Здесь никогда не было тихо.

С каждым порывом ветра деревья звенели, словно кто-то подвесил к ветвям тысячи колокольчиков. Иногда остекленевшие куски падали вниз, оглашая окрестности жалобным треском, а дорогу то дело преграждали древние стволы, давно уже покрытые слоем хрусталя. Здесь жизнь уходила, уступая место вечности.

Дейдра шла молча. Зрелище жуткого леса, который медленно пожирался ползущим из глубины стеклом, слишком захватило её, чтобы разговаривать. Лишь когда она всё же наткнулась на торчащую из земли стеклянную иглу, наступило прозрение — пришлось снимать ботинок и заматывать ногу ещё одним бинтом.

— После встречи с тобой я уже считать устала, сколько раз меня ранили, кусали, обжигали... — пробурчала Дейдра, пока траппер затягивал узел.

— Но о встрече всё равно не жалеешь, — усмехнулся он.

— Не-а. С тобой я нашла место в жизни.

— Место?

— Да. До того нападения на конвой я шлялась по всему Темнолесью, работая то на одного, то на другого. А закончилось все тем, что я осталась валяться в траве, раненая, под грозой. А тебя зовут осесть в Корсе. И меня тоже. Думаешь, это плохая идея?

— Ты об этом, — вздохнул Стефан, поднимаясь на ноги. — Меня тревожат язычники, но деваться больше некуда. Не в Полтаву же идти жить. Корс — не худший вариант, хотя и не идеальный.

— Всё-то ему не так, — фыркнула колдунья. Нога её пролезла в ботинок с трудом, но Дейдру эта деталь не смутила. Стефан даже заподозрил бы, что женщина успела закинуться обезболивающими, если бы та не была всё время на виду.

— Идём дальше, — велел он, оглядываясь по сторонам. Траппер знал, что в лесу Зеркал не водились опасные звери — вообще говоря, там не водился никто, но его по-прежнему не отпускало ощущение давящего взгляда, словно некто невидимый прятался где-то между поросших стеклянным мхом ветвей и наблюдал за ним, не отрывая взгляда. То же самое он ощущал, когда пришёл сюда в первый раз, когда проходил дом Виктора, и вот теперь гнетущее чувство появилось снова.

Дом Виктора, вдруг мелькнуло в голове. Чтобы дойти до него, придется пересечь лес Зеркал насквозь, как он уже делал когда-то — дом располагался на северо-восток от Озера. Вот только что будет, когда он вновь увидит Озеро? Появится ещё один двойник? Сгинет старый? И что будет с Дейдрой?

— Ты знаешь, куда мы идём? — Дейдра нервно поглядывала по сторонам. Солнце медленно клонилось к закату, и до наступления ночи оставалась всего пара часов. Ночевать же в лесу Зеркал Стефан отнюдь не хотел — хоть однажды уже и делал это.

— К дому Виктора, — траппер вгляделся в чащу, где виднелась тёмная громадина — древние стены, из-за которых торчало дерево. — Но до темноты мы до него не дойдём.

— Ты хочешь ночевать здесь?

— У тебя есть варианты?

Дейдра зябко поёжилась.

— Иногда мне кажется, — сказала она, — что у тебя внутри вообще нет ни сердца, ничего, одни только шестерёнки да обмотки пси-двигателей.

— У тебя была возможность убедиться, что это не так, — ухмыльнулся Стефан, заметив сбоку развалины древнего дома. Колдунья помрачнела и не проронила ни слова.

Зеркало проходил здесь, в этом не было сомнений. По земле шли отчётливые следы, обрывавшиеся на лиственной подстилке. Кое-где стеклянные чешуйки разлетелись в стороны под ногами двойника, ещё в одном месте он остановился, чтобы передохнуть — трава у полуразрушенной стены все ещё сохраняла очертания человеческого тела.

Человеческого, подумал Стефан. Он думал о двойнике, как о человеке из плоти и крови. Ему не нужен был стеклянный осколок, чтобы убить зеркало, сгодилась бы и обычная сталь. Сгодился бы и свинец, и серебро, и цинк — в конце концов, люди придумали множество способов отправить ближнего своего к праотцам, и для этого использовали множество материалов.

И что здесь такого, если двойник и есть такой человек? В чем тогда между ними разница, кроме правостороннего сердца?

