Первые "непонятки" начались... с погоды.
"Сорокоградусные морозы" при которых, по воспоминаниям очевидцев, проходили гастроли группы, в реальности не дотягивают даже до минус десяти. Ночью я предусмотрительно просмотрел несколько архивов погоды, но везде было одно и то же: от шести до девяти ниже нуля. К -30*, да и то - сначала только по ночам - столбик термометра станет подбираться дней через десять.
Дальше - больше... "Тысячные толпы москвичей, старающихся прорваться на концерт через многочисленные кордоны милиции" были представлены, едва ли двумя-тремя сотнями человек, столпившихся около входа в ЦКЗ и жадно ищущих "лишний билетик", в попытке припасть к роднику капиталистической поп-культуры.
Да и самих милиционеров наблюдалось, от силы, человек двадцать - не больше, и тоже только непосредственно у входа в "Россию".
И что это?! "Параллельная" реальность или выверты памяти "очевидцев"? В отснятом о них фильме "бонниэмовцы" дурачились на Красной площади, кидались снежками и валялись в сугробах. Ну, вряд ли они так бы вольготились при -30*! Впрочем, ладно - не суть...
Через толпу у центрального входа мы не пошли. Три черные "Волги" с серией "МКМ" проследовали к служебному входу, где "высоких гостей" лично встречала незабвенная "Муся" - Мария Боруховна Пульяж, главный музыкальный редактор "России".
- Галиночка Леонидовна!.. Светланушка Владимировна!.. Господи, как же я вам рада!.. Юрий Михайлович, здравствуйте, золотой вы наш человек!.. Витенька! Нет, ну скажете, какой красавчик растёт! Да?! На погибель всех девичьих сердечек!.. Гришенька, ты как всегда, сама элегантность! Дай я тебя расцелую... Девушки! Все-таки нет на свете женщин красивее, чем наши!..
И еще минут пять в таком же роде. Видимо, такая манера общения была здесь делом обыденным, потому что и Брежнева, и Щелокова восприняли это все, как само собой полагающееся. Чурбанов, одетый, по случаю концерта, в элегантный, серый в полоску костюм, тоже расслабленно улыбался.
Немаленький кабинет Пульяж был нами временно превращен в гардероб, в котором женщины, скинув свои шубы, поправляли туалеты и макияж, а мужчины неприкаянно толклись по углам, развлекая себя разговорами.
Щелоков в последний момент поехать не смог и его супруга, немного расстроенная отсутствием мужа, вяло жаловалась дочери генсека:
- Если он еще и Юру на работе оставил бы, то домой мог бы вообще не приходить! Так пусть и поселился бы на своей Огарёва...
- Мои дорогие! Зрелище вам предстоит необычное, поэтому предлагаю, профилактически, немного укрепить нервную систему!
В руках у улыбающейся Пульяж появилась бутылка "Наполеона"(!) и несколько маленьких рюмочек. Неизвестно откуда возникла тарелка с уже порезанным лимоном и присутствующие с должным энтузиазмом откликнулись на "профилактическое" предложение радушной хозяйки...
...Как быстро человек ко всему привыкает и отвыкает! Первые недели и месяцы моего "второго детства", меня откровенно потешало поведение советских певцов и певиц во время выступлений - их серьезные лица, изображение "внутреннего драматизма", одинаковые костюмы музыкантов ВИА... А теперь я с оторопью смотрю на кривляющегося на сцене черномазого пиdоraca и понимаю, что этот раскованный представитель "западной культуры" вызывает у меня приступ тошноты.
Честно - не ожидал: концерт "Бонни М" - как сплошная затянувшаяся пытка. Несуразные комбинезоны из "блестящей" ткани, пошлые перья из дурацких шляпок и вульгарный макияж на лоснящихся от пота черных лицах превратили, в моих глазах, солистов "Бонни М" в откровенных фриков. Их неестественные улыбки и нелепая жестикуляция, в попытках расшевелить глухо молчащий зал, вызывали в лучшем случае, только сочувствие.
Полночи я читал в айфоне воспоминания очевидцев этого концерта и даже, посмотрел фильм(!), посвященные такому "эпохальному" событию, как визит "Бонни М" в Москву.
Захлебывающиеся слюнями умиления, Макаревич и Троицкий симпатии не вызывали, но их рассуждения о "прорыве железного занавеса, находящейся в зените славы западной группой" были вполне созвучны моему пониманию события. Конечно, воспоминания Ирины Родниной о явном партхозактиве в зале и интервью самих постаревших участников "Бонни М", о том как они "героически" пытались заставить "танцевать коммунистов" вызывали улыбку. Но ролики с "You Tube" объективно подтверждали, что к такому зрелищу советские люди были не готовы!
Я даже заранее настроился, что тоже буду сидеть весь концерт с каменным выражением лица, но внутренне ждал "праздника души", какую-то "отдушину из будущего", в которой сейчас так отчаянно нуждался.
Но, облом-с! Долгое, вульгарное и унылое "ретро". В худшем смысле этого слова...
...После концерта, мы снова в кабинете у Пульяж обсуждаем/осуждаем увиденное зрелище. Общее мнение сводится к тому, что "в этом что-то есть, но советскому народу нужна высокая культура, а не "Содом и Гоморра" на потребу невзыскательному западному вкусу"!
Поддакивая, я украдкой переглядываюсь с Верой и понимаю, что сегодня ночью у нас есть реальный шанс... Это после месячного-то воздержания!
Мама опять в Ленинграде, Вера - готова (сомнений нет!), а впереди свободные выходные. Ибо никакая сила, включая "мамонта", не заставит меня завтра пойти в школу!
И тут, на тебе...
"Невзначай" оказавшаяся рядом, белобрысая зараза чуть склоняет голову к моему уху:
- Поговориить надо... Сегодняя.
"Нашла время!.. Ну, не гадюка?!".
Все, что успеваю сделать, это сунуть в карман Вериного полушубка ключи от "тверской" квартиры.
В нынешней ночной Москве вариантов "посидеть" почти нет и, развезя по домам Веру и Ладу, мы с Альдоной, на милицейской "Волге", возвращаемся в гостиницу "Россия".
В половине двенадцатого ночи в ресторана "Кремлевский" народу полно, естественно в основном, иностранцев. Но нас здесь помнят, по прошлым визитам в компании "кремлевских небожителей", и метрдотель сразу же находит свободный столик.
Ресторанная кухня уже не работает, поэтому импортная публика или "доедает", или банально напивается.
Нам приносят кофе. Не споря и никак не выражая осуждения, Альдона, по моей просьбе, заказывает "полтинник" "Арарата".
- Тебе правдаа не понравился концерт?
- Правда. Мы сможем значительно лучше. По-крайней мере, уровень "их" ведущей группы посмотрели - тоже польза...
Альдона задумчиво отпила "капучино" и кончиком языка облизнула верхнюю губу.
"Ха... Планы на ночь уже сформировались и смена "объекта", как я погляжу, организм не смущает!".
Выпиваю залпом, принесённый официантом, коньяк и с удовольствием морщусь от лимона.
Холодные глаза прибалтки некоторое время наблюдают за моей реакцией, а затем следует вопрос "в лоб":
- Ты откудаа знаешь итальянскиий?
"Вот почему ты, sучка, коньяк без звука заказала!"
Я "удивлен" и даже не стараюсь этого "скрыть":
- Сам выучил... я же рассказывал...
- Переводчица считаает, что не моог... так чтобы писаать на чужом языке стихии...
- Но, как видишь, выучил и пишу...
Я "недоуменно" пожимаю плечами.
- Онаа гарантиирует, что этоо невозможно...
"Раздраженно" кривлюсь:
- Ну, и откуда тогда я, по её мнению, знаю язык? Может я итальянский шпион?!
- Яя и спрашиваю откудаа ты его знаешь?
Наступает моя очередь "изучать" взглядом собеседницу. Пару минут молча пялимся друг на друга. Затем Альдона отводит взгляд, не уступает - просто отводит.
- Мы договаривалиись и я тебе не врааг. Простоо, если сегодня спрашиваю яя, то завтра хочет спросиить мой отец. А послезавтраа этим заинтересуютсяя... в Комитете...
- Твой папа работает в КГБ? - я насмешливо улыбаюсь, и хотя этот вариант предполагался мною давно, но под сердцем холодеет.
- Нет.
Ответ слишком короток и мне этого мало.
- Излишне подозрительная Надежда Алексеевна оттуда?! - я продолжаю удерживать на лице улыбку.
Альдона молчит.
- Ты?! - я уже улыбаюсь от уха до уха.
В ответ опять молчание.
- Ну, же моя, верная и преданная... Шахрезада! Визирь повелевает поговорить с ним! Услади мои уши своими ответами, наполненными правдой и искренностью... - несмотря на мой приторно-"восточный" тон, я стираю с лица улыбку и опять пристально вглядываюсь в синюю мерзлоту, которой полны глаза этой очень красивой, но такой..."сложной" латышки.
