— Должно быть, вам сейчас очень тяжело, — заметила Элен, когда они вышли на крыльцо и встали на верхней ступеньке.

Из-за тесноты им пришлось стоять почти вплотную друг к другу. Мелани достала одноразовую зажигалку и прикурила, прикрыв сигарету рукой.

— Да, мне паршиво.

— Вы с Эми были близкими подругами?

— Нельзя сказать, что мы хорошо друг друга знали, но в реабилитационном центре для наркозависимых мы все товарищи по несчастью. Там люди сближаются как-то быстрее. Эми говорила, что в клинике — как на войне, один год идет за семь. — Мелани затянулась и печально улыбнулась, выпуская дым.

— Где находится реабилитационный центр?

— В Иглвилле, в Пенсильвании. — Мелани прислонилась к металлическим перилам и скрестила длинные ноги в узких джинсах и черных сапожках.

Элен что-то читала об этом центре.

— Извините, сколько вам лет?

— Двадцать два года.

— Вы намного моложе Эми.

— Ну да. Она заботилась обо мне, как старшая сестра или мама.

Элен решила воспользоваться удобным случаем.

— Она никогда не говорила вам о том, что у нее был ребенок?

— Да вы что! — Мелани посмотрела на нее как на сумасшедшую. — У Эми не было детей.

— Нет, у нее, возможно, был ребенок, и она отдала его на усыновление. — После Майами Элен уже ни во что не верила. — У нее был ребенок, но она, наверное, ничего вам о нем не говорила.

— Может, и так.

— Ребенок был очень болен, у него нашли врожденный порок сердца.

— Всего я, конечно, о ней не знаю. — Мелани прищурилась, разгоняя дым ладошкой. — Эми была не из болтливых. Мы вместе ходили на сеансы групповой терапии, нас заставляли посещать семинары, лекции, занятия по трудотерапии — и так целый день. И на перекуры ходили вместе. И она ни разу не упоминала ни о каком больном ребенке.

Элен понимала, что проявляет назойливость, но решила довести дело до конца:

— Не говорила ли она вам о своем приятеле по имени Чарлз Картмелл?

— Нет. Эми признавалась, что парней у нее было много, но она твердо решила изменить свою жизнь. Во время групповой терапии она говорила: ей надоело западать на парней, которые плохо с ней обращаются. В общем, с этим она тоже завязала.

— Кто-нибудь из прежних дружков навещал ее в клинике?

— Нет. Нам разрешалось принимать гостей по выходным, но к ней никогда никто не приезжал. И ко мне тоже, что меня вполне устраивало. Если бы приехала моя мамаша, я бы ее прогнала пинком под зад!

Элен сделала вид, что пропустила последние слова девушки мимо ушей.

— Меня особенно интересует один конкретный парень. Эми встречалась с ним три-четыре года назад. Внешне вполне симпатичный, белый, с длинными каштановыми волосами. Возможно, они познакомились где-то в теплых краях, вместе путешествовали или отдыхали. Она никогда не рассказывала, что проводила отпуск с парнем где-нибудь на юге?

Мелани помолчала, хмуря лоб.

— Она рассказывала об одном своем приятеле по имени Роб. Роб Мур. Она втрескалась в него по уши, но потом ушла от него.

Сердце у Элен забилось чаще.

— Что еще она о нем говорила?

— Назвала его настоящей сволочью.

— Давно они с ним… встречались?

— Не знаю, по-моему, давно.

— Три-четыре года назад?

— Где-то так. В ее прошлой жизни.

Когда тебе двадцать лет, три года кажутся огромным сроком.

— Она не говорила, откуда он родом?

— Не помню… по-моему, нет.

— А она больше ничего о нем не рассказывала? Например, где он живет, чем зарабатывает на жизнь?

— Нет, ничего такого. — Мелани выпустила в ее сторону струю едкого дыма.

— Ну а сколько ему лет? Какая у него машина, где он живет — ну хоть что-нибудь!

— Я помню только, что он — типичный плохой парень. Подонок. Бил ее смертным боем. В конце концов она от него сбежала. Надоело терпеть. Эми — она была такая. Решительная. И всем нам казалось: кто-кто, а уж она-то выкарабкается. — В припухших, покрасневших глазах Мелани заблестели слезы. — Сегодня утром здесь были двое наших кураторов; они бы сказали вам то же самое.

Элен напряженно соображала.

— Извините, что задаю вам такой вопрос, но мне очень важно знать… Как именно она умерла? Кто ее нашел?

— Я. — Мелани отвернулась.

— Представляю, какой это был для вас удар!

Мелани не ответила.

— Значит, она скончалась от передозировки героина? Как вы поняли? У нее что, в вене был шприц?

