Эрик прыгнул на пассажирское сиденье машины Лори, и она помчалась к дому Макса на полной скорости.

Когда они подъехали, улица была пустая и темная, только лаяла собака в одном из домов. Доехали они очень быстро, потому что машину Лори водила так же, как и ее брат, и Эрик вдруг взглянул на нее по-новому.

– Спасибо, что довезла, сам бы я ехал гораздо дольше. – Эрик взялся за ручку дверцы.

– Эрик, можно я пойду с тобой? – Лори все еще не выпускала из рук руль.

– Нет, мы же договорились.

У Эрика не было времени на разговоры, он хотел как можно скорее оказаться внутри. По тому, как Мэри разговаривала по телефону, не похоже было, что Макс вернулся домой, но все-таки надежда не покидала Эрика. – Ситуация слишком неприятная. Слишком много неизвестных величин.

– Ты думаешь, я не справлюсь с неизвестными величинами? А ты в курсе, что мне иногда приходится делать, чтобы остаться в живых?

– Ты же согласилась подождать в машине.

– Ты знаешь, что я не всегда держу слово.

– Не хочу с тобой спорить, мне нужно идти. – Эрик выбрался из машины, захлопнув за собой дверцу. Он побежал через улицу, и Лори, выскочив из машины, побежала рядом.

– Я могу оказаться полезной, вот увидишь.

– Нет, не можешь. Ты будешь только мешать. – Эрик торопливо шел к дому, Лори бежала за ним.

– Раньше я тебе нравилась.

– Это было раньше.

– А я правда помнила, что грибная пицца твоя любимая. Только боялась признаться в этом.

– Я догадывался. А теперь, когда войдем внутрь – стой позади меня. Понятно? – Эрик постучал в металлическую дверь, но она была открыта, и с порога был слышен звук работающего телевизора, по которому показывали какое-то реалити-шоу. Вдруг звук стих, и в дверях показалась Мэри.

– Быстро проходите в дом! Кто это с вами?

– Здравствуйте, Мэри. Это доктор Лори Фортунато. Она лечила вашу мать в отделении «скорой помощи», на прошлой неделе…

– Впрочем, мне все равно, не пытайтесь менять тему! Входите. – Мэри отступила на шаг в сторону, и Эрик вошел в гостиную, за ним по пятам шла Лори.

– Макс здесь? Он вернулся домой? – Эрик с надеждой оглядывался, но дом, как и прежде, был пустым и тихим. На журнальном столике царил все тот же беспорядок, что и раньше, все так же стояли пластиковые стаканчики и наполовину пустая бутылка водки. Мерцал телевизор, у которого был выключен звук, рычал кондиционер.

– Нет, он не вернулся, как будто вы не знаете! – Мэри уперла руки в боки, стоя в центре гостиной.

– Я не знал. – Эрик почувствовал идущий от нее запах алкоголя. Взгляд у нее снова был блуждающий, но сегодня она была хотя бы относительно одета – на ней была хлопчатобумажная пижама с цветочным принтом на животе.

– Окей, тогда, может, вы мне объясните, почему сегодня сюда приезжала полиция?! Они задавали всякие такие вопросы о Максе, ну типа знал ли он эту убитую девочку, Рене как ее там…

– Бевильакуа, – автоматически произнес Эрик.

– Я им сказала, что понятия не имею, знал ли Макс эту девочку или не знал, а если даже и знал, это не значит, что Макс там кого-то убил, он вообще не мог никого убить, он никогда никого не убивал.

Эрик понял, что Мэри не знает, что Рене была ученицей Макса в «Перфект Скор». И его это не удивило, но он не стал ей об этом говорить, потому что сам узнал об этом только во время сеанса.

– И я их такая спрашиваю, а чего это вы меня об этом спрашиваете? Чего вы ко мне заявились? А они пошли наверх, стали обыскивать его комнату! Все там перевернули! А мой сын даже не знал эту девочку! – Мутные глаза Мэри наполнились слезами, но через секунду она снова разозлилась: – А они мне не хотели даже объяснить, что происходит, потому что это типа полицейское расследование, и все, что они мне сказали, – «это закрытая информация».

Эрик понимал ее состояние. Полиция так же, как и он, соблюдала профессиональную этику – и поэтому Мэри осталась в полном неведении и в ярости.

– Я говорю копам, я типа ищу своего сына и его мозгоправ велел мне его искать, а они говорят, что это все в другом участке и они ни при чем. А я говорю им, что нет вообще никаких доказательств, что он ее знал и что вообще не должны ничего такого думать, что он ее знал и все такое…

Эрик не очень понимал, что она бормочет, она путалась в словах и заикалась под влиянием эмоций и алкоголя. В кармане у нее зазвонил телефон, но она не обратила на него внимания.

– И они меня такие спрашивают, а можно нам типа тут все посмотреть, ну типа в его комнату, как вы тогда, и я говорю: «Черт, нет!», а они тогда начали шуметь что-то про какой-то ордер. – Мэри повысила голос, входя в раж: – А я им говорю: «Да несите свой долбаный ордер, потому что мой приятель будет здесь вот-вот и он засунет вам этот ордер в задницу!»

