и бросила:

— А вот как быть относительно вас, сэр? Ты останешься верен мне?

— Иначе и быть не может, Мэри Кейт. В противном случае я побоялся бы вернуться домой.

— Ну, как я полагаю, тебе всегда дозволено возвращаться к родному очагу, — пробормотала она, слегка касаясь кончиками пальцев его плаща.

Адам грубовато поцеловал ее еще раз и направился к выходу, но вдруг повернулся и хмуро произнес:

— Да, вот… Я понимаю, дорогая, ты будешь протестовать против моего распоряжения о прогулках за стенами замка, но… Я поговорю с Эллиотом, только ты напомни ему об этом… Когда у тебя возникнет желание прогуляться верхом, пусть он обеспечит охрану. Так будет лучше и… спокойнее.

— Адам, за последние две недели не произошло ни одной кражи, не тронули даже маленького ягненка. Сам ведь говорил, что обстановка в окрестностях на редкость спокойная.

Но Дуглас продолжал настаивать на своем.

— Поверь, Мэри, мне просто хотелось бы избежать неприятностей, связанных с невыполнением моих приказов.

Поскольку раньше мысль об этом как-то не приходила в голову Кейт, то сейчас она подумала всерьез о новом приступе тирании. Увидев выражение ее лица, Адам свирепо сверкнул глазами.

— Нет, дорогая, — произнес он, стараясь сохранить в голосе нежные нотки, — это тебя совсем не касается. Тем более, Джорди лучше знает обо всем. И, пожалуйста, не устраивай ему никаких сюрпризов на этот счет, или мне придется отшлепать тебя по хорошенькой попке, когда вернусь домой.

Она искоса взглянула на мужа и ясно поняла, что сейчас не время для начала «сражения». Кейт вздохнула, соглашаясь со словами мужа.

— Ладно, сэр. Даю слово. Но только на тот период, пока ты будешь находиться в Эдинбурге.

Дуглас улыбнулся и обнял ее.

— Отлично! Я знал, что ты достаточно благоразумна, чтобы не бросать мне перчатку, хотя…

Он поцеловал Кейт и отправился в путь.

Из ближайшего окна она наблюдала, как муж сел на вороного и занял свое место во главе конного отряда. В ее груди ожило какое-то чувство, похожее на гордость, при виде Дугласа в роли командира. Он поудобнее устроился в седле и помахал ей на прощание. «Господи, как же я неблагоразумно поступаю, — подумала Мэри. — Мне совсем не следовало смотреть на него». И все-таки она не могла перебороть себя и продолжала сопровождать взглядом мужа и его эскорт до тех пор, пока последний всадник не скрылся из виду.

* * *

Итак, Кейт решила не скучать по уехавшему Дугласу и поэтому постаралась занять себя делами. Очень кстати прибыли ее вещи из родительского дома. Их привез первый дружок Адама на свадьбе, Валайэнт. Кроме этого, он доставил весточку от отца. Она бегло пробежала наспех нацарапанную Дунканом Макферсоном записку и, не позволяя себе поддаться приятным воспоминаниям, принялась разбирать сумки и сундуки.

У нее уже появились собственные комнаты, соединенные с апартаментами мужа переходами. Первым делом Мэри решила навести в них порядок. Одно из помещений считалось ее спальней, которую обставили с такой же роскошью, как и опочивальню Дугласа. Другая комната представляла собой небольшую гостиную. Ее окна с одной стороны позволяли видеть спокойные воды Тевиота, а с другой — двор замка. Кейт немного переставила мебель, принесла свою корзину с рукоделием — и небольшое помещение сразу же превратилось в уютный уголок.

Несколько дней ушло на знакомство с самим замком. Она обошла все здание, начиная с подвалов и кончая башенками старинной постройки.

Во время «рейда» Мэри обнаружила, что вторая кухня, о которой упоминал Адам, располагается в западной башне замка и предназначена исключительно для слуг. Первая же, находившаяся под основными жилыми помещениями, использовалась только для нужд семьи. Кейт также заглянула в каждую спальню на мансардах и осмотрела главные залы. Все увиденное привело ее в неописуемый восторг.

Стоя на самой верхней площадке главной лестницы и оглядывая раскрашенный в разные цвета каменный потолок, широкие ступеньки из натурального камня, галереи с изящными нишами, Мэри вдруг почувствовала себя в непривычной роли высокопоставленной особы. Правда, одновременно в душе расцветало какое-то детское восхищение от росписей, изображавших торжественные сцены шотландской истории. Эти картины украшали наружную, отделанную деревом галерею. Отсюда по широкой винтовой лестнице можно было попасть в западное крыло замка.

Осмотр бельевого шкафа, встроенного в стену, и кладовых позволил сделать вывод, что миссис Джардин, экономка Дугласов, по праву считается профессионалом своего дела. Поэтому Кейт, не задумываясь, оставила за ней все обязанности. Да, честно говоря, Мэри и не хотелось вникать в эту сферу домашней деятельности. Она ограничилась лишь беглым просмотром списка белья в прачечной и меню. Предполагалось, что Мэри не будет иметь никакого отношения к домашним счетам, контроль за которыми возлагался на личного секретаря Дугласа, когда тот не отлучался из дома. В случае его отсутствия эти вопросы решались с помощью доверенного лица. Также успешно она освободила себя от чтения документов, составления и подсчета сумм доходов и расходов, поскольку подобная работа вызывала у нее головокружение.

С согласия экономки, которая занималась организацией приготовления пищи для семейства Дугласов, Кейт решила приспособить комнату, расположенную между двумя кухнями, под столовую, как это было сделано в отцовском доме на берегу Спай. Это помещение постоянно захламлялось и использовалось не по назначению. Заручившись поддержкой миссис Джардин, Мэри совместно с ней отыскала в замке небольшие комнаты и приспособила их для хранения оконных штор и занавесей, ковров и гобеленов. В новую столовую слуги принесли небольшой стол и две резные скамьи, на которые Кейт сразу же положила мягкие подушечки, сделанные ее руками. Когда все работы подошли к концу, молодая хозяйка Торнери выразила благодарность миссис Джардин и сказала об удобстве нового помещения.

— Согласна с вами, госпожа, — отозвалась добродушная женщина, — действительно, прекрасная идея. Кроме того, здесь с утра всегда солнечно, а это немаловажно в зимнее время.

Покончив с хлопотами по хозяйству, Мэри выезжала верхом на Сеси, но эти прогулки лишь раздражали ее, так как отсутствовало привычное окружение, то есть сам Дуглас и его люди. И хотя она старалась не принимать это близко к сердцу, ей явно недоставало мужа. Если сказать по правде, Кейт сильно тосковала по Адаму, особенно по ночам. То, что она с необыкновенной страстностью ответила на его ласки и их физическую близость, до сих пор изумляло ее. Прежняя стыдливость и смущение исчезли одновременно, и Мэри отдавалась новым ощущениям вся, без остатка, испытывая при этом быстро приходящее наслаждение. Безапеляционность Адама в других вопросах теперь не вызывала в ней такого возмущения, как раньше.

Так уж получилось, что она сразу же дала высочайшую оценку его специальным познаниям о поведении в постели и теперь упивалась этим искусством. Мэри снова стала спать с открытым окном, но даже свежий воздух не мог компенсировать отсутствие мужа с его любовью и нежностью.

Пошла уже третья неделя, а Дуглас все не возвращался. За это время он не прислал ни весточки, поэтому Кейт, обладая живым, богатым и пылким воображением, начала строить различного рода догадки. Самое крайнее, что она могла предположить, — новые тайные встречи.

Подготовка декоративных подушечек для ее новой столовой уже давно завершилась, и у нее не возникало никакого желания затевать и претворять в жизнь какой-то очередной проект. Настроение Мэри с каждым днем становилось все более неопределенным; одиночество и скука окончательно одолели ее. Она начала покрикивать на прислугу, и миссис Джардин в порыве сострадания и сочувствия предложила молодой хозяйке заняться кухней, чтобы внести любимые рецепты семьи Макферсонов в копилку семейства Дугласов.

Совершенно неожиданно для самой себя Кейт вспомнила, что благодаря Мораг ей известны многие редкие блюда и способы их приготовления. Она бросилась к большой кладовке, расположенной возле семейной кухни, и быстро нашла огромную книгу с рецептами, составленную леди Стрэчен для будущих поколений Дугласов. Здесь помещалась не только рецептура приготовления блюд, фруктовых тортов и молочных пудингов, но и духов, а также различных целебных настоек и лекарств. Например, за описанием жарки гуся с травами и фруктами следовало другое, более специфическое: «Специальная растирка для лошадей, обладающих высокими скоростными показателями». Не в силах удержаться от смеха, Мэри потянулась к перу и чернильнице. Вот так неожиданно у нее появилось приятное развлечение.

Немного позже, когда она с усердием переписывала рецепт приготовления тушеной баранины, ей показалось, что раздался крик со стороны кухни. Второй возглас прозвучал громче и пронзительнее. Это были явно крики от боли. Кейт отложила перо в сторону, поднялась со стула и поспешила выяснить, в чем дело.

По мере приближения к семейной кухне крики усиливались и делались почти оглушительными. Все это напоминало скандал с рукоприкладством. Как только Мэри открыла дверь, пахнуло ароматом какого-то острого соуса и жареного мяса. Тут же она услышала тяжелое дыхание поварихи, статной сварливой женщины, которая одной рукой таскала за волосы молодую посудомойку, а другой колотила ее по спине длинной и увесистой деревянной ложкой. На каменном полу валялась разбитая тарелка, куски мяса и овощи для салата. Кейт кинула беглый взгляд на происходящее и степенно двинулась вперед, чтобы вмешаться.

— А ну-ка прекратите эти штучки! Немедленно! — властно приказала она.

Повариха, явно удивленная присутствием хозяйки на кухне, уронила свое «орудие труда» и отпустила рыдающую виновницу произошедшего. Когда девушка присела в сторонке и принялась дрожащими от страха и причиненной боли пальцами убирать осколки с пола, стряпуха пришла в себя. Приняв величественную позу, она сложила свои пухлые руки на круглом животе к заявила:

— Это не ваше дело, госпожа. Чертова неуклюжая трясогузка разбила ваш обед! Так что она получила по заслугам.

Возмущенная такой наглостью, Мэри побледнела от гнева.

— Послушайте, вы, разве можно вести себя таким образом? Придержите-ка ваш язык! — Она шагнула вперед и коснулась плеча плачущей посудомойки. — Пойдем со мной, девочка. Здесь тебе сегодня делать нечего.

— Как это понимать?! — выпалила повариха, обиженная до глубины души вмешательством хозяйки. — Эта гадкая потаскушка еще не сделала положенного. Нужно нарезать овощи, отскрести горшки… Нет, она никуда не пойдет!

— Боже мой! Вы смеете перечить мне?! — Глаза Кейт гневно сверкнули. — Спасибо вам, что напомнили мне, кто здесь хозяйка. Кроме нее, есть и другие девушки. Да вы и сами могли бы выполнить всю названную работу. Кроме того, позвольте потребовать от вас впредь не проявлять такой дерзости в моем присутствии. Я не хочу слышать ничего подобного! Хозяин…

— А когда он вернется? — перебила ее ничуть не испугавшаяся женщина. Откинув голову назад, она презрительно посмотрела на Мэри. — Наверное, вы воображаете, что поведение этой шлюхи вполне нормально, и я не должна ничего исправлять? В таком случае этой дурехе следовало бы стоять босиком у дверей церкви, а не бегать по дому моего хозяина.

Демонстративно отвернувшись, повариха позвала другую девушку, чтобы та убрала на полу.

Дав себе слово, что Дуглас обязательно узнает о поведении этой наглой женщины при первом же удобном случае, Кейт направилась к выходу. Избитая посудомойка последовала за ней. Как только дверь за ними захлопнулась, Мэри повернула всхлипывающую девчушку к себе лицом.

— Ну, ну… Ты не должна позволять, чтобы тебя доводили до такого состояния. Особенно в твоем положении, — добавила она, окидывая взглядом некогда тоненькую фигурку служанки, «украшенную» сейчас огромным животом. — Как тебя зовут?

Та попыталась сдержать рыдания.

— Су… Сусанна Ке… Кеннеди…

«Кеннеди», — про себя повторила Кейт и задумалась, мысленно перебирая имена всех известных ей слуг мужского пола.

— Сусанна, я что-то не припомню никаких Кеннеди. Твой муж служит не у нас?

Девушка уставилась на свои ноги.

— Я… Я не замужем, госпожа, — наконец пробормотала она, и ее лицо внезапно покраснело.

— Не замужем? В таком случае, кто… — Умоляющий взгляд ярко-голубых глаз служанки заставил Мэри не продолжать. Понимание пришло само собой и вызвало у Кейт чуть ли не шоковое состояние. Она сделала глубокий вдох, стараясь подавить волнение, и пробормотала сквозь стиснутые зубы:

— Впрочем… неважно, Сусанна. Я догадываюсь, кто является отцом твоего ребенка.

Щеки Мэри запылали от ярости и унижения. Ей немедленно захотелось что-то разбить или сломать, но она сдержала себя и сделала знак несчастной следовать за ней.

Сусанна еле успела подобрать полы своей юбки, когда Кейт с грохотом захлопнула дверь комнаты. Мэри обернулась и прислушалась к тяжелому дыханию и продолжающимся рыданиям девушки, губы служанки побелели, казалось, она вот-вот упадет в обморок. Кейт стремительно обняла несчастную за располневшую талию и подвела к креслу, стоявшему у окна.

— Сядь вот здесь и успокойся. Я не собираюсь убивать тебя, хотя мое выражение лица и состояние явно указывают на это.

Все еще тяжело дыша, Сусанна благодарно взглянула на хозяйку и начала успокаиваться, но по-прежнему не могла поднять на нее глаза.

— Госпожа, я так благодарна вам. Мне казалось, слабость не может быть такой сильной…

— Ладно, ладно, не извиняйся. Сколько тебе лет?

— Семнадцатый год. — Девушка вскинула ресницы, отяжелевшие от слез, ее глаза потемнели от страха. — Умоляю вас, не отсылайте меня домой, госпожа. Многие согласны с поварихой и считают, что я должна стоять босиком у порога церкви. А мой отец… Он будет… будет… — Она снова начала икать и всхлипывать.

Мэри до сих пор никак не могла выйти из шокового состояния, потрясенная своим открытием. Однако она все же нашла силы произнести:

— Никто никуда не отошлет тебя. Я прекрасно понимаю, что во всей этой истории виновата не ты. Мой муж — тяжелый человек. Противостоять его натиску… Да это просто невозможно! Тем более, если учитывать твое положение в доме. Сколько осталось до родов? Месяц? Два?

Сусанна смотрела на Кейт, широко открыв глаза.

— О, госпожа! Вы родились и выросли в горах, как и я… Вот уж никогда бы не подумала, что вы все правильно поймете!

— Ошибаешься! — жестко бросила Кейт. — И вообще, тебе не место у порога церкви или на кухне рядом с этой ужасной мегерой. Я считаю, что самое лучшее в данном случае… Послушай, а если ты станешь следить за порядком в моих апартаментах? Тебя устроит такой оборот дела?

— Это было бы просто здорово, госпожа. — Девушка вновь залилась слезами. — А как же хозяин?..

— Не принимай его в расчет. Протри свои глаза и отправляйся к Джардин. Скажи ей, что я поручила тебе выполнять новые обязанности. Она поставит в известность повариху. После этого… По-моему, тебе нужно отдохнуть. Вряд ли потребуешься мне сегодня.

Сусанна с трудом поднялась из кресла и даже умудрилась сделать неуклюжий реверанс, все еще не сводя глаз с хозяйки.

— Сердечно благодарю вас, госпожа. Вы не будете жалеть о принятом решении. Умоляю, не сердитесь на меня. Он потом женился…

— Знаю! — Утомленная последними событиями, Мэри глубоко вздохнула, размышляя, как ей быть дальше. — Я нисколько не сержусь на тебя, девочка. Успокойся.

После того как посудомойка покинула комнату, Кейт схватила первую попавшуюся под руку подушечку и запустила ею в противоположный угол.

— Проклятье! Он заслуживает, чтобы с него сняли кожу!

Она расхаживала по гостиной взад и вперед, пинала мебель и скрежетала зубами от гнева и ярости.

«Разве эта его подленькая проделка, — спрашивала себя Кейт, — не является ярким подтверждением того, что я, в общем-то, ожидала от него? Разве это мерзкое похождение не подтверждает мое предположение об отношении мужчин, родившихся и выросших в приграничной полосе, к женщине? Ну, Дуглас, ты скоро поймешь, что ошибся! Я научу тебя с должным вниманием относиться к собственным поступкам. Ты по достоинству оценишь силу моего гнева и узнаешь, каково быть униженным!»

Через полчаса вошла горничная и доложила, что обед готов, но Кейт не проявила к этому сообщению никакого интереса. Чуть позже она подумала о вероятной реакции поварихи на произошедший скандал, и на ее устах заиграла улыбка. Теперь и Сусанна Кеннеди будет чувствовать себя немного счастливее, избавившись от неусыпного контроля со стороны этой мегеры.

Неожиданно за окном, выходившим на конный двор, раздался стук копыт. В груди ожило странное чувство — радость вперемешку с яростью. Она почти одним прыжком преодолела расстояние от кресла до подоконника и выглянула на улицу. Первым, кого заметила Мэри, оказался сам Дуглас.

Он буквально слетел с коня и поздоровался со всеми домочадцами, высыпавшими во двор встречать своего хозяина. Его спутники также спешились. Раздались хохот и слова приветствий, предназначенные знакомым и друзьям. Кейт услышала, как Адам приглашает всех к столу, чтобы хорошенько выпить и закусить после долгой дороги. Подошел Джорди, взял лошадь Дугласа, и они о чем-то быстро переговорили. После этого Адам стремительно рванулся к двери, ведущей в дом.

Мэри без промедления подбежала к зеркалу, судорожными движениями рук поправила прическу и разгладила складки на платье. Когда дверь в комнату распахнулась от мощного толчка, она чинно восседала в кресле, работая над вышивкой.

Улыбающийся, еще в сапогах со шпорами, Дуглас торопливо пересек небольшую гостиную.

— Ну, вот, жена, — поклонился он, — я и прибыл. Что это за встреча бедного уставшего супруга, который так долго не пользовался прелестями домашнего очага?

— Мне как-то больше импонирует слово «долго», — ответила она, стараясь оставаться спокойной и невозмутимой.

Адам подхватил ее из кресла и заключил в объятия, но тут же почти испуганно отпрянул назад и бросил удивленный взгляд на жену.

— Милая, ты сердишься? Понимаешь, я находился в Джедбурге и возвращался по делам короля… Иаков жаждет встретиться с землевладельцами приграничной полосы. Это должно произойти в первой половине октября. Ну, к тому времени ты уже станешь графиней. — Она продолжала хранить молчание, и тон его речи стал почти умоляющим. — Девочка моя, я ведь привез для тебя подарок.

Услышав последнюю фразу, Мэри подняла глаза, и Адам преподнес ей изящные золотые часики с не менее великолепной цепочкой. Это, конечно, был поистине фантастический презент, но она довольно холодно поблагодарила мужа. Правда, когда Дуглас собственноручно надел их ей на шею, у нее не хватило мужества не поднять часы к глазам и не щелкнуть легко открывающейся крышкой филигранной работы, чтобы посмотреть на изящно оформленный циферблат. Она повернулась и посмотрела на супруга. «Господи! Как же трудно сердиться на него!» — мелькнуло в голове Кейт. Действительно, он находился в прекрасном настроении из-за того, что смог угодить жене подарком. Кроме того, Адам на самом деле давно уже не был в Торнери.

И все-таки история с Сусанной Кеннеди бередила сознание Мэри. Ничто не могло заставить Кейт оставить произошедшее без внимания, поэтому ее голос по-прежнему оставался холодным и безразличным.

— Я очень признательна за презент. У меня никогда в жизни не было часов. Полагаю, тебя можно поздравить с успешной поездкой?

Глаза Дугласа сузились и потемнели.

— Ты сердишься, дорогая. Как это понимать? — Она растерялась и не знала, что сказать. Адам затянувшееся молчание истолковал несколько иначе. Его голос зазвучал нежно и примирительно. — Прости, я сожалею, любимая. Тебе было грустно и одиноко?

Кейт не хотелось сейчас поднимать шум по поводу Сусанны Кеннеди, и она ухватилась за соломинку.

— Ты еще спрашиваешь?! Ведь знаешь, что я умею читать. Мог бы и написать!

— Да, тут крыть нечем, — согласился Дуглас. — Действительно, я как-то не подумал об этом. Да и времени постоянно не хватало. То танцы, на которых нужно быть рядом с королем, то порхание туда-сюда… Конечно, мне нужно бы помнить о твоем одиночестве. Кстати, Джорди говорил, ты изредка выезжала на прогулки за пределы замка…

— Терпеть не могу эти вылазки! — оборвала Кейт мужа. — Погуляешь, когда тебя повсюду преследует ватага вооруженных всадников!

— Хорошо, хорошо, я постараюсь все исправить в самое ближайшее время, и мы постараемся наверстать упущенное. Тебе хотелось бы выехать сегодня со мной после обеда?

Мэри чуть было не отказалась, но вовремя прикусила язычок, так как в голову пришла прямо-таки блестящая мысль. А что если проявить обычную женскую хитрость и вести себя так, словно ничего не произошло? Кейт сразу же стало ясно, как наказать Дугласа. Учитывая справедливость кары, вряд ли ему будет до лучезарных улыбок. Вместо того, чтобы затеять скандал, Мэри, бросив невинный взгляд на мужа, произнесла:

— Тебе, скорее всего, показалось, что ты вернулся к мегере… Прости, Адам, но я действительно соскучилась и затосковала. Мне нужно немного развлечься. Может, съездим снова в ту деревушку? Тем более, нужно оплатить некоторые мои заказы, — на ходу придумала она.

У Дугласа сразу отлегло от сердца, и он охотно согласился.

— Храбрец будет доволен. Джорди доложил, что жеребец явно застоялся.

Кейт нахмурилась. Она не рассчитывала на скакуна Адама. В отсутствие мужа лошадь довольно хорошо выгуливали. Она сама была главным инициатором этого дела. Мозг Мэри принялся лихорадочно отыскивать приемлемый вариант.

— Адам, а не могли бы мы прокатиться на двуколке, как в прошлый раз?

Улыбаясь, он представил себе мягкое уютное сиденье, рядом с ним — жена, приветливая и милая. После постоянного нахождения в седле прогулка в удобной коляске показалась особенно заманчивой.

— Значит, загвоздка только в этом?

— О да, именно… Но…

— Ну?

— Не хочу, чтобы нас сопровождали, — произнесла она, умоляюще посматривая на супруга.

Адам откинул голову и звонко рассмеялся. Мэри даже почудилось, что он умудрился распознать в ее словах задуманный подвох.

— О, милая моя, вижу, ты чем-то сильно расстроена. Ничего не утаивай от меня, хорошо? — Кейт отрицательно покачала головой. Он внимательно посмотрел на нее и снова улыбнулся. — Любимая, я понимаю, мое отсутствие сказалось не самым лучшим образом: быть одной очень тоскливо… Но Джорди говорит, что ты хорошо вела себя. Поэтому сегодня мы поступим так, как пожелает твоя душа. Правда, не мешало бы перекусить с дороги. Пойдем пообедаем вместе.

Кейт сразу же согласилась и повела мужа в недавно оборудованную столовую, где уже на столе стояли приборы для них.

— О! — поразился Дуглас, увидев заново обставленную комнату. — Как это понимать?

Услышав объяснение Мэри, он остался очень доволен и заметил, что жены, бесспорно, весьма полезные создания. Этим все и ограничилось, так как в помещение вошла служанка с подносом, на котором источали пар тарелки с супом и жарким.

Наблюдая за мужем, она неожиданно подумала, что его присутствие в доме создает особую атмосферу тепла и уюта. «Он, в конце концов, поступил именно по-мужски, — решила Мэри. — Может быть, теперь все изменится. Но в любом случае произошедшее настолько очевидно, что требует радикального вмешательства. Хотя, скорее всего, сам процесс соблазнения для мужчин приграничной полосы является совершенно нормальной вещью. А если еще учесть внешность Адама и тот факт, что в то время его не связывали брачные узы… И все-таки он заслуживает наказания. Пусть Дуглас испытает на себе силу моего гнева и прочувствует всю мерзость своего поступка! Да! Иного пути нет!»

 

ГЛАВА 8

Дуглас готов был к поездке сразу после обеда. Сказать по правде, ему не хотелось задерживаться в дороге до наступления темноты.

Через полчаса они уже уютно покачивались на мягких сиденьях двуколки. Во время этого маленького путешествия Адам потчевал супругу последними эдинбургскими анекдотами, при этом он не забыл упомянуть, что виделся со своей сестрой Маргарет и успел засвидетельствовать свое почтение леди Аберфойл.

— Кстати, я даже встретился с его светлостью. Никто никогда раньше не упоминал о его существовании. Мне всегда казалось, что твоя тетя — вдова.

— Ни в коем случае! — смеясь, запротестовала Мэри. — Однако, боюсь, дядю Вильяма просто не принимали в расчет. Отец и то удивлялся, когда видел, как он сопровождает тетушку в поездках. И все это происходит по самой банальной причине: она правит балом и, естественно, его светлостью. Уж поверь мне.

— Ну, в этом сомневаться не приходится. Твоя родственница отпугнула меня своей простотой. Она очень неприятный человек с раздражительным нравом, похожа на фурию, словно не старуха, а настоящая гроза морей и океанов.

— Адам! Боже упаси, чтобы тетя услышала, как ты называешь ее пожилой! С тем, что она раздражительна, Аберфойл согласится, но никогда не потерпит столь нелестного отзыва о ее возрасте. Ты ей понравился?

— Хотелось бы в это верить. — Он ухмыльнулся. — Она отругала меня за нашу скоропалительную свадьбу. Досталось и твоему отцу. Но когда я постарался объяснить ей, что законность нашего бракосочетания в настоящий момент не вызывает никаких сомнений, Аберфойл сравнила произошедшее с фальшивым трауром короля по своей матери. Закончив поносить Иакова, она запела дифирамбы в честь моего благоразумия. Ну, в том смысле, что мне удалось избежать присутствия короля на нашей свадьбе.

Кейт внимательно слушала мужа и тихонько посмеивалась.

— Подумать только! Ты действительно имел у нее успех!

— По-видимому, да.

Дуглас снова принялся рассказывать о своей поездке, и Мэри мгновенно отметила для себя, что он совсем мало говорит о сути миссии и делах. Разговор шел о людях, с которыми ему пришлось встречаться, и о лишениях, мешавших работать плодотворно. Адам сыпал анекдотами, легко переходя от одной темы к другой. Все это время Кейт продолжала обдумывать свой план.

Немного позже Дуглас снова заговорил о своей сестре.

— Свадьба Маргарет должна состояться в конце следующего месяца. Впрочем, ты, наверное, знаешь об этом, — небрежно бросил он. — Назначенная дата великолепно подходит… Ладно, не стоит говорить. Это не столь важно. — Заметив недоуменный взгляд Кейт, Адам смягчился. — Приблизительно через десять дней после ее торжества намечена встреча всех владельцев поместий нашего приграничного района… Перед свадьбой мы, конечно, обязательно посетим Эдинбург. Мне кажется, тебе следует немного пожить там.

— О, Адам! И мы будем выезжать на балы и приемы?! Смогу ли я увидеть короля?

— Ну, это не так уж и сложно, дорогая. — В ответ на ее восторги Дуглас расплылся в улыбке. — Правда, не все еще улажено. Во-первых, ты должна познакомиться с моей мамой. Она ведь не желает ждать того дня, когда мы появимся на свадьбе Маргарет.

— Пусть приезжает к нам.

— Видишь ли, она еще очень слаба после болезни. Маргарет в настоящее время находится в Ардкарач-хаузе, в Эдинбурге. Кстати, там и планируется проведение брачной церемонии. Туда уже приехали мои дядя и тетя из Браслаирига. Все хотят побыть в одной компании с мамой, а она стремится встретиться с тобой.

— Значит, нам придется ехать в Стрэчен-Корт. Когда?

— Так, прикинем… Сегодня вторник… Может быть, через неделю?

— Отлично. — Кейт снова замолчала, обдумывая намеченные визиты. — Знаешь, мне очень нравится Маргарет.

— Мне тоже.

— Ты считаешь, она будет счастлива с таким человеком, как Патрик? Хотя твоя сестра и говорила, что он родом из приграничной полосы, но почему-то показалось… Извини, но этот мужчина напоминает старого петуха со слабым голосом.

— Вот это да! Он энергичен и напорист! — возмутился Дуглас. — С чего ты взяла, черт возьми, это?! Откуда такие странные выводы? Патрик — слабое существо?! Нет, вы только посмотрите на нее!

— Хорошо, хорошо, пусть будет по-твоему. Но Маргарет сообщила, что он старше ее и всегда позволяет ей решать все вопросы самостоятельно. Поэтому, как мне кажется, Патрик слабее большинства знакомых нам мужчин.

— Фергюссон лишь на год старше меня, — негодующе бросил Адам. — Мы вместе учились в университете в Эдинбурге. А что касается второго… Да, он мягок по характеру, но с Маргарет справляется прекрасно.

— Но если у нее всегда имеется собственная точка зрения…

— Че-пу-ха, — оборвал Кейт Адам. — Я сам видел, как Патрик приводил ее в чувство лишь движением брови. Он не капризный, но знает себе цену. Думаю, вы понравитесь друг другу.

— О!

Мэри все-таки не отказалась от своих сомнений, считая, что Дуглас защищает старого товарища. Возможно, ей понравится сэр Патрик, но она просто не могла себе представить, как одним малозаметным жестом можно подавить жизнерадостное настроение Маргарет.

Вдали показалась деревня, и это сразу напомнило Кейт о цели их выезда из замка. Вскоре Дуглас должен убедиться, что ему не так-то просто справляться с собственной женой. Он узнает, как следует держать себя с ней, а не щеголять отвергнутыми возлюбленными. Почему-то подумалось об Эдинбурге и Стрэчен-Корте, и в сознании Мэри вновь ожило чувство мести.

Они оставили двуколку возле магазина драпировочных материалов и отправились к другим лавкам. Кейт купила булавки для волос и другие совсем ненужные ей мелочи. После этого чета Дугласов собралась спуститься вниз по торговому ряду, чтобы посетить Майкла Скотта и его жену Сибиллу, полногрудую, светловолосую молодую женщину с яркими голубыми глазами и миленьким веснушчатым носиком. В свое время Мэри просила ее подобрать комплект шелковых ниток для рукоделия.

— Поскольку мы здесь, — произнес, улыбаясь, Адам, — почему бы тебе не взглянуть на ткани. Ведь тебе понадобится новое платье на свадьбу Маргарет. — Он повернулся к владельцу магазина. — У вас найдется что-нибудь подходящее для моей супруги?

Майкл отрицательно покачал головой.

— Сэр, сейчас нет ничего стоящего, но в пути находится пароход с товарами. Он прибудет в конце недели. — Скотт улыбнулся Кейт. — Каким вы себе представляете ваш будущий наряд, миледи?

Она повернулась к мужу.

— Свадьба, наверное, будет очень представительной и шикарной, не так ли?

— Скорее всего, бракосочетание состоится в Холируде, — ответил Адам, — поскольку сам король согласился оказать честь молодым. Он будет присутствовать на церемонии.

В этот момент Сибилла Скотт, окинув фигуру Кейт внимательным взглядом, спокойно заметила:

— Миледи, вам очень пойдет что-нибудь зеленое. Полагаю, Майкл сможет специально для вас найти подходящий отрез изящного венецианского шелка.

Мэри вопросительно взглянула на мужа.

— Как ты смотришь на это предложение? Может, лучше взять ткань серебристых тонов? Или ее пустить на отделку прилегающего лифа и верхней юбки?

Дуглас отрицательно покачал головой.

— Только не такого цвета. Он совершенно не подходит для посещения Холируда. Пойми, в городе все еще действует ограничение в отношении нарядов. Даже жена графа не смеет появляться в эти дни на публике в платьях золотистых и серебристых оттенков. Кроме того, после окончания церемонии соберутся массы простолюдинов, чтобы поглазеть на молодых… Иаков болезненно отнесется к такого рода туалету.

— Но на нашей свадьбе я была в платье именно серебристого цвета!

— Гм… Это происходило в Нагорье, — напомнил Адам. — К тому же, наряд когда-то принадлежал твоей маме. Щеголять в такой одежде в Эдинбурге, где власть сосредоточена в руках кальвинистов, просто неразумно.

Кейт поникла.

— Что же мне делать? Может, пошить платье из чистой шерсти?

Сибилла, посмеиваясь, принялась заворачивать выбранный материал в коричневую бумагу.

— Сэр, нехорошо закутывать такую красивую женщину в подобные наряды, — заметила она. — Я считаю, нужно подобрать подходящие кружева. Молочно-кремовый цвет, как мне кажется, прекрасно гармонирует с зеленым шелком. Кстати, миледи, вы шьете?

— Ну… Говорят, я делаю это довольно хорошо. Но — вот беда! — у меня нет опыта в кройке. И мне совершенно необходимо научиться что-то делать по образцу, — смущенно добавила она, принимая пакет от жизнерадостной супруги владельца магазина.

— Знаете, можно обойтись и без этого, — улыбнувшись, вмешался в разговор Майкл Скотт. — У моей супруги есть рисунки модных французских и английских нарядов. Вы подберете что-нибудь подходящее для себя, а она поможет в остальном, если, конечно, вас устраивает такой вариант. — Он внимательно посмотрел на Дугласа. — Сэр, обратитесь к Элспет Кеннеди. Ее услугами пользовалась ваша матушка.

Услышав знакомое имя, Мэри непроизвольно вздохнула, но Адам ничего не заметил или просто не обратил внимания на такое незначительное обстоятельство. Он нахмурился и задумался.

— Хорошая идея, — наконец произнес Дуглас. — Впрочем, я мало знаю о самом Кеннеди. Поговаривают, он суров и плохо обходится со своей женой и дочерьми. Но мне нравится ваше предложение, Майкл. Тем более, Элспет сможет немного заработать. Ладно, мы поговорим с ней.

Запутавшись в собственных умозаключениях, Кейт не слушала продолжения их беседы. «Бесспорно, — про себя решила она, — эта женщина — мать Сусанны. Но как же Адам соглашается со Скоттом, не подумав о… Господи! Ну и положение!»

Приближалось время отъезда домой. Они спокойно вышли из магазина. Вслед неслись заверения Майкла, что как только прибудут новые ткани, он сообщит об этом в замок. Кейт подождала, пока Адам подгонит двуколку поближе, затем торопливо перебрала свертки и встревоженно всплеснула руками.

— О, дорогой, я оставила на прилавке пакет с заколками для волос. Помнишь, когда мы осматривали те странные свечи, сделанные в форме роз? Такой маленький коричневый сверточек… Ты не окажешь любезность? Пожалуйста, принеси его.

Дуглас, естественно, заворчал, как это принято при общении супругов. Если бы заколки остались в магазине Майкла Скотта, все было бы намного проще. Но лавочка, где продавались свечи, находилась в самом конце деревни. Адаму очень не хотелось идти туда, но не ехать же на двуколке по такой узкой улочке. Побурчав еще немного для приличия, он передал вожжи жене и спрыгнул на землю.

Кейт внимательно наблюдала, как супруг отправился исполнять свой долг вежливости, и молила Бога только об одном — лишь бы он не повернул назад. Вот Дуглас исчез за дверью небольшого магазинчика… Его долго нет…

Наконец он появляется на крыльце, сжимая в ладони небольшой сверточек…

Кейт резко ударила лошадь кнутом и, когда та рванулась вперед, закричала:

— А теперь, сэр Дуглас, можете наслаждаться прогулкой по свежему воздуху. Да, кстати, вспомни по дороге о бедной Сусанне! Приятного пути!

Оглянувшись еще раз, она яростно дернула вожжи, заставляя лошадь скакать во весь опор. Подпрыгивая и грохоча, двуколка понеслась по неровной дороге.

Когда Мэри добралась до замка, несчастное животное тяжело дышало и было покрыто крупными каплями пота. К счастью, на конном дворе она не встретила Джорди Эллиота, который непременно отругал бы ее, увидев загнанную лошадь. Швырнув вожжи тощему рыжеголовому конюху, Кейт приказала занести в дом покупки, а затем по винтовой лестнице поднялась в комнату для отдыха.

Придя немного в себя, она послала служанку найти и привести к ней Сусанну Кеннеди. Мэри хотелось хоть с кем-то поделиться своим триумфом. А кто порадуется вместе с ней этому успеху, как не Сусанна? Разве она не страдала? Итак, Дуглас, обманувший и покинувший молоденькую женщину, потерпел очередное поражение. Теперь счет складывается явно не в его пользу. Что ж, наглость должна быть наказана.

Спустя несколько минут скрипнула дверь, и в комнату бочком вошла Кеннеди. Кейт бросилась ей навстречу.

— О, Сусанна, ты ни за что и никогда не угадаешь, что я сотворила!

Молодая женщина теперь выглядела отдохнувшей и держалась довольно бодро.

— Госпожа, я прямо-таки сгораю от любопытства. У вас такой довольный вид…

— Так вот, я отплатила ему за нас обеих. Мне удалось оставить его в деревне. Теперь он меряет дорогу шагами.

Сусанна глубоко вздохнула и недоуменно посмотрела на хозяйку.

— Госпожа, простите, но я ничего не могу понять. Итак, что же вы сделали?

— Боже, я знала! — Мэри закружилась в танце. — Понимаешь, это совершенно восхитительное наказание. Однажды он тоже предпринял нечто подобное по отношению ко мне.

— Вы вернулись домой без хозяина?! — Сусанна от изумления широко открыла рот. Наконец-то до нее дошел смысл слов Кейт.

— Да, черт побери, да! — Мэри еще раз мысленно поздравила себя с победой. Ее ликованию не было ни конца, ни края. — Я проучу его, чтобы он ни на минуту не забывал, с кем имеет дело. Послушай, Сусанна, в деревню мы приехали на двуколке… По счастливому стечению обстоятельств у меня в руках оказались вожжи… Я бросила его, оставила стоять посреди улицы! О, видела бы ты лицо моего мужа! Как жаль…

— Однако, миледи, — перебила ее Кеннеди, — он придет в ярость! В самое настоящее бешенство! О, моя госпожа, нет ничего хорошего в том, что вы не подождали хозяина. — Служанка потрясла головой, словно пытаясь избавиться от наваждения и боли. — Он будет готов убить вас! Иного и ждать нечего.

— Ну вот еще! Стоять и ждать, пока Дуглас пешком догонит меня — это уж слишком! — заносчиво произнесла Кейт, совершенно не принимая в расчет замечание Сусанны.

— Почему пешком? Госпожа, в деревне полно лошадей! А он ведь хозяин! Неужели ему трудно взять любую из них?

— Оооо… Я как-то не подумала об этом, — смешалась Кейт. — Интересно, почему же он в таком случае не догнал меня?

Осознав неподдельную тревогу Сусанны, Мэри начала понимать остроту и опасность создавшегося положения, в которое она попала по собственной прихоти. Как только в ее голове оформилась мысль о возможности отомстить мужу, Кейт действовала чисто импульсивно, без учета возможных последствий. Конечно, она предполагала, что Адам рассвирепеет, но надеялась на его чувство юмора, считала, он расценит ее выходку как иронию судьбы, как маленькую шалость в отместку за пешую прогулку по берегу Спай. Теперь эта уверенность пропала, хотя Мэри старалась убедить себя, что не лгала мужу. Она действительно оставила пакетик на прилавке свечного магазинчика. Пусть это было сделано с определенной целью, но факт есть факт. А ведь Дуглас просил ее не лгать. Ей вспомнилось, как Адам заклинал не демонстрировать свои претензии на публике… Кейт попыталась успокоить себя, мысленно уверяя, что деревенская мостовая — совсем не публичное место, однако…

— Так ты считаешь, хозяин и в самом деле разгневается не на шутку, не так ли, Сусанна?

Радость победы мгновенно померкла, голос зазвучал хрипло и как-то неуверенно, скорее, даже испуганно.

— Да, госпожа.

— Что он может сделать? — Мэри не ждала ответа на этот вопрос, так как прочитала его в широко открытых глазах Кеннеди. — Ничего. Я уже преуспела в том, что заставила его прийти в ярость… Дуглас, скорее всего, не разрешит мне поехать в Эдинбург на свадьбу Маргарет или… Или придумает более жестокое наказание? — Она с трудом глотала эти собственноручно приготовленные пилюли. — Может быть, Адам даже поколотит меня. Да, да… Точно. Он поколотит меня.

Дуглас довольно часто угрожал ей физической расправой. Теперь это припомнилось с особенной четкостью. В памяти всплыли замечания относительно широких юбок, двусмысленный щелчок кнутом по ноге в тот день, когда он бросил ее и заставил идти пешком до дома.

Сусанна кивнула головой в знак согласия.

— Да, он вполне может рассвирепеть, но может быть, все обойдется.

— Адам обязательно рассердится. О! Я знаю, этого не избежать!

Мэри постаралась подавить нарастающую в душе тревогу и панику. В сознании всплыла фраза, сказанная мужем перед отъездом в Эдинбург. Тогда слова прозвучали довольно доброжелательно, но теперь она уже не сомневалась в правдивости его угроз. Зря все это затеяно, зря! Кроме неприятностей ждать уже нечего.

— Дуглас будет думать, добралась ли я до замка… Мне… Мне нужно уехать! Сусанна, быстро на конюшню! Нет, пошли лучше служанку, потому что пока ты дойдешь туда, будет поздно. Пусть она передаст мой приказ оседлать Сеси. Хотя… Нет, нет! Лучше сказать, что мне нужен сопровождающий для очень короткой прогулки, иначе Эллиот не разрешит выезд. Ну, живо! Поторопись!

Кеннеди, естественно, засомневалась в целесообразности таких действий, но не стала перечить хозяйке. Она вышла из комнаты, а Кейт поспешно переоделась в костюм для верховой езды. Когда вернулась Сусанна, она уже складывала необходимые вещи в дорожную сумку. Закончив сборы, Мэри быстро направилась к выходу, на ходу бросив через плечо:

— Учти, Сусанна, Дуглас будет искать тебя. Я очень громко назвала твое имя, поэтому…

— Ошибаетесь, госпожа, — перебила ее Кеннеди, криво улыбаясь, — в данную минуту он думает только о вас. Да и парни, стоящие внизу, скажут хозяину о вашем отъезде. А мне он не должен причинить вреда, так как подобные действия угрожают жизни моего будущего ребеночка.

— Господи! Почему я не беременна?! — с искренним сожалением произнесла Мэри.

Но она прекрасна понимала, что Сусанна права. Адам не станет беспокоить ее, если обнаружит бегство собственной жены. Он должен будет организовать погоню по горячим следам, поэтому нельзя терять ни секунды.

Подстрекаемая этими тревожными мыслями, Кейт быстро сбежала по лестнице и оказалась во дворе. У нее сразу же отлегло от души — она увидела рыжего конюха, который выводил из стойла ее Сеси и лошадь для себя. Джорди Эллиот все еще не появлялся. Слуга взял у нее сумку, с любопытством осмотрел ее и приторочил к своему седлу.

— Госпожа, куда мы направляемся?

Этот простой вопрос заставил Мэри замереть на месте. Действительно, куда? Самое большое, на что она могла рассчитывать сейчас, — это найти пристанище на то время, пока уляжется гнев Дугласа. Конечно, манило родное Нагорье, но Кейт понимала, что не сможет добраться до дома на реке Спай, прежде чем Адам поймает ее. Кроме того, Дункан предупреждал, чтобы она и не помышляла о бегстве, потому что он все равно не примет дочь, покинувшую мужа.

Вот-вот землю укроет тьма. Придется не обращать внимания на эти «мелочи», однако… Неожиданно Кейт вспомнила о поместье в Кричфилде, о доме тети и дяди, который располагался к югу от Эдинбурга. Можно бы отправиться туда. Тем более, Дуглас сам ей рассказывал о дороге на восток от Торнери к Джедбургу. Оттуда есть выезд к Тевиоту. Несомненно, от Джедбурга было бы довольно просто поскакать на север и ехать до тех пор, пока достигнешь тракта, который ведет напрямую к имению ее дяди. Адам, наверное, станет считать, что она отправилась на север, в направлении горных районов; следовательно, есть возможность ускользнуть от преследования. Но Кейт не имела права даже намеком выдать свои планы ожидающему ее конюху.

Бегло прикинув наиболее приемлемый вариант, она выпалила:

— Мы отправимся туда, где растут полевые цветы. Да, да! Нам только нужно нарвать цветов — и все. Как тебя зовут, парень?

— Гедеон, миледи, — отозвался конюх, помогая ей сесть в седло.

— Ну, Гедеон, давай посмотрим, сможешь ли ты потягаться со мной в скачке.

С этими словами она пришпорила свою любимицу Сеси и рванулась вперед, прежде чем конюх успел собраться с мыслями. Придерживая бросившуюся стремглав лошадь, Мэри направилась к подножию холма, стараясь поскорее миновать выездные ворота. После этого она оглянулась, чтобы убедиться, что ее сопровождающий не остался на территории замка. Без него Кейт не смогла бы переодеться, так как дорожная сумка с вещами осталась у конюха.

Он действительно находился позади, а поклажа билась о бок его мерина. Тем не менее Мэри не позволила нагнать себя, пока не отъехала мили на две от крепостных стен. Наконец она добралась до брода.

— Госпожа! Подождите! — закричал что было сил Гедеон.

Кейт замедлила бег Сеси и позволила конюху поравняться с ней.

— Это уже намного больше, чем короткая прогулка, миледи, — задыхаясь, пробормотал мужчина. — А хозяин в курсе того, куда мы направляемся?

Она, как ни в чем не бывало, рассмеялась.

— Конечно. Ладно, понеслись. Не стоит задерживаться.

Набравшись смелости, Гедеон снова запротестовал:

— При такой бешеной скачке, госпожа, мы рискуем запалить лошадей.

В ответ на это заявление Кейт пришпорила Сеси и вырвалась вперед, тем самым давая понять конюху, чтобы тот следовал за ней. Она знала, что Гедеон напуган ее поведением, но еще больше он боится гнева Дугласа, который спросит с него за все случившееся. Теперь сопровождающий волей-неволей не бросит ее и будет следовать по пятам, что бы ни произошло.

От речной переправы они рысью проскакали около мили и уже приближались к гребню холма, когда Мэри решила оглянуться. Из ее уст сразу же вырвался отчаянный крик. Даже на этом расстоянии оказалось нетрудно узнать гигантского гнедого жеребца, мчавшегося во весь опор.

Услышав вопль хозяйки, Гедеон повернул голову и, заметив погоню, с упреком посмотрел на нее. Но Кейт заставила себя не обращать внимания на эти знаки осуждения и пригнулась к гриве своей кобылицы, меняя рысь на галоп. Оглянувшись еще раз, она заметила, как несчастный конюх остановил свою лошадь на обочине дороги, а огромный Храбрец перешел на самый стремительный бег и спокойно сокращает расстояние.

Ужаснувшись, Кейт отчаянно пришпорила свою любимицу, но бедное животное теряло последние силы. Подгонять лошадь не имело смысла.

На какое-то мгновение Мэри показалось, что грохот копыт скакуна Дугласа пропал совсем. Но через несколько секунд рядом с ней замаячила покрытая пеной морда Храбреца. Большая, в кожаной перчатке, рука перехватила уздечку Сеси — и лошади остановились.

Кейт замерла в седле, ожидая немедленного наказания. Ей очень хотелось, чтобы Адам принял тень страха, застывшую в ее глазах, за отблеск оскорбленного достоинства. Повисло тягостное молчание. Наконец Мэри осмелела и решилась взглянуть на мужа. Выражение его лица не ободрило ее.

Дуглас, не проронив ни слова и даже не посмотрев на жену, развернул лошадей. Он по-прежнему не отпускал уздечку Сеси. К ним быстро приближались всадники сопровождения.

Адам остановился перед обескураженным Гедеоном и властно бросил:

— Когда мы прибудем на место, подойди к Эллиоту, парень. Он желает побеседовать с тобой.

Конюх покорно кивнул и понурил голову.

Дуглас провел Сеси с сидящей в седле женой мимо застывших сопровождающих и расслабил пальцы, сжимавшие уздечку. Заметив это движение, Мэри решилась заговорить.

— Адам, пожалуйста… — Она замолкла, чтобы откашляться, потому что в горле запершило, словно вся дорожная пыль разом осела в нем. — Прошу тебя, не наказывай Гедеона. Во всем виновата только я сама.

— Мне больше известно, кто виноват, — резко бросил он, все еще не поднимая глаз на жену. — Конечно, Эллиот может вырвать ему язык, но все же дело обойдется без розги.

Его слова прозвучали так зловеще, что позвоночник Кейт болезненно сжался и в нем что-то тревожно запульсировало; все мышцы напряглись в ожидании неминуемой физической расправы. Она притихла, вцепилась в луку седла и постаралась в течение всего обратного пути не разговаривать.

Когда они добрались до конного двора, Адам спешился и помог ей спуститься на землю. Как только он убрал свои сильные руки, она чуть было не упала. Мэри почувствовала на себе любопытные взгляды собравшихся слуг, но Дуглас не обратил внимания на высыпавших из дома людей, словно их вообще не существовало.

Он спокойно повел Кейт к боковой двери здания и прошел вместе с ней по винтовой лестнице на галерею, а оттуда, через зал для приемов, — в ее спальню. Отодвинув засов, Адам открыл дверь, пропустил жену вперед и с грохотом захлопнул дубовую створку.

— А теперь, — выпалил он, поворачиваясь к Мэри, — если можете, конечно, мадам, постарайтесь объяснить вашу глупую выходку.

Столь бесцеремонное обращение буквально взбесило ее. Кейт бросилась в атаку.

— Как ты смеешь?! Как ты смеешь унижать меня перед людьми?! Боже, выставлять собственную жену напоказ перед слугами!.. Да еще щеголять при этом своей… своей… — Гордо перехватило от страха, нерешительности и смущения. Ей не хотелось говорить сейчас о беременной служанке, которая ей очень нравилась, но обстоятельства вынуждали сделать это. — Твоя Сусанна из семейства Кеннеди…

— Какое тебе дело до этой девчонки? — резко оборвал ее Дуглас.

— О! Разве она, вернее, ее состояние не является результатом твоих похождений? — бросила Мэри с презрением. — Или ты пытаешься переложить на меня вину за грех, который совершил?!

Она еще долго бы продолжила выговаривать ему свои обиды, но Адам ледяным тоном бросил:

— Довольно, Кейт! Мы обсуждаем твое поведение, а не мое. Дела, которые произошли до нашей женитьбы, тебя не касаются никоим образом. Я все еще жду объяснений, если таковые имеются, по поводу твоей сегодняшней шальной выходки.

Его большие пальцы обеих рук постоянно ныряли за широкий пояс брюк, словно стараясь найти невидимую опору, губы плотно сжались, глаза сузились и метали молнии. Дуглас явно сдерживал себя из последних сил.

Раза два Кейт попыталась открыть рот, но не смогла выдавить из себя ни слова. Ее гнев исчез, испарился, оставив в душе лишь страх перед яростью мужа и возможным наказанием за проступок. Она еще не знала да и не могла знать, чего можно ожидать от Дугласа. Он, словно темная скала, возвышался над ней, поражая воображение своей свирепостью. В голове Мэри роились мысли, лишенные системы и логической стройности, а самое главное — здравого смысла.

Наконец терпение Адама лопнуло.

— Значит, тебе нечего сказать в свое оправдание? — грозно произнес он.

Кейт присела в кресло и попыталась придать происходящей сцене немного чувственности, хотя на самом деле ей страшно хотелось съязвить и наговорить дерзостей. Она не плакала, потому что понимала — слезы являются ее последней возможностью смягчить гнев супруга.

— Ну, мадам?

— Я настолько разозлилась, — после долгого молчания выдавила Мэри, — что решила… — Она оборвала фразу, не желая показывать свой страх. Адам никак не прореагировал на ее слова. — Полагаю, я немного напугана. — Он нахмурился еще больше. — Сказать по правде, мне очень страшно. Знаю, такое состояние ничего хорошего не обещает, но… — Кейт нервно хрустнула пальцами. — Пожалуйста, Адам…

— Какого черта! — вскипел Дуглас. — «Пожалуйста, Адам…» — передразнил он жену. — Повторение одних и тех же слов не поможет! Послушай, разве я не предупреждал тебя? Разве не запретил проявлять свой несносный характер на людях?

Кейт виновато кивнула.

— Выходит, ты нарочно показала себя во всей красе жителям деревни, не так ли? — продолжал он возмущаться, невзирая на ее попытки опротестовать его обвинение. — Твоя дерзкая выходка будет подхвачена каждой женщиной, которая слышала тебя хотя бы краем уха. Теперь каждый мужчина — да что там мужчина! — каждый мальчишка станет указывать на меня пальцем. Если бы ты слышала, о чем они говорили! Тогда бы тебе удалось по достоинству оценить опрометчивость собственного поступка. Эти безмозглые дураки упивались твоей так называемой смелостью! — Дуглас уже кричал, забыв о спокойствии. — Сегодняшняя история быстро получит огласку и наверняка станет достоянием эдинбургских сплетников уже к утру!

— О, нет! — виновато простонала Мэри.

— Да! — бросил Адам. Его голос по-прежнему звучал гневно и яростно. Он орал так громко, что, как ей показалось, было слышно на конном дворе. — Ничего не скажешь, прекрасную манеру поведения выбрала моя дражайшая половина! Я нисколько не удивлюсь, если сам король Иаков выразит мне сочувствие по этому поводу… своим громким смехом. Но тебе, наверное, и этого будет мало! А ты подумала о безопасности замка? Как только тебе в голову взбрело ограничиться сопровождением в лице одного безмозглого лакея? Почему, вопреки всем моим распоряжениям, ты выбрала маршрут по дорогам, проходящим по самым диким и опасным местам приграничья?!

Дуглас по-прежнему нависал над ней, его большие пальцы оставались за поясом. Он время от времени наклонялся вперед, как бы подкрепляя этим движением каждое брошенное слово. Его голос приобрел совершенно зловещий оттенок.

— Мадам, твое безумие поражает меня! Ну, и где же ты, храни тебя Бог, предполагала провести ночь?

— Не знаю, — яростно бросила Кейт, разгневанная его бранью. Но как только Дуглас шагнул к ней, она мигом сообразила, что допустила ошибку. Надеясь смягчить напряженную обстановку, Мэри примирительно сказала:

— Адам, я сожалею о случившемся и понимаю, что поступила по-дурацки. Прости, не подумала, — добавила она с присущим ей достоинством.

Неожиданно ей захотелось, чтобы Дуглас отвел от нее взгляд, потому что ноги стали ватными и почти не держали ее. Любая попытка оправдаться не приносила никакого результата. Мэри начала понимать, что пора переходить к защите.

— Адам, пойми, я говорю чистую правду. — Эти слова она просто выпалила. — Мне хотелось лишь отплатить тебе той же монетой за тот случай, когда ты бросил меня одну вдали от дома, за то, что не проявил тогда ко мне достаточного уважения. Ко мне и к моим чувствам… Почему ты не предупредил меня о Сусанне? Пойми, я столкнулась с ней чисто случайно… — Кейт умоляюще распростерла руки. — Прости, мне как-то и в голову не пришло, что все так получится. Я совершенно не задумалась над последствиями своего поступка.

Дуглас вздохнул.

— Я понимаю, девочка. — Его голос зазвучал намного тише, он начал контролировать свои действия, и Мэри почувствовала пока еще неясную надежду. — Если бы эта проклятая лошадь, которую я подцепил в кузнице, не оказалась хромоногой, мне удалось бы догнать тебя на дороге. Но я схватил первое попавшее под руку животное… Когда Гамильтон, кузнец, закричал на меня, мое внимание было занято совсем другим. Несомненно, он пытался предупредить, что эта негодная кляча не имеет одной подковы. Вторую она потеряла возле маленькой фермы Маккензи. Но они не держат лошадей. После того, как я оставил эту кобыленку, мне пришлось полчаса топать пешком. Потом мне посчастливилось подцепить еще одну клячу, но она болела золотухой… Так что у меня хватило времени, девочка, чтобы поразмыслить над всеми этими делами. Конечно, мне действительно следовало бы рассказать тебе о Сусанне, но я давно не видел ее, вернее, просто забыл о ней. Правда, выгнать ее у меня не было сил: она вынашивает моего ребенка. — Он на секунду замолчал. — А если бы ты оказалась здесь, когда я вернулся? Может быть, мне пришлось бы наорать на тебя… Скорее всего, сгоряча я ударил бы тебя за ту злополучную сцену в деревне, но не более того. — Дуглас снова остановился, словно собираясь с мыслями. Наконец он принял позу человека, который с большой неохотой предпринимает следующий шаг. Его голос зазвучал довольно сурово: — Твой побег можно назвать самой настоящей глупостью, Мэри Кейт. Во-первых, Гедеон не был вооружен. Во-вторых, менее чем через час стало бы темно. Я допускаю, что ты испугалась, но тебе грозила более безвыходная ситуация, если бы вас с этим рыжим дураком обнаружила рейдовая пограничная группа, прежде чем подоспел я. Тебя могли убить, неужели это так непонятно?! Мои приказы никогда не отдаются без причины, без учета положения на границе… Я не могу тебе — да и вообще кому бы то ни было — разрешить самоуправничать. За сегодняшнее деяние ты должна получить хороший урок. — С этими словами Дуглас принялся расстегивать свой широкий ремень.

Кейт попятилась назад.

— Что-о ты собираешься делать?

— Ты все прекрасно понимаешь, девочка моя, — отозвался он. — Видит Бог, я не люблю этого, но даже твой отец поступил точно бы также. Мне неизвестен более эффективный метод воздействия на твое сознание. Так вот, чтобы подобные штучки-дрючки больше не повторялись… Подойди сюда!

Мэри отпрянула в сторону, положив ладони на заднее место.

— Адам, ты, конечно, прав. Просто я раньше не понимала. Тем не менее, сейчас мне все ясно, поэтому…

— Подойди сюда, ко мне, — неумолимо повторил он. — Чем скорее мы начнем, тем скорее все закончится. Мне ведь тоже неприятно.

Она отрицательно покачала головой, проявляя упрямство, хотя понимала, что нет способа избежать заслуженного. Адам — ее муж, и здесь, в его собственном доме, нет более авторитетного человека, к которому можно обратиться за помощью. Даже если бы сейчас тут присутствовал сам Дункан Макферсон, то и он не посмел бы остановить Дугласа. «Хотя, наверное, отец бы попытался сделать это», — с горечью подумала Кейт. И все-таки правда, в данном случае, на стороне Адама. Старик Дункан сказал бы, что она получает по заслугам; если только суть возникшей проблемы в этом, ей следовало бы сдерживать свой строптивый нрав и не позволять себе выходить за рамки, раз и навсегда определенные супругом. Однако не стоит спорить, неизбежно наказание или нет. И все-таки Мэри не могла смиренно подчиниться Дугласу.

— Очень хорошо, — произнес он сурово и сделал шаг вперед. — Но тебе ведь хочется облегчить свое положение, не так ли? Поэтому перестань разыгрывать из себя упрямого ослика и подойди ко мне.

Кейт поспешно отпрянула назад, вытягивая руки вперед, словно пытаясь защитить себя. Передвигаясь таким образом, она вскоре прижалась спиной к стене. Дальше отступать было некуда. Закрыв глаза, Мэри выпрямилась и со страхом ждала, когда рука Дугласа опустится, словно меч возмездия, на ее плечо, а другая нанесет удар.

Она выглядела пришибленной, как нашкодивший щенок, беззащитной, но вместе с этим — нежной. Когда Адам приблизился к ней на расстояние, удобное для первого удара, его уверенность в необходимости физического наказания явно начала пропадать. В комнате не раздавалось ни единого звука, кроме их дыхания. Наконец Дуглас расправил плечи, мышцы его лица судорожно задергались, он схватил ее за левое запястье и притянул к себе. Рука с ремнем взметнулась вверх, в глазах Адама промелькнула тень отвращения; что-то пробормотав под нос, Дуглас отвел орудие наказания в сторону.

Мэри облегченно вздохнула и открыла глаза. Прежде чем она сообразила, что происходит, Адам сел на табуретку. Каким-то непостижимым образом Кейт оказалась зажатой между его коленями с задранной на голову юбкой. Удары были не сильными, но чувствительными. На этом наказание не закончилось. Дуглас решил заодно удовлетворить свою страсть и сексуальный голод. Как показалось Кейт, проявление его похоти длилось целую вечность. Наконец он остановился, оставив свою медвежью лапу на ее попке. Вместо того, чтобы просто убрать руку Адама, она с негодованием вильнула задом, и Дуглас начал нежно, но с довольно ощутимым нажимом поглаживать ее, удерживая в прежнем положении.

Мэри оставалась в этой неподвижной и неудобной позе, негодуя, всхлипывая и задыхаясь от спазмов. Единственное ее желание состояло в том, чтобы набраться храбрости и заговорить с мужем, потребовать категорического объяснения. «Или он будет продолжать удовлетворять свою страсть, пытаясь как можно больше унизить меня?» — мелькнуло где-то в глубинах сознания. Но Кейт прекрасно понимала, что не сможет вымолвить ни слова без рыданий, и тогда Дуглас получит еще большее удовольствие от причиненной ей физической и душевной боли. Она же хотела сохранить хотя бы какую-то часть своего достоинства и снова принялась извиваться, чтобы освободиться. Неожиданно Адам отпустил ее.

Опуская юбку, Кейт мельком взглянула на него. Ощущение жжения чуть пониже спины быстро проходило, но унижение от экзекуции действовало гораздо сильнее, чем последствия от нее. Она чувствовала, что ее щеки горят никак не меньше, чем зад. Пылкий нрав Мэри больше не пожелал оставаться в клетке и вырвался на волю.

— Ты заплатишь за это, сэр Дуглас, — произнесла она сквозь зубы, непроизвольно поглаживая мягкое место. — Я замужняя женщина, а не ребенок! Да, я обозлила тебя своими поспешными и необдуманными действиями, но, в конце концов, ты же мог бы понять, что мое происхождение не позволяет мне слепо подчиняться кому бы то ни было? Я не позволю глумиться над собой, как это делают жены твоих соплеменников!

После первого, успешного, этапа проведения наказания жены в его глазах сверкала нескрываемая, смешанная с изумлением, радость. Свое удовлетворение Адам подчеркивал каждым движением тела. Однако все это быстро исчезло, когда Мэри стала проявлять свое возмущение. Выражение его лица резко изменилось, голос зазвучал как-то вяло и монотонно.

— Значит, ты считаешь, что своими действиями я тоже подчеркнул свою торопливость? Тебе кажется, я обошелся с тобой, как с малым ребенком?

— Конечно! — свирепо бросила Кейт.

