Спать под двумя одеялами было тепло и неожиданно уютно, особенно в холод и при потухшем очаге. Забравшись под одеяла с головой, девушка смотрела свои сны, пока в них не ворвался громкий резкий звук. Кто-то со всей дури выламывал дверь в ее маленький домик, стоящий в глубине дворцового парка.

– Госпожа Ольга! Госпожа Ольга! Откройте!

– Кого там опять принесло? – С трудом разминая натруженную за вчера спину, она опустила ноги на пол и сразу же подняла их выше со слабым писком, вырвавшимся из ее груди. Ледяные камни пола обожгли голые ступни. Искать в темноте меховые тапочки было достаточно сложно, и она водила ногой над полом, отчаянно избегая контакта с холодной поверхностью. Наконец, признав такой способ поиска бесперспективным, и подгоняемая нетерпеливым стуком в дверь, Ольга дотянулась до лампы, стоящей на столе, и, сломав несколько спичек, зажгла тусклый огонек, отбрасывающий резкие тени на стены и потолок в небольшой спальне.

Тапки неожиданно обнаружились почти под кроватью. Видимо, вчера, вернувшись из города в свое жилище, она так устала, что рухнула в кровать и скидывала меховые пушистики уже в полусонном состоянии. Ибо ничем другим невозможно было объяснить и то, что ее платье валялось мятой кучкой посреди комнаты и надевать его повторно было уже просто неприлично.

– Госпожа Ольга! Поспешите, прошу! Господин губернатор разгневаются! – Громкий визгливый голос влезал под кожу и раздражал слух.

– Разгневается он… А я, значит, гневаться не моги. – Девушка сунула ноги в тапки, закуталась в теплую коричневую шаль, закрывающую почти до пола ее льняную ночную рубашку, и поплелась в крохотный коридор открывать, попутно растирая бледное лицо мгновенно озябшими ладошками.

Со скипом тяжелая деревянная дверь открылась, и за ней обнаружились двое мужчин почтенного возраста в черных одеждах. Удлиненные кафтаны, сшитые по уставу тайной службы королевы, узкие брюки, заправленные в высокие кожаные сапоги, местами заляпанные рыжей грязью, и шляпы с полями, скрывающими лица посетителей.

«Странно. Чего это тайная служба меня к губернатору города тащит?» – подумала она, однако вслух высказалась более нейтрально, сделав вид, что ничего особенного не происходит.

– Чем обязана, господа?

– Госпожа Ольга, дочери губернатора нужна ваша помощь. Она рожает. Уже давно, – тихо произнес мужчина, стоящий ближе ко входу. Из-за длинного носа с опущенным кончиком его лицо напоминало крысиную морду, и вообще весь он производил совершенно неприятное впечатление.

– Почему пришли вы? Почему не послали слуг господина губернатора? – с непонимающим выражением лица продолжала допрос девушка.

Мужчина замялся, размышляя, что именно можно ей сказать и в каком объеме, затем, видимо, принял решение и блеснул небольшими подслеповатыми глазками:

– Это из-за того, кто отец ребенка. Дочь губернатора не замужем, личность второго родителя не должна всплыть, а его репутация – пострадать.

Ольга понятливо кивнула, закусив губу. Поразмыслив и применив метод исключения,  она  пришла к выводу, что отцом может быть только один из двоих: король или брат королевы. У принца с мачехой были не настолько хорошие отношения, чтобы личная тайная служба королевы Элен покрывала его грехи. Скорее, наоборот.

– Мне нужно десять циклов, чтобы одеться и собраться. Подождите, пожалуйста.

Закрыв дверь, она быстро натянула на ноги плотные черные чулки, подвязав их узкими лентами, мягкие панталончики с небольшими оборками, тонкую сорочку, гладкое платье с кружевными вставками оттенка топленого молока и сверху теплое шерстяное цвета шоколада до середины голени, показывающее красивый край нижнего наряда. В очередной раз порадовалась, что для таких случаев, когда одеваться приходится наскоро и без помощи, ее платья снабжены шнуровкой спереди, и туго затянула ленточки корсета.

