Рокси Слоан

Соблазн

Серия: Соблазн - 3

Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!

Любое копирование без ссылки на переводчика и группу ЗАПРЕЩЕНО !

Пожалуйста , уважайте чужой труд !

Переводчик: Галина Лавренюк, с 9 гл. Валентина Телешева

Редактор: Айшат Магомедова

Бета-корректор: Ника Гарская

Обложка: Евгения Кононова

Перевод группы https://vk.com/bambook_clubs

*Третья часть греховной, соблазнительной серии.

Я думала, он защитит меня. Я поверила в его красивую ложь. Я хотела отдать ему все – и была готова за это заплатить. Теперь все изменилось. Он мог быть Соблазнителем, но главный приз достанется мне. Его сердце.

**Предназначена для 17+ из-за откровенного содержания, шлепков и грязных разговоров.**

 

Глава 1

Келли

Лимузин плавно едет сквозь пышную растительность загородного Нью-Йорка. Через тонированное стекло я смотрю на яркое небо и незнакомые пейзажи, чувствуя, как в моей груди все туже затягивается узел страха.

Всего несколько недель назад я была обычной девушкой. Перегруженная работой и едва сводящая концы с концами и пытающаяся осуществить свою мечту – стать настоящим юристом, помощница в юридической фирме Лос-Анджелеса. Потом все изменилось.

Мой клиент, Чарльз Эшкрофт, внезапно умер, объявив меня единственной наследницей его пятисотмиллионного состояния. Его дети пытались это опротестовать, утверждая, что я им манипулировала и соблазнила с целью заставить его изменить завещание, но в дальнейшем экспертиза ДНК открыла правду: я была дочерью Чарльза Эшкрофта. Мое право было законным.

Все состояние принадлежало мне.

С момента вступления в права наследования, я впервые собираюсь со всем этим встретиться. Особняк Эшкрофта располагался в паре часов езды от города. Они предложили послать за мной вертолет, но с меня хватило перелета первым классом, оказавшимся для меня и так более чем напряженным. Весь полет я провела в состояние ужаса, гадая, какого черта меня ждет.

Теперь мы сворачиваем с главной дороги и останавливаемся перед огромными коваными воротами.

О, Боже.

– Это здесь, – шепчу я, когда ворота распахиваются. Поместье Эшкрофта, раскинувшееся на сотни гектаров, для моего покойного отца было домом. Я никогда уже не узнаю его, но теперь, возможно, у меня появится шанс узнать о том, кем он был на самом деле.

Я сжимаю руку сидящего рядом со мной человека. Вона. Сексуального, загадочного... и единственного кому сейчас я доверяю. Он предложил поехать со мной, и вместе встретиться с Эшкрофтами. Я тут же приняла его предложение, боясь в одиночку забраться в логово льва. Брент Эшкрофт, старший сын, уже добился моего увольнения и пытался лишить наследства. Я сомневаюсь, что тест ДНК его остановит.

Вон сжимает мою руку.

– Расслабься, – приказывает он мне. – Все будет хорошо. Я с тобой.

– Посмотри на это, – я смотрю в окно, пока мы едем по длинной, петляющей дороге. Вдалеке, на берегу озера виднеется особняк – четырёхэтажный дом из песчаника, переливающийся в лучах летнего солнца. Он настолько огромный, что похож на те, что показывают в фильмах. – Он не может быть моим.

– Я сказал тебе расслабиться, – говорит Вон, кладет руку мне на ногу. Подтягивает юбку выше и скользит пальцами между бедер.

С резким вдохом я поворачиваюсь к нему. Он смотрит на меня из-под полуопущенных век с той самой стальной, доминирующей улыбкой.

– Интересно, – размышляет он, – сможешь ли ты кончить до того, как переступишь порог дома.

Я сглотнула. До дома оставалось чуть больше мили.

– Вон, – вздохнула я, но он сдержал меня взглядом.

– Это был не вопрос, – он рычит. – Я хочу, чтобы в следующие тридцать секунд твоя сладкая киска сжималась вокруг моего языка. Мы не выйдем из этого лимузина, пока ты не кончишь.

Быстрым движением он разводит мои ноги шире и притягивает их к себе, заставляя меня откинуться на спинку сидения, пока зарывает свое лицо между моих бедер.

О, Боже.

– Посмотри, ты уже потекла, – Вон ухмыляется. Он жестко лижет меня через трусики, которые уже промокли от желания. – А ведь прошел только час, с тех пор как я трахнул тебя в самолете.

Он задевает носом мой клитор.

– Ты хочешь это? – бормочет он. – Ты хочешь, чтобы мой язык вылизывал твою восхитительную киску?

Я мычу. Как ему удается это со мной делать?

– Да, – задыхаюсь я. – Пожалуйста.

Он оттягивает ткань и зарывает язык глубоко внутри моего ноющего естества.

Я сдавленно вскрикиваю, выгибаясь, прижимаюсь к его нечестивым устам. Твою же! Я заталкиваю в рот кулак, чтобы не закричать, понимая, что в нескольких футах от нас, через затемненное окно, находится водитель.

Но Вона ничего не волнует кроме меня. Его не заботил полет сюда: он наклонил меня над раковиной в туалете салона первого класса и вдалбливался в меня, пока я умирала от удовольствия. Теперь мое тело снова ноет, пока он трахает меня своим языком, в своем непревзойденном и неумолимом ритме, который заставляет терять разум и стремительно нестись к краю. Я прижимаю его затылок, пытаясь подвести его глубже, безумно подаваясь бедрами к его лицу. Он отстраняется и лижет мой клитор, жестко и одновременно нежно, снова и снова, одновременно загоняя два пальца в мою влажную киску.

– Вон! – выдыхаю я, когда наслаждение меня переполняет. Автомобиль замедляется, приближаясь к главному дому, но я слишком далеко зашла. Я толкаюсь в ответ к его пальцам, теряя разум от грубого, жесткого погружения.

– О Боже, Вон, пожалуйста!

Он рычит и грубо посмеивается, сгибая пальцы. Он трахает меня глубоко, ненасытно облизывая. Автомобиль останавливается, в то время как я теряю весь контроль, все приличия, когда он всасывает мой клитор и жестко сосет. Я с криком кончаю, выгибаясь настолько сильно, что бьюсь головой о дверь машины, когда меня накрывают волны наслаждения.

– Хорошая девочка.

Вон вытаскивает пальцы, засовывает их мне в рот, командуя одним только взглядом. Я, задыхаясь, сосу, чувствуя, как оргазм медленно отступает.

– Соберись, – говорит он ухмыляясь. – Ты только посмотри, как ты кончила на заднем сиденье лимузина.

Он надевает жакет, открывает дверь и, как ни в чем не бывало, выходит на улицу. Мне, пока я поправляю юбку и приглаживаю волосы, не хватает воздуха. Офигеть. Я хотела приехать спокойной и собранной, готовой к предстоящим трудностям.

Вместо этого, я чувствую глубоко в себе его пальцы и боль во всем теле от желания большего.

– Но ты больше не нервничаешь, – подсмеиваясь говорит он. – Ты слишком долго была на пределе.

Сделав глубокий вдох, я сажусь на сидение и вылезаю из машины. Снаружи дом кажется даже больше, чем раньше виднелся в пугающей тени.

Вон ждет меня, и я беру его за руку, чтобы подняться по ступенькам.

– Мы должны постучать? – шепчу я, оглядываясь по сторонам. Они знали, что я приеду, но здесь как в крепости – тихо и спокойно.

Прежде чем он успел что-либо ответить, раздается звук открываемого замка и огромные двери распахиваются.

– Келли. – Это Брент, старший приемный сын Эшкрофта. Он в костюме, волосы зализаны назад, и на лице играет вкрадчивая улыбка. – Ты приехала. Как прошла поездка?

– Хорошо, спасибо.

Вон все еще стоит рядом со мной, поэтому я расцепляю наши пальцы и тянусь, чтобы пожать протянутую Брентом руку.

– Спасибо, – неловко говорю ему я. – Я знаю, что это должно быть странно для Вас, но я надеюсь, что мы сможем найти способ поладить.

– Конечно. – Брент прищуривает глаза и поворачивается.

– Прости, – говорю я быстро. – Я не представила тебя. Это мой... друг...

– Я знаю. – С самодовольной ухмылкой Брент прерывает меня. – Вон, дружище, рад снова тебя видеть.

Что?

Я в замешательстве смотрю на Вона. Откуда они друг друга знают?

 

Глава 2

Вон

Какого хрена?

Это он. Самодовольный сукин сын, который нанял меня, чтобы соблазнить Келли. Стоит в дверях с торжествующей улыбкой на лице. Брент Эшкрофт.

Конкурент Келли за миллионами Эшкрофта. Ее самый большой враг.

Моя самая большая угроза.

– Как ты? – Брент ухмыляется мне. Я сжимаю кулаки, чтобы не разбить ему чертово лицо.

Келли переводит между нами взгляд, ее глаза расширяются от замешательства.

– Я не понимаю... – шепчет она.

– Мы встретились на каком-то благотворительном вечере, верно? – притворяюсь я, будто только что вспомнил его. – Извини, мужик, столько лиц, не узнал сразу.

– Верно. – Брент одаривает меня взглядом, будто это часть какого-то представления. – Это было давно.

– О. – Я чувствую, как Келли расслабляется. – Какое странное совпадение!

– Мир тесен, – я рычу.

Ни хрена он, блять, не тесен.

Брент отходит в сторону, и Келли проходит внутрь.

– Ух ты, – шепчет она, глядя на сводчатый потолок Гранд-холла. Кафельный пол в черных и белых тонах, повсюду сраные картины маслом, и огромная лестница, ведущая на второй этаж.

– Альберт проводит вас в вашу комнату. – Брент резко щелкает пальцами, и к нам спешит пожилой седовласый мужчина в костюме. Он тянется к багажу, но я останавливаю его. Ему должно быть больше восьмидесяти.

– Я возьму их. – Я легко закидываю их себе на плечо.

– Устраивайтесь, – говорит нам Брент, по-прежнему выглядя чертовски самодовольным. – Ужин в восемь тридцать. Ничего особенного, просто семейный ужин. Одевайтесь по желанию.

– Увидимся позже. – Келли нервно ему улыбается. Я могу сказать, что она потрясена, и ее взгляд становится еще больше благоговейным, когда мы с Альбертом продвигаемся по длинному выстланному персидскими коврами коридору. Наконец, он толкает двойные двери в конце зала.

– Лазурный люкс, – заявляет он.

Я бросаю наши сумки на толстый ковер. Номер огромен, с антикварной мебелью и великолепной кроватью с балдахином. Деревянная резьба, классический навес... я трогаю столбы, проверяя их устойчивость.

Да, они выдержат, когда она связанная, с завязанными глазами будет извиваться, а я буду трахать эту сладкую задницу.

– Вы довольны? – вежливо спрашивает Альберт.

– Да, спасибо. – Келли улыбается.

Он кивает, и выходит из комнаты, закрывая за собой дверь.

– Ты можешь в это поверить? – Келли улыбается. Она подходит к окну, разглядывая газоны и фонтаны, и как же без чертового озера. – Это похоже на сказку, которая не могла произойти со мной.

– Но произошла. – Я делаю паузу. – Я оставил бумажник в машине, – лгу я. – Я скоро вернусь.

Она кивает и начинает распаковывать чемодан. Я, не переставая размышлять, спускаюсь вниз.

Брент чертов Эшкрофт. Это его план? Келли что-то говорила о моральном кодексе в завещании. Если она как-то его нарушит, и плюс ко всему предоставят улики, она лишится всего.

Я – секретное оружие Брента? Поэтому он нанял меня, чтобы трахнуть ее?

И почему мне не все равно?

Ты здесь, чтобы уничтожить ее, помнишь?

Как будто я мог забыть. Эшкрофт разрушил мою семью. Довел моего отца до самоубийства. Я поклялся, что отомщу, но этот ублюдок умер, прежде чем я смог заставить его страдать. Теперь я собираюсь оторваться на его наследии, кирпичик за кирпичиком, даже если это последнее, что я сделаю.

Келли – его дочь. Его единственная наследница. Ключ к моей темной мести. Но только если она не узнает правду о том, кто я на самом деле есть.

– Я должен сказать, что удивлен видеть Вас здесь.

Я поворачиваюсь. Брент с фальшивой улыбкой прислонился к стене в холле. Сейчас он уставился на меня с гневом и подозрительностью.

– Я понял, отменив нашу сделку, ты признал свое поражение.

– Я никогда не проигрываю, – парировал я. – Я просто не хочу иметь дело с подонками, такими как ты.

Брент прищуривается.

– Интересно, а что думает Келли о нашей сделке.

В несколько шагов я сокращаю между нами расстояние.

– Ты не скажешь ей ни одного гребанного слова.

– Или что? – Брент улыбается, и на этот раз я не сдерживаюсь. Я хватаю его за лацканы дорогущего костюма и прижимаю к стене.

– Предполагаю, ты меня не услышал, – рычу и стягиваю его воротник, перекрывая поступление воздуха. – Если тебе дорога твоя жизнь, ты будешь держать свой чертов рот на замке, ты понял?

Брент не говорит ни слова, его глаза выпучились, и я снова толкаю его к стене. Он тихо вскрикивает.

– Да! Я понимаю!

– Хорошо.

Я отпускаю его, и он, задыхаясь, падает на пол.

– И я предупреждаю тебя, – говорю я. – Не шути с Келли. Она моя. Делая больно ей, ты делаешь больно мне. А иметь дело со мной ты не захочешь.

Я оставляю его и направляюсь прямиком к Келли, напряженный как чертов трансформатор, но, лишь завидев в окне ее силуэт, я останавливаюсь.

Черт, она такая красивая.

Она поворачивается ко мне и улыбается.

– Нашел его?

– Что? О, да, мой бумажник. Под сиденьем. – Я захлопываю за собой дверь. Сцена с Брентом напугала меня, напоминая, как много стоит на кону.

И как ты мог так влипнуть с Келли. 

Я заглушил внутренний голос. Я здесь главный. Все под моим контролем.

Келли наклоняется, чтобы распаковать чемодан.

– Как ты считаешь, что я должна одеть на обед? Он сказал одеться по желанию, но...

– Положи обратно.

Мой голос был ровным, но Келли сразу же замерла. Она поднимает вспыхнувшие волнением глаза.

Верно, детка. Ты знаешь, что будет.

Я подхожу ближе, кровь приливает к моему члену. Черт, эта девушка делает меня твердым, только при одной мысли войти в нее. Эти сливочные бедра, эти сочные сиськи.

Влажная, истекающая киска.

Мой член дергается от желания погрузиться в ее сладкую киску. Я хочу бросить ее на кровать и вдалбливаться в нее, пока ее крики не будут разноситься по всему дому.

Но сначала я хочу услышать ее просьбу.

– Сними одежду. Встань на колени. Руки за спину, – приказываю я.

Она мне хищно улыбается и выполняет все, без единого протеста. Послушно снимает джинсы и рубашку, опускается на пол. В такой позе ее груди с торчащими сосками буквально просят, чтобы их пососали.

Черт.

Я расстегиваю штаны и выпускаю свой твердый, как камень стояк. Келли смотрит на мою руку, облизывая свои губы. Она знает, что я приготовил для нее – девять пульсирующих дюймов, и будь я проклят, если она уже не влажная и готова для меня.

– Ты знаешь, в последнее время, я совсем запустил этот сладкий ротик, – размышляю я вслух, и она замирает. – Я вылижу твою киску, затрахаю ее настолько, что ты будешь не в состоянии стоять прямо, но эти губы... они выглядят, будто им нужен хороший трах. Хочешь этого?

– Да, Вон. – Келли кивает. Она все еще смотрит на меня с дразнящей ухмылкой, будто она руководит этим шоу.

Ненадолго, милая.

– Ты хочешь, чтобы мой член был глубоко в твоем горле, – говорю я ей, рыча. – Ты хочешь, чтобы я заполнил тебя, ты нуждаешься в каждом моем чертовом дюйме.

Она судорожно выдыхает.

– Боже, да.

– Ты опять влажная. – Я смотрю на ее тело, не ее подрагивающую грудь. – Потрогай себя.

Келли скользит рукой между своих ног. На мгновение ее глаза закрываются, зная как доставить себе удовольствие, и черт, я знаю какой скользкой и сладкой эта плоть должна быть.

– Попробуй, – я приказываю ей. – Оближи, детка. Расскажи, какова ты на вкус.

Она краснеет, вынимая пальцы, и подносит их к губам. Ей все еще неловко, и она отводит взгляд, когда облизывает их.

– Ну? – я рычу, мой член жаждет оказаться прямо там. В ее тугой киске, или быть похороненным в ее горячем рту.

– Я на вкус как... как секс, – она шепчет, а ее щеки пылают.

– Не сейчас, дорогая, – я смеюсь. – Даже не в ближайшее время. Ты будешь ждать, пока я часами буду тебя трахать, ты будешь обнажена, и чувствовать ломоту, и будешь не в состоянии поверить, что все еще влажная. Ты будешь ждать, пока мои пальцы будут в твоей тугой попке, а мой член, настолько глубоко в твоей киске, что ты будешь думать, что умрешь от ощущений.

Келли вздыхает. Ее взгляд затуманился, а дыхание стало поверхностным и рваным.

– Когда моя сперма выплеснется в тебя, и ты будешь истекать нашими совместными соками. Вот какой секс на вкус, детка, и я держу пари, что заставлю тебя выпить все это до капли.

– Я хочу этого, – шепчет она, в ее глазах я вижу жажду. – Дай мне попробовать тебя сейчас.

– А волшебное слово? – я спрашиваю, подходя поближе.

– Пожалуйста! – она просит, ее голос дрожит. – Вон, пожалуйста!

Я засунул свой член ей в рот, весь, упираясь головкой в заднюю стенку горла.

Келли стонет, работая над моим членом. Блять, да. Она знает как мне нравится, знает как облизывать и ласкать языком, пока я глубоко и жестко вонзаюсь в ее горячий рот.

Она меняет положение, хватает меня за задницу, но я не жалуюсь, не тогда, когда это мне дает полный над ней контроль, и она скользит губами вверх-вниз по моему стволу горячим ртом.

Черт, ее рот это чудо.

Она опускается ниже, обхватывает мои яйца, одновременно поглаживая меня по заднице. Я не могу сдержать стон. Боже да. Прямо там. Я чувствую, как приближается разрядка, дрожь пробегает по телу, и, зарывшись ей в волосы, насаживаю ее сильнее. Черт, я мог бы потерять себя прямо здесь, во влажной теплоте ее губ и страстных, напряженных стонах, которые она издавала.

Ей нравится жадно всасывать каждый мой дюйм, и это делает меня еще твёрже. Я на краю чертовой пропасти, не переставая погружаться настолько глубоко, что могу чувствовать стенку ее горла.

