— Георгий Максимович, вас просил позвонить первый секретарь Петроградского райкома, — встретил дежурный начальника Петроградского управления пожарной охраны Кулакова.
Кулаков снял трубку, набрал отчетливо отложившийся в памяти номер. Уже после первого гудка послышалось короткое, по-военному образцу:
— Слушаю, Лизунов.
— Начальник РУПО Кулаков у аппарата, вы просили позвонить!
— Георгий Максимович, а вы не могли бы заглянуть ко мне?
— Когда?
— Ну, хоть сейчас.
Кулаков прикрыл ладонью микрофон, тихо спросил дежурного:
— Ничего срочного?
Тот отрицательно мотнул головой.
— Через пять минут буду, — сказал Кулаков и опустил трубку. Он отлично понимал, что приглашение секретаря райкома ВКП (б) «заглянуть» — не на чашку чая. Так уж сложилось в эти тяжелые блокадные дни, что пожарные помогали району и людьми, и техникой. Зачастую приходилось снимать с не очень сильных очагов пожаров боевую технику. Чаще всего требовались автоцистерны: для подачи воды хлебозаводам, так как не работал городской водопровод; надо было наливать водой котлы паровозов, доставлявших от портов Дороги жизни на Ладожском озере так необходимые городу материалы, продовольствие, горючее, боеприпасы, эвакуировать детей и больных (водопровод железной дороги тоже не работал). Пожарные команды привлекались на разборку деревянных домов, чтобы дать тепло в госпитали, больницы, детские учреждения. Все это несмотря на большие и сложные пожары, когда дороги были каждый человек, каждая машина. Но пожарные жили одними интересами с блокадным Ленинградом и старались не отказывать городу в посильной, а порой и непосильной помощи. По тому, как встречал его секретарь райкома, Кулаков обычно угадывал, насколько серьезна просьба. Сейчас Лизунов, выйдя из-за своего большого стола, встретил начальника пожарного управления на середине кабинета — значит задачу поставит нелегкую. Кулаков пригладил пышную шевелюру пепельных волос, пожал крепкую руку секретаря.
— У райкома к вам большая просьба, — сказал Лизунов и жестом указал на один из стульев, стоящих у маленького столика, примыкающего к письменному.
— Слушаю вас, — сказал Кулаков, усаживаясь напротив Лизунова.
— Ну, как дела с народом? Поправились после тяжелой зимы?
— Да, постепенно выходим из катастрофического положения, хотя до полного восстановления сил еще очень далеко, — ответил Кулаков, пытаясь догадаться, куда клонит секретарь. Ведь о состоянии пожарных подразделений района Лизунову известно все до мельчайших деталей. Знал он, что по решению горкома ВКП (б) сейчас пожарные команды пополнились женщинами, вернее, девушками, в основном рабочими с недействующих промышленных предприятий, тоже слабенькими после блокадной зимы и пока совершенно неприспособленными к тяжкому труду пожарных. Но секретарь райкома знал и о значительной помощи, пришедшей к ленинградским пожарным по решению Государственного Комитета Обороны с Большой земли. В апреле ленинградцы получили отличное пополнение за счет пожарных подразделений Московской области, Казани, Перми, Челябинска, Удмуртии: 400 человек, крепких, не травмированных блокадой мужчин, добровольно изъявивших желание ехать в осажденный город. 28 человек прибыло в Петроградскую районную пожарную команду. Это было как донорская кровь, влитая в ослабленный организм. Не это ли имел в виду секретарь райкома, спрашивая, как дела с народом?
— И потом значительная часть людей сейчас отвлекается на наши огороды, — продолжал Кулаков. — Мы получили участок земли у поселка Токсово, исполком выделил семена, уже посадили картофель, капусту, к зиме будем с овощами.
— Это хорошо. Огороды должны очень помочь ленинградцам пережить следующую зиму. А вы бывали когда-нибудь в нашем Ботаническом саду? — неожиданно спросил секретарь.
— Да, конечно. Это было любимое место для прогулок с ребятами в мирное время, — ответил Кулаков, стараясь догадаться, чем вызван вопрос.
— Так вот. Ботанический сад под угрозой гибели. Вы же знаете, что наш район часто подвергается артиллерийским обстрелам противника, и особенно достается при этом Ботаническому саду, его бесценным коллекциям. Три столетия люди собирали и хранили редкостные растения, которые теперь гибнут. Очень пострадали оранжереи. И даже теперь, летом, многие жители тропических краев не выносят холодного ленинградского лета. Не говоря уж о зиме. А у администрации сада нет рабочих, особенно верхолазов. Вот мы и подумали — не смогут ли пожарные помочь нам в этом деле?