Подошла к зеркалу, в котором отразилось уставшее личико с растрепанными длинными волосами. Взглянув на себя в таком непрезентабельном виде, быстро расчесалась костяным гребнем, стянула на затылке высокий хвост, закрутила его вокруг основания и закрепила двумя костяными же спицами.

Ботиночки на каблучке со шнуровкой дополнили образ. Бегом забежала в свою лабораторию и схватила неотложный чемоданчик, который стоял там именно для такого случая, набросила на плечи плащ с капюшоном и меховым подбоем и отправилась к дверям, натягивая на ходу тонкие кожаные перчатки с небольшими металлическими заклепками на запястье.

Ольга получала за свои услуги достаточно, чтобы позволить себе одеваться так, как ей хотелось и нравилось. В банке уже скопилась приличная сумма, и девушка мечтала когда-нибудь покинуть гостеприимный королевский дворец и зажить подальше от столицы с ее аристократическими тараканами.

Мужчины за дверями уже нервничали и в нетерпении расхаживали по лужайке перед небольшим аккуратным домиком, в котором жила лучшая акушерка страны и личная акушерка Ее Величества королевы Элен.

– Поспешим. – Крысоподобный мужчина предупредительно подставил локоть, предлагая Ольге опереться на него, и проводил к паровой повозке, стоящей на гравийной дорожке.

Благодарно кивнув, Ольга села на кожаный диванчик сзади и поставила чемоданчик в ноги. Мужчины сели на передние сиденья, и повозка тронулась, выпуская клубы дыма из трубы. Гравий скрипел под ободами больших колес. Ольга смотрела в сторону, раздумывая над тем, что ее может ждать в доме губернатора. Не нравилось ей, что рожающая первого ребенка девушка уже длительное время находилась без помощи. На ум пришла пословица из прошлой жизни: кабы чего не вышло.

Мимо проплывали голые без листьев деревья парка в серой дымке раннего зимнего утра и кованая ажурная ограда. Впереди показались боковые ворота, ведущие с территории замка на дорогу к столице Виррании, страны, ставшей домом девушке. У ворот стояли два стражника, с поклоном пропустившие повозку на выезд. Ольга с достоинством кивнула им. Тем более что один из стражников, капитан Торрес, уже давно и бесперспективно пытался ухаживать за симпатичной акушеркой, и они достаточно часто общались.

Неподалеку от ворот, пытаясь спрятаться от выезжающих за кустами, стоял человек в плаще, держащий в поводу коня. Мужчина мог прятаться и дальше от цепкого взгляда девушки, однако коня принца она узнала бы где угодно и как угодно. Это был единственный в стране черный как ночь, длинноногий и быстрый как ветер бенийский скакун Авель, который стоил целое состояние. И его Ольга видела почти каждый день, так как ее домик стоял неподалеку от королевских конюшен в самом тихом уголке дворцового парка. Да и с наследником престола там сталкиваться приходилось достаточно часто.

Особенно запомнился случай, когда он умудрился рассечь ногу вилами, решив для чего-то самостоятельно прибраться в стойле своего коня. В тот день к Ольге прибежал бледный от ужаса помощник конюха и умолял спасти его голову от грозящей плахи. В тот же день Ольга первый раз в жизни обрабатывала рану и накладывала швы под ненавидящим взглядом принца, опасающегося, что она донесет о случившемся королеве Элен, и тогда ему будут грозить неприятности от ненавистной мачехи.

Тогда же она рассмотрела в подробностях светлый облик наследника. Парень был весьма симпатичен на взгляд простой девушки из российской глубинки. Даже не просто симпатичен, а красив, как принц из сказки. Хотя он и есть тот самый принц из сказки. Высокий, стройный, но не худой. Чувствовалась в нем физическая сила. Светло-русые волосы до плеч, изломанные брови над ярко-зелеными глазами, взирающими на окружающий мир с хитрым прищуром. Тонкий прямой нос, скульптурно вылепленные скулы и узкий подбородок. Однако особой мужественностью его лицо не отличалось из-за пухлой нижней губы и приподнятых уголков губ, так что, казалось, он постоянно улыбался. Надо признать, что Ольга втихую любовалась Высочеством, однако ее раздражал снобизм и высокомерие королевского отпрыска, поэтому она ни словом, ни жестом не позволила себе лишнего, четко соблюдая субординацию.

