Еще один долгий день, проведенный в повозке. Этот последний маршрут через пустыню совсем измотал Кармен. Ей казалось, что они передвигаются слишком медленно — в день караван делал не более трех лиг. Пыль, коровы, лошади, солдаты, пустыня, кактусы, небо — ей чудилось, что она видит это уже многие-многие годы и конца этому не будет. На самом деле прошло всего четыре недели.

Она вздохнула и взглянула на донью Матильду, сидящую напротив. Тело дуэньи тяжело осело в дремоте на скамью, она тихонько посапывала, а голова ее клонилась из стороны в сторону в такт колыханию повозки.

Кармен предположила, что ее собственное нетерпение связано с тем, что караван приближался в Санта Фе. Скоро она действительно встретится с Хуаном Энрике Дельгадо. Скоро она узнает каков он, как выглядит. Она странствует почти год, проехала полмира, чтобы встретиться с этим человеком. Какой-то недоверчивый голос в ее душе изредка вопрошал, а стоит ли ее будущий муж таких трудов. Она заглушала эти сомнения: конечно, стоит. Хуан полюбит ее. Он представлялся ей красивым, стройным, высоким мужчиной. И ей хотелось, чтобы он безумно любил ее.

Слабая улыбка скользнула по ее губам. Его глаза… — а какого цвета у него глаза? Надо спросить у доньи Матильды. Может быть, они холодновато-голубые. Сейчас же она прогнала эту мысль. Нет, у него не должно быть таких глаз, как у этого опасного человека из их каравана — человека, которого майор Диего разжаловал в разведчики. Теперь у каравана было два разведчика-индейца.

Кармен снова вздохнула. Теперь она уже не видела, как он проезжает мимо на своем жеребце. Изредка она мельком видела его во время стоянок, когда он приезжал в лагерь, чтобы доложить о чем-то майору Диего. Но это было так редко, гораздо реже, чем ей хотелось бы. Она вовсе не считала его очень красивым, но он был так необычен, так интересен, так опасен… Холодок прошел по ее спине, хотя в повозке было очень жарко. В каком-то порыве она отбросила одеяло, которым закрывалась от пыли, ухватилась за поручни и поднялась, покачиваясь.

Она вглядывалась в бесконечное пространство пустыни, через которую шел караван. Справа проходило почти сухое русло Великой реки, которую Королевский тракт неоднократно пересекал по мере продвижения на север. Кармен сначала удивлялась, почему этот полувысохший ручей назван Великой рекой, потом увидела, как тоненький ручеек постепенно вырастает до широкого потока. От отца Кристобаля она узнала, что однажды такой же караван три месяца ожидал возможности переправиться через Великую реку, чтобы попасть в Эль Пасо дель Норте.

Этот тощий священник все сокрушался, что помощь, которая так необходима для Санта Фе, задерживается из-за медленного продвижения каравана. Кармен понимала его нетерпение. Однако она заметила, что он не желает, чтобы караван передвигался по воскресеньям, хотя таким образом можно было бы наверстать время. Отец Кристобаль настаивал, чтобы по воскресеньям караван отдыхал. Майор Диего соглашался с этим требованием — то ли из практических соображений, то ли по какой другой причине.

Слева от дороги, далеко-далеко виднелись горы, их вершины были покрыты снегом. Кармен всегда нравилось смотреть на них. Заходящее солнце окрашивало небо над горами в прекрасные желтые, розовые и бледно-лиловые тона. Невозможно было оторвать глаз от этого зрелища.

Когда Кармен повернулась вперед, небольшое облачко пыли на дороге заставило ее радостно всплеснуть руками. Это облачко поднимала маленькая птичка, почти молниеносно бегущая по колее, которую проделала передняя повозка. Головка птички была опущена, хвостик поднят, большими шагами она неслась по колее. Она наблюдала за птицей до тех пор, пока та не изменила направления, свернув с колеи в пустыню в погоне за чем-то невидимым.

Кармен стояла, стараясь сохранить равновесие и покачиваясь в такт движению повозки. Она смотрела вперед. Может быть, скоро вернется этот разведчик-индеец? Приближался вечер, как раз то время, когда, по ее наблюдениям, он возвращался к каравану. Но, она, конечно, вовсе не следит за ним… Кармен вздохнула.

Прошло несколько минут, и Кармен удивленно моргнула. Да, вот и он! Как будто вызванный ее воображением, разведчик-индеец поскакал к майору Диего. Ее сердце забилось. Она встала на цыпочки и подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть его.

Громкое мычание скота доносилось сзади. Но все внимание Кармен было сосредоточено на стройной фигуре разведчика, она следила, как приближается его лошадь. Пума (она запомнила его имя) выглядел в кожаной одежде Разведчика гораздо привлекательнее, чем в мундире солдата.

Хотя Пума был далеко от нее, она знала, что это он. Она узнала черные волосы до плеч, сейчас заплетенные в косу, голову его охватывала красная повязка. Она узнала его посадку, он как бы сливался с конем в одно целое. Да, это был он!

