Роберт Реут вошел в столовую, остановился и поклонился обоим сидящим за столом мужчинам. Джо поднялся и указал ему на место напротив. Молодой человек был явно испуган. Подходя, он споткнулся, едва не упал, тихо проговорил: "Извините" — и сел, опустив глаза.

— Мистер Роберт Реут, не так ли?

— Совершенно верно.

— Вы были личным секретарем покойного сэра Гордона Бедфорда?

— Да, я был секретарем.

— Как долго?

— Когда я окончил университет, господин профессор пригласил меня на работу секретарем. Поскольку я закончил с отличием отделение энтомологии зоологического факультета, я являюсь одновременно и его ассистентом... То есть был... О Господи! — Он замолчал. Его длинные тонкие пальцы беспрерывно сплетались и расплетались явно без ведома владельца.

— Понятно, что для вас, мистер Реут, это, должно быть, большое потрясение, — сказал Джо с сочувствием. — Но профессора не вернешь, и надо собраться и успокоиться. — Он протянул через стол пачку "Голд Флейк". — Закурите.

— Нет, нет, спасибо. Я не курю. — Реут покачал головой. — Это ужасная история, господа, все так неожиданно.

— Значит, ничто не указывало на то, что сэр Гордон может покончить с собой. Вы ведь должны его хорошо знать, раз были его секретарем, не так ли?

— Да, конечно. То есть я его знал довольно хорошо, но ничто не говорило о том, что... ничего абсолютно. Даже в два часа ночи, когда мы расставались, он разговаривал с мистером Цирилом и со мной о книжке и докладе, который он должен был прочесть в Штатах. Сегодня они с женой должны были улететь в Нью-Йорк... Мы готовились днем и ночью. Сэр Гордон был полон сил. И очень жизнерадостен... С нами он договорился о встрече на семь утра, а в два часа ночи, когда мы расставались, изменил время встречи на шесть. Хотел, очевидно, еще раз оговорить оформление книжки, которую я должен был сегодня отвезти в издательство. Мистер Цирил должен был обеспечить фотоматериал. А нам с профессором нужно было разметить фотографии в тексте. Сэр Гордон заканчивал правку рукописи. Он должен был прочесть доклад в Штатах о перелетах Атропос, то есть Мертвой головы... Последние годы он много занимался этими... — Он замолк, увидев нетерпеливый жест Паркера, но Джо быстро сказал:

— Продолжайте, пожалуйста. Нам интересно знать содержание последней работы сэра Гордона, и хотя мы не многое можем сказать о бабочках, но постараемся что-нибудь понять...

— Так вот, именно сэр Гордон, благодаря многолетним и постоянным наблюдениям, установил пути миграции бабочки Мертвая голова и, кроме того, выдвинул чрезвычайно любопытную гипотезу, согласно которой эти бабочки здесь, на севере, дают потомство, которое, однако, в свою очередь не способно к размножению. Сэр Гордон установил, какой подвид этой бабочки прилетает на север и чем объяснить этот удивительный феномен бессмысленного размножения. Эти исследования важны не только для энтомологов, но и для генетиков, климатологов и палеонтологов. Кроме всего прочего, сэр Гордон установил, что во время миграции между бабочками существует связь и они обмениваются информацией не только о направлении полета, но и о местах кормления. Как известно, бражник Мертвая голова питается на цветках картофеля и... — Он внезапно замолк. — Прошу прощения, я увлекся...

— Спасибо, теперь мы более или менее ориентируемся в работе профессора, — улыбнулся Джо. — И боюсь, что без фундаментальных знаний вряд ли продвинемся дальше. Пожалуй, пора, к сожалению, вновь вернуться к нашим печальным обязанностям. Значит, вы абсолютно убеждены, что до самой последней минуты сэр Гордон не выказывал ни малейшего желания свести счеты с жизнью? Не было ли у него внезапных приступов депрессии? Не говорил ли он с вами в пессимистичных тонах о жизни? Словом, вы понимаете, о чем я говорю...

