Майор Користин Костиди спал крепким сном, когда над его браслетом, лежавшим на тумбочке рядом с кроватью, образовалось облачко, из которого раздался громкий голос:

— Вас вызывают. Вам надлежит срочно явиться к генералу Винду. Вас вызывают. Вам надле…

Користин прихлопнул браслет ладонью, и тот заткнулся. Майор с трудом разлепил глаза, с недоумением уставился на часы. Вернувшись с ночного дежурства, он собирался проспать не менее шести часов, а провел в этом блаженном состоянии не более полутора.

Користин энергично растер ладонями лицо и уши, приводя себя в чувство. Что такого могло произойти, чтобы вытаскивать из постели смертельно уставшего сысковика? Он послал генералу мысленное проклятие.

Многие во Внутреннем Сыске считали Рэгдольфа Винда выскочкой и справедливо полагали, что если бы не внезапная смерть предыдущего начальника, не видать бы ему генеральского звания и нынешней должности. С другой стороны, нельзя было не признать, что нынешний глава Сыска идеально подходил для этой работы. То, что он вступил в должность в сорок с небольшим, а не гораздо позже, как большинство его предшественников, нисколько не умаляло его значимости как руководителя. Как раз наоборот, энергичность и решительность Винда расшевелили Сыск, а перестановки в кадрах дисциплинировали и открыли внутренние резервы для повышения работоспособности тех, кто непозволительно расслабился.

— Майор Костиди по распоряжению генерала Винда прибыл, — доложил Користин адъютанту, войдя в приемную. Он посмотрел на сидевшего за столом офицера со смешанным чувством зависти и презрения. Уж его-то никто не вытаскивает из постели в неурочное время. С другой стороны, заниматься исключительно бумажными делами — это ниже достоинства настоящего сысковика.

— Генерал ждет вас, — кивнул адъютант и распахнул перед ним дверь кабинета Винда.

— По вашему приказанию прибыл, — козырнул майор и щелкнул каблуками, остановившись точно в центре ковра, где многочисленные посетители уже успели протереть проплешину.

Генерал оторвался от бумаг и внимательно посмотрел на вошедшего.

— Не выспались, — скорее констатировал факт, нежели спросил он.

— Так точно, — не стал отрицать Користин.

— Мне понадобились именно вы, майор, поскольку, речь пойдет об одной из ваших знакомых. — Генерал взглядом указал посетителю на стул. Когда Користин присел на краешек напряженный, как пружина, и готовый немедленно вскочить, Винд продолжил: — Помните дело Стюли Декхейм?

Майор кивнул.

— Так вот, сегодня ранним утром в Академии произошло нечто… неординарное, — закончил он фразу, чуть помедлив в конце, словно подбирал наиболее подходящее слово.

— Во время предварительного обследования места происшествия были обнаружены следы магии Анаис Кхакай, в замужестве Лебериус. Вижу, вы ее помните. Так вот, судя по этим следам и по разрушениям в лаборатории ее мужа, а также по обгорелым останкам, там произошел невероятный выброс магической энергии. Однако фиксируются лишь слабые эманации, и суть ворожбы не ясна. В прилегающих помещениях распались все бытовые заклинания, словно что-то поглотило магический фон.

— Чьи останки? — спросил Користин.

— Семи человек, — ответил генерал.

— Анаис?.. Она ждала ребенка.

— Вот как? — генерал бросил на молодого человека цепкий взгляд, от чего тому сделалось не по себе. — Эта особа скрылась, что и вызывает подозрения в ее причастности к гибели мужа и тех шестерых. Кроме того, я беседовал с отцом Тарика Лебериуса, который прибыл по срочному вызову. Он осмотрел лабораторию и заявил, что украден некий семейный артефакт, и господин Дарг Лебериус уверен, что его похитила именно невестка. На чем основаны подозрения, он не пояснил — вероятно, семейное дело, — однако был категоричен. Господин Лебериус готов дополнительно финансировать наши поиски, — намекнул генерал на вознаграждение, — и даже предложил в помощь своих людей, но я не люблю, когда путаются под ногами. Одним словом, майор, проявите больше усердия. Не хмурьтесь, я знаю, что вы старательны, но для того чтобы дополнительно заработать, нужно гораздо больше прыти. Поскольку вы лично знакомы с подозреваемой, поручаю вам составить ее портрет, указать особые приметы, — произнося это, генерал слегка ухмыльнулся, — и немедленно разослать во все отделения зеркальной переброски, а также расклеить на улицах городов, приграничных — в первую очередь. Представьте себе такую нелепость: Дарг Лебериус собственную невестку ни разу в глаза не видел, поэтому не смог дать ее описания. По последним сведениям, госпожа Кхакай-Лебериус не появлялась ни в одном из отделений переброски Эриды, но это не значит, что она до сих пор в столице. Я предоставляю вам, майор Костиди, полную свободу действий и соответствующую бумагу. Возьмете у адъютанта. И будьте готовы к тому, что я потребую результатов. Идите.

