Не верьте, когда говорят, что бессмертие — это скучно. Я буквально прочитал десятки, сотни тонн книг, и в большинстве из них, где обитают бессмертные персонажи, есть слова о том, как же все таки тяжко быть бессмертным. Им скучно, рутинно, они повидали жизнь со всех ракурсов, им надоело само существование, и поэтому они рьяно ищут способ умереть или просто стать смертными, дабы в конце концов спокойно умереть в мягкой постельке с счастливой улыбкой на лице.

Но все это полная чушь. Даже ища способ отправиться на тот свет, они продолжают жить более-менее полной жизнью: работают, общаются с друзьями и коллегами, платят по счетам и даже влюбляются, и это вместо того, чтобы все свое бесконечное время тратить на поиски вакцины от приторной для них жизни.

Способов умереть сотни, даже для бессмертного. Прыгнуть в действующий вулкан; утопиться на дне Марианской впадины, заранее обвешав себя чем-нибудь тяжелым и напичкав организм китовой дозой какого-нибудь убийственного наркотика; искупаться в чане с карборановой кислотой; в конце концов, похитить космический корабль и направить его на звезду или в черную дыру! Если бессмертный ничего из этого не испробовал, то ни черта он не стремится умереть, а просто пытается вызвать к себе какое-то непонятное сочувствие, как безработный, который жалуется на отсутствие денег, но даже не делает вида, что ищет работу.

Либо бессмертный слишком бессмертный, чтобы на него подействовало что-то из вышеперечисленного. Как я, например.

Меня зовут Амарталис де Восаф, и я настолько бессмертен, насколько это вообще возможно в нашем мире. Не то чтобы Амарталис де Восаф было моим настоящим именем, но мне нравится, как оно звучит, хотя мало кто меня так называет, да и мало кто знает меня под этим именем, в основном меня зовут разными прозвищами, часто довольно обидными, но чаще меня никто не зовет, я сам прихожу, а еще чаще меня приводят силой, но об чуть позже. Вначале надо рассказать мою до слез трогательную, но довольно нудную историю. Настолько нудную, что зайдя в очередной бар, тамошние посетители спешно затыкают ушные отверстия берушами, ну а те, кто обо мне раньше не слышал, — сами виноваты.

Родился я настолько давно и так далеко от тех мест, где нынче пребываю, что даже не уверен, что та вонючая планета до сих пор крутится вокруг еще более смрадной звезды, не способной никого согреть. Та планета, когда я там был в последний раз была очень грязной. Ну прям очень! И когда я попал на другую, где над пропастью бескультурья возвышалась цивилизация, мне даже не хотелось дышать, так я не хотел замарать ее своим присутствием. Правда в конечном итоге это оказался какой-то верхний город, где живет элита, а все остальные пребывали на самом дне. В прямом смысле. VIP-города были построены высоко над землей, а то, что происходило под ними, никого особо не волновало. В общем, все было как в плохом фильме или сериале, только эти Люди-на-дне не были совсем уж бомжами, а вели вполне приемлемый образ жизни и даже имели свой малый бизнес. Пока я случайно не уничтожил один из городов… А нефиг было делать опоры верхнего города в стилистике костяшек домино. Я всего лишь немного задел автоматной очередью какой-то газовый баллон, который взорвался, задел другой, третий, из-за чего опора накренилась (а небоскреб наверху рухнул…), материал, из которого она была сделана, внизу раскрошился под тяжестью зданий и времени, и она со всей дури врезался в другую, которая так же в свою очередь треснула и навалилась на следующую, ну и так почти все опоры, которые какой-то умник поставил по кругу, рухнули вместе со всем, что находилось наверху. Так-то город был уничтожен не весь, а лишь по краю, но из-за этого все дороги и мосты, ведущие в него и из него, были уничтожены. Город остался изолированным, а строить все заново апатичным богатеям ќќќ- которыми стали и некогда строители городов, разбогатевшие на своем бизнесе — было попросту лень. Так и стоит некогда процветающий город нынче под управлением Людей-на-дне, бо́льшая часть которых теперь «на дне» лишь фигурально.

Хотя что-то я увлекся. У меня такое бывает. В общем, пока я жил на своей родной помойной планете, ставшей еще более грязной и вонючей, если быть откровенным, не без моего участия, то пережил столько, что всего и не упомнишь, да и вспоминать не особо хочется.

На той планете бессмертие воспринималось как что-то настолько неправильное и противоестественное, что попытаться убить Человека, обладающего этой способностью, было более чем почетно. Поэтому я пережил все, что только мог придумать крохотный мозг обитающих там Людей, считавших себя разумными, но все равно чересчур суеверных.