— Проклятье на тебя, негодная девчонка! — зарычал Адам, поднимаясь на ноги. — Ты совсем не желаешь понимать состояние мужчины, который долго жил в одиночестве!

На сей раз она не смогла разобраться в происходящем, так как он буквально сгреб ее в охапку и понес в постель, не обращая никакого внимания на вопли протеста.

Совершенно спокойно Дуглас положил Кейт на кровать и методично, со знанием дела, принялся снимать с нее одежду. Его глаза все еще продолжали метать молнии. Когда она пошевелилась и коснулась тела мужа, Адам резко остановил ее и приказал лежать тихо.

Широко открыв глаза, она беспрекословно подчинилась ему. Ей хотелось лишь показать Дугласу, что он не запугал ее. Но в тот же миг Мэри заметила, как его глаза засверкали от нового приступа ярости. Это ясно дало понять, что лучше не будить в нем зверя. Неожиданно в голову пришла мысль о недопустимости столь вызывающего поведения. «Наверное, мне следовало бы сдерживать свою злость в душе и не выплескивать ее в таком количестве на него, — решила Кейт и притихла, так как побоялась снова оказаться зажатой между коленями мужа. — Вдруг он еще раз возьмется за ремень?»

Сбросив с себя одежду, Дуглас присел рядом с ней и принялся пальцем выписывать узоры на ее теле, ладонями поглаживать грудь, живот и внутреннюю сторону бедер Мэри, добираясь до самых скрытых, сверхчувствительных мест. Тяжело дыша от испытываемого наслаждения, она исступленно вскрикнула и отдалась предвкушению новых чудодейственных ощущений, забыв на время о боли пониже спины. Кейт решила, что каким-то образом возбудила его страсть, и с нетерпением предвосхищала развитие событий. В голове стучала мысль о столь необычном способе наказания, которое она была готова принимать и переносить в течение многих часов. Несколько раз Мэри пыталась потянуться к нему, но Адам останавливал ее. Затем его губы и язык принялись исследовать те места, где только что побывали пальцы и ладони. Это продолжалось до тех пор, пока она, не выдержав сладостной пытки, застонала.

Как только Дуглас понял, что достиг своей цели, он стремительно удовлетворил собственную потребность и тут же поднялся с ложа. Затем Адам оделся, а Кейт продолжала лежать в постели и наблюдать за ним. В ее глазах ясно читалось смущение и замешательство.

— Так вот, мадам, — бросил он, сурово взглянув на нее, — это считается наказанием, предназначенным лишь для взрослых. Оно тебе больше нравится, да?

Не ожидая ответа, Адам вышел из комнаты и плотно прикрыл за собой дверь.

Мэри застыла на месте, ее грудь вздымалась от разбуженной и не до конца удовлетворенной страсти. Ярость и гнев вспыхнули в ней с новой силой.

— Мошенник, — бормотала она, вытирая слезы унижения тыльной стороной ладони. — Какое он имеет право пользоваться мной таким образом!

«Адам, — пришла Кейт к окончательному выводу, — доказал еще раз, что он эгоист, лишенный чувств монстр, который не считается ни с кем, кроме самого себя. Теперь все ясно… Хотя… Я ведь ослушалась его. Были ли у меня действительно основательные причины, чтобы вести себя подобным образом? Порядочно ли я поступила, впав в истерику, узнав о его любовнице, что носит под сердцем уже почти полностью развившегося ребенка? Его ребенка! Да, я попыталась бежать, а нужно было остаться… Остаться и выяснить все до конца! Господи, как он унизил меня! Нет! Дуглас — самый настоящий злодей, и я права, что повела себя именно так, а не иначе. Никогда больше не буду разговаривать с ним, потому что он использует меня в совершенно гнусных целях!»

Мэри села в постели, и по комнате полетели подушки, подушечки и другие попавшиеся под руку предметы, когда она дала волю своему гневу.

Вконец измученная мрачными мыслями, Кейт поднялась с кровати, закрыла дверь на засов, а также перекрыла вход из галереи, чтобы никто не посмел войти без ее разрешения. После этого она налила воды в таз и ополоснула лицо, стараясь смыть слезы и успокоить себя. «Как же впредь избегать случившегося сегодня?» — стучало в ее воспаленном мозгу. Но ни один из придуманных планов, казалось, невозможно осуществить.

Очевидно, Дуглас намеревается доказать ей, что он является полновластным хозяином замка Торнери. Каким же образом можно наказать его за все просчеты в обхождении с ней? Кейт старалась внушить себе, что обязательно заставит мужа считаться с собой. Она не желала признавать себя пришибленной и затюканной женой мужчины, родившегося в районе приграничья к воспитанного на нравах и обычаях, присущим здешним жителям. «Я истинная горянка! И чем скорее Дуглас поймет это, тем лучше будет для нас обоих», — решила Мэри.

«В более цивилизованном мире, — размышляла она, погружаясь в сон, — в конечном итоге к женщинам будут относиться намного лучше. Прежде всего, ни одна из них не станет слепо следовать причудам и прихотям своего отца или мужа. Даже жена выходца из приграничной полосы получит право говорить и делать то, что ей заблагорассудится, без страха быть наказанной. Она станет равной своему благоверному и не только не будет считаться его имуществом, но исчезнут даже причины, согласно которым сложилось такое мнение. За свои поступки и деяния ей придется отвечать только перед Богом, королем и перед самой собой. Это будет совершенный, возвышенный мир. Но до того, как наступит такой прекрасный день, нужно сдерживать себя, сохраняя достоинство, чтобы противостоять самодурству супруга».

Подумав об этом, Кейт поплотнее закуталась в одеяло, прижалась к подушке и окунулась в тревожный сон.

 

ГЛАВА 9

Когда Мэри очнулась на следующее утро, комнату заливали потоки солнечного света. Сразу мелькнула мысль, что одна из служанок уже заходила в спальню и открыла шторы. Но Кейт мгновенно вспомнила о двери, закрытой на защелку. Значит, никого не было, а окна на ночь вообще не зашторивались.

Вместе с Мэри проснулся и гнев, поселившийся в ее душе еще со вчерашнего дня. Очевидно, Дуглас даже и пальцем не пошевелил, чтобы поинтересоваться состоянием супруги. Скорее всего, он уже находится где-то за пределами замка и наслаждается прекрасным весенним утром. Кейт очень хотелось увидеть его и узнать — но только исподволь! — нужно ли открывать двери, соединяющие их апартаменты.

Впрочем, Дуглас в этот момент вряд ли думал об этом. Кроме служанки, принесшей завтрак, никто не попросил разрешения войти в спальню Мэри.

Сначала она решила вообще никого не впускать в свою комнату. Ей не хотелось видеть ни одного человека. Тем не менее, прежде чем отправить горничную восвояси, Мэри приказала оставить ей утреннюю трапезу. Она прекрасно сознавала, что будет намного благоразумнее поддержать силы. Поэтому, выбравшись из-под одеяла, Кейт забрала поднос с завтраком и набросилась на еду. Кстати, из-за вчерашнего происшествия аппетит нисколько не пострадал.

Расправившись с принесенной пищей, Мэри оделась и подошла к креслу у окна, уютно расположилась в нем и погрузилась в размышления о своем замужестве и проблемах, связанных с ним. Наказания, которые в недавние времена приходилось получать от отца, не причиняли ей столько боли и страданий. Они воспринимались как нечто сиюминутное и не оставляли такого горького осадка в душе, как сейчас. Ее конфликт с Дугласом носил совершенно иной характер. В данный момент Кейт требовалось время, чтобы подумать и проанализировать ситуацию, взвесить расстановку сил и прикинуть возможные варианты дальнейших взаимоотношений с мужем, прежде чем снова столкнуться с ним лицом к лицу.

Наступил полдень, но Адам по-прежнему не предпринимал никаких попыток к примирению. Из окна ее комнаты было видно, что никто не выходил во двор замка.

Совершенно неожиданно Мэри обнаружила странную метаморфозу своих мыслей. Разве она не обещала при венчании перед самим Богом и священником Парсоном Макдойлом подчиняться и повиноваться мужу? Да, поклялась, но не сдержала слова. Вместо этого Кейт оказалась безрассудной и непокорной женой. Любой мужчина, даже родившийся и выросший в горах, был бы раздражен, столкнувшись с таким поведением, хотя он, согласно традициям и обычаям, привык считаться с мнением своей супруги.

Нужно время, чтобы ее гнев превратился в раскаяние. Только тогда она станет рассматривать произошедшее как проявление себялюбия, упрек самой себе. Продолжая рассуждать в том же духе, Кейт довольно быстро пришла к выводу, что, несмотря на справедливость своего желания проучить Дугласа и заставить его уважать ее, считаться с ней как со своей помощницей в семейных делах, она получила достойный и вполне справедливый урок. Именно ей пришлось стать жертвой собственного упрямства. Ее поведение при встрече с мужем ни в коем случае нельзя назвать справедливым и тщательно взвешенным. Вопреки всем обстоятельствам, не стоило обвинять человека, вышедшего из себя.

Внезапно Кейт пришло в голову, что Дуглас мог покинуть замок. Возможно, он даже собирается вернуться в Эдинбург и не желает брать ее с собой в Стрэчен-Корт, что вполне справедливо, если принимать во внимание ссору между ними. Леди Стрэчен не станет любезничать с ней: ведь она пыталась убежать из дома и превратила ее сына в посмешище для всей Шотландии. Сомневаться не приходится — Адам запретит ей присутствовать на свадьбе Маргарет.

В конечном итоге Мэри все больше склонялась к мысли, что муж имел полное право сердиться на нее. Если говорить совершенно откровенно, то наказание должно было бы быть еще более суровым. Что же касается сцены в постели… Разве она не наговорила ему колкостей, вызывая огонь на себя? Какой мужчина, проведя три недели вдали от жены, не захотел бы излить свою страсть после возвращения? «В такой ситуации, — пришла к окончательному выводу Кейт, — поведение Адама вполне естественно и объяснимо».

Последняя мысль почти окрылила ее, и она уже вплотную подошла к тому, что именно ей нужно просить прощения у Дугласа, а не ему у нее. Как только в комнату вошла горничная, чтобы поинтересоваться, где накрывать ужин, Мэри попросила девушку сообщить сэру Адаму, что она была бы признательна за возможность переброситься с ним парой слов.

После этого Кейт заметалась по комнатам, приводя все в порядок, а затем остановилась у зеркала и поправила прическу.

Через десять минут дверь открылась, и к ней в спальню вошла… горничная.

Мэри через силу заставила себя улыбнуться.

— Грисел, ты передала мою просьбу хозяину?

— Да, госпожа, — ответила девушка и замялась, словно раздумывая, продолжать ли ей фразу.

— Ну, и?..

Горничная уставилась на носки своих башмаков.

— Простите, миледи, но он сейчас не расположен к беседе.

Кейт уронила расческу и отвела взгляд в сторону, так как заметила в глазах горничной тень сожаления, и это ей ужасно не понравилось. Значит, Адам не желает видеть ее. Скорее всего, он до сих пор злится и бесится, словно неудовлетворенный самец. И все-таки отказ ошеломил Мэри.

— Он… Он сказал… — Грисел глубоко вздохнула.

«Никогда нельзя доверять прислуге своих чувств и мыслей», — невольно подумала Кейт и постаралась собраться с силами.

— Сэр Адам случайно не упомянул, когда ему будет удобно встретиться со мной?

Горничная явно рассчитывала на вспышку гнева и поэтому проявляла некоторую неуверенность, словно пыталась что-то скрыть. Мэри решила, что служанка боится оказаться впутанной в семейную ссору, переросшую в шумный скандал. Кейт решила не торопить Грисел с ответом и терпеливо ждала, пока та наберется смелости. Наконец горничная еле слышно пробормотала:

— Хозяин велел вам немного побыть в своей спальне, чтобы вы пришли в нормальное состояние и восстановили пошатнувшееся здоровье.

— Спасибо, Грисел, я все поняла.

Мэри расстроилась окончательно. Она обратила внимание, с какой поспешностью ретировалась служанка, затем подняла расческу и водворила ее на место, на туалетный столик. Удрученная столь неожиданным поворотом событий, Кейт побрела в свою маленькую гостиную.

Постепенно душевное смятение улеглось, и она решила, что хватит ей хандрить — необходимо самой сделать первые шаги к примирению. Итак, Адам сослался на заботу о ее здоровье. Несомненно, он сказал об этом специально для ушей служанки, которую не на шутку интересовало, как долго намерен хозяин держать свою жену под замком. Она, конечно, не под арестом, но… Кейт подскочила от досады и подбежала к двери, с привычной легкостью открыла ее и выглянула на галерею. Там никого не было.

Облегченно вздохнув, она возвратилась к своему креслу. Значит, Адам рассчитывал, что супруга поддержит его «утку» о болезни. По сравнению с известными ей фактами о других мужьях приграничной полосы, он отнесся к ней очень мягко. Теперь у Мэри почему-то не возникало желания изводить его. Она обязательно постарается сделать для Адама что-то приятное.

Закончив свои размышления на этой оптимистичной ноте, Кейт приподняла свою корзину с рукоделием и поставила ее на стол у кресла. По крайней мере, сейчас стоит заняться делами. Она открыла крышку плетеного «хранилища», чтобы навести порядок внутри. Но едва Мэри принялась за работу, как совершенно случайно наткнулась на кусок шнура для колокольчика, который висел в ее родном доме на реке Спай. Эта находка породила массу приятных воспоминаний. Через несколько минут она отложила шнур в сторону, улыбнулась и занялась пересортировкой шерстяных ниток. В этот момент распахнулась дверь и в комнату вошла Грисел.

— Миледи, где соизволите ужинать? Вы ведь ничего не сказали об этом.

— Скорее всего, здесь. Но только после шести часов и что-нибудь легкое. Я сегодня не слишком переработалась, чтобы у меня появился аппетит.

Тем не менее, спустя несколько часов, когда Кейт зажгла свечи, ощущение сильного голода дало о себе знать. Кроме того, ей уже надоело сидеть в одиночестве, склонившись над шитьем. Как раз кстати в комнате раздался щелчок открываемого запора. «Это, должно быть, Грисел. Она принесла ужин», — подумала Мэри и вскинула голову. На пороге стоял Дуглас.

— Адам!

Она резко встала из кресла, и на пол соскользнул кусочек шнура от колокольчика.

— Да, собственной персоной. — Он ухмыльнулся. — Девочка моя, ты все-таки решила поработать, несмотря на дурное настроение?

— Боже мой, Адам!

От столь неожиданного вторжения мужа глаза Мэри заискрились. Но когда она заметила, как лукаво и насмешливо кривятся его губы, то тут же замолчала. Столь быстрая смена выражения ее лица заставила Дугласа улыбнуться по-настоящему.

— Как видишь, Патрик Фергюссон — не единственный мужчина, который может управлять женщинами при помощи малозаметных жестов.

— Адам, ты…

— Невыносимый и нетерпимый. Да, об этом мне уже говорили не один раз. Ты только для этого и посылала за мною? Чтобы повторить эту избитую истину?

— Ты же заупрямился и не пришел. — Брови Дугласа приподнялись, и Кейт пожалела, что в ее голосе прозвучали нотки обиды. — Я ведь не хотела, чтобы меня понимали превратно. Просто мне нужно извиниться перед тобой за…

— Я так и подумал, — спокойно произнес он, но в его глазах не промелькнуло и тени ликования, как рассчитывала Мэри. Его голос звучал тепло и участливо. — Впрочем, я не нуждаюсь в твоих извинениях, девочка моя. С этим эпизодом нашей жизни покончено раз и навсегда. Ну, а если уж кто-то и должен произнести слова извинения, то это только я. Нет, конечно, не за шлепки по… Ты заслужила это. Просто мне бы хотелось попросить прощения за то, что последовало потом. Правда, вначале я рассвирепел… Мне показалось, тебя нужно заставить почувствовать, где раки зимуют. Но ты выглядела такой… пришибленной. Поэтому я не смог сделать того, что намеревался. Потом ты принялась насмехаться, и мне пришлось наказать тебя столь необычным способом, который, конечно, трудно отнести к привычным наказаниям. Ты простишь меня?

— О, Адам, ты совершенно прав. — Она посмотрела на мужа затуманенным взором. — Не нужно никаких извинений.

— Подойди ко мне, дорогая.

Услышав эти долгожданные слова, Мэри бросилась в объятия Дугласа. Прильнув к нему, она испытала странную смесь чувств: глубокого облегчения, удовлетворения и еще чего-то нового, что заставляло трепетать каждую ее жилку. Появилось непреодолимое желание широко улыбнуться.

Кейт не пожелала анализировать и размышлять над этим всплеском эмоций. Она сосредоточила свое внимание лишь на ощущении радостного освобождения от тягостного груза. Но в ту же секунду в голове мелькнула тревожная мысль: «А не превращаюсь ли я в типичную жеманную женщину Нижней Шотландии? Они ведь живут и дышат исключительно для того, чтобы одобрять поступки своих дорогих мужей». Несмотря на это, Мэри была готова пожертвовать даже собственным достоинством, только бы все стало по-прежнему. Охваченная столь противоречивыми чувствами, она потупила глаза.

Адам наклонил голову и внимательно посмотрел на нее.

— Ну, а теперь что, дорогая?

— Нет, нет, ничего. Просто я очень смущена. Ты недавно выглядел таким суровым и сердитым, а сейчас…

— Все позади, любимая. Даю слово, подобного не повторится. Кроме того, мне скучно без тебя… Кстати, я голоден, как бездомный пес. Давай спустимся вниз и вместе поужинаем.

После трапезы они мирно расположились в гостиной. Он протянул свои длинные ноги к горящему камину и полузакрыл глаза, блаженствуя в тепле и уюте, а она, усевшись около стола со свечами, погрузилась в работу, что-то делая со шнурком для колокольчика. Ни Адам, ни Мэри ни словом не обмолвились о Сусанне, хотя Кейт и интересовало, почему не видно этой служанки. Но спросить она не могла, так как боялась, что Дуглас неверно истолкует проявление подобного любопытства. Мэри лишь искоса посматривала на мужа, не отрывая глаз от работы. Адам окончательно смежил веки, погружаясь в дремоту. Словом, все было прекрасно, и никому не хотелось нарушать тишину.

— Дорогой, — наконец произнесла Кейт, потревожив блаженный покой супруга.

— Да, любимая, — невнятно пробормотал он.

— Ты засыпаешь?

Дуглас лениво и с наслаждением потянулся.

— Нет, я бодрствую, но здесь так тепло… Тебе на самом деле хочется возиться с этой безделицей? Может, сыграем в шахматы?

Вздохнув, Мэри отложила рукоделие в сторону.

— Честно говоря, мне нравится твое предложение. Это занятие никогда и ни при каких обстоятельствах не надоедает.

Он поднялся, чтобы принести шахматы.

— Можешь не торопиться, — на ходу бросил Дуглас. — Я ведь не знаю, как ты поступишь с этой вещицей, когда закончишь ее.

— Скорее всего, повешу на стену. Адам, а почему бы нам не установить звонок? Прямо вот здесь… Помнишь, как в доме моего отца?

Дуглас неопределенно пожал плечами.

— Зачем? Наши слуги не сидят на одном месте. Они снуют по замку взад и вперед в течение всего дня. Пространство огромное… Вряд ли кто-либо услышит звонок. — Он подвинул поближе инкрустированный столик и принялся доставать шахматные фигуры из расшитого узорами мешочка, расставляя их на доске. — Почему бы тебе не отослать этот гобеленовый шнурок вместе с колокольчиком старине Дункану в качестве новогоднего подарка?

— О! Великолепная идея!

Мэри окинула взглядом свои белые фигуры и сделала ход королевской пешкой.

Прежде чем отреагировать на ее восклицание, Адам внимательно посмотрел на жену.

— Извини, — спокойно произнес он, — но мне хотелось бы знать, что тебя так мучает.

— Меня?

— Ты сидишь и очень пристально изучаешь мое лицо с тех самых пор, как мы вернулись в эту комнату. Итак, в чем причина?

— Я совсем не смотрю в твою сторону.

— Не имеет значения. И все же, девочка моя, сделай так, чтобы мне не пришлось снова раздражаться по пустякам.

— О Боже! Ну, хорошо. — Кейт с опаской взглянула на мужа. — Мне бы хотелось знать, что произошло с Сусанной Кеннеди.

— И только? — удивился Адам. — Ответ прост. Я отослал ее домой.

Навстречу королевской пешке Кейт двинулась его шахматная фигура.

— А как поведет себя отец несчастной? Он же придет в ужас от ее поступка и — как она сама говорила — заставит дочь исповедоваться в грехах.

— Успокойся, родная, я не бросил Сусанну на произвол судьбы и не отрекся от нее. Кеннеди в курсе, что она носит моего ребенка. Поэтому он не осмелится и пальцем дотронуться до дочери или осудить ее поведение. Оставаться там для Сусанны не совсем безопасно, но больна мать, а сестры Эллин нет дома. Хочешь или не хочешь, пришлось отправить ее для ухода за больной.

— Боже! Элспет больна? Нам следует что-то предпринять.

— Не стоит. Иначе Кеннеди снова начнет колотить своих домашних. Этот человек — самое настоящее животное.

— Ясно, — обронила Мэри, и ее глаза сузились от гнева. — Значит, ты не одобряешь действия мужчин, избивающих своих жен?

Движением бровей он выразил согласие с такой точкой зрения.

— Видишь ли, в случае с Элспет все выглядит… несколько иначе… У нее подбит глаз, рассечено лицо. Есть подозрение, что у нее сломано пару ребер.

— Господи! — невольно вырвалось у Мэри. — Полагаю, ты… Нет! Это невозможно!

— Девочка моя, ты до сих пор ничего не поняла, а жаль. — Кейт покраснела и опустила глаза на шахматную доску. Лицо Дугласа стало серьезным. — Сказать по правде, между мной и этим Кеннеди существует огромная разница. Приличный шлепок или два по мягкому месту не могут причинить вреда. Скорее, наоборот — они приносят пользу. Однако мужчина, использующий свои кулаки для наказания беспомощной женщины, похож на разъяренного быка. — Он переставил свою королевскую пешку на другую клетку.

Мэри молча обдумывала следующий ход. Наконец она передвинула фигуру, убрала с лица мешающий ей локон и взглянула на мужа.

— Адам, ты, случайно, не кривил душой, когда спросил, ждала ли я хорошей взбучки?

— А разве я спрашивал об этом? — как-то печально поинтересовался он. Подумав, Дуглас убрал свою королеву с опасной позиции.

— Конечно.

Кейт вскинула голову, ожидая ответа.

— Что-то подсказывало мне… Ты ведь специально решила разозлить меня, не так ли? Но из этого ничего не вышло. Я ведь предупреждал тебя… Впрочем, наказание ты заслужила в любом случае. Даже если бы не было этого бегства, твое мягкое место все равно пострадало бы. — Адам сурово взглянул на жену и нахмурил брови. — Ладно, теперь уже все осталось в прошлом. Наказал бы я тебя или нет при других обстоятельствах — вопрос спорный. Кстати, ты собираешься менять позицию этой пешки?

— Да. — Кейт передвинула фигуру, а потом, посмотрев на мужа, с уверенностью произнесла:

— Обязательно бы наказал, нисколько не сомневаюсь.

Дуглас ухмыльнулся.

— Н-ну, вероятно.

Удовлетворенная тем, что совершенно правильно повела себя в столь щекотливой ситуации, Мэри сосредоточилась на игре. В течение следующего часа они вели сражение в полнейшей тишине, нарушая ее лишь в особо острые моменты.

В конце партии Кейт поинтересовалась, не проголодался ли Дуглас, и уже хотела предложить спуститься в столовую, но в этот миг дверь резко распахнулась, и в комнату буквально ворвалась Сусанна Кеннеди.

— Хозяин, вам нужно немедленно идти! Они схватили Эллин!

Она задыхалась и выглядела измученной, но слова произносила четко и внятно.

— Успокойся, девочка. Расскажи все по порядку. Прежде всего, где твой отец?

— Дома, сэр. Как всегда придирается к матери. Но она ничего не знала об Эллин до того времени, как это случилось.

— А что ты можешь сказать о сестре?

— Она убежала, так как больше не смогла переносить грубости отца. На ней хочет жениться Ян Байрд, но папа категорически против. Вот поэтому Эллин отправилась в Келсо. Там они собирались оформить свой брак. Ян живет один… Разбойники, напав на его жилище, подумали… Скорее всего, им показалось, что они убили Байрда. После этого негодяи схватили Эллин…

— Шотландцы или англичане? — перебил ее Дуглас.

— В нападавших Ян признал шотландцев.

Немного успокоившись, Сусанна подозрительно и недоверчиво взглянула на Кейт, которая подошла к мужу, одобрительно улыбаясь.

— Адам, я тоже хочу помочь. Что можно сделать в данном случае?

— Присмотри за Сусанной, дорогая. Все остальное я беру на себя.

Кеннеди запротестовала.

— Я должна вернуться к матери, сэр Мне нельзя оставлять ее без присмотра, так как отец и пальцем не пошевелит, чтобы позаботиться о больной.

— Я пойду с тобой, Сусанна, — решительно заявила Кейт.

— Ни в коем случае! — отрезал Дуглас. — Мадам, извольте не покидать замок. Это же касается и Сусанны, Возвращаться домой ночью!.. До этого могут додуматься только женщины. Я отправлю кого-нибудь присмотреть за Элспет. — Он окинул их взглядом. — Вы будете поступать так, как вам прикажут! Да, да, я имею в виду вас обоих!

— Хорошо, сэр, — вздохнув, согласилась Мэри. — Пошли, Сусанна. Сейчас я прикажу подать горячее молоко с сахаром и пряностями. Мы приправим его капелькой вина… Идем, идем, все будет хорошо.

* * *

Вскоре Дуглас во главе небольшого отряда вооруженных всадников выехал из замка, оставив жену присматривать за Сусанной.

Как только Кейт устроила Кеннеди поудобнее, принесли вино и напиток. Разливая его по стаканам, Мэри заметила, что девушка избегает ее взгляда.

— Сусанна, с тобой все в порядке?

— Да, миледи. — Несмотря на бодрый голос, глаза Кеннеди по-прежнему оставались унылыми. — Вы так много делаете для меня, госпожа.

— Успокойся, милая. Тебе нельзя волноваться — ведь ты вынашиваешь ребенка сэра Адама. А это очень важно и для него, и… для меня.

Наконец Сусанна подняла глаза.

— Но вчера…

Девушка заколебалась, и Мэри ясно поняла, что именно беспокоит ее. Она, как и все слуги в замке, знала о ссоре хозяина с женой. Тем более, Сусанна, в отличие от прочей челяди, прекрасно сознавала свою роль в этом скандале.

Кейт отрицательно покачала головой.

— Что произошло, того не вернешь. Ты ни в чем не виновата. Адам говорил тебе что-либо по этому поводу?

Кеннеди кивнула.

— Хозяин прислал за мной сразу после… после всего случившегося. — Она запнулась и закусила губу. — Сэр Адам был сильно раздражен, но я честно рассказала ему о поварихе и о вашем заступничестве, — произнесла Сусанна и расслабилась, на лице заиграла улыбка. — Теперь стряпуха больше не сможет дерзить вам. Мне кажется, она сотворила для себя еще большую неприятность, чем вы, когда вмешались в наш с ней конфликт.

— Расскажи мне обо всем поподробнее.

— Так вот… Я сообщила хозяину, что она говорила обо мне и каким образом вела себя с вами. Когда он все узнал, то сразу же отправился на кухню. Там в это время находилась Грисел, которая позже рассказала, что сэр Дуглас приказал поварихе убираться домой. Кроме того, он пообещал за проявленную наглость вычесть у нее половину заработка.

Подробности не произвели на Мэри никакого впечатления. Учитывая душевное состояние Адама в ту минуту, можно было смело сказать, что женщина отделалась лишь легким испугом.

— О, госпожа, но это еще не все! — с восторгом продолжила Сусанна. — Вы бы посмотрели на лицо ее мужа! Не забывайте, миледи, что она жена Гамильтона.

— Гамильтона? — Кейт только однажды слышала, как Дуглас упоминал это имя. — Гм… Кажется, это кузнец из деревни. Выходит, повариха — супруга кузнеца?

— Да, да. Гамильтон — довольно жестокий человек. Он даже хозяина заставил дрогнуть. — В глазах Сусанны мелькнула и пропала тень страха. — К тому же поговаривают, кузнец — невероятно злой мужчина. Например, я этому верю… После того, как сэр Адам взял у него клячу и затем возвратил ее владельцу на ферме Маккензи, этот человек вроде бы немного притих. Но когда Гамильтон узнал, что его супругу выгнали да еще пообещали отдать лишь половину заработанного… Нет, для описания этой сцены просто не хватает слов! Теперь, надеюсь, вы понимаете, как сожалеет она о случившемся.

Кейт тихонько рассмеялась и не нашла в себе ни капельки сочувствия к брюзгливой и злобной поварихе. Очень скоро она отослала Сусанну спать, так как до возвращения Адама никаких новостей о судьбе Эллин не ожидалось. Кеннеди была изнурена до предела и довольно охотно согласилась пойти отдохнуть, но Кейт почувствовала, что сама не сможет сомкнуть глаз. Хотя ей и удалось заставить себя забраться под одеяло, сон никак не шел к ней. Неожиданно со двора замка донеслись голоса, и Мэри поняла, что вернулся Адам.

Полежав немного, Кейт поднялась, натянула на ноги теплые туфли из овечьей шкуры и отправилась в спальню мужа. Там она забралась на его кровать, плотно укуталась в одеяла, и едва ее голова коснулась шелковой подушки — навалился сон.

Дуглас пришел только на рассвете и, не говоря ни слова, улегся рядом. Мэри вздохнула во сне и прильнула к мужу.

Она проснулась от яркого солнечного света, заливавшего всю спальню, и от нежного прикосновения к ее груди. Кейт застыла от неожиданности.

— Доброе утро, любимая.

— О, Адам! — Она широко улыбнулась, глаза заискрились от радости. — Я рада, что ты наконец вернулся. Где Эллин Кеннеди? Она в безопасности?

— Конечно. Можешь не беспокоиться. — Он зарылся лицом в ее волосы, потом принялся целовать, а его руки отправились в путешествие по всему телу жены, постепенно снимая с нее ночную сорочку. Эти ласки пробудили в Кейт страсть, по силе не уступающую желанию Дугласа.

Примерно через полчаса они лежали, расслабленно раскинувшись, на смятых простынях. Их тела блаженствовали, а души переполнялись взаимными чувствами. Ее голова покоилась на плече супруга, а Адам нежно обнимал жену за плечи.

— Не томи меня, — не выдержала Мэри. — Расскажи, как все происходило.

— Мы возвратили ее назад, милая. Правда, нам здорово повезло: помог юноша из семьи нашей экономки. Его зовут Вилли. Он нашел следы разбойников и сумел провести нас напрямую через лес прямо в их логово. Но Эллин находится в плохом состоянии.

— Где она? Что с ней?

— Здесь, в замке. Я не мог отправить Эллин домой, потому что Вилли рассказал нам об обстановке в семье Кеннеди. Словом, ее возвращение под родную крышу может стоить жизни ее матери.

— Адам, не тяни! Скажи честно, что случилось?

Дуглас приподнялся на локте, чтобы видеть глаза жены.

— Видишь ли, они, как ни крути, мужчины, а Эллин — женщина. Красивая деваха, если называть вещи своими именами. В домогательствах к прекрасному полу бандиты не ограничивают себя никакими рамками условностей. Эллин отвергла их притязания, поэтому ее просто-напросто изнасиловали.

— Ты хочешь сказать, эти негодяи посягнули на девственность Эллин?!

— Конечно. Когда она начала сопротивляться, они избили бедняжку до потери сознания. — Адам пристально посмотрел на Мэри. — Их было довольно много.

Она метнула на мужа исполненный ужаса взгляд. Неудивительно, что он не хотел ничего рассказывать. Дуглас ведь неоднократно предупреждал ее, но Кейт и в голову не приходило — да она бы и не поверила, — как разнузданно и нагло ведут себя приграничные налетчики.

— Выходит, ты боялся, что подобное может случиться и со мной, — еле слышно прошептала Мэри, подавленная подробностями рассказа. — Так вот почему ты злился на меня!

— Конечно. — Теперь Дуглас испытывал удовлетворение. Наконец-то его супруга поняла, какой опасности можно подвергнуться, проживая в приграничье.

Тяжело дыша, Кейт с содроганием представила себя на месте Эллин Кеннеди. Дрожа от страха, она тесно прижалась к Адаму и замолкла, не находя слов.

— Но ты поймал их, не так ли? — спустя несколько минут поинтересовалась Мэри. — Что теперь с ними будет?

— Нам удалось схватить только некоторых из них, — промолвил он, убирая несколько локонов с ее лица. — Общее количество разбойников определить оказалось затруднительно. А дальнейшая их судьба… Она не зависит от нас, потому что решается соответствующими органами власти. Я и сам не имею представления, как станут развиваться события. Они шотландцы, и мы отослали негодяев в Фоксбург-Толбут, в распоряжение магистрата. Слава Богу, у меня скоро будут развязаны руки… Я стану обладать реальной властью и полномочиями! В подобных ситуациях мне позволят вешать этих чертей без суда и следствия на первом попавшем суку. Ну, а с этими… Самое худшее, что ждет их, — порка, потому что Эллин Кеннеди только помолвлена с Яном. Вот если бы они были женаты, то разбойников повесили бы.

— Понимаю. А Байрд не откажется заключить с ней брак?

Кейт, кстати, знала несколько случаев, когда некоторые мужчины, питавшие сильные чувства к той или иной женщине, в подобных случаях отказывались от женитьбы и обвиняли своих подруг во всех несчастьях, которые приключились с ними.

Кейт не знала Яна Байрда лично. Оказывается, и Дуглас не был знаком с этим мужчиной, поэтому на ее вопрос он лишь неопределенно пожал плечами.

— Адам, к данной проблеме ты имеешь чисто случайное отношение, — пояснила Мэри. — Мне просто хотелось бы услышать твое мнение по этому поводу. Это ведь крайне важно для Эллин, не так ли?

— Сожалею, дорогая. Ты зря думаешь, что я не озабочен произошедшим. Но прилично ли мне обсуждать такие вопросы с другим мужчиной? Если он кальвинист, то посчитает бедняжку виноватой во внебрачной связи и, естественно, не вступит с ней в брак. Впрочем, подобная проблема может показаться ему надуманной. Когда разбойники учинили с Эллин эту «неприятность», она уже не являлась девственницей.

Но Мэри продолжала настаивать на своем.

— И все-таки, Адам, как же ты рассматриваешь этот конкретный факт?

В ответ она получила лишь виноватую гримасу, которую, в принципе, и ожидала увидеть.

— Гм… А скажи-ка, дорогой, ты случайно не умудрился переспать со всеми женщинами семьи Кеннеди? Ручаюсь, тебе пришлось начать с самой Элспет!

Тут Кейт поняла, что зашла слишком далеко, потому что глаза Дугласа сузились и запылали гневом. Теперь ему стала понятна цель, к которой вела его драгоценная половина.

Сообразив, Мэри схватила ночную сорочку, прикрылась ею и забилась в самый дальний угол огромной кровати.

Адам, пристально наблюдавший за ее действиями, изумленно-осуждающе покачал головой.

— Перестань, девочка. Ты и в самом деле стремишься заработать на орехи, но… Я не имел никаких дел с Элспет Кеннеди. Возможно, когда-то она выглядела столь же привлекательно, как и ее дочери. — Его губы подергивались от едва сдерживаемого гнева, но он сумел взять себя в руки. — Элспет не может быть моей любовницей, потому что она ровесница моей матери. По-моему, это немаловажный факт!.. Ты что, так и собираешься весь день пролежать там? Или хочешь, чтобы я рассердился по-настоящему? Дорогая, прошу тебя, прекрати вспоминать мое прошлое и обвинять меня в бог знает каких страшных грехах.

В ответ Кейт виновато рассмеялась.

— Адам, прости, но мне тяжелы мысли о твоем разгульном прошлом. Как ни стараюсь, это само дает знать о себе. Но я уже получила и хорошо запомнила один урок… Поэтому пусть эти забавы минувших дней канут в Лету, а мне… Мне придется научиться сдерживать свой гнев.

 

ГЛАВА 10

Мэри застала Кеннеди у постели сестры. Кейт поразилась бледности пострадавшей: ее лицо покрывали кровоподтеки и синяки. Эллин лежала, уставившись в потолок остекленевшим, ничего не выражающим взглядом. Сусанна и какая-то пожилая женщина суетились около нее.

— Миледи, — заговорила Кеннеди — это Дейм Битон, деревенская знахарка. Она принесла лекарства.

Битон обернулась и неожиданно сказала, улыбаясь и обнажая редкие зубы:

— Некоторые считают меня ведьмой, госпожа.

Ее голос звучал пронзительно и резко, но Мэри не испытала страха: старушка никак не походила на настоящую колдунью.

— Дейм, что вы можете сделать для Эллин?

— Я уже дала ей настой из трав, чтобы успокоить. Затем мне удалось напоить пострадавшую сахарной водой для очищения организма, а теперь ее ожидают специальные порошки. Нужно учитывать, что, помимо физической травмы, у нее тяжелое нервное потрясение. Поэтому Эллин нуждается в отдыхе и покое. Мои снадобья помогут ей погрузиться в глубокий сон без всяких сновидений. Возможно, после пробуждения она почувствует себя намного лучше.

Кейт скептически взглянула на потертый бумажный пакетик, в котором женщина хранила порошки.

— Что собой представляет это снадобье?

Но старушка не посчитала нужным что-либо объяснять. Она попросила принести поссет — горячий напиток из смеси молока, сахара, пряностей и вина — и принялась объяснять Сусанне, как употреблять лекарство вместе с обжигающей жидкостью. Мэри приказала Кеннеди оставаться с сестрой в течение ближайших часов. Ухаживая за страдающей Эллин, Сусанна все-таки не переставала беспокоиться о здоровье матери.

— Мой отец очень потрясен случившимся, — расстроенно бросила она. — Мне каким-то образом нужно обязательно попасть домой.

Кейт нахмурилась и задумалась. Нет смысла позволять Кеннеди метаться между замком и родным очагом. Это не только может повредить ей самой, но и явно не понравится Дугласу. Ведь он обещал помочь Элспет.

— Послушай, Сусанна, — наконец очнулась Мэри, — скоро мне нужно быть на свадьбе госпожи Дуглас, поэтому нужно побеспокоиться о новом платье. Майкл Скотт и Элспет могли бы помочь в этом деле. Я предлагаю перевезти твою маму к нам в замок. Она здесь быстро придет в себя и сразу же займется работой.

— О, госпожа, вы так любезны! Конечно, это было бы здорово. Но одобрит ли хозяин ваши действия?

Кейт пожала плечами и шаловливо улыбнулась.

— У него нет оснований для возражений, — уверенно заявила она. — Мне нужна собственная швея. И она у меня будет! Если уж на то пошло, — доверительно добавила Мэри, — так это его идея пригласить Элспет. Я же только ожидаю, когда поступит ткань. Майкл Скотт говорил, что пароход с грузами для его магазина должен прибыть к концу этой недели. Впрочем, не вижу причины, препятствующей немедленному переезду Элспет в замок. Кроме того, она может помочь ухаживать за Эллин. Ну, как ты смотришь на это?

— О Боже! Госпожа, вы так добры! Но кто станет присматривать за отцом?

— А вот это меня не должно бы касаться! — жестко бросила Мэри. — Но если ему не понравится такое решение, может питаться вместе со слугами. Я прикажу миссис Джардин проследить за этим.

После всего случившегося с семьей Кеннеди такое решение выглядело очень заманчиво.

Элспет перебралась в дом Дугласов уже в конце дня. Ей предоставили смежную с Эллин комнату, и Кейт начала заниматься вопросами, связанными с поездкой на свадьбу сестры Адама. В этот же вечер прибыл Джонни Грэхем и привез королевский приказ, предписывающий сэру Дугласу срочно явиться в замок Стерлинг. Итак, Адам понадобился самому Иакову.

— Это как раз то, что нам сейчас так необходимо, дорогая, — произнес Дуглас. — Теперь придется бросить все силы на шитье твоего нового наряда. Учти, никаких вольностей в отношении фасона. Ничего кричащего! Да, да, и не возражай! Король не терпит показухи. — Он лукаво улыбнулся, и Кейт показала ему язык, стараясь подчеркнуть этим шутливым знаком, что ни капельки не сердится на него.

Адам никак не мог уложить свои рубашки в дорожную сумку, и Мэри бросилась помогать ему. Лукас Тротер в это время готовил другие необходимые в дороге вещи.

После всех хлопот и шумной неразберихи в Стрэчен-Корт отправили курьера, чтобы поставить в известность родителей Дугласа об изменении планов.

— На этот раз, девочка моя, мне не удастся вернуться быстро… Поездка продлится, скорее всего, не менее двух недель. А вот уже после нее мы двинемся в имение лорда Стрэчена, чтобы приятно провести время на свадьбе моей сестрицы.

Через пару часов Кейт наблюдала, как ее муж снова отправляется в дорогу в сопровождении отряда вооруженных всадников.

* * *

Пока Адам отсутствовал, она с головой погрузилась в текущие дела и поэтому не чувствовала себя такой одинокой. Прибыли ткани, и благодаря совместным усилиям Элспет и Сибиллы Скотт был подобран соответствующий фасон. Казалось, мать Сусанны облает воистину волшебным даром портнихи и золотыми руками. Она профессионально кроила и мастерски собирала воедино отдельные детали будущего платья. В результате рождалась просто изумительная вещь. Сестры Кеннеди оказались способными помощницами. За это время Эллин окрепла, встала на ноги, хотя в ее душе осталась незаживающая рана. Работа продвигалась быстро, и это прямо-таки окрыляло Мэри.

Полмесяца пролетело почти незаметно, и в намеченный срок возвратился Дуглас. Он привез с собой письмо от короля, адресованное лично Кейт. Дело в том, что Иакову не нравилось метание Адама между королевской резиденцией и Торнери. Поэтому он прислал приглашение, в котором просил леди Дуглас в будущем сопровождать своего мужа в поездках. Словом, король надеялся, что сэр Адам в таком случае сможет уделять больше внимания его персоне и исполнению ряда деликатных поручений.

— Кстати, я предупредил Иакова о возможной задержке, хотя… нам нужно поскорее отправляться ко двору. Ты скучала без меня, любовь моя?

— Конечно, — охотно призналась Мэри, — но у меня хватало дел, поэтому на этот раз мне было намного легче переносить разлуку с тобой. Да, кстати, дорогой… Платье уже почти закончено.

И она, радостно улыбаясь, предложила мужу взглянуть на ее новый наряд. Прямой, изумрудного цвета, шелковый корсаж плавно переходил в длинную планшетку корсета и спускался на талию. Дальше шла вытачка из тонкого нежного кружева. На нижнюю юбку Элспет наложила пышные складки из парчовой ткани, создав широкое «французское» платье с фижмами. Зеленые полосы, вышитые мелким жемчугом и золотыми розами, украшали свободные нарукавники как раз над кружевными гофрированными манжетами. Нарукавники были кремового цвета. Правда, их еще не закончили оформлять, так как вышивку делала сама Кейт. Кроме того, Мэри собиралась дополнить свой туалет жемчужными бусами и подвесным кулоном с часами, подаренным Дугласом. Планировалось украсить платье и другой бижутерией, чтобы придать обладательнице этого роскошного наряда очаровательнейший вид. Демонстрируя оригинально придуманный туалет, не имеющий ничего общего с существующими фасонами, Мэри совершала в присутствии мужа невероятные пируэты, восхищая его своей красотой и очарованием.

— А еще мне хотелось бы взять с собой брыжи и кружева, — прощебетала Кейт. — Тетя Аберфойл — опытнейшая швея — прикрепит мне их на месте. Так что над платьем придется потрудиться немало. — Она капризно нахмурилась. — Сомневаюсь, что ты согласишься ждать, пока оно будет закончено. Придется смириться с тем, чтобы его прислали к нам попозже.

— Все верно, ждать некогда. Я намерен выехать завтра, — подтвердил Дуглас. — Но из замка Стирлинг прибыл Джонни Грэхем. Здесь у него есть кое-какая работа. В Каннонгейт-Хаусе ему нужно появиться через две недели… Значит, он и возьмет с собой твое платье. Кстати, а что ты наденешь на ноги?

— Туфли! Бог ты мой! Я же совершенно забыла об этом! Адам, как быть? Все пропало!

— Не горюй, драгоценная моя, — весело рассмеялся Дуглас. — У тебя есть зеленый шелк, не так ли? Возьмем лист бумаги, нарисуем на нем контуры твоих изящных ножек и пошлем вместе с тканью. Джонни обо всем позаботится. Кстати, помимо твоего жемчуга и часиков, тебе нужно нанизать на себя побольше бриллиантов. Ну, об этом мы сообщим моей маме. Должна же она, в конце концов, выделить для тебя что-нибудь из обширной семейной коллекции.

За то время, что Кейт провела в замке Торнери, она узнала немало и постаралась запомнить самое главное: женщины приграничья носят множество сокровищ, козыряя ими. Делается это с одной-единственной целью — показать свое превосходство над другими людьми и похвастаться состоятельностью мужа. Даже самый последний и никчемный пограничный задира и буян не представлял себе возвращения из набега без какой-либо паршивой безделушки, предназначенной в подарок своей благоверной. Если же он не мог этого сделать, считалось, что мужчина потерпел неудачу в очередном «походе». Являясь супругой человека, обладающего немалой властью, Мэри понимала необходимость ношения дорогих безделушек, но не могла пересилить себя, так как с детства не любила подобную мишуру. Правда, окружающие ее леди все время обращали внимание на отсутствие на ней каких-либо драгоценностей и считали это немаловажным недостатком супруги сэра Дугласа.

Адам неоднократно напоминал жене о ношении украшений и требовал, чтобы она хоть немного выделялась среди слуг. Но Кейт постоянно противилась этому, так как полагала, что обвешивать себя всевозможными побрякушками — неприличное и пренеприятное занятие. Тем более, в горных районах никто не козырял своим богатством. Там жители считали такую показуху проявлением дурного тона. Поэтому общепринятые манеры, привычки и нравы женщин приграничья Мэри расценивала именно с такой точки зрения.

Но сейчас Кейт не стала спорить по этому поводу, а сразу же согласилась с мнением мужа и, улыбнувшись, возобновила разговор о туфлях.

Когда все вопросы, связанные с отъездом, оказались обсуждены, Кейт неожиданно ужаснулась, что сваливает на голову Джонни Грэхема массу дел. Но на следующее утро на конном дворе она обратила внимание, как секретарь Адама спокойно и непринужденно отреагировал на полученные приказы. Для него словно не существовало ничего более важного, чем заниматься платьями и обувью жены сэра Дугласа. Ее муж, как всегда, дерзко ухмыльнулся, окинул взглядом столпившуюся челядь и взгромоздился в седло. Мэри уже нетерпеливо перебирала поводья. Еще несколько томительных секунд — и группа всадников покинула территорию замка Торнери.

Сначала они выстроились цепочкой к организовали длинную кавалькаду. Позади них двигалась колонна хорошо откормленных пони, нагруженных тяжелыми седельными сумками. Однако Дуглас не собирался приспосабливаться к их черепашьему шагу. Поэтому большая часть всадников в количестве двадцати пяти человек сопровождала медленно передвигавшийся груз, а десять вооруженных до зубов мужчин ехали впереди хозяина и госпожи. Теперь у Кейт даже не возникло мысли, чтобы протестовать против такого многочисленного эскорта. Несчастье, постигшее Эллин, напрочь отрезвило ее. Суровость и жестокость оказались неотъемлемой частью реальной жизни жителей приграничной полосы: их на каждом шагу подстерегала опасность.

Путешествие проходило быстро и без каких-либо происшествий. Их путь пролегал через леса, сквозь кроны которых едва проникал солнечный свет; затем по холмам, покрытым небогатой растительностью, местами разбавленную небольшими островками лесных и луговых цветов. Немного дальше дорога спускалась вниз, к лесистым долинам.

День выдался на славу. Над головой сияло солнце и голубело чистое небо. Дул свежий живительный ветерок.

Когда они прибыли в Стрэчен-Корт, покрыв значительное расстояние всего за три часа, ликованию не было предела.

При подъезде к дому располагалась широкая аллея, обсаженная тремя рядами деревьев, и Мэри пришла в изумление. Вспоминая праздное щебетание Маргарет, она ожидала увидеть маленький современный домик. Однако, когда они въехали на площадку двора, выложенного булыжником и окруженную зелеными живыми изгородями и цветочными бордюрами, Кейт пришла в восторг от всего великолепия баронского дворца.

Разумеется, здание отличалось современной архитектурой и было спроектировано в сложном готическом стиле. Оно не казалось маленьким, а скорее, наоборот, производило впечатление величественного строения. Окруженный высокими самшитовыми живыми изгородями, дворец возвышался на цоколе подвального этажа. Его центральный павильон по обеим сторонам дополнялся симметричными крыльями, каждое из которых имело грубо обработанные проемы, в которых располагались дымовые трубы.

Вдоль линии крыши тянулись фронтоны, а широкие каменные лестницы простирались от входа со стороны двора и связывали резные балюстрады, плавным изгибом уходившие наверх и продолжавшиеся по всему фасаду дома.

Вначале Кейт показалось, что лицевая часть строения представляет собой одно сплошное огромное окно, но при более пристальном осмотре она обнаружила четыре углубленных балкона.

В стороне от пространства, заполненного почти исключительно стеклом, располагались деревянные части дворца, вызывающие особое восхищение своей законченностью. На них сразу же обратил внимание Мэри Адам, так как считал эти пристройки чем-то особенным. На нее же особое впечатление произвели наличники и флероны тончайшей резной работы. Неизвестный мастер выполнил узор орнамента в виде геральдических атрибутов. Над изящно оформленным входом в здание особенно выделялось окно, состоящее из двенадцати цветных стекол.

Учитывая количество оконных проемов, Мэри не удивилась, что их приближение заметили почти мгновенно. На лестничной площадке возник сам лорд Стрэчен. Он радостно махал рукой, посылая приветствия, а затем торопливо спустился вниз по лестнице навстречу долгожданным гостям.

— Отправляй своих всадников на конюшню, Адам, — закричал Стрэчен сыну, когда подошел поближе. — Там за лошадьми присмотрят мои парни. Как прошла поездка? Все ли благополучно?

— Все нормально, без всяких приключений. — Дуглас помог жене спешиться. — Береги полы своей одежды и будь осторожнее со стоящей позади лошадью. Не дай Бог, затопчет. — Он передал поводья Сеси застывшему рядом конюху.

Буквально в считанные минуты площадь перед дворцом опустела, и после этого лорд Стрэчен засвидетельствовал свое почтение невестке. В присутствии мужа он заключил ее в объятия и нежно расцеловал в щеки.

— Она стала еще краше, — произнес отец Адама, улыбаясь и продолжая удерживать покрасневшую Кейт. — Как тебе нравится жизнь замужем, миледи?

Она улыбнулась и покраснела еще больше.

— Все хорошо, милорд.

— Ну, значит, Адам не так уж часто поколачивает тебя, — усмехнулся Стрэчен. Но тут же выражение его лица резко изменилось, когда он заметил, как Мэри отвела глаза в сторону. — Господи, кажется, я попал впросак, — простонал отец Дугласа, бросая укоризненный взгляд на сына.

Адам ухмыльнулся, обнял одной рукой жену и привлек к себе, словно пытаясь приободрить.

— Сэр, ничего подобного. Просто она у меня чересчур чувствительная. Постарайся взять себя в руки, девочка, — шепнул он ей на ухо.

Осознав, что, несмотря на улыбку, в словах мужа содержится самый настоящий приказ, Кейт вскинула голову, расправила плечи и произнесла:

— Адам говорит правду, ваша светлость. — На ее лице мелькнула печальная улыбка. Затем Мэри обернулась к супругу и дерзко усмехнулась: — Однако он все же наглый мошенник!

Все рассмеялись, а потом отправились в дом, шагая по каменным ступеням лестницы.

— Сэр, а где же моя мать?

— Думаю, она в гостиной. Мы поднимемся к ней. Кстати, у нее есть для тебя маленький сюрприз.

В его голосе проскользнула какая-то особенная нотка, которую Кейт не успела уловить. Тем не менее это заставило Дугласа бросить косой взгляд на отца.

В помещении находилось множество слуг, большинство из которых занимались своими делами. Все они были одеты в одноцветные голубые ливреи с нашивками серебристых тонов, которые располагались у мужчин на плече, а у женщин — на карманах передников. Эта форма указывала на их принадлежность семье Стрэченов. Их суетливость хозяин воспринял с улыбкой, но специально для невестки заметил:

— Обрати внимание, дорогая, они собрались здесь, чтобы хоть мельком взглянуть на тебя.

Он сделал малозаметный жест — и зал мгновенно опустел. В этот момент из комнаты, расположенной в правой стороне большого помещения, появился молодой человек. Он широко и открыто улыбался. Когда незнакомец приблизился, Мэри обратила внимание на то, что он очень молод. «Скорее всего, подросток», — решила она.

— Нэд! — окликнул его Дуглас и шагнул вперед, чтобы обнять за плечи. — Как ты поживаешь?

— Спасибо, сэр, хорошо. Мне хотелось бы поприветствовать твою супругу.

— Что ж, подойди. Мэри, это Нэд Люмсден, мой кузен. Его отец, лорд Бервик, прислал моего юного друга служить при лорде Стрэчене в качестве пажа. Наверное, твой срок пребывания здесь уже заканчивается и ты сидишь на чемоданах?

— Все верно, сэр. — Его карие глаза засияли, когда он наклонился над рукой Кейт. — Приятно познакомиться с вами, миледи.

Она мило улыбнулась. Мальчик очень понравился ей. Он был довольно просто, но модно одет. Уже сейчас можно было предположить, что когда-нибудь этот молодой человек догонит по комплекции и росту ее супруга. Хотя Люмсден и выглядел лет на пятнадцать, ему недавно исполнилось, оказывается, семнадцать. Его стройная фигура уже начала раздаваться вширь, а бедра, обтянутые тонким материалом брюк, имели хорошо развитую мускулатуру.

— Ну, и каково твое мнение о парне, Адам? — с затаенной гордостью поинтересовался лорд Стрэчен.

— Он явно подрос.

Все засмеялись, а его светлость продолжил:

— Да, ты прав. Нэд довольно здорово вытянулся, но на этом не остановится. Сэр Бервик хочет отозвать его. Считает, что сын готов отвешивать поклоны при королевском дворе.

— А что сам молодой человек думает по этому поводу? — Дуглас бросил косой взгляд на мальчика, который явно засмущался, как только зашла речь именно о нем.

— Он довольно тонко и изящно изъясняется с представительницами прекрасного пола и не из тех, кто станет говорить только «да» или «нет» при дворе Иакова.

— Словом, себе на уме, — полушутя заметил Дуглас. — Кстати, в королевских апартаментах процветает рыцарство.

— Вполне возможно, но это исходит не от самого короля.

— Согласен. Нэд, когда ты покидаешь нас? — Адам снова повернулся к мальчику, явно показывая, что не желает вовлекать в разговор отца.

— Я должен выехать в город вместе с вами и вашей семьей, сэр.

— Да, да, — вставил лорд Стрэчен, заметно раздраженный манерой поведения сына. — Но у него есть определенные обязанности, которые требуют немедленного выполнения. Так что убирайся, парень. — Нэд покорно повернулся к выходу. — Он присматривает за моими книгами. Это весьма приятное занятие. Кстати, я коллекционирую их. Мэри, ты любишь читать? Я покажу тебе свою библиотеку.

Его энтузиазм вызвал явно отрицательную реакцию Дугласа. Он тут же заметил, что хотя Кейт и грамотна, тем не менее сейчас не время заниматься коллекцией. Взяв лорда Стрэчена под руку и обнимая жену, Адам повел их в направлении большой лестничной клетки в левом углу зала.

Оформление помещения вызвало невольное восклицание у Кейт. Она не выдержала и сказала, что не видела ничего подобного. Этот отзыв пришелся по душе отцу Дугласа. Он даже соизволил поблагодарить невестку за столь высокую оценку архитектурных достоинств его дворца.

Пока они поднимались наверх, Адам, не обращая внимания на лорда Стрэчена, продолжал беседовать с Мэри, посмеиваясь и широко улыбаясь.

— Заметь, дом вызывает искреннюю гордость у моего родителя. Теперь ты убедилась, что тебя приняли с чистым сердцем, не так ли? А сейчас немного потерпи. Скоро нам представится возможность взглянуть на некоторые резные панели в гостиной и большом зале.

Вскоре они поднялись на самую верхнюю лестничную площадку и очутились в широком коридоре с окном из двенадцати световых секторов. Здесь царило море света, но у Мэри не хватило времени все хорошенько рассмотреть, потому что Дуглас направился к комнате своей матери.

Как и просторный коридор, гостиная оказалась залита солнечным светом, который струился сквозь окна, обрамленные расшитыми драпировками из камчатного полотна. Стены были отделаны под дуб и украшены гобеленами с изображениями живописных пейзажей. Среди мебели особенно выделялись и радовали глаз дубовые кресла, стулья и скамеечки. Все это великолепие покрывала изумительная резьба. У стены, противоположной окну, стоял удивительно красивый шкаф. Вдоль других стен разместились сундучки и ящички с крышками. Они буквально потрясали красотой резьбы, которая покрывала их боковины. Отполированный до зеркального блеска дубовый пол устилал ковер ярко-голубого и красного цветов.

Неожиданно Дуглас замер, и в его глазах вспыхнул огонек радостного удивления.

— Меган!

Сидевшие у окна дамы обернулись, кивнули и заулыбались. «Похоже, — подумала Кейт, — это и есть обещанный сюрприз». Из разговора, происходившего недавно внизу, она поняла, что Дуглас не удивлен встречей с Нэдом, но сейчас все выглядело несколько иначе. Теперь Мэри начала понимать смысл нотки, проскользнувшей в голосе лорда Стрэчена во время беседы.

После секундного замешательства ее муж наконец вспомнил о своих манерах.

— Мама, как ты поживаешь? Отлично выглядишь.

Он шагнул вперед и наклонился над стройной темноволосой женщиной, поцеловав вначале руку, а затем запечатлев поцелуй на щеке. Она нежно улыбнулась.

— Мой дорогой, все прекрасно. О!.. Ну, представляй мне свою благоверную, — произнесла мать Адама низким голосом, в котором звучали нотки, подчеркивающие ее чувство собственного достоинства. Темно-карие, как у сына, глаза радостно сияли.

Усмешка Дугласа не смогла скрыть его замешательства.

— Я понимаю, что Меган обязательно вмешается в разговор, поэтому буду краток. — До того, как рука Адама под ее локтем напомнила Кейт о долге вежливости, она заметила проблески шаловливой усмешки в глазах молодой женщины. — Итак, это Мэри Кейт, моя супруга.

Мэри шагнула вперед и сделала реверанс. Леди Стрэчен указала ей на низкую скамеечку, стоявшую рядом с креслом.

— Присаживайся здесь, около меня, дорогая. Я хочу познакомиться с тобой поближе. — Кейт нехотя подчинилась, и хозяйка тут же обратила ее внимание на свою собеседницу: — Это кузина Адама, Меган, леди Саммервиль. Они росли вместе с самого раннего детства. Она и мой сын — большие друзья. Ей тоже придется поехать с нами в город, потому что ее муж, сэр Реджинальд, занят делами. Он, скорее всего, опоздает на свадьбу Маргарет. Так вот, Меган лишь на несколько лет старше тебя… Думаю, вы быстро найдете общий язык и подружитесь.

Все это время лорд Стрэчен не скрывал своего нетерпения, и его супруга улыбнулась.

— Я понимаю, ты не можешь ждать ни минуты и хочешь вернуться к книгам. Но прошу тебя, прежде чем оставишь нас, вспомни, что Нэд сегодня ужинает с нами. Поэтому предоставь ему возможность одеться соответствующим образом.

— Хорошо, хорошо, хотя я считаю это сплошным абсурдом, — отозвался отец Адама, состроив кислую гримасу. — Нэду следовало бы есть в зале, где он обычно это и делает. Нечего нянчиться с ним, как с членом семьи, пока не закончены его формальные обязанности.

Леди Стрэчен улыбнулась, но с мужем не согласилась.

— Милорд, он давно уже входит в наш семейный круг. Кроме того, молодому человеку требуется время, чтобы привыкнуть к своему новому положению. Мне бы не хотелось видеть, как Нэд выполняет черновую работу при королевском дворе.

— Мадам, он и так едва справляется с поручениями! Такого озорника белый свет еще не видывал. Парень попал к нам только из-за Адама. Кстати, долго бы не задержался, поскольку его давно следует хорошенько отшлепать за дерзкий язык… Впрочем, не стоит об этом. Вы и так в курсе всех событий.

— Тебя в этом никто, конечно, не обвиняет, — улыбаясь, сказала она. — Но, милорд, ты дал согласие…

— Ну да. — Его голос зазвучал несколько добрее. — И только потому, что именно ты попросила за него. — Он взглянул на сына. — Ладно, раз решили — менять ничего не будем.

— Мама, позвольте покинуть вас. Мне необходимо присмотреть за своими сопровождающими. Да и колонна пони на подходе, — извиняющимся тоном произнес Дуглас. — Приятно было увидеть тебя, Меган.

Леди Саммервиль подняла голову и внимательно посмотрела на Адама. Ее голубые глаза искрились от едва сдерживаемого смеха.

— Если тетя не возражает, мне бы хотелось пойти вместе с тобой, кузен. Мы видели из окон гостиной, как ты въезжал во двор, и, признаюсь, очень заинтересовались твоим великолепным скакуном. Кроме того, не могу удержаться, чтобы не похвалиться своим последним приобретением.

Ее голос звучал тепло и ритмично, напоминая звуки нежной мелодии. Как только леди Стрэчен кивком головы выразила свое согласие, Меган поднялась, разглаживая складки своей юбки с фижмами, и предоставила возможность Кейт побеседовать со свекровью по душам.

Леди Саммервиль оказалась ничуть не ниже Маргарет. Макушка ее головы пришлась как раз вровень с носом Дугласа. Ее золотистые волосы, зачесанные напрямую вверх и собранные под изящную сетку, прикрывали часть стройной шеи. Очаровательное лицо… Четко очерченные скулы… Щеки изумительно матового цвета. Утонченные дугообразные брови и длинные темные ресницы прекрасно гармонировали с огромными голубыми глазами. Точеный нос венчал этот безупречный лик. Кроме того, Меган обладала изящной фигурой. Она была стройна; правда, без тех великолепных линий, которые отличали телосложение ее кузины Маргарет. Но природа одарила ее правильными изгибами во всех нужных местах, а плотно обтягивающий корсет делал фигуру просто идеальной. Розовый узорчатый лиф из камчатной ткани обтягивал тело леди Саммервиль, словно вторая кожа, удачно подчеркивая линию груди и узкой талии.