Так. Теперь все ясно. Нужны люди, нужны механические и трехколенные лестницы. И это одновременно с тушением возникающих непрерывно то тут, то там пожаров. Но и отказать в таком деле, как спасение Ботанического сада, нельзя.
— Конечно, поможем, — сказал Кулаков. — Мы проработаем этот вопрос и сегодня же вам доложим.
— Я был в этом уверен, — улыбнулся секретарь райкома и поднялся со стула. Встал и Кулаков. Словно дождавшись окончания беседы, дверь кабинета тихо отворилась, вошла молодая женщина — технический секретарь.
— Простите, начался обстрел Приморского района. Объявлена воздушная тревога. Товарища Кулакова просят срочно прибыть в штаб МПВО. Да и вам, — обратилась она к секретарю, — надо бы укрыться в убежище.
— Ладно, успею. Вот на свою голову подписал инструкцию о поведении сотрудников аппарата во время тревоги, — засмеялся Лизунов.
— Разрешите идти? — спросил Кулаков.
— Да, конечно.
Добраться до районного штаба МПВО для быстрого, подвижного начальника РУПО было делом нескольких минут. Все административные организации района, в том числе райком ВКП (б), райисполком и штаб МПВО, располагались на улице Скороходова.
— Пока бьют по соседу, — встретил Кулакова начальник штаба капитан Семенов, — но, полагаю, что перепадет и нам.
Капитан делился своими соображениями с начальником районного управления пожарной охраны, будучи уверенным, что тот поймет их правильно. Суровая зима 1941–1942 года, совместная охрана Петроградского района от разрушений и пожаров сплотила бойцов МПВО и пожарных, проявила внутренние качества каждого человека. Кулакова очень все уважали и любили за доброту, отзывчивость, за мужество и высокое мастерство на пожарах. Одним из первых в гарнизоне пожарной охраны он был удостоен правительственной награды — ордена Красной Звезды за проявленное мастерство и отвагу при ликвидации первых пожаров от налетов врага.
— Только что у нас был начальник инженерной службы МПВО, — продолжал Семенов. — Требует организовать откачку воды из подвалов жилых домов. Каковы ваши возможности?
— Я полагаю, надо подождать, пока городской водопровод будет полностью восстановлен, — сказал Кулаков. — Сейчас затопленные подвалы во многих местах являются для пожарных единственным источником водоснабжения.
— А я как-то об этом не подумал, — сказал Семенов. — Ладно, так и доложу.
— Товарища Кулакова к телефону пожарной службы города, — доложил помощник начальника штаба.
— Кулаков слушает.
— Максимыч! Добрый день, — послышался в трубке голос начальника штаба противопожарной службы города Бориса Ивановича Кончаева.
Кончаева и Кулакова связывала многолетняя дружба.
Вместе они начинали службу в пожарной охране, вместе в юности увлекались и играли в хоккейной команде «Динамо». Дружили семьями и сейчас оба грустили по близким, эвакуированным в первые дни войны в далекий сибирский город Ишим.
— У тебя в районе более или менее тихо, а у меня, как всегда, запарка, — продолжал начальник штаба. — Идут тревожные сообщения с «Печатного Двора». Там уже работают несколько подразделений, но что у них творится, не пойму. Оперативная группа района на другом пожаре. Поезжай, разберись. Видимо, дела там сложные, так как все вышковые наблюдатели сообщают о большом столбе дыма. Запросил вышкового пожарной службы города с Исаакиевского собора — подтверждает интенсивное развитие пожара. Выезжай в составе своей опергруппы. Жду твоих сообщений.
Вскоре оперативная машина Петроградского РУПО, свернув с улицы Скороходова на Кировский проспект, уже мчалась на Ораниенбаумскую улицу, где находились крупнейшее в Ленинграде полиграфическое предприятие «Печатный Двор» и оптовая книжная база.