— Да нет. Она не ширялась, как и все мы. Она нюхала. На столе лежала кучка порошка и кредитка, «Виза», чтобы делать дорожки — Мелани смахнула челку со лба. — Мы с ней договорились встретиться накануне вечером, а она не пришла. На следующее утро, около девяти, я заглянула к ней узнать, в чем дело. Она лежала на диване, одетая «на выход».

— Как вы к ней вошли?

— У меня есть ключ от ее квартиры. Она уже совсем окоченела. Ее родные думают, что она умерла от передозировки, а по-моему, она просто купила некачественный порошок. — Мелани замялась и снова затянулась сигаретой. — По словам копов, она умерла еще ночью.

Элен задумалась.

— Почему вы решили, что виной всему некачественный порошок, а не передозировка?

— Она, видно, купила дозу где-то на улице, в подворотне. Тут никто не дает никаких гарантий.

— Она жила в «Бригантине»?

— Угу.

— Одна?

— Да. Сняла комнату в хорошем доме, устроилась на приличную работу — официанткой в ресторан. И каждый день ходила на собрания в клинику. Ни одного не пропустила. — Мелани грустно покачала головой. — Это Эми посоветовала мне всегда носить с собой субутекс.

— Что такое субутекс?

— Лекарство такое. Помогает избавиться от зависимости. Если его принять, от героина не будет кайфа. Эми всегда носила с собой две таблетки.

Элен слышала о лекарствах типа субутекса. Синтетические наркотики, которые помогают избавиться от героиновой зависимости, но при этом сами вызывают привыкание… В свое время она писала статью об антабусе. Если алкоголики принимают антабус, их потом тошнит от выпивки.

— Но в ту ночь она не стала принимать субутекс. Хотя флакон стоял у нее на тумбочке у кровати, и в нем лежало две таблетки.

Элен задумалась. Странно…

— Почему же она приняла героин вместо субутекса?

— Наверное, ей очень захотелось. Героин — он такой. Его любишь и ненавидишь одновременно. Только зря она купила дозу у случайного торговца. Пусть и в приличном квартале…

— Она не говорила вам, что ее снова тянет принять героин? Вы с ней вообще часто общались?

Мелани швырнула окурок на тротуар.

— По телефону болтали каждый день, и эсэмэсками обменивались. Эми то и дело кому-то что-то строчила.

— Вы не просматривали сообщения от нее перед тем, как она умерла?

— А знаете, нет! Совсем забыла! — Мелани уже рылась в сумочке. Вскоре она достала серебристый телефон со стразами и откинула крышку. Потыкала в кнопки, вошла в меню текстовых сообщений, пролистала список входящих.

Элен подошла поближе, заглянула Мелани через плечо:

«Прикупила на распродаже джинсики — обалдеть. Увидишь — упадешь!»

Элен посмотрела на время отправления: четверть десятого вечера.

— Похоже, когда она вам писала, настроение у нее было неплохое.

— Ага, похоже. — Мелани нажала еще несколько клавиш. — А вот еще одно, в тот же день, только раньше, часов в пять.

Элен и Мелани сблизили головы и прочитали предыдущее сообщение:

«Отличный день, получила 228 долл. чаевых! Еду в торговый центр праздновать. До скорого, пока».

— Очень странно. — Мелани покачала головой. — Не похоже, чтобы она собиралась взяться за старое.

— Да, совсем не похоже. — Вдруг Элен кое-что сообразила. — К пациентам таких клиник, как ваша, обычно прикрепляют кураторов… У Эми тоже был куратор?

— А как же! Дот Хаттен. Она приезжала сюда утром. Не знаю, может, Эми в ту ночь ей звонила? Я была в таком жутком состоянии, что мне и в голову не пришло спрашивать. Да она, скорее всего, и не сказала бы. Из кураторов слова лишнего не вытянешь. Хранят тайну, как какие-нибудь адвокаты.

— Значит, по-вашему, Дот Хаттен не станет со мной откровенничать?

— Точно не станет.

— Кстати, нет ли у вас номера ее телефона?

— Нет.

— Где она живет?

Телефон можно выяснить и в Интернете.

— В Джерси. Но если хотите побольше узнать про Эми, вам лучше спросить Розу. Она тоже была здесь. Еще одна наша приятельница, только она уже старая. — Мелани наморщила нос. — Роза проходила курс лечения вместе со мной и с Эми.

— Отлично. Можно ее телефон?

— Он у меня в памяти забит. — Мелани снова нажала несколько клавиш, и на экране высветился номер.

— Погодите, достану ручку. — Элен полезла в сумку, но Мелани презрительно взмахнула рукой.

— Зачем записывать-то? Диктуйте ваш телефон, сейчас скину вам эсэмэску.

— Ну да, конечно.

На пороге похоронного бюро самое время думать о том, как быстро летит время.