Он уже ощущал знакомое угрюмое давление леса Зеркал, словно погружение в холодную воду после бани — в этом лесу никогда не было жарко. Он понимал, что это всего лишь ощущение, но ничего поделать не мог — и мёрз, несмотря на тёплую куртку.

Хуже было с Дейдрой. Через час после того, как они вступили под сень умирающих дубов, она стала идти заметно медленнее, а на лбу проступила испарина. Ещё через час она всё же умудрилась вновь распороть себе ногу одним из осколков, и пришлось остановиться.

— Тебе нельзя идти дальше, — вынес вердикт Стефан, осмотрев рану. Сухожилия остались целы, но длинный порез рассёк мышцы, и хромающая уже на обе ноги Дейдра вряд ли стала бы подспорьем в предстоящей драке. Кроме того, он обратил внимание на её бледную кожу и взглянул на дозиметр.

Догадку тот подтвердил с беспощадной точностью.

— Одна и девять десятых мегаджоуля на литр, — озвучил он показатели. Фон здесь едва достигал одной пятой от естественного.

Высокий фон пси опасен — тело набирает энергию, что может привести к изменениям в организме, часто смертельным. Считалось, что и проказа Изгоев появлялась из-за пересыщения пси, хотя никто так это и не доказал. Но и слишком низкий уровень тоже не очень благоприятен. Человек начинает терять скопившуюся в его крови энергию, и что происходит при этом, Стефан видел сейчас своими глазами.

Да и сам с этим столкнулся, когда шел здесь в прошлый раз.

— Ты о чём? — слабым голосом проговорила Дейдра. — Э, э!

Стефан открыл флакон с оружейным пси-газом и, задрав колдунье футболку, щедро плеснул им на живот. Женщина вздрогнула.

— Потом спасибо скажешь, — заявил он, закрывая флакон и пихая его в крепление на поясе. — Обратно, быстро!

Лишних вопросов она задавать не стала. Раненая нога отказывалась повиноваться, и ближе к реке Стефану пришлось подхватить Дейдру на руки. Только у воды он, наконец, опустил её в лодку.

— Кажется, мои злоключения не закончились, — Дейдра устало села прямо на дно лодки. — До того, как я тебя встретила, даже царапина у меня была редкостью.

— Тебя это смущает? — усмехнулся Стефан.

— Нет, — вздохнула колдунья. — Я просто надеюсь, что в следующий раз это не будет стоить мне жизни. Зачем ты облил меня газом?

— Пси. Я заметил это ещё раньше, когда в первый раз шел по лесу. Холод, который ты чувствовала. Фон здесь намного ниже, чем снаружи. Когда ты входишь в лес, это всё равно, что входить в морозильник — ты начинаешь терять пси. И привыкшее к ней тело отказывает тебе.

— Значит... — тихо проговорила Дейдра.

— Да. Почти все, кто погиб в лесу Зеркал, умерли просто оттого, что слишком задержались там.

— Но в первый раз ты шёл тут больше суток...

— Моя одежда прошита стеклянными нитями. Это довольно редкая и дорогая вещь, такие костюмы носят наши Специалисты во время экспедиций в Ядовитые земли — ну, кроме общей защиты. Стекло задерживает пси, и теряю я её гораздо медленнее.

— Чёрт с тобой, — она глубоко вздохнула. — Ладно. Иди один. И... возвращайся таким, какой ты есть. Знаешь, я тебе не сказала сразу... наверное, стоило, но все не было удачного момента. Только сейчас. В общем... даже если зеркало — на самом деле настоящий Стефан, а ты — копия, мне всё равно. Просто вернись назад. Тебя я знаю, а двойника — нет, и не думаю, что он бы мне понравился. Убей его, Стефан. Я буду ждать.

Траппер кивнул. Проверил, всё ли снаряжение на своих местах, развернулся и пошел обратно в лес.

Шагая по ещё зелёной траве, усыпанной желтоватыми листьями, он перезарядил пистолет. Найденную в пистолете убитого рулевого единственную серебряную пулю воткнул в начало магазина, за ней — цинковую. В общем-то, больше можно было и не заряжать — если он промахнется серебром, от всего остального толку не будет. Останется лишь осколок.

С каждым шагом лес менялся. Лес сверкал тысячами острых игл, звенел тысячами стеклянных листьев. Под ногами Стефана ломалась хрустальная трава, некогда живая, а теперь сверкающая в свете заката. Холод вновь впился в кожу, но теперь Стефан не обращал на него внимания. До Озера было ещё далеко.