Это чертовски офигенно. Передо мной мелькают красные пятна, тело напрягается, а яйца готовы взорваться. А потом она, продолжая работать ртом, поднимает на меня полный похоти взгляд. Я смотрю, как мой член скользить в этот сладкий рот и, блять, она даже не отводит взгляда. Она продолжает смотреть на меня, и от этого у меня возникает отчаянное желание заклеймить ее тело, насколько она сама этого желает. Насколько она желает меня, продолжая глубоко и ненасытно заглатывать меня, пока я продолжаю жестко и неумолимо ее брать. Она полностью его заглатывает, и стонет, а ее грудь подпрыгивает от силы моих толчков.

Я сжимаю ее волосы и, взрываясь, делаю последний толчок. Я издаю рев, выпуская стремительный поток горячей спермы, которая выплескивается из ее рта, и стекает ей на грудь, когда я от жесткого освобождения почти что схожу с ума. Келли выпивает меня насухо, вылизывая все до последней капли, пока я продолжаю двигаться от проносящихся по мне волн оргазма, а мое сердце бьется, глухими ударами отдаваясь в ушах.

Она отстраняется, отпуская меня. Ее волосы растрепаны, губы блестят от моей спермы. Она задыхается, но так чертовски красива.

Такая чертовски моя.

Я чувствую, как озноб рассеивает дымку моей похоти. Я сказал Бренту держаться от нее подальше, но правда в том, что не он для нее главная угроза.

А я.

Но если ей под силу чуть ли не кастрировать меня, свести с ума, тогда, когда придет время, как же мне нажать на курок?

Как я могу уничтожить ее, когда она единственная, кого я хочу?

 

Глава 3

Келли

Я смотрю на Вона, сердце пускается вскачь, когда я вижу, как он ртом хватает воздух. Его сперма на моей груди и животе, но меня это не волнует. Я люблю смотреть на его лицо, когда он кончает. Ничто не сравниться с этим чувством власти, которое просто стирало все мысли об Эшкрофте, Бренте... обо всех, кроме меня и его, здесь и сейчас.

Может быть, я и стояла перед ним на коленях, но я сводила его с ума.

– Черт, Келли. – Он качает головой, ухватившись руками за стол, чтоб не потерять равновесие. – Как у тебя это получается?

– Я просто выполняю ваш приказ, сэр, – отвечаю я с ухмылкой. Я поднимаюсь на ноги, чувствуя между бедрами восхитительную боль, а в груди тяжесть. Боже, желание к нему доводит меня до сумасшествия.

– Я даже не буду спрашивать, готова ли ты, – Вон ухмыляется, его сдержанность возвращается. – Держу пари ты, вскрикивая, кончишь в ту же секунду, как только я погружаюсь в эту тугую маленькую киску.

Боже, да.

– Иди сюда, – с порочной улыбкой на лице он подзывает меня. Я нетерпеливо делаю к нему шаг, но потом обращаю внимание на часы. Восемь пятнадцать. Дерьмо.

– Я в душ, – запаниковав, говорю я ему. – И приготовься к ужину.

Вон облизывает губы.

– Кто сказал, что мы не можем готовиться вместе?

Он направляется в ванную комнату, и ведет меня за собой. Это еще одна огромная комната из белого мрамора и огромной душевой кабиной, которой хватило бы больше, чем на двоих.

Вон включает воду, и снимает с себя остатки одежды. Господи, он уже готов, его толстый стержень касается живота.

Он толкает меня внутрь, прижимая спиной к стене. Мой пульс учащается.

– Подними руки, – бормочет он, и тянется за бутылкой геля для душа. – Давай приведем тебя в порядок, грязная девочка.

Я начинаю дрожать, когда руки Вона обтирают меня, намыливая грудь и кружа вокруг сосков, пока они не становятся твердыми и не начинают болеть. Он трогает меня везде, проникая между ногами и потирая вход, лениво блуждая по моей щели.

Я возбуждена настолько сильно, что клянусь, могу взорваться при малейшем давлении.

– Я хочу трахать тебя в течение нескольких часов, – Вон ухмыляется. – Но этому придется подождать. Прямо сейчас у тебя есть десять секунд.

Что?

Вон скользит руками вокруг моей задницы и поднимает, оборачивая мои ноги вокруг своей талии. Его член слегка толкается в мой клитор, и я начинаю стонать.

– Десять секунд, детка, вот и все. – Он дразнится, надавливая снова, проскальзывая в меня только на дюйм.

Черт, это так приятно.

– Так что тебе лучше кончить прямо сейчас, или ты не получишь оргазм вообще. Вон удерживает одной рукой мою челюсть, а взгляд сверкает вызовом.

– Детка, ты готова принять мой вызов?

Я киваю, и у меня сердце начинает бешено колотиться.

– Десять, – Вон погружается в меня с такой силой, что я ударяюсь об стену. Господи, он такой большой, просто чертовски большой. Не дав мне почувствовать его отсутствие, он тут же снова входит в меня.

– Девять, восемь, семь... – бормочет он мне на ухо при каждом толчке.

Он дразниться, но я понимаю, что он действительно имеет это в виду, я знаю. Черт, если я сейчас не испытаю оргазм, он остановится и оставит меня в таком состоянии.

Я выгибаюсь, толкаясь навстречу его следующему толчку.

Прикусывая мой сосок, Вон одаривает меня злобным оскалом.

– Время на исходе, детка.

Я отвечаю стоном.

Шесть, пять...

– Четыре, – Вон наклоняет голову, втягивая в рот мой сосок. – Три, – прикусывает, посылая дрожь восхитительной боли через все мое тело, в то время как его член опять погружается в меня.

О Боже, я уже близко.

– Два...

Как раз, когда мне кажется, что я не собираюсь сделать это вовремя, я опускаюсь на него, пытаясь вобрать каждый дюйм его великолепного члена, чтобы найти то сладкое место, тот комочек нервов внутри. Мои груди подпрыгивают, и он всасывает мой сосок сильнее.

Да. Да. Блять!

Один.

Вон снова погружается в меня, подталкивая меня все ближе и ближе, после чего он выходит. Нет! Я сжимаюсь вокруг него, заманивая его в ловушку внутри меня, отчаянно двигаясь на его члене, снова и снова, пока давление на моем клиторе не становится слишком сильным, и я с криком разлетаюсь.

Вон опускает меня на мои дрожащие ноги и отстраняется. Он пытает успокоить свое дыхание, а затем ругается.

Дерьмо, мы без презерватива.

– Я на таблетках, – я говорю ему быстро. – И я чиста, – Я делаю паузу. – А ты...

– Я чист, – отвечает Вон, прежде чем я могу закончить.

Облегчение обрушивается на меня.

– Значит все нормально.

Вон замолкает, глядя на меня с отчаянием. Он, на удивление нежно, начинает гладить мое лицо.

– Это не нормально, – говорит он, прислонившись ко мне лбом. – Боже, Келли, ты даже не представляешь.

Прежде чем я могу спросить, что он имеет в виду, он отстраняется. Нежный взгляд исчезает, уступив место уже знакомому контролю.

– Тебе лучше вытереться, – говорит он. – Мы должны спускаться.

* * *

Я одеваюсь вдвое быстрее. Брент сказал, что это будет обычный ужин, поэтому я натягиваю простую юбку и кофту и собираю влажные волосы в закрученный пучок. Но когда Вон и я спускаемся вниз и входим в гостиную, я вижу Брента, ожидающего в комнате полной незнакомых людей.

Я намертво останавливаюсь в дверях.

– А вот они, – Брент смотрит на меня с победоносной улыбкой. – Мы ждали вас. Я думал, что сказал тебе спуститься к восьми часам.

– Нет, – я запинаюсь, – ты сказал...

Но Брент прерывает меня, поворачиваясь к гостям.

– Келли, я хочу познакомить тебя с Чадом Харгровесом, Алистером Карсоном и Диком Уитфордом.

Источая само очарование, Брент по очереди указывает на них.

– Они представляют хедж-фонды, которые держат крупные пакеты акций «Эшкрофт Индастриз».

Что? Ох, черт.

– Приятно познакомиться, – мужчины пожимают мне руку. Среднего возраста и с животами, они сливались из-за одинаковых костюмов и дорогих стрижек, и я изо всех сил старалась вспомнить, кто есть кто.

– Мы сожалеем о Вашей утрате, – добавляет Чад, по-южному растягивая слова. – Но как Вы можете себе представить, мы беспокоимся по поводу смены руководства во главе компании.

Брент прерывает.

– Я предложил нам всем собраться вместе на ужин, чтобы они могли переговорить с Вами лицом к лицу. Я уверен, что как только Вы расскажите им о своих планах на счет компании, они будут спокойны.

Я начинаю паниковать. Мои планы на счет компании? Я даже не успела прочесть полный список дочерних компании Эшкрофта, не говоря уже про основные понятия бизнес-данных. В чем я должна убедить их?

Потом я ловлю самодовольную ухмылку Брента, и все становится понятно. Это был его план – напасть на меня вместе с крупными инвесторами, и выставить меня идиоткой.

Ублюдок.

– Так скажи нам, Келли, – один из мужчин, Дик, я думаю, выжидательно смотрит на меня. – Как вы предлагаете сохранить долю рынка на ближайший квартал?

– Рассматриваете ли вы возможность перемещения рабочей силы за рубежом? – добавляет Алистер. – Я надеюсь, Вы будете более открыты для дальнейшего развития, чем Ваш отец. Мы не в состоянии конкурировать с развивающимися рынками на каждом уровне.

У меня начинает кружиться голова.

– Я... – начинаю я бесполезно.

Тогда я чувствую, успокаивающее прикосновение на моей руке.

– Господа, – приходит на помощь Вон, с веселыми нотками в голосе. – Немного рановато для испанской инквизиции. Мой отец всегда мне говорил никогда не начинать разговоров о бизнесе, не имея выпивки в руках.

Мужчины начинают смеяться. – Ваш отец был прав, – Чад соглашается. – Как насчет этого, Брент?

– Конечно, – Брент выдавливает улыбку. – Альберт!

Они поворачиваются, чтобы заказать напитки. Вон наклоняет голову, и шепчет мне на ухо.

– Расслабься, – он приказывает мне.

– Но что я смогу им сказать? – шепчу я в ответ, пребывая в панике.

– Просто придерживайся лаконичных ответов, и напомни им, что структура управления не изменится. Они хотят убедиться, что у руля будет твердая рука, вот и все.

Чтобы закалить себя, я делаю глубокий вдох, и в это время другой дворецкий выходит и шепчет что-то в ухо Бренту.

– Ужин подан, – заявляет он. – Келли, только после Вас.

Я на мгновение встречаюсь с ним взглядом, а потом спокойно направляюсь к главной двери. Он думает, что может играть со мной в игры, он у меня дождется.

– О, Келли? – усмехается он. – Другая дверь.

Это будет долгая ночь.

* * * 

Мы занимаем наши места в огромном обеденном зале с высокими потолками, в котором голубые шелковые шторы свисали до полированного деревянного пола и мраморной плитки, а обеденный стол мог легко вместить двадцать человек. Персонал начинает подавать закуски, с необычными салатами, расположенными на огромных тарелках с небольшими порциями соуса. Все выглядит вкусно, но мой желудок завязался в узел.

Я осматриваюсь вокруг, пытаясь взять под контроль свои нервы. Брент сидит во главе стола, с братом и сестрой по обе стороны. Райли вальяжно сидит, откинувшись на спинку стула, но Изабель выглядит скучающей, с надменным выражением лица. Она отпивает шампанское, великолепно и блестяще выглядя с отброшенными назад волосами в бриллиантовых серьгах, и роскошном шелковом платье.

Я знаю, что тоже должна была так одеться.

Я сижу на другом конце стола, Вон по правую сторону, и один из инвесторов напротив меня. Я гоняю по тарелке свой салат, даже не успев проглотить ни одного кусочка, как Брент начинает говорить.

– Итак, теперь, когда мы все получили бокалы, пришло время услышать тебя, Келли. – Он сложил руки, глядя на меня с яростью. – Я должен сказать Вам, что мы рассматриваем предложение о поглощении «Эшкрофт Индастриз». Надеюсь, Вы сможете убедить этих господ, почему они должны доверить многомиллионную корпорацию Вашему руководству.

– Должен сказать, мы взволнованы, – соглашается Чад. – Эшкрофт был душой компании, и теперь, когда его нет, все мы сомневаемся на счет будущего. Что Вы можете сказать нам, для успокоения?

Я настраиваю себя.

– Ничего.

Он выглядит шокированным, а все остальные опускают свои вилки.

– Ничего?

– Пока, – говорю я твердо. – Хочу быть с вами честной. Я могу сидя здесь сказать вам, что со всем разберусь, но это будет ложью. С момента оглашения завещания прошло несколько дней, и все мы знаем, что «Эшкрофт Индастриз» – это огромная корпорация. Встретиться с каждым и выяснить обстановку, займет некоторое время. Но вы можете быть уверены, я не собираюсь принимать поспешных решений.

Чад выглядит задумчивым.

– Я ценю Вашу честность, леди.

– Честность не меняет того факта, что у Келли нет опыта в бизнесе, – прерывает Брент. – Мне неприятно признавать это, но я не хочу всех вас обманывать. Она не училась в Гарварде и Уортоне, как я, – добавляет он с самодовольным смехом.

– Возможно, у меня нет причуд MBA, как и у Эшкрофта, когда он создал эту компанию, – парировала я. – Слушайте, я унаследовала звание генерального директора и большую часть акций, но не я представляю компанию – она зависит от рабочих. От всего руководства, вплоть до работников торгового зала, которые превратили «Эшкрофт Индастриз» в компанию, какая она на сегодняшний день, и они все еще там.

Я обвожу всех взглядом, устанавливая зрительный контакт со всеми инвесторами. Я не могу заставить вас не отказываться от инвестиций, и не совершать этой ошибки. Дайте мне шанс показать вам, что компания находится в хороших руках. Эшкрофт ушел, но он оставил после себя мощное наследие, которое я буду использовать, которое я буду беречь, чего бы это мне не стоило.

На последнем слове я встречаюсь с взглядом Брента. Он может попытаться запугать меня и манипулировать инвесторами, но я только приехала сюда, и без боя не сдамся.

Инвесторы обмениваются взглядами, и Чад откашлявшись, расплывается в улыбке. – Это как раз то, что мы надеялись услышать. Мы не спешим делать каких-либо необдуманных выводов, так что Вы устраивайтесь, и мы поговорим об этом позже. Добро пожаловать в компанию, Келли.

Он поднимает бокал, и все остальные следуют за ним.

Я с облегчением выдохнула. Вон сжимает под столом мою руку, даря мне улыбку. Я сделала это. Шансы невелики, но, по крайней мере, я выиграла немного времени.

 

Глава 4

Вон

После ужина Келли была настолько истощена, что сразу же отключилась, но я никак не мог уснуть. Я вылез из постели и, охваченный гневом и растерянностью, расхаживаю по комнате.

В лунном свете Келли выглядит такой спокойной, такой невинной, несмотря на некоторые ее грязные и эксцентричные желания, о которых я знаю.

Я хочу защитить ее. Мне нужно сделать ее своей.

С каждым разом во мне растет жажда и ненасытность, несмотря на тот факт, что за последние пару часов я кончил два раза. Я подхожу к кровати и оттягиваю одеяло. Она лежит с широко распластанными руками, сочные груди торчат, а тело едва прикрыто ее шелковой ночной рубашкой.

Я протягиваю руку и касаюсь ее волос. Она с придыханием вздыхает, улыбаясь во сне.

Какого хрена ты делаешь? Смотришь, как она спит, как чертов слабак? Возьми себя в руки!

Я отдергиваю руку и заставляю себя выйти из комнаты. В доме темно и тихо, пока я брожу по коридору, проклиная Брента, Келли, черт возьми, даже этого ублюдка Эшкрофта, который поставил меня в такое положение.

Ее власть надо мной сводит меня с ума. Я говорю себе, что это все часть моего плана – завоевать ее доверие, а потом уничтожить, но один дразнящий взгляд этих больших карих глаз и черт, я не хочу ничего больше, чем глубоко войти в нее и заставить выкрикивать мое имя.

Я должен подавить ее, доказать, что я по-прежнему держу все под контролем. Но почему-то, даже когда она стоит на коленях, я нахожусь под ее властью. Даже когда я буду входить в ее влажную киску, наблюдая, как у нее закатываются глаза, и слышать ее крик освобождения, у меня все еще остается ощущение, что она главная.

Блять!

Я дохожу до конца очередного коридора, и вижу льющийся из открытой двери свет. Я подхожу ближе и открываю ее, обнаруживая библиотеку с книгами и старым тяжелым столом.

В ящиках стола роется Брент. Когда я захожу в комнату, он замирает с виноватым выражением на лице.

– О, это ты, – хмурится он, закрывая ящик.

– Что-то ищешь?

– Просто выбрасываю ненужный хлам. – Брент пихает какие-то бумаги в ящик.

Я поднимаю бровь.

– В два часа ночи?

Брент не отвечает. Он на мгновение задумчиво смотрит на меня и затем улыбается. – Знаешь, я думаю, мы встали не с той ноги.

– Серьезно? – саркастически отвечаю я.

– Ты и я, мы можем быть полезны друг другу. – Брент направляется к бару в углу. – Хочешь выпить?

Я делаю паузу, но затем беру виски, который он мне предлагает. Этот парень бросает меня в дрожь, но я хочу знать, что у него припасено в рукаве для Келли.

– Слушай, я не мог понять, почему ты отшиваешь меня и отменяешь нашу сделку. Дело в наследстве, верно? – с хитрым взглядом спрашивает Брент. – Ты узнал, чего она стоит, и решил сыграть и попытаться отхватить больший кусок пирога. Умный ход. – Он кивает. – Я человек, от которого ничего не скроешь.

И человек, который не может заткнуться и перестать говорить дерьмо, но я заставляю себя вежливо ему улыбнуться.

– Может быть, я охочусь за ее деньгами. Какая тебе разница?

– Я могу помочь, – говорит Брент. – Я обещаю, что ничего не скажу о нашем договоре... если ты тоже мне поможешь.

У нас наметился прогресс.

– Чего ты хочешь? – спрашиваю я.

– Компанию. Только и всего, – добавляет он быстро. – Она может сохранить какие-то акции, долю от прибыли. Черт, я даже позволю ей сохранить остальное имущество. Но мне нужна власть.

Я делаю медленный глоток виски.

– Скажем, я помогу тебе получить эту власть, что дальше?

Уродливая насмешка искажает лицо Брента.

– То, что я должен был сделать давным-давно. Мой отец был слишком сентиментальным. Он позволил своему сердцу влиять на представления о верности, и поступать правильно. Если мы изменим наш способ ведения бизнеса, наши прибыли могут возрасти вдвое. Продвижение бизнеса за рубежом, сокращение пенсий и зарплат.

– Потогонная система труда, (прим. пер. - это система где работники подвергаются жестокой эксплуатации, заработная плата ниже прожиточного минимума, и крайне плохие условия труда), – перевожу я. – Взвинчивание маленьких человечков.