— Да, я понимаю. — Реут ненадолго задумался. — Нет, никогда. Наоборот, сэр Гордон всегда производил на меня впечатление человека, который всегда, даже при сильной усталости, сохраняет вкус к жизни и любовь к работе. Он был очень доволен результатами своих последних исследований и с радостью сдавал свою новую книгу в печать. Думается, что и в Штаты он ехал, будучи уверенным в успехе своих лекций... Хотя он был специалистом совершенно в другой области — в экономике, но именно энтомологические исследования принесли ему мировую славу.

— Понятно, понятно... А как вы считаете, могла быть у сэра Гордона какая-нибудь причина, по которой он мог бы совершить самоубийство?

— Причина?

— Да. Например, какой-нибудь факт, который мог бы толкнуть сэра Гордона на самоубийство?

Джо даже не моргнул глазом при этих словах и неподвижно смотрел на молодого ученого... Он заметил, что на лбу у Реута появились мелкие капельки пота.

— Я не понимаю...

— Ну, возможно, будет проще, если я скажу, что на столе мы нашли письмо, в котором сэр Гордон утверждает, что прощается с жизнью, чтобы позволить любимой женщине жить с мужчиной, которого она любит... Прошу мне простить этот вопрос, но вы как человек, постоянно живущий с Бедфордами, могли бы помочь нам своими разъяснениями на этот счет, мог ли сэр Гордон написать такое письмо...

— Он... он написал об этом... — прошептал Роберт Реут и внезапно укрыл лицо в ладонях. Но скоро выпрямился, и Джо заметил у него на лице следы слез, которые молодой человек не скрывал. — Это ужасно... — проговорил он. — Нет, это невозможно... Он не относился к людям, которые могли бы пожертвовать собой и уйти с дороги таким способом... Скорее я мог бы сказать, что он мог убить человека, вставшего у него на пути... или свою жену. Но... но, — он развел руками и снова повторил: — Это ужасно.

— Я спросил, не заметили ли вы чего-нибудь, что могло бы объяснить появление такого письма?

— Я? - Реут громко сглотнул. — Я? Нет, нет, — сказал он, повысив голос. — Нет, что вы! Я всего лишь секретарь. Я бы никогда не осмелился наблюдать за кем-нибудь, но миссис Сильвия... Она выше всяких подозрений... Сэр Гордон окружал ее таким вниманием... Нет, конечно, я ничего не знаю.

— Ну, хорошо, — вздохнул Алекс. — Вы напрасно так нервничаете. Нам очень важна помощь людей, хорошо знавших покойного и знакомых с отношениями в семье и его окружении.

— Да, да, я понимаю, — еле слышно сказал Реут. Несмотря на все усилия, его бегающий взгляд никак не мог встретиться с глазами Алекса, а пальцы рук беспрерывно сплетались и расплетались.

— Ну что ж, вернемся к тому, о чем мы говорили перед этим... — легко сказал Джо. — Встреча в шесть часов утра, после то-го как работа продолжалась до двух, до трех, вряд ли относилась к обычному образу жизни сэра Гордона?

— Что? Ах да! Нет, скорее, к обычному... Он всегда работал ночью, когда у него было много работы, а ее постоянно было много. Я уже привык к этому. Хотя, с другой стороны, бывали периоды, когда я ему вообще был не нужен, и тогда я мог спать сколько угодно. Сэр Гордон не относился к людям, которые не замечают сотрудников.

— Значит, эта передвижка времени сбора не удивила вас?

— Нет, не удивила. Я работал до трех часов, закончил корректуру, поставил будильник на без четверти шесть, а проснувшись, принял душ и спустился вниз. — Он вздрогнул.

— И обнаружили сэра Гордона мертвым, так?

— Да, именно так.

— В котором это было часу?

— Ровно в шесть, минута в минуту. Сэр Гордон был очень пунктуальным.

Алекс с пониманием кивнул. Он закурил и как бы нехотя бросил:

— Вы говорили, что сэр Гордон сначала договорился с вами на семь утра и лишь позднее изменил время на шесть. При каких обстоятельствах это произошло?

— Не понимаю...

— Проще говоря, когда именно он вам сказал, что следует прийти в семь?

