Прачечная Смерти.

Я сидел и разглядывал свои записи в блокноте, мысленно перебирая в памяти исповеди. Старался найти упущенные нюансы. Всегда есть что-то невысказанное, то, что скользит в мимике и жестах, то, что расставляет ударения и воспроизводит оттенки мысли. То, что даёт возможность точно выхватить суть сказанного.

Ветерок потрёпывал верхнюю страничку, играя с её уголком, а я силился вспомнить какую-то ускользающую мелочь, сам точно не понимая какую.

Мои размышления были прерваны тем, что на моё плечо легла чья-то рука.

Я перепугался, но подскочить со скамейки так и не смог, более того я не смел обернуться назад. Со стороны это наверно выглядело забавно…моментальная смена задумчивости на животный ужас. Я испугался, потому что знал. Я знал, кто пришёл ко мне. И то, что этот кто-то пришёл, означало, что сейчас станет понятно, зачем я вообще слушал этих несчастных.

Блокнот, вырвавшись из моих рук, завис прямо передо мной, напротив моего лба, очевидно так, как было удобно читать стоящему сзади меня. Страницы довольно быстро шелестели. Я скосил глаза влево, на руку, пригвоздившую меня к скамейке. Нет я не испытал леденящего ужаса и чёрт знает как описанных многими писателями чувства паники, но вид костей кисти человека (не человека уж точно) обхватившей моё плечо не добавил положительных эмоций. Как ни странно, я не смог даже заорать, как и в первый раз. Я открывал рот, силясь завопить всеми лёгкими, но не мог. Было ощущение, что кто-то просто выключил мой звук. Начисто. Даже мычание. Этот кто-то явно не любил, когда ему мешали читать. Впрочем, это длилось недолго.

— Я удовлетворён… ты верно выхватил образы присланных тебе и их истории, — голос был каким то искусственным что ли. То есть, он звучал как-то искусственно, как через воду. Но при этом, я отчётливо слышал каждое слово.

— Ты уже придумал, как увязать это всё воедино?

Ко мне вернулся звук, потому как я выдал то, что и крутилось в голове.

— Боже… помогите мне кто-нибу…ой, бля..

— Оставь Бога в покое и отвечай на вопрос, — костлявая рука сжала плечо чуть крепче. И без того нелёгкая, она вдруг налилась стальной хваткой, до боли сжав моё плечо.

— Ай, бля…

Тиски несколько разжались.

— Я спросил… — напомнил мне хозяин руки.

— Ну, я думал… это ведь грехи… значит, люди считают не те грехи смертными… заблуждаются… и это…

— Поразительно… — прервал меня стоящий сзади — я точно знаю, что ты ещё об этом не думал… я точно знаю, что ты и не собирался их объединять единой мыслью… и, тем не менее, ты этого не сказал, Артур. Ты предпочёл соврать…Почему?

— Ну почему же…

— Потому же, ты знаешь, кто я… врать мне бессмысленно… я вижу истину. Итак?

— Я боюсь.

— Страх? Это не твой грех…

— Я не хочу, чтобы вы решили что я…

— Лицемерие? Не твоё…

«Боже…чего оно хочет?»

— Я не знаю что сказать… «будь что будет…чччёрт».

— Равнодушие… даже равнодушие… н-даааааааа… Хорошо, так что ты там плёл? Не те грехи? Ты действительно считаешь, что лицемерие сравнимо с гневом? Или с прелюбодеянием?

— Я не знаю…

— Зато я знаю…есть семь смертных грехов: чревоугодие, прелюбодеяние, леность, гордыня, гнев, зависть и алчность. Остальные смертными не являются.

— Чего вы хотите?

— Что бы ты понял сам… Итак с кем ты встречался?

— Эгоист, трус….. предательство… равнодушие…лицемерие…доброжел… бля… как же..

— Доброхотство.

— Доброхотство… и… всё.

— Считай…

— Шесть… шесть не смертных грехов… должно быть семь!!! Седьмой… седьмой я??!! — от догадки я чуть не подскочил… капля надежды в пустыне отчаяния иссохла… перед глазами стоял ужас глаз моих недавних собеседников…ужас от осознания собственной участи.

— Не надо бояться, тем более что это глупо, всё равно будет то, что будет… Никто не избежит своего предназначения тут… и всё встаёт на круги своя… Итак ты понял какой следующий грех?

— Нет… — мне было уже всё равно. Я отчаялся. Выпутываться, а тем более сопротивляться смысла не имело. Я знал, с кем я разговаривал. Я разговаривал со Смертью. Я осознавал это так же четко, как-то, что всё происходит до ужаса реально. И все эти разговоры, и всё окружающее, и эта рука сдавившая плечо. Это конец. Это начало мучений и я не хотел знать, что уготовано мне. Не хотел.