– Не препятствование свободному рынку предрешать затраты и стандарты, – Брент поправляет меня. – Или ты такой же сентиментальный, как и он?

Я напрягаюсь.

– Я не такой, как твой отец, – выплевываю я.

– Хорошо. Тогда у нас назревает новая сделка? Я сохраню твой маленький секрет, а ты будешь управлять решениями Келли в мою пользу. – Брент протягивает руку, надеясь скрепить соглашение рукопожатием.

Я игнорирую его, выпивая свой напиток до конца. Ставлю стакан и ухожу.

– Поступай, как тебе нравится, – говорю я ему. – Но я думаю, ты недооцениваешь Келли. Ты видел ее на ужине.

– Три идиота, которые не видят дальше своего носа, – Брент хмурится. – Я хотел бы увидеть, как она это провернет на собрании с сотнями недовольных акционеров.

– Может быть. Но я бы не стал сейчас сбрасывать ее из счетов.

Я оставляю его и возвращаюсь в нашу спальню. Но с каждым шагом мой внутренний голос с гневном выговаривает мне.

Какого черта ты ее защищаешь? План Брента – это именно то, чего ты хотел.

Я хочу уничтожить наследие Эшкрофта и сровнять его компанию с землей, и один из способов сделать это... я не сомневаюсь, что с Брентом у руля, «Эшкрофт Индастриз» развалится за несколько месяцев... или станет настолько невыносимо, что их акционеры разбегутся в рекордные сроки.

Но Келли хочет сохранить это. И, Боже, помоги мне, я хочу помочь ей попробовать.

По крайней мере, сейчас.

Я говорю себе, что это умный ход. Посмотрим, как будут обстоять дела, и решить, настолько ли Брент идиот, каким кажется. Пока я остаюсь на стороне Келли, когда появится возможность, мне нужно быть готовым к удару.

И если это означает, что я буду наслаждаться ее потрясающим телом, и в то же время клеймить каждый ее дюйм пока она не станет изнывать стоя на коленях, умоляя о моем члене.

Ну, мне это подходит.

 

Глава 5

Келли

Проснувшись, обнаруживаю пустую кровать. Вон оставил на подушке записку.

Ушел на пробежку.

Я медленно опускаю ее и делаю вдох, радуясь одиночеству. Присутствие Вона 24/7 – подавляет, особенно с интенсивной сексуальной химией, полыхающей между нами. Часть меня рада иметь поддержку и чувство, что я не одинока, но также, часть меня нуждается во времени, собраться с мыслями, и сосредоточиться на стоящей передо мной масштабной задаче, без соблазнительных отвлекающих факторов.

Сегодня я собираюсь поехать в город, чтобы посетить штаб-квартиру «Эшкрофт Индатсриз» и встретиться с главным управленческим персоналом. Я тщательно выбираю наряд: деловая юбка-карандаш и новая строгая блузка. Это наиболее подходящий наряд, имеющийся у меня, но все равно, когда я смотрюсь в зеркало, я чувствую, что они раскусят меня в одно мгновение.

Что ты делаешь? Твои сомнения поверхностны. Брент был прав. Ты никогда в жизни не сталкивалась с ведением бизнеса. Как ты сможешь справиться с огромной корпорацией?

Я заставляю себя успокоиться и вспомнить, что я вчера говорила инвесторам. Мне не нужно самой справляться с этим, просто нужно найти нужных людей и доверить работу им.

Эшкрофт доверил свое наследство мне, и я не могу его подвести.

Мне нужно убить время перед тем, как машина заберёт меня, и мой желудок начинает урчать. Я едва прикоснулась к ужину вчера вечером, и была слишком занята, пытаясь сохранить его в себе во время допроса, поэтому в поисках кухни спускаюсь вниз.

Вчера у меня не было шанса осмотреть дом, и теперь я компенсирую это, надолго задерживаясь в коридорах и заглядывая в нескончаемый ряд комнат поместья Гранда. Традиционный декор, полный антиквариата и тяжелые парчовые шторы. Интересно, были ли они такими же раритетами, как тот браслет, который Эшкрофт пытался мне подарить, как семейную историю, которую я никогда не знала.

Я понимаю, как мало я знала об Эшкрофте и его жизни. До недавнего времени он был для меня просто эксцентричным клиентом. Я с удовольствием слушала его рассказы, но подробности никогда не касались меня. Я чувствую укол от упущенной возможности познакомиться с ним.

Теперь слишком поздно.

Побродив по дому некоторое время, я нахожу кухню: огромную, уютную комнату с ярко-желтой плиткой и большим, как в фермерском доме, столом со свежей выпечкой и соком. Я незамедлительно бросаюсь к блюду с маффинами, когда вижу, свернувшуюся, наполовину скрытую в укромном уголке, Изабель. Одета в шелковый халатик, она попивает кофе из крошечной фарфоровой чашки.

– Привет, – я делаю неловкую паузу. – Как дела?

Изабелла хладнокровно смотрит на меня. Без макияжа и модной одежды она выглядит моложе, почти уязвимо. Но ледяное выражение по-прежнему не покидает ее прекрасное лицо.

– Хорошо, спасибо, – она вежливо отвечает. – Как спалось?

– Здорово, спасибо. – Я колеблюсь еще мгновение, потом сажусь рядом с ней за стол и начинаю наполнять тарелку.

– Они выглядят потрясающе. Это ты их сделала?

Изабель в веселье сжимает свои губы.

– Нет, повар выставляет их утром. Я не знаю, почему. Брент никогда не ест, а Райли уже ушел.

– Куда ушел? – я спрашиваю с любопытством.

Она пожимает плечами.

– Я никогда не знаю. У него свои дела. Наш отец был единственным, кто ел настоящий завтрак.

Изабель опускает взгляд, и я вижу грусть в ее глазах. Дети Эшкрофта может и не были родственниками по крови, но они все равно оставались его детьми... они провели большую часть своей жизни с Эшкрофтом.

– Я не успела сказать, но я очень сожалею о вашей утрате, – говорю я ей тихо. – Я не знала его очень хорошо, но я могу сказать, он был отличным парнем.

Изабель выглядит удивленной.

– Это правда, – говорит она, смягчаясь. – Таких как он уже в мире не найти.

Мгновение мы сидим молча, и я чувствую прилив тепла к этой девушке. Я была единственным ребенком, и всегда хотела братьев и сестер. Только сейчас я начинаю понимать, что Изабель, Райли, и даже Брент связаны со мной. Я не настолько наивна, полагая, что мы за одну ночь сблизимся, но может, со временем...

– Что ты делаешь? – голос Брента прорывается сквозь мои мысли. Я замираю, не донеся кекс до рта, когда понимаю, что его гнев направлен на Изабель.

– Ничего, – говорит она быстро, опустив глаза. – Просто, она пришла в...

– Мы говорили об этом, – шипит Брент. – А теперь, ты действуешь за моей спиной.

Изабель, кажется, сломается прямо передо мной.

– Я знаю, мне жаль. – Она нервничает, и поднимается, чтобы устремиться к двери.

– Мы просто завтракаем, – я говорю громче, удивленная гневом Брента.

Он обращает свой взор на меня.

– Машина уже здесь, – говорит он вскоре. – Ты готова? У тебя напряженный график. Ты не можешь опаздывать.

– Конечно. – Я хватаю свою тарелку и стакан сока. Я могу поесть в машине. – Было приятно поговорить с вами, Изабель, – добавляю я, проходя мимо.

Она смотрит на пол, плечи напряжены, и послушно ждет ухода Брента, прежде чем последовать за ним.

Странно.

* * *  

У меня нет времени думать о странной сцене, произошедшей между Изабеллой и Брентом. Как только я сажусь в лимузин, я быстро набираю Вону сообщение, чтобы встретиться позже, и потом ныряю в первый десяток толстых отчетов «Эшкрофт Индастриз». Во время поездки в Нью-Йорк я читаю так быстро, насколько могу, но к тому времени, когда мы достигаем небоскреба в центре, я едва ли вникла в работу компании.

– Сюда, Мисс Эшкрофт. – Веселая секретарша встречает меня в вестибюле, провожая мимо охраны к стеклянному лифту.

– Фивз. Это моя настоящая фамилия, – говорю я смущенно. – Я никогда не была Эшкрофт.

– Конечно. – Секретарь записывает в палм-бук, и я клянусь, что она рассылает сообщение о моем имени, даже когда мы говорим. – Каждый рад встретиться с Вами.

Я думаю, она просто преувеличивает, но когда двери лифта открываются на тридцать пятом этаже, я понимаю, что она не врала. Люди выстроились в коридоре, чтобы встретить меня, размытые лица трясут руку и приветствуют меня.

– Спасибо, – бурчу я, а у самой уже кружится голова. – Приятно познакомиться.

– Мы все как большая семья, – объясняет секретарь. – Если Эшкрофт доверил Вам взять бразды правления, это значит, что мы все рады этому.

Не все.

Когда мы шли через офис, я заметила нескольких человек в сторонке, которые нахмурившись, смотрели в мою сторону. Я помню, что Брент был частью компании в течение многих лет, и, вероятно, окружил себя верными сторонниками. Неважно, что говорит секретарь, я уверена, что многие просто ждут моего провала.

Я пока не знаю, кому могу доверять.

– Я оставлю вас с Камерон Маккуленом.

Я захожу во впечатляющий кабинет, обставленный современной мебелью из стекла и хрома с потрясающим видом на город.

– Приятно познакомиться с тобой, Келли.

Я поворачиваюсь. Красивый мужчина тридцати лет встает из-за стола и подходит, чтобы пожать мне руку.

– Мистер... – я не запомнила его имени, но мужчина просто улыбается.

– Зови меня Кэм. Я был вторым в команде Эшкрофта. Уже познакомилась со всеми снаружи?

– Да, – я киваю. – Я боюсь, что не могу пообещать вспомнить всех поименно...

Кэм по простецки хохотнул.

– Не беспокойся об этом. Это трудно сразу во все вникнуть, но у тебя масса времени, чтобы это сделать. Канти? – Он поворачивается к секретарю. – Придержите мои звонки до второй половины дня. Я уверен, что для начала у Келли есть много вопросов.

Канти кивает и выходит, закрывая за собой дверь.

– Присаживайтесь. – Кэм указывает на диван у окна. – Я могу предложить вам чай со льдом? Двадцать лет в Штатах, а я все никак к этому не привыкну, – добавляет он с ухмылкой. – Насколько мне известно, чай следует пить горячим с молоком и сахаром.

– Нет, спасибо, я в порядке. – Я сажусь, немного расслабившись. Есть что-то такое в улыбающихся голубых глазах Кэма и слабом шотландском акценте, что заставляет меня успокоиться. – Мне жаль, что ты должен провести меня через все это. Я знаю, ты должен быть занят другими делами.

– Ерунда, – Кэм настаивает. – Я здесь, чтобы помочь Вам со всем, что понадобится.

– Ну, – я начинаю, вынимая свой блокнот и ручку. – Может быть, ты мог бы начать с начала, с различия дочерних компаний Эшкрофта?

* * * 

Спустя три часа и две чашки «настоящего» чая, у меня началась головная боль. Несмотря на терпеливое объяснение Кэма о текущих операциях, а мы еще даже не затронули реальный бизнес компании.

– Что насчет инвесторов? – спрашиваю я, на мгновение закрывая свой блокнот, и разминая затекшие руки. – Брент говорит, что есть предложение поглощения другой компании, желающей приобрести бизнес. – Ты думаешь, я должна его рассмотреть?

Кэм откидывается на спинку.

– Это, конечно, вариант. Со смертью Эшкрофта цена акций упала, и это один из способов избавиться от бремени. Эта компания пыталась запустить поглощение и раньше, – добавляет он, – и Эшкрофт всегда категорически им отказывал. Этот хедж-фонд, настоящая теневая компания. Мы даже не знаем, кто за всеми этими деньгами стоит.

– А как же цена акций? – спрашиваю я. – Они говорят, что цены упали.

Кэм ободряюще мне улыбается.

– Цены на акции все время колеблются. Все наладится, когда они поймут, что дела идут как обычно.

– Я просто не знаю, буду ли приносить больше вреда, нежели пользы. – Я вздыхаю, озираясь вокруг. Дело не только в этом кабинете, а в заводах, фабриках и офисах по всей стране. Тысячи людей, чьи рабочие места зависят от меня.

Кэм улыбается.

– У тебя есть время. Нам не нужно прямо сейчас принимать какие-либо серьезные решения. Здесь, в главном офисе, у меня все под контролем, так что пока осматривайся, прочувствуй ход вещей, посмотри, как все должно быть.

Я с облегчением выдыхаю.

– Хорошо, звучит как план.

– На эту неделю я составил для тебя довольно-таки легкий график, – Кэм смотрит в свой планшет. – Мы организуем встречу с руководителями подразделений, чтобы ты могла услышать, как они работают. И поскольку гала-вечер отменяется…

– Что за гала-вечер? – спрашиваю я.

– Ах, ты не знаешь? – Кэм делает паузу. – Ежегодно в компании проходит благотворительный гала-вечер по сбору средств. Мероприятие со строгим дресс-кодом, где мы обычно собираем около полумиллиона долларов на благотворительность. Это было любимым проектом Эшкрофта, – добавляет он с улыбкой.

– Но ты сказал, что он отменен?

Кэм откашливается.

– Брент сказал, что в этом году это было бы неуместно, в связи со смертью Эшкрофта...

Я чувствую вспышку гнева. Типичный Брент, не обращающий внимания на нужды людей. Он спешит на оглашение завещания, но ему плевать на благотворительность, которая имела большое значение для Эшкрофта.

– Когда его отменили? – спрашиваю я. – Еще не слишком поздно, чтобы снова изменить планы?

Кэм выглядит задумчивым.

– Это не должно быть проблемой. Мы ежегодно проводим его в одном и том же месте, и уверен, что обслуживающий персонал все еще доступен.

– Тогда позвони им, – я принимаю решение. – Гала-вечер пройдет в память об Эшкрофте. Это то, чего он бы хотел.

– Как насчет Брента?

Я прищуриваю глаза.

– К черту его. Не он здесь принимает решения, а я.

Кэм смотрит на меня, медленно расплываясь в улыбке.

– Я понимаю, почему Эшкрофт выбрал тебя, – говорит он со смешком. – Он еще будет тобой гордиться.

 

Глава 6

Вон

Я встречаюсь с Келли в городе, около штаб-квартиры «Эшкрофт Индастриз». Я хочу увидеть, что в течение всей своей предательской жизни строил старик, и когда я туда попадаю, мое ожидание оправдывается – большое, чертово свидетельство лжи и обмана. Никакого упоминания о моем отце или о том, чем он пожертвовал, чтобы построить эту компанию. Глянцевые брошюры в зоне отдыха даже не упоминают, что мой отец начинал этот бизнес с нуля вместе с Эшкрофтом, все это хвастовство и оды самому себе, этот ублюдок присвоил все.

Он убрал моего отца из истории компании настолько идеально, как будто тот никогда не существовал.

Я нетерпеливо расхаживаю по кругу. Встреча Келли затянулась, и хотя несколько ассистентов каждые пять минут подбегали и предлагали мне напитки, я не хотел оставаться здесь ни минутой дольше, чем требовалось.

Я не видел смысла знакомиться с местом, которое вскоре ожидал увидеть в руинах.

Наконец, двери в конце зала открылись. Из нее выходят улыбающаяся Келли вместе с каким-то высоким парнем в костюме. Какого хрена?

Я напрягаюсь, видя, как он наклоняется, и что-то говорит ей на ухо. Она улыбается, и он своей рукой накрывает ее. Меня охватывает ревность.

И я подхожу к ним. Келли оборачивается и видит меня.

– Вон! – Она улыбается. – Это Кэм Маккалоу. Он был вторым в команде Эшкрофта, и он был добр мне многое объяснить.

Я встречаюсь взглядом с Кэмом. «Иди на хуй», – говорю я ему без слов, но парень даже не дернулся, и просто протягивает мне руку.

– Приятно познакомиться, – говорит он. – И Келли, увидимся завтра, на рассвете.

Она смеется.

– Договорились, но мне понадобится что-нибудь покрепче, чем чай.

– Все, что захочешь, я к твоим услугам, – салютует Кэм.

Я не сомневаюсь. Я слежу за его взглядом, скользящим по ее телу, где круглые полушария ее задницы обтянуты юбкой, и это порождает желание заехать ему в глаз.

– Ты готова? – стараясь сохранить хладнокровие, спрашиваю я Келли.

– Я в твоем распоряжении. – Она улыбается, беря меня под локоть.

Когда мы уходим, я через плечо смотрю на Кэма.

– Ты слышишь, приятель? Смотри сколько влезет. Она моя.

– Не возражаешь, если мы сделаем кое-какие покупки? – спрашивает Келли, когда двери лифта закрываются. Я сразу прижимаю ее к стенке и глубоко целую. Я проникаю языком в ее рот и чувствую, как она расслабляется.

Правильно, только попробуй подумать о каком-то другом парне, когда все, чего ты хочешь – мой член, похороненный в тебе по самые яйца. Двери открываются, и я отпускаю ее, и она, теряя равновесие, спотыкается. Я беру ее за руку и веду за собой.

– На сегодня собрания закончились? – спрашиваю в желании поскорее отсюда убраться.

Она, все еще пребывая в замешательстве, моргает.

– На сегодня да, но мне нужно кое-что прикупить, пока мы в городе. Мне понадобится новая одежда для этих встреч. Прежняя уже не годится, – вздыхает она, опуская глаза.

– Не говоря уже о коктейльном платье и платье для торжественного вечера, который устраивает компания в эти выходные...

– Торжественный вечер? – спрашиваю я, слушая в пол-уха.

– Благотворительный. Эшкрофт устраивал его каждый год...

Когда мы ловим такси до 5-й Авеню, Келли говорит о том, каким святым мучеником был старина Эшкрофт.

Я позволяю себе все это услышать, все еще чувствуя в себе ураган ревности. Но я никогда не ревновал. Я никогда даже не давал себе повода. Но видеть руку Кэма на руке Келли, привело меня в бешенство.

Что, блять, со мной? Почему я должен беспокоиться, когда какое-то тупорылое дерьмо бросает на мою девочку свой взгляд? Это не значит, что она упадет к нему на колени. Келли не такая.

Но что, если наоборот?

Я чувствую холодок. Как-то я уже доверился женщине. Я даже думал, что люблю ее, когда считал что любовь существует. Но она просто играла со мной, связав по рукам и ногам, использовала и предала.

Я обращаю свой взгляд на Келли, такую открытую и милую. Так и желающую угодить мне, взять мой член в любом месте и в любое время, умоляющую о большем. Я хочу верить, что она другая, что она никогда не поступит так со мной.

Но также я думал и о Джулианне, и к чему это привело.

Любовь – это полнейший бред. В конце концов, они все тебя предадут.

* * * 

Мы зашли в «Сакс», где Келли могла выбрать все, что ей нужно. Консультантка проводила ее в гардеробную, и я последовал за ними.

