На крышу вела лестница, проходящая вдоль стены. Корабль был похож на черную каплю из как будто плохо отесанного обсидиана. Он был небольшим, способным перевозить одновременно лишь пятерых, считая пилота, и не мог летать в космосе, о чем я и спросил Нероса.

— Думаешь, у меня нет нормального корабля, чтобы отсюда слинять? Он на стоянке, где и ваш.

— Ты знаешь о нашем корабле? — спросил Иолай. И зачем я воздух сотрясал, говоря, что за нами следили с самого нашего прилета на станцию проверки?

— Я все знаю о ваших похождениях. Все, что необходимо.

Мы забрались в корабль, рассевшись по довольно тесным местам. Намного проще было бы отправиться на автомобиле по земле, но внизу нас сейчас ждет целая толпа патрульных, которым больше нечем заняться, кроме как следить за гостиницей, как бы оно не сбежало. Хотя, если у них хватит мозгов, то после рассказа о том, что здание заминировано, они тут же смоются куда подальше.

— Куда мы летим? — жестко спросил Верон.

— В Гомишаран.

— К Роулу, — догадался я.

— Именно, — осклабился Нерос.

— А нас там не собьют? — заволновалась Мара. — Городок-то воинственный.

— Нет, они знают мой корабль.

Мы пролетали над границей города, которая стала еще более очевидна из-за устроенной там бойни. Многие дома стояли без окон и из них валил дым. У повстанцев оказалась даже пара танков, догоравших теперь недалеко от границы города. Даже с высоты было видно горы трупов с каждой из сторон, разбросанные как попало. Все еще были слышны выстрелы и даже взрывы, но они звучали куда реже, чем ночью. Повстанцы так и не смогли пробиться через линию обороны, созданную патрульными солдатами, и теперь, видимо, пытаются придумать новый план.

— И зачем надо было все это устраивать? — покачала Мара головой, вглядываясь вниз.

Нерос усмехнулся.

— Они сами это выбрали, не я виноват, что они такие глупые и наивные.

— Каждый будет выглядеть глупо и наивно, если им навешать лапши на уши.

— Не сильно я и привирал. Вдруг у людей и правда получится отвоевать свою «свободу»? Будет забавно на это взглянуть.

Никто ему не ответил, мы уже были над городом и снижались. Посадочная площадка была как раз на крыше, где жил и работал Роул, зажатый с двух сторон пятиэтажками. Точнее, это была просто крыша, но весь город был так захламлен, что лучшего места для посадки найти было невозможно.

Приземляясь, Нерос, используя трансфэйсер, слегка подправил внешность, скрыв ожог и черные склеры глаз, а также сделав волосы посветлей, что ему совсем не шло, пояснив это тем, что тут его знают как Спардия, а не Нероса, и если мы не хотим вызывать ненужных подозрений, нам лучше следовать легенде.

Когда крыша корабля разъехалась в четыре стороны, мы увидели, что нас окружили Люди с оружием, те же, что были здесь и при первом нашем посещении. Увидев Нероса, они отступили, но все равно не забывая на всякий случай держать оружие наготове. По углам здания и правда стояли пулеметы, которые Мара не заметила в прошлый раз; они были на рельсах и при необходимости отодвигались либо назад, прячась подальше от глаз, либо вперед, способные даже стрелять вертикально вниз. В здание с крыши вел люк, через который мы и попали внутрь, при этом Мару пришлось придерживать, так как она все еще была слаба после ранения и чудесного исцеления.

Здание имело три этажа и, несмотря на то, что в прошлый раз мы видели лишь мрачный первый этаж, два других оказались куда более роскошными. Я заметил лишь гостиную и часть кухни, но был уверен, что мерзкого вида Роул спит в большой спальне с чуть ли не атласными простынями. Все было отделано в старинном стиле. Лишь на первом этаже все выглядело так, будто в доме жили какие-то бомжи. По лестнице вдоль стены приходилось идти аккуратно, чтобы скрипучая гниющая конструкция ненароком не развалилась под ногами.

— Какой резкий контраст, — заметил Иолай, отодрав от стены кусочек отслоившейся штукатурки.

Внизу нас встретил Роул, которому, вероятно, сообщили о нашем прилете. Он был все такой же грушевидный, но на этот раз поверх майки и трусов надел грязный серый халат. С Неросом, то есть со Спардием, он вел себя сдержано, точнее пытался вести, а увидев меня, чуть не поперхнулся воздухом. Выразить свое недовольство он не успел, потому что из-за лестницы вышел здоровяк Машая.

— Хорс! — радостно крикнул он, вскидывая руки, и лишь потом заметил Нероса. — Ой, господин Спардий, извините, так сразу вас и не приметил.

— Ничего, — небрежно махнул он в ответ рукой, потом обернулся ко мне и тихо спросил: — Хорс?

— Не у одного тебя несколько имен и личностей, — ответил я так же тихо. Рано или поздно Роул и Машая все равно узнают, кто он на самом деле, но для начала нам было необходимо добраться до чудотворного препарата, а еще лучше, узнать его состав

— Хорс, дружище, так значит ты все же решил вступить в «Гаруду»? — продолжал радоваться встрече Машая.

— Не совсем…

— И Мавра здесь, — продолжил он радостно, словно и не ждал ответов. Нерос на этот раз промолчал, вероятно, он даже и не запомнил ее настоящее имя. — Выглядишь не очень, что-то случилось?

— Много чего, не волнуйся, — махнула Мара рукой, стараясь выглядеть бодрее.

— Как скажешь. А этот, как его… дэбел который, он-то где?

— Он ждет нас в другом месте, и нам лучше не заставлять его ждать слишком долго.

— Да-да, конечно, — спохватился здоровяк.