— Ложь привела с собой страх — это закономерно. Если ты не хочешь говорить, то скажу я…успокойся, ты будешь жить… хм… твой путь не пройден. Пока не пройден. Слушай меня внимательно.

— Есть семь смертных грехов, и есть семь не смертных, они разделены для удобства. На самом деле грех всегда был одним. Первородный грех — ложь. Всё всегда начинается именно с неё. Никто сразу не впадал ни в один из смертных грехов сразу. Раз и стал жадным к примеру. Нет. Сначала человек начинает врать. Затем ложь приносит с собой что-то ещё. Но начало пути именно в ней и не важно во что ты потом впадёшь… прелюбодеяние или гордыня…разницы нет…участь одна и та же…очищение. Тех, кого чистят от не смертных грехов ты видел, могу познакомить с теми, кто виновен в смертных грехах… Желаешь?

— Не надо…

— Да ты не любопытен!? Жаль. Ну что ж, пусть будет так…вполне достаточно и того, что я расскажу. Понимаешь, Артур, представление о загробной жизни у людей всего лишь кое-как отражает реальность. Загробная жизнь как ты видишь есть. Ничто не перетекает в ничто. Если где-то убыло — значит где-то прибыло. Бог, как бы вы, люди, его не называли…Аллах… Иегова… да хоть Вицли-Пуцли… действительно един. Это так называемая Душа Мира если хочешь. Всё живое от травы до человека имеет душу. Ваши предки были не так уж и не правы, обожествляя природу. Во всём есть часть всеобщей Души Мира. Её кусочек… гм… данный во временное пользование так сказать. И на этот кусочек каждый накладывает свой слепок. Слепок своей личности. А я всего лишь механизм по возврату этих кусочков в единое целое. Но как же вернуть этот кусочек, не почистив? Ведь зарождающаяся жизнь не приемлет грязи. Никакой. Ты видел глаза детей? Ты видел молодую поросль? Почему они кажутся такими чистыми и безгрешными?

— Не успели?

— И это тоже… Главное, что они чисты изначально. ….. И твоя душа рано или поздно вольётся в общую душу мира, чтобы раствориться в ней … и потом от общей массы будет взята душа для чего-то вновь родившегося…это закон… это круговорот… Колесо Жизни..

Такого Артура больше не родится, но возможно где-то вырастет лопух и в нём часть нынешнего Артура вновь будет тянуться к солнцу… Вот так.

— Но как же… я…. Я не хочу в лопух… Это так индусы по-моему верят…

— Дебил, это был пример, причем тут индусы? Ты бы лучше думал о другом!!!

— О чём?

— О том, что с тобой будет, перед тем как твоя душа сольётся с Общей. Понял теперь или нет?

— Так выходит… ада нет… это всё…какая-то стиральная машина….

— Умница, наконец-то дошло до тебя… Правда поправочка… моя стиральная машина… Я выбираю чем и как стирать ту грязь которую вы приносите с собой… и кому-то это Лилит, а кому-то пустая больница…

— А я? Что будет со мной? Я умер, да?

— Нет… если бы ты умер, то с тобой было бы не интересно… Ты жив, ты спишь… Сон это пограничное состояние, позволяющее твоей душе связываться с Общей Душой Мира. С Богом, частью которого ты являешься. И я могу общаться с миром живых только в такие моменты. Ты слышал о вещих снах и клинических смертях — о всяком необычном, происходящем с людьми, когда они покидают свои тела? Кто-то помнит, кто-то нет. В этом состоянии душа способна самоочищаться, но с годами груз мерзости растёт и люди всё меньше видят сны и всё больше проваливаются в забытьё. Забытьё это преддверие моей…гм… прачечной. Это когда душа уже полностью скована взятой на себя гадостью и не находит возможности связаться с Общей. Вот ты часто видишь сны?

— Я? Ну… вижу… — «я видел…вроде бы…я… я не помню… работа …валишься без задних ног…какие на хуй сны?»

— Вот видишь, ты не помнишь… и потом какая работа? Ты почти ничего не делаешь на ней. Сидишь от звонка до звонка, еле успевая замести следы своей бездеятельности и борясь со сном. Ты устаёшь скорее от безделья… кстати вот тебе и признаки лености…а это уже я тебе скажу категория не равнодушию чета…

— Нет, я не лентяй…я много чего делаю — полетели из меня оправдания.

— Да знаю… твой грех пока Ложь. Ты всё чаще стал появляться в забытье, а точнее всё реже не появляться. Ты врёшь всем. В мире больше нет человека, который бы тебе верил. Тебе 23, а тебе уже никто не верит. Ни родные, ни друзья, ни уж тем более сослуживцы. Доказать?

— Но…

— Как ты потерял свою девушку?