Меган двинулась вслед за Дугласом, плавными движениями напоминая большую грациозную кошку. После нее осталось облако нежного аромата французского жасмина.

Кейт сбросила с себя черный плащ и другие защитные одежды. Дорожное платье выглядело изрядно помятым, но другого наряда под рукой не было. Смутившись, она принялась руками разглаживать грубоватый материал на коленях.

— Храбрец обрадуется знакомству с тобой, — пошутил Дуглас. — Да и мы не будем мешать знакомству мамы с моей половиной.

Он галантно предложил руку своей двоюродной сестре.

Итак, Мэри, оставшись наедине со свекровью, лишилась поддержки мужа. Почему-то именно сейчас она вспомнила рассказ Адама о прежних взаимоотношениях с Меган. Судя по словам Дугласа, эта связь была далеко не невинной. Она пока еще не имела представления, во что выльется эта встреча с леди Саммервиль, но в данную минуту Кейт не верила в установление между ними дружеских привязанностей.

Тихонько вздохнув, Мэри переключила все свое внимание на леди Стрэчен и постаралась мило улыбнуться.

 

ГЛАВА 11

— Ну, моя дорогая, — приступила к разговору мать Адама, подбадривая невестку взглядом, — наконец-то я могу порадоваться, если не сказать больше, что пришло время для нашего настоящего знакомства. Ты даже не можешь себе представить, как мы расстроились, когда Дуглас отложил твой визит. Мой муж уже намеревался съездить за тобой сам и обязательно сделал бы это, но понял, что такой шаг может не понравиться сыну. — Тон ее голоса показался Мэри дружелюбным и успокаивающим, поэтому вскоре она справилась со смущением, и беседа потекла спокойно и неторопливо. — О! Ты, должно быть, проголодалась, — неожиданно вспомнила леди Стрэчен. — Нужно немедленно исправить это… Кстати, мой сын догадался привезти твою горничную?

— Нет, миледи. Адам сказал, что здесь и так хватает слуг. Ну, а моя служанка, Сусанна Кеннеди, обычно помогающая мне, была не в силах отправиться с нами.

— Кеннеди? Не дочь ли Элспет? — Когда Мэри утвердительно кивнула, хозяйка дома на секунду задумалась. — Я хорошо помню саму Элспет. Она вышла замуж за зверя, за самое настоящее животное. Господи! Он худшая тварь на свете, иначе его не назовешь. У нее родилось много детишек. Правда, большинство умерли в младенческом возрасте. А что ты имеешь в виду, говоря о Сусанне? Похоже, речь идет не о болезни.

— Да, миледи. Она всего-навсего в положении, а длинная дорога небезопасна для будущего ребенка.

— Понимаю. Значит, все-таки Сусанна Кеннеди?

Кейт покраснела и кивнула.

— Кстати, тебе известно, кто отец ребенка?

Лицо Мэри стало совсем пунцовым, она потупила взор и нахмурилась.

— Сусанна — неплохая девушка, миледи, — вполголоса произнесла она. — Просто у нее не было права выбора.

Наступила неловкая пауза, и Кейт подняла глаза, почувствовав на себе пристальный, но спокойный взгляд леди Стрэчен.

— Уверена, что правильно понимаю тебя, дорогая, — нарушила тягостное молчание мать Адама. — Ох уж эти неприятности, которые приходится переживать! Думаю, ты ничего, кроме нотации, не предприняла, не так ли?

— Простите, миледи, но я постаралась обойтись без выговоров и душеспасительных бесед. Хотя мне стыдно признаться… В общем, мое поведение выглядело не совсем благоразумным.

— Если тебе не хочется говорить об этом сейчас, можешь рассказать позже, — улыбаясь, произнесла леди Стрэчен. — Мне бы хотелось, чтобы мы подружились. Ну, а теперь самое время переодеться. Вероятно, твой багаж уже прибыл.

Она поднялась из кресла, расправила складки своей юбки с фижмами. Теперь Кейт увидела, что ее свекровь немного выше ростом, чем она сама, но всего лишь на дюйм или два. Раньше ей казалось, что мать Дугласа должна быть более рослой.

Леди Стрэчен понравилась Мэри, и она чувствовала себя в ее обществе вполне непринужденно. А как хорошо, что свекровь не стала допытываться насчет неприятностей, связанных с Адамом! Но очень беспокоило одно обстоятельство: данная тема уже затрагивалась дважды, а она не была готова обсуждать этот неприятный эпизод ни с одним человеком. «Как же я не догадалась, что родители мужа будут проявлять интерес к жизни в Торнери», — осудила сама себя Мэри.

Они пересекли широкий коридор с окном из двенадцати частей и прошли в большую комнату. В далекие времена — да и в настоящий момент — в помещичьих домах такое помещение занимал бы сам хозяин. Там стояла бы его кровать и существовал бы особый уголок, где он мог бы заниматься своими делами. В Стрэчен-Корте оно использовалось в качестве обычной первоклассной гостиной, украшенной резными панелями. На полу — несколько великолепных ковров светло-голубого и золотистого цветов с изображениями видов местной флоры. Два больших оконных проема, в каждом встроена деревянная скамеечка с откидной спинкой. Западную стену этой комнаты занимал огромнейший камин. Картины с отличными сюжетами завершали интерьер помещения.

Кейт последовала за леди Стрэчен на галерею через одну из дверей в стене, обращенной на север, откуда из ряда окон с правой стороны просматривалась площадка внутреннего двора. Повернув налево, они прошли по галерее и оказались в другой комнате, где служанка расправляла покрывало на деревянной, покрытой искусной резьбой кровати. Она повернулась к вошедшим женщинам и сделала реверанс.

— Сара, будь добра, передай Энни Джардин, что она нужна мне, — мягко произнесла леди Стрэчен, и служанка присела в реверансе. — Тебе и Адаму будет здесь намного спокойнее, нежели в восточном крыле. Я поместила сына в этой спальне, а ты расположишься в смежной комнате. Да, на всякий случай… Спальня Меган находится немного дальше, а наши, моя и хозяина, — рядом с моей гостиной. Знаешь, мне очень хотелось бы показать тебе весь дом, — приветливо улыбаясь, сказала она, — но я быстро устаю, поэтому нелишне отдохнуть перед ужином. Так что на некоторое время ты остаешься в одиночестве. А сейчас… Думаю, тебе понравится Энни Джардин. Это дочь вашей экономки.

Все складывалось просто замечательно, и Кейт поблагодарила мать Дугласа, робко добавив:

— Миледи, не обращайте на меня внимания. Я не хочу лишать вас возможности отдохнуть. Кроме того, вот-вот должен подойти Адам.

Леди Стрэчен весело рассмеялась.

— Я бы не стала говорить об этом столь уверенно. Как только он и Меган начинают вспоминать дни своего детства, их трудно оторвать друг от друга.

Лицо Мэри посерело, отражая, как в зеркале, ее мысли, но свекровь сделала вид, что ничего не заметила.

Оставшись одна, Кейт переключила свое внимание на интерьер спальни. Сундуки, дорожные сумки и несколько ящиков загромождали пол. Она никак не могла понять, куда девался Лукас Тротер и почему он до сих пор не распаковал вещи Дугласа.

Мэри перешагнула через сумки, чтобы поближе рассмотреть тот или иной фрагмент замысловатой резьбы, покрывающей спинки кровати. Ее внимание сосредоточилось на зеленом льняном покрывале с искусной вышивкой и шторах. Она даже позабыла, что леди Стрэчен отвела ей совсем другую, примыкающую к спальне мужа комнату.

Удовлетворив свое любопытство, Кейт прошла через дверь в смежное помещение, равное по величине спальне Адама. Здесь также громоздились горы багажа. Однако дальше этого сходство комнат не шло. Здесь тоже стояла кровать, но значительно меньше, чем у супруга, хотя темно-лиловые шторы имели такую же великолепную вышивку. От каждого уголка веяло уютом. Из окон этой комнаты просматривался прекрасный сад с фонтаном в центре. В лучах яркого солнца его струи переливались всеми цветами радуги. В разрыве живой изгороди, с левой стороны, она увидела подъездную аллею, выложенную белым булыжником.

«Где же мой муженек? — начала беспокоиться Кейт. — Бесспорно, он не может столько времени демонстрировать леди Саммервиль своего Храбреца».

Через несколько минут до нее донесся заразительный смех, и в комнату вошел Лукас Тротер в сопровождении молодой женщины. Его спутница была одета в голубое, длиной почти до пят, платье служанки с узкими рукавами. Ее светлые волосы сзади перехватывала яркая лента. Передник, пошитый из просвечивающегося батиста, а не из обычного льна, подчеркивал особое положение незнакомки.

Слуга Дугласа первым заметил хозяйку, но ни капельки не смутился. Наоборот, его лицо озарилось улыбкой.

— Госпожа, я привел Энни Джардин. Она поможет вам разрешить возникшие проблемы. Хотя сомневаюсь, что она будет столь же полезна, как ее брат Вилли. Леди Стрэчен сказала, чтобы вы без всякого стеснения командовали ею.

Молодая женщина рассмеялась, ее щеки покраснели от смущения.

— Лукас, прекрати свою дерзкую болтовню! Ступай и занимайся делами. Не дай Бог, если сэр Адам обнаружит свои вещи нераспакованными.

Вспомнив об обязанностях, видавший виды слуга поспешил ретироваться в другую комнату.

Энни быстро доказала, что обладает всеми достоинствами, присущими ее матери. Моментально у Мэри появилось свежее платье, а коробки, ящики и узлы исчезли, как по мановению волшебной палочки. Все вещи нашли свое место в сундуках, комодах и в специально сделанном для этих целей встроенном шкафу.

Джардин все время поддерживала легкий, ни к чему не обязывающий разговор, расспрашивая о своих друзьях и родственниках в Торнери. Она уже успела повидаться и поговорить с братом. Энни как бы между прочим сообщила Кейт, что Вилли — суровый мужчина, подчас даже непреклонный, не проявляющий склонности к пустой болтовне. Девушка очень понравилась Мэри, и она охотно удовлетворила ее любопытство, хотя ни свекровь, ни тем более леди Саммервиль не одобрили бы такие фамильярные отношения между хозяйкой и служанкой.

Наконец Дуглас соизволил подняться наверх, чтобы переодеться и мало-мальски привести себя в порядок перед предстоящим ужином. Услышав, как он отдавал четкие приказы Тротеру, Кейт сразу отпустила Энни. Не успела она собраться с мыслями, как к ней в комнату вошел супруг.

— Привет, девочка моя. Как тебе приглянулся Стрэчен-Корт?

— Я не могу сказать ничего определенного, сэр, — холодно ответила она, — потому что почти ничего не видела.

Он нахмурился.

— Надо было кому-то познакомить тебя с расположением залов и комнат дворца, моя дорогая.

— Сэр, а кто бы мог заняться этим? Может, ты подскажешь? Твой отец увлечен своими книгами, мать очень быстро устает, и ей, несомненно, нужен отдых… Вероятно, мне нужно попросить служанку, чтобы она сопровождала меня.

— Ну, это уже крайности, — недовольно произнес Дуглас и состроил кислую гримасу. — Ладно, перестань дуться. Я все понимаю. — Он вплотную подошел к ней, преклонил колено, приподнял край ее юбки и поцеловал его. — Я мерзкий и гнусный зверь, забросивший свою половину. — Адам вскинул на Кейт глаза. — Кажется, сейчас совсем нетрудно догадаться, что ты хочешь сказать мне.

Она не смогла сдержать улыбку. Столь несвойственный Дугласу поступок немного развеселил ее.

— Поднимись, Адам. Ты не должен падать на колени передо мной.

— Ты права, — согласился он, проявляя некоторое волнение, — но мне хотелось заглянуть в твои красивые глаза, а определить, что они у тебя унылые, я могу только в таком положении. — Столь хитроумный ход принес ему еще одну награду в виде милой улыбки супруги.

Дуглас не стал рассыпаться в извинениях и не был многословен, но все-таки достиг своей цели. Кейт окончательно успокоилась. Он расположился на скамеечке у ее ног и рассказал, чем пришлось заниматься все это время.

— Кстати, Меган совсем не изменилась, хотя, должно быть, прошло уже около пяти лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, то есть со времени ее замужества, когда она вошла в круг семьи Саммервилей.

— У нее есть дети?

— К великому огорчению, ни одного. Хотя сэр Саммервиль мечтает о здоровых и сильных сыновьях. Правда, у него был наследник, но, к несчастью, погиб на охоте; осталось трое дочерей. Но эти дети от первого брака.

— Следовательно, сэр Реджинальд старше твоей кузины?

— Естественно. Он чуть-чуть младше моего отца. Если уж говорить точно, то одна из его дочерей старше Меган на год. Две другие — примерно твоего возраста. Я часто задумываюсь, как она может быть счастлива с таким человеком: ведь он отличается своей строгостью и суровостью. Сэр Реджинальд не позволяет себе даже смеяться и шутить.

Мэри решила проявить благоразумие и не стала делать никаких замечаний по этому поводу, дабы не усугублять настроение Дугласа. После общения с Меган он как-то поник и замкнулся в себе.

На протяжении всего пути по лестнице и короткому переходу Адам разговорился, и в его голосе постоянно проскальзывали заискивающие нотки. Одновременно он показывал жене прелести архитектуры Стрэчен-Корта. Слуга, поджидавший их неподалеку, стремительно сорвался с места и распахнул дверь. Чета Дугласов вошла в зимнюю гостиную, где уже собрались на ужин все родные и близкие.

В огромном помещении, несмотря на размеры, царил уют. От настенных светильников, расположенных по периметру зала, на душе становилось как-то особенно тепло и спокойно. В большом камине бушевало яркое пламя. Окна украшали красные парчовые шторы. Все присутствующие расположились на высоких узких скамеечках у огня.

Как только чета Дугласов появилась на пороге гостиной, собравшиеся у камина потянулись к столу. Адам легким движением взял Мэри под руку и повел на предназначенное место. Она сразу же ощутила, насколько мягок ковер, устилающий пол зала. Прежде чем опуститься на свой стул, Кейт улыбнулась и сделала реверанс леди Стрэчен.

Стоило Дугласам расположиться за столом, как к ним сразу же подошел слуга с кувшином в руках и два его помощника. Один из них подставил таз, и из сосуда хлынула струйка розовой воды для мытья рук. После этой процедуры второй слуга подал пахнущее вербеной льняное полотенце. Закончив этот «обряд», Кейт обратила внимание на сервировку стола.

Каждое место выделялось прорезанными в столешнице бороздками, Уже была расставлена оловянная посуда, хотя огромная солонка по правую руку его светлости и разложенные ложки оказались серебряными. Остальные серебряные столовые приборы сияли на полках многочисленных буфетов. Они подавались во время банкетов в праздничные дни. С больших деревянных досок с кусками мяса поднимался пар, другие блюда ожидали своей очереди на вспомогательном столе и буфетах.

Позади кресла лорда Стрэчена стоял слуга, вооруженный кухонными ножами в кожаных футлярах. В его обязанности входило разрезание мяса. Как только поступала команда от его светлости, он делал шаг вперед, сметал маленькой белой салфеткой крошки со стола и с демонстративной торжественностью вынимал из чехла свои длинные ножи. Один из них слуга использовал для удержания куска зажаренного мяса, а другим с профессиональной ловкостью разделял жаркое на аккуратные ломтики.

Специальные блюдечки с налитым в них соусом желтого цвета стояли перед каждым сидящим за столом. Это была специальная приправа для жареного мяса. Мэри, по существующим правилам, могла пользоваться как своим, так и блюдцем мужа.

Из оконного проема доносились тихие звуки музыки. Слуги, словно пчелиный рой, скользили по залу, чтобы предвосхитить желания присутствующих и подать им то или иное блюдо.

Кейт, отпробовав еще одно вкусное кушанье, начала облизывать свои пальчики, не воспользовавшись закрепленной на груди салфеткой. Один из слуг сразу же обратил внимание на это и подбежал к ней с чистой салфеткой. В знак благодарности она мило улыбнулась ему.

Еще один парень курсировал по залу с тазом, в который все бросали кости, оставшиеся после мясных блюд. В соответствии с существующей традицией эти остатки пищи разбрасывали по полу в большом коридоре, где их «обрабатывали» собаки перед тем, как улечься спать. Правда, в саму гостиную, где стояли столы, животных не пускали. Леди Стрэчен установила это более цивилизованное правило, чтобы пощадить свои любимые ковры. Ее новая дочь, Мэри Кейт, одобрила сие разумное решение.

Одно блюдо по своим вкусовым качествам превосходило другое. Тарелки постоянно наполнялись, французское вино лилось рекой. Виночерпий, наполняющий бокалы, все время заменял их на новые. Хотя это считался легкий ужин из двух блюд, предоставлялся широкий выбор кушаний. За столом все время не смолкала оживленная беседа. Роль заводилы принадлежала леди Саммервиль. Казалось, она каждое новое предложение начинает с одной и той же фразы: «Адам, ты помнишь?..» Правда, проскальзывали моменты, когда Меган делала усилие, стараясь втянуть в разговор Кейт. В этом случае она произносила: «Ты когда-нибудь рассказывал Мэри о том времени…» Сначала Кейт делала отчаянные попытки принять участие в беседе, но всякий раз ей не удавалось преуспеть, так как перебивали другие, ударяясь в свои собственные воспоминания. Впрочем, в какой-то миг Нэд Люмсден успел попросить Мэри рассказать о ее детстве, но едва она начала говорить, как леди Саммервиль вспомнила смешной анекдот и принялась излагать его присутствующим. Нэд демонстративно подмигнул Кейт через стол, стараясь ободрить ее, но она больше не стала предпринимать попыток присоединиться к общему разговору.

Дуглас настолько увлекся рассказами своей двоюродной сестры, что впал в какую-то рассеянность. Он умудрился подхватить кусок тушеной баранины прямо из-под рук Мэри, едва не угодив вилкой по нежным пальчикам жены. Адам даже не услышал ее слабого вскрика. И только строгий выговор со стороны отца вывел его из оцепенения. Дуглас начал рассыпаться в извинениях, а потом снова переключил все свое внимание на кузину.

Наконец со стола убрали посуду и использованные салфетки. Слуга, подающий воду для мытья рук, и его помощники снова выдвинулись на первый план. В то время, как виночерпий готовил кружки для подогретого вина, разбавленного специями, другие принесли десертные блюда: тарелки с имбирными пряниками, коврижками, ароматными фруктами и другими сладостями и деликатесами. На столе также появился мармелад из мелкого чернослива.

Мэри отказалась от коврижек, но с удовольствием поглощала засахаренную примулу. Именно в этот момент леди Стрэчен сообщила, что она планирует за несколько дней до отъезда всей семьи в Эдинбург организовать встречу друзей. Это произойдет примерно в конце следующей недели.

— Я уже разослала приглашения во многие семьи, — произнесла она, мило улыбаясь. — Конечно, мало кто приедет издалека. Но поблизости от Стрэчен-Корта проживает множество добрых людей, которые пожелают познакомиться с тобой, дорогая. Будет чудесный пир и танцы… Уверена, наши соседи-кальвинисты не одобрят это мероприятие, но я знаю, что горцы обожают музыку и танцы. Твое присутствие, дорогая Мэри, обязательно. Нэд! А ты в этот вечер должен представлять собой одного из членов нашей семьи, — добавила она, задержав взгляд на лорде Стрэчене. — Словом, у тебя есть прекрасная возможность попробовать себя в роли гостя, а не секретаря.

— Премного благодарен, миледи.

— Только веди себя хорошенько, парень, — прорычал его наставник, но Нэд лишь ухмыльнулся.

Когда все наконец перешли в большую комнату, Кейт удивилась, увидев своего мужа с лютней в руках. Усевшись в кресло, он принялся столь искусно перебирать струны, что ей показалось: в помещении появился настоящий бродячий трубадур. Настроив инструмент, Адам обратился к леди Стрэчен с просьбой назвать любимую мелодию.

— Боже мой, — ответила она, лукаво улыбнувшись, — тебе придется пожалеть об этом. Кстати, пора бы уж знать, что больше всего мне нравится «Человек Габерлунзи». Да, да, все десять стихов!

— Хорошо, хорошо. Но ты должна дать немного времени, чтобы я мог вспомнить такую трудную песню. А что по этому поводу думаешь ты, дорогая моя? — обратился Дуглас к жене.

— Я не знала о твоих музыкальных способностях, поэтому…

— Теперь ты в курсе, — перебил ее Адам. — Что бы ты хотела услышать?

— Ну-у… мне нравятся баллады или, в крайнем случае, что-либо грустное. Например, «Еще подожди» и «Благоговейный страх»… Кстати, я тоже люблю «Человека Габерлунзи», — добавила она, — хотя эта вещица довольно длинная.

— Прекрасно. — Он для видимости потерзал минуту-две инструмент и вдруг запел «Балладу о любви». В зале зазвучал его мелодичный бас. Спустя несколько минут Кейт потеряла нить мелодии, так как за ее спиной возникла Энни Джардин и поинтересовалась, не нуждается ли она в чем-нибудь. Подумав, Мэри отослала ее за своим рукоделием. Леди Стрэчен уже вышивала, уютно устроившись в кресле. Его светлость вскоре отправил молодого Люмсдена за книгами в комнату, где помещалась семейная библиотека. Меган же проявляла свой интерес только к музыке. Ее попросили поддержать певца, и она моментально согласилась. После этого «Человек Габерлунзи» зазвучал в исполнении дуэта.

Пока Мэри слушала песню и аккомпанемент Дугласа, в ее душе нарастало какое-то странное беспокойство. Почему-то сказка времен короля Иакова Пятого о нищем, который убежал с дочерью господина, потеряла свою прежнюю привлекательность. Когда Меган послала служанку принести книги о музыке, Кейт потянуло в сон, и она начала зевать.

— Тебе нужно петь вместе с нами, Мэри, — заметила старшая по возрасту леди Саммервиль. — Уверена, что смогу подобрать для тебя подходящую партию среди множества песен. У меня есть три печатных издания с нотами для лютни. Они появились в моей библиотеке благодаря дяде, который не обходит стороной подобные книги.

— Благодарю за внимание, леди Саммервиль, — вежливо отозвалась Кейт, — но, боюсь, у меня довольно посредственный голос. Будет жаль, если он нарушит ваш слаженный дуэт и музыкальную гармонию той или иной песни.

— Чепуха, — бросила Меган, широко улыбаясь. — Несмотря на усилия церкви, все поют. Особенно этим увлекаются в горах, как говорила мне тетя. Один увлекается музыкой перед обедом, другой — перед ужином, третий распевает свадебные песни, четвертый помешан на похоронных мелодиях. Медники поют, когда занимаются своими кастрюлями, доярки увлечены балладами… Даже у нищих есть свои собственные песни. Когда я думаю, как стонет мой отец из-за расходов на мои уроки — сюда относятся не только занятия музыкой и пением, но и танцами, — я просто не могу поверить, что у тебя не поставлен голос.

— Но у меня нет желания петь вечером, — безразлично заметила Мэри.

— Она предпочитает заниматься рукоделием, — с усмешкой бросил Дуглас. — Скоро наступит Рождество, а брыжи к юбке еще не закончены.

После этого он рассказал присутствующим историю о гобеленовом шнурке и колокольчике, чем окончательно смутил Кейт. Уже принесли книги с нотами, а Меган все продолжала покатываться со смеху. Вскоре она и Адам вместе склонили головы над страницами, пытаясь опробовать один напев за другим. Казалось, пение постоянно перемежалось бесконечными воспоминаниями. Мэри даже стала подозревать, что их разговор зашифрован и изобилует тайными жестами и знаками. Однако ни Дуглас, ни леди Саммервиль не задумывались, какое впечатление производит эта беседа на Кейт.

Ее окончательно одолевала дремота. Мэри отложила свое рукоделие в сторону и поискала взглядом Энни Джардин. Горничная расположилась в дальнем углу комнаты, возле игровых столов у оконного проема. Некоторые из присутствующих увлеклись тихими играми, а женщины занимались рукоделием. Кейт знаком подозвала к себе Энни.

— Слушаю вас, госпожа.

Чтобы не нарушать покой и занятие других, Мэри тихо произнесла:

— Энни, я хочу удалиться через несколько минут и принять горячую ванну. Рассчитываю на твою помощь.

Джардин, не моргнув глазом и внешне никак не прореагировав на странную просьбу хозяйки, сделала четко отработанный реверанс и удалилась выполнять распоряжение. В это время музыка оборвалась, и Кейт повернулась к матери мужа, которая аккуратными движениями делала очередной стежок на льняном полотне.

— Миледи, вы не сочтете за грубость с моей стороны, если я побеспокою вас? Простите, мне нужно ожидать часа молитвы? — поинтересовалась она, будучи неосведомленной о принятых в Стрэчен-Корте обычаях.

— Ты можешь поступать так, как тебе хочется, — спокойно ответила леди Стрэчен. — Я ничего плохого на этот счет не подумаю. Наш Нэд, например, читает каждый вечер слугам главу из Библии, чтобы они поступали в соответствии с законом Божьим, но мы, в основном, придерживаемся старых традиций. Здесь, в приграничье, все новое внедряется очень медленно, встречая большое сопротивление. Да я и сама скоро покину гостиную, — добавила она, — а Меган, может быть, присоединится ко мне.

Мэри восприняла мягко сказанные свекровью слова с легкой улыбкой. Она тут же засомневалась, осмелится ли леди Саммервиль пересидеть хозяйку дома. Скорее всего, ей такая возможность не представится. «Интересно узнать, — подумала Кейт, — решаются ли некоторые вопросы здесь таким же образом, как их было принято рассматривать у нас дома?» Она прекрасно знала о том, что Дуглас даже и пальцем не пошевелил, чтобы подчиниться недавнему указу Генеральной Ассамблеи относительно ежедневных молитв. До настоящего времени Мэри даже серьезно не думала об этом. Кроме того, это предписание воспринималось всеми горцами с презрением и вызывало кривые улыбки.

Когда она поднялась и откланялась, Адам бросил на жену недоумевающий взгляд, но ничего не сказал. Правда, у него мелькнула мысль, что ему тоже придется удалиться в самое ближайшее время.

— Адам, тебе не стоит торопиться, — произнесла Кейт в ответ на его взгляд. — Я собираюсь принять ванну.

— Ванну? — удивилась Меган. — Мэри, ты играешь с огнем.

После этих слов даже леди Стрэчен изумленно посмотрела на невестку.

— Чепуха, — бросила Кейт, испытывая чувство некоторого наслаждения от собственного решения. — Горячая ванна перед сном очень успокаивает меня, прямо-таки расслабляет. Я не вижу в этом купании ничего опасного: в помещении тепло и горит камин. Энни обещала побеспокоиться об этом.

Дуглас, зная о том, что Мэри тешила себя ванной, по крайней мере, неделю назад, ухмыльнулся. Окинув взглядом всех присутствующих, он подумал: «Слава Богу, моя жена хотя бы не следует примеру бывшей королевы Марии, которая устраивала себе купания в вине. Представляю, насколько это разорительно для семейного бюджета!» Адам снова ухмыльнулся и потребовал продолжения музицирования.

Позже он вошел в спальню супруги без предварительного доклада, ожидая застать ее закутанной в ночной халат.

Кейт сидела на стуле спиной к камину, а Энни расчесывала ей волосы.

От принятой ванны щеки Мэри порозовели. При виде своего благоверного у нее загорелись глаза. Шторы уже были задернуты, двое слуг весьма крепкого телосложения выносили воду. Дуглас подождал, пока они удалятся, а Джардин отправится спать.

— Ну, вот и все. Энни, можешь идти, — наконец произнесла Кейт. — Мои волосы почти высохли. Дай мне, пожалуйста, щетку. Остальное я сделаю сама.

Адам забрал щетку из рук жены и нежно провел ею по шелковистым рыжевато-золотистым локонам Мэри, наблюдая, как пряди волос переливаются в отблесках пламени камина. Затем он продолжил эти почти не нарушающие тишину движения, совершая взмах за взмахом. Наконец Дуглас тихо спросил:

— Тебя не одолевали сегодня вечером сомнения?

— Меня? Сомнения?

— Да, тебя. — Он положил щетку, нежно обнял ее за плечи и повернул лицом к себе. Кейт подняла на него свои ясные чистые глаза и покраснела еще больше. — От тебя веет изумительным ароматом… Что-то похожее на лимон и различные пряности.

— Я искупалась в воде с кармелитом… Это так здорово. Мне совсем недавно пришло такое в голову, и, как видишь, эффект потрясающий. О, сэр, что такое? Я нарушила какие-то общепринятые нормы?

— Ни в коем случае! Однако тебе нужно научиться высказывать свое мнение, иначе Меган будет доминировать во всех беседах и разговорах. У нее же язык без костей! Только дай ему волю, он сразу же начнет дребезжать, словно треснувшая глиняная кружка.

Кейт, не выдержав, рассмеялась.

— А мне казалось, что тебе это нравится.

Дуглас не стал отрицать утверждение жены, а лишь виновато улыбнулся. В этот миг их уединение было нарушено появлением Тротера. Слуга пришел, чтобы поинтересоваться, не нуждается ли в чем его хозяин.

— Ложись спать, Лукас. Моя половина присмотрит за мной.

— Сэр, вы действительно самый счастливый человек на свете. У вас такая замечательная и красивая камеристка!

Чуть не подпрыгнув до потолка от возмущения, Дуглас погрозил слуге кулаком. Тот мгновенно ретировался, подняв руки и имитируя испуг. Когда после ухода Тротера дверь закрылась, Адам повернулся к жене и весело рассмеялся, увидев ее пунцовое от смущения и стыда лицо.

— Пошли в постель, девочка моя. У меня появилось страстное желание дать свободу своим чувствам и прийти в восхищение от аромата твоего тела.

— Адам, нельзя же оставлять пылающий камин, — возразила Мэри. — К тому же… я еще не надела свою ночную сорочку.

— Черт бы их побрал, этих кальвинистов, с их ночными рубашками, — пробурчал он. — Знаешь, сегодня она вообще тебе не понадобится. Ну, а за этим проклятым камином я сам пригляжу. Но… Помнишь, что я сказал этому наглецу Тротеру? Словом, быстро в постель!

Кейт решила не дразнить мужа и послушно побрела за ним в его спальню. Здесь тоже горел камин, излучая тепло. Кроме него, комнату освещала небольшая свеча на ночном столике. Неожиданно пламя светильника заметалось по сторонам от нарочито громкого возгласа Адама:

— Почему ты еще не в постели?!

Она застенчиво опустила ресницы.

— Адам, ты же сказал Тротеру, что я должна вместо него поухаживать за тобой.

Дуглас восхищенно рассмеялся.

— О, девочка моя, я весь в твоем распоряжении! Ну, подойди ко мне.

Кейт покорно повиновалась.

— Адам, мне никогда еще не приходилось заниматься такими делами. Поэтому требуется твое руководство.

— Ладно, — с наигранной строгостью произнес Дуглас, — начнем с пуговиц моего камзола.

Когда Мэри начала «воевать» с непокорными застежками, Адам пришел ей на помощь, давая указания. Конечно, Тротер ничего подобного никогда от него не слышал. Многие из его подсказок заставляли Кейт краснеть или смеяться. Однако она от души наслаждалась сегодняшним вечером и неожиданной свободой общения с мужем.

Когда Дуглас уже был готов к постели, ее халат тоже оказался в груде его одежды. Он бережно подхватил Кейт на руки, положил на кровать, нежно приговаривая, что такая хорошенькая услужливая девочка заслужила свой отдых, но уснуть, естественно, не дал.

Они очень долго и страстно любили друг друга, забыв про сон и про все на белом свете.

 

ГЛАВА 12

На следующее утро после завтрака, состоявшего из холодной говядины, овсянки и пива, Дуглас сообщил, что настало время хорошенько познакомиться с домом его отца.

Они начали с длинной галереи, пересекли изящно обставленную большую залу, располагавшуюся вдоль всей тыльной стороны дворца, полюбовались южными и северными стенами, осмотрели террасу, цветник, живые изгороди садов позади строения и тихий внутренний двор. Адам обратил внимание Кейт на огромные камины, которые располагались вдоль стен напротив друг друга. Но особое впечатление на Мэри произвела обшивка галереи, стены которой покрывали панели, напоминавшие рисунки тщательно разработанной художественной вышивки. Они выглядели еще более привлекательно, чем резные навершия труб от дымоходов каминов.

Сад их буквально заворожил, и они долго не могли оторвать глаз от живописной картины. Затем чета Дугласов побрела в восточную часть здания, где через двойные двери можно было попасть во флигель с четырьмя спальнями для гостей. Окна двух из них выходили во внутренний двор, а из остальных просматривались оранжерея и огороды, на которых выращивали овощи для кухни.

На следующем этапе экскурсии они попали в трехугольный зал; отсюда открывались двери, ведущие к задним лестницам. Прежде чем Адам и Мэри вышли к гостиной его матери, которая замыкала ансамбль первого этажа, он показал жене покои своих родителей и сестры.

— Ну, а наверху располагаются лишь помещения для прислуги, — пояснил Дуглас, открывая перед супругой очередные двери, — поэтому туда мы не пойдем… О! Здравствуй, Меган!

Леди Саммервиль как раз сворачивала на верхнюю лестничную площадку. Кейт обратила внимание, что она облачена в костюм для верховой езды. Сейчас Меган уже не выглядела такой розовощекой, как вчера. Ее лицо побледнело, но это изменение во внешности нисколько не портило уверенной красоты кузины Адама.

Дуглас, остановившись, объяснил, что они решили осмотреть весь комплекс Стрэчен-Корта.

— Как интересно, — вежливо заметила леди Саммервиль. — А я собралась покататься верхом. Сегодня такой славный денек… Впрочем, я рассчитывала, что вы оба составите мне компанию, — поспешно добавила она.

— А ты что скажешь по этому поводу, девочка моя? По-моему, мы можем закончить осмотр остальной части дома немного позже.

Мэри очень хотелось ответить на это предложение, что на лошадях можно покататься и в другое, более удобное время, но обстоятельства вынуждали поступить несколько иначе.

— Я не могу прямо сейчас отправиться на прогулку, — еле слышно пробормотала она. — Моя одежда не совсем подходит для подобного дела.

Дуглас не принял робких возражений Мэри и сказал, что они подождут, пока она переоденется. Меган сразу же согласилась с ним, загадочно улыбаясь.

Кейт торопливо поднялась к себе, сменила наряд и быстро вернулась. Все это время Адам и леди Саммервиль о чем-то оживленно беседовали. Меган вовсю улыбалась и смеялась, ее щеки порозовели, а от бледности не осталось и следа. Мэри с досадой поморщилась, удивляясь свободе и непринужденности их взаимоотношений. Она даже засомневалась, действительно ли прошло пять лет с тех пор, как они встречались в последний раз.

Вскоре они втроем появились на конном дворе, и Кейт с Адамом первым делом проведали своих любимцев. Сеси стояла совершенно спокойно, посматривая на людей умными глазами. Храбрец же, находившийся рядом с жеребцом угольного цвета, явно нервничал. Отовсюду раздавался лошадиный храп и топот копыт. Скакуны нетерпеливо перебирали ногами, стремясь отправиться на волю из тесных стойл. Как только вороной услышал голос своей хозяйки, он насторожил уши и тихо заржал. Широко улыбаясь, Меган погладила его по щеке. Конь снова заржал, коснулся мордой ее плеча. Хозяйка вороного рассмеялась от удовольствия.

— Какое замечательное животное! — не смогла сдержать своего восхищения Кейт.

Леди Саммервиль искренне улыбнулась.

— Полностью с тобой согласна, — сказала она. — Я зову его Дьяволом, хотя своим поведением он не подтверждает такого прозвища. Вороной и Храбрец имеют очень приятную масть, не так ли?

Против такого заключения возразить было нечего. Кроме всего прочего, оба жеребца и Сеси немного походили на пони. Скорее всего, дружелюбием и готовностью подчиняться человеку.

Через несколько минут наездники оседлали своих скакунов, и Дуглас отпустил конюхов. Трое всадников еще не покинули конный двор, а Меган уже предложила отправиться рысью. Храбрец и Дьявол рванулись вперед.

Хотя Мэри и пришпорила свою Сеси, но ее быстро обошли. Очень скоро Дуглас и леди Саммервиль исчезли в густом лесу. Очевидно, они решили посоревноваться. Кейт осталась одна. Даже если бы она знала истинную причину их исчезновения, это все равно бы ей не помогло, поскольку покрытая лесом местность была абсолютна незнакома.

Не желая нестись во весь опор в неизвестность, Мэри перевела Сеси на рысь. Добравшись до леса, она увидела множество разветвляющихся тропинок и натянула поводья, останавливая лошадь. «Что же еще придумал Дуглас?» — застучало где-то в глубинах сознания. Впрочем, Кейт тут же постаралась избавиться от мысли, что он оставил ее в одиночестве с какой-то определенной целью. Затем ей пришло в голову, что Меган могла бросить ему вызов и посмотреть, последует ли Адам за ней.

Расстроенная и озадаченная, Мэри повернула Сеси в направлении Стрэчен-Корта. Она ехала медленно, пытаясь скрыть смущение и недоумение. Не прошло и минуты, как позади раздался топот копыт.

Натянув поводья, Кейт повернулась в седле и улыбнулась, чтобы показать Меган свое доброе расположение духа. Она почему-то уверовала, что Адам будет выглядеть пристыженным и начнет сыпать извинениями. Но все получилось иначе.

Прежде чем Храбрец успел полностью остановиться, Дуглас резко бросил:

— Ну, что еще стряслось? Почему ты повернула назад?

— Вы же бросили меня. Я не знала, куда ехать.

— Не прикидывайся ребенком! Мы договорились, что отправляемся в горы по тропинке. Если тебя обошли, нужно было поехать от развилки вверх — только и всего! — выпалил Адам, не скрывая своего недовольства.

Уязвленная до глубины души этим несправедливым обвинением, Кейт сгоряча бросила, что никто даже не удосужился упомянуть ей о месте назначения. Они просто бросили ее. Если им так хотелось доскакать до вершины горы, то могли бы сделать это и без нее, поскольку такое намерение овладело ими с самого начала.

Едва Мэри закончила последнюю фразу, Дуглас возмущенно фыркнул и порекомендовал держать язык за зубами. Словом, получилось так, что вся вина за сорванную прогулку легла на ее плечи. Уже много позже Кейт поняла: ей не следовало высказывать мужу свои замечания в присутствии Меган. Хотела она этого или нет, но оказалась задета гордость Дугласа. На глазах у леди Саммервиль он продолжал устраивать разнос своей половине, демонстрируя полное пренебрежение к слезам, навернувшимся на глаза несчастной жертвы его амбиций. Адам обвинил ее в невежливости, эгоизме, в недостатке благородства и великодушия; он выплеснул все возможные унизительные эпитеты на бедную голову Мэри.

Кейт слушала мужа молча, не проронив ни слова, проглотив свои язвительные замечания, которые так и рвались с языка. Ей очень хотелось дать ему достойную отповедь, вывернуть наизнанку его подлое и наглое нутро. Однако Мэри сдерживало присутствие Меган, которая проявляла особый интерес к этой «беседе». Поэтому Кейт решила все-таки промолчать. Она отлично понимала, что, если ей начать отстаивать свою точку зрения, Дуглас воспримет и истолкует ее слова как проявление дерзости. Оставалось только одно — держать себя в руках и оставаться хотя бы внешне мягкой и кроткой, воспринимая нагоняй словно нечто должное и обязательное. Но зато в ее душе нарастали гнев и возмущение, горло перехватило спазмом. Кейт не хотелось, чтобы леди Саммервиль заметила эту сложную гамму чувств, и поэтому выслушивала обидные фразы Дугласа с видимым безразличием. Тем не менее, когда Адам потребовал, чтобы она немедленно укротила свой норов и приготовилась к продолжению прогулки, Мэри принялась ссылаться на плохое самочувствие и предложила вернуться домой. К ее удивлению, прежде чем муж успел воспротивиться, в разговор вмешалась Меган.

— Адам, ради Бога, сделай доброе дело, отпусти супругу. Ведь не каждый любит развлечения такого рода. Посмотри, как она побледнела. Может быть, у нее разболелась голова. — Она елейно улыбнулась, и Кейт от злости скрипнула зубами. — Дорогая, мы проводим тебя до конюшни?

— Спасибо, но такой необходимости нет, — буркнула Мэри, сознавая, что ее ответ прозвучал довольно грубо и угрюмо. — Я прекрасно обойдусь без сопровождения.

Теперь Дуглас оказался в довольно щекотливом положении. Он все еще выглядел сердитым, но в его глазах мелькнула еле заметная тень сомнения. Адам вроде бы понял, что ему не стоит оставаться с кузиной наедине, без жены. Мэри продолжала сохранять молчание. В душе теплилась надежда на благоразумие Дугласа. К несчастью, ее немота еще больше распалила его. Адам бросил на супругу косой взгляд, натянул поводья и чуть ли не прорычал:

— Что ж, возвращайся. Но советую тебе, — добавил он металлическим голосом, — до нашего возвращения справиться со своим дурным настроением.

Кейт охватило отчаяние. Слезы застилали глаза, когда она увидела, как пара всадников снова исчезла в небольшом лесу, окутанном туманом. Господи, муж еще раз предпочел ей общество этой противной Меган. Проклиная себя за допущенную глупость, Мэри отправилась на конный двор, где услужливый и предупредительный конюх, не проявляя никакого любопытства, помог ей спешиться и взял поводья Сеси в свои руки.

Войдя в дом, Кейт сразу же хотела отправиться в спальню, но по дороге встретила лорда Стрэчена. На полу большого зала слуги разбросали свежий камыш и тростник, поэтому по всему зданию разносился аромат свежесорванной травы. Прислуга расставляла обеденные столы, и отец Дугласа находился в самой гуще этой суеты. Он совещался с судебным приставом. Заметив Мэри, хозяин дома тут же отпустил чиновника и направился к ней, радостно приветствуя. Лорд Стрэчен с ходу предложил отправиться в библиотеку и познакомиться с книгами.

Надеясь, что ее лицо не выглядит заплаканным, Кейт поправила прическу и пошла вслед за отцом Дугласа в специальное помещение, окна которого выходили во внутренний двор. Остальные три стены занимали книжные полки, заполненные рукописями и томами в кожаных переплетах, скрепленных тонкими золотыми цепочками. На приставных столах лежали фолианты, которые, видимо, еще не нашли своего места на стеллажах.

В центре комнаты стоял красивый дубовый стол, сделанный на итальянский манер. Столешницу покрывала изумительной красоты резьба. Около него располагалось элегантное кресло. Как только они вошли в библиотеку, в дальнем конце помещения появился Нэд.

— Она пришла познакомиться с моими книгами, парень, — бросил лорд Стрэчен, делая знак юноше вернуться на свое место, и пододвинул ей кресло.

Прошел час, как Кейт оказалась в окружении фолиантов. За этот сравнительно короткий срок она, вопреки своим ожиданиям, узнала очень многое о просвещении и о печатных шрифтах, впервые увидела книги по специальным вопросам, познакомилась с образцами исторической, медицинской и классической литературы, подержала в руках различные издания словарей и справочников, о которых раньше даже не имела представления. Полученные сведения глубоко заинтересовали ее. Однако Мэри не могла отождествлять проявленное ею любопытство к книгам с энтузиазмом и увлеченностью хозяина библиотеки, который к своему любимому занятию относился с нескрываемым фанатизмом. Когда пошел второй час пребывания Кейт в мире книг, в комнату вошел Дуглас, которого она встретила с облегчением, наступившим в ее душе в результате общения с духовным богатством литературы.

Лорд Стрэчен с головой погрузился в свою обычную работу и отбирал нужные ему издания. Он даже не заметил присутствия сына. Мэри беспомощно взглянула на мужа, а Нэд нагловато ухмыльнулся в его адрес.

Посмотрев на груду книг, лежащих на столе рядом с Кейт, Дуглас вскинул бровь и повернулся к отцу.

— Добрый день, мой повелитель, — почти весело произнес он. — Я вижу, ты совсем смутил мою жену своими неисчерпаемыми знаниями. Конечно, нужно иметь в виду твой огромный научный багаж, почерпнутый из книг, по тому или иному вопросу…

Лорд Стрэчен быстро повернулся и, увидев Адама, обрадовался, но спохватился и сосредоточил свое внимание на Кейт, проявляя явное беспокойство.

— Надеюсь, она не обижается на меня, — заметил он. — Но я ничего не могу поделать с собой, когда речь заходит о книгах. У меня развязывается язык и…

— Нет, нет, не беспокойтесь! Слушать ваши рассуждения о различных изданиях — истинное удовольствие, — заверила Мэри его светлость, приветливо улыбаясь. — Но, может быть, мы немного прервемся в связи с приходом Адама? Боюсь, я не усвоила и половину того, что вы успели мне рассказать.

Лорд Стрэчен хотя и огорчился, но значительно воспрянул духом, когда Дуглас напомнил жене, что они осмотрели еще не весь дом, и предложил пройти по помещениям цокольного этажа.

Встрепенувшись, хозяин Стрэчен-Корта посоветовал отправиться во внутренний дворик и начать экскурсию с садового участка.

В это время дня погода уже разгулялась. Высоко в небе сияло солнце, половина двора была залита его светом. Воздух прогрелся, и все располагало к приятной прогулке по владениям лорда Стрэчена.

Рыбный пруд окружал цветочный бордюр. Неподалеку красовался фонтан Купидона, название которого хозяин позаимствовал из римской мифологии. Дуглас дошел до места, откуда можно было хорошо видеть и ощущать мельчайшие капельки брызг, похожих на дождинки. Они падали в сторону пруда, из которого, словно играя, выпрыгивали и тут же ныряли в воду маленькие карпы. Над фонтаном Кейт заметила сверкающую в лучах солнца радугу.

— Господи! Как здесь прекрасно! — не удержавшись, воскликнула она.

— Я тоже каждый раз восхищаюсь этим зрелищем, — отозвался Дуглас и посмотрел на жену, но Мэри постаралась не встречаться с ним глазами.

Затем они прошли в садовую беседку, если, конечно, можно было назвать так это сооружение, которое представляло собой огромный зал, обставленный элегантной мебелью. Кейт ощутила, что расположенные друг против друга окна создают впечатление полного отсутствия стен. В этом помещении имелся даже камин. Рифленые пилястры, покрытые утонченной резьбой, завершали убранство зала.

Дуглас коротко пояснил, что дверь справа от дымовой трубы выводит через большую, обшитую панелями общую комнату к основному залу здания. За пределами восточного выхода из садового помещения находятся различные подсобные службы: комната экономки, кондитерский цех, две кухни и специальная кладовая для просеивания муки.

После осмотра зала Адам вывел Мэри на террасу. Она на минуту застыла, упиваясь красотой залитых солнцем садов, расположенных внизу. Там двое садовников среднего возраста и мальчик-подмастерье со знанием дела подстригали живые изгороди и подрезали отросшую траву на зеленых газонах. Где-то в чаще кустарников беззаботно распевали песни дерзкие сойки.

— Пройдемся немного?

Кейт вскинула на мужа глаза, сознавая, что делает это с большим напряжением, кивнула в знак согласия и позволила ему взять себя под руку. Они спустились вниз по широким ступенькам и молча побрели по тропинке в сторону от работавших садовников. Вскоре Мэри и Адам достигли уединенной каменной скамьи. Он вынул из кармана носовой платок и смахнул пыль с сиденья.

— Садись, девочка. — Она молча опустилась на скамью. — Теперь ты чувствуешь себя лучше?

— Да, — ответила Кейт слабым голосом, — если, конечно, ты снова не станешь кричать на меня.

— Кажется, ты немного преувеличиваешь. Никто и не думал кричать, — спокойно произнес Адам и опустился рядом.

— Нет, ты это сделал. Причем прямо под носом у леди Саммервиль.

— Ну-у… Меган таким вещам не придает никакого значения. Она же является членом семьи…

— Членом твоей семьи, а не моей, — перебила мужа Мэри. — Ведь тебе не понравилось, когда я ответила в том же духе.

— Понимаю. — В течение нескольких секунд Дуглас осмысливал значение ее слов. Кейт затаила дыхание, подумав, что снова разозлила его. — Впрочем, ты права, — наконец согласился он. — Мне действительно не следовало поступать так в присутствии Меган. Ты простишь меня?

Она изумленно посмотрела в его глаза.

— Конечно, — сказала Кейт и улыбнулась. — Знаешь, Адам, я даже не думала, что ты станешь извиняться.

— Не торопись, я еще не закончил разговор с тобой, но с полной ответственностью заявляю, что часть вины за сегодняшний утренний инцидент беру на себя. Было бы просто непристойно с моей стороны не признать это. — Он протянул руку, взял ее за подбородок, чтобы заставить смотреть на себя; его лицо стало совершенно серьезным. — Но ты не проявила должной порядочности по отношению к Меган, не так ли? — Когда Мэри закрыла глаза, Дуглас потребовал:

— Смотри на меня, девочка. Вот так-то лучше… Меган… Она боится тебя и думает, что ты ненавидишь ее.

«Ну, это на нее мало похоже», — решила Кейт, но постаралась эту мысль выразить помягче:

— Сомневаюсь, что она ночами не спит и думает лишь об этом.

Адам нахмурился и отпустил ее подбородок.

«Начинается», — мелькнуло в ее голове, и она с опаской посмотрела на мужа.

— Меган — моя кузина и мой друг, — произнес он ровным голосом. — Мне было бы приятно, если бы вы стали хорошими друзьями. Но у тебя, наверное, есть какие-то свои причины не любить ее… В таком случае прояви хотя бы благородство. Она ведь старается делать все возможное, чтобы подружиться с тобой. Например, вчера вечером Меган хотела, чтобы ты спела вместе с нами, но натолкнулась на отпор… Сегодня утром твое поведение едва ли можно было назвать вежливым. Все-таки нужно держать себя немного спокойнее.

Она вздохнула.

— Я все хорошо поняла, Адам.

— Тебе нужно извиниться перед ней. Я, правда, так сказать, забежал немного вперед и сделал это от твоего имени, но… По-моему, такие вещи требуют личного присутствия.

Кейт молча проглотила пилюлю. Она никогда не задумывалась о том, как ее муж истолкует поведение своей кузины. Если он считает, что леди Саммервиль старается быть доброй и гостеприимной, то никто и ничто не сможет изменить его мнение. Лучший выход для нее — уступить и выйти из игры. Но как же мысль об извинении обижала и унижала ее достоинство. Но раз Дуглас требует от нее проявления великодушия, она сделает это. Мэри решительно поднялась со скамейки.

— Где она?

Не скрывая облегчения, Адам улыбнулся.

— Я одобряю твой порыв. Кажется, Меган поднялась наверх переодеться. Мы разыщем ее вместе, хорошо?

Леди Саммервиль они застали в гостиной хозяйки дома. Она вместе с тетей и служанками что-то оживленно обсуждала, склонившись над пяльцами. Конечно, Мэри хотелось принести свои извинения в более интимной обстановке, но раз уж есть свидетели — это тоже не лишне. Кейт смело шагнула вперед и протянула руку.

— Леди Саммервиль, я пришла, чтобы попросить у вас прощения. Сегодня утром мне… Словом, я вела себя невежливо и… не совсем правильно. Прошу извинить меня.

Леди Стрэчен удивленно взглянула на невестку. Казалось, ее совершенно не волнует состояние племянницы. Меган мельком посмотрела на Дугласа, оживилась и, протянув руку Мэри, обменялась с ней крепким рукопожатием.

— У тебя не было никакой нужды извиняться, — произнесла она, улыбнувшись. — Уверяю, что я не считаю этот случай каким-то чрезвычайным происшествием.

Ее слова вызвали у Кейт довольно неприятное ощущение, но она лишь отвела свою руку и почти шепотом бросила:

— О, леди Саммервиль, вы так добры ко мне.

Дугласа обрадовало примирение, но оно длилось недолго. Напряжение между двумя женщинами продолжало нарастать. В адрес Мэри со стороны Меган постоянно сыпались пренебрежительные насмешки.

Однажды вечером леди Саммервиль предложила поиграть в карты, и Адам с удовольствием согласился. Первая партия незаметно переросли во вторую, затем — в третью. Леди Стрэчен распрощалась с игроками и удалилась. Вскоре после ее ухода Кейт, сославшись на трудный и долгий день, не замедлила отправиться следом.

Дуглас с улыбкой помахал ей рукой.

— Дорогая, я тоже не задержусь. Как только эта несносная девчонка получит хороший урок от старого и маститого картежника, сразу же поднимусь наверх.

Меган льстиво улыбнулась, и Мэри заколебалась, преследуемая омерзительной мыслью. «Стоит ли оставлять их наедине?» — мелькнуло в ее голове. Но, хорошенько подумав, Кейт решила, что, оставшись в комнате, ничего не изменит, так как они будут игнорировать присутствие еще одного человека, который якобы мешает игре.

В этот вечер Дуглас не пришел вовремя, и Мэри пришлось лечь спать в гордом одиночестве.

Последующие дни не отличались каким-либо особенным разнообразием. Леди Стрэчен объявила о предстоящем празднике. Она разрешила сыну и Нэду охотиться по утрам, но требовала обязательного возвращения к обеду. Вторая половина дня заполнялась игрой в волан. Иногда вся семья наблюдала, как Дуглас и Нэд сражаются на теннисном корте.

«Если бы на нашем пути не стояла леди Саммервиль, — думала Кейт, — приносящая одни неприятности, то моя жизнь в доме родителей мужа только радовала бы меня». Действительно, свекровь относилась к Мэри с большой добротой, а сам лорд Стрэчен оказался веселым и очаровательным человеком. А вот Меган превращала жизнь Кейт в сплошное несчастье. Мэри была абсолютно уверена, что эта особа делает все возможное, чтобы заманить ее мужа в свою постель. Анализируя прошлое Дугласа и его похождения, Кейт пришла к неутешительному для себя выводу: леди Саммервиль преуспеет в этом деле, если, конечно, уже не добилась своего. По мере приближения даты намеченного леди Стрэчен веселого празднества Мэри почувствовала, что ей все труднее и труднее соблюдать добропорядочное отношение к Меган.

В субботу, еще задолго до обеда, начали прибывать гости. Потом вся семья вместе с приехавшими друзьями и родственниками выбралась на террасу, где их ожидали всевозможные сладости и разнообразные напитки. Послеобеденное время текло медленно, однако на фоне непрерывных и оживленных разговоров появилась возможность заняться играми и другими развлечениями. Затем хозяйка дома предложила женщинам разойтись по отведенным им комнатам, чтобы до начала вечерних торжеств немного отдохнуть, освежиться и набраться сил.

От этой вечеринки Кейт пришла в настоящий восторг. Большинство гостей прибыло на бал с вполне определенной целью — познакомиться с ней. Естественно, что Мэри оказалась в центре внимания. Среди приглашенных присутствовало несколько красивых холостых молодых людей, которые не переставали осыпать леди Дуглас лестными комплиментами. Адам, в свою очередь, не оставался в долгу и был предельно внимателен с женой, старательно подчеркивая собственную очаровательную манеру поведения. «Очевидно, — с горечью подумала Кейт, — он делает это специально. Ведь эта чертовка леди Саммервиль пустила в ход все свои чары и открыто флиртует с ним!» Мэри тоже принялась напропалую кокетничать. Неожиданно к ней подошел Дуглас и положил руку на плечо.

— Дорогая, кажется, ты успела завоевать чье-то расположение.

— Да. А разве это не замечательно?

— Ну… Все-таки постарайся вести себя более осмотрительно, — ухмыльнулся Адам.

— Это касается и вас, сэр? — хитро улыбнувшись, поинтересовалась Кейт.

Дуглас — вот удивительно! — даже не нахмурился в ответ на ее дерзость, а лишь рассмеялся, привлек к себе и неожиданно звонко поцеловал прямо в губы в присутствии гостей.

— Жена, не забудь — первый танец за мной.

Она сделала реверанс и опрометью бросилась наверх.

Поскольку проведение позднего ужина планировалось на одиннадцать часов, гостям предложили слегка перекусить в их комнатах. Как только часы пробили восемь, все начали потихоньку собираться на галерее.

Женщины блистали своими яркими шелками, бархатом и парчой, джентльмены выглядели несколько бледнее. Наряды прекрасной половины человечества смотрелись просто, так как они не предназначались для официальных приемов. Лишь более пожилые из них оказались одеты в юбки с фижмами — они не собирались принимать участия в танцах. Женщины помоложе явились в простых платьях, которые обеспечивали свободу движений: ведь танцы требуют полной отдачи сил и энергии. Поэтому о тугих корсетах и широких юбках до пят не могло быть и речи.

Мэри вышла к гостям в платье из темно-красной парчи. Нижняя часть трехслойной юбки, сшитой по фасону, характерному для горных районов Шотландии, окаймлялась золотистыми кружевами. Нарукавники обрамляли подобранные в тон ажурные вышивки, а низко подрезанный корсаж дополнялся жемчужным ожерельем. Волосы, хотя и собранные под сетку, не спускались на затылок, а, наоборот, приоткрывали изящную нежную шею. На Кейт были миниатюрные часики — подарок мужа, — несколько золотых цепочек и вышеупомянутое ожерелье с чередующимися золотыми и серебряными звеньями. Кольца, усыпанные жемчугом и рубинами, украшали пальчики Мэри, прекрасно гармонируя с остальными украшениями.

Дуглас с первых же дней приезда постоянно напоминал Кейт, что ей необходимо надевать на себя как можно больше всяких безделушек, чтобы у его друзей и родственников не сложилось мнение о бедности владельца замка Торнери. С этой целью он, как и обещал, подарил жене несколько фамильных драгоценностей. Однако она продолжала сопротивляться, мотивируя это тем, что украшать себя таким образом просто неприлично. Сегодня же, к великому удовольствию Адама, на супруге сияли две самого высокого качества золотые цепочки, кольцо с рубинами и даже золотые сережки. Но она не обращала внимания на эти украшения, так как ее больше всего интересовал наряд тайного недруга, леди Саммервиль.

Одетая в изысканное до утонченности простое платье из шелка цвета лаванды, покрытое мерцающими блестками, Меган блистала драгоценностями в духе традиций, присущих женщинам приграничной полосы. Волосы скрепляла роскошная брошь. Руки и запястья леди Саммервиль сияли золотом и серебром, сапфирами, аметистами и жемчугом. Некоторые из ее особенно дорогих цепочек и ожерелий свисали с шеи довольно низко.

«Если судить о богатстве мужа с точки зрения количества и качества украшений, — вздохнув, подумала Мэри, — то сердце Меган должно переполняться гордостью за своего супруга. Она же сияет, словно новогодняя елка».

Зазвучала музыка, и гости закружились в первом танце. Кейт сразу же напрочь выбросила из головы все мысли о каком бы то ни было соперничестве. В этот вечер ей хотелось отвести душу и ни о чем не думать. Ее щеки горели от возбуждения, глаза сверкали и искрились, поэтому недостатка в партнерах не испытывалось. Сегодня ни один мужчина не мог пройти мимо нее безразлично, настолько прекрасно она выглядела. Супруг после первого танца растворился в толпе, но Кейт не придала этому факту никакого значения.

Казалось, нет времени думать о чем-либо. Музыка гремела и увлекала настолько, что даже мысли начинали хороводить в голове в такт этому океану звуков. Перед перерывом зазвучал старинный итало-французский танец. Кейт сразу вспомнила, как она танцевала его с красавцем Кеннотом в Кричфилде. «Господи! Как же давно это было!» — подумала она и оглянулась по сторонам. К ней тут же подошел Нэд Люмсден, и Мэри с радостью приняла приглашение. После первых головокружительных пируэтов Мэри заметила Дугласа. Он самозабвенно отплясывал в паре с леди Саммервиль. Как только прозвучали последние такты танца, Адам, весело смеясь, заключил свою двоюродную сестру в объятия. Меган приблизила свое лицо к его губам, и он поцеловал ее прямо в розовые уста.

Кейт остолбенела от неожиданности, но заставила себя хотя бы внешне не проявлять эмоции, разрывающие душу на части. Оглядевшись, она заметила, как некоторые гости бросают злорадные взгляды на эту сладкую парочку. «Странно, что мой муж не осознает всю нелепость происходящего, — подумала Мэри. — Никакой реакции! Тем не менее, он явно привлек к себе внимание присутствующих».

Изобразив на лице улыбку, Кейт повернулась к Нэду.

— Смотри, все отправляются ужинать. Мы идем?

Тень беспокойства, мелькнувшая в глазах юноши, говорила о том, что он тоже видел эту сцену. Правда, Люмсден решил промолчать, никак не комментируя случившееся, и они последовали вслед за другими в большую комнату. Им достались места в конце одного из столов рядом с джентльменом, который был не прочь поболтать во время трапезы.

Поддерживая вежливый разговор, Мэри «клевала» какое-то кушанье без всякого желания и ощущения вкуса. Большую часть своей энергии ей приходилось использовать для подавления бушевавшей в ее сердце ярости. Она прекрасно осознавала, как быстро нарастает нервозность Нэда, который нарезал для нее мясо. В данный момент Кейт не интересовало ни жаркое, ни какие-либо другие блюда, предлагаемые юношей. Она понимала, что Люмсден надеется на ее благоразумие. «Да, молодой человек прав, — мелькнуло в сознании Мэри, — мне ничего нельзя предпринимать. Решительно ничего! Иначе я спровоцирую вспышку гнева у Дугласа». Однако чем дольше она наблюдала за своим супругом и его кузиной, которые смеялись и мило беседовали на противоположном конце длинного стола, тем сильнее у нее нарастало желание проучить их обоих.

Пока не закончился ужин, у Кейт не подворачивалось случая приступить к осуществлению задуманного. После завершения трапезы слуги начали убирать столы, а гости двинулись к камину, где подавалось сухое золотистое вино, приправленное пряностями. Приглашенные спокойно получали бокалы, наполненные ароматной жидкостью, из рук виночерпия. Но желающих утолить жажду немедленно оказалось довольно много, и поэтому не обошлось без курьезов. Когда Мэри отошла в сторону от камина, сжимая пальцами только что наполненный фужер, она увидела прямо перед собой улыбающееся лицо леди Саммервиль. Кейт быстро взметнула руку вверх, словно кто-то грубо толкнул ее сзади, и выплеснула содержимое своего бокала на светлое шелковое платье Меган. Та только и успела, что вскрикнуть от неожиданности. К ней сразу же подбежали молодые люди, стараясь не улыбаться при оказании помощи, а один слегка опьяневший джентльмен все-таки расхохотался, не в силах сдержать себя при виде вытянутого лица леди Саммервиль. Дуглас, услышав вопль своей кузины, поспешил к месту происшествия. При виде застывшей рядом с Меган жены его глаза сузились, в них мелькнула тень подозрения.

Мэри сразу же прикинулась невинной овечкой и изобразила ужас и раскаяние. Она предложила леди Саммервиль помочь сменить платье. Именно в этот самый напряженный момент в защиту Кейт выступил Нэд Люмсден.

Он постарался разрядить обстановку и развеять подозрения Адама, придумав на ходу версию случившегося.