Была на той планете и в то время такая веселая забава, как охота на ведьм. Люди находили самую красивую девушку в каком-либо селении, после чего для галочки пытали ее всевозможными способами, во-первых, выбивая из нее признание в колдовстве, а во-вторых, придавая ей подходящую для ведьмы внешность, чтобы и у остальных она вызывала отвращение и искреннюю веру в ее причастность к ведьмовству, ну а потом следовало традиционное сожжение нечестивой на костре. Хотя поистине нечестивой «ведьма» становилась после того, как ее искренне и от всей души «выпытывали» все палачи по кругу, но об этом обычно умалчивалось.

Свирепствовала тогда чума, из-за чего погибло Человек больше, чем тогда вообще знали такое число. И мой скромный городок беда не обошла стороной, выкосив его почти подчистую, а меня вот не тронула. Родители, друзья, знакомые — все окончили свои дни в одной из множества больших горящих куч. Те, кто выжил, перебрались в соседний городок, до которого «черная смерть» еще не добралась, но с приходом новых поселенцев, которых не удосужились как следует проверить на наличие необычных на коже образований, второй город разделил судьбу с первым. А я опять ни при чем. Тут-то ко мне и стали присматриваться. Кто и как показал на меня пальцем, мол, «смотрите, этот парень уже из второго мертвого города выбирается как ни в чем не бывало», я не знаю. Раз кто-то это понял, значит, он и сам пережил эпидемию, но присматриваться начали именно ко мне. И сто процентов, будь я противоположного пола, меня бы давно уже сожгли на костре или утопили с камнем на шее. Но ко мне пока только присматривались.

А схватили меня (другого слова и не подберешь) через несколько дней после того, как я уже перебрался в третий город, где чума только начала разрастаться, словно опухоль. Слухи о том, что какой-то парень брезгует особой защитой от заразы и не брезгует иметь дело с зажаренными, быстро разнеслись по округе, из-за чего те, кто присматривался, решили наконец действовать. Схватили, заковали в цепи и заперли в глубокой и сырой темнице, где, кстати, было полно крысоподобных, а они еще удивлялись, почему это у них чумных так много.

Когда меня приковали к колесу и в первый раз опустили под воду вверх ногами, мне даже понравилось, — освежает, но потом это поднадоело: начала кружиться голова и тошнить, начал задыхаться (я ж не Человек-амфибия), да еще и веревки болезненно натирали руки и ноги, впиваясь в кожу до крови. После водных процедур меня без слов вернули в казематы. После все развивалось быстро: допрос о причастности к дьяволу, очередное колесование (уже почему-то было не так страшно и больно), новый допрос со сдавливанием лодыжек чем-то дурацким на вид, потом снова вопросы (которые звучали как утверждения) и баиньки. Раннее пробуждение от удара под дых ногой, выход на «сцену», привязывание к деревянному столбу в куче хвороста, гул толпы, запах горящих кожи и волос, темнота… Ранее пробуждение, выход, привязывание, гул толпы, запах, темнота… Пробуждение. Выход. Привязывание. Гула нет — ропот. Вонь. Темнота… Надоело.

Почему они решили, что если с первого раза не вышло, то выйдет со второго, пятого, двадцатого, — я не знаю. Про крохотный мозг я уже, вроде, упоминал. Я сбился со счета, сколько раз они меня сжигали, прежде чем решили избавиться от меня по-другому. Решали долго, но в конечном итоге привязали к шее камень и бросили в озеро. Я, естественно, не выплыл. На том и порешили. Разошлись, оставив меня под толщей воды. Правда, ненадолго. Часов через десять я очнулся как ни в чем не бывало, а еще через денек я развязал чутко связанные руки и ноги, снял с шеи хомут и, чувствуя себя как рыба в воде (или как Человек-амфибия), я под водой переплыл на другой берег, подальше от мучителей.

Так и начались мои странствия, которые продлились целую неделю… Меня опять поймали, хоть и другие люди и всего лишь за воровство, но я таки опять очутился в кандалах и на стуле с шипами (хотя, опять же, у других мучителей), так как оказался единственным выжившим заключенным — остальных поглотила чума. После чего меня не раз казнили, иногда я даже удачно притворялся успешно казненным, после чего сбегал, но меня опять где-нибудь ловили (сам виноват) и снова по кругу. Потом мне надоело и я ушел на восток, где, по слухам, почти никого и никогда не сжигали. Там моя жизнь и сделал крутой оборот, хотя не совсем тот, на который я рассчитывал. Я участвовал в сражениях, защищал и освобождал города, все больше узнавал о своей силе. Поднаторел. А после некоторых сложившихся обстоятельств, я попал в космос, и Вселенная открыла мне… Ну, в общем, ничего она мне такого не открыла, я просто стал наемником, так как больше ничего не умел, кроме как воровать и избегать ловушек. Хотя последнее совсем не мой конек.

Странная штука — память. Помню, как пытали, как казнили, помню даже запах тех дыр, в которых меня держали, а вот название своей же планеты не помню, как и название городка, в котором родился и жил до эпидемии. Запомнил лишь самое плохое, в котором отчасти и сам был виноват. Потому даже и не стремлюсь вернуться обратно в родные пенаты.