Глава 1
Данвити-Мейнс, Аннандейл
8 марта 1375 года
Пристально вглядываясь в раскинувшееся впереди поле, защищенное густым лесом от ветров, дующих с залива Солуэй-Ферт, Уилл Джардин произнес:
– А что, если Данвити схватит нас?
– Не схватит, – ответил двадцатипятилетний Роберт Максвелл, хозяин замка Трейлингхейл, спешиваясь в густом подлеске. – Мои люди видели, как его милость в сопровождении десяти воинов направился на север, едва лишь забрезжил рассвет.
Перекинув поводья через ветку дерева, молодой человек добавил:
– Его не будет по меньшей мере до полудня, Уилл. Кроме того, мы имеем полное право здесь находиться.
Брови Уилла взметнулись вверх.
– В самом деле? – сухо переспросил он. – Большинство обитателей Аннандейла, включая моего отца, сочтут, что ты поступил довольно глупо, подчинившись дерзким требованиям собственного брата.
– Вряд ли его требования можно назвать дерзки ми – ведь он шериф Дамфриса.
– Да, но только Дамфриса, – возразил Уилл. – Здесь, в Аннандейле, никто не воспримет его всерьез. В нем никто не нуждается. И лорд Данвити менее всего.
Не в силах возразить, Роб молчал. Он внимательно смотрел под ноги, пока они с Уиллом шли по полю навстречу крестьянам, работавшим в дальнем его конце. Не хватало еще потоптать нежные всходы и тем самым дать непокорному Данвити лишний повод для недовольства.
– Спасибо тебе, Господи, за твои дары! – воскликнул вдруг Уилл. – Как думаешь, что привело сюда этих дам?
Роб поднял глаза.
На узкой тропе, ведущей из чащи леса на середину поля, показались всадницы. Несмотря на то что их отделяла от молодых людей добрая четверть мили, платья, отороченные мехом плащи и развевающиеся на ветру белые вуали не оставляли сомнения в том, что перед ними благородные дамы. Судя по фигурам и ловкости в управлении лошадьми, они были молоды.
Когда всадницы подъехали ближе, Роб заметил, что волосы одной из них были настолько светлыми, что казались ослепительно белыми на фоне темно-зеленого плаща. Вторая же девушка оказалась брюнеткой. Волосы обеих были заплетены в длинные косы, соблазнительно подпрыгивавшие на груди во время езды. Внимание девушек было слишком поглощено работниками, и они еще не успели понять, что Уилл и Роб, одетые в кожаные штаны, куртки и сапоги, вовсе не из их числа.
Плывшим по небу пухлым белым облакам так и не удалось заслонить солнце. Его лучи отражались мириадами искр в покрывавшей сочную зеленую траву росе и золотили косы белокурой всадницы.
– Я поехал с тобой не зря, – пробормотал Уилл, в глазах которого уже плясали озорные искорки.
– Успокойся, развратник. Они же благородные дамы.
– Ха! Где ты видел, чтоб благородные дамы разъезжали по лесам без сопровождения?
– Это вполне могут быть дочери Данвити. Они на своей земле, всего в миле от дома, да к тому же окружены верными подданными, – произнес Роб. – Так что веди себя прилично.
– Такие лакомые кусочки. Мне вовсе не хочется их спугнуть, – усмехнувшись, ответил Уилл.
Роб лишь поморщился – его друг славился репутацией сердцееда. Вновь подняв глаза, Роб заметил, как по лицу белокурой всадницы пробежала тень. Очевидно, она уже поняла, что среди работников оказались чужаки.
– Мы подойдем, чтобы их поприветствовать, – сказал он Уиллу. – А ты держи себя в руках.
– Уж не сомневайся. С такими красотками я буду само очарование.
Вздохнув, Роб направился навстречу всадницам, надеясь избежать неприятностей, которые Уилл вполне мог навлечь на их головы. Старый Джардин был единственным союзником Максвеллов в Аннандейле, и Роб не мог себе позволить разозлить его любимого и единственного сына. Но он также не мог позволить Уиллу вольностей в обращении с дочерьми Данвити.
– Кто эти люди? – спросила леди Фиона Данвити, откидывая назад упавший на глаза темный локон и пряча его под вуаль.