Тем более принц был удивлен, когда королева осталась в неведении о случившемся, а Ольга всю неделю перевязывала ему рану и затем снимала швы. После того случая он, проезжая мимо на Авеле, всегда кивком головы приветствовал личную акушерку королевы.

Догадываясь, что принц Дариян прячется от цепких глаз мачехиных соглядатаев, Ольга постаралась как можно быстрее отвести взгляд от дворцового партизана и слегка улыбнулась, стараясь сделать это незаметно. За годы жизни во дворце она усвоила простую истину: чем меньше привлекаешь к себе внимания, тем дольше проживешь.

Грунтовая дорога вывела на главный тракт, мощенный ровными прямоугольными булыжниками, подогнанными с таким тщанием, что движение повозки по ним было плавным и очень гладким. Не тряхнуло ни разу и не пылило абсолютно, и только пар, вырывающийся из трубы, клубился над дорогой следом.

Дворец короля стоял не так далеко от столицы, и в этой загородной резиденции королевское семейство проводило большую часть времени, наезжая в столичный замок только на главные праздники Виррании. Темный лес нагнетал обстановку так же, как и серый противный туман, затягивающий дорогу. Королевские шпики сидели молча на передних сиденьях, абсолютно не заботясь об удобстве девушки, и довольно холодный ветер терзал ее лицо, высекая слезы из глаз.

Впереди показались тусклые огни столичной окраины, не отличающейся благополучием. Покосившиеся хибары и темные переулки очень быстро сменились благопристойно выглядящими домами с яркими фонарями и магазинчиками с красивыми стеклянными витринами. Несмотря на ночь, переходящую в раннее утро, на улицах сновал рабочий люд, спешащий по своим делам: прачки с корзинами белья, молочники, доставляющие к завтраку респектабельным господам молоко, масло и свежий творог.

Мимо пронеслась вычурно украшенная закрытая паровая повозка с непрозрачными стеклами, за которыми притаился какой-то аристократ, спешащий домой с затянувшегося свидания. Ольга улыбнулась, придумывая, как этого лорда дома скалкой встретит обманутая супруга. Хотя по опыту жизни вблизи сильных мира сего и не понаслышке зная нравы дворцовой аристократии, наиболее вероятным будет то, что супруга просто сделает вид, что ничего не случилось и велит приготовить ванну и подать чай неверному мужу.

Девушка тяжело вздохнула. Как-то неуютно чувствовала она себя в этом мире. Аристократы на нее смотрели свысока, вынужденные пользоваться ее услугами, а потому терпели ее и лицемерно улыбались при встрече, а простой люд избегал, считая выскочкой и богатейкой. За все годы жизни в Виррании Ольга так и не приобрела себе множества друзей, но два надежных друга, точнее, друг и подруга у нее были. Грета и Вильям. Мельник и его молодая жена остались в той самой деревеньке, откуда Ольгу королева Элен забрала к себе во дворец.

Повозка внезапно остановилась у шикарного особняка за высоким литым забором, с красивым переплетением виноградной лозы в гербе на воротах, по которому Ольга поняла, что они прибыли на место назначения, а именно, к дому губернатора.

Сидевший на переднем сиденье крысоподобный шпик повернулся к девушке и, неприязненно посмотрев, бросил:

– Прибыли. Дойдете сами. Надеюсь, излишне говорить о том, что никто не должен знать о цели и результате вашего визита в эту семью.

Девушка только молча кивнула в ответ, считая абсолютно бесперспективным спорить с шестерками, которые сами по себе не стоят ничего.

