Кажется, громкое дело заканчивалось… Заканчивалось тихо, без помпы и сенсационных репортажей по ТВ.

Все это как нельзя более красноречиво доказывает: «дело Скуратова» – дело заказное, политическое: несговорчивого прокурора нужно было убрать для того, чтобы прекратить дело «Мабетекс».

Парадокс, но получается, что на мне была впервые опробована методика выполнения Генпрокуратурой откровенного заказа. До этого подобные попытки совершались более стыдливо. И случаи выбирались, как правило, только те, где был шанс спрятать концы в воду.

Сегодня же Генеральная прокуратура четко следует в фарватере политических установок исполнительной власти.

Вспомним, как развивались события с опальным олигархом Гусинским. Тяжелые «объятия» закона ослабевали или наоборот сжимались в зависимости от действий медиамагната в переговорах с «Газпромом». Надо было – бросили Гусинского в камеру. А ведь арест был незаконный, за что привлекать следовало уже самих исполнителей, поскольку они знали, что Гусинский подпадает под амнистию как имеющий орден. Согласился Гусинский продать акции, чего от него и добивались власти, – сразу же его из тюрьмы выпустили, а дело под благовидным предлогом прекратили. Но как только Гусинский отказался выполнять взятые под нажимом обязательства, снова было возбуждено дело и вновь за ним, к тому времени уже уехавшим в Испанию, началась настоящая охота…

Во многом аналогичным образом развивалась ситуация и с уголовным делом в отношении друга «семьи», а ныне опального олигарха Б. Березовского. Принцип «выборочного наказания» был применен и в отношении главы крупнейшей российской нефтяной компании «ЮКОС» Михаила Ходорковского и его коллег…