Користин вскочил со стула и, отдав честь, вышел из кабинета. Винд собрал разложенные на столе листки, еще раз пробежал глазами по строчкам и удовлетворенно хмыкнул. Он еще ни разу не ошибался относительно того, кому поручить ту или иную работу.

Закончив дела в департаменте, майор отправился в Академию. Настроение у него было препаршивое, а воспоминания об Анаис больно царапали самолюбие. Одно время Користин подумывал сделать предложение этой красавице, но она неожиданно выскочила замуж за Лебериуса. Впрочем, чему тут удивляться. Между перспективным магом и заурядным сысковиком выбор очевиден. Больше они не виделись, но месяца полтора назад он случайно встретил ее на улице. Она шла под руку с мужем, и Користин слегка кивнул ей. Анаис чуть улыбнулась и тут же переключила внимание на торговые лотки, зато Тарик Лебериус долго, с откровенной неприязнью присматривался к майору, словно тот мог оказаться отцом ребенка, которого вынашивала его жена.

Користин не упомянул, что он не единственный, кто знал Анаис в лицо, не только потому, что до сих пор не мог простить Мафею Ридгорну его выходку. После того случая девушка перестала с ним встречаться.

Майор Костиди жаждал распутать это дело самостоятельно, причем в кратчайшие сроки. Нет, его не интересовало вознаграждение. Не будь его, это ничуть не изменило бы настрой сысковика.

Во дворе Академии толпились недовольные маги, которых не пускали в здание. Користин с трудом пробрался к оцеплению, предъявил жетон и вошел внутрь. Ему козырнул молоденький лейтенант, имени которого он не знал.

— Доложите обстановку, — потребовал Користин, предъявив документ о неограниченных полномочиях.

— Всех погибших уже опознали, группа закончила работу, — сообщил лейтенант. И, немного замявшись, добавил: — Майор, позвольте отлучиться в туалет.

Користин кивнул и поднялся в лабораторию. Там воняло гарью. Не было ни одного целого предмета. Магический фон, как и сказал генерал, оказался на удивление низким. «Что же здесь произошло на самом деле?» — подумал майор.

По сути, ему было нечего здесь делать, специалисты знали свою работу, поэтому Користин спустился в холл, где лейтенант уже занял свое место у входной двери. Завидев майора, он чуть руками не замахал, призывая его скорее подойти. Его явно распирало от желания поделиться со старшим по званию какой-то новостью.

— В чем дело? — поинтересовался Користин.

— Принесли копии документов, велели вам передать. Сказали, здесь всё, что касается Тарика Лебериуса и его работы в Академии. И еще… — лейтенант запнулся. — В туалете я обнаружил нечто странное.

Майор с недоумением посмотрел на него.

— Что значит «странное»?

— Вошел в кабинку, смотрю, уборщик ведро не на месте оставил, а там… Взгляните сами, — предложил молодой человек. — Я не уверен, имеет ли это отношение к делу, но…

— Посмотрим, — бросил Користин и энергичным шагом последовал в указанном направлении. Лейтенант за ним еле поспевал.

В ведре лежали окровавленные тряпки. По потекам на стенках Користин установил, что содержимое из него выливали. Майор был озадачен. Но молодняку ни к чему было знать, что старшие по званию не всегда могут во всем разобраться с первого же взгляда. Користин принялся осматривать помещение: заглядывать в каждую кабинку.

— Вот сюда и выливали, — глубокомысленно заключил он.

Лейтенант заглянул в отхожее место.

— Фиксируешь? — строго спросил Користин молодого человека.

Тот энергично закивал и принялся что-то записывать в блокнот.

Майор дернул спуск, вода хлынула в отхожее место и стала в нем скапливаться.

