Фиксация состоялась — удивительное постоянство! — в той же самой роще, на том же месте.

Роща почти исчезла. Вокруг жалкой кучки деревьев высились недостроенные корпуса: город-автомат наползал со всех сторон.

В свое время я неплохо освоился с лабиринтами супергорода. И теперь, умело переходя с одной движущейся параболы на другую, вскоре добрался до дома, где жил раньше. На лифте взлетел на верхний этаж. Подошел к двери соседки: а вдруг Элора сейчас у матери? С нетерпением нажал клавишу.

Открылась дверь, и выглянувшая было Хэли быстро отступила назад. Ее глаза, окруженные веером морщинок, расширились от страха.

— О небеса!

— Где Элора? — спросил я, входя и кивнув головой в знак приветствия.

— Элора? — растерянно переспросила хозяйка. — О небеса! Хранитель Гриони?! Вы ли это? Говорят, вы так неожиданно пропали…

— А Элора, где она?

— Элора?.. Бедная девочка. — По глубоким морщинам ручейками потекли слезы. — Нет ее больше. Не увидим мы ее никогда. Она… Она сама… Она перешла в храм бессмертия.

— Сама?.. Покончила с собой? — холодея, спросил я. — Что за храм такой? Мавзолей? Пантеон?

— Не знаю… О небеса! Я ничего не понимаю.

Старая женщина путано говорила о храмах, которые были новинкой и попасть в которые считалось большим почетом. «Нет, — решил я, — сегодня от нее ничего путного не узнать».

Я попрощался, обещав зайти завтра. Спустился в подземные лабиринты и здесь, в темном закоулке, устроился на ночлег.

Не знаю, сколько я проспал. День сейчас или ночь? Из полумрака подземных коридоров поднялся наверх. Одуряющий городской свет, ударивший в глаза, создавал впечатление вечной ночи, опустившейся на планету.

Над одной из площадей сквозь паутины парабол еще проглядывало солнце. День! Здесь маршировало подразделение Армии вторжения. На другой площади, почти пустой, отдельные граждане, проходя мимо статуи Генератора, вскидывали руки и издавали верноподданнический вопль: «Ха-хай! Ха-хай!»

Унылая картина! Я сел в кресло транспортной эстакады и укрылся силовой сферой-экраном. Но город и здесь напомнил о себе своей стандартной продукцией: замелькали кадры очередного секс-детектива. Я закрыл глаза и молил судьбу, чтобы она не послала мне «толстомордого» раньше, чем появится пояс. Без капсулы я не мог выполнить просьбу капитана. И еще меня тревожила участь Элоры. Что с ней?

Прежде чем снова зайти к ее матери, решил позавтракать. В кафе меня ждала неприятная встреча: в дальнем углу в окружении двух подручных сидел Тибор. Уходить было поздно — он заметил. Откинувшись назад, Тибор от изумления раскрыл рот и тупо уставился на меня. Его рыхлые губы задвигались, послышалось мычание:

— Ммм… Забавно…

Немного опомнившись, Тибор подался вперед, поманил меня пальцем и неуверенно гоготнул:

— Га! Га! Провокатор?

Я усмехнулся: знакомое приветствие! Бояться особенно нечего — охранное время не истекло.

Я сел против Тибора, еще не пришедшего в себя от неожиданности. Мы улыбались друг другу широко и напряженно. Наконец Тибор окончательно поверил в реальность моего существования.

— Вот так номер! Иллюзионист и фокусник возник так же внезапно, как и исчез. Тебя этому фокусу научили на планете пришельцев? Ничего, все сумею выпытать. Тибор — это Тибор! Пока погуляй, пока не имею права трогать. Ты уже знаешь? Но охранное время кончится, и ты пожалуешь ко мне в кресло. Мило побеседуем. Га! Га! Га!

Палач торжествовал. Я невольно сунул руку в карман, где лежала пластинка Актиния. Актиний поможет мне скрыться.

— Что? — догадался Тибор. — Еще какая-нибудь карточка?