– Не знаю, – ответила девятнадцатилетняя Майри Данвити и, вот уже в который раз пожалев о том, что не знает почти никого из соседей отца, добавила: – Это поступь людей, уверенных в себе и собственном положении.
– А где же тогда их лошади? – не унималась Фиона. – По собственному опыту знаю, что люди, обладающие определенным положением в обществе, пешком не ходят.
– Они наверняка оставили их в лесу.
– Стало быть, они приехали с юга, – задумчиво произнесла Фиона. – Неужели это Джардины?
Мысль о том, что эти двое незнакомцев – представители беспокойного клана Джардинов, уже приходила Майри в голову. Но несмотря на то что она родилась и некоторое время жила в замке Данвити, Майри знала в лицо лишь некоторых из своих соседей.
Спустя три года после того как мать Майри, леди Элспет, умерла во время родов, отец девушки женился наледи Фейлин Дуглас. Узнав вскоре после замужества, что их ближайшие соседи Джардины и Джонстоуны вовлечены в продолжительную и непрекращающуюся междоусобную войну, Фейлин потребовала, чтобы супруг перевез семью в замок близ Аннана, доставшийся ей в качестве приданого.
Поскольку Фейлин уже носила под сердцем Фиону, супруг охотно согласился. Таким образом, Фиона появилась на свет в Аннан-Хаусе, близ устья реки, а Майри жила там с четырех лет, лишь время от времени навещая Данвити-Мейнс.
Кто бы ни были приближающиеся к ним незнакомцы, Майри знала: отец захочет, чтобы она вела себя как гостеприимная хозяйка, хоть и обращающаяся с гостями с холодной вежливостью.
Заметив вспыхнувшее в глазах сестры любопытство, она спокойно произнесла:
– Прошу тебя, дорогая, не стоит уделять этим людям слишком много внимания. Если они действительно Джардины, наш отец вряд ли одобрит их визит.
Вскинув голову, Фиона сказала:
– Поверь мне, Майри, отцу скорее всего не понравится, что мы обошлись с гостями невежливо. Кроме того, оба они такие красавцы.
Сей факт не ускользнул от внимания старшей сестры. Темноволосые незнакомцы были на удивление прекрасно сложены. Тот, что шел впереди, был чуть выше своего товарища, с узкой талией, сильными ногами и широкими плечами.
Он казался лет на пять или шесть старше второго незнакомца и всем своим поведением показывал, что привык повелевать и всегда добиваться желаемого. Кожаные штаны и сапоги ладно облегали стройные ноги, а выглядывающая из-под темно-зеленой куртки рубашка ослепляла своей белизной.
Когда молодые люди подошли ближе, Майри разглядела, что сапоги высокого сшиты из дорогой темно-коричневой лайки, а не из грубой сыромятной кожи. Девушка также заметила на его шляпе украшение в виде броши из красноватых перьев, соединенных небольшим, но ярко горящим на солнце изумрудом. В лучах дневного светила темно-каштановые волосы незнакомца отливали бронзой.
Его худощавый товарищ оказался жгучим брюнетом и был примерно одного с Майри возраста. Взгляды, бросаемые им на Фиону, напомнили Майри ястреба, охотящегося на аппетитного кролика.
Не обращая внимания на хищный взгляд незнакомца, Фиона улыбнулась столь зазывно, что Майри едва не отругала ее. Но потом сдержалась и вновь перевела взгляд на незнакомцев.
– Какая встреча, – протянул тот, что помоложе, когда сестры натянули поводья. – И что такие красотки делают в поле среди неотесанных мужланов?
Внутренне сжавшись, Майри подняла руку в попытке заставить сестру замолчать, в то время как старший незнакомец сжат плечо своего товарища. Однако Фиона не обратила на Майри никакого внимания и, надменно вскинув бровь, с вызовом спросила:
– Да кто вы такой, сэр, чтобы разговаривать с нами столь дерзко? И что делаете на нашем ячменном поле?
– Прошу простить нас, миледи, – обратился к девушкам высокий незнакомец и посмотрел на Майри.