— Что-то мешает стоку, — отметил Користин. — Ну-ка, сунь туда руку, — велел он лейтенанту.

Тот посмотрел на него с недоумением и переспросил:

— Туда?

— Туда, туда, — подтвердил Користин и указал на отхожее место.

Несчастный лейтенант стянул китель, закатал рукава рубашки, еще раз взглянул на майора в надежде, что тот пошутил.

— Не томи. — Користин привалился к косяку и скрестил руки на груди.

Молодой человек присел на корточки, зажмурился и сунул руку в отхожее место.

— Ну, как — поинтересовался майор, — что-нибудь нащупал?

— Ага, есть что-то, — безрадостно ответил лейтенант. Он извлек нечто, похожее на витую кишку бело-желтого цвета, и побледнел, как простыня.

— Что, реальность не соответствует твоим радужным представлениям о нашей работе? — поинтересовался Користин и сам удивился, с чего он так раздражен и отыгрывается на молокососе. Должно быть, от недосыпа. — Давай, вытаскивай полностью, — потребовал он.

— Что это? — спросил лейтенант, еле шевеля побелевшими губами.

На конце «кишки» болталось нечто, отдаленно напоминавшее печень.

— Послед, — сказал Користин, с удивлением разглядывая находку, — а то, что у тебя в руке, — пуповина. Брось в ведро и срочно доложи генералу Винду, что «особой приметы» у подозреваемой больше нет.

Користин вышел из туалета, активировал браслет и начал целенаправленно искать следы магии Анаис. Как он и предполагал, холл Академии сыщики почему-то обошли вниманием, сосредоточившись исключительно на лаборатории. Поиски привели Користина в кладовку уборщика под главной лестницей. «Вот где родился твой первенец», — пробормотал майор.

— Лейтенант! — крикнул он.

Молодой человек подбежал к нему и с опаской заглянул в кладовку, боясь, что сейчас его вновь заставят невесть куда совать руки.

— Сколько времени ты находишься на посту? — спросил его майор.

— С самого начала, прибыл вместе с первой группой, а замену так и не прислали.

— При тебе никто не выходил из этой кладовки?

— Уборщик. Вихрастый такой паренек.

— Паренек…

Користин потер пальцами переносицу.

«Что ж, это объясняет, почему послед оказался в мужском туалете», — подумал он.

— Еще раз выйди на связь, пусть доложат генералу Винду, что проверять надо не только женщин. Пускай шерстят всех.

Користин отказался от первоначального намерения вернуться в контору, чтобы просмотреть документы, касающиеся Тарика Лебериуса, которые ему любезно предоставили по первому же требованию.

Он уселся на скамью в холле Академии, благо сегодня здесь царила небывалая тишина, и принялся за работу. Ничего особенного в бумагах не было: заказы на те или иные химические вещества, отчеты о полученных результатах, список оборудования лаборатории. На одной из строк взгляд майора замер. В ней значилось: «Переносная зеркальная переброска для служебного пользования. Стационарное зеркало и жетон-локация».

— Демон! — воскликнул майор.

Користин активировал браслет и запросил информацию по обыску дома Анаис Лебериус. Как он и думал, системы зеркальной переброски в списках не было. «Анаис не собиралась возвращаться домой, — подумал Користин. — А ты оказывается темная лошадка, красавица. Что ж, прочешем конторы перевозок».

Майор, недолго думая, выбрал ту, что была ближе всего к дому Анаис, и не ошибся. Контора только открылась, и не совсем проснувшийся хозяин с удивлением воззрился на раннего посетителя. Появление на пороге сысковика не предвещало ничего хорошего. Майор окинул взглядом помещение, кивнул хозяину в знак приветствия и, без приглашения усевшись на стул, потребовал журнал заказов.

— Что-то случилось? — обеспокоено спросил владелец конторы.

Користин помотал головой. Он сосредоточенно листал журнал и даже не поверил в свою удачу, когда увидел в одной из граф имя Анаис Лебериус и адрес доставки. Хозяин следил за тем, как указательный палец сысковика скользил по строкам и вдруг замер.

— О! — воскликнул он. — Эта госпожа хорошо заплатила за срочность.

В эту минуту в контору ввалились грузчики.

— А вот и работники, которые выполняли заказ для госпожи Лебериус, — моментально отреагировал хозяин.

Користин обернулся, смерил вошедших взглядом. Те забеспокоились, не зная, за какой грешок им сейчас достанется на орехи.

