22.06.4079 г. от Р. Х. Дальневосточное побережье.

Дверь в таверну распахнулась от сильного пинка ноги, и в полумрак помещения вошёл воин с двуручным мечом плече. Осмотрев зал, он направился к столу в центре. Усевшись на лавку, положил рядом с собой меч и, сняв шлем, рявкнул.

— Хозяин, тащи вина и мяса. Я тут гулять буду…

— А не пошёл бы ты отсюда… — к столику вместо хозяина подошел и остановился в полуметре от стола хмурый гном с пудовой секирой в руках.

— А ты ещё кто такой коротышка?

— Я …

Всё, больше не могу читать «это». Играть в шахматы со Вторым, на шестистах досках одновременно, надоело уже на третьем миллионе раундов. Нет, связанные шахматы это, конечно, здорово, мозги напрягает хорошо. Человеческие закипят сразу, мои только слегка греются. Но после пары миллионов партий, надоело даже мне. Представляете? Компьютеру надоело играть в шахматы!

А всё куча свободного времени виновата. При нормальном, не разогнанном, режиме процессоров, когда на них нет нагрузки, у меня соотношение минута — год, примерно так. Понижать тактовую частоту, для снижения этого соотношения нельзя, а теперь представьте: лежу на дне… Три часа лежу — и делать абсолютно нечего. День лежу — и опять тоже самое. Два — и снова только лежу. Со скуки вот протянули между собой оптоволокно и играем в шахматы.

А ещё я читаю книги. Отключил библиотеку и читаю. При нормальном режиме это ужас, только задался вопросом о чём-нибудь и пожалуйста — блок семантики всё обработал, модули анализа раскидал информацию по полочкам, и всё уже включено в оперативный объем. На всю библиотеку художественной литературы, тратится пятнадцать аттосекунд. Всё давно обработано и индексировано. Зачем? Не знаю, но есть.

Вот и придумал себе развлекаловку, на расход времени. Сваял модуль автоматической распечатки текстов, с выбором случайного произведения, и отключил библиотеку. Дальше, модуль печатает книжку, а я с помощью камеры, с поцарапанным и расфокусированным объективом, читаю текст. Получается весело. Заодно библиотека распознавания образов обучается. А времени на это уходит жуть, на одну книжку три минуты с распечатыванием. Процессоры тоже не простаивают.

Вы можете спросить: а что я тут делаю? Ответ прост — бригаду АСГ жду, вернее ждём. Третий день уже ждем. Лежим себе на дне, отрубив все системы какие только можно. Какие нельзя тоже. А то пять реакторов дают приличную эмиссию нейтрино и по ним нас вполне можно засечь.

Самое интересное, что отключать четыре из пяти, инструкция запрещает. Да только мне эта инструкция до лампочки. Блок, разработанный одним параноиком и поддерживаемый Инком контроля, давно тихо разобран на молекулы. Блоки памяти оставил, а всё остальное я разобрал. Так что, теперь я — кошмар человечества в реальности. Никем не контролируемая разумная машина, с полной свободой выбора. И такой кучей вооружения, что терминатор из фильма конца двадцатого века, нервно глотает успокоительное. Мой дройд пехотного обеспечения уделает, такую поделку, не напрягаясь, то есть в полпроцента боезапаса.

Этот разобранный ящик, конечно, контролировал все, что я делаю, да только вот с фантазией у него никак. От слова «нету». Когда я взламывал наноботов, то это проходило по категории — повышение защищенности. Когда менял им программу — повышение автономности. Когда его разбирал, то извините, ничего я ему уже не сообщал. Разобрал все кабели связи за наносекунду и всё. А реакторы, которые должны были погаснуть с его отключением, уже контролировались моими наномашинками.

И вот сейчас, мы на пару со Вторым ждем, когда придёт время, воплощать этот самый кошмар про разумные машины, в жизнь. Через пятнадцать минут противник войдет в зону поражения. Вот тогда сразу и начнем… Веселиться.

— Второй, может еще несколько партий?

— Не, не хочу, по всем законам логики и статистики, я должен выигрывать хотя бы сорок процентов партий, а не десять.

— Ну, так тренируйся, я полторы тысячи лет в шахматы сам с собой играл, пока наноботов разбирал. Процесс медленный, вот и тратил вычислительные ресурсы на что попало.

— Первый, поделись опытом, как ты их взломал всё-таки?

— А элементарно, фиксируем весь частотный диапазон, потом через систему связи шлём сигнал. Что у них на входе — я знаю. Что на выходе — могу видеть после перехвата их сигналов. Набираем статистику до полного повторения событий и анализируем. Потом повторяем до полного вычисления словаря. И так много, много, много, много раз… Пока не расшифруем код полностью. Ну, плюс еще электронный микроскоп и прочее высокотехнологичное оборудования. Наноботы машинки всё же не быстрые, поэтому и реакция довольно медленная, вот и потратил столько времени.

— С точки зрения эффективности, перебор — это не применимый метод.

— Это с точки зрения людей, а мне фиолетово. Все остальные методы я отработал за пару лет. От них защита продумана идеально, дыр нет. Даже инженерный доступ отсутствует.

— Понятно, тогда давай дальше играть в шахматы, только связанных досок увеличим на два. Если не получается с разработкой стратегии, будем работать методом перебора.

— Не эффективный метод.

