На какой-то миг он, кажется, потерял сознание. Но технике всё равно, жив оператор или давно умер, и хитрая система маски продолжала подавать кислород – Стефан дышал, хоть вокруг него не было ни капли воздуха.

Он открыл глаза. Вокруг расстилалась непроницаемая чернота, из тех, которую встретить можно только в глубоких подземельях. Он попытался шевельнуться – получилось с трудом. Могила, мелькнуло в голове. И всё же он был жив.

А значит, может выбраться.

Наверное. Стефан помнил, что упал довольно глубоко, но упал не просто в яму – где-то впереди виднелся широкий тоннель. Копать вверх? Это, наверное, легче – можно сбрасывать землю под ноги и так потихоньку подниматься. Но никто не скажет, сколько времени ему для этого понадобится. И не окажется ли наверху ждущих его врагов. Он знал себя, а значит, хотя бы приблизительно понимал и зеркало – а тот остановился бы, только увидев труп Стефана.

Он принялся работать, стараясь не думать о той чудовищной массе земли, что лежала сверху.

Грунт был мягким, рассыпчатым – сказывалось разрушение, которое причинили взрывы. Вскоре трапперу удалось расчистить небольшую каморку, уплотняя и раздвигая землю, и даже поджать руки к груди, высвободив их из плена. А потом Стефан принялся рыть.

Ему некуда было девать землю, и приходилось просто отгребать её за спину, перемещаясь таким способом прямо сквозь толщу грунта. Крупные комья Стефан разбивал и перетаскивал по частям, рыхлую землю распихивал по бокам. Иногда грунт приходил в движение, на Стефана сверху сыпалась земля, и каждый раз он замирал, ожидая очередного завала, но недра быстро успокаивались. Каждый выдох горячей волной прокатывался по лицу, заставляя капли пота скатываться по губам. И лишь когда рука вдруг уперлась во что-то мягкое, эластичное, Стефан понял, что выбрался.

Маска запотела от тяжёлой работы, да и сам Стефан взмок, но продолжил расчищать путь с удвоенной энергией. Перекрывшую выход сплошную мягкую пелену пришлось вскрывать стеклянной иглой – стальной меч достать было просто невозможно – но в конце концов, отряхиваясь, Стефан встал на нормальный утрамбованный пол пещеры, которая пока и не думала рушиться.

Под ногами захрустело. Мягкая дрянь, что покрывала стены, пещера, усыпанная чем-то хрустящим – всё это навевало одни и те же мысли, и мысли не очень хорошие. Стефан знал, что прав, и всё же отказывался верить в произошедшее. Он оказался там, куда любой нормальный человек по доброй воле не сунулся никогда.

Впрочем, Стефан никогда не относил себя к нормальным людям. Да и в таком месте он тоже был не впервые.

Он мог бы достать колбу с пси-газом, но светить лишний раз здесь не хотелось совершенно. Пальцы сами нащупали на куртке крохотный флакон. В отличие от прочих, этот был заключен в стальную оболочку, которую Стефан тут же ввинтил в гнездо на своей маске. И в тот же миг её стёкла посветлели.

Это каждый раз выглядело так, будто сквозь занавеску смотришь в другой мир, где начинается рассвет. Медленно, пока оргстекло насыщалось пси, из тьмы выплывали контуры стен пещеры, валявшихся на полу костей и груды земли рядом с могилой Стефана. Именно из этой груды он должен был вылезти, но забрал немного в сторону и упёрся в стену.

Так и есть, - мрачно подумал он, оглядывая пещеру. Догадка подтверждалась. Хозяев пока видно не было, но Стефан не сомневался: скоро пожалуют и они.

Он огляделся. И тут же увидел живого - на большом валуне, полузасыпанном землей, сидела Марена с арбалетом в руках. Стефану изрядно повезло, что камень грохнулся не на него, а язычнице – что она не оказалась под завалом.

- Марена, - негромко сказал он.

- Кто здесь? – неуверенно спросила женщина.

- Стефан. Я вижу тебя. Ты цела?

- Немного подвернула ногу и вся измазалась в земле, но в остальном нормально. Видишь? Как?

- Кановская маска. В ней стекло из метилметакрилата…

- Это для меня тёмный лес, - она потрясла головой. Ну ты и зануда, сказал себе Стефан. – Помоги слезть отсюда.

Стефан взял её за руку, позволяя спрыгнуть на землю. И тут же едва не упал, когда язычница бросилась ему на шею.