– Извините, сэр. Никаких мужчин, – остановила меня пожилая женщина. – Но Вы можете подождать здесь.

Она указывает мне в сторону зоны отдыха, с расположившимися там подкаблучниками, таскающими пакеты с покупками и выступающими в роли носильщиков.

Я поражаю ее раздевающей улыбой, которая заставляет женщин падать и раздвигать передо мной ноги.

– Вы можете нарушить правила, я в этом уверен.

Как по сигналу, женщина начинает краснеть.

– Я не уверена...

– Я никому не скажу. – Я наклоняюсь, чтобы прошептать ей на ухо, коснувшись губами ее кожи. – Это будет наш маленький секрет.

Я чувствую ее дрожь.

– Хорошо... – она закусывает губу, оглядываясь вокруг. – Идите, пока никто не видит.

– Спасибо, куколка. – Я подмигиваю, и она становится пунцовой. Бедная женщина, держу пари, что она не трахалась уже много лет. Черт, она, наверное, прямо сейчас запрется в кладовке и удовлетворит себя, воображая меня, одновременно погружаясь в свое влагалище.

Не говорите, что я не вношу свой вклад в общество.

Примерочная пуста, за исключением кабинки с задернутой шторки в конце. Я отдергиваю ее.

Келли вскрикивает.

– Ты напугал меня, – она вздыхает, и застегивает маленькое коктейльное платье из шелка.

У него обтягивающий лиф, который обтягивая грудь, высоко приподнимает ее: два спелых персика, только и ждущих, чтобы их вкусили. Мой член это одобряет.

Я закрываю за собой штору.

– Что думаешь? – Келли оборачивается, выглядя застенчиво. – Оно дорогое, но я предполагаю, что сейчас важно как я выгляжу.

– Мне нравится, – бормочу я, упиваясь ее видом. – Мне больше нравится, когда оно поднято к талии.

Келли ловит мой взгляд и ее щеки заливаются румянцем.

– Вон, – она шепчет, уже догадываясь,  что я для нее запланировал.

Но она не знает. Даже близко.

Снаружи слышится шум, когда еще одного посетителя заводят в примерочную, но мне плевать. Это даже лучше.

– Развернись! – говорю я ей тихо. – Упрись руками в зеркало.

Глаза Келли с волнением вспыхивают. Она делает, как я говорю.

Я наслаждаюсь ее покорностью, раздвинув ноги, в ожидании меня, прогнувшись, она упирается руками в зеркало. Я вижу в отражении, желание на ее лице.

– Правильно, детка, – шепчу я, заставляя ее ждать. – Здесь все решаю я. Только я. Я могу заставить тебя умолять, или даже кричать. И ты прекрасно знаешь, что я могу заставить тебя кончить, как никогда раньше.

Келли вздрагивает, и ее дыхание становится поверхностным. Мой член твердеет. Блять, я хочу быть похороненным глубоко в этой мокрой, восхитительной киске. Я хочу увидеть эту грудь, впечатанную в зеркало каждым моим толчком.

Как у нее получается делать подобное со мной? Она переворачивает мой мир с ног на голову, заставляя меня чувствовать себя тем дерьмом, которым я никогда не хотел быть снова. Но теперь... Теперь я могу сделать так, чтобы она никогда не предала меня.

Я делаю шаг вперед, наклоняясь ближе.

– Ты выглядишь такой шикарной в нем, не так ли? Изысканной. Люди никогда не догадаются, какая на самом деле ты грязная девочка. – Я склоняюсь ближе, шепча ей на ухо. – Интересно, что они скажут, если узнают правду. Что ты кричала, стоя на коленях с моим языком в твоей попке и моих пальцах, глубоко ласкающих твою истекающую киску.

Глаза Келли расширяются от похоти. Она выставляет свою задницу, пытаясь потереться о мой чертовски твердый член. Я отступаю, не давая ей то, в чем она нуждается.

Джулианна была целую жизнь назад, когда я был неопытным юнцом, который ни черта не знал о доминировании над женщиной. Келли другая. Я только начал показывать ей, что значит подчиняться. Она думает что знает, как это – хотеть меня, до сумасшествия нуждаясь в моем члене? Пока.

Я собираюсь сделать ее настолько сексуально возбужденной, что у нее не хватит времени, чтобы думать о другом мужчине.

– Я знаю, детка, – протягиваю я. – Я знаю, что ты хочешь этого. Прямо здесь, в этой кабинке... ты уже влажная, желающая взять меня в рот.

Я вижу, как ее соски напрягаются, а ноги начинают дрожать. Чертовски верно, она бессильна передо мной. Жаждущая хорошего и жесткого траха.

– Ты ведешь себя так мило перед всеми остальными, – рычу я. – Такой воспитанной и правильной. Но я знаю твой секрет. Глубоко внутри ты хочешь разврата, не так ли? Ты хочешь, чтобы я прямо сейчас прижал тебя к этому зеркалу и трахал до потери сознания.

– Да, – шепчет она, вспыхнув. – О Боже, Вон, да.

Звук ее мольбы заставляет все вокруг исчезнуть, пока не остаемся только я и она, и моя яростная эрекция в ее сочном теле, доводящая меня до отчаяния.

По моей милости. Теперь все встало на свои места, как должно быть.

Мне нужна эта сила. Я нуждаюсь в ее подчинении.

– Никто не заставит тебя чувствовать это, – рычу я, по-прежнему не касаясь ее. – Никто. Ты принадлежишь мне, понимаешь? Я единственный, кто имеет право на это тело, и я буду брать его так, как только захочу. Скажи это!

– Никто, – Келли задыхается. – Только ты!

Черт.

– Я хочу твой член, – шепчет она. Я поднимаю глаза, и вижу, как она смотрит на меня в зеркало..., а ее глаза полны решимости.

Улыбка играет на ее губах, и она медленно облизывает губы.

– Я хочу, чтобы ты полностью вошел в меня, – мурлычет Келли. – Я хочу почувствовать тебя глубоко, растягивающего тугую, влажную киску.

Ох, черт. Кровь так сильно и больно приливает к моему члену. Услышав эти грязные слова из ее невинного рта... черт, это сводит меня с ума.

Келли не спускает с меня глаз.

– Ты знаешь, какая она тесная и влажная для тебя, – шепчет она, выгнув спину. Демонстрируя полную грудь, и ее соски уже натягивают платье. Виляя своей крепкой попкой, искушая меня своими изгибами.

Я стону. Черт! Я должен сдерживать себя. Я хочу заставить ее умолять, а не наоборот, словно задыхающийся школьник, который не умеет трахаться.

– Ты хочешь, чтобы я опустилась на колени и умоляла тебя? – она бросает вызов. – Я тоже хочу этого. Я хочу, чтобы опустил меня на пол, и трахал до тех пор, пока я не смогу ходить в течение нескольких дней. Я хочу твой член, вдалбливающийся в меня. Каждый дюйм, Вон, я хочу почувствовать каждый твой дюйм.

Иисусе. Я делаю глубокий вдох. Она отталкивается, пытаясь переломить ход игры, и черт, это заставляет меня хотеть ее еще больше. Мне нужна она на коленях, на спине, нагнутая, с моим членом, засунутым ей в зад, и выкрикивающей мое имя.

Я жажду ее сладкую киску больше чем что-либо на свете. И это серьезная проблема.

Я поворачиваюсь и спокойно выхожу, оставив ее стоящую напротив зеркала, в ожидании моего члена. Я прохожу универмаг, расталкивая людей. Мне нужно удерживать дистанцию между нами, насколько это возможно, прежде чем я окончательно потеряю свой гребанный разум.

Я попался ей на крючок, даже не поняв этого, и, черт возьми, я не могу рискнуть влюбиться снова.

 

Глава 7

Келли

Вон игнорирует меня на протяжении всей поездки в поместье. Я наблюдаю за ним, пытаясь понять, в чем дело. Еще в примерочной с ним что-то произошло, я уверена в этом. А когда он приказывал мне, между нами появилось какое-то напряжение.

Я хотела поменяться ролями, показать ему, что он чувствует, когда хочет меня. Но потом он взбесился и ушел, и я не знаю, что произошло.

– Что происходит? – с волнением спрашиваю я.

– Ничего, – говорит Вон. Он так напряжен, я вижу это – его широкие плечи слишком напряжены под костюмом.

– Там в примерочной... – я делаю паузу. – Что пошло не так.

– Ты имеешь в виду, почему не получила персональный сеанс с моим членом? – Он ухмыляется, будто так говорит всегда. – Я говорил тебе, детка, что хочу видеть тебя жаждущей.

– Нет, там было что-то еще, – говорю я ему. – Ты был другим.

– Брось. – Вон смотрит на меня. – Я не хочу об этом говорить.

– Значит, не повезло, – парирую я. – Потому что я хочу.

Я наблюдаю за ним еще минуту, размышляя, о чем он говорил. Как он хотел, чтобы я признала, что я принадлежу ему, единственному. Как если бы у меня был другой мужчина, когда на самом деле эта власть надо мной была только у него.

И я начинаю понимать.

– Как ее звали? – спрашиваю я.

Вон вздрагивает, будто в него выстрелили.

– Кого?

– Женщину, которая разбила твою веру в других людей.

Он поднимает глаза, явно удивляясь происходящему.

– Наверное, ты ее очень любил, – говорю я негромко, – чтобы на тебя так повлияло ее предательство.

Вон стискивает челюсти.

– Я предупреждаю тебя...

– Хорошо, ты не хочешь говорить мне – это нормально. – Я протягиваю руку и кладу ему на плечо. – Но тебе следует знать, что я не такая. Я никогда не буду действовать за твоей спиной.

В голубых глазах Вона вспыхивает агония.

– Не говори этого.

– Почему нет? Это правда. – Я удерживаю его взгляд. – И ты можешь не доверять мне, но я доверяю тебе. Полностью.

– Тогда ты глупая, – выдает Вон. Я вижу его внутреннюю войну, но не отступаю.

– Нет, это не так, – я твердо стою на своем. – Я могу видеть во всех только худшее, или я могу довериться своим инстинктам. И моя интуиция говорит, что ты хороший человек. Ты приехал сюда со мной, прикрываешь мою спину. Так что я собираюсь довериться тебе, чтобы этого хватило для нас обоих.

– Черт, Келли... – Вон пытается отстраниться от меня, но я подсаживаюсь к нему ближе.

– Я докажу это тебе, – шепчу я, кладя руку ему на бедро. – Сегодня вечером. Я подчинюсь тебе полностью. Все, что ты только захочешь, я тебе не откажу.

– Ты играешь с огнем, – рычит Вон, но я вижу разгорающееся вожделение в его глазах.

Я улыбаюсь.

– Тогда мы сгорим оба.

Но что-то подсказывает мне, что он нуждается в этом. Если он собирается довериться мне, открыться так, как я хочу ему, он должен видеть, что я верю в него.

И если это означает отдаться на его милость...

Я дрожу. Вон уже смотрит на меня как голодный хищник. Я понятия не имею, что у него припасено.

Но я возьму это. Я приму все, что он потребует, пока не увидит, что может мне довериться.

 

Глава 8

Вон

Я чувствую себя чертовски виноватым. Она не знает, с кем имеет дело.

Когда мы подъезжаем к особняку, я уже знаю, как заставлю ее сдаться. Границы, которые сегодня вечером я собираюсь стереть. Она хочет доказать, что доверяет мне, а я собираюсь просто проверить, насколько далеко она зайдет.

Ее вера в меня – это наивная ложь. Она не это имела в виду. Я не верю ей, и никто не должен доверять мне.

Мы без лишних слов поднимаемся в свою комнату. Когда мы добираемся до спальни, я запираю за нами дверь, и подхожу к аудиосистеме в углу. Я выбираю классический канал, включая его достаточно громко, чтобы заглушить стоны удовольствия Келли, которые начнутся через несколько минут.

Она еще до рассвета будет кричать на весь чертов дом.

Келли, наблюдая за мной, стоит посреди комнаты. Она не нервничает, а сохраняет спокойствие.

Эти карие глаза, устремленные на меня, видят меня слишком глубоко.

Когда она на меня так смотрит, я не могу думать.

Я распускаю свой галстук и наматываю его не руку.

– Это твой последний шанс передумать, – говорю ей я, подходя ближе.

Келли улыбается. – Я не хочу менять свое решение. Я же сказала, что доверяю тебе.

Я шагаю к ней ближе.

– Ты уверена, малыш? Однажды я тебе уже говорил, что мой член словно зверь. И сегодня вечером он собирается разорвать тебя на части.

Она ухмыляется.

– Ты будешь продолжать говорить, или, наконец, сделаешь что-нибудь из обещанного?

Я хватаю ее за волосы и оттягиваю голову назад, грубо завязывая на ее глазах свой галстук.

– Ты еще пожалеешь о своем неуважении, – я рычу, затягивая ткань плотнее. Но даже с завязанными глазами, она все равно кокетливо улыбается.

– Обещания, обещания.

Шлепок.

Даже сквозь ткань ее юбки, мой шлепок чувствителен для ее задницы, и Келли вскрикивает от боли.

– Ты думаешь, что держишь все под контролем, – говорю ей я, рыча. – Но ты жестоко ошибаешься. Это закончилось в тот момент, когда я запер эту дверь.

Теперь снимай свою чертову одежду.

Келли в спешке раздевается, пока не остается полностью голой лишь с одной повязкой на глазах. Я обхожу нее, любуясь видом. Ее ягодицы бледны, но с уже красным отпечатком от моей ладони.

Это верно, детка. У меня есть планы на эту задницу.

– Нагнись, – приказываю я.

Она замолкает, но, когда я награждаю ее еще одним шлепком по задней части ее голых ляжек, она быстро наклоняется, расставив для равновесия ноги и схватившись за свои лодыжки, как я и сказал.

Теперь она полностью готова для меня, ее задница высоко поднята, ее ягодицы дерзко выставлены, а между бедер видна ее киска, уже блестящая и сочная.

– Как ты себя чувствуешь, детка? – насмехаюсь я, слегка поглаживая ее по попке. – Ты возбуждена, не так ли? Этой маленькой попке пока еще не достаточно. Ты хочешь большего, пожестче.

Келли делает приглушенный скулящий звук.

– Да, я знаю, детка. Но ты забываешь одну очень важную вещь.

Я останавливаюсь над ней, слушая ее тяжелое дыхание, наблюдая, как ее тело готовится к шлепку.

– Ты не всегда получаешь то, что хочешь.

Вместо того чтобы снова шлепнуть ее, я нежно поглаживаю рукой ее кожу, дразня, лаская. Она разочаровано стонет. Она возбуждена и нуждается в силе и могуществе.

Но сперва, я собираюсь довести ее до умопомрачения.

Я снова поглаживаю ее, скользя пальцами по ее мокрой и такой готовой киске. Она задыхается, но я уже двигаюсь дальше, дразня ее задницу, подготавливая ее сочную дырочку. Она толкается ко мне, нуждаясь в большем, но я не дам ей это.

Не сейчас.

– Посмотри на себя, детка, ты вся течешь, – рычу я, скользя пальцем по ее дрожащей киске.

Я вхожу в ее анус, чувствуя, как отчаянно она сжимается вокруг меня. Блять, я знаю, как она чувствуется вокруг моего члена, туже, чем любая проклятая киска, которую я имел раньше.

– Прошло слишком много времени с тех пор как я трахал тебя, не думаешь? Я уверен, что ты фантазировала обо мне весь день. Представляя, как я трахаю твой влажный ротик. Глотая мою сперму до последней капли.

Келли всхлипывает, толкаясь к моей руке, но я забираю свой палец. Начисто слизываю ее соки.

– Сладкая как пирог, – с одобрением рычу я. – Ты хочешь, чтобы я вкусил тебя по-настоящему? Как насчет моего языка, глубоко внутри тебя, пожирающего твой клитор до тех пор, пока ты не будешь умолять остановиться. Как тебе такая идея?

Келли закусывает губу. Ее дыхание учащается, и она напрягается, но она не хочет так просто сдаться, пока нет.

Я позабочусь об этом.

Одним движением я поднимаю ее и бросаю на кровать. От удивления Келли вскрикивает и переворачивается на спину, пока я беру пару приготовленных вещей. Затем я делаю паузу, чтобы насладится ее абсолютно голым видом, с завязанными глазами, и ожидающей меня.

Мечта любого парня.

Да, мы можем утверждать, что нам нравятся женщины, которые принимают решения, и, возможно, нравится на это мастурбировать. Но великолепная женщина, находящаяся полностью в твоей власти – то, что делает тебя чертовски жестким и голодным. Это отключает твой мозг. Я хочу взять тебя, обладать тобой, засунуть свой член глубоко в твою вагину, оставить на коже синяки, клеймо, и после всего этого ты никогда не станешь прежней.

Это нормально. Дико. И сегодня я собираюсь смаковать каждую чертову минуту.

Я беру вещи для ограничения движений, и скольжу кончиком ремня вниз, до пышной груди Келли, а потом к ее животу.

Она вздрагивает, соски твердеют, а тело дрожит от предвкушения.

– Ты когда-нибудь была связана? – спрашиваю я, слегка встряхивая ремень у ее бедра. – Конечно, нет. Ты слишком хороша для этого, слишком мила. Я уверен, что те хрены, которые трахали тебя до меня, никогда не ставили тебя на колени. Они не знали, что ты желаешь этого так сильно, что кончая, ты будешь кричать, а это нежное тело жаждать полной капитуляции.

Она расставила ноги, раскрывая свою припухшую, сочную и дрожащую киску. Я слегка поглаживаю ее ремешком, и она стонет, сдвигая свои руки, чтобы защитить свою нежную плоть.

– Нет, – рычу и хватаю ее руки, вытянув их над головой, связываю, а потом перекручиваю ремень вокруг античного изголовья. Я крепко затягиваю его, чтобы вытянувшись, ее тело прогнулось, выставляя грудь.

– Ты не можешь остановить меня. Ты не можешь сказать «нет». Ты вся моя, малышка. А это что значит, что ты принадлежишь мне.

Я слегка ударяю по клитору. Затем я сдвигаюсь вниз по кровати, раздвигая ее ноги. Я завязываю галстук вокруг каждой лодыжки, и затягиваю вокруг столбика кровати.

Теперь она в ловушке, широко раскрыта, со связанными руками над головой. Она извивается, голова с завязанными глазами мечется в разные стороны, пытаясь проверить ограничения.

– У тебя ничего не получится, милая, – довольно говорю ей я. – Ты не сдвинешься ни на один гребанный дюйм.

Она замирает, затаив дыхание. Теперь она волнуется, не зная, что будет дальше.

Я опускаюсь на колени между ее разведенными ногами. Черт, я могу смотреть на нее в течение нескольких дней.

Ее тело в моих руках. Ее вагина ноет, чтобы ее наполнили.

Опираясь на руки, я наклоняюсь вперед, пока мой рот не останавливается буквально в дюйме от ее гладкой киски. Я не касаюсь ее, не хочу удерживать ее ... она уже ограничена в движениях. Вместо этого, я просто дышу, чувствуя мускусный аромат ее желания. Тепло, исходящее от ее влажной киски.