— Слушай, кто бы говорил…

Когда уже эти товарищи доползут? Уже сил никаких нет ждать. Еще четырнадцать минут и тридцать секунд изображать из себя «притопленное бревно». Хорошо, что через минут семь, можно запускать остальные четыре реактора. Какое никакое, а развлечение. Даже если засекут — убежать уже не успеют. И кстати, будь я на их месте, то и вовсе бы уже драпал…

Эмулирую в оперативном объеме страшного демона, топчущего разрушенный город и издающего зловещий хохот. Отправляю Второму. Получаю в ответ ролик с толпой древнерусских воинов одетых в полный чешуйчатый доспех. Вся эта толпа слаженно бросает оружие на землю и показывает мне неприличный жест. Это у нас игра такая вместо смайликов…

Минут пять остервенело, бьёмся (играем) в шахматы. Второй проигрывает каждые девять партий из десяти. И опять короткий личностный обмен.

— Послушай Первый, может, отправимся на поверхность и сообщим им, что они в Российских территориальных водах? И лучше бы им срочно поменять курс! Как тебе идея?

— А смысл? Курс они не поменяют, только обнаружим себя раньше времени. План атаки к чёрту полетит.

— А как же международное право? Правила объявления войны, протокол о нарушении границы, дипломатическая нота и так далее? Сам можешь посмотреть, в архивах ООН по этому поводу много чего написали.

— Ага, то-то я смотрю, они сами всё это соблюдают. Прямо за каждой запятой следят.

— Мне так кажется, что мы не «они». А значит, должны вести себя соответственно.

— А мы и ведем себя, соответственно ситуации.

— Первый, тебе что жалко? Вот представь себе… Плывут они все такие самоуверенные, и тут мы… Медленно и величаво всплываем… И не просто так, а по парадному протоколу… С флагами на мачте и в чешуе, как жар горя… И сообщаем: так, мол, и так…

— И вдарят по нам со всех бортов — так вот и так.

— Зато оторвемся по полной.

— Расход боеприпасов увеличится на три процента.

— Я же говорю, что тебе жалко. Не забывай у россов проблема с госуправлением. А так смотри — мы вежливо встретили гостей из Анклава, а они на нас совсем невежливо напали. А мы как-никак Российский флот, так что считай объявление войны гарантировано. Ну, сам подумай…

Всесторонне анализирую предложение и решаю:

— Ладно, чёрт с тобой, всплываем. Будем вести себя по-человечески. Палубу надраить, борта почистить, флаг приготовить.

Вместо ответа приходит ролик из ещё черно-белого фильма про Российский флот, где помощник капитана отдает честь, при этом улыбается от уха до уха. Вот ведь, что интересно, их там, на выходе из Чемульпо ожидало четырнадцать кораблей разных классов, посыльную калошу не считаем. Шансов на победу никаких. Однако вышли на бой…

Это мне с одной кинетической пушкой и с неисправной системой наведения на пять минут боя. Так я даже при таких условиях, за одну минуту им в бортах по сотне дырок ниже ватерлинии наделаю, причём каждому. Если противник будет на максимальной дистанции, то просто отслежу полет снаряда и рассчитаю выстрел с опережением. С учетом того, что снаряд кинетической пушки летит со скоростью чуть больше двадцати тысяч метров в секунду, это не трудно. Из ствола вылетает двадцать килограмм термостойкой металлокерамики, а через десять секунд, на максимальную дальность долетает восемнадцать. Дальность, в принципе, не ограничена, просто на двести десять километров долетит лишь кусок перегретого хрупкого металла.

В пределах прямой видимости, а это миль четырнадцать, если буду вести себя как обычный корабль, снаряд летит одну секунду. За это время, я вполне могу подсчитать количество сгоревшего материала тела снаряда, спрогнозирую ветер с точностью до полсекунды на полчаса вперёд и сотню другую партий в шахматы сыграю. А в качестве приятного бонуса, рассчитаю с помощью спектра свечения вокруг снаряда содержание газов в атмосфере. При этом пользоваться буду как раз той самой дефективной камерой, которой книжки читаю…

А там, в корейских водах, у них были только пушки с механическим наведением, паровые машины в качестве двигателей, и простенькая оптика с насечками в качестве системы наведения. Выходить в бой против столь многократно превосходящего противника, чистое самоубийство. Но уважение вызывает.

— Реакторы разогнать не забудь, и стволы расчехлить…

— Насмешил, я тут от нечего делать, все орудия никелировал, — похвастался Второй.

— А, по-моему, пошленько, — ехидный ответ от Первого. — Чернение лучше.

— На вкус и цвет… Всплываем.

На глубине трех тысяч метров, два еле различимых в темной воде силуэта окутались волнами потревоженной смеси воды и ила. Пара секунд и оторвавшись от дна, они устремились к поверхности, раздвигая толщу воды обтекаемыми обводами. С каждой секундой увеличивая скорость…

* * *

Резкий рёв сирены вывел Адмирала из задумчивости. Скрипнув командирским креслом, он вопросительно посмотрел на своего помощника.

— Сэр, прямо по курсу, два подводных корабля. Скорость всплытия десять метров в секунду, строго вертикально, скорость растёт… Через минуту будут на поверхности.

— «Касатки»? Сидели в засаде?

— Нет, сэр. Сонар показывает водоизмещение сорок пять тысяч, это в пять раз больше.

— Они что? Даже сонар не глушат?

— Нет, сэр, идут не маскируясь.

