Санта Фе

— Выходи, мой маленький рубинчик, — ворковал Хуан Энрике Дельгадо. — И ты, мой пустынный цветочек…

Но ни одна из женщин ему не ответила. Они с ненавистью смотрели друг на друга. К двери Кармен была придвинута тяжелая деревянная кровать, сундук и прочая мебель, из которой она соорудила баррикаду.

— Давай, поговорим, — послышался голос одной из них.

— Я полагала, ты больше не претендуешь на моего жениха, — выпалила Мария Антония де Мендоса.

— Я и не претендую, — парировала Кармен, и ее бирюзовые глаза сощурились.

— Отчего же тогда он стучится к тебе в такую позднюю пору?

— Может быть, оттого, что не нашел тебя в твоей комнате? — ядовито ответила Кармен.

— Ха! — презрительно сказала Мария. — Он так сладко воркует под твоей дверью, что вряд ли он ищет меня в это время!

— Мне нет до него никакого дела! — почти выкрикнула Кармен. С какой стати эта женщина в чем-то ее подозревает? — Мне не нужен твой жених, пойми, наконец, это! Мне он не нравится. Я никогда не приму его в свою постель.

— Ха! Он приходит к тебе по ночам, можешь не разуверять меня!

— Мне нет до него никакого дела! Давай сюда и этот стул, а то он откроет дверь!

Обе женщины поспешно и согласно дополнили сооруженную баррикаду.

Мария упала в кресло, утирая пот со лба.

Кармен стояла, уперев руки в бока, в ярости глядя на нее.

— Не знаю, что заставляет тебя думать, что мне нужен твой Хуан Энрике. Можешь забирать его. Можешь выходить за него.

Мария подозрительно взглянула на Кармен:

— Пока на моем пальце не будет обручального кольца, я не поверю тебе.

Кармен фыркнула:

— И ты думаешь, что кольцо удержит его от привычки волочиться за женщинами?

— Хуан Энрике не потаскун! — вскакивая с кресла, крикнула Мария.

Кармен с отвращением покачала головой.

Снаружи двери не слышалось ни звука.

Кармен подошла к окну, надеясь на примирение. Ей казалось, что с тех пор, как пришла эта женщина, минули часы и часы, хотя это были всего лишь минуты.

— Ты хочешь женить на себе Хуана Энрике! — пронзительно пошла в новую атаку Мария. — Какая женщина не использует шанс выйти замуж за богатого мужчину?

— Я не использую, — кратко ответила Кармен.

— Х-м-м, — промычала Мария. — Значит, ты никогда не знала нищеты.

Кармен встала лицом к лицу с высокой Марией:

— Да, я не была нищей.

Мария Антония с презрением глядела на нее:

— Зато я была! Я знаю, что значит быть всеми оставленной, голодной. Целыми днями у меня крошки хлебной во рту не бывало, и я скулила, как брошенное дитя. И когда я вышла замуж за эту тварь, я не стала жить лучше… — Мария поперхнулась, поняв, что сказала слишком много. — Да, я знала нищету, и я не хочу больше быть нищей, слышишь ты это? Я выйду замуж за Хуана Энрике во что бы то ни стало или за любого другого, который даст мне богатство…

— Ну и прекрасно, — пожала плечами Кармен. — Дерзай.

— Но не думай, что я не замечаю твоих происков, малышка.

— Каких таких происков? — заинтригованная, наивно спросила Кармен.

— Ты стараешься уверить меня, что Хуан Энрике тебе не нужен, но как только я поверю в это, я развяжу тебе руки, и ты станешь соблазнять моего собственного мужа в моем собственном доме!

Голос Марии, и без того пронзительный, взвился до крика.

Кармен посмотрела на нее долгим взглядом:

— Нет, я предпочту убраться из этого сумасшедшего дома.

— Ну и убирайся! — Мария указала на забаррикадированную дверь. — Убирайся прямо сейчас!

— Наверное, прямо в объятия Хуана Энрике?! — уставшая от спора, ядовито спросила Кармен.

Мария бросилась на нее, схватила рукой ее белокурые волосы и с силой потянула. Кармен вскрикнула от боли.

Снаружи раздался стук в дверь.

— Девушки, девушки, прекратите сейчас же! — кричала донья Матильда. Слышите, прекратите же!

Кармен не осталась в долгу и тоже вцепилась в волосы Марии.

— Хуан! Хуан! Они дерутся! Надо остановить их!

Послышался топот ног, крики; дверь задрожала от ударов.

Теперь женщины боролись на полу. Они перекатывались друг через друга, пока более рослая Мария не одолела Кармен и не села победно на ее живот.

— Он… — Кармен никак не могла отдышаться. — Он… не стоит этого!

— Нет, стоит!

Кармен покачала головой и попыталась сбросить Марию, но та отказывалась сойти с нее.