Снова раздалось мычание скота, громче прежнего. Один из двух быков, тащивших ее повозку, отозвался низким мычанием. Кармен, испугавшись, чуть не упала, выпустив из рук поручень повозки. Она оглянулась, не понимая, отчего такой шум.

К ее удивлению, несколько Коров перебегали через дорогу прямо перед повозками. Они подгоняли друг друга, бодая острыми длинными рогами. Вроде бы ни одна из повозок не была повреждена, так как коровы их сторонились, но для Кармен положение было довольно опасным. Кармен расширенными от ужаса глазами смотрела, как мычащие животные пробегают мимо ее повозки. Сзади кто-то крикнул: «Спасайтесь!»

У Кармен перехватило дыхание. Донья Матильда, проснувшись, вскочила на ноги, чтобы посмотреть, что за крики доносятся со всех сторон. «Спасайтесь!» — повторила Кармен услышанный ею крик в ответ на вопрошающий взгляд спутницы. Та в испуге перекрестилась одной рукой, ухватившись за что-то другой. Кармен вцепилась руками в борта повозки так, что пальцы побелели.

Повозка покатилась быстрее, резко прыгая по ухабам. Теперь мычали оба вола, впряженных в повозку. Стадо окружило их со всех сторон, повозка оказалась в коричневом море широких движущихся спин. И тут Кармен увидела, что коровы, бегущие во главе стада, вообще свернули с тракта и устремились направо, к ручью, возможно, почуяв запах воды.

— О нет, не надо, — простонала Кармен. Волы, впряженные в их повозку, слепо последовали за бегущими впереди животными. Это была какая-то всеобщая паника! Вокруг скакали на лошадях возбужденные солдаты и пытались остановить то быка, то корову, но ничего не могли сделать, чтобы прекратить этот хаос.

Сердце Кармен, казалось, стучит так же громко, как копыта бегущих животных. Донья Матильда несколько раз открывала и закрывала рот, как бы в немом крике, а потом Кармен уже ничего не видела, так как ее внимание переключилось на то, что находилось впереди их повозки. А там, не более чем в пятидесяти метрах, был обрыв, ниже которого находилось старое русло реки.

Несколько коров, бежавших впереди, уже сорвались с этого обрыва и исчезли. Для Кармен, стоявшей в повозке, влекомой обезумевшими животными, темная полоса за этим обрывом представилась глубокой пропастью.

Повозка Кармен теперь оказалась немного севернее основной части обезумевшего стада. Животные уже не окружали их сплошным морем, но впряженные волы все еще тянули повозку с невероятной скоростью. Кармен, без кровинки в лице, следила, как узкая темная полоса неумолимо приближалась. Донья Матильда онемела от ужаса, осознав опасность. Неважно, какой высоты был обрыв — с такого расстояния определить это было невозможно — но какой бы глубины он ни был — повозке его не преодолеть! Ее подбросит и кинет вниз на камни, устилающие русло реки, а две женщины, находящиеся в ней, неминуемо погибнут.

Вдруг повозка накренилась, донью Матильду качнуло и отбросило на борт. В ужасе Кармен увидела, как ее дуэнья вывалилась из повозки, кувырнулась и всей тяжестью ударилась о жесткую землю.

— Дуэнья! — вскрикнула Кармен. Повозка неслась вперед. Онемевшая, дрожащая Кармен не отрываясь смотрела в сторону приближающейся пропасти.

— Нет! — вскрикнула она, вдруг ощутив, что смерть так близка. Каждая частица ее существа хотела жить. Никогда жизнь не была ей так дорога, как сейчас, при расставании с ней.

Широко раскрытыми глазами Кармен следила за приближающейся чертой, за которой должна была кончиться ее жизнь. Какое-то неясное коричневое пятно, появившееся с севера от ее повозки, не вывело ее из состояния ужаса. Но затем она заметила всадника, скачущего бок о бок с повозкой. Клочья пены с его лошади слетали на Кармен.

Затем сильная загорелая рука приподняла Кармен и буквально выдернула ее из повозки. Еще один взмах, и она оказалась на лошади позади седока. Почти ничего не сознавая, Кармен обхватила его за талию. Лошадь продолжала бешено скакать. Однако всаднику удалось развернуть коня всего за шаг от обрыва и, чудом избежав гибели, они поскакали на той же бешеной скорости прочь от смерти, предоставив повозку и волов их участи.

Немного погодя всадник остановил коня. Лошадь, мужчина и женщина тяжело дышали. Всадник бережно помог спуститься на землю женщине, потом спешился сам. Дрожащие ноги не держали Кармен, и она опустилась на песок. В угрюмом молчании она наблюдала, как еще несколько животных исчезли за линией обрыва. Красная пыль мешала разглядеть все, но громкое мычание и крики дорисовали грустную картину.