Солнце уже почти зашло, и Стефан достал газовую маску. Лес Зеркал окутал мрак, и лишь остатки закатных лучей едва пробивались вниз сквозь стеклянные кроны дубов. Хрустальные ветви ещё сияли оранжевым маревом, но скоро погаснет и оно.

Ночи здесь были тёмными.

Но и света зажигать нельзя. Фонарь — худшее, что может взять с собой человек в ночной лес, если он не хочет быть увиденным. Фонарь выдаст его с головой, но он же может и помочь, если правильно им воспользоваться.

Стефан оставил фонарь на своём месте. Вместо этого он натянул газовую маску, вновь вставив в гнездо стальной флакон с пси-газом. Иллюзий Стефан не строил — у двойника есть такая же маска, и он так же зряч в этом лесу.

Но до него следовало ещё дойти. И Стефан нисколько не удивился, когда путь вывел его на небольшую поляну, где рос одинокий дуб, ещё не захваченный стеклянной заразой. Дерево отчаянно старалось жить, вонзившись корнями глубоко в землю, стряхивало с себя блестящие чешуйки, но тщетно — по стволу уже вились тонкие стеклянные нити. Дуб погибал, будучи не в силах ни убраться подальше, ни сражаться со стеклом. А под низкими тяжёлыми ветвями стоял давно знакомый Стефану человек.

Увидев путника, он поднялся с табурета, на котором сидел, и весело помахал рукой. Никакой маски или очков человек не носил, но темнота явно не была для него преградой.

— Доброй ночи, Виктор, — Стефан остановился шагах в десяти от него.

— И тебе не хворать, — насмешливо отозвался тот. — Признаться, ты сумел меня удивить.

— Чем же? — хмыкнул Стефан, уже зная ответ.

— Ты на моей памяти третий, кто сумел дойти до Озера, получить там на свою голову двойника и убраться из леса в двух экземплярах, — совершенно серьезно ответил Виктор. — Все остальные либо приходили туда, когда в Озере не хватало энергии, либо подыхали вместе с двойником от потери пси. Смешно, правда? Все дурацкие россказни о лесе Зеркал — всего лишь пустая болтовня! И трапперы здесь умирают не от руки зеркальных тварей, апросто-напросто потому, что без пси их сердца не хотят биться!

— Но двойники существуют, — заметил Стефан.

— Верно. Потому я и здесь.

— И что тебе нужно?

Колдун вздохнул. Заложил руки за спину и медленно пошёл вокруг Стефана, запрокинув голову к небу.

— Видишь ли, — проговорил он, — как ты, несомненно, догадался, я уже поболтал со вторым Стефаном. И так вышло, что вы оба почти одинаковые. Ну, самую малость различаетесь, конечно, но вы оба из плоти и крови, то есть — оба люди. И я решил, что будет неспортивно помогать только одному из вас. В сущности, я сейчас просто повторяю тебе то, о чем говорил с ним, опустив ненужные фразы вроде «меня зовут Виктор», «да, я тот самый колдун», и так далее.

— Колдунья по имени Марена говорила, ты можешь сказать, кто из нас настоящий.

— Э! — Виктор погрозил ему пальцем. — Марена — умная девочка, но она слишком превозносит мои скромные способности. Она думает, я сильнейший маг и чародей, который горы свернуть может и знает вообще всё в этом мире. Ну, её можно понять: я себе долгие годы создавал такую репутацию. Да, я могу сказать, кто — оригинал, а кто — копия. Но я более чем уверен, что и ты теперь тоже можешь, раз уж об этом догадался твой близнец. Думаешь, мой метод чем-то отличается? Ха! Да ни черта!

Стефан молчал. Он ожидал такого ответа — в конце концов, это было наиболее очевидное решение проблемы, но по-прежнему не понимал, чего хочет Виктор. Зачем он пришел сюда, зачем говорит с ним. Что такого он мог сообщить зеркалу, что решил уравнять шансы?

— Как ты знал, что я пойду здесь? — спросил траппер, следя за неспешными шагами колдуна.

Виктор пожал плечами.

