Эрик и Макс прошли по коридору, подняв руки вверх. Эрик сказал лейтенанту Джена по телефону, что Макс безоружен и что бомба муляж, поэтому лейтенант дал им четкие указания, как безопасно выйти из молла. На балконе стоял целый ряд снайперов, их лица были спрятаны под шлемами. Эрик с Максом освободили заложников – перепуганную продавщицу и четверых мальчишек с опухшими от слез лицами, все четверо были из дневного футбольного лагеря.

Власти поняли, что опасность миновала, но Эрик чувствовал, что они злые как черти, – и в общем-то по праву.

– Мне страшно, – сказал Макс, идя к выходу с поднятыми руками.

– Сохраняй спокойствие, все в порядке. – Эрик вел его вдоль светящихся рекламных щитов на стене, на которых красивые женщины демонстрировали косметику «Элмей» и выставляли вперед дорогие кожаные сумочки, – должно быть, в «Нордстром» была распродажа.

– Как вы думаете, что они со мной сделают?

– Нам придется это выдержать. Сам увидишь. – Эрик не хотел сейчас распространяться на эту тему, потому что неизвестно, к чему это могло привести: Макс мог изменить решение и попытаться сбежать, могла начаться стрельба – и его убили бы.

– Как вы думаете, надолго меня посадят в тюрьму?

– Держи руки над головой и иди медленно, вот так, молодец. – Эрика слепили прожекторы, направленные на входную дверь, и он мог видеть только силуэты толпы, стоящей у входа, примерно в сотне футов от двери. За ними мелькали тени машин «скорой помощи», пожарных машин и военных джипов. Из-за стеклянной двери доносились крики и шум толпы.

– Доктор Пэрриш, а как же мы откроем дверь, если у нас руки подняты?

– Я думаю, они сделают это за нас, парень.

Теперь Эрик мог разглядеть шеренгу полицейских, выстроившихся у двери.

– Макс, держи руки над головой и делай то, что они говорят.

– Мне так страшно, – пробормотал Макс.

И это было последнее, что услышал от него Эрик, потому что полиция вдруг хлынула внутрь мощной волной, эта волна завертела их и оторвала друг от друга.

– Мы безоружны! Безоружны! – кричал Эрик и услышал, как кричит Макс, но его голос потонул в оглушительных криках полицейских, отдававших приказы.

– На пол! Быстро на пол! – орали копы, и не успел Эрик сообразить, что делать, как перед ним возник полицейский и толкнул его со всей силы. Они сбили его с ног и прижали к полу, заведя руки ему за спину и крепко сковав наручниками запястья, так, что он уткнулся лицом в землю, почти не состоянии дышать.

– Вы арестованы, сэр! Все, что вы скажете, может быть использовано против вас, – начал говорить один из полицейских.

Продолжения Эрик не услышал – у него гудело в ушах от удара головой об пол. Копы поставили его на ноги и взяли под стражу.

– С дороги, освободите проход! – кричали копы, таща его из торгового центра на улицу. Он все время пытался изогнуться и оглянуться назад, чтобы посмотреть на Макса, но парня было не разглядеть в толпе полицейских, которые волокли его к машине, припаркованной около бордюра.

– Эрик, я звоню Полу! – крикнул кто-то из толпы, и Эрик увидел Лори, которая бежала за полицейскими, подпрыгивая, чтобы он мог увидеть ее за их головами, и размахивая руками.

– Идемте, идемте с нами! – орали полицейские, все одновременно, они буквально волокли Эрика за руки к открытой дверце машины. Запихнули внутрь, пригнув ему голову, затем захлопнули дверь. Внутри джипа было темно, сиденья были пластиковые, а передние места отделены от задних металлической сеткой. Спереди уже сидели двое копов.

Машина чуть качнулась и тронулась с места.

Эрик потряс головой, пытаясь избавиться от головной боли. Плечи у него затекли, их тоже свело болью, так же как и запястья. Он слегка подался вперед, чтобы не облокачиваться на них. Глядя в окно, на толпу тинейджеров, которые что-то кричали, держа в руках сумки «Аберкромби» и «Нордсторма», он вдруг заново ужаснулся тому, что весь этот кошмар устроил Макс. Но в то же время он чувствовал облегчение, что никто не пострадал, включая самого мальчика, хотя, конечно, нынешнее положение Макса было далеко от нормального.

Машина выехала на Молл-роуд и остановилась, ожидая, пока полицейские разберут баррикады, мешающие проехать. ФБР, АТО, полиция, медики и пожарные – все пытались заглянуть в машину, и Эрика вдруг снова поразило осознание того, насколько ненормально все, что происходит вокруг.

– Офицеры, – произнес он достаточно громко, чтобы его услышали за решеткой, – куда мы едем? Что вообще происходит?

– Сэр, мы направляемся в Главное полицейское управление Мэриона.

