Вслед за Лори Эрик вошел в ее квартиру, снова проверив на ходу телефон. Он ехал за ней на своей машине и всю дорогу переживал о Максе. Ни Макс, ни полиция пока не звонили, он сам снова набрал 911, но диспетчер ничего не знала о том, побывал ли уже наряд в доме у Макса.
– Все еще ничего? – крикнула Лори через плечо, вытаскивая из замка ключи и бросая их на тумбочку у двери.
– Нет. Я звонил в полицию и оставил еще сообщение для Макса, но ни о нем, ни от него ничего не слышно до сих пор.
– Я приготовлю ужин, а ты постарайся успокоиться. Уверена, скоро все выяснится. – Лори обвела рукой комнату: – Как тебе мое жилище?
Эрик попытался отвлечься, разглядывая двухкомнатную квартирку на первом этаже кирпичного малоэтажного дома с палисадником перед окнами. Гостиная была квадратная, стены выкрашены белой краской, обеденный стол из темного дерева отлично гармонировал с широким диваном, глубокими креслами, покрытыми лаком черными книжными полками. Все в ней было предусмотрено для приема гостей. На полу лежал коврик из сизаля, а из обоих окон открывался вид на зеленую изгородь, скрывающая парковку. На окнах висели занавески, чего Эрик, пожалуй, не ожидал. А стены были увешаны произведениями современного искусства, некоторые из этих абстракций напоминали скорее тесты Роршаха, но Эрик решил держать свое мнение при себе и поэтому ответил:
– Отличное у тебя жилище.
– Серьезно? – Лори взглянула на него с робкой улыбкой, и Эрик вдруг догадался, что она нуждается в одобрении – раньше он не замечал в ней этой черты.
– Да, я люблю искусство. Правда, у меня дома ничего такого нет. Пока.
– Спасибо. Это копии рисунков Матисса. Мои любимые. Правда, они красивые?
– Да. – Эрик понял, что попал в точку.
– Будешь воду или джин с тоником? – Лори зашла в красивую чистую кухню с солнечно-желтыми стенами и столешницами.
– Воду, пожалуйста. Мне нужно сохранить трезвый ум.
– Окей. – Лори открыла дверь холодильника, забитого продуктами: капуста, салат и свекла в пластиковых пакетах лежали на полках за коробочками с клубникой и голубикой и банками с консервированными ананасами и дыней-канталупой.
– Твой холодильник похож на лавку зеленщика! У тебя есть все – и все это для тебя?
Эрик с трудом удержался, чтобы не спросить: зачем?
– Конечно. Почему бы и нет? Я люблю готовить. – Лори обвела рукой всю эту провизию, словно изображая гостеприимную хозяйку: – Что бы ты хотел на ужин? Я могу приготовить лосося с укропом, морской язык с маслом и каперсами или чудесный большой салат.
– Давай то, что быстрее и проще всего.
– Тогда салат, окей? Это самое быстрое.
– Отлично. Прекрасно. – Эрик снова бросил взгляд на телефон: было 19:32. Значит, уже почти час прошел с тех пор, как звонил Макс. И Эрик даже представить себе не мог, что с ним сейчас. А вдруг полицейские не поехали к нему? Или приехали – и сразу уехали?
Эрик вспомнил о Ханне и подумал, что, возможно, будет слишком занят позже и не сможет ей позвонить.
– Лори, ты позволишь мне сделать короткий звонок? Я хочу позвонить Ханне.
– Пожалуйста, звони. – Лори налила стакан воды из фильтра и дала ему. – Можешь пойти в мою девичью спаленку, если тебе нужно уединение. Если останешься здесь, лучше всего сеть ловит около двери. Думаю, здесь как раз располагается вершина соты или как там это называется.
– Спасибо. – Эрик подошел к двери, открыл «Любимые номера» и нажал кнопку вызова. Раздались гудки, а потом механически голос сказал: «Этот номер больше не обслуживается. Пожалуйста, звоните в службу поддержки с девяти до пяти с понедельника по пятницу».
Эрик отсоединился. Наверное, он ошибся номером или соединили неправильно. Он нажал на номер Ханны снова, снова раздался гудок, а потом снова пошла запись со словами: «Этот номер больше не обслуживается…»
Взбешенный, Эрик отключился.
– Не могу поверить!
– Что случилось? – Лори выглянула из кухни, где резала салат на белой разделочной доске.
– Телефон Ханны не работает. Думаю, это Кейтлин развлекается.
– Но зачем ей это делать?
– Мы… работаем над новым соглашением. По сути, мы на пороге настоящей войны за право опеки.
– Ого, я не знала. – Лори перестала резать салат.
– Ну, это случилось совсем недавно. Я сам все затеял. – Эрик почувствовал, как у него свело желудок: – Я звоню своему адвокату. Потерпи уж.
– Давай. – Лори вернулась к овощам.
