– Кто ты такая, чтобы пойти против меня?!! – ворвалась я за Баи-рой в дом. – Если я, карающий ангел, смогла простить – то почему ты не хочешь перешагнуть свою гордыню?
Женщина молчала, занимаясь своими домашними делами. Этакая почтенная индейская домохозяйка – в серо-коричнево-зеленом камуфляже, с настоящим десантным ножом в ножнах на поясе и в красно-белом полосатом фартуке. Черные волосы заплетены в длинную косу, на лбу лента с бисерной вышивкой. Ловкие смуглые пальцы ни минуту не простаивают без дела – режут, рубят, крошат, мнут тесто…
Под потолком привешены на балку пучки трав. Из щелей жалюзи – полоски розового света. Пахло домом, ароматным тушеным мясом и кукурузными лепешками. В сарае истошно мекала коза – не то попастись возжелала, не то недоена. А может, захотела пить, а вода в корытце кончилась…
От двери тянуло горьковатым утренним запахом осени с легким привкусом озерного тумана и хвои.
Я встала перед коренастой женщиной, распахнув крылья и застив ей обзор:
– Я знаю, что ты меня видишь!
– Вижу, – согласилась ТА САМАЯ ШАМАНКА. – Слышу и… боюсь.
– Меня? – оторопела я. Переспросила с небольшой долей растерянности: – Я что, такая страшная? Вообще-то я не кусаюсь… разве если только Аластора…
– Меня она тоже не кусает! Я специально не моюсь! – сунулся на кухню демон и огреб сковородкой по рогам. – Ой! Это неправильное использование адского инвентаря!
– Зато правильное направление для неправильного использования! – заявила Баи-ра, и я с ней была целиком солидарна.
– Злые вы! – обиделся демон, ернически стреляя выразительными глазенками. – Я к вам со всей, понимаешь, бюрократической сущностью, вот, даже бумагу принес… много! А вы?.. Ничего-то вы не понимаете! – И ушел относить свою макулатуру обратно.
– Итак! – Я снова вернулась к своему барану, баранеющему во дворе. – МНЕ очень нужна твоя помощь!
– Моя помощь нужна многим, – дипломатично заметила шаманка, помешивая в котле аппетитное душистое варево – кажется, овощное рагу.
– А я вообще безвозмездно могу любую помощь оказать! – проявилась в воздухе морда демона, словно Чеширского кота.
– Молчать!!! – слаженно, на два голоса подали мы команду.
– Да молчу я, молчу! – заверил нас Аластор, получив в нос веником. Пробурчал: – Это вам, мадам, потом зачтется, как вклад в отопительную систему!
– Что я должна сделать, чтобы ты мне помогла? – приступила я к делу, то есть взяла быка за рога, а Баи-ру за штаны.
– Девочки, – снова появился демон. – Я, конечно, могу и помолчать, но там ваш мужик пытается примерить на себя сан мученика и для этого тихо отдает концы и пробует врезать дуба. Кстати, очень часто упоминает тебя, Джул, простым, незатейливым, ласковым словом.
– Никос! – выдохнула я и поскакала подстреленной козой.
Он уже не столько сидел, сколько валялся на траве. И он плавился от высоченной температуры. На простуду из-за легкой одежды и малоподвижности на фоне сырого и довольно холодного по ночам осеннего горного климата наложилась аутоинтоксикация. Попросту говоря, без воды организм начал отравлять сам себя и пошли полегоньку отказывать почки.
Чудесно! Просто блеск! Лучше не бывает!
«Спозаранку рано-рано тут сцепились два барана!» – или как там звучал тот детский стишок?! Один уперся рогом и хочет получить помощь, другая не собирается ее оказывать… а между ними я!
А эта полудохлая сволочь пялилась на меня… со словами:
– Джул… – И улыбалась! УЛЫБАЛАСЬ!!!
Я всхлипнула от обиды и несправедливости происходящего:
– Ник, не дури, вставай немедленно! Ник, срочно позвони Йоргосу! Нет, сразу Аристарху! НИК!!!
– Джул… как здорово, что ты пришла…
Глюконавт хренов! За что мне все это?! За что?!!
Я еще раз присмотрелась повнимательней: сволочной недодемоненыш прав. Никос действительно сгорал. Стресс, длительное пренебрежение собой, внутренний отказ жить… Как же все хреново!
Я сидела и плакала, а муж меня утешал:
– Не плачь, Джул! Все будет хорошо. Ты получишь от меня свободу… не плачь!
Ой, какое клевое утешение! Прямо сейчас вся растаю от нечаянной радости!
Я всхлипнула.
– Молчи! И без тебя тошно! – Зашла ему за спину и начала сцеживать все, что было у меня в сухом остатке – крохи того, что давало мне последнюю призрачную жизнь. Все пригодится, чтобы подпитать Ника.