— Да причём тут…

— При всём!!! Как?? Как так получилось, что ты её потерял?

— Не знаю…Варя… В общем, мы охладели…

— Что ты несёшь? Ты как последний мудак врал ей про работу и завалы с торосами, а сам трахал её же детсадовскую подружку, только ты даже не знал, что они знакомы. Девочки иногда друг дружке хвастаются, знаешь ли. Она тебе ничего не сказала, решила сохранить подругу. Кстати девочки умеют мстить. Твой дружбан Андрей, если ты его хорошо спросишь, даже может рассказать, как они это умеют делать… мм … в подробностях. Ты же любишь подробности? Ты любишь их сочинять, даже если их нет…так ведь? А потом врёшь напропалую и думаешь, что это не отражается на тебе самом? Уходит бесследно? Да ты смердишь этим дерьмом и, кстати, заметь, как к тебе прилипает прелюбодеяние… Страшно?

Я молча кивнул, всё также ощущая руку Смерти на своём плече и глядя перед собой.

— Ты такой врун и трепло, что мне стало интересно чем же ты закончишь… теперь ты всё знаешь…Знаешь Правду… Знаешь Истину… и я помогу тебе это помнить, когда ты проснёшься… Подними левую руку.

Я поднял левую руку.

— Разверни ладонью ко мне, но так что бы тебе тоже было видно…

Я повернул ладонь и в неё тотчас упёрся указательный палец смерти.

— Я могу взять тебя прямо сейчас, значит могу взять в любой момент… теперь же я хочу, чтобы ты начал очищаться сам…зная правду тебе это будет легко. — Послышалось бульканье из-за спины…бульканье — смех… Смерть смеётся??

— Это — палец смерти указывал на ладонь — линия твоей жизни — и она с каждым твоим враньём будет укорачиваться, ты будешь чувствовать её жжение… жжение приближения к моей прачечной… и какой ты предстанешь передо мной в следующий раз уже зависит от тебя.

Я уставился на свою руку и похолодел. Мне предстояло жить со своеобразной чёрной меткой…. «пока эта сука будет ухохатываться, булькая и хлопая своими мослами по своим костлявым ляжкам, глядя, как я пытаюсь выжить в нашем ебанутом мире, говоря всем правду. Это чересчур. Это …это… это беспредел.»

— Нет… всего лишь скука… мне скучно, и я пускаюсь иногда в эксперименты… под настроение, хотя если ты не согласен… есть вариант отправиться в мою прачечную прямо сейчас… — опять это мерзкое бульканье.

— Но зачем, зачем Вам-то всё это?

— Что ж…я отвечу…я отвечу и ты проснёшься… и будешь всё помнить….Готов?

Я кивнул, вступая в игру.

— Итак… скука порождает любопытство, а любопытство — не порок. Мне просто любопытно, что ты теперь будешь делать!

Я проснулся рывком, подскочил с дивана, не веря, что всё кончилось. Обстановка моей комнаты…всё на месте. Никакого ёбаного моря… никакой злоебучей лавки. Всё в порядке… Приснится же…

Звонок. Хватаю трубку.

— Алло, бля…Артур… Ну ты задрал уже…дрыхнешь что ли? — ворвался в ухо голос Андрюхи, вечно не унывающего обормота, моего кореша.

— Не ори… ты лучше сука скажи, как ты Вику пялил… — ляпнул я и сам охуел от того, что произнёс. На том конце как-то вяло замялись, и послышалось сопение, а затем совсем другой Андрюхин голос гнусаво заныл:

— Это она тебе сказала…да??

— Да бля и чего???

— Старик…это не по телефону…я пьян был… бля…ну хочешь — дай мне в морду… я сам хотел тебе сказать, но не решался, она же — блядь, как вот такое корешу сказать?

Но я его уже не слушал, я смотрел на ладонь, которую обожгло, словно о сковородку, как только я сказал в телефон это вечно лживое — Да!

Перспективка передо мной нарисовалась ну просто великолепная. Премного благодарен, что называется.

То есть либо ограничить круг общения до минимума, или… или мне пиздец.

Деньги-то теперь где брать??

Все всех наёбывают как могут на своём рабочем месте, чтобы вытянуть бабла побольше и потом слить его какому-нибудь такому же наёбщику. Вот такое Глобальное Наебательство.

Перестал наёбывать — либо сел, либо в дурдом… Ещё и намордник оденут, чтоб не возмущался.

Заменить эту систему всё равно нечем. Жизненный уклад — называется. Что б всё как у людей.

Вспомнился Летов:

Насвистывая, достал сигарету.

Слишком уж все стремятся жить хорошо, портя жизнь окружающим во благо родных и близких.

С такими мрачными мыслями желательно принять на грудь сколько влезет.