Языком касаюсь ее клитора.

Келли мечется, приподнимая бедра к моему рту, и стонет.

Она хочет большего? Я дам ей это.

Я прислоняюсь ближе, накрывая своим ртом ее нежный клитор, и сильно всасываю. Она кричит, на это раз дергаясь от такого напряжения. Давление слишком сильное, но я не унимаюсь. Я сосу, кружа языком, когда она кричит.

– Вон! Пожалуйста! – Боль в ее голосе отдается эхом, пока я продолжаю сосать, неумолимо вбирая весь ее клитор. Но вскоре ее накрывает наслаждение.

Келли вздрагивает, напрягаясь всем телом, от такой скорости, что не может поверить в это. – Вон! О, Боже!

Она с криком кончает, содрогалось всем телом от силы кульминации.

Я снова поглаживаю ее клитор, и Келли стонет.

– Я не могу...

– Можешь, – я погружаюсь двумя пальцами в ее тугую киску, двигаясь в такт ее сжимающемуся телу.

– Поверь мне, ты еще даже не начинала.

 

Глава 9

Келли

Не могу поверить, но я кончила так быстро. За одну минуту, давление его рта было таким сильным, таким интенсивным, мой оргазм разрывал меня на части.

Я не могла остановить его. Я не могла отстраниться, когда волны удовольствия проходили по моему телу. Я чувствую, что Вон перенес свой вес на кровать, а потом ушел.

Тишина.

Мое сердце заходится. Лежа здесь, со связанными руками и ногами, с повязкой на глазах, я была заперта в темноте.

Обнаженная. Распростертая. Выставленная напоказ.

Я делаю глоток воздуха. Меня никогда вот так не привязывали. Предвкушение сводит меня с ума, смесь страха и воодушевления разгоняет мою кровь. Я не знаю, что он запланировал. Я не знаю, что произойдет в следующий момент.

Я не могу пошевелиться. Не могу бороться с этим, даже если бы хотела.

Он полностью контролирует меня.

Я чувствую, что Вон расположился на кровати позади меня, а потом я ощутила прикосновение.

Я вздрагиваю от удивления. Это не его рука, что-то мягче. Похоже на бархат, одетый на его пальцы. Что-то вроде перчатки. Он медленно прикасается к моему телу, нежность скользит по моей коже.

Боже, мне это нравится.

Не могу сдержать стон одобрения. Я слышу, как Вон хмыкнул.

- Тебе хорошо, милая?

- Да, – блаженно вздохнула я. Он проводит вверх по моей руке, по ключице, вниз, чтобы погладить грудь. Изысканное ощущение нежности и теплоты, заставляющее пылать каждый нерв. С завязанными глазами я чувствовала его прикосновения еще сильнее, и ничего, кроме звучащей музыки и его дыхания не могло отвлечь меня от этого прекрасного ощущения.

Он медленно, круговыми движениями гладил мою грудь, снова и снова. Господи, я напряглась под его рукой. Мои соски затвердели, стали твердыми и ноющими, но он не трогает их. Он убрал руку, проведя ей по животу, а я застонала от желания.

- Что с тобой, детка? Чего ты хочешь?

- Прикоснись ко мне, – шепчу я.

- Это приказ? – голос Вона стал угрожающим. Мой желудок делает сальто.

- Нет! – быстро выдохнула я. Он мог остановиться в любую минуту, он мог оставить меня здесь, и, хотя я кончила несколько мгновений назад, мое тело уже испытывает нужду, вожделение проникает глубоко между моих раскрытых бедер. Сегодня ночью я хочу почувствовать все. – Прости, Вон. Просто мне так хорошо.

Он снова вернулся к моей груди, гладя ее, пока я не заскулила от желания. Но мои соски все еще просили о ласке.

- Я принес тебе подарок, – бормочет Вон. – Ты хочешь узнать, что это? – я киваю.

Он хмыкает. – Думаю, тебе понравится.

Вон на мгновение отстраняется от меня, но потом возвращается и, проводит бархатом по коже.

Что-то прохладное и твердое следует за ним. Прохладное, металлическое.

Я в панике. Что это, черт побери?

Он поглаживает меня между бедер, поглаживая по кругу мой вход. Я дрожу от незнакомого давления, холода у моей разгоряченной плоти, когда он погружает его в мою киску, а потом проталкивает его внутрь меня.

Я вздыхаю. Это больше, чем его пальцы, но это рядом не стоит с тем, чего я желаю. Он дразнит меня, погружая его внутрь, глубже, а потом вынимая его.

Я хочу большего.

- Не здесь, милая, – Вон смеется, в его голосе чувствуется превосходство. Он проводит металлом по моему клитору, все еще нежному после посягательства его рта. – Этой маленькой игрушке принадлежит еще одно место.

До того, как я поняла, что это значит, эта штука начала вибрировать у моего клитора с такой интенсивностью, что у меня вырвался крик. Дерьмо!

Я изворачиваюсь, стараясь отползти назад, но путы врезаются в мои запястья и лодыжки, оставляя меня на месте.

Вибрация пульсирует во мне, находясь на грани между удовольствием и болью. Я заскулила, борясь с этим, но не могла заставить его остановиться. Мое тело напряглось, каждый нерв ожил, поднимая меня на новую высоту, пока я неожиданно не почувствовала взрыв ощущений.

Господи!

Глоток воздуха, но у меня нет времени на передышку. Я все еще дрожу, раздираемая волнами наслаждения, когда Вон ослабляет путы у меня на лодыжках. Он берет меня за плечи и переворачивает на живот, подтягивая мои бедра так, что я нахожусь лицом вниз на коленях, с поднятой вверх задницей.

- Не знаю, какой вид мне нравится больше, – голос Вона тихий и смеющийся. – Ты на спине с распростертыми ногами и с киской напоказ или так.

Он проникает вибратором внутрь моего горящего лона, медленно и глубоко, а потом вынимает его. Моя сознание все еще затуманено оргазмом, когда он поднимает мои бедра выше и широко раздвигает их.

Пауза, и я содрогаюсь от неизвестности. Я не знаю, что будет дальше, войдет ли он своим членом глубоко в меня или же будет мучить меня снова и снова. Отшлепает меня, пока мне не станет больно, и я не закричу или будет массировать мой клитор.

Я чувствую прикосновение холодного метала у заднего прохода.

О нет.

В панике я напрягаюсь, но Вон крепко обхватывает мои бедра, заставляя меня оставаться на месте.

– Расслабься, детка, – приказывает он, надавливая на мой вход. – Тебе это чертовски понравится.

Я делаю глубокий вдох, а мое сердце стучит как сумасшедшее от предвкушения и страха. Это уже заходит далеко от всего того, что я когда-либо делала, я не могу поверить, что это и вправду происходит. Нам все понятно, он не берет меня врасплох своим блуждающим пальцем. Все осознанно. Запланировано.

Чертовски грязно.

Я снова чувствую металл, холодный и незнакомый, мокрый от моей влажности. Медленно Вон вталкивает вибратор в меня, в мое самое узкое, самое интимное место.

О. Мой. Бог.

Ощущения проходят сквозь меня: холодная сталь и горячий узкий вход. Я цепляюсь за простыню, когда мое тело сопротивляется проникновению вибратора. Другой рукой Вон массирует мой клитор медленными чувственными прикосновениями, и этого слишком много, чтобы все это перенести. Я наполнена, но до сих пор горю, напряжена до предела, но одурманена потоком ощущений глубоко внутри.

- Вот так, детка, – рычит Вон. – Продолжай так же. Я просто разогреваю тебя.

Я поскуливаю от удовольствия, расслабляясь от его прикосновений. Вон вталкивает последние несколько дюймов вибратора, пока тот не проникает глубоко в мой зад, наполнив меня незнакомыми ощущениями, заставляя каждое сокращение моей киски проходить волной по всему моему телу.

Я никогда не думала, что могу чувствовать настолько сильно. Напряжение проникает глубже, чем я когда-либо чувствовала, ощущаясь словно огонь, проносящийся по моему телу.

- Как тебе это нравится? – настаивает Вон, прикосновения становятся жестче.

Я ошеломленно хватаю ртом воздух. – Я собираюсь снова кончить – выдыхаю я. – О нет, я собираюсь кончить!

Неожиданно Вон проникает в мою киску членом, при этом сильно шлепнув меня по заднице. Я кричу. Боже! Его член глубоко во мне и холодная сталь в моей заднице и ощущение приятной боли, этого слишком много. Я дрожу, крича в подушки, когда мое тело бьется в конвульсиях снова и снова, пока волна удовольствия разрывает меня на части.

Когда я «выплываю на поверхность», он все еще глубоко во мне, с металлическим вибратором, погруженным в меня. Он обхватывает мои бедра, подтягивая меня назад на четвереньки и подготавливая к большему.

Большему?

- Пожалуйста, Вон, я не могу… - выдыхаю я, все еще лежа вниз лицом, привязанная к кровати. Все мое тело дрожит и ощущает каждое новое прикосновение с болезненной интенсивностью. Я уже кончила три раза, я не выдержу больше!

- Ты сможешь.

Вон наклоняется ко мне, проникая еще глубже, когда наматывает мои волосы на кулак и поднимает мою голову вверх. Его голос рычит у меня в ушах, приказывая.

- Эта киска моя. Я собираюсь чувствовать каждое сокращение твоего голодного влагалища вокруг моего члена в 10 раз больше, перед тем, как я позволю тебе уйти. Будь готова кричать, милая, потому что мы еще даже не начинали.

Он отпустил мою голову, и я упала вперед на простыню. Я сделала глоток воздуха, готовясь к еще одному наказывающему толчку.

Вместо этого я снова почувствовала нежное прикосновение перчатки.

О нет. Мое тело дрожит от нежности бархата.

- Тебе же нравится, не так ли? – бормочет Вон. Он ведет рукой вниз по моей спине, медленно и легко. Я расслабляюсь от этого ощущения, когда он прикасается ко мне снова и снова. – Я чувствую, как ты дрожишь изнутри, твоя киска такая узкая. Ты растянешься для меня, детка? Ты сможешь принять всю длину моего члена?

Он проникает еще на полдюйма глубже, а я отвечаю вздохом. Боль перемешалась с наслаждением, и каждый мой вздох заставляет мой зад сокращаться вокруг вибратора. Прохладная сталь, такая незнакомая, но сейчас, когда внутри у меня член Вона, ощущения невероятные. Он не проникает внутрь меня, но я растягиваюсь до предела, наполняясь его толстой твердой плотью.

Так чертовски хорошо.

Я слышу звук, ремень с пряжкой. Потом резкая боль, неожиданное жало боли от кожаного ремня.

Я кричу, наклоняясь вперед. Это его ремень?

- Что ты… - пытаюсь я спросить.

- Тихо! – Вон сова меня ударил, оставляя серию жалящих ударов на моей заднице и спине, заставляя меня биться в агонии.

Дерьмо. Это жестче, чем порка, каждый удар заставляет меня сжиматься вокруг вибратора, чувствуя его вторжение. Он покачивает членом внутри меня, соединяя боль с удовольствием, когда он хлестал меня ремнем, пока я извивалась от этой смеси.

Жестко и нежно. Боль и блаженство. Ремень жалил мою нежную кожу, отправляя волны шока по моему телу. Они становились интенсивнее, встречая давление между моими ногами, доводя меня до нового уровня. Жестче.

Дерьмо, это жестко! Вон делает паузу. Я хватаю ртом воздух, мое тело сокращается вокруг его ствола. Он нежно проводит по мне грубой кожей ремня. – Тебе достаточно? – напевает он. Вон делает плавные толчки. Неглубоко проникая и останавливаясь у самого входа. Эти адские фрикции, вращающиеся глубоко во мне. Еще один удар ремня заставляет меня вскрикнуть. Мне не верится, насколько мне это нравится.

- Я могу остановиться в любое время. Только скажи, и все прекратится.

Я отвечаю толчком в его направлении, и слышу его наполненный похотью голос.

- Трахнись, Келли. Тебе хочется жестко, не правда ли?

Я выдыхаю со стоном.

- Ты животное, милая, не думай, что я не знаю этого. Ты хочешь, чтобы тебя оттрахали настолько глубоко, насколько ты можешь принять, – рычит он, откладывая ремень и снимая перчатку. Я слышу, как они падают на пол рядом с кроватью. Я готовлюсь, мое сердце дико бьется.

О нет, что будет дальше?

- Ты хочешь, чтобы мой член протаранил эту мокрую голодную киску, – Вон вышел из меня, оставляя меня застонать от пустоты. – Потому что она сейчас моя, не так ли? Я могу брать ее в любое время, как мне захочется, и ты все еще будешь кричать, прося о большем, – он провел пальцами по моему клитору, больно щипая нежный комочек.

- Да, пожалуйста, Вон, – стону я, желая его.

- Что ты хочешь? – рычит он.

- Тебя! – выкрикнула я, близкая к оргазму. Меня захлестнуло, как никогда до этого.

- Мне нужен твой член, пожалуйста, Вон. Трахни меня! Трахни меня сейчас!

С рыком он входит в меня, трахая меня глубже, чем, как я думала, было возможно. Да!

Я кричу, выгибаясь под ним, отвечая на каждый его дикий толчок встречным. Вон потянул меня к себе, удерживая на месте, чтобы проникнуть глубже, пронзая меня снова и снова, пока я не потеряла голову. Путы впились в запястья, я не могла двигаться от его непрекращающихся толчков, и все же я молила о большем.

- Сильнее, – выдохнула я. – Вон, о нет!

Он проник между нашими телами, к отверстию, где все еще был вибратор. Неожиданно он начал вибрировать.

Черт!

Дрожь проходит сквозь меня с такой интенсивностью, что я едва могу дышать. Я хватаю воздух, вскрикивая, без ума от экстаза, пока Вон долбился в мою киску. Он терся о мои стенки, прямо там, черт, его член вибрировал сейчас с силой вибратора, натирая меня с двух сторон, так грязно и глубоко, что я потеряла рассудок.

Я взорвалась с криком, кончая и кончая, а Вон зарычал и вышел из меня, чтобы излить горячую жидкость на мою спину и волосы. Я упала на кровать, охваченная самым потрясающим оргазмом за всю свою жизнь.

 

Глава 10

Келли

Я не могу спать. Я никогда не знала, что секс может быть таким, что мое тело может воспарить до таких вершин. Вон отключился, истощенный, после Бог знает скольких раундов, но хотя я чувствовала себя словно марафонец после забега, что-то не давало мне заснуть.

Я поворачиваюсь, чтобы посмотреть на него, крепко спящего позади меня. Впервые его маска самоуверенности исчезла, он лежал приоткрытыми губами, что-то бормоча во сне. Он выглядел умиротворенным, даже уязвимым, бесконечно далеким от того требовательного мужчины, который связал меня и избавил от всех запретов, до такой степени, что я думала, что умру от удовольствия.

Кто ты такой, Вон?

На мгновение я почувствовала себя жутко одинокой, здесь в чужом доме, наполненном людьми, скрывающим секреты. Я сказала Вону, что доверяю ему, и это правда, но я все еще ничего не знаю о нем. Или Бренте и моих новых родственниках, или даже Эшкрофте.

Моем отце. Незнакомце. Тайне.

Мне нужны ответы.

В беспокойстве я слезла с кровати и надела халат. Вышла в темный коридор и пошла мимо лестницы в другое крыло дома. Я думала, что видела здесь кабинет, когда мы приехали, и после того, как я, в очередной раз, свернула не туда, я его нашла. Я помню, что там были коробки и папки, может быть что-то, что могло бы мне лучше узнать Эшкрофта, и почему он связался со мной спустя столько времени. Но включив свет и осмотревшись, я обнаружила абсолютно пустой кабинет.

Пустые полки, пустой стол. Даже картины были сняты со стен, оставив темные квадраты на старых обоях.

Меня накрыло разочарование.

- Могу я помочь?

Я повернулась в испуге. Это старый дворецкий Альберт, одетый в вельветовый халат.

– Извините, я разбудила вас? – извиняюсь я.

Он одарил меня усталой улыбкой. – Нет, это все мой артрит. Суставы всегда неистово ноют перед бурей.

- Ох, – я смотрю вокруг. – Вы не знаете, куда они убрали вещи Эшкфорта? Мне бы хотелось взглянуть на то, над чем он работал. Письма, может быть. Что угодно?

- Извините, дорогая. Брент все сложил в коробки и увез. Я не знаю куда.

Мои надежды рухнули.

- Но если вы ищите его личные вещи, возможно, есть вещи, про которые Брент забыл, – Альберт смотрит на меня искоса. – Но это зависит…

- От чего? – спрашиваю я.

- От того, что Вы надеетесь найти.

Альберт с опаской смотрит на меня. Я говорю ему правду:

- Я хочу узнать о нем больше. Понять, почему он ввергнул меня в пучину всего этого.

Он на мгновение задумывается, а потом кивает.

– Пойдемте со мной.

Альберт ведет меня обратно по дому, потом вверх по лестнице. Здесь темно, но он знает этот путь наизусть. Пока я иду за ним, мое сердце бьется чаще. Я нервно оглядываюсь. Сейчас мы далеко от всех спален, подальше от глаз и ушей кого-то, кто мог быть поблизости.

- Куда мы идем? – спрашиваю я, не сумев скрыть беспокойство в голосе.

Альберт не отвечает. Интересно, он слышал меня, или решил не отвечать?

Мы взбираемся по старой и скрипящей лестнице. Вокруг меня маячат тени. Я дрожу и сильнее запахиваю халат. Я начинаю сожалеть, что покинула свою спальню, кода Альберт, наконец, останавливается и открывает тяжелые деревянные двери.

- Здесь.

Он показывает в темноту. Вот дерьмо. Может быть, это уловка Брента. Его план закрыть меня здесь, как сумасшедшую узницу какого-нибудь готического романа. Никто не знает, что я здесь. Они могут всем сказать, что я просто уехала и …

Альберт щелкает выключателем и, чердак заливает мягкий свет. Кругом коробки и старая, укрытая пыльной тканью мебель. Понятно, что здесь никого не было годами.

- Если что-то осталось, оно должно быть здесь, – Альберт неопределенно кивает на сокровищницу хлама.

- Спасибо, – говорю ему я, когда старик уходит. Я слышу, как его шаги удаляются по лестнице, а потом я остаюсь одна на жутком чердаке.

Откуда начать?

Я начинаю заглядывать в коробки, рассматривать безделушки. Невероятно, что оставлено здесь собирать пыль: первые издания книг в твердом переплете вперемешку со стопками рассыпающихся газет, мебель, выглядящая как бесценный антиквариат, укрытая простынями, побитыми молью.

Это невообразимо, но так же и печально. Это жизнь старика, убранная в коробки: нерассказанные воспоминания, спрятанные в каждой вещи, истории, которых я могла никогда не узнать.