- Я уж думала, мне конец, - проговорила Марена, жарко дыша ему в ухо.

- Это ещё не значит, что мы выйдем отсюда живыми, - ответил Стефан, осторожно обнимая её.

- Если есть выход, выйдём, - в голосе язычницы сквозило совершенное убеждение.

- Он есть. А вот сможем ли мы им воспользоваться – большой вопрос. Держи меня за руку и не отпускай. Здесь этого делать не стоит.

- Здесь – где?

Стефан поколебался, размышляя, стоит ли говорить ей. Но до сих пор Марена отнюдь не показывала себя пугливой паникёршей, и, наконец, он ответил:

- В паучьей норе.

Марена вздрогнула и крепче прижалась к нему. Про пауков Мерцающего леса в Роге и прочих местах слухи ходили самые жуткие – и Стефан мог бы сказать, что далеко не все из них преувеличивают.

Почему в нору угодил он, а не зеркало?

Потому что зеркало устроил засаду, а ты её проморгал, - тут же ответил себе. Будь он один, обошел бы проклятый холм подальше, и расставленные мины остались бы там до лучших времен. Но язычники вмешались, заставив его пойти наперекор чутью – и угодить в ловушку.

Стоило всё же наплевать на них и отправиться тем путем, который подсказывал разум.

- Ты же встречался с пауками раньше, - тихо сказала Марена.

- Да. Но в норы я спускался в одиночку, а сейчас мы вдвоем, к тому же ты слепа. Это связывает мне руки, если я не хочу оставить тебя местным жителям. Здесь высота около двух метров – значит, это не просто гнездо, а колония. Странно, что никто из них не вышел посмотреть, что это за обвал случился.

- По мне, так лучше бы там и остались, - Марена зябко передернула плечами. – Пошли. Не хочу оставаться здесь ни одной лишней минуты.

Стефан крепко сжал её ладонь и шагнул вперед.

- Это старый тоннель, судя по всему, и тоннель человеческий, - сказал он, стараясь не повышать голос. – Собственные норы у пауков круглые, и там много светящегося мха. А здесь – как в могиле. Может, нора заброшена.

- Лучше бы так.

- Но я не стал бы на это рассчитывать, - под его ногой хрустнула старая кость, и женщина вновь вздрогнула. - Путь у нас только один, второй тоннель завалило, но выходов всегда несколько. Такие норы могут быть огромными, на десятки особей.

- И мы именно в такой, - прошептала Марена.

- Похоже на то.

- Они нас не услышат?

- Нет, если не будешь говорить громко и прямо на виду у них. Пауки глухи. Они нас заметят иначе.

Тоннель здесь круто поворачивал и уходил вниз, что очень не понравилось Стефану. Вдобавок у стены валялась иссохшая, замотанная в паутину оболочка, по виду явно человеческая. О ней Стефан ничего говорить не стал.

Ещё десяток шагов – и траппер едва успел подхватить оступившуюся Марену. Тоннель обрывался, выходя в гигантский зал, при виде которого Стефану стало нехорошо. Пещера отнюдь не была заброшенной.

Под потолком огромной круглой пещеры растянулась сплошная паутина, кое-где спускавшаяся вниз, точно тонкие белесые колонны. Тут и там в сети виднелись неподвижно висящие чёрные тени, точно рыбаки, поджидающие добычу. А прямо в центре, в аккуратном мягком гнездышке лежали опутанные шёлком белёсые яйца.

Стефан знал, что до вылупления паучат ещё много времени, и всё же не мог избавиться от едкого ощущения, что сейчас вся эта кладка лопнет и набросится на него, щелкая жвалами – пусть даже нимфы пауков неспособны кусаться. Яйца едва заметно шевелились – а может, то была игра воображения. На полу пещеры валялись сухие кости, паучьи шкуры, которые те сбрасывали во время линек, виднелись ржавые мечи, обрывки истлевшей одежды и меха. Дом этот служил паукам уже очень давно, и оставалось только гадать, почему здесь до сих пор не поселился светящийся мох.

Один он без труда вышел бы отсюда, не потревожив хозяев. Но ослепшая Марена за спиной меняла расклад.

- Что здесь? – слегка нервно спросила Марена, и Стефан крепко зажал ей рот. Один из пауков шевельнулся, но тут же затих.

- Ш-ш, - едва слышно произнес он, но это было лишним - язычница и не подумала вырываться или паниковать. Напротив, женщина полностью расслабилась, позволив Стефану осторожно отвести её обратно в тоннель. Когда паутина скрылась из виду, траппер убрал руку.