Аластор тоже не сидел без дела – пошел бессовестно шантажировать крепко упершуюся шаманку. И не скажу, чтобы безуспешно. Как говорится, где ангел не поможет, там демон подсобит.
– Мадам! – Демон сотворил из воздуха терновый букетик с лиловато-зеленым просверком чертополоха. – Разрешите преподнести вам в знак нашей дальнейшей продолжительной дружбы и сотрудничества!.. Потому что вы своим упрямством уморите этого еще более упрямого ангела – и за это вам мое гран мерси!
– Ты что плетешь, пятирукий? – презрительно сплюнула Баи-ра. Ощерилась. – Мы никогда не будем сотрудничать! Я не по вашему ведомству!
– Будем! – убежденно сказал Аластор, прибавляя к букету кактус и плитку шоколада, произведенного в неизвестной стране в неопределенное время. – Вам сейчас удастся то, что не удалось самой Джул – вы отправите прямиком ко мне на родину Никоса Казидиса! А за ним, как нитка за иголкой, потащится и сама Джул, которая сейчас безуспешно пытается воскресить вот ЭТО, лежащее под вашими окнами. Так что примите мои поздравления и заверения в глубочайшем почтении!
– Облезешь! – зловеще сказала шаманка, рванув из дому.
Летящей походкой Баи-ра приблизилась к нам. Наклонившись, приподняла Никосу веко, посмотрела склеру. Фыркнула. Потыкала пальцем его живот.
Никос что-то вякнул, она величественно этот «вяк» игнорировала. Обошла моего мужа со всех сторон. Присела рядом с ним. Еще раз внимательно оглядела обессиленного Ника и практически истаявшую меня и щелчком пальцев влила в нас часть своей силы.
Будто хлынул поток, теплый и приятный. Я зажмурила глаза, напиваясь им досыта. Жаль, не хватит надолго. Человеческая сила, к сожалению, в нас не живет и не усваивается. Так, обманка. Чистой воды иллюзия.
Знающая ядовито заметила незваному гостю, который, как общеизвестно, хуже злых команчей, заезжего англичанина или даже татарина:
– Ты, конечно, редкая сволочь, негодяй и потаскун, каких свет не видывал… И вообще – какая-то деталь у тебя в организме заметно лишняя. Но уж очень за тебя просят, а потому – не хочу, но помогу…
И начала помогать…
Достала телефон, позвонила Йоргосу и вставила тому фитиль. До самого горла.
Через пять минут наблюдатели с дальних подступов пригнали рысцой, чтобы донести Ника до хижины.
Еще через десять появилась чуть ли не реанимационная бригада во главе с Ари. Сумку у них шаманка забрала, самих реаниматоров послала. Коротко, национальной индейской тропой. По самому дальнему маршруту. И поманила дробовиком в светлое будущее.
Благо Никос был пока в сознании и послание устно продублировал. Шепотом, но куда более эмоционально, а главное – внося недостающие элементы уже греческого колорита.
Так что капельницу с глюкозой Нику и детокс с антибиотиком ставила и вливала – понимайте в любом порядке – уже Баи-ра. Лично.
Характер у шаманки оказался прескверный. Ругала она Никоса знатно. В голос крыла на все корки, когда поила отваром трав с медом. Бранила, когда обтирала и лечила начинающуюся пневмонию. Давала Нику хорошую взбучку, когда красочно выражала свое отношение к его стилю поведения.
Поносила разными нехорошими словами, пока без посторонних глаз тренировалась каждый вечер на заднем дворе. За глаза чихвостила, когда по знакомому маршруту делала забеги туда-сюда – от избушки до палаточного лагеря и обратно. Хулила хитрозадого грека, когда доила козу и когда колола дрова. Поминала метко и неустанно, засыпая и просыпаясь.
По-моему, из Баи-ры за короткое время вывалился целый ругательный мешок! Да, забыла уточнить – эта вредная особа честила не только Казидиса – нет, она ругала постоянно нас троих!
В результате ее подрывных действий у нас развилась стойкая икота.
Когда на третий день от ее ругани начал икать даже демон, тот взмолился:
– Мадам! Ик! У меня столько врагов! Ик! Не могли вы повременить, пока я всех их соберу в одном месте! Ик! Ик! Думается, им тоже поикать охота! Наверное…
Баи-ра подтянула рукава и убедительно продемонстрировала Аластору «жест доброй воли» и татуировку-дракона.
Демон проникся и начал подлизываться под мое молчаливое икание и пыхтение:
– Ваше имя – Радость приносящая. Ик! Простите! Так что заполучить от вас икоту большая честь. Можно сказать – раритет. Уж не откажите в удовольствии, полчасика потерпите! Ик! Ик! Ик!
Шаманка в последний раз терпко словесно отутюжила ангела и ее подопечного, выражаясь длинно и заковыристо. Помянула заодно протухшую дождевую воду, лосося, самку шакала, водяную крысу и отходы жизнедеятельности медведя – и на этом ругань кончилась.