Спустя какое-то время копания в хламе, я, наконец, отхватила джекпот: коробка со старыми фотоальбомами, спрятанная под лавочкой. Старые фотографии людей, которых я не узнаю, позирующих на семейных пикниках и школьных мероприятиях. Но вскоре я нашла Эшкрофта. Молодого, но все же узнаваемого. Здесь он гордо стоит рядом с потрепанной машиной, ему 18 или 19. На нем устаревший костюм, у него густые черные волосы и смеющиеся глаза.

Я пытаюсь представить жизнь вне этих фотографий, жизнь застывшую во времени. Несколько фотографий, на которых он еще с одним мужчиной, его лучшим другом, наверное. На всех фотографиях они всегда вместе и всегда с улыбками, есть даже несколько с семьей незнакомца: милая молодая жена и двое маленьких мальчиков. Я даже могу сказать, что они были близки: праздничные фото в одинаковых свитерах, игры на озере во время летних каникул.

Интересно, кто этот мужчина, и оставались ли они друзьями до самой смерти Эшкрофта. Есть несколько подписей под фотографиями пары – Эми и Джек, гласила одна подпись, и я сделала заметку в уме спросить про них. Возможно, этот Джек может рассказать мне больше про Эшкрофта. Может быть, он даже знает, что случилось с моей мамой.

Потом альбом внезапно заканчивается. Пустые страницы, фотографий больше нет. И когда я беру другой альбом, понимаю, что он старше: Эшкрофт выглядит старше, с новой женой рядом с ним. Одежда более дорогая, дом выглядит больше. Отпуск за рубежом и фантастические машины. Он добился всего, но от старых друзей нет и следа.

Что случилось?

Я кладу фотографии в сторону для сохранности и переключаю внимание на стоящую в углу коробку, почти спрятанную от взглядов. На первый взгляд, мне кажется, что это поеденные молью свитеры, но под тряпками я нахожу металлическую коробку, набитую старыми письмами и папками.

Скрестив ноги я сажусь, устроившись поудобнее, начинаю рыться в бумагах. Это старая переписка Эшкрофта, которую он вел много лет назад. Пролистав старые памятки компании и заказы, я была шокирована, обнаружив нацарапанную от руки надпись на странице, исправления ошибок Эшкрофта.

Это была моя мама. Мое сердце подпрыгнуло. Это первое доказательство, которое я увидела собственными глазами, что она действительно его знала. Кроме теста ДНК и трудовой книжки, все мои умозаключения о том, что случилось между ними, сводились к предположению, подтверждающему теорию Джастина, что у них была тайная интрижка, когда он был ее боссом.

Но вот оно, здесь.

Я с нетерпением просматриваю бумаги. Ничего особенного, просто заметки о заказе ужинов и телефонные сообщения, но я могу представить ее за ее столом, отвечающей на звонки и печатающей отчеты.

Я чувствую боль и печаль. Я каждый день скучаю по маме и папе. Впервые после аварии боль была невыносимой. Месяцами по утрам я не могла вытащить себя из кровати. Потерять всех, кого я любила, просто немыслимо, но потом с каждым днем мне становилось легче. Сейчас я могу думать о них с любовью и нежностью, а не с разрушающей болью потери.

Я искала намек на отношения мамы и Эшкрофта, когда нашла пакет писем, адресованных ей знакомым почерком Эшкрофта.

У меня замерло сердце, когда я просмотрела письма, читая любовную записку Эшкрофта. Да, любовную.

«Сегодня я не мог оторвать от тебя взгляд, ты такая красивая. Ты встретишься со мной сегодня вечером в нашем месте? Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя. Я думаю о тебе все время. Твоя улыбка делает мой день». 

Он сходил с ума по ней. Я прочитала его письма, и я видела, насколько она была ему дорога. Он писал что хотел построить с ней будущее, рассказать об их отношениях, чтобы им не пришлось больше прятаться. Они будут вместе, в любви, и это доказательство.

Последняя записка, напечатана в деловом стиле.

«Аннет, извини, но мы не можем быть вместе. Тебе будет лучше без меня. Я даю тебе двухнедельное уведомление об увольнении, затем я хочу, чтобы ты покинула компанию. Я не могу так больше. Чарльз». 

Это жестокое, самое худшее расставание. Я могу только представлять, какой опустошенной была моя мама, получив его, особенно, если она уже знала что была беременна.

Я не понимаю. Только что он говорит ей, что они будут вместе навсегда, а потом он захлопывает перед ней дверь.

Что же пошло не так? Это не имеет значения.

Потом что-то выпало из пакета. Несколько фотографий. Они упали на пыльный пол, и я с любопытством их подняла.

Это мама. Молодая, в веселом старомодном наряде. Но есть что-то странное в этих фото, они были сделаны издалека, ее снимки у супермаркета и открывающей дверь квартиры. Фотографии слежки.

Я перевернула одну и прочитала надпись на обороте.

«Доставка пройдет, или кое-кто пострадает». 

Я застыла. Какого черта?

Я не узнала почерк, но он и на другой фотографии.

«Ты не укладываешься в сроки. Обещаю, люди, которых ты любишь, пострадают, если я не получу то, что хочу». 

Имеется и фото друга Эшкрофта, играющего вместе с двумя сыновьями во дворе своего дома. Прямо на лице мужчины мишень, нарисованная маркером.

Меня пробивает дрожь.

Это правда, пугает.

Во что вляпался Эшкрофт? И почему его запугивали?

Потом я вижу дату на фотографиях моей мамы. Как раз перед тем, как Эшкрофт разорвал отношения, и она покинула город.

Мой пульс зашкаливает. Это причина, по которой он ее оттолкнул? Потому что кто-то угрожал причинить ей боль?

Я снова просмотрела коробку, но не смогла найти еще хоть что-то. Все, что у меня есть, это записи и леденящие фотографии, и сотня новых вопросов, роящихся у меня в голове.

Усталость придавила меня, как многотонная плита. Я чувствовала себя так плохо, что могла свернуться калачиком и уснуть прямо здесь, поэтому я сложила письма и фотографии в папку и выключила свет, снова погрузив чердак в темноту. Я закрыла за собой дверь и, сжимая в руках папку, спустилась по лестнице, крадясь по темному дому.

Снизу из коридора послышался шум. Двери спальни открыты, и коридор залит льющимся из комнаты светом.

Я укрылась в темноте ниши, наблюдая оттуда. Это Изабелла, со всклоченными волосами и в одной только шелковой ночной рубашке, выходит из спальни.

За ней выходит Брент, и хватает ее за руку. Кроме боксеров на нем ничего нет, и когда я в шоке смотрю на них, он тянет Изабеллу назад и целует ее.

В губы.

Я судорожно хватаю ртом воздух. Это не дружеский поцелуй, а жесткий и глубокий. Изабелла краснеет и уходит. Я не слышу что говорит Брент, но он недоволен. Она, склонив голову, уходит в свою комнату.

 Я стою под впечатлением только что увиденного. Я знаю, что Брент и Изабелла кровные брат и сестра, Эшкрофт усыновил их, сначала Брента, когда тому было 13, потом несколькими годами позже Изабеллу. Но все же, он воспитывал их, как родственников.

Это серьезное дерьмо. Что за извращенные отношения у этих людей?

Я жду, пока Брент закроет дверь и выключит свет, а потом спешу в свою гостевую комнату настолько быстро, насколько могу, сердце заходится у меня в груди.

 

Глава 11

Вон

Когда я проснулся, Келли уже ушла.

Дерьмо, я оттолкнул ее, привязав это нежное тело к кровати и вторгшись в каждую его часть. Она сказала, что примет все, что я дам ей, и дерьмо, если бы я не проверил ее на прочность: доводя ее до грани, перед тем, как расслабил ее сочную задницу и показал ей, что значит быть наполненной все время до вершины секса.

Ощущение ее сжимающейся киски сводило меня с ума, а жужжание вибратора, трущегося об ее стенки, дерьмо. Клянусь, в следующий раз это будет мой член, который проникнет в эту тугую задницу, но когда я смотрю на темную пустую комнату, я чувствую угрызения совести.

Она не была готова.

Ты чертовски облажался в этот раз.

Вдруг дверь распахивается и внутрь вбегает Келли. Она задыхается, выглядывает в коридор, как будто боится, что за ней мог кто-то идти.

– Где ты была? – спрашиваю я, одновременно чувствуя облегчение. Это значит, что она не на полпути в Лос-Анжелес.

– Просто наверху, – Келли снова выглядывает в коридор, перед тем как тихо закрыть дверь. Она садится на край кровати и вынимает папку, которую прятала у себя под халатом. – Я искала на чердаке информации об Эшкрофте, и ты не поверишь, что я нашла.

Она передает мне папку. Я открываю ее и замираю.

Фото моего отца с мамой, моим братом и мной.

– Где ты это нашла, – я отвел глаза. Она знает мой секрет? Что происходит? – В коробках вещи Эшкрофта.

– Взгляни, это моя мама, – Келли указывает на другое фото в папке, это фото молодой женщины. Я делаю вздох облегчения. Дерьмо, она была близко.

Потом я переворачиваю фото и вижу надпись на обороте.

– Что это за дерьмо?

– Я не знаю, но все серьезно, – Келли подтягивает под себя ноги. – Я всегда думала, что мама сбежала, потому что Эшкрофт разбил ей сердце. Что он не хотел, чтобы была я или что-то в этом роде. Но что, если он разорвал отношения, чтобы защитить ее, от того, кто отправлял ему эти письма с угрозами?

Я крепко ухватил папку. Мое сердце забилось в груди, как хренов отбойный молоток.

– Что еще ты нашла? – спрашиваю я тихим голосом, стараясь держать себя в руках.

– Только эти фото и несколько любовных писем от Эшкрофта моей маме. Как думаешь, что это значит?

– Не знаю, – медленно отвечаю я, снова просматривая пакет писем. В этот раз я вижу другое фото моего отца.

На его лице нарисована мишень.

Кровь застыла в жилах. Я помню тот день, в нашем дворе. Отец только что принес клевый радиоуправляемый самолет для меня, и мы провели несколько часов, играя вместе.

До того, как я потерял его. До того, как Эшкрофт разрушил его, или как я думал, что разрушил.

– Я не знаю, кто это, – говорит Келли, глядя на меня. – Он был и в семейных альбомах, может быть, это старый друг? Я могу попытаться найти его. Может быть, он знает что-то, что произошло на самом деле.

– Он умер.

Я ответил, не подумав. Келли выглядит озадаченной. Я быстро исправляюсь. – Я имею в виду, он, возможно, уже умер, да? Эшкрофт ведь уже сыграл в ящик.

– Тут другое, он умер от рака. Этот парень выглядит на 40 здесь, так что сейчас ему должно быть около 70. Он не слишком стар, – Келли вздыхает. – Но я даже не знаю его имени.

Хорошо.

Я убираю фото в сторону, пока она не смотрит.

– Иди сюда, – показываю я жестом, убирая папку в сторону, как будто ее содержание не перевернуло мой мир с ног на голову. – Ты выглядишь обеспокоенной. И у меня есть что-то, что поможет с этим справиться.

Принять 9 дюймов твердого члена. Если что-то может заставить меня забыть об этой новости, то только погружение в эту влажную киску, но Келли зевая прижимается ко мне:

– Я слишком устала, – шепчет она засыпая. – Не возражаешь, если мы просто поспим?

Я выдыхаю:

– Конечно, детка.

Она отключилась, как свет, в одну секунду, прильнув ко мне, она оплела меня руками и ногами. Я уставился в потолок, мое тело крепко сковали, мой член был твердым и голодным до нее.

Какого черта происходит?

Я всегда думал, что это будет просто. Эшкрофт выкинул моего отца из компании. Мой отец не мог вынести позора и разочарования, поэтому он засунул пистолет в рот и нажал на курок.

22 года я ненавидел Чарльза Эшкфорта, и винил его в смерти своего отца. 22 года обиды. 22 года, потраченных на то, чтобы он заплатил за все.

Но сейчас…

Я вынул фотографию и в темноте уставился на нее. Мишень нарисована черным маркером четко ясно.

Я попытался проследить его действия.

Если Эшкрофт отказался от матери Келли, чтобы защитить ее, что, если он сделал то же самое с моим отцом: выкинул его из компании, чтобы этот таинственный вымогатель не осуществил свою месть?

В моей голове эти вопросы гремели чертовски громко.

Все, что я знал, выходило из-под контроля, и эпицентр бури находится прямо рядом со мной.

Келли.

Она пробралась сквозь мою защиту, смягчив мое каменное холодное сердце. И сейчас она разрушила то, в чем я был уверен, как ни в чем другом в мире.

Что мне, черт побери, теперь делать?

 

Глава 12

Келли

Остаток недели прошел, как в тумане. Как будто у меня была двойная жизнь. Мои ночи были наполнены Воном, исследующим каждую мою грань и расширяющим границы возможного, пока я не умоляла его о большем. Потом, когда начинался день, я погружалась в свою новую жизнь в качестве гендиректора: ежедневные встречи в городе, обходы предприятий Эшкрофта, пока я не встретилась сГлавами всех подразделений компании.

Несмотря на презрение Брента, мне удается быть в курсе всех дел. Кэм сопровождает меня каждый день. Он мой спаситель, но, несмотря на то, что он говорит, что ни один мой вопрос не будет глупым, я до сих пор чувствую себя идиоткой, заставляя его переводить деловой английский на нормальный язык.

– Ты замечательно держишься, – уверяет меня он после встречи по поводу грузоперевозок, которая не могла быть более запутанной, если бы не была на языке суахили.

– Надеюсь, – я кладу огромную папку с информацией на другие папки.

– Что со стоимостью акций?

Кэм слегка улыбнулся.

– Ползет вниз. Это займет время, но Уолл-стрит наблюдает. Они знают, что мы остаемся сильными, даже без Эшкрофта во главе.

– Ты работал на него какое-то время, не так ли? – спросила я, пока шла к его кабинету. Я улыбаюсь и киваю всем ассистентам и секретарям, мимо которых прохожу. Я знаю по своей работе помощника юриста, насколько может быть дерьмовой работа, если твой босс не относится к тебе, как к человеку.

– Десять лет, – отвечает Кэм. Он гладко выбрит и одет в дизайнерский костюм, всегда профессионален. – Я пришел в компанию сразу же после колледжа в отдел корреспонденции и пробил себе путь наверх.

Мы заходим в его угловой кабинет, и я не упускаю шанс положить свои папки. Я вынимаю из кармана фото загадочного друга Эшкрофта, на котором нет нарисованной мишени. Я использовала каждую возможность просмотреть все старые брошюры и фотографии компании, но до сих пор ничего не узнала.

– Ты не знаешь, кто это? – спрашиваю я, показывая Кэму фото друга Эшкрофта.

Он берет фото. Кажется, я вижу проблеск узнавания на его лице, но он качает головой.

– Нет, извини.

– Он был другом Эшкрофта, – добавляю я, надеясь освежить его память. – Может быть 20 или 30 лет назад.

– До того, как я пришел, – смеется Кэм. – Или ты хочешь сказать, что я старик?

– Нет, – говорю я. – Я просто подумала, что ты мог видеть что-то. Упоминал ли что-нибудь о нем Эшкрофт, – я делаю паузу. – Он же не говорил обо мне, не так ли? Я не могу поверить, что он включил меня в завещание и ни с кем не обсудил это.

– Он был, конечно, скрытен, – Кэм пожимает плечами. – Он вел свои дела как считал нужным.

– Но ты был его правой рукой в команде, – протестую я.

Кэм печально улыбнулся.

– Это значит лишь то, что он давал мне указания, а я исполнял их. Я имею в виду, я носился здесь с делами, особенно в последнее время, – добавляет он. – Но Эшкрофт всегда единственным оставался у руля.

Я вздыхаю. Куда бы я ни повернула, я прихожу в тупик и нахожу еще больше тайн.

Я стряхиваю прошлое, и проверяю свой никогда не заканчивающийся список дел.

– Есть новости об организации праздника? – спрашиваю я, вспомнив о нем. Из-за концерта сегодня вечером я беспокоюсь, что в последнюю минуту все пойдет не так. – У меня есть вопросы по поводу…

Кэм поднял руку, прерывая меня.

– Я говорил тебе, у них все под контролем.

– Но это большое событие, – протестую я. – Самой большое! Ты сам говорил, что все наблюдают за этим.

– И поэтому тебе нужно передать полномочия, – возражает Кэм. – Оставь детали профессионалам. Твоя работа – это налаживать связи и позволить всем встретиться с новым боссом.

Я сделала вдох. Он прав. В мои обязанности не входило проверять, одеты ли официанты в белое или получили ли мы у города разрешение на парковку. Впервые в моей карьере я буду наслаждаться вечеринкой, пока другие будут работать.

– Я разрешаю тебе вернуться к работе, – говорю я, собираясь уходить.

– Куда ты идешь? – останавливает меня Кэм. – Это теперь твой кабинет.

– Что? – я уставилась на него. – Я не понимаю.

Он по-дружески усмехается.

– Ты теперь гендиректор, тебе нужно рабочее пространство. А я всего лишь грел для тебя здесь место. Мой настоящий кабинет вниз по коридору. Увидимся сегодня вечером?

– Увидимся, – слабо отвечаю я.

Он подмигнул и закрыл за собой дверь, оставляя меня одну в моем кабинете.

Моем?

Я удивленно осматриваюсь вокруг. Он огромен, размером с мою паршивую квартиру в Лос-Анджелесе. Элегантная мебель, дорогие ковры. А вид…

Я подошла к окнам, наслаждаясь видом Нью-Йорка, простирающимся подо мной. Я чувствовала себя здесь на вершине мира и впервые я поняла: я не хочу терять все сейчас. Несмотря на секреты моего наследства, я уже многое инвестировала. В компанию, в людей. Эшкрофт доверил их судьбу мне по определенной причине, и я не хочу подвести его. Только не с Брентом и его угрозами разорвать компанию на части.

Мой интерком зазвонил.

– Мисс Фивз?

– Да! – я наклоняюсь, чтобы нажать кнопку.

– У Вас встреча. Я могу их направить к Вам?

– Да, пожалуйста, – я располагаюсь в кресле руководителя и тянусь к своему планшету, но когда двери открываются, я вижу Вона, входящего в кабинет.

– Привет! – я подскочила, радостная, что увидела его. – Я думала, мы увидимся на концерте сегодня вечером.

– У меня было несколько дел в городе, – Вон целует меня. – Какие, например? – с любопытством спрашиваю я.

– Дела, – его тупой ответ. Как обычно. Я не знаю, что он делал, пока я весь день в кабинете, а когда я спрашиваю, он затыкает меня.

А сейчас он исключает дальнейшие вопросы, располагая свою руку на моей груди и медленно подталкивая меня, пока я не упираюсь в край своего стола.

– Хороший кабинет, мисс Фивз, – бормочет он со злой ухмылкой в глазах.

У меня подскочил пульс.

– У меня сейчас встреча, – говорю я ему, но он уже посадил меня на край стола, раздвинув мои бедра.

– Тогда они насладятся шоу.