Массивное здание было странно темно для дома, в котором ожидают рождения ребенка. Практически ни в одном окне не было света, и только в небольшом подслеповатом окошке на чердаке под крышей, достойном какой-нибудь служанки, теплился тусклый огонек. Ольга неприязненно скривилась от очередного проявления аристократического лицемерия. Бастарды были никому не нужны в этом мире золота, манер и лживых улыбок. Наверняка сразу после родов этот ребенок покинет стены благородного дома, чтобы расти вдалеке от тех, кто приложил руку… Нет, не руку, не хочется даже думать, что именно приложили эти люди к появлению на свет невинного дитя.

Девушка вздохнула и направилась к боковому входу для прислуги, около которого маячила фигура тощего сутулого мужчины в ливрее. Беспрестанно кланяясь, мужчина с красным длинным носом, на кончике которого повисла прозрачная капля, пригласил девушку пройти внутрь, где в плохо освещенном коридоре ее встретил высокий статный мужчина в темном шелковом халате, расшитом яркими цветами, из-под которого выглядывали полосатые пижамные брюки и ноги в черных бархатных тапочках без задника. Голову венчал мягкий колпак, скрывающий волосы от глаз посторонних. Судя по тому, как перед ним подобострастно согнулся Ольгин провожающий, вновь прибывших приветствовал сам губернатор Центральной провинции Виррании. Ольга поспешила опустить глаза, не провоцируя своим излишним любопытством надменного аристократа.

Правда, надменности в мужчине в этот час не было. Напротив, он весь дрожал, словно осенний лист на пронизывающем ветру. Судя по всему, ему непросто далось ожидание ребенка от единственной дочери.

– Доброй ночи, лорд Махнистер. – Поклон Ольги был неглубоким, она не собиралась перед кем-либо пресмыкаться.

– Какой там доброй, госпожа Ольга! Я вас так жду! Пойдемте же скорее! Я отпустил из дома всех слуг. Поэтому вам никто не сможет помочь снять ваш плащ. Но если что-то потребуется, то няня дочери и моя жена в вашем распоряжении. – Он как-то стушевался, нерешительно коснулся рукава Ольги бледной рукой и умоляюще всмотрелся в ее глаза. – Спасите дочь. Прошу!

– Не будем тянуть. – Успокаивающе похлопала холодной ладошкой по его руке девушка и решительно направилась к темной лестнице, ведущей наверх. – Мне потребуется чистая горячая вода, пеленки и сладкий чай с ломтиком лимона.

В небольшой каморке под самой крышей на широкой кровати, занимающей практически всю комнату, еле слышно стонала хрупкая, почти прозрачная девочка. Девушкой ее назвать язык не поворачивался.

– Сколько ей лет, и как ее зовут? – Спросила Ольга, надевая легкий, но плотный зеленый халат из ткани, обработанной магией, что позволяло ей оставаться всегда чистой, и убирая волосы под белый платок.

– Дженни… Дженивера. И ей пятнадцать. – Еле сдерживая рыдания, ответила невысокая женщина, неплохо сохранившая фигуру, с темно-каштановыми локонами, забранными в низкий хвост. – Я Нинель. Ее мать.

Ольгу даже передернуло от осознания, что перенесла эта девочка, которая сама по себе еще ребенок. И в ее душе всколыхнулась волна гнева, направленная на родителей этой бедняжки, позволивших случиться этой беде.

Губернатор самолично принес ведро горячей воды. Было заметно, что подобное являлось для него непривычным, и он испытывал неловкость от всей ситуации.

– Чай с лимоном еще. – Напомнила она.

Тщательно намыливая руки, Ольга спрашивала, какой срок у этой беременности, когда начались схватки, во сколько отошли воды, как протекала беременность и что происходило в родах.

Подошла к роженице и начала осмотр, посчитала пульс и нахмурилась, послушала, как стучит сердце будущей матери, ощупала живот, стараясь определить, как лежит ребенок, обмерила живот лентой. Пока она проводила все эти нехитрые манипуляции, ее лицо серело все больше и больше, а неотрывно следящая за ней мать девушки, завывала все тоньше и тоньше.