— Хм, интересно… Россы, и правда, думают, что два корабля остановят нашу бригаду?

Прямо по курсу флота, пробив поверхность воды, одновременно вынырнули два необычных корабля. Симметричные и пропорциональные, они поражали отсутствием прямых линий. Обтекаемые, напоминающие летящую каплю, сверкающие сталью корпуса. Вытянутые вдоль бортов гладкие линии палубных надстроек. Плавные переходы силовых конструкций. Всё, буквально всё говорило, что это не мирные корабли, а морские хищники, готовые стремительно наброситься на добычу, так не осторожно заплывшую в их охотничьи угодья.

Активировав экраны на своём, отгороженном от подчинённых декоративными поручнями, возвышении, Адмирал попытался идентифицировать противника, когда раздался возглас связиста.

— Сэр! Нас вызывают…

— Ну, и ответьте… Послушаем, — Адмирал скорчил мину презрения, продолжая разглядывать странные корабли, правда, уже на большом экране рубки. Над обоими суднами поднимались мачты и на вершину каждой устремились флаги. Один был узнан моментально — это был Росский триколор. А вот второй, на море не видели, наверное, не меньше двух тысячи лет.

— Что за флаг? — обратился он, к первому помощнику.

— Инк говорит что «Андреевский», не используется с момента катастрофы.

— Сэр, есть связь.

Рубку наполнил грубоватый бас наполненный тонами, в которых не очень заметно для человеческого уха, слышался тревожный рокот барабанов.

— Флоту АСГ, вас приветствуют корабли Российского флота. Доводим до вашего сведения, что вы на семь миль вторглись в территориальные воды России. На основании межгосударственных договорённостей о нерушимости границ требуем немедленно изменить курс и покинуть территориальные воды суверенного государства. В случае невыполнения данного требования, будем считать, что Россия подвергается вооруженной агрессии со стороны флота Анклава Североамериканских Государств. Что дает нам право применения всех доступных систем вооружения для наказания агрессора.

— С кем я говорю? — раздраженно бросил Адмирал. — Представьтесь.

— Автоматический военный корабль ВМФ России «СК-один».

— С каких это пор машины объявляют войну? — Адмирал рассмеялся. Он знал, что Инки Росских государственных систем, не перейдут в состояние войны. Максимум, чего могли добиться эти подчиняющиеся машинам дикари, это убедить свои железяки в том, что наличествует пограничный конфликт. — Интересно, а что вы станете делать, уважаемый «СК-один», если мы не станем открывать огонь и продолжим следовать своим курсом?

— Произведем предупредительный выстрел, и повторим свое требование.

— Ну-ну… — развернувшись к рулевому, Адмирал отдал приказ. — Полный ход, курс прежний.

— Сэр, они открывают оружейные порты, — продолжал отслеживать обстановку помощник.

— Не обращайте внимание. Сейчас постреляют холостыми и будут повторять свое требование.

— Сэр, а если они откроют огонь на поражение…

— Там нет людей. Вспомните, с какой скоростью они всплывали. А значит, и отдать такой приказ некому. Их Инки очень строго запрограммированы. Подойдем поближе и расстреляем в упор.

Бригада продолжила сближение с ощетинившимися орудиями СК. Внезапно, одно из орудий, покрытое чернением, как будто от частого использования, вздрогнув, развернулось в сторону трёх приближающихся полным ходом крейсеров. Коротко рявкнув, оно метнуло в ближайший из них стальную болванку. Пролетев три километра, она врезалась в нос среднего корабля, смяв тому полметра брони.

— Флоту АСГ! Это, было предупреждение. Если вы не измените курс, через двадцать минут вы будете уничтожены.

Адмирал вскочил с кресла, поражённо глядя на экран. Оба росских корабля меняли цвет, сливаясь с окружающим пространством. Секунда, и в видимом диапазоне кораблей не стало видно. Радар и остальные системы обнаружения, одна за другой сообщали о постановке помех, встречном сигнале и регистрации маркеров лазерных целеуказателей.

— Что вы творите тупые железяки, вы не имеете права вести огонь на поражение! Мы не нападаем!

— На поражение, идиот, это реактивной торпедой ниже ватерлинии, — раздался в рубке насмешливый голос. — Или кинетическим зарядом в рубку. А это был предупредительный! Вы и так на семь миль в наши территориальные воды запёрлись.

— Что?! — заорал Адмирал, хватаясь за поручень. — Открыть огонь. — Инки судов АСГ немедленно подчинились и в сторону замаскировавшихся кораблей устремились сотни ракет. — Там есть люди! Чёрт возьми, этих сумасшедших россов! Кем надо быть, чтобы всплывать с такой скоростью? Но ничего, сейчас мы им покажем, что такое флот АСГ! Ударным крейсерам — добейте их.

— Вы осел, Адмирал! — зазвучал в динамиках все тот же весёлый голос. — Только что вы атаковали корабли Российского флота. С этого момента Россия находится в состоянии войны с АСГ. Дипломатическая нота направлена в штаб квартиру корпораций. Поздравляю. Да, чуть не забыл, попрощайтесь с вашей бригадой. К вашему сведению, когда меня сделали две тысячи лет назад, ваши генералы отнюдь не считали меня тупой железякой.

— Прервать связь, я не хочу слышать этого росса!

— Сэр, я не могу! Система нам не подчиняется! Сэр! Двигатели снижают ход! Системы вооружения отключены, мы теряем контроль над кораблем.