Он отодвинул мои трусики в сторону и провел своим большим пальцем по моему клитору. Я застонала, вцепившись ему в плечи, чтобы встать прямо. Вон еще раз погладил меня, прошептав в ухо:

– Я весь день напролет думал, как буду тебя трахать, – он погружает палец глубоко в мою влажность, и я дрожу от его прикосновения.

– Какая ты мокрая, детка. Ты меня тоже хочешь.

– Да, – шепчу я. Боже, я хочу его все время с таким вожделением, которое пугает и в то же время волнует меня.

– Скажи мне как, – Вон введя еще один палец, медленно ими двигая, большим пальцем ласкает мой клитор. Его глаза прикованы ко мне, а я задыхаюсь, извиваюсь и уношусь ввысь. – Скажи мне каждую грязную вещь, которое ты бы хотела, чтобы я сделал с твоим телом. Скажи вслух.

– Я хочу тебя здесь, – шепчу я, чувствуя, как его пальцы проникают глубже, извиваясь внутри меня. Я дернулась к нему, требуя фрикций на своем клиторе. – Во мне.

– Я уже там, – ухмыляется Вон. – Ты можешь сделать кое-что получше этого, – он начинает вынимать свои пальцы, и я скулю в разочаровании.

– Твой член, – задыхаюсь я. – Мне нужен твой член во мне.

– Уже лучше, – бормочет Вон, снова гладя мой клитор своими скользкими пальцами.

– Как ты хочешь меня, детка? Медленно?

– Нет, – я снова дрожу, взбираясь. – Я хочу жестко. Чтобы ты вторгся в меня так глубоко, чтобы я закричала.

Вон рычит, быстрее проникая в меня.

– Это хорошо, детка. Тебе нравится жестко.

Я заскулила, соглашаясь. Дерьмо, у этого парня есть надо мной власть. Как он уносит меня на небеса и низвергает обратно.

– Я хочу, чтобы ты снова связал меня, – шепчу я, краснея от воспоминаний. – Удерживал меня и трахал, пока я не смогу двигаться и говорить.

Глаза Вона стали дикими, наполнились похотью.

– Ты не сможешь кричать из-за моего члена глубоко в твоем горле, – выдыхает он, погружая свои пальцы глубже, растягивая меня. – Тебе нравится стоять на коленях, не так ли? Давясь моим членом и спермой, стекающей по твоему горлу.

– Да, – шепчу я, приблизившись. – Да, я хочу это все.

– Везде, – Вон гладит мою точку Джи, боже, наслаждение проходит по мне волнами. – Ты хочешь, чтобы мой член пробуравил тебя, твою дрожащую киску, этот маленький мокрый рот. Но больше всего ты хочешь меня сзади.

Я задрожала, потому что это было правдой, но он хотел, чтобы я отвела взгляд.

– Ты хочешь, чтобы я трахал тебя в твою узкую девственную попку, не так ли, детка? Ты хочешь, чтобы я растянул тебя и глубоко молотил, пока ты бы не потеряешь контроль. Представление прошлой ночью было всего лишь началом. Я так много могу дать тебе. И ты получишь это все сегодня вечером.

Сегодня?

Я задрожала от шока, закусив его плечо, чтобы не закричать.

Вон хохотнул, вынимая из меня свои пальцы.

– Я подумал, тебе понравится это, – бормочет он, опуская мою юбку вниз. – Я это имею в виду, детка. Ты почувствуешь, как я буду разрывать твою задницу изнутри, каждый дюйм.

У меня перехватывает дыхание, как из-за паники, так и от желания. Я чувствовала, что вибратора внутри меня было достаточно. Не думаю, что могу выдержать что-то большее.

– Вон, – я глотаю воздух. Он прерывает меня своим командующим взглядом.

– Ты выбрала платье для сегодняшнего вечера?

Я кивнула, обескураженная.

– Не надевай трусики, – говорит он. – Хочу, чтобы ты была мокрой и готовой для меня.

– Но…

– Не говори, – Вон пресекает мой протест своим жадным взглядом, который заставляет переворачиваться мой желудок. Какой же он сексуальный, когда приказывает мне.

– Ты можешь тусоваться и заниматься налаживанием связей, но мы оба будем знать, что ты скрываешь под платьем. И когда я скажу, тебе надо быть готовой приподнять юбку и показать мне свою сладкую киску.

Мое сердце заколотилось. Я киваю.

– Хорошая девочка.

Вон ушел, не оглянувшись. Я слышала, как он поболтал с моей секретаршей, а потом он ушел.

Я снова свалилась на стол. Этот мужчина – тайна. Весь день я находилась в стрессе и волновалась о сегодняшнем большом празднике, но Вон смог заставить меня забыть обо всем этом. Он знает, как сделать, чтобы мне было легко, очистить мой разум и заставить меня чувствовать себя неуязвимой.

Что бы ни случилось, знаю, это будет ночь, которую я не забуду.

 

Глава 13

Вон

Вечер показывает, кто есть кто среди богатейших засранцев Нью-Йорка, которых втиснули в самый роскошный отель города; они платят 10 тысяч долларов за тарелку, чтобы почувствовать свое превосходство над своими подопечными, которым собираются помочь. Через минуту я вхожу в дверь, в которую мне никогда не хотелось входить.

Но я нужен здесь Келли. Ей нужна поддержка. К черту все, здесь есть бар.

Я иду сквозь толпу, локтями расталкивая типов с Уолл-стрит и их гламурных жен.

– Я могу предложить Вам выпить, сэр? – бармен прекрасно понимает это дерьмо, потому что один взгляд на меня, и он уже потянулся к напиткам на верхней полке.

– Виски. Чистый.

– Это мой парень.

Я поворачиваюсь. Засранец из фирмы Келли вернулся в Лос-Анджелес. Картер Абрамс, самодовольный в кричащем галстуке с принтом пейсли.

– Отличная вечеринка, я прав? – он ухмыляется мне. – Но, насколько я помню, ты говорил, что у тебя нет отношений с Келли.

Это старое дерьмо.

– Она больше не работает на тебя, – говорю я ему ледяным тоном. – Поэтому нет ничего неправильного в том, что мы встречаемся.

– О, я всего лишь иронизирую, парень, – Картер хлопает меня по спине, и мне приходится сдержаться, чтобы не дать ему в глаз. – Мне все равно, что вы трахаетесь, как кролики. Живите и дайте жить другим.

– Знаешь, а ты везучий, – рычу я.

– Правда?

– Да. Будь мы в другом месте, я бы переломал тебе все кости, – говорю я как бы между прочим, будто бы мы просто валяем дурака. – Я бы так вмазал тебе по морде, что ты месяц провел бы в реконструктивной хирургии.

Картер побледнел.

– Но это испортит вечеринку, так? – продолжаю я, взяв с барной стойки свою выпивку и оставив огромные чаевые. – К тому же, Келли нужно, чтобы все прошло гладко. Так что сегодня твой счастливый вечер, сволочь. Но в следующий раз, когда ты заговоришь со мной, я, возможно, передумаю.

Я оставил его дрожать, словно трусливую сучку, кем он и является. Но к черту его, я готов был порвать на куски любого. Не Картера, а все это гребанное шоу.

Непомерно богатые, миллион лжецов.

Над лестницей висит черно-белый портрет Эшкрофта, сверху взирающего на всех нас. Я смотрю на него, ощущая знакомую боль обиды и кипящий гнев. Но сегодня что-то еще прячется под обычной яростью.

Сомнение.

С тех пор, когда Келли показала мне те фотографии с угрозами, я не знаю, что думать. Все было так просто, пока я не пришел сюда. Эшкрофт был бессердечным ублюдком, который уничтожил моего отца, и в отместку я бы уничтожил его наследие. Но сейчас мне интересно, что к чертям собачьим там происходило тогда? Кто его шантажировал? И чего он хотел?

Он вышвырнул моего отца, чтобы насолить ему, или чтобы попытаться спасти ему жизнь?

В любом случае, сейчас это ничего не значит. Эшкрофт и мой отец оба в могиле. Все, что осталось сейчас, это его компания, его наследие.

И Келли.

Я вижу, как она идет по залу.

Черт.

Она прекрасно выглядит. Черт, она всегда красива, но здесь есть еще кое-что: ее волосы заколоты, глаза сияют от восторга, ее тело обтягивает длинное платье.

Она болтает с кем-то из гостей, улыбается, заставляя их чувствовать себя непринужденно. Люди окружают ее, чтобы приветствовать неофициальную звезду сегодняшнего вечера. Она переносит это внимание так, будто была рождена для него, хотя, я знаю, она безумно нервничает, стараясь произвести правильное впечатление.

Чувствую непривычную дрожь в груди. Гордость. Одержимость.

Любовь.

Нет. Черт, нет.

Я допиваю остатки виски и с подноса беру еще один напиток.

Делаю глоток, и ругаю себя. Только лишь потому, что эта девочка сильная и умная, и чертовски классная в постели, ты ни на минуту не можешь подумать, что это могло бы быть реальностью. Это говорит твой член.  Ты знаешь, как это кончается. Ты клялся никогда снова. 

Я снова смотрю на нее. На ее сочных губах красная помада, и я пристально смотрю на них, представляя, как они скользят по моему члену, как она стонет от удовольствия, когда я вхожу до самого конца. Как ее киска  мокнет только от того, что она отсасывает мне.

Мой член дернулся. Да, это мне больше нравится. Никакого эмоционального дерьма, затмевающего мой разум, а простая жесткая похоть. Эта власть, которая есть у нее надо мной, только физическая. Так должно быть.

Мое сердце больше не знает, как любить.

Я пробираюсь сквозь толпу к ней. Ее окружают деловые типы, группа стариков, внимающих каждому ее слову и похотливо ее разглядывающих.

– …мы можем обещать вам…Вон! – ее лицо озарилось, когда она увидела меня.

– Привет, детка, – я обнимаю ее за талию и ухмыляюсь тем парням. – Извините, но мне нужно украсть ее на минутку.

Я увожу Келли прочь до того, как у кого-нибудь появится шанс возразить.

– Что происходит? – она спрашивает меня, семеня на каблуках, чтобы угнаться за мной.

Я веду ее вверх по лестнице на противоположную сторону мезонина. Здесь спокойнее вдали от толпы, с видом на актовый зал.

– Вот, что происходит, – я толкаю ее на балкон, наслаждаясь вкусом ее сочного рта. Она со стоном поддается мне.

Мой член стал тверже.

Я немного отстранился. Она улыбнулась.

– Эй, – мягко говорит она, проведя руками по лацканам моего смокинга. – Ты прекрасно выглядишь.

– А ты выглядишь чертовски привлекательно, – я схватил ее за талию, затянутую в красный шелк, словно в сексуальную подарочную упаковку. Мои руки скользнули ниже, по великолепному изгибу ее задницы. – Ты сделала то, что я тебе сказал? – бормочу я.

– Никаких трусиков? – взгляд Келли становится дразнящим. – Может быть, да. Может, нет. Тебе придется узнать это позже, – подмигнув, говорит она.

Позже? К черту это. Я в дюйме от ее голой дрожащей киски, и я ни за что не отпущу ее, не проникнув в нее глубоко и не доведя ее до сумасшествия.

Келли не подозревает, что творится у меня в штанах. Она поворачивается, чтобы осмотреть зал.

– Все идет замечательно, ты так не думаешь? Мы уже собрали так много денег на благотворительность, хотя аукцион еще не начался.

– Ты проделала большую работу, – я приблизился к ней сзади, обняв ее за талию.

– Не я. Я просто говорила им, что делать и вуаля! Все идеально, – я усмехнулся. – Наслаждаешься видом сверху?

– Определенно.

Не она одна. С Келли, прижавшейся затылком к моей груди, для меня открывался первоклассный вид на ее декольте. Ее груди упирались в шелк, требуя освобождения. Ее упругие соски оставались заключенными в оковы ткани.

Позже, сегодня вечером, я буду сосать их, пока она не закричит. А сейчас мне придется сделать что-то более осторожное.

Я просунул руку между нами, чтобы расстегнуть ремень.

Келли счастливо вздохнула. Она все еще смотрела концерт, не подозревая о моих мерзких планах.

– Это ужасно, что мне нравится быть главной? Я все еще нервничаю из-за компании, но это прекрасно, что люди уважают меня за изменения. Когда я прихожу на встречу, они все уделяют внимание… а не приказывают мне сделать им кофе, – говорит она.

– Я думал, тебе нравится выполнять приказы, – бормочу я, расстегивая молнию. Мой член выпрямляется, желающий забраться в нее прямо сейчас.

– Это другое, – шепчет она. – Они всегда в удовольствие.

– Как насчет того, что я дам тебе приказ прямо сейчас? – мягко говорю я ей.

 – Держись за балкон и не издавай ни одного гребанного звука.

Дыхание Келли участилось. Тело напряглось.

– Вон? – она пытается повернуть голову, чтобы посмотреть на меня, но я отворачиваю ее, заставляя смотреть в зал.

– Не волнуйся, детка, – я скольжу рукой по ее юбке, поднимаясь по шелковистым бедрам. – Балкон скрывает нас. Они не смогут ничего увидеть.

Я поместил руку между ее бедер, и, черт, она сказала мне правду.

Голая и мокрая и готовая для меня.

– Никто не узнает, что я собираюсь оттрахать тебя глубоко прямо сейчас, – шепчу я.

– Пока ты не закричишь. Думаю, ты сможешь для меня быть тихой, детка?

Келли задрожала, когда я провел по ее скользкому чувствительному клитору.

– Да, – выдохнула она. – Я могу быть тихой.

Она выставила свой зад, потираясь о мой ствол, и, черт побери, я бы оттрахал ее сейчас, даже если бы все присутствующие в зале смотрели на нас.

– Полегче, тигрица, – я расположился сзади, раздвинув ее бедра. – Просто рассматривай вечеринку. Не произноси и звука.

Я медленно проникаю в нее. Келли хватается за балкон, подавляя стон.

– О, тебе это нравится, не так ли? – бормочу я, отклоняясь назад, а потом проникая глубже, на всю глубину ее влажного влагалища.

Черт побери, она такая узкая, такая чертовски классная.

– Я забыл, что тебе нравится делать это на публике, – шепчу я, раскачиваясь быстрее, чувствуя дрожь и трепет вокруг себя. – Тебе нравится, когда на тебя смотрят, когда они не догадываются, какая ты грязная. Думаешь, кто-нибудь внизу знает, что мы делаем? Что я по яйца в твоей приятной киске прямо сейчас, перед всеми?

Келли хватает ртом воздух. Я чувствую ее толчки ко мне.

О, черт, она так хороша.

– Не двигайся, – напоминаю я ей. – Кто-нибудь увидит. Уже увидели, все написано у тебя на лице.

Застонав, она успокаивается. Сейчас только я контролирую ее, проникая в нее мягко и глубоко. Кажется, что мои яйца готовы взорваться, каждое скользящее сокращение ее киски настоящее чудо.

– Пожалуйста, – она умоляет меня, костяшки ее пальцев побелели от того, как она схватилась за балюстраду балкона. Знаю что она сходит с ума, стараясь выглядеть спокойной, словно я прямо сейчас не проникаю в нее очень глубоко. – О, нет, – шепчет она, подаваясь мне навстречу. – Вон, я уже близко.

– Я знаю, детка. Потому что я доводил тебе до этого, каждый раз, – я ускоряю темп.

– Да, – Келли дрожит. – Да.

– Это то, чего ты хочешь, – рычу я, опускаю руку, чтобы найти ее скользкий клитор. Она задрожала, сжимаясь вокруг меня. – Тебе нужен каждый мой дюйм, тебе нужен мой член, как ничто другое.

– Весь ты, – дыхание Келли стало быстрым. – Тебя, Вон. Только тебя.

Я выхожу из нее, пока у ее дрожащих складок не остается только головка. Она, протестуя всхлипывает и я дюйм за дюймом вхожу в нее снова. До конца, не трахая в этот раз. Я проник до конца в ее тугую киску, пока мои яйца не ударились об ее попку, а потом я начал молотить.

Келли расслабилась в моих руках.

Я хотел обладать ею здесь. Она нужна мне, чтобы почувствовать то, что она делает со мной, что она в сексе из того, что я когда-либо чувствовал лучшая

Я подобрался к ее точке джи, словно ядерная ракета, проникая глубже, натирая ее изнутри, снова и снова, пока она не кончила, сокращаясь от оргазма вокруг моего члена. Удовольствие прошло сквозь меня, приливной волной, и я кончил глубоко в нее, пока ее голодная киска не выдоила меня до капли.

Я крепко держу ее и не хочу отпускать ее.

Черт.

 

Глава 14

Келли

Я отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок, и едва закрыв дверь кабинки, я прислонилась к стене, ошеломленная.

Боже.

Мое сердце заходится от оргазма, мое тело, словно в огне.

Как он делает это со мной?

Вон прав, я грязная. Трахалась с ним на балконе, где кто угодно мог нас видеть. Конечно, мы были укрыты балюстрадой балкона, тайно устроились в темном углу вдали от толпы. Но кто-то мог нас обнаружить, кто-то мог увидеть.

Может быть, поэтому это так прекрасно.

Я быстро привожу себя в порядок и оправляюсь, подставив запястья под холодную воду, пока мой пульс не замедлился. Мое отражение смотрит на меня, горя румянцем и сияя.

Это было тем, что мне нужно.

Так много вложено в то, чтобы концерт прошел хорошо. Все наблюдают, нет ли раздора в управлении: рассыплется ли «Эшкрофт Индастриз» без него самого у руля. Я так нервничала, даже болтовня с людьми внизу казалась мне грандиозным сражением, но сейчас, благодаря Вону и его невероятным умениям, я чувствую себя свежей и расслабленной.

Готовой к войне.

Я подправила макияж и направилась к выходу. Вон сказал, что он возьмет нам пару напитков, поэтому я иду в направлении главной лестницы. Дань памяти Эшкрофту выражена и здесь: выставлены старые фотографии, показывающие эволюцию компании, охватывающие успехи его жизни. Я пожертвовала несколько земельных участков поместья, но они нашли другие, судя по статьям в газетах и архивам в офисе.

– Он был великим человеком, – старик рассматривает экспозицию, тяжело опираясь на трость.

– Вы знали его? –  я делаю паузу.

Мужчина улыбается.

– Конечно, я знал. Я был его первым покупателем, занимаясь доставкой автомобильных запчастей в былые времена.

– Прекрасно. Я рада, что сегодня вы здесь, – говорю я.

– Замечательный парень. Он и Джек, – старик качает головой. – То, что произошло, это трагедия.

– Джек? – я похолодела. Это имя было на таинственной фотографии. Он старый друг Эшкрофта.

– Замечательный парень, – мужчина указывает кивком на фото на стене. – Они вместе основали компанию. Не знаю, что пошло не так, но Джек оставил ее через несколько лет. Застрелился после этого, ужасное дело. Замечательный парень, преданный своим сыновьям, – он благодарно мне улыбнулся. – Однажды время и судьба настигнут всех нас, – мужчина медленно пошел прочь, но я осталась, внимательнее рассматривая фото. Оно из ранних, Эшкрофт и его дружище, но у него есть официальная подпись: «Чарльз Эшкрорфт и Джек Вон».