Появился губернатор, держащий в дрожащей руке чашку чая, и протянул ее акушерке.

– А теперь сядьте и выпейте чай, вы еле на ногах стоите, – попросила она мужчину.

Затем Ольга обратилась к няне девушки с просьбой убрать из комнаты сорвавшуюся на ультразвук женщину, послушала сердцебиение малыша и отправилась заново мыть руки. Жена губернатора прекратила выть, заткнув рот ладошкой, и собачьим взглядом следила за каждым движением акушерки.

Лорд Махнистер старался поймать взгляд акушерки, но она тщательно избегала его. Обработав руки крепким алкоголем, Ольга согнула ноги девушки в коленях и начала осмотр изнутри. Чем дольше она смотрела, тем более озабоченным становилось ее лицо, став в момент мрачно-решительным.

– Ребенок лежит неправильно. Поперек. Придется извлекать его. Сама Дженни не родит. – Отрывисто бросала она короткие фразы, не отводя глаз от измученного, покрытого испариной лица девушки.

– Вы поможете ей? – Побледневшая как полотно жена губернатора с надеждой наклонилась вперед, почти упав на колени.

– Сейчас попробуем. – Она вновь вымыла руки и открыла свой саквояж. В голове лихорадочно вертелись мысли, которые даже не пытались отражаться на лице:

«Так… Отвар маковых головок у меня есть… Обезболю им. Жаль, магии у меня почти нет… Хватит либо на обезболивание, либо на остановку кровотечения… Все-таки мак… Кровотечение страшнее, да и тинктура кровоостанавливающая подействует далеко не сразу. А тут счет может пойти на секунды….»

Вытащив флакончик темного стекла с отваром, тщательно отмерила необходимую дозу в фарфоровую чашечку с трубочкой и аккуратно, стараясь не пролить даже полкапли, влила в рот уже начавшей терять связь с окружающим миром Дженни, послушала сердцебиение плода деревянной трубочкой, нахмурилась еще больше и пошла мыть руки, пока роженица засыпала.

Родители девушки в полном молчании жадно ловили взглядами каждое движение, каждый жест королевской акушерки. Мысленно помолившись всем богам в этом и других мирах, Ольга подошла и села между ног спящей девушки, правую руку ввела в матку, а левую положила на живот снаружи. Родители девушки перестали дышать, ожидая разрешения ситуации. Акушерка нашла ножку плода и ухватила ее за голень. Потянула, помогая рукой снаружи повернуть ребенка. Еще и еще… Вот уже показались ножки, тельце… Ольга перехватила и несколькими движениями высвободила ручки, еще пара – и вот уже крепкий мальчик отделен от пуповины… Ребенок не дышал… Тихо заскулила Нинель, лорд Махнистер сжал руки так, что холеные ногти впились в ладони, раздирая кожу до крови.

– Спасите ребенка, умоляю… – Хрипло сказал губернатор.

Ольга освобождала носик и ротик младенца от слизи, пыталась заставить его дышать, делала массаж сердца. Ребенок по-прежнему не подавал никаких признаков жизни.

– Дыши, маленький. Дыши! Живи… – Уговаривала она крохотное, безвольно висящее на руках тельце. Ольга поняла, что без магии не обойтись, и начала вливать по капле свою силу в малыша. Маленькая грудка поднималась… Ребенок сделал свой первый вдох, и каморку огласил громкий крик. Ольга улыбнулась, быстро окунула в воду вопящего от несправедливости большого мира малютку, и вздрогнула. Рыжий… Ребенок был огненно-рыжим, как брат королевы Элены. Акушерка тряхнула головой, отгоняя видение близкого родственника правительницы, и передала новорожденного взволнованной бабушке, обратив все свое внимание на Дженни.