— Мы все доставили в целости и сохранности. Госпожа даже доверила нам ключ. Как раз собирались его занести, — сообщил тот, что вошел первым. Второй лишь кивнул.

— Я его конфискую, — сказал Користин и, получив ключ, бегом направился к злачному кварталу.

* * *

Служащий почтового отделения зеркальной переброски Тоборно время от времени поглядывал на часы. Рабочий день подходил к концу, но минуты тянулись так медленно. Он побарабанил пальцами по столу, опять взглянул на часы, а затем на крупногабаритную посылку.

— Эй! — крикнул служащий. — Мелик! Где ты, бездельник?

— Да здесь я, — отозвался мальчик.

— Ты точно отнес уведомление о посылке забойщику?

— Конечно, отнес, — мальчик вытер нос рукавом.

— Почему же он не пришел ее забрать?

— А я почем знаю, — пожал плечами мальчик.

— Неужели у него опять запой, — пробормотал почтальон. — Интересно, что могли прислать из Эриды этому тупице. Большой ящик.

Служащий подошел, постучал по боковой стенке, попробовал приподнять посылку.

— Ох, ты! Вчера она как будто была намного легче.

Он обернулся на скрип двери.

— Явился перед самым закрытием! — служащий обрадовался, что наконец-то избавится от громоздкого ящика, передав его адресату.

Забойщик обнажил в улыбке коричневатые зубы.

— Приветствую, уважаемый, — сказал он, — да защитит вас Нэре от неудачи в делах.

Помещение стремительно наполнилось запахом перегара.

— И тебе того же, — пробормотал служащий, наморщив нос. — Распишись в получении и забирай свой ящик.

— Вот этот? — изумился забойщик. — Что ж там такое?

— Дома узнаешь, а у меня рабочий день заканчивается. За левитацию до подводы платить будешь?

— Сам доволоку, — отмахнулся забойщик.

— Скряга! — пробормотал служащий и запер дверь за последним клиентом.

Забойщик заволок ящик в дом, сходил за инструментом и принялся вскрывать посылку. Крышка подалась.

— Мама родная! — пробормотал забойщик, когда из темных недр ящика показалась лохматая голова подростка.

Быстрый, как бросок змеи, удар в кадык, и забойщик рухнул на пол.

— Еще немного, точно бы задохнулась, — пробормотала Анаис и выбралась из ящика. — Надеюсь, городские ворота еще не закрыли.

Тело ныло после длительного пребывания в тесном ящике. Не успела Анаис пройти и двух десятков шагов, как ей свело ноги. Она плюхнулась прямо на тротуар и вцепилась в икры ногтями.

Забойщик был идеальным адресатом, но не спешил получить посылку, поэтому Анаис потеряла много драгоценного времени. Когда она добралась до городских ворот, оправдались ее худшие опасения. Внутренний Сыск Харанда работал, как хорошо отлаженный механизм. Вместо одного стража у ворот расположился секстет, они тщательно проверяли каждого, кто намеревался покинуть страну и, что хуже всего, проводили досмотр имущества.

Анаис импульсивно скинула с плеч дорожную сумку и крепко прижала к груди. Чтобы не привлекать внимания, пришлось пройти мимо, обогнуть квартал и вернуться к дому забойщика. По раскатистому храпу Анаис определила, что он жив, и направилась к сараю, где когда-то оставила шиволь. У нее возникла безумная на первый взгляд идея, которую стоило попытаться воплотить в жизнь.

Анаис выудила из сумки каменный столбик, зачарованный на свечение, установила его на полу возле зарешеченного стока и огляделась. Бойня ничуть не изменилась, только сейчас на крюках висели несколько подмороженных туш. Анаис присела на корточки напротив стока, поскребла ногтем между камней и, удовлетворенно хмыкнув, сняла со стены небольших крюк.

Она ковырнула между камнями и удостоверилась в том, что заклинаниями городские стены уже давно никто не укреплял, иначе цементирующая масса ни за что бы не поддалась. Работать следовало быстро, но как можно тише, чтобы не привлечь ничье внимание. Конечно, к городской стене примыкали, в основном, хозяйственные постройки, но, чем демон не шутит, могло оказаться, что кто-то соорудил здесь жилье.