Вон.

Дерьмо!

Моя кровь застыла. Этого не может быть. Нет, это совпадение, это должно быть так. Огромное количество людей имеют имя Вон.

Кроме того, Вон говорил, что его отец тоже застрелился. И каждый раз, когда я говорю с ним об Эшкрофте, я чувствую его напряжение. Я говорила себе, что я выдумываю, что он занимал мою сторону против человека, бросившего мою беременную мать. Но сейчас…

Сейчас я понимаю, что он врал мне все это время. Отец Вона был партнером Эшкрофта. Но зачем он хранил это в тайне? Что он делает здесь со мной?

Я поспешила вниз, пытаясь держать свою панику под контролем. Должно быть простое объяснение, оно обязано быть. Мне просто надо найти Вона и выслушать его.

Потому что, если он дурачил меня ради какой-то своей выгоды, используя меня, чтобы влиться в семью…

Мне стало плохо, но я заставила себя успокоиться. Я оглядываюсь, но вижу море смокингов и платьев, и ни одного намека на Вона.

– Келли, – я чувствую руку у себя на предплечье. Это Брент.

– Не сейчас, – я отталкиваю его.

– Мне надо поговорить с тобой, прямо сейчас.

Он выглядит слишком счастливым. Я не могу мириться с его играми сейчас, поэтому я продолжаю идти.

– Позже, ладно?

– Келли! – он идет за мной. – Это важно.

– Мне надо найти Вона, – говорю я ему, все еще отчаянно всматриваясь сквозь счастливые лица в поисках его.

– Тебе захочется услышать это, – Брент хватает меня снова, и на этот раз я останавливаюсь. Он ухмыляется, полный удовлетворения. – То, что я хочу тебе сказать, касается твоего друга.

Я сделала вдох.

– Что это?

– Не здесь, – Брент оглядывается. – У меня есть кое-что, что ты должна увидеть. Пойдем со мной.

Я замолчала, раздираемая сомнениями. Мне надо поговорить с Воном прямо сейчас, но Брент нетерпелив. Может быть, он знает что-то о Джеке и Эшкрофте. Может быть, у него больше информации.

– Ладно, – соглашаюсь я. – Но тебе лучше поторопиться.

Брент ухмыляется:

– О, с удовольствием.

Он ведет меня из зала, давая знак кому-то из охраны сопровождать нас.

Мой желудок сделал сальто. Это не к добру.

Брент открывает дверь в комнату, дальше по коридору от вечеринки. Он дает указания охраннику наблюдать за дверью, а потом мы заходим внутрь. Это что-то вроде кабинета, с большим телевизором на стене. Брент подходит к видеосистеме и вставляет диск.

– Что бы ты ни хотел сказать, поторопись с этим, – я стараюсь звучать так, будто не похолодела от страха. – Меня ждут люди.

– Мне нечего тебе сказать, у меня есть кое-что, что я хочу тебе показать, – Брент поворачивается ко мне спиной. – Вон не тот, за кого ты его принимаешь.

Мое сердце заколотилось так громко, что его можно было слышать в комнате.

– О чем ты говоришь?

– Я не встречал его на мероприятии, как он сказал, – Брент улыбается. – Я нанял его месяц назад.

– Нанял его? – я нахмурилась в замешательстве.

– Для чего?

– Чтобы трахать тебя.

Его слова прошли сквозь меня. Я глотнула воздуха и оступилась, врезавшись в кресло.

– Что?... нет, ты врешь, – запинаюсь я. – Я тебе не верю!

– Это правда, – Брент весело ухмыляется. – Твой парень высокооплачиваемый жигало. Соблазнитель, как он себя называет. Он совратит любую, за деньги. Его цена за тебя была достаточно высока, – добавляет Брент. – И он стоил каждого пенни.

Он нажимает кнопку на пульте, и огромный экран оживает. Зернистая черно-белая запись в спальне.

– Что это? – спрашиваю я, не понимая. Мне тяжело все это принять, я не верю. Я не могу.

– Соблазнитель в действии, – Брент мерзко хихикает. Он перематывает, пара входит в комнату, а потом нажимает на паузу. Это я. Вон и я в постели в усадьбе Эшкрофта.

Я замерла.

Он перематывает снова.

– Это мое любимое, – говорит он жестко. – Повязка. И посмотри, бандаж. Я не думал, что ты такая извращенная сука.

Я в ужасе уставилась на экран, когда он включил его. Ночь, когда Вон связал меня, прямо сейчас передо мной на зернистой записи. Порка, секс, крики страсти.

Все было ложью. Это была его работа, ничего больше.

– Останови, – шепчу я, у меня кружится голова.

– Но мы только подобрались к моему любимому месту, – Брент зло смеется, включив запись там, где Вон трахает меня, когда я стою на локтях и коленях. Он включает звук, и наши животные звуки заполняют комнату.

О нет.

– Останови это. ОСТАНОВИ! – кричу я, подпрыгивая и выхватывая пульт из рук Брента. Я вырываю диск и топчу его каблуком, разламывая пополам.

Брент смеется.

– У меня есть копии. Черт, вы ребята не угомонитесь. Ты и правда, маленькая грязная шлюха.

Мое сердце громыхает. Меня тошнит от того, что я вижу нашу интимную страсть, выставленную напоказ. Боже, Брент видел все это. Все это время.

– Зачем ты это делаешь? – шепчу я, сдерживая рыдания. Я чувствую себя преданной, будто стены сжимают меня. – Чего ты хочешь?

– Я хочу то, что принадлежит мне, – улыбка Брента исчезла, и я увидела ярость, спрятанную под его злой улыбкой. Его полные презрения глаза впились в меня.

 – «Эшкрофт Индастриз» должна принадлежать мне. Мой отец, должно быть спятил, если думал, что я отойду и позволю кому-то украсть мою компанию, мое имущество!

Он кричит, слюна вылетает изо рта при каждом злобном слове. В испуге я отступила назад.

Спятил он, а не его отец. Я вижу это по его глазам, он вышел из себя.

Дыхание Брента успокоилось.

– Не беспокойся,  я дам тебе щедрую компенсацию, – он вынимает какие-то бумаги из кармана своего пиджака и кладет их на стол. – Этот контракт передает все твои акции мне и делает меня директором и публично возвращает мои предложения для компании.

– Такие, как разбив ее на части и распродать, – в ужасе я понимаю это, изучая документ.

– Тебе выплатят миллион долларов за хлопоты, – добавляет Брент с ухмылкой. – Это больше, чем компенсация, учитывая, что у тебя вообще не было никаких хлопот.

Он наклоняется ниже, гладя меня по руке.

– Если бы я знал, что ты такое грязное животное, мы могли бы хорошо провести время.

Я задрожала, отталкивая его.

– Что, если я не подпишу? – я быстро соображаю. – Что случится тогда?

– Тогда я загружу все эти записи в интернет. Все.

У меня снова закружилась голова и схватилась за стол для опоры.

– Ты не можешь…

Брент зло мне улыбнулся.

– О, я смогу. Журналисты гудят, чтобы узнать нового наследника «Эшкрофт Индастриз». Спорим, они с радостью узнают, какая ты шлюха. Предполагаю, эта запись убьет твой моральный облик за пять секунд. Тебя лишат наследства, и я получу компанию в любом случае, но ты вызовешь национальный скандал.

Он толкнул ко мне ручку. Я качнула головой. Все происходит слишком быстро.

– Мне надо подумать, – слабо протестую я.

– О чем тут думать? – нахмурился Брент. – Ты или отдаешь мне компанию, или я уничтожу твою гребанную жизнь. Ты хочешь стать национальным посмешищем? Попытаешься показать свое лицо после того, как все увидят тебя на коленях, сосущую член, как шлюха.

Слезы застилают глаза, и я пытаюсь не расплакаться. Он прав. После этого скандала, я никогда не смогу жить как сейчас. Пресса уже пишет обо мне, интересуясь моей жизнью. Запись навсегда уничтожит меня. Как будто мое сердце уже не уничтожено, правдой о Воне.

Неожиданно снаружи раздается шум.

– Уберись на хрен с моего пути!

Звуки драки, потом дверь открывается и входит Вон.

– Келли!

Охранник пытается вытащить его обратно, но он отталкивает его.

– Что происходит? – настаивает он. – Мне сказали, ты ушла с Брентом. Все в порядке?

Мое сердце заходится. Я почти могу поверить, что беспокойство в его глазах из-за тревоги обо мне, что он беспокоится о моей безопасности. Но потом его взгляд перемещается на Брента, и я вижу его панику, как будто он знает о секрете, который мог открыть только Брент.

Это правда. О нет, все это правда.

– Ты опоздал, – ухмыляется Брент. – Я все ей рассказал.

 

Глава 15

Вон

Она знает.

Осознание непоправимого пронзает меня, когда я смотрю на стоящую в центре комнаты Келли.

Дерьмо. Этот ублюдок все ей рассказал.

- Ты не должна его слушать, - я делаю шаг в ее направлении. Келли отступает назад. – Я могу объяснить.

- Объяснить что? – Келли моргает, в ее глазах стоят слезы. – Это правда? Ты соблазнитель?

Как, черт побери, мне выбраться из этого? – Не то, чтобы так, - я пытаюсь возражать, пытаясь заставить ее понять, но Келли качает головой.

- Ответь мне! – кричит она, ее голос срывается. – Он нанял тебя, чтобы трахать меня? - я похолодел. Она заслуживает знать правду. – Да.

Келли тяжело дыша, отступает назад. На ее лице я вижу боль ее сердца и, черт, это рвет мне душу.

- Но я разорвал контракт до того, как мы переспали, - говорю я ей, повышая голос. – Я вернул ему его деньги.

Брент стоит позади, подняв руки, как бы говоря «не втягивай меня в это». Он смотрит на нас, будто на чертово спортивное зрелище, но меня заботит только Келли. Я сделал еще один шаг в ее направлении, умоляя: – Пожалуйста, детка, давай поговорим об этом.

- Я бы не поверила, если бы не видела этого собственными глазами, – Келли не слушает. Она отворачивается. – Конечно, ты не хотел быть со мной, ты просто делал свою работу. Боже, представляю, какой дуррой ты меня считал. Почему еще такой парень как ты мог меня захотеть?

- Я хотел тебя! – рычу я, сжимая кулаки. – Поэтому я сказал ему отвалить. Это не было просто работой для меня, ты значишь больше, чем это.

- Я доверяла тебе, - говорит мне Келли, слезы льются по ее щекам. – Не могу поверить, что доверяла тебе! – И я говорил тебе не делать этого, - напоминаю я ей, ненавидя это чувство вины, сжимающее мне грудь. – Я говорил, что ты должна держаться подальше. Я пытался порвать с этим, но ты пришла ко мне, вспомни. Ты заставила меня вернуться!

- То есть это моя вина? – Келли уставилась на меня, ее глаза расширились от боли. Черт, я не могу выдержать того, что ей настолько больно, и все это из-за меня.

- Нет, это не так, - запинаюсь я. Какого черта я не могу найти правильных слов? – Я просто говорю, что я пытался поступить правильно.

Келли качает головой, пытаясь собраться. – Это связано с твоим отцом? – шепчет она. Какого хрена?

Я застыл. Келли смотрит на меня, ее лицо выражает отвращение. – То есть это тоже правда. Вон, хоть что-то, из того, что ты мне говорил, правда? Или все, что связано с тобой, ложь?

- Ты не знаешь, о чем говоришь, - предупреждаю я ее, взглянув на Брента.

- Я знаю, что я все сказала тебе, - отчаянно отвечает мне Келли. – Я знаю, что верила в лучшее, что есть в тебе, несмотря ни на что. Но для тебя все это было игрой, не так ли? Работой, способом получить то, что ты хотел, не задумываясь о том, кто пострадает!

Я повесил голову. Она права. Я врал ей, используя ее. – Если ты мне дашь шанс объясниться, - пытаюсь я, но выражение ее лица стало жестче.

- У меня нет шансов. Мы закончили, - она кивает головой охране, которые заходят в комнату в сопровождении еще двоих. – Пожалуйста, выведите мистера Вона из помещения, ему здесь больше не рады.

Они подошли, схватив меня за руки. – Уберите свои гребанные руки от меня! – проклинаю я их, борясь. - Келли!

Она поворачивается ко мне спиной.

- Черт! Келли, не верь ему! – ору я, пока охрана выталкивает меня. Я пытаюсь освободиться, но их трое на одного, и эти парни, как грузовики. Паника растет. Она должна понять. – Это все подстава! Он пытается причинить тебе боль!

- Слишком поздно, - Келли грустно смотрит на меня, – ты единственный, кто позаботился об этом.

Боль в ее взгляде, словно нож в сердце. Я отвлекся, чувствуя себя чертовски виноватым, и охрана не упустила шанса дать мне локтем под дых. Они вытащили меня из комнаты и, притащив к запасному выходу, швырнули на тротуар.

- Я дам подсказку, - засмеялся один из них. – Леди не хочет тебя.

Я прихожу в ярость. С рыком, я бросаюсь на него, нанося удар в живот. Он вскрикивает от удивления, а потом на меня набрасываются его дружки, пиная и нанося жестокие удары.

Моя челюсть хрустнула. Мои ребра взрываются от боли, и я падаю. Но все еще размахиваю руками. Мне нужно избить кого-то. Я заслужил страдания.

- Черт, ты пытаешься убить себя? – охрана, наконец, оттолкнула меня и я падаю на колени, сплевывая на асфальт кровь. – Забудь это, дружище. Никто не заслуживает этого дерьма.

Они зашли внутрь. Дверь захлопнулась.

Он ошибается. Она заслуживает.

Я упал на землю побежденный. Все тело горит, словно в аду, но она ничто по сравнению с болью в груди. Я помню взгляд Келли от того, что ее предали, когда она узнала правду: это я лживый мешок дерьма, который играл с ней с самого начала.

Я сделал это с ней. Я унизил ее.

Но я не могу потерять ее, не сейчас, когда я знаю, как много она значит для меня. К черту Эшкрофта и мое стремление к мести. К черту Брента и игры разума, в которые он играет. Для меня важно только одно в мире: Келли.

Я собираюсь это как-нибудь исправить.

 

Глава 16

Келли

Я вижу, как они выталкивают Вона, продолжающего кричать, что я должна его выслушать, дать ему шанс объясниться. Голова раскалывается, когда я вижу, как он уходит. Я так зла из-за его предательства, но даже после всего этого, я все еще хочу быть с ним, поцеловать, попросить остаться.

Все рушится, а Вон заставляет меня чувствовать себя сильной. Но он врал мне. Он дурачил меня.

Мне придется сделать все это самой.

- Что ж, драма закончилась, давай вернемся к делам, – Брент покашлял, снова подтолкнув ко мне контракт. – Келли?

Я повернулась к нему. Он выглядит таким самодовольным и надменным, словно он загнал меня в угол, из которого мне не выбраться.

Мое чувство горя и замешательство растворились. Вон был прав, он запланировал это с самого начала.

- Конечно, давай сделаем это, - отвечаю я. Повисла гробовая тишина. Я потянулась к бумагам. Брент ухмыльнулся, когда я взяла документы. – Я знал, что ты сама все поймешь.

Я смотрю ему прямо в глаза и рву контракт на кусочки, – да пошел ты.

У него отвисла челюсть. – Какого хрена?...

- О, ты не слышал меня? – спрашиваю я, кровь прилила к моим ушам, – я сказала, ты можешь пойти и трахнуть себя сам.

- Ты понимаешь, что ты творишь? – у Брента начинается паника. – Я покажу эту запись всему миру, с тобой будет покончено!

- Нет, ты не сделаешь этого, - четко говорю я. – Любой скандал, касающийся меня, навредит только компании. А у тебя до сих пор есть акции, - говорю я Бренту. – И если ты не хочешь, чтобы они стали абсолютно бесполезными бумажками, то ты оставишь это видео при себе.

- Но моральный кодекс… - беснуется он.

- Возможно, покроет шантаж, - указываю я. – То, что ты пытаешься сделать сейчас.

Его лицо стало красным. – Да, думай так, - я зло улыбаюсь ему. – А теперь послушай меня. Я сохраняю свою долю в «Эшкрофт Индастриз» и свою должность в качестве директора. И если ты посмеешь прийти ко мне снова, я заставлю тебя страдать.

Я наклонилась ближе, чтобы он понял, что я не шучу. Он зашел слишком далеко. Я не буду больше это терпеть.

- Мне надоели эти игры, - говорю я ему. – Мне надоело быть хорошей. У меня неограниченные ресурсы на счетах и целая компания, которые я могу использовать, чтобы превратить твою жизнь в ад на земле. Так что я полагаю, ты заткнешься и пойдешь заниматься чушью, которой ты занимался, как богатый мальчик, прежде чем Эшкрофт умер, и забудешь о том, что мы разговаривали. Потому сейчас это моя компания, и я не никому ее не отдам.

Я поворачиваюсь на каблуках и выхожу, оставляя Брента в шоке у стола. Я говорила серьезно, каждое слово. Я перестала быть дурой.

Но когда я по коридору возвращалась на вечеринку, на это пустое торжество, боль снова пронзила меня, и слезы снова хлынули из глаз. Я больше не могу их сдерживать.

Вон.

О боже.

Ничего не видя, я поднимаюсь по лестнице, прочь от шума смеха и веселья. Все это снова возникло в моей голове, каждый миг, который мы проводили вместе, каждая страстная ночь и пугающий день. Я открылась ему так, как я не могла представить, и верила, что между нами реальная связь.

Это все ложь. Все.

Я опустилась на ступеньки наверху лестницы, наконец, сдавшись боли, сотрясающей мое тело. Я рыдала из-за всего, что я только что потеряла, я глупо доверилась человеку, которого никогда по-настоящему не знала.

Я хотела верить ему. Я думала, что он хороший человек, несмотря ни на что.

Как я могла так ошибаться?

Не знаю, как долго подавленная и рыдающая я оставалась в темноте. Голова раскалывается, а слезы иссякли. Я не знаю, что теперь делать. Я не знаю, как я смогу идти, но я соберу все свои силы и снова встану на ноги.

Вечеринка все еще в самом разгаре. Мне придется возвратиться туда и притворяться, что все в порядке. Во благо компании.

Я пыталась собраться, когда услышала шум позади себя, дверь открывается, кто-то выходит на лестницу.

Дерьмо.

Я вытираю лицо, стараясь скрыть следы слез. Я не могу позволить кому-либо видеть себя в таком состоянии. Но у меня не было времени даже отвернуться, когда я у себя на спине почувствовала руку.

Кто-то толкнул меня, сильно.

Я вскрикнула, потеряв равновесие. Я вцепилась в перила, но все произошло так быстро. Я оступилась и полетела с лестницы вниз, головой ударившись о мрамор.

А потом, все погрузилось в темноту.