— Когда?.. Сейчас... За ужином. Мы все сидели за ужином. То есть обе дамы, сэр Гордон, мистер Цирил и я. Тогда сэр Гордон сказал: "Роберт, приготовьтесь к тому, что ровно в семь я буду ждать вас у себя в кабинете. Конечно, я уверен, что к тому времени у вас будет готова корректура". Я ответил, что все сделаю, и сразу после ужина сел за работу.

— Поэтому вы не ловили с ним ночью бабочек вместе с мистером Цирилом?

— Да, именно поэтому.

— А когда сэр Гордон изменил свое решение?

— Когда я примерно без четверти два спустился к ним в сад. Я хотел узнать у сэра Гордона, принести ли ему рукопись сразу или в семь утра. Но сэр Гордон не закончил свою правку и договорился с нами на шесть, чтобы успеть еще кое-что сделать. После встречи утром я должен был отнести рукопись издателю... Позднее, когда мы с мистером Цирилом поднимались по лестнице, он нам еще раз об этом напомнил. Это были последние слова, которые я от него слышал...

— При свидетеле?

— Не понимаю...

— Речь идет о том, что сэр Гордон сказал вам, чтобы прийти в шесть, в присутствии кого-нибудь?

— Да, конечно. При этом был мистер Цирил Бедфорд.

— И вы уверены, что он помнит эти слова?

— Естественно. Они ведь касались и его тоже.

— Понятно. И еще одно: мы обратили внимание, что вот сюда в "Ундервуд" недавно поставлена новая лента. Вы не знаете, когда это произошло?

— Знаю. Это я поставил новую ленту.

— Когда?

— В субботу утром. Я приехал раньше сэра Гордона и миссис Сильвии. В мои обязанности входили также: пишущая машинка, карандаши, чернила, бумага — все мелочи... Когда я приехал и проверил машинку, оказалось, что в ней стоит старая лента, и я послал горничную за новой. Здесь неподалеку есть канцелярский магазин.

— Сэр Гордон или вы писали на машинке после смены ленты?

— Я — нет... И сэр Гордон, по-моему, тоже, хотя ручаться я, конечно, не могу... Он приехал с готовой машинописью и работал только над стилистической правкой, которую он делал от руки. У меня тоже был машинописный экземпляр его рукописи, я сверял данные и так далее... Никто из нас не писал...

— Понятно. А как вы попали в кабинет до приезда сэра Гордона? Насколько я помню, горничная сказала нам, что кабинет обычно бывает закрыт на ключ в его отсутствие?

— Это верно. Но сэр Гордон дал мне ключ, когда я собирался сюда. Перед его приездом горничная должна была убраться, а мне нужно было проверить, все ли готово для работы.

— Да, да... — Алекс кивнул и внезапно спросил: — Сколько вам лет? — Реут был так ошеломлен вопросом, что не сразу смог ответить.

— Я не понимаю вас.

— Но ведь мой вопрос очень прост. Я спросил всего лишь, сколько вам лет.

— Двадцать восемь.

— Так я и думал. А сэру Гордону было, по-моему, пятьдесят восемь?

— Да, но я не понимаю...

— Вы многого не понимаете, мистер Реут... — Джо покачал головой. — А ведь вы с отличием закончили учебу. Казалось бы... Однако оставим это. Мы вас благодарим...

Реут встал. Джо тоже поднялся, потом вдруг хлопнул себя по лбу ладонью:

— Ах да, чуть было не забыл. Еще одна мелочь... Вы не могли бы с нами пройти в кабинет покойного?

Он показал рукой направление и прошел вперед. Реут задержался у порога. Паркер закрыл блокнот, в котором что-то писал, встал и подошел к ним.

— Это те самые бабочки, которых профессор поймал вчера? — Джо подошел к столу и показал колбы с бабочками.

Реут подошел, опасливо косясь на место за столом, которое уже пустовало, и наклонился.