Эрик с ужасом представил себе, что произошло бы, если бы обыск проводили детектив Роадес и Пагано.

Телефон Мэри перестал звонить.

– Ну вот, я тогда включила телик, и кого же я там вижу? Вас! Я вижу вас, хотя вы и пытались замаскироваться или типа того. Вы там выглядели как уличный парень, на доктора вообще не похожи. На психиатра – вот ни капельки.

Эрик понял, что она говорит о спортивном костюме.

– Сначала я думала, что вы там из-за Макса, что пытаетесь найти его, но потом они сказали по ТВ, что это связано с убийством той девочки, и тогда я поняла связь. Какую связь? А вы связь! – Мэри ткнула в него пальцем и стала трясти им в воздухе. – Вы пришли к копам и сказали им, что это мой Макс убил ту девочку! Зачем вы это сделали? Как вы могли? Как вы посмели?! Он же ваш пациент!

– Мэри, я этого не делал. Все, что Макс говорил мне во время сеансов, я храню в тайне. – Говоря это, Эрик чувствовал себя лицемером, хотя это и было чистой правдой. Потому что в результате его действий и молчания Макс оказался на крючке – но все, что он делал, он делал только ради того, чтобы спасти мальчику жизнь.

– Он вам доверял, а вы его предали! А он никого никогда не убивал, он эту девочку даже не знал!

– Я не предавал его.

– Что же вы там тогда делали, а? Как они вообще узнали про вас? Знаете, что я думаю? Я думаю, все вообще подстроено. – Мэри закусила губу. – Я думаю, вы и есть убийца. Я думаю, это вы убили девочку, а теперь пытаетесь обвинить во всем Макса. Вы подставляете Макса! Вы пытаетесь подставить моего сына и обвинить его в убийстве!

– Нет, Мэри, все совсем не так…

– Да именно так все! – закричала Мэри, взгляд у нее стал совсем мутный. – А еще знаете, что я думаю? Я думаю, вы убили моего сына. Он не пропал – он убит! Вы убили их обоих!

Эрик отступил назад, совершенно шокированный.

– Мэри, нет, я делаю все, чтобы найти Макса, чтобы спасти ему жизнь. Я очень беспокоюсь за него и…

– Я вам не верю! Вы, наверное, ту девочку обесчестили, а она, скорей всего, грозилась рассказать родителям или что-то в этом роде… и вы ее заставили замолчать. Вы их обоих убили! Вы убили их обоих!

– Нет. Мэри…

– Вы как те парни из «Первых 48 часов», которые притворялись, будто очень расстроены, что их жены пропали, а сами их и убивали! Вы тоже притворялись, все это время! А сами убили и ее, и Макса, и он никогда не вернется домой, он никогда больше не вернется домой! Я сначала потеряла мать, а теперь и сына! У меня больше никого не осталось, никого, совсем никого!

– Мэри, давайте присядем, и я объясню…

Вдруг входная дверь распахнулась, и в гостиную ввалился огромный бородатый мужчина в синей футболке с надписью «Montgomeryville Motorcycles», грязных джинсах и потертых рабочих ботинках. Его темные глаза уставились на Эрика из-за очков в тонкой металлической оправе, которые сползли на кончик носа, похожего на картошку. Толстые губы, искривленные в недовольной гримасе, тонули в темной кудлатой бороде.

– Мэри, это и есть тот парень? – спросил он, не отрывая взгляда от Эрика.

– Да. – Мэри повернулась к Эрику. – Это Зак, мой сожитель, я вам про него говорила, и он провел в дороге целых два дня, торопясь домой. Вы скажете Заку, что вы сделали с моим сыном, и вы скажете ему правду, всю правду и ничего кроме правды – потому что иначе он выбьет эту правду из вас! Зак любит моего Макса так же сильно, как и я, он собирается его когда-нибудь усыновить. Так что давайте покончим со всем этим здесь и сейчас!

– Зак, я доктор Пэрриш. – Эрик пытался соблюдать приличия. – Я психиатр Макса, и я никогда не делал ему ничего плохого. Я пытаюсь найти его и очень боюсь, что он может причинить себе вред.

– О, да вы что?! – Зак двинулся на него, презрительно хмурясь. – У нас не было никаких проблем с Максом, пока не появились вы, а потом он исчез. И я вам скажу, что до меня – так я считаю, что все это как-то неправильно, весь этот ваш интерес к нему, то, что вы приходили сюда и шарились в его комнате…

– Погодите-ка… Арчи, это ты, что ли? – вдруг спросила Лори, стоящая у входной двери. Она вошла в комнату, и этот великан тут же обернулся на ее голос.

– Доктор Ф.? – Зак расцвел в улыбке, показав желтоватые зубы. – А вы что здесь делаете? Как поживаете?

– Хорошо, спасибо. – Лори радушно обняла Зака. – А ты как? Выглядишь отлично!

Эрик понятия не имел, что происходит, но решил просто наблюдать и ждать, когда все разрешится само собой. Он взглянул на Мэри – та казалась искренне расстроенной тем, что в ее гостиной так и не состоялся поединок между Эриком и Заком.

