По прибытии в участок меня швырнули в подземную камеру, где стояла жарища, как в оркской преисподней, а воняло словно в сточной канаве. Все охранники меня прекрасно знали, но ни один из них мне никогда не помогал, если не считать молодого солдата по имения Джевокс - но Джевокс в поле моего зрения так и не объявился. Работники Службы общественной охраны обычно не любят частных сыщиков, а вашего покорного слугу просто на дух не переносят. Последний префект округа Двенадцати морей Гальвиний настолько проворовался, что мне надо было выдать медаль за то, что я вынудил его бежать из города. Но охранники не любят, когда частные детективы ограничивают их возможности брать взятки. На место Гальвиния пришел Дриний, я его ещё не встречал, но не надеялся, что он окажется лучше своего предшественника.
Некоторое время меня допрашивал какой-то сержант. Я сказал ему, что никакого отношения к убийству не имею, и поклялся сообщить все подробности после того, как в участок прибудет мой адвокат. Сержант заметил, что, по-видимому, это произойдет не скоро, и начал все по новой.
- Почему ты убил сенатора? - спросил он.
В ответ я лишь утомленно покачал головой. Если они не поверили десяти моим заявлением о невиновности, то утверждать то же самое в одиннадцатый раз означало зря расходовать силы. Я пришел к убеждению, что переубедить тупицу мне не удастся, и стал нем, как устрица. Я решил дождаться прихода какого-нибудь адвоката.
Дело в том, что каждый, кто оказался в кутузке, имеет право на помощь Общественного защитника, хотя и не все успевают её дождаться. В округе Двенадцати морей права и свобода личности не в очень большом почете. Мне давно следовало бы обзавестись собственным адвокатом, но на это у меня, увы, нет средств.
Было очевидно, что Карил меня подставила, но зачем ей это понадобилось, я не понимал. Открылась дверь, и в камеру вошел Дриний. Я сообразил, что это префект, увидев желтую кайму на его тоге. Это был высокий стройный мужчина с орлиным носом и коротко стриженными, все ещё черными волосами. Он, судя по всему, был всего лишь на каких-то пару лет старше меня и, вероятно, участвовал в войне, что говорило в его пользу. Большинство теперешних городских начальников каким-то образом ухитрились избежать этого. Дриний говорил хорошо поставленным голосом аристократа, обучавшегося риторике ещё в школе.
- Так, значит, это ты убил сенатора Марсия?
- Нет.
- В таком случае объясни, что ты там делал.
Я снова потребовал адвоката. Все знают, что делать заявления в Службе общественной охраны без свидетелей небезопасно. Кроме того, мне очень не хотелось бросать тень на репутацию Марсия рассказом о выходках его супруги. Хотя Марсий и умер, я считал себя обязанным защищать доброе имя своего клиента.
Дриний проинформировал меня, что я получу защитника, когда он будет готов мне его предоставить.
- Мне хорошо известно, Фракс, что ты получаешь особое удовольствие, когда суешь свой нос в дела Службы охраны. Теперь, когда я стал во главе участка, этому будет положен конец.
- Вы должны быть мне благодарны. Для вас не открылась бы вакансия, если бы я не разоблачил проделки Гальвиния.
- Возможно, - согласился Дриний, и мне даже показалось, что он с трудом подавил улыбку. - Но ты, надеюсь, осознаешь, что этот благородный поступок не добавил тебе популярности среди рядовых охранников.
- Должен признать, что популярностью я у них никогда не пользовался. Я из кожи вон лезу, чтобы им понравиться, а они меня все никак не полюбят.
Дриний знаком подозвал к себе писца и распорядился:
- Занеси в протокол, что заключенный отказывается давать показания.
Когда писец занес в протокол эти слова, Дриний отпустил его и сержанта.