— Так зачем пожаловали? — недовольно вмешался Роул. Ему явно не нравилось то, что у него в доме столько народа, а особенно то, что здесь я. Он постоянно поглядывал наверх, хмурясь, будто недовольный тем, что мы видели его апартаменты, рушащие его репутацию, или ждал новых гостей. Но больше всего, как мне показалось, ему не нравилась мысль о том, что к нему пришел Спардий, рядом с которым ему приходилось вести себя как можно кротче; он даже ни на что не пожаловался и не выразил недовольство, хотя выглядел так, словно вот-вот сорвется.

— Хочу забрать некоторые свои вещи, что оставлял здесь, — ответил Нерос.

— А, да-да, кончено, я так и подумал, — закивал обожженный.

Он, как и в прошлый раз, развернулся, направляясь к двери за лестницей, никого не приглашая даже жестом. Нерос пошел следом, я и Машая замыкали процессию.

— А где Самта? — поинтересовался я у Машаи.

— Остался сторожить бар. Сказал, что там самое безопасное место, когда происходит такая кутерьма, тем более, что сюда его опять не пустят. Я и не был против, он же понятия не имеет, что я из «Гаруды», а узнай, давно бы свалил. Обещал продолжить ремонт, но от него дождешься. А ты? Все же присоединился? — с надеждой в голос спросил он. Не хотелось рушить их настолько наивному Человеку.

— Не совсем, — повторил я прошлый ответ. Теперь, когда радость встречи прошла, он успокоился и стал слушать. Мы уже были у двери. — Просто нас объединили кое-какие общие дела.

— Дела?

— Лучше тебе не знать. Машая непонимающе пожал своими могучими плечами.

Подвал-мастерская почти не изменилась с прошлого нашего прихода, только все было более менее прибрано, если это можно так назвать, после моей стычки с роботом Роула. Обожженный вел нас прямиком к той двери, откуда в прошлый раз вылетел «Патэль». Внутри было пусто, не считая робота, прислоненного к стене и явно не дееспособного, и трех дверей, ведущих в разные стороны. Настоящий лабиринт. Роул повел нас к той, что была в противоположной стене. За дверью оказалась еще одна лестница вниз, но уже не деревянная, а каменная, в конце которой находилась железная дверь, не такая впечатляющая как та, что сканирует хозяина дома, но, как казалось, еще более надежная. На панели Роул набрал цифры, стараясь прикрыться, чтобы никто не увидел, потом уступил место Неросу, дописавшему код, особо не скрываясь.

Еще более глубокое подземелье подразумевало, что там будет еще грязнее, темнее и сырее, но все оказалось наоборот. Здесь была самая настоящая лаборатория, та, которую мы ожидали увидеть, первый раз проходя через футуристическую дверь. Здесь было все: мензурки с непонятными жидкостями, химические приборы самого разнообразного назначения, столы, усеянные колбами, шкафчики с препаратами внутри и многое другое, от чего веяло наукой. При этом в помещении было светло и свежо, словно там каждый день тщательно убирали, хотя, если судить по кодовому замку, даже Роул не мог войти туда один.

— Неожиданно, — присвистнул Иолай.

— Где препарат? — спросил Верон. На него лаборатория не произвела никакого впечатления.

— Сюда. — Нерос повел нас к еще одной двери с окном, за которым виднелись прозрачные холодильники, не менее десятка, в которых хранились одинаковые инъекторы. Внутрь вошли лишь Нерос, Верон и я, а Иолай остался снаружи, присматривая за Марой.

— Не мало. Хватит на несколько десятков лет, если на поверхности вдруг случится ядерный катаклизм, — заметил я, разглядывая холодильники. Нерос потрудился на славу, наделав себе такой запас. У него явно было еще много подобных баз, в которых находилось не меньше препарата, и это мы у него тоже должны выбить.

— Я собирался их продавать.

— А если бы кто-то разгадал формулу?

— Поверьте, главный компонент, даже если бы они его выявили, им вряд ли удалось бы просто так достать, — заверил Нерос, ухмыляясь. После нашей прошлой встречи сорок пять лет назад, он стал намного чаще ухмыляться, пусть я и не так хорошо его тогда знал. Возможно, это был признак его сумасшествия, а может он просто считал все это игрой. Сейчас на нем был трансфэйсер, но будучи в своем настоящем облике с обожженным лицом, такая ухмылка выглядела еще более зловеще.

— И что это?

— Вы же сюда не за рецептом вечной молодости пришли, верно?

— Вообще-то, именно за ним, — сказал я. — Если Маре потребуются постоянные вливания, нам нужно знать, как изготовить препарат.

— Ты сам сказал, что здесь препарата хватит на несколько десятков лет, этого более чем достаточно.

— Я в этом не уверен.

— А у вас есть выбор? — неожиданно резко спросил он. Вот теперь он решил поторговаться серьезно. — Конечно, у меня есть и другие базы, где еще больше препарата, но они очень далеко отсюда, а я не стремлюсь устраивать вам экскурсию. И если вы не забыли, ваш толстый друг все еще сидит на бомбе замедленного действия. В прямом смысле. Если вы не поторопитесь, будет большой бум. Так что выбираете: улететь, оставив толстяка на страшную смерть, или спасти его, но при этом срок жизни камируттки будет чуть меньше, чем положено, примерно на уровне человека?

— Верон? — повернулся я к Трегу-младшему.

— Оставляешь решение мне?

— Я уверен, что ты считаешь меня циником. Так и есть. Иолая тоже не особо волнует судьба Костуна, а Мара — заинтересованное лицо, хотя, мне почему-то кажется, она проголосует за спасение толстяка, — она сострадательней и чувствительней, чем пытается казаться. Так что выбор за тобой, ты ведь у нас спаситель нуждающихся.

Выбор был сложным, хотя и очевидным. Да, так тоже бывает. Даже если он бросит Костуна на произвол судьбы, шансы на то, что Нерос приведет нас к своему другому тайнику, практически равный нулю. Сейчас мы даже не можем забрать весь находящийся здесь препарат, а если улетим, Роул может его попросту уничтожить, так как Нерос мог дать инструкцию на такой случай, — он предусмотрительный.