— Заруби на носу, — проговорила торжествующе Мария, — ты должна покинуть этот дом. Мало того: ты должна убраться из Санта Фе и никогда больше не появляться здесь! Хуан Энрике — мой!

Кармен с ненавистью смотрела на старуху, как она про себя называла Марию. Отчего та никак не поймет, что уехать отсюда как раз и было планом Кармен?

— Слезь с меня! — закричала Кармен.

— И не подумаю — прежде, чем ты скажешь, что уедешь!

Они обменялись раскаленными взглядами.

Бог мой, да она неуправляема, подумала Кармен и кивнула в знак согласия.

— Я уеду, — слабым голосом проговорила она. — Ты победила. Он твой.

Мария торжествующе поглядела на Кармен:

— Он всегда был мой. — И, наконец, освободила Кармен от тяжести своего тела.

Кармен подождала, когда Мария поднимется, и твердо сказала:

— Я заберу с собой донью Матильду.

Мария, должно быть, подумала, что это условие, которое ставит Кармен, и выпалила:

— Пожалуйста. Мне не нужна эта ехидная старуха.

— И еще, — сказала Кармен, — мне нужны запасы пищи и одежды в дорогу. Я не покину город без того и другого.

Ее брови были сдвинуты, а глаза так гневны, как только она могла изобразить. Надо было искать проводника. Возможно, она найдет и попросит того черного солдата проводить ее до Эль Пасо дель Норте. Ей бы хотелось вновь очутиться в племени Пумы, но она боялась того, что Пума и впрямь продал ее. Поэтому надежнее вернуться в Эль Пасо. Оттуда можно отправиться в Испанию.

— Очень хорошо, — сказала Мария, отряхивая пыль с платья. — Я буду щедрой. Я могу себе это позволить. — И она улыбнулась. Но внезапно опять нахмурилась. — Но если я поймаю тебя на том, что ты кокетничаешь с Хуаном Энрике, с тобой будет покончено. Ты поняла?

— Да я вовсе не желаю соблазнять Хуана Энрике, — еще раз попыталась протестовать Кармен.

— Но он пришел к твоим дверям: чем ты объяснишь это?

Они снова оказались втянутыми в спор.

— Я не отвечаю за него и за то, куда он ходит среди ночи!

— Ха! Ну уж нет: если он пришел к тебе, ты отвечаешь за это!

Кармен, сколько бы ни была раздражена, подумала и решила, что с Марией, когда речь заходит о мужчине, спорить бесполезно. Что ж, если она думает, что он — и его деньги — сделают ее счастливой, пусть берет его.

— Мария! — послышался голос Хуана Энрике с наружной стороны двери. — Мария, я знаю, что ты здесь. Выходи!

Мария еще раз гневно взглянула на Кармен:

— Помни: если я увижу вас вместе…

— Мария! — послышался стук. — Что ты сделала с моим пустынным цветком? Отчего у вас такая тишина?

— Помни!.. — прошипела Мария.

Кармен ни минуты не сомневалась в своем принятом решении. Она начала разбирать баррикаду.

— Мой маленький пустынный цветочек, — ворковал Хуан Энрике. — С тобой все в порядке?

Кармен скептически посмотрела в глаза Марии. Та вспыхнула от гнева и ревности.

Кармен гордо подняла подбородок и громко проговорила:

— Хуан Энрике, прошу вас оставить нас. Мы… — она чуть поколебалась —…мы разговариваем по душам.

— Открывайте! — с новой силой заколотил в дверь Хуан Энрике. — Что там происходит?

— Пожалуйста, откройте нам, — попросила донья Матильда.

Мария присоединилась к Кармен и начала растаскивать мебель на свои места. Когда все было поставлено в прежнем порядке, Кармен оглядела комнату и спросила:

— Открываю?

Мария кивнула.

Кармен открыла дверь.

— Хуан Энрике! — радостно вскрикнула Мария и простерла к нему руки. Хуан Энрике пришел в ее объятия и прижал голову к ее полной груди.

Мария торжествующе поглядела на Кармен поверх его блестящей лысины. Кармен послала ей ответную сладкую улыбку.

— Что все это значит? — потребовала после радостной встречи ответа от Дельгадо Мария. — Неужели нам с доньей Кармен нельзя поболтать без того, чтобы ты устроил скандал? — И Мария надула полные губки.

Он взглянул на нее снизу вверх в немом обожании.

— Мария, — проворковал он. — Ты прощаешь меня?

— Конечно, я прощаю тебя, милый ты мой. Я могу понять, что эта женщина может смутить мужчину. Но простить я могу только однажды.

Голос ее звучал угрожающе. Хуан Энрике понял намек, поэтому сжал Марию в объятиях.