— Это было нетрудно. Я живу в лесу Зеркал тридцать два года — знаешь, за этот срок можно изучить его вдоль и поперёк. Справа и слева от этого места тянется болото, а рельеф отсюда по пути к реке такой, что ты мог пройти либо здесь, либо километрах в пятнадцати отсюда. Резонно было предположить, что ты пройдешь именно через эту поляну.

— Ты сказал, иногда у Озера не хватает энергии, — Стефан решил спросить обо всём, что мучило его последние дни. Виктор мог сколько угодно рассказывать о том, что он не всеведущ, но знал он явно побольше Учёных Лиги. — Что ты имеешь в виду?

Колдун остановился, заложив руки за спину. Глаза его, всё такие же бордово-красные, смеялись.

— Озеро — это гигантский конденсатор пси, накапливающий столько энергии, что самый насыщенный пси-газ по сравнению с ним — всего лишь кусок угля, — сказал он. — Всё вокруг всасывается в него. И разряжается, если энергетическое поле вокруг окажется нарушено внешними возмущениями. Догадываешься, какими?

Догадаться было несложно. В лесу Зеркал не водились животные, и лишь одно могло разорвать единую структуру поля вокруг Озера: человек. Залётный траппер, пришедший сюда за деньгами и не растерявший по пути пси, которой был заряжен его организм. Живая батарейка, нажимающая на спуск огромной машины.

— Срабатывает то, что я пафосно назвал «Зеркалом материи». Так было с тобой, — продолжал Виктор, улыбаясь. — Но у тебя хватило собственного заряда, чтобы уйти из леса своим ходом, а не вперёд ногами. Не знаю, как ты это сделал, вариантов много, да и без разницы. Важно то, что благодаря этому вы оба получили на свою голову массу проблем.

— У меня их хватало и без того.

— Да? — он вновь запрокинул голову. — Возможно. Извини, не особо вникал в твои кошки-мышки с Лигой Технократов.

— Зачем ты живёшь в лесу Зеркал?

— Твой двойник этого не спрашивал.

— Но спрашиваю я.

Колдун вздохнул — тяжело, как Учёный, которому придется сейчас объяснять арифметику четырёхлетнему ребенку. Задумчиво покрутил головой, а потом всё же сказал:

— Я родился семнадцатого сентября две тысячи двадцать первого года по летосчислению старой эпохи, ровно за пятнадцать лет до наступления Вечной осени. Я был одним из немногих, кого обошла эпидемия Памяти. Жаль, конечно, что это не случилось хотя бы на пять лет позже... Но не суть. Это просто чтобы ты представлял масштаб проблемы. Так уж вышло, что я сумел найти способ восстанавливать функции организма с помощью пси-энергии и омолаживать ткани. Понимаешь, о чем я?

— Да.

Сейчас шел сто седьмой год Вечной осени. Виктор родился за пятнадцать лет до неё... и отнюдь не выглядел на свой возраст.

— Но потом оказалось, что я кое-что всё-таки напутал, — продолжал Виктор. — Рост клеток надо было контролировать, а возможности человеческого тела не позволяли справиться с тем потоком энергии, который изливала на нас природа. Не в этом случае. Мои коллеги погибли... ну а я нашел способ выжить. Здесь, в Лесу. Выйду наружу — и через неделю меня разнесёт, как бочку. Пленник, так сказать, стеклянного царства и его же король. Доволен? Я ответил на твой вопрос?

— Вполне.

— Твоему двойнику я сказал: «Иди и убей его, Стефан». Тебе, наверное, не скажу. Вряд ли нуждаешься в подобных словах. Да?

— Мне их уже сказали.

— Ах да... милая, добрая девочка со смешным именем. Как я про неё забыл! — Виктор вновь повернулся и пошёл кругом поляны. — Способностей у неё было немного, но надо думать, достаточно, чтобы магия не порвала её в клочья. Раз уж я рассказал тебе столько интересного, не ответишь ли и ты мне? С удовольствием бы послушал, что умеет моя последняя ученица.

— Я видел, как она оглушала солдат. И убила дикого зверя, — ответил Стефан. Колдун вызывал в нем острое желание схватиться за осколок — просто чтобы ощутить в руки оружие. Хоть что-то, что может придать уверенности. — Кроме того, она убила гвардейца Прилук.

— Недурно, — заметил Виктор. — Рад, что у неё получилось хоть что-то.

— Ты хочешь передать что-нибудь Марене?

