Он проснулся среди ночи. В пустой квартире было одиноко и тихо. Ни звука.
— Как в склепе. — Подумал Слава. Он, было, встал с кровати, но головокружение заставило его сесть обратно. Посидел немного, тупо уставившись в давно не мытый пол. Болела голова и душа. Не понятно, что больше. Внутри измывались кочевряжки, выворачивая тело наизнанку. Хотелось сдохнуть. Не умереть, а именно сдохнуть. От его не мытого «сто лет» тела, несло могильной затхлостью.
— Надо «ширнуться» — подумал он, и эта мысль подняла его и заставила двигаться, лучше любого лекарства…
…Славочка, пятый раз с маниакальной настойчивостью обыскивал квартиру. Но тщетно. Нигде не было и остатка «ханки».
— Но ведь оставалось ещё. — Плаксивно-ноющим тоном говорил он. — Я точно помню, что было!
Отчаявшись от бесполезности своих поисков, он сел на кровать и заплакал. Ему вдруг очень сильно захотелось стать маленьким и чтобы как в детстве, мама принесла ему в постель пышных, подрумяненных на сливочном масле, горячих оладушек. Чтобы папа, шутя, пробрался в ванную и прикрутил горячую воду в душе, когда он ополаскивался. И чтоб они оба орали, — он от того, что попал под холодную струю, а папка так, из озорства и солидарности. Он вспомнил, как горько плакал, когда умер их домашний пёсик «Тишка» и как родители, переживая за него, дали себе слово больше не заводить питомцев.
Господи! Как давно это было! А было ли это на самом деле? Может быть, это чья-то другая жизнь, а он просто где-то ненароком подсмотрел её?
И вдруг…
Вдруг он понял, что ещё не всё потеряно! Он может и должен всё изменить! И как только раньше ему не пришла в голову такая гениально-простая мысль! Он сидел на кровати и радостно, взахлёб смеялся. Он вытирал слёзы и смеялся!
Таким счастливым он не был с самого детства!
— Я всё изменю! — радостно-громко сказал он самому себе. И искренне верил в это…
И пошел обуваться, ведь и ежу понятно, что для того, чтобы что-то изменить ему сначала очень нужно «уколоться»….
И он ушел в темноту проходящей ночи, не отдавая себе отчёта в том, который час. Ушел, не найдя маленький кусочек опиума, который спрятал от «ментов», прилепив с боку, на обналичку входной двери.