— Но теперь, — продолжала Мария, — теперь ты будешь у меня так занят, что у тебя не будет времени ходить по ночам по чужим комнатам.

И Мария грозно взглянула на Кармен поверх лысины Хуана Энрике.

Хуан Энрике весь лучился, глядя на своего «маленького рубинчика». Надо быть более осторожным в следующий раз, пробираясь к суке Сильвера, подумал он между тем. Вероятно, его возлюбленная страшно ревнива. Да, надо соблюдать осторожность. И он с улыбкой обернулся к Кармен:

— Вы простите нас, не правда ли?

Кармен провожала их взглядом.

Жалкое подобие мужчины, решила она про Хуана Энрике. Он делает вид, что вовсе ничего не произошло. Кармен вздохнула: чем быстрее она покинет этот дом, тем лучше для нее.

— Кармен? — Это был голос доньи Матильды. — Не поранила ли она тебя?

Кармен покачала головой:

— Нет… по крайней мере, буквально. — И она вздохнула.

Острый глаз наставницы уловил что-то необычное в лице Кармен.

— Он хотел склонить тебя к сожительству, Кармен?

— Да, и я знала это.

— Ты должна быть осторожна с ним…

— Донья Матильда, — Кармен устало обратилась к пожилой женщине. — Я хочу уехать. Я не собираюсь быть втянутой в грязные игры Хуана Энрике.

Донья Матильда внимательно и печально посмотрела на Кармен:

— Это дикая и неприспособленная страна для женщины, даже для двух одиноких женщин.

Для Матильды Хосефы это заявление Кармен не было неожиданным. Вопрос был в том, отпустит ли ее Хуан Энрике? Донья Матильда полагала, что нет.

— Поедете ли вы со мной? — прямо глядя в глаза дуэнье, спросила Кармен.

— Да.

— Но вы даже не спросили, куда я направляюсь.

Донья Матильда пожала плечами:

— Мне остается скудный выбор. Я не хочу провести остаток жизни с Хуаном Энрике и его Марией.

Кармен даже хихикнула при этой мысли.

— Я думаю, что надо попытаться вернуться в Эль Пасо дель Норте.

Донья Матильда взглянула на нее и кивнула:

— Оттуда мы сможем добраться до Испании.

— Да, не знаю еще как, но надо попробовать.

— Надо использовать твое приданое, — подчеркнула донья Матильда. — Но как же этот апачский мужчина, Пума? Если мы едем в Эль Пасо дель Норте, ты больше не увидишь его.

Донья Матильда сама затронула эту тему, потому что ей показалось любопытным молчание Кармен на этот счет.

У Кармен опустились плечи:

— Он… он не любит меня.

Донья Матильда не поверила своим ушам:

— Он — не любит!.. Он — что, слепой? Невменяемый?!

Кармен ценила свободомыслие дуэньи и устало улыбнулась в ответ. Да, ее дуэнья — лучшая из женщин, добрейшая из них.

— Нет, — тихо продолжила Кармен. — Он решил, что сложно будет жить с человеком, который постоянно напоминает ему об испанцах. Он ненавидит нас, испанцев.

— Как и многие здесь, — поежившись, проговорила донья Матильда. Но тут же остановилась. Не надо пугать девочку. На пути в магазины Санта Фе в один из недавних дней она встретила Карлоса Гарсиа, того полного сержанта, который провожал ее до виллы Дельгадо. Добрейший сержант предупредил ее о том, что индейцы поднимают бунт, поэтому следует быть осторожными и не выходить из дому. Но сегодня она не станет говорить это Кармен. Ей и без того досталось.

— Тебе надо поспать, — проговорила на прощание донья Матильда.

Кармен улыбнулась. Она смертельно устала. Она тихо закрыла за доньей Матильдой дверь и улеглась. Но во сне ее преследовали холодные голубые глаза Пумы, и она ворочалась до утра.

Когда на следующее утро она спустилась к завтраку, Марии и дуэньи не было; они еще спали. Хуан Энрике, однако, сидел за столом, читая свои отчеты. Он мило улыбнулся Кармен и подвинул к ней тарелку с кукурузными лепешками.

— Мой пустынный цветок, нам придется быть более осторожными, — конспиративным тоном сообщил он ей.

Кармен была изумлена:

— Что вы имеете в виду?

Но что бы там не имел в виду Хуан Энрике, страх сковал все ее члены. Она потеряла аппетит и оттолкнула тарелку.

Дельгадо все так же многозначительно улыбался ей через стол.

— Когда в следующий раз я приду к тебе, Мария ни о чем не догадается. Ей не надо знать.

И он сделал ей глазки.

Кармен вздрогнула, с негодованием поднялась с места и, не говоря ни слова, вышла из столовой.

— Я не остановлюсь ни перед чем! — кричал он ей вслед. — Я не допущу, чтобы меня отвергали! Ты будешь моя!