Перетерпев боль в ладони, и немного успокоившись, по телефону Шефу наврал, что заболел. Трубу отключил. Домашний — тоже выдернул от греха.

Комп мог отвлечь какой-нибудь игрушкой, но это потом.

Сначала пузырь и думать, как дальше будем жить. Отчаянно не хотелось стонать кому-нибудь на скамейке о своей недожизни. Чистилище было точно не тем местом, куда хотелось вернуться. С другой стороны совсем чистым туда не дотопать. Уехать от цивилизации в какое-нибудь лесничество? Так я и хозяйство вести не умею, да и леса не знаю. Что ж делать то?

Купить водки в наше время не проблема в любое время суток. Ну а пожрать то всегда есть чего.

Бытовуха отвлекает от мыслей, если исполнять её без фанатизма.

Часы пробили Час как раз после третьей рюмки и решения врубить что-нибудь типа Ленинграда… для души.

Мысли о музыке покинули меня бесповоротно.

Часы не ходили, сколько я их помнил.

Здоровые, с маятником. Дедовы, мать говорила. Я, честно говоря, и не знал его. Он у меня и ассоциировался только с часами. Не знал я деда своего, точнее прадеда.

Давно выкинуть их хотел, только место занимают. Мать упёрлась. Батя поддержал. Да, в общем, разницы конечно нет. Не принципиально, если мать упёрлась. Хрен с ними. Жрать — не просят.

Вот дедовы то часы и пошли. Ни с того, ни с сего. Сами по себе.

От стола из кухни я видел качающийся маятник, стоявших до этого момента уже годы часов. Точнее, висящих на стене в комнате.

Насколько знаю, чинить их пытались, но безуспешно. Ещё просили продать за смешные какие-то деньги…жаль не у меня просили.

Часы тикали и в пустоте окончившейся Прежней жизни, их отчётливое тиканье было достаточно пугающим.

— Ну, здравствуй, что ли.

Голос прозвучал столь неожиданно, что хоть и был не громким — я подскочил, чуть не опрокинув своё не хитрое место пьянки. Часы итак долбанули по нервам, а тут вообще — Голос.

Что, чёрт побери, происходит??

— Кто здесь???

Ответ не заставил себя ждать.

— Если не будешь орать как сумасшедший и сядешь обратно, то скажу… К тому же в свете произошедших событий, думаю, тебе не так уж и сложно принять существование кого-то ещё кроме людей. От тебя прямо таки фонит Истинной Реальностью.

— Ты кто?? — присаживаться я не торопился. Наоборот чувствовал себя несколько глупо, разговаривая с пустой кухней. Голос, казалось, звучал с близкого расстояния, но я решительно никого не видел перед собой. К тому же ничьего присутствия… ну не ощущалось что ли. Просто Голос и всё. Ни одного постороннего звука, которые производит любое живое существо. При желании можно расслышать массу звуков, даже как идёт кошка по полу. А тут… только Голос и тиканье часов, ну, ещё моё сопение.

Испугался по-началу. Адриналинчик. Так и стоял, глупо озираясь, ожидая невесть чего.

Хотя ничего кошмарного не происходило.

Если конечно я не сходил с ума.

— Успокойся, я просто душа… Душа, Последним Желанием которой, было посмотреть на потомков. Было просто интересно, во что превратится общество. Знаешь ли, после Чистилища, перед слиянием с Миром, можно посмотреть на него со стороны.

— Мне говорили… про Бога… только там же, вроде бы, это… в нём растворяешься и всё, разрушение личности, наверное.

— Хм… не совсем так, это часть правды… Дело в том, что сама-то душа конечно уходит. Почти вся. Слепок личности остаётся. Ну, скажем так — Бог помнит всё. И всех.

Есть ещё кое-что. После Чистилища, перед слиянием с Миром есть возможность чего-то желать. Желают не все. Точнее большинство желает покоя. И получают его. Мне же почему-то захотелось взглянуть на потомка. Я не знаю, кто что желает. У меня возникло такое желание, и я могу общаться с тобой. При этом я понимаю, какие перемены произошли в мире, и что из себя представляет сейчас общество, в котором ты живёшь. Это печально. Но люди не меняются в своём стремлении не задумываться над последствиями. Хотя не мне их судить. Сам в Чистилище пришёл такой, что лучше бы потерялся по дороге.

Да присядь ты уже что ли.

— Ошизеть, бля…

— Успеешь, а пока вон водочку выпей, да закуси …жаль не могу присоединиться… Забавно, водки бы я выпил, только для вкуса исключительно — баловство…

В меня небось пошёл алкаш, хе-хе.

— А можно как-то …ээ… Вас увидеть, а то говорю с холодильником…

— Увидеть то можно, только вот оно тебе надо??

— Конечно, я хочу видеть того, с кем говорю…

— Да легко.