Верон, подумав с минуту, все же решил идти спасать Костуна. По идеи, можно было сделать и то, и это, ведь Нерос в наших руках, но наше спокойствие было напускным, каждый понимал, что гераклиду нельзя верить, он явно что-то задумал. Я спросил его об этом напрямую.

— Что я замышляю? У меня в планах было убить всю вашу компанию, — спокойно сказал он, — то есть тех, кого можно убить. Но я немного просчитался, однако это только подогрело мой азарт. Нет смысла скрывать моих намерений, мы все здесь не глупые люди. Я завершу начатое, рано или поздно, а пока у вас нет выбора, давайте поиграем, — вновь усмехнулся он.

— Я поиграю с твоими кишками, когда придет время.

— Когда придет время, с твоими захотят поиграть все во Вселенной. Уже сейчас все считают тебя преступником, а твоих дружков… твоими дружками. Даже если я умру, вам не остановить волну, что я создал. Так что, — продолжил он, не дожидаясь ответа, — забираете препарат-то?

Все случилось так быстро, естественно и нелепо, что впору смеяться. Нерос открыл ближайший к нему холодильник, схватил два инъектора и, когда мы, наконец, поняли, что происходит, он воткнул себе в шею сразу две дозы препарата. Ударил ногой прямо сквозь открытую стеклянную дверцу холодильника, разбив ее вдребезги. Удар пришелся по мне и я полетел спиной вперед, прихватив за собой и Верона. Нерос впрыснул еще две дозы и отбросил пустые капсулы, потом схватил двумя руками столько, сколько мог унести и засунул в карманы.

Мы уже стояли на ногах, когда он, рыча, бросился на нас. Я ударил его в лицо со всей силы, но цель моя была словно из камня, Верон же даже не смог достать до него. Секунда, и мы влетаем в холодильники. Нерос выскочил за дверь и оттуда послышались крики и звук разбивающегося стекла, я рванул следом.

— Оставайтесь здесь! — крикнул я, пробегая мимо поднимающихся с пола у одной стены Мары и Иолая, и Машаи возле другой. Роул стоял, подняв от неожиданности руки, открыв рот и выпучив единственный выпучиваемый совиный глаз. Один из столов с мензурками и колбами был перевернут, а жидкости, что были в них, смешавшись, булькали и дымили.

— Что это было? — выкрикнул Машая, но у меня не было времени объяснять.

Нерос побежал по лестнице вверх, и я за ним, потом по другой, затем по следующей, той самой, что едва не разваливалась, а оттуда по очередной на крышу. У него была фора и скорость от наркотика, а у меня еще более разбитые после его беготни гнилые ступени, поэтому в тот момент, когда я оказался на крыше, верх корабля уже практически закрылся. Я рванул вперед.

Вооруженные Люди на крыше явно не знали, что предпринять, а потому просто смотрели на происходящее и выжидали, целясь в нас из всех орудий. Корабль взлетел, и все, что мне оставалось, ухватиться за его «ноги». Нерос резко развернулся и полетел обратно в сторону города. Он попытался закрыть «ноги», но я, преодолевая боль, вцепился в одну из них мертвой хваткой. Нерос попытался скинуть меня, вертя корабль из стороны в сторону, но и это оказалось бесполезно, что он понял уже через минуту, выровняв машину.

Он летел на стоянку, что было практически очевидно с самого начала, ведь он говорил, что там у него корабль. Было удивительно, что он не попытался нас обмануть. Стоянка была уже не так заставлена, но кораблей все еще было много. Кому повезло, давно убрались из города, остальные же заперлись по домам, боясь даже выглянуть в окно. Этой ночью не спали не мы одни.

Нерос сделал последнюю попытку избавиться от меня. Он прямо на ходу открыл верх своего небольшого корабля и… выпрыгнул. Я не увидел, где он упал, зато знал, куда он направлялся. Неподалеку стоял большой и очень дорогой с виду корабль, похожий на подобие огромной бело-голубой яхты, отдаленно напоминающее мини-версию «Infortissimo», только крытую, хотя все дорогие средства космического передвижения выглядят похоже, а Нерос, судя по всему, любитель дороговизны и шика.

Я пролетел чуть дальше в основном из-за того, что руку зажало в так и не закрывшейся «ноге». Наконец высвободившись, я упал на один из кораблей и скатился по крутой стене вниз и шлепнулся на землю, но тут же вскочил и побежал в сторону корабля-яхты. Через несколько секунд раздался шум упавшего аппарата.

Я должен был во что бы то ни стало попасть внутрь корабля Нероса, в ином случае мне снова придется лететь снаружи, на этот раз в космосе, и, самое ужасное, Нерос может — так оно и будет — метасалироваться, а еще никто не проходил через портал, будучи вне корабля.

Я успел. Мне повезло, что корабль стоял как раз задом ко мне, где обычно и располагался основной вход. В отличие от «Gurin Mnyama», который был замаскирован под грузовой корабль, здесь двери не опускались, подобно трапу, а разъезжались в стороны, как в лифте, а трап уже при надобности выдвигался отдельно. На всякий случай было установлено две пары дверей. Я успел запрыгнуть только во внешние, тогда как внутренние закрывались быстрее. Расстояние между ними было всего полметра. Между ними был я. Очевидного выхода из этой ситуации не было, кроме одного.

Я решил подождать, пока корабль взлетит, что произошло довольно скоро — Нерос торопился удрать поскорее. Я подождал еще минуту и достал оставшуюся пару метательных ножей, один из которых был погнут, когда я еще открывал лифт, как консервную банку. Посмотрев на побитый нож, я сильно усомнился, что он сможет раскрыть створки такого корабля, как тот, на котором я летел, но попытка не пытка, хотя я мог лишиться части своего скудного оружия. У меня еще был боевой нож, который ломать уже жалко, так как второй я где-то посеял, и пистолет, про который я вообще забыл, и который чудом не потерял вместе с ножом.