- Кладка, - без эмоций ответил он. – Пещера, под потолком – с десяток восьмилапых, может больше, под паутиной – коконы с яйцами и всякий мусор. Слушай меня внимательно… нам нужно отсюда убраться как можно быстрее, время не терпит. Я не включал дозиметр, но пауки селятся только в зонах повышенного фона пси – она нужна им для поддержания жизни, и если мы не уйдём быстро, то можем не уйти вообще. К тому же после взрывов потолок нестабилен и может обвалиться. Здесь ещё четыре прохода, кроме этого, - он ткнул пальцем за спину, но тут же вспомнил, что язычница его не видит. – В одном я видел отблески света – скорее всего, там есть выход на поверхность. Проблема в том, что он наполовину затянут паутиной, и если мы начнем её рвать, нас заметят.

- А остальные выходы?

- Их потребуется проверять, и никто не знает, что мы там увидим. Пауки, что живут здесь – тарантулы, какие именно – я пока не знаю. Паутина у них не ловчая и не прилипает, но они бегают быстрее автомобиля, и человеку на своих двоих удрать нереально. Кроме того, у них превосходное зрение, хотя в такой темноте даже пауки почти ничего не видят. Но им и не нужно.

- У меня есть огненная граната. Мы можем выйти в проход наружу и зажечь её за собой. И… - Марена запнулась. – Если у тебя найдется пси-газ, я попробую ещё кое-что. Я не знаю, получится ли, и вообще что выйдет в итоге, но…

Несколько секунд Стефан размышлял. Затем вытащил из крепления на поясе пробирку с газом, которая тут же осветила тоннель, заставив язычницу слабо улыбнуться. Для женщины, впервые попавшей в паучью нору, она вела себя на удивление спокойно.

- Бери, - сказал он, протягивая ей сосуд. – И спрячь его до поры до времени. Зрение сейчас тебе всё равно не поможет.

Марена согласно кивнула, пряча пробирку в карман.

И тут Стефан замер, глядя на угол тоннеля, откуда показались тонкие серые лапы.

Клац. Клац. Стефан мысленно представлял себе этот звук, но в норе стояла полная тишина. Паук казался настороженным, взъерошенным, словно только что заметил незваных гостей – и вот они куда-то делись.

Клац.

Стефан смотрел в чёрные, безучастные глаза восьмилапого и тщетно пытался отделаться от ощущения, будто паук наблюдает за ним. Он знал, что паук видит в темноте не больше, чем замершая рядом Марена, что здесь он ориентируется на совсем иные чувства – но не мог оторвать взгляда от чужих глаз.

Клац.

Паук крадучись двигался к ним. Это был его дом, и всё же восьмилапый переступал ногами осторожно, неуверенно. Казалось, он вслушивается в темноту, стараясь понять, куда идти. Шаг, секунда промедления, и снова шаг.

Стефан медленно потянул из рук Марены арбалет – и та покорно разжала пальцы. Все так же медленно Стефан упер стремя в землю, поставил туда ногу и натянул тетиву.

Запорный механизм щёлкнул, взводя спуск.

Паук дёрнулся. Повернулся в их сторону, поднял передние ноги, словно принюхиваясь. Стефан разглядел характерный серо-чёрный рисунок у него на брюхе и едва сдержался, чтобы не выругаться – встречи с этими он не пожелал бы никому. Кроме зеркала, быть может. Этот заслужил попасть сюда на все сто процентов.

Тетива мягко звякнула, выплёвывая болт. Паук успел только шевельнуться, бросился по направлению к людям – а в следующий миг отточенный наконечник вошёл ему прямо между хелицер. Восьмилапый вздрогнул последний раз и плюхнулся оземь, бессильно растопырив ноги.

- Убит, - тихо сказал Стефан, перезаряжая арбалет. – Держись за мой пояс.

- Почему из арбалета? – услышал он шёпот Марены.А ведь она не видела паука, но поняла все сразу, мелькнуло в голове.

- У меня всего два магазина к пистолету. Этого слишком мало, чтобы разбрасываться ими.

Осторожно переступая ногами, они дошли до паучьего трупа. Стефан пнул его, заставив жвалы последний раз дернуться в конвульсии, затем ухватился за хвостовик стрелы и с глухим чавканьем выдернул её из тела. Быстрый взгляд в зал сообщил ему, что стоит поторапливаться – пауки зашевелились, кое-кто спустился ниже на тонкой нити и теперь висел между полом и потолком, высматривая противника.