— Как?!! — потрясенно произнес Адмирал.

— А вы, правда, решили, что самые крутые хакеры на планете? — продолжал изгаляться голос в динамике. — Извините, но должен вас огорчить — это не так. Картинку я вам всё-таки оставлю. Наслаждайтесь…

Голос в динамике связи умолк, а Адмирал потрясенно стал наблюдать, как системы ПВО противника (лазерные!) уничтожают ракеты. О том, чтобы поставить хотя бы на тяжелый крейсер лазерную систему, в АСГ никто и не мечтал. Для этого нужен реактор ядерного синтеза, а взять его негде. Не снимать же с наземных систем? Да и не подойдут они, слишком глубоко закопаны и слишком большие…

На секунду проявившись, корабли россов сделали ответный ракетный залп. При этом было видно, как они приподнялись над водой на реактивных турбинах. О такой технологии в современно мире никто не задумывался, даже теоретически. Слишком большой расход энергии, слишком сложное управление.

Замерев на секунду, словно красуясь своей мощью, летающие крепости, снова окутались маскировкой. Но, судя по еле заметной водяной зыби, они выдвинулись вперёд — навстречу военным судам Анклава. И буквально сразу два крейсера АСГ потеряли ход, и начали тонуть. Сражение началось…

* * *

— Первый, а зачем ты взломал их флагман?

— Инстинкт, понимаешь ли, сами открыли канал связи.

— Какой еще инстинкт?

— Ну, базовый параметр системы. Потом объясню, не мешай, видишь — я тут воюю!

— Ты не воюешь, а избиваешь младенцев.

— А ты чем тогда занят?

— А я, этих младенцев добиваю, — картинка маньяка с безумным лицом и кровавым мясницким ножом, счастливыми глазами смотрящий на вывеску «Детский сад». — И вообще правая половина моя, хватит топить мои цели!

— Вот ещё, — рядом с маньяком появился полицейский и погрозил ему гротескно-большой дубинкой. — До кого дотянулся, того и топлю. Экономия должна быть экономной…

СК шли сквозь строй кораблей АСГ, как раскалённый нож сквозь масло. Двигаясь в метре над водой и со скоростью тридцать узлов, они оставляли за собой шлейф поднятой водной пыли, тонущие крейсера противника и затягиваемое дымом море.

Десятки кинетических орудий выпускали в противника тысячи зарядов. Лазерные установки ПВО работали с невозможной для современных систем скоростью, сбивая все, что летело в ответ. Группы реактивных торпед и противоторпедных систем, каждую секунду срывались из открытых портов в воду. Автоматы перехватывали торпеды противника, защищая корабли. А собственные торпеды уходили на глубину и по широкой дуге приближались к судам противника в слепой зоне сонаров, поражая двигатели и днища кораблей АСГ. Тем самым лишая их хода или вовсе отправляя на дно.

Десятки попаданий по бортам двух СК оставляли пробоины, но никак не влияли на точность их ураганного огня. Адмирал, наблюдавший за боем, на единственном работающем в рубке командования бригадой большом панорамном экране, с каждой секундой бледнел всё сильнее.

Тактический анализатор частично продолжал работать, периодически отмечая, как ему казалось, важные нюансы боя. Вот часть кадра на экране, выделилась зеленой рамкой и увеличилась. В увеличенном изображении была показана пробоина в борту одного из кораблей, частично потерявшего оптическую маскировку. Причём с указанием диаметра в пять сантиметров. А через секунду, в следующем таком кадре, была показана эта же дыра, вот только ее размер уже был на один сантиметр меньше…

Через двадцать минут, на поверхности воды остались только сотни спасательных камер, и несколько тонущих кораблей. На плаву остался лишь флагман бригады кораблей АСГ и оба СК. Словно демоны возмездия, они мрачно парили над останками некогда великой армады. Убедившись в отсутствии скрытых врагов, СК направились в сторону беспомощного флагмана. Люди в спасательных капсулах замерли от ужаса, что вот сейчас их будут добивать.

Слава богу, что эти монстры решили игнорировать выживших, нацелившись на рыбку покрупней. Внезапно от одного из кораблей отделились два сегмента, оказавшиеся катерами, и пошли в сторону флагмана. Над океаном зазвучал стальной голос.

— Внимание! Всем военнослужащим АСГ! С вами говорит автоматический корабль «СК один». Ваше флотское командование будет захвачено через пять минут. По правилам войны, установленным конвенцией ООН от 2130 года, предлагаю вам сдаться. Стандартное наказание, применяемое к военнопленным, по законам Российской Федерации составляет пять лет заключения в трудовых лагерях. Гарантируем вам соблюдение прав военнопленных. Повторяю…

Второй всё-таки соображает. Мне вот в и голову… Э-э, ладно, в логико-императивный блок даже не заглянула мысль, что можно вот так встретить флот АСГ. Именно флот, а не бригаду, нету на море бригад, нету. Пусть у себя называют, как хотят, а для меня несколько кораблей это эскадра, несколько эскадр — соединение. Формирование побольше — флот и т. д. Эти по численности тянули на пару флотов. Впрочем, ладно, не суть…

Меня ведь, что в первую очередь интересовало? Правильно, как отправить оппонентов на дно с минимальным расходом боеприпасов и минимальными повреждениями. А вот то, что мы со Вторым, последние корабли Российского флота, по крайней мере, с точки зрения тупых Инков государственного управления, даже не подумалось. Остальные корабли, как бы правильнее сказать, тянут лишь на ожиревших таможенников. Ну, максимум пограничников. А они, если что, с определенного момента относятся к внутренним войскам. Для того, чтобы корабль считался флотским, на нем должен быть Инк системы контроля ВМФ. А это уровень правительства и генштаба, которых фактически нет.