Я начал ковыряться своими игрушками в плотно сомкнутых дверях и уже на первой минуте понял, что у меня ничего не получится, так как ножи даже на миллиметр не желали протиснуться между створками. Когда я уже отчаялся выбраться из западни, двери, издав протяжный звук, начали разъезжаться в стороны. За дверьми стояло несколько вооруженных Человек.

— Вот, кто там скребался, — сказал один из них таким тоном, будто разгадал величайшую тайну в мире, да еще и не правильно произнося слово.

— Эм… Я это… Прохладно снаружи, как думаете? — усмехнулся я.

— Ты кто такой? Ты как тут оказался?

— Я? Это вы тут как оказались?

— Что? — Они явно растерялись, а я судорожно соображал. — В смысле?

— Короче, вы из «Гаруды»? — спросил я, хотя ответ был очевиден, так как на плечах у них был повязан красный платок.

— Э, да.

— Ну и я из «Гаруды»! Когда Нер… Спардий побежал, я побежал за ним, но не успел. В первые двери протиснулся, а вторые уже закрылись. — Полуправда. Люблю полуправду. Надеюсь, их не насторожит, что у меня нет красной повязки.

— Нам Спардий ничего такого не говорил. Как тебя зовут?

Ну вот как с такими людьми вообще общаться?

— Не говорил, потому что он меня не видел, — пояснил я. — Он так улепетывал, что у него в ушах один ветер шумел, ну, у меня уж точно. А зовут меня… Нерос. Родители меня так назвали, потому что я до десяти лет мелким был, то есть не рос совсем, а потом вымахал будь здоров. А родители мои были прекраснейшие люди…

— Все, хватит! — остановил меня один из бойцов. — Нам тут еще твоей биографии не хватало. Лучше скажи, почему на тебе штаны патрульного?

Я глянул вниз. И правда, я совсем забыл, что стащил штаны с одного из солдат Правительства, когда мои сгорели. Вместе с ногами. Полуправда, нужна полуправда.

— А они сгорели. Тогда я укокошил солдата и стащил штаны с него. Вообще-то, я укокошил много солдат, пока нашел подходящий мне размер, так что… — Я развел руками, мол, и так все понятно — я герой!

— Пусть будет так. А где твоя повязка?

Вот черт, все таки заметили. А ведь у меня даже трусы сегодня другого цвета.

— Повязка? Какая повязка? А, повязка! — У меня ведь была та повязка, что мне дал один из революционеров взамен якобы утерянной, но я ее, похоже, тоже потерял. Что-то я много чего в последнее время теряю: пистолет, повязка, штаны, ноги, нервы — с этим надо что-то делать. — Она тоже сгорела. Я хотел укокошить повстанца, чтобы ее добыть, но решил, что это чересчур. У солдата, правда, были красные труселя, но я не решился.

— Хватит болтовни, — вмешался другой боец. — Отведем его к Спардию, пусть он сам решает. Как, говоришь, тебя зовут? Понос? Остальные бойцы засмеялись.

— Меня так ласково родители называли. Ностальгия.

Мне не дали ностальгировать слишком долго, а поторопили к Неросу, считая, что это меня зовут Нерос. Оружие, что удивительно, не забрали, лишь посмеявшись над моими гнутыми метельными ножами. Видимо, прониклись доверием, так как сопровождать меня последовало лишь трое, а оружие они держали опущенным. Это был великолепный шанс, чтобы избавиться от них и остаться для Нероса приятной неожиданностью, но куда интереснее посмотреть на его реакцию, когда он услышит, что ему привели кого-то с его именем.

Нерос сам сидел за панелью, управляя кораблем. Даже со спины было видно, как он возбужден; эффект четырех подряд вколотых инъекторов препарата был на лицо. Я даже сомневался, что не будь он гераклидом, не откинул бы копыта еще в первую минуту.

— Босс, — обратился к нему один из тех, кто меня привел.

— Ну что там? — недовольно спросил Нерос не своим голосом, не оборачиваясь.

— Тут у нас Человек, говорит, что он тоже из «Гаруды». Говорит, что он бежал за вами, но не успел запрыгнуть в корабль, а застрял между внешними и внутренними дверьми. Назвался Неросом.

— Что?! — закричал настоящий Нерос, оборачиваясь. Лицо его было напряженным и красным, словно он еле сдерживался, хотя трансфэйсер явно не передавал всей палитры его эмоций.

— Приветик, — дружественно махнул я ему рукой.

— Схватить его!! — взревел Нерос.

Первое, что я сделал, это выхватил из ножен на груди два метательных ножа и вонзил их в шеи стоящим по обе стороны от меня бойцам, которые меня привели. Слепым ударом ноги назад, я повалил третьего сопровождающего, после чего метнул ножи в двух других солдат из тех, что находились в просторной рубке, но цели достиг лишь тот, что был менее погнут. Все случилось так быстро, что первые мной пораженные не успели упасть, хватаясь за разорванные шеи, поэтому выпущенные пули как раз попали в них и в стены, а я в это время на всей скорости выбегал вон. За спиной послышался крик разъяренного Нероса, о том, что меня нужно немедленно поймать, и чтобы эти идиоты прекратили пальбу внутри корабля.

Нероса, конечно, можно было вывести из себя, хотя обычно он выглядел хладнокровным и спокойным, но в этот раз он был вне себя от гнева и переполняющей его ярости. Возможно, со времени нашей последней встречи он все же изменился, но что-то мне подсказывало, что виной всему четырехкратная доза его божественного эликсира, из-за которого он оказался не в состоянии себя сдерживать.