Кулаков знал, что книжная база представляет собой пятиэтажное железобетонное с кирпичным заполнением здание размером 80 метров в длину и почти 40 в ширину, без каких-либо огнестойких преград. Здесь происходила приемка всех печатных изданий типографий Ленкогиза. Вдоль длинных стен помещений тянулись горизонтальные транспортерные ленты. Второй, третий и четвертый этажи, занятые под склады книг, а также первый, где находилась экспедиция, соединялись между собой вертикальными наклонными транспортерами, люками и лотками. Через все пять этажей проходил деревянный винтовой пандус для транспортировки упакованной кнгжной продукции. На уровне второго этажа склад соединялся с большим производственным корпусом типографии «Печатный Двор» галереей для транспортировки готовой печатной продукции из типографии на книжную базу. Очень большой площади оконные проемы с целью предохранения рабочих от осколков снарядов были сплошь заставлены в несколько рядов кипами книг.
4 июля около 15 часов в пятый этаж складского корпуса попали три фугасно-зажигательных артиллерийских снаряда. В этом помещении размещалось ремесленное училище и клуб типографии. Взрывом было разрушено междуэтажное перекрытие, нарушены опоры, поддерживающие перекрытия. Из-за наличия большого количества такого материала, как бумага, возникшее от зажигательных снарядов пламя быстро охватило площадь четвертого этажа, и пожар стал распространяться через разрушенное перекрытие по всей площади. Быстрому распространению пожара способствовало отсутствие огнестойких преград по всей длине корпуса.
Уже с Большого проспекта Петроградской стороны, по которому мчалась оперативная машина, стал заметен столб черного дыма. По пути рвались снаряды. Обстрел района продолжался.
— Товарищ начальник, разрешите обратиться? — не поворачивая головы и не отрывая глаз от дороги, спросил Кулакова шофер «оперативки» Воробьев.
Кулаков не любил излишнюю словоохотливость своего шофера, его готовность порассуждать на любую тему, по любому поводу. Но Воробьев был отличным водителем и содержал машину в прекрасном состоянии, поэтому вопрос о замене его другим шофером не поднимался.
— Обращайтесь, — разрешил Кулаков, ожидая услышать очередную «хохму».
— Товарищ начальник, простите, но я удивляюсь глядя на вас. Вот вы едете на пожар, под обстрел, вернетесь или нет, никто не знает, а у вас обеденный талон в продовольственной карточке не использован и хлеб на сегодняшний день не получен. Вот я и обед съел, и хлеб на завтра получил. Ведь жалко, если пропадет!
Переглянувшись со своим помощником Петром Завьяловым, Кулаков с трудом подавил улыбку и стал тревожно вглядываться в окутанную густым черным дымом перспективу Ораниенбаумской улицы.
Встретил оперативную машину заместитель начальника 35-й районной пожарной части.
— Товарищ капитан, обстановка очень сложная, — доложил он, — горят четвертый и пятый этажи. В помещения не пробиться. Окна забиты кипами книг, и наступать через них на очаг невозможно. Не пойму как, но огонь уже появился во втором и третьем этажах.
Задымление очень большое. Плохо с водой Ближайшие гидранты без воды. Тянем линии от дальних. Придется подавать воду в перекачку, — стараясь не отставать от быстро шагающего вдоль горящего здания Кулакова, продолжал доклад первый РТП.
— Ясно! А тут что делается? — указал Кулаков рукавицей на галерею, соединяющую книжную базу с типографией. Сквозь лопнувшие оконные стекла галереи выбивались клубы дыма. Огненные струйки пробегали по оконным переплетам. — Срочно любой ствол в галерею! Нельзя допустить огонь в цехи. Беру руководство на себя. Действуйте! — приказал Кулаков и обернулся к Завьялову. — Петр Петрович, быстро во двор, разведай наличие лестничных клеток в этажах склада. Где-то должны они быть! Организуй наступление в этажи, а я пока займусь водой.
Вопрос воды сейчас был главным — справиться с развивающимся пожаром можно только при поддержке мощных водяных стволов. Введенные уже на позиции стволы районных подразделений пока бездействовали, а многого ожидать от единственного ствола, питавшегося от водопровода типографии, естественно, не приходилось.
— Товарищ начальник!
В сплошном дыму Кулаков сразу даже не заметил маленькую фигурку пожарного.
— Стендерный районной 35-й Климов. Сейчас будет вода. Подаем от 22-й в перекачку через наш автонасос. Линия с полкилометра, а если тянуть с Карповки, все полтора наберется…
— Подожди, подожди! — Кулаков внезапно припомнил свой разговор с начальником штаба МПВО об откачке подвалов. Ведь ряд подвалов жилых домов, удаленных от естественных водоисточников, еще осенью 1941 года с учетом возможности поражения водопроводных магистралей залиты водой. — Климов, а подвалы с водой у тебя все на учете?