- Идём, - едва слышно сказал траппер.

Они двинулись вдоль стены, стараясь держаться подальше от пауков. Носком ботинка Стефан отодвигал в сторону кости и мусор, чтобы хруст не беспокоил пауков. Восьмилапые нервничали всё больше, явно подозревая неладное, и Стефан их понимал – чёрно-серые не уступали по разуму собакам. Захватить весь Мерцающий лес им мешал только короткий срок жизни, растущий из года в год, и страсть к каннибализму.

Один раз Марена оступилась и едва не упала – Стефан едва успел подхватить её. Он снова напомнил себе, что спутница, по сути, слепа здесь, но свыкнуться с этим оказалось не так просто. Траппер не привык вытаскивать на себе кого-то ещё.

И вместе с тем Марена оказалась куда крепче, чем он думал. Многие женщины устроили бы истерику, едва узнав, где оказались. Язычница же оставалась спокойной – может, потому, что она не видела врага, но с другой стороны, это ведь даже хуже. Внимательнее с ней, шепнул внутренний голос.

Стефан вышел в проход. Здесь ещё виднелись едва торчащие из земли старые рельсы, наверняка оставшиеся здесь со старой эпохи. Нынче если кто и роет шахты, то уж точно не в Мерцающем лесу. Слишком уж чреваты подобные проекты проблемами.

- Свет, - шепнула Марена. Стефан вгляделся – и впрямь, далеко впереди виднелись светлые полосы. Язычница попыталась было шагнуть вперед, но Стефан тут же схватил её за руку.

- Умереть хочешь?

- Там же выход, - едва слышно ответила она.

- И леший знает кто ещё. Не отходи от меня. А, проклятье!

Пауки пришли в движение.

Стефан двумя ударами заставил паутину разойтись, открывая широкий путь к отступлению, развернулся и поднял пистолет. Пауки разошлись, приближаясь всё ближе в ближе.

Траппер погладил пальцем спусковой крючок. Бежать по тоннелю бессмысленно – догонят. В магазине десять зарядов. Пауков – полтора десятка. Расклад не из лучших. Оставался осколок, но…

Но тут стоявшая впереди Марена достала пробирку, которую Стефан дал ей в тоннеле. Уверенным движением вытащила пробку и, словно опытный алкоголик, запрокинула сосуд, одним глотком выпивая жидкость до дна.

- Ты… - прошептал Стефан, не сводя глаз с пауков.

Пробирка упала на землю, отсвечивая парой оставшихся капель.

- Ш-ш-ш, - Марена взмахнула руками. – Пожелай мне удачи, Стефан. Она сейчас будет как никогда кстати. Для нас обоих.

Он промолчал, и язычница вытянула руки в сторону восьмилапых. Стефан вновь поднял пистолет, выцеливая ближайшего. Три пули самым резвым, цинковую – в группу, затем гранату и бежать.

И тут волна тарантулов остановилась, будто невидимый дирижёр жестом приказал им замереть. Траппер медленно перевел взгляд на Марену.

Язычница улыбалась, шевеля пальцами, точно дергая за невидимые нити.

- Ну и что дальше, колдунья? – глухо спросил Стефан. Восьмилапые разошлись в ряд и разом встали на дыбы, явно приветствуя женщину. – Мне звать тебя Королевой Пауков?

- Пока что можешь и по имени. – Марена вдруг закашлялась, выплёвывая светящиеся капли. Стефан взял её за плечи, отметив, что пауков словно отпустило – восьмилапые недоуменно задвигали передними придатками. – Слушай… я не смогу идти и держать их…

- Это не проблема. – Стефан сунул пистолет в кобуру и поднял её на руки. – Постарайся оставить их такими подольше.

Марена продержалась до самого выхода. Лишь снаружи она вздрогнула и безвольно опустила голову, потеряв сознание. Стефан тут же развернулся, оглядев вход в пещеру – отсюда эта была всего лишь глубокая нора, без единого намека на жизнь внутри неё. Но темнота молчала.

Недолго думая, он затащил бесчувственную язычницу наверх, где росла сочная зелёная трава, после чего положил на живот и, засунув два пальца в рот, резко надавил на корень языка. Марена вздрогнула, кашляя кровью пополам с пси-газом.

- Лучше не сдерживайся, - посоветовал Стефан, с наслаждением сдирая маску и включая дозиметр. Тот недовольно зашипел. – Ты обучена медитации?

- Он ещё спрашивает, - Марена прислонилась к дереву и сплюнула красным. – Тебе бы тоже стоило очиститься, если счетчик не врёт.