Коридоры корабля петляли, иногда выводя на открытые участки, по типу приемных залов, и почти везде были люди. Немного, всего я насчитал человек десять, считая троих, что были в командной рубке, но их явно было больше, рассредоточившихся по всему кораблю. Я спустился на ярус ниже, так как выше было некуда, и спрятался в одной из кают, чтобы перевести дух. Я не запыхался, просто надо было придумать, что делать. Я уже знал, как все закончить, но трудность была в достижении этой цели. Так всегда бывает в жизни.

Я решил использовать грубую силу, которая обычно меня и выручала, потому что попытка решить все мирным путем зачастую бывает последним, что пытается сделать Человек в жизни. В тот момент, когда я достал нож и уже схватился за ручку двери, чтобы выйти, я услышал шипение из динамиков, установленных по всему кораблю.

— Слушать всем! — раздался голос Нероса, который явно не собирался успокаиваться. — На борту предатель. На нем нет формы, но штаны патрульного. Тот, кто сумеет доставить его ко мне живым или мертвым, получит большую награду. — Будто кто-то сможет мне что-то сделать. — Он очень опасен, поэтому разрешаю использовать Амризию.

А вот это уже нехорошо. Или нет? Это может быть хорошим плацдармом для репетиции. У меня будет целая толпа подопытных, на которых я могу выяснить предел препарата. Хоть я уже и придумал концовку, никогда не поздно ее переосмыслить в свою пользу.

Первого бойца я поймал недалеко от той каюты, где прятался. Я подкрался сзади и вонзил нож в голову. Он был один, как и другие, и наверняка полагал, что препарат делает его неуязвимым. Оттащив тело в комнату, я вынул нож и всадил его в сердце, после чего вновь вытащил. Крови оказалось не так много, как должно было бы быть, и она была густой. Через пару минут тело зашевелилось, тогда я нанес еще несколько ударов в голову и в грудь, буквально превращая содержимое в фарш. Кровавенько, но ничего не поделаешь. На этот раз для восстановления потребовалось почти в два раза больше времени.

Мне пришлось отделить его голову от тела, чтобы убить окончательно. Или нет. После пяти минут сидения возле обезглавленного тела, мне наскучило. Никаких признаков восстановления я не заметил, а потому пошел искать новую жертву.

Вероятно, отделение головы от тела и правда приводит к смерти, но проблема была в том, что Нерос был гераклидам, и явно сильнее и осторожнее, чем в прошлую нашу встречу, а еще, когда я выстрелил Трегу-старшему в голову, там, в пентхаусе, он пришел в себя меньше, чем через минуту, как и после ранений в здании сената, а солдат всего лишь через две, хотя я еще ему и сердце повредил… Скорее всего, думал я, сила регенерации зависит от продолжительности приема препарата; Нерос мог его принимать годами и восстанавливаться за секунды, специально претворяясь бессознательным. Четырехкратная же доза могла увеличить силу еще больше. Или же просто у него была другая, более совершенная форма препарата. Или все зависит от расы. Факторов может быть очень много. Нерос хитер. Надо будет спросить у него.

Повстанцы, которые выглядели как солдаты, а не бедные отчаявшиеся граждане, но при этом все равно ведущие себя как деревенщины, и правда ходили по одиночке, то ли будучи слишком уверенными, то ли не желая делить награду с кем-то еще, то ли и то и другое. Отрезанием головы я занимался и раньше, но сейчас это выглядело особенно отвратительно. Противник был слишком слаб и глуп, складывалось ощущение, что я убивал несмышленых слепых котят, хотя некоторые все же пытались дать мне отпор, но без должного умения даже самое продвинутое оружие в руках невежды будет не эффективней мотыги.

Лишь после десятого трупа мне вспомнились слова Верона о том, что в подворотне они с Иолаем повстречали бандитов, а Нерос ответил, что это он их нанял, чтобы они заставили меня стать сильнее перед тем, как я предстану перед его ликом. Зачем, если он не собирался со мной драться? Сейчас ситуация была похожей. Дает мне фору? Горделивый болван.

Я направился обратно к командной рубке. В коридорах слышались шаги и бряцанье оружия неосторожных вояк, но они мне были не нужны, зато им был нужен я. На пути я повстречал еще троих, но так как огнестрельное оружие им применять было запрещено, а в рукопашной я был намного сильнее их, встречи проходили быстро. Кроме одной.

— Какая встреча! — воскликнул я.

— Давно не виделись. Хотя и не особо давно, если подумать.

— Так значит, ты выжил?

— У меня был с собой передатчик и за мной прилетели, а ведь меня чуть не сожрали те пустынные зверюги.

— Да ты везунчик, рыжий.

С одним патроном в автомате спастись от монстров, которые обычного Человека должны были разорвать на части, — это сильно. Наверняка, у него с собой был краготт, а то и эта пресловутая Амризия, вот только тогда мы о подобном даже и не слышали, а потому никому и в голову не пришло его как следует обыскать.

— Меня зовут Адарак Симкое Лаксит, — прогремел он. Этот джигударго был не менее гордым, чем любой камирутт, а то и более.

— Как раз хотел спросить, ага. Я смотрю, ты сменил личину псевдо-патрульного на повстанца, хотя форма не сильно отличается.

— Я всегда служил лишь Спардию, — вскинулся он. — Одежда не важна, важно то, к чему стремится твое сердце.

— И к чему же, поэт?

— Правительству плевать на нас, — со всей серьезностью начал он; С Роулом бы он подружился, — им важны лишь собственные набитые карманы и наша покорность. Не то, чтобы меня особо волновали люди, но кто возьмется утверждать, что покончив с вами, они не возьмутся и за других? Я — джигударго. Мы сильны и выносливы, но другими особыми талантами не обладаем.

— Самокритично, — покачал я одобрительно головой. Неросу есть, чему у него поучиться.

