Итак, генерал-лейтенант, сомнения в сторону, пора действовать.

План действий созрел мгновенно. Он созрел ещё во время беседы с Бэмсиком, когда полковник впервые увидел знакомую щербинку на его левом верхнем зубе. То есть плана тогда ещё не было, но возникло подозрение, требующее разъяснений. Почему щербинка у Председателя комитета СОИС и у смотрителя клуба «Сталкер» одна и та же? Не две схожие, как близняшки, а именно одна и та же со всеми, так сказать, вытекающими отсюда последствиями.

А последствия вытекали не ординарные – трудно предсказуемые. Если Бэмсик владеет искусством оборотня – это одно. А если Председатель – совсем, совсем другое. Кроме того, какая цель, если это Председатель в образе смотрителя клуба «Сталкер»? Может, он ведёт серьёзную игру, и Агапий Агафонович своим неаккуратным вмешательством может навредить общему делу. А чтобы не навредить, надо точно знать – кто есть кто? Как выражались на его прежней работе – ху из ху? Но и Бэмсик в образе председателя комитета СОИС – тоже не подарок. Может такое натворить, что мало не покажется. В общем, план действий созрел мгновенно и, как любая военная импровизация, был гениален лишь только потому, что содержал элементы самосохранения.

Надо немедленно вызвать на собеседование Инютина – да-да, Инютина! Только он расставит все точки над «i» – да-да, только он! И прежде всего потому, что уже встречался с Бэмсиком и победил его. А все эти американцы и японцы со своими инновациями никуда не денутся, подождут.

Агапий Агафонович ещё раз отодвинул ящик стола – решил запомнить содержание криптограммы наизусть, до каждой точки и запятой. И неожиданно заинтересовался бумагами, на которых лежала криптограмма.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО ПРОЕКТ ИНДИГО

Досье по делу изобретений

Гарвардских изобретателей:

Дяди Сэма, штабс-капитана Рыбникова

и примкнувшего к ним

русского генерал-лейтенанта

Агапия Агафоновича Акиндина

Агапий Агафонович мягко положил бумаги перед собой и, опершись локтями о столешницу, закрыл лицо руками. Никаких мыслей не было – Торричеллиева пустота, вакуум. Поймав себя на этой понятной мысли, он встал из-за стола и подошёл к шифоньеру – там висел его парадный мундир.

Агапий Агафонович некоторое время постоял возле шифоньера, ждал, может быть, явится какая-нибудь новая мысль. Нет, мыслей не было – вакуум. Ваку-ум. Ум-ваку . О, это уже что-то, подумал Агапий Агафонович. Ум непременно потребуется, но какой – простой, обычный ум, которого ему не занимать или ум-ваку ? Да, в этом-то вся загвоздка.

Он резко открыл дверцу шифоньера. На плечиках, чуть-чуть качнувшись, висел его, Агапия Агафоновича, мундир с погонами генерал-лейтенанта. Поганец, как быстро работает, уже новые погоны пришил, глупо восхитился полковник. И неожиданно для себя вначале засмеялся, а потом кисло сморщился. Он представил себя в мундире генерала на каком-то особо значимом собрании их службы с участием первых лиц страны.

Господи, если ты есть, помоги! Агапий Агафонович едва не зарыдал от противоречивости чувств, вдруг ударивших в голову.

– Ну-ну, полковник, не хмелеть, – вслух приказал себе Агапий Агафонович и уже мысленно подытожил: от такого хмеля никакой ум не спасёт. А похмелье будет несладким – жутким будет похмелье.

Прежде чем закрыл шифоньер, всё-таки не отказал себе в удовольствии – потрогал генеральские звёздочки. И невольно отметил: ишь ты, как проникновенно темнеют на золоте погон. Надеть бы! Эх, где наша не пропадала, однова живём, – вскинулись чувства пенной брагой, и Агапий Агафонович вновь едва не зарыдал в избытке чувств.

Хмелеешь, господин полковник! Генеральские погоны из рук поганца Бэмсика?! Даже родная Люси тебя не поймёт, – мысленно воспротивясь, вскричал Агапий Агафонович и резко закрыл шифоньер.

Он сел за стол и принялся изучать бумаги. Ему хотелось начать со своего донесения. Мелькнула мысль: однако без ума-ваку не обойтись, если оно подобно тому, какое он написал после посещения ресторана «Ермак». Настроенный самокритично, Агапий Агафонович отбросил эту мысль как второстепенную. И тут же наткнулся на своё донесение от 10.03.05 г.