— Миледи! Умоляю вас, простите меня за неуклюжесть! — воскликнул юноша, делая шаг вперед из-за спины Мэри. — О, мои дурацкие косолапые ноги! Что я могу сделать для вас, чтобы как-то компенсировать произошедшее? О Боже! Такое нарядное платье! Может быть, поможет мой носовой платок?

Меган презрительно взглянула на Нэда, однако тот все-таки добился своего: он отвлек внимание Дугласа от истинной виновницы и взял всю ответственность за испорченный наряд на себя. Люмсден мужественно выдержал слова обвинения, брошенные ему в довольно оскорбительном тоне. Такой оборот дела позволил Кейт в дальнейшем не притворяться при оказании помощи своей жертве.

Леди Саммервиль, подавленная и молчаливая, в сопровождении компании друзей отправилась в комнату. Ее уже ждала горничная, но помещение мгновенно опустело, когда она, разъярившись, повернулась к Мэри и свирепо бросила:

— Это не несчастный случай! Ты сделала все преднамеренно!

— Я?! — невинно изумилась Кейт.

— Да, ты! Не пускай пыль в глаза людям, дорогая! — выпалила Меган, продолжая кипятиться. — Если бы Адам узнал, что ты учинила эту шутку умышленно, он бы, не моргнув глазом, зажал тебя в коленях еще разок!

Демонстративно повернувшись к Мэри спиной, она со звоном хлопнула дверью прямо перед самым ее носом.

 

ГЛАВА 13

Прежде чем развернуться и пойти назад, в зал, Кейт целую минуту простояла на месте, устремив глаза на закрытую дверь. Всякая мысль о победе над леди Саммервиль рассеялась, как дым. В ее душе возникла какая-то пустота, вызванная потрясением от последних слов, брошенных в ярости Меган. Скорее всего, и отец, и мать Дугласа знали о наказании, которое перенесла их невестка, и это было вполне понятно и объяснимое. Но не укладывалось в сознании, почему Адам поведал такие подробности их семейной жизни своей кузине. Вот уж, наверное, расписал все в подробностях.

Как ни старалась Мэри распалить себя, ничего не выходило. Гнев словно испарился, хотя ей страстно хотелось прийти в такое состояние. У нее появилось желание впасть в самую настоящую ярость и затем выложить Дугласу все, что она о нем думает, о нем и о его предательстве. Ведь тот случай в Торнери можно рассматривать как рядовую, сугубо частную стычку между мужем и женой. Дуглас не имел никакого права обсуждать этот вопрос с леди Саммервиль!

Вернувшись в большой зал, Кейт сразу заметила, что музыканты уже возвращаются на свои места и принимаются настраивать инструменты. Значит, с минуты на минуту снова возобновятся танцы. Она осмотрелась, отыскивая глазами Адама, и увидела его в окружении небольшой группы джентльменов. В ту же секунду рядом с ней раздался веселый голос Нэда.

— Все в порядке?

Мэри быстро повернулась и встретилась взглядом с Люмсденом, который широко и открыто улыбался ей.

— Леди Саммервиль меняет платье. Она отказалась от моей помощи.

— Стоит ли переживать? Эта особа сама напросилась на неприятность.

— Возможно.

— Адам ничего не подозревает, — заверил ее Нэд, — поэтому вы в полной безопасности, но при одном условии: молите Бога, чтобы леди Саммервиль не рассказала ему об истинных обстоятельствах случившегося, иначе ваш супруг обязательно поверит ей.

Кейт покачала головой и криво улыбнулась.

— Если Меган пойдет на такое… Значит, она явно желает заставить Дугласа сделать выбор между нами. Для этого у нее ума хватает. Леди Саммервиль попросту играет с ним, как кошка с маленькой мышью, но он не замечает этого, вернее, не желает замечать. Однако Меган не станет опускаться до уровня сплетен, потому что не настолько глупа… — Мэри оборвала сама себя и задумалась. — Впрочем, я была бы не против, чтобы она предприняла такой шаг. Если это произойдет, Дуглас будет думать о ней гораздо меньше.

Нэд взял ее за руку и вывел из постепенно собравшейся толпы гостей.

— Знаете ли, миледи, — задумчиво продолжил он разговор, — я знаком с Меган уже много лет, и мне кажется, что она всего лишь разыгрывает вас. — Кейт удивленно взглянула на своего собеседника. — Ну, может быть, я чего-то не понимаю, но раньше леди Саммервиль мне очень нравилась. Правда, происходящие в последнее время события поколебали мою увлеченность ею, — поспешно добавил Люмсден.

— Нэд, не принимайте так близко к сердцу мои огорчения, — произнесла Кейт и мило улыбнулась. — Господи! Я даже не поблагодарила вас за помощь! Если бы вы не вступились за меня так быстро, Адам обязательно узнал бы всю правду. Вполне естественно, что меня ждали неприятности. — Она подняла голову и посмотрела прямо в глаза юноши. — Скажите, он очень рассердился на вас?

Люмсден неопределенно пожал плечами.

— Не огорчайтесь. Адам лишь упрекнул меня за мою неуклюжесть, что, между прочим, утихомирило его и не доставило мне никаких неприятностей. Но если бы ваш муж раскипятился по-настоящему… — Его лицо исказила страшная гримаса, и Кейт сочувствующе кивнула, соглашаясь с ним.

Начались танцы, и она приняла приглашение Нэда, в душе давая себе клятву, что сделает все возможное, чтобы в течение некоторого времени поиздеваться над мужем. Однако немного позже Мэри почувствовала на себе подозрительный взгляд Адама. Это случилось как раз в тот момент, когда Люмсден, выполняя очередное па, поднял ее так высоко, что ноги оторвались от пола и вверх взметнулся край нижней юбки. Такой «трюк» мог быть расценен как признак дурного тона. Не обращая внимания на пристальный взор Дугласа, Кейт весело рассмеялась. Когда Нэд подбросил ее еще раз вверх, она почувствовала себя легкой, словно перышко, и расхохоталась еще громче, стараясь доказать супругу, что все прекрасно и нет причин для беспокойства. Но приступ веселья моментально прошел, когда Мэри заметила, как к Адаму через толпу пробирается леди Саммервиль.

Меган не потратила время зря. Элегантное шафрановое платье, отлично облегающее фигуру, заменило ее лавандовое. Облаченная в него, она сама напоминала изящную золотую статуэтку. Нижняя темно-коричневая юбка из сатина, край которой украшала вышивка золотыми нитками, прекрасно гармонировала по тону с нарукавниками. Глубокое декольте служило отличной приманкой для кавалеров. На леди Саммервиль снова оказалось нанизано невероятное количество драгоценностей.

Дуглас мгновенно обернулся к ней и широко улыбнулся.

Кейт внезапно захотелось покинуть танцевальный зал и улечься в постель, предоставив им возможность развлекать друг друга. Если Нэд не ошибался насчет розыгрыша, то Меган должна бы флиртовать с ее мужем и в отсутствии публики. Но чем больше Мэри анализировала ход событий, тем меньше ей нравилась эта история, так как в итоге она могла потерпеть поражение. В конце концов Кейт пришла к выводу, что не стоит продолжать раскручивать спираль скандала; лучше уж ей не связываться с этой… этой… шлюхой. Приняв окончательное решение, Мэри попыталась заглушить душевную боль с помощью поклонников, которых она успела приобрести в течение вечера. Теперь она будет подавать сэру Адаму Дугласу особое кушанье с соусом на отдельной тарелочке. Оно предназначено только для него. Понравится ли такая «пища» ее благоверному? На это следует посмотреть. Усмехнувшись про себя, Кейт, очертя голову, начала свой танцевальный марафон.

Вскоре Нэда отозвали по делу, и он перепоручил Мэри еще одному не менее жизнерадостному кавалеру. После этого приглашения посыпались как из рога изобилия. Но, кружась в танце, она не спускала глаз с Адама. Какое-то время он не танцевал с Меган; правда, и на супругу не обращал никакого внимания. Выбрав подходящий момент, Дуглас шагнул к ней. Кейт, заметив это движение, тут же приняла приглашение молодого человека, который подхватил ее и повел в центр зала. Она знала, что Меган не выдвинула против нее открытого обвинения. Если бы это случилось, то последовала бы незамедлительная реакция со стороны Адама. Однако он еще имел возможность поставить свою супругу в щекотливое положение, задав один-два вопроса. Могло произойти и кое-что похуже, потому что она находилась на грани нервного срыва. «Словом, — подумала Кейт, — более благоразумно в течение сегодняшнего вечера держаться от Дугласа подальше».

Адам больше не пытался приблизиться к ней, хотя неоднократно их взгляды пересекались. В конце вечера он начал снова приглашать Меган, и Мэри заметила в ее глазах отблеск злорадного торжества. Демонстративно отвернувшись в сторону, Кейт обратилась с кокетливым замечанием к своему партнеру с одной-единственной целью — ей хотелось, чтобы он ответил ей той же монетой. Но через минуту, обуреваемая своими страстями, она сделала ему резкий выговор.

Раньше, когда вечер затягивался, Мэри старалась быть более активной, все время находилась среди шумной толпы гостей, стараясь развеселить себя и других. Сегодня же ее мысли постоянно возвращались к Дугласу и его кузине. Может быть, леди Саммервиль ревнует, изливая на него водопад родственных чувств? Правда, сам Адам не проявляет особого любовного интереса к Меган. Его отношение к ней носит чисто дружеский характер. Оценив поведение мужа более объективно, Кейт вынуждена была признать, что в их взаимоотношениях нет ничего особенного. Но Дуглас никак не желает понимать всей сложности ситуации. А ведь его нельзя назвать глупцом. Может быть, Нэд и лорд Стрэчен правы, утверждая, что их так называемая дружба представляет собой не более чем обычное развлечение и забаву? И все-таки душа Кейт начинала протестовать, когда она вспоминала промелькнувшую в глазах Меган вспышку торжества и тот вопиющий факт, что она знала об учиненной Дугласом расправе над ней. Разве посмел бы Адам рассказать леди Саммервиль об этом, если бы они не находились в интимной связи?

Мэри стиснула зубы и мысленно назвала себя дурой и глупым ребенком. Она внушала себе, что нехорошо спекулировать семейными неурядицами. Предъявлять обвинения мужу, как ей пришлось сделать в связи с Сусанной Кеннеди, не имеет никакого смысла. Просто нужно быть более осмотрительной и уметь вести себя. Но если все будет продолжаться в этом же духе и дальше, придется спросить Адама об его истинных чувствах по отношению к кузине.

Приняв такое решение, Кейт почувствовала облегчение и готовность встретиться с Дугласом лицом к лицу.

Поскольку теперь совершенно ясно, что он поверил в случайность истории с вином, Мэри решила больше не беспокоиться по этому поводу. Кроме того, раз она осталась в зале, нет никакого резона оставлять Адама наедине с Меган — такая опрометчивость могла сыграть не в ее пользу.

Окинув взглядом зал, Кейт обнаружила мужа среди группы утомленных гостей, вознамерившихся все-таки дождаться окончания вечеринки и заодно немного отдохнуть. У окна на скамеечках сидели несколько женщин. Мужчины стояли рядом, небрежно опираясь на стену.

Дуглас недоумевающе посмотрел на супругу, а остальные радостно и весело зашумели, приветствуя ее. Среди всех голосов особенно выделялся один, переливчатый и музыкальный.

— Мэри, посиди с нами, пусть твои ноги хотя бы немного отдохнут. Кстати, я как раз рассказываю всем весьма забавные истории о твоем муже, — спокойно произнесла леди Саммервиль, но настороженный слух Кейт мгновенно уловил в ее речи ядовитые нотки.

Женщины тут же потеснились, освободив местечко для Мэри. Отказаться от приглашения было нельзя.

Наконец гости успокоились, и Меган продолжила свое повествование об удали Адама — или об отсутствии таковой? — на теннисном корте. За этой смешной байкой последовали забавные истории о веселых проделках и озорных выходках, которые Дуглас позволял себе в детские годы. Часть слушателей начала делиться собственными воспоминаниями, а Кейт сосредоточила все внимание на леди Саммервиль. Та в этот момент договорилась до того, что стала рассказывать, как она и Адам проводили свои юношеские годы в одной компании.

Мэри прекрасно понимала — такого просто не могло быть, — но, тем не менее, почувствовала, что в груди разгорается пламя гнева. К тому времени, когда последняя смешная история приближалась к развязке, она совершенно забыла о ранее разработанной тактике невмешательства и уже хотела дать волю своему раздражению. Но выступать с возражениями в присутствии гостей?! Мэри постаралась сдерживать себя до тех пор, пока последний человек не отправится в свои покои. Словом, сработало чувство самоконтроля, и Кейт продолжала молчать, закрыв рот на замок.

Закончив рассказывать, Меган со вздохом заметила, что неплохо бы продолжить посиделки, приказав подать по стаканчику вина для восстановления сил. Но всех уже одолевал сон. Поэтому Дуглас не стал возражать, когда Мэри предложила не задерживаться и разойтись по спальням. Леди Стрэчен из-за своей болезни давно почивала, но у хозяина дома хватило сил и терпения дождаться окончания вечера. Его, конечно, ни на минуту не оставлял Нэд. Они оба сразу же согласились с Кейт, и никто, пожалуй, не заметил следов разочарования на хмуром лице леди Саммервиль. Однако эта кислая мина доставила Мэри огромное удовольствие.

Адама в его комнате поджидал Лукас Тротер, а Кейт сразу же направилась в свою спальню. Ее трезвый ум продолжал лихорадочно трудиться, обыгрывая различные ситуации. Все-таки она решила просто спокойно переговорить с мужем, не доводя дело до скандала. Мэри очень надеялась, что на этот раз верх возьмет благоразумие, она сумеет сдержать себя и сохранит спокойствие и контроль над своими эмоциями.

Прежде чем отправиться к супругу, Кейт подождала, пока Энни и Лукас покинут их покои.

Дуглас стоял у догорающего камина и маленькими глотками пил подогретое вино. Его подбородок приподнялся вверх, и Мэри хорошо видела, как работают мускулы шеи при каждом движении. Он поставил опустевшую кружку на полку над камином и повернулся к ней лицом, едва сдерживая зевок. Адам выглядел усталым и почти неспособным к защите.

— Дорогая, ты готова ко сну?

— Да. — Дуглас протянул руку. — Не торопись. Мне хотелось бы кое-что сказать тебе, — решительно произнесла Мэри.

Его глаза как-то странно сузились.

— Желаешь поговорить прямо сейчас или вначале уляжемся? — спокойно поинтересовался Дуглас.

Она смутилась. Внезапно в душе возникло гнетущее ощущение. «Возможно, Адам ждет от меня исповеди», — мелькнуло в ее разгоряченной сегодняшними событиями голове. К счастью, он сам ответил на свой вопрос.

— Впрочем, лучше сейчас. Если я прилягу, то, скорее всего, сразу усну. Не совсем мудро получать выговор от жены в столь позднее время, но ничего не поделаешь… — Ее глаза изумленно расширились. Дуглас, заметив реакцию Кейт, рассмеялся и пододвинул пару стульев к догорающему камину. — Не очень-то удивляйся, дорогая моя. Я все время замечал твои презрительно-уничтожающие взгляды в конце вечеринки. Значит, мое поведение чем-то тебе не понравилось. Что ж, открывай свои тайны…

Кейт расположилась напротив него и попыталась собраться с мыслями. Опасаться вроде бы нечего, но, тем не менее, не стоит расслабляться окончательно.

— Итак, в чем суть твоих претензий, милая? — Вопрос прозвучал на полтона выше, словно подчеркивая нетерпение Адама. — Выкладывай.

— Ты все рассказал ей! — выпалила она, напрочь забыв о решении подойти к предмету разговора постепенно и тактично.

— Рассказал? Что? Кому?

— Ей! Твоей драгоценной Меган! — Кейт отвернулась и уставилась на тлеющие угли в камине, стараясь не сорваться. — Ты говорил о… — Она прервала себя, чтобы проглотить внезапно появившийся в горле ком. — Зачем? Зачем говорить о том, что принадлежит только нам двоим? Когда ты… Господи! Додуматься же — рассказать о…

Адам сразу понял, о чем идет речь, и совершенно спокойно спросил:

— Это именно то, что так тебя беспокоит?

Она лишь молча кивнула. По мнению Мэри, этого жеста вполне хватало для начала серьезного разговора.

— Понимаю… Снова Меган распускает язык… Я действительно как-то однажды вскользь упомянул об этом, но… — Кейт посмотрела на мужа, взглядом обвиняя в неблаговидном поступке, и Дуглас постарался выразить свое признание более ясно. — Да, я рассказал ей о том случае, но это было совсем не так, как представляется тебе. У тебя плохое настроение… В общем, Меган спросила меня — учти, в шутку! — не напрашиваешься ли ты иногда на несколько затрещин… Я попытался отделаться от нее прибаутками. Ничего не вышло, она настойчиво добивалась правдивого ответа. Пришлось сказать, что наши семейные дела никого не касаются. Впрочем, по моему виду Меган все-таки поняла истинное положение… Клянусь, ничего больше! Мы и не думали обсуждать твое поведение. Такого и в голову никому не пришло.

Ответ Адама не удовлетворил Мэри. Ей казалось, что если она надавит на него, то выжмет всю правду до последней капельки. Но в таком случае Дуглас может поинтересоваться обстоятельствами перепалки с леди Саммервиль. Такой вопрос обязательно приведет к более «крупному» разговору. Даже сейчас он имеет прекрасную возможность уяснить для себя истинную причину случившегося в танцевальном зале.

— И это все, что ты хотела мне сказать?

— Ты целовал ее!

На какой-то миг эта реплика озадачила Адама. Немного поразмыслив, он перестал хмуриться и метнул на жену вызывающий взгляд.

— Не стану отрицать, здесь ты права. Я действительно поцеловал Меган. Ну и что? Невинный поцелуй на глазах у множества друзей. Неужели это так преступно?

— Ты проводишь с ней все свое свободное время!

— О, чертовы бабы! — рыкнул Дуглас. — Ты же прекрасно знаешь, что это не так. Никак не могу понять причин твоего возмущения. Ага! Я, наверное, слишком часто танцевал с Меган на сегодняшней вечеринке… Но ведь на это были свои причины. Мне, например, показалось, что ты решила избегать меня, поэтому я предпочел приглашать кузину, нежели быть обвиненным во флирте с какой-либо местной красавицей. Мэри, девочка моя, ты закатываешь мне сцены ревности, не имея на то никаких веских оснований. — Адам на секунду замолк и бросил на нее изучающий взгляд, словно пытаясь оценить ситуацию. — Если кто и имеет повод для подобного чувства, так это я. Ведь именно ты весь вечер водила за нос своих чертовых кавалеров! А как в отношении Нэда Люмсдена, а? Я наблюдал… Он ни на минуту, ни на шаг не отходил от тебя!

Адам намеренно вздергивал себя, распаляя свой праведный гнев. Мэри с изумлением взглянула на мужа.

— Господи! Неужели ты ревнуешь?!

— Что?! Вздор! — в очередной раз взорвался Дуглас. — Если бы у меня имелись причины для ревности, ты бы давно уже получила по заслугам! — Он пытался сдерживать свой пыл, держать его под контролем. — Мэри, этот спор — сплошная бессмыслица. Я слишком устал, чтобы продолжать разговор в подобном духе. Если бы ты сумела оставить при себе свои дурацкие предрассудки и наладила бы дружеские отношения с Меган, тебе не полезли бы в голову столь глупые мысли.

Кейт посмотрела на мужа, силясь осознать смысл сказанных им слов.

— Сэр, я чувствую не только ревность! — наконец резко бросила она. — А что касается моих так называемых предрассудков и предубеждений… У меня нет веских доказательств, но вдруг они являются простыми прописными истинами? Ты вечно ошибаешься, считая, что любая история, любой случай имеет две стороны. Это лишь подкрепляет мое мнение о мужчинах приграничной полосы. Ну, хорошо… Если ты так устал, — добавила Мэри с нотками сарказма в голосе, — может, мне лучше лечь одной?

— Не мели чепухи! — Адам встал и протянул ей руку, чтобы помочь подняться со стула. — Ты просто воспринимаешь все происходящее вокруг слишком болезненно, видишь подвох там, где его нет и в помине. А теперь прекрати свои выкрутасы и пойдем спать.

Она охотно подчинилась, продолжая размышлять и о своем дурацком лепете, и о своей взвинченности, и о невозможности уснуть. Тем не менее, как только ее голова коснулась подушки, сон пришел к ней и укрыл спасительной пеленой забвения после всех забот прошедшего дня.

На следующее утро Кейт проснулась, совсем не чувствуя себя отдохнувшей. Веки опухли, голова разламывалась от боли. Кроме того, где-то в глубинах сознания бродили воспоминания о вчерашних событиях. Ей по-прежнему хотелось отстаивать свою правоту, причем четко аргументируя истинное положение дел. Но долго размышлять над всем этим не пришлось, так как надо было подниматься из теплой постели, чтобы вместе с родными Дугласа отправиться на богослужение в ближайшую церковь.

Адам даже не попытался поднять ее настроение, и Мэри решила, что он все еще раздражен и раздосадован вчерашними событиями. Кейт убедилась в этом окончательно, когда Дуглас торжественно поприветствовал леди Саммервиль, совершенно не обращая внимания на присутствие жены. Он рассыпался в комплиментах, восхищался прекрасным внешним видом Меган, ее красивым платьем и веселым расположением духа. При этом Адам даже не намекнул кузине о необходимости придерживать свой злой язычок. Мэри наблюдала за ними исподлобья и машинально теребила в руках носовой платок. Все было абсолютно понятно без слов и не требовало дополнительных объяснений. «Очевидно, — подумала она, — мои претензии и замечания еще больше обозлили его». Мнение Кейт на этот счет подкрепилось действиями Адама по пути в деревню. На протяжении всей поездки по пыльной дороге Дуглас и Меган, оживленно беседуя, явно намеренно игнорировали сидящую рядом Мэри. Он не испытывал никаких угрызений совести и весело поддерживал разговор. Правда, Нэд дважды пытался вовлечь в дискуссию Кейт, но ее ответы прозвучали кратко и нерешительно.

Адам и его кузина пребывали в приподнятом настроении, их болтовня постепенно перерастала в бурное веселье. Когда на дороге внезапно появилась бесстрашная жаба и также молниеносно исчезла в пыльных кустах, они буквально зашлись от хохота.

— Адам, ты помнишь, как подложил лягушку в книгу дьячка, мистера Браудера, в церкви Торнери? — весело поинтересовалась Меган.

— Да разве можно забыть такое?! — Дуглас от души рассмеялся. — Он тогда подпрыгнул и чуть не упал, когда это маленькое зеленое создание бросилось к нему!

— Я тоже помню этот случай, — заметил лорд Стрэчен. — Кстати, в тот день кто-то сильно дрожал по пути домой…

Адам поморщился и бросил выразительный взгляд на отца, а затем повернулся к кузине, заходившейся в очередном приступе смеха. Когда экипаж подъехал к ступеням каменной церквушки, парочка продолжала веселиться, хотя обстановка требовала вести себя более сдержанно.

Под своды храма лорд Стрэчен вошел первым, за ним последовала его жена. Затем Меган, вызывающе улыбнувшись, позволила Кейт последовать за леди Стрэчен. Мэри оказалась между свекровью и леди Саммервиль. Только теперь до нее дошло, какую цель преследовала Меган, пропуская ее вперед. Дуглас расположился рядом с кузиной, а по другую сторону от него сел Нэд.

Во время службы Кейт несколько раз слышала, как ее супруг шептался с леди Саммервиль. Она с каким-то злорадством подумала, что их деревенский священник Парсон Макдойл обязательно пожурил бы их за отсутствие внимания к его проповеди. Мэри тут же вспомнила не один случай, когда этот суровый человек, представляющий в церкви самого Бога, останавливался на середине фразы и выжидал до тех пор, пока не устанавливалась идеальная тишина. Иногда он увещевал заблудшую душу прямо в храме, недвусмысленно напоминая о приличиях и правилах поведения в общественных местах.

Кейт с любопытством взглянула на мистера Кори, местного священника, и он ей тоже показался серьезным человеком. Она успокоилась и принялась внимать голосу священнослужителя. Теперь даже шепот, отвлекающий ее внимание, казался не таким противным.

Неожиданно голос проповедника зазвучал оглушающе, затрагивая какие-то тайные струны в душе Мэри.

— Роза Макреди, — почти завопил мистер Кори, — я осуждаю твое поведение! Выйди вперед, стань лицом к людям и ответь за свой позор!

Перепуганная Кейт вскинула голову как раз в тот самый момент, когда городской судья ввел в храм хорошенькую молодую женщину в холщовом платье. Ее заставили подняться по ступенькам на возвышение возле кафедры священника и сесть там на высокий стул. Щеки провинившейся перед Богом ярко пылали от стыда. Она потупила глаза и уставилась на свои руки, скрещенные на коленях.

— Наш Господь, — продолжал грохотать мистер Кори на зычном шотландском наречии, — осуждает распутство. Роза Макреди ступила на порог ада! Прелюбодейство — пусть оно присутствует только в сознании — является тягчайшим и обязательно наказуемым грехом. Ты должна раскаяться, Роза Макреди, раскаяться до глубины души, иначе будет поздно!

В продолжении речи священника выяснилось, что бедняжка Роза обвиняется в тайном прелюбодеянии. За свой проступок она должна отсидеть на этом позорном месте до окончания службы, а может быть, и еще двух-трех. При этом ей придется выносить унижения и проклятия со стороны прихожан и нотации священнослужителя. После прохождения этой страшной процедуры Макреди нужно исповедоваться во всех грехах и раскаяться перед всеми собравшимися в церкви.

Кейт посочувствовала молодой женщине, но другие очевидцы этой ужасной сцены, казалось, остались абсолютно равнодушны. Правда, некоторые из прихожан кивали головами в знак согласия с опаляющими душу словами мистера Кори. Другие, спрятав лицо в ладонях, улыбались и усмехались. Один из них — мужчина со щетинистой бородой — сидел, надувшись и устремив взор вперед; его лицо выглядело совершенно безучастным. «Может быть, это сам Макреди, отец женщины, — неуверенно подумала Мэри. — Или он не имеет к делу никакого отношения? Впрочем, все так сложно и непонятно…»

Неожиданно ее внимание привлекло поведение леди Саммервиль. Та тихо хихикала и давилась от смеха. Кейт укоризненно посмотрела на нее, но Меган словно не заметила этого осуждающего взгляда. Она продолжала шаловливо подмигивать Дугласу, насмехаясь над несчастной Розой Макреди. Даже Адам, как показалось Мэри, был шокирован ее поступком. Он оглянулся на своих родителей. Его нахмуренное лицо дрогнуло, но внешне Дуглас оставался спокойным, глаза не полыхали от гнева. Кейт с отвращением отвернулась, чтобы не видеть ненавистную ей пару.

После окончания утренней службы все вышли на свежий воздух. Вместо того, чтобы остаться с лордом Стрэченом и его женой, Меган присоединилась к чете Дугласов, которые в это время здоровались то с одной, то с другой группой друзей и знакомых. Она постоянно влезала в разговор и зашла в своих бесцеремонных действиях так далеко, что принялась представлять Мэри Кейт людям, которых сама впервые видела.

Леди Саммервиль при этом использовала одну-единственную стандартную фразу: «Это леди Дуглас. Да вы, вероятно, знаете ее. Жена сэра Адама…»

«Как же она надоела! — невольно подумала Кейт. — Зачем делать эти дополнительные комментарии? Господи! Третий раз одно и то же!» Мэри постоянно посматривала на своего супруга, интересуясь, как он реагирует на такое возмутительное поведение своей дорогой кузины. Казалось, оно доставляет ему истинное удовольствие. Его совершенно не беспокоила бесцеремонность ее выходки.

К тому времени, когда они вернулись в Стрэчен-Корт, в душе Кейт бушевал океан возмущения и гнева. Мать Дугласа хорошо перенесла поездку и согласилась с предложением лорда Стрэчена отобедать на террасе. Кроме того, ей захотелось заняться рукоделием, чтобы немного размять пальцы рук. Нэд немедленно бросился за ее рабочей корзиной, оставленной в зимней гостиной.

Пока все суетились, Меган с тревогой посмотрела на свою юбку с фижмами и заявила, что не может явиться на обед в таком грязном и пропыленном наряде. Леди Стрэчен, решив немного пошутить, небрежно бросила:

— Ну, мое платье выглядит нисколько не лучше. Стоит ли из-за таких мелочей поднимать шум? Например, я лишь сброшу с себя эту тяжелую шаль, а юбку… Юбку можно и почистить.

В ответ Меган как-то странно фыркнула и отправилась наверх переодеваться.

Совершенно неожиданно даже для самой себя Мэри решила тоже сменить наряд. Она резко повернулась и бросилась вслед за леди Саммервиль, нагнав ее на верхней лестничной клетке.

— Одну минуточку… Подождите, пожалуйста. Я хотела бы поговорить с вами, — произнесла Кейт довольно настойчивым тоном.

Меган повернулась, склонила голову набок и с наигранной скромностью взглянула на Кейт.

— В чем дело, Мэри? — В ее голосе прорезались нотки нетерпения, словно говорил непокорный и избалованный ребенок.

Кейт, осмелев, сжала кулачки и нахмурила брови.

— Я больше не намерена терпеть ваше поведение! Вы проявляете невоспитанность и несолидность по отношению к моему мужу!

Она произнесла эти слова спокойно и уверенно, постоянно контролируя собственные эмоции, так как знала, что в любую минуту здесь может появиться горничная.

Лицо леди Саммервиль перекосилось.

— Ты так считаешь? — ехидно поинтересовалась она. — Знаешь, дорогая, вряд ли стоит столь открыто демонстрировать свою неприязнь ко мне. Тебе пришло в голову окатить меня вином… Однако, обрати внимание на эту маленькую деталь, я ничего не рассказала Адаму, хотя и посчитала твою сумасшедшую выходку настоящим вызовом. Ты бросила перчатку первой, и поэтому нам действительно нужно поговорить обо всем. Итак, я промолчала, но обязательно поделюсь своими соображениями по данному поводу с твоим супругом, если ты будешь продолжать досаждать мне. Представь себе, как он «обрадуется», узнав правду о произошедшем на вечеринке. Это наверняка приведет его в бешенство! Словом, если до него дойдет истинное изложение вчерашних событий… А уж я постараюсь преподнести Дугласу все в должном свете! Будь спокойна! Я знаю его гораздо лучше, чем ты! Для этого я сделаю все возможное! Честно говоря, мне жаль тебя, девочка.

Меган в эту минуту казалась такой самодовольной, что Мэри не смогла сдержать себя.

— Как ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне?! — резко выпалила она. — Ты недостойна называться леди, Меган Саммервиль! Своими поступками и всем поведением тебе уже удалось переплюнуть самую распутную женщину! — Теперь Кейт говорила, не задумываясь, фразы срывались с ее языка чисто автоматически, голос становился все громче по мере того, как нарастал гнев.

Меган потупила глаза, на губах заиграла змеиная улыбка. У Мэри возникло непреодолимое желание ударить собеседницу по физиономии.

— Ага! Тебе больше нечего сказать? — продолжала теснить соперницу Кейт. Когда леди Саммервиль снова промолчала, нервно улыбаясь, она с сарказмом добавила:

— Значит, ты считаешь себя умнее меня? Хватит! Я не намерена терпеть твои выходки, поэтому открыто заявляю, что ненавижу тебя! Сегодня в церкви ты просто обнаглела и принялась насмехаться над бедной Розой Макреди, которая лишь позволила себе проявить чувства и поднять глаза на другого мужчину. А вот ваша милость, не задумываясь, задерет подол юбки, если какой-либо смазливый джентльмен поманит пальчиком! Ты мне напоминаешь сучку в период течки! — Меган тяжело вздохнула и попыталась остановить Кейт, но ничего из этого не вышло — Мэри, что называется, понесло. — Мадам! Кажется, вы растерялись? Впрочем, это не так уж и важно. Я требую, — да, да, требую! — чтобы ты перестала уподобляться распутной шлюхе, бросила кокетничать и забыла о желании затащить моего мужа в свою постель! Клянусь Иисусом Христом, Меган Саммервиль, не позволю! Не позволю ни за что и никогда! Боже! Почему только тебя не загнали на тот позорный церковный стул?!

Наконец леди Саммервиль не выдержала и вскипела.

— Дорогая, ты зашла слишком далеко, — заявила она ледяным тоном. — Правда, до меня не совсем дошел смысл твоих слов, брошенных на этом варварском галльском языке, но…

— Зато я все хорошо понял, — раздался суровый голос с нижней лестничной площадки.

Мэри застыла в смятении, увидев Дугласа, поднимающегося к ним, и Нэда, который почти наступал ему на пятки, так как ничего не видел, уставившись на ссорившихся женщин.

Увлекшись своей обличительной речью, Кейт не заметила их приближения. Но лишь один взгляд на свирепое лицо Адама сказал ей больше, чем требовалось. Она сразу же забыла об оскорбленном достоинстве, подхватила подол юбки и поспешила ретироваться с места «преступления».

 

ГЛАВА 14

Не успела Кейт пересечь большой зал, как услышала позади себя рыдания Меган, которая демонстрировала оскорбленную и обиженную невинность. Мэри прекрасно понимала, зачем та разыгрывает эту сцену ненаписанной трагедии. Вместе с тем она благодарила леди Саммервиль, так как сейчас Дуглас сделает паузу и станет утешать свою бедную родственницу. Следовательно, есть немного времени, чтобы спокойно добраться до своих покоев, уединиться и хотя бы немного поразмыслить над сложившейся ситуацией. Не могло быть и речи о спасении. Ярость Адама сегодня достигнет неимоверных высот. Один только Бог знает, что он может натворить в таком состоянии. Мэри сейчас знала только одно — Дуглас ни за что не позволит Меган и Нэду стать свидетелями ссоры между ними.

Ее спальня оказалась пуста. Даже вездесущая Энни куда-то исчезла. Кейт подбежала к окну и уставилась ничего не видящими глазами на фонтан в центре сада, окруженный живой зеленой изгородью. Там пели птицы, весело поверяя друг другу свои мысли и чувства. Но Мэри их тоже не слышала. В ее сознании один вариант предстоящей баталии сменял другой, слух ловил звуки шагов Адама. Что она может сказать ему? Проклиная свой несдержанный язык, Кейт ясно осознавала бесполезность сегодняшней стычки с Меган. Почему она во всем сначала не разобралась сама? Зачем полетела вдогонку за ней? Неожиданно все мысли куда-то исчезли, уступив место леденящему душу страху. Он приближался!

Уверенный грохот его быстрых шагов ворвался в сознание Мэри. Дверь распахнулась, и Дуглас перешагнул порог ее комнаты. Она даже не повернулась к нему и застыла у окна, едва переводя дыхание. Но вот стихли и удары каблуков по полу, так как последние метры Адам преодолевал, ступая по мягкому ковру. Его мощные руки внезапно опустились на плечи Кейт, и он грубо повернул ее лицом к себе. Она попыталась отшатнуться — бесполезно. «Теперь останутся синяки», — мелькнуло в голове Мэри. Дуглас уставился немигающим взором прямо ей в глаза и принялся немилосердно трясти жену за плечи. Кейт показалось, что она превратилась в маленькую тряпичную куклу, которую раскапризничавшийся ребенок вот-вот выбросит в мусорный ящик.

— Никогда не позволяй себе произносить подобные слова, если хочешь сохранить свой язык в целости и сохранности! — прорычал Адам, растроганный притворным плачем своей кузины, из глаз которой, кстати, не пролилось ни единой слезинки. — Клянусь именем Господа, мне стыдно за тебя, мадам! Боже, как противно слушать, когда ты начинаешь кого-то оскорблять! Но в данном случае речь идет о моей единственной кузине, которая стремится подружиться с тобой… Нет! Теперь не может быть никаких прощений! — Он перестал трясти ее и замолк, приходя в себя. Мэри испугалась не на шутку и поклялась себе молчать, чтобы еще больше не разозлить его. — Так вот, Мэри Кейт, ты просто обязана извиниться перед Меган за те оскорбления, что буквально выплеснула на нее. Но на этот раз тебе придется подобрать более убедительные слова и выражения. Нечего ограничиваться одними сожалениями! Они совершенно не устраивают меня! Это значит, что я успокоюсь лишь в том случае, когда Меган простит тебя. Впрочем, по доброте душевной она пойдет на такое.

Это было уже слишком. Кейт вызывающе вскинула голову и постаралась успокоиться.

— Хорошо, я извинюсь, сэр, — дрожащим от внутреннего напряжения голосом произнесла она, — если вам необходим этот спектакль. Однако мне противно умолять леди Саммервиль простить меня. Ведь это именно она спровоцировала сегодняшний скандал. Адам, ты ничего не знаешь! Тебе даже неизвестно, как Меган издевается надо мной! Это ей — да, да, сэр Дуглас, ей и тебе тоже — нужно просить прощения у меня!

Глаза Адама угрожающе сузились, когда Кейт начала повышать голос, но он все-таки не решился оборвать ее. После последней фразы наступила зловещая тишина, и Дуглас сделал неимоверное усилие, чтобы немного успокоиться. Когда он вновь заговорил, в речи появились явно угрожающие интонации.

— Что могло послужить причиной этих раздоров между вами? Наверное, кто-то что-то сказал тебе, а ты не постаралась хорошенько осмыслить услышанное? Какие еще ухабы возникли на твоем пути, а? Что мешает тебе вести себя так, как подобает нестоящей леди Дуглас? — Он снова остановился и перевел дыхание, не отрывая глаз от лица Мэри. — Ведь вчера вечером ты пролила вино на платье Меган умышленно, не так ли?

Кейт почувствовала, что ей не хватает воздуха. Она отвела взор, так как не было сил выдерживать пристальный взгляд Адама.

— Я все-таки догадался об этом! Не ожидала? Ладно, бывает и хуже, — насупившись, продолжил Дуглас. — Ты можешь считать себя поистине счастливой, потому что у тебя не очень-то суровый муж. Меган страдает от твоей грубости и недоброго отношения к ней. Она не вполне понимает поведение вашей милости. Учти, я не стал беспокоить ее подробностями вчерашней вечеринки, но все равно моя кузина очень расстроена. Поскольку вина целиком и полностью лежит на тебе, придется унизиться и пасть перед ней на колени, конечно, если возникнет такая необходимость. Итак, мадам, все ясно? Запомни мои слова, милочка, — это приказ.

Закончив последнюю фразу, он освободил ее плечи, но продолжал смотреть на нее исподлобья, словно старался взглядом заставить Мэри продолжать протестовать и возмущаться.

Кейт не проронила ни звука, замерев на месте. Она потупила глаза и смотрела на носки сапог мужа; влажные от слез ресницы подрагивали, отбрасывая тень на покрасневшие щеки, губы дрожали, дыхание перехватывало от рвущихся из груди рыданий. Установившуюся тишину нарушало лишь беспечное пение птиц да шелест струек фонтана.

Наконец Дуглас, не выдержав тягостного молчания, тяжело вздохнул.

— Я передам твои извинения маме, потому что у тебя нет ни малейшего желания появляться за общим столом. А ты с толком воспользуйся этой передышкой. Постарайся прийти в себя, прежде чем предстанешь перед Меган. Но только не вздумай тянуть время! — сурово прогремел он. — Учти, мое терпение не безгранично. Твое поведение уже нарушило все общепринятые нормы. Мне не хотелось бы и в дальнейшем переносить твои… причуды. Это просто становится невозможным! Постарайся быстренько принести свои искренние извинения, иначе мне придется пойти на крайние меры. Или тебе вновь не терпится получить парочку шлепков по?.. Только на этот раз не жди снисхождения! Его не будет! — Адам, сверкнув глазами, повернулся и вышел из комнаты.

Испивая чашу страданий до дна и пытаясь хотя бы внешне оставаться спокойной, Мэри застыла, прислушиваясь к шагам мужа, которые затихали где-то внизу. Очнувшись, она бессильно опустилась в кресло у окна и вытерла слезы гнева тыльной стороной ладони. Кейт продолжала чувствовать руки Дугласа на своих хрупких плечах, которые до сих пор нестерпимо ныли. Не проходила и боль в горле, вызванная реакцией организма на суровые и резкие слова супруга.

Однако ее мысли сосредоточились не на этих неприятных ощущениях. «Господи! — стучало в голове Мэри. — Адам приказал бросить себя под ноги этой противной Меган и молить ее о прощении! Нет, вы только подумайте! Я должка унижаться перед женщиной, к которой ничего, кроме отвращения, не испытываю! Как же она будет ликовать! Господи! Мне невыносимо трудно заставить себя сделать этот шаг, но Дуглас заставляет унижаться! Наверное, это доставит ему огромное удовольствие. Хотя… Да, я обозвала его кузину сукой в состоянии течки. Ну и что? Галльские слова и выражения всегда отличались образностью… Боже! Какое унижение — извиняться перед ней! И этого требует мой собственный муж! Он говорил, что я должна вести себя как настоящая леди Дуглас… Но почему Адам не вспомнил о клане Макферсонов? Пока он не поймет, что я не менее горда и самолюбива, чем все Дугласы вместе взятые, ему не добиться от меня выполнения его приказа. Или Адам позабыл о достоинстве собственной семьи?»

Все эти мысли, навалившись скопом, терзали бедную душу Кейт. Адаму не мешало бы кое-чему поучиться у Макферсонов. Разве девиз клана не является предупреждением против того, что опасно брать в руки кошку без перчаток? Отождествляя себя с этим коварным животным, Мэри старалась успокоиться, хотя прекрасно понимала свои заблуждения на этот счет. Стоит ей только выпустить коготки, как Дуглас немедленно расправиться с ней, невзирая на протесты и оправдания. Он со своей непоколебимой уверенностью и дерзостью не оставлял никакой лазейки для отступления. Оставалось одно — беспрекословно подчиниться ему.

Кейт поднялась из кресла. «Нет, нужно побыстрее заканчивать это ненавистное дело! — подумала она. — Черт с ним, с Адамом! Мало ли что он приказал сидеть в спальне и запретил присутствовать на обеде! Сейчас, наверное, все входят в зал, восхищаясь волшебными ароматами пищи… Бесспорно, Дуглас страшно рассердится при моем появлении, а может, и устроит что-либо похуже. Однако я все равно доведу начатое до конца! Возможно, в этот самый миг Меган держит Адама под руку и усаживается за столом рядом с ним, изображая из себя великомученицу. Господи, как же ловко она спекулирует своими обидами!»

Мэри выглянула из окна и прислушалась к пению птиц. Стоял чудесный день. Фонтан по-прежнему искрился в лучах солнца, переливаясь всеми цветами радуги. По крайней мере, хотя бы природа радует глаз. Но сознание Кейт продолжали сверлить тревожные мысли. Она еще точно не определила, где будет находиться во время обеда. Возможно, Адам предполагал, что его жена найдет себе подходящее случаю занятие… Или он просто не допустит ее к столу? Но ведь на улицу никто не запрещал выходить.

Чувствуя, что она просто задохнется без свежего воздуха, Кейт лихорадочно соображала, куда ей направиться. Кроме того, нелишне немного расслабиться перед предстоящим тяжелым испытанием.

Не прошло и получаса, как Мэри поспешно покинула дом. Она торопливо дошла до конюшни и буквально просияла, когда увидела там того самого угрюмого конюха, который помогал ей раньше. Он снова не проявил никакого любопытства, а просто оседлал ее лошадь, даже не поинтересовавшись причиной столь несвоевременной прогулки. У нее не возникало ни малейшего желания брать кого-либо с собой для сопровождения. Прежде всего Мэри подумала, что Анандейл расположен довольно далеко на север от границы. Следовательно, пока она будет находиться на территории владений лорда Стрэчена, ей ничего не угрожает.

Выбросив из головы все мысли о предстоящей встрече с Меган, Кейт отдалась бешеной скачке. Сеси обрадовалась до предела, получив долгожданную свободу, и неслась во весь опор по идущей на юг наезженной тропе. Мэри сконцентрировала внимание на дороге. Теплый ветерок нежно трепал ее волосы, не покрытые головным убором. Она не сдерживала Сеси, и та постепенно сама замедляла свой стремительный бег. Кейт не имела представления, куда ее занесло и какое расстояние отделяет от Стрэчен-Корта. Неожиданно возникли определенные затруднения, так как она выехала на плохую дорогу. «Нужно возвращаться назад», — мелькнуло в ее голове.

Мэри достигла гребня невысокого холма. Неподалеку, возможно в полумиле, раскинулась низина, поросшая густым лесом. По ней протекала небольшая речушка или ручей. Мэри почувствовала, что изнемогает от жажды.

Через десять минут Кейт въезжала под тенистые кроны деревьев. Кругом царила мертвая тишина. Вскоре до слуха Мэри донеслось журчание воды, текущей по каменистому ложу. Она повернула Сеси в сторону этих приятных для нее звуков. Солнечные лучи уверенно прокладывали себе дорогу сквозь зеленые ветви, окрашивая сочные стебли папоротников в золотой цвет. Она, естественно, предвкушала увидеть серебряный отблеск на водах ручья. Кейт уже четко различала всплески и бормотание воды на каменистых перекатах. Правда, к этим приятным звукам примешивалось какое-то металлическое позвякивание. На миг кровь застыла в жилах. Инстинкт самосохранения сработал моментально. Рука Мэри непроизвольно натянула поводья, и лошадь остановилась как вкопанная. Сеси тут же тихо заржала в знак протеста против действий хозяйки. Кейт снова уловила звук, который больше напоминал бряцание шпор и конской сбруи, чем журчание ручья.

Лишь только она успела развернуть лошадь, из зарослей появились всадники, быстро взявшие ее в кольцо. Один из них схватился за уздечку Сеси. Та отпрянула назад, чуть не сбросив Мэри.

— Отпустите ее сейчас же! — закричала Кейт.

— Нет, девочка, не на того нарвалась! — резко бросил незнакомец.

Он был широкоплеч, с прекрасной сильной фигурой и носил длинную бороду.

— Вы не имеете права! Отпустите немедленно!

Всадник, продолжавший удерживать Сеси, покачал головой, сверкая голубыми глазами и стараясь держать себя с оскорбительным высокомерием. Он с кривой ухмылкой оглядывался на своих спутников. Теперь Мэри увидела всех незнакомцев. Их было человек пятнадцать, а может быть, и больше. Точно она не могла сказать, так как часть из них скрывалась среди густо растущих деревьев. Прежде всего бросалась в глаза пестрая одежда. Каждый имел при себе палаш, кинжал и небольшой кортик. Вполне понятно, никто из этой славной «когорты» не имел отношения ни к аристократам, ни к обычным крестьянам или фермерам. Вождь ватаги внимательно рассматривал свою добычу бегающими глазами, буквально впиваясь взглядом в каждую деталь одежды Кейт.

Смущенная его откровенно бесстыдным взором, она постаралась утешить себя тем, что на ней нет того множества драгоценных побрякушек, которые богатые женщины приграничной полосы носят постоянно. Мэри перед выездом из Стрэчен-Корта сняла даже часики, чтобы удобнее чувствовать себя при резких движениях во время скачки. Они теперь лежали в коробке для всяких безделушек на туалетном столике.

— Что же делает в этом Богом забытом уголке такая красивая крошка?

— Это не ваше дело! — резко бросила Кейт.

— Ого! Девушка с характером! — рассмеялся главарь и повернулся в сторону своих людей. — Отвечай, девчонка! — более грозно рявкнул он.

— Вы не имеете права разговаривать со мной в таком тоне, — продолжала упорствовать Мэри. — Я совершала прогулку по землям, принадлежащим отцу моего мужа. Почему я одна, вас не касается!

Ее слова, казалось, заставили всех многозначительно переглянуться. Предводитель по-прежнему не отрывал от нее глаз.

— Значит, отцу вашего мужа? — переспросил он с интересом.

— У меня нет желания повторять одно и то же дважды, — сердито бросила Кейт, хотя уже начала догадываться, с кем имеет дело. — Я нахожусь здесь под защитой лорда Стрэчена и ручаюсь, что вам придется пожалеть, если вы навлечете на себя его гнев.

Главарь печально покачал головой.

— Дорогая, вы проскочили границы владений его светлости. Они остались далеко позади. Боюсь, теперь вам придется чуточку погостить у нас. — Он лукаво подмигнул своей компании. — Мне кажется, мы получили нечто большее, чем нам хотелось бы. По-моему, это сама красавица Дуглас.

Прозвучавшие в его голосе нотки торжества, как электрический разряд, пронзили тело Кейт с головы до пят. «Эти люди — разбойники! — наконец окончательно осознала она и содрогнулась. — Как же я раньше не сообразила? Господи! Снова я вляпалась в историю! Ну зачем мне понадобилось так далеко отъезжать от Стрэчен-Корта? Впрочем, они не англичане. Скорее всего, шотландцы. Та-ак… Их главарь подтвердил мое предположение, сказав, что я попала в западню. Следовательно…»

— Дугласы — наши старые должники. Они виноваты во многих бедах. Например, недавно сэр Адам захватил пятерых наших парней и заточил их в Фоксбург-Толбут. Было бы желательно, чтобы они вернулись к нам до начала суда присяжных.

— Но эти негодяи изнасиловали невинную девушку, — запротестовала Кейт, усугубляя свое и без того шаткое положение. — Вдобавок, чуть не убили человека.

— Чуть не убили?! — изумился предводитель. — Разве он не умер? Выходит, Бог его помиловал. А я, признаться, думал, что этот мужик уже на небесах. — Глаза бандита злобно сверкнули. — Однако твоя девушка оказалась не такой честной, как ты считаешь, миледи. Я правду говорю, парни? — Он косо посмотрел на своих людей, и те понимающе захихикали.

— Да, девчонка стоящая, дядя Руп, — заявил неуклюжий детина, стоявший рядом с предводителем. Он казался моложе других, а говорил медленно и размеренно. — Я хорошо помню ее.

— Миледи, ты знаешь Ви Ренальда? Это бывший проводник, — пояснил главарь, ухмыляясь. — А теперь, Ви, заткнись, иначе совсем перепугаешь красавицу Дуглас. Не принимай его болтовню всерьез, девочка, — у него немного съехала крыша.

Это невзначай брошенное сообщение о сумасшествии Ренальда едва ли обнадежило ее и убедило в собственной безопасности. Кейт была перепугана с того самого момента, когда бандиты показали, на что они способны. Теперь страх заставлял непроизвольно сокращаться каждый мускул ее тела. Она почти не дышала, хотя сердце продолжало колотиться с бешеной силой. Неужели эти звери в человеческом обличье издевались над бедной Эллин Кеннеди? Значит, ей самой суждено повторить ее судьбу? Боже, нужно же было уезжать из Стрэчен-Корта! Почему не отсиделась в спальне, причем в полной безопасности?

Главарь протянул руку и провел грубым грязным пальцем по нежной щеке Мэри. От неожиданности она подпрыгнула в седле и еще больше разволновалась.

— Не беспокойся и не мучай себя, дорогая. Нам не хотелось бы причинять тебе боль — это повредит нашим планам. Ведь мы желаем получить за тебя довольно приличную плату.

— Что вам нужно? — еле слышно прошептала Кейт, так как от страха голос почти полностью пропал.

— Я хочу провернуть небольшую, но выгодную сделку. Тебя, девочка, мы обменяем на наших парней, находящихся в заточении в Фоксбурге. Конечно, нам придется попросить кое-что в придачу… Дуглас просто купается в золоте. Пусть немного поделится с моими честными ребятами. Впрочем, их это не совсем устраивает. Лучше бы он сам оказался в наших руках. Ну, а теперь, будь добра, передай мне поводья, если не желаешь занять теплое местечко за моей спиной.

Мэри молча подчинилась и позволила главарю вести ее лошадь в поводу. Его люди построились в колонну, потому что впереди протекал ручей и его пришлось форсировать вброд. Миновав водную преграду, бандиты повернули коней на юг. Они оставили исхоженную тропу далеко позади. Сейчас их путь проходил по узкому и скалистому краю лощины. Кейт все еще находилась в неведении, куда направляются разбойники, а солнце пряталось за тучами и не могло помочь сориентироваться.

Бандиты передвигались по незнакомой ей местности гораздо медленнее, чем она предполагала когда-то. Неожиданно из неведомых глубин сознания выплыла мрачная мысль: «А вдруг Дуглас воспримет мое исчезновение как очередной побег? Я ведь хотела вернуться домой еще до начала переполоха. Но теперь это уже нереально». Кейт даже вздрогнула, представив себе гнев Адама, когда он не обнаружит ее в спальне. Скорее всего, Дуглас рассвирепеет настолько, что откажется освободить заключенных в тюрьму разбойников. А может, размеры выкупа покажутся ему неимоверно большими?

Мэри пристально посмотрела на детину, гарцующего перед ней на лошади. Появилось страстное, почти непреодолимое желание хорошенько ударить по его мерзкой ухмыляющейся физиономии. Остальные всадники напоминали ей безмозглых баранов. Тот ужасный парень по имени Ви Ренальд мало того, что напоминал вышеупомянутое животное, но еще и был действительно немного не в себе. Хвала Создателю, их предводитель имел над ними безграничную власть и не позволял своим парням ничего лишнего.

Пока Кейт осматривалась и обдумывала положение, в которое попала из-за собственной прихоти, группа бандитов уже преодолела путь через скалистую долину и теперь пробиралась по чащобе, за которой открывался участок леса, расчищенный под поле. В его дальнем конце располагалась низкая, сложенная из камня и покрытая соломой хижина.

Не выпуская из рук поводья Сеси, главарь спрыгнул на землю и помог спешиться своей пленнице. Когда его ладони обхватили талию Мэри, одна из них, будто случайно, ласково коснулась ее груди. Рассерженная и оскорбленная, она надменно вскинула голову и отвернулась от разбойника, сделав вид, что наблюдает, как остальные члены преступной шайки покидают седла своих скакунов. Предводитель тихонько застонал от приятного ощущения и приказал Ви Ренальду немедленно обследовать лачугу.

— Если потребуется, — крикнул он вслед, — приведите хижину в божеский вид. Нам нужно поудобнее расположить нашу пленницу. — Атаман шайки повернулся к Кейт. — Это пристанище мало походит на привычное для вас жилище, но вам придется провести в нем некоторое время. Как только приедет Дуглас, мы вас выпустим.

Он внимательно посмотрел на Мэри, но та ничего не сказала.

Кейт не проронила ни слова. Но когда несколько бандитов за ее спиной разразились звонким смехом по совершенно непонятному ей поводу, она испугалась, и в расширившихся от ужаса глазах вспыхнули искорки страха.

— Не бойся, девочка, парни не тронут тебя, — ободрил Мэри главарь банды. — Они не причинят никакого вреда. Я ведь уже говорил об этом. Какая бы похоть их не одолевала, ребята прекрасно понимают, что сэр Дуглас за любое поползновение на честь его жены не только накрутит им хвоста, но и голову оторвет. Так что люди строго следуют моим указаниям. Я смогу достичь намеченной цели лишь в том случае, если ты останешься для них запретным плодом. Мне очень нужны парни, находящиеся в заточении. Естественно, мы получим деньги, а сэру Адаму придется гарантировать безопасность узников.

Мэри отбросила страх и подумала, что Дуглас обязательно должен приехать за ней. Как только он узнает о похищении, его сердце не выдержит. «Хорошо бы, чтобы все закончилось благополучно, — подумала она. — Хотя малая толика страданий не помешает. Совсем чуточку… Этого вполне хватит, дабы смягчить ярость Адама».

Вздохнув еще раз, Кейт посмотрела в глаза предводителю шайки.

— Мой супруг знает, где я нахожусь?

Ее голос звучал четко и уверенно, как и подобает истинной леди благородного происхождения из рода Дугласов и Макферсонов.

Главарь кивком головы указал на хижину.

— Войди в помещение, девочка. Сэр Адам очень скоро узнает о твоем похищении, но никто не скажет ему о месте твоего пребывания до тех пор, пока он не заплатит выкуп. Возможно, это случится завтра.

Она пристально взглянула на разбойника, чувствуя, как горло снова сжимается от страха.

— А почему не раньше?

— Мы решили дать сэру Дугласу немного времени, чтобы реально прикинуть свои возможности. Кроме того, нам крайне интересно, какую цену он предложит за свою прелестную женушку.

— А если он не пойдет на это? — Решившись задать такой вопрос, Мэри собрала все свое оставшееся мужество. Ее очень интересовало, что может случиться в противном случае. — Мой муж будет злится на меня. Ведь я нарушила его приказ и выехала без сопровождения, — пояснила она главарю.

Главарь окинул ее взглядом с головы до ног, словно раздевая. Его кривая ухмылка вызвала у Кейт повторное желание избить негодяя.

— Естественно, твой дорогой супруг будет стараться выиграть время… Ладно, посмотрим на твое поведение. Ну, а теперь добро пожаловать во «дворец», миледи. — Предводитель шайки разбойников галантно отступил в сторону. Мэри нерешительно шагнула вперед и переступила порог хижины.

Внутри убогой лачуги оказалось довольно сухо. Грязный пол не подметался в течение долгого времени. Это ясно говорило о том, что здесь давно никто не жил. Около единственного маленького окошка стоял колченогий расшатанный стол. У закопченного камина — узкая, но массивная скамейка. Очаг, кстати, был без дымохода, и Кейт, несмотря на холод, поблагодарила Бога, что его не затопили, иначе бы дышать стало невозможно.

Главарь внимательно осмотрел помещение и приказал Ви Ренальду принести несколько теплых одеял. После этого он вытащил из кармана куртки два засаленных кожаных ремня.

— Нехорошо связывать такую красивую девку, — буркнул атаман, — но ничего не поделаешь. Так будет спокойнее и тебе, и мне. Двое моих парней останутся за стеной хижины, на улице. Я не могу доверять им, хотя снаружи и холодновато. Правда, я не верю и тебе, дорогуша, поэтому на ночь не оставляю в одиночестве. Знаешь, нет желания рисковать головой и… денежками.

Мэри не стала возмущаться. Однако присутствие — пусть и за пределами лачуги — двух охранников напрочь отметало всякую надежду на побег. Это угнетало и рождало в душе Кейт мрачные предчувствия.

Пока ей связывали руки, она стояла возле скамейки, а затем села на нее. Предводитель разбойников тут же надежно спутал ноги Мэри, а оставшийся свободный конец ремня продел в отверстие сиденья и затянул хитроумным узлом. Еще раз внимательно проверив путы пленницы, атаман довольно прищелкнул языком и произнес:

— Если станет совсем холодно, у тебя есть возможность прилечь на одеяла. Вот, посмотри, Ви бросил их у твоих ног. Не переживай, девонька, все будет хорошо.

Через несколько минут Кейт услышала удаляющийся стук копыт — и все кругом притихло, словно природа перед грозой.

В хижине царил мрак. С открытой дверью еще что-то было видно, но теперь, когда ее закрыли, Мэри едва могла рассмотреть собственные ноги. Слабый свет, идущий от так называемого окна, не достигал и середины небольшого помещения. Кстати, ей предусмотрительно не закрыли рот кляпом, чтобы она имела возможность в случае необходимости позвать одного из охранников. Впрочем, «церберы» могли войти и сами в любую минуту.

От сидения на жесткой скамье тело вскоре занемело. Однако Кейт стиснула зубы и принялась внушать себе, что нельзя опускаться на пол — в конце концов, это просто унизительно для дамы ее положения. Она всеми силами старалась сохранить чувство собственного достоинства. Правда, как Мэри не извивалась и не подергивала плечами, мышцы болели все сильнее, а усталость брала свое. Она уже была не в состоянии выдерживать эту пытку. Потянуло на мягкие одеяла, лежавшие на полу, но Мэри решила не поддаваться этому желанию.

Отыскивая более удобную позицию, она обнаружила, что можно сесть боком. Хотелось откинуться на спину, прислониться к стене, но скамейка словно прилипла к грязному полу и не сдвигалась с места. Наконец Кейт поняла, что долго сидеть в таком положении она просто не сможет. Колени сводило судорогой, мышцы спины одеревенели и почти ничего не чувствовали.

Страх ни на минуту не покидал ее. Она никак не могла сосредоточиться и успокоиться. В голову сами собой лезли всякие мрачные мысли. Почему-то снова вспомнилась Меган Саммервиль, которая по-прежнему находилась в Стрэчен-Корте. Уж теперь-то она воспользуется отсутствием Кейт в полной мере. Скорее всего, Меган сейчас обольщает и очаровывает Дугласа. От ярко представившихся сцен искушения мужа кровь Мэри закипела от возмущения… и ревности. Она почувствовала, что еще несколько минут таких «радостных» раздумий — и можно сойти с ума. «Нет, так дальше нельзя! — мысленно прикрикнула на себя Кейт. — Нужно вспомнить о чем-нибудь другом, более приятном. Кстати, который сейчас час? Не мешало бы подкрепиться. Господи, о каком ужине может идти речь? И все же, неужели меня не покормят?»

Совершенно неожиданно ход ее мыслей прервали звуки шагов и щелчок открываемого засова. Мэри встрепенулась. Дверь открылась, и на пороге застыла неуклюжая фигура Ренальда. Казалось, Ви согнулся в три погибели, чтобы войти в хижину. За ним шагнул еще один человек. В его руках Кейт увидела факел и две свечи.

— Дядя Руп сказал, что вы не пожелаете ужинать, миледи, но мы все-таки решили покормить вас, — ничего не выражающим голосом произнес Ренальд и поставил на скамейку жестяную миску и положил кусок белого хлеба, а затем нагнулся и принялся развязывать ей руки.

— Ее нельзя освобождать от пут, — грубо рыкнул второй охранник, не отрывая от Кейт голодного вожделеющего взора.

— Не говори глупостей, Рик, — неторопливо осадил его Ви. — Она же не сможет есть со связанными руками.

Пожав плечами, напарник бывшего проводника зажег обе свечи, бросил догорающий факел на пол и затоптал его. Поместив свечи на выступ каменной стены, он повернулся и пристально взглянул на Мэри.

Наконец Ренальд развязал узел. Кейт с наслаждением погладила затекшие и онемевшие запястья, совершенно не замечая беспокойного взгляда Ви. Поняв, что ничего неожиданного не произойдет, бывший проводник подал Мэри миску с едой и хлеб. Рик по-прежнему не отрывал от нее глаз. Однако она не обратила внимания на этот пристальный и похотливый взор. Сейчас Кейт больше всего на свете интересовала пища. Быстро работая ложкой, она моментально уничтожила принесенный ужин и посмотрела на Ренальда.

— Простите, но мне хотелось бы на несколько минут выйти из хижины, — вежливо и бесстрастно произнесла Мэри.

— Миледи, этого я не могу позволить.

— Как же быть? Мне очень нужно, — продолжала настаивать Кейт.

Ви принялся протестовать, но когда Рик захихикал, до него дошло, зачем ей нужно на улицу. Мэри даже показалось, что лицо этого медведеподобного создания покраснело. Однако Ренальд больше ничего не сказал, а молча развязал ремень, стягивавший ноги, и препроводил на свежий воздух.