— А ты её ещё увидишь? — хмыкнул колдун. — Скажи, пусть не забывает старика и заглядывает в гости. О-о... теперь у меня есть веская причина помочь тебе, а не твоему знакомому. Он, в конце концов, с моей ученицей не знаком.

— И что ты сделаешь? — ровным голосом спросил Стефан.

— А ничего. Давай, иди. Не хочу вмешиваться в эту сутолоку.

Он отошёл в сторону и вернулся на табурет у ствола, всем своим видом показывая, что разговор закончен. Стефан не стал ему мешать.

У него было другие проблемы, которыми стоило заняться.

Обойдя полумёртвый дуб, Стефан зашагал дальше. А когда дерево скрылось из виду, замедлил шаг. Он знал, что зеркало вряд ли уйдёт далеко отсюда. Он не дурак — какая нелепость думать так о самом себе — и тоже знает об опасности леса Зеркал. О яде, который не обмануть. Конечно, у него наверняка с собой есть пси-газ, но это лишь временная мера, не более того. И единственное, что мог сделать зеркало и что сделал бы сам Стефан на его месте — устроить засаду.

И он её устроил.

Стеклянная ветка громко треснула под ногой Стефана, что-то шевельнулось среди поросших хрусталем кустов — и траппер бросился в сторону, едва не напоровшись на растущие из коры иглы. Там, где он только что стоял, вспухло облако газа.

Пистолет уже давно был у Стефана в руках, но противник оставался невидим. Не мешкая, Стефан приник к толстому буку, сквозь хрустальную кору которого едва угадывалась светлая сердцевина. Прислушался к ночному лесу, но тот оставался безмолвным.

Это ведь не егеря. Это существо хорошо знает противника и будет действовать соответствующе. Сам Стефан, конечно, тоже его знает, но это не дает ему преимущества. Он только осведомлен о том, что победить будет трудно.

И ведь ещё недавно он доказывал Дейдре, что пресловутое «нельзя победить себя самого» — просто чушь. А теперь стоит у дерева, слушая, не хрустнет ли стеклянный листок, и готовится убить двойника. Если, конечно, получится. Теперь Стефан уже отнюдь не был в этом уверен.

От противника, где бы тот ни был, его закрывал бук. У него две пули, но лишь один шанс. Попадет серебро, но пройдет мимо цинк — ему конец. Промажет серебро — то же самое. Ему нужно уловить момент и всадить оба выстрела точно туда, куда нужно, так, чтобы пробить щит-амулет противника. На осколок в таком бою надежды нет.

Он метнулся к другому дереву, едва не угодив под второй болт. За его спиной звякнуло стекло, вздрогнул тяжёлый ствол и посыпались на землю оледеневшие листья.

Двойник не говорил с ним. Не было насмешливых фраз, раззадоривающих криков. Стефан знал, что это всё равно не подействует и только выдаст позицию — а значит, то же самое знал и зеркало.

Вновь щелкнула тетива, и арбалетный болт жалобно зазвенел о ствол бука, за которым укрылся Стефан. Зашипел газ, и вокруг вспыхнуло серое облако.

Дымовая стрела, понял траппер. Оставаться на месте было нельзя, и он спустился чуть ниже, едва не врезавшись в чей-то труп, валявшийся на земле. Мертвец успел обрасти хрустальной порослью, но на нем ещё угадывалась трапперская походная одежда. Цела была и личная аптечка, и даже валявшееся рядом рельс-ружье.

Надежда умирает последней. Стефан торопливо выщелкнул магазин рельс-ружья, обломав слой стекла. Свинец. Стараясь не торопиться, он быстро обыскал труп — ткань неприятно хрустела, словно её только что достали с ледника. В карманах нашлись ещё две обоймы, но и там темнели пули из обычного свинца.

Серебра не было.

Ещё одна стрела грохнула о соседнее дерево, заставляя его накрениться и с жутким треском упасть на то место, где ещё недавно стоял Стефан. Траппер метнулся в сторону, оставив мертвеца на своём месте.

Две пули, подумал он. Одна попытка. Нужно обойти его с тыла — тогда появится шанс. Или идти в рукопашную, но Стефан хорошо представлял себе последствия такого шага. «Драка с самим собой» ничем хорошим закончиться не могла.

И уже поняв это, он крадучись пошел по дну ложбины. Зеркала нигде не было, лес молчал, лишь изредка звеня хрустальными листьями — казалось, будто все остыло и преследователь исчез, но Стефан не позволил себе расслабиться.