Демон запечалился, а мы вздохнули спокойно.
Дней через пять Никос восстановился почти полностью, а шаманка созрела для серьезного разговора.
Нашу беседу, как ни странно, затеял демон. Он подкараулил Баи-ру, когда та отдыхала, разомлевшая после ужина, и, усевшись на краешек стола, доброжелательным тоном предложил:
– Итак, что вы нам, – кивок на лежащего Никоса, который его не видел, – скажете, мадам?
Баи-ра заскрежетала зубами, но, видимо, решила тоже побыстрее покончить со всем этим. Поэтому она отставила в сторону щербатую фарфоровую чашку и подозвала Казидиса:
– Иди сюда. Надо поговорить.
Никос подошел и тяжело привалился к притолоке, предпочитая стоять.
– Садись, в ногах правды нет, а разговор будет долгий.
Он послушно сел на колченогий деревянный стул.
– Что ты от меня хотел?
Никос передернул плечами:
– Мне кажется, вы и так прекрасно знаете мою ситуацию.
Баи-ра покосилась в мою сторону, потом перевела взгляд на Аластора. Тот дерзко подмигнул ей, начиная кампанию по соблазнению. И знает ведь, хвостатый, что соблазнить белую шаманку не получится, но все равно пытается. Твердит: «Не догоню, так хоть согреюсь!»
Я растопырила уши и крылья и стала памятником самой себе.
Баи-ра, постукивая пальцами по столешнице, выглядела задумчивой.
– Знаю. Но спрашиваю о другом. ЧТО ТЫ ХОЧЕШЬ?!
– Найти ее. Быть с женой. С Джул. Всегда… Помоги. – С непередаваемым выражением Никос заглянул в темно-карие зеницы.
М-да-а-а… Ситуевина… как говаривал один мой знакомый комиссар, которого я собственноручно скормила украинскому болоту в далеком тридцать третьем году… А нечего было людей голодом морить и руки распускать! И гадости ангелу отмщения говорить: мол, Бога нет – тоже не следовало! Так что я тогда соединила приятное с полезным – работу с отдыхом!
Я уселась напротив Аластора, депрессивно опустив крылья. Слезы капали, прокладывая дорожки среди белоснежных перьев. Я обхватила колени.
Я – дура! Я – дура! Я – непроходимая дура!!!
– Но ты понимаешь, почему она ушла?
– Нет. – Тихо, на грани шепота: – Помоги!
– Ну конечно! – фыркнула шаманка, заглядывая ему за плечо. – Сначала мы доводим мозг до состояния козьей какашки, а потом удивляемся, почему от нас шарахаются! В самом деле, вот удивительно!
– Понимаю ваше негодование, мэм, – склонил голову Никос. – На сторонний взгляд, я действительно выглядел как идиот. Но не могли бы вы мне объяснить все не так иносказательно?
– Вот подтверждение моей теории обратной эволюции мужчин! – съехидничала Баи-ра. – Это же умудриться нужно! Сначала женятся на небесных сущностях, а потом ждут, что ангел будет им стирать носки и грязную посуду мыть!
Ик! Мы так не договаривались! Я не обучена стирать носки! Я не умею мыть посуду! И вообще: мир уже давно изобрел стиральную машину и посудомойку! И… я согласна!
– Согласен. Моя жена – действительно ангел, – спокойно сказал Никос. – Но как это относится к нынешней ситуации? И где мне ее найти?
– Внутри себя, – на полном серьезе ответила знающая. – Все вокруг нас начинается с себя. Загляни себе в душу и посмотри – достоин ли ты ее? Есть ли в тебе что-то кроме денег и материальных благ, что может привлечь высшее существо в твою жизнь?
Муж все равно ничегошеньки не уразумел.
– Вы говорите о душе? – поднял брови Ник. – А при чем здесь это?
Баи-ра посмотрела на него как на неизлечимо больного.
– Тупой ты! – посетовала шаманка, раскачиваясь на грубо сколоченном деревянном табурете. Медленно раскурила трубку с табачной смесью и продолжила: – Как пробка! Нет, как полено! – Хохотнула. – И такой же твердолобый! Говорю же, – она повысила голос, – ищи в себе!
– Прошу прощения, но, боюсь, я не совсем вас понимаю, – осторожно признался Казидис, и я опустила крылья в тоске и печали.
Баи-ра внимательно поглядела уже на меня, вздохнув, для профилактики мимоходом отоварила Аластора сковородкой (Никос удивленно провел взглядом ее взмах и невольно вздрогнул от получившегося при столкновении сковородки и демоновой башки звука) и сказала:
– Ладно, ложись, сейчас покажу тебе твою жену. Только потом не жалей!
Никос отлепился от косяка, лег на лавку, покрытую пестрым самотканым индейским покрывалом, и застыл, закрывая глаза и расслабляясь…