Они добрались до ближайших зарослей. Кейт повернулась к охраннику и, не сводя с него глаз, произнесла:

— Простите, нельзя ли мне остаться одной?

Ви заколебался, но потом, подумав, кивнул головой в знак согласия. Мэри быстро отошла в сторону и, потратив не более минуты на свои срочные дела, оглянулась. Неожиданно ее осенило, что она получила хотя бы относительную свободу передвижения. Стараясь не выдать себя неосторожным движением, Кейт двинулась вперед, затем ускорила шаг. «Нужно как можно дальше уйти от Ренальда и от хижины», — стучало в ее голове.

Ви окликнул пленницу и потребовал поторопиться, но она, естественно, решила не отзываться, минутой позже охранник окликнул ее по имени. Теперь в его голосе прорезались нотки беспокойства.

Потом Мэри услышала, как Ренальд зовет на помощь Рика. Забыв об осторожности, она рванулась через заросли, стремясь удалиться от разбойников как можно дальше.

Было очень темно, и Кейт не смогла сориентироваться и выбрать правильное направление. Кроме того, она не учла, что производит много шума при передвижении. Услышав позади грубый голос Рика, Мэри упала на землю и притаилась. Переждав какое-то мгновение, она перебежала через небольшую полянку и заползла в густой кустарник, несмотря на то, что ветки и сучья цеплялись за подол юбки и царапали лицо и руки. Не успела Кейт укрыться, как почти рядом раздались голоса преследователей.

Они все ближе подходили к кустарникам, где пряталась Мэри; под их ногами хрустел хворост. Кейт слышала, что Рик ругает Ви Ренальда за то, что тот разрешил пленнице выйти из лачуги и позволил скрыться в лесу.

— Если ты не настигнешь ее, я обо всем расскажу атаману, — пригрозил он своему напарнику.

Потом она увидела вспышку света и поняла — Рик зажег факел. Кейт попыталась зарыться в опавшие прелые листья, но тщетно. Через минуту ее обнаружили.

— Вот она! — восторженно заорал Рик, расплываясь в улыбке. — Ну-ка, девонька, выбирайся оттуда! Полагаю, сидеть в кустах не так уж и приятно. Попробуй только еще раз сделать хотя бы шаг в сторону! Я тут же убью тебя! — пригрозил бандит.

Мэри ничего не оставалось делать, как выползти из своего укрытия. Она поднялась на ноги и попыталась отряхнуть с одежды налипшие листья и сор, но разбойник грубо схватил ее за руку и потащил к хижине. Около лачуги их уже поджидал Ренальд.

Кейт вскинула на него глаза, словно пытаясь взглядом спросить о своей дальнейшей судьбе. Ви потупил взор и необычно быстро произнес:

— Учти, Рик, дядя Руп приказал не трогать ее. Мы не должны причинять ей боль.

— Ну что ты, парень! Не такие уж мы грубияны… но она должна позволить поцеловать себя. Это будет плата за страх, который навалился на меня, лишь только я услышал о бегстве. Красавица, разве ты не хочешь подарить всего один поцелуй такому доброму молодцу? — Он решительно шагнул вперед.

Прикусив губу, Мэри отрицательно качнула головой. Ви застыл на месте, не зная, как поступить в этой сложной ситуации.

— Девочка, мы не хотим неприятностей. Ви, она же обязана расплатиться за беспокойство, причиненное нам, — продолжал давить на напарника Рик.

— Нет! — закричала Кейт, пытаясь вырвать руку из цепких пальцев бандита. — Отпустите меня! — Ее острые ногти вонзились в запястье Рика.

Тот взвизгнул от неожиданной боли, отпустил руку пленницы и молниеносно ударил ее кулаком в висок. Извиваясь, она рухнула на грязный пол хижины. Рик тут же навалился на нее.

— Господи, благослови! Все-таки ты позволишь нам немного порезвиться, девонька! Мне наплевать, что там сказал Руп. Его здесь нет, не так ли, дорогуша?

Он схватил Мэри за край юбки, обнажая тело, и притянул ее к себе. Ренальд, приняв решение, вступился за Кейт и схватил напарника за волосы, отрывая его от несчастной жертвы. Насильник завопил от боли.

Как только Рик убрал свои грязные лапы с ее груди, чтобы защитить голову, Мэри метнулась в сторону. Ви продолжал держать его за спутанную гриву, свободной рукой прихватив за рубашку.

— Я не допущу, чтобы ты издевался над этой женщиной, — медленно выговаривая слова, произнес Ренальд. — Дядя Руп ведь говорил, что Дуглас не пожелает взять испорченный товар. Ты понял? А теперь — вон отсюда!

Он оттолкнул Рика, и тот полетел к распахнутой двери. Хотел насильник этого или нет, но пришлось подчиниться. Потирая пострадавшую голову, Рик бросил злобный взгляд на Кейт и шагнул за порог.

Ви приблизился к Мэри, внимательно осмотрел ее с ног до головы, но она даже не попыталась уклониться и без страха уселась на скамейку у очага. Убедившись, что с ней все в порядке, Ренальд снова связал Кейт руки и ноги.

— Вам не стоило раздражать его, — с трудом выдавил он. — Наверное, он по-своему прав.

Ви загасил свечи, и Мэри снова оказалась в одиночестве. Зловещая темнота навевала мрачные мысли. Из глаз хлынули слезы, но их поток быстро иссяк. Отдышавшись и немного успокоившись, Кейт почему-то задумалась о пауках, обитающих в этой заброшенной убогой лачуге. Но через несколько минут усталость взяла свое, и она погрузилась в тревожный сон.

Когда Мэри очнулась, в хижине было еще темно. Веки слипались, пряди волос падали на лицо. Она тщетно постаралась сдуть щекочущий щеки локон. Руки и ноги онемели. До нее наконец дошло, что пробуждение наступило из-за боли в запястьях. Малейшее движение приносило страдание; чтобы снять напряжение одеревеневших мышц, Кейт пошевелила пальцами. Сразу же по телу побежали мурашки, вызвав новый приступ боли. Она напрягла слух, так как показалось, что рядом кто-то бродит, осторожно ступая вдоль стен лачуги. Прошло довольно много времени — в помещение не заглянула ни одна живая душа. Даже ветер на улице притих.

Через крошечное оконце пробивалось сияние звезд. Затем забрезжил серебристый свет. Значит, взошла луна…

Мэри больше не пыталась избавиться от мыслей о муже. Даже исчез страх, рожденный крутым нравом супруга. Сейчас ей было все равно, как он поступит с ней, когда найдет.

«Только бы пришел, — молила Кейт Бога. — Да, я оказалась глупой и ревнивой женой, — чуть позже призналась она самой себе. — Теперь-то это ясно, как божий день. Как нелепо притворяться, что моя враждебность и неприязнь к Меган имеет глубокие корни. Почему раньше я не понимала истинного положения вещей? Ведь Меган очень серьезно относится к моему мужу. Это не любовь, не страсть. Все гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд. Она даже сама себе не признается, что постоянно беспокоится за Дугласа. Впрочем, это теперь не имеет никакого значения. Да, Адам любил свою кузину, но все чувства остались в далеком прошлом… Господи! Дуглас снова накажет меня! — мелькнуло в сознании Мэри. — Ну и что? На этот раз я заслужила хорошую трепку, потому что Адам, как всегда, оказался прав. Если бы я поняла это несколько часов назад! Наверное, он думает, что я убежала только из-за того, что не захотела извиняться перед Меган. Дуглас во что бы то ни стало сдержит свое обещание — и быть мне битой. Впрочем, поделом! Боже, и зачем я только покинула свои покои?»

Ход ее мыслей оборвал шум, донесшийся из-за стены. Она прислушалась, надеясь, что ошиблась. Но за пределами хижины действительно раздавались звуки, походившие на осторожную поступь человека. Они то исчезали, то появлялись вновь!

Душа Кейт ушла в пятки. Она напрягла слух, улавливая каждый шорох и поскрипывание камешков под подошвами обуви.

Наконец щелкнула щеколда. Дверь приоткрылась, и лунный свет озарил небольшой участок пола. Мэри затаила дыхание, когда в дверном проеме показалась массивная фигура мужчины.

Неожиданно вспыхнула свеча. Перед ней стоял Рик. Его лицо искажала гримаса вожделения. Кейт пронзительно закричала.

 

ГЛАВА 15

Рик бросился к ней и закрыл ей рот грязной ладонью.

— Придержи язык! — грозно прошипел он.

Кейт попыталась кричать, но ничего не вышло — раздалось лишь глухое невнятное бормотание.

— Я ведь приказал тебе молчать! — забыв об осторожности, рявкнул бандит и так сильно ударил ее, что зазвенело в ушах. После этого он перехватил руку и начал почти душить свою жертву.

Свеча неожиданно упала, и помещение погрузилось в темноту. Мэри продолжала сопротивляться, но силы были явно неравные, поэтому она ничего не могла сделать, чтобы противостоять насилию.

— Я не стану мешать тебе при бегстве, — хрипел Рик прямо ей в ухо. — Прекрати визжать, девчонка. Если ты будешь шуметь, просто удушу! Надеюсь, тебе все ясно? Будь немного поласковей, и я помогу тебе смыться отсюда.

Она кивнула, давая понять разбойнику, что согласна с его требованиями. Когда он убрал руки, Кейт глубоко вздохнула и еле слышно прошептала:

— Зачем вы пришли?

Она прекрасно знала ответ, но надеялась протянуть время, вызвав насильника на разговор.

— Ты отлично знаешь, что мне нужно, — бросил Рик отрывисто и потянулся к ее груди. Его пальцы судорожно вцепились в кружева. — Нет, я не могу так! Свет! Мне нужен свет! — задыхаясь от вожделения, пробормотал он. — Я хочу все видеть. Так приятно наблюдать…

— Пожалуйста, — перебила бандита Мэри, — не делайте этого.

Не обращая внимания на ее мольбу, Рик грубо рванул платье и облапил ее груди. Кейт стала задыхаться от шока и отвращения.

— Ну, ну, брось притворяться, девочка. Самое лучшее сейчас — продолжить наше приятное занятие. — С этими словами он ухватился за подол юбки и потянул его вверх, вызвав яростное сопротивление со стороны Мэри.

Она извивалась и изворачивалась, стараясь вырваться из цепких и требовательных рук бандита, невзирая на боль, пронзавшую при каждом движении ее тело.

В тот миг, когда Рик повалил Кейт на спину и прижал к грязному полу, неожиданно распахнулась дверь — и в лачугу ввалился огромный мужчина. Он был крайне раздражен и сразу ринулся на насильника. Вошедший схватил Рика, стащил его с Мэри и отшвырнул в сторону.

— Оставь ее в покое! — прорычал Ренальд — это оказался именно он, — продолжая наступать на своего напарника.

Но на этот раз Рик приготовился к отражению атаки молодого исполина. Когда Ви наклонился, чтобы поставить поверженного товарища на ноги, тот нанес мощный удар в подбородок. Раздался треск, стон — и Ренальд упал навзничь, ударившись головой о каменную стену хижины. Рик мгновенно подскочил к упавшему и с размаху добавил ногой по ребрам. Этого сильного пинка Ви уже не почувствовал, так как потерял сознание. Рик расплылся в улыбке и повернулся к Кейт.

— Нет, что ни говори, а без света нам не обойтись.

Мэри всхлипнула и попыталась отодвинуться к камину, но тяжелая скамейка не позволяла совершить этот маневр. Она громко зарыдала и принялась сначала упрашивать, а потом проклинать насильника.

Не обращая никакого внимания на ее мольбы и ругань, Рик продолжал шарить руками по полу, пока не нашел упавшую свечу и кремень. Радостно вскрикнув, он принялся добывать огонь. За первой зажженной свечой появились и другие. Скоро в хижине стало почти светло.

В эту секунду Кейт заметила, что Ренальд шевельнулся. «Слава Богу! Он, оказывается, жив! — подумала она. — Правда, Ви еще не пришел в себя, поэтому не может помочь мне. Господи, помоги! Как же мне быть?!»

Рик лягнул дверь ногой, чтобы понадежнее закрыть вход в лачугу, и повернулся к своей жертве.

— Ну, девочка, мы зря теряем время. Приступим?

Он медленно приближался к Мэри, испытывая невероятное наслаждение от созерцания ее испуганных глаз. Рик опустился на колени перед скамейкой, притянул Кейт к себе и запустил руки под платье. При этом он не отрывал глаз от лица Мэри.

Она плотно сжала ресницы, лишь бы не видеть его гнусную рожу, искаженную гримасой страсти. Разбойник хихикнул и ущипнул ее за грудь. Кейт вскрикнула и открыла глаза.

— Это только начало, девочка. Дальше будет намного интереснее. Надеюсь, ты хочешь узнать изюминку нашего милого развлечения? — Бандит оглушительно расхохотался и прижал Кейт к своей груди. — По-моему, сейчас самое время поцеловаться. И не смей возражать, проказница! Держу пари, ты не посмеешь дергаться и сопротивляться.

Она попыталась отвернуть лицо, но бандит крепко держал ее в кольце рук и не отрывал своих губ от нежных уст Мэри. Кейт плотно смежила веки, только бы не видеть его гнусной рожи. Она начала задыхаться от запаха немытого мужского тела, перемешанного с «ароматом» дешевого виски. Его дыхание отравляло и без того спертый до предела воздух.

Вскоре Мэри поняла, что чем отчаяннее она сопротивляется и изворачивается в объятиях Рика, тем большее наслаждение доставляет ему. Разбойник причинял ей невыносимую боль своими якобы «нежными» прикосновениями. Очень скоро губы Кейт посинели, а он все старался просунуть свой язык между ее зубами. Она слышала, как он удовлетворенно посмеивается, наслаждаясь беспомощностью и выражением ужаса на лице своей жертвы. Боль в руках стала невыносимой, но Мэри не осмеливалась закричать, потому что боялась еще больше «завести» насильника.

Неожиданно дальнейшее развитие событий получило совсем иное направление. Тело Рика по непонятной причине стало неподвижным. Он словно подавился собственным смехом, из его горла вырвалось гневное рычание. Затем послышалось какое-то странное бульканье, и бандит отпрянул в сторону. Кейт в отчаянии вскинула голову и, не веря глазам, увидела склонившуюся над ней гигантскую фигуру своего мужа.

Дуглас был одет в брюки, сапоги и куртку из толстой кожи. Рассмотреть выражение его лица Мэри не могла, так как, несмотря на горевшие свечи, в лачуге царил полумрак. Впрочем, она довольно верно предположила, что Адам не испытывает особой радости, если учесть ее растерзанный вид.

Дуглас спокойно вытер свой кинжал о рубашку мертвого бандита и засунул оружие за голенище, затем смахнул капельки пота со лба и опустился на колени рядом с ней. Не проронив ни слова, он принялся развязывать ремень, стягивающий ноги Кейт. В этот момент позади него возникла какая-то неясная тень.

— Адам! Оглянись!

Дуглас стремительно, как-то по-кошачьи, обернулся, поднялся на ноги и выхватил тонкий итальянский нож, находившийся в ножнах на поясе. Причем проделал все это без всяких усилий и как бы одним ловким движением.

Тень, возникшая за спиной Адама, превратилась в Ренальда. Ви вышел на середину помещения, сжимая в высоко поднятой руке длинный кинжал. Дуглас выжидал, оценивая ситуацию. Мэри никак не могла проглотить внезапно вставший в горле комок, наблюдая за поединком мужчин. Ви с болезненной гримасой покачал разбитой головой. Он напоминал огромного медведя, которому кажется, что он вот-вот завладеет долгожданной добычей. Адам легко переместился в сторону, выбирая выгодную для него позицию. Он внимательно следил за каждым движением противника. Неожиданно Ренальд рванулся вперед, но Дуглас был начеку. Адам ловко парировал удар и нанес ответный. Его острый нож достиг цели — и тело Ви рухнуло на пол.

В дверном проеме появился Нэд Люмсден. Его рука сжимала обнаженный меч.

— Наши люди прочесывают лес, — доложил он. — Мне показалось, тебе требуется помощь…

Дуглас отрицательно качнул головой и вложил итальянский клинок в ножны. Юноша нагнулся, чтобы поближе рассмотреть лицо Ви Ренальда. Мэри пристально посмотрела на Нэда и безжизненным голосом изрекла:

— Он мертв. — Люмсден промолчал, и Кейт повернулась к мужу: — Адам, Ренальд пытался защитить меня от этого озверевшего негодяя.

— Что ж, прекрасно. Выходит, смерть пришла к нему вовремя. Иначе бы он умер от рук палача, — пробормотал Дуглас, снова опускаясь на колени, чтобы развязать узлы ремней, стягивающих ей руки и ноги.

На пороге хижины возникла еще одна мужская фигура. Мэри сразу же узнала Вилли Джардина. Он мгновенно покраснел и потупил глаза, а затем вообще отвернулся, чтобы не видеть жену своего господина. Тут только до Кейт дошло, что ее грудь полностью обнажена.

— Господин, — не поворачиваясь, спросил Вилли, — нужна ли охрана?

— Благодарю. Не беспокойся, все в порядке, — отрывисто бросил Адам и приказал, не отрывая глаз от лица жены:

— Приведи еще двоих. Нужно разобраться с этими подонками. Да смотри в оба!

— Есть, сэр, — четко произнес Джардин и вышел на улицу. Нэд последовал за ним.

Кейт заметила, что в хижине стало намного светлее. «Значит, начинается рассвет», — с облегчением подумала она. Ремни уже оказались сняты, и конечности заныли от притока крови, но это ощущение быстро исчезло, а вместе с ним — и все страхи.

Дуглас поминутно посматривал на нее, и выражение его лица постоянно менялось. Однако он продолжал хранить молчание. Неожиданно из глаз Мэри потоком хлынули слезы, и она скривилась от боли: ожившие конечности сводило судорогой. Адам стиснул зубы, поморщился и принялся энергично растирать замлевшие кисти рук жены. Кейт пыталась протестовать, стонать, вырываться — муж продолжал почти профессионально массировать ее запястья и пальцы, пока она облегченно не вздохнула и удовлетворенно не прикрыла глаза. Вдруг его дыхание стало учащенным и прерывистым. Мэри сразу поняла, в чем дело, когда вспомнила о разорванном платье. Она сделала слабое движение, стараясь прикрыть обнаженную грудь. Адам отбросил ее руки от растерзанной в клочья одежды и собственноручно стянул кружева так туго, что у нее перехватило дыхание.

— Ты можешь стоять? — наконец сурово поинтересовался он.

Кейт попыталась встать на ноги и тут же рухнула обратно на скамью. Казалось, бедра и лодыжки нашпигованы острыми иглами и булавками. Стиснув зубы, Дуглас подхватил ее на руки. Как раз в этот момент в лачугу вошли Вилли и два вооруженных мужчины.

— Вам нужны какие-либо дополнительные разъяснения? — начальственным тоном бросил Адам.

— Нет, сэр, — четко, по-военному, отозвался Джардин.

— Сэр, мы не обнаружили ни одной лошади, — тихо доложил один из охранников. — Похоже, здесь оставались только эти… негодяи. — Он указал на трупы Ренальда и Рика.

— Хорошо. В таком случае, дайте сигнал общего сбора. Нужно отправляться отсюда.

Держа жену на руках, Дуглас пригнулся и шагнул за порог, в серый сумрачный рассвет. Раздался пронзительный свист, и на поляну перед лачугой стали собираться всадники, появляясь, как призраки, из чащи леса. Мэри даже показалось, что их тьма тьмущая, но потом поняла, что это лишь люди Дугласа, числом не более двадцати.

Нужно было поторапливаться, и Кейт прижалась к мужу, понимая, как дорога сейчас каждая секунда. Тем не менее, она не выдержала и прошептала ему на ухо:

— Адам, прости, но я не смогу ехать верхом, пока не сделаю одного дела.

— Гм…

Мэри умоляюще посмотрела на Дугласа, от смущения ее щеки покраснели. Наконец до него дошло, о чем идет речь. Искорка понимания, промелькнувшая в его глазах, принесла ей чувство облегчения. Все еще удерживая Кейт на руках, Адам быстро прошел к зарослям позади хижины и поставил ее на ноги.

— Ты справишься одна?

— Справлюсь, — уверенно сказала она.

Дуглас отвернулся. Хотя Кейт по-прежнему одолевала невыносимая боль, она умудрилась обойтись без посторонней помощи. Прихрамывая, Мэри вернулась к мужу и взяла его под руку. Он не сделал попытки взять супругу на руки, но и не стал торопить.

Когда они потихоньку вернулись на поляну, луна все еще висела над деревьями, но ее свет уже не был так ярок. Это говорило о приближении рассвета.

От группы всадников отделился Нэд. Он вел в поводу свою лошадь и Храбреца Адама.

— Сэр, мне помочь вам? — Юноша смотрел на Кейт, не отрывая глаз. Его взор говорил без слов о беспокойстве за ее судьбу и сочувствии. — Может быть, вы позволите подать вам вашу супругу, как только сядете в седло?

— Она отлично обойдется без вашей помощи, — уверенно ответил Дуглас. И все-таки он, приказав Храбрецу стоять спокойно, подхватил Мэри и усадил впереди себя. Рослый жеребец задрожал, почувствовав полы ее юбки на крупе, но, будучи благоразумным животным, застыл как вкопанный. Еще не совсем отошедшее тело не позволяло Кейт свободно сидеть, и она оперлась спиной на грудь Адама. Муж, не говоря ни слова, одной рукой сжал поводья, а другой обхватил ее талию.

— Адам, — осмелилась спросить Мэри, — а где же Сеси?

— Ты рассчитывала, что бандиты упустят из своих лап столь лакомый кусок?

Она замолчала и снова чуть не расплакалась: проклятые разбойники украли ее милую красивую лошадку. Подумав об этом, Кейт все-таки не выдержала, и слезы градом покатились из глаз.

— Адам, прости меня.

— Ладно, ладно… Сейчас не до извинений, — спокойно произнес он. — Пойми, мой долг перед Богом — защищать тебя, но вся беда в том, что я не могу исполнять его должным образом. Ведь ты постоянно отказываешься повиноваться мне. Впрочем, здесь не место и не время, чтобы обсуждать подобный вопрос. Поговорим позже, хорошо?

Дуглас повернулся и дал сигнал к отправлению. Утомленные всадники пришпорили своих скакунов.

Мэри очень хотелось сказать, что на этот раз она не ослушалась его, что она не убегала из дома и намеревалась извиниться перед Меган, но… Кейт была уверена на все сто процентов: Дуглас ни за что не поверит ей. Она никак не могла придумать, о чем говорить дальше, поэтому долгое и медленное возвращение в Стрэчен-Корт проходило в полном молчании.

Мэри была убеждена, что гнев Дугласа, который охватил его в лачуге, не имел ни малейшего отношения к ней самой. Почему возникла такая мысль? Да просто она заметила тень боли в глазах мужа и поняла, как он беспокоится за нее. «И все-таки я виновата, — призналась себе Кейт. — Даже если мне удастся убедить Адама, что не хотела убегать, это ничего не изменит. Ведь я выехала из Стрэчен-Корта без сопровождения… Значит, снова нарушила приказ мужа. Господи! А тут еще в эту неприятную историю впутывается дело об извинениях перед леди Саммервиль… Боже, как быть? Помоги, Господи!»

Они прибыли в дом родителей Дугласа незадолго до окончания обеда. Мэри вздохнула, когда Адам, соскочив с лошади, потянулся к ней, чтобы помочь спуститься на землю. «По крайней мере, — подумала Кейт, — скоро этот случай должен позабыться. Как только все станет на круги своя, я сделаю все возможное, чтобы никогда не впутываться в неприятные истории, связанные с Меган».

Мэри очень надеялась, что Дуглас не начнет поучать ее. Его «беседы» имели весьма неприятную особенность: они заставляли Кейт проявлять свой несносный строптивый характер. Она посмотрела на мужа, пытаясь оценить степень раздражения Адама. Но тот поступил неожиданным образом. Дуглас отправил всадников сопровождения на конный двор. Нэд повернулся вслед за мужчинами и увел Храбреца. Адам и Мэри остались одни посреди большой площади перед домом.

— Ну, пошли, девочка.

Кейт замялась. Она понимала, что нужно идти, но как это сделать? Дуглас обхватил ее сильной рукой за плечи и повлек за собой почти силой. Мэри едва успевала переставлять ноги.

Поднявшись по ступеням, Адам потянулся к ручке, чтобы открыть дверь, как вдруг на пороге появился лорд Стрэчен.

— Добро пожаловать, дочь, — прогремел он. — Значит, все в порядке?

— Да, сэр. Они не причинили мне никакого вреда. — Она мило улыбнулась и поспешила освободить дорогу хозяину дома.

— Послушай, Адам, я хочу тебе кое-что сказать, — более спокойно произнес лорд Стрэчен.

Дуглас кивнул, но не отпустил Мэри и продолжал подталкивать ее по широкому коридору в направлении большой лестницы.

— Как только я исполню один незначительный, но крайне неприятный долг, сэр, можете мною располагать, — бросил он на ходу.

— Мне нужно поговорить с тобой прямо сейчас, сию минуту, — настаивал его светлость.

— Отец, у меня дело, которое не терпит отлагательства. Моя жена… Когда я решу с ней все вопросы, то…

— Адам!

Одно резкое слово — и душа Дугласа принялась метаться в поисках безопасного убежища. Зловещий тон, которым его произнесли, навсегда избавил Кейт от заблуждения насчет внешности и манеры поведения лорда Стрэчена. Если раньше она представляла отца мужа как грубоватого, добродушного, любезного, иногда хвастливого, но безвредного пожилого джентльмена, то теперь поняла, как глубоко ошибалась.

Дуглас еще сильнее сжал ее руку. «Теперь останется синяк, — испуганно подумала Мэри. — Господи! Адам даже не осознает, что делает! Да он же дрожит от страха, — наконец догадалась она. — Всего лишь одно слово… Его светлость даже не повысил голоса, но, тем не менее, он недвусмысленно напомнил нам обоим, что является в Стрэчен-Корте полновластным хозяином и господином».

Кейт внимательно посмотрела на мужа. Лицо Дугласа побледнело, стало каким-то застывшим, похожим на маску. Он повернулся и впился взглядом в отца, стоявшего внизу, в самом начале лестницы.

— Ты забываешься, сэр, — холодно и совершенно спокойно произнес лорд Стрэчен. — Или достиг таких высот, что можешь бросать вызов своему отцу?

— Нет, мой повелитель, — подавленно ответил Адам. — Прошу извинить меня. Я сию же минуту выслушаю вас. — Он оглянулся на преисполненную благоговейного страха супругу и с трудом сказал: — Мэри, подожди меня в своей спальне.

Прежде чем она смогла что-то вымолвить, лорд Стрэчен жестом остановил ее.

— Я беспокоюсь о твоей безопасности, дочка. Адам, немедленно подойди к жене и успокой бедняжку. Разве не видишь, что она дрожит? Ничего, ничего… Все в порядке. После разговора со мной сын найдет тебя в комнате для отдыха. По-моему, так намного уютнее, чем в спальне.

Кейт растерянно посмотрела на супруга. Мышцы его лица напряглись от едва сдерживаемого негодования: ведь отец отменил его распоряжение, вмешался в семейные дела. Но, воспитанный с раннего детства в духе послушания, Дуглас придержал свой язык и не стал возражать. Да, он является для Мэри мужем и, следовательно, повелителем и хозяином. А вот сейчас… Адам — сын его светлости и обязан подчиняться приказам отца.

Дуглас тяжело вздохнул, посмотрел на жену и едва заметно кивнул, соглашаясь с указанием лорда Стрэчена. Кейт присела в реверансе, развернулась и поспешно начала подниматься на второй этаж.

Когда она достигла площадки, снизу донесся голос Адама. Он говорил довольно громко, и его голос гулко раскатывался по всему дому.

— Отец… Мой повелитель, простите меня. Я был разгневан. Я…

— В данном случае твои эмоции не представляют для меня никакого интереса, — прервал его лорд Стрэчен ледяным тоном. — Хотелось бы сказать тебе многое, но здесь — не место для подобного разговора. Пойдем потолкуем обо всем в библиотеке. Там нам никто не помешает.

Услышав последние слова, Мэри быстренько ретировалась, боясь попасть под горячую руку хозяина дома. Она было направилась в гостиную, но по дороге туда застыла на месте, окинула свою одежду внимательным взглядом и подумала: «Не могу же я предстать перед леди Стрэчен в таком виде. А вдруг там будет эта противная леди Саммервиль? Господи! На кого я похожа? Подол юбки помят, волосы растрепаны, лицо грязное… Нет, нужно немедленно переодеться», — решила Кейт и направилась в свою спальню.

Энни Джардин радостно всплеснула руками, увидев свою госпожу целой и невредимой, и, естественно, проявила максимум любопытства. Она тут же догадалась принести Мэри немного перекусить. Мгновенно уничтожив хлеб, сыр и выпив кружку эля, Кейт охотно поделилась с ней впечатлениями о своих приключениях. Энни помогла леди Дуглас умыться и сменить платье и уже настроилась продолжать расспросы, но Мэри мягко оборвала ее.

— Прости, дорогая. Я дома и в безопасности, — спокойно произнесла она. — У меня нет желания продолжать разговор, связанный с этим несчастным случаем.

Джардин восприняла вежливое замечание Кейт без обиды и примолкла, хотя хотелось спросить о многом. Например, где сейчас находится сэр Дуглас? Как ее хозяйка додумалась выехать из поместья в одиночестве, не взяв с собой сопровождающих? Почему миледи отсутствовала на обеде?

А Мэри в этот момент «переваривала» сцену на лестнице. Она впервые увидела своего властного, непокорного мужа в роли нашалившего школяра. Теперь ее интересовало, что происходит в библиотеке. Как подействует происходящая сейчас там беседа на вспыльчивый нрав Дугласа? Впрочем, Кейт сомневалась в благоприятном исходе этого события.

* * *

Леди Стрэчен, как всегда, что-то вышивала, а Меган, расположившись рядом, читала ей одну из книг лорда Стрэчена. Кейт вошла в гостиную и присела в реверансе перед свекровью, стараясь избежать любопытного взгляда леди Саммервиль.

— Рада приветствовать тебя в родных стенах, моя дорогая, — произнесла хозяйка Стрэчен-Корта с присущим ей хладнокровным достоинством. — Теперь ты в полной безопасности. Так что ни о чем не беспокойся.

— Благодарю вас, миледи. Я прошу прощения за то, что причинила вам столько беспокойства и волнений.

— Если бы это было не так, Мэри, то… Что заставило тебя убежать? — со скрытым ехидством поинтересовалась Меган, вступая в разговор.

— Я не убегала, — выпалила Кейт сгоряча, совсем позабыв о том, что давала себе зарок не разговаривать в таком тоне с кузиной Адама. — Мне хотелось лишь прогуляться, чтобы избавиться от головной боли. Я даже не могла себе представить, что меня похитят.

Меган явно намеревалась продолжить обсуждение этого вопроса, но вмешалась леди Стрэчен, стараясь разрядить возникшее напряжение.

— Я понимаю, это, должно быть, весьма деликатное… обстоятельство, моя дорогая. Впрочем, тебе хорошо известно, что выезд без охраны чреват неприятными последствиями. Но я не стану изрекать прописные истины. Как говорил мой сын, не стоит лишний раз напоминать о неприятном. От этого никому лучше не станет.

— Благодарю вас, миледи, — совершенно искренне произнесла Мэри и подумала: «А ведь Дуглас не упомянул, что эта проблема — сугубо личный вопрос. Ничего, он очень скоро выразит свою точку зрения… так сказать, тет-а-тет.

— Кажется, ты увлекаешься вышивкой? — с намеком поинтересовалась леди Стрэчен. — Все принадлежности для рукоделия вон там, на комоде позади тебя. Займись делом — и все придет в норму. Посиди с нами… Меган не любит заниматься этим делом, но зато у нее отличный голос, чтобы читать мне книги. Мне кажется, тебе понравятся сказки мистера Чосера, хотя многие не одобряют их. Меган, пожалуйста, продолжай.

Леди Саммервиль взяла в руки книгу, а Кейт — корзину с рукоделием. В течение некоторого времени в гостиной раздавался только мелодичный голос кузины Дугласа. Примерно минут через сорок дверь распахнулась, и в комнату вошел слуга.

— Если позволит ваша светлость, — с уважением произнес он, — лорд Стрэчен желает поговорить с леди Дуглас. Его светлость ждет ее в библиотеке.

Мэри непроизвольно содрогнулась, услышав о приглашении, отложила в сторону рукоделие и извинилась. Леди Стрэчен кивнула и улыбнулась, стараясь ободрить невестку, но это мало помогло Кейт. Не прибавила ей спокойствия и ехидная усмешка Меган.

Отбросив все колебания, Мэри решительно направилась в библиотеку. Дверь в помещение была приоткрыта. Сердце Кейт замирало от страха, но ничего не поделаешь — никто не смеет перечить хозяину Стрэчен-Корта.

— Входи смелее, дитя мое.

Его светлость находился в своей любимой комнате один и, казалось, пребывал в нормальном расположении духа. Он предложил Мэри присесть, а сам расположился в кресле напротив.

Помещение библиотеки заливали потоки солнечного света. На столах и стеллажах лежали кипы рукописей и книг в золоченых переплетах.

Лорд Стрэчен изучающе посмотрел на Кейт, словно не знал, с чего начать разговор. Наконец он откашлялся и хмыкнул, что выражало явное неодобрение, после чего бросил на нее строгий взгляд.

— У тебя нет никаких оснований бояться меня, дорогая.

Она подняла голову, пристально посмотрела прямо в глаза хозяину дома.

— Простите, милорд, но я не боюсь вас.

В принципе, так оно и было. Все страхи остались за порогом этой комнаты. Прохладные нотки, слышавшиеся раньше в его голосе, исчезли, и теперь лицо лорда Стрэчена подобрело, в глазах мелькнула тень сострадания.

— Мне хотелось бы поговорить с тобой, Мэри, так как многое изменилось… Я постарался вникнуть в ваши дела и считаю необходимым объяснить мое мнение относительно тебя…

— Простите, милорд, но я не совсем понимаю, о чем идет речь, — растерянно пробормотала Кейт.

— Я запретил сыну бить тебя, — напрямую сказал лорд Стрэчен.

Потрясенная словами лорда Стрэчена, Мэри задумалась. «Может, поблагодарить его за своевременное вмешательство? — молнией пронеслось в ее голове. — Но ведь его светлость и сам видит, что я очень признательна ему».

— Нет никакой необходимости рассыпаться передо мной в любезностях, девочка, — тихо произнес отец Дугласа, словно читая мысли совершенно растерявшейся Кейт.

— Почему, сэр?

— Все очень просто… Когда Адам расстраивается, то впадает в еще большую ярость. Следовательно, тебе придется страдать от моего вмешательства в вашу семейную жизнь. Прости меня, дорогая моя, но я не учел твоего благополучия, когда…

— Как это не учли?! — изумленно перебила его светлость Кейт. Последняя фраза лорда Стрэчена озадачила ее не на шутку.

— Моя жена очень тебя любит, — пояснил он, — и поэтому мне не хотелось бы огорчать ее… вашими ссорами. Через два дня мы выезжаем в столицу. Она после болезни очень быстро устает, а тут еще эта дорога… Словом, леди Стрэчен должна чувствовать себя комфортно во всех отношениях. Ее состояние здоровья для меня превыше всего.

— Как и для всех нас, сэр, — заверила его Кейт. — Что бы ни случилось в будущем между мной и Адамом, это не коснется вас. Можете быть уверены, клянусь!

— Благослови тебя Бог, доченька. Но, как мне кажется, твои усилия обеспечить мир и покой в своей семье не принесут ожидаемого успеха.

Мэри горько улыбнулась, без слов соглашаясь с лордом Стрэченом.

— Пожалуйста, расскажи, почему ты решила уйти из дома в тот день, — совершенно неожиданно обратился с просьбой отец Дугласа. Она метнула на него тревожный взгляд. — Нет, нет, девочка, я и не думаю вмешиваться в ваши дела. Просто мне хотелось бы знать, что побудило тебя убежать из моего жилища. Ведь вроде бы все было хорошо, а?

Такой быстрый переход к столь щекотливой теме весьма поразил ее. Она тут же постаралась скрыть смущение.

— Я… Я лишь выехала на прогулку, милорд, и как-то не подумала о бандитах.

— Девочка моя, прекрати сочинять, иначе я рассержусь. Мне нужен краткий рассказ о тех событиях, что предшествовали твоему бегству, — произнес он участливо, но в его голосе появились жесткие нотки.

Мэри покраснела.

Она не видела смысла опровергать свою версию о прогулке, иначе придется раскрыть карты, то есть поведать о ревности и трудностях в развитии отношений с Меган. Лорд Стрэчен подкупил ее добротой и участием, совершенно неожиданной тактичностью, но он был настойчив, поэтому не прошло и десяти минут, как Кейт, запинаясь и захлебываясь слезами, выложила ему почти все.

Когда она закончила свою горькую исповедь, его светлость потупился, уставившись на кончики собственных пальцев. Потом лорд Стрэчен поднял голову, и их взгляды встретились. По спине Мэри прокатилась волна озноба, поскольку она заметила, как вспыхнули глаза отца Адама.

— Ты открыла мне многое, — как-то протяжно произнес он. — Теперь придется побеспокоиться… Впрочем, это тебя не касается. — Он поднялся из кресла и открыл перед ней дверь. — Мэри, возвращайся к себе в спальню, так будет лучше. Это поможет хотя бы немного успокоить моего сына. Я думаю, он поднимется туда еще до ужина. Кстати, ты уже пропустила обед… Вот что, ступай-ка вниз и подкрепись хорошенько, независимо от того, вернулся Адам или нет.

— Куда он ушел?

— Не имею понятия, — ответил лорд Стрэчен. — Он постоянно находился в напряжении в течение последних двадцати четырех часов. Как только мы закончили наш разговор, Адам опрометью бросился из библиотеки. В этом нет ничего удивительного. Он всегда поступает подобным образом, если недоволен моим решением. Обычно Дуглас бродит по лесу или выводит какую-нибудь клячу и гарцует на ней от подножия холма до вершины… Сегодня, я больше чем уверен, бедной лошадке достанется, потому что Адам прямо-таки кипит от гнева, — произнес он и виновато улыбнулся.

Если хозяин дома рассчитывал вызвать у нее улыбку, то не достиг цели. Описание душевного состояния Дугласа подавило все чувства Кейт. Ей очень не хотелось встречаться с ним именно сейчас. Впрочем, вряд ли Адам вернется к ужину. «Господи! Как же мне быть? Я не хочу скандала! Боже, помоги!» — мысленно взмолилась Кейт и, почти ничего не видя перед собой, побрела к лестнице.

Именно в этот момент ее остановил Нэд Люмсден, обратившись с каким-то вопросом, который она даже не поняла.

— Нэд, сэр Дуглас уже возвратился? — совершенно невпопад бросила Мэри.

— Нет, миледи. Впрочем, я не в курсе.

— Разве он отправился без тебя?

Кейт почему-то показалось, что юноша обязательно должен быть рядом с Адамом. Ведь раньше она всегда видела их вместе.

Нэд натянуто улыбнулся.

— Я не хотел оставлять его одного, — пояснил он, — но Адам сказал, что сейчас ехать с ним слишком опасно, и категорически запретил сопровождать его. Если бы я ослушался, мне бы досталось на орехи. Вы же знаете — он не терпит непослушания. — Люмсден пожал плечами. — Миледи, Адам был сильно возбужден… Вот поэтому я здесь.

— Но куда он мог отправиться?

Нэд замялся.

— Знаете, вам не следует беспокоиться о безопасности мужа, — наконец сказал он. — С ним его люди. В общем, они отправились, чтобы забрать выкуп.

Мэри удивленно взглянула на юношу. Тогда на рассвете, в хижине, Дуглас был угрюм и необщителен. Она даже не подумала спросить его о деньгах, которые требовали бандиты. С нее хватило того, что муж нашел ее. А теперь оказывается, что выкуп все-таки пришлось заплатить. Значит, пытаясь вернуть отданное, Дуглас выступил против целой шайки разбойников всего только с двадцатью всадниками?

— Да поможет им Бог!

Произнеся эту фразу, Кейт страшно побледнела, и Нэд протянул к ней руки, собираясь поддержать, — ему показалось, что она вот-вот рухнет без сознания. Люмсден поспешил заверить Мэри в полной безопасности этого похода, так как каждый из сопровождающих Адама стоит десятка негодяев.

— Зря вы разволновались, миледи, — продолжил Нэд. — Все будет хорошо. Успокойтесь.

— Легко сказать, — прошептала она. — Это я во всем виновата. Если бы не моя выходка, ничего никому не пришлось бы платить.

— Возможно, вы правы, — согласился Люмсден. — Впрочем, речь идет не только о выкупе. Сэр Дуглас пообещал этим подонкам еще кое-что.

Кейт всплеснула руками.

— Адам не мог этого сделать. Он не собирался освобождать этих страшных… людей из тюрьмы! Да, мой муж мог заплатить деньги, но совершенно невозможно поверить, что он согласился на их другое требование.

— Может быть, я не совсем хорошо все объяснил, — виновато улыбнувшись, произнес Нэд. — Ладно, попытаюсь ввести вас в курс дела. Так вот, после скандала Адам пришел к обеденному столу и сообщил о вашей болезни… Меган к этому времени уже полностью успокоилась, поэтому его родители поверили ему без излишних расспросов. Его светлость даже заметил, что по дороге из церкви вы были расстроены и выглядели не совсем хорошо. Не забывайте, миледи, никто, кроме нас с Адамом, ничего не слышал. Ни один человек в доме не знает, что происходит между… — Люмсден внезапно запнулся и побагровел.

— О, Нэд! — вскрикнула Мэри, всхлипывая. — Это я во всем виновата! Он обвинял меня в предвзятом отношении к Меган умышленно, а мне даже в голову не приходило отрицать это… Наверное, Адам все время подозревал, что я знала правду об их взаимоотношениях.

— Ну, в этом не приходится сомневаться, — согласился Люмсден и потупил глаза. — Честно говоря, Адама никогда не покидали сомнения, и он чувствовал себя неловко из-за того, что я постоянно лгу, чтобы защитить его. Но все остается в тайне лишь до поры до времени, — проговорил Нэд и лукаво улыбнулся. — Так вот, в тот злополучный день сэр Дуглас после обеда задремал на террасе, а когда проснулся, Меган предложила погулять по саду. Потом она наблюдала, как мы играем с ним в теннис… Словом, никто не понял, что вы покинули дом. Это продолжалось до тех пор, пока не потребовали выкуп за вас. Адам немедленно заявил о необходимости решительных действий. После ужина он приказал своим людям быть наготове, а сам с Вилли Джардином отправился на поиски. Они довольно быстро напали на ваш след, но затем потеряли его и долго блуждали по лесу.

— Адам искал меня всю ночь?!

— Да, миледи. Он подумал, что похитители, скорее всего, оставят вас где-либо поблизости и займутся выколачиванием выкупа. Но людям свойственно ошибаться — сэр Дуглас не нашел места, где разбойники держали свою жертву. Он понимал, что негодяи не станут перевозить вас из одного убежища в другое… Словом, Адам и его светлость занялись приготовлением выкупа, чтобы на рассвете передать деньги главарю в назначенном им укромном уголке леса. В общем, так все и произошло, но существует маленький нюанс: выкуп вручили бандитам, когда вас уже нашли. Это сделал лорд Стрэчен. Он ведь не мог знать, что поиски увенчались успехом. Сумма, которую он заплатил, оказалась непомерно большой. Негодяи забрали денежки и отказались сообщить ваше местонахождение, так как не было выполнено их второе требование. Его светлость пообещал им в течение двух дней решить эту проблему, то есть освободить из тюрьмы захваченных раньше бандитов. При этом лорд Стрэчен ссылался на честное слово своего сына, а негодяи прекрасно знают, что сэр Дуглас всегда оставался хозяином своего обещания…

— Выходит, Адаму придется освободить этих негодяев? — возмущенно перебила Люмсдена Кейт.

— Вряд ли, миледи. Подумайте хорошенько, прежде чем делать такие выводы.

— Послушай, Нэд… Боже! Неужели… Скорее всего, мой муж решил захватить всю шайку! Но это же крайне опасно!

— Совсем нет, миледи. Наоборот, такое дело доставляет Адаму удовольствие. Признайтесь, вам и во сне не снилось, что вы вышли замуж за настоящего рыцаря, получившего свое звание не на войне, а за службу при королевском дворе?

— Конечно, я даже не могла себе представить нечто подобное. И все-таки… Не хочу, чтобы он пострадал, пострадал только из-за меня, из-за моего дурного характера!

— Вы здесь не при чем. Сэр Дуглас давно разыскивает эту шайку, — рассудительно заметил Люмсден.

Она молча кивнула, соглашаясь со словами Нэда, затем натянуто улыбнулась. Мэри прекрасно понимала, как забеспокоится этот милый юноша, если поймет, что все произошло по ее вине.

Люмсден улыбнулся в ответ, заметно расслабился и торопливо отправился по своим делам.

Кейт едва добралась до своей спальни. Силы окончательно покинули ее измученное тело. Она, как котенок, вскарабкалась на высокую кровать и тут же уснула.

Мэри продремала почти два часа и внезапно очнулась от непонятных звуков, доносившихся с галереи. Скорее всего, они напоминали шарканье ног по полу. Затем раздался стук в дверь. Ни Дуглас, ни Энни не сделали бы ничего подобного. Кейт откликнулась и разрешила войти.

Дверь медленно открылась, и на пороге показалась… Меган. В эту минуту она мало походила на прежнюю, самоуверенную леди Саммервиль. Лицо было покрыто красными пятнами, веки набрякли, словно она плакала не менее двух часов кряду. Ее гордая голова клонилась долу, подбородок дрожал. Взгляд, который она бросила на Мэри, был жалким, даже умоляющим.

 

ГЛАВА 16

— Миледи, могу я поговорить с вами?

«Боже, какая необычная вежливость! — подумала Кейт. — Что бы это значило? За все время, пока я гощу в Стрэчен-Корте, она никогда не употребляла мой титул. Странно…»

— Что вам угодно? — холодно поинтересовалась Мэри. В ее голосе прорезались резкие, почти враждебные нотки. Сделав вид, что не замечает Меган, она села прямо в кровати и принялась разглаживать помятую юбку.

Леди Саммервиль вошла в комнату и закрыла за собой дверь.

— Я пришла, чтобы извиниться перед вами, — дрожащим голосом произнесла она; правда, самообладание ее не покинуло. Кейт неожиданно вспомнила недавнюю беседу с лордом Стрэченом. Сразу многое стало понятно, и прежде всего, нынешнее состояние кузины Адама. — Мое поведение вряд ли можно назвать приличным… Я очень сожалею об этом.

— Здорово! Почти как на сцене! Вам нужно быть актрисой, леди Саммервиль, — презрительно бросила Мэри.

Она нисколько не сомневалась, что Меган заранее тщательно обдумала эти фразы, и поэтому сейчас упивалась стеснением и неловкостью своей собеседницы. В данную минуту ей очень хотелось, чтобы в комнату вошел Дуглас и стал свидетелем этой сцены. Возможно, леди Саммервиль и не подозревала, что он совсем недавно приказывал своей жене извиниться перед ней. Теперь все изменилось. Монета, так сказать, повернулась обратной стороной.

Не желая ничего большего, как заставить унижаться и пресмыкаться соперницу, Кейт ни на йоту не смягчила своего саркастического и уничтожающего тона.

— Поскольку мне известно, что принести эти извинения вас заставил лорд Стрэчен, я с трудом могу поверить в искренность ваших действий. Думаю, он объяснил мотивы, побудившие его подтолкнуть вашу милость к «общению» со мною. Простите, но я не уверена, что вы по-настоящему сожалеете о вашем поведении и об отношении ко мне.

— Мэри, прошу вас, не будьте столь безжалостны! Простите меня!

Из глаз Меган хлынули потоки слез. Она шагнула вперед и опустилась на скамеечку для ног около кровати.

Кейт мгновенно отшатнулась, хотя и представляла себе раньше, как леди Саммервиль будет ползать у ее ног и мысленно наслаждалась нарисованной сценой. Теперь все это стало ей неприятно и противно. Такая гордая и красивая женщина, как Меган, не должна унижаться ни перед кем. Леди Саммервиль отчаянно разрыдалась и никак не могла остановить слезы.

— Дядя приказал мне немедленно вернуться к мужу, — судорожно вздохнула она, поникнув от горя. — Я попала в немилость, и меня отсылают домой.

— Домой? К мужу? — удивленно переспросила Мэри. — А как же свадьба Маргарет?

— Дядя сказал, что решение этого вопроса целиком лежит на совести сэра Реджинальда. Какой ужас! Я знаю, он ни за что не разрешит мне поехать на это семейное торжество. Муж страшно разозлился… Представляю, как он будет метаться по комнатам и ругать меня! «Ты имела прекрасную возможность завязать знакомства при дворе, — передразнила Меган своего супруга, — и упустила ее!» Да, я заслуживаю того, чтобы не поехать на свадьбу… Словом, муж будет прав. — Она вытерла слезы тыльной стороной ладони и резко обернулась к Кейт. — Впрочем, мне некого винить в столь печальном для меня повороте событий. Я сама накликала беду на свою бедную голову. — Запинаясь, Меган продолжала рассказ о событиях, произошедших в библиотеке, куда она явилась по приглашению лорда Стрэчена. — Вначале я почему-то подумала, что дядя слышал нашу ссору и желает, чтобы вы извинились передо мной за свою грубость, — неохотно призналась леди Саммервиль. — Но как же просто принять желаемое за действительное! Его светлость встретил меня, мягко говоря, не лучшим образом. Он был взбешен и обвинил меня в бесчувственности, грубости, негостеприимности… Лорд Стрэчен в беседе не запамятовал напомнить мне о моих самых худших чертах характера, которые порочат гордое имя как Дугласов, так и Саммервилей… Боже, это выглядело ужасно и… Я до сих пор не могу опомниться от этого разговора, хотя прошло уже довольно много времени. Его голос до сих пор звучит у меня в ушах, словно его светлость все еще продолжает свою обвинительную речь.

Меган поудобнее уселась на скамеечке и на некоторое время умолкла, видимо, собираясь с мыслями. Кейт внимательно посмотрела на заплаканную соперницу, и в ее груди шевельнулось нечто похожее на жалость.

Леди Саммервиль, всхлипнув, поведала, что она лишь хотела понаблюдать, какую реакцию вызовет ее безобидный флирт с Адамом и совсем не ожидала таких последствий. Самое страшное, дядя оставался непреклонен, и Меган не могла обратиться за помощью к Дугласу, так как отец ни за что ему не поверит.

— Я побаиваюсь своего мужа, — добавила она более спокойно. — Лорд Стрэчен обещает подробно описать в письме все, что случилось здесь за последнее время, и дать соответствующую оценку моему поведению. Причем это послание я должна передать супругу лично. Такие «новости»… — Меган запнулась, едва сдерживая слезы. — Такие «новости» приведут его в ярость. Мне еще не приходилось испытывать ничего подобного, но могу представить… Нет! Он сотрет меня в порошок!

— Вы говорите так, словно опасаетесь за свою жизнь, — заметила Мэри. — Сомневаюсь, что такое может случиться.

Леди Саммервиль едва заметно улыбнулась.

— И все-таки это очень неприятно. — Она бросила на Кейт понимающий взгляд. — Только представьте себе, если бы вы оказались на моем месте, а Адам выступал бы в роли моего мужа.

Мысль о предстоящем наказании Меган заставила Мэри вздрогнуть. У нее внезапно исчезло всякое чувство мести.

— Мне жалко вас, — спокойно произнесла она.

— Поверьте, я даже не предполагала, что моя глупая выходка принесет столь горькие плоды. До того, как заварилась вся эта каша, мне и в голову не приходило обратить внимание на ваши переживания, на вашу душевную боль. Я не замечала ваших страданий и вела себя глупо и эгоистично. Мне искренне жаль, что заставила вас переживать и внесла полный разлад в ваши отношения с мужем. В конце концов, во всем виновата моя ревность, — откровенно призналась леди Саммервиль. — Возможно, пройдет некоторое время — и я буду рассматривать мое нынешнее поведение как простое озорство. Но это в будущем, а сейчас… Собственной рукой я нанесла непоправимый ущерб своей гордости, потому что не предвидела столь ужасного развития событий как для себя, так и для вас. Когда Адам получил письмо от ваших похитителей… Ну, вы даже представить себе не можете, насколько нехорошо я себя почувствовала… — Она на секунду замолкла. В глазах мелькнула тень ужаса. — Уверяю вас, эти новости заставили меня содрогнуться. В тот момент, если бы только могла вернуть вас, признав свою вину, я поступила бы точно так же, как поступаю сейчас, притом без всяких колебаний. Но когда вы возвратились домой и оказались в полной безопасности, все принялись суетиться вокруг вас, а это мне пришлось не по душе. Господи, как же я ненавидела всех Дугласов! Потом я увидела, что дядя послал за вами слугу… Это обрадовало меня. Я заметила, что вы боитесь его светлости. Значит, у вас не хватит выдержки выслушать лорда Стрэчена до конца… Вы сорветесь, наговорите дерзостей — и все изменится. Никто не станет жалеть вас…

Кейт усмехнулась.

— О, дорогая моя, как же вы мало знаете. «Принялись суетиться вокруг меня…» — вздохнув, повторила она фразу Меган. — Все это полная чепуха! А вот мой муж действительно разгневался и пребывает в этом состоянии до сих пор.

— Не может быть! — запротестовала Меган. — Он сам испугался, когда принесли письмо с требованием выкупа. Да и сегодня… Разве Дуглас не обнимал вас за плечи, когда помогал подняться по лестнице?

Мэри удивленно взглянула на леди Саммервиль, затем отрицательно покачала головой.

— Меган, не говорите глупостей! Он не помогал, а подталкивал меня. Мне ничего не оставалось, как только подчиниться и войти в дом. Адам вбил себе в голову, что мое бегство связано с нежеланием извиняться перед вами. Якобы я не желаю просить прощения за столь нелестное слово, сорвавшееся с моего языка во время ссоры. Что вы так изумленно смотрите на меня? Разве не помните, как я обозвала вас по-галльски сукой?

Леди Саммервиль непроизвольно открыла рот.

— Это то непонятное слово? Оно имеет такое значение?

— Да, приблизительно. — Кейт почувствовала, как начинают гореть ее щеки. — И я прошу простить меня за грубость. Тем не менее Адам, вероятно, считает, что мое похищение разбойниками не идет ни в какое сравнение с событиями, которые происходили в этом доме в последнее время. Ему бы очень хотелось поступить со мной так же, как должен это сделать сэр Реджинальд, когда вы возвратитесь домой. Но вмешался его отец, — произнесла Мэри многозначительно и поморщилась. — Конечно, лорд Стрэчен заступился за меня не потому, что считает гнев сына неправомерным. Просто его светлость боится расстроить свою жену. Ведь если Дуглас разойдется, наказывая меня, то переполошит весь дом. Словом, я избежала избиения только благодаря леди Стрэчен. Она, оказывается, умоляла своего супруга защитить меня. Вот вам и весь секрет поднятой вокруг меня шумихи.

— Господи, а я даже и не догадывалась. — Меган покачала головой. — Мне так стыдно за свое поведение, Мэри. Мой дядя совершенно прав — меня нельзя простить. А ведь все могло быть иначе. Жаль, что мы не успели подружиться.

— По-моему, еще не поздно, — улыбнувшись, сказала Кейт. — Если мне попробовать поговорить с его светлостью…

— О, неужели вы решитесь? Это так благородно! Честно говоря, я почему-то надеялась, что вы предложите нечто подобное, так как только вам он может поверить. Но мне было стыдно сказать вам об этом напрямик; подло просить о помощи человека, которого оскорбил. Единственная надежда на вас, дорогая Мэри, — хриплым и дрожащим голосом добавила Меган. — Если вы поговорите с дядей, я буду благодарна вам навек. — Леди Саммервиль замялась. — Его светлость сказал, чтобы я покинула Стрэчен-Корт утром… Возможно, вы сумеете побеседовать с ним после ужина?

Кейт молча кивнула, с трудом соображая. В голове царила полная сумятица. Впрочем, она не сомневалась в успехе предстоящих переговоров с хозяином дома. «Стоит ли ждать ужина? — неожиданно подумала Мэри. — Не дай Бог, вернется Адам. Он обязательно вмешается. Нет, нужно все решить до того, как Дуглас узнает об этом. Представляю его недовольство, когда он узнает об отъезде кузины. Но зато, если я помогу Меган, Адам смягчится и уже не станет так злиться на меня». Обдумывая, как лучше поступить в данном случае, Мэри щелкнула крышкой своих часов и посмотрела на циферблат.

— До ужина остается полчаса, — сказала она, поднимаясь на ноги и поправляя юбку. Затем Кейт подошла к венецианскому зеркалу у стены, поправила прическу. — Меган, вы останетесь здесь, а я постараюсь переговорить с лордом Стрэченом сию же минуту. — Приглаживая волосы, Мэри повернулась к леди Саммервиль. — Если вернется мой муж, умоляю вас, скажите ему, что нахожусь в кабинете его отца.

* * *

Хозяин дома находился в библиотеке, занимаясь, как всегда, чтением своих любимых книг. Когда Кейт попросила разрешения побеседовать с ним, его светлость предложил ей присесть и сразу же отпустил Нэда, чтобы тот не стеснял ее своим присутствием. После этого он расположился за огромным столом и внимательно посмотрел на Мэри.

Молча выслушав невестку, лорд Стрэчен категорически отказался выполнить ее просьбу, так как, по его мнению, Меган перешла все границы. Впрочем, ситуация довольно запутанная, хотя племяннице и не мешало бы задать хорошую взбучку. В любом случае, он не испытывает никаких угрызений совести, отправляя ее домой к мужу, который не станет церемониться и просто-напросто выпорет ослушницу. Улыбнувшись, его светлость похвалил Мэри за доброту и заступничество. Кейт, пользуясь этим, решила попытаться разуверить лорда Стрэчена, но ничего не выходило — отец Адама оказался упрямым и стоял на своем.

— Но, ваша светлость, Меган будет жестоко наказана. Она не заслуживает этого, — продолжала умолять Мэри. — Собственно говоря, во многом виноваты мой эгоизм и несносный характер. Да, да, не удивляйтесь. Понимаете, раньше, описывая свои неурядицы, я не заостряла ваше внимание на этих обстоятельствах. Помните, Дуглас устроил мне нагоняй за грубость по отношению к его кузине? Я хочу рассказать об этом немного подробнее, уточнить некоторые детали…

И Кейт честно поведала о том, как в горячке она выпалила Меган о том, что та хуже, чем Роза Макреди. Леди Саммервиль следовало бы занять позорное место в церкви, а не хихикать подленько, прячась за спинами прихожан.

Как ни удивительно, но эта часть повествования ничуть не разозлила лорда Стрэчена, хотя Мэри боялась, что такое может произойти. Наоборот, он даже улыбнулся. Правда, его лицо тут же помрачнело, когда хозяин дома услышал описание сцены, произошедшей на лестнице, перед спальней Меган.

— Твоя откровенность достойна похвалы, — помолчав, спокойно произнес лорд Стрэчен. — Теперь я понимаю, Мэри, почему мой сын так сильно обозлился на тебя. — Он сделал паузу. Кейт от волнения прикусила губу. — Но ничто не умаляет грубости ни Меган, ни Адама. Словом, я не собираюсь менять свое решение. То, что моя племянница, принадлежащая к славному роду Дугласов, могла забыть о долге гостеприимства… — Его светлость, нахмурив брови, покачал головой. — От нее ведь требовалось совсем немного: чуть-чуть вежливости и учтивости еще никому не мешали. Извини, дорогая, но я не намерен прощать ее.

— Милорд, она понимает, что вы очень недовольны ею. Меган сожалеет о случившемся. Поэтому я прошу вас, умоляю — пересмотрите ваше решение и не отсылайте ее домой. Сэр Реджинальд строго накажет свою жену. Например, я в этом нисколько не сомневаюсь. Меган уверена, что он не позволит ей присутствовать на свадьбе Маргарет. Отсутствие вашей племянницы на торжестве расстроит и вашу дочь, и ее светлость, — проницательно заметила она. — Да и Адама не стоит сбрасывать со счета. Помните, вы говорили о трудностях, которые могут возникнуть у меня при установлении нормальных отношений с леди Саммервиль и Дугласом? Согласитесь, все так и будет, как вы предрекаете, если Адам решит, что Меган отослали домой из-за меня. Подумайте, стоит ли усугублять и без того сложную ситуацию. В конце концов, она извинилась, а для меня это является полным основанием, чтобы простить ее. Кроме того, мне хотелось бы подружиться с ней.

Лорд Стрэчен поднялся со своего места и прошел к окну. Было похоже, что он растерялся. Мэри молча наблюдала за ним. «Сейчас многое должно решиться», — подумала она и затаила дыхание. Его светлость вернулся к столу, его лицо словно окаменело и застыло. Он бросил быстрый взгляд из-под насупленных бровей на невестку.

— Мне лично наплевать на ярость и гнев сэра Реджинальда, — твердо и безапелляционно заявил хозяин дома. — Меган заслуживает хорошей трепки. Меня также нисколько не беспокоит то, что она будет отсутствовать на свадьбе Маргарет. Относительно моего сына… Честно говоря, меня так и подмывает провести с ним еще одну беседу, причем более жесткую, чем в прошлый раз. Это послужит ему хорошим уроком и, конечно, доставит немало неприятностей. Тем не менее, — добавил он, обратив внимание на вытянувшееся лицо Мэри, — признаюсь, что совершенно не подумал о том, какую реакцию вызовет отправка Меган домой у Адама и как это событие отразится на ваших с ним взаимоотношениях. Если бы он просто потерял компаньонку, я бы сказал: «Ну и Бог с ним», потому что сын того заслуживает. Но мне не хотелось бы, чтобы Адам обвинил тебя за мои решительные действия. А он, скорее всего, так и поступит… Мой сын настроен очень решительно, — продолжал рассуждать вслух лорд Стрэчен. — А это не совсем приятно ни мне, ни моей супруге. Хотя, если ты сумеешь подружиться с Меган… По крайней мере, так будет намного спокойнее, нежели отправить ее в Саммервиль, где ей влепят по… первое число. — Он лукаво улыбнулся и подмигнул Мэри.

— Значит, она остается? — догадалась она.

— Да. Но ты обязательно должна сказать этой леди — от моего имени, — что дальнейшая ее судьба зависит только от нее самой. Муж Меган имеет полное право знать, как ведет себя его половина, когда покидает дом. При встрече я постараюсь ввести сэра Реджинальда в курс дела, поэтому постарайся втолковать ей, что содержание этого разговора будет всецело зависеть от моего мнения о ее поведении.

— О сэр, я немедленно поставлю Меган в известность. Немедленно!.. Она с нетерпением ждет меня в моей спальне. — Улыбаясь, она поднялась и направилась к двери. Вдруг, словно опомнившись, она обернулась и присела в глубоком реверансе. — Благодарю вас, милорд.