На стуле у холодильника, прямо из воздуха, соткалась фигура моего гостя. Ага, значит с направлением откуда шёл Голос я угадал.

Мужчина средних лет. Коренастый, с острыми, смутно знакомыми, чертами лица. Поначалу мне показалось, что он неестественно бледен, но потом пришло осознание того, что мой визитёр просто полупрозрачен. Это было так странно — смотреть на предметы сквозь кого-то. Одет (если так можно сказать) он был отнюдь не в балахон, как ожидалось, а в обычные штаны с рубахой навыпуск. Никаких пенсне, бабочки или скажем цилиндра — атрибутов минувших времён.

— К сожалению, я могу принимать лишь такой вот …ммм…бестелесный вид. Всё-таки я в некотором смысле привидение — гость, извиняясь, пожал плечами и улыбнулся — А так-то могу быть невидимым, думал, так тебя меньше будет напрягать общение.

— Да нет, что Вы… так гораздо удобней — я сел за стол. В целом ничего экстраординарного. Мертвяков я уже видел, и ни один из них не причинил мне зла, а этот вон вообще как пращур позиционируется. Так что опасаться вроде бы нечего. Даже стало любопытно. — То есть Вы бестелесны?

— Да.

— Значит, в условиях реальности Вы не можете оперировать какими-либо предметами??

— Могу, почему же, но есть кое-какие ограничения. Визуальный контакт опять таки. Закошмарить могу качественно, я ведь могу принять любой внешний вид. А людей хлебом не корми — дай выклянчить чего-нибудь у Сатаны к примеру. Вариантов поведения у меня масса. Я могу сделать так, что ты меня будешь видеть, а остальные нет. Но главное я полностью знаю и понимаю, как развивается мир, как внешне, так и внутренне. Я знаю всё, что происходило и происходит.

— Такое я в кино уже где-то видел.

— Ну, кому кино, а тебе жизнь. Я, знаешь ли, хотел бы понять, что за человек из тебя вышел.

— Я думаю, что Вы… ну старше что ли должны быть.

— Когда умер — был. Но вот такой мой вид мне нравится больше. Тебе бы хотелось говорить со стариком в канотье и тростью??

— Да нет, собственно — любопытство окончательно овладело мной, и в голове уже зрела целая куча вопросов. Вот оно. Главное понять, что теперь делать, чтоб не просто делать, а конкретно на результат, иначе амба. — А как Вас зовут, ну звали, в смысле?

— Алексей Тихонович я был. Пламенно служил революции, пока не шлёпнули в 37-м. Только зачем это тебе?? Ты ж даже не поймешь, с какой стороны я тебе дедом довожусь. Я вот дедов прадедов до пятого колена знал. У нас не было никаких средств информации кроме разговора, когда мы росли. Так хоть знали своих всех. А сейчас парадокс. Все условия, чтобы знать, что угодно, вот все и знают что угодно, только не своих предков и историю. В итоге слабеет племя. Вырождается нация. На смену идут те, кто знает друг друга, а не где кенгуру живёт и что оно там ест.

«Только нотаций мне и не хватало. Кажется, я влип.»

— И как долго… ммм… Алексей Тихонович, Вы будете здесь… эээ…

— Мог бы — чаю попил бы, внучок. Сколько мне надо, столько и буду. Тем более, что как я вижу ты вляпался в какую-то непонятную историю.

— Ну да. Но я ведь не лез туда специально!!! Мне оно надо вообще??? Я вообще теперь не понимаю, как мне жить не вря… тьфу… не соврав… короче, чтоб совсем не обманывать. Это же не возможно. Блять, это садизм в натуральном виде!!! — меня явно несло. Цапнув рюмку со стола, я прервался на приводящее в чувство прижигание души. Когда есть кому выговориться, создаётся иллюзия, что ты уже не один на один со своими проблемами. А мне срочно нужно было что-то решать.

— Во-во. Лучше водочки выпей. А то так орёшь, что кишки того гляди простудишь. Закусывай лучше. А я тебе так пока скажу, я тут собственно именно поэтому и оказался. Из 11-ти вариантов, ты этим и оказался интересен. Так-то, я смотрю, обалдуй обалдуем. Ни бабы, ни деток. Только что часы мои не пропил. И на том спасибо.

— Так это Ваши?

— Мои, мои… экспроприировал, пока самого не экспроприировали. Даже говорить не охота об этом. Они принадлежали одному еврею. Он был мастером. Хорошим мастером. А история… Нехорошая история. Я был далеко не праведного поведения человеком. Но так уж устроен. Человек сознательно идёт по головам ради лучшей доли, он тем самым расчищает место своим детям. Что поделать — борьба за выживание.