- Фракс, - сказал он, - я не принадлежу к числу людей, которые торопятся с окончательными выводами. Возможно, ты сумеешь представить убедительное объяснение причин, в силу которых ты оказался в пакгаузе. Но в данный момент все факты говорят против тебя. Тебя обнаружили рядом с телом Марсия. Убит он был за несколько минут до этого. Маг Службы охраны тщательно проверил помещение и не обнаружил никаких следов третьего лица. Кроме тебя и Марсия, на складе вообще никого не было. Что на это скажешь?
- Маг мог и ошибиться.
- Сомневаюсь. Кроме того, маг доложил, что в помещении вообще никто не прибегал к помощи волшебства.
Эти слова меня по-настоящему удивили. Я не мог допустить, что префект решил прижать меня столь откровенной ложью. Атмосфера конторы была просто пропитана колдовством, и его следы должны сохраниться там очень надолго. Заметив мое изумление, Дриний добавил:
- Неужели, Фракс, ты действительно считаешь, что там были замешаны магические силы? Если так, то ты ошибаешься. Никаких следов волшебства обнаружено не было, наш штатный маг в этом убежден. И это оставляет тебя наедине с сенатором Марсием. Сенатор убит. Ты можешь мне ещё что-нибудь сказать?
- Да. Как насчет того, чтобы поесть? Я сегодня не завтракал.
Дриний пожал плечами и удалился.
Какой-то охранник, закрыв камеру, принялся оскорблять меня через окошко в двери. Когда запас оскорблений иссяк, он сказал:
- Все шло превосходно, когда Гальвиний был префектом. Но ты сунул нос в наши дела. Теперь мы сделаем все, чтобы тебя вздернули.
Я пока не смог составить окончательного мнения о Дринии. Поначалу я было решил, что имею дело с обычным продажным префектом, но затем мне показалось, что он готов выслушать доводы рассудка. И его слова тоже звучали убедительно. С какой стати он стал бы врать, что в пакгаузе не обнаружилось следов магии? На суде эта ложь была бы без труда опровергнута. Штатный маг Службы охраны не стал бы себя компрометировать, подтверждая это заявление на суде. Хороший специалист может обнаружить следы волшебства через несколько недель после его применения. Маг выглядел бы идиотом перед лицом судей, а вся Гильдия чародеев обрушилась бы на него словно дурное заклятие. Следовательно, следов магии там действительно не нашлось. Странно. Очень странно.
Открылась дверь - прибыл мой завтрак. Хлеб, сыр и вода. Все очень свежее. Не исключено, что этот Дриний не такой уж и плохой парень. Префект Гальвиний просто уморил бы меня голодом.
Интересно, кто убил сенатора? Строго говоря, это уже не моя забота. Я работаю лишь тогда, когда мне платят. Сенатор поручил мне найти произведения искусства, что я и сделал. Правда, потом они снова исчезли. Но сенатор умер, и за новый поиск пропажи мне никто не заплатит. На этом заканчивается мое участие в деле. Если, конечно, меня формально не обвинят в убийстве Марсия, и мне не придется доказывать свою невиновность. “Если дойдет до этого, - подумал я, - мне придется вести расследование бесплатно, что для профессионала унизительно. Тот ещё частный детектив! Та ещё жизнь!”
Дверь снова открылась, и в застенок вошел молодой охранник по имени Джевокс. Когда-то мне довелось ему помочь, и теперь он чувствует себя передо мной в долгу.
- Фракс, - торопливо произнес он. - Ты попал в очень скверное положение.
- Видимо. Во всяком случае, в этом не сомневается и твое начальство.
- Мне нельзя у тебя задерживаться, но в “Секиру мщения” я сообщить успел, - сказал Джевокс и выскочил из камеры, не забыв, впрочем, запереть дверь.
В застенке становилось все жарче, и я все сильнее и сильнее страдал от отсутствия пива. В городе прозвучал призыв к дневной молитве, именуемой Сабап. Я преклонил колени - не стоило давать повод навешивать на меня новые обвинения. Вскоре после известия о том, что Сабап окончен, дверь моей темницы снова отворилась.