Альдона некоторое время сидит неподвижно и затем, с почти незаметным намеком на взох, интересуется:
- Не хватиит постоянно давиить? Мое терпениее может и лопнууть...
- Я верю в тебя, ты - железная девушка, все выдержишь... даже меня!
Глумливо улыбаюсь.
Следующие минут десять мы сидим молча. Прибалтка безразлично рассматривает зал и напивающихся иностранцев, а я добродушным взглядом исследую ее точеный профиль.
Все-таки, ОСЛЕПИТЕЛЬНО красивая девица, но все делает, чтобы ЭТО, как можно меньше, бросалось в глаза. На сегодняшний концерт все наши дамы вырядились, а она пришла в вельветовых брюках, которые ничего не обтягивали, и в свободного кроя "размахайке" с широкими рукавами "а ля летучая мышь". Никакого макияжа, белые волосы убраны в обычный "конский хвост". С черной аптечной резинкой!
- Про Надежду не в курсее... Папа работал раньшее. Сейчас в МИДее... Ты саам знааешь.
Я настолько задумался, что даже не сразу даже понял, что слышу негромкий голос Альдоны.
- Бывших сотрудников не бывает... - быстро нахожусь, что возразить. Стараюсь разговаривать спокойно, но грозовую тучу встающую на горизонте ощущаю уже, практически, физически.
- Не тоот случаай... - сухо реагирует на мою реплику прибалтка.
- Почему это?! - во мне моментально зарождается жгучее любопытство.
Альдона уже не скрываясь морщится - этот поворот разговора ей неприятен, да, наверное, как и весь разговор, в целом.
Одним, мельком брошенным взглядом, она умудряется подозвать официанта и через пару-тройку минут нам приносят еще пятьдесят грамм коньяка и два мороженых.
"Меня пытаются споить?! Надеюсь, чтобы потом надругаться!.. Ха... на нервячок пробивает... Что-то я сейчас, да услышу...".
Давая девушке собраться с духом для каких-то сложных откровений, я активно принимаюсь за шоколадный пломбир.
Альдона долго смотрит на свою хрустальную вазочку с мороженым, а затем, без всякой логики, берет и медленно выцеживает сквозь зубы МОЮ(!) рюмку "Арарата".
...Мама Альдоны умерла, когда девочке еще не исполнилось и пяти лет. Трагическая и глупейшая смерть от... банального аппендицита, летом, на отдыхе в деревне. Сначала терпела, а потом не довезли...
С того дня, отец с дочерью стали наразлучны. И в корейскую командировку, в 1962 году, шестилетняя Альдона, естественно, поехала с папой. Вопреки существовавшим инструкциям и с личного разрешения Председателя КГБ СССР Владимира Ефимовича Семичастного.
Майор Комитета Государственной Безопасности Имант Янович Веверс был командирован в Пхеньян, для работы советником при посольстве СССР, но в "братской социалистической Корее" дипломатический статус был чистой условностью. Перед новоиспеченным "советником", была поставлена ответственная и очень актуальная задача - интеграция специфических советских наработок в систему обучения корейских коллег. Для их дальнейшего использования в помощь другим азиатским "братьям по социалистической идее".
Откровенничать дочь разведчика не умела патологически, поэтому мне оставалось лишь догадываться, что одной "интеграцией", роль еённого папахена в Пхеньяне не ограничивалась. Скорее всего товарищ Веверс сделал себе имя занимаясь непосредственным планированием и осуществлением, так называемых, "тайных операций".
И справлялся со своей задачей потомственный чекист хорошо - за, почти, десять лет проведенных в Северной Корее майор дорос до полковника, получил пять орденов и множество благодарностей от самого высокого начальства на Лубянке. Сам по себе, "Корейский аппендикс" уже стал мало кому интересен, но щупальца северокорейских спецслужб сумели проникнуть во все страны Юго-Восточной Азии, и полковника Веверса ждали в Москве генеральские погоны и блестящая карьера.
В Северной Корее девочка провела десять лет, первую половину дня обучаясь в школе при советском посольстве, а вторую, от нечего делать, на тренировочной базе "Моранбон" - самой секретной северокорейской спецслужбы - партийной разведке, со странным названием "35 комната". Курс полной подготовки этих элитных северокорейских диверсантов-разведчиков составлял пять лет. Альдона сумела сдать свой добровольный выпускной экзамен с четырнадцатым результатом. Из пятиста тридцати курсантов пятого курса!
Вместе с тем "папаша Веверс" заботился и о духовном воспитании дочери. Этот малоприятный тип "гестаповской наружности" оказался тонким ценителем Чехова и Бунина, поклонником Ремарка и Драйзера...
Время близилось к часу ночи и ресторан стали закрывать. Часть иностранцев перепилась до "положения лежа" и их эвакуировали до номеров сотрудники гостиницы, другая - шатаясь и горланя песни, самостоятельно стала расползаться по спящим коридорам "России".
Мы же переместились в круглосуточный бар на 16-ом этаже. Я вцепился в Альдону клещом, хорошо понимая, что если сейчас из нее все не вытрясу, больше такой возможности может никогда не предоставиться.
Вместе с тем, мне показалось... и, может быть, только ПОКАЗАЛОСЬ... что девушка сама уже не хочет останавливаться в своем повествовании, на полпути.
...Закончилась "корейская эпопея" семейства Веверсов неожиданно и... дико.
Руководитель всех северокорейских спецслужб и секретарь ЦК Трудовой Партии Кореи, генерал-полковник, "Центр Партии" тридцатилетний Ким Чен Ир лично присутствовал на выпускных экзаменах и "положил глаз" на белокурую дочку русского советника.
Сделанное предложение было прямым и бесцеремонным...
- Каак в "Кавказкоой пленницее"... - Альдона усмехнулась уголками губ, - "барааны, холодильниик и путевкаа"...
Я в шоке захлопал глазами. Поворот в рассказе оказался, для меня, слишком неожиданным и каким-то ирреальным. Слава богу, еще хватило ума воздержаться от шуток на счет "невысокой цены"! Думаю, на этом разговор бы и закончился. Ярко-синие глаза Альдоны уже давно потемнели, буквально, до цвета ночи и, как мне кажется, дело не в полумраке, царившем в баре.
- Как такое может быть?! - я искренне недоумевал, - дочь дипломата страны-союзницы... человека, который обучает твой лучший спецназ...?!
- Таам всее не таак однозначноо... - прибалтка поморщилась. Чувствовалось, что сейчас она уже говорит через силу, акцент стал совсем сильный, - К началуу семидесятыых многоее сталоо менятьсяя... Ким Ир Сеен стал ориентироватьсяя большее на Китаай... и пытатьсяя устроиить в Южной частии "второй Вьетнаам"... Москваа резко возражалаа, от того и отношенияя стали охлаждатьсяя. К тому времении, теесное взаимодействиее осталось толькоо в подготовкее разведовательноо-диверсионных сиил. Нуу, до этогоо случаяя...
- И что сделал папа? - этот вопрос я уже задавал с замиранием сердца, отчаянно не желая верить в худшее.
Альдона внимательно посмотрела мне в глаза и усмехнулась.
- Ответиил, что передааст предложениее дочерии. Потоом спрятаал меняя в посольствее и связалсяя с Москвоой. А Москваа... пообещалаа ордеен. Точнее дваа. Емуу и мнее...
- Бlяdь... - я разинул рот, - да, как так-то?!
Встревоженный моим восклицанием, из подсобки выглянул бармен. Кроме нас двоих, в баре больше никого не было и средних лет "повелитель шейкеров", видимо, решил передохнуть от стояния за стойкой.
- Дваа коньякаа ии ещее кофее... - голос Альдоны сейчас больше напоминал воронье карканье.
Почуяв неладное, бармен заметался мышью и минуты через три мы получили заказанное - все время ожидания просидели молча.
Обе рюмки, служитель общепита поставил перед девушкой, но как только он вернулся за стойку, Альдона сделала приглашающий жест и я в точности повторил ее манеру - медленно выцедил коньяк сквозь зубы.
Поставил рюмку на стол и, наконец, не выдержал:
- И что потом?
- Тем жее вечероом, в багажникее автомобиля послаа в аэропорт... обаа. Повезло - таам был нааш военный "боорт". На неем во Владивостоок... А в Москвее папаа написаал рапоорт и, послее грандиоозноой нервотрепки, тепеерь работаеет в МИДее...
Я мелкими глотками пил горячий "капучино" и переваривал услышанное. Взбодрившийся бармен протирал свои многочисленные стаканы, а из динамиков негромко доносился голос Джо Дассена.
- И что... наши корейцам так все и спустили с рук? - не удержался я, хотя уже и догадывался об ответе.
- "Нашии" периодическии посылают тудаа на гастролии ансамбль "Березкаа"... Вот тее, заодноо, и танцуюют...
- Охренеть!..
Опять сидим молча. Я искренне в шоке. Как-то неоправданно романтично верил, что с СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ такого быть не могло! Я, конечно, читал, что иностранцам КГБ подкладывал завербованных валютных проституток, что агенты соцблока, особенно гэдээровцы, соблазняли министерских секретарш на Западе, но чтобы ТАКОЕ...