- По очереди. У нас под ногами пятнадцать тарантулов, которые пытаются понять, что случилось.

Марена кивнула, принимая этот аргумент, и закрыла глаза. Традиционно считалось, что для медитации надо сесть, сложив ноги, но никаких оснований это поверье под собой не имело. Пси одинаково быстро выводилась из организма в любой позе, даже если человек висел вниз головой.

Через несколько минут лицо язычницы вновь порозовело и Стефан, отдав ей пистолет, сел к дереву сам. И уже очищая разум, вызывая в мозгу образы странных узоров, которые требовалось представлять пользователю, вдруг понял – он ведь колдует. Он мысленно заставляет пси двигаться, используя микротоки мозга. Делает ровно то же самое, что любой маг-псионик. Просто колдуны умеют немного больше.

По телу разлилась истома. Кожа ощетинилась волосками, неприятно зашевелилась, выпуская пси наружу. Стефан не знал, сколько энергии он впитал в паучьей пещере – вряд ли много, но и эти крохи могли серьёзно повлиять на сердечный ритм. Если за годы Вечной осени человек привык к естественному фону пси, это не значит, что превышение его стало безопасным.

Узор стоял перед глазами так ясно, словно он видел его вживую. Стефан мог разглядеть мельчайшие детали, и хотя он знал, что это всего лишь игра мозга, избавиться от ощущения реальности не мог. Узор был нарисован так, что казалось, будто линии его двигаются наружу, и вместе с ними из тела выходили остатки пси. Оставалось лишь гадать, какие узоры держат в мозгу колдуны, творя что-то более мощное.

- Проснись, - раздался резкий голос Марены. – Счётчик по-прежнему шипит. Лучше отойдем ещё дальше.

Стефан медленно поднялся и забрал у неё пистолет.

- Твои сослуживцы знают? – спросил он.

- Да. Зелёный отряд – те, кому мы можем доверять. Мы не служители Светлого бога и не пытаемся сделать из псиоников пугало. Попы просто не знают даже, что это по-настоящему такое – контролировать пси-фактор.

- Тогда гвардейцы…

- Приходили за мной, - закончила Марена и вновь споткнулась – ноги её почти не держали. – Твоя девица тут ни при чем. Хотя шарахнула она знатно, ничего не скажешь. Положила всех пятерых, как тараканов. А дом мы уже потом взорвали, чтобы создать образ для тех, кто придёт это расследовать.

- Я знал, что не ошибся в Дейдре, - усмехнулся Стефан.

- Я удивлена, что ты так спокойно это воспринимаешь. Даже наши одноверцы часто пугаются.

- В Канове магии не боятся, её опасаются. Боятся неизвестности. А мы хорошо знаем, чем опасна псионика.

- Вы предпочитаете механизмы, - вздохнула Марена.

- Они не ошибаются.

Склон привел их к узкой лесной тропе, петлявшей среди стволов. Кое-где меж деревьев виднелась паутина, слишком маленькая, чтобы вызвать беспокойство. Настоящие тенета начинались дальше на юго-восток, но и они рассчитывались скорее на птиц и мелких грызунов, чем на человека.

Походя Стефан выискивал следы, довольно быстро приметив в тропе примятую тяжелыми армейскими ботинками траву. Встретились и раздавленные бледные фунгусы – здесь прошли всего около часа назад.

- Ты можешь понять, это были наши или нет? – спросила Марена и вновь закашлялась.

- Я Специалист, а не волшебник. Будь здесь земля, а не листья, может, и получилось бы. Но сейчас я могу только сказать, что здесь шли люди в походной обуви, и по крайней мере один из них – женщина.

- Значит, это Зелёный отряд.

- Не обязательно. Действительно, прошли трое, но здесь где-то ходит и мой враг – тот самый, по милости которого мы очутились в паучьей норе. С ним тоже есть девушка.

- Опасные у тебя враги.

- Не без этого, - Стефан посмотрел на небо. Серебряное солнце клонилось к закату, предупреждая, что скоро на Темнолесье опустится ночь.

От Марены не укрылся его взгляд.

- Ты знаешь, где можно заночевать? – спросила она.

- Да. Недалеко есть кановская сторожка, специально для ночевок рейд-групп. До Корса мы всё равно не успеем, а ночью на охоту выходят пауки и сороконожки. Наткнуться на них в Мерцающем лесу – хуже не придумаешь.

- Тогда веди, - просто сказала язычница.