Его голубые глаза были настолько ясными и лучистыми, что ей показалось, будто она отражается в них как в зеркале. Его низкий голос пробудил у Майри странные ощущения, как если бы по ее телу вдруг прокатилась волна, затронувшая каждый нерв.
Не сводя с Майри взгляда, красивый незнакомец продолжал:
– Я Роберт Максвелл из Трейлингхейла. А грубиян, что стоит рядом со мной, – Уильям Джардин из Эплгарта. А вы, должно быть, дочери лорда Данвити?
Майри кивнула, снова коснувшись рукава Фионы в надежде, что та помолчит хотя бы немного, и ответила:
– В таком случае вы должны знать, сэр, что находитесь на земле моего отца. И каковы на то причины?
– Весьма веские, миледи, – ответил Роберт Максвелл. – Я прихожусь братом шерифу Александру Максвеллу и выступаю сегодня в роли его заместителя.
Странно, но Фиона молчала, завороженная низким, журчащим точно ручей голосом незнакомца, также как и ее старшая сестра.
– Но зачем вы здесь? – спросила Майри, хотя уже догадывалась, каков будет ответ. Ее отец часто упоминал в разговоре шерифа.
– Чтобы уточнить размер пошлины, которую ваш отец должен послать в этом году в королевскую казну, – ответил Роберт Максвелл. – Видите ли, размер суммы определяется численностью проживающих в поместье, величины самого поместья и ожидаемого урожая.
Майри знала это. Недавно отец начал учить их с Фионой управлять поместьем на случай, если его жена так и не произведет на свет сына-наследника. За шестнадцать лет брака Фейлин беременела не раз, но родила одну лишь Фиону.
Данвити давно уже согласился со своей супругой в том, что рано или поздно Господь все равно подарит им долгожданного сына, и все же, по настоянию своего шурина, решил обучить дочерей всем тем премудростям, которые непременно должен знать его наследник.
Урожай был основным источником благосостояния его милости в краях, где не многие могли похвастаться наличием в собственности обширных полей, поэтому отец привез Фиону и Майри в Данвити-Мейнс, чтобы те собственными глазами увидели, как возделывается земля и созревает урожай.
Несмотря на недавно полученные знания, Майри не хотела ничего обсуждать с братом шерифа. Под его взглядом она становилась пугающе уязвимой. Ему наверняка не составит труда сломить ее волю, а уж приказу покинуть земли ее отца он и вовсе не подчинится.
Пока Майри подбирала слова, чтобы вежливо отослать непрошеных гостей к отцу, ее несдержанная сестра произнесла:
– И все же, какова бы ни была причина вашего появления в наших краях, вам двоим не стоит бродить здесь без согласия его милости.
– Вы не слышали, что сказал мой друг? – спросил Уильям Джардин, плотоядно разглядывая сидящую верхом девушку. – Роб действует от имени шерифа. А шериф – даже такая красотка, как вы, должна это знать – наделен весьма широкими полномочиями.
Вновь вскинув голову, Фиона не осталась в долгу:
– Пусть так. Но это не объясняет, почему лично вы нарушили границы наших владений.
– Я хожу где нравится, красавица. И поскольку мне кажется, что совсем скоро ваша очаровательная маленькая милость узнает меня гораздо лучше, предлагаю вам называть меня просто Уилл. Никто не называет меня Уильям, кроме отца, да и то лишь когда он злится.
– Достаточно, Уилл, – произнес Максвелл, и в его приводящем в замешательство взгляде, устремленном на Майри, промелькнуло раскаяние.
Несмотря на уверенность в том, что совсем скоро он окажется лицом к лицу с ее отцом, сердце Майри забилось сильнее, а тело окатила горячая волна.
Роберт Максвелл улыбнулся, явив взору девушек белоснежные зубы, а в его глазах вспыхнул дьявольский огонь, как если бы он понял, какие чувства пробуждает в старшей из сестер.
Неужели он так же заносчив и самоуверен, как и его друг Уилл Джардин?
