Поднявшись рано утром, Хозяин совершил обход своей квартиры. Обследовал все комнаты до единой, даже забрался в чулан, где у него находилась «библиотека» — на двери осталась старая надпись, выведенная золотом по обороту стеклянной пластинки: «Книгохранилище» (когда-то здесь действительно находилась детская библиотека). Старые двери Хозяин приказал вынести из нового помещения, вместе со всей «начинкой» — лепнинами, розетками, капителями и гипсовыми финтифлюшками, а вот тусклую, сохранившую аромат давно ушедшего времени табличку приказал привинтить к новой дубовой двери.

Рабочий, который прикручивал табличку бронзовыми саморезами, украшенными изящными головками, поморщился, будто вгонял саморезы в собственное тело.

— Ты чего? — насторожился Хозяин.

— Жалко, Хозяин. Ведь ценное дерево.

Хозяин зло сощурился. Рабочий уловил этот взгляд, миролюбиво поднял обе руки вверх.

— Здесь чего жалеть, а чего не жалеть определяю я. — Громким и резким голосом, в котором неожиданно появились свистящие нотки, произнес Хозяин.

— Молчу, молчу, Хозяин. — Рабочий поспешно вогнал саморез в плоть дуба. — Извините меня, дурака.

— На первый раз извиняю, дальше извинений не будет.

Так на этой глухой комнате и красуется стеклянная табличка «Книгохранилище». Хозяин называет книгохранилище «библиотекой». Сейчас в «библиотеке» хранились не книги, а оружие: новенькие автоматы, пистолеты, два десятка пулеметов — стволов шестьдесят, не меньше. Все оружие было заботливо уложено на стеллажи, смазано, ключи от «библиотеки» находились у двух человек — у самого Хозяина и у Фени.

Феня сопровождал Хозяина во время обхода. Хозяин молчал, и Феня молчал. Хозяин с хмурым видом обстукивал пальцем притолоки, косяки, в двух местах, забравшись на стремянку, обстукал даже потолок. Спустившись с лестницы, он озадаченно крякал и двигался дальше. Феня, словно тень, следовал за ним.

Наконец Хозяин прокашлялся.

— Вот так-то, Феня, — многозначительно произнес он.

— Чего, Хозяин?

— Проверяю отсюда, с точки зрения корешков, верхний этаж. Хороши ли перекрытия, какой ремонт надлежит делать?

Феня понял, что Хозяин собирается приобрести верхний этаж, хотя пока не мог сообразить, как он собирается это сделать: ведь наверху живут люди, четыре семьи. Насколько Феня знал, всем им надо купить по хорошей квартире, а это обойдется как минимум в миллион баксов.

Впрочем, миллион долларов для Хозяина — тьфу, плевок под ноги.

— Какой скажете, такой ремонт, Хозяин, и сделаем. — Феня вопросительно выгнул одну бровь.

— Не смотри на меня так грозно, Феня. Я вот что решил — хватит моей бабе по заграницам жить, переезжать с детишками с виллы на виллу, из Ниццы в Марсель и обратно, пусть немного поживет в России, со мной… Соскучился я по Ирке, — неожиданно признался Хозяин и покрутил удрученно головой. Увидев, что Феня открыл рот, чтобы высказаться, придавил его ладонью: — Молчи, Феня! Знаю, что ты хочешь сказать. Все эти твои актрисулечки, певички, телевизионные дикторши — тьфу, дрек по сравнению с моей Иркой. Только шампанское хлещут ведрами да икру туфлями загребают, а тепла никакого. Ледышки, а не бабы!

— Обижаете, Хозяин, — удрученно молвил Феня.

— Молчи! — Хозяин вновь ткнул в него ладонью, осадил.

— Но девочки-то классные…

— Классные-то классные, но только изо рта сильно пахнет.

На этот раз Феня решил не выступать — лучше промолчать, а то настроение у Хозяина такое, что он запросто может завестись.

— И руки не моют. Понял? — Хозяин повысил голос. — Когда запускают их в мой карман, в кармане грязь остается. Понял?

Феня вновь промолчал. И правильно сделал — через полминуты Хозяин стих.

— Значит, так, — сказал Хозяин, — верхний этаж я покупаю.