- К тебе посетитель, - объявил стражник.
В камеру вошла Макри, и дверь за её спиной захлопнулась.
- Снова в кутузке, Фракс? Скажи им, чтобы они прибили на дверь постоянную табличку с твоим именем.
- Страшно смешно. Как ты-то сюда проникла?
- Сказала, что я твоя жена. Они мне поверили, что очень многое говорит о твоей репутации. А может, и о моей.
- Спасибо, что не забыла. Ты мне нужна, чтобы…
- Постой, - прервала меня Макри. - Прежде я попытаюсь догадаться, что с тобой случилось. Итак, твое расследование обернулось совсем не так, как ты рассчитывал. Ты сумел достать здешнего префекта, но этого тебе показалось мало, и ты решил стать основным подозреваемым в убийстве. Теперь стражники хотят сделать все, чтобы тебя повесили. Ты нуждаешься в общественном защитнике и желаешь, чтобы я тебе такового обеспечила. Верно?
- Абсолютно верно.
- Разве не смешно, что у тебя все однообразно получается? - с ухмылкой спросила Макри.
Танроз и Гурд постоянно твердят мне, что у этой девицы очень привлекательная улыбка. Лично я этого не нахожу.
- Итак, насколько я понимаю, ты встречалась с Гозаксом?
- Гозаксом? - фыркнула Макри. - С этим дешевым жуликом? Толку от него не больше, чем от евнуха в борделе.
- Возможно, и так. Но нанять более толкового адвоката мне средства не позволяют.
- Я видела Керка, - неожиданно посерьезнев, сказала Макри.
Керк - наркоман и мелкий торговец “дивом”, который время от времени делится со мной информацией, добытой им в тавернах.
- Он утверждает, что на сей раз ты действительно попал в серьезную переделку.
- Об этом сейчас все только и долдонят. Но почему Керк так думает?
- Да потому, что сенатор Марсий был героем Турая, а Служба общественной охраны не сомневается в том, что убил его ты. Тебя уже не раз с шумом бросали в тюрьму, Фракс, но теперь все очень серьезно. Ты действительно его убил?
- Конечно, нет! С какой стати?!
- Кто знает? - пожала плечами Макри. - Может быть, тебе его заказали. После проигрыша “Истребителей троллей” тебе нужны средства, чтобы сделать ставки на больших бегах.
- Знаешь, Макри, ты мне нравилась гораздо больше сразу после твоего появления в городе, когда ты ещё не умела делать глубокие умозаключения. Я не имею ни малейшего представления о том, кто прикончил Марсия, но когда я был в пакгаузе, там все провоняло колдовством. Теперь же Служба охраны уверяет меня, что никаких следов магии на месте преступления не обнаружено. Это означает, что они либо нагло врут, либо против меня работает очень могущественный маг. Его возможности настолько сильны, что он может стереть все магические следы. А это чрезвычайно сложно сделать.
Макри все время держала руку у бедра. Ей пришлось оставить меч на входе, и без оружия она чувствовала себя очень скверно.
- Тебе понадобится очень хороший юрист, - заявила она.
- Макри, скажи честно, что стоит за твоей заботой обо мне?
- Абсолютно ничего. Меня просто очень беспокоит твоя судьба. Да, кстати, ты не мог бы одолжить мне немного денег?
Да, судя по этому вопросу, Макри ещё не до конца смогла постигнуть все тонкости человеческого общения.
- Но разве ты ещё не успела стащить их из моей комнаты?
- Нет, - ответила она. - У меня было такое намерение, но потом я подумала, что профессор Саманатий это не одобрил бы.
Саманатий иногда читает лекции по философии в Колледже Гильдий. Он страшно знаменит и, в отличие от множества шарлатанов, производит впечатление действительно порядочного и знающего человека. Макри его очень любит, а у меня одно его существование вызывает чувство неловкости.