И, да не узнает никогда Альдона(!), но факт, что в какую-то Северную Корею посылали всемирно известную "Березку", чтобы девчонки ублажали вонючих "чучхе", меня поразил больше. В конце концов, с Альдоной дело житейское, она - красавица, и, наверняка, была такой уже и в семнадцать лет, и с тем, что похотливое будущее "Солнце нации" захотело всунуть свой "стручок", все понятно. Непонятно другое, как он осмелился предложить такое дипломату Великой Страны?! И почему Великая Страна за это не наказала?!
- Слушай... Мне, чисто для себя. А кто в Москве предложил вам за это по ордену?
Видимо голос выдал.
Альдона оторвала взгляд от стола. Внешне она уже выглядела совершенно спокойно, только вот лазурит глаз не вернулся - взгляд, по-прежнему, был неопределенно тёмен. Удивительное свойство...
- Зачеем тебе?
Акцент тоже уже почти не слышен. Но две яркие "дорожки" со скул никуда пока не делись.
- Придет время - поквитаемся... - искренне отвечаю я.
Альдона, что-то услышала в моем тоне, смотрит с интересом и с интересом же отвечает:
- Сам Андропов...
"Ну, в общем, как-то так я и предполагал...".
Деловито киваю и допиваю остывший кофе.
"Считай, второго уже подписываюсь грохнуть... Дело за малым - сделать!".
Когда выходим на мороз улицы и направляемся к одиноко дымящей на пустующем пандусе "Волге", Альдона останавливает меня за плечо:
- Папа хочет с тобоой встретитьсяя. Предлагает зав... Сегодня ужее... Темуу знаешь.
Спокойно оборачиваюсь:
- Спасибо, что предупредила - я это очень ценю. И за сегодняшнюю откровенность спасибо. Дальше меня не уйдет. Что касается языков, то у меня к ним способности. Просто не афишировал, школа отучила быть "слишком умным".
Я "грустно" улыбаюсь.
- Так что вопросы мне следует задавать не только про итальянский, но и про английский, немецкий, испанский, французский, португальский... Что-то лучше, что-то хуже... Но говорю и понимаю я на всех этих языках.
Ну, слава богу... Даже в свете автомобильных фар видно, что, в округлившиеся от удивления глаза, возвращается синева.
...Не спала, девочка моя! И даже ужин приготовила... Впрочем, до ужина ли?! Если тебя встречают в коридоре в одном коротком халатике! После месяца воздержания!
Мужчина в постели в носках - верх пошлости(!), но я свои, по крайней мере оставшийся правый, смог стянуть только когда мы перебрались в ванну. Вот за что я люблю "старый фонд", так это за то, что испуганные соседи не вызывают милицию, когда ты занимаешься любовью или, например, кого-то живьем расчленяешь - не слышат они этих безобразий! Ну, и слава богу - Зая сегодня первый раз решилась не сдерживаться. А я на это, прям как на допинг какой-то отреагировал, да ещё и "жару" прибавил!
В чугунной на изогнутых ножках ванне было удобно, но мы снова перебрались "возиться" в спальню, хотя затем еще не раз возвращались в эту "дореволюционную купель".
Антракт проводили на кухне, где, впервые за незнамо сколько лет, я налопался "жутко" вредных и "кошмарно" канцерогенных шпрот! В конце концов, рассудил так: или в конце 70-х эти шпроты еще нормальные, или есть КОМУ побеспокоиться о моем здоровье. Забавно будет, если ИХ неведомые мне замыслы, не осуществятся, из-за того, что я загнусь от какой-нибудь съеденной или выпитой дряни. Вот пусть ОНИ и берегут меня, а я пока буду жрать бутерброды со шпротами! А те еще и с икрой оказались. Suka, ВКУСНО-ТО как!
Когда мы, наконец, угомонились и расслабленные лежали на смятых простынях, Вера потерлась щекой о мое предплечье и "невзначай" поинтересовалась:
- А ты где настолько задержался?
"Надо же, долго терпела!"
Зевнув, я положил руку на черноволосую головку и погладил, как маленькой девочке:
- Встреча была... Отложить не получилось...
Замерла. Недолгое молчание. Но все-таки решилась:
- А с кем?..
Молчу.
Как и предполагалось, Зая не выдерживает первая:
- Ви, ты если не хочешь... не рассказывай...
Как делился со мной житейской мудростью, в "потустороннем времени", один мой очень непростой московский знакомый: "Женщина ведет себя ровно так, как ей позволяет мужчина... И тут надо постоянно сохранять бдительность, как на минном поле... Если ты ей однажды что-то разрешил, то больше уже НИКОГДА не запретишь! Она будет за это "свое право" бороться до конца, какая бы пустяковая мелочь это не была. И если ценой этой борьбы станет ваш брак, то она этого даже не заметит! В своем упрямстве это животные - бессмысленные и беспощадные...".
И при такой жизненной философии, у него были уйма любовниц-однодневок и четверо детей от одной женщины, брак с которой он упорно не регистрировал на протяжении двадцати с лишним лет: "НИКОГДА! Завещание в её пользу составил и хватит. А то она решит, что больше стремиться не к чему и все сразу пойдет кувырком...".
Впрочем, еще за двести лет до этого разговора уже было написано: "Чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей". Тоже еще тот "сукин сын" писал!
У меня так не получалось. Да, и не хотелось. Я всегда надеялся найти в женщине еще и друга. А жить, как с врагом или дрессировать, как животное - увольте. Вот может за это жизнь и "уволила": все понимаешь, но не делаешь - оставайся одиноким! А у того московского знакомого - была вполне счастливая семья и четверо замечательных детей...
Слишком завспоминался - Вера тревожно ловит мой взгляд и уже лепечет, что она "просто так спросила... если это секрет, то рассказывать не надо...".
И что делать? Смотрю на не в шутку встревоженную девушку, и выбираю худший вариант - полумеру. Ведь, вроде и надо "скотиниться", вроде все понимаю и даже готов, а предохранители из "прежней" полувековой жизни еще очень сильны - так сразу их и не пережжёшь...
- Понимаеееешь... - я потягиваюсь и, высвободив руку, сажусь на кровати, - это не секрет. Просто я жутко ненавижу перед кем-нибудь отчитываться, если сам этого не хочу. Захочу - скажу, не захочу, по каким-либо обстоятельствам - не буду говорить. Сейчас, первый и последний раз, отвечу... Будешь настаивать в будущем - поссоримся. Возможно, фатально.
У Веры испуганные глаза и нервно подрагивают губы.
"Какая же красивая девчонка! Чтобы видеть такое зрелище - не грех даже попугивать ее, иногда! Ха-ха... Хотя, конечно, жалко Зайку...".
- Я пил кофе с Альдоной. Ее папа высказал желание со мной завтра встретиться, она передала приглашение и поделилась соображениями, что могло вызвать его интерес ко мне. Но если ты, не дай бог, проболтаешься Альдоне...
И я выразительно посмотрел в большие изумрудные глазищи.
Девушка согласно закивала головой и потащила меня обратно под одеяло. Немного полежали молча, Вера сильно прижималась ко мне всем телом, и, как итог... мы опять принялись за "возню"!
Бархатная кожа, бесподобно красивая грудь, мягкие губы, а главное, я физически ощущаю исходящую от нее нежность...
Странно все закончилось - мы просто целовались. Долго и... трепетно. Так, как ни разу не получилось до этого.
Задохнувшись, Вера отстраняется и начинает задумчиво водить тонким пальчиком по моему носу, губам, подбородку... затем он легко соскальзывает по руке к "кубикам" на прессе... Казалось, что сама девушка сейчас здесь не присутствует, чуть заметная улыбка на опухших губах адресована куда-то внутрь ее самой. Веки поднимаются все реже и спустя некоторое время аккуратный носик утыкается в мое плечо и чуть слышно начинает сопеть.
"Заездил, гад...".
Не знаю, может и есть в этом какой-то высший замысел природы - гиперсексуальность мужчины приходится на период, когда ему никто не дает.
Вряд ли я оригинален в своих рассуждениях, да и теория Фрейда появилась задолго до меня, но секс - точнее его отсутствие, конечно - мощнейший двигатель для личностного роста мужчины.
Почему "красавчики", как правило, ничего в жизни особо не достигают? Да, потому что им не надо бороться за обладание особями противоположного пола. Те и так "дают" - за красоту и, почти, всё за нее же прощают. А вот если ты обычный, а тем более - противненький, толстенький или слабенький, то это приходится компенсировать властью или деньгами. За которые, в свою очередь, приходится биться с подростковых лет: пробиваться, угождать, предавать, подличать, рваться и рвать... Может поэтому во власти и в бизнесе такое количество мерзавцев, уродов, подлецов и извращенцев, а вот честных людей и красивых лиц, почти, нет.