– Доктор Ф., я на все сто! Невролог, которого вы посоветовали, отлично поработал со мной, и реабилитационный центр Брина Мора просто отличный. Я выучил свой урок и теперь всегда езжу в шлеме.

– Чудесно! Ты даже не хромаешь. Просто отлично!

– Спасибо. – Зак повернулся к Мэри. – Детка, это доктор Ф., та самая, про которую я тебе рассказывал – ну, помнишь несчастный случай… Нам надо будет пригласить ее на свадьбу.

– Серьезно? – Мэри явно была безмерно удивлена. – Это доктор Ф.?

– Да, и она самый лучший маленький доктор, который у меня когда-либо был. – Зак, казалось, обращался к большому скоплению публики и говорил очень эмоционально. – Я попал в аварию на своем мотоцикле месяцев девять назад, какой-то подросток поехал на красный, и е-мое… Это было совсем не клево. И меня на «скорой» привезли в больницу, а там доктор Ф. меня подлатала и направила к своему супер-пупер-неврологу. Он принял меня только потому, что она попросила. – Зак крепко обнял и прижал к себе Лори с такой силой, словно спасал ее от разверзнувшегося перед ними ада. – Он хорошо знает свое дело, но он не такой добросердечный человек, как доктор Ф.

– Вау. – Эрик в замешательстве встретился взглядом с Лори, как будто торжествующе утверждающим: «Я же говорила!»

Мэри нахмурилась.

– Я все-таки кое-чего не понимаю. Она доктор Ф., это ясно, но кто такой, к чертям собачьим, Арчи?!

Зак смутился.

– Арчи – это мое настоящее имя, крошка. Я тебе никогда не говорил. Ну, потому что… Ты ведь не будешь сердиться?

– Арчи? – повторила Мэри потрясенно. – Это как Арчибальд?

– Нет. Арчи как Арчи Эндрюс. – Зак неловко повел своими здоровенными плечами.

Лори посмотрела на него:

– Арчи, я знаю, что вы с Мэри очень расстроены из-за Макса, но послушайте меня. Эрик один из моих самых старых и самых верных друзей в больнице, и я могу за него поручиться. Я клянусь тебе, что он интересуется Максом исключительно от чистого сердца и с чистыми намерениями.

– Хм… – Мэри снова нахмурилась, еще сильнее, чем раньше. Ее телефон опять зазвонил.

– Вы не думаете, что надо ответить на звонок? – спросил Эрик вкрадчиво. Все его существо восставало против того факта, что кто-то может не ответить на телефонный звонок. – Кому-то ведь может быть действительно очень нужно до вас дозвониться. И вы не можете быть уверены, что это не Макс.

– Да это наверняка коллекторы, они мне все время названивают. – Мэри махнула рукой. – Так, ладно, я рада, что у вас тут встреча выпускников, но я-то ничего не понимаю. Я по-прежнему не в курсе, что доктор Пэрриш делал сегодня в полицейском участке и с чего вдруг копы решили, что это Макс убил ту девочку.

Зак взглянул на нее:

– Мэри, нам надо сесть и поговорить, постараться во всем разобраться. Постараться не делать поспешных выводов и не нападать ни на кого. Надо охолонуть и выпить по хорошей чашечке кофейку. А, крошка? Что скажешь?

– Не знаю. – Мэри колебалась. – Что ж, наверное, нам не помешает маленькая дружеская беседа по душам.

– Тогда сядьте, доктор, вот тут, на диване. – Зак указал на стоящий около стены диван, – А мы с Мэри пойдем на кухню и приготовим по чашечке кофе всем нам.

– Отличная идея, – сказал Эрик и направился к дивану.

– И я не возражаю, Арчи, ой, то есть Зак. – Лори села рядом с Эриком на диван.

Телефон Мэри снова начал звонить.

Зак повернулся к ней:

– Детка, может быть, тебе действительно нужно взять трубку. Это же может быть Макс, ты же не знаешь, кто это.

– Ладно, ладно. – Мэри вытащила свой телефон из кармана пижамы.

В этот момент Эрик бросил беглый взгляд на экран телевизора, отвернулся – и снова уставился в телевизор.

– О господи, нет! – крикнул он в ужасе.

– Что? – спросила Лори, поворачиваясь к телевизору, и тут же поняла, что он имеет в виду, и у нее перехватило дыхание. – Мэри, Зак! Посмотрите!

Эрик же лишился дара речи. Он смотрел на экран, по которому сейчас показывали его самый страшный кошмар, ставший вдруг реальностью.

«СТУДЕНТ-ТЕРРОРИСТ В ТОРГОВОМ ЦЕНТРЕ» – гласила надпись внизу. А на экране высился ТРЦ «Король Пруссии», окруженный телефургонами, полицейскими и пожарными машинами с горящими фарами. Затем на экране появилось размытое фото, сделанное сотовым телефоном.

Несмотря на плохое качество фото, сомнений в том, кто на нем изображен, быть не могло.

Студентом-террористом был Макс.