Заметив румянец на щеках девушки и смятение в глазах, Роб мгновенно ощутил, что его тело тотчас же отреагировало на призыв. Она казалась такой хрупкой и маленькой верхом на коне. Такой необычайно светлокожей, что еле заметная россыпь веснушек на ее носу и щеках казалась совершенно неуместной, словно их обладательница находилась на солнце чаще, чем следует. И все же в этой девушке чувствовалось внутреннее спокойствие и недюжинная сила духа, заставляющие Роба действовать осторожно. Он даже обрадовался, что заставил Уилла замолчать.
Странно, но Майри казалась Робу смутно знакомой, будто он откуда-то знал, как она двигается и что может сказать в следующий момент. Он словно узнал этот тихий грудной голос и уверенность, с какой она держала поводья затянутой в перчатку рукой.
Несмотря на то что они впервые встретились всего несколько минут назад, Роб не переставал думать об этой девушке. Он даже поймал себя на том, что улыбается, словно обрадовался состоявшейся наконец долгожданной встрече.
Странное и глупое ощущение. Роб попытался отделаться от непрошеных мыслей. Румянец же, еще недавно покрывавший щеки Майри, стал теперь еще ярче и уже заливал все ее лицо до корней волос.
Не глядя на Уилла, Роб поспешно заметил:
– Надеюсь, вы простите моему другу – да и мне тоже – его дерзость, миледи. Возможно, у вас есть ко мне еще какие-то вопросы?
– Весьма любезно, что вы объяснили нам положение дел, – произнесла Майри. – Но поскольку мы всего лишь женщины... – Роб заметил, как при этих словах в глазах младшей сестры промелькнуло удивление, – было бы лучше и благоразумнее, если бы вы объяснились с нашим отцом.
С Данвити он поговорит позже. А пока Роб снова улыбнулся, не обратив внимания на внутренний голос, предупреждавший о том, что он, возможно, совершает ошибку; пытаясь надавить на эту девушку.
– Вы сэкономите нам время, если скажете, насколько велико ваше поместье, – произнес Роберт. – Ведь мужчины часто обсуждают размеры и цену своих владений, не так ли?
В ясных серых глазах девушки вспыхнул огонь, но ее голос звучал спокойно, как и прежде.
– Но только не с женщинами, сэр, – ответила она. – Сомневаюсь, что вы мне поверите, даже если бы я смогла ответить на ваш вопрос. Мой отец вернется после полудня, и тогда вы сможете с ним поговорить. Едем, дорогая, – обратилась Майри к сестре. – Нам пора возвращаться.
Дернув поводья, Майри развернула своего коня и поехала прочь той же дорогой, какой приехала на поле. Сестра последовала за ней весьма неохотно, предварительно бросив взгляд на Уилла и одарив его ослепительной улыбкой.
Роб наблюдал за девушками до тех пор, пока они не скрылись за деревьями.
– Господи, Роб, ты что, совсем разума лишился? Ты таращился на эту девицу так, словно тебя по голове чем-то тяжелым ударили.
– Если не хочешь, чтобы я научил тебя хорошим манерам, держи язык за зубами, Уилл Джардин, и открывай рот только в том случае, если хочешь сказать что-то стоящее.
– Понял. Я нем как рыба, – не стал спорить Уилл, с опаской посмотрев на руки друга.
Поняв, что его пальцы сжаты в кулаки, Роб набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул и только потом расслабился.
– Ну вот, так-то лучше, – с облегчением протянул Уилл. – И что теперь?
– Сядем на коней и посмотрим другие поля, – ответил Роб, борясь с желанием снова посмотреть туда, где скрылись всадницы.
Да что с ним такое, раз он позволил незнакомой девушке так сбить его с толку?
– Ты могла бы быть и сговорчивее, Майри. «Мы всего лишь женщины». Надо же было такое сказать!
К счастью, они отъехали достаточно далеко от незнакомцев, прежде чем Фиона дала волю эмоциям. Угрюмо поглядывая на сестру, Майри упорно гнала прочь тревожащий ее сознание образ Роберта Максвелла.
Когда же картина недавней встречи едва вновь не возникла перед глазами, Майри произнесла гораздо громче, чем собиралась:
– А ты отвратительно заигрывала с Уиллом Джардином, Фиона! Ты не должна была этого делать! Ведь знаешь, что отец строго настрого приказал нам держаться подальше от всех Джардинов без исключения.