Мужчина - существо ленивое, когда нет стимулов, лишний раз не пошевелится. К безденежью со временем привыкаешь, тем более, если вокруг уравниловка или такие же нищеброды, а вот природный инстинкт побороть сложно. На самок тянет на красивых, здоровых, "ярких"... А те хотят, уж если не красавчика, то хотя бы, как за "каменной стеной", "что бы ни в чем не нуждаться", потому что "мужчина должен"! Вот он тебе и стимул...
А у меня сейчас есть ВСЁ. В этом детстве я умен и образован (два высших образования и докторская степень - попробуй найди другого такого подростка!), жизненный опыт - полвека (включая руководящую госслужбу и весьма не мелкий бизнес), будущее - понятно и предсказуемо ("АЙФОН" - с придыханием и абсолютно искренне), денег - минимум рублевый миллионер (и это только ПОКА). Здоровья и сил - вагон! Опять же, красавчик - слышу об этом все чаще и чаще. "Дают" и взрослые красавицы, и сверстницы... Какого же лешего мне просто не жить в свое удовольствие?! Не задумываясь о судьбах "страны и мира"!
Сердце бьется так мощно, что моя грудная клетка аж содрогается. Я снова прислушиваюсь к ровному сопению у себя под ухом.
Мечты, мечты... Все равно ведь полезу дальше.
Бороться и искать, найти и не сдаваться". Бlя!
То ли глупость, то ли Судьба...
Постепенно успокоился. В голове еще крутились какие-то мысли, но сон навалился, как всегда, незаметно.
Утро началось... сладостно! Обнимашки, "возня", плескание... Потом мы вместе жарим яичницу и намазываем бутерброды. И тут Вера меня удивляет...
Несмотря на вчерашний "отлуп" и последовавший явный испуг, она снова осторожно возвращается к поднятой теме:
- Ви... Ты знаешь... Мы с Альдоной никогда особо в институте не дружили... Впрочем, она ни с кем не дружила. Но после... того случая... когда Альдонин папа так сильно помог... мы стали общаться ближе...
Она сделала паузу, явно собираясь с духом.
- Её папа очень непонятный человек. Ты не подумай, я ему очень благодарна, но...
Моя красавица опять запнулась подбирая слова, а затем, видимо, махнула рукой:
- Говорят Имант Янович служил в КГБ, а потом поссорился с самим Андроповым, - девушка округлила глаза, - никто не знает почему, но когда он вернулся из Кореи, то его перевели в МИД, и даже не по линии КГБ, а обычным рядовым сотрудником в Департамент стран Азии. Хотя он был каким-то особо ценным специалистом в Комитете. Папа сказал, что никогда не слышал, чтобы человек находился в ОДНОЙ стране, почти, десять лет! Но уже через месяц, когда министр был на сессии ООН, неожиданно собрали внеочередное партсобрание, на которое приехал сам Пельше - председатель Комитета партийного контроля. Он то и предложил избрать секретарем парткома Веверса. Говорят, когда Громыко узнал, то рвал и метал, но ничего изменить не смог...
Вера откинула с лица прядь волос.
- Потом он как-то попытался вывести секретаря парткома из членов коллегии МИДа и опять не смог. Ему в самом Политбюро указали на "недопустимость ослабления партийного контроля в деятельности министерства"... - последние слова Зая, явно, процитировала.
- И потом... когда папа обратился к Веверсу и Альдонин отец вмешался... то тут же все затихло. С ним все просто боятся связываться. По министерству ходят разные слухи: и что Имант Янович генерал КГБ и даже Герой Советского Союза, и что они с Пельше, чуть ли не родственники. Но точно никто ничего не знает...
Вера отставляет чашку с недопитым чаем, берет мою кисть обеими руками, крепко сжимает и смотрит прямо в глаза.
- Ви... Ты только не злись! Я не лезу в твои дела... и не говорю, что тебе делать, просто хочу предупредить. Ты очень умный... и способный... и я... хгхм... Альдонин отец... очень опасный человек! Я просто ЧУВСТВУЮ это...
Доводы закончились - остались одни эмоции! Зая смешалась, но мою руку сжала еще сильнее и упорно не отводит глаза.
"Вот те и "чувствую"... Как там говаривал горбатый урка Шарапову: "Бабу не проведешь, она сердцем видит!".
***
Тревоги Веры никак на мои планы не повлияли, поскольку и без ее предупреждений я понимал в логово к какому матерому зверю "иду в гости ". Больше оценил другое... Ведь ночью Зая, явно, испугалась моего предупреждения про "фатальность" лезть в мои дела, а утром все равно героически вернулась к поднятой теме и постаралась предупредить.
"Ушастый герой!".
Что же касается самого "папаши Веверса", то худшее, что он может мне сделать, это "забрать" Альдону из группы. Она девица своевольная, но против воли папы, скорее всего, не пойдет.
По большому счету, вообще непонятно, почему она приняла мое предложение войти в состав ВИА. Не похожа она на тех девушек, которые мечтают ублажать публику. Сейчас на сцене (советской, естественно) задом, конечно, не крутят, это даже противопоказано, но, все равно, ведь надо улыбаться, двигаться, принимать разные "красивые" позы. Альдоне это дается с трудом. Как встать - ей необходимо сначала показать - тогда она повторит, но даже необходимость улыбаться дается ей через силу. Ну, и зачем тогда так себя ломать? Чего она хочет?
Вот если только "всемогущий КГБ" давно и по-полной меня "разрабатывает", а девочку просто "подвели". Тогда понятно почему она все это терпит.
Хотя, конечно, слабо верится. Не тот у нее характер, не та жизненная философия... Да, и во вчерашние откровения это не вписывается. Если только не придумано все, от начала до конца, и в философии, и в "откровениях".
К тому же, если б в этих раскладах присутствовал КГБ, меня уже давно "взяли" бы.
Допустим дело "о сгоревшей даче" раскрыли. Чего ждать? Брать и трясти щенка на тему "откуда узнал о кладе?". Пусть даже не сразу. Понаблюдали, поняли, что сообщников нет и - вперед.
Стали приглядывать после награждения в Кремле? И что могли навысматривать? Опять те же, в самом худшем случае, деньги, оружие и драгоценности в самостройном ангаре. Решение такое же - "брать и трясти"!
Единственный вариант, когда схема "арест-допрос" не срабатывает, это если они ОБНАРУЖИЛИ АЙФОН. Тогда, да... Непонятная техника, непонятного происхождения, невозможность доступа к её функционалу. Да, и непонятен этот самый "функционал", в принципе.
В этом, третьем варианте, Комитет будет следить и ждать "гостей". Или хотя бы сеансов связи, "закладок", любых моих "шпионских" телодвижений. Чего-нибудь! Но тут возникает поездка в Италию, а за границу они меня выпустить не должны ни при каких обстоятельствах.
Значит скоро арестуют... Для чего и пригодится "папаша Веверс", с его предложением "зайти в гости". И арестуют меня, именно, у него на квартире, это если опасаются, что за мной "приглядывают", пока необнаруженные "контрагенты". Нейтральная территория, невозможность подать условный знак о "провале", легендированный промежуток времени для "работы" со мной: либо для начальной вербовки, либо для экспресс-вытряхивания информации.
Получившийся расклад вызывает у меня усмешку и... холодок, между лопаток.
"Вот ведь накрутил!.. Хотя, подуменьшить самоуверенности и повысить осторожность еще никому не вредило...".
Через арку я выхожу со двора на улицу и настороженно изучаю взглядом открывшийся вид.
Неподалеку стоит грязно-белая "Волга" с "шашечками" на передней двери, а вот слева, шагах в двадцати, расположилась уже "Волга" черная. Тоже с незаглушенным двигателем. Через дорогу - двое мужчин с поднятыми воротниками пальто. Справа - мужик в ватнике, задумчиво "изучает" свою лопату.
"Не понял...?!... Что за ёb твою мать?!
Кровь сильно ударяет в голову, по всему телу пробегает холодная дрожь.
"ЭТО ЧТО... ВСЁРЬЁЗ?!?!".
Не в силах поверить, в так легко и буднично произошедший КРАХ, я чувствую, как внутри меня начинает зарождаться паника, а мозг лихорадочно перебирает пути спасения - "обратно... во двор и через вторую арку... Наверняка, перекрыто... В подъезд... через лестничное окно на Тверскую"...
Но я уже стою около "такси" и водитель машины внимательно на меня смотрит.
В голове возникает одна, но исчерпывающая мысль: "ВСЕ, МНЕ - ЖОПА".
С трудом справляюсь с тугой кнопкой на ручке. Молчаливый приглашающий жест "водителя".
"Крепкий... лет сорока... коротко стриженный... МАМА...".
Как баран на заклании, я неловко плюхаюсь на переднее кресло.
- Так это ты на Речной? - хрипло интересуется "водитель".
Я сначала киваю и сразу начинаю отчаянно мотать головой:
- Мне домой сначала надо заехать... на Барклая... я там... подарок забыл...