— А если жильцы начнут сопротивляться?

— Значит, поползут в белых тапочках на кладбище. Жилье им там я всегда обеспечу, пусть только попробуют сопротивляться… Я их съем. — Хозяин потыкал рогулькой, составленной из двух пальцев, в воздух. — Насажу на вилку и съем. Посолю, поперчу, горчичкой намажу… Понял?

— Так точно! — Феня по-офицерски щелкнул каблуками. Получилось это у него очень ловко.

— Растешь, Феня. — Хозяин одобрительно хмыкнул. — Давай мы тебя произведем в майоры. Хочешь быть майором?

— А зачем?

— Затем, чтобы исполнять свой святой долг перед Родиной — охранять меня. К тому, что ты получаешь ныне, будет еще идти надбавка на звание.

— Это копейки, которых не хватит на два коробка спичек.

— Совсем ты заелся, Феня. Люди на эти деньги живут вместе с семьями.

— И стреляются от безысходности.

— Это верно. Недавно один летчик в Подмосковье поднялся в небо, а потом спикировал с высоты в лес. Покончил с собой. А будь он чуть поумнее — спикировал бы не на лес, а на Кремль вместе с его обитателями.

— Ну, туда его вряд ли бы пропустили, — тихо произнес Феня. Круглые глаза его посветлели от удивления: он никогда не слышал от Хозяина таких словесных пробросов в адрес Кремля, всегда было наоборот — Хозяин хвалил Кремль.

Неужели что-то произошло, что-то изменилось, а он это дело прохлопал? А? Феня насторожился.

— Боевого летчика да не пропустили бы? Хм! Эти ребята любую систему противовоздушной обороны обходят шутя, в одно касание. Жаль, у Зюганова таких людей нет.

Вновь открытие. Раньше фамилию Зюганова Хозяин не упоминал. Никогда не было такого.

— Зато у Зюганова есть другие люди, — сказал Феня.

— Все, душа любэзный. — Густой голос Хозяина дрогнул, обрел визгливые бабьи нотки, как у торговца арбузами, приехавшего с Кавказа на Дорогомиловский рынок. — Готовь бакшиш, свой военный билет и две фотокарточки. Через два дня ты будешь майором.

Через два дня Хозяин вызвал к себе Феню, вручил ему майорские погоны и новенький военный билет в зеленой оболочке — офицерский, где черным по белому было написано, что приказом Министерства обороны за номером таким-то Фене присвоено звание майора российской армии.

Феня, не привыкший ничему удивляться, на этот раз от изумления даже дар речи потерял, произнес каким-то полузадушенным птичьим клекотом:

— Ну, Хозяин!

— Пользуйся, Феня, пока я живой, — довольно произнес Хозяин, — и учись, чтоб дураком не помереть.

Хозяин согнул пальцы тугим кольцом, словно собираясь щелкнуть Феню по лбу, но вместо этого щелкнул по воздуху, отсылая Феню на рабочее место. Феня поклонился Хозяину, попятился задом к двери, но в следующий миг Хозяин также щелчком остановил его:

— Слушай-ка, Феня, что-то я давно в своем аквариуме не видел летающих бабочек.

— Так ведь не сезон, Хозяин.

— Что-то я не узнаю тебя, Феня. Раньше, когда ты не был майором, слова «не» не знал. А что я слышу сейчас?

— Хозяин, дайте мне полтора часа, и живая бабочка будет снова украшать ваш кабинет.

Хозяин вновь отщелкнул пальцем воздух:

— Не кабинет, а банку, дурак! Вали отсюда, Феня! Через несколько минут Феня вновь возник на пороге хозяйского кабинета.

— Хозяин, вам звонят… — Феня потыкал пальцем в потолок. — Из Кремля.

Хозяин, сидевший за столом с закрытыми глазами, нехотя разлепил один глаз, затем приподнял поблескивающую сединой бровь:

— Кто?

— Кржижановский.

Хозяин закряхтел, прикидывая, поднять трубку или нет, — с людьми, засевшими на горных вершинах Кремля, у него действительно наметился раскол, Феня это засек точно, — потом нехотя потянулся к телефонному аппарату, и воздух даже всколыхнулся от сочного, очень уверенного голоса:

— Слушаю вас!