— Пожалуй да. — Он по очереди осмотрел колбы. — Да. Здесь четыре Атропос... А сэр Гордон говорил, что именно столько он их поймал минувшей ночью. Еще он сказал, что это большая удача... Я не ловил с ними вчера, поэтому больше ничего сказать не могу... Мистер Цирил Бедфорд, наверное, может сказать еще что-нибудь... Они ловили вместе.

Джо кивнул:

— И еще один, последний вопрос. Вы, мистер Реут, не подходили к этому окну?

— Как это? Не понимаю.

Джо вздохнул:

— Я хочу сказать, не приближались ли вы сегодня утром к этому окну, когда обнаружили сэра Гордона? Вам могло показаться, что ему плохо, он потерял сознание, и вы могли открыть окно.

— Нет, я не подходил к окну... Наверняка нет. Просто это не пришло мне в голову. Может быть, потому, что мы никогда не открывали окна в присутствии сэра Гордона... У него было воспаление суставов... Он так сильно страдал во время приступа, что одевался обычно гораздо теплее, чем того требовала погода.

— Ну что ж, благодарим вас еще раз. — Джо внимательно по-смотрел на него. — Вы сообщили нам много интересных сведений. Надеюсь, что рассказали нам обо всем, что знали? Вы ведь знаете, что утаивание сведений от следствия является преступлением.

— Да, конечно, — пролепетал Реут. — Я знаю все это... — Он отвел глаза, не в силах выдержать взгляд Алекса. — Я... Я могу идти?

— Да, естественно, естественно.

Джо некоторое время смотрел на закрывшуюся за ним дверь, потом повернулся и подошел к Паркеру.

— И что ты думаешь об этом симпатичном молодом человеке, Бен?

— Думаю, что он действительно симпатичный, это правда... А в остальном... думаю, что он сказал нам далеко не все, что знает, и я отпустил его только потому, что ты, как я понял, решил, чтоб он "дозрел" в одиночестве. Иначе он бы так просто не ушел отсюда... Впрочем, он и так всегда под рукой.

— Я думаю так же... — Алекс вошел в столовую и сел. — Ну что ж будем теперь делать, Бен?

Прежде чем Паркер успел ответить, раздался стук, и в дверях показалась голова сержанта Джонса.

— Конверт из Ярда, шеф... Водитель сказал, что его просили передать, чтобы вы с минуты на минуту ждали доклада об отпечатках пальцев на витрине и этой головке, вырезанной из фотографии.

— Хорошо. — Паркер кивнул, взял конверт и подошел с ним к столу. Джонс вернулся на свой пост, бесшумно прикрыв дверь.

— Ну и что там? — Алекс с любопытством наклонился через стол.

Заместитель шефа следственного отдела уголовной полиции вскрыл конверт.

— Сразу, как только мы приехали, я передал в управление имена домашних и убитого. Мне хотелось знать, нет ли в наших архивах чего-нибудь любопытного о них... — Он не закончил, пробежал глазами бумагу и подал ее Алексу. Джо прочел-— Архив сообщает:

Первое. Сэр Гордон Бедфорд — никаких конфликтов с законом и никакой связи с каким-либо делом, рассматривавшимся в суде, никогда не имел. Второе. Сильвия Бедфорд — то же самое. Третье. Юдита Бедфорд — то же самое. Четвертое. Агнесс Уайт — то же самое. Пятое. Роберт Реут — то же самое. Шестое. Цирил Бедфорд — прилагается информация и его дела.

Не успев дочитать до конца, Паркер вскрыл меньший конверт. Он вынул оттуда несколько густо исписанных листков и положил их перед собой.

— Послушай... — сказал он через минуту... — Слушай внимательно, так как это любопытно...

— Ну что там такого? — Джо заглянул ему через плечо. — Может быть, им удастся в нескольких словах сказать, что мистер Цирил Бедфорд убил своего брата, и я смогу уехать в свою тихую, теплую, уютную квартирку... и уснуть... Кофе почти не помог мне...

— Ты только послушай... — Паркер отмахнулся от его слов. — Я сейчас быстренько тебе это прочту.

Он начал вполголоса читать. Джо откинулся на спинку, и можно было подумать, что задремал. Но он не пропускал ни единого слова.