Через полчаса — или вечность? — он всё же поднялся наверх и осмотрелся. Зеркало исчез. То ли он решил, что Стефан мёртв, то ли просто потерял его след. Пришлось вернуться назад и осторожно обойти место боя, изучая землю. Стефан без труда нашел поваленное дерево и множество следов. Двойник последовал за ним вдоль ложбины, а затем, судя по всему, отправился дальше. К Озеру.

Недолго думая, Стефан пошёл следом. Ночной лес казался ему уже почти родным и знакомым — и гораздо более уютным, чем Мерцающий или Чумной. Конечно, здесь тоже стоило смотреть под ноги — но в лесу Зеркал всего лишь торчали из земли острые иглы, тогда как на Правобережье можно было легко умереть, провалившись в болотное «окно» или раздавив бледный фунгус. Единственным, что мешало назвать лес Зеркал по-настоящему привлекательным местом, была стеклянная зараза.

Следы прошли мимо оледеневшего дуба. Здесь стекло уже вступило в полную силу: под хрустальной корой древесины не было вовсе, а землю покрывал сплошной ковёр из обломков листьев и травы. Идти бесшумно по нему было почти невозможно, и всё же Стефан старался не шуметь — так, насколько мог.

Он не помнил, сколько времени так шёл — в этом месте оно словно застыло на месте. Просто после очередного шага деревья расступились, а следы пошли вниз — ровной, прямой цепочкой. И там, внизу, расстилалось Озеро.

Замёрзшая навеки вода сверкала в лунном свете, точно начищенное до блеска зеркало. Волны на поверхности Озера тоже застыли, как если бы когда-то здесь дул ветерок, а потом неведомые силы вдруг превратили воду в стекло. Ближе к берегу тут и там валялись хрустальные листья, разбитые и переломанные.

Следы шли прямо к стеклянной воде.

Стефан вовремя понял, что это значит и свернул вбок, не выходя из-под сени дубов. Там, дальше — открытое место и залитый светом каток. Нет ничего лучше для засевшего где-то среди деревьев снайпера. Сам он устроил бы именно такую ловушку, и оставалось лишь надеяться, что зеркало не поймёт этого.

Стефан ждал. А через час, когда холод стал почти нестерпимым, он наконец увидел то, что хотел — вдали среди деревьев шевельнулось голубое сияние пси-газа.

Он шагнул вперёд, стараясь идти как можно тише и нацелив «Аспид» на свет. Будь у него больше серебра, Стефан, не задумываясь, выстрелил бы по свечению — но серебряная пуля была одна, и он не мог рисковать.

И в этот момент он увидел зеркало.

Там стояло огромное дерево, вцепившееся корнями в обрыв, под которым сразу начиналась вода. Двойник скрылся за ним, прячась в тени, и если бы не блеснувший в ночи наконечник стрелы с пси-газом, Стефан не нашёл бы его никогда.

Стефан вскинул пистолет, зная, что сейчас его заметят, зеркало шагнёт в укрытие, и все эти дурацкие танцы продолжатся, один за другим. И нажал на спуск.

Щит-амулет вспыхнул. Двойник прыгнул, уходя с линии второго выстрела, но слишком поздно — цинковая пуля вонзилась ему в бок.

Без единого звука зеркало упал вниз.

Несколько долгих секунд Стефан выжидал. Зеркало лежал на хрустале Озера, раскинув руки и выронив арбалет — лежал сам Стефан с гримасой на лице и огромной дырой в боку, забрызгав кровью вечный лёд Озера. После таких ран не выживают. Но могут умереть не сразу, устроив сюрприз недальновидному врагу.

Двойник не шевелился.

Стефан медленно подошёл к нему, держа наготове бесполезный уже пистолет. Зеркало лежал на спине, глядя в небо и сжав бескровные губы. Выстрел убил его мгновенно, пробив бронежилет и превратив в кашу всё между грудной клеткой и ногами. Болевой шок, а может, ещё что — Стефан не знал. Но он видел вполне настоящую кровь, настоящую кожу и настоящие глаза, уже подёрнутые поволокой смерти.

Траппер сунул пистолет в кобуру. Опустился на колени, достал осколок и крутанул его в воздухе, примеряясь к лежащему телу.

Ему предстояла грязная, но необходимая работа.