А вдруг?! Мне бы только добраться до пистолета и айфона, а там, чем черт не шутит, может быть удастся "уйти". В любом случае, я прекрасно понимаю, что меня ждет на Лубянке. От тоски и жалости к себе хочется заскулить - так бездарно ВСЁ проsratь! Мydak хренов!!! Господи, да как так-то?!?!
"Водитель" неумолимо качает головой:
- Заказ был на Речной вокзал.
И в этот момент, я со всей очевидностью понимаю - я не поеду... Даже ценой собственной жизни. Иллюзий никаких - они на Лубянке вытрясут из меня все! Заставят разблокировать айфон и... и, в этой реальности, мир станет еще хуже. А меня, так и так, не станет. Значит и терять уже нечего...
В кровь, как из невидимой капельницы, начинает поступать "жидкий лед". Уходят паника и страх, вместе с ними исчезает и тошнотворная слабость. Мозг начинает работать, как компьютер, зрение обостряется до предела.
Локтем незаметно вдавливаю блокиратор своей дверцы. Так... со спины, почти, чисто. Ну, если только, стекло разобьют. Так это не сразу же - несколько секунд у меня есть...
- И все же мне надо на Барклая... - карты сданы и я, почти, улыбаюсь. Ребро левой ладони сейчас пойдет ему в горло, а дальше останется вытолкнуть ТЕЛО из салона и, если успею, забрать его оружие. В первые десять-пятнадцать минут колеса дадут мне больше шансов уйти от погони.
Водитель повышает голос:
- Заказ был на Речной вокзал! У меня заканчивается смена, я поеду строго по заказу. Или едем, парень, или ВЫЗЫВАЙ ДРУГУЮ МАШИНУ...
Кажется, что в этот момент мое сердце пропускает пару ударов.
Такси уехало.
Расстроенный дворник, бормоча себе под нос неслышные ругательства, проходит мимо меня со сломанный черенком от лопаты.
Двое пожилых мужчин, пряча уши от мороза в поднятых воротниках, неспешно уходят по Тверскому проезду в сторону Пушкинской улицы.
А я внимательно досматриваю сцену, как начальственного вида гражданин усаживает в черную "Волгу" тётю в длинной шубе и, не по годам разъевшуюся, девочку в красной шапке с нелепым помпоном в полголовы.
"Супруга с дочерью... наверное... Плюс странная привычка советских чиновников ездить спереди... рядом с водителем... Переодеться надо... А то рубашку можно отжимать...".
Прохожу полсотни метров до Тверской. На моё счастье сразу же останавливается машина, готовая за три рубля везти меня в Фили - правда "Запорожец", но "не до жиру...". Еще минут пять на морозе и пневмония мне гарантирована.
"Интересно, Щелоков с Чурбановым "отмазали" бы меня, если я убил бы водителя такси? Сказать, что он пытался меня ограбить? Смешно. Домогался? Более правдоподобно. Вот если ему еще нож в руку вложить. Надо бы носить с собой для таких целей... Ага, а еще надо, чтобы мозгов кто-нибудь вложил в голову ИДИОТУ!".
Не сдерживаясь, я тяжело вздыхаю. Дедок-водитель, довольный подвернувшимся пассажиром, воспринимает это как возможность начать неспешный разговор на извечную тему, как раньше все было хорошо, и насколько сейчас все хуже.
- ...вот мы с женой-покойницей в Кисловодске отдыхали каждый год по путевке... - самозабвенно вещал дедок, - отдыхающих совсем немного, все люди солидные... из наркоматов... Врачи внимательные, вежливые... выслушают про все болячки, назначат грязи, воды, игаляции всякие... Души Шарки, опять же!..
Его говорок, как жужжание назойливой мухи, не давал возможности сосредоточится, прийти в себя, снова взять все под контроль, после чуть не случившейся ГРАНДИОЗНОЙ КАТАСТРОФЫ.
"Заигрался. Устал и заигрался... Все делаю слишком прямолинейно... До первой ошибки. Нет запасных вариантов... отходных путей... страховки... Да, когда ты уже заткнешься, старый хрыч!".
Не выдерживаю:
- Знаете, у нас сосед тоже жаловался, что раньше все было лучше... Особенно презервативы. Те были хорошие, а нынешние гнутся и соскальзывают.
Дед наглухо замолкает до самого моего дома. Только обижено сопит, всем своим видом изображая оскорбленную добродетель.
Кладу на панель "трёшку" и с облегчением вылезаю из "запора".
***
К Веверсам я еле успеваю к назначенному времени...
Дома из алкоголя нашлась только старая знакомая - недопитая бутылка "Рижского бальзами". Залпом выпиваю оставшиеся в ней грамм сто-сто пятьдесят алкогольной "бурды".
"Пора бар из импортного алкоголя завести - и стильно, по "нонешним" временам, и перед мамой не спалюсь!".
Заказываю такси и пять минут стою под горячим душем. Затем поспешно натягиваю джинсы и свитер.
"Костюм... костюм... Нужны еще костюмы... Шпильмановский хорош, но его одного уже мало...".
Несколько минут пытаюсь пристроить под свитер айфон и пистолет - последствия пережитого стресса, но здравый смысл, как ни странно, побеждает - прячу их обратно под ванну. Торт забыт в квартире на Тверской - значитпридется снова заезжать в "Прагу".
Уже от дверей меня возвращает затрезвонивший телефон. Минут десять, внимательно следя за "трезвостью" дикции, вдохновенно вру маме по межгороду о свой безупречной жизни "без родительского присмотра"!
В итоге, чуть не опоздал. И прямо с порога принялся разыгрывать заготовленную интермедию.
- Здравствуйте! - выпаливаю я и жму холодную и крепкую, как металл руку "папаши Веверса".
- Альдон! Дай бумагу с ручкой! Быстрее... - я чуть ли не приплясываю на месте от нетерпения.
Молча, не задавая вопросов, прибалтка берет с телефонного столика блокнот и остро отточенный карандаш и протягивает мне.
Бормоча "сейчас... секундочку... извините..." я, изображая распиравшее меня "вдохновение", прямо в куртке пристраиваюсь за этот же телефонный столик и невнятно мыча, начинаю судорожно чиркать на блокнотных листах одному мне понятные каракули...
- Еще раз, извините! Чуть голова не лопнула, пока ехал в такси - всё пытался запомнить слова и музыку!
Трехкомнатная квартира Веверсов - необычная: обставлена и современно, и в меру дорого, но... десять лет прожитых на Востоке, из жизни не вычеркнешь. Корейская тематика проглядывает здесь во всем.
Однотонные обои без рисунка и настенные светильники в восточном стиле удачно гармонируют с непривычно низкой мебелью темного цвета и изящными напольными вазами. А вот ковры на полу вполне европейские, как впрочем и книжный шкаф с цветным телевизором. Причем все импортное...
На стенах висят разнообразные красивые панно с цветами и птицами, а также разнообразные остро отточенные "лезвия", но, на виду, нет ни единой фотографии. Лишь показалось, что на верхней книжной полке, изображением вниз, лежит фоторамка. Впрочем, экскурсию по квартире мне не устраивали - сразу мыть руки и ужинать. Так что - что увидел, то увидел!
Мы сидим в гостиной за столом во множестве сервированным небольшими азиатскими салатниками с разнообразными закусками, и я с любопытством пытаюсь опознать знакомые блюда. Под делано безразличные взгляды двух пар пронзительно-синих глаз, я уже полностью умял всю острую морковь. Меня деликатно предупредили, что "с непривычки это слишком остро", а затем про себя, наверное, только удивлялись. Рис, баклажаны, зажаренное мясо, картофельные лепешки, куриное рагу, свиные (надеюсь!) ребрышки и с полтора десятка разнообразных соусов... Конечно, кунжута, сои и, тем более, такой дряни как усилитель вкуса, которым так злоупотребляют все азиаты, в блюдах не было. Но, все было безумно вкусно и останавливался я, каждый раз, с превеликим трудом, напоминая себе, что за столом нахожусь не один! Вообще-то, все что стоит на столе, в современной Москве - бешеная экзотика. Рецептов дальневосточной кухни сейчас не встретишь даже в легендарной "Книге о здоровой пищи" издательства "Союзкнига".
В "первой" жизни, я не особо фанател от японских, корейских или китайских ресторанов, но последнее время суши, топокки и тофу мне уже чуть ли не снились!
Расплата не заставила себя ждать, все-таки, подростковые рецепторы и слизистая не были готовы к такому испытанию, но фантомная "ностальгия пуза" оказалась сильнее, и сейчас я отпаивался каким-то домашним "восточным" лимонадом, пытаясь затушить, бушующий во рту пожар.
Однако, это не помешало ехидно осведомиться у Альдоны, в каком из съеденных блюд, была местная "дворняжка"?! На что белобрысая злыдня с готовностью заверила, что, при необходимости, может приготовить и "человечинку", по рецепту аборигенов с островов Кука!