— Ну, девочка… Не стоит делать этого. Кстати…

— Да, ваша светлость.

— Не обольщайся своим успехом, — очень серьезно произнес хозяин дома. — Тебе еще придется многое пережить после нашего разговора. Лично мне кажется, ты этого не заслужила. Впрочем…

Кейт поморщилась.

— Что вы, сэр, я прекрасно помню обо всем. Но вместе с Меган, которая — я верю! — станет моей подругой, мы постараемся поправить положение.

— Вполне возможно, — согласился лорд Стрэчен. — Ну, а теперь сама улаживай свои дела. У тебя не так уж много времени. Да, и не забудь сказать моей племяннице, — серьезно добавил он, — чтобы она присутствовала за столом во время ужина. Я не терплю, когда на меня дуются.

Мэри приняла последние слова его светлости к сведению и, окрыленная успехом своей миссии, поспешила к леди Саммервиль. У Меган сразу же отлегло от сердца, когда она узнала, что все уладилось. Но когда строптивица услышала о предстоящей беседе лорда Стрэчена с ее мужем, то снова принялась возмущаться, жаловаться на горькую долю и рыдать.

— Не береди душу, — порекомендовала Кейт. — Они могут встретиться не раньше, чем через две недели. Следовательно, у нас в запасе достаточно времени, чтобы все поставить на место, вернуть, так сказать, на круги своя. — Меган растерянно взглянула на Кейт. Та весело рассмеялась и подмигнула. — Все! А теперь… приведи себя в порядок, умойся, причешись. Не забудь — мы не имеем права опоздать на ужин.

— Нет, нет! Я не могу выйти к столу. После всех неприятностей у меня просто не хватит смелости встретиться лицом к лицу с моим дядей. Прошу тебя, дорогая, извинись перед ним за меня.

Вздохнув, Мэри повторила распоряжение лорда Стрэчена, после чего Меган и не подумала возражать. Она срочно занялась своим лицом, чтобы хотя бы в какой-то степени вернуть ему прежний цвет. Ее глаза все еще оставались красными и опухшими, но следы слез исчезли.

Леди Саммервиль смиренно последовала за Кейт в столовую. Казалось, она все-таки сумела овладеть собой. Они уселись за столом, но в течение трапезы Меган лишь делала вид, что ест. Ни ее тетя, ни Нэд не стали обращать внимания на заплаканное лицо леди Саммервиль, но обменялись многозначительными взглядами.

После ужина Мэри постоянно прислушивалась, стараясь предугадать появление Адама. К этому времени они уже перешли в гостиную, чтобы провести остаток вечера за рукоделием и разговорами. Кейт начала беспокоиться, а когда все отправились по своим спальням, она не на шутку разволновалась. Впрочем, расстраивалась не только она.

Лорд Стрэчен и Нэд, забыв о своих привычках, предпочли остаться с дамами. Все понимали, что в данную минуту Дуглас и его всадники преследуют бандитов и подвергаются опасности.

Видимо, усталость и переживания все-таки исподволь сломали сопротивление Кейт, и она совершенно неожиданно для самой себя захотела спать. Мэри улеглась под одеяло, но оставила дверь в комнату Адама приоткрытой, чтобы услышать, когда он возвратится. Не успела голова коснуться подушки, как Кейт мгновенно уснула, хотя и не собиралась этого делать.

Очнувшись на следующее утро, она увидела, что дверь закрыта. «Заглянуть или нет?» — задумалась Мэри, но так и не решилась.

В это время в спальню вошла Энни Джардин с кувшином воды. Она поставила его на умывальник и направилась к окну, чтобы открыть шторы.

— Энни, — обеспокоенно спросила Кейт, — это ты закрыла дверь в комнате сэра Адама или?..

Странно, но служанка ответила не сразу, она словно собиралась с силами. Застыв у окна, Джардин наконец едва слышно произнесла:

— Нет, госпожа, сэр Адам сам сделал это, чтобы не беспокоить вас.

— Выходит, он дома? — Мэри глубоко вздохнула. — А Сеси? Ее привели?

Энни медленно повернулась к Кейт.

— Миледи, она находится на своем месте. С ней все в порядке. А ваши драгоценности милорд запер в сейф, что находится в его библиотеке.

— Мои… драгоценности?

— Да. Вы разве не знали об этом? Они составляли часть вашего выкупа.

Мэри действительно ничего не ведала ни о сумме, которую потребовали разбойники, ни о том, что представлял собой сам выкуп. Если бы она не заторопилась в тот день с выездом из Стрэчен-Корта, ее часики тоже бы оказались в ящичке с прочими драгоценностями. Но поскольку Кейт почти не пользовалась украшениями, то бросила подарок мужа в коробку с безделушками, стоящую на туалетном столике. До этой минуты она даже не подозревала, что ее драгоценности исчезли. Впрочем, Мэри это не беспокоило. Она вернулась домой, ее любимица Сеси — на конюшне, а камни… Кейт могла прекрасно обходиться и без этой мишуры.

Она снова тяжело вздохнула. Может быть, теперь появится возможность спокойно поговорить с Дугласом, рассказать ему, что пришлось ей пережить, находясь в заброшенной хижине среди леса. «Интересно, как чувствовал себя Адам, пока меня не было?» — подумала Кейт и взглянула на Энни.

— Послушай, все люди вернулись домой? Никто не ранен?

— Все в порядке, миледи, — отозвалась Джардин. — Они захватили всех бандитов. Никто не ушел. Вилли говорит, что большая часть разбойников со своим предводителем сейчас находится под надежной охраной, а четверо из них — на пути в Фоксбург-Толбут, где они смогут встретиться со своими товарищами. Словом, все, как и обещал хозяин. А вот что касается ранений и увечий… — неохотно произнесла она. — Сэр Дуглас пострадал от удара мечом. Его левая рука… Нет, нет, не беспокойтесь, Тротер оказал ему помощь и сказал, что ранение пустяковое. Кроме того, один из всадников хозяина повредил ногу. Впрочем, все не так уж и страшно. Лишь бы раны не начали гноиться. Даст Бог… — прервала свой рассказ Джардин и изумленно приоткрыла рот, увидев, что Кейт стремительно соскочила с кровати.

Мэри сразу не поняла, о чем говорит служанка. Она просто побелела, услышав о ранении Адама.

— Энни, подай одежду! И побыстрее! Который час?

— До обеда еще далеко, миледи. Можно не торопиться. Леди Стрэчен предполагала, что вы будете спать допоздна, и не велела вас беспокоить. — Джардин говорила, тщательно подбирая слова, словно хотела что-то скрыть.

— Мне нужно увидеть сэра Адама, — потребовала Кейт. — Обязательно увидеть, даже если он спит. Я хочу убедиться, что он здоров и его жизни ничего не угрожает.

— Простите, миледи, но его здесь нет, — тихо произнесла Энни.

— Нет?! Не говори чепухи, дорогая. Что ты имеешь в виду?

— Госпожа, послушайте, пожалуйста… он уехал в Фоксбург, а оттуда направится прямо в Эдинбург. Да, да, в Эдинбург… Сэр Дуглас заезжал домой только для того, чтобы немного поспать перед дорогой. Пока он отдыхал, Тротер собирал его дорожные сумки.

Мэри пристально взглянула на служанку.

— Записку… Сэр Дуглас оставил мне записку?

Энни посмотрела на нее с опаской и отвела взгляд в сторону.

— Нет, миледи. Впрочем, я не знаю. Он, скорее всего, передал сообщение для вас через хозяйку или леди Саммервиль.

Кейт прекрасно понимала, что здесь что-то не так. Конечно, Дуглас мог попросить мать передать своей жене несколько вежливых слов, но не более того. Значит, Адам уехал, не поговорив с ней. Она очень рассчитывала, что он, несмотря на распоряжение отца, отругает ее, чтобы унять свой гнев, возникший вследствие всех злополучных приключений и потрясений, которые ему пришлось пережить из-за нее. Однако, как выяснилось, Дуглас даже не пожелал разговаривать, хотя они и не виделись в течение почти сорока часов. Это выглядело намного хуже, чем любое наказание. Выходит, в Эдинбург ей придется ехать без мужа. Господи, что только подумают люди?! Словом, возникла совершенно непредвиденная ситуация.

— Энни, умоляю тебя, подай расческу. Я понимаю, быть вестником неприятных известий не совсем приятно. Улыбнись!

— Миледи, простите меня, — еле вымолвила Джардин, — мне не хотелось огорчать вас. Наверное, сэр Адам не собирался уезжать столь поспешно. Так уж получилось. Он никому не доверил сопровождать ваших похитителей до Фоксбурга. Ему, скорее всего, хочется, чтобы они больше никогда не смогли заниматься своими злыми и подлыми делами.

— Ладно, хватит меня успокаивать! — резко оборвала служанку Мэри.

Ей стало неловко за столь очевидное проявление грубости, но она быстро утешила себя мыслью, что неприлично обсуждать подобные вопросы со служанкой. Энни — всего лишь горничная, а не близкая подруга.

Обед прошел довольно спокойно. Лорд Стрэчен во время трапезы дал оценку успешно проведенной операции по захвату банды, а его жена удовлетворенно заметила, что все прошло гладко и никто из небольшого отряда Дугласа не получил серьезного ранения. Но никто не коснулся вопроса о срочном отъезде Адама из Стрэчен-Корта.

После обеда Меган настояла, чтобы Кейт вышла вместе с ней погулять на свежем воздухе. Вскоре они уселись на каменную скамью посреди внутреннего дворика.

— Мэри, у тебя просто ужасный вид, — расстроенно произнесла леди Саммервиль. — Скорее всего, вы с Адамом снова поссорились? Ну, пожалуйста, не скрывай того, что и так видно.

В таком тоне Меган еще никогда не разговаривала с Кейт. Нотки участия, прозвучавшие в ее голосе, заставили Мэри говорить откровенно.

— Я хотела бы поссориться, но… Мне даже не довелось увидеть своего мужа. Господи! «До свидания» и то не сказал… — Ее глаза наполнились слезами. Леди Саммервиль словно не замечала этого и продолжала довольно бессмысленный разговор.

— Боже, как невежливо с его стороны! — наигранно воскликнула она. — Впрочем, мне он тоже ничего не передал… Да, да, Адам ни с кем не разговаривал перед отъездом, кроме своей матери. Скорее всего, у него возникли проблемы. Тут уж не до вежливых манер.

— Но что подумают люди, когда мой муж появится в Эдинбурге без нас? Все сразу догадаются, что произошло нечто плохое.

Меган расхохоталась.

— Кейт, не будь глупышкой! Ты можешь представить себе, как Адам покорно следует в кавалькаде всадников, сопровождающих его мать? А тебе ведь известно, что он любит нестись во весь опор. Изображать из себя черепаху — не для него! Дуглас, конечно, мог бы пересилить собственное упрямство и прибыть в столицу вместе с нами… Но ты же знаешь, что у него вечно возникают экстренные ситуации, появляются срочные дела… Адам все равно найдет предлог, чтобы оставить медленно передвигающуюся колонну. Все, кто только знают его, и не подумают сказать что-либо плохое, когда он прибудет раньше нас.

Кейт охотно согласилась с умозаключениями леди Саммервиль. Ей стало немного легче. Но полное спокойствие пришло к ней лишь после утомительного четырехдневного путешествия, которое показалось вечностью.

Меган оказалась права — никто ничего не заметил. Кстати, Дуглас постарался, чтобы семья по прибытию в столицу смогла нормально отдохнуть после изматывающей силы дороги.

Кейт особенно беспокоилась о том, как пройдет встреча в доме Адама, что располагался в Каннонгейте. Когда кавалькада всадников остановилась перед производящим сильное впечатление зданием, распахнулась парадная дверь и на крыльце показалась знакомая фигура.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — прокричала Маргарет во весь голос и сбежала вниз по ступенькам на подъездную аллею, придерживая подол своей широкой юбки.

Мэри сразу же забыла все невзгоды и неприятности. Встреча с названой сестрой привела ее в восторг. А Маргарет в это время щебетала о Дугласе, о его занятости в данный момент и предлагала войти в дом и утолить жажду после дороги.

— Мэри, дорогая, я должна познакомить тебя с экономкой и помочь выбрать горничную, — обратилась сестра Адама к Кейт, но та, сославшись на присутствие Энни Джардин, отказалась от услуг служанки.

Лорд и леди Стрэчен прибыли немного позже. Их сопровождали Меган и Нэд.

Через некоторое время Мэри и Маргарет остались наедине, и названая сестра устремила испытующий взгляд на жену брата. Кейт постаралась не встречаться с нею глазами и отвернулась к окну.

— Я понимаю, вернее, подозреваю, что случилось нечто нехорошее, — вздохнув, сказала Маргарет. — Почему мне пришла в голову такая мысль? Все очень просто. Адам приехал не в духе, постоянно отмалчивался и не пожелал ввести меня в курс дела… Ты выглядишь какой-то жалкой и надломленной… Потом он сослался на свое ранение и извинился за грубость и замкнутость, но я позволила себе усомниться в его словах. Теперь, увидев тебя воочию, многое стало ясно. Я догадывалась, что дело не в полученной ране. Послушай, Мэри, давай поднимемся к тебе, в твою спальню, и ты обо всем расскажешь своей Маргарет, расскажешь, ничего не скрывая и не утаивая.

На лестнице сестра Дугласа остановилась и познакомила Кейт с экономкой, миссис Кэмфорт, которая в этот момент спускалась вниз.

По пути в отведенные ей апартаменты Мэри, посоветовавшись с собственной совестью, решила поведать Маргарет только самое основное, опустить некоторые подробности. Но все получилось иначе. Когда они вошли в спальню, названая сестра без всякого промедления выпроводила Энни, придвинула два кресла к пылающему камину и потребовала откровенного рассказа о событиях, которые произошли в семье Дугласов за последнее время.

Кейт попыталась отделаться малозначащими фразами, а потом, оценив участливость Маргарет, решила, что не следует поступать таким образом. Не тот случай. Кроме того, Мэри не хотела, чтобы ее печальная история дошла до Маргарет окольными путями.

Начав свой рассказ, Кейт очень быстро запуталась в подробностях и мелочах. Это, естественно, вызвало много дополнительных вопросов, но, тем не менее, Маргарет умудрилась вникнуть в суть повествования и проанализировать все факты, связанные с недавними злоключениями Мэри. Услышав о беременности Сусанны Кеннеди, она лишь покачала головой и рассмеялась: ее удивило, что Кейт пришла в ярость, узнав об этом. Казалось, Маргарет спокойно восприняла аргументы Дугласа, когда Мэри рассказывала о ссоре в Торнери. Но лишь речь зашла о поведении Меган, как названая сестра проявила бурное негодование и с отвращением отнеслась к душевной слепоте Адама. Особенно ее возмутило требование Дугласа извиниться перед леди Саммервиль. Когда Кейт упомянула о том, что ее захватили разбойники, Маргарет пришла в ужас.

А Мэри, увидев перед собой внимательного слушателя, вошла во вкус и выложила все подробности. Потом, правда, спохватившись, она выругала себя за несдержанность. Впрочем, что сказано, то сказано. Кейт поведала Маргарет о стычке лорда Стрэчена со своим сыном и даже не забыла рассказать о том, с каким застывшим и окаменевшим лицом вышел Дуглас из библиотеки после беседы с отцом.

Маргарет поморщилась и вздохнула.

— Его физиономия выглядела нисколько не лучше, когда он приехал сюда. Я постоянно ощущала на себе его суровый взгляд… А холодность отца мне хорошо известна. Его голос способен остудить солнце. Да, все эти события меня мало радуют.

— Я верю тебе, — искренне выдохнула Мэри. — Что ж, теперь ты в курсе всех наших дел… Адам отправился со своими людьми, чтобы захватить бандитов и отправить их в Фоксбург, а потом продолжил свой путь… без меня. Я подумала, что все очень быстро узнают об истинной причине его приезда в одиночестве, без семьи…

— Нет, нет! Никто ничего и не предполагает! — резко оборвала ее Маргарет. — Готова заключить пари, что никому и в голову не придет подумать что-то плохое, если, конечно, ты не будешь расхаживать с таким убитым видом. Тем более, каждый знает, как моя мама переносит столь длительные поездки и какое отвращение питает Адам к медленному передвижению. И все-таки нужно подумать, чтобы найти выход из создавшегося положения и поправить ваши взаимоотношения, иначе довольно скоро поползут разные слухи. В связи с моей приближающейся свадьбой мне не хотелось бы стать свидетельницей подленьких сплетен и домыслов о семействе Дугласов. Пусть лучше говорят о невесте-красавице, а не о ее своевольном брате и его жене, убитой горем.

Кейт натянуто улыбнулась.

— Но как быть мне? Мой муж так рассержен, что не станет разговаривать со мной.

— Гм… Дай-ка подумать, — спокойно произнесла Маргарет. — Я видела своего брата в подобном состоянии и раньше, ты прекрасно знаешь об этом. Вообще-то, Адам обладает веселым нравом, но когда он свирепеет, ему нужно время, чтобы перегореть, прийти в себя. Если не дать Дугласу такой возможности, его гнев затаится в глубине души и будет тлеть очень долго. Самое неприятное — никто не сможет заметить этих опасных «угольков». Было бы намного лучше, если бы Адам накричал на тебя… Правда, хотелось бы, чтобы это случилось не на виду у других.

Мэри покусывала губы и обдумывала предложение сестры мужа.

— Учти, я просто предположила наиболее приемлемый вариант, но это не значит, что Адам именно так и поступит. Скорее всего, он не пойдет на такой шаг. Дуглас просто останется холоден и вежлив по отношению к тебе, но… Словом, если ты хочешь восстановить прежние отношения с мужем, тебе придется еще раз привести его в ярость и приготовиться отвечать за последствия. Только в этом случае мы сможем расставить точки над «i».

 

ГЛАВА 17

Маргарет удовлетворенно откинулась на спинку кресла. Кейт с тревогой пристально посмотрела на нее.

— Нет, дорогая, ты все-таки ненормальная, — наконец выдохнула Мэри. — По-твоему, мне необходимо еще раз довести своего мужа до бешенства… Да, не ожидала такого совета. Нет, я хочу наладить с ним прежние отношения, все ему объяснить, а не злить его…

— Для этого существует масса способов, — перебила ее Маргарет, загадочно улыбаясь. — Если же ты считаешь, что тебе удастся повернуть все к лучшему путем обсуждения этой неразберихи, — бери карты в руки. Хотя мой собственный опыт общения с Дугласом подсказывает обратное. Впрочем, может быть, и повезет. Попытайся. Но учти, Адам редко бывает рассудительным в подобной ситуации.

Этот совет нисколько не ободрил Кейт. Она вспомнила о нем много позже, когда встретилась с супругом за столом. Адам вернулся после ухода Маргарет и прислал Мэри записку, в которой сообщил, что сегодня он собирается представить ее королю.

Новость была просто потрясающей, и Кейт горела желанием разузнать обо всем поподробнее, однако слуга, доставивший сообщение Дугласа, доложил, что сэр Адам не сможет встретиться с ней до ужина. А ей так хотелось увидеть мужа немедленно!

Они сидели за столом, накрытом льняной скатертью. Причем Мэри расположилась подальше от Дугласа. Так, на всякий случай. Сегодня он блистал в новом наряде из яркого золотистого бархата и темно-голубого шелка. Правда, Адам держался неприветливо и отчужденно. Впрочем, он соизволил поинтересоваться, как прошло путешествие, и сделать комплимент по поводу ее нового платья. Дуглас внимательно окинул жену взглядом и отметил прекрасный покрой зеленого бархатного наряда супруги с широкой испанской юбкой.

Словом, он вел себя холодно и вежливо, словно разговаривал с малознакомым человеком. Кейт растерялась. Во-первых, она испытывала необычайное возбуждение от предстоящей встречи с королем Шотландии, а во-вторых, ей хотелось поскорее наладить прежние отношения с Адамом. Однако в столовой было полно слуг, так что побеседовать о чем-либо сугубо личном не представлялось возможности. Кроме того, Дуглас не проявлял никакой инициативы, чтобы создать необходимые условия для такого разговора.

* * *

Когда они прибыли во дворец Холируд, Адам препроводил Кейт в особую комнату для приемов. Здесь уже собралось множество людей, и они оживленно беседовали между собой. С галереи доносились звуки музыки, но никто и не думал танцевать. Джентльмены и дамы занимались тем, что пристально рассматривали вновь прибывающих и обсуждали своих соседей. Многие из присутствующих сразу обратили внимание на Мэри, так как Адам повел ее к Иакову VI. Несмотря на свою природную застенчивость, Кейт гордо подняла голову и почувствовала, что гордость переполняет ее душу: все собравшиеся повернулись к чете Дугласов. «Господи! Я рядом с Адамом! Славу Богу, он ведет себя совершенно безупречно. Даже не подумаешь, что мы в ссоре», — подумала Мэри и удовлетворенно вздохнула. Дуглас, приветливо улыбаясь, кивал друзьям и знакомым, но не останавливался. Вскоре они предстали перед королем.

Кейт присела в глубоком реверансе, шурша своим платьем и золотистыми юбками. Вокруг сразу воцарилась тишина, и над ее головой зазвучал ясный четкий голос мужа.

— Государь, разрешите представить вам мою супругу.

В его речи прорезались нотки восхищения, но Мэри даже не осмелилась поднять глаза, чтобы увидеть выражение лица Адама. Она очень надеялась, что понравится Его Величеству. Иаков в это время внимательно рассматривал Кейт, стараясь определить, насколько хороша она и достойна ли чести быть представленной ему.

— Сударь, клянусь именем Бога, — наконец воскликнул монарх, — тебя нужно подвергнуть самому суровому наказанию за то, что до сих пор прятал от нас такое сокровище. В соответствии с нашими вкусами и привычками — и, конечно, полномочиями! — нам следовало бы заковать твою милость в кандалы за сокрытие этой драгоценной жемчужины. Я с полной уверенностью могу сказать, что обязательно напишу поэму в честь непревзойденного очарования твоей жены.

— О, пощадите, государь, — спокойно произнес Дуглас, улыбаясь. — Просто я боялся привести ее сюда, во дворец, до того, как сыграю свадьбу. Ведь всем известно, насколько обаятельны все Стюарты.

— Поднимись, леди Дуглас, — ласково вымолвил Иаков, — и присоединяйся к нашей беседе, прежде чем дерзость твоего супруга подействует на наши королевские чувства. Кстати, ему следовало бы сделать небольшое приношение тюремщикам в Толбуте.

— Благодарю вас, государь, — сказала Мэри и выпрямилась, не отводя глаз от лица Иакова. Ее пристальный ясный взор был встречен таким же прямым взглядом короля.

Она много слышала об этом молодом человеке, который так крепко держал бразды правления Шотландией в своих руках. Он недавно отметил свое двадцатидвухлетие и выглядел таким, каким Кейт его и представляла. Только, возможно, рост Иакова оказался выше, чем она предполагала. Дело в том, что ей рассказывали: король — чуть ли не карлик, а на поверку выяснилось совсем другое — он не такой уж маленький. Все Стюарты выделялись среди окружающих своим ростом, поэтому Иаков не совсем вписывался в общепринятое представление о мужчинах его клана. И все-таки он был достаточно плечист и представителен, что бы там о нем ни говорили. Кроме того, Кейт слышала, что его фигура страдает некоторыми нарушениями пропорций. Кое-кто считал монарха даже уродливым. Правда, ноги Иакова, прикрытые шелковыми чулками, казались слегка кривоватыми, но в остальном все выглядело вполне нормальным. Ну, а самым отрицательным качеством, которое любили подчеркивать недоброжелатели короля, было то, что он вовсе не принадлежал к роду Стюартов, поскольку подписывался именем своего отца, лорда Дарнли, не по-шотландски, а по-английски.

Мэри, встретившись с Иаковом лицом к лицу, сразу забыла все россказни о нем. Она неоднократно видела портреты его родителей, и теперь перед ней стоял человек, поразительно похожий на лорда Дарнли. Лицо короля украшали такие же печальные глаза с нависшими веками, а голову венчала прическа из густых темных волос. Его миниатюрный рот и длинный нос совершенно явно подчеркивали прямое родство с королевой Марией.

— Ты одобряешь нашу встречу, леди Дуглас?

Покраснев, Кейт робко взглянула на Иакова.

— Прошу прощения, государь… Мне никогда раньше не приходилось сталкиваться с особами королевских кровей. Умоляю, извините меня за поведение. Наверное, я напоминаю вам простую деревенскую девчушку.

Растерявшись, Мэри посмотрела на мужа. Хотя его глаза излучали тепло и приветливость, он не попытался прийти к ней на помощь.

Иаков внимательно проследил за ее беспомощным взглядом и весело рассмеялся.

— Дорогая, бесполезно рассчитывать на этого негодяя. Он совсем не похож на Дон-Кихота. У него нет ничего, кроме стремления присоединиться к мошенникам, которые любят называть себя «благородными».

Дуглас застыл перед королем и лишь тихонько посмеивался.

— Государь, прекратите шутить, — наконец осмелился произнести он. — Моя супруга просто не сможет уловить смысла ваших высказываний. Мадам, — улыбнулся Адам, обращаясь к Мэри, — Его Величество прекрасно понимает, что я предан ему до мозга костей и совсем не имею желания примыкать к людям, мыслящим несколько иначе, как бы они себя не называли.

— Правильно говоришь, — заметил Иаков, и в его голосе проскользнули циничные нотки. — Но мы знаем одну особенность благородного сэра Дугласа — он имеет привычку доверять некоторым «человечкам», набрасывающим на себя личину благородства.

Адам рухнул на колени.

— Мой повелитель, — совершенно искренне произнес он, — мой король, поверьте, я ваш верный слуга и делаю все возможное, чтобы честно служить вам. Государь, время докажет, Дуглас я или не Дуглас.

— А ну-ка поднимись, черт бы тебя побрал! — раздраженно бросил монарх. — Христос нам судья, Адам!

Дуглас беспрекословно подчинился и выпрямился в полный рост. Теперь его лицо посерьезнело. Казалось, Адам сумел поставить самого короля в неловкое положение.

Иаков исподлобья посмотрел на Мэри, затем — на ее мужа.

— Проклятье на тебя, Дуглас, — тихо сказал он. — Ты сам должен понимать, насколько мы доверяем твоей милости.

Король отступил в сторону и сделал рукой повелительный жест лорду Гамильтону, стройному, невысокого роста, мужчине, который тут же стремительно подбежал к Иакову. Монарх принялся что-то тихо говорить ему. Гамильтон, выслушав своего повелителя, посмотрел на Дугласа и усмехнулся, затем кивнул и отошел от короля, при этом хлопнув ладонями.

— Прошу тишины и внимания! — громко выкрикнул он. — Внемлите голосу государя!

Иаков повернулся лицом к собравшимся и простер грациозным движением руку в сторону ошеломленного Дугласа.

— Мощь власти государства, — начал он говорить свободно, легко и непринужденно (его голос достигал самых дальних уголков огромного зала), — обеспечивается благодаря мудрости королевского совета. Трон монарха стоит твердо и незыблемо, когда рядом есть благородные и лояльные люди, на которых всегда можно опереться. Поэтому мы считаем, что в целях улучшения порядка в Шотландском королевстве и обеспечения большей безопасности границ необходимо пополнить количество членов совета представителями дворянского сословия. Отныне в этот важнейший орган государственной власти на постоянной основе назначается и наделяется соответствующими полномочиями сэр Адам Дуглас из Торнери. К нему переходит во владение — с правом передачи по наследству — графство Тевиот. Церемония должна состояться здесь, в нашем дворце Холируд в первое воскресенье сентября, чтобы он мог занять свое законное место на собрании лордов с пограничных земель. — Иаков отступил на несколько шагов назад, явно довольный своей речью. — Надеюсь, милорд удовлетворен?

В зале стало очень шумно, и вопрос короля чуть было не потонул в хоре голосов. Однако Дуглас услышал его и упал на колени перед монархом. Он схватил руку Иакова и прижал ее к губам.

— Благодарю вас, мой повелитель. Я более чем удовлетворен. Мне оказана величайшая честь.

Кейт сразу услышала, как изменился и задрожал голос Дугласа, и поняла, что он глубоко взволнован. Она улыбнулась ему, стараясь ободрить, но когда Иаков приподнял его за плечи, заставляя подняться, важность происходящего потрясла наконец и ее. Сэр Адам Дуглас, являясь другом короля, и раньше считался влиятельным и обличенным властью человеком. Теперь же Адам Дуглас, граф и владелец графства Торнери, наделялся почти безграничными полномочиями. «Как жаль, что родители не стали свидетелями такого триумфа», — подумала Мэри и оглянулась по сторонам.

Совершенно неожиданно к ней подбежала Маргарет, а из другого конца зала важно прошествовала чета Стрэченов. Оказывается, все находились здесь, во дворце, но из-за своего волнения Кейт просто их не замечала.

— О, моя графиня! Наверное, теперь ты потребуешь, чтобы я раскланивалась с тобой даже во время случайных встреч? — лукаво улыбаясь, спросила Маргарет.

Сознание Кейт затуманилось, она даже не знала, что сейчас сказать и о чем подумать. И тем не менее Мэри четко осознала: ее жизнь мгновенно круто изменилась. Теперь она станет графиней и владелицей графства Тевиот и ее будут называть миледи Тевиот. Кейт мысленно произнесла свой новый титул и поняла, как прекрасно он звучит.

— Леди Дуглас! — вернул ее на землю голос короля.

Растерявшись, Мэри присела в реверансе и, потеряв равновесие, чуть не упала на пол.

— Простите меня, государь. Я… Господи!..

Она услышала, как где-то за ее спиной смеется Маргарет.

— Поднимитесь, мадам, — обратился к ней Иаков. — Мы только желаем поинтересоваться, нравится ли вам быть графиней Тевиот. Вы гордитесь своим мужем, дорогая?

— О! У меня просто нет слов! — дрожащим голосом произнесла она и посмотрела на Дугласа, который в это время разговаривал с лордом Гамильтоном. — Мне всегда хотелось носить этот титул, государь.

Вокруг них толпились люди, одаряя улыбками, заговаривая и, конечно, поздравляя. Неожиданно на плечо Кейт фамильярно легла чья-то ладонь. Резко повернувшись, она оказалась лицом к лицу с Кеннотом Гиллеспи, с которым когда-то танцевала в Кричфилде.

— Боже! Какая приятная встреча, сэр, — сдержанно сказала Мэри.

— Миледи, мои самые искренние пожелания. — Он широко и открыто улыбнулся. — Я обязательно должен поздравить вашего мужа со столь ошеломительным успехом, но… лучше уж эти слова скажу вам.

— Сэр, вы оказываете мне честь.

— Никак нет, мадам. Наоборот, это я весьма польщен беседой с вами. Моей радости не было бы предела, если бы вы приняли мое приглашение на танец.

И тут же, как по заказу, раздались звуки музыки. Очевидно, король распорядился начать веселье. Сразу же образовался широкий круг. Музыканты грянули испанский бальный танец. Кейт задумалась, не зная, как поступить. Принимать ли приглашение Кеннота?

— Не отказывайте кавалеру, леди Дуглас, — подсказал сам король, заметив ее растерянное лицо. — Не беспокойтесь о своем супруге. У них с лордом Гамильтоном важный разговор. Впрочем, нам придется удалиться.

И трое мужчин немедленно покинули Мэри, оставив ее наслаждаться прелестями королевского приема.

Кружась в танце с Гиллеспи, она поняла, что он нисколько не изменился со времени их встречи в Кричфилде. Правда, Кейт иногда замечала, как Кеннот бросал на нее какие-то странные взгляды. В его глазах явно мелькала тень вожделения. Впрочем, она приписала это лишь свободе манер поведения и нравов при дворе Иакова, где, как ей приходилось слышать, мужчины допускали вульгарные выходки, а женщины позволяли некоторые вольности по отношению к себе, что считалось очень непристойным в порядочных компаниях. «Выходит, не бывает дыма без огня. Да и повышенное внимание Гиллеспи ко мне говорит само за себя», — решила Мэри.

После окончания танца Маргарет наконец-то познакомила Кейт со своим будущим мужем, Патриком Фергюссоном. Он был выше ростом, чем его невеста, хорошо сложен; широкие мускулистые плечи и стройные бедра подчеркивали мощь этого мужчины. Патрик сегодня облачился в камзол светло-синего цвета и чулки телесных тонов. Особенно привлекали к себе внимание постороннего наблюдателя его коротко подстриженные белокурые локоны и небольшая остроконечная бородка. Голубые глаза Фергюссона обрамляли очень светлые ресницы, вздрагивающие при каждом движении. Он производил впечатление человека, явно не чурающегося прогулок на свежем воздухе. Еще раньше Кейт узнала от Маргарет, что Патрик увлекается земледелием и всевозможными видами спорта.

— Рада познакомиться с вами, сэр Фергюссон, — произнесла Мэри, улыбаясь. — Впрочем, я слышала о вас столь много, что уже чувствую себя так, словно нас давно связывают дружеские узы.

Заметив беспокойство, мелькнувшее в глазах Патрика, Маргарет рассмеялась.

— Не обращай на нее внимания, дорогой. Я рассказывала ей о тебе только хорошее, поэтому едва ли Кейт может похвастаться отличным знанием твоего характера, — пояснила она.

Сэр Патрик весело расхохотался.

— Миледи, она совершенно права. У меня множество недостатков.

— Сэр, я уверена, вряд ли кто-либо свободен от них, — спокойно заметила Мэри. — Но мне нравятся ваши слова, впрочем, как и вы сами.

Ничуть не озадаченный ее откровенностью, Фергюссон поинтересовался, не против ли она потанцевать с ним.

В этот вечер Кейт отвела душу. Ей доставили большое удовольствие несколько танцев с Нэдом Люмсденом. Затем ее пригласил еще раз Кеннот Гиллеспи. Последний вел себя как старый добрый друг, но чрезмерно не навязывался, оставаясь в рамках общепринятых правил приличия. Все было бы прекрасно, если бы не поведение ее мужа.

Как только Дуглас вернулся в зал, он не стал разыскивать жену — хотя она ожидала этого, — а присоединился к группе своих приятелей. Мэри не видела его до тех пор, пока не заметила Адама в паре с приятной рыжеволосой женщиной. Расстроившись не на шутку, Кейт вскоре ясно осознала, что ее супруг ведет себя так, словно никогда не был женат. Он весело смеялся, флиртовал, заигрывал то с одной, то с другой понравившейся ему девицей — словом, разыгрывал роль закоренелого холостяка. Кейт даже показалось, что стайки ослепительных красавиц липнут к нему, словно железные опилки к магниту. Дуглас забыл о своей раненой руке, да и о Мэри тоже. Пристально наблюдая за ним, она начала возмущаться. Ее глаза вспыхнули ослепительными сполохами подавляемого гнева, и Кейт с удвоенной энергией отдалась нарастающему общему веселью. Но Адам по-прежнему не желал замечать свою супругу.

В перерыве между танцами Мэри неожиданно подумала: «Господи, как хочется посидеть рядом с ним, поговорить, расчесать ему волосы. Не хватает лишь самой малости — его внимания… Боже, Боже…»

К концу вечера она почувствовала себя окончательно измученной и усталой. По дороге домой Кейт снова не смогла побеседовать с Адамом, потому что рядом все время находился слуга.

Как только они оказались в просторном холле своего дома, она повернулась к мужу и пристально взглянула ему прямо в глаза.

— Дорогой, мне хотелось бы поговорить с тобой, — довольно холодно бросила Мэри.

От столь прохладного тона лицо Дугласа вытянулось и помрачнело.

— Прямо сейчас?

Она решительно кивнула.

— Что ж, хорошо. Пройдем в гостиную, — предложил Адам и приказал слуге принести пива.

Кейт сняла пальто и швырнула его на стоявший поблизости стул. Она сразу же дала себе слово во что бы то ни стало сохранять спокойствие, так как вовсе не желала «заводиться». «Тем не менее, — решила Мэри, — я постараюсь убедить его в неуместности столь дикого поведения, как сегодня».

Дуглас залпом выпил принесенный напиток и поставил кружку на стол.

— Ну, я готов слушать тебя.

Сохраняя обиженное выражение лица, Кейт вздохнула. «Ну вот, есть возможность выяснить отношения. Но с чего начать? — горестно подумала она. — Может, не торопиться с обвинениями, пока Адам несколько не расслабится? Боже! Как не хочется заниматься семейными дрязгами!»

— Я… Я… Мне удалось все уладить… с Меган, — наконец выпалила Мэри.

— Мне это известно. Я сегодня вечером разговаривал с отцом.

У нее перехватило дыхание. «Что, если лорд Стрэчен выполнил обещанную угрозу и высказал свое мнение о его поведении?» — молнией пронеслось в голове Кейт.

— О чем вы говорили?

— Да так… Скорее всего, ни о чем. — Его глаза загадочно сверкнули. — Он поделился своими впечатлениями о беседе с тобой и моей кузиной, а также порадовался, что у вас, кажется, все налаживается. Значит, Меган правильно восприняла твои извинения.

Мэри облегченно выдохнула воздух из груди и молча кивнула. «Напрасно я боялась, — подумала она, — что его отец выскажет какие-либо критические замечания. Тем более, произошли такие значительные события в жизни Дугласа. Судя по выражению глаз Адама, он ни в чем не подозревает меня. Да, я не хочу, чтобы Дуглас узнал подробности нашего разговора с его светлостью. Поэтому нужно поступить немножко мудрее, чем в прошлом. Следовательно, я не стану распространяться о своих новых взаимоотношениях с Меган, а лучше сменю тему».

— Отец поставил тебя в известность, что я не убегала из дома, когда попала в лапы этих озверевших людей?

— Нет, — совершенно спокойно ответил Адам. — Если ты смогла убедить его в этом — прекрасно. По крайней мере, так намного лучше, чем вовлекать в наш конфликт моих родителей.

— Пойми, я действительно не помышляла о побеге. Клянусь! Мне хотелось лишь побыть на свежем воздухе. Я дала свободу Сеси, а та понесла меня, сломя голову. Да и время пролетело совершенно незаметно. Кроме того, я не обратила внимания на то, что попала в незнакомое место.

— Не лги мне, — предупредил Дуглас. — Учти, Вилли Джардин разбирается в следах намного увереннее, чем некоторые читают книги. Мы абсолютно точно знаем, как далеко ты забралась, когда тебя схватили бандиты. Поэтому, мадам, прекрати выдумывать и оправдываться. Не стоит доказывать свою невиновность, если для этого нет оснований.

Она открыла рот, чтобы опровергнуть слова мужа, но мгновенно поняла, что не стоит поступать таким образом. Собравшись с силами, Мэри спокойно спросила:

— Адам, значит, ты не отступил от своего решения наказать меня?

— Ну, это не совсем разумно — ведь время ушло. А сама ты как считаешь? — поинтересовался он, вздыхая. — Тем не менее, нелишне понаблюдать за тобой, пока мы находимся в Эдинбурге.

Кейт нахмурилась. Этот разговор едва ли будет способствовать восстановлению прежних отношений между ними. Хотя, возможно, он и сыграет определенную роль, если принять во внимание совет Маргарет, которая надоумила рассердить Адама, используя подходящий повод.

Неохотно, собрав все силы, Мэри заставила себя смело взглянуть на мужа.

— Сэр, а как насчет вашего собственного поведения? Может, стоит приглядывать и за вами? Например, я не одобряю ваших поступков… Сегодня в королевском дворце вы превзошли самого себя по части ухаживания за красивыми дамами.

Услышав эти слова, Дуглас изумился, но затем его глаза потемнели, в них появились едва заметные искорки гнева.

— Мадам, а не кажется ли тебе, что на этот раз ты напрасно беспокоишься? — бросил он. — Надеюсь, скоро у тебя появится возможность убедиться в обратном. Запомни раз и навсегда — в королевском дворце не принято уделять все свое внимание только собственной жене.

— Гм… В таком случае, каких норм поведения должны придерживаться замужние женщины? Разве они не могут позволить себе некоторой вольности?

— Моя жена будет вести себя в соответствии с общепринятыми правилами, — не задумываясь, бросил Дуглас. — Теперь, если разговор окончен, хотелось бы отправиться спать.

Адам сумел сдержать свой гнев, но, судя по выражению лица, его решение не подлежало никакому обсуждению, и мужеству Кейт пришел конец. Если бы она была уверена, что беседа в подобном духе будет способствовать установлению прежних отношений, то собралась бы с духом и продолжила подстрекать мужа. Однако в данный момент между ними пролегла такая огромная пропасть, что надежды на благоприятный исход у Мэри уже не оставалось. Да и реакция Адама совершенно непредсказуема. Маргарет оказалась права. При нынешнем настроении Дугласа, кроме неопределенности и неосуществимости задуманного, ничего не вырисовывалось.

Эту ночь Кейт пришлось провести в одиночестве. Утром Адам сообщил ей, что им придется присутствовать на воскресном богослужении в церкви вместе с королем.

Мэри беспрекословно подчинилась этому требованию, и весь день прошел в молитвах. Правда, были еще разговоры во дворце, но они показались ей пустыми и бессмысленными, так как касались только развлечений.

И снова Кейт спала одна. Проснувшись довольно поздно, она от горничной узнала, что ее муж, присоединившись к свите Иакова, отправился на охоту. Расстроившись, Мэри нехотя поднялась, оделась и решила попросить экономку познакомить ее с новым домом.

Миссис Кэмфорт, учтивая и любезная, оказалась женщиной приятной, но совершенно не похожей на приветливую миссис Джардин. Кейт никак не могла почувствовать себя с ней так же легко и непринужденно, как с матерью Энни. Интуиция подсказывала, что ей нельзя доверять.

Они осмотрели огромные, изобилующие цветами сады, расположенные позади дома, прошли по всем основным помещениям, заглянули в шкафы, побывали на галерее и в главной кладовой, а после повернули на кухню. Мэри уже подумывала, как бы ей отказаться от продолжения «экскурсии», чтобы не обидеть миссис Кэмфорт. Задумавшись над решением этой проблемы, она совершенно неожиданно столкнулась… с Эллин Кеннеди. Кейт от неожиданности вскрикнула, а молодая женщина поспешно склонилась в реверансе.

С тех пор, как Мэри видела ее в последний раз, Эллин выглядела гораздо лучше, но лицо по-прежнему оставалось бледным, светло-голубые глаза — потускневшими.

— Госпожа, надеюсь, вы оправились от пережитого вами потрясения, — подняв голову, тихо произнесла Кеннеди. Ее мягкий голос совсем не напоминал речь Сусанны: в нем явно не хватало приветливости.

— Все в порядке. Кстати, а чем это ты занимаешься здесь, в Эдинбурге? — молодая женщина потупила глаза, и Кейт поняла, что она стесняется экономки. — Впрочем, Эллин, пойдем-ка со мной. Извините меня, миссис Кэмфорт. У Кеннеди есть что рассказать о Торнери. А кухню мы посетим в другой день, хорошо?

— Как вам угодно, миледи, — любезно отозвалась экономка.

Мэри быстро препроводила Кеннеди в гостиную и почти насильно усадила в кресло. Эллин устроилась поудобнее и безмятежно сложила руки на коленях.

— Ну, а теперь расскажи, как ты себя чувствуешь и как поживают твоя мать и сестра Сусанна, — попросила Кейт.

— Все хорошо, госпожа, — охотно заговорила Кеннеди. — Когда я выезжала, сестра еще не родила. Что же касается моего здоровья… Мне иногда приходится пользоваться порошками Битон, а так все в порядке. Спасибо вам за вашу доброту.

— Почему ты оказалась здесь?

— Предполагалось, я могу быть полезна, когда вы начнете готовиться к свадьбе леди Маргарет. Ведь ваше платье еще нужно доводить до ума. Об этом мне сказал господин Грэхем. — Она говорила монотонно и как-то безразлично, словно отвечала раз и навсегда заученный урок.

Кейт в упор посмотрела на Эллин.

— Я благодарна тебе, дорогая, — спокойно сказала она, — хотя мне казалось, что тебе нужно самой подумать о предстоящей свадьбе, которая не за горами.

Щеки молодой женщины стали пунцовыми, руки, лежавшие на коленях, дрогнули. Она глубоко и обреченно вздохнула.

— Я не нужна ему, — с усилием прошептала Кеннеди.

— О, Эллин, как это ужасно! Но ведь Ян Байрд не обвиняет тебя в случившемся?

— Не могу утверждать… У нас дома был по этому поводу разговор, большой разговор, — с горечью выдавила молодая женщина. — Я ведь, честно говоря, еще не видела Яна после… того. Он прислал письмо, в котором сообщил, что нам лучше всего не встречаться.

Кто-кто, а уж Кейт прекрасно представляла, какой разговор состоялся в семействе Кеннеди после всех злосчастных событий. Впрочем, она сама знала о связи своего мужа и Эллин. Кроме того, после пребывания в плену Мэри, услышав отзывы бандитов о Кеннеди, сама не могла относиться к ней с прежним участием. Но теперь эти мысли растворились в волне искреннего сострадания.

— Мне очень жаль, — выдохнула Кейт, — но, может быть, это самый лучший выход. Если Байрд так легко отказался от тебя, его трудно назвать настоящим мужчиной. Я довольна, что ты оказалась здесь.

— Благодарю вас, госпожа. Как хорошо! Вот уж не ожидала… Мне казалось, вы никогда не сможете дать правильную оценку случившемуся со мной.

— Ладно, не переживай, — оборвала Мэри разволновавшуюся Кеннеди. — Кстати, мой муж со своими людьми захватил этих негодяев.

— Да, госпожа, я слышала об этом. Мне говорил сам хозяин. Он видел, как последних из них повесили в Фоксбурге.

Они продолжали бы беседу, наверное, до бесконечности, но их прервала экономка. Она сообщила, что прибыли госпожа Дуглас и леди Саммервиль. Эллин извинилась и быстро вышла из комнаты.

Вскоре подруги устроились в креслах и стали увлеченно обсуждать события предыдущего вечера. Меган не присутствовала при сообщении Иакова о присвоении Адаму графского титула. Она покинула зал, сославшись на головную боль, но Маргарет все описала ей довольно подробно. Скорее всего, леди Саммервиль и госпожа Дуглас обсуждали и другие вопросы. Об этом можно было судить уже по тому, что Маргарет приняла установление дружеских отношений между ее кузиной и Мэри без каких-либо сомнений и недомолвок.

— Послушай, дорогая, Меган не соглашается со мной, — вдруг заявила Маргарет. — Она считает, что тебе не следует злить своего мужа. По ее мнению, ты должна быть с ним сверхдоброй и необычайно любезной.

Выпалив эти фразы, она поморщилась, что ясно говорило о недовольстве и несогласии с выводом леди Саммервиль.

— Ради Бога, — улыбнулась Меган, — мой план более приемлем, чем твой, милая. Может быть, мне самой поговорить с Адамом?

Неясное сомнение закралось в душу Кейт, и она мысленно восстала против этого предложения, так как считала, что леди Саммервиль ищет лишь удобного случая, чтобы наедине встретиться с ее мужем.

— Пожалуйста, не делай этого, — умоляюще выдохнула Мэри. — Твоя попытка лишь усугубит создавшееся положение и отдалит улучшение наших отношений.

— Хорошо. Обещаю не делать ничего подобного. Впрочем, Дуглас — непреклонный мужчина. Кроме того, у него накопилось много такого, о чем нужно спокойно подумать. Хотя, если он узнает, что ты оказала мне помощь, заступившись за меня перед лордом Стрэченом, то обязательно обрадуется…

— Я знаю, ты не собираешься огорчать меня, — перебила ее Кейт, — но прошу, подумай немного и сделай соответствующие выводы. — Она отбросила с лица прядь волос и попыталась облечь свои чувства в убедительные фразы. — Если ты начнешь обсуждать с Адамом этот вопрос, то как ты расскажешь ему о ярости отца? Вспомни, к чему все может привести.

— Но… — Меган неожиданно замолкла и поморщилась. — Адам непременно станет допытываться, как его папа узнал обо всех подробностях произошедшего, не так ли? Естественно, он не поверит, что одна из служанок поведала ему о событиях, предшествовавших твоему бегству, или дядюшка пришел к такому выводу после моего чистосердечного признания. Адам слишком хорошо знает меня и никогда не подумает, что я могу совершить поступок, вызывающий недовольство его светлости.

— Согласна. Дуглас никогда не поверит в такое, как, впрочем, не поверит и в пророческое предвидение отца. Он все равно заподозрит, что мы обсуждали его поведение, так сказать, перемывали ему косточки. Поняв это, Дуглас страшно рассердится.

— Послушай, Мэри, Адам должен знать, что мы говорили о нем, — запротестовала Маргарет.

— Может быть, он уже знает, — спокойно заметила Кейт. — Бьюсь об заклад, это вполне уместно. Дорогая, вспомни реакцию сэра Патрика во время нашего знакомства. Он тогда даже не удивился, что ты рассказывала о нем, и соизволил пошутить и посмеяться. А как Фергюссон упомянул о собственных недостатках, припоминаешь? Вскользь, словно между прочим, не так ли? Готова поспорить, он не очень-то обрадовался, когда узнал, что ты рассказала не только о его достоинствах, но и о плохих сторонах характера.

— Ни о чем подобном я не говорила! — вспыхнула Маргарет.

— Конечно. Ты ведь никогда так не поступишь, потому что твоя совесть не позволит тебе этого сделать. Так вот, я тоже не стану обсуждать Адама ни с кем, даже с самым близким мне человеком! Мне не нравится шептаться за его спиной. Он и так страшно зол на меня. Следовательно, нужно найти какое-то приемлемое решение, чтобы разрушить его предубеждение.

— Но ведь я советовала тебе, как поступить в данном случае, — напомнила Маргарет, — и остаюсь при своем мнении. Кстати, делу не повредит, если с ним поговорит Меган. В конце концов, Адам отчасти обозлен из-за твоего поведения по отношению к ней. Когда он осознает, что вы действительно подружились, многое должно измениться. Уверена, брат обуздает свой гнев, станет мягче.

Последнее предположение звучало почти правдоподобно, и Мэри задумалась, взвешивая и анализируя возможные варианты своих будущих действий. «Да, лорд Стрэчен почти не обратил внимания на то, что я и Меган подружились. Для него важно лишь одно — мы перестали враждовать. Так, все правильно… Теперь о другом… Кузина сообщила моему мужу, что извинения были принесены, — но и только, — продолжала размышлять Кейт. — В таком случае, выводы Маргарет не внушают доверия. В них явно что-то не так».

— Адама мало волнует начало нашей дружбы, — прервала плавное течение мыслей Мэри леди Саммервиль. — Лично мне не верится, что Дуглас рассержен по-настоящему, хотя… — Она замолкла и задумалась. — Во-первых, Кейт высказала ему довольно справедливые замечания по поводу его поведения, во-вторых, она ослушалась своего повелителя. Добавьте к этому ее захват разбойниками и откровенный разговор с лордом Стрэченом, вследствие которого Адам получает выволочку, словно провинившийся школяр. Нет, как хотите, дорогие мои, но мой кузен имеет полное право выйти из себя. Попробуйте доказать обратное — и вряд ли у вас что-либо получится. Нравится вам это или нет, мне не хотелось бы оказаться вовлеченной в эту весьма запутанную историю.

Наступила тишина. Все три женщины замолкли, сраженные доводами леди Саммервиль.

— Аргументы Меган не лишены смысла, — наконец подала голос Маргарет, — но они не могут заставить меня изменить свое мнение, высказанное мною еще вчера в разговоре с Мэри. Послушай, дорогая, — обратилась она к Кейт, — тебе не стоит потворствовать развитию этой неприятной ситуации. Дело обязательно дойдет до того, что Адам снова раскипятится и выйдет из себя. Нужно… — Маргарет неожиданно замолчала, и в ее глазах вспыхнули искорки надежды. — Впрочем, если твое поведение не изменится по сравнению с последним вечером, все может измениться в лучшую сторону.

— О чем ты говоришь, Маргарет? — удивилась Кейт.

— О чем? — переспросила Маргарет. — О ревности, моя дорогая. Ты же не думаешь, что мой братец будет спокойно созерцать твой флирт с молодыми людьми типа Нэда Люмсдена или Кеннота Гиллеспи? Особенно с последним…

— Что за вздор ты несешь?! — Последние слова буквально потрясли Кейт. — Если даже Адам заметил, как мои партнеры… Да они же не представляют для меня никакого интереса! Впрочем, какое ему дело до них? Пусть лучше обратит внимание на собственное поведение!

— Прекрати беситься, Мэри! — оборвала ее Маргарет. — То, что он делает сам, не имеет никакого отношения к обсуждаемому вопросу. А вот твои поступки усугубляют ситуацию.

Кейт замолкла, мгновенно осознав, насколько права сестра Дугласа. Ведь Адам считал, что поведение его жены должно быть безупречным. Разве он не напоминал ей об этом во вчерашнем разговоре? Впереди — получение графского титула, и Дуглас явно намерен делать то, что ему нравится.

Мэри взглянула на своих подруг, продолжавших спорить. Да, они хотели помочь ей, но в данном случае нужно рассчитывать только на собственные силы. Любое вмешательство со стороны может только помешать восстановлению прежних отношений с мужем. «И все-таки Дугласу придется смириться с тем, что он не имеет права диктовать мне свою волю», — решила Кейт и вздохнула.

 

ГЛАВА 18

Итак, Мэри решила во всем разобраться самостоятельно, но не имела ни малейшего представления, с чего начинать. Маргарет советует еще раз рассердить Адама, Меган — угождать ему во всем… Нет, нужно время, чтобы выбрать правильное направление для решения этой наболевшей проблемы.

«Что ж, я постараюсь избегать возможных столкновений между мною и мужем, — решила Кейт. — Буду предельно вежливой с ним и не дам ни малейшего повода жаловаться на свое поведение. Таким образом я смогу подготовиться к отражению его «атак». Вот только бы не сорваться, что вполне возможно при моем характере».

Два дня спустя Адам объявил о своем намерении устроить на следующей неделе вечеринку с ужином. Мэри согласилась, хотя в душе забеспокоилась: ей никогда раньше не приходилось организовывать ничего подобного, за исключением небольших пирушек в доме отца. Однако Дуглас рассчитывал на ее умение и предупредил, что Каннонгейт посетит сам Иаков. Кейт не могла подвести супруга и поэтому поспешила отправить слуг к леди Саммервиль и госпоже Дуглас с просьбой прибыть к ней и помочь приготовиться к предстоящему вечеру.

Маргарет не задержалась, но появилась одна, сообщив, что Меган нездорова. Правда, ее недомогание не вызывает опасений; как только она почувствует себя немного лучше, то сразу же приедет.

Когда Мэри объяснила сестре Дугласа свои опасения и страхи, та лишь рассмеялась.

— Господи! Как это похоже на Адама! Благодари Создателя, что он предупредил тебя заранее. Ведь мой дорогой братец мог бы сказать о вечеринке незадолго до ее начала.

Кейт несколько успокоилась, но продолжала сомневаться в собственных организаторских способностях.

— Боже, я даже не представляю, что мне делать! Дорогая Маргарет, подскажи, как нужно поступить в данном случае!

— Не волнуйся попусту, — с улыбкой произнесла Маргарет. — Ты случайно не видела сегодня Джонни Грэхема? Его нет поблизости?

— Не знаю. Он вечно чем-то занят, поэтому я не обращаю на него внимания, вернее, стараюсь не беспокоить.

— Зря ты столь несерьезно относишься к этому человеку. Советую обратиться к нему за помощью. Именно Грэхем способен с честью выйти из твоего «затруднительного» положения. Поручи ему подготовку предстоящей вечеринки — и сама убедишься в том, что я права.

Немедленно был отправлен слуга, чтобы во что бы то ни стало найти Джонни. Не прошло и пяти минут, как секретарь Адама явился в гостиную. За это время Кейт успела немного прийти в себя и спокойно поведала Грэхему о своих «неприятностях».

— Миледи, можете не переживать, — с улыбкой ответил он, делая какие-то пометки на листе бумаги. — Не забивайте себе голову этими мелочами. Я представлю вам перечень того, что необходимо для проведения вечера, составлю список гостей и меню. Просмотрев мои записи, вы выскажете свое мнение — и мы вместе внесем изменения в намеченный план. Ну, а после этого дело передается в руки вашего покорного слуги и экономки. Словом, можете доверять мне со спокойной совестью — все будет сделано в наилучшем виде.

Мэри поблагодарила Грэхема, осознавая, что ее хлопоты и заботы ложатся на плечи знающего и исполнительного человека. Муж должен остаться доволен четким и быстрым выполнением его приказа.

И действительно, Джонни и миссис Кэмфорт все продумали до мелочей и организовали подготовку к вечеринке с ужином с глубоким знанием дела. Кейт оставалось лишь одобрять результаты их усердия и трудолюбия и серьезно обдумывать свой наряд для этого вечера.

Секретарь Дугласа очень скоро предоставил ей возможность ознакомиться с меню, и Мэри с большим удовлетворением одобрила его. Пока она предавалась мечтам и рисовала в своем воображении картины примирения с мужем, дверь в ее комнату распахнулась и через порог буквально перелетел слуга.

— Госпожа, леди Аберфойл! — выпалил он.

Сразу же вслед за этим в дверном проеме показалась юркая, невысокого роста седовласая женщина в шуршащем, отделанном кружевами шелковом платье с длинными рукавами, наполовину закрывающими кисти рук. Ее верхняя юбка несколько приподнималась над нижней розовой, а третья старомодная французская юбка спускалась до самых пят. Пощелкивая туфлями по паркету, она быстро прошла по комнате и приблизилась к Кейт, которая застыла на месте, ошеломленная столь неожиданным вторжением.

— Тетя! Вы будто упали с небес, как снег на голову! Адам сказал мне, что вас нет в городе.

— Дорогая, говоря о муже, нужно употреблять слово «сэр»! — резко бросила леди Аберфойл. — Конечно, можно сказать «мой супруг» или, на худой конец, просто «Дуглас», но никогда — слышишь, никогда! — не называй его по имени.

Кейт ласково и обезоруживающе улыбнулась.

— Прошу прощения, тетя.

— Твое извинение в данном случае совершенно неуместно, потому что современное общество требует от нас соблюдения определенных условностей. Слава Богу, многие еще считают своим долгом сохранять приличные манеры, будучи приняты в королевском дворце, несмотря на то, что некоторые предпочитают игнорировать их. Ну, ладно, хватит об этом. Как ты поживаешь, дитя мое? Как твое здоровье? Часом, ты не в интересном положении?

Леди Аберфойл не обратила внимания на покрасневшее лицо Мэри и бесцеремонно опустилась в кресло, совершенно не заботясь о том, что ее многочисленные юбки могут помяться. Она устроилась поудобнее и вопросительно посмотрела на племянницу, ожидая ответа на свои вопросы.

Кейт усилием воли подавила внутреннее смятение, вызванное неожиданным визитом, и в упор взглянула на родственницу.

— Мы поженились совсем недавно, тетя, поэтому, сами понимаете…

— Совсем недавно! — фыркнула леди Аберфойл. — Любое дело нужно начинать как можно быстрее! Знаешь, ты выскочила замуж так скоропалительно, что поневоле закрадывается мысль о…

— Тетя? Это… Это… Зачем вы говорите об этом, да еще столь откровенно?

— А как же иначе?! Я могу спрашивать тебя обо всем с совершенно чистой совестью — ведь ты моя племянница! Кстати, дорогая, не прикажешь ли подать что-либо освежающее?

Еле сдерживая себя, чтобы не сорваться, Мэри еще раз извинилась и отправила слугу за пивом и бисквитами. В течение следующего получаса ей пришлось выдержать натиск леди Аберфойл, которая обрушила на нее град вопросов. Когда беседа стала приближаться к завершению, Кейт пригласила тетку на предстоящую вечеринку. Правда, о дяде она постаралась не упоминать.

После того как леди Аберфойл удалилась, Мэри разыскала Джонни Грэхема. Он восседал в старом деревянном кресле за огромным письменным столом в комнате, которую называл своим кабинетом. Кейт одобрила составленное им меню и попросила включить в число приглашенных ее тетю.

— Благодарю за доверие, миледи, — весело отозвался Грэхем. — Может быть, вы просмотрите список гостей? Вдруг мы кого-нибудь забыли пригласить.

Мэри взяла бумагу с перечнем имен и быстро обнаружила, что пропущена фамилия человека, который очень беспокоил ее.

— Послушайте, Джонни, а почему вы не вписали сэра Саммервиля? Разве он еще не прибыл в Эдинбург?

— Его пока нет, миледи, но сэр Адам ожидает сэра Реджинальда со дня на день. Вы правы, этого господина нужно обязательно включить в список.

— Само собой разумеется, — недовольно пробормотала она.

Однако Кейт чрезвычайно беспокоило, что муж Меган должен появиться в городе в самое ближайшее время. Это было вполне понятно. Ведь она до сих пор не знала, о чем собирается говорить лорд Стрэчен с сэром Саммервилем. Вечером, когда к ней пришли леди Саммервиль и госпожа Дуглас, Мэри решила обсудить этот вопрос вместе с ними.

Меган снова похорошела, словно и не болела. Она многозначительно кивнула, услышав сообщение Кейт.

— Для меня это уже не новость. Дело в том, что сегодня утром я получила от него письмо, — сказала, вздохнув, леди Саммервиль. — Муж в своем послании отчитал меня за злоупотребление гостеприимством дяди. Он приказал в срочном порядке переселиться в наш дом в Эдинбурге. Утром придется переезжать — ничего не поделаешь.

— Мой отец ни словом не обмолвился о том, как он намерен поступить в отношении Меган, — вмешалась в разговор Маргарет, отвечая на ранее заданный Кейт вопрос. — Словом, я не имею ни малейшего понятия, о чем папа будет говорить с сэром Реджинальдом.

— Для меня это тоже является загадкой, — заметила леди Саммервиль.

— Во всяком случае, тебе стоит заранее побеседовать со своим дядей, — посоветовала Мэри.

Ее приятельницы тревожно переглянулись.

— Ты сумасшедшая! — выпалила Маргарет. — Нужно же знать привычки моего отца! Нет, придумай что-либо получше.

— Ты просишь сделать невозможное, — ответила Меган с довольно странной улыбкой. — Впрочем, я не очень-то верю, что меня постигнут неприятности.

Кейт и Маргарет посмотрели на нее, ожидая подробных пояснений, но леди Саммервиль больше ничего не сказала.

Лорд Стрэчен тоже решил хранить молчание, так что подруги оставались в неведении о его планах на будущее.

Наконец наступил день, когда должна была состояться вечеринка. Незадолго до того, как часы пробили пять пополудни, Мэри вместе с мужем оказались в центральном зале. Дуглас выглядел каким-то прилизанным, но элегантным. Он сегодня облачился в бежевый бархатный камзол и штаны с разрезами, в которые портной вшил полосы из шелка изумрудного цвета. Светло-коричневый плащ длиной чуть ниже коленей Адам откинул назад. Эфес его шпаги, свисающей с пояса, ярко сверкал от обилия драгоценных камней. Шею Дугласа обвивала массивная золотая цепочка.