— Сколько помню, они не ходили никогда…

— Они не ходили, с момента, когда мне достались. Просто остановились, отказываясь показывать время. Точнее для меня показывать. Так бывает. Часы — инструмент, показывающий краешек очень сложной стихии. Я смог их запустить только потому, что стал таким, каков сейчас. Не удержался. Они остановились из-за того, что человека их сделавшего, я пристрелил именно рядом с ними. Там всё было: и классовая ненависть и жадность и бездумие. Многие мотивы страшны своей близорукостью.

А у предметов и механизмов есть свои тонкости в истинной Реальности, это сложно объяснить, но именно поэтому вещи либо служат людям, либо нет. Тем более такой механизм, как часы.

— Наверное, вы подверглись чистке по-полной. Я тут пообщался с теми кто виновен в Не Смертных Грехах, а у Вас убийство…

— Ну, во-первых, всё устроено гармонично и справедливо. При очищении через страдания очищается и память о них в итоге. Меня не заботит путь, который уже пройден. Настолько, что я его не помню за ненадобностью. А во-вторых, убийств было много и к ним ещё много чего. Мы были молоды и искренне хотели сделать мир лучше, уничтожая все, что нам по нашему мнению мешало. Чтобы вырастить вас.

Хотя это забавно. Помни я о Чистилище, у меня, наверное, были бы интересные эмоции в сложившейся ситуации, при таком то самоуправстве со стороны Смерти. Вы не находите??

Последнюю фразу мой собеседник адресовал куда-то мне за плечо, подняв свой взгляд над моей головой. И, хотя я знал, что там ничего нет (спинка кухонного дивана и стена), я физически ощутил, что за моей спиной ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НИЧЕГО НЕТ.

То есть, есть нечто. Нечто такое, на что не хотелось смотреть. А отнюдь не стена моей кухни со светильником на ней.

Знакомое ощущение.

За моей спиной опять была Смерть.

Или был, чёрт его разберёт, какого оно полу.

Никаких признаков волнения у своего собеседника я не обнаружил. Оно и понятно. Мёртвому Смерть бояться, разве что только ради развлечения. Мне же, напротив, было совсем не по себе. Адреналин выгнал весь алкоголь из сознания.(«сколько его там было то?? Капля. Не дали напиться, скоты» — мелькнула в голове тень сожаления).

Однако, при новоявленном предке, я как-то, что ли чувствовал поддержку его спокойствием и невозмутимостью.

Опять послышалось то ли бульканье, то ли колыхание… своеобразный смех, этого жуткого существа, не имеющего жалости. Омерзительно-пугающий звук. Веселье мучителя — самое страшное. Чувствовать себя игрушкой в чьих-то руках невыносимо.

Шанс должен быть всегда, если его нет, смысл любых действий теряется. А это нарушает что-то важное. Изначально заложенное. И всё вокруг становится НЕПРАВИЛЬНЫМ.

Другое дело, когда эти шансы есть, но человек не хочет ими пользоваться и сдаётся на вольное стечение обстоятельств.

Как бы там не было, но за моей спиной опять находилась Смерть, и что-то её веселило.

— Надо же кого я вижу. Действительно забавная встреча. В роли Хранителя Рода всегда знакомые лица. К тому же вы действительно не помните, Хранитель, но подсознательно не смогли пройти мимо предмета, которым чистились. Убить старого безвредного еврея ради приглянувшейся вещи, ужасно пачкающий нутро поступок, а того еврея Вы запомнили на всю жизнь и послежизнь тем более — сзади опять забулькало.

— Ну, это меня уже не тревожит. Гораздо интересней для меня сейчас то, как обошлись с моим потомством. — пращур кивнул на меня, продолжая обращаться к Смерти — Из каких соображений он был выдернут в Истинную Реальность и связан печатью Правды??

— Всё просто. Это эксперимент по облегчению очистительной работы. Он в зоне риска. Настолько, что я с уверенностью могу читать наиболее вероятное развитие событий его жизни. При любых внешних факторах ему, с таким образом жизни, остаётся не более пяти лет. Учитывая начинающийся рак лёгких итого меньше.

— У меня рак?? — врезался в разговор я. Тут уж не до пиететов.

— Нет, Артур, пока у тебя ничего нет, но вероятность рака действительно высока…70 %… две пачки в день выкуриваешь. Ты бы сразу уж лёгкие вырезал себе за ненадобностью — сварливо отчитало меня приведение Алексея Тихоновича.

— Я продолжу, если вы позволите прервать воспитательный процесс, Хранитель??? — нотация была подчёркнуто вежливо прервана Смертью.

— Будьте любезны… — ехидно огрызнулся Алексей Тихонович, и я решил больше не влезать в их разговор. Единственное, что я сейчас отчетливо понимал, это то, что со Смерти есть, кому спрашивать, и этот кто-то на моей стороне. Похоже, на моей.