Я показал светящуюся пластинку.

— Карточка Актиния? — удивился Тибор. — Точно такая, какую я отобрал. Ловкая подделка. Да ты действительно фокусник. Выбрось ее или лучше давай сюда. Давай, давай! — Тибор схватил пластинку. — Все равно она не действительна. Актиния нет в живых. Он того…

Тибор указательным пальцем провел вокруг своей шеи. «И Актиний тоже…» — с тоской подумал я. Вспомнив о каких-то храмах бессмертия, все же уточнил:

— Самоубийство?

— Да. Дурак! И записку оставил такую же дурацкую.

— Какую?

— «Чем хуже, тем хуже».

Я промолчал. Мне-то был ясен смысл записки. Актиний отчаялся в своих усилиях одиночки, понял, что общество неудержимо катится в какую-то пропасть.

Занятый невеселыми мыслями, я не подозревал, что буквально через минуту вспомню об этой черной пропасти — о Вечной гармонии. Вспомню мгновенно и решительно все, вплоть до мельчайших подробностей.

Произошло это так.

Тибор сидел лицом к входной двери. Однако ничего не замечал, поскольку жадно поглощал синтетическую жвачку. Передо мной была стена с зеркалом, в котором я видел всех, кто входил и выходил.

Вдруг в зеркале увидел такое, отчего лицо мое на миг исказилось страхом. В дверях стоял… Тибор! Еще один Тибор! Но это был уже мертвый Тибор. Слуга Сатаны. Тот самый «толстомордый», о котором говорил капитан.

Вот этот гость из Вечности и послужил решающим толчком, который привел в движение весь механизм заблокированной памяти. Нестерпимо ярким, ослепительным светом озарилась вдруг вся грандиозная и страшная Вечная гармония и ее Диктатор…

Тибор-вечный нерешительно топтался в дверях. Я быстро овладел собой, но страх, липкий и отвратительный страх гусеницей заползал в душу.

Что делать? Встреча произошла слишком рано. Без капсулы я бессилен. Ясно, что гость из Вечности пришел не для прогулки, не для того, чтобы размять свои давно истлевшие кости. Он пришел расправиться со мной…

Один из подручных толкнул в плечо Тибора — живого и удивленно шепнул:

— Смотри, Тибор! Как он похож! Кто посмел подделываться под тебя?

Тибор-живой с изумлением и закипающей яростью взирал на своего вечного двойника: кто, в самом деле, дерзнул копировать его! Этот ученый и палач не подозревал, что через четыреста лет после своей смерти воскреснет по воле Диктатора и станет его подручным, самым лучшим и ревностным его слугой.

Гость из Вечности приближался к нашему углу, бегая глазами по сторонам. Перед этим он, конечно, засек район моего биополя и знал, что я где-то здесь.

Я встал, решив проскользнуть незамеченным на улицу и там затеряться в толпе. Однако маневр не удался. Тибор-вечный увидел меня и торжествующе загоготал:

— Га! Га! Провокатор! Хранитель Гриони! Он же Сергей Волошин! Я подозревал, что это одно и то же лицо, хотя Элора убеждала меня в обратном.

Повысив голос, спросил:

— Что ты сделал с Элорой? Где она?

Этот вопрос меня озадачил.

— Как где? Она у вас, в Вечной гармонии.

— Нет ее там. Исчезла…

— А вихри? — спросил я, выказывая неплохое знание царства Сатаны.

— И вихрей нет. Это ты… Ты убил ее. Здесь. Только где и в какое время? Ну, об этом ты мне расскажешь. Ты знаешь меня: Тибор — это Тибор!

Услышав последние слова, Тибор-живой вздрогнул и вскочил на ноги.

— Эй, ты! Наглец! — закричал он. — Это я Тибор, а не ты! И не трогай этого малого. Он мой.