Мэри сразу отметила про себя, что супруг находится в приподнятом настроении, и почувствовала облегчение, почувствовала впервые со времени прибытия в Эдинбург. Кончиками пальцев она улавливала тепло его руки. Мэри взглянула на Адама и увидела, как он улыбнулся. Она задрожала от страстного желания попросить мужа вернуться с ней наверх. «Хотя… Нет, не стоит торопиться, — подумала Кейт. — Вначале нужно встретить короля, сыграть роль хозяйки, поприветствовать гостей… Может быть, потом Дуглас станет еще мягче и… доступнее. Если это случится, я смогу получить удовольствие от общения с ним. Боже, как же давно мы не были вместе!»

Узнав заранее, какой наряд выбрал муж для предстоящей вечеринки, Мэри решила одеть платье из пурпурного бархата, отделанное темно-золотистой вышивкой. Этот туалет украшал изысканнейший воротник, усеянный изумрудами. Ансамбль дополняли браслеты соответствующих тонов. «Конечно, по мнению Адама, на мне маловато драгоценностей, — подумала Кейт, — но к чему они? Мои глаза искрятся от радости, мне весело и хорошо, значит, я выгляжу великолепно».

Зал еще пустовал, и Мэри, извинившись перед Дугласом, отправилась посмотреть, как идут дела в столовой и все ли готово для ужина. Длинный стол слуги уже накрыли белой скатертью, разложили ножи и доски для хлеба. Из кухни потянуло ароматом жареного мяса, и на пороге показался помощник повара с огромным блюдом холодных деликатесных закусок. Он поставил принесенное на буфет, и Кейт невольно потянулась к аппетитно выглядевшим бутербродам, но не решилась попробовать, боясь, что муж заметит эту шалость и сделает ей выговор.

Она вернулась в зал как раз вовремя, потому что начали подходить первые гости. Иаков тоже не заставил себя ждать, и вскоре кругом стало весело и шумно. В половине седьмого все перешли в столовую, где пиво, французские вина и шотландское виски полились рекой. Часы не успели отсчитать и тридцати минут, как гости оказались в весьма приподнятом настроении.

В столовой послышались возгласы одобрения, когда слуги начали подавать рыбные блюда: красную сельдь, приправленную сладким миндальным маслом, соленых угрей, филе лосося и оладьи из миноги. Пища оказалась простой, но разнообразной. Словом, такой, как любил король. Для любителей нашлись различные виды соусов.

Кейт совершенно случайно поймала теплый взгляд мужа, устремленный на нее, и поняла, что все идет хорошо. «Да, Джонни Грэхем и миссис Кэмфорт потрудились на славу, — подумала она. — Нужно обязательно поблагодарить их».

Как только вся компания перекочевала в гостиную цокольного этажа, где дворецкий разливал подогретое вино с пряностями, Мэри почувствовала, что можно немного расслабиться. В этот момент к ней подошел Нэд с кружкой горячего «бордо».

— Миледи, ваша первая вечеринка в Эдинбурге, кажется, имеет успех.

— Благодарю вас, сэр, — церемонно ответила Кейт. — Как ваши успехи при дворе короля?

— Великолепно! — заулыбался Люмсден. — Каждую минуту что-то происходит. Впрочем, иногда я скучаю по миру и спокойствию, которые господствовали в библиотеке его светлости.

— Вы, наверное, шутите?

— Ни в коем случае.

Она с любопытством посмотрела на Нэда.

— Только не говорите, что хотите вернуться в Стрэчен-Корт.

Люмсден расхохотался и отрицательно покачал головой.

— Добрый вечер, леди Дуглас. — Кеннот Гиллеспи небрежно кивнул Нэду и отвернулся, словно молодого человека вообще не существовало. — Простите, мы потанцуем сегодня?

— Не могу сказать ничего определенного, сэр. Музыканты уже готовы, но все зависит от короля.

— Полностью согласен с вами. — Кеннот надменно взглянул на Нэда. — Оставь нас, парень. Я желаю остаться наедине с ее светлостью.

Сконфуженный высокомерным обращением более старшего и опытного придворного, Люмсден поспешно откланялся и удалился.

Мэри изумилась и, совершенно не стесняясь, отчитала Гиллеспи:

— Сэр, нехорошо поступать таким образом с моими хорошими друзьями.

— Гм… Надеюсь, я тоже отношусь к их числу? — хрипло спросил Кеннот и потянулся к ней, чтобы взять за руку. — Вы же понимаете, мне хочется, чтобы между нами существовало нечто большее, чем приятельские отношения. Я восхищен вами, дорогая леди, а сегодня вы просто обворожительны. Ваши глаза сверкают ярче, чем драгоценные камни на шее и запястьях, ваши губы напоминают мне бесценные рубины. Я знаю, что говорю совершенно банальные слова, но верю — вы простите меня за это косноязычие. Хотелось бы выразить свои чувства как-то пооригинальнее, но, увы!.. Правда, на ум приходят строки одного известного поэта: «Ах, эти волосы! Никогда ничего прекраснее не встречал. Вы слаще сахара и ярче золота, но…»

— Замолчите, сэр! — резко оборвала его Кейт, отдергивая свою руку и быстро оглядываясь по сторонам, словно призывая на помощь. — Вам никто не позволял говорить такие вещи! Я замужем! Как вы только могли подумать?!..

— Замужем? Это ничего не значит, дорогая моя. Женщины, обремененные семейными узами, нуждаются в таких словах еще больше, чем все остальные прелестницы. Готов положить голову на плаху, но ваш муж — дурак, если не нашептывает вам на ушко такие фразы.

— Сэр Адам — не дурак! — гневно бросила она.

— В таком случае, он, конечно, не гнушается говорить вам милые сердцу словечки, а?

Мэри стушевалась и долго не могла ответить на этот ехидный вопрос.

— Ага! — обрадованно воскликнул Гиллеспи. — Выходит, я прав? Мне давно уже казалось, что сэр Дуглас несколько грубоват с вами, дорогая. Впрочем, это даже не требует доказательств. Он, бесспорно, глупец и невежда. — Кеннот сделал паузу, чтобы его слова глубже запали в душу Кейт. — Я слышал, этот дом утопает в прелестном саду. Может быть, вы соблаговолите показать мне его?

— Сейчас там слишком темно, — растерянно пробормотала Мэри.

— Ну, во-первых, на улице — луна, а во-вторых, опьяняюще свежий воздух…

— Я не могу пойти с вами. Что подумают люди?

— А какое вам дело до них? Пусть смотрят. В этом нет ничего предосудительного. Ну, а ваш муж… Да он не придаст значения такому поступку, так как уверен, что вы принадлежите только ему.

— Сэр, зачем вы затеяли этот разговор? Какую цель преследуете?

— Ах, милочка, посмотрите во-он туда.

Он жестом указал на сэра Дугласа, который разговаривал с королем и другими гостями, громко смеясь. Кейт ожидала, что ее супруг подойдет к ней, когда все гости вышли из-за стола. Но он остановился с какой-то хорошенькой молодой женщиной. Эта особа бесцеремонно вцепилась в рукав камзола Дугласа. Адам почти влюбленно смотрел в ее смеющиеся глаза. Минуту спустя он даже ласково прикоснулся к плечу своей собеседницы. Король и окружающие его гости дружно рассмеялись.

Мэри остолбенела и задрожала от гнева.

— Ну, хорошо, сэр. Может быть, вы и правы — свежий воздух, луна, деревья, покачивающие темными кронами… Думаю, короткая прогулка по саду доставит нам приятное удовольствие.

— Полностью с вами согласен, миледи. Кроме того, мы сможем поговорить обо всем спокойно.

Кеннот передал кружку слуге, взял Мэри под руку и провел через зал к высокой двустворчатой двери.

Луна своим нежным таинственным светом заливала кустарники и деревья. Кругом царила абсолютная тишина. Лишь откуда-то издалека доносились трели цикад и редкое щебетание птиц. Даже ветер не играл, как обычно, с листьями. Из окон дома были слышны звуки музыки и звонкий смех гостей. В саду — ни души.

Почувствовав близость Гиллеспи, Мэри ощутила угрызения совести. «Все-таки не нужно было выходить с ним сюда, — мелькнуло в глубинах сознания Кейт. — Ладно, мы немного пройдемся — и домой. Не хочется, чтобы Дуглас заметил наше отсутствие».

Когда они свернули на боковую аллею, Мэри остановилась.

— Нам нужно возвращаться, сэр.

— Еще одну минутку, — пробормотал Кеннот. — Давайте немного пройдемся.

Несколько шагов — и они оказались в полной темноте. Кейт почувствовала, как ею овладевает отчаяние. Она почти силой остановила своего спутника.

— Сэр, пожалуйста… Мне вообще не следовало выходить с вами.

— Мэри, вы не доверяете мне?

«Конечно, не доверяю, — подумала Кейт. — Однако глупо и невежливо разговаривать с ним в таком тоне. Кроме того, я ведь сама согласилась выйти с ним на прогулку».

— Сэр, мой муж будет крайне раздражен, если заметит, что нас долго нет.

Слишком поздно она вспомнила предупреждение Маргарет и свое собственное решение не предпринимать ничего предосудительного по отношению к Адаму. На душе стало горько и пусто. Только сейчас до нее дошло, что муж снова разъярится, узнав об этой ночной прогулке.

— Нам немедленно нужно вернуться в дом, к гостям, — выпалила Кейт скороговоркой, причем почему-то шепотом.

Он тоже заговорил на полтона ниже и повернулся к ней лицом.

— Ну, если вы так настаиваете, миледи, в чем, кстати, я очень сомневаюсь… Может быть, — добавил Гиллеспи более грубо, — вы соблаговолите разрешить мне поцеловать вас, прежде чем мы отправимся назад? Всего только один поцелуй…

Мэри покраснела от гнева и возмущения. Положение становилось крайне опасным.

— Ни за что, сэр, — резко ответила она, стараясь скрыть страх. — Вы не должны просить меня об этом.

Кеннот положил ладони ей на плечи и попытался привлечь к себе.

— Простите, но я не могу перебороть себя, — вздохнул он.

В его голосе звучала необузданная страсть, и Кейт окончательно поняла, что совершила роковую ошибку, выйдя с ним в сад. Гиллеспи удвоил усилия: Мэри не могла противостоять силе крепкого мужчины. Кроме того, она никак не могла решиться дать достойный отпор этому красавчику, так как боялась шуметь.

Стараясь уклониться от нетерпеливых губ Гиллеспи, Кейт отклонила голову — и застыла от ужаса, потому что увидела своего мужа.

Дуглас стоял на перекрестке аллей, сложив руки на широкой груди, и не отрывал от них раздраженного и злого взгляда.

— Сэр, я должен попросить вас убрать руки, — жестко бросил он. — Немедленно отпустите мою жену.

Его глаза сверкали от гнева и ярости, щеки подергивались. Мэри почему-то сразу припомнилась сцена в саду отца, когда Адам застал ее с Робином Маклеодом. «Боже, как только я могла забыть об этом?!» — мелькнуло в сознании Кейт.

Кеннот медленно убрал руки с плеч Мэри. Его правая рука совершенно машинально метнулась к эфесу шпаги, но Дуглас покачал головой.

— Не хватайтесь за оружие, сэр. У меня нет желания убивать вас здесь, в моем саду, но я готов сразиться с вами, если мы удалимся отсюда футов на четыреста. Не забывайте, что рядом находится Его Величество, а мне бы не хотелось беспокоить его по таким пустякам. Пожалуйста, вернитесь в дом и оставьте нас с женой наедине. Мы с вами поговорим немного позже. — Адам отступил в сторону и жестом указал на дорожку, ведущую к зданию.

Кейт задрожала, на лбу выступили капли холодного пота. Она услышала учащенное дыхание Гиллеспи и уловила токи смертельного холода, исходившие от Дугласа. Еще никогда Мэри не была так близка к обмороку.

— Миледи не желает, чтобы я удалился! Нельзя же оставлять ее светлость вам на растерзание, сэр, — заявил Кеннот, содрогаясь от страха. — Считаю, нам необходимо вернуться всем вместе.

— Пошел к черту, хмырь! — резко бросил Адам. — Нечего дурачить меня! Вернувшись вместе, мы привлечем к себе внимание гостей, чего я никак не могу допустить.

Кеннот заколебался, растерянно взирая на побелевшую от переживаний Мэри. Его правая рука все еще сжимала шпагу.

— Сэр, прошу вас, уходите, — умоляюще прошептала она.

Гиллеспи пожал плечами.

— Хорошо, миледи, раз вы меня просите… Но разговор между нами не окончен, — обратился он к Дугласу. — Между прочим, меня считают отличным фехтовальщиком, — криво улыбнувшись, добавил Кеннот, не сводя глаз с Адама.

— Гиллеспи, ради Всевышнего, отбросьте все эти условности! Не козыряйте попусту своим благородством! Уходите. Она моя жена, и я не собираюсь убивать ее.

Впрочем, Кейт почти не поверила словам своего благоверного и с сожалением наблюдала, как Кеннот нехотя повернулся и побрел к дому. Итак, она оставалась с Дугласом наедине.

— О чем ты думала, когда выходила сюда с этим бойким парнем? — требовательно спросил Адам еще до того, как Гиллеспи скрылся с глаз.

Мэри съежилась и постаралась ответить как можно спокойнее, хотя ее прямо-таки трясло от страха.

— Сэр, простите, я допустила ошибку…

— Черт возьми! — резко перебил Дуглас. — Ты снова считаешь себя правой, но начинаешь извиняться, чего, в общем-то, я пока не требую от тебя. Пойми, Гиллеспи ничего из себя не представляет. Он просто-напросто прихлебатель, пользующийся положением своего отца при дворе короля. Во всяком случае, как бы сегодняшний случай не обернулся для его папочки, он больше не посмеет переступить порог моего дома. Этот красавчик — негодяй с весьма подмоченной репутацией. Мадам, вам совершенно не к лицу уединяться с ним в моем саду, тем более если рядом присутствует сам Государь.

Кейт понимала, что муж совершенно прав. И все же она попыталась заставить его принять ее доводы.

— Сэр, повторяю, мною допущена ошибка. Твой флирт с молодыми особами подтолкнул меня принять его приглашение. Впрочем, я понимаю, что это звучит маловразумительно и как-то по-детски. Но, сэр, заверяю вас, такого больше не повторится. — Она умоляюще простерла руки к мужу. — Адам, прошу тебя… Я понимаю, что поступила глупо… Разве ты не можешь простить меня?

Внешне лицо Дугласа не изменилось, но взгляд стал мягче. Он хотел возразить — и промолчал. После минутной заминки Адам внимательно посмотрел на жену.

— Послушай, ты же целовалась с ним, не так ли?

— Нет! Клянусь! Ты сам видел…

— Да, пришлось полюбоваться, — зло оборвал он ее. Шагнув вперед, Дуглас схватил жену за плечи. — Я заметил, как этот негодяй обнял тебя, а ты не оказала ему сопротивления. Мадам, если ты нуждаешься в поцелуях, то обратилась не по адресу. Я не собираюсь делиться с кем бы то ни было тем, что по праву принадлежит только мне.

После этих слов он почти насильно поцеловал Мэри. Затем его руки обвили ее талию и сдавили с такой силой, что она едва смогла дышать. Кейт попыталась осторожно освободиться, но Дуглас легко справился с ней. Поцелуй Адама становился все более чувственным, его язык проник в рот Мэри. Она почти инстинктивно продолжала сопротивляться. Дуглас схватил жену за волосы и отклонил ее голову назад. Кейт непроизвольно расслабила губы и приоткрыла их.

«Почему он так по-варварски относится ко мне? — молнией пронеслось в ее сознании. — Зачем унижает?» У нее неожиданно появилось почти непреодолимое желание хорошенько укусить его. Но колени слабели, а тело не собиралось протестовать, охваченное полузабытыми ощущениями. Прошло уже довольно много времени, как Адам не обнимал ее, поэтому сердце требовало и жаждало его прикосновений. Правда, Мэри боялась от недостатка воздуха упасть в обморок и поэтому все теснее прижималась к нему. Внутри же, в душе, происходило нечто такое, с чем она не могла бороться. Кейт начала отвечать на неуемно-страстный поцелуй Дугласа. Он, почувствовав это, сразу же ослабил кольцо своих рук. Мэри пошатнулась, так как силы окончательно покинули ее тело, и потянулась к мужу.

— Адам?

Дуглас заметно умерил свой пыл, но голос по-прежнему звучал сурово:

— Девочка, не пытайся морочить мне голову. Не так уж приятно разговаривать с тобой. Знаешь, за эти делишки да и за кое-что другое…

Внезапно скрипнула и открылась дверь, ведущая в сад. Послышались голоса и смех. Дуглас раздраженно скрипнул зубами. Кто-то из гостей позвал его по имени.

— О, черт! Пошли, — пробормотал он. — Мы закончим нашу «милую» беседу немного позже.

Не зная, благодарить ли Бога за предоставленную передышку или сожалеть об этом, Кейт вместе с мужем направилась навстречу вышедшим в сад. Минутой позже Мэри заметила рядом с собой смеющуюся Маргарет.

— Мы вовремя подоспели?

— Не совсем, — вздохнула она.

«Да, они действительно пришли рановато, — подумала расстроенная Кейт. — Для меня было бы намного лучше, если бы Адам смог выговориться».

Когда все поднялись на крыльцо, Маргарет шепнула на ухо Мэри, что видела, как она и Кеннот вышли в сад, а Дуглас буквально через минуту отправился следом. Кейт лишь кивала, не в силах вымолвить ни слова. И все-таки следующая фраза заставила ее насторожиться.

— Совсем недавно прибыл сэр Реджинальд Саммервиль, — сообщила сестра Адама. — Сейчас он беседует с моим отцом.

Через мгновение Мэри раскланялась с тучным джентльменом с коротко подстриженными седыми волосами и тщательно ухоженной бородой. Он о чем-то увлеченно разговаривал с Меган.

Кейт с любопытством наблюдала за этой беседой. На первый взгляд ей показалось, что разговор между супругами носит совершенно ординарный характер: он говорит, она слушает. Но затем Меган в ответ на слова мужа неуверенно и неохотно кивнула, что заставило сэра Реджинальда нахмуриться. Он снова заговорил, и через некоторое время леди Саммервиль опустила глаза и покраснела.

Мэри и Маргарет переглянулись.

— Похоже, их встреча не сулит ничего хорошего, — заметила Кейт.

Маргарет покачала головой, затем широко улыбнулась, потому что за их спинами раздался веселый мужской голос.

— Вы становитесь дьявольски неуловимы, госпожа, — произнес Патрик Фергюссон, подходя к ним.

— Сэр, вы скучаете без меня? — радостно поинтересовалась Маргарет.

— Конечно, дорогая. Чертовски трудно отыскать вас в этой толпе. Не могли бы мы на несколько минут уединиться? Мне нужно кое-что сказать вам.

Маргарет поморщилась и указала на леди Саммервиль и ее супруга.

— Понимаете, сэр, мы сейчас наблюдаем за ними… Боюсь, сэр Рэджинальд сердится.

— Вполне возможно, — согласился Патрик, — но это не имеет никакого отношения к нам. Идемте?

Маргарет возмущенно передернула плечами.

— Может быть, это и не мое дело, сэр, но Меган — моя кузина. Я не могу оставить ее в столь… затруднительном положении. Давайте подождем еще немного, — попросила она Фергюссона, — и посмотрим, куда подует ветер.

Сэр Патрик промолчал, но в глазах мелькнула тень досады.

— Ну, ладно, сэр, если вы настаиваете… — недовольно протянула Маргарет.

Фергюссон галантно предложил руку своей невесте, и Мэри с трудом сдержала рвущийся из груди смех: сэр Патрик не посмел пререкаться с Маргарет. Выходит, Дуглас ошибался. Еще неизвестно, кто у кого под каблуком. Сестра Адама, услышав сдавленный смешок Кейт, лукаво улыбнулась подруге и взяла будущего мужа под руку.

Спустя несколько минут Мэри увидела, что сэр Реджинальд присоединился к группе гостей, окружавших короля. Адам и лорд Стрэчен находились рядом с Иаковом. Они о чем-то оживленно беседовали и ласково похлопывали друг друга по спине.

Меган исчезла, и Кейт, мысленно осуждая всех мужчин на свете, отправилась искать ее. Вскоре она совершенно случайно обнаружила леди Саммервиль в маленькой гостиной наверху. Меган стояла у большого венецианского зеркала и приводила в порядок свое лицо.

Кузина Адама повернулась к Мэри и натянуто улыбнулась.

— Надеюсь, ты не обижаешься на меня?

— Что ты! Неужели все так ужасно?

Леди Саммервиль отрицательно покачала головой.

— Благодарю Создателя, все обошлось. — Она улыбнулась более открыто и естественно. — Не принимай всерьез мои слезы. Это лишь следствие разговора. Боже, наконец-то все уладилось! Ему, конечно, не понравилось, что мое поведение вызывает кое у кого недовольство, но… Все-таки мой дядюшка рассказал мужу о… нас с тобой. Правда, не все — и это уже хорошо.

— Кажется, сэр Реджинальд не особенно расстроился, — высказала свое мнение Кейт. — Я только что видала его. Он смеялся…

Глаза Меган заметались по сторонам.

— Ничего удивительного. Видишь ли, мой муж мог бы очень разозлиться, но я сообщила ему, что совсем недавно почувствовала себя беременной. Вполне естественно, это сыграло определенную роль.

— Меган! Почему ты ничего не сказала нам с Маргарет?!

Мэри вспомнила случаи недомогания леди Саммервиль. «А ведь можно было и догадаться, — упрекнула она себя. — Мне же говорили, что женщине в начальном периоде беременности приходится довольно плохо. Особенно по утрам».

Меган рассмеялась.

— Я даже сама не верила, но прошло несколько недель — и мои сомнения рассеялись. Но я решила никому не говорить об этом, мало ли что… Мне было известно, как отреагирует мой муженек на сообщение лорда Стрэчена, поэтому догадалась использовать этот факт в качестве оборонительного «оружия». Теперь ты понимаешь, дорогая, насколько я оказалась прозорлива.

— Даю голову на отсечение, ты попала в точку, — улыбнулась Кейт, упорно отстраняясь от мыслей о собственных горестях и неприятностях.

Однако Меган была бы не Меган, если бы не догадалась.

— Ты мне показалась задумчивой и какой-то сосредоточенной, ушедшей в себя, когда вошла в гостиную. У тебя что-то не ладится?

— Ну, я бы так не сказала, — увильнула от прямого ответа Мэри. — Скорее всего, просто устала. — Она не знала, радоваться ей или нет, когда Меган почувствовала ее настроение. «Хорошо, что хотя бы у нее все нормализовалось, — подумала Кейт. — По крайней мере, одной заботой меньше».

Кеннот Гиллеспи исчез, но Мэри по отдельным взглядам и неосторожным репликам поняла, что многие из гостей оказались осведомлены о случившемся в саду. Даже сам король посмотрел на нее как-то странно, словно увидел впервые. «Уж не заметил ли Его Величество, как я выходила с Гиллеспи?» — ужаснулась Кейт. Теперь мысль о происшествии напрочь отмела все иные думы и прочно овладела ее сознанием. Мэри мысленно бичевала себя за допущенную глупость. Как только она могла позволить Кенноту вывести себя из дома?

Когда все гости разошлись, за исключением некоторых мужчин, Кейт, уставшая до чертиков, в одиночестве побрела в холодную постель. Она понимала, что Дуглас будет оставаться внизу до тех пор, пока не уйдет последний приглашенный. Впрочем, Мэри мечтала уснуть прежде, чем он поднимется наверх.

В спальне ее ждала Энни и помогла снять надоевшее за долгий вечер платье. После этого Кейт присела у туалетного столика, и Джардин принялась извлекать заколки и шпильки из ее прически. Лишь только служанка взялась за расческу, чтобы причесать свою госпожу, скрипнула дверь.

— Оставь нас, Энни, — раздался суровый голос Адама.

Джардин, не проронив ни слова, тихо удалилась.

Мэри всполошилась, закрыла глаза и замерла, раздумывая, остаться ли ей на месте или найти укромный уголок. Одного взгляда на Дугласа было вполне достаточно, чтобы понять, что его гнев за это время не улегся. Он с угрожающим видом наклонился над ней и схватил за кончики локонов.

— Ты не собираешься еще раз поговорить с Гиллеспи? Надеюсь, девочка, тебе понятно, о чем идет речь?

— Да, сэр, — ответила она, стараясь не повышать голоса. — Я ведь уже извинилась перед тобой и теперь не знаю, как объяснить тебе…

— Как ты могла оказаться такой слабоумной? — перебил он. — Пора бы научиться отличать людей такого пошиба от остальных джентльменов. Нет, никак не могу понять, какой дьявол толкнул тебя на это! Только представь себе, половина гостей внимательно наблюдала, как ты выходила с ним, мадам! Или тебе хотелось наставить мне рога в моем же собственном доме?!

Услышав последнюю фразу, Кейт больше не смогла сдерживать себя. Она вскочила на ноги, оттолкнула мужа и гневно уставилась на него. Ее глаза сузились от ярости, щеки покраснели и задергались.

— Ты спрашиваешь, как я могла дойти до такой жизни? — Мэри резко повернулась и подбоченилась. — Так вот, уважаемый сэр, хочу тебе кое-что напомнить… Ты говоришь, я должна научиться распознавать такой тип мужчин, как Гиллеспи? А разве я сама не вышла замуж за такого же субъекта? Вспомни, ты удосужился уделить мне хотя бы одну минуточку за весь наш первый вечер в Эдинбурге? Более того, ты в открытую флиртовал прямо перед моими глазами, здесь, в нашем доме! Да еще с кем? С этой веснушчатой трясогузкой, у которой все лицо покрыто бородавками, которая, словно хромоножка, уцепилась за рукав твоего камзола! Господи! Пресмыкаться перед такой… такой…

Ее слова оборвала звонкая пощечина. Удар был не очень силен, но довольно ощутим, и она прикрыла пылающую щеку ладонью.

— Я думаю, этого достаточно, — зло бросил Адам. — Запомни раз и навсегда, со мной нужно разговаривать вежливо! Иного тона я просто не потерплю!

Распалясь, Дуглас принялся кричать и чуть ли не топать ногами, обвиняя Кейт во множестве грехов. Его глаза стали похожи на глаза кровожадного дикого зверя, пришедшего в неистовство.

Словом, Адам еще раз показал, кто он есть на самом деле, и Мэри поневоле сделала определенные выводы. Она внимательно слушала его и молчала. Да, да, молчала. Однако, когда Дуглас сказал, что Кейт опротивела ему и он совершил величайшую глупость, женившись на ней, Мэри не выдержала. Эти слова больно ранили ее сердце. Она побледнела, и потоки слез хлынули по щекам.

И вдруг гнев Адама исчез, испарился, как роса под яркими солнечными лучами.

— Мэри, извини, я не хотел сказать ничего подобного. Все не так! Клянусь! Это говорил бес, вселившийся в меня, подчинивший мою душу злу и ревности… Ты должна понять, поверить мне… Просто мое состояние… Я не контролировал себя. Мэри, дорогая, прости меня! — Последние слова прозвучали совсем тихо, Дуглас словно поник. — Любимая моя, ты должна простить меня. — Он простер к ней руки, и Кейт, задыхаясь от рыданий, бросилась в его объятия. Ноги подкосились, но сильные ладони мужа обхватили ее талию и не дали упасть.

— О Боже, Адам, прости и ты меня! Когда я вышла с ним в сад, то сразу же поняла, что допускаю ошибку. Но меня в ту секунду тоже охватывало сильное раздражение. Однако ты прав! Мой поступок глуп. Я не заслуживаю прощения. — Она посмотрела на мужа и смахнула слезы. — Ну, а теперь… Всех прочь с дороги, да?

— Да, девочка моя, — ласково ответил Адам, гладя ее шелковистые волосы. — Я действительно отослал всех прочь, не сомневайся. Пошли на наше ложе — ведь мы снова друзья.

Мэри охотно отправилась с ним и с желанием отозвалась, когда Дуглас, сбросив одежды, принялся ласкать ее. Она испытывала небывалое наслаждение, чувствуя прикосновения его рук и отдавалась ему без остатка. Губы Адама ласкали каждую клеточку ее тела. Кейт напрочь забыла о стеснении и последовала примеру мужа. Она восхищалась им с присущим ей жаром и энтузиазмом. Словом, все превратилось в игру, сладостную и азартную. Ни один из «игроков» ни в чем не уступал другому. Это продолжалось до тех пор, пока они не удовлетворили свою неуемную страсть. Достигнув вершины наслаждения, Мэри и Адам без сил откинулись на подушки и погрузились в безбрежный океан неги.

Спустя несколько минут Дуглас прижал Кейт к своей груди и нежно поцеловал. Она прильнула к нему и положила голову ему на плечо. Он пошевелился только один раз, да и то, чтобы подарить еще один поцелуй. Дыхание Адама стало ритмичнее, тише, и он уснул.

Мэри улыбнулась и подумала: «Боже! Как все-таки прекрасно закончился сегодняшний вечер! Да, мой муж не высказал своего мнения по поводу похищения и не затронул темы взаимоотношений с Меган… Ничего страшного. Теперь у нас есть время поговорить обо всем спокойно. Господи! Наконец-то мои молитвы дошли до тебя. Благодарю тебя, Боже!»

 

ГЛАВА 19

Все последующие дни оказались заполнены подготовкой к свадьбе Маргарет.

В ночь перед этим торжеством родственники и друзья собрались в доме жениха, где должна была состояться церемония омовения ног. Кейт ожидала, что ритуал будет похож на обычай, принятый у жителей Нагорья. В ее родных местах жених и невеста обычно мыли ноги друг другу. Однако вскоре она поняла, что эта процедура у обитателей приграничной полосы проходит несколько иначе. Прежде всего, все действо обставлялось необычайно пышно и шумно. В богато украшенный зал вносили огромное корыто. Следом шла толпа слуг, которые несли полотенца и мыло. Емкость с водой осторожно поставили на пол перед женихом, после чего Дуглас произнес заранее приготовленную и довольно напыщенную речь. Закончив говорить, Адам обратился к Фергюссону, чтобы тот разрешил своим друзьям выразить их глубокое уважение к нему через омовение ног. Сияющий Патрик согласно кивнул головой, но едва его ступни погрузились в воду, Мэри поняла суть процедуры. Плечи и руки жениха оказались надежно обездвижены мужчинами, и тут же в зал внесли большие щетинистые щетки и сосуды с топленым салом, перемешанным с сажей.

Ноги сэра Патрика покрыли этой «чудодейственной» смесью, а затем начисто вымыли, пользуясь щетками и мылом. Едва закончилась эта шутливая экзекуция, как ее результаты объявили недействительными, и вся процедура немедленно повторилась. Парни, что занимались омовением, были полны энергии и силы; щетки буквально сдирали кожу и вызывали покраснение конечностей. Женщины, наблюдавшие издали эту сцену, начали беспокоиться и потребовали закончить это издевательство над бедным сэром Патриком. Уступая их требованиям, друзья отпустили жениха, который за это время успел вымокнуть с ног до головы. Его «освобождение» все присутствующие встретили громким смехом и одобрительными возгласами.

На следующий день Мэри и Меган удостоились чести присутствовать при подобной церемонии в доме невесты. При проведении обряда локоны Маргарет разделили на две части и из них мгновенно «соорудили» косы, которые уложили так, чтобы они обрамляли лицо. После этого под громкие и одобрительные возгласы присутствующих Маргарет сменила платье, словно подчеркивая этим отказ от прежней, девической, жизни.

Наконец наступил час, когда свадебная процессия направилась в одну из церквей Холируда. Собралась огромная толпа, но, к большому удивлению Кейт, шествие не сопровождали музыканты. Оказывается, играть на улицах Эдинбурга было запрещено.

Перед храмом собралось множество зевак, которые, восторженно вопя, уступали дорогу жениху с невестой и сопровождающим их лицам. Внутри церкви скамейки оказались заполнены друзьями и родственниками. Так как постоянных мест не хватало, многие принесли с собой табуретки и уселись на них прямо в проходах.

Кейт особо заинтересовалась различиями в традициях и обычаях жителей гор и обитателей равнинных территорий. Ей уже говорили, что подобные празднования в Эдинбурге проходят более непринужденно, чем в северных районах Шотландии. Теперь Мэри могла убедиться в этом воочию.

Поскольку на торжестве присутствовал сам король, свадебный пир решили провести в доме отца Маргарет. Кстати, после выхода из храма не планировалось никакой прогулки вокруг здания церкви и не предусматривалось вечерней церемонии укладывания молодых на брачное ложе.

Под звуки чудесной музыки Маргарет вошла в зал, где уже стояли накрытые столы, ломящиеся от яств. Сэр Патрик и его друзья прибыли вслед за невестой. Их сопровождала веселая шумная компания гостей. В итоге собралось около четырехсот человек. Молодожены, окруженные ближайшими друзьями и родственниками, заняли отведенные для них места в центре. На специально устроенном возвышении восседал сам Иаков. Остальные гости располагались за столами, расставленными вдоль стен зала. Впрочем, некоторым пришлось сидеть за сооружениями из досок, положенных на каменные подставки. Нужно заметить, никто не протестовал и не сетовал на тесноту и некоторое неудобство. Тем более, каждый гость, независимо от того, где он сидел, получал те же блюда и напитки, что и в центре.

Когда пир начал приближаться к завершению, слуги принялись освобождать середину зала от столов, а волынщики — опробовать звучание своих инструментов. Король, сидевший рядом с молодыми, танцевать отказался, но улыбнулся и кивнул, разрешая продолжать веселье. Сэр Патрик мгновенно уловил этот сигнал и поднялся из-за стола. Он подхватил Маргарет под руку и, вдохновляемый веселыми криками и смехом, открыл с нею танцы, кружась на пока еще свободном пространстве огромного помещения. После них образовался круг, и гости пустились в пляс.

Прошло часа два, и слуги засновали по залу, разнося довольно простую еду, то есть сыр и лепешки из овсяной, ячменной или гороховой муки и, естественно, виски и пиво. Утомленные гости подкрепились и с новыми силами бросились в танцевальный круговорот. Те из приглашенных, кто был постарше, начали подыскивать более спокойное местечко.

Внезапно в зале все засуетились и устремились к выходу. Оказывается, сэр Патрик и его леди направились к двери. За ними потянулись и другие.

На пороге застыли слуги, сжимая в руках старые башмаки. По обычаю, они должны были поколотить этой отслужившей свой срок обувью и жениха, и невесту. Словом, сэр Патрик и леди Маргарет достигли экипажа с трудом, потирая бока и плечи. Их уже поджидали, оседлав скакунов, молодые люди, чтобы проводить молодоженов до дома Фергюссона. Кстати, сопровождающим жениха и невесту не разрешалось входить в здание, но зато никто не запрещал им продолжать веселиться на улице.

* * *

Мэри, возвращаясь в дом отца Маргарет после проводов молодых, по дороге задумалась о своем будущем. Все прошлое перечеркнуто сегодняшним днем, но как теперь жить дальше? События последней недели не дали ей возможности поразмыслить над собственными делами.

Ее взаимоотношения с мужем более-менее нормализовались, но все-таки оставались хрупкими. «Может быть, после свадьбы Маргарет у нас появится время побыть вместе, — понадеялась она. — Правда, Адам с нетерпением ждет церемонии введения в новую должность и во владение графством… А впереди — собрание землевладельцев, живущих в приграничной полосе… Господи, сможем ли мы поговорить друг с другом без свидетелей в ближайшее время? Ведь нужно еще многое уладить, разобраться с прошлыми разногласиями, — словом, разложить все по полочкам. Да, это нужно сделать как можно быстрее, потому что Меган возвращается в Саммервиль, Маргарет и Патрик отбудут в поместье Фергюссонов, а я… Я останусь без верных союзников — это так непривычно. Мне будет без них скучно и… трудно».

Не успела Мэри войти в зал, где проходил свадебный пир, как сразу же заметила Кеннота Гиллеспи. Он бросил на нее многозначительный взгляд, словно намекая, что им есть о чем поговорить. До этого Кейт успешно избегала общения с ним. Но сейчас такой возможности не было.

— Миледи, мне хотелось бы попрощаться с вами, — улыбаясь, произнес Кеннот. — Надеюсь, у вас все хорошо, не так ли?

— Вы не ошиблись, сэр, — спокойно ответила она, лихорадочно соображая, не наблюдает ли кто-нибудь за ними. Дугласа поблизости не было, но кто знает. Впрочем, никто не обращал внимания на Гиллеспи и Мэри. Неожиданно Кеннот сдавленно расхохотался.

— У вас что-то вызывает смех?

— Совершенно верно, — со значением бросил он. — Давайте отойдем подальше от этого сброда, и я постараюсь объяснить причину моего веселого настроения.

— Нет, сэр. Вы прекрасно понимаете, что после происшествия в саду об этом не может быть и речи. Мой муж и так относится к вам довольно неприязненно, а вы предлагаете…

— Мы сделаем так, чтобы он не увидел нас вместе, — перебил ее Гиллеспи. — Предлагаю найти свободную комнату и уединиться.

— Сэр, как вы смеете говорить об этом?! Поверьте, у меня нет никакого желания оставаться с вами один на один. Прекратите даже думать о чем-то подобном!

Он нахмурился.

— Неужели, миледи? Мне всегда казалось, что вы проявляете ко мне определенный интерес. Может быть, я ошибался? Но нам действительно нужно поговорить. — Кеннот внимательно посмотрел на нее, и Мэри смутилась. Ей очень хотелось перенести эту опасную беседу на более подходящее случаю время, но, судя по выражению глаз Гиллеспи, видимо, это не удастся. — Я понимаю, — вздохнул Кеннот, — вам нелегко согласиться с моим предложением. В таком случае, мне придется настаивать…

— Сэр, — перебила его Кейт, — не сходите с ума.

— Мадам, подумайте. Учтите, жизнь вашего мужа полностью зависит от моей доброй воли.

Мэри презрительно сощурилась.

— Я не верю вам, сэр, — сурово отрезала она. — Да и какая опасность может подстерегать Дугласа? Нет, это просто глупо с вашей стороны утверждать подобное.

— Он подозревается в измене.

Эти слова словно обожгли ее душу, и Кейт застыла, не зная, что предпринять и что сказать. Она попыталась усомниться, не поверить в правдоподобность такого обвинения. «Нет, Адам не пойдет на это! — подумала Мэри. — Мой муж может выкинуть любой фокус, но никогда не изменит ни королю, ни Шотландии».

Кейт покачала головой.

— Сэр, вы лжете. Подобное обвинение никоим образом не относится к моему супругу. Вам прекрасно известно, что у Иакова нет более преданного сторонника, чем сэр Дуглас.

Гиллеспи оглянулся по сторонам, явно опасаясь посторонних глаз.

— Миледи, у меня есть доказательства его измены. Не думайте, будто я все выдумал, уверяю вас. Но мы можем обсудить этот вопрос сейчас. Итак, пройдем в другую комнату?

— Я не могу, — продолжала настаивать на своем Мэри. — Наш уход сразу же заметят, и это создаст для меня массу неприятностей. Впрочем, раз дело касается моего мужа, спуститесь в комнату леди Ардкарач. Это на первом этаже, по правой стороне лестницы.

Теперь она не могла послать Гиллеспи ко всем чертям. Даже если он лжет, нельзя допустить, чтобы подобные слухи получили распространение. Ведь кое-кто будет рад поверить им. Она постаралась незаметно исчезнуть из зала, но это оказалось трудно осуществить. Пришлось останавливаться, разговаривать с гостями, делиться впечатлениями и мило улыбаться, хотя на душе скребли кошки. Только через двадцать минут Кейт удалось ускользнуть в маленькую комнатку на первом этаже и закрыть за собой дверь.

Кеннот стоял у окна и внимательно изучал отражение собственного лица в стекле. Он медленно повернулся к Мэри и бросил лукавый взгляд на нее.

— Я уж подумал, мадам, вы решили отложить нашу беседу, что было бы очень опрометчиво с вашей стороны.

— Не так легко уйти от гостей, сэр. Ну, а теперь извольте объясниться по поводу того вздора, который вы выдаете за чистую правду.

— Я бы не назвал это вздором, миледи. Мой отец сказал мне сегодня утром, что сэра Вильяма Макгори арестовали за измену.

Кейт недоуменно посмотрела на Гиллеспи, но потом вспомнила собеседника Дугласа во время его пребывания в Кричфилде. Сразу же нахлынули воспоминания: знакомство с Адамом, его домогательства, волнение Джонни Грэхема, разговор за плотно закрытой дверью. Она изменилась в лице.

— Выходит, я не ошибся. Вы действительно знаете этого человека, — тихо заметил Кеннот. — Мне казалось, вы забыли о нем. Дорогая, вам известно, что в тот вечер ваш муж и сэр Макгори проводили секретное совещание? — Мэри растерянно потупила глаза, и Гиллеспи многозначительно улыбнулся. — Миледи, вы никогда не перестанете удивлять и поражать меня. Может быть, для вас не будет новостью, что сэр Вильям организовал заговор с целью свержения с престола короля Иакова? Да, да, ныне царствующего монарха. Если бы Мария вернулась в Шотландию, Иакову пришлось бы уступить трон. Ну, а дальше еще проще… Убийство королевы Англии Елизаветы — и Мария становится полноправной владычицей как Шотландии, так и Англии. Ваш глупый муж оказался вовлечен во все эти игры от самого начала и до печального провала.

— Этого не может быть! — прошептала Кейт, теряя силы. Чтобы не упасть, она опустилась на стоящий рядом стул.

— Сущая правда, моя дорогая! — выдохнул Кеннот и придвинулся к ней, стараясь заглянуть в глаза. — Ваш драгоценный муженек строил тайные планы, плел сети интриг… Поэтому, если, конечно, истина выплывет наружу, вы станете вдовой и будете бельмом на глазу у короля. — Его лицо перекосилось от злорадной усмешки. — Я молчал, так что Иаков пока даже не подозревает о участии Дугласа в заговоре, но…

— Сэр, что вы намерены предпринять? — еле слышно спросила Мэри.

— Ничего, моя дорогая. — Она вскинула голову, в глазах блеснул лучик надежды. — Пока ничего, — продолжил Кеннот, — но вам нужно более приветливо относиться ко мне.

«Все ясно, — мелькнуло в ее внезапно разболевшейся голове, — этот негодяй предлагает мне разделить с ним постель». Быстро преодолев страх, она метнула на него гневный взгляд, не скрывая негодования и ярости. Несмотря на характеристику, данную Кенноту ее мужем, Мэри никак не ожидала от него такой подлости. Как же он осмелился поставить ее в столь унизительное положение? Но как смог отважиться Дуглас на такую авантюру? Независимо от того, насколько достоверны оба утверждения, ничего не должно дойти до короля», — решила Кейт.

Конечно, можно послать Гиллеспи ко всем чертям и обо всем рассказать мужу. Пусть он сам разбирается с Иаковом. Может, ему удастся добиться, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Однако Мэри мгновенно отвергла этот план действий: если россказни Кеннота подтвердятся, Адам лишится головы. Но даже если все окажется неправдой, из-под носа ускользнет драгоценное графство. Дуглас может окончательно и полностью разориться.

Кейт вспомнила суровый голос, звучавший на тайном совещании в Кричфилде, упомянувший о невозможности одновременного существования двух королев. «А вдруг они планировали убийство Елизаветы? — подумала Мэри. — Тогда их слова сейчас приобрели бы совершенно иной смысл».

В памяти всплыл рассказ Адама о графе Арчибальде, который мечтал сделать графство Ангус своеобразным яблоком раздора между Красными и Черными Дугласами, во взаимоотношениях которых до сих пор сохранялось напряжение. Кстати, тогда же ее муж упомянул о том, что король Иаков ожидал разведывательных данных от графа Ангуса. Почему же, в таком случае, Арчибальд не выполнил эту работу?

Возможно, Дуглас объединился с Макгори и его сообщниками с добрыми намерениями, рассчитывая сделать все возможное для спасения королевы Марии, а потом утаил жизненно важные сведения от Иакова, чтобы подорвать влияние Ангуса при дворе? Такая версия вполне совпадает с фактами, которые ей хорошо известны. В этом случае становится понятно, почему король Шотландии постоянно утверждал, что не знал, как велика угроза жизни Марии. По крайней мере, его не поставили вовремя в известность, и он не смог принять надлежащих мер.

Кейт очень надеялась, что ошибается в своих предположениях. Но в любом случае, если Гиллеспи проговорится, эти сплетни будут подхвачены и начнут распространяться по всей Шотландии. Они явно не украсят репутацию Дугласа.

Поскольку Адам близок к королю, Иаков еще подумает, верить слухам об измене или нет. А вот королева Англии Елизавета без всяких колебаний согласится с мнением, что против нее существовал заговор с целью свержения с трона.

«Господи, — мысленно взмолилась Мэри, — помоги мне и моему мужу! Ты же знаешь, как Адам предан королю. Я хочу помочь, но не знаю, каким образом… Боже милосердный! Боже!..»

Впрочем, Иаков постарался избавить себя от всяких хлопот по поводу судьбы своей матери, королевы Шотландии. Едва ли можно ожидать, что он поддержит друга, если Дугласа обвинят в заговоре против него самого или Елизаветы. Ведь по стране уже ползут слухи о совместных действиях Адама и короля Шотландии. Народ начал поговаривать, что они стремились избавиться от Марии. Следовательно, для Иакова лучше всего отмежеваться от Дугласа, когда прозвучит обвинение в тесном контакте с заговорщиками. Хотя Гиллеспи и утверждает, что многое зависит от него, вряд ли он сам представляет, насколько в данной ситуации безвыходно положение Адама.

Совершенно сбитая с толку собственными рассуждениями, Кейт вскинула голову и внимательно посмотрела на Кеннота. Он по-прежнему не сводил с нее глаз. «Неужели придется покориться ему?!» — с ужасом подумала Мэри.

— Сэр, могу ли я верить вам? — еле слышно спросила она. — Предположим, ваши требования будут удовлетворены… Как я узнаю, что вы не проговорились?

— Даю вам честное слово, в котором можете не сомневаться. До той поры, пока вы соблюдаете условия нашей сделки, никто ничего не узнает. Так что будьте спокойны… и благоразумны. Не забывайте, от вас, вернее вашей благосклонности ко мне, зависит жизнь вашего мужа.

Кейт бросило в дрожь.

— Простите, сэр, но на совещании в Кричфилде присутствовали и другие люди. Разве они станут молчать? Вы же прекрасно знаете, что у прихлебателей короля достаточно сил и возможностей заставить их заговорить.

— Никто не осмелится даже заикнуться о заговоре. Поймите, миледи, все боятся оказаться причастными к этой грязной истории. Кроме того, я сомневаюсь, что сэр Вильям выдаст кого-нибудь из своих друзей. — На губах Кеннота появилась едва уловимая улыбка. — Если сведения об участии Дугласа в заговоре дойдут до короля, вы можете с полной уверенностью считать наше соглашение расторгнутым.

Мэри растерянно кивнула.

— А чем… Ну… Каким образом мы «подпишем» эту сделку? — Ей было противно смотреть на Гиллеспи, но она пересилила себя.

— Нежели вам не ясно, дорогая? — Он протянул руку и попытался обнять Кейт.

— Нет, нет, сэр! — запротестовала она. — Только не здесь и не сейчас!

— Ладно, пусть будет по-вашему, — с сожалением согласился Кеннот, все еще сжимая ее ладонь.

— Только… где и когда? — с трудом выдохнула Мэри.

Гиллеспи замешкался с ответом, и она удивленно посмотрела на него. Внезапно Кейт заметила, что его лицо посуровело, а глаза потемнели.

— Честно говоря, мне никогда и в голову не приходило использовать свою осведомленность в некоторых вопросах в качестве оружия, — резко произнес Кеннот. — Я мечтал, что наша близость будет воспринята вами как подарок судьбы. Поймите, дорогая моя Мэри, вы завладели моим сердцем еще до того, как познакомились со своим мужем. До сих пор я не могу забыть тех случайных встреч… Мне казалось, вы с радостью отдадитесь… Сейчас вы всего лишь пожинаете плоды своей довольно бессмысленной девической жизни. Советую вам, миледи, посмотреть судьбе в глаза и с радостью принять ее дар. И, кстати, запомните, милая, я не люблю наигранности. — Лицо Кеннота перекосилось, искаженное злобной усмешкой. — Итак… до завтра. Я загляну в ваш дом, как только освобожусь от всех неприятных мне дел.

— Домой? Ко мне домой?! — «Это меня совсем не устраивает», — ужаснувшись, подумала Кейт. — Вы не посмеете! — Если бы не цепкие руки Гиллеспи, она бы рухнула на пол. — Это невозможно, сэр! Вы с ума сошли? А как же муж?! Слуги?! Боже!

— Не бойтесь моего визита, девочка моя. Дуглас будет готов к этому. Ну, а слуги… Я больше чем уверен, вы постараетесь отделаться от них.

— Адам убьет вас, — яростно пробормотала она. — Впрочем, клянусь именем Иисуса, я бы и сама не прочь прикоснуться кончиком шпаги к вашему горлу!

— Нисколько не сомневаюсь, хотя, откровенно говоря, поражен, услышав столь яростные клятвы от такой хорошенькой женщины. Вот уж не думал, что у меня возникнет необходимость соблюдать осторожность при общении с вами. Но будьте уверены, миледи, я устрою свои дела так, как это выгодно мне. Учтите, моя преждевременная кончина не устроит ни вас, ни вашего раздражительного супруга. Что ж, теперь мне все ясно… Поэтому, если вы не готовы прямо сейчас отправить меня к Создателю, я должен довольно серьезно подумать о том, чтобы предотвратить такой исход.

— Значит, вы намереваетесь посвятить кого-либо в это дело?

— Ну что вы! Я просто распоряжусь, чтобы сведения о заговоре в случае моей внезапной гибели дошли до государя.

— Гм… Понимаю.

— На это я и надеялся, — мило улыбнувшись, заметил Кеннот.

Кейт прекрасно понимала, что не может убить его сейчас. У нее даже нет оружия. «Придется пока соглашаться с ним во всем, а там посмотрим, чья возьмет», — успокоила, себя она и взглянула на Гиллеспи.

— Хорошо, сэр, теперь мне ясна ваша позиция. Я подумаю о ваших условиях и о нашей завтрашней встрече. — Кейт попыталась уйти, но Кеннот крепко держал ее за руку.

— Нет, нет, дорогая моя. Прежде чем вы покинете меня, позвольте ощутить сладость ваших губ.

И как ни увертывалась Мэри, он все равно поцеловал ее.

— Ваши уста напоминают мне вкус меда, — улыбаясь, сказал он. — Я рассчитываю на продолжительное и очень приятное удовольствие — иного моя душа не приемлет.

С этими словами Гиллеспи повернулся и ушел. Кейт с негодованием посмотрела ему вслед и, поморщившись, вытерла губы тыльной стороной ладони, тщетно пытаясь избавиться от неприятного ощущения. Неожиданно из ее глаз сами собой брызнули слезы. Она принялась ломать голову, как можно остановить Кеннота, но ничего подходящего не приходило на ум. Махнув на все рукой, Мэри подошла к зеркалу, привела в порядок лицо и прическу, а затем медленно побрела вниз.

* * *

Дуглас пребывал в прекрасном расположении духа, и это вдвойне осложняло возникшую ситуацию. Пока в зале толпились гости, она не могла рассказать ему о случившемся. «А завтра наступит обычный день, начнутся домашние хлопоты — и я вообще не смогу подойти к Адаму, — продолжала размышлять Кейт. — Господи, как же поведать ему о сегодняшнем разговоре с Гиллеспи?»

Пока Мэри мучилась сомнениями, Дуглас безмятежно улыбался знакомым и приятелям и подмигивал хорошеньким женщинам. Словом, он не проявлял никакого беспокойства. «Может быть, рассказать ему сейчас? — молнией пронеслось в голове Кейт. — Но стоит ли? Подробности беседы с Кеннотом только взбудоражат его. Он, без сомнения, во всем обвинит меня. Конечно, Адам откажется от обвинения в заговоре. Чтобы убедить его в серьезности ситуации, придется сказать о подслушанном разговоре в Кричфилде. Боже! Да об этом даже нельзя и заикаться! Если я признаюсь, что стояла под дверью, навострив уши, Адам возненавидит меня и станет презирать. Ну, а после этого… Один только Бог может знать, чем кончится данная история».

Наконец все гости разошлись, и они поднялись наверх. Переодеваясь, Мэри намекнула, что очень устала и хотела бы хорошенько отдохнуть. Дуглас усмехнулся, лукаво посматривая на жену.

— Понимаешь, дорогая, я уже отпустил Тротера и Энни, а мне нужно раздеться… Не могла бы ты заменить камердинера? Помнишь, как в тот раз?

Кейт отрицательно покачала головой.

Впрочем, бесконечный и шумный день утомил и Адама, поэтому он не стал настаивать на исполнении своего желания.

Пользуясь хорошим настроением мужа, Мэри прошла в свою спальню, набросила ночную сорочку и вернулась назад. «А как быть, если Адам догадается, что у меня что-то случилось? — мелькнуло в голове Кейт. — Хватит ли сил отделаться ничего не значащими фразами? Ведь я не смогу удержаться и честно расскажу о разговоре с Гиллеспи». Мэри казалось, что чем больше она думает о своих проблемах, тем сложнее становится и без того непредсказуемая ситуация.

Она неохотно легла в постель Адама. Муж привлек ее к себе, но, помня о ранее высказанном желании хорошенько отдохнуть, не стал требовать от нее исполнения супружеских обязанностей. Дуглас даже не заговорил с Мэри. Он лишь пожелал спокойной ночи и почти мгновенно погрузился в сон. Она же продолжала тихонечко лежать, положив голову к нему на плечо и уставившись в потолок. Мечты об отдыхе испарились, словно их и не было, и Кейт снова и снова перебирала в памяти подробности сегодняшнего разговора с Кеннотом Гиллеспи.

Дуглас, проснувшись утром, сразу обратил внимание на ее подавленное настроение, круги под глазами и меловой цвет лица.

— Ты случайно не заболела, девочка моя? — с тревогой спросил он.

Натянуто улыбнувшись, Мэри приподнялась на подушках.

— Просто последняя неделя и хлопоты, связанные со свадьбой Маргарет, окончательно вымотали меня, — осторожно ответила она. — Я страшно устала.

Адам заботливо положил ладонь на ее холодный лоб.

— Температуры нет, — заметил он. — Гм, гм… Знаешь, твое состояние наводит меня на мысль, что произошло нечто неладное. Ладно, об этом потом… Считаю, тебе нужно полежать и прийти в себя. Я и то устал от всех последних событий, а ты… В общем, отдыхай и не думай ни о чем.

Предложение Дугласа было на руку Кейт. «Болезнь, пусть и мнимая, позволит мне привести свои мысли в порядок, — с облегчением подумала она, — но от разговора с мужем о замыслах Кеннота не избавит. Нужно хорошенько подготовиться к этой неприятной и для Адама, и для меня беседе».

— Дорогой, я, наверное, полежу еще часок, — вслух произнесла Мэри, — ты прав. Да, кстати, сегодня должны приехать с визитом твоя сестра и сэр Патрик. Ты не забыл об этом? — «Боже, сделай так, чтобы он остался дома, — мысленно взмолилась она. — О, этот проклятый Гиллеспи со своими страшными тайнами! Как бы я хотела вообще никогда не видеть этого человека!»

— Да, да, дорогая, я помню. Они должны посетить наш дом вместе с королем, поэтому у меня осталось не более часа, чтобы подготовиться к встрече. — Он поднялся и с опаской посмотрел на Кейт, боясь расстроить ее. — Сегодня суббота, и Иаков не осмелится отправиться на охоту. Он жаждет продолжить вчерашнее празднество. Я должен встретиться с ним в церкви… Государь приглашал и тебя, но ведь кому-то же нужно остаться дома, чтобы встретить молодую пару. Итак, отдыхай, набирайся сил — впереди много дел.

«Суббота! Как же я забыла об этом? — всполошилась Мэри. — Нет, мне нужно присутствовать на утренней проповеди. Лучше побывать в церкви до того, как согрешить. А это неизбежно. Если я буду избегать встреч с Гиллеспи, то только усугублю и без того опасную ситуацию. Не стоит раздражать Кеннота, иначе все может кончиться плохо — от него пощады не жди. Нет, нужно покончить с этим делом раз и навсегда! Но как?»

— Возможно, ты и прав, дорогой, — сказала она, стараясь не выдать то смятение, что прочно обосновалось в ее сердце. — Сейчас я немного отдохну, а потом схожу помолиться в маленькую церквушку на углу. Нет, нет, не беспокойся, меня будут сопровождать Энни и Эллин.

— Мэри, в этом же храме нет скамеек! Впрочем, возьми с собой слугу, чтобы он нес твой стул, — предложил Адам. — Горничные не любят выполнять такую работу, — пояснил он. — Да и я буду спокоен, если рядом с тобой мужчина.

Кейт вздохнула: «Ну, вот! Мало мне двух служанок, так еще и какой-то малый в придачу? Боже, если бы только Дуглас знал, насколько глупо я поступила! Нет, нет, ни слова об этом…»

Вошел Тротер, чтобы помочь переодеться своему господину, и через полчаса Адам покинул дом.

Мэри сразу поднялась и послала за Энни. Приводя себя в порядок, она очень надеялась, что Гиллеспи не мог предвидеть, что ее муж так рано отправится на встречу с королем. Кейт хотелось бы весь день провести в церкви, но такой возможности сегодня не было. Впереди — встреча с Кеннотом.

 

ГЛАВА 20

Открылась дверь, но вместо Энни в спальню вошла Эллин. Она выглядела в это утро довольно веселой.

— Извините, госпожа, ваша служанка чувствует себя не очень хорошо. Я могу заменить ее?

— Спасибо, милая, — отозвалась Мэри. — Мне бы хотелось одеться, так как я собираюсь пойти в церковь. Пожалуй, простое шелковое платье не будет смотреться вызывающе среди скромных нарядов прихожан… Да, а что с Энни? Надеюсь, ничего серьезного?

— Не беспокойтесь, госпожа, с ней ничего не случилось, — пробормотала Кеннеди и засуетилась у шкафа с одеждой. — Просто слугам дали бочонок виски, чтобы они отметили бракосочетание сестры хозяина, и, как мне кажется, Тротер подпоил Энни. Так что не стоит обращать внимания на ее состояние. Скоро она придет в себя.

Кейт понимающе улыбнулась.

— Не мне говорить об этом, госпожа, — продолжала щебетать Эллин, — но вы неважно выглядите. Вам не хотелось бы остаться дома? Ведь в церковь можно сходить и после обеда.

— Нет, нет, милая, не будем откладывать намеченное. Да, я почти не спала ночью, но это не имеет значения.

— Может быть, вам стоит попробовать те порошки, что оставила мне Битон? Один пакетик, растворенный в рюмке виски, свалит вас с ног лучше, чем кварта джина. Причем это произойдет независимо от вашего желания. Вы будете спать как убитая.

Мэри поблагодарила Кеннеди и отказалась от предложенного средства, сославшись на необходимость быть на ногах, так как ей нужно сходить в церковь, а затем встретить Маргарет и сэра Патрика, которые должны после обеда прибыть с визитом.

Прошло немного времени, и Кейт уселась на стул, принесенный слугой, у задней стены храма. Но не молитвы занимали ее сознание. Мэри пыталась привести в порядок свои мысли. Служба затягивалась, а нужное решение так и не пришло на ум. Она неохотно отправилась домой, надеясь, что Бог простит ей все прегрешения.

Кейт быстро и без аппетита пообедала. «Где же Гиллеспи? — мелькнуло в ее сознании, когда часы пробили, отмечая очередной час затянувшегося ожидания. — Правда, все складывается мне на руку. В доме есть слуги, Энни лежит наверху, Эллин никуда не собирается… Даже если он и появится сейчас, то не посмеет потребовать от меня выполнения условий «сделки».

Прошло еще полчаса, и в комнату вошел юноша, сопровождавший Мэри в церковь. Он доложил о приходе гостя и смущенно добавил:

— Госпожа, джентльмен говорит, что его давно уже ждут.

Не успел слуга закончить фразу, как на пороге возник Кеннот Гиллеспи. Кейт поднялась со стула и шагнула вперед.

— Сэр, очень мило с вашей стороны навестить меня в этот час. — Она повернулась к юноше. — Томми, можешь быть свободен.

Парень как-то странно взглянул на Мэри. Понимая, что ее голос звучит неуверенно, она испугалась и мысленно взмолилась: «Господи! Дай мне силы и мужество! Помоги справиться с этим ужасным делом!»

— Будем надеяться, он ни о чем не догадается, — промямлил Кеннот, подходя ближе. Томми осторожно прикрыл за собой дверь. — Дорогая, я весь горю от нетерпения! Только бы никто не помешал нам!

Кейт постаралась избежать объятий Гиллеспи.

— Сэр, где же ваша выдержка? Ведь поблизости слуги. Вы же прекрасно понимаете, что в любую минуту сюда может кто-то войти.

— Ну, в таком случае, постарайтесь немедленно избавиться от ненужных свидетелей, — спокойно заметил он.

— И что же вы мне посоветуете? Подскажите, как это сделать.

— Знаете, девочка моя, решайте подобные проблемы сами.

«Странно, но я почти не чувствую страха, — спокойно подумала Мэри. — Вот уж правду говорят, что дома и стены помогают». Осознав это, она окончательно успокоилась и решила ни за что не уступать ему, чем бы ни закончилась сегодняшняя встреча. «А если изловчиться и перехитрить его? — осенило Кейт. — Но как?» Она принялась лихорадочно перебирать подходящие варианты, стараясь найти выход из трудного положения. «Приказать Кенноту уйти? Вряд ли он послушается, — промелькнуло в разгоряченном мозге. — Сослаться на недомогание? Не поверит. Боже, если бы послать кого-то за Маргарет или тетей Аберфойл! Впрочем, скоро должны появиться Фергюссоны. Нужно протянуть время!»

— Дорогая, подойди ко мне ближе, — прошептал Гиллеспи, едва сдерживая себя. Кейт поняла, что он уже почти не владеет собой из-за охватившей его страсти. — Я говорю, подойди ближе! — повысил голос Кеннот и протянул руку; Мэри, словно околдованная неведомыми чарами, шагнула вперед.

Как раз в этот момент скрипнула дверь, и на пороге появилась Эллин.

— Простите меня, госпожа, — спокойно произнесла она, — но наш дурачок Томми позабыл спросить, не пожелает ли джентльмен что-либо выпить. Сэр, хотите что-нибудь?

Гиллеспи, замешкавшись, наконец пришел в себя и категорически отказался от предложенных напитков. Это неожиданное вмешательство Кеннеди очень помогло Кейт снова обрести душевное равновесие. Она мило улыбнулась и рассмеялась.

