Мужчина небрежного вида расслабленно сидел на диване. Сейчас ему не нужно было держать свое привычно надменное лицо, ведь собеседница, находящаяся напротив, знала его лучше, чем кто-либо. А вот он о ней не ведал практически ничего. Лишь имя, которое само по себе о многом говорило, и лишь поэтому Секторат доверял Серафиме. Он знал, что перед ним нет тела, а только сущность, ее душа.

Ему хотелось бы узнать о девушке большее, но однажды он дал ей слово, от которого не в силах отступить. Молчание затянулось. Секторат Конрад Герхард еще не до конца одобрил свое же решение. Слишком тяжело было вверять жизнь своего сына во власть чужого двисура. Фигура напротив мужчины сидела спокойно и уверенно. За капюшоном белого одеяния было неуловимо для глаз. Вот что еще озадачивало правителя, так это то, что за четыре уйта он ни разу не увидел его.

— Серафима, через уйт заканчивается наш контракт. Девушка лишь молча кивнула. Она вообще не была сильно разговорчива.

— У меня для тебя есть последнее задание. Если ты не справишься в срок, то я готов продлить его настолько, насколько это необходимо.

— Конрад, быть может, сразу перейдем к сути? Пожалуй, так с собой разговаривать Секторат позволял только ей.

— Мой сын, Вирий, нуждается в твоей помощи, — поспешно сообщил мужчина, словно чуть позже он бы не смог произнести этих слов.

— Я нужна как Чтец? — удивилась Серафима. О подобном Секторат просил ее лишь однажды, для себя.

— Да, Серафима, как Чтец, — с тоской выдохнул мужчина. — И кто только придумал так называть вас? — тихо пробормотал мужчина.

— Каковы твои мотивы? — продолжала Серафима, не обращая внимания на иронию правителя.

— Нисону нужно надежное окружение. И если в Корнеле у меня сомнений нет, то Вирий заставляет задуматься.

— О чем, Конрад? Говори прямо, ты ему не доверяешь?

— Я просчитываю будущее, Серафима, — Секторат вгляделся в фигуру напротив, будто надеялся увидеть там что-то новое. — Скоро он сломается, станет манипулированным. Полагаю, дальше не стоит уточнять?

— Да, вполне, — девушка была так же спокойна. А вот Конрад утратил расслабленность. Серафима могла отказать, несмотря на контракт.

— Конрад, ты ведь понимаешь, что, если я соглашусь, то должна буду отпустить твою душу. Ты готов к этому?

— Мою душу ты уже спасла. Так что да, готов. Четыре уйта назад она впервые предстала перед ним. Словно видение. В пьяном угаре Конрад не воспринял сначала явление Чтеца Душ всерьез. Как же сам Секторат Лукайи, которому подвластны восемнадцать государств, и будет принимать помощь у девчонки из забытого рода Болад. Да, этот род лично позаботился, чтобы всяческие упоминания о нем пропали. Но Конрад прожил много уйтов и на память никогда не жаловался. А также он знал, что любой представитель рода Болад сам выбирал душу спасаемого, уж по какому принципу это происходило — не ведал никто, кроме самих Чтецов. И вот в тот не самый торжественный момент, скорее скорбный — когда Секторат потерял жену и брата, а после в одиночестве заливал горе вином — появилась Серафима. И решительно заявила, что будет спасать душу Сектората. После нескольких оборотов диска, когда Конрад уже отчаялся как следует напиться, и 'избавиться от мерзкой нахальной девчонки', он согласился с ее доводами и заключил контракт на пять уйтов. И все же в первое время мужчина не воспринимал всерьез Чтеца Душ. Конечно, же он знал, что представители подобного аквила могут читать, исправлять, направлять и убивать души, но не до конца верил в это. Слишком велико было его горе, чтобы полагаться информации, которая давно перешла в разряд легенд. После уйта, проведенного в компании Серафимы, Секторат, незаметно для себя, почувствовал, что снова хочет жить, и есть те, кому он нужен, и кто все еще дорог для него. А также никто не избавлял его от обязанностей следить за порядком на континенте и воспитывать достойного преемника. А еще Конрад ощутил, что обрел родного двисура в Серафиме.

— Позвольте поговорить с вашей душой, Секторат Конрад, — она всегда применяла эту формулировку, когда просила о подобном.

— Позволяю, — ответил тот, и его тело мгновенно расслабилось, будто он уснул. По зову Чтеца Душ — Серафимы Болад, душа Сектората материализовалась рядом с его вместилищем. На первый взгляд сложно определить, где она, если бы не укрывающая мантия, подобная той, что всегда укрывала душу девушки. Кареглазый брюнет улыбнулся Серафиме.