- Я сказала Минарикс, что одолжила деньги одной женщине, попавшей в бедственное положение, и должна получить их назад через несколько дней. Я обещала принести шестьдесят гуранов.
- Мне казалось, что раньше ты говорила о пятидесяти.
- Минарикс страшно огорчилась, узнав, что я отдала деньги, и я соврала, что собрала ещё десятку, - ответила Макри и вытащила из-под туники лист бумаги, в которой я узнал беговую программу из конторы Мокса. - Дай мне тридцать, - сказал она, - и выбери на сей раз действительно “верняк”. Надо ставить без промаха.
- У меня осталось всего двадцать, - признался я.
- А как же фонд на случай чрезвычайного положения?
- О нем я и толкую, - сказал я и, почувствовав, что Макри вот-вот начнет читать мне нравоучения о вреде пьянства, рассказал ей о щедрой взятке, которую я отвалил десятнику в доках. - Кроме того, - пожаловался я, - мои сапоги от сырости совсем развалились. Тебе известно, сколько нынче стоит пара приличных сапог? Словом, десятку я тебе дать смогу. И не надейся, что я забыл о тех сорока гуранах, которые ты мне уже должна.
Макри кивнула и, пригладив ладонью мокрые волосы, спросила:
- У тебя есть на примете хорошие адвокаты?
- Ни один из хороших адвокатов мне ничем не обязан.
- А как насчет Цицерия?
- Цицерий уже заместитель консула.
- Но он одновременно и прекрасный адвокат. Разве нет? Нам на уроках юриспруденции зачитывали образчики его судебных речей.
Мне пришлось объяснить Макри, что, хотя Цицерий и прекрасный юрист, но он явно не входит в число людей, готовых по грязи отправиться в округ Двенадцати морей лишь для того, чтобы вызволить Фракса из кутузки.
- Цицерий берется только за дела национального звучания, - сказал я.
- Хорошо. Посмотрим, что мне удастся сделать, - проговорила Макри.
Я внимательно изучил программу дневных бегов в Джувале. Самым лучшим, что я там нашел, была квадрига под названием “Сокрушитель орков”. В свое время она приносила мне неплохие выигрыши. Но, к сожалению, “Сокрушитель” считался фаворитом и настолько превосходил остальных участников, что ставки на него принимались лишь пять к четырем. Когда я объяснил, что, поставив пять гуранов, игрок выигрывает всего четыре, Макри была разочарована. Пришлось пояснить, что ставить там больше не на кого и, что теперь мы не имеем права рисковать.
- Надеюсь, Фракс, на сей раз ты не ошибаешься, - сказала Макри. - Я ставлю свои десять гуранов. Даже если я выиграю всего восемь, это будет неплохое начало.
Я попросил её поставить десятку и за меня, после чего она принялась барабанить в дверь, вызывая охранника. Солдат скоро явился и выпустил её на волю.
- Ну и как, нравится тебе иметь супругой наполовину орка?
- Всего на четверть, - парировал я.
- Думаю, тебе станет легче, когда тебя повесят, - сказал он, с шумом захлопывая дверь.
Прошло несколько часов, никто ко мне не являлся. Мне настолько хотелось побыть в обществе, что я обрадовался бы даже очередному допросу, но никто не желал меня видеть, если не считать охранника, доставившего мне очередную порцию хлеба, сыра и воды. Впрочем, и охранник, судя по каменной роже, меня видеть тоже не жаждал.
Через некоторое время появился префект Дриний. На его аристократической физиономии я заметил признаки некоторой неуверенности и даже испуга. Прежде чем заговорить, он долго не сводил с меня изучающего взгляда.
- Ваш адвокат прибыл, - наконец объявил он, неожиданно перейдя на “вы”.
- Прекрасно.
- Я не знал, что ваши интересы представляет заместитель консула Цицерий.
