...Урчит чисто кот, только лапы еще осталось облизать да усы распушить. Ну что за натура, лишь бы вкусно поесть! Да на него еды не напасешься, замучаешься с авоськой на рынок бегать! И зачем я охочусь за этим упитанным тюленем? Ума не приложу... Вот уже и дремать начал, говорю же, натуральный кот!

Мне тоже не помешает вздремнуть чуток, вдруг в засаде всю ночь придется сидеть. Я завела будильник на полчетвертого и улеглась.

Сон сморил сразу...

И снился мне опять поединок, только вместо Занозина я воткнула рапиру в сердце Аркашки. О боже, что я наделала! Я резко подскочила и полетела в комнату к Аркадию.

— Мамонт, ты жив?! — затрясла я его, еще толком не отойдя ото сна.

Мамонтов сонно хлопал глазами, потом стал хлопать руками по себе в поисках ран.

— Кажется, жив! — на полном серьезе заявил он.

Я окончательно проснулась и стала ругаться, ну ладно я от такого кошмара, этот-то чего так испугался или кто убивал его во сне?

Пока мы дрыхли, Наташка успела испечь булочки с корицей. Этот ненасытный увалень взялся за уничтожение сдобы, которая делает людей тупыми и бездушными, как домашняя скотина...

Я уже зашнуровывала кроссовки, а мой обжора опять исчез на кухне с целью прихватить парочку пышного теста с собой.

— Мы опаздываем! — закричала я у порога.

— Бегу-у! — донесся чавкающий голос.

Я не стала ждать и пошла на выход. Машина Наташки уже не казалась мне такой крошечной, но все же ощущение, что мы скребем пузом дно, не проходило.

Мамонт нагнал меня у автомобиля.

— Наташка еды дала с собой! — стал оправдываться он.

«Ага, как же! Сам выпросил, сладкоежка!» — молча укорила я его.

* * *

...В аэропорт мы приехали тютелька в тютельку, только успели найти свободное местечко для нашей крошки, как объявили посадку рейса номер А-семьсот четыреста двадцать.

— Как мы ее узнаем? — задал вполне логичный вопрос Мамонт.

Ответа на этот вопрос у меня не было, но я все же заявила уверенно:

— Мамонт, не гони волну раньше времени!

Узнаем!

И действительно, ну как можно было не узнать капризную мадам в огромной черной шляпе, черном платье с глубоким декольте, из которого так и норовила выскочить грудь, и еще эта дура натянула черные перчатки до локтя. Встречал ее молодой человек приятной наружности с заготовленным, естественно, черным пальто! Он нежно накинул на плечики мадам Занозиной этот «эксклюзив».

Сказать по правде, дамочка была очень эффектной, но.., не в моем вкусе. Терпеть не могу безмозглых дурочек, думающих только о глубине выреза на платье. С другой стороны, нельзя осуждать женщин за их манеру одеваться, когда они почти раздеты.

Это была наша пташка, вон и невзрачный человечек уставился на нее. Невооруженным глазом видно — сотрудник «Аргуса» на задании.

Все, что надо, мы увидели. Я отправилась к нашей «заводной машинке», а Мамонту приказала проследить за парочкой и запомнить их тачку.

Только я приноровилась к педалям тормоза и газа, как Аркашка шмелем влетел в крошечный салон:

— Во-он тот седан, давай за ними!

Я не стала говорить Аркадию, что это не седан, а BMW-четыреста двадцать. Зачем огорчать парня, на уме у которого лишь одни рыбы?..

Хоть бы ухажер Занозиной не увлекся скоростью, я не знала возможностей своей «чебурашки». Но молодой человек вел машину аккуратно, не нарушая правил, и только однажды мы чуть не потеряли их. Чудом Мамонт заприметил, как BMW, поворачивал направо. О, черт, черт, черт! Красный! Упустим...

Руки резко вывернули руль, и я погнала своего конька-горбунка по газону, моля бога, чтобы глушитель остался невредим и мы не «сели на мель»! Мы лихо срезали угол, я утопила педаль газа до конца, и мы стали нагонять наших голубков.

— А где же мистер «Икс»? — спросила я просто так, чтобы не молчать.

— У него, кажется, машина сломалась, сам видел, как он копался в моторе!

Ну-у, допустим не в моторе... «Может, он поступил разумнее нас, прицепил „жучка“, и сейчас в ус не дует?» — с уважением подумала я о безымянном сыщике.

Парочка поехала не домой к вдове, а прибыла в Немчиновку, которая находилась в километре от МКАД. Однако мадам Занозина не спешит в свою резиденцию, понеся такую утрату! А ведь уже и ночь на носу!

— Мамонтов, на выход. Надо проникнуть в дом, — вытолкала я своего дружка, так уютно устроившегося в салоне нашей «крохи».

Мамонтов выглядел побитым и беспомощным, моя команда не понравилась ему, так как он, видимо, предпочитал, чтобы у женщины душа была открыта нараспашку, а рот — на замке. Но не на ту напал...