Наконец, все еще дрожа, Кармен встала на ноги и повернулась, чтобы взглянуть в лицо человеку, так самоотверженно спасшему ее. С изумлением она встретила взгляд таких знакомых голубых глаз. Ее тело, только что Дрожавшее от выпавшего на ее долю потрясения, вновь задрожало, когда она увидела своего спасителя. Это был индеец, разведчик, тот самый человек, от которого майор Диего советовал ей держаться подальше! Бледное лицо Кармен вдруг залилось густым румянцем. Этот человек только что спас ей жизнь! Все предубеждения ничего не значили перед этим убедительным фактом.

— Я… Я… — она старалась подобрать слова, чтобы выразить ему свою благодарность, сказать, что обязана ему жизнью — но слов не было: она еще не могла опомниться от их сумасшедшей гонки. Вместо этого, вытянув руки, как слепая, она сделала несколько неуверенных шагов и почти упала на него.

Он обхватил ее, чтобы поддержать. Она почувствовала его объятие — и вдруг сама безотчетно обхватила его, прижалась изо всех сил: только так она смогла выразить свою благодарность. Да и устоять на подгибающихся ногах было невозможно! Она не могла, не хотела отпустить его! Теплая волна прошла по ее телу — она, наконец, осознала, что спасена, что страх смерти миновал. Она не будет сброшена на землю и убита.

Она еще крепче прижалась к своему спасителю, спрятала лицо на его широкой, сильной груди. Она спасена! Она жива!

Пума поглядывал сверху вниз на белокурую головку, прильнувшую к его груди, бормотал какие-то утешительные слова по-апачски, а она все сильнее и сильнее прижималась к нему, как будто боялась его потерять. Он тоже только сейчас начал осознавать происшедшее. Опоздай он на долю секунды, и эта припавшая к нему женщина была бы мертва, она лежала бы там под обрывом, рядом с несколькими десятками коров.

Когда же она, подняв голову, наконец взглянула на него, его душа оказалась в смятении, он не был готов к этому взгляду. Все было как тогда, когда он впервые увидел эти бирюзовые глаза, эти глаза, которые так много говорили, так много обещали. Его сердце бешено забилось. Он не находил названия нахлынувшему на него чувству, но прижал ее к себе изо всех сил, зная, что имеет на это право, что нет надежнее места для нее, чем его объятия. Они стояли, сжимая друг друга в объятиях, тела их трепетали. Он взглянул на ее поднятое к нему лицо, на эти дрожащие губы… Медленно, нежно он наклонился к ней, ее дыхание коснулось его губ…

— Эй! — Приближающийся стук копыт заставил их оглянуться. Подскакал майор Диего, глаза его сверкали ненавистью:

— Что ты себе позволяешь, апач?

Пума окаменел, затем медленно, нехотя разжал объятия, выпустив женщину.

Кармен так же неохотно отпустила его. Он почти поцеловал ее! Она потрогала свои губы, затем сердито сверкнула глазами на майора. Ничто на свете, даже свирепый взгляд майора Диего, не заставит ее отступить!

— Даже если ты спас ей жизнь, все равно не смей ее лапать! Тем более целовать! — закричал испанец. — Отойди от нее!

В его голосе явно слышалась ревность. Кармен стояла, ошеломленная. Майор Диего ревнует? Это еще почему?

Кармен уставилась на рассерженного майора:

— Этот человек спас мне жизнь! Я не позволю оскорблять его!

— Это он оскорбляет вас! — закричал майор. — Он осмелился обнимать вас!

— Он успокаивал меня!

— Он вел себя развратно!

Пума и Кармен смотрели на Диего, как на сумасшедшего. Возможно, таким он и был сейчас.

Пума отступил и взял под уздцы свою гнедую лошадь. Затем вскочил в седло, ободряюще кивнул Кармен и уехал.

Кармен резко повернулась к майору:

— Как вы смеете! Этот человек спас меня…

Майор Диего подъехал поближе и склонился с лошади, его сверкающие черные глаза уставились в бледное лицо Кармен:

— Он никто! Я вам говорю. Это не человек — это мусор! — на лице Диего застыла отвратительная усмешка. — Да, вы должны быть достаточно благоразумны, чтобы беречь себя! Вы знаете, где я подобрал это отребье? Знаете? Хорошо, я расскажу вам.

Он наклонился еще ближе:

— Я взял его из тюрьмы в Мехико. Он вор и убийца, впрочем, как и все другие мои солдаты!

Донья Матильда с расцарапанным во время падения лицом, пошатываясь, подошла к ним и услышала эти слова. Она и Кармен застыли с раскрытыми ртами. Майор Диего с удовлетворением смотрел на них:

— Я думаю, вам будет интересно узнать, что он хуже всех в этой паршивой компании, хуже всех остальных. Потому что он апач! Он убил одного из моих лучших людей, моего друга. Его должны были повесить в тот самый день, когда мы выступили из Мехико!

Глаза Кармен расширились, как от удара.

— Разве добрый священник не сообщил вам этот незначительный факт? — глумился Диего. — Значит, нет. Ну, а теперь вы знаете. И держитесь подальше от этого индейца!

С этими словами майор выпрямился и тронул лошадь, направив ее туда, где стояло красное облако пыли. Он уехал, а донья Матильда и Кармен смотрели ему вслед с недоверием и ужасом.