Так вот в чем дело! А я-то не мог поверить, что Макри сумеет привести сюда заместителя консула. Неудивительно, что Дриний испуган. Его политическая карьера рухнет в самом начале, если заместитель консула обнаружит, что с заключенным обращаются не по закону. Цицерия нельзя упрекнуть в излишней доброте, но никаких нарушений закона он не терпит.
Префект вышел, и в камеру вступил Цицерий. На нем была тога с зеленой оторочкой, указывавшей на его место в обществе. Я обратил внимание на то, что, несмотря на ливень, сандалии заместителя консула остались сухими. Ничего удивительного. Такого важного чиновника, как Цицерий, наверняка доставили сюда в крытом экипаже, а от кареты до дверей участка его сопровождал служитель с большим зонтом. Не исключено, что для того, чтобы избавить высокое начальство от соприкосновения с грязью, префект Дриний распорядился расстелить специальный ковер.
- Насколько я понимаю, вы нуждаетесь в адвокате? - спросил Цицерий. Голос его звучал сухо.
Заместитель консула слывет в нашем городе самым ярким оратором и прославился тем, что выиграл в суде несколько очень громких дел. Кумиром толпы Цицерия не назовешь, но все уважают его за неподкупность. Он брался защищать в суде даже противников короля, несмотря на то, что сам является бастионом традиционалистов и ярым сторонником королевской семьи. Да, Цицерий был готов защищать и врагов монархии, если был убежден в их невиновности. Цицерию все верят, но его мало кто любит. Он слишком сух в общении, чересчур аскетичен и холоден, как ледышка. Такие характеры у широких масс любовью, как правило, не пользуются. Аристократы его тоже не слишком жалуют, поскольку Цицерий происходит из недостаточно знатной семьи. Уверенность заместителя консула в своем моральном превосходстве частенько переходит в тщеславие, а уж это никому не может понравиться. Но тем не менее он создал себя сам, и все, не боюсь повторить, его уважают. Интересно, как относится он к отсутствию народной любви? Не огорчает ли его это? Ничего нельзя исключать.
Я поблагодарил его за приход и сказал, что со своей стороны был счастлив оказать ему недавно помощь в разрешении его некоторых семейных проблем. Цицерий в ответ довольно резким тоном заявил, что в мою камеру его привело вовсе не чувство благодарности.
- Вы за свои услуги получили адекватную материальную компенсацию, Фракс, и не должны ждать от меня ответных услуг. Если вы рассчитываете на это, вас ждет разочарование.
- В таком случае почему вы пришли? - мгновенно начиная испытывать разочарование, поинтересовался я.
Цицерий сказал, что пришел в знак благодарности за услугу, оказанную ему женщиной по имени Макри.
Макри? Услугу? Заместителю консула? Я отказывался что-либо понимать.
- Мой экипаж застрял в грязи на Королевском тракте, какие-то хулиганы из числа популяров, воспользовавшись случаем, стали забрасывать карету комьями грязи и камнями. Возникла, надо признаться, весьма неприятная ситуация. Но, к счастью, в этот момент в события вмешалась ваша подруга Макри. Указанная Макри сумела разобраться с хулиганствующими элементами. И сделала она это, надо сказать, весьма эффективно.
Такие связанные с политикой события происходят в Турае довольно часто. А когда наступает время выборов, вместо камней в ход идут мечи.
- В результате я был вынужден откликнуться на её просьбу оказать вам помощь. Честно говоря, я делаю это не без некоторого удовлетворения, поскольку совсем недавно думал о вас. Не исключено, что вы могли бы принести мне пользу. Впрочем, это может и подождать. А сейчас я прошу вас сообщить мне обстоятельства вашего ареста.
Я поведал ему все, не опустив ни единого факта.
- Оснований для вашего задержания я не вижу, - сказал Цицерий. - Все улики против вас носят лишь косвенный характер. А сейчас я намерен добиться вашего немедленного освобождения.