Тибор-вечный выхватил из-за пояса лучепистолет и повернулся в сторону неожиданного противника. Но тут же, ошеломленный, раскрыл рот и опустил оружие. Тибор-вечный узнал самого себя! Живого! Рыхлые губы обалдевшего гостя шевельнулись, послышалось еле слышное бормотание:

— Ммм… Забавно…

Выстрелить он не мог. Это означало бы верное самоистребление. Убей преждевременно Тибора-живого, он — вечный — мгновенно и навсегда исчезнет не только здесь, но и в будущем.

Многие посетители потянулись к выходу, хотя скандалы всегда вызывали у них жгучий интерес. Воспользовавшись замешательством обоих Тиборов. Я протиснулся к двери.

— А, самозванец! — тоже вытащив оружие, Тибор-живой. — Я разрублю тебя пополам! Тибор — это Тибор!

Тибор-живой нацелил узкую щель лучепистолета в сторону гостя и нажал курок. Глухо фыркнул выстрел. Сверкнул плоский и острый, как нож гильотины, луч. Он отсек голову Тибора-вечного. Голова стукнулась о пластиковый пол и покатилась, разбрызгивая кровь. На широком лице застыло выражение растерянности и недоумения.

Обезглавленный гость чуть покачнулся. Но в тот же миг у него выросла — словно выскочила из шеи — новая голова. И что самое страшное — с тем же выражением недоумения и замешательства на лице.

Кругом раздались вопли ужаса. Все бросились к дверям. Я не стал дожидаться, пока толпа сомнет меня, и выскочил на улицу.

Впопыхах забрался на верхние ярусы передвижных эстакад. Этого делать не следовало. Тибор-вечный сейчас, конечно, «погас» в эпохе и освободившимся лучом шарит из будущего, из своей Вечности, в поисках моего биополя. В первую очередь он будет исследовать паутину эстакад и поверхность планеты.

Я спустился вниз и нырнул в чернеющий зев подземной дороги. Здесь безопаснее. Сидя в быстро мчавшемся вагоне, подумал об Элоре. Что с ней? Как она могла исчезнуть из Вечности? Не захотела служить Сатане? Но кто помог ей? Во всяком случае, не я. Может быть, она сама все устроила? Предположим, пришла сюда, в эту эпоху, в качестве Элоры-вечной и внесла какие-то изменения в реальность…

Проехал еще сотню километров, потом вышел и углубился в боковые безлюдные коридоры. Шаги мои гулко раздавались в тишине. Изредка попадались деловитые и безмолвные роботы, ремонтирующие сложную систему труб и проводов.

Один из них только что вылез из колодца. «Нижний этаж подземного хозяйства», — подумал я и решил переждать опасное время там. Сунул ноги в черную дыру и неудержимо заскользил вниз. Уцепиться было не за что — ни выступов, ни ступенек, стенки колодца были гладкими, как стекло. Очевидно, робот поднимался с помощью пневматических присосок.

Наконец очутился внизу. В полумраке лабиринтов прошел километра два. Усталость и слишком острые впечатления дня взяли свое, я запрятался в нише и уснул.

Снился страшный сон. Тибор-живой беспрерывно нажимал курок лучепистолета и отсекал все новые и новые головы у своего вечного двойника. Они с глухим стуком падали и катились, подпрыгивая, как футбольные мячи. Одна из них подскочила так высоко, что дотянулась до моей руки и с торжествующим криком: «Га, га! Провокатор!»— вцепилась зубами в запястье.

От боли и омерзения я вскрикнул и проснулся. Запястья и в самом деле саднили — руки были закручены назад и крепко связаны. Надо мной склонился какой-то смешливый человек. Согнув средний палец с перстнем-фонариком, он освещал меня и с любопытством рассматривал. Пошарил по пустым карманам, беззлобно хохотнул и сказал двум роботам, стоявшим по бокам:

— Ясно. Беглый художник. Гоните этого чудака обратно!

Меня привели в просторную пещеру. На нарах и камнях сидели люди с дисками, на которых пенилась синтетическая пища. «Художники», — догадался я.