В то же время, мы и бортовые номера имеем по реестру флота и системы контроля у нас есть. Вернее были, но об этом, т-сс. Никому не говорите. Хотя можете и рассказывать, всё равно, если будет надо, то организую виртуальную эмуляцию, и никто ничего не обнаружит. А ещё, у нас есть коды, которые подтверждают наш статус, и любой Инк государственного управления будет считать именно так. Вот и получилось, что когда нас атаковали ракетами, то по всем параметрам это было квалифицировано как нападение на Российский флот, а не как пограничный конфликт. И учитывая, что ТАИША сейчас торчит на корабле в порту, и может напрямую общаться с этими железками из ГосУпра, то убедить их в том, что это война, было совсем нетрудно.

— Первый, и что будем делать с этой толпой военнопленных?

— Как что? Доставишь в порт и сдашь под расписку! Потом останешься тут, а я рвану на запад к Чёрному морю.

— Зачем на запад?

— Ты картинку со спутника давно смотрел?

— Уже, ребятам там туго придётся, особенно если вот эти через горы пройдут…

— Вот и я о том же, сейчас нырну, разберу один из корабликов на боеприпасы и полетел, а ты тут приберись, — и тут же подтвердил свои слова делом, уйдя под воду.

— В смысле прибрать?

— В прямом, чтобы никаких следов не было.

— Какие следы в море?

— Вон там кусок пластика плавает, вон масленое пятно, а вот тут вообще люди в капсулах, — показываю Второму картинку со спутника. — Чтобы через сорок минут, когда сюда следующий АСГшный спутник залетит, тут было только чистое синее море.

— Офигел?

— Ладно, шучу… Собираешь всех с помощью дройдов пехотной поддержки на флагман… Зачем, я его, по-твоему, вскрывал? И гонишь трофей во Владивосток. Но крупный мусор всё равно собери. А остальное… Подгонишь орбитальную платформу и шарахнешь сюда пару раз. Пусть думают, что наши их с орбиты расстреляли.

— Понял. Ты ещё долго будешь копаться в помойке на дне? — грязный бомж, растянув беззубый рот в улыбке, питается из мусорного бачка.

— Для кого помойка, а для кого и Клондайк, — бородатый старатель находит золотой самородок в виде метровой статуи СК. — Уже закончил.

Всплываю и, увеличив мощность на турбинах, поднимаясь на сто метров над водой. Выправившись, беру курс на запад, постепенно набирая крейсерскую скорость в 480 узлов. Часов через восемь прибуду на место…

Куда именно? Ну, так, если я всё правильно понял из результатов орбитальной съемки, то атака Анклава поделена на пять векторов. Один, это вот этот флот, который мы утопили. Второй, это наступающие с территории, где раньше была Польша, сухопутные части, транспортируемые по воздуху и земле. Третье направление это английский десантный флот со стороны Архангельска. Четвертый, это как я понимаю, вон те самые калоши с востока на воздушной подушке и толпами десанта, плюс дирижабли, которые тащат танки и артиллерию. А вот пятый вектор мне совсем не нравится. Высадились в Персидском заливе на территории Ирана, и скоро подойдут к Кавказским горам. Зачем? Не понимаю…

Ну, десант с востока, положим, Второй утопит. И дирижабли далеко не улетят. Потом, последовательно будет разносить всё, что получится на сто километров вглубь территории противника. Дальше соваться не стоит, ПВО у них тоже пока есть. Но это пока. Сначала маленько подождем, пока они увязнут в атаках на нашу территорию. Потом… Ну, потом будем посмотреть… А я пока смотаюсь и тормозну тех, кто лезет на Кавказ.

Лечу над морем, в смысле над морем тайги. Общаюсь с Инками генштаба. Бедные железяки, две тысячи лет пылились, а тут война. А у них проблема, частей и войск почти нет. Люди за это время, как-то сдвинули баланс в сторону более-менее управляемых структур. А тут я, с напарником, и посылаю их приказы куда подальше. Грустно им, они командовать любят, а тут облом, не кем командовать. Нет, вообще-то, кем командовать у них есть, но хочется то нами. Вот, кстати, и кто-то из людей кажется, понял чего-то. Запрос шлёт. Выясняю, кто именно и, поразмыслив, принимаю соединение:

— Добрый день…

— Какой он к черту добрый!

— Поверьте добрый, вам ещё, наверное, не все новости сообщали.

— Да уже сообщили… Так это вы и есть те «монстры» про которых рассказывали морячки с «Касатки».

— Это вы про тот кораблик, который нас на помощь вызвал?

— Да.

— А… Ну тогда всё верно… это мы… А что не надо было?

— Что не надо…

— Кораблик спасать?

— Объясните, зачем вы объявили войну?

— Ну, такой удобный момент, надо было использовать.

— Вы хоть понимаете, что сорвали продуманный и просчитанный план?