Цицерий вышел из камеры и, видимо, без особого труда добился моего немедленного освобождения. Получив указание не покидать город, я в сопровождении своего адвоката покинул участок.
- Благодарю вас, Цицерий, - сказал я. - Что теперь?
- Теперь нам предстоит встреча с Макри в таверне “Секира мщения”. Пошли.
Заместитель консула провел меня к казенному экипажу, который, не торопясь, повез нас по залитым грязью улицам округа Двенадцати морей.
- Интересная женщина, - вдруг произнес Цицерий.
- Кто?
- Макри. Это её единственное имя?
- Да, насколько я знаю.
- У меня было намерение инициировать закон, который запрещал бы всем существам с кровью орков пребывание в Турае. От подобных существ мы терпим одни неприятности, и среди них очень мало законопослушных граждан. Но теперь я решил на некоторое время отложить свое выступление по этому вопросу.
Эти слова меня почему-то не удивили. Макри обладает удивительным свойством вызывать к себе симпатию со стороны самых неожиданных людей. Поначалу я относил это за счет её форм, выпирающих из кольчужного бикини, но позже сообразил, что причины популярности лежат где-то глубже. Цицерия, как мне было известно, формы женского тела не очень волновали, но и он подпал под обаяние Макри.
Экипаж остановился у дверей “Секиры мщения”. Уличные торговцы, несмотря на дождь, горланили, пытаясь продать свой жалкий товар, а проститутки искали клиентов, отважившихся, невзирая на погодные условия, воспользоваться их услугами. Бродяги, которым некуда было податься, сидели в грязи. Вид этих несчастных пробуждал жалость у всех, кроме постоянных обитателей округа Двенадцати морей, имеющих возможность круглый год наслаждаться подобным зрелищем.
Для полноты картины именно этот момент и выбрал Керк, чтобы пообщаться со мной. Керк не только торгует “дивом”, но и лично потребляет значительную часть своего товара. Парню около тридцати, он тощ как палка, и у него огромные глаза, что говорит о присутствии в жилах крови эльфов. Один из его отдаленных предков, несомненно, появился на свет в результате связи заезжего эльфа с нашей шлюхой. Даже эльфы время от времени нуждаются в подобного рода развлечениях. Наверное, и им надоедает постоянно торчать на деревьях, распевая о звездах и любуясь красочными радугами.
Цицерий с отвращением взирал на едва державшегося на ногах грязного Керка. Я сказал оборванцу, что в данный момент для беседы с ним у меня нет времени, но, если он что-нибудь узнает о пропавших вещах Марсия, мне будет весьма интересно об этом услышать. Когда я сунул ему в лапу мелкую монету, Керк с презрением взглянул на медяк и, разбрызгивая жидкую грязь, двинулся в неизвестном направлении.
Макри ждала нас в таверне. Судя по её виду, она была собой страшно довольна.
- Благодарю тебя за адвоката. Ты ставки сделала?
Макри кивнула, а я поспешил к стойке бара. Пусть меня ждет заместитель консула, но я не ел целый день. Хлеб, сыр и вода не в счет. А уж пива я не видел столько времени, что просто подумать страшно. Я сделал полноценный заказ из меню Танроз и попросил Гурда наполнить элем “Веселую гильдию”. “Веселой гильдией” называется самая большая из всех существующих в Турае пивных кружек.
Цицерий привык красоваться в сенате или в здании суда и, поэтому, в таверне округа Двенадцати морей чувствовал себя весьма неуютно. Все посетители с удивлением пялились на него, строя догадки о том, что может делать столь уважаемый человек в этом захудалом заведении. Не выдержав подобного внимания, Цицерий потребовал, чтобы мы немедленно отправились в мою контору. Я согласился, но по пути к лестнице все же задержался у стойки и прихватил ещё одну “Веселую гильдию”. Всем известно, что мои органы (включая мозг) не могут функционировать, если им не хватает пива. Для меня недостаток пива в организме - то же, что нехватка крови для других.