– Тьфу ты! – фыркнула Фиона. – Не понимаю, как такой симпатичный и обворожительный молодой человек, как Уилл Джардин, может сделать нам что-то плохое.
– Может, он и симпатичный, но обворожительным его никак не назовешь, – возразила Майри. – На мой взгляд, он просто нахал и грубиян. Он ведет себя так, словно имеет полное право обращаться с тобой неуважительно. Тебе не стоило даже удостаивать его разговором.
– Кто бы говорил! Даты сама заливалась краской всякий раз, когда Роберт Максвелл обращался к тебе.
– Неправда, – возразила Майри, отчаянно желая поверить в собственные слова.
Даже сейчас образ красавца Роберта не давал ей покоя.
Поймав на себе проницательный взгляд сестры, Майри поспешно добавила:
– Если я и покраснела, то больше подобного не повторится. Он помогает шерифу установить свою власть в Аннандейле, поэтому не может быть нам другом. Ни Максвеллы, ни Джардины не могут быть нашими друзьями, Фиона. Мы должны помнить об этом.
– А мне кажется, нам стоит с ними подружиться, – произнесла Фиона, желая поддразнить сестру. – Обзаводиться друзьями гораздо приятнее, нежели наживать врагов.
– Легко сказать – сделать непросто, – ответила Майри. – Помнишь, отец рассказывал нам, что разногласия у Джардинов и остальных благородных семей Аннандейла начались много лет назад, еще во времена Роберта Первого. Тогда Джардины и Максвеллы встали на сторону Англии. Они тоже были против того, чтобы Роберт Первый стал королем Шотландии.
– Всего-то, – фыркнула Фиона. – Это давно уже стало достоянием истории. А мы живем сейчас, Майри, и скажу тебе, что Уилл Джардин кажется мне красивейшим из мужчин.
– Фиона...
– Скажу больше: у тебя так давно не было достойного ухажера, что ты просто обязана принять знаки внимания со стороны такого красавца, как Роберт Максвелл. Ему примерно... двадцать пять лет, и он хорош собой, хоть с Уиллом Джардином все равно не сможет потягаться. К тому же ты всего на шесть лет младше, Майри! И Роберт Максвелл действительно очень красив. Признайся, он ведь заинтересовал тебя? Только не лги – я видела, как ты заливалась краской.
Майри и не пыталась ничего отрицать. Вместо этого она подавленно произнесла:
– Его брат злоупотребляет своей властью, чтобы вымогать деньги из богатых жителей Аннандейла. Мы же ему неподвластны, Фиона. И поскольку твой предполагаемый друг Уильям Джардин во всем поддерживает Максвеллов, нам не стоит больше говорить о нем.
Фиона многозначительно посмотрела на сестру, но на этот раз промолчала.
Образ Роберта Максвелла вновь потревожил ее покой, и Майри подумала, что этот человек вел себя слишком самоуверенно там, где вообще не имел права находиться. И все же, несмотря на всю его самоуверенность, ее отец наверняка отошлет его прочь.
И после того как это произойдет, она больше никогда не увидит Максвелла. Эта мысль хоть и не порадовала Майри, но убедила в том, что она поступит благоразумно, постаравшись как можно быстрее позабыть о существовании этого человека.
Майри еще не знала, что совсем скоро она вновь испытает уже пережитое сегодня удивление и чувственный трепет, когда неожиданно столкнется с ним лицом к лицу.
Роб вовсе не ждал того, что его визит пройдет гладко, ведь Уилл предупреждал, что каждый лендлорд Аннандейла почтет за честь выказать неповиновение шерифу Дамфриса. Перед тем как Роберт покинул Дамфрис, Александр произнес суровым отеческим тоном, каким всегда поучал младшего брата:
– На кону могущество и репутация клана Максвеллов, Роб. Данвити их лидер, поэтому твоя задача проста. Если мы хотим вновь обрести свою власть, ты должен заставить его понять, сколь широкими полномочиями я наделен в качестве наследного шерифа, и сломить его сопротивление.