— Дайте и ему поесть, — добродушно сказал человек сопровождавшим меня роботам. — Этот чудак набегался и проголодался.

Он еще раз хохотнул и скрылся в боковой дыре, которая, видимо, вела в служебное помещение или наверх.

— Ты из какой пещеры? — обратился ко мне сосед по нарам. — Из соседней? Пытался бежать? Зря. Отсюда не убежишь.

— Да и некуда, — откликнулся другой художник. Ткнув пальцем вверх, добавил под общий смех: — Там не лучше.

Загнанные в подземелье художники и мыслители оказались людьми жизнерадостными и веселыми. Я был рад этому: мне предстояло провести здесь немало дней…

Едва успев пообедать, под охраной равнодушных роботов мы отправились на строительную площадку. Шли по длинному, усеянному камнями и тускло освещенному туннелю. В полумраке иногда коротко вспыхивали голубые молнии: это роботы электроразрядами наводили порядок. Человекоподобные машины гнали людей, как стадо, подстегивая отстающих уколами электрохлыстов.

На строительной площадке, в гигантской куполообразной пещере, стоял скрежет и лязг. Циклопические машины дробили гранит, расширяя подземное помещение.

Люди, одаренные «нестерпимым зудом» самостоятельно мыслить и творить произведения искусства, считались неспособными ни к какому труду, кроме физического. Они вручную расчищали от щебня и камней площадку для генераторов энергостанции. Роботы жестами и световыми сигналами давали указания. Нерасторопные вздрагивали от разрядов электрохлыста.

Но люди не унывали. А в перерывах начинались настоящие интеллектуальные пиршества. Поэты читали свои стихи, историки под громкий смех рассказывали анекдоты о Генераторе Вечных изречений, часто завязывались серьезные философские споры. Гуманитарии, получив здесь духовную свободу, отводили душу. Никто им не мешал. Одни лишь роботы с электроразрядниками наготове окружали площадки и тупо взирали на непонятное веселье.

Постепенно мне удалось выяснить, что свою планету аборигены называют Хардой. На расстоянии восьми световых лет, в соседней солнечной системе, находится однотипная планета Аир. Ее населяют такие же люди. Являются ли они переселенцами с Харды? Или, наоборот, обитатели Харды жили до этого на Аире? Сейчас об этом глубоком прошлом никто не знает.

Обе цивилизации жили сначала в дружбе. Но общественное развитие шло разными путями. Аиряне создали общество, основанное на равенстве и уважении к личности. По-иному сложилась судьба Харды. У власти утвердилась технократическая элита из старой промышленной олигархии и научно-технической интеллигенции. Стандарты! Для социального спокойствия и технического прогресса везде нужны стандарты — и в производстве, и особенно среди людей. Конструктор Электронной гармонии в одном из своих Вечных изречений учил: «При высоком совершенстве отдельных личностей целому угрожает хаос». Подавлялось искусство, как выражение индивидуальности каждого творца-художника, истреблялась природа, поощрялся рост народонаселения. Происходила своеобразная инфляция личности: чем больше людей, тем меньше ценность каждого отдельного человека. Ты — ничто, гармония — все.

Гости, прилетавшие с планеты Аир, вольно или невольно становились возмутителями «гармонии», этого неустойчивого равновесия. Тогда правители Харды запретили людям Аира появляться на планете, объявили их опасными пришельцами. Не выяснил я одну важную вещь: кто такой Генератор? Жив он или давно умер? Может быть, Генератор — просто миф? А Вечные изречения генерирует сам город, этот всевластный Электронный Дьявол? Я все больше склоняюсь к этой мысли. Думаю даже, что статуи Генератора — абстрактные идолы, воплощающие идею тоталитарной государственности.

В обществе изгнанников я провел в катакомбах и пещерах несколько десятков дней. Это были не такие уж плохие дни, если не считать, что иногда со страхом ожидал Тибора-вечного. Но когда выплыл из вакуума пояс, я уже жаждал этой встречи. А гостя из Вечности все не было. Начал подумывать о побеге на поверхность планеты: там, я уверен, беспрерывно бегающий луч быстро нащупает мое биополе. Но побега не потребовалось.

