Сэм торопился, чтобы забрать свои кровавые деньги. Он вспомнил, как прощаясь с ним, Вагиз давал последние указания:
— Я дома буду часа через два. Сделаешь дело и приходи ко мне домой. Только излишне не шуми, а то соседей разбудишь. Просто кинь камешек по водосточной трубе, я звук услышу и выйду к тебе с деньгами. Понял?
— А если не услышишь? Может лучше открыть калитку, тихо зайти во двор, да постучатся в дверь? — предложил Сэм.
— Нет, я буду не один, — соврал Вагиз — поэтому лучше сам к тебе выйду.
— Чё, с тёлкой кайфуешь? — усмехнулся Сэм.
— С тёлкой-метёлкой, — усмехнулся Вагиз — сделай, как я сказал и через пару-тройку часов будешь богатым и свободным, как птица в полёте…
— А если тебя не будет? — спросил Сэм.
— Не, волнуйся, я точно буду дома! — Сказал заказчик убийства и пошёл ловить такси — единственное средство передвижения в ночное время. Вагиз повёз пару грамм опиума, на пробу «Шефу». В голове его, лихой кавалерийской атакой, проносились мысли о том, что он безмерно богат.
Девяносто тысяч полновесных, советских рублей!!!
…Сэм не торопясь шел по улице, на которой находился дом Вагиза. Он утопил в речке заточку-напильник и теперь, вроде бы ничего не связывало его с убийством. С другой стороны улицы, к дому Вагиза подъехало такси. Из него выскочил сам Вагиз и быстро зашёл в калитку своего дома. Такси развернулось и уехало.
Всего несколько секунд разделило их встречу. Стоило только Сэму подойти чуть раньше и подождать Вагиза, или Вагизу подъехать чуть раньше, и тот рассчитался бы с Семёном, не заходя домой.
И спас бы себе жизнь…
…Сэм подошёл к заборчику, огораживающему участок с домом от дороги и, не заходя поднял камешек с дороги. До трубы водостока, сливающего осадки с крыши дома, было не более четырёх метров. Попасть камешком в такую мишень не представляло большого труда. Сэм, было, размахнулся, чтобы кинуть его в водосток, но в это время Вагиз зажёг в доме лампочку. Сквозь плотные шторы, которые были призваны оставить в тайне происходящее в доме, пробился луч света. Он был полтора-два сантиметра в ширину и проходил в щелку, оставленную между не плотно сдвинутыми шторами. Сэму, вдруг захотелось подсмотреть, что за подруга находится у Вагиза и он, бросив камешек на землю, тихо открыл калитку и прошмыгнул к окошку. Думая о том, что сможет подсмотреть какие-нибудь пикантные подробности, он прильнул к световой щелке, которая позволяла увидеть часть комнаты.
Он увидел Вагиза, стоящего у круглого обеденного стола, укладывавшего в холщёвую сумку два больших целлофановых ковала. Сэм сразу понял, что это такое.
«— Ни фига себе я за денежкой зашёл!» — пронеслась шальная мысль в его мозгу.
— Не меньше десяти кило будет, а то, и побольше!.. — оценил он «на глаз» вес наркотика, перекладываемого Вагизом.
Вагиз закончив упаковку наркотика, на несколько секунд исчез из его поля зрения. Сэм услышал скрипучий звук открываемой двери шкафа. Вот хозяин дома вновь появился у стола. Он принёс несколько пачек мелких денег.
«— Мой расчёт» — понял Сэм. Он пожалел, что выкинул удобную, «по руке», заточку и достал из кармана своей лёгкой, с капюшоном, курточки, тяжёлый кастет.
— Возьму разом и «отраву» и барыжную кассу — решил он и, подняв камешек, кинул его в трубу…
Вагиз услышал звук удара камешка о жестяной водосток, бросил сумку с наркотиками под стол, собрал пачки денег и, рассовав их по карманам, пошел к двери. Едва только он открыл её, как на его грешную голову обрушился страшно-беспощадный, нацеленный в височную кость удар.
Ему, как и Сэму, как Егору и Николаю, было на тот момент двадцать пять лет…
А Сэм, с сумкой, полной наркотиков и с деньгами, которыми набил «полные карманы», пошел на Ташкентский Железнодорожный вокзал. Ему, вдруг почему-то очень захотелось навестить одного своего заказчика на «мокруху». Для этого необходимо будет попасть в Ашхабад. Именно там живёт человек, который поможет ему продать десять килограмм «ханки»…
…Тогда Семён не знал, что менее чем через неделю, он с переломанными конечностями будет умирать на шоссе в десяти километрах от Ашхабада. Будет умирать долго, в муках, более часа…
…А когда умрёт — встретится с душами им убиенных. И с ребёночком, так и не родившимся у Тани и Егора…