— Батюшки, совсем запамятовал, — схватился за голову стендерный. — Здесь на Гатчинской два подвала, на Геслеровском проспекте один{7}. Я мигом, товарищ начальник. Вода сей минут будет!
К Кулакову подъехала оперативная машина Приморского района. Из нее с трудом выбрался высоченный человек в не по росту коротком плаще. Поправляя сползавшую перевязь противогаза, он доложил РТП:
— Заместитель начальника РУПО Алексеев. Какие будут указания?
— Вода! Главное, Борис Константинович, — вода. Берите на себя водоснабжение. Поручите тщательно проверить ближайшие гидранты. Используйте подвалы. Стендерный 35-й мое задание получил. И при первой возможности надо тянуть линию с Карповки. За себя оставьте здесь заместителя 35-й. Я пойду в разведку.
Боевое развертывание подразделений сразу же столкнулось с трудностями, о которых говорил заместитель начальника 35-й команды. Действительно, этажи книжной базы были настолько забиты книгами, плакатами и другими изделиями полиграфии, что отыскать проходы и пробиться к очагам было порой просто невозможно. Продвижению мешал ядовитый дым от бумаги и типографской краски. Сильно развившийся пожар создал очень высокую температуру как внутри, так и вне помещения. Вокруг горящего здания образовалось интенсивное движение воздуха. Искры разлетались по всей территории и, вместе с лучистой теплотой, создавали угрозу главному производственному корпусу. Под их воздействием запылали оконные переплеты амбулатории, размещавшейся между корпусами.
С погрузочной эстакады складского корпуса спрыгнул Петр Завьялов. Вытирая струящийся по лицу пот и протирая рукавицей слезящиеся глаза, он подбежал к Кулакову:
— Георгий Максимович, лестничная клетка на углу здания. Я прошел по второму этажу. Беда в том, что огонь по наклонным транспортерам и лоткам прошел во второй этаж и скоро будет в первом. Заложенные окна разбирать снаружи невозможно. Надо попытаться это сделать с этажей. Полагаю, надо просить помочь аварийную службу МПВО и вызвать подразделения комсомольского противопожарного полка.
— Одобряю. Так и сделаем. Возьми на себя руководство этим сектором пожара. Задача — наступление в этажи. Используй все возможности. Вода скоро будет. 36-я, подключившись к гидранту на заводской территории, сейчас введет ствол. Начинай с первого этажа. Меня беспокоит галерея — во что бы то ни стало надо сдержать огонь и не пустить его на фабрику.
На галерее вел борьбу с огнем боевой расчет 22-й пожарной команды. Ее ствол, введенный через цех типографии, пытался сдержать рванувшееся в цех пламя: Галерея работала, как большой горизонтальный дымоход, по которому с ревом проносились продукты горения со склада. Трое пожарных 22-й команды, маневрируя стволом, едва сдерживали огонь. Едкий дым и высокая температура создавали невыносимую обстановку. Ствольщик — командир отделения Степан Бердашев и его подствольщики еле справлялись с рвущимся из рук стволом — давление в рукаве шофер держал на пределе.
По выдвинутой в окно галереи трехколенной лестнице ствол вводила 24-я пожарная команда. С Геслеровского проспекта Кулакову было видно, как в разных точках пожара с хлопанием и треском стали вырываться струи воды, как быстро набухали водой магистральные линии рукавов. Установив выдвижную лестницу в окно третьего этажа со стороны Ораниенбаумской улицы, боевой расчет 17-й части, каким-то чудом закрепившись в створе окна, ввел свой ствол в этаж. На улицу полетели кипы книг. Потом из крайнего окна этого же этажа показались струи пара. Значит, Завьялову тоже удалось пройти со стволом на этажи. Треск в верхних этажах приглушил шум огня. От высокой температуры развившегося пожара не выдержали поврежденные взрывом опорные столбы и обрушились междуэтажные перекрытия пятого и четвертого этажей. К счастью, никого из пожарных в этих местах не было. Сейчас Кулакова вновь тревожило водоснабжение: более года не проверяемые затопленные в 41-м году подвалы подвели. То ли вода понемногу испарилась, то ли ушла в грунт, но насосы вскоре захлебнулись, и вода перестала поступать на некоторые ответственные участки пожара. На третьем этаже из-за прекращения подачи воды оказался отрезан огнем боевой расчет 10-й части. И если бы не тот же расторопный Завьялов, люди могли бы погибнуть. Только быстро подвешенные к окнам третьего этажа «штурмовки» помогли эвакуировать окруженных пламенем пожарных.