— Давно мы так не общались, моя принцесса.

— Не твоя, — улыбнулась девушка и стянула капюшон с головы. — Мне нужно попрощаться с тобой, ты ведь знаешь об этом, — скорее утверждала, чем спрашивала, он с грустью в глазах кивнул. — Каково твое желание? Она не просто так задавала этот вопрос сущности Конрада. Чтецы редко оставляют своих подопечных до окончания контракта. И его желание должно быть от души, а не от разума.

— Помоги Вирию Герхарду. Я снимаю с тебя обязательства. И будь счастлива, Серафима.

— Желание принято, — черные глаза на миг вспыхнули фиолетовым огнем. — Контракт частично переходит к Вирию Герхарду, и ты ни во что не вмешиваешься, — Чтец сняла перчатку со своей руки, обнажая фарфоровую кожу, и протянула к Секторату. Секунду подумав, он сжал ее, а потом не удержался и поцеловал.

— Это лишнее, Конрад, ты знаешь, — она аккуратно забрала свою кисть.

— Не прогоняй меня пока, я чувствую, что больше так мы не увидимся. Позволь обнять тебя, — мужчина встал и призывно распахнул объятия. Девушка приняла приглашение. Некоторое время они стояли обнявшись. Две души, доверившиеся друг другу. А потом мужчина сделал немыслимое — распустил волосы девушки, и они огненной волной осыпались на спину.

— Давно хотел это сделать, — улыбнулся Секторат. — Возвращай меня. Серафима прочитала слова возврата, и душа повелителя вернулась в тело. Некоторое время Секторат еще оставался неподвижен.

Наверняка, в это время душа делилась впечатлениями. Ведь только Чтец помнит, что душа делает вне тела, а обычный двисур хранит лишь чувства и некоторое послевкусие. Лицо Конрада было беспокойным. Видимо, тяжело расставаться с родственной душой — такой для него стала Серафима. А теперь он не только сына вверил в чужие руки, но и себя оставил без столь привычной поддержки. Серафима привычным движением собрала волосы и вернула капюшон на место. Ресницы мужчины вздрогнули, и Конрад открыл глаза.

— Очень тоскливо, Серафима.

— Это со временем пройдет. Вирий согласен на контакт со мной?

— Он еще ничего об этом не знает, — Секторат вздохнул.

— И каким образом выходить на контакт?

— Я представлю тебя, как его невесту. Думаю, дальше вы наладите общение, — Секторат улыбнулся. На самом деле, он, действительно, хотел, чтобы Вирий женился на Серафиме. И тому было несколько причин.

— Ты сможешь отказаться от брака, когда выполнишь свою работу. На время оба они замолкли. Приближалась пора смены светил. Но в этом кабинете не было окон, чтобы заметить преображения на улице. Тайная комната освещалась искусственно. И этим полумраком доказывала свою принадлежность к строго личным беседам, не терпящим вмешательства. Собеседники обдумывали сказанное. Конрад размышлял о том, как сложно будет его сыну принимать помощь. Пусть у него не аквил Повелителя, а Воина, но гордости от этого не меньше. А также о том, что сам с тоской прощается с Серафимой. Только с ней он мог позволить себе быть слабым. Рассказать обо всем, что его тревожит. А она всегда была готова его поддержать. И ни разу с ее стороны не было осуждения слов и поступков Конрада. Серафима же думала лишь о том, как может помочь Вирию. Что она знала о нем? Третий принц. В меру высокомерен, эгоистичен, изворотлив, умен. Избалован женским вниманием, но все дело в его приближённости к Секторату. Высокий, со спортивным телосложением брюнет имел один весомый недостаток — безобразный шрам на лице.

Получен он от обладателя аквила, поэтому нет возможности его как-либо убрать или уменьшить. Слабые стороны всегда скрываются в страхе. Несмотря на хорошее положение в обществе, Вирий в глубине души боялся одного — быть осмеянным. Как воин, как мужчина. И именно поэтому часто перед носом не видел очевидных вещей. Потенциал — Воин.

— Секторат, а если я не стану отказываться от брака, что тогда? — девушка как будто усмехнулась.

— Я буду только рад, — искренне улыбнулся он.

— Что ж, — проговорила Серафима, вставая со своего места, — необходимо порадовать своего жениха со столь огромной честью. Секторат рассмеялся.

— Когда же мы его порадуем? — спросил мужчина уже уходящую девушку. На миг она задержалась и обернулась.

— Непременно. Секторат готов был поклясться, что увидел ее улыбку через покров ткани, спадающей на лицо.