— Так вот. Он не просто в группе риска по естественным причинам. Не мне вам рассказывать, что социум на грани. Война неизбежна. Он живёт как раз в зоне, которая является одной из наиболее вероятных для очередного самоочищения людской популяции. И моё решение, в конце концов, логично. Человек заинтересован в том, чтобы не нагрешить, получая взамен полнокровную жизнь без болезни, а при наступлении своего времени приходит ко мне быстро и без мучений. Заметьте, Хранитель, относительно чистым. Меньше мороки с его очисткой. Это даже где-то гуманно.

— Охуеть, это чо же выходит?? Жить в страхе, но здоровым, а в итоге один хрен меня хлопнут?? — опять не выдержал я. — Фига се перспективы! Вот спасибоооо…

— Смертный. Ты слишком эмоционален. Не так давно ты был в ужасе от участи тех, кто не был предупреждён, как ты, о своих перспективах.

— Но он ведь не знал, что будет после очищения, ведь так?? Он не знал, что очищенная душа, начисто теряет память о процессе очищения! Так?? Легко запугать и вынудить к выгодным для себя действиям того, кто полностью дезориентирован. Какой у него был выбор? — Хранитель даже не обратил внимания на мой выпад.

— Да! Я ничего не знал!! Это наебалово!! — собравшись с силами, я попытался повернуться и взглянуть на Смерть.

Не тут-то было. Мне показалось, что поворачивая голову, я как бы повернулся сознанием внутри головы. То есть голова моя осталась в том же положении — лицом к Хранителю. А вот само сознание, как бы пыталось разглядеть смерть сквозь затылок.

Тьма.

Мгновение и наваждение прошло.

— Прошу заметить силу воли избранного для вашего эксперимента моего потомка. Многие ли находили в себе силы посмотреть на Вас?? То есть потенциал у него есть.

— А нищие духом не способны сознательно идти на серьёзные свершения. Тем более работать над собой. Они себе умеют всё прощать, ради своих желаний.

А Артур… В целом ничего удивительного. Чувствуя поддержку, а также учитывая прямую заинтересованность в своей судьбе, ну и плюс любопытство — это закономерно. Опять таки при разговоре один на один он вёл себя совсем иначе.

Это пустое.

А вот другой момент — важен. Это что?? Мы будем говорить о морали?? Вы серьёзно?? Люди настолько запутались в своих сложных представлениях о морали, всякий раз поступая аморально, что это даже не стоит обсуждения. Как их наиглупейший миф о возможности демократии в созданном ими обществе или о сущности Бога.

Я оперирую другими понятиями. Есть функция, которую надо выполнять. И то, что я пытаюсь её выполнять как можно рациональней — нормально. Если хочешь, Хранитель, это даже не только гуманней, но и при массовом применении вполне сможет вернуть социум хотя бы в творческое русло, не говоря уже о Пути Изначального Замысла.

— Гуманней?? То есть вынудить под страхом, принятие нужного решения, и дальнейшее ожидание вместе с этим страхом очереди на очистку — гуманно?? На что способен тот, кто ощущает свою полную зависимость от обстоятельств, кроме как на себяжаление? Сколько судеб меняется из-за подобного вмешательства?? Что теперь будет сделано и чего не произойдёт??

— А выплёвывая лёгкие и став обузой родным, он не будет себя жалеть?? Наоборот, начнёт усиленными темпами развиваться и прямо перед смертью осчастливит человечество гениальным открытием, которое перевернёт все их ущербные представления о Реальности??

— Как знать?? Точного прогноза не существует. В любом случае Ваш договор нуждается в пересмотре.

— Хранитель, вы считаете, что мной нарушен Закон?? Или, может быть, мои действия противоречат моей функции очищения?

— Я этого не говорил. Но считаю, что заключая подобный договор, обе стороны должны полностью представлять о чём они договариваются.

— То есть вы настаиваете на подтверждении договора вашим потомком при Вас, Хранитель??

— Настаивать может лишь он. Я не буду настаивать. Я здесь для того, чтобы посмотреть будет ли он настаивать, скорее. Решать ему. К тому же мной движет, по сути, тоже что и Вами — любопытство. Эта ситуация — суть мелкий внутренний момент общего развития нас всех.

Хранитель в отличии от Смерти, казалось, не горел желанием продолжать спор.

— Хорошо. Спрошу его еще раз.

Я почувствовал поток внимания к себе сразу с обеих сторон и если до этого момента ощущал себя статистом на сцене рядом с мэтрами, то в секунду превратился в главное действующее лицо, как на ладони видное зрителям.