— Товарищ начальник, вас к телефону в кабинет-директора типографии, — подбежала к Кулакову юная: связная 1-й части»
— Максимыч, как дела? — прозвучал в трубке голос начальника штаба Кончаева. — ВыШковые наблюдатели докладывают, что столб дыма от пожара стал еще больше и след его протянулся до Выборгской стороны. С площади от Финляндского вокзала сообщают, что из дыма выпадает пепел от сгоревшей бумаги. На помощь тебе выслал Данилова с опергруппой. Как положение с водой?
— Борис Иванович, вода есть почти во всех стволах. Перебои за счет утечки ее из подвалов. Полагаю, что через час-полтора смогу доложить о локализации пожара. Предстоит разборка большого количества горевших книг. Пока еще не добрались до пятого этажа. Под обрушенным перекрытием горит клубная мебель и учебное оборудование. Обстановку буду докладывать через каждые полчаса.
У машины связи Кулакова ожидал его однокашник по техникуму, начальник отдела Михаил Васильевич Данилов. Группа связистов тянула провода полевой телефонной связи к боевым секторам и участкам. Когда пожар на большой площади, такая связь позволяет руководителю тушением пожара оперативно руководить подразделениями, производить необходимую перегруппировку и точно знать обстановку. Молодец начальник штаба, прислал связистов.
— Георгий Максимович, в первом этаже огонь сбит, будем наступать во второй, выглянув из окна первого этажа, прокричал Завьялов. — Нужны люди для эвакуации печатной продукции.
— Алексеев, — позвал Кулаков, — как только прибудут комсомольцы полка и аварийные подразделения МПВО, направляйте их срочно к Завьялову для эвакуации книг. Михаил Васильевич, — попросил он Данилова, — возьмите на себя пятый этаж. А на обеспечение водой поставим начальника тыла опергруппы товарища Дзирита.
Худощавый, высокий латыш Дзирит был истинным знатоком пожарного водоснабжения города. Всегда невозмутимый и спокойный, он умел находить воду для питания автонасосов, казалось бы, в совершенно недоступных местах. Вот и сейчас, не ожидая дополнительных приказаний, он уже опрашивал стендерного районной части о расстановке насосов, о заправке автоцистерн, об использовании подвалов. Кулаков мог быть спокойным — теперь вопросы водоснабжения будут решены.
Данилов вместе с начальником опергруппы управления пожарной охраны Мялло тем временем направились к механической лестнице, уже установленной к окну четвертого этажа. В раскрытые двери центрального входа склада, в лестничную клетку уже вели рукавные линии 7, 10 и 12-й команд. В ходе тушения пожара возникали все новые и новые очаги, зачастую даже в тылу действующих стволовых. Это происходило из-за наличия в перекрытии этажей склада проемов, люков, транспортеров, в которые проваливались горящие книги, вызывая свежие очаги пожара. Доступы же к ним были крайне затруднены из-за большого количества хранившихся в помещениях книг. Ствольщики не могли успешно маневрировать стволами, и огонь быстро проникал в толщу штабелей книг и становился недоступным для водяных струй.
Прибытие пяти рот комсомольского полка и четырех подразделений аварийно-восстановительной службы МПВО Приморского и Петроградского районов сразу изменило обстановку. На санитарных носилках, на специально приспособленных щитах горящие, тлеющие и нетронутые огнем кипы книг сплошным потоком потекли из горящего здания на Ораниенбаумскую улицу. Получив плацдарм для наступления, со всех четырех сторон здания двинулись в бой пожарные силы. 35 отделений пожарных команд города, имевшие в своем составе 23 автонасоса, 5 механических лестниц и 4 автоцистерны, подав 26 стволов, в условиях удушливого дыма и высокой температуры шаг за шагом теснили коварного врага. На самых тяжелых участках работали боевые расчеты 17-й команды во главе с заместителем начальника Апинисом и начальником караула Шабани-ным, отделение 24-й команды — с политруком Букето-вым и начальником караула Гончаренко, отделение заводской пожарной команды завода «Арсенал» — с начальником Дарыниным и 44-й команды — с заместителем начальника Смирновым и начальником караула Кузьминым.