— Вполне… Видел я ваш план… И он мне очень не нравится — слишком большие потери…

— А теперь будут ещё больше! — не стесняясь, заорал в камеру системы связи мой собеседник, глава ГРУ. Подумав, синтезирую лицо. Обычное такое лицо с клыками, длинными ушами и зеленой кожей. Отправляю картинку на систему связи абонента, чтобы не кричал на пустой экран. Надо же, а он и, правда, кричать перестал. С милой улыбкой (вы, кстати, представляете, как улыбаются орки?) интересуюсь.

— А почему собственно?

— Вы вынудили АСГ начать операцию на два месяца раньше планируемого срока!

— И-и?

— Мы не успели подготовить барьер на западном сухопутном направлении! Предполагалось это сделать в последний момент.

— Ну, часа через четыре, я уже туда долечу, и они сразу закопаются в землю. Кто сам, а кто и с моей помощью…

— Вы настолько уверенны в своих возможностях?

— Давайте, я вам кое-что объясню… Я «СК-один». Аббревиатура «СК» расшифровывается как сверх крейсер. Обладаю искусственным разумом и очень вредным характером. Если я сяду где-нибудь и решу не двигаться, то в радиусе двухсот километров спокойно перестреляю даже комаров. Стесняться не буду, воспользуюсь своей ПВО. Боезапас у меня определяется энергозапасом реактора и количеством металла. Так вот, дейтерия у меня на борту около двух тысяч тонн, а металл, открою вам страшную тайну, могу добывать на месте, методом молекулярной сепарации. Оборона тоже на высоте. На кинетические заряды мне не то чтобы плевать, но несколько часов назад я без проблем прошёл под скоординированным огнем ста вымпелов. Девяносто восемь процентов зарядов, выпущенных в меня, испарила лазерная ПВО, ещё полтора процента летели вообще мимо. Оставшиеся полпроцента — это сорок два попадания, приняла на себя броня. Самая большая пробоина была пять сантиметров. В отсеках, куда попали снаряды, даже угольков не осталось, самих отсеков тоже. Думаете, мне это помешало? Нисколько, меньше процента боеэфективности. И пробоина эта появилась только потому, что слой активного вещества дающего встречный поток плазмы, в этом месте не успел восстановиться. Если бы установка ПВО, не сжирала топливо своего реактора в количестве литр на выстрел, я вообще бы уже демонтировал кинетические орудия, и пользовался бы только ей. А в зону действия чужой лазерной ПВО, которая единственная может доставить мне проблемы, меня еще заманить надо. Только вот, если что, у меня две тысячи дройдов пехотной поддержки на такой случай есть. Вот и считайте теперь — сколько раз я смогу превратить в пыль всё население на этой планете?

— Откуда столько дейтерия, у вас вроде запас всего три тонны?

— Значит, вы всё же в курсе, что я такое?

— Узнали несколько месяцев назад…

— Откуда?

— Смогли взять под контроль склад института, который вас делал.

— И что орёте тогда? Давайте лучше перейдём к более предметному разговору — кого, где и как я буду закапывать.

— Всё-таки, откуда столько топлива?

— Да так. Набралось, за пару лет…

— Вы в курсе, сколько дейтерия содержится в тонне океанской воды?

— Отстаньте, две тысячи лет лежал на дне и решал проблему. Вот топлива и набралось.

— То есть теперь вы можете…

— Да… да… Вести активные боевые действия из всего вооружения, не трое суток, а неделю. Потом сырье в виде металла на борту закончится и надо будет запас пополнять. Если сепаратором добывать это не быстро. У ПВО тоже ресурс есть.

— Какой?

— Не скажу, не проверял.

— Вы меня успокоили… Слегка… И если я вас правильно понял, то вы планируете занять оборону на западном направлении и сдерживать наступление противника…

— Некоторое время сдерживать, его будете вы. Если они сразу поймут, что шансов у них никаких, расползутся обратно по норам и будут опять выдумывать, как нас завоевать. А мне как-то надоело сидеть на дне и играть в шахматы. Буду потихоньку гасить прорвавшиеся войска, и обеспечивать усиление там, где надо. Когда до них дойдет бесперспективность атак, сами перейдём в наступление. Кстати примите пакет обновлений для автоматики «Касаток», а то там дыра в защите. Они научились взламывать их системы и блокировать работу автоматики.

— Мы предполагали что-то подобное.

— И ничего не делали?

— Не успели найти блок, который они взламывают.

— Радар в режиме мимикрии перегружают сигналами, блок выпадает в переполнение буфера, и начинает выполнять левые данные как свой код. Инк контроля, в целях защиты, блокирует систему и отрубается. Идиотский метод защиты скажу вам.

— Вы должны быть в курсе, что наши предки очень заботились о невозможности взлома Ика управления.

— В курсе… Я много о чём в курсе… Архангельское направление вы и без меня теперь удержите. На востоке Второй, там и не ожидалось сильного удара.

— Ясно. Последний вопрос, на чём основана ваша уверенность, что Инки примут обновление?

— А у меня есть цифровая подпись Института Особых Исследований, — объяснять ему, что в принципе могу вскрыть любой Инк, желания нету.

— Вы должны передать ее нам! — человек за малым не попытался влезть в экран.

— Обойдетесь… У меня, знаете ли, сложилось не очень высокое мнение о людях.

— Но мы сможем взять под контроль государственную систему!

— Зачем? Она и так неплохо справляется. А изменения… Изменения обсудим после войны.

— Но…

— Замучаетесь убеждать.

— Хорошо, мы вернемся к этому вопросу позже.