— Итак, Артур. Ты помнишь всё, что видел и слышал. Повторяю, что по всем вероятностям тебе осталось не так уж и много жить. Что же ты предпочтёшь? Следовать нашему договору или забыть обо всём, прожить так как закладывалось изначально? Учти, ты принимаешь решение, за которое в любом случае придётся отвечать. То, что тебе предложено способно уберечь тебя от тебя самого. Или ты предпочтёшь забыть всё, что происходило и возможно оказаться у меня на серьёзной чистке? Как это происходит — ты видел.

Смерть. Что я для Смерти? Мгновение ничего не меняющее, да и не способное изменить. Эксперимент, результат которого всего лишь любопытен.

— Принимая решение, помни, всё в твоих руках. Ничего не бывает бесследно и всё взаимосвязано. Договор, предложенный Смертью, конечной целью устремлён на благо твоей душе. Подумай.

Хранитель. Похоже, его моё будущее тоже сейчас занимало менее чем ответ на вопрос Смерти.

«А чего тут думать??..»

— А чего тут думать?? Будь что будет, но вот только дрянь эту с ладони у меня уберите, и я готов ничего не помнить. Чего мне помнить то там?? Нытьё подлецов, трусов и прочих…уродов?? Пусть прекратится этот кошмар.

— Не суди тех, в чьей шкуре не был, мальчишка!!

«Ого, Хранитель вскипел… надо молчать больше».

— То есть ты расторгаешь наш договор и готов идти к чистилищу вслепую?? — последовало уточнение из-за спины.

— Да лучше я действительно от рака загнусь, чем сойду с ума от ожидания этого ёбанова Чистилища!! Хранитель, Алексей Тихонович, я принял решение!! Пусть это кончится. — как можно спокойней проговорил я и постарался поймать его взгляд. Вышло просительно и заискивающе.

Тщетно. Хранитель смотрел уже не на меня.

— Тебя поняли.

Мне показалось или пращур улыбнулся??

— Что ж, вопрос исчерпан. Прощай, Хранитель. Хоть ты и непонятен мне целесообразностью своего существования. От чего ты его сберёг сейчас?? От страха?? Разве страх это самое плохое, что может с ним произойти?? Ну а с Артуром мы скоро встретимся — я редко ошибаюсь.

С окончанием фразы напряжение за спиной исчезло. Резко. Одним махом, как и не было.

— Смерть — функция подвластная и действующая в рамках логики. Сложно понять общий замысел Души Мира или Бога, если хочешь, Артур. Я отнюдь не стремился в Хранители Рода. Да я даже не знал о такой функции, когда пожелал посмотреть на потомка перед полным приобщением к Душе Мира. Но вышло так, что я оказался Хранителем Рода в прямом общении тебя со Смертью. А может, так было задумано изначально?? Всезнание не даёт всепонимания, к сожалению.

— Значит, всё кончилось??

— Боюсь, что для тебя только начинается. Ни слова лжи от Смерти мы не слышали. Потому что Смерть и Ложь понятия несовместимые. И ты действительно, скорее всего, не проживёшь долго.

— Значит, я скоро умру??

— А вот это не факт. Брось курить, начни бегать. Займись собой. Найди жену, заведи детей. Твоя судьба плотно сплетена с судьбами близких. Мир очень многообразен и сложно устроен. Умирают не от болезней и войн. Умирают, когда смысл существования теряется за сиюминутностью и одиночеством.

Мне пора.

— Но…

— Всё что я хотел — я увидел. И я не зря это увидел. Мне спокойно за свой Род. Тот, кто способен сохранять себе свободу ценой жизни, справится с любыми трудностями. А значит всё идёт как надо. Кто-то приходит, кто-то уходит, кто-то чистит. А кто-то хранит. И, думаю, Хранители Рода — это прежде всего вы — люди.

И ещё…мало кому удалось не запятнаться, а вот зря прожили многие. Очищение это терпимо…в отличии от никчемности.

Растворился Хранитель мгновенно. Вот он сидел напротив меня, бесстрастно рассуждая о моём будущем, и вот его уже нет. Как и не было.

Я опять один. На столе недобитая пьянка. На душе… Даже кажется, что ничего этого не было. И я не записывал историй грешников, и Смерть не давила сминая мою волю, как первоклассник промокашку. Посмотрел на руку. Ладонь как ладонь. Ни следа от внесённых смертью изменений.

И я уверен, что её не будет жечь, если я совру кому-нибудь.

Отстоял своё враньё — о как! Есть чем гордиться.

Неужели всё??

Водка допита. Завтра я наверное ничего не вспомню. На столе в пачке осталась одна сигарета. Символично.

Закурил и, разглядывая огонёк сигареты, решил, что брошу курить.

Брошу курить и… позвоню Ольге. У меня осталось слишком мало времени, чтобы стать из Никчемности Хранителем Рода.

Сколько я уже без неё?? Год?? Полтора?? Дурак.

Часы убитого дедом еврея продолжали тикать. Уже для меня.