В 16 часов 15 минут на пожар прибыл заместитель начальника управления пожарной охраны города Сергей Гордеевич Голубев. Выслушав доклад Кулакова об обстановке, он поблагодарил капитана за помощь и квалифицированную организацию тушения пожара.
— Теперь, пожалуй, вас можно отпустить в свой район, — сказал Голубев. — Сил и средств тут достаточно. К вечеру, полагаю, справимся. Вот только, если не возражаете, я бы оставил тут вашего Завьялова. Ненадолго, — добавил он, заметив улыбку на лице начальника Петроградского РУПО.
Откинувшись на мягкую спинку сиденья оперативной машины, Кулаков почувствовал, как устал. Перед глазами все еще стояло объятое пламенем здание «Печатного Двора», все мысли были еще там, на пожаре.
— Товарищ начальник, не горюйте, к обеду успеем, я перед выездом заявил на вас расход, — пряча хитроватую улыбку, сказал шофер Воробьев. — А потом, — он вытащил из-за спинки сиденья толстую книгу. — Это вам от дирекции книжной базы на память с благодарностью за тушение пожара. Книга малость пообгорела, но тем дороже будет память.
И Воробьев передал в руки Кулакову изрядно обгоревший том избранных произведений Маяковского, извлеченный им из горевшего книжного склада.
— А тебе не кажется, что это похоже на хищение социалистической собственности с использованием чрезвычайных обстоятельств? — улыбнулся Кулаков.
— Нет, не кажется, товарищ начальник. Если бы я ее не спас, она бы сгорела, а потом, я же сказал, что это подарок от дирекции, — засмеялся Воробьев.
— Ладно, передашь в библиотеку части, — вернул книгу капитан. Оперативная машина уже сворачивала на улицу Скороходова.
К 18 часам 40 минутам пожар в типографии был локализован и к середине дня 5 июля в основном ликвидирован. Тление небольших очагов, штабелей книг, а также их разборка продолжались еще несколько суток.
В фондовой библиотеке ленинградской постоянной пожарно-технической выставки под инвентарным номером 3446 бережно хранится том избранных произведений Маяковского, отпечатанный типографией «Печатный Двор» в блокадном 1941 году тиражом 300 тысяч экземпляров, как свидетельство того, что жизнь города — колыбели Октябрьской революции, несмотря на голод, холод, разруху, не останавливалась ни на один день.
Комментарий
Выписка из оперативной сводки № 440183 штаба противопожарной службы МПВО г. Ленинграда о пожарах и загораниях, возникших за период с 9.00 4 июня до 9.00 5 июня 1942 года
15 часов 09 минут. Ораниенбаумская, 29. «Печатный Двор». От разрыва трех фугасно-зажигательных артснарядов возник пожар в пятом и четвертом этажах пятиэтажного бетонного здания книжной базы ОГИЗа, помещающейся на «Печатном Дворе», где находилось огромное количество книг, бумаги и т. п.
Огонь через транспортерные проемы перекрытия быстро распространился на нижележащие этажи. Через час после возникновения пожара обрушились поврежденные взрывами снарядов перекрытия здания. Вскоре посредине здания образовалась вертикальная трещина размером до 20 см, проходящая по температурному шву, что создало угрозу обрушения всего здания. Сильно развившееся пламя создало непосредственную угрозу главному производственному корпусу «Печатного Двора». Однако принятыми мерами огонь удалось пресечь.
Тушение пожара осложнялось недостатком воды, так как водопроводная магистраль вблизи горящего здания оказалась поврежденной.
Ввиду этого воду пришлось брать из затопленных подвалов жилых домов и реки Карповки на расстоянии до одного километра.
В результате пожара выгорела мебель в пятом этаже, сгорели книги в четвертом и третьем, а также частично во втором этажах. Сгорела кровля и частично обгорели перекрытия и перегородки в двухэтажном здании амбулатории. Десятки тысяч книг спасены.
Потерь личного состава и боевой техники пожарных подразделений нет.
В тушении пожара принимали участие 35 отделений, пять комсомольских рот и четыре аварийные бригады МПВО.
Начальник Управления пожарной охраны УНКВД ЛО, начальник противопожарной службы МПВО г. Ленинграда полковник М. К. Сериков