— Наша раса не входит в состав правительства, — продолжил он. — Для них мы слишком глупые. Слишком бестолковые, чтобы решать нашу же судьбу. Я не могу это терпеть.

— Не слабо тебе мозги промыли. Я тоже люблю полуправду.

— Я не знаю, о чем ты говоришь, но раз ты пытаешься помешать великому делу Спардия — я тебя остановлю!

Адарак встал в боевую стойку, при это не достав даже оружия. Он был уверен, что справится со мной голыми руками, хотя, судя по расширенным зрачкам, он принял Амризию, а то и краг сверху. Интересно, влияет ли наркотик на разум, позволяя Неросу манипулировать всеми, как своими марионетками, заставляя поверить даже в самую откровенную чушь? Наверняка.

Джигударго рванул на меня, словно машина, его массивное тело заполняло собой весь узкий коридор. Узкий лишь для него, но даже так он чувствовал себя уверенно. Я уклонился от первого удара, который пробил стену, второй последовал незамедлительно, но лишь прочертил воздух, потому что рыжий был повернут ко мне боком и не мог как следует развернуться. Я воспользовался этим и с силой ударил его по ребрам свободной левой рукой, что не особо-то его потревожило.

Он вырвал из стены кулак, с которого стекала густая кровь, даже слишком густая, но Адарак не обращал ни на что внимание. Теперь я увидел его с другой стороны, в прошлый раз я вырубил его одним точным ударом, и то не до конца, хотя должен был убить, а теперь он был еще сильнее, под завязку напичканный наркотиками.

На этот раз я решил действовать первым. Я сделал ложный выпад и скользнул вниз, чтобы подрезать ему ноги, но его реакция оказалась отменной. Он перехватил мою руку с ножом в момент занесения и дернул вниз, потом схватил и вторую руку, растянув меня перед собой, словно мочалку или пружинный эспандер. Адарак отвел голову назад и с размаху вдарил мне лбом по носу. Моя голова дернулась назад, как от удара наковальней, такой удар любого человека убил бы на месте.

— А ты тоже крепче, чем я думал.

— Ты даже не представляешь, — сказал я чуть гнусаво из-за сломанного носа и проделал тот же трюк, что и он.

Я решил не превращать все в спарринг удар за удар, так как победитель был очевиден. Я нанес ему столько ударов, что, казалось, я больше вреда причинил себе, чем ему, но все же он не смог меня удержать и невольно отпустил, хватаясь за лицо. Вряд ли он чувствовал настоящую боль, лишь фантомную, но он заревел. В порыве внезапной злобы он бездумно прыгнул на меня, желая подмять под себя, за что и поплатился. Я нанес удар прямиком в грудь, но дело завершил он сам, упав на клинок собственным весом, протолкнув его до самой рукояти.

Весил он целую тонну, но я все же сбросил его с себя и вынул из груди нож. Хоть его кровь была густая, словно мед, заляпала она меня довольно сильно, делая похожим на какого-то маньяка с ножом. Хотя, наверно, это не далеко от истины. Попытавшись стереть кровь, я лишь сильнее размазал ее по рубашке и штанам. Постоянно делаю эту ошибку. Я хотел было отрезать ему голову, но не желал тратить времени — не так уж и просто отрезать голову, вы уж мне поверьте, а тем более такому здоровяку. Я лишь нанес еще несколько ударов в область груди, шеи и головы, чтобы он поспал подольше, потом плюнул на тело рыжего и направился туда, где меня очевидно ждали.

В рубке, вопреки моим ожиданиям, было не так людно. Один лишь Нерос с ножом в руке. Игненсис. И без трансфэйсера.

— Долго ты, — сказал он, едва сдерживаясь, чтобы е зарычать.

— Знаешь, твой сынок сказал мне одну интересную фразу: «Удивительно у тебя работает мозг, — сказал он мне, — то ты анализируешь ситуацию, словно семечки грызешь, а то не можешь понять элементарные вещи». Вот и сейчас также. Ты подослала в проулок хулиганов, чтобы я на них разогрелся, значит и этих тоже? Я не понимаю: зачем?

— Чтобы ты стал сильнее, у тебя же так сила работает? Чем больше приложено силы к тебе, тем больше у тебя самого силы. Сила воздействия равна силе противодействия. Я просто хотел, чтобы ты обрел огромную силу, а ворвавшись ко мне понял, что она бессмысленна. Что не важно, как ты силен, сила не всегда все решает.

Слишком много тавтологии. Похоже, его волнует только сила и ничего более.

— Значит, ты знал, что я проникну на борт, потому и собрал здесь своих шавок?

— Нет, этого я не планировал, — покачал он головой так, словно она была свинцовой. — Все получилось спонтанно. Ты переиграл меня в тот момент, когда превратил мою голову в решето, а потом забрал мою Амризию. Хотя в этом есть и моя вина, я слишком хотел тебе досадить, убив девушку. У меня в голове возникли десятки планов, как выкрутиться, но ты оказался прав — я слишком боюсь умереть, а почти во всех моих планах предусматривалась моя смерть, а действие препарата слишком ослабло. Не хотелось рисковать. Я хотел сбежать, мне хватило бы и того, что я уже сделал. На тебя ополчилась вся Вселенная.

Он был очень доволен собой, даже несмотря на то, что его план сработал не на все сто процентов. Главное, что он отомстил мне — вот что его волновало. Хотя очевидно, что он опять изображал хорошую мину при плохой игре. Он в замкнутом помещении, один на один со мной, и даже со своим псевдо-бессмертием он не стал сильнее меня. Все повторяется, только сейчас я не собираюсь оставлять его в живых.

— И что ты теперь собираешь делать? — поинтересовался я.

— Теперь? Во мне четыре дозы. Я никогда раньше не вводил даже две, а теперь четыре! И знаешь что? Я чувствую огромную силу. Даже у тебя есть предел, и я решил сегодня его узнать.

