Какая страшная картина, Какой порыв, какой накал! По улице бежит мужчина, В груди его торчит кинжал. "Постой, постой, мужчина резвый, Умерь стремительный свой бег!" — Вослед ему кричит нетрезвый В измятой шляпе человек. "Не для того тебя рожала На Божий свет родная мать, Чтоб бегать по Москве с кинжалом И людям отдых отравлять!"

Стоит на страже часовой, Он склад с горючим охраняет, О чем он в этот час мечтает Своей могучей головой? Картины мирного труда Пред ним проходят чередою, Вот он несет ведро с водою, Чтоб ею напоить стада. Вот он кладет умело печь, Кирпич в руках его играет, А сердце сладко замирает — Он в ней оладьи будет печь. Вот он, мечи  С большим трудом Перековавши на орала, Надел свой бороздит удало, Инстинктом пахаря ведом. Мечта солдата вдаль зовет, Несет его к родным пенатам… О, если был бы он пернатым, Тотчас пустился бы в полет! Но, как известно, неспроста Стоит солдат на страже мира, И не оставит он поста Без приказанья командира.

Ероплан летит германский — Сто пудов сплошной брони. От напасти басурманской, Матерь Божья, сохрани! Кружит, кружит нечестивый Над престольной в небеси, Отродясь такого дива Не видали на Руси. Не боится сила злая Никого и ничего. Где ж ты, Троица Святая? Где родное ПВО? Где же ты, святой Егорий? Или длинное твое Православию на горе Затупилося копье? Кружит адово страшило, Ищет, где б ловчее сесть… Клим Ефремыч Ворошилов, Заступись за нашу честь! Острой шашкою своею Порази врага Руси, Чтоб не смог у Мавзолея Супостат раскрыть шасси. А и ты, Семен Буденный, Поперек твою и вдоль! Иль не бит был Первой Конной Федеральный канцлер Коль?! Невский-князь, во время оно У Европы на виду Иль не ты крошил тевтона На чудском неслабом льду? Но безмолвствуют герои, Крепок их могильный сон… Над притихшею Москвою Тень простер Армагеддон.

Не говори мне про застой, Не береди больную душу, Мне прожужжали им все уши, Меня тошнит от темы той. Не говори мне про застой, Про то, что Брежнев в нем виновен, А я-то думал, что Бетховен, Ну в крайнем случае Толстой. Не говори мне про застой, Про то, что нет в стране валюты, Ведь нашей близости минуты Летят со страшной быстротой. Не говори мне про застой И про инфляцию не надо, И в даль арендного подряда Мечтою не мани пустой. Не говори мне про застой, Не объясняй его причину, Не убивай во мне мужчину Своей наивностью святой, Дай мне отпить любви настой!

Нет, мы империя добра, А не империя мы зла, Как мы тут слышали вчера От одного тут мы козла. Не будем называть страну, Главой которой был козел, Мечтавший развязать войну, От наших городов и сел Чтоб не осталось не следа, Но мы ему сказали: "Нет!", И он был вынужден тогда, Чтоб свой спасти авторитет Козлиный, с нами заключить Один известный договор, Который должен исключить Саму возможность всякий спор Решать насильственным путем, А нам такой не нужен путь, Поскольку к миру мы идем, А если вдруг когда-нибудь Другой козел захочет вдруг С пути нас этого свернуть, Ему мы скажем: "Знаешь, друг, Вали, откудова пришел!", И он отвалит, тот козел.

— Не ходи, Суворов, через Альпы, — Говорил ему Наполеон. — Там твои орлы оставят скальпы, У меня там войска миллион. Говорю тебе я, как коллеге, Как стратег стратегу говорю, Там твои померзнут печенеги, На конфуз российскому царю. Знаю, ты привык в бою жестоком Добывать викторию штыком, Но махать под старость альпенштоком — Нужно быть последним дураком. Но, упрямый проявляя норов, В ратной сформированный борьбе, Александр Васильевич Суворов Про себя подумал: "Хрен тебе!" И светлейший грянул, как из пушки, Так, что оборвалось все внутри: "Солдатушки, бравы-ребятушки, Чудо, вы мои, богатыри! Нам ли узурпатора бояться?! Бог не выдаст, не сожрет свинья. Где ни пропадала наша, братцы?! Делай, православные, как я!" И, знаменьем осенившись крестным, Граф по склону первым заскользил, Этот миг на полотне известном Суриков, как мог, отобразил. Так накрылась карта Бонапарта Ни за грош, пардон, ни за сантим… С той поры мы в зимних видах спорта Делаем француза, как хотим.

Маша ела кашу, Мама ела Машу, Папа маму ел. Ела бабка репку, Лопал бабку дедка, Аж живот болел. Славно жить на свете. Громче песню, дети, Шире, дети, круг. Ни к чему нам каша На планете нашей, Если рядом — друг.