Однажды во время обеда в углу пещеры, у входа в служебное помещение, люди вскочили на ноги и обступили какого-то человека. Некоторые бросились прочь, крича:

— Тибор! Тибор!

Я обрадовался, зная, какой Тибор появился в катакомбах. Конечно, вечный! Живому здесь делать нечего.

В один миг очутился у входа в туннель. Огляделся. Ближе пяти метров никого не было. Сторожевые роботы не в счет. У них нет биополя они не помешают поясу вынырнуть из вакуума.

Нащупав переключатель эпох, я почувствовал себя уверенным. Роботы, застывшие у входа, не обращали на меня никакого внимания. Они уставились своими желтыми мигающими глазами в угол пещеры, не понимая причин паники, но на всякий случай приготовив электроразрядники.

Тибор своими пудовыми «вечными» кулаками расчищал дорогу и озирался.

— Я здесь! — крикнул я и махнул рукой.

Гость из Вечности оторопел. Он никак не предполагал, что встреча с ним доставит мне удовольствие.

Я нырнул в темный проем туннеля. Растерявшиеся роботы пропустили меня. Проскочил и Тибор.

Бежал я довольно быстро. Но соблюдал осторожность: на неровном полу туннеля попадались крупные камни. К моему удивлению, тяжеловесный Тибор мчался с легкостью и мягкостью хищника, хотя и уступал мне в скорости.

Туннель кончился. На строительной площадке машины, дробя гранит, скрежетали своими несокрушимыми челюстями. Людей, как я и предполагал, в это время здесь не было. Ни один человек своим биополем не помешает мне осуществить задуманное.

В проходе возник запыхавшийся Тибор. Я заметался, делая вид, что панически ищу выхода. Но в гранитных стенах пещеры не было ни одной дыры, ни одной трещины. Тибор перевел дыхание и ухмыльнулся.

— Га! Га! Побеседуем? Расскажешь мне, в каком месте и когда ты устранил Элору из жизни. Я возникну за час, за минуту до этого и пресеку твое вмешательство, восстановлю прежнюю реальность. Молчишь? Ничего, у меня заговоришь: Тибор — это Тибор!

Я остановился, изображая страх и растерянность. Гость из Вечности медленно приближался. И тут я сделал то, чего он никак не ожидал. Нащупав на правом боку под рубашкой переключатель эпох, я шагнул навстречу Тибору и левой рукой, замыкая невидимое поле, охватил его за талию. Тибор-вечный опешил.

— Ммм… Забавно…

Я сдвинул переключатель. Пояс, мигнув фиолетовым пламенем, развернулся и охватил капсулой меня и Тибора. Вернее, это были две капсулы, как бы спаянные вместе.

Тибор, растерявшись, принялся колотить кулаками. Напрасно! Невидимые тахионно-фотонные стенки капсулы прочнее любой брони. Они-то и перерезали нейтринный луч, отсекли Тибора от Вечности. Я выполнил приказ капитана. Мой сосед по капсуле теперь уже не вечен.

Тахионно-фотонное поле запульсировало. Птица-капсула, не знающая преград во времени и пространстве, взмахнула крыльями и вынесла нас из тесных пещер Электронной эпохи — на волю, на простор тысячелетий…

Простор тысячелетий… Захватывающее, ни с чем не сравнимое ощущение полета во времени. Наша сдвоенная капсула зафиксировалась в первобытном мире. Вдвоем с Тибором мы очутились в древней прерии… Но о своих приключениях в первобытной эпохе, о том, как мне удалось расправиться с Тибором, рассказывать не буду. Это — лишь частный эпизод, мне же предстоит поведать о значительно более важном.

Но прежде всего — выспаться! Уже поздний вечер, а я все еще сижу в своей хижине над страницами дневника. Усталость берет свое: меня неудержимо клонит в сон…