Анаис вытаскивала камень за камнем и чуть не плакала от досады: что толку знать сотню способов разрушить подобную преграду, если не имеешь возможности их применить. Радовало лишь то, что кладка, подточенная временем, разрушалась относительно легко. К утру она прокопала достаточно широкий лаз для того, чтобы выбраться на другую сторону.

Снаружи крепостной стены намело изрядные сугробы, Анаис аккуратно разгребла в нем «окошко» и выглянула. Конечно, никто не станет бродить дозором вокруг города холодной зимней ночью, но осторожность не повредит. Перед ней простиралось заснеженное пространство.

— Вряд ли сыск потратился на серьезную магию и вызвал военных специалистов, чтобы установить контур вокруг города, — сама с собой разговаривала Анаис в лучших традициях безумцев. — Лебериусам денег на такое мероприятие хватило бы, но кто же им разрешит вершить дела государственной важности. Для этого нужно прогуляться по инстанциям и убедить чиновников в необходимости подобного шага. За одни сутки не уложишься. Много ли Дарг Лебериус рассказал сыщикам? Вряд ли. Это не в его интересах.

Неподалеку от Анаис в снежной дымке скользнула серая тень, затем еще одна. Анаис попятилась и с немалым трудом втиснулась обратно в прокопанный ход и вернулась в сарай. Взгляд упал на бараньи туши. Она выбрала ту, что поменьше, и принялась протискивать ее в лаз, шепотом сыпля проклятиями.

Когда хищники беспрепятственно подошли, и никого не потревожило их приближение, беглянка вздохнула с облегчением: контура нет. Зверюги, тем временем, вцепились в тушу и потащили ее подальше от человеческого жилья.

Запорошил снежок, что было Анаис на руку. Она выбралась наружу, отряхнулась и пошла прочь от Тоборно, держа наготове меч на случай, если волкам покажется мало одной туши.

* * *

Наутро забойщик очнулся от дурного сна с тяжелой головой и с трудом припомнил события вчерашнего вечера.

— Допился до лохматых бесов, — пробормотал он, затем заглянул в ящик и обнаружил медное украшение, которое, видимо, пострадало при пересылке. У жетона оказалась разбита зеркальная вставка. На тыльной стороне кругляша забойщик рассмотрел какой-то номер.

— Хм. Чудно, — пробормотал он.

* * *

Когда заклинание изменения внешности распалось, Анаис была уже на территории Рипена. Она шла по заснеженной дороге и казалась тенью в вечернем сумраке. Примерно так беглянка себя и чувствовала.

В верхушках деревьев завывал ветер и гнал по небу рваные клочья туч. Снег то начинал валить, словно на небесах опрокинули кадушку, то внезапно прекращался.

Анаис переставляла ноги, сколько позволили силы, а потом плюхнулась в сугроб под деревом. Топот копыт вывел ее из оцепенения. Если гнались именно за ней, то оставалось благодарить богиню за метель и за то, что зимой шиволи спят, не то бы ее легко заметили с воздуха.

Всадник остановился, не доехав пары шагов до дерева, за которым пряталась беглянка. Мужчина спешился и отошел в кусты, она слышала, как поскрипывает снег у него под ногами. Анаис выглянула из-за покрытого ледяной коркой ствола круглолиста. По характерному покрою плаща она поняла, что это сысковик.

Его крутобокий селлар нетерпеливо грыз удила и пританцовывал. Его трансформированные копыта вспарывали снег роговыми наростами, крошили наледь. Анаис решилась: рванула из последних сил, вскочила в седло и, пришпорив скакуна, понеслась прочь. Возле уха просвистел болт самострела.

— Мазила, — прошипела она сквозь зубы, дернула поводья и, развернув селлара, поскакала назад. Не стоит давать противнику второй шанс. В снежной круговерти сложно было что-либо рассмотреть, но о том, что сысковик уже заготовил для нее новый болт, герея догадалась по звукам. Пригнулась к шее селлара, прячась от выстрела.

— Ворье проклятое, совсем страх потеряли! — крикнул сысковик и прицелился.

Анаис выдернула из потайного кармана за голенищем звезду и метко швырнула ее в горло противнику. Он, уже падая, нажал на спусковой крючок, но болт ушел в снег под копыта селлара. Животное взбрыкнуло, испугавшись, и чуть не сбросило герею. Она усмирила скакуна, спешилась.

