— Вот уже девятнадцать лет я служу в полиции, но до сих пор мне не приходилось видеть ничего подобного, — дрожащим голосом признался Тони Фоулер. Он, словно загипнотизированный, не отрываясь, смотрел на оконное стекло с кровавым отпечатком ладони. — Я видел работу Йоркширского Потрошителя, в 74-м году меня отправляли в Штаты в составе специального офицерского отряда, и я видел жертв Теда Банди. Я видел обрубки тел, оставленные китайцами, видел людей, пострадавших от рук мафии, видел, что творили вооруженные банды на Ямайке, расследовал теракты Ирландской Республиканской Армии... но никогда мне не приходилось видеть ничего подобного.

— Почему кто-то мог это сделать? — тихо спросила Виктория. Она семь лет проработала офицером полиции и думала, что за это время успела повидать все возможные ужасы. Сейчас до ее слуха уже доносились приближавшиеся звуки сирен, резко и тревожно раздававшиеся в спокойном воздухе окраины. «Скорая помощь», полиция, судебная медицина. — Как кто-то смог совершить такое над другим человеком?

Тони Фоулер пожал плечами.

— Для него эта несчастная женщина не была человеком. Просто отвлеченный предмет, тело из плоти, с которым можно поиграть в кровавые игры. — Следователь приложил свою ладонь к стеклу с внешней стороны раскрытого окна, сравнивая с ней кровавый отпечаток. — А главное в том, что стоит им лишь начать, войти во вкус кровавой игры, как они уже не могут остановиться. Убийства становятся все более страшными и жестокими по мере того, как убийца теряет над собой контроль.

— Но Мэттьюз производил впечатление вполне нормального человека.

Фоулер мрачно хмыкнул.

— Тед Банди тоже производил впечатление вполне нормального человека. Дело было во Флориде. Он напал на четверых девушек, спавших в комнатах кампуса Государственного Университета, до смерти забил двоих деревянной дубиной, двоих других изуродовал до полной неузнаваемости. Через час он избил до полусмерти еще одну девушку, жившую в собственной квартире в нескольких кварталах от кампуса. Тем не менее, все свидетели, знавшие его, в один голос уверяли, что он был замечательным парнем.

На улице появилась машина «скорой помощи» с завывавшей сиреной, и следователь прекратил свои воспоминания. Следом за «скорой» неслись полицейские машины и белый фургон судебно-медицинской экспертизы.

— В конце концов это будет относительно простым делом. Мы засекли его с окровавленными руками. — На его лице появилась горькая ироническая ухмылка. — Этого не должно было произойти. Нам нельзя было оставлять его одного в больнице.

— Но мы не могли знать...

— Мы должны были знать, — резко перебил Фоулер Викторию. — Мы допустили ошибку. Но я не намерен повторять эту ошибку снова.