Я бесстрашно замурлыкал песенку Высоцкого, но семейству Веверсов больше хотелось послушать мое "коридорное" творчество. После всего съеденного великолепия, отказать в такой малости было бы верхом невоспитанности и я уставился в свои блокнотные каракули:
- Слова, в основном, понятны... А вот мелодия... Буду воспроизводить так, как пока вырисовывается...
Оба зрителя коротко кивнули и, не мигая, уставились на меня.
"Ну, и семейка... Интересно было бы посмотреть на фотографию Альдониной мамы... как-нибудь...".
И замычал вступление:
- Там-там-та-та-там-та-таааааа... (- Это клавиши и скрипки! - новые кивки.) Та-там-та-таа-та-та-таааа...
На протяжении всего вечера "папаша Веверс" успешно изображает "домашнюю расслабленность". А когда мы с Альдоной слегка попикировались на тему "съедобной дворняжки", он даже растянул мышцы лица в имитации малопривычной для него улыбки. Со стороны прибалт больше напоминает не человека, а сытого крокодила, лениво наблюдающую за партией в пинг-понг. Моя реплика - он смотрит на меня, отвечает Альдона - смотрит на дочь. А улыбка, прям, как приоткрытая зубастая пасть, и захочешь - не поверишь.
И это не Чурбанов, который встретил нас с Клаймичем у себя дома, в вязаной кофте и тапочках! Веверс одет в костюм-тройку и, лишь сев за стол, повесил пиджак на спинку стула и ослабил галстук.
Закончив махать руками и изображать музыкальное вступление, я загундосил:
- Жил-был худооожник одиииин, домик имееел и холстыыыы, но он актрииису любииил, туу, что любилаа цветыыыы...
Риск был небольшим. По интернету гуляла байка, что эта мелодия написана Паулсом в 70-е годы, но я наткнулся на его интервью, где он прямо говорил про 1981 год. Слова Вознесенский писал уже на музыку, так что, соответственно, еще позже. Кто-кто, а семейство латышей мне точно бы указали, что эта мелодия мною сплагиачена у латышского композитора. На что уже была готова отмазка: "А! Значит где-то слышал... А думал, что из головы...". Неприятно, хотя и не смертельно.
Впрочем, обошлось без сюрпризов.
- ...кто влюблеен, и всерьееез. Свою жизнь, для тебя, превратииит в цветыыы...
Молчание.
- Забавно...
Это задумчиво изрекает Альдона. И по всей видимости это - похвала...
- Очень симпатично... Ты сочиняешь одновременно и музыку и стихи? - ее папа, даже в оценке "моего" творчества, сегодня более щедр, чем дочь.
- У меня слова рождаются в голове, обычно, сразу с мотивом... - тут я ничем не рискую, как говорилось (или еще скажется!) в одном известном фильме: "голова - предмет темный и исследованию не подлежит", так что никто меня оспорить или уличить не сможет.
Переведя дух, я снова уплетаю за обе щеки, какие-то "волшебные" маленькие шашлычки, принесенные Альдоной с кухни. Нежнейшие кусочки мяса и куры, попеременно с запеченными овощами, откровенно намекали, что есть в жизни вещи, за которые можно совершить пресловутую "продажу Родины"!
Занимательный монолог Веверса о древней истории Кореи, вообще, и о корейской кухне, в частности, периодически прерывался "невинными" вопросами, любезно дававшими гостю возможность тоже поговорить.
- И как давно ты сочиняешь песни? А почему раньше никому о своих песнях не рассказывал? Откуда ты знаешь итальянский язык? Сколько ты его учил? Какими самоучителями пользовался?
Имант, мать его, Янович неплохо маскируясь и изображая саму любезность, проводит банальный допрос! Возможно, при других обстоятельствах, я и среагировал бы иначе. Даже, скорее всего, послал бы Веверса на хер, сначала вежливо, а потом уже и вполне конкретно, если бы тот не понял "мягкого" варианта. Но сегодня, после всего приключившегося, я воспринимал этот допрос, как "подарок судьбы". Как наглядную демонстрацию того, о чем будут спрашивать в КГБ, если, так или иначе, им представится возможность задать свои вопросы...
- ...это-то и было порадоксально: сама Корея в войне не участвует, а на ее территории ведут сражения армии Японии и Китая! Но, как говориться в жизни бывает много странного... Вот ты - например! Ха-ха... Надежда Алексеевна - ваш учитель итальянского, говорит, что специалисты не знают других случаев, когда неноситель языка мог бы писать на нем песни... Как только у тебя получается рифмовать чужой язык, да еще и под мелодию? Что значит "и на других"? Ты знаешь еще какие-то языки? Ты самостоятельно выучил ШЕСТЬ языков?!
На этом месте псевдодобродушие "папаши Веверса" единственный раз дает сбой и он, буквально, вгрызается в меня взглядом.
А вот к моей версии это огромный плюс! Непонятное владение одним иностранным языком - подозрительно, а вот шестью - это уже закономерность. Да, пусть ГЕНИАЛЬНАЯ, но - закономерность!
Вообще-то, я тоже удивился, хотя и сумел не показать внешне. А повод для удивления у меня был, как бы, и не меньше, чем у отца Альдоны. Это что же получается, что дочурка не передала папе наш разговор про языки?! Меня или обманывают, или это очень странно...
В целом наш разговор пока не представлял особой сложности. Что мне чужое удивление или недоверие, я же языки ЗНАЮ. Я же их ВЫУЧИЛ. Я же - МОГУ. Хотите проверить?! Готов пообщаться на любом! Да, не все в совершенстве, конечно, но я говорю и понимаю на итальянском, немецком, испанском, английском, французском и португальском... Ах, да... ну, и песни пробую на них сочинять. Не на всех пока получается... не одинаково хорошо, но я стараюсь!
И на этой позиции я собирался стоять незыблемо и до конца!!! Конечно, были и слабые места. Самое слабое - это мама. Почему о моих успехах полиглота не знает даже родная мать?
Но и здесь я собирался обратить свою слабость в силу. Типа, ненавижу что-то делать "из-под палки" - мама хотела, чтобы я научился играть на пианино - мой мозг принципиально не усваивал ничего из того, что в него пытались втиснуть четыре(!) преподавателя! Стоило бы мне рассказать маме про свои лингвистические успехи и "хобби" превратилось бы в каторгу. А самоучители я покупал в Ленинграде на барахолках - там дешевле всего. Правда потом, по мере изучения языка, приходилось опять продавать - на завтраках много денег не сэкономишь.
Как понимал, что уже выучил? У дедушки приемник есть, ловил радиопередачи на нужном языке и, конечно же, песни!
Дома у меня лежал сильно потрепанный самоучитель португальского, с величайшим трудом найденный на барахолке в Питере. Его замызганные страницы и "поюзаный" внешний вид создавали необходимый антураж. А вот самоучители купленные в букинистическом, на Невском, пришлось выбросить - обнаружилось, что все они имели магазинные штампы с датой продажи.
"- Борман, почему этот офицер фотографирует секретные документы во время совещания в моей Ставке? - Так это же советский разведчик штандартенфюрер Штирлиц, мой фюрер! - Но почему вы его не арестуете?! - А смысл, мой фюрер? Он опять отболтается...".
Верил мне Веверс или нет, по его лицу понять было совершенно невозможно. Важно другое - у Веверса не было никаких оснований мне НЕ ВЕРИТЬ, кроме общей фантастичности изложенного! Которая перестает таковой быть, если допустить, что я малолетний ГЕНИЙ. А если такое допущение принимать, то "отбалтываться" я мог сколько угодно и, практически, на любую тему. Тем более, что просветить мою биографию было проще простого, и она была кристально чиста.
"Если никто не найдет моего айфона и клада, то все подозрения, догадки и нестыковки только таковыми и останутся. А моя "гениальность" спишет все! При внешней верности идеологическим установкам, никаких претензий ко мне возникнуть не может. Значит самое слабое мое место - бесценный АЙФОН. А деньги, оружие и драгоценности надо спрятать в таком месте, которое со мной связать нельзя никак...".
Потихоньку наступает отходняк. Нет, я по-прежнему, очень внимательно слежу за "заходами" Веверса-старшего, но пережатую за сегодня внутреннюю пружину стало отпускать.
Когда мы переходим к чаю и принесенному мною "Птичьему молоку", характер вопросов уважаемого Иманта Яновича меняется. С моей личности его интерес переключаетсяся на творческие планы "Красных звезд".
Резиново растягивая губы в улыбке, он продолжает чередовать корейские мотивы с продолжением допроса.
- Понимаю ли я, что популярность очень мешает в обычной жизни? Знаю ли я, что гастрольная жизнь очень тяжела? Какие заработки предполагаются у группы? Что я знаю про Италию? Как я познакомился с Клаймичем и Розой Афанасьевной?
Мне даже придумывать ничего не надо...
От бытовой популярности будет спасать передвижение на машинах. Сейчас их дают из гаража МВД, а в будущем - заработаем на свои. Гастролировать мы не планируем, от слова ВООБЩЕ. Если только за границу, а по стране только в виде исключения, по большой просьбе ТЕХ, КОМУ НЕ ОТКАЗЫВАЮТ.