Противник лежал ничком и не подавал признаков жизни. «Когда еще раздобуду хорошие звезды», — подумала Анаис, подошла и, перевернув труп, замерла на мгновение. «Вот и свиделись, майор Користин Костиди, — с горечью подумала она и закрыла погибшему глаза. — Ты выполнял свой долг, я — свой. Желаю тебе в следующем воплощении найти менее опасную работу, да будут боги благосклонны к твоей душе». Подумав, что краткость вполне окупается искренностью пожелания, Анаис выдернула звезду, отерла ее снегом и спрятала за голенище. «Мертвым имущество ни к чему», — рассудила герея и принялась обшаривать карманы погибшего.

— Вот как ты меня разыскал, — пробормотала она, обнаружив почтовую квитанцию. Бумажка трепыхалась в ее руке, как пойманная за крыло бабочка. Ветер усилился, погнал колючую поземку. Неподалеку раздался протяжный вой, и селлар тревожно всхрапнул. Нужно было ехать, как можно скорее.

Что там впереди за серой мглой? Неправда, что мы не знаем будущего, в скором времени распростертое на земле тело станет пиром для хищников. Герея достала из сумки флакон, отхлебнув зелья, чтобы поддержать силы, забралась в седло и поскакала сквозь белую муть, подгоняемая порывами ветра.

Через несколько часов она остановилась и развела погребальный костер для сына. Одурманенная снадобьем, она тупо смотрела, как пламя поглощает ее надежду, ее любовь, пожирает маленькое тельце того, кто должен был стать истинным посланцем, последним из Атранкасов. Но разве это важно. Догадывался ли учитель, что ребенок погибнет в ее чреве? Лгал ли он ей? Она могла спросить, но не захотела.

Очнись, Анаис, иначе замерзнешь, но еще быстрее до тебя доберутся хищники. Молодец, девочка, поднимайся. Поезжай на восток.

Когда забрезжило серое зимнее утро, герея соскользнула в снег возле охотничьей хижины и замерла темным комочком в сугробе. Колючая поземка кусала щеки, забиралась в рукава и за воротник. Ветер играл дверью покосившейся пристройки. Именно этот стук привлек внимание путницы, иначе жилье осталось бы незамеченным. Селлар потрусил к пристройке, учуяв запах сена, Анаис же собрала остатки сил, поднялась и ввалилась в сени.

Благодарение богам, там оказалось немного дров, чтобы протопить дом. Герею бил озноб. Трясущимися руками она набрала поленьев. Закоченевшие пальцы не слушались, а голова кружилась так, что казалось, будто под ногами палуба корабля, попавшего в шторм. Анаис пошатнулась, попятилась, чтобы удержать равновесие, и уперлась в дверь, что вела в дом. Та подалась, петли жалобно скрипнули.

Очнулась Анаис на полу, на грудь что-то давило. Она столкнула с себя поленья и расплакалась от бессилия и усталости. Через некоторое время, рассердившись на себя, поднялась, растопила печь и только после этого позволила себе рухнуть на лежак, в кучу старых пыльных шкур.

Она выпала из реальности, утратила ощущение времени, получив, наконец, возможность погрузиться в свое горе. Даже когда чувство самосохранения заставило ее отправиться на поиски пищи, она плохо соображала, где находится и что делает. Тогда Анаис впервые посмотрела на мир глазами Шшахара: в серой пелене она увидела темные стволы деревьев и то там, то сям пульсирующие сгустки красного цвета. Она попыталась прикоснуться к одному из них, что затаился почти у самых ног. Обжигающий холод снега привел Анаис в чувство, и моментально вернулось человеческое зрение. Она моргнула несколько раз, чтобы избавиться от наваждения. «Мыши под снегом, — пришла догадка. — Нет, я не настолько голодна». Через некоторое время Анаис набрела на заячьи следы. Шшахар услужливо предоставил ей свое видение мира. «Вот где ты спрятался, — с торжеством подумала Анаис, разглядев крупный пульсирующий сгусток. — Но у меня нет никакого оружия, — запоздало сообразила она. — Глупая. Оно мне не нужно». Внутри стало тепло, как от кружки горячего отвара, а сгусток поблек, судорожно дернулся и замер. Анаис испытала легкое головокружение. Она обошла ствол поваленного дерева и обнаружила зайца, его лапки конвульсивно подергивались.

Остаток зимы и начало весны Анаис провела точно в полусне, только с приходом тепла ощутив необходимость двигаться дальше.