… — Вот поэтому, они, активно ищут покупателей на наркоту. За ними никто не стоит. Никакой «крыши» у них нет, ни «ментовской», ни «воровской». Надеются сами «навариться», пока есть возможность. Так что, если их «по уму» «кинуть», то им и пожаловаться будет не кому.

Рассказывала Таня Саньку.

— Это я понял — согласился Саша. — У меня только два вопроса. Во-первых — есть ли у них оружие и второе — откуда у тебя выкатила такая нескромная сумма в пятьдесят штук?

— Ну, я так подсчитала. «Ханка» у них качественная, «чистая». Мне мой воен. медик давал. Я попробовала — улёт. Из такой с грамма не две, а четыре «чеки» (дозы) получится. У них такой «отравы» десять кило…

При этой новости, Санёк, который думал, что речь пойдёт о более скромных масштабах, чуть было не подскочил на стуле.

Не заметившая этого Татьяна, продолжала:

— Сейчас грамм такого опиума рублей по пятнадцать оптом можно сдать, хотя такую, думаю, и подороже возьмут. Но пусть даже по минимуму, по червонцу, и то, на сто тысяч тянет сделка. И это, заметь, по самым скромным подсчётам. Если в розницу барыжничать, то четыре «чека» с грамма спокойно можно сделать. Чек — «червонец» (десять рублей), по сорок рублей грамм. Это минимум четыреста тысяч! Соображаешь? Если бы я такие деньги имела, сразу на доллары поменяла бы.

— Ну, ни фига себе, скромница! — воскликнул Саня, невольно заворожённый обрисованной перспективой. И поинтересовался у собеседницы:

— Зачем тебе «зелень» (доллары), когда скоро весь мир на рубли перейдёт. Будем ездить в Соединённые Штаты Армении, как к себе домой.

— Господи, Санёчек, хочу свалить отсюда. Осточертели эти победные реляции, да лозунги. По телику нечего смотреть. Каждый день, то завод, то ферму какую-нибудь сдают в эксплуатацию. И везде, по всем каналам, одно и то же: — «даёшь», «вперёд», «ура». То доярки, то сталевары, то хлеборобы — надоело. Да я «их» рекламу лучше сутками смотреть буду, чем всю эту советскую лабудень.

Саша по настоящему обрадовался, что сидят они на улице, в стороне от, могущих услышать лишнее, других посетителей. Однако и понимал, что в этом деле, всё гораздо сложнее, чем может показаться на первый взгляд. Распространение наркотических средств в особо крупных размерах, по советским законам — расстрел. И тут уж никакая «крыша» не поможет. Менты за такую самодеятельность сразу сами к «стенке» поставят. Одно дело торговать «травкой», и совсем другое опиумом. Да ещё в таких количествах.

… — Танюха, ты хоть понимаешь, что если попадёмся, то нам конец? Статья расстрельная… — спросил он.

— Воровать, так миллион, «трахать», так королеву! Не твои слова, случайно? — Невинно-кокетливо спросила она.

Они замолчали. Саша напряжённо думал. Через пару минут стала складываться более-менее понятная картинка.

Он вздохнул полной грудью и со сталью в голосе произнёс:

— Запомни, если возьмёмся за такое дело, никому ни слова.

— «Ясно лошадь, раз рога!» — согласилась Таня.

Санёк наклонился к ней через столик и заговорщицки прошептал:

— Делать будем так, как я скажу. Вдвоём мы такое не провернём. Нужен будет, как минимум, ещё один человек и он у меня есть. Останется пустяк, уговорить его рискнуть своей шкурой. То, что офицеришки «лохи», далеко не факт. Люди они военные, значит с оружием «на ты», обращаться умеют. Узнай, нет ли у них какого-нибудь ствола. И вообще как планируют получить деньги. Где собираются обменивать наркоту, сколько человек будут с их стороны на сделке, как быстро хотят провернуть «делюгу». Как всё это выяснишь, сразу позвони — встретимся. И ещё, на счёт «бабла» — не жадничай. Сколько выжмем из этого дела, всё поделим поровну. Если согласна, то свистни три раза — попытался он шуткой сгладить приказной тон своих слов.

— Свистеть не стану, а то денег не будет, — радостно поддержала его шутку Таня.

— Тогда жду с нетерпением твоего звоночка, о, свет очей моих, биенье сердца моего…

И Санёк, послав Танюше на прощание воздушный поцелуй, ушёл…

Он даже не попытался предложить расплатиться за мороженое и лимонад. Жадный был Санёк, на деньги.

На «Волгу» копил.