Несмотря на весь свой интеллект, Нерос продолжал витать в облаках. Мечтать все же иногда вредно.

— А как же долгосрочная месть? — спросил я. — Если я умру, на меня уже не будут охотиться. Слишком просто, не кажется?

— Плевать! У меня не осталось выбора. Я разделаюсь с тобой, а потом вернусь за твоими дружками. Тебе уже будет плевать, а мне приятно. — Он вновь осклабился своей половинчатой улыбкой.

— Ты слишком много болтаешь.

Нерос засмеялся и рванул ко мне, используя Харака Идо и ударом отбрасывая меня в стену. От следующего удара я уклонился, и когда нога гераклида, пробив стену, застряла в ней, я ударом в лицо помог ему выбраться. Он, тут же вскочив на ноги, бросился на меня и взмахнул ножом, хотя и не используя его способность раскаляться, оставив поперек моей груди тонкую полоску крови, которая быстро начала затягиваться прямо на глазах. Я попытался ударить его с разворота, но он увернулся и, схватив меня за вытянутую ногу, бросил в другую часть комнаты, в стену, возле которой валялся один из убитых мною. У него был автомат, но он казался слишком громоздким и его слишком долго бы пришлось снимать. Зато я вспомнил о своем пистолете.

Он увернулся от двух выстрелов, используя Харака Идо прежде, чем я нажал на курок, третья пуля прошла мимо, четвертая попала ему куда-то в область живота. Он выбежал в двери, явно желая сменить локацию, а я… Я побежал к панели управления и быстро ввел точку перехода. Одну из тех, что давно засели у меня в памяти.

Нерос через несколько секунд понял, что я не побежал за ним, а остался на мостике. Он вбежал в рубку и увидел меня возле панели.

— Что ты делаешь? — закричал он, когда прямо перед кораблем начал возникать черный круг метасалирования. Он бросился ко мне, но из-за ранения не использовал Харака Идо, а потому не успел преодолеть и десяти шагов, как нас затянуло в гиперпространство.

О, это прекрасно и ненавистное чувство ничего. Все ушло, чтобы вернуться. Все кончилось, чтобы начаться с того же самого момента. Из-под ног выбило землю, а потом земля ударила снизу, опрокинув всем весов и заставляя упасть на колени. Я вскочил первый, включил полный вперед и истратил последние патроны пистолета, чтобы уничтожить панель.

— Что ты делаешь? — вновь закричал Нерос с ужасом, поднявшись на ноги и увидев за окном черный круг, но теперь это был не переход, это была черная дыра.

— Как тебе вид?

— Ты с ума сошел! — заревел Нерос, трясясь то ли от страха, то ли от переполняющей его энергии. Его лицо, та сторона, что не обожжена, была красной, как зачастую бывает у Костуна, особенно после долгого бега. Вены на лбу вздулись, а глаза наливались кровью. Похоже, четыре дозы даже для него слишком много.

— Не правда, — спокойно ответил я. — Нет, у меня был такой период, когда я два месяца лежал в психушке, но с тех пор рецидивов не замечалось. Наверно, мой организм излечил эту рану насовсем.

Или принял это за норму…

— В черной дыре даже тебе не выжить.

— Знаешь, в чем твоя проблема? Ты ничего обо мне не знаешь. Ты не знаешь даже десятую часть о моих способностях. Иронично, но твой сын знает обо мне больше, чем ты сам. Стоило его спросить.

— Хочешь сказать, что ты выживешь в черной дыре? — фыркнул Нерос.

Я этого не знал. Я давно выяснил и запомнил координаты множества черных дыр, и даже приближался к ним на максимально допустимое расстояние, но даже у меня не хватало смелости проверить, что будет, если одна из них меня пожрет. Несмотря на то, что многие считают вечную жизнь мукой, для меня все было наоборот. Я люблю жизнь, и это взаимно, а потому мне совсем не хотелось умирать, пусть я и гадал часто, лежа в постели, что по ту сторону жизни.

— Давно хотел это проверить, — отозвался я. — Знаешь, я не моюсь. Я просто врезаюсь в звезду и вся грязь сгорает! Нет, я не шучу, я действительно делал так несколько раз.

— Ты не можешь быть так силен, — сказал Нерос таким голосом, словно сам уже не до конца верил своим словам.

— Эх ты, голова два уха, посередине глухо. Мы уже не сможем избежать нашей участи, так что я могу раскрыть тебе парочку своих секретов, что обычно делают злодеи перед тем, как убить главного героя, но при этом погибают сами. А тут главный злодей, если это я, и так собирается устроить суицид, только не факт, что он сработает, ну да ладно. В общем, я водил тебя за нос.

И не только его.

— О чем ты? — Нерос, только что теряющий терпение, все еще таким и выглядел, однако все же слушал.

— С чего бы начать?.. Я люблю приключения. Как только я увидел твоего дружка, виросуса, то сразу понял, что это ловушка. Это было слишком очевидно, вы не мастера конспирации.

— Если знал, то как ты в нее попал?

— Я же говорю: я люблю приключения! Мне почти три тысячи лет, и чтобы не скучать, я подстраиваю всякого рода события, в которых принимаю непосредственное участие, якобы случайно вовлеченный, — развел я руками. Прям груз с плеч.

— Это чушь, — снова фыркнул Нерос.

— Неужели? Как думаешь, почему я бесил вас с виросусом, когда вы ко мне приходили? Я набирался сил. Я мог выбраться гораздо раньше, но ждал, что вы предпримете. Что-что, а времени у меня полно. Потом вы начали меня пытать; довольно неумело и слишком нетерпеливо. Эти пытки к силе прибавили еще и регенерацию.

— Ты убил виросуса и пытался убить меня. Не очень походит на долгосрочный план.

А он все же бывает умен, когда не пытается выставить свою гордость напоказ.