— Какой вздор, сэр! Что сказал бы мой муж, если бы я отправила вас из дому, хорошенько не угостив?! Эллин, господин Гиллеспи с удовольствием выпьет немного восхитительного пунша Дейм Битон. А я… Я не откажусь от стаканчика хереса. — Выпалив последние фразы, Мэри внимательно посмотрела на Кеннеди. Та и глазом не повела, отправившись выполнять поручение.

Как только дверь за Эллин закрылась, Кеннот бросился к Кейт.

— Дорогая моя, зря вы откладываете неизбежное. Чему быть, того не миновать. Я не собираюсь отступать от задуманного.

Каким-то стремительным и скользящим движением Гиллеспи оказался за ее спиной и фамильярно положил ладони на грудь Мэри.

Сдерживая себя из последних сил, чтобы не влепить ему хорошую пощечину, она сурово бросила:

— Сэр, прошу вас, не мните мое платье. Служанка вот-вот вернется.

— Ссылаться на какую-то горничную?! — ехидно поинтересовался Кеннот. — Дорогая, это вам дорого обойдется. Вы лишь затягиваете время. Если мы замешкаемся, может вернуться ваш муж… По-моему, вы должны понимать, что это не входит в наши планы.

— Что вы, сэр?! Как только можно подумать такое? Но поймите, Эллин показалась странной моя якобы неприветливость: ведь я не предложила вам утолить жажду. В нашем доме такое не принято. Умоляю вас, успокойтесь, все будет хорошо.

— Ладно, я верю вам, — Гиллеспи вздохнул. — Сейчас мы выпьем с вами по рюмочке… Учтите, я не собираюсь долго канителиться. Моему терпению есть предел.

Минутой позже появилась Эллин. Она принесла на серебряном подносе оловянную кружку пунша и изящный стаканчик с хересом. Кеннот забрал напиток и осторожно пригубил его.

— О! Отлично! — с восхищением произнес он. — Вы не раскроете секрет приготовления?

— Вряд ли я смогу помочь вам в этом, сэр. Этим напитком занималась Дейм Битон, живущая в Торнери. Она будет довольна, когда узнает, что вы одобрили ее рецепт. — Кейт повернулась к Кеннеди. — Эллин, вы можете идти.

Как только Кеннеди закрыла за собой дверь, Кеннот одним глотком осушил кружку и решительно шагнул к Мэри.

— Если вы действительно хотите вина, то пейте скорее. Мое терпение истощилось. Мы займемся этим здесь или поднимемся наверх?

— Лучше останемся в этой комнате, — спокойно ответила она, прикидывая, как скоро подействует снадобье матушки Битон. «Эллин, приняв порошки, засыпала почти мгновенно, — вспомнила Кейт. — Но Гиллеспи — мужчина, причем сильный и рослый. Вдруг доза окажется маленькой?»

Кеннот внимательно посмотрел на Мэри, взял из ее рук серебряный стаканчик, поставил его на стол, а потом повернулся и заключил свою жертву в объятия. Она не сопротивлялась, инстинктивно догадываясь, что при таком его возбуждении снадобье Дейм сработает намного быстрее и эффективнее. Губы Гиллеспи плотно прижались к ее устам, а правая рука решительно потянула завязки лифа и пробралась под кружевную сорочку. Его ладонь сжала нежную женскую грудь и принялась требовательно ласкать ее.

Кейт задрожала и сжала кулаки, стараясь не пустить их в ход. Язык Кеннота устремился между ее зубами, поцелуй становился все более страстным. Еще немного — и она не выдержала бы. Но за спиной снова вовремя приоткрылась дверь. На пороге показался слуга.

— Госпожа!.. — Юноша остолбенел и приоткрыл рот от изумления. — Простите меня, госпожа. Я… Я… — Увидев столь откровенную сцену, Томми никак не мог сдвинуться с места.

Гиллеспи выпрямился, его глаза сузились от неловкости и смущения. Он обернулся, но не смог понять, кто вошел в комнату, потому что порошки Битон начали действовать. Ноги Кеннота подкосились, а руки еще крепче обхватили талию Мэри. Наконец он рухнул на пол и чуть не увлек Кейт за собой. Его пальцы до сих пор судорожно сжимали край ее корсажа. Раздался треск рвущейся ткани, и полная грудь Мэри вырвалась на свободу.

Ее щеки побагровели от стыда, и она невнятно пробормотала, что сэр Гиллеспи, видимо, неожиданно почувствовал себя плохо.

— Томми, немедленно позови Эллин, — дрожащим голосом приказала Кейт. — Она должна знать, как поступать в таких случаях.

Юноша, очнувшись, стрелой понесся за Кеннеди. Эллин не задержалась и, войдя в комнату, все поняла без слов. Она опустилась на колени рядом с распростершимся на полу Кеннотом и сделала вид, что осматривает его.

— Ничего страшного, госпожа, — наконец произнесла Кеннеди. — У него всего-навсего обморок. Томми, помоги нам перенести его на скамейку у окна. Бедняга скоро придет в себя, а сейчас ему необходим покой.

Слуга охотно бросился на помощь женщинам, и общими усилиями им удалось перетащить Гиллеспи на жесткое ложе. Когда юноша вышел за порог, Эллин с тревогой посмотрела на свою хозяйку.

— Разве парень что-либо видел? Когда он пришел за мной, то выглядел как-то обескураженно.

Кейт с досадой поморщилась.

— Томми явно заметил, как эта гадюка обнимала меня. Да и руки Гиллеспи находились в неположенном месте… Правда, сэр «рыцарь» тут же рухнул на пол без чувств. Эллин, спасибо за помощь. Я рада, что мы поняли друг друга. Только вот боюсь, не все мне сойдет с рук.

— Госпожа, не переживайте! Парень просто хотел удостовериться, что все в порядке. Когда вы находитесь наедине с таким человеком, как этот красавчик, поневоле подумаешь о вашей безопасности. Мне и самой не понравился наш гость. Кроме того, Томми ведь не побежал сразу же к хозяину с докладом, хотя и был обязан поставить сэра Дугласа в известность о случившемся без промедления.

— Помилуй Бог! — испугалась Мэри. — Эллин, немедленно позови его сюда!

Кеннеди метнулась в комнату для слуг, но ей пришлось доложить, что юноша ушел.

— Как же нам быть, госпожа? — растерянно пролепетала она.

— Ума не приложу. Послушай, Эллин, как долго этот «господин» будет валяться без сознания?

— Не знаю, — честно призналась Кеннеди. — Мне пришлось всыпать ему в кружку три полных пакетика, чтобы снадобье подействовало побыстрее. Уповаю лишь на Бога, что не убила его.

— А хотя бы и так! — резко бросила Кейт. — Представь себе, я до сих пор не могу придумать, как объяснить сэру Дугласу эту сверхзапутанную историю. Придется оставить Гиллеспи здесь. Хочу я или нет, но придется обо всем честно рассказать Адаму, да поможет мне Бог. Боже! Как же он рассердится!

Кеннеди не могла не согласиться с таким предположением.

— За подобное прегрешение хозяин заставит вас совершить покаяние в церкви. Да, стоять перед толпой прихожан, обвиненной в вожделении, — удовольствие не из лучших! — пожалела свою госпожу Эллин.

Кейт пристально взглянула на Кеннеди и невольно представила себе Розу Макреди. Тем более, в Эдинбурге такие деяния караются особо жестоко. Женщин, подозреваемых в похоти или во внебрачной связи, обнажали до пояса и водили по многолюдным улицам, нещадно бичуя при этом. Она даже содрогнулась от ужаса, увидев себя на месте этой несчастной.

— Нет, Адам ни за что не согласится на такое, — уверенно произнесла Кейт. — Поступить подобным образом — значит предать огласке семейную тайну. Мой муж этого не допустит. И все-таки… как же он расправится со мной?

Женщины беспомощно посмотрели друг на друга. В это время их слуха внезапно достиг настойчивый стук в парадную дверь.

— О, нет! — испуганно воскликнула Мэри. — Дуглас не мог так быстро вернуться домой!

— Конечно, это не хозяин, — поддержала ее Кеннеди. — Он не стал бы стучать в дверь собственного жилища. Скорее всего, прибыли с визитом госпожа Маргарет и сэр Патрик.

— В таком случае… Нет, они не должны видеть Гиллеспи! Эллин, помоги поскорее перенести Кеннота отсюда!

Подгоняемые повторным стуком, они бесцеремонно стащили его со скамьи и кое-как переволокли в свободную комнату; он даже не пошевелился.

Кейт вспомнила о разорванном лифе своего платья и судорожно постаралась привести одежду в порядок.

— Да, Эллин, — бросила она на ходу, — проследи, чтобы никто не вошел в помещение, где мы положили нашего «больного».

Подхватив подол юбки, Кеннеди бросилась в холл, на бегу поправляя прическу.

Весело смеясь и недоумевая, почему их так долго продержали на крыльце, в просторную прихожую вошли Маргарет и ее муж. Молодую пару сопровождал Люмсден.

Увидев эту радостно улыбающуюся троицу, Мэри воспрянула духом. Ей даже на секунду представилось, что она сбежала из страшного плена и чудом избежала мучительной смерти. Гости, не заметив ее подавленного состояния, продолжали смеяться и оживленно беседовать, постоянно обращаясь с вопросами к хозяйке дома. Кейт отвечала чисто механически, так как в глубинах сознания жила и рвалась на волю одна-единственная мысль: «Неужели Гиллеспи мертв?» Одним ухом она слушала Маргарет и сэра Патрика, а другим — внимала, не пришел ли муж. Мэри была уверена, что слуга исчез только затем, чтобы найти и привести сэра Дугласа. Ей даже не пришлось напрягать свое воображение, стараясь представить, как отреагирует Адам на доклад Томми.

— Дорогая, что с тобой? — неожиданно поинтересовалась Маргарет.

Кейт вскинула голову и посмотрела на гостей, пристально взирающих на нее.

— Со мной? Нет, нет, ничего, — пробормотала она.

— Но Нэд уже трижды спрашивает тебя об одном и том же, а ты не отвечаешь ему. Значит, в доме происходит что-то неладное. Теперь мне понятно, почему Эллин так долго не открывала нам. Итак, что случилось? Где Адам?

— Полагаю, он в Холируде. — Кейт произнесла эту фразу таким образом, что гостям показалось, король отправил сэра Дугласа с поручением в какие-то далекие страны.

— Гм… Так… Как все это понимать? — раздраженно поинтересовалась Маргарет. — Вместо того чтобы принимать нас, мой братец исчезает в неизвестном направлении. А ведь он знал о нашем визите! Позор!

— Не волнуйся понапрасну, дорогая, — умоляющим тоном произнесла Мэри. — Адам должен быть дома с минуты на минуту.

Она старалась сохранять спокойствие, но в душе переживала за будущее. Ее разыгравшееся воображение рисовало одну страшную сцену за другой, как только в голову приходила мысль о возвращении Дугласа. Кейт начала дрожать, на лбу выступили капли холодного пота. «Стоит лишь ему узнать, чем я занималась с Гиллеспи, — молнией пронеслось в ее голове, — он снова придет в ярость. Боже, а ведь наши взаимоотношения только-только нормализовались. Если на этот раз Адам не сдерет с меня с живой кожу, это будет просто великолепно. А вдруг он надумает что-то еще? Например, возьмет и отправит с глаз долой, в Торнери? О Господи! После моего отъезда Кеннот не станет держать язык за зубами и на свет выплывет ужасная история об измене и предательстве Дугласа! Меня не будет в Эдинбурге… Боже? Кто же станет умолять короля о пощаде?! Адама вздернут на виселице, а потом подвергнут четвертованию! Боже! Боже!! Помоги!!!»

Кейт рухнула на колени.

— Мэри?!

Она даже не шевельнулась, полностью погрузившись в свои мрачные мысли.

— Мэри, что происходит? — Рядом с ней оказалась Маргарет.

— Извини меня, дорогая, сегодня я сама не в себе, — отрешенно прошептала Кейт.

— Да, действительно, с тобой что-то происходит, — согласилась сестра Дугласа. — Может быть, ты снова поссорилась с Адамом?

— Совсем нет! — выкрикнула она и снова поникла, опустив голову.

Маргарет схватила ее за плечи и довольно бесцеремонно встряхнула.

— Мэри! Сейчас же соберись с мыслями и немедленно расскажи, что произошло! Немедленно! Ты слышишь меня?! Нет никакого смысла увиливать от ответа. Я все равно не отстану от тебя, пока не выясню всего произошедшего. Если ты не желаешь говорить при Патрике и Нэде, мы отошлем их в другую комнату. В любом случае, тебе придется поведать мне свою неприятную историю. Ну! А теперь выкладывай! Не вздумай ничего утаивать!

Кейт постаралась трезво оценить ситуацию. Она внимательно посмотрела на одно взволнованное лицо, потом — на другое, встретилась глазами с Нэдом, прикидывая, как лучше поступить в данном случае. Затем ей пришло на ум, что Дуглас так или иначе узнает о случившемся. Мэри пожала плечами и чуть смущенно выпалила:

— В соседней комнате находится Кеннот Гиллеспи. Он без сознания.

Не веря своим ушам, гости изумленно уставились на нее, а потом хором потребовали немедленных объяснений.

Кейт подробно описала произошедшее, ни словом не обмолвившись об участии своего мужа в заговоре против короля. Выслушав ее, Маргарет и Нэд не на шутку встревожились, а сэр Патрик, сохраняя невозмутимый вид, погрузился в раздумья.

Прошло не более минуты, и Фергюссон, улыбнувшись, обратился к Мэри.

— Мне кажется, — довольно деликатно произнес он, — в первую очередь нам необходимо избавиться от Гиллеспи, причем независимо от того, жив он или мертв. Решение этой задачи окажется намного проще, если Кеннот не успел отправиться на небеса. Люмсден, будьте любезны, выясните, в каком он состоянии, и сообщите нам.

Нэд поспешно отправился в соседнюю комнату и вскоре доложил, что, хотя Гиллеспи все еще без сознания, он дышит вполне нормально.

— В таком случае… м-м-м… предлагаю план, — спокойно произнес Фергюссон. Его слова и действия, как ни странно, не встревожили Кейт, а лишь изумили. — Наилучший выход — устранить первопричину случившегося до прихода Дугласа, то есть убрать из дома красавчика Кеннота. Не дай Бог, вдруг Адам пожелает убить этого Гиллеспи… Это вызовет огромный скандал, а наш король не очень-то любит копаться в грязи.

— Но ведь Кеннот может проговориться! — встревожилась Мэри. — Теперь его ничто не остановит. Все же мне придется сказать, сэр, — хотя я и не могу быть откровенной до конца, — что жизнь моего мужа в опасности. Гиллеспи собирается донести на него королю.

Последняя фраза Кейт насторожила сэра Патрика, но не настолько, чтобы вывести из равновесия.

— Миледи, я знаю вашего супруга, как самого себя. Мы прожили рядом друг с другом много лет, вместе учились в университете. Поэтому готов поставить на карту свою голову в обмен на его честь. Уверяю вас, какими бы сведениями не обладал этот негодяй, он не сможет нанести вреда репутации сэра Дугласа. Считаю, что вам нужно просто наплевать на небылицы, распространяемые Гиллеспи. Даже если в этих сплетнях присутствует хоть капля правды, у вашего мужа вполне хватит мужества, выдержки и сил постоять за себя. Как только сэр Адам узнает об опасности, он постарается оградить и себя, и вас от неприятностей. Поэтому я настоятельно советую вам, миледи, поведать обо всем мужу. Не скрывайте от него ни единого слова этого болтуна Гиллеспи. Я понимаю, это может причинить вам некоторые… неудобства. Конечно, Дуглас начнет метать гром и молнии, но… Миледи, если вы любите своего супруга, поступитесь гордостью и непреклонностью. Вам обязательно нужно заставить Адама выслушать вас.

«Люблю ли я Дугласа? — переспросила себя мысленно Кейт. — Безмерно! Просто об этом никто не знает. Но как заставить Адама внимать моим словам? Совет сэра Патрика звучит просто, а вот последовать ему…»

Маргарет прекрасно понимала состояние Мэри и постаралась помочь подруге.

— Хорошо, сэр, вы во многом правы, — мило улыбнувшись, обратилась она к супругу. — Если вы решили быть таким умным и мудрым, может быть, посоветуете нам, как Кейт заставить моего брата выслушать ее? Он и так уж подозревает черт-те что. Любое слово слуги о сегодняшних событиях Дуглас вывернет наизнанку, придаст ему какой угодно смысл. Он примется орать на Мэри или предпримет кое-что похуже. Нужно немало времени, чтобы убедить моего братца выслушать свою жену. Словом, дабы заставить Адама внимать рассказу Мэри, его придется связать и закрыть рот кляпом.

— Чему быть, того не миновать, — оборвал жену сэр Патрик, пристально наблюдая за Кейт. — Это ее забота, как подготовить Дугласа к неприятному разговору. Ей придется с этим справиться самостоятельно. От подобной беседы по душам не уйти. — Он повернулся к Маргарет. — Дорогая, останься с ней. Мы с Нэдом… отлучимся и постараемся вернуться до прихода Адама.

— Можете не торопиться. Если у моего брата появится желание поговорить с женой, ему будут не нужны лишние уши, — с иронией заметила Маргарет.

— Госпожа! — послышался голос Эллин из прихожей.

По спине Кейт пробежал холодок. На пороге комнаты появилась служанка. Она размахивала руками и с беспокойством посматривала на приоткрытую дверь соседнего помещения.

— Госпожа! Это карета вашей тети! Ее слуга уже поднимается сюда. Как быть?

— Жаль, что мы не можем попросить леди Аберфойл одолжить нам экипаж, — пробормотал сэр Патрик. — Миледи, не переживайте, займитесь вашей гостьей. Гиллеспи придется вытащить из дома, воспользовавшись черным ходом. Кстати, подумайте, как использовать тетушку в данной ситуации.

Кейт распорядилась принять леди Аберфойл и постаралась взять себя в руки. Она подошла к зеркалу и заметила, что порванное платье снова разошлось. Мэри кое-как замаскировала поврежденное место наряда и повернулась к двери.

— Доброе утро, доброе утро, мои дорогие, — с порога «запела» леди Аберфойл. — Как приятно видеть тебя, леди Фергюссон! А где же твой красавец супруг?

Гостья подставила щеку для поцелуя, затем, подхватив подол юбки с фижмами, уселась в предложенное ей кресло. Ее острый птичий взгляд устремился на Маргарет.

Леди Фергюссон приторно улыбнулась.

— Как приятно видеть вас, миледи. Жаль, что мы не смогли поговорить вчера. Простите, но сэр Патрик отлучился на минутку. Он скоро будет. Да и мой брат Дуглас должен появиться, — проворковала она.

— Вы так неожиданно приехали, тетя, — вмешалась Мэри, понимая, что если сейчас не отвлечь леди Аберфойл, то она начнет выяснять, какими делами занят сэр Патрик в субботний день.

Пожилая дама важно кивнула.

— Собственно говоря, мне хотелось бы посмотреть на жениха. Я ведь прекрасно понимаю, молодые люди забудут удостоить посещением женщину моего возраста. Поэтому ничего не остается, как нагрянуть в гости самой.

— О, моя дорогая леди! — воскликнула Маргарет, широко улыбаясь. — Если бы мы знали о вашем желании, то непременно бы нанесли визит вам и лорду Аберфойлу. Ведь и Патрик, и я очень любим вас обоих.

Услышав эту фразу, тетя Мэри покраснела, но быстро сумела овладеть своими чувствами.

— Ну и ну! Маргарет, перестань морочить мне голову и пускать пыль в глаза, — выпалила она и повернулась к племяннице. — Интересно, кто-нибудь в этом доме догадается угостить меня чем-либо освежающим?

Кейт улыбнулась и, позвав Эллин, приказала принести любимое пиво леди Аберфойл. Кеннеди мгновенно отправилась на кухню. В этот момент в комнате появились сэр Патрик и Нэд.

— О! Добрый день, леди Аберфойл, — весело поздоровался с гостьей Фергюссон. — Мы слышали, речь шла о пиве… Нам бы с этим молодым человеком не мешало выпить по стаканчику…

Дальнейшие слова словно застряли в горле мужа Маргарет, так как грохнула парадная дверь и в дом буквально ворвался Дуглас. Его лицо побагровело от злости, руки дрожали, глаза метали молнии. Окинув присутствующих уничтожающим взглядом, он нахмурился.

— Ну-ка, убирайтесь все отсюда! — наконец прогремел он. — Я хочу поговорить со своей женой без свидетелей.

— М-да, дорогой, твое восхождение в сословие пэров, — высокомерно прервала его леди Аберфойл, — отрицательно действует на некогда прекрасные манеры. Или ты уже привык выставлять своих гостей за дверь, а, сэр Адам?

Дуглас резко обернулся — и смущенно потупил глаза. Быстро справившись с замешательством, он учтиво поклонился гостье.

— Прошу прощения, мадам, я не заметил вас. Если бы не возникла необходимость срочно решить кое-какие проблемы, вам не пришлось бы укорять меня за столь бесцеремонное поведение. Еще раз прошу прощения.

— Можешь оставить свои извинения для самого себя, — сурово бросила леди Аберфойл. — Мне только что принесли мое пиво, поэтому я никому не позволю выбросить меня из этого кресла, пока не попробую напиток. — Она внимательно посмотрела на поникшего Адама. — Следовательно, тебе придется немного сдержать себя и умерить свой гнев. Тем более, что потеря контроля над собственными эмоциями не приводит ни к чему хорошему. — Дуглас выпрямился, и все присутствующие заметили, как подергивается кожа его щек от внутреннего напряжения. — Сядь, сэр, и пусть Эллин принесет что-нибудь покрепче. Это успокоит тебя. А потом, когда истечет время нашего визита, мы спокойно разойдемся по домам, сохранив чувство собственного достоинства. После нашего ухода можешь говорить со своей женой о чем только пожелаешь.

Не успела леди Аберфойл закончить свою речь, как Дуглас склонился перед ней и извинился за свой неучтивый поступок, а потом отвернулся к окну, чтобы никто не заметил тени смущения на его покрасневшем лице.

Маргарет и Нэд испуганно переглянулись. Кейт обратила внимание на сэра Патрика, который едва сдерживал рвущийся из груди смех. Как бы то ни было, но леди Аберфойл сумела моментально охладить гнев Дугласа.

— Хозяин, не хотите ли немного виски? — робко спросила до сих пор молчавшая Эллин.

Услышав вопрос Кеннеди, Мэри встрепенулась. Она внимательно посмотрела на мужа, и ей показалось, что Адам полностью погрузился в свои мысли, совершенно не замечая окружающих его гостей.

— Эллин, принеси сэру Адаму кружку того самого пунша, о котором мы говорили сегодня, — дрожащим голосом распорядилась Кейт. — Этот напиток прекрасно утоляет жажду и успокаивает. — Кеннеди застыла на месте, пораженная приказом хозяйки, и Мэри пришлось прикрикнуть на нее: — Немедленно отправляйся! Сэр Дуглас не привык ждать! Ну!

Эллин выпорхнула за дверь, а Кейт опустила глаза, не в силах встретиться взглядом с кем-нибудь из гостей. Судя по тому, как один из них затаил дыхание, она поняла, что кое-кто догадался о ее намерении. Впрочем, такое неожиданное решение совершенно не шокировало сэра Патрика. Он по-прежнему оставался весел и не терял контроля над собой.

Никто из присутствующих в течение целой минуты даже не пошевелился. Затем Дуглас недоуменно пожал плечами, тяжело вздохнул, отошел от окна и сел на стул, вытянув ноги перед собой.

Наконец послышались звуки торопливых шагов. На пороге появилась Кеннеди с подносом в руках. Она сразу же подошла к хозяину и подала ему кружку с напитком. Эллин дрожала, словно охваченная сильным ознобом, ее лицо побледнело. Мэри с удовлетворением отметила, что Адам до сих пор поглощен своими проблемами и не обращает особого внимания на действия окружающих его людей. Кеннеди испуганно отпрянула от Дугласа и направилась к сэру Патрику и Люмсдену, чтобы предложить им напитки.

Адам пригубил содержимое своей кружки. Не заметив ничего подозрительного, он жадно выпил весь «пунш» до последней капельки, словно надеялся таким образом побыстрее отделаться от присутствия леди Аберфойл.

Ее светлость и не думала торопиться, а спокойненько потягивала свое пиво, щедро сдобренное пряностями. Словом, ситуация складывалась очень благоприятно для Кейт. Она это сразу поняла и активно включилась в общую беседу, но при этом не забывала посматривать в сторону мужа. В ее душе постепенно зарождались нетерпение и тревога. Время тянулось мучительно медленно, даже пять-шесть минут казались вечностью. Неожиданно глаза Дугласа потускнели, он как-то странно опрокинулся на спинку стула, а его голова свесилась набок.

Леди Аберфойл презрительно фыркнула.

— Пьяная свинья! Ничуть не лучше любого англичанина! Мне следовало бы знать об этом. Теперь понятно, почему его манеры оставляют желать лучшего.

Мэри не стала опровергать мнение своей тетушки, а бросила тревожный взгляд на сэра Патрика. Тот моментально понял ее и подошел к мирно посапывающему во сне Дугласу. Бегло осмотрев его, Фергюссон незаметно улыбнулся Кейт.

— Ее светлость оказалась права. Адам действительно выпил немного лишнего. Последние несколько глотков свалили его с ног, — констатировал он и весело рассмеялся.

— Сэр Патрик, это не повод для ваших несуразных шуточек, — заругалась леди Аберфойл. — Ох, уж эти мужчины! Все одинаковы до безобразия!

Она поднялась из кресла, поправила складки своей широкой юбки и царственно кивнула Мэри.

— Я уезжаю, моя дорогая, — милостиво бросила ее светлость, — но надеюсь, что ты в полной безопасности. Когда твой «добрый» лорд проснется, то будет посговорчивей и не станет разоряться по пустякам. — Леди Аберфойл повернулась к Люмсдену. — А ты, молодой человек, проводи меня к карете.

Небрежно кивнув всем присутствующим, тетушка Кейт покинула притихшую компанию гостей и хозяев дома.

— Она оставалась здесь, чтобы защитить тебя от нападок Адама, — тихо произнесла Маргарет. — Вот уж не ожидала такого благородного поступка от этой властной женщины! — Она выразительно посмотрела на своего мужа. — Сэр, что вы сделали с Гиллеспи?

— Обваляли его в пыли, изъяли кошелек и драгоценности, а затем передали в участок как бродягу, — отозвался Фергюссон, посмеиваясь. — Там подумали то же самое, что и леди Аберфойл о Дугласе. Поэтому красавчика Кеннота ждет уединенное местечко для отдыха. Боюсь, потом понадобится довольно много времени, чтобы установить его личность. Впрочем, это все будет после, а вначале Гиллеспи отведает плетей.

Мэри почувствовала, как злорадное удовлетворение переполняет ее душу. Но прежде чем она успела высказать свое мнение по этому поводу, раздался недовольный голос Маргарет.

— Все случившееся с Кеннотом сейчас не столь важно, — резко бросила она. — Меня интересует совсем другое… Мэри, как ты осмелилась точно так же поступить с Адамом! Я не поверила своим ушам, когда услышала твое распоряжение насчет напитка. — Маргарет задохнулась от избытка эмоций и неожиданно расхохоталась. — Впрочем, теперь появился изумительный выход из создавшейся ситуации. Теперь ты да и твоя шкура в придачу можете не бояться встречи с грозным мужем. Эллин, скорее всего, тоже все сойдет с рук.

Кейт поморщилась.

— Сэр Патрик сказал, что я должна заставить Дугласа выслушать рассказ и объяснения о происшествии в нашем доме, — произнесла она, посматривая на Фергюссона. — Кроме того, Маргарет, ты же сама упоминала о необходимости связать Адама! Как видите, я следовала вашим советам.

Маргарет изумленно открыла рот, не находя слов, а сэр Патрик не смог сдержать смех. К моменту возвращения Нэда он хохотал так, что у него по щекам градом катились слезы.

 

ГЛАВА 21

Сначала у Дугласа дернулись веки, потом волна мелкой дрожи прокатилась по всему лицу. Мышцы щек напряглись, словно пытались помимо воли хозяина избавиться от кляпа, плотно закрывавшего рот.

Кейт передвинула стул поближе к кровати, присела на него, сцепив руки, и наклонилась над мужем, стараясь определить, как скоро он очнется. Заметив еле заметное движение ресниц, она затаила дыхание. Наконец его глаза приоткрылись, и из груди вырвался тяжелый вздох.

Мэри ожидала немедленного проявления гнева, но ничего подобного не случилось. Дуглас оказался сбит с толку и никак не мог сообразить, что с ним случилось. Затем их взгляды встретились — и черты лица Адама сразу стали более жесткими. Он попытался сесть, но веревки, которыми привязали его руки и ноги к угловым столбикам огромной кровати, не позволили сделать этого. Выражение лица Дугласа мгновенно изменилось: обеспокоенность уступила место удивлению и неверию. Он повернул голову в одну сторону, в другую, стараясь понять, что же все-таки происходит с ним на самом деле.

Кейт непроизвольно набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в воду, увидев пламя ярости в глазах Адама. Он снова попытался освободиться от опутывающих его веревок, и Мэри испугалась, что это ему удастся. Но узлы оказались надежными. Подумав немного, она решила заговорить.

— Адам, будет намного лучше, если ты прекратишь свои бесполезные попытки получить свободу. Тебя связали на совесть…

Ей показалось, что сейчас прозвучал не ее голос, а какого-то незнакомого и уравновешенного человека, не имеющего прямого отношения к происходящему. Кейт уселась поудобнее, выпрямила спину и расправила плечи.

— Адам, у меня пока есть единственная возможность высказать тебе все, что накопилось в моей душе за последнее время. Надеюсь, ты выслушаешь, не перебивая?

Дуглас, несмотря на тугой кляп, умудрился поморщиться, но пламя гнева в его глазах немного поутихло.

Мэри собралась с мыслями. Теперь она знала, что сможет говорить спокойно и неторопливо. «Вот только не смотреть ему в глаза, — подумала Кейт, — иначе все сорвется». Ее пальцы нервно теребили кольцо, которое Адам подарил в день свадьбы.

— Я понимаю, что ты очень зол на меня, и не могу в том тебя винить. Но пойми, Адам, у меня больше нет сил выносить возникшие между нами недоразумения и недомолвки. Дело уже дошло до обмана… Если ты станешь презирать меня после того, как выслушаешь, пусть так и будет. И все-таки я надеюсь, в твоем сердце достаточно благородства и мужества, чтобы простить. Может быть, это произойдет не сразу, а лишь когда-нибудь… — Кейт перевела дыхание и из-под ресниц взглянула на притихшего мужа. «Значит, он слушает меня», — радостно подумала она. — Ты затаил на меня обиду из-за Гиллеспи. Считаешь, я флиртовала с ним. — В ответ Мэри услышала рычание. На большее Дуглас в данный момент был не способен. — Адам, ты должен поверить, что между нами никогда ничего не происходило. Случившееся — лишь следствие моего дурного поведения в Кричфилде. Но все это происходило до того, как я повстречала тебя. Тем не менее Кеннот выбрал благоприятный момент и злоупотребил нашими прежними приятельскими отношениями. — Сделав над собой неимоверное усилие, Кейт взглянула прямо в глаза Адама. — Торжественно клянусь именем Господа, что между мной и Гиллеспи никогда ничего не было да и не может быть. Умоляю, поверь мне! — Последние слова она произнесла шепотом. В ответ снова раздалось яростное рычание.

Ободренная возможностью выговориться, Кейт позволила себе использовать его молчание как путеводную нить к чувствам. Вот только каким образом перейти к рассказу о событиях, связанных с именем Гиллеспи? Конечно, лучше всего остановиться на достигнутом и попросить прощения за нанесенную обиду. «Нет, придется поведать ему об этом подлеце Кенноте, хочу я этого или нет, — решила Мэри. — Правда, мои слова могут потонуть в его реве и яростном мычании… Итак, обо всем до конца — другого пути просто не существует. Нужно расставить все точки над «i».

— Я знаю, как трудно поверить, что между нами ничего не произошло, понимаю, что мои попытки оправдаться выглядят нелепо, но… — Гнев, вспыхнувший в глазах Адама, заставил ее потупиться и тяжело вздохнуть. — Да, он говорил мне ласковые слова и признавался в любви. Ну и что? Ведь я не поверила ему и оказалась совершенно права. Почему ты не знал об этом? Пойми, у меня не хватило сил и мужества рассказать тебе о притязаниях Гиллеспи. — Кейт снова на секунду умолкла. — Конечно, велик соблазн всю вину за случившееся переложить на его плечи, но Кеннота здесь нет, и поэтому он не может защищать себя. Если я дала ему повод попытаться ухаживать за мной, то вся ответственность возлагается на меня. Впрочем, как бы мы не рассуждали об этом, когда Кеннот потребовал сегодняшнего свидания, у меня не хватило ни сил, ни смелости отказать ему. Но, Адам, пойми, не потому, что мне хотелось изменить тебе! Дело в том… В общем, Гиллеспи угрожал донести на тебя королю, если я не буду к нему благосклонна.

Мэри снова отвела глаза в сторону. Но почувствовав, как Дуглас завозился в постели, она украдкой взглянула на него. В пылающих от возбуждения очах мужа Кейт прочитала невысказанный вопрос.

— Господи, Адам, я даже не знаю, о чем говорить дальше, — взмолилась она. — Конечно, моя встреча, вернее, свидание с Гиллеспи — непростительная ошибка. Я надеялась, что тебе не придется копаться в этой грязи… Но ты действительно находишься в страшной опасности! Мне так хотелось спасти тебя, оградить от неприятностей!.. Помнишь прошлую зиму в Кричфилде? Так вот, когда мы расстались с тобой на галерее, я не сразу улеглась в постель, а отправилась к двери твоей комнаты и без всякой задней мысли подслушала часть вашего разговора с сэром Вильямом Макгори и его компаньонами. Мне не хотелось делать этого… Просто так получилось… Я… Я… — Мэри не смела поднять глаз на мужа и продолжала упорно изучать собственные ладони. — Я никогда бы не совершила столь гадкий поступок, но в тот вечер было много выпито подогретого вина… Моя голова почти ничего не соображала, хотелось чего-то необычного… Словом, мне стало известно, что ты связан с этими людьми, и вы выступаете от имени королевы Шотландии. Гиллеспи назвал вашу деятельность заговором. Он сказал мне… Он сказал… будто вы хотели свергнуть Иакова и возвратить на трон Марию. Кеннот предполагает, что даже планировалось убийство королевы Англии Елизаветы. Когда он рассказал об этом, я растерялась и перепугалась: ведь даже сам факт обвинения тебя в заговоре грозит смертельной опасностью. Кроме того, несмотря на некоторые преувеличения, многое в его повествовании звучало очень правдиво, ну, и сам понимаешь… — Мэри до сих пор не решалась взглянуть на Дугласа. — Более того, — спокойно продолжила она, — на свадебном пиру Гиллеспи сообщил мне об аресте сэра Вильяма. Он угрожал пойти к королю и поведать ему обо всем. Затем Кеннот предложил мне обменять свои «секретные» сведения на мою благосклонность. При этом он намекнул, что если я окажусь сговорчивой и ласковой, никто ничего не узнает. Гиллеспи обещал молчать, но выговорил сегодняшнее свидание. Я… Мне ничего не оставалось, как подчиниться его требованиям и согласиться с предложением Кеннота, иначе бы я не смогла помочь тебе, Адам.

Кейт снова умолкла. Наступила гнетущая тишина. Она украдкой посмотрела на мужа, но его лицо оставалось непроницаемым.

— До той поры, пока он не появился в нашем доме, — тихо продолжила Мэри, по-прежнему мучаясь от переживаний, — я просто не понимала, что не смогу пройти через все это. Когда же Гиллеспи явился на свидание, мне стало невыносимо противно… Даже ради тебя я не могла уединиться с ним! Вот тогда-то и возникло решение обо всем рассказать тебе… Но прежде нужно было отделаться от Кеннота. Я долго ломала голову, как сделать это наименее безболезненно, и тут меня осенило… — Неожиданно, несмотря на плотно закрытый кляпом рот, Дуглас издал изумленный стон. Мэри подняла голову и заметила в его глазах проблеск понимания. Она облегченно вздохнула. — Адам, может быть, мне дать тебе возможность разговаривать? — Дуглас напряженно кивнул. Кейт наклонилась, но ее руки неуверенно застыли над головой мужа. — Прости, дорогой, я пока не могу освободить тебя от веревок: ведь мне еще многое нужно сказать. Поэтому, умоляю, не проси меня об этом. — Подумав немного, Мэри не притронулась к кляпу и медленно положила руки на колени. — Пожалуйста, не сердись на меня. Так будет лучше для нас обоих. — Он сурово нахмурился, но не издал ни звука. — Пойми, мне необходимо закончить свой рассказ, а ты, если я дам тебе возможность свободно разговаривать, пустишь в ход язык и станешь перебивать меня. Прежде всего постарайся осознать, что Гиллеспи потерпел полное поражение и ничего не добился. Поэтому описание подробностей его визита я опущу, так как в этом нет никакого смысла. Если они тебя заинтересуют, то о них можно поговорить позже… Конечно, я сожалею, что нам приходится выяснять наши отношения в таком неравном положении, но другого выхода у меня не было. Моя тетя посчитала тебя вдрызг пьяным и обозвала «свиньей». Она, кстати, не постесняется высказать тебе это при первом же удобном случае. Услышав ее заключение о твоем состоянии, я решила воспользоваться случаем… Если бы мне пришлось беседовать с тобой в любой другой ситуации, ты бы заорал на меня, разразился бы бранью и, естественно, не стал бы прислушиваться к моим доводам. Не сомневаюсь, что произошла бы грандиозная ссора с неизбежным рукоприкладством. Привязав тебя к кровати, я получила возможность говорить… Впрочем, это не оправдывает моего поступка. Я прекрасно понимаю, что настал момент, когда все нужно изложить до конца, чтобы ты мог защитить себя, когда этот жуткий тип выложит свои домыслы королю. — Она внимательно посмотрела на мужа и вздохнула. — Ну, а сейчас я вытащу кляп. После этого можешь говорить все, что твоей душе угодно. — Дрожащими пальцами Мэри освободила рот супруга. В течение минуты Дуглас беззвучно шевелил губами, словно примеряясь к новому положению.

— Развяжи меня, девочка моя, — наконец произнес он удивительно низким и нежным тоном.

Сознавая, что этот момент рано или поздно должен наступить, она неторопливо развязала один узел, другой, третий. Адам медленно сел, погладил онемевшие запястья и сам распутал веревки на левой ноге. Кейт помогла ему полностью освободиться от пут. Через несколько секунд Дуглас опустил ноги на пол. Она нерешительно отступила назад.

— Мэри, подойди поближе ко мне.

Кейт застыла на месте, не проявляя никакого желания выполнить его просьбу.

— Адам, я знаю, ты должен страшно злиться, но…

— Иди сюда, девочка.

Голос Дугласа по-прежнему звучал спокойно и нежно, хотя в глазах застыла тень изумления. Мэри, едва переставляя ставшие свинцовыми ноги, шагнула вперед и замерла перед мужем, потупив взор.

— Насколько я понял, ты подчинилась требованиям Гиллеспи, чтобы защитить меня от гнева Иакова? — поинтересовался он, и на его лице появилось едва уловимое подобие улыбки.

— Да, я поступила именно так, но, однако, я не думала подчиняться ему.

— Об этом я уже слышал неоднократно. Невольно напрашивается вопрос… Как же ты сумела избежать его притязаний? Расправилась с ним? Но каким образом? Впрочем, я склонен верить, что все обошлось словесной перепалкой… или было что-то еще?

Кейт внимательно посмотрела на мужа, но не почувствовала в его словах никакого подвоха и угрозы для себя.

— Я… То есть мы… Мы лишили его драгоценностей, кошелька, а затем передали в руки полиции.

— Гм… Кто это… мы?

— Честно говоря, в этой операции участвовали сэр Патрик и Нэд, — призналась она, все еще пристально наблюдая за мужем.

— Выходит, они в курсе всех дел? — резко спросил Адам.

— Ни в коем случае! — воскликнула Кейт, пытаясь предупредить зарождающуюся вспышку гнева Дугласа. — Сэр Патрик и Нэд знают лишь о том, что Гиллеспи добивался моего… расположения, и мне захотелось избавиться от него… — Она растерянно умолкла, не находя слов.

— Пожалуйста, постарайся подробно изложить детали возникшей ситуации.

Мэри кивнула и рассказала о помощи Эллин, о нападках Кеннота, о том, как слуга увидел картину поцелуя и исчез из дома; поведала о прибытии четы Фергюссонов и о собственных страхах, которые охватили ее в тот момент. Не забыла упомянуть и о своих переживаниях по поводу того, что Томми разнесет сплетни о случившемся по всему городу.

— Твое предположение совершенно верно. Он именно так и поступил. Поэтому-то я пришел домой такой взбешенный. А тут еще твоя тетя…

— Кроме того, значительную роль во всей этой истории сыграло сонное зелье, предложенное Эллин, — поспешила перебить его Мэри, чтобы Дуглас не зашел слишком далеко.

— Это то самое, которое подмешали мне в?..

— Да, да, в твой пунш. Оно моментально свалило тебя с ног. Впрочем, так же, как и Гиллеспи…

— Понимаю, — протянул Дуглас, не сводя глаз с жены. — Значит, это твоя затея, мадам?

Она закусила губу и промолчала, ожидая, что произойдет дальше. Адам поднялся на ноги и окинул ее взглядом.

— Я не одобряю твое подслушивание под дверью, — сурово произнес он.

— Полностью согласна с такой оценкой, сэр, — прошептала Кейт.

— Чувствуется, что ты переживаешь по этому поводу. Знаешь, мне совершенно не понравилось бы, если бы сведения, добытые тобой в Кричфилде, получили бы огласку.

— Я никогда бы не сделала ничего подобного, клянусь, — пробормотала Мэри.

— Если это действительно так, то ты на правильном пути, — довольно сурово заметил Дуглас. — Впрочем, решение о неразглашении чужой тайны не умаляет твоей вины. Тем более, я не приемлю близких людей, способных обвести меня вокруг пальца…

— Нет, нет, Адам, у меня даже в мыслях не было обмануть тебя!

— Гм… гм… В таком случае, почему же ты не рассказала мне, что подсунула Гиллеспи кружку с этим зельем? С какой целью утаивала эту деталь вплоть до последней минуты?

Кейт в отчаянии всплеснула руками.

— Неужели ты не понимаешь?! — изумилась она. — Поведав о порошках матушки Битон, я должна была заговорить и о событиях в Кричфилде! Рассказать о том, как подслушивала под дверью?! Адам, за кого ты меня принимаешь? У кого хватит сил добровольно рассказать о собственной подлости? Кроме того, я очень боялась, что, узнав об этом, ты начнешь презирать меня. Но… Но сэр Патрик — хотя он и не в курсе данного дела! — посоветовал честно признаться во всем тебе, чтобы ты мог подготовиться к защите, когда подвергнешься ярости короля.

— Дорогая моя, Иаков ничуть не разгневается, уверяю тебя. — Он произнес эту фразу так тепло и нежно, что у Кейт перехватило дыхание.

Таким тоном Адам еще никогда не разговаривал с ней. Она удивленно вскинула голову, пытаясь прочитать объяснение смысла его слов по выражению лица.

— Но ты же ведь принимал участие в делах сэра Вильяма? Разве вы не пытались освободить королеву Марию, плененную англичанами?! Я же сама слышала, как ты говорил об этом в Кричфилде. А сэра Вильяма арестовали за организацию заговора. Кроме того, его обвиняют в намерении убить королеву Англии, чтобы посадить на престол Марию. Гиллеспи намекнул, что Иаков будет рассматривать это дело особо, считая его самой настоящей изменой.

— Так бы все и случилось, если бы я оказался замешан во всех этих дрязгах. Но тебе следовало бы вникнуть в данный вопрос поглубже, девочка моя. Дело в том, что я первый и последний человек, до конца преданный королю. Он верит мне безгранично, и ничто не может поколебать его мнения.

— Адам, ты же пытался освободить Марию Шотландскую, — возмутилась Кейт. — Ты знал о ее казни и заявил, что сделаешь все возможное для освобождения королевы.

— Нам было известно о намерении англичан судить Марию за измену, — спокойно произнес Дуглас. — Даже если бы мы оказались уверены, что результат подобного мероприятия предопределен, Иаков едва ли решился бы поднять армию, чтобы выразить свое несогласие с судом англичан.

— Но определение судебной комиссии не может быть признано законным, — продолжала настаивать на своей точке зрения Кейт, — Королеву Шотландии не имеют права осуждать за измену Англии. Только подданные Елизаветы…

— Это не более чем увертка, — уверенно заметил Дуглас. — Тем не менее, твои рассуждения не лишены определенной логической стройности. Действительно, Елизавета — королева Англии, и в ее руках сосредоточена почти неограниченная власть. Если она решилась пойти на такой риск, значит уже ничего не могло остановить эту женщину. Чтобы до конца разобраться в наших делах, нужно знать одну очень интересную деталь… Мы с Макгори действительно договорились известить Иакова о суде и попытаться спасти жизнь Марии. Однако все делалось в условиях строжайшей секретности. Для этого использовались дипломатические каналы, причем с ведома нашего монарха. Если сэр Вильям в своих стремлениях пошел дальше и на самом деле намеревался избавиться от Елизаветы, чтобы посадить на английский трон Марию, то я абсолютно не при чем — это происходило без моего участия. Иаков давал согласие только на дипломатические шаги… Я должен был держать его в курсе всех этих экивоков. При этом мне строго-настрого запретили нагнетать антагонистические отношения с Елизаветой. Это и послужило причиной того, что Мария Шотландская оказалась в крайне сложном положении.

— Но королева Шотландии могла бы жить, — упрямо стояла на своем Мэри.

Дуглас вздохнул.

— Пойми, дорогая, у Иакова не имелось оснований для беспокойства за ее жизнь. Он верил, что Елизавета не решится на казнь другого монарха. Поэтому наш король не осмелился в открытую противопоставить себя ей и пойти на конфликт. Вот, кстати, почему действия Ангуса вызывали у него раздражение. Граф находился в Лондоне, и ему следовало быть более осмотрительным и осторожным, учитывая происходящее там. Именно он продолжал утверждать, что Иакову не стоит бояться казни Марии, потому что Елизавета никогда не пойдет на столь безумный шаг. Смерть королевы Шотландии поразила нашего монарха. Для него она явилась полной неожиданностью.

— И все-таки ты верил, что так случится, — вызывающе бросила Кейт, стараясь добиться от мужа объяснения и уточнения каждой детали его участия в заговоре. — В ту ночь в Кричфилде я слышала, как кто-то из вашей компании произнес фразу о невозможности одновременного существования на земле Елизаветы и Марии. Иакову многое бы стало понятно, если бы ты передал эти слова ему. Не так ли?

— Я довел это мнение до короля, но… — Дуглас на минуту замолк, прикидывая, как лучше выразить свои мысли. Затем он печально улыбнулся и понимающе взглянул на жену. — В одном ты права, дорогая… Иаков действительно стремится заполучить корону монарха Шотландии, но еще больше ему хотелось усесться на английский трон. Если бы Мария согласилась уйти на покой — оставив королю право царствования в Шотландии и отказавшись от притязаний на престол Англии, — он действовал бы более напористо, чтобы добиться ее освобождения. Однако покойница, упокой Господи душу грешную, настаивала на правлении. Она была согласна даже на совместное царствование с Иаковом. Впрочем, король едва ли помнил ее как мать. Он видел в Марии лишь соперницу на пути к достижению власти и считал помехой в случае овладения короной Англии. Иаков защищал бы Марию, если бы, конечно, мог… Но, не хочу кривить душой, он не жаждал ее освобождения.

— Я догадывалась об этом, — удовлетворенно вздохнув, произнесла Кейт и с благодарностью взглянула на Дугласа.

— Приятно слышать, но учти, последний эпизод нашего разговора не предназначен для посторонних ушей. Об этом никому ни звука! Никто не должен знать о том, что я рассказал тебе! Впрочем, мне уже пришлось убедиться в твоей непогрешимости. Ты действительно умеешь держать язык за зубами. А знаешь, дорогая, честно говоря, мне следовало бы разозлиться на тебя. Что ты так удивленно смотришь? Просто меня шокировало твое недоверие. Как ты только посмела подумать, что я могу изменить Шотландии? — Он пальцем приподнял голову Кейт и заставил посмотреть в глаза. — Я предан королю и своей родине. Моя жизнь безраздельно принадлежит им. Гиллеспи имеет лишь искаженные сведения… При всем его старании он не сможет опорочить меня, поверь.

Дуглас вплотную приблизился к ней, и от этого легкого прикосновения по всему телу Мэри прокатилась волна дрожи. Но Адам не собирался наказать ее, а просто внимательно смотрел на нее, словно видел впервые. Кейт прекрасно понимала, что одно неверно сказанное слово — и все рухнет в пропасть. Поэтому она молчала, затаив дыхание. Тишина длилась до тех пор, пока Адам не нарушил ее сам.

— Это была единственная причина, из-за которой ты не решалась заговорить со мной?

Мэри отрицательно покачала головой.

— Ну, в таком случае, в чем же дело?

— Я все время боялась тебя, — наконец призналась она. — Сейчас между нами возникает взаимопонимание. Мне боязно нарушить его, дорогой. Прости, но ты всегда держал себя на расстоянии от меня. Сначала я страшилась твоей неистовой ярости, потом — твоей сверхвежливости… Меня все время сдерживала непредсказуемость твоих поступков. Твой гнев может заставить молчать кого угодно. Когда я убежала в Стрэчен-Корте…

— Убежала?! А я-то думал, ты решила прогуляться и подышать свежим воздухом, — прервал Дуглас жену, явно издеваясь над ней.

Мэри пожала плечами.

— Тем не менее, ты никогда не поверишь этому, как, впрочем, и чему-либо другому. Честно говоря, я сама даже не могу понять, каким образом доверяю себе. Мое единственное желание — чтобы все плохое, что произошло между нами, осталось позади и больше не беспокоило нас.

Если ты рассматриваешь мою прогулку как очередной побег из дома, пусть так и будет. Впрочем, тогда твой отец сказал, что я слишком далеко отклонилась на юг, а ни от кого не убегала. Полагаю, он совершенно прав.

В конце концов, лорд Стрэчен во многом преуспел. Его светлость даже сумел разобраться в наших отношениях с Меган, а вот ты ничего не понимал и срывал на мне свою злость.

— Ну, и что же там выяснилось насчет моей кузины? — резко поинтересовался Дуглас.

— Видишь ли, она действительно пыталась помочь нам найти общий язык и сгладить острые углы, — спокойно ответила Кейт. — Кстати, Меган сделала правильные выводы после беседы с твоим отцом. Это он заставил ее извиниться передо мной. После этого лорд Стрэчен собирался отправить ее домой, но я переговорила с ним и упросила изменить решение. Прости, мне не хотелось рассказывать тебе об этом, — с сожалением заметила она. — Вот видишь, теперь ты знаешь о многом и можешь делать определенные выводы. — Мэри облегченно вздохнула, вскинула голову и посмотрела Адаму прямо в глаза. Его лицо напоминало застывшую маску.

Дуглас долго молчал, обдумывая услышанное.

— Поэтому тебе хотелось бы предать забвению все то плохое, что произошло между нами, не так ли? — наконец поинтересовался он.

Она кивнула, по-прежнему не сводя глаз с мужа.

— И как же ты предлагаешь претворить это желание в жизнь, мадам? Поскольку я услышал твою исповедь, мне нужно время все хорошенько осмыслить… Пойми, трудно преодолеть неприязнь к тебе. Все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Мэри закусила губу и покраснела. «Боже, я снова совершила самую настоящую глупость! — обозлилась на саму себя Кейт. — Нельзя было ожидать, что Адам проявит великодушие».

— Что я могу сказать тебе? Скорее всего, ты должен выбранить меня, но ведь это не выход. Твой гнев только усугубит ситуацию… Наверное, я снова оказалась неправа, последовав совету твоей сестры. Да, да, не удивляйся, пожалуйста! Это она порекомендовала мне вывести тебя из душевного равновесия, чтобы ты мог сбросить напряжение. После естественного скандала, как говорила Маргарет, все станет на свои места. Я действительно подумала, что после случая в саду, когда ты рвал и метал, застав меня с Гиллеспи… — Она оборвала фразу и поморщилась, словно ее заставили проглотить горькую пилюлю. — Но это привело к еще более худшему положению дел.

— Ты не ошиблась, так оно и есть. Стало быть, моя дорогая сестрица в курсе всех наших дел, не правда ли?

Кейт молча потупила взор.

— Значит, Маргарет решила выступить в роли советчицы? И даже не забыла намекнуть о последствиях? Ну, ну…

— Не нужно обвинять ее в наших бедах. Тем более, что я не до конца воспользовалась подсказками твоей сестры… Ситуация сложилась не лучшим образом, и теперь мне кажется… Мне кажется… ты можешь… Ну, ты будешь… — Мэри растерянно посмотрела по сторонам, словно хотела найти поддержку у кого-то невидимого.

— Так, так… Ты хотела сказать, что я снова отшлепаю тебя?

Не поднимая глаз, Кейт молча кивнула.

— Впрочем, твои предположения не лишены основания. Ты заслуживаешь хорошей трепки, в этом сомневаться не приходится, — спокойно произнес Дуглас, внимательно посматривая на жену. — Твое поведение нужно рассматривать как из рук вон выходящее, согласна с этим? — Он побарабанил пальцами по крышке стола. — Сначала ты совершила побег из дома моего отца, поставив меня в неловкое положение и причинив массу хлопот и неприятностей. Затем тебе взбрело в голову завести шашни с обитателем приграничья, чьи намерения были ясны с первых минут… Неужели ты не понимала, что он стремился обесчестить тебя? Кроме того, кое-кто решил заняться подслушиванием. Правда, я не считаю эту «милую» привычку чем-то особенно презренным, но и не одобряю. Вслед за перечисленными деяниями ты позволила вовлечь себя в высшей степени неприличную и опасную историю с так называемым соблазнителем. Но это еще не все! После этого ты опоила меня сильнодействующими порошками и выставила дураком перед леди Аберфойл, женщиной, чье доброе мнение я ценю очень высоко. Этого тебе показалось маловато… Ты опозорила меня, связав по рукам и ногам в собственной спальне с помощью двух друзей, которые, как оказалось, понятия не имели, с какой целью это проделывается. Тем не менее они согласились участвовать в таком неприглядном деле, потому что ты сумела уговорить их. Но самое худшее, что особенно выделяется из ряда твоих проделок, — это твое стремление утаить от меня важные сведения. — Дуглас осуждающе покачал головой. — Как видите, мадам, у нас получается довольно отталкивающее описание ваших «благодеяний». Правда, мне кажется, тебе можно сделать небольшую скидку, поскольку ты с самого начала отрицательно относилась к нашей женитьбе.

Неожиданный поворот в его рассуждениях буквально шокировал Кейт. Она отчаянно вскрикнула:

— Нет, Адам! Никаких скидок! Ты не должен этого говорить, умоляю тебя! — Слезы хлынули из ее глаз. Их поток казался нескончаемым. — Зачем ты так жестоко обижаешь меня? Лучше избей, но только больше никогда не говори таких страшных слов!

— Гм… Надо полагать, что теперь тебя привлекает графский титул?

Этот вопрос прозвучал с какой-то странной интонацией, сразу насторожившей ее. В нем содержалась не просто констатация факта, а что-то большее, походившее на вызов. «Он ждет моего ответа, — мелькнуло в сознании Кейт, — и эти слова будут иметь для него решающее значение. Господи! Как же не попасть впросак?»

— Дело не в титуле. Меня больше интересует, как стать для тебя настоящей женой и спутницей жизни. Да, я действительно страдала от многих предрассудков, когда ты впервые заявил о своем желании жениться на мне… Впрочем, я больше дурачилась, чем следовала им. Общение с Маргарет, Меган и твоей мамой позволило понять самое главное — женщины приграничной полосы не являются смиренными и покорными созданиями, они способны любить и чувствовать, иметь собственное мнение и высказывать его в определенных обстоятельствах…

Улыбка, промелькнувшая на лице Адама, заставила ее замолчать на полуфразе. «Боже, снова я говорю что-то не то», — мысленно ужаснулась Мэри.

— Да, девочка моя, женщин из семьи Дугласов едва ли можно назвать смиренными и слабыми духом. Но, как мне кажется, тебя беспокоили не представительницы прекрасного пола. Мужчины… ведь тоже не давали покоя, не так ли?

— Не стану отрицать этого. Правда, стоило мне понять, что существует множество типов джентльменов как в приграничной полосе, так и в горных районах Шотландии, — моя душа обрела покой.

— Но до тебя не дошло еще кое-что важное… Учти, тебя ценят по твоим делам и заслугам.

Кейт встрепенулась и смело взглянула в глаза Дугласа.

— Знаешь, я окончательно убедилась, что ты — мой собственный муж — относишься ко мне как к неодушевленной вещи, с которой можно обращаться как угодно. Когда мне довелось узнать о твоих любовных приключениях, я стала ревновать. Это подтолкнуло меня разобраться с собственными чувствами… Послушай, ты, завистливый и надменный подлец! С тех пор, как я поняла, что ты собой представляешь, в моей душе наступил покой. Мне удалось добиться многого… а главное — я перестала тебе нравиться. Боюсь, та привязанность, которая когда-то существовала в твоем сердце, окончательно умерла. Ты больше не любишь меня!

— Это не так, — грубо буркнул Дуглас, но его руки, лежавшие на плечах Кейт, словно обессилели. — А как понимать твои слова типа «завистливый и надменный подлец»? Они означают, что ты… — Он резко оборвал фразу. Природная самоуверенность на этот раз покинула его.

— Что я люблю тебя, Адам, — нежно проворковала Мэри. — Я люблю тебя всем сердцем. Мне хотелось сказать об этом еще в тот момент, когда ты избавил меня от разбойников. Но… Вначале ты злился, а потом вообще уехал из Стрэчен-Корта. Здесь же, в Эдинбурге, у нас не было возможности поговорить по душам. Впрочем, я боялась признаться тебе в своем чувстве, думала — ты после всего произошедшего просто не поверишь мне.

Из ее глаз брызнули невыплаканные слезы. Кейт хотелось сказать ему нечто большее, но она начала задыхаться, потому что Адам крепко прижал ее к своей мощной груди. На мгновение воцарилась абсолютная тишина, нарушаемая лишь стуком влюбленных сердец. Затем Мэри почувствовала, как закружилась голова, и попыталась освободиться из объятий Дугласа. Кольцо его рук немного ослабло, но он не отпустил ее. Губы Адама скользили по локонам Кейт, голос звучал глухо и неразборчиво.

— Ах ты, шалунья! Мне давно бы следовало обратить внимание на те обвинения, что ты выдвинула против Меган! Какую же неразбериху ты устроила! Глупая ты моя…

Мэри облегченно вздохнула и спрятала лицо на его груди.

— Ты все еще сердишься? — еле слышно спросила она.

— Ну, для этого есть все основания, — лукаво улыбаясь, произнес он. — Тебя бы следовало поколотить за все содеянное. Никто бы не обвинил меня, если бы я это сделал.

— Конечно, нет, Адам.

— Да, да, никто бы не обвинил, — повторил Дуглас. — Многие разумные люди порекомендовали бы мне провести подобный терапевтический курс, но…

— Порекомендовали бы? — удивленно перебила Мэри.

— И даже бы не стали сомневаться, — отрезал Адам. — Убежден, эта истина неопровержима.

— Однако ты продолжаешь идти своим курсом, не так ли? — застенчиво спросила Кейт.

— А ты?

— Я полностью согласна с тобой, дорогой. Ведь мне не раз приходилось убеждаться, что настоящий рыцарь приграничной полосы не позволит себе подчиняться влиянию кого бы то ни было.

— Разве, девочка моя?

— Да, сэр, не позволит, — тихо и убежденно произнесла Мэри и вопросительно взглянула на мужа.

Дуглас улыбнулся.

— Хочешь околдовать меня своими милыми, очаровательными глазками? Навряд ли это получится. Ведь я еще не наказал тебя за все твои прегрешения.

Кейт затаила дыхание, с волнением наблюдая за Адамом.

Он снова улыбнулся и приподнял ее лицо за подбородок, чтобы заглянуть в сияющие глаза.

— На этот раз мы обойдемся без трепки. — Мэри облегченно вздохнула. — У меня есть более приятный план, — многозначительно сказал Дуглас и взялся за шнуровку лифа. — Ты такая красивая… Мне нравится, когда приоткрываются твои уста… Тогда я могу видеть кончик твоего маленького язычка я ослепительно-белые зубки… — Адам обнажил ее грудь и принялся ласкать розовые бутоны сосков.

От этих легких прикосновений по телу Кейт пробежала приятнейшая волна и задрожали колени. Адам левой рукой расслабил пояс ее платья.

— А теперь позволь мне немного помечтать, — задумчиво произнес он. — Думаю, если ты будешь рожать каждый год по одному ребенку в течение следующих двадцати лет, то это обеспечит тебе полную безопасность, да заодно и избавит от некоторого рода шалостей. Ну, что скажешь, дорогая?

— Адам, — глубоко вздохнув, почти выкрикнула Мэри, — твои бы слова да Богу в уши! Я никогда не была против такого решения наших проблем!

— Клянусь Богом, приложу все силы, чтобы так оно и случилось! — хрипло пробормотал он. Ленты, опоясывающие талию Кейт, развязались словно сами собой, и платье соскользнуло на пол. — Надеюсь, теперь мы хорошо узнали друг друга. Так что все неприятности, происходившие между нами, пусть займут свое подобающее место в прошлом. Я люблю тебя больше, чем саму жизнь, и могу с уверенностью сказать, что меня это вполне устраивает. — Дуглас нежно взял жену на руки и отнес в постель.

Он прилег на край ложа и привлек Кейт к себе. Она с любовью посмотрела на мужа и улыбнулась.

«Адам любит меня, — с гордостью подумала Мэри. — Наконец-то он признался в своих чувствах. До этого удивительного момента я даже не представляла себе, как долго ждала таких слов».

Поцелуи Дугласа становились все более страстными, его нежные руки обжигали тело. Если бы он пожелал и впредь наказывать ее таким образом, как сейчас, она могла бы переносить эти «пытки» до бесконечности.

«Итак, мы нашли друг друга, — мелькнуло в затуманенном ласками сознании Кейт. — Теперь у нас все впереди. Надеюсь, счастье навечно поселилось в нашей семье».

Это была последняя мысль, которую запомнила Мэри, взлетая на вершину блаженства.

 

Белая роза

Юная гордая красавица Кейт даже не предполагала, к чему приведет ее случайная встреча на балу с сэром Дугласом Адамом. Судьба свела ее с человеком, который не уступал ей ни в силе характера, ни в гордости, ни по красоте. Однако молодым людям пришлось пройти через многие испытания, предательства и интриги, прежде чем они сумели найти дорогу друг к другу и добились долгожданного счастья.

 

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.