Санёк, выступая в роли гостеприимного хозяина, старался во всю. Поэтому Вагиз, зайдя к нему домой, с удовольствием увидел накрытый закусками и выпивкой стол. Знакомы они были достаточно давно. Дружбы всё-таки не водили. У Вагиза была воровская «крыша», у Саши «ментовская». Однако Санёк исправно «отстёгивал доляну» за свои «тёмные» дела и «грел» зону. Потому его и не трогали. Вагизу, честно говоря, не хотелось рассиживаться со «стукачём», который время от времени сдавал своих клиентов милиции, помогая тем самым выполнять план по раскрываемости преступлений. Он вообще в голову не мог взять, как можно кайфовать с человеком, накуриться, или уколоться, смеяться и беседовать, а затем пойти и «настучать» в ментовскую. Бывало, что «нарики», хватаемые ментами были вообще ни в чём таком не виноваты. Некоторые сдавались сразу, как только получали первые зуботычины. Другие, просидев у ментов «на киче» (в камере) пару-тройку суток, без наркотиков и сна, избиваемые для пущей убедительности ментами, вынуждены были подписывать признательные показания и брать на себя не совершаемые ими преступления….

И если бы не дело, которым так истово заинтересовался Шеф, он вряд-ли согласился на такой риск, как сделка по наркоте, «тянувшее» на высшую меру наказания.

Задачи и вопросы, которые поставил перед Вагизом его главарь, игнорировать было нельзя. Опасно. У Вагиза были свои планы на это дело. В них и Саньку, и этой «шаболде» — Тане отводилась более скромная доля, нежели ему…

— Проходи, братан, проходи. — Оптимистично-приветливо приглашал Санёк гостя. Вагиз прошел в комнату, которая просто кричала о богатой жизни её обладателя.

— Ну, ничего себе житуха! — позавидовал Вагиз, оглядывая импортную технику, которая ещё не так давно украшала комнату Славиных родителей.

Он, протягивая для приветствия руку, сказал:

— Привет Саня, давно я у тебя не был, уж, наверное, больше года?

— Полтора, где-то, — секунду подумав, ответил гостеприимный хозяин.

Вагиз, удобно усевшись в широкое, удобное кресло у накрытого журнального столика, с закусками и бутылкой коньяка, щедро сделал комплимент Сашкиной квартире:

— Совсем классно у тебя на хате стало — живи не хочу! — Сказал Вагиз, разглядывая дорогую импортную стерео аппаратуру, которую Санёк за долги забрал у Славы.

— Да, братан, растем, растём. Надеюсь, скоро ещё лучше будет… — Самодовольно согласился хозяин квартиры.

— Слушай Санёк, всё есть у тебя, живи не тужи, зачем тебе «делюга» такая? Зачем жопу подставлять. Зачем рисковать, а? — Спросил напрямик Вагиз.

— Да, если бы риск был, а то, так — тьфу, фигня какая-то! Ты Шайбу «подписал» (уговорил) под это дело? — спросил он.

— Да, Шайба «в деле». Я, особо не распостронялся, насчёт деталей, сказал только, чтоб подстраховал при передаче «куклы». Если понадобится, пусть вырубает офицериков, нет — уйдём чисто — всё равно свои бабки получит. — Сказал Вагиз.

— Надо было, тогда, его на половину «бабла» подписать, — не выдержала Сашкина жадность.

Вагиз ухмыльнулся, зная о жадности хозяина квартиры, и добавил:

— Шайба и так предложил безо всяких «кукол» и других изысков, зайти рубануть обоих, забрать, что надо, да через три секунды свалить и разъехаться.

— Нет, браток, так не пойдёт. Во — первых они сами должны показать, где лежит «ханыч», во — вторых у них, вполне возможно, есть ствол. В — третьих, весь смысл «делюги» изначально и заключался в том, чтобы зайти «красиво» и уйти «красиво». В четвёртых — основное Танькино условие — она при любых раскладах не при делах.

— Хочешь и рыбку съесть, и не пораниться — подитожил гость.

— Ну, да — согласился Санёк и добавил:

— Не мы такие, жизнь такая…

Разговаривая так, они не забывали наливать в дорогие хрустальные рюмочки коньячку, выпивали и закусывали лимончиком. Из контрабандной японской аппаратуры неслась, не приветствуемая Советской цензурой, композиция группы «Дип-пёрпл» — «Дым над водой».

— У тебя какие новости по «делу», с офицерами встречался? — спросил Вагиз.

— Да, встретились. Взял на пробу пару грамм ханки. Ездил к однорукому на хату. В квартиру не поднимался, правда, но дом где он живёт, уже знаю. Вообще-то он «лошара» голимый. Если его товарищ такой-же, то у ребёнка труднее конфетку отнять, чем их «наколоть». «Забили стрелку» на завтрашнее утро. Там окончательно договоримся, где, как и что почём.

— Деньги на «куклу» надо, не будем же бумагу резанную им показывать. У меня «пятихатка» есть. Надо ещё столько-же и желательно крупными купюрами, по стольнику и полтинниками — сказал Вагиз.

— Санёк знал, что до этого дойдет. Вся его скадренно-жадная натура протестовала против отдачи денег. Но большая жадность получить фантастический куш — победила, и он с готовностью принёс из соседней комнаты пятьсот рублей, с кровью оторванные от денег, откладываемых на покупку «Волги».

— Так, это есть. Теперь, где встречаемся? — спросил Вагиз, пряча деньги в карман.

— Завтра по утру, в десять часов, в центральном парке, в летнем кафе-мороженном. Думаю с ранья, народу не будет. Поговорим спокойно. — Ответил ему Саша.

Вагизу не очень понравилась идея, но он спокойно сказал:

— Надо место для «делюги» выбрать надёжное, желательно, чтоб никто не помешал. И подготовиться к отходу заранее, маршрут узнать. Короче, это будет с тебя. Ты за рулём будешь?

— Конечно я, кто же ещё? Машину на прокат взял у одного ханурика-должника. Уже до конца «дела» только на ней ездить буду.

— Что за тачка, не подведёт, если быстро уехать надо будет? — поинтересовался Вагиз.

— Да вроде бы всё нормально. И номера я сменил. С моей стороны всё чисто будет — пообещал Саня. Так и просидели они, ещё и ещё раз расставляя все точки над «и», стараясь учесть малейшие недостатки в их разбойничьем плане, пока не выпили бутылку коньяка и, не накурившись душистой анаши, предоставленной радушным хозяином, разошлись подготавливаться к преступлению.