Ольга надавила на живот молодой женщины, проверяя, отделилась ли плацента. Пара нажатий, и послед отошел, однако кровотечение не только не остановилось, но и, наоборот, усилилось. Ольга от злости чуть не заорала. За что ей это?! Такая знакомая ситуация! Это уже было в ее жизни, и ей знакомо это ощущение беспомощности и бессилия.

Она отдала почти все силы новорожденному, и теперь, почти пустая, должна останавливать кровотечение. Все-таки влила в рот роженице кровоостанавливающую тинктуру, вошла рукой в матку и проверила ее целостность, отметив, как быстро она расслаблялась, становясь дряблым мешочком. Выхода не оставалось, и акушерка, отдавая последнее, вливала магические силы, опустошая резерв полностью.

Кровотечение начало останавливаться, но не настолько быстро, как было необходимо, и Ольга потянула собственные жизненные силы, отнимая жизнь у себя. В ушах начало шуметь, руки похолодели, в желудке появилось неприятное сосущее ощущение, во рту стоял противный вкус железа. Изнемогая, девушка кинула последнюю порцию сил и рухнула на затертый грязный половик, потеряв сознание.

Очнулась от того, что ее кто-то пытался упорно напоить горячим отваром ароматных трав. Открыв глаза, обнаружила, что лежит на диване в гостиной, а няня молодой матери держит в руках чашку.

– Как Дженни? – хрипло спросила она.

Нянюшка, вытирая слезы, бегущие из глаз, беспрестанно благодарила Ольгу.

– Вы не представляете, как я переживала, когда мою девочку познакомили с этим страшным человеком. – Бедная женщина не могла остановиться, делясь своими переживаниями с единственным готовым ее слушать человеком. – И ведь сделать ничего не могла. Хозяин и хозяйка одобряли эту связь. Хозяйка мечтала породниться с Ее Величеством. А оно вон как вышло… Когда Дженни понесла, граф больше не приходил. И на письма девочки не отвечал. Выкинул и ее, и ребенка из своей жизни, как мусор. И только сейчас, когда Дженни не могла родить, Ее Величество вмешалась, послав своих служащих за вами, госпожа.

Тихо скрипнула дверь, и в комнате появился лорд Махнистер.

– Ты свободна. – Кивнул он няне. Опустился в кресло перед поспешившей сесть Ольгой и, немного помолчав, тихо произнес: – Госпожа Ольга, Дженни и ребенок в порядке. Вы получите достойное вознаграждение, и вас немедленно доставят домой. Советую не распространяться о том, что произошло этой ночью в нашем доме.

Ольга согласно склонила голову, однако ее врачебный и человеческий долг потребовал от нее задать пару вопросов:

– Я должна сама осмотреть Дженни, вы все-таки не врачи, чтобы делать заключение о ее состоянии.

– Я маг. И гораздо сильнее вас, – прервал ее губернатор. – И я вижу, что с девочкой все в порядке. Магия не лжет. Что еще?

– Что будет с ребенком? – Умирая от ужаса, она все-таки решилась задать неудобный вопрос.

Губернатор почернел лицом, потер лоб длинными аристократическими пальцами и устало ответил:

– Вместе с Дженни отправится в наше дальнее поместье. Подальше от двора. Идите же. Вас ждет повозка. И примите мой совет в благодарность – бегите из дворца. При первой же возможности бегите.

Он вытащил из кармана халата два мешочка и протянул их Ольге.

– Это деньги, – указал он на мешочек побольше. – А это карманный многоразовый портал.

Ольга молча взяла гонорар, поклонилась и вышла из гостиной.

Ее вывели через задний двор к оврагу, через который был перекинут хлипкий мостик. Дворецкий указал на еле приметную тропинку.

– Идите по ней, там на дороге вас ждет крытая повозка. Счастливого пути.

Не оборачиваясь и кутаясь в теплый плащ, девушка поспешила спрятаться внутри повозки от чужих любопытных глаз. Мягко покачиваясь на рессорах, повозка несла Ольгу обратно во дворец. Девушка задумалась о словах губернатора, и постепенно мысли унесли ее в воспоминания о прошлой жизни.