— Ты кое-что упустил. Я специально поразил тебе левую грудь, зная, что сердце у камируттов находится справа. Хотя шансов на твое выживание действительно было мало. Но у меня был запасной план, появившийся в тот момент, когда я увидел в шкафу сжавшегося в комок твоего сына. Ну, знаешь, распространенное клише: сын мстит за смерть своего отца. Но ты выжил; я понял это, услышав историю о том, как тебя якобы жестоко убили сурусы, сбросив в боковой кратер вулкана. Серьезно? Ты сам придумал эту чушь?

— Я был в коме…

— А, ну, конечно, — закивал я. Удобная отговорка. — Ты бы придумал что-нибудь поинтересней. А еще этот твой волосатик. Знаешь, я планировал и ему оставить жизнь, но он оказался слишком предан тебе и бросился на меня не раздумывая. Я боялся затратить на выведение его из игры слишком много времени и потерять тебя, поэтому пришлось его убить. Жаль.

А сам Нерос просто бросил его, а когда узнал, что тот мертв, не особо-то и расстроился. Ну и кто тут лицемер?

— Я тебе не верю. Ты все это придумал.

— Придумал. Сорок пять лет назад. И зачем мне тебе врать перед лицом смерти? — Я кивнул на приближающуюся черную дыру. Всепожирающий монстр выглядел как огромный глаз, вполне ощутимо рассматривающий твою душу, лапая ее своими невидимыми липкими пальцами. Даже на том расстоянии, что мы были, продолжая неминуемо приближаться, казалось, что на самом краю круга метасалирования, и вот-вот нас поглотит эта тьма. А что же будет, когда это случится?

— Возможно, ты все еще играешь, — ответил он, тяжело дыша. Нерос тоже видел черную дыру, а потому пытался ухватиться за любую возможность спастись, в том числе и обвинив меня в блефе.

— Насчет игры ты прав. Ты думал, что это все твоя игра, но оказалось, что она часть моей. Паук, чья путина находится в центре паука больше и опасней. Что чувствуешь?

— Что я чувствую? А что чувствуешь ты? — ткнул он в меня пальцем. — Да, я начал войну, но ведь из-за тебя. Из-за твоей игры. Тебе плевать на все эти жизни?

— Это не первая война, которую я развязал. Знаешь, я бессмертен. По-настоящему бессмертен. Я могу стереть Вселенную с лица… Мироздания? Но она вновь оживет. Всегда оживает. Может, в другом виде и с другими убеждениями, но она тоже бессмертна. Лет через сто обо мне никто и не вспомнит. Ты сорок пять лет пыжился, чтобы мне отомстить, не думая ни о чем другом, но все твой потуги тщетны. Я буду жить, несмотря ни на что. Сменятся сотни поколений, и история будет переписываться с каждым новым. Одни детали будут забыты, а другие всплывут, как по мановению волшебной палочки. Все, чего ты добился, — сделал мир для меня чуть повеселей.

Корабль трясло уже минут десять, и с каждой минутой все сильнее. Техника начала сходить с ума, лампы мигали, на целых участках панели, где отображалось состояние корабля и окружающего пространства, измерительные приборы выдавали невозможные результаты. Кажется, мы перешли горизонт событий.

— Ты еще более больной, чем считаешь меня! Тут только один истинный злодей, и это — ты! — на этот раз Нерос ткнул в меня уже ножом.

— Возможно, но что поделать? — развел я руками.

Нерос рванул на меня, используя Харка Идо; его огнестрельное ранение в животе практически зажило еще тогда, когда он вернулся в рубку. На этот раз он использовал у ножа технологию «Игненсис».

От первого замаха я уклонился, второй задел рубашку, которая тут же вспыхнула, но я контратаковал, отбросив Нероса. И он полетел сначала нормально, но потом как-то неестественно, врезавшись в стену спиной и так и зависнув. Перестала работать искусственная гравитация. Некоторый лампы то ли перегорели, то ли просто не хотели работать. Уже было не понять, летим ли мы к дыре на собственной тяге или нас притягивает черная дыра. Уже неважно.

Нерос оттолкнулся от стены ногами и полетел ко мне. Я сделал тоже самое. Мы столкнулись на середине и я оттолкнул его обеими ногами, при этом отлетев и сам. Мы вернулись по местам.

— Ты правда думаешь, что твоя горящая зубочистка действенней черной дыры?

— Я не уверен, что черная дыра принесет тебе боль, а вот нож — да. Ты же чувствуешь боль?

— Пока ее не становится слишком много.

— Вот и отлично, — злобно осклабился он.

Он вновь настырно оттолкнулся от стены. Я остался на месте, расставив руки в стороны.

— Я весь твой! — крикнул я, улыбаясь.

Нож вошел прямо в центр груди. Это и правда было очень больно. Больнее, чем сгорание заживо, может бы только разбитое из-за любви сердце. Шучу. Ничего подобного. Горящее сердце — вот самая ужасная боль.

Было глупо со стороны Нероса бросаться в бой самому, он мог просто кинуть нож. А теперь он в моих объятиях. Я сомкнул руки, прижав его с себе и разделяя с ним жар горящего клинка, обугливающий плоть. Он закричал, я засмеялся. Он ревел, плевался и до крови прокусил мою щеку, грозясь откусить ее вовсе. В воздух взмыло десяток дрожащих шариков крови и слюны.

Почувствовать было нельзя, так как мы были в воздухе, но можно было увидеть, как трясется корабль, словно от страха. Может, черная дыра для корабля то же самое, что и метасалирование для Человека? Может, он тоже испытывает такие же чувства перед входом в неизвестность, и не испытывает ничего, находясь внутри? Странно, но я ничего такого не ощущал. Может, мои чувства атрофировались, приспосабливаясь к обстоятельствам, осознавая весь ужас того, что меня ждет?

А что меня ждет? Скоро я это узнаю. Или больше не узнаю ничего.

Раз. И мир потух.