– Так вы из Главного управления Мэриона? – Эрик знал, что это управление крупнее, чем полиция Рэднора, и курирует большинство крупных объектов бизнеса и производства на территории комплекса «Король Пруссии».

– Да.

– В чем меня обвиняют? В чем обвиняют мальчика?

– Помощник окружного прокурора ответит на все ваши вопросы. Мы будем на месте минут через пятнадцать – если не будет пробок.

– Этот мальчик… он на грани суицида.

– Мы предупредим их.

Машина с ревом выехала из комплекса молла, Эрик так и сидел на темном заднем сиденье с наручниками на запястьях. Улицы были забиты полицейскими джипами, пожарными машинами, «скорыми» и другими транспортными средствами властей, машины двигались бампер к бамперу, и рядом ехали фургоны телевизионщиков с воинственно торчащими кверху антенками спутниковой связи, со сверкающими логотипами NBC, ABC, FOX, CBS и даже CNN. Вся эта процессия проехала по деловому району «Король Пруссии», мимо «Макдоналдса», «Чили’с», магазина матрасов, мимо сетевого магазина гаджетов и миллиона других магазинов и магазинчиков, которые оказались практически в блокаде из-за невероятного наплыва машин, вызванного событиями в молле.

Внезапно Эрика оглушил рев полицейской сирены. Он инстинктивно попытался закрыть уши руками, но наручники не дали ему пошевелиться. Он поморщился от боли, которая шла от запястий к локтям и выше и заставляла его нервы натягиваться как струны. Повернув голову, он попробовал высмотреть в окне Макса, но увидел только две полицейские машины, которые составляли эскорт их автомобилю вместе с мотоциклистами.

Неожиданная вспышка почти ослепила его, Эрик зажмурился, а потом открыл глаза и разглядел за окном небольшой фургончик без логотипа – тот ехал вровень с их машиной и из него снимали то, что происходит внутри машины: объектив камеры смотрел на Эрика, словно дуло ружья…

– Ты веришь этому болвану? – пробурчал полицейский, который был за рулем, а другой негромко выругался сквозь зубы.

Они оторвались от телевизионщиков и поехали дальше, словно по выделенной полосе, между рядами обычных машин, в которых водители глазели на них и снимали их на камеры, а подростки на задних сиденьях все сплошь были с телефонами – и тоже снимали видео и фото. Вся эта процессия подъехала наконец к участку, вокруг которого было просто море огней, так что участок казался островом в этом облаке из света, тумана и сигаретного дыма.

Машина приблизилась к участку и чуть притормозила, чтобы въехать на парковку, где яблоку было негде упасть: здесь были представители массмедиа, их машины и аппаратура были просто везде, на каждом свободном квадратном сантиметре пространства. Толпа репортеров осаждала сам участок, но их сдерживала двойная линия полицейских Главного управления Мэриона в черной форме. А за этой живой баррикадой… Эрик никогда в жизни не видел столько камер, диктофонов, микрофонов и всяких других устройств, а также такой толпы репортеров, фотографов и телевизионщиков.

Все полицейские машины остановились одновременно, подъехав вплотную к линии полицейских. Эрик посмотрел в окно и увидел, что в отличие от Рэднора Главное управление Мэриона представляет собой отдельное здание из красного кирпича, довольно старое, с белыми портиками на фасаде. Копы разом выскочили из машин, словно по команде, и Эрик вытянул шею на своем сиденье, стараясь рассмотреть все получше. Он видел, как полицейские разделились на две группы. Те, кто был в первой группе, направились к машине Макса, а остальные встали около его двери.

– Сэр, выходите, пройдемте с нами, быстрее! – сунул голову в открывшуюся дверцу офицер в черной форме.

– Хорошо.

Эрика вытащили наружу и окружили, а он все пытался разглядеть, где находится Макс. Он понимал, что парень сейчас страшно напуган – и не только последствиями того, что он сделал, но и всем этим хаосом, кучей людей в военной форме вокруг себя, воющими сиренами и сверкающими мигалками.

– Макс! – позвал Эрик, но Макса не было видно за спинами полицейских, которые сопроводили его к дверям участка и втолкнули внутрь. Мэри и Зака Эрик тоже нигде не видел, поэтому он еще сильнее испугался за Макса.

– Офицер, – обратился он к копу, который ввел его внутрь и повел по ярко освещенному помещению, полному людей в форме, – этому мальчику нужна помощь. За ним нужно внимательно следить, он на грани суицида…

– Я скажу сержанту, сэр, побыстрее, идите же!

– Я иду, но ему действительно нужна помощь…

– Я понял, сэр, – ответил полицейский, вид у него был весьма напряженный. Он повел Эрика в коридор направо, в то время как Макса повели налево.

Эрик обернулся, чтобы хоть краем глаза увидеть Макса, но ему удалось разглядеть только кучу полицейских в черной форме. У него защемило в груди – он понимал, что сделал для Макса все что мог, но теперь не знал, как все это повернется и что дальше будет с мальчиком.