Веверс кивает.
О заработках группы я пока особо не думал, но даже того, что сейчас зарабатываю я - хватит на всех. В любом случае, ни о каких "левых" концертах, об опасности и незаконности которых меня предупреждал Клаймич, не может быть и речи.
Еще один кивок...
У Веверсов я пробыл, почти, два часа за которые Альдона произнесла, от силы, несколько фраз. Так все и шло: "корейская байка, вопрос, ответ... снова байка". И снова по кругу. Для реального подростка - сошло бы, со свистом!
Впрочем, зла на Веверса я не держал. Скорее всего, сначала латыш думал, что дочкина блажь, поиграть в певицу, быстро пройдет. А потом дело закрутилось так серьезно и с такими ДЕЙСТВУЮЩИМИ ЛИЦАМИ, что только тупой, на его месте, не увидел бы всех открывающихся перспектив. Тупым Веверс не был точно, потому и пришло время лично убедиться в том, что пусть и талантливый, но непонятный подросток не втравит его дочь в несмываемое дерьмо. Да, и с самим "подростком" надо как-то отношения выстраивать. А уж катализатором сегодняшней беседы стало наше предстоящее турне на Апеннины и смутные подозрения переводчицы.
Вообще-то, поначалу, мы обратились за помощью к Вериной маме, ибо кто же нам поставит "итальянскую песню" лучше преподавателей консерватории?! Но тамошние высокомерные ублюдки категорически отказались "мараться в эстраде". А пробивать их снобизм заоблачными гонорарами я посчитал недостойным себя. Вот Веверс с переводчицей и помог. На мою голову!
Хотя, Альдонин папа, кажется, совершенно не заблуждается относительно своих служебных перспектив в МИДе, особенно учитывая, что его единственному покровителю - Пельше, вот-вот исполнится 80 лет. И при таких раскладах, будущее единственной дочери должно представляться ему весьма туманным. Не говоря уже о своем собственном. А тут, я со всеми этими "песенками" и правительственными концертами, приватным общением с родней генсека, руководством МВД и Романовым... Короче - пока непонятные, но, какие-то и на что-то, шансы появились! От того Имант Янович хоть и "вытаскивал" из меня все, что ему требовалось, а тем не менее, весь вечер был вежлив и деликатен.
Уже прощаясь у дверей, я еще раз рассыпался в восхищенных похвалах кулинарному искусству латышского семейства - хоть в этом, но был, вполне, искренен: ужин, действительно, получился непередаваемо вкусным и кусок "обычного" торта я запихнул в себя уже через силу!
И лишь когда двери лифта закрывались, и Веверс, стоявший в квартире, меня видеть не мог точно, я встретился глазами с провожавшей Альдоной и позволил себе, многозначительно усмехнувшись, беззвучно щелкнуть пальцами и отвесить поклон. Как бы - "вуаля" - завершающий штрих после показанного фокуса!
В лазуритовых глазищах отразилась ответная усмешка. А может и нет! Фантазия у меня, как сегодня выяснилось, весьма буйная!
Истомившийся в ожидании Леха, все время по пути домой, потратил на то, чтобы нудно и аргументированно изложить мне все свои накопившиеся претензии. Впрочем, если отбросить нарочитую нудятину, которую вредный "мамонтяра" использовал исключительно из мстительности, то все "предъявы" были вполне по делу. Да и сводились они к одному: ничего не делается для организации Службы безопасности группы.
Крыть было нечем, Служба действительно скоро станет остро необходима. По крайней мере, в рамках - "водители/охранники". Иллюзий, что "Большой брат" сумеет создать что-то высокопрофессиональное, я не испытывал, но обеспечить охрану ключевым участникам ВИА от "сумасшедших фанатов", Лехе было вполне по силам.
- Братан, ты прав... Давай завтра же согласуем с Клаймичем вопрос по штатному расписанию и решим сколько мы можем нанять, так называемых, "мастеров сцены", - усмехнулся я.
Леха ответил встречной ухмылкой, потом, сосредоточенно крутя баранку, сосредоточено посопел простуженным носом и нехотя выдал:
- Только это... Вить... Я слабо представляю, как все это правильно сделать... Может у Юрия Михайловича специалиста попросить?
"Мдя... А "мамонт" все такой же честный!... Интересно даже, когда начнет курвиться?...".
- Леш... И тогда мы получим Службу безопасности Юрия Михайловича, а не собственную. А от достопочтимого Юрия Михайловича и его ведомства у нас и сейчас свои секреты есть... - я многозначительно глянул на навострившего уши "брата", - и в будущем будут, поэтому Службу мы создадим сами, а по поводу "консультанта".... есть у меня один на примете.
"Большой знаток корейских баек! Вот и попытаемся его припахать - отрабатывать дочкино будущее, так сказать...".
Воскресенье...
Утренний секс. Завтрак готовили с Верой, на пару. Секс после завтрака был тоже - на пару! Болтали, дурачились, пили шампанское, потом даже поспали... Жаль нельзя съездить куда-нибудь пообедать. Пусть даже не в "Прагу". Привлечем внимание - пойдут слухи, может и не привлечем, но рисковать не стоит.
Вера достала из обедневшего холодильника все овощи, какие там только были, мелко их порезала, смешала с поломанными макаронами и все вместе сварила в кастрюле. Потом мы забабахали туда банку тушенки и получили волшебный, по вкусу, мясной суп!
Шампанское и молдавский "Дынный" ликер закончились, поэтому в обед я распечатал экспортный пятизвездночный "Арарат" в хрустальной бутылке. Слово за слово, глоточек за глоточком... Да, меня алкоголь, действительно почти, не берет, а вот Вера... поплыла уже с чуть-чуть... Много ли надо непривыкшей девчонке, да "на утренние дрожжи"?!
Опьяневшая Зая, по-первости, начала терять нить разговора, затем её, без повода, пробило на "хи-хи", а вот потом... Потом, отчаянно заплетающимся языком она стала признаваться... как сильно меня любит! А затем началось... Не могло не "начаться"! Наверное, под воздействием алкоголя у девочки, наконец-то, снесло последние психологические и физические барьеры. И, в это раз, получился не секс, а какой-то... - ТАЙФУН нежного разврата!!!
Когда все закончилось, мы оба были без сил, голодные, как волки и трезвые, как стеклышко...
Шпроты... Снова, те самые, спасительные чудесные шпроты. Колеблющийся свет свечей причудливыми тенями бегает по лицам. Мы кормим друг друга рыбешками с рук. Руки в масле... На сердце тихая нежность. И Верины губы..... сладкие от чая и любви...
***
Дураку спокойно не живется - ни дня без приключений! Похоже это теперь станет моим девизом по жизни. И хоть бы что-нибудь хорошее, или доброе, или... хотя бы не такое тупое и детское. Но нет... Не то что я "не ищу легких путей", кривые дорожки сами находят меня.
На второй перемене, ко мне подошли две десятиклассницы. Та, которая посимпатичнее и постройнее, была секретарем комсомольской организации, и уже не в первый раз, стала донимать меня идеей написать песню для "родной" школы. Но сегодня появилась и "свежая заготовка": девчонка, чуть ли не прямым текстом, напрашивалась в гости - "послушать новые песни"! До меня даже не сразу дошло, что эта старшеклассница, на два года старше меня, просто и банально меня , "клеит"!
Вполне возможно, что это "не дошло" и до нее, но факт - есть факт!
К тому же, история, к сожалению, имела продолжение... Такое же тупое и детское, как и начало. На меня "наехали" четверо десятиклассников! Уже на следующей перемене, после разговора с девицами, они зажали меня в угол коридора, и один из них, стал долго и нудно что-то мне втирать, про "мое место", про поведение "новичка" и про "уважение к старшим". Даже до его друганов дошла вся нелепость ведущегося разговора, и они принялись нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.
Вот только этого мне сейчас и не хватает... Ну, нет у меня других проблем, как выслушивать ревнивый бред прыщавого верзилы, с таким острым дергающимся кадыком, что казалось он прорвет кожу на горле своего хозяина.
"Один удар ребром ладони, и ты - покойник... Впрочем, за что тебя дурачка убивать?!...".
Попытку "прыщавого мачо" стиснуть мое плечо, я воспринимаю за разрешение к действию. Выпускаю из рук ручку портфеля и, стараясь двигаться, как можно быстрее, наношу подряд четыре несильных удара, с обеих рук.
"С левой опять стало улетать слабее... Бокс пора возобновлять, а то мои чисто постельные "тренировки" Вера долго не выдержит! Вон сегодня с утра искала в аптечке детский крем...".
Я переступаю через лежащую на полу, держащуюся за животы и хрипящую четверку. И сразу же натыкаюсь на... директора школы.
- Здравствуйте, Юлия Захаровна! Мы вот тут с ребятами... баловались, - несу первую чушь, которая приходит в мою голову.