Эрик нашел телефон Сьюзан и нажал кнопку вызова. Но после длинных гудков на том конце провода включился автоответчик, и Эрик надиктовал сообщение: «Сьюзан, пожалуйста, позвони мне как можно скорее. Похоже, Кейтлин отключила телефон Ханны». Повесив трубку, он снова пролистал «Любимые номера» и нашел номер Кейтлин, который все еще находился в этой категории. Раздавался гудок за гудком, но потом снова включился автоответчик.
– Черт!
– Не берет?
– Нет. Мы теперь можем разговаривать только через адвокатов.
Эрик потер лицо ладонью, слушая жизнерадостный голос своей бывшей жены на автоответчике – сегодня от звуков ее голоса у него закипала в жилах кровь. Когда прозвучал сигнал, он взял себя в руки и проговорил:
– Кейтлин, я пытался позвонить Ханне, чтобы пожелать ей спокойной ночи, как делаю каждый вечер, но по каким-то причинам ее телефон оказался выключен. Уверен, что это какая-то ошибка. Не могла бы ты попросить ее перезвонить мне? Спасибо огромное.
И Эрик нажал «отбой» и выдохнул.
Лори взглянула на него:
– Тебе стоит выпить джин с тоником.
– Нет, я в порядке, – ответил Эрик, беря себя в руки. Его собственные семейные проблемы были пустяками по сравнению с тем, что происходило у Макса. Эрик только молился господу, чтобы парень не сделал с собой чего-нибудь.
– Не понимаю, почему копы так долго не дают о себе знать. Ты не звонила своим ребятам – в приемное его не привозили?
– Нет. Я звонила и попросила сразу мне сообщить, если что. А копы наверняка справятся с любой ситуацией – в Редноре они неплохо знают свое дело.
Лори поставила две одинаковые синие тарелки на стол, и они сели.
– Мне нужно сидеть там, где сигнал хорошо проходит.
Телефон Эрика вдруг зазвонил. Эрик посмотрел на экран – там высветился незнакомый номер – и немедленно схватил трубку:
– Доктор Пэрриш.
– Доктор Пэрриш, это офицер Чарльз Гамбия. Мы сейчас у дома Тихнеров, 310 по улице Ньютона, в Бервине.
Это был адрес Макса.
– Да-да, и как там мальчик, Макс Якубовски? Я могу поговорить с ним?
– Его здесь нет, доктор Пэрриш.
– Что?! – воскликнул с изумлением Эрик.
– Его здесь нет. Мать его здесь, а тело умершей увезли в похоронное бюро.
– Но где же мальчик?! – Эрик никогда еще не был так встревожен, как сейчас.
– Его здесь не было, когда мы приехали. Мы проверили все вокруг – дом пуст.
Мысли Эрика путались.
– А его мать – она знает, где он?
– Нет.
– А когда вы приехали туда?
– Мы прибыли приблизительно в 18:45, доктор. Мы были неподалеку и приехали почти сразу после вашего звонка.
Эрик попытался свести все воедино: итак, полиция приехала туда быстро, но все равно слишком поздно, Макс уже сбежал. И все произошло меньше сорока пяти минут назад.
– А почему вы так долго не звонили мне? Вы пытались его найти?
– Мы… общались с его матерью, Мэри Якубовски. Она в плохом состоянии.
– И это понятно – ведь ее мать умерла. Могу я с ней поговорить?
– Ну… – Офицер Гамбия колебался. – Я спрошу у нее. Она рядом со мной.
– Спасибо.
Эрик слышал, как на том конце провода офицер обратился к кому-то, затем женский плачущий голос произнес что-то неразборчивое.
– Доктор Пэрриш? – это снова был офицер Гамбия. – Она не хочет брать трубку. Вы нас извините, но нам с напарником пора уходить. У нас вызов.
– Окей. Но как же Макс? Вы можете как-нибудь его найти?
– Он не числится среди пропавших – мы не можем объявить его в розыск.
– И ничего больше нельзя сделать?
– Нет. Еще созвонимся, попозже.
– Понятно. Спасибо.
– До свидания. – И офицер Гамбия повесил трубку.
Эрик нажал «отбой», мысли его беспорядочно метались в голове. Он повернулся и увидел Лори, которая сидела за накрытым столом. В деревянной миске в центре стола красовался зеленый сала с нарезанным авокадо, жареным перцем и кубиками брынзы, рядом стояла тарелка с хрустящими хлебцами и масло. А около его тарелки поблескивал стеклянный стакан с водой и высокий, запотевший бокал джина с тоником.
– Хорошие новости? – Лори опустила руку на стол, глядя на Эрика с сочувствием.
– Нет. – Эрик чувствовал себя виноватым, но ему действительно нужно было уйти. – Ужин выглядит просто великолепно, но ты ведь простишь меня, если я тебя сейчас покину?