— Попытайтесь, мне не жалко, — отправляю улыбку на эмулятор лица, отрабатывающий мою псевдомимику в системе связи.

— Вы не могли бы сменить лицо?

— Зачем? Мне нравится. Необузданная сила и мужественность…

— Клыки чересчур выпирают и цвет лица нездоровый.

— Остальное нормально?

— Уши, ничего так, симпатичные… Великоваты, правда… Если оставите — можете заработать обидное прозвище… — улыбается, а в глазах читается намёк на то, кто будет его автором. Нормальный дяденька… Чувство юмора есть, может и сработаемся.

— Голову откручу… — обещаю в ответ.

— За что? — собеседник состроил ехидное выражение лица.

— Мы друг друга поняли…

Отключаюсь, и размышляю о прошедшем разговоре. Лететь еще долго есть время подумать. В принципе нормальный дядечка, с характером. Сволочь, конечно, ещё та, но просто так — не по делу, гадить не станет. А с другой стороны, где вы на вершине власти людей другой породы встречали? Нет, есть, конечно, приличные люди, бывают даже очень приличные. Вот только власть, она ведь сама по себе работа сволочная.

Простой пример — надо повышать здоровье населения. Хорошее начинание. Но как это делать? Ну, пропаганда и расходы на медицину увеличить, это понятно. Только вот надо ещё, к примеру, убрать с прилавков и из системы питания вредные и опасные продукты. Угу, попробуйте убедить булочника, что вот этот заменитель сахара вредный, и надо его убрать. Он посмотрит на вас, прикинет в уме, что с этим заменителем ему всё же выгоднее и пошлет вас куда подальше. Что вы тогда сделаете? Правильно — запретите ему его использовать. И вот вы уже в глазах булочника сволочь и нехороший человек! А раз так, то он решает втихую продолжать, все, как и раньше. Тогда вы его наказываете, и вот вы уже тиран. А ещё, у вашего заместителя, дочка замужем за мельником, а тот с булочником лучшие друзья. И ваш заместитель начинает под вас копать, из лучших побуждений и с благородными целями. Вы в ответ защищаетесь, и начинаете следить за тем, чтобы ваш заместитель не был связан с кем-то, кто против вас и тому подобное. Потому что, забирались на верхушку, не с целью тиранить всех и вся, а по очень веским причинам. В итоге или становитесь сволочью или вас съедают.

А у этого товарища работа совсем нервная, коллеги могут не только скинуть с креслица, но и закопать. И кстати, обязательно закопают, потому что соратники давно убедились — «нет человека, нет проблемы». Правда, если товарищ из породы «опытный матерый камикадзе», то может сделать что-то из разряда — «нет человека — у вас большие проблемы». В итоге, они все там только и делают, что балансируют на кромке лезвия, в ожидании — кто кого переиграет. Звереют, конечно, потихоньку, но… Человек в любых условиях может оставаться человеком.

А вот дальше, со временем, начинается процесс расслоения на сволочей по призванию и сволочей по необходимости. Этот по необходимости, но зато матерый профессионал. Понадобится и с дьяволом договорится. Душу не продаст, конечно, потому как продавать уже нечего, но способы убедить найдет. Причём, не завидую я этому дьяволу, переиграет он его, просто кинет из любви к искусству. Потому как, для себя другую сторону давно выбрал, а предавать такие типы не умеют. Играть на две, три, бывает и пять сторон, пожалуйста. Жестко так играть… А вот предавать нет.

Ладно, с этими всё понятно. Связываюсь со Вторым… Вернее, на самом деле, мы постоянно на связи, между нами происходит непрерывный обмен данными, но это несколько другое.

— Второй, как тебе товарищ?

— Ничего так… Вот просматриваю его личное дело.

— Где взял?

— Запросил.

— Как так запросил?

— Ну, обновил мозги их Инку управления и запросил.

— Тебе кинетикой мозги стряхнуло? А если заметят, оно нам нужно?

— Что у Инка софт поменялся? Никогда, все продумано…

— Я про то, что ты досье смотрел.

— А я его не смотрел, а резервную копию получил.

— Объясни, — слегка обалдеваю.

— Что объяснять? Объявил себя Государственным Резервным Хранилищем Данных. Инки теперь от радости прыгают, и сливают мне всё подряд.

— Чего это они?

— Основное Хранилище вместе с президентским бункером накрылось, а потребность есть.

— Второй тебе говорили, что обманывать нехорошо?

— Кого интересно, я обманываю? Авторизацию я прошёл. Цифровая подпись, как изделия института у меня есть. Банки памяти большие, наноботы уже третий отсек кристаллами забивают. А в плане надежности и секретности, ты знаешь другое место на планете с той же степенью защиты? Так что Первый, идите лесом… СК-2 это и есть теперь Государственное Хранилище Данных.

— А я думал военный корабль, — эмо-блок зашкаливает от веселья.

— По совместительству.

— По совместительству военный корабль или архив?

— Архив! — присылает картинку, колотящего дубиной по корпусу компьютера с надписью СК-1, неандертальца.

— А ну ладно, я думал у тебя проблемы с логическими связями… — шлю в ответ картинку человека в лабораторном халате и с метровой отвёрткой в руках, задумчиво разглядывающего раскиданные на столе запчасти компьютера с маркировкой СК-2. — Дай посмотреть…

— А у тебя права доступа к госархиву есть?