- Я ВИЖУ... - сарказм в голосе директрисы неподражаем, - портфель свой не забудь и иди на урок. Звонок уже прозвенел...
Однако, уже с середины алгебры, меня все же выдергивают в директорский кабинет. Морально готовлюсь к "выяснению отношений", но застаю директора в одиночестве. Она молча указывает мне на лежащую на столе телефонную трубку:
- Тебя...
Изображая одновременно смущение и благодарность, цапаю трубку:
- Алло!
Звонил Клаймич. В Студию, с утра, нагрянула "представительная" военная делегация в лице целого майора Певческо-пляшущих войск. Бдительный милицейский сержант, специально заинструктированный мною и директором, не пустил нежданных гостя даже в здание:
- Не положено!
Так и просидел незадачливый служивый больше часа в своем УАЗике, пока на работу не приехал Григорий Давыдович.
- Витя! Он из ансамбля Александрова, приехал за "Бородино", а у нас есть единственная запись... На коленке тогда слепили... ни слов, ни нот на бумаге нет... - Клаймич был слегка растерян, а фоном в трубке слышался чей-то возмущенный бас.
Демонстрирую проницательность:
- Он там чем-то недоволен?
- Ну... негостеприимностью... что на улице держали... и ноты требует готовые, и слова напечатанные... вот...
Косясь на директора школьного, заполнявшую какие-то таблицы, но явно прислушивающуюся к разговору, я, приглушив голос, выдаю инструкцию директору музыкальному:
- Григорий Давыдович, сделайте для него копию записи. О встрече он заранее не договаривался и подготовить никто ничего не просил. А будет повышать голос... так скажите, что тогда вообще ничего не получит, и как будет объясняться со своим начальством - то не наша забота. А если что... то пусть сержант его опять на мороз выставит! И не забудьте ему напомнить, что слова и музыка уже давно зарегистрированы в ВААПе...
Выходя из кабинета, я, буквально, спиной ощущал задумчивый взгляд директрисы.
Леха подъехал к школе уже традиционно после четвертого урока - сегодня мне выпало прогуливать биологию и географию. Пока я учился "высокому, доброму, вечному", "разруливал конфликты" по телефону и "бился за честь прекрасной дамы", "Большой брат" успел встретить на вокзале приехавшую из Ленинграда маму, записаться сразу в две районные боксерские секции и даже затовариться продуктами.
Советские продовольственные магазин - дело сложное и неоднозначное. Разумеется, сейчас хлеб - это хлеб, а докторская колбаса - это реально вкусно, но первоначальный экстаз "переноса" и детская ностальгия прошли, а умиление иссякло...
С утра продуктовый выбор в советской торговой сети чуть разнообразнее, чем вечером, когда после работы набегает трудовой народ. Пустых прилавков, времен "пятнистой твари", конечно нет и в помине, но в целом, это - постоянные очереди, крайне скудное разнообразие продуктов и перманентное хамство продавцов.
Не так давно, судьба забросила нас в магазин за молоком и, проходя овощной отдел, я испытал футурологический шок - замер и завороженно пялился, как из квадратного отверстия в стене ползет черная лента конвейера, груженная мокрым и грязным картофельными кругляшами разных размеров и форм. Все это ссыпалось продавщицей в железный лоток подвесных весов, а потом через специальный проем в прилавке вываливалось в подставленную покупателем сумку. Периодически картофель застревал, то при подаче из бункера, то в проеме прилавка, и тогда продавщица - высокая дородная тетка в черном фартуке, активно пробивала "пробку" длинной деревянной палкой, реанимируя рабочий процесс. И лишь дружеский толчок "мамонта" в плечо, заставляет меня вернуться к реальности и продолжить путь к кассе...
Конечно, при тех деньжищах, что имелись в наличии, общение с "предприятиями торговли" легко удавалось сводить к минимуму - на Центральном рынке даже виноград(!) зимой продавался - но полностью избегать не получалось, и повышению настроения такие "встречи" не способствовали.
Клянчить у Брежневой протекцию в "Елисеевский", ужасно не хотелось. Галина Леонидовна - добрая душа, конечно, сразу все организовала бы, но... Но пора уже и меру знать! Дочь Генсека столько сделала и продолжает делать, что еще и с проблемой "жратвы" к ней приставать - только лицо терять.
Поэтому настоящей находкой для нас стала кулинария при ресторане "Прага". Она располагалась на втором этаже легендарного заведения и имела свой отдельный вход со стороны Арбата. Продавалось там все тоже самое, что вечером подавали в ресторане, вплоть до котлет по-киевски, вот только цены были такими, что простой советский человек, мог позволить себе туда захаживать лишь изредка.
Еще один интересный адресок - Сретенка дом 16, подсказал нам московский приятель Григория Давыдовича - квартирный маклер Эдель. Магазин назывался "Лесная быль" и продавалась в нем всякая лесная всячина, начиная от грибов и ягод, и заканчивая рябчиками , перепелами, кабаниной и медвежатиной! Было откровенно дорого, но всегда стояла очередь. Впрочем, Эдель быстро организовал знакомство с директором "Были" - Канцельсоном Борисом Аркадиевичем и, отныне, что Клаймича, что Леху обслуживали без всякой очереди в директорском кабинете.
В результате, резко улучшилось, и без того вполне достойное, питание в нашей студийной столовой. Теперь от кухни "Праги" если оно и отличалось, то только красотой оформления блюд.
Нельзя сказать, что от моего внимания ускользали аспекты двойной морали и двойных стандартов собственного поведения. Горячо, всем сердцем желая сохранить свою страну и спасти свой народ от уготованной ему участи, в обеспечении собственного благополучия, я не чурался ни общением с "торговый мафией", ни воровством интеллектуальных и материальных ценностей.
Но с собственной совестью я договорился очень легко! Если для спасения Родины и изменения судеб мира, я готов на преступления "вселенского масштаба", используя против негодяев их же оружие, то приобретенный "из под прилавка" кусок кабанины или перепетые "розы" - сущий пустяк!
Гораздо хуже другое... В голове все чаще стал возникать вопрос: если я сам, первым делом, озаботился жить не "по-советски", то вправе ли я лишать других такой же возможности. И пока четкого ответа на этот вопрос, у меня не находилось.
А значит - курс прежний. Ибо участь корабля без курса - дно, а так, куда-нибудь да выведет...
Дома меня ждали радостные "обнимашки" с вернувшейся мамой и её неожиданно-грустное заявление: "Деда жалко! Такой потерянный вчера стоял на перроне. Так не по себе его одного в Ленинграде оставлять. Тем более, только собрались съезжаться..."
У мамы влажно поблескивают глаза, и я неотвратимо начинаю осознавать весь уровень своего скотства.
Как мне не хватало родных людей в "той" жизни! И когда ПРОВИДЕНИЕ мне их снова подарило, я занят чем угодно, но только не ими. Даже переезд из Ленинграда в Москву, полностью лег на плечи мамы. А деда вообще бросил, mydиlа! Хорошо если два раз в неделю с ним по телефону общаюсь...
Резко становится плохо, стыдно и гадко.
- Мам! Не переживай. Я слетаю на днях в Ленинград и серьезно с ним поговорю. Деда надо перетаскивать в Москву обязательно.
- "Слетает" он! Ишь ты - раздухарился, каким взрослым стал... Вместе полетим! Нельзя деда там оставлять - зачахнет один! - сразу воспряла и оживилась мама.
- Вместе, так вместе - мне же лучше! Но я опасаюсь, что при тебе он начнет хорохориться, что типа: "сам всегда справлялся - мне няньки не нужны", а я просто хочу узнать, сможет он осуществить перевод через свой Главк на достойную должность, или мне просить о помощи Щелокова и Чурбанова. По телефону это обсуждать невозможно, только поэтому и придется лететь.
Мама задумалась и согласно кивнула:
- Да, по телефону, конечно, не надо... Тем более они оба с дедом уже знакомы - очень хорошо общались тогда... Особенно на твоем дне рождения! К тому же, и с новой работы мне пока отпрашиваться никак нельзя...
Всем своим видом изображаю согласие. Маме, как раз, завтра и предстоит первый выход на эту "новую работу". Она у нас теперь - заместитель начальника сектора электронно-вычислительных машин Главного научно-исследовательского центра управления и информации МВД СССР! Ну, а что?! Во-первых, соответствует изначальной маминой специальности - "инженер электронно-вычислительных машин". Во-вторых, начальник сектора должен скоро пойти на повышение, так что открываются карьерные перспективы. В-третьих, я и не ожидал большего, хотя... все в руках Щелокова. А с учетом того, что Светлана Владимировна - жена главного милиционера страны, уже раза четыре звонила маме на домашний с разговорами "о том, о сём", то... Короче, будущее покажет! К тому же, если что-то сложится не так, то всегда можно будет просто перевести маму на работу в Студию. В ту самую, в которую мы сейчас с Лехой поедем. Вот только обед дохомячим... Я уже звонил Клаймичу - все собрались и готовы к работе над моими новыми "нетленками"!