Роб прекрасно знал о том, что за двадцать лет Максвеллы частично утратили свою власть, после того как потеряли замок Карлаврок, являвшийся некогда мощным оборонительным рубежом юго-запада Шотландии. И еще он знал, что более всего на свете Алекс хотел вновь обрести эту власть.
Несмотря на преданность клану и понимание своего долга перед семьей, Роберт не преминул высказать Алексу свои сомнения. Ему казалось, что сломить упрямство землевладельцев Аннандейла сможет лишь вооруженная армия.
– Бог свидетель, мы не хотим войны, – ответил Алекс. – Пошевели мозгами, братец!
И вот теперь, несмотря на то что Роб предпочел бы разговаривать с помощью меча, ему пришлось искать правильные слова, чтобы переубедить Данвити. Только вот ничего в голову не приходило.
Алекс и сам уже пытался несколько раз говорить с упрямцем, да только все без толку. Даже высокий пост не помог.
Прекрасно понимая, что наглец Уилл Джардин будет лишь нежелательной помехой в беседе с Данвити, Роб отослал его назад в Эплгарт. Затем, захватив полдюжины своих людей, Роб направился вместе с ними в Данвити-Мейнс.
Подъезжая к поместью с юга, как прежде с Уиллом, Роб видел лишь обширные поля и леса. Данвити-Холл оказался еще более впечатляющим – самый настоящий замок.
Основательно укрепленный и выгодно расположенный на вершине покрытого лесом холма, с огибающей его речкой Аннан, четырехэтажный замок грозно нависал над высокими каменными стенами и внушительными воротами, обитыми железом. С крепостных стен открывался вид на древнюю дорогу, проложенную еще римлянами, которая, извиваясь, убегала на восток. Роб знал, что дорога эта пролегала по всему Аннандейлу.
– Может, вам оставить здесь двоих, господин, – предложил Роберту один из сопровождающих. – Если мы не вернемся, они смогут сообщить об этом шер...
– Нет. Я приехал с официальным визитом, поэтому мне ничто не угрожает. Кроме того, вы все мне нужны. Может статься, обитатели замка окажутся разговорчивыми и сообщат вам нечто заслуживающее внимания. Необходимо узнать как можно больше об этом замке и его хозяине.
Ворота отворились по первому требованию Роберта: у стражей не было причины отказывать небольшому и не представляющему опасности отряду.
Въехав во двор и спешившись, Роберт заверил спешащих навстречу слуг в том, что его люди сами позаботятся о своих лошадях. Роберт отстегнул меч, передал его одному из сопровождающих, давая тем самым понять, что прибыл с миром, а затем вошел следом за одним из слуг в главную башню через тяжелую деревянную дверь, обитую железом. За ней находились железные же ворота, которые закрывались на засов в случае нападения на замок. Дальше из башни в замок вела лестница, слева от Роберта она шла вверх, а справа уходила вниз. Здесь слуга подвел гостя к привратнику, который сообщил, что его милость примет его в большом зале.
– Назовитесь, сэр, чтобы я мог сообщить имя его милости.
Роберт представился, и привратник повел его верх по лестнице, а затем сквозь сводчатую дверь. За дверью находился большой зал, на дальнем конце которого располагался помост. Позади него на стене висел красочный тканый ковер. В большом камине весело потрескивали поленья.
Во главе длинного стола, стоявшего на помосте, восседал мужчина средних лет. Это и был Данвити.
В тот самый момент, когда Роберт двинулся ему навстречу, дверь слева от помоста открылась и в зал вошла белокурая дочь хозяина замка. Грациозно подхватив подол платья левой рукой, она с улыбкой на устах направилась к отцу.
Однако Данвити не спускал глаз с гостя.
Поняв, что отец смотрит на кого-то другого, девушка тоже повернулась. Роб с нетерпением ждал ее реакции. Однако та даже бровью не повела. Лишь остановилась на мгновение. Восхитившись выдержкой белокурой красавицы, Роб вновь сосредоточил внимание на ее отце.
Привратник же произнес:
– Милорд, это Роберт Максвелл – лэрд Трейлингхейла и брат надоедливого шерифа Дамфриса.
Вот теперь девушка закусила губу и искоса посмотрела на Роберта. От этого взгляда по всему телу молодого человека прокатилась горячая волна.