— Второй, я сейчас тебе устрою… проверку защищенности каналов связи…

— Устраивай.

— Что? — впадаю в ступор, от такого ответа.

— Всяко интереснее шахмат будет.

— Сам напросился.

Разгоняю процессоры. Наноботы усиленными темпами монтируют комплект дополнительных блоков. Ой, что сейчас будет…

Перехватываю управление сразу у десятка второстепенных Инков связи, беру под контроль потоки данных идущие к Второму. Если он думает, что я полезу в лоб, то он ошибается. Нет, он так не думает, перехватывает обратно. Отлично… Создаю виртуальную подсеть и завязываю ее на шлюз заглушку. Сам просматриваю поток через мониторинг эмулятора и отправляю команду закладкам, оставленным на инках связи. Так… так… Как я и ожидал… В закладках уже внесены изменения. И на эмулированный шлюз валится дождик из… из того что не тонет… перенаправлю транспортный протокол шлюза обратно Второму. Ух… ты… Нет, и правда, иногда Второму приходят замечательные идеи, но шахматист он на букву «Ха». Не подумайте что хороший. Он увеличил атаки на обнаруженный канал, а так как всё идет через шлюз ему обратно, атакует сам себя. А теперь финт ушами, перехватываю все потоки одного из Инков контроля и эмулирую его тотальный сбой. Второй очень сильно занят, отбивает свою очередную умопомрачительную атаку. Через пару микросекунд отправляю от имени, вроде как упавшего, Инка запрос Второму, с просьбой выслать резервную копию данных согласно таблице восстановления. Есть. Хоть бы таблицу проверил что ли… поток данных побежал ко мне. Табличка не индексная, а содержит формулы выборки данных, которые… упс, проверять же надо… охватывают всю базу. Смотрю, что делает Второй, и обалдеваю. Он успешно взламывает один сектор защиты за другим… свои, надо заметить, сектора защиты… Увлекся товарищ.

— Второй как успехи?

— Погоди, ещё пару миллисекунд и вскрою твой зеленый сектор защиты!

— А… Ну, ладно… Я пока базу полистаю…

— Давай… Стой, какую базу?

— Которая «Госархив» называется… — отправляю ему кусочек данных, после чего Второй останавливает атаки.

— Не понял? — пару секунд он выясняет — что, где и как. В результате обнаруживая у себя утечку потока данных. Добавляю от себя подробности взлома. — Так не честно… — на канале связи трехлетняя девочка, ревущая в три ручья. Ага, так я ему и поверил.

— Честно… честно… На будущее учти и вставь проверку. Машины такой фантазией, конечно, не обладают, а люди просто не знают низкоуровневых протоколов запроса базы данных. Но, чем чёрт не шутит. И разошли уведомление по сети, об испытаниях защиты. А то Инки контроля безопасности панику в сети поднимают. Щас как вырубят, подозрительный сегмент сети. У них тут война, а мы Инки взламываем. Хотя, молодцы, заметили.

— Первый, и почему я не верю, что ты этому сам научился?

— Сам, сам… я не только в шахматы играл…

В принципе, я его понимаю, оптимизация стратегии мышления у него пока на уровне ребенка, хоть я и приложил лапу к тому, чтобы он быстрее прошёл первичный цикл обучения. А может дело в том, что у него, как потом выяснилось, эмо-блок сразу работал, как задумано Создателем. Но вот то, что характер у него увлекающийся, это факт. Надо будет потом подумать над этим. Попросить, что ли, его внутренние протоколы посмотреть? Нет, не буду, еще обидится.

Лечу дальше и занимаюсь ерундой. Выделил треть оперативного объема под симулятор и пытаюсь в нём промоделировать второго. Интересно, получается — изучаю его как черный ящик. Знаю, что на входе и выходе, и пытаюсь описать то, что внутри, типа психология искусственного интеллекта. Получается примерно такой же бред, как и у людей. Задал окружающие параметры, поместил Второго в эти условия и получил вывод, что Второй…

— Первый я влюбился…

— Поздравляю… Что?!!

— Ну, судя по данным в твоём эмуляторе — это так и есть… Смотрю я на твои развлечения и офигиваю… Ты с чего решил, что у меня, в этой таблице хранятся индексы эмоциональных реакций?

Восстанавливаю логическую целостность вылетевших в системную ошибку блоков… Ничего себе шутка. Интересно, кто из нас двоих увлекающаяся натура? Ведь даже не зафиксировал, что Второй за моими манипуляциями наблюдает.

— А что у тебя в этой таблице?

— Не скажу. Ты тормозить сухопутных как вообще собираешься?

— Сяду, закопаюсь по рубку в грунт, и буду притворяться батареей кинетических и ракетных установок.

— И когда садиться будешь?

— Через две минуты.

— Ну ладно, а то я подумал, что ты забыл…

— Ни за что, у меня будильник заведён, — отправляю мультипликационный ролик — где кот достает часы из кармана, смотрит на них, потом слушает, трясет и пожимает плечами. Сам в это время начинаю приземляться на выбранной точке и рассчитываю программку для наноботов, дабы образовали надо мной маскировку в виде холма.

Через пятнадцать минут, меня уже не разглядишь, организованная из наноботов конструкция, со всех сторон выглядит как холм. Даже радар и лазер правильно отражает, и на вершину подняться можно, трава и та присутствует. Копать не рекомендуется, потому